а в небе высоком плывут
»политика Навальный суд
Навальный. Апелляция на реальный срок и последнее слово о клевете
«Конвой, в тюрьме— нормальные ребята, но со мной не разговаривают. Видимо, им запретили. Но я совершенно не чувствую себя одиноким, потому что эта конструкция про блаженных кажется экзотической, странноватой, но на самом деле это главная политическая идея, которая сейчас есть в России. Какой самый популярный лозунг в России. В чем сила? Правильно, в правде — это повторяют все, это и есть то же самое про блаженство, просто сжатое, без "ибо", и вся страна повторяет, что сила в правде, за кем правда, тот и победит. И несмотря на то, что страна наша сейчас построена на несправедливости — мы постоянно сталкиваемся с несправедливостью, худший вид — вооруженная несправедливость — но одновременно миллионы людей хотят добиться правды, и рано или поздно они ее добьются, насытятся. Всем очевидно: ну есть нищие люди, можно сколько угодно говорить про уровень жизни, но есть правда и против нее не попрешь, и рано или поздно люди, которые хотят правды, добьются. И важная вещь которую я вам хочу сказать, и прокурору — важно не бояться людей, которые добиваются правды».«Кто-то опасается — революция, будут потрясения. Но подумайте сами, как хороша была бы жизнь без постоянного вранья, этой лжи. Это восхитительно — подумайте сами, работать судье без телефонного права, большая зарплата, ты классный судья, ты рассказываешь детям и внукам. Классно было бы быть прокурором в состязательной системе, который ведет тонкую юридическую игру. И я не верю, что люди хотят стать полицейскими, чтобы рассказывать, как классно они раскроили на митинге кому-то голову».
Другой выдающийся философ современности по имени Рик Санчез сказал: «Жизнь — значит риск всегда и во всем. А иначе ты просто вялая кучка беспорядочно собранных молекул, которые плывут по течению Вселенной».
Следить онлайн: Медиазона, MeduzaРеактор читающий песочница
Еще одна история, на этот раз - про реку.
Предыдущий пост - http://joyreactor.cc/post/3476965.Они плыли по реке. Их было двое во всем мире - а мир был таким большим, что никто из них не знал, где он начинается и заканчивается. Сказать по правде, они и не думали об этом. Им нравилось просто плыть по реке на плоту, который он собрал из бревен много-много дней назад. Посередине плота стояла мачта, на которую он поднимал парус, если дул попутный ветер, а на самом ее верху развевался флаг. Они жили тем, что давала им река. Иногда они ненадолго приставали к берегу, чтобы собрать ягод или грибов, но всегда возвращались к реке - им не нравилась твердая почва, а тихое скольжение по волнам всегда успокаивало, как и постоянное движение вперед. Они плыли уже очень много дней.
Каждый день он рассказывал ей истории - сказки, которые рождались у него сами по себе, он и сам удивлялся, откуда они приходят - но ей нравилось его слушать, особенно на закате, в сумерках, когда пламя огня освещало его лицо, и глаза, горящие пламенем вдохновения. Она сидела, обхватив колени руками, и смотрела на огонь, и слушала его. И улыбалась. Он рассказывал каждый день, и каждый день она знала - сегодня будет новый закат, и огонь в сумерках, и тихий плеск волн за бортом, и восхитительный запах реки, и новый рассказ.
Пейзаж, который они наблюдали со своего плота, постоянно менялся. Они плыли в узком устье, которое река проложила посреди густого леса, а иногда река разливалась так широко, что не было видно ее берегов, и вокруг был только камыш и дикие лилии. Однажды они проплыли мимо берега, который состоял только из одного песка, и день тот был жарким и сухим.
Иногда они замечали на берегу животных и птиц, присущих тому пейзажу, который им довелось посетить. В лесном устье на берег выходили олени, и лаже медведи, птицы пели свои песни на разные голоса, отовсюду доносилось так много звуков, что они понимали - то, что они видят, это лишь малая толика того, что на самом деле скрывает лес. Медведей они побаивались - медведь мог прыгнуть в воду, чтобы наловить себе рыбы, а мог и оказаться в опасной близости к плоту. В тот жаркий и сухой день по песчаному берегу спустилось к реке странное существо - на длинных узловатых ногах, с двумя горбами на спине, и все время, пока они медленно плыли мимо него, существо жадно пило воду. Наверное, когда оно скрылось за поворотом, оно продолжало пить.
Однажды она спросила его - "Почему мы всегда видим что-то новое? Неужели так будет всегда?" Он ответил - "Не знаю. Но я каждый день рассказываю тебе новый рассказ, и не думаю о том, будет ли так всегда". Она покачала головой и согласилась.
И так они плыли очень долго. Их не заботило, куда они плывут, поэтому они не думали о том, когда же они достигнут цели. Плыть - это и была цель.
Однажды вечером, когда огонь был разведен, и приближался закат, они сидели друг напротив друга, обхватив колени, и молчали. Волны тихо плескались о борт плота, и только их звук нарушал звенящую тишину приближающейся ночи. Она смотрела на него. Так прошло некоторое время, и солнце успело опустится за горизонт, и уже звезды показались на небе, и в тот раз они показались ей пугающими. Потому что он продолжал молчать.
Наконец он поднял голову с колен, посмотрел на нее с тревогой в глазах и сказал - "Сегодня у меня нет для тебя рассказа". Она со страхом и недоверием посмотрела на него и сказала - "Мы плывем уже много-много дней, и я ни помню ни дня, когда ты не рассказывал мне историю". "Это странно", ответил он. И они замолчали.
На следующее утро было холодно, ветер усилился, и он поднял парус на мачту. То, что они увидели на берегу, удивило и расстроило их, потому что берег был почти пуст. Только сухой кустарник пробивался кое-где их потрескавшейся земли, и пыль взвивалась облачками и рассеивалась в воздухе. Река стала пахнуть иначе, теперь от нее не исходила привычная свежесть и она даже заметила, что это не запах воды.
Они провели этот день в натянутом молчании, стараясь не смотреть друг на друга, каждый из них боялся думать о том, что происходит с берегом, и с рекой. Однако плот стал двигаться быстрее, ветер крепчал и нес их вперед, разбрасывая брызги и заливая водой снасти. Они неслись вперед, не зная куда, но ничего не могли поделать - мысль о том, чтобы высадиться на такой пустынный и пугающий берег, казалась им невозможной.
Вскоре на горизонте из тумана появились очертания чего-то большого, высокого, и с каждой минутой становилось все яснее, что перед ними - гора.
Река мелела. Он уже мог видеть дно, свесившись за борт, и с ужасом наблюдал рыб, которые плавали кверху брюхом, но не всплывали. Она подумала о том, что если река будет мелеть и дальше, то они не смогут плыть, и эта мысль наполнила ее сердце таким страхом, что она заплакала. Она не могла представить, что это такое - быть на реке и не плыть. Это было ужасно, непостижимо, и - неотвратимо.
Так оно и произошло. Плот тихо стукнулся о дно, и встал. Дальше реки не было. Они огляделись - вокруг них была сырая пустошь, серая грязь окружала их, сколько хватало глаз. В грязи лежали или предсмертно бились рыбы. Пахло чем-то очень резким и неприятным, так что они вынуждены были надеть на лица повязки из плотной ткани. Впереди была гора.
Приближался вечер. Оставаться здесь было нельзя - воздух был настолько пропитан тяжелыми испарениями, что было трудно дышать, их охватила слабость. Он решил идти к горе.
"Я не знаю, что там, на этой горе, но возможно, если мы заберемся повыше, воздух там будет чище, и мы хотя бы сможем дышать", сказал он.
Они собрали то, что могли унести с собой, и пошли к горе, с трудом передвигая ноги в чавкающей серой грязи. Закат встретил их в дороге, и они достигли горы, когда на землю опустилась тьма. Тогда они упали без сил и забылись тяжелым сном.
Утром, проснувшись, они продолжили свой путь, поднимаясь в гору, по каменистым тропам, если удавалось их найти, или карабкаясь по скалам, если это было возможно. Они шли весь день, и совершенно выбились из сил. Наконец они достигли небольшого плато, и он сказал - "Воздух здесь чище, надо остановиться и сделать привал". Они развели огонь, и в приближающихся сумерках каждый из них думал об одном - что будет дальше? Где река? Что им делать, ведь, сколько себя помнили, они всегда плыли по реке, и это был их смысл, и цель, и радость существования. И теперь все это было невозможно. Она посмотрела на него с надеждой, посмотрела на его лицо в свете костра, но он сказал - "Мне нечего тебе рассказать." Она горько вздохнула, встала, и пошла в сторону, в ночь. Он не окликнул ее.
Она брела по узкой тропе в темноте, которую нарушал только слабый свет звезд, ей было холодно, и она зябко куталась в обрывки паруса. Она шла так долго, что уже не была уверена, что сможет вернуться назад, что сможет найти дорогу. Но она все шла и шла, как будто что-то подсказывало ей, что ничего другого ей не остается - только идти, сколько есть сил.
Когда она, изможденная и окоченевшая от ледяного ветра, упала на колени, то решила, что именно здесь она останется навсегда, и ничто больше не сможет вернуть ее туда, к реке, к тихому плеску волн и к его рассказам. Так думала она, забываясь, теряя сознание. Ее глаза медленно закрывались, она уже не чувствовала тела, и в самый последний миг, перед тем, как ее глаза должны были закрыться навечно, она увидела впереди какой-то свет. Свет не дал ей потерять сознание, она смотрела на него, смотрела, и постепенно с удивлением начала осознавать, что медленно, но верно, к ней возвращаются силы. Наконец, она окрепла настолько, что смогла идти дальше, и она пошла вперед, на этот свет. Ничто более в мире не интересовало ее, кроме этого маленького огонька, который через некоторое время превратился в прекрасный белый цветок, который сверкал в ночи, как самая яркая звезда, упавшая с неба, и покоящаяся на склоне этой дикой горы, освещая все вокруг. Она долго смотрела на это чудо, не смея вздохнуть, не смея прикоснуться к нему. И потом поняла.
Она осторожно, но насколько возможно быстро начала спускаться вниз, по осыпающейся камнями тропе, не думая, куда она идет, но зная, что придет туда, куда нужно. Так оно и вышло - через некоторое время впереди показался костер, и она увидела его, свернувшегося от холода около огня.
Она подбежала, села перед ним на колени и стала трясти его за плечи, взяла его голову, повернула к себе, и, когда он открыл глаза, она сказала - "У меня есть рассказ для тебя! У меня есть рассказ - слушай!"
Он недоверчиво посмотрел на нее, но собрался с силами и сел у костра, обхватив руками колени. Она сделала тоже самое.
Она сказала, почти прокричала с восторгом - "Там, наверху, где кончается длинная каменистая тропа, в полной темноте растет цветок. Он похож на самую яркую звезду, упавшую с неба, он сверкает, как солнце, освещая собой все вокруг! Он прекрасен, как река, и он дает силы."
Он смотрел на нее долго, не отводя глаз, и вдруг на его губах появилась улыбка - неверная, вымученная, но - он улыбался. "Это замечательный рассказ", сказал он, и рассмеялся. Она тоже рассмеялась, и вдруг ветер начал стихать. Вокруг постепенно воцарилась тихая и мягкая ночь, и звезды светили им ярко, и воздух казался свежим и придающим силы. Они обнялись, и улеглись возле костра, и заснули крепким, спокойным сном.
Следующее утро, пожалуй, они не забудут никогда. Проснувшись, они увидели вокруг себя буйство зелени - кустарники и молодые деревья в изобилии росли вокруг них, трава мягко шелестела на теплом ветру, росли даже цветы, и воздух был напоен их ароматом. Все это появилось здесь за одну ночь, пока они спали.
"Все это появилось здесь за одну ночь, пока мы спали!" - воскликнул он, и рассмеялся, и она тоже смеялась радостно и облегченно. Они подошли к краю плато, и - о чудо, внизу бурными волнами, с пеной и брызгами, текла река!
Их плот пристал к подножию горы и дожидался их, и, когда они спустились, он был в полном порядке. Даже флаг был на своем месте - на самом верху мачты.
Она взошла на борт, он легко оттолкнул плот от берега и запрыгнул за ней, затем, отталкиваясь длинной палкой, вывел плот в русло реки. Дул попутный ветер - и он поставил парус, и они вновь заскользили по быстрым волнам на своем плоту, и настроение у них было - замечательное.
С тех пор они плыли еще очень много дней, и постепенно тот страшный день, и гора стали стираться из их памяти, и он вновь каждый день рассказывал ей истории, и вокруг них снова проносились разнообразные пейзажи и животные.
Но оба они помнили об одном - о той прекрасной звезде, упавшей с неба и ставшей цветком, который увидела она в минуту отчаяния и страха, о котором рассказала ему - этот цветок безмысленно всегда был с ними. Они предпочитали не задумываться о том, что же это было, им по прежнему нравилось плыть по реке, и они надеялись, что так будет всегда.
Так оно и произошло.
политота песочница политоты Вторжение в Украину 2022 коллективная вина песочница коллективная ответственность Киты плывут на вписку с ЛСД Михаил Пожарский Whalesplaining
Коллективная вина
Ниже приводится текст из поста телеграм-канала "Киты плывут на вписку с ЛСД"(https://t.me/whalesgohigh)
Теперь можно немного поговорить и о коллективной ответственности, которую так много обсуждают в последнее время. Для начала нужно разобраться откуда вообще берется ответственность и какие у нас есть моральные обязательства. Представим себе ситуацию: вы идете и видите, что творится некое зло - например, некто избивает женщину. Есть ли у вас обязательство вмешаться в происходящее или достаточно просто самому никого не бить? Если вмешиваться, то возникает вопрос: вмешиваться как? Достаточно ли воспользоваться процедурами - например, позвонить в полицию? Или нужно вступать в бой с агрессором, рискуя собственной жизнью (представим, что тот вооружен)? Можно еще немного усложнить задачу: представим, что вы не видите происходящего, а лишь слышите в соседней квартире смутные крики. И не можете понять, что там происходит: недобровольный абьюз или добровольное соитие. Обязаны ли вы выяснять, что именно происходит, чтобы вмешаться?
Вариантов здесь может быть много. Скажем, хардкорные либертарианцы будет утверждать, что достаточно "не нарушать нап" и никаких позитивных моральных обязанностей у нас нет. Однако общепринятое мнение звучит скорее так: у нас есть обязанность вмешиваться в однозначных ситуациях, но нет обязанности рисковать своей жизнью или же добывать информацию там, где ситуация не кажется однозначной. Если бдительный гражданин услышит крики в соседней квартире, примется выяснять, что происходит, а затем бросится спасать жертву, рискуя жизнью - он будет считаться героем. Однако если он этого не сделает - его никто не будет обвинять. В общем, у нас есть обязанность вмешиваться, тогда когда а) мы располагаем ресурсами б) мы располагаем информацией.
Вроде бы все понятно о личной ответственности, но когда разговор переходит на уровень стран и государств, то начинается магия: возникают невидимые пуповины, которые связывают людей с их правительствами. Неважно насколько информированы вы были о происходящем, насколько могли повлиять - моральная ответственность переходит вам через невидимую пуповину, просто по факту наличия у вас паспорта и факта рождения внутри определенных линий на карте. Нам действительно свойственно мыслить категориями "сообществ". Однако такое мышление оказывается опасным. Во-первых, потому, что ту же схему нам нынче пытаются продать ребята с буквой Zю на юзерпиках, постящие Бодрова про поддержку "своей страны". Неважно, что именно вы пытаетесь продать - коллективную вину или коллективный восторг - важно, что вы разделяете предпосылку "мы все в одной лодке". В этом смысле позиция условного Стрелкова не отличается от позиции условного Эппле. Коллективное покаяние - это не способ "проработки травмы", а топливо для реваншизма, рессентимента, теорий формата "ножа в спину". Ведь коллективная сущность уже установлена - достаточно лишь изменить господствующую эмоцию. Во-вторых, коллективная вина размывает ответственность и мешает определять тех, кто ответственен индивидуально. Об этом еще Ханна Арендт писала. Если виноваты все, то почему судят именно Эйхмана?
Поэтому лучше придерживаться подхода, описываемого в начале. Ответственность лежит на тех, кто обладал ресурсами и информацией. Полагаю, что большая часть населения России не попадает под этот критерий - эти люди не располагают правдивой информацией о происходящем, а если располагают, то не имеют возможности повлиять на правительство РФ (кроме как бросившись с голыми руками на Росгвардию). Но зато под этот критерий осведомленной ответственности попадают разные "западные партнеры", которые, как минимум, с 2008-го года (тем более, с 2014-го) не могли не понимать с кем имеют дело, но продолжали заключать с путинским режимом выгодные сделки, одновременно отказывая в поставках оружия Украине. Теперь все эти люди, нажившие экономический и политический капитал на сотрудничестве с тиранией, будут рассказывать про коллективную вину Васи из Урюпинска, который предпочитает верить телевизору вместо того, чтобы сложить голову под дубинками Росгвардии.
Отличный комментарий!