Результаты поиска по запросу "Ржачный Рассказ"
Как меня не пустили в дурку из-за нежности.
Дело было лет пять назад, может шесть. Я почему-то решил, что пора заканчивать мои отношения с военкоматом. Пришел и начал накидывать всем врачам историю о том, что я болен. Врачи посмотрели на меня и говорят - "У тебя размер камня в почке 1мм не хватает до негодности, несколько градусов не хватает по плоскостопию, а гастрит у тебя не эрозивный, так что годен". Разумеется я не сдался. Ведь магма течет в моих венах, раскаляя сердце, о чем я заявил психологу, который отсылку не понял и направил меня в местный диспансер.
Там было странно, неловко и душно. Всюду ходили люди, которые выглядели жутко и вели себя соответствующе, о пациентах я вообще молчу. Однако мне надо было пройти ряд тестов, чтобы врач понял кто я такой. Тесты были душнейшими, я до сих пор помню, что там была тысяча одинаковых вопросов и в какой-то момент мой организм переключился в автоматический режим выставления галочек. Очень странная херня - не рекомендую. После тестов, бесед с несколькими врачами и первичной комиссией мне сказали подождать две недели.
Через две недели я пришел снова. Уже тогда я был готов, что придется месяц полежать в дурке, так как это простейшая и стандартная практика, когда по менталке не берут в армию. В небольшой комнате, где сидело не менее пяти человек. Одна женщина посадила меня на стульчик и нежно так сказала. -"Фёдор Казимирович, у вас слишком тонка душевная организация, я боюсь она не выдержит суровой тяжбы армейской службы, к сожалению, вы не сможете служить". Я тогда старался радость не показывать, но не знал еще всех бонусов. Далее она сказала, что исходя из тестов и материалов, которые получила комиссия у меня такое-то расстройство личности и что, если я хочу оспорить диагноз, то могу лечь в больничку, но если я не лягу, то останусь с диагнозом установленным. Конечно она сделала ремарочку, что в больничке мне тоже не будет хорошо. Моя душа была нежна и для армии, и для больнички.
P.S Нравится мне эта тема с историями из дурки, сразу чувствуешь себя частью большого сообщества грусных шизов, а это приятно.
Там было странно, неловко и душно. Всюду ходили люди, которые выглядели жутко и вели себя соответствующе, о пациентах я вообще молчу. Однако мне надо было пройти ряд тестов, чтобы врач понял кто я такой. Тесты были душнейшими, я до сих пор помню, что там была тысяча одинаковых вопросов и в какой-то момент мой организм переключился в автоматический режим выставления галочек. Очень странная херня - не рекомендую. После тестов, бесед с несколькими врачами и первичной комиссией мне сказали подождать две недели.
Через две недели я пришел снова. Уже тогда я был готов, что придется месяц полежать в дурке, так как это простейшая и стандартная практика, когда по менталке не берут в армию. В небольшой комнате, где сидело не менее пяти человек. Одна женщина посадила меня на стульчик и нежно так сказала. -"Фёдор Казимирович, у вас слишком тонка душевная организация, я боюсь она не выдержит суровой тяжбы армейской службы, к сожалению, вы не сможете служить". Я тогда старался радость не показывать, но не знал еще всех бонусов. Далее она сказала, что исходя из тестов и материалов, которые получила комиссия у меня такое-то расстройство личности и что, если я хочу оспорить диагноз, то могу лечь в больничку, но если я не лягу, то останусь с диагнозом установленным. Конечно она сделала ремарочку, что в больничке мне тоже не будет хорошо. Моя душа была нежна и для армии, и для больнички.
P.S Нравится мне эта тема с историями из дурки, сразу чувствуешь себя частью большого сообщества грусных шизов, а это приятно.
Лежал как-то со спиной в неврологии, рядом была дурка, со скуки познакомился с санитаром, года были начало 2000ных, сразу попросил у него продать мне халат с бандажами для буйных, на что он мне ответил что уже как лет десять таких нет а буйных привязывают верёвками к кроватям, дальше напросился на экскурсию - мужское отделение вообще ничего интересного, алкоголики, наркоманы, военкоматчики и зэки в отдельной запертой камере, интересных было два, один всё время качался и жрал местную овсянку за всю палату, готовился к апокалипсису, другой был привязан к кровати, сдали его родственники после того как он собрал все видеокассеты отнес их в ванну облил растворителем и поджог, и у него всё время мания уничтожать носители информации, а вот бабское отделение это ебучий сайленхилл, когда заходишь сразу в нос бьёт вонь человеческой деятельности, почти все палаты закрыты из тех что открыты выползают серые существа в ночнушках с растрёпанными волосами и окаменевшими лицами, в закрытых палатах через окошко можно было насмотрится всякого, девка молодая рисовала на стене кремом или зубной пастой узоры, у многих перекошено ебало от нервного, почти везде кидались к окошку что так нехило пугало, санитар был из мужского так что ничего интересного не рассказал, кроме стрёмной тётки которая всё время предлагает поебатся.
Спросил а чем вообще их лечат, есть ли таблетки какие весёлые, ответил что наркоманов почуют барбитуратами, если родственники их купили, остальных по минимуму, препаратами типа галоперидола, от чего они становятся овощами и кроме как слюни в подушку и ссать под себя больше ничего не могут.
Как спина отпустила стал ходить домой, местные пациенты просекли, и стали подманивать и на верёвочке спускать денюжку чтоб в аптеке спирт купил, так я пару недель им его и носил пока не выписали.
пс Врач попался от бога здоровенный такой армянин, забыл как зовут, налечил так что до сих пор нет проблем за что ему большое спасибо.
Отличный комментарий!
Хочу рассказать свою историю про дурку --- но не хочу пилить отдельный пост.
Мне было лет девять, когда мой папа взял меня с собой в поездку по области. Он работал инспектором сетей и ездил проверять трансформаторы и проводку в разных учреждениях. В том числе и в домах интернатах для сумасшедших. А меня взял с собой --- потом что было лето и после проверки можно было заехать на пляже и искупаться.
Мы приехали в дурку. Папаша отправился проверять трансформатор, я ждал его в машине. Сидел и смотрел на страшных детей и взрослых, которые бродили по этажам. А потом нас пригласили пообедать в столовую --- и мы согласились. Папа быстро все съел и вышел покурить. А я долго мучал шницель --- он был из жаренной на жиру манной каши. Закончив, я пошел к выходу... но был остановлен санитаром.
--- Жди остальных, --- сказал мне санитар, --- и иди с ними себе на этаж.
--- Какой этаж? О чем вы? Я не больной, я сюда с папой приехал. Мы просто покушать зашли.
--- Нет мальчик. Твой папа уехал, а ты будешь жить здесь.
--- Что за глупости! Папа бы мне сказал!
--- Нет. Они никогда не говорят, чтоб вы не ревели. Просто оставляют вас здесь и уезжают.
--- АААААААААААААААААААААААААААА!!!!! --- в панике заорал я.
На мой крик сбежались санитары, потом прибежал папа и все разрешилось. Но я до сих пор помню тот ужас, который меня охватил в момент, когда я поверил, что папа меня отвез и оставил в дурке.
Мне было лет девять, когда мой папа взял меня с собой в поездку по области. Он работал инспектором сетей и ездил проверять трансформаторы и проводку в разных учреждениях. В том числе и в домах интернатах для сумасшедших. А меня взял с собой --- потом что было лето и после проверки можно было заехать на пляже и искупаться.
Мы приехали в дурку. Папаша отправился проверять трансформатор, я ждал его в машине. Сидел и смотрел на страшных детей и взрослых, которые бродили по этажам. А потом нас пригласили пообедать в столовую --- и мы согласились. Папа быстро все съел и вышел покурить. А я долго мучал шницель --- он был из жаренной на жиру манной каши. Закончив, я пошел к выходу... но был остановлен санитаром.
--- Жди остальных, --- сказал мне санитар, --- и иди с ними себе на этаж.
--- Какой этаж? О чем вы? Я не больной, я сюда с папой приехал. Мы просто покушать зашли.
--- Нет мальчик. Твой папа уехал, а ты будешь жить здесь.
--- Что за глупости! Папа бы мне сказал!
--- Нет. Они никогда не говорят, чтоб вы не ревели. Просто оставляют вас здесь и уезжают.
--- АААААААААААААААААААААААААААА!!!!! --- в панике заорал я.
На мой крик сбежались санитары, потом прибежал папа и все разрешилось. Но я до сих пор помню тот ужас, который меня охватил в момент, когда я поверил, что папа меня отвез и оставил в дурке.
Ну, раз все вскрывают карты, тоже напишу свою историю, как в детстве лежал в психдиспансере. Было мне тогда лет 13-14 вроде.
Честно могу сказать, что помню, что был там всего несколько месяцев. А вот как туда попал и почему, не помню) По правде говоря, до недавнего времени, думал, что положили меня туда, потому что хотели вылечить мое заикание и нервный тик (как будто там лечат такое, ха-ха), но мама рассказала, что я в какой-то момент перестал ходить в школу, точнее, из дома то я выходил, а вот куда шел, учитывая, что у меня не было друзей, большой вопрос. Помню, просто ходил по улицам и заходил в магазины и рассматривал прилавки, но я думал, что я это делал на выходных, а вот так ли это... А еще я мог уйти в себя так сильно, что вставал просто посреди комнаты со стеклянными глазами, а после того, как меня одергивали, орал на всех матом. Сам я такого не помню, в голове только момент, как едим мы всей семьей за столом, и тут я задумался о том, как бегу по бабушкиному саду в сторону реки... и тут голос с небес говорит мне "Эй, очнись!" и я прихожу в себя с открытым ртом и ложкой супа в руках. Переходный возраст, гормоны, все дела, короч.
Ну, так вот, я в психушке, и там было довольно хорошо, ну, знаете, для государственного лечебного заведения начала нулевых. Белые стены, железные прибытые к полу кровати и тумбочки, которые пионером, наверное, еще мой дед делал. Буйных к нам не клали, у них свое крыло было, мы так, блаженные, была парочка ребят, которые грозились нам, что они буйные, но как-то обошлось. Нам давали таблетки перед едой три раза в день, вот и все лечение. Доктор лечащий мой был такой, знаете, в очках, спокойный, тихо и вкрадчиво разговаривал, постоянно улыбался, короче, одновременно был похож на кота Леопольда и Джорджа Харви.
Рассказать, пожалуй, больше нечего, мне, видать, свезло, и мое пребывание в дурке было больше похоже на санаторий, только вот делать было решительно нечего, благо мама передала несколько книг Жюля Верна, читал их. В общем зале стоял телевизор и видак, так что нам ставили мультфильмы. Хотя мультфильмЫ, это громко сказано, в наличии был только мультфильм Балто, который они крутили каждый день. Так что я несколько месяцев каждый день его смотрел. Мне этот мульт очень нравится, но больше я его не смотрел ни разу)
Ну, и PS: В общем, моё прерывание в дурке можно назвать сносным, но только вот учитывая, что я по итогу вырос в задрота-интроверта, а не "достойного члена общества", то я там просто проебал время. К тому же теперь предательская запись о том, что я лежал в дурке иногда заебывает. Два раза работал на гражданской госслужбе и оба раза при устройстве на работу нужно было проходить нарколога и психиатра и оба раза, естественно, то, что у нормисов занимает пять минут, у меня занимало целый день. И тоже самое при обучении вождению. Потому что надо поехать загород в диспансер, отсидеть очередь, получить росчерк врача, отсидеть очередь в регистратуру, заплатить пошлину, дождаться бумажку с печатью... Помню, сидишь ты в этой очереди и всеми силами стараешься не злиться в таком месте, а то хз, чо они подумают.
О том как меня отправили в дурку в 11 лет или ужасы детских неврологических отделений
Предыстория (она не обязательна для прочтения, но важна для контекста):
-Мое повествование имеет весьма банальное начало (Почти архитипическое):
-Мой отец был и остаётся весьма холодным человеком, который все свое свободное от работы время тратил на упорное избегание своих отцовских обязанностей. Со мной он почти не разговаривал и как будто упорно делал вид что меня и вовсе нет. Думаю ему и не было дела попаду я хоть в дурку, хоть в тюрьму.
(Отчётливо помню момент, когда у меня умер попугайчик-неразлучник (которого мне купили 1 шт почему-то), я весь в слезах отнес мертвое тельце отцу, а он не отрываясь от телевизора просто сказал "ага...")
-Мачеха очень плохо скрывала тот факт, что ненавидела меня. Несколько раз она почти открыто говорила о том что я мешаю ее с отцом семейной идиллии. Она все же была образованной женщиной и вместо открытой агрессии предпочитала пассивную. Если кратко выразить ее посыл мне, то он бы звучал "Ты эгоист, так как пренебрегаешь чужими чувствами, но ты должен привыкнуть к тому что остальным плевать на тебя"
В разговоре она часто, как будто невзначай, выставляла меня болезным и неполноценным. Скорее всего именно из-за ее слов врачи и решили отправить меня на принудительное лечение.
- "Психотерапевты", которые составили направление на отправление в дурку, диагностировали мне СДВГ (Вялотекущая шизофрения нашего времени). По сути их вердикт звучала "Ваш ребенок избалован, на самом деле своими слезами и выходками он хочет простого человеческого внимания, поэтому лучшим решением будет запереть его в государственном диспансере интернатного типа, где его будут пичкать лекарствами и относиться как к юному уголовнику."
-Ситуация действительно звучит удручающе, и я действительно нуждался в помощи на тот момент, но то что со мной сделали не было помощью, а скорее способом сослать куда подальше. Ни у кого просто не было ни времени ни желания возиться с "проблемным ребенком".
-Самое примечательное, что одноклассника, который в порыве ярости размозжил лицо другому ребенку и парня, который мастурбировал прямо посреди холла школы просто на время отстранили от занятий..
"Justice is not real, dummy..."
Основная часть:
- В итоге я в 11 лет попал висправительное учреждение для забытых детей Психоневрологический диспансер для детей и подростков. Мне трудно составить целостную картину, так как это было очень давно, но я могу описать происходящее тезисно:
-Спальные комнаты представляли из себя запираемыекамеры содержания комнаты барачного типа, где в одном помещении ютилось 4-5 человек. Дверь запиралась на квадратный ключ.
- К детям относились соответствующе. Что-то среднее между детским домом и детской колонией. Многие врачи были откровенными садистами. В моем отделении была практика, когда детям в качестве наказания прописывали конскую дозу магнезии в течении двух недель (те, кто хоть раз принимал магнезию, поймет).
- Мой лечащий врач, которая была очень похожа на Рамону Флаверс (у нее были такие-же характерные хвостики, которые она постоянно перекрашивала), прописывала мне большое количество сомнительных лекарств, от которых я спал по 15 часов в день, а после прекращения приема у меня произошла самая настоящая ломка (ха-ха F&H2 референс). В какой-то момент мне и вовсе отменили часть лекарств, так как их запретили в РФ. Ненавижу Рамону Флаверс....
- Одна из работников-педагогов была почти открытой баптистской сектанткой. Она запомнилась мне тем, что показательно выкинула в мусорку мой диск с пятой частью "Гарри Поттера" (так как там присутствует колдовство). Также она раздавала странные листовки пациентам и их родителям, по сути завлекая их в секту.
- Я подвергся сексуальному насилию со стороны одного из более старших соседей по палате...(Размещать подростков с сексуальными перверсиями рядом с остальными детьми здесь было обычной практикой)
- Некоторые пациенты находились здесь по несколько лет, так как понимали, что за стенами этой тюрьмы их все равно ничего не ждёт. Родители некоторых уехали за границу, оставив своих детей здесь. Некоторых не навещали по пол года.
- Номинально образование должно было там быть, но в основном ориентировались на детей с задержкой в развитии, поэтому занятий ни по каким предметам никто почти не проводил. В основном я пытался читать местные книги сам, но без преподавателя это имело мало толка.
Последствия:
После всего этого пенитенциарного ада, я получил лишь ещё больше психологических травм и потерял какую либо эмоциональную стойкость.
Любая трудность ломает меня.
По сути, я чувствую, будто отбыл настоящий тюремный срок просто за то что был "плохим сыном". Надеюсь никто из вас, пидоров, не попадет в подобное место. Держитесь от него подальше<3
-Мое повествование имеет весьма банальное начало (Почти архитипическое):
-Мой отец был и остаётся весьма холодным человеком, который все свое свободное от работы время тратил на упорное избегание своих отцовских обязанностей. Со мной он почти не разговаривал и как будто упорно делал вид что меня и вовсе нет. Думаю ему и не было дела попаду я хоть в дурку, хоть в тюрьму.
(Отчётливо помню момент, когда у меня умер попугайчик-неразлучник (которого мне купили 1 шт почему-то), я весь в слезах отнес мертвое тельце отцу, а он не отрываясь от телевизора просто сказал "ага...")
-Мачеха очень плохо скрывала тот факт, что ненавидела меня. Несколько раз она почти открыто говорила о том что я мешаю ее с отцом семейной идиллии. Она все же была образованной женщиной и вместо открытой агрессии предпочитала пассивную. Если кратко выразить ее посыл мне, то он бы звучал "Ты эгоист, так как пренебрегаешь чужими чувствами, но ты должен привыкнуть к тому что остальным плевать на тебя"
В разговоре она часто, как будто невзначай, выставляла меня болезным и неполноценным. Скорее всего именно из-за ее слов врачи и решили отправить меня на принудительное лечение.
- "Психотерапевты", которые составили направление на отправление в дурку, диагностировали мне СДВГ (Вялотекущая шизофрения нашего времени). По сути их вердикт звучала "Ваш ребенок избалован, на самом деле своими слезами и выходками он хочет простого человеческого внимания, поэтому лучшим решением будет запереть его в государственном диспансере интернатного типа, где его будут пичкать лекарствами и относиться как к юному уголовнику."
-Ситуация действительно звучит удручающе, и я действительно нуждался в помощи на тот момент, но то что со мной сделали не было помощью, а скорее способом сослать куда подальше. Ни у кого просто не было ни времени ни желания возиться с "проблемным ребенком".
-Самое примечательное, что одноклассника, который в порыве ярости размозжил лицо другому ребенку и парня, который мастурбировал прямо посреди холла школы просто на время отстранили от занятий..
"Justice is not real, dummy..."
Основная часть:
- В итоге я в 11 лет попал в
-Спальные комнаты представляли из себя запираемые
- К детям относились соответствующе. Что-то среднее между детским домом и детской колонией. Многие врачи были откровенными садистами. В моем отделении была практика, когда детям в качестве наказания прописывали конскую дозу магнезии в течении двух недель (те, кто хоть раз принимал магнезию, поймет).
- Мой лечащий врач, которая была очень похожа на Рамону Флаверс (у нее были такие-же характерные хвостики, которые она постоянно перекрашивала), прописывала мне большое количество сомнительных лекарств, от которых я спал по 15 часов в день, а после прекращения приема у меня произошла самая настоящая ломка (ха-ха F&H2 референс). В какой-то момент мне и вовсе отменили часть лекарств, так как их запретили в РФ. Ненавижу Рамону Флаверс....
- Одна из работников-педагогов была почти открытой баптистской сектанткой. Она запомнилась мне тем, что показательно выкинула в мусорку мой диск с пятой частью "Гарри Поттера" (так как там присутствует колдовство). Также она раздавала странные листовки пациентам и их родителям, по сути завлекая их в секту.
- Я подвергся сексуальному насилию со стороны одного из более старших соседей по палате...(Размещать подростков с сексуальными перверсиями рядом с остальными детьми здесь было обычной практикой)
- Некоторые пациенты находились здесь по несколько лет, так как понимали, что за стенами этой тюрьмы их все равно ничего не ждёт. Родители некоторых уехали за границу, оставив своих детей здесь. Некоторых не навещали по пол года.
- Номинально образование должно было там быть, но в основном ориентировались на детей с задержкой в развитии, поэтому занятий ни по каким предметам никто почти не проводил. В основном я пытался читать местные книги сам, но без преподавателя это имело мало толка.
Последствия:
После всего этого пенитенциарного ада, я получил лишь ещё больше психологических травм и потерял какую либо эмоциональную стойкость.
Любая трудность ломает меня.
По сути, я чувствую, будто отбыл настоящий тюремный срок просто за то что был "плохим сыном". Надеюсь никто из вас, пидоров, не попадет в подобное место. Держитесь от него подальше<3
Двенадцать
Обрывки воспоминаний метались в голове, как рой мошек.
Непроглядная тьма. Ничего. Только ощущения.
Вокруг довольно холодно. Но терпимо. Под ногами – как будто снег. Но это не точно. Никакого ощущения пространства. Не к чему привязать себя в этой тьме. Это давит, сводит с ума.
Слабая вспышка света. Звук. Кто-то идёт. Совсем рядом.
Мягкий голубой свет медленно расплывается, освещая всё вокруг.
Зима. Пустая городская площадь. Вокруг мишура, конфетти, серпантин. Сосновые ветки и пустые бутылки. Ни души.
– Братишка, мелочью не выручишь? Что-то я издержался, а башка болит – сил нет.
Я обернулся: помятый, небритый мужичок средних лет. Глядя на него, я физически чувствую его похмелье.
– Новый год отмечал? – спрашиваю я.
– Да, будь он неладен, – он достал сигарету и закурил. – Будешь?
Я не курю, но что-то заставило меня взять предложенную сигарету и закурить.
Стоим, курим. Смотрю вокруг – сюр. Это даже не декорации, а декорации декораций. Полный сюр.
Табачный дым удивительным образом возвращает ощущение реальности происходящего.
Снимаю со спины рюкзак, достаю из него бутылку. "Новогодовка". Протягиваю новому знакомому.
– О, прям в масть! – он покрутил бутылку. – Только такая? Не, без претензий, просто последние десять дней только её и пью. Приелась.
– Чем богаты, как говорится.
* * *
Свет снова исчезает. Только уголек сигареты немного разгоняет тьму. Иду.
В воздухе ощущается странный запах. Кофе, сигарет и бумаги. Абсолютно белый свет начинает освещать пространство.
Опушка леса. Поляна. Сугробы. Мне на встречу бежит дворник непонятной национальности, с лопатой, расчищая тропинку. Добежав до меня он резко берет влево и бежит дальше.
Я иду между офисных столов: на них лежат горы бумаг, компьютеры светят мониторами, мерный гул кулеров разгоняет тишину.
– Бля, уже год начался, а мы ещё старый не закрыли.
У стола стоит молодой парень, наливая себе кофе.
– Где тебя носит? – обращается он ко мне. – Заказчик просит макет поправить. А я что? На!
Я беру кружку с кофе. Кофе дерьмовый, но приторная сладость перебивает это. Он неожиданно придает смысл всему происходящему.
Я поднял голову. С неба шёл снег. Дворник снова пробежал мимо.
– Макеты, отчёты, ёбаныйнасрал!
Он садится за стол, отряхивает клавиатуру от снега и начинает печатать.
Я снимаю рюкзак, шарю внутри. Папка с документами. "Макет (охуенный)". Протягиваю парню.
– О! То, что надо! – он кладет папку на край стола и продолжает печатать. Папку медленно засыпает снегом.
* * *
Свет снова гаснет. Кружка с кофе греет руки. Я иду. Ветер. Ветер и снег. Я бросил пустую кружку и надел капюшон. Иду сквозь тьму и метель. Ветер утихает. С неба снова разгорается свет.
Средь сугробов вижу слабый дымок. Иду туда.
– Друг, помоги толкнуть! – вокруг машины скачет замёрзший мужик. – У-у-у, сука! Когда же тепло будет?
Старые Жигули хрипят, пердят и кашляют. Вокруг снег, сплошной стеной. Больше ничего.
– А куда толкать-то? – интересуюсь я.
– Да вот, прямо, – мужик показывает на сугроб. Я молча смотрю на него.
– Ладно, садись. Погреемся.
Я сажусь в машину. Пахнет бензином и какой-то химией. Но тепло.
– Вот бы мне машину новую. Вот тогда бы я – ух! А эта что? Так, гроб на колёсах.
Я лезу в рюкзак. Достаю обрывок старой газеты с надписью "Новая машЫна". Протягиваю автолюбителю.
– Ух ты! Вот спасибо! Вот это выручил!
* * *
Свет погас. Я сижу в сугробе. Встал. Иду. Ну, хоть согрелся.
Вдалеке слышен шум воды. Иду туда.
Свет мягкий, жёлтый, с зелёным отливом.
Я оглядываюсь вокруг. Айсберг. Посреди него, с бешенной скоростью, течёт река. Ниоткуда и в никуда. Просто поток бурной воды.
– Держи! – слышу крик. Голос женский.
Иду на звук.
У самого потока, держась за кольцо, вбитое в ледяную стену, висит девушка. В другой руке она держит обрывок верёвки.
– Хватай скорее! Сейчас уплывёт!
Я подошёл и взял верёвку. Метр, не больше.
– И что? – спросил я.
– Уплыла? – девушка отпустила кольцо и подошла ко мне. Я протянул обрывок.
– Сука! Тварь! Да и хер с ней! И без неё обойдусь!
– Кто она-то?
Девушка с удивлением посмотрела не меня.
– Ты тупой?
Я промолчал.
Она села у воды и стала водить веревкой в потоках воды.
– Кыш, кыш! Плавься, зараза, – приговаривала она.
Вдруг её потянуло в сторону.
– Хватай! Поймала!
Я подбежал и схватил верёвку.
Мы тащили изо всех сил, но веревка всё не кончалась. Вдруг с грохотом, на берег упала огромная каменная плита. Замшелая, облепленная жёлтыми листьями, из трещин попросили маленькие деревца.
– Ты моя родненькая, наконец-то! – девушка кинулась обнимать её.
Вдруг она резко обернулась ко мне.
– А у тебя есть?
Я не стал спрашивать, что именно. Не хочу снова быть тупым. Молча снял рюкзак и заглянул во внутрь.
– Это? – я протянул ей лейку.
Она радостно подбежала и схватила её.
Набирая воду из потока, она стала поливать плиту.
– Расти большая, расти красивая, – приговаривала она.
* * *
Свет снова исчез. Я пошел дальше.
В воздухе появился отчётливый запах дыма. Стал двигаться в его сторону.
Теплый свет озарил вереницу маленьких домиков. Дым шёл со двора одного из них. Я пошел туда.
Зелёная трава пробивалась из-под жухлой листвы. Воздух был тёплым.
– О! Кого я вижу! А я жду тебя, жду. Заходи! – седой дед, в кителе, накинутом поверх тельняшки, сидел у мангала и насаживал мясо на шампур. Я подошёл ближе.
– Как здоров, отец?
– Вашими молитвами! Присаживайся, наливай.
Я поднял с земли большую бутыль с зеленоватой жидкостью, налил по пол стакана и протянул старику. Он отряхнул руки, вытер тряпицей и взял стакан. Встал.
– За встречу!
Я тоже встал. Выпили. В нос ударил запах спирта, дыма и свежего ветра.
Присели. От мангала потянуло запахом запечёного мяса. Дед достал из запазухи финку и потыкал шашлык.
– Наливай.
Я разлил зелёный самогон, дед снял шашлык в тарелку и нарезал ржаного хлеба.
– Давай, сына. За дружбу!
Выпили по второй, закусили.
– Ты заглядывал бы почаще, скучно тут одному. Работу справил и сидишь, как дурак. Не то, что поговорить – помолчать не с кем.
Я полез в рюкзак. Старый, изорванный блокнот с пожелтевшими страницами. На обложке виднелись бурые пятна. Я протянул его старику.
– Сыночка! Родненький! Нашёл! Нашёл его! – дед схватил блокнот и прижал к груди.
Потом осторожно открыл, не торопясь перелистывая каждую страницу. Закрыл. По его щеке текла слеза. Я молча налил по станку.
– Не чокаясь.
Выпили.
* * *
Снова тьма. Я стоял и ждал. Легкий, теплый ветер. Я пошел навстречу.
Свет вспыхнул так ярко и резко, что я зажмурился.
– С днём рождения!!!
Немного приоткрыл глаза. Зелёная, залитая солнцем поляна. Девушка. Темные каштановые волосы рассыпались мелкими кудрями по её плечам.
– Ну что ты застыл? Побежали скорее! – Она схватила меня за руку и потащила к разложенной на траве простыне.
– Ну? – нетерпеливо спросила она.
– Что "ну"? – я немного замешкался.
– Ну, значит ну! Какой подарок ты сегодня хочешь получить?
– А сколько их у тебя?
– Ни одного! – она громко рассмеялась. – Точнее один.
Я подумал и снял рюкзак. Там было пусто.
– Прости, но у меня для тебя ничего нет.
– Ну как же нет?! Я точно знаю, что есть. Закрой глаза.
Её губы прижались к моим. Вокруг поднялся ветер. Но он был не штормовым, а теплым, обнимающим. Это был очень долгий поцелуй.
* * *
Тьма. Тьма и жар. Я шёл наугад. Было душно, голова кружилась.
Тьму медленно рассекали редкие лучи закатного солнца. Высокий холм. Огромные валуны в алых бликах солнца.
– Пришёл? – раздался голос сверху.
Я поднял голову. На валуне сидел молодой парень.
– Я не ждал тебя, но знал, что ты придёшь, – он явно был не рад меня видеть. – Зачем пришёл?
Я пожал плечами.
– Я просто иду. Мимо.
– Э, нет. Раз пришёл – рассказывай.
– О чём?
– Зачем идёшь? Куда? Ты же помнишь, куда ты идёшь?
– Нет, не помню. А должен?
Он рассмеялся. Смеялся так, как будто хотел этим обидеть.
– Вот поэтому ты мне никогда не нравился! Только такой дурак, как ты, будет идти не зная куда. Не понимая зачем. Ты жалок!
Я хотел уже уйти, но сначала снял рюкзак. Пусто. Хотя нет. Что-то блестело на дне.
– Держи. За этим я шёл. Отдать их тебе.
Он немного неуверенно взял в руки часы. Обычные наручные часы.
– Мне?
– Да, тебе.
Он торопливо надел их на запястье.
– Мои! Время! Я подчинил время!
Я уже не слушал его. Если это всё, чего ему не хватало, то не я жалок. Мне не нужно время.
* * *
Тьма окутывала и колола тысячами маленьких игл. Воздух был густой и колючий. В горле першило. Я ускорил шаг.
Из темноты на меня надвигался темный лес. И я бы не понял этого, если бы не кроны деревьев, освещаемые вспышками молний. Начиналась гроза. Я поспешил укрыться под деревьями.
– Уходи!
Под деревом сидело нечто. Струи мокрых волос растекались по бледной коже. Оно недовольно ёжилось и пыталось сильнее вжаться в дерево.
– Уходи! Ты противен. Ты ничтожен. Ты мне не нравишься.
Я по привычке снял рюкзак. В нем лежал букет цветов. Я осторожно протянул подарок.
– Уйди! – от удара по руке букет упал на землю. – Мне ничего от тебя не надо!
Я удалялся, оставляя лес за спиной. Молнии освещали тропу. "Уходи! Уходи! Уходи!" – всё тише звучало за спиной.
* * *
И снова тьма.
Последняя встреча окончательно выбила меня из сил. Я едва передвигал ноги. Идти. Куда? Зачем? Для чего всё это?
Я бросил рюкзак у ног и сел. Тишина и темнота. Не худший конец пути. Не холодно и не сыро. Тихо. И темно.
– Ты здесь?
Я молчал. Может галлюцинация?
– Привет. Ты тут? – снова послышалось в темноте. Голос принадлежал девушке, если не девочке.
– Да, я тут.
На мой лоб легли прохладные пальцы.
– Вот ты где! – радостно сказал голос. – А я иду за тобой, иду. И никак не могу догнать. Спасибо, что подождал.
– А зачем ты идёшь за мной?
– Не знаю. А ты знаешь, зачем ты идёшь?
– Тоже нет.
Мы засмеялись.
– Вот! Держи!
Над моей головой вспыхнула яркая искра. Она медленно падала мне в ладони.
– С ней идти не так страшно.
– Спасибо, но мне не было страшно. Но да, с ней будет спокойнее.
И мы замолчали. Свет искры освещал её лицо. Я поднялся.
– Пойдем?
– Пошли! Но только я с тобой! Я не привыкла ходить во тьме, как ты.
– Тогда зачем ты отдала её мне?
Она засмущалась и отвернулась.
– Отдала и отдала. Тебе-то что?
И мы пошли.
* * *
Воздух заметно остыл. Мы шли по тропинке вдоль колонн, разрушенных временем. С неба то и дело падали редкие капли дождя.
– Я дальше не пойду.
– Боишься?
– Нет. Но там холодно. Я тут подожду. Или назад вернусь. Или в обход пойду. Не знаю. Но туда не пойду точно, извини.
– Тогда возьми искру.
– Нет, не возьму.
– Пожалуйста.
– Не-е-ет. Не уговаривай.
Я снял рюкзак. Ведь я ещё не отдал ей то, что я нес для неё.
– Тогда возьми это.
Она взяла квадратную коробку.
– Что это?
– Не знаю. Но это тебе.
Она открыла коробку и запрыгала от радости.
– Гирлянда! – она обмоталась тонкой нитью с ног до головы и засияла, как новогодняя ёлка.
– Я ёлочка! Я ёлочка! – она кружилась и танцевала. Разноцветные блики залили всё вокруг.
– Ну, я пошёл.
– Обещай, что найдешь меня!
– Обещаю.
Я двинулся дальше, а она осталась кружиться, освещая своим светом древние руины.
– Какая она счастливая. Спасибо, что не составил её без света.
На каменной стене сидел мужчина. Он был одет в темный плащ с капюшоном.
– Молодой человек, могу я вас попросить проводить меня до границы этих развалин?
– Конечно. Почему нет.
– Спасибо. Честно признаться, я тоже давно иду за вами. И там, во тьме, даже хотел подойти. Но появилась она. И я не стал мешать. Вот мы и пришли.
Я остановился. В свете искры, из-под капюшона блеснул бледный лик. Незнакомец развернулся.
– Подождите, – я снял рюкзак. – Это вам.
Я достал из рюкзака связку ключей и протянул незнакомцу.
– О! Мои ключи! Премного благодарен! Честно, не ожидал, что именно вы принесёте их мне. Это хороший знак.
– Знак к чему?
– Что у вас всё получится. Прощайте.
Костлявая ладонь похлопал меня по плечу и незнакомец растворился во тьме.
* * *
Было холодно и безветренно. Хлопья белого снега лениво опускались на землю. Тьма стала гуще обычного, и искра с трудом рассеивала её. Тропа закончилась, и я шёл наугад.
Впереди раздался шорох. Я по привычке пошел на звук.
– Идёшь? Светишь? Этот мир не привык к свету.
– Думаете, мне стоит погасить искру? – я не видел собеседницу, но голос был женский и низкий.
– Нет. Пусть будет. Возможно, скоро все изменится. И мои дети будут резвиться на зелёной траве при свете дня. Но не сейчас. Сейчас тут только тьма и холод.
– Извините, но я не вижу вас.
Раздался тяжёлый, утробный смех.
– Не видишь? А сейчас? – снег передо мной зашевелился и я увидел огромную волчью морду.
– Здравствуй, человек.
– Здравствуйте.
– Ты не боишься. Это странно.
– Я не умею, извините. И я не уверен, что я человек.
– Ты пахнешь, как человек. Не обманывай себя, – волчица поднялась на лапы. Она была очень большой. – Пойдём, провожу тебя до границы своих владений. Тут легко заблудиться.
Мы шли молча. Вдруг волчица остановилась.
– Впереди тебя ждёт выбор. Не обманись. Он хитёр и коварен.
– Кто он?
– Увидишь.
Я снял рюкзак. В нем лежал венок из полевых цветов.
– Это, наверное, вам, – сказал я держа венок в руках.
– Как мило, – волчица наклонила голову. Я надел его, аккуратно просунув уши в венок, чтоб он не спал.
– Спасибо, новый друг, за кусочек лета в этой снежной пустыне. Доброго пути.
* * *
Чем дальше я шёл, тем сильнее светилась искра. Пейзаж вокруг тоже светлел и менялся. Ледяные стены огромных зданий освещало холодное солнце.
Искра выскочила из руки и полетела вперёд. Я двинулся следом.
На огромной ледяной площади стояла очень высокая женщина, в сверкающих одеждах. В руках она держала посох. Искра влетела на его верхушку, и всё вокруг засияло ослепительным светом.
– Спасибо, что вернул моего светлячка, мальчик. Зачем ты пришёл?
– Просто иду. У меня нет цели.
– Ну иди, иди.
Я снял рюкзак.
– Это вам, – я протянул ей запечатанный конверт.
– Мне? Как необычно! – она наклонилась и приняла конверт. – Всё идут ко мне, чтобы просить. Но ты первый, кто пришел, чтобы дать.
Она открыла конверт, достала письмо и начала читать. Чем дальше она читала, тем печальнее становился её взгляд. Она смяла бумагу и бросила вниз.
– Уходи, – прошипела она сквозь зубы. – Уходи и не смей возвращаться! Дурак!
Я развернулся и пошел прочь.
– Не туда, дурак! – крикнула она. – В другую сторону. Там бездна.
* * *
Я шёл и думал. Пожалуй, впервые за весь путь. Что я принес им, что получил от них, куда я должен прийти.
Я дошёл до стены. Она была выше неба и бесконечно широкая. Ни замков, ни дверей.
Неожиданный финал. "Выбор. Он хитёр и коварен" – вспомнил я волчицу. Кануть в бездне или дойти до конца мира.
Я прижался лбом к холодному камню. Нет, я не устал. Но мне хотелось двигаться вперёд. Но придется идти назад. Это неправильно, должно быть по-другому. От отчаянья я ударил кулаком в стену.
Камни дрогнули и открылась потайная дверь. В проеме замелькали разноцветные огоньки.
– Привет!
Непроглядная тьма. Ничего. Только ощущения.
Вокруг довольно холодно. Но терпимо. Под ногами – как будто снег. Но это не точно. Никакого ощущения пространства. Не к чему привязать себя в этой тьме. Это давит, сводит с ума.
Слабая вспышка света. Звук. Кто-то идёт. Совсем рядом.
Мягкий голубой свет медленно расплывается, освещая всё вокруг.
Зима. Пустая городская площадь. Вокруг мишура, конфетти, серпантин. Сосновые ветки и пустые бутылки. Ни души.
– Братишка, мелочью не выручишь? Что-то я издержался, а башка болит – сил нет.
Я обернулся: помятый, небритый мужичок средних лет. Глядя на него, я физически чувствую его похмелье.
– Новый год отмечал? – спрашиваю я.
– Да, будь он неладен, – он достал сигарету и закурил. – Будешь?
Я не курю, но что-то заставило меня взять предложенную сигарету и закурить.
Стоим, курим. Смотрю вокруг – сюр. Это даже не декорации, а декорации декораций. Полный сюр.
Табачный дым удивительным образом возвращает ощущение реальности происходящего.
Снимаю со спины рюкзак, достаю из него бутылку. "Новогодовка". Протягиваю новому знакомому.
– О, прям в масть! – он покрутил бутылку. – Только такая? Не, без претензий, просто последние десять дней только её и пью. Приелась.
– Чем богаты, как говорится.
* * *
Свет снова исчезает. Только уголек сигареты немного разгоняет тьму. Иду.
В воздухе ощущается странный запах. Кофе, сигарет и бумаги. Абсолютно белый свет начинает освещать пространство.
Опушка леса. Поляна. Сугробы. Мне на встречу бежит дворник непонятной национальности, с лопатой, расчищая тропинку. Добежав до меня он резко берет влево и бежит дальше.
Я иду между офисных столов: на них лежат горы бумаг, компьютеры светят мониторами, мерный гул кулеров разгоняет тишину.
– Бля, уже год начался, а мы ещё старый не закрыли.
У стола стоит молодой парень, наливая себе кофе.
– Где тебя носит? – обращается он ко мне. – Заказчик просит макет поправить. А я что? На!
Я беру кружку с кофе. Кофе дерьмовый, но приторная сладость перебивает это. Он неожиданно придает смысл всему происходящему.
Я поднял голову. С неба шёл снег. Дворник снова пробежал мимо.
– Макеты, отчёты, ёбаныйнасрал!
Он садится за стол, отряхивает клавиатуру от снега и начинает печатать.
Я снимаю рюкзак, шарю внутри. Папка с документами. "Макет (охуенный)". Протягиваю парню.
– О! То, что надо! – он кладет папку на край стола и продолжает печатать. Папку медленно засыпает снегом.
* * *
Свет снова гаснет. Кружка с кофе греет руки. Я иду. Ветер. Ветер и снег. Я бросил пустую кружку и надел капюшон. Иду сквозь тьму и метель. Ветер утихает. С неба снова разгорается свет.
Средь сугробов вижу слабый дымок. Иду туда.
– Друг, помоги толкнуть! – вокруг машины скачет замёрзший мужик. – У-у-у, сука! Когда же тепло будет?
Старые Жигули хрипят, пердят и кашляют. Вокруг снег, сплошной стеной. Больше ничего.
– А куда толкать-то? – интересуюсь я.
– Да вот, прямо, – мужик показывает на сугроб. Я молча смотрю на него.
– Ладно, садись. Погреемся.
Я сажусь в машину. Пахнет бензином и какой-то химией. Но тепло.
– Вот бы мне машину новую. Вот тогда бы я – ух! А эта что? Так, гроб на колёсах.
Я лезу в рюкзак. Достаю обрывок старой газеты с надписью "Новая машЫна". Протягиваю автолюбителю.
– Ух ты! Вот спасибо! Вот это выручил!
* * *
Свет погас. Я сижу в сугробе. Встал. Иду. Ну, хоть согрелся.
Вдалеке слышен шум воды. Иду туда.
Свет мягкий, жёлтый, с зелёным отливом.
Я оглядываюсь вокруг. Айсберг. Посреди него, с бешенной скоростью, течёт река. Ниоткуда и в никуда. Просто поток бурной воды.
– Держи! – слышу крик. Голос женский.
Иду на звук.
У самого потока, держась за кольцо, вбитое в ледяную стену, висит девушка. В другой руке она держит обрывок верёвки.
– Хватай скорее! Сейчас уплывёт!
Я подошёл и взял верёвку. Метр, не больше.
– И что? – спросил я.
– Уплыла? – девушка отпустила кольцо и подошла ко мне. Я протянул обрывок.
– Сука! Тварь! Да и хер с ней! И без неё обойдусь!
– Кто она-то?
Девушка с удивлением посмотрела не меня.
– Ты тупой?
Я промолчал.
Она села у воды и стала водить веревкой в потоках воды.
– Кыш, кыш! Плавься, зараза, – приговаривала она.
Вдруг её потянуло в сторону.
– Хватай! Поймала!
Я подбежал и схватил верёвку.
Мы тащили изо всех сил, но веревка всё не кончалась. Вдруг с грохотом, на берег упала огромная каменная плита. Замшелая, облепленная жёлтыми листьями, из трещин попросили маленькие деревца.
– Ты моя родненькая, наконец-то! – девушка кинулась обнимать её.
Вдруг она резко обернулась ко мне.
– А у тебя есть?
Я не стал спрашивать, что именно. Не хочу снова быть тупым. Молча снял рюкзак и заглянул во внутрь.
– Это? – я протянул ей лейку.
Она радостно подбежала и схватила её.
Набирая воду из потока, она стала поливать плиту.
– Расти большая, расти красивая, – приговаривала она.
* * *
Свет снова исчез. Я пошел дальше.
В воздухе появился отчётливый запах дыма. Стал двигаться в его сторону.
Теплый свет озарил вереницу маленьких домиков. Дым шёл со двора одного из них. Я пошел туда.
Зелёная трава пробивалась из-под жухлой листвы. Воздух был тёплым.
– О! Кого я вижу! А я жду тебя, жду. Заходи! – седой дед, в кителе, накинутом поверх тельняшки, сидел у мангала и насаживал мясо на шампур. Я подошёл ближе.
– Как здоров, отец?
– Вашими молитвами! Присаживайся, наливай.
Я поднял с земли большую бутыль с зеленоватой жидкостью, налил по пол стакана и протянул старику. Он отряхнул руки, вытер тряпицей и взял стакан. Встал.
– За встречу!
Я тоже встал. Выпили. В нос ударил запах спирта, дыма и свежего ветра.
Присели. От мангала потянуло запахом запечёного мяса. Дед достал из запазухи финку и потыкал шашлык.
– Наливай.
Я разлил зелёный самогон, дед снял шашлык в тарелку и нарезал ржаного хлеба.
– Давай, сына. За дружбу!
Выпили по второй, закусили.
– Ты заглядывал бы почаще, скучно тут одному. Работу справил и сидишь, как дурак. Не то, что поговорить – помолчать не с кем.
Я полез в рюкзак. Старый, изорванный блокнот с пожелтевшими страницами. На обложке виднелись бурые пятна. Я протянул его старику.
– Сыночка! Родненький! Нашёл! Нашёл его! – дед схватил блокнот и прижал к груди.
Потом осторожно открыл, не торопясь перелистывая каждую страницу. Закрыл. По его щеке текла слеза. Я молча налил по станку.
– Не чокаясь.
Выпили.
* * *
Снова тьма. Я стоял и ждал. Легкий, теплый ветер. Я пошел навстречу.
Свет вспыхнул так ярко и резко, что я зажмурился.
– С днём рождения!!!
Немного приоткрыл глаза. Зелёная, залитая солнцем поляна. Девушка. Темные каштановые волосы рассыпались мелкими кудрями по её плечам.
– Ну что ты застыл? Побежали скорее! – Она схватила меня за руку и потащила к разложенной на траве простыне.
– Ну? – нетерпеливо спросила она.
– Что "ну"? – я немного замешкался.
– Ну, значит ну! Какой подарок ты сегодня хочешь получить?
– А сколько их у тебя?
– Ни одного! – она громко рассмеялась. – Точнее один.
Я подумал и снял рюкзак. Там было пусто.
– Прости, но у меня для тебя ничего нет.
– Ну как же нет?! Я точно знаю, что есть. Закрой глаза.
Её губы прижались к моим. Вокруг поднялся ветер. Но он был не штормовым, а теплым, обнимающим. Это был очень долгий поцелуй.
* * *
Тьма. Тьма и жар. Я шёл наугад. Было душно, голова кружилась.
Тьму медленно рассекали редкие лучи закатного солнца. Высокий холм. Огромные валуны в алых бликах солнца.
– Пришёл? – раздался голос сверху.
Я поднял голову. На валуне сидел молодой парень.
– Я не ждал тебя, но знал, что ты придёшь, – он явно был не рад меня видеть. – Зачем пришёл?
Я пожал плечами.
– Я просто иду. Мимо.
– Э, нет. Раз пришёл – рассказывай.
– О чём?
– Зачем идёшь? Куда? Ты же помнишь, куда ты идёшь?
– Нет, не помню. А должен?
Он рассмеялся. Смеялся так, как будто хотел этим обидеть.
– Вот поэтому ты мне никогда не нравился! Только такой дурак, как ты, будет идти не зная куда. Не понимая зачем. Ты жалок!
Я хотел уже уйти, но сначала снял рюкзак. Пусто. Хотя нет. Что-то блестело на дне.
– Держи. За этим я шёл. Отдать их тебе.
Он немного неуверенно взял в руки часы. Обычные наручные часы.
– Мне?
– Да, тебе.
Он торопливо надел их на запястье.
– Мои! Время! Я подчинил время!
Я уже не слушал его. Если это всё, чего ему не хватало, то не я жалок. Мне не нужно время.
* * *
Тьма окутывала и колола тысячами маленьких игл. Воздух был густой и колючий. В горле першило. Я ускорил шаг.
Из темноты на меня надвигался темный лес. И я бы не понял этого, если бы не кроны деревьев, освещаемые вспышками молний. Начиналась гроза. Я поспешил укрыться под деревьями.
– Уходи!
Под деревом сидело нечто. Струи мокрых волос растекались по бледной коже. Оно недовольно ёжилось и пыталось сильнее вжаться в дерево.
– Уходи! Ты противен. Ты ничтожен. Ты мне не нравишься.
Я по привычке снял рюкзак. В нем лежал букет цветов. Я осторожно протянул подарок.
– Уйди! – от удара по руке букет упал на землю. – Мне ничего от тебя не надо!
Я удалялся, оставляя лес за спиной. Молнии освещали тропу. "Уходи! Уходи! Уходи!" – всё тише звучало за спиной.
* * *
И снова тьма.
Последняя встреча окончательно выбила меня из сил. Я едва передвигал ноги. Идти. Куда? Зачем? Для чего всё это?
Я бросил рюкзак у ног и сел. Тишина и темнота. Не худший конец пути. Не холодно и не сыро. Тихо. И темно.
– Ты здесь?
Я молчал. Может галлюцинация?
– Привет. Ты тут? – снова послышалось в темноте. Голос принадлежал девушке, если не девочке.
– Да, я тут.
На мой лоб легли прохладные пальцы.
– Вот ты где! – радостно сказал голос. – А я иду за тобой, иду. И никак не могу догнать. Спасибо, что подождал.
– А зачем ты идёшь за мной?
– Не знаю. А ты знаешь, зачем ты идёшь?
– Тоже нет.
Мы засмеялись.
– Вот! Держи!
Над моей головой вспыхнула яркая искра. Она медленно падала мне в ладони.
– С ней идти не так страшно.
– Спасибо, но мне не было страшно. Но да, с ней будет спокойнее.
И мы замолчали. Свет искры освещал её лицо. Я поднялся.
– Пойдем?
– Пошли! Но только я с тобой! Я не привыкла ходить во тьме, как ты.
– Тогда зачем ты отдала её мне?
Она засмущалась и отвернулась.
– Отдала и отдала. Тебе-то что?
И мы пошли.
* * *
Воздух заметно остыл. Мы шли по тропинке вдоль колонн, разрушенных временем. С неба то и дело падали редкие капли дождя.
– Я дальше не пойду.
– Боишься?
– Нет. Но там холодно. Я тут подожду. Или назад вернусь. Или в обход пойду. Не знаю. Но туда не пойду точно, извини.
– Тогда возьми искру.
– Нет, не возьму.
– Пожалуйста.
– Не-е-ет. Не уговаривай.
Я снял рюкзак. Ведь я ещё не отдал ей то, что я нес для неё.
– Тогда возьми это.
Она взяла квадратную коробку.
– Что это?
– Не знаю. Но это тебе.
Она открыла коробку и запрыгала от радости.
– Гирлянда! – она обмоталась тонкой нитью с ног до головы и засияла, как новогодняя ёлка.
– Я ёлочка! Я ёлочка! – она кружилась и танцевала. Разноцветные блики залили всё вокруг.
– Ну, я пошёл.
– Обещай, что найдешь меня!
– Обещаю.
Я двинулся дальше, а она осталась кружиться, освещая своим светом древние руины.
– Какая она счастливая. Спасибо, что не составил её без света.
На каменной стене сидел мужчина. Он был одет в темный плащ с капюшоном.
– Молодой человек, могу я вас попросить проводить меня до границы этих развалин?
– Конечно. Почему нет.
– Спасибо. Честно признаться, я тоже давно иду за вами. И там, во тьме, даже хотел подойти. Но появилась она. И я не стал мешать. Вот мы и пришли.
Я остановился. В свете искры, из-под капюшона блеснул бледный лик. Незнакомец развернулся.
– Подождите, – я снял рюкзак. – Это вам.
Я достал из рюкзака связку ключей и протянул незнакомцу.
– О! Мои ключи! Премного благодарен! Честно, не ожидал, что именно вы принесёте их мне. Это хороший знак.
– Знак к чему?
– Что у вас всё получится. Прощайте.
Костлявая ладонь похлопал меня по плечу и незнакомец растворился во тьме.
* * *
Было холодно и безветренно. Хлопья белого снега лениво опускались на землю. Тьма стала гуще обычного, и искра с трудом рассеивала её. Тропа закончилась, и я шёл наугад.
Впереди раздался шорох. Я по привычке пошел на звук.
– Идёшь? Светишь? Этот мир не привык к свету.
– Думаете, мне стоит погасить искру? – я не видел собеседницу, но голос был женский и низкий.
– Нет. Пусть будет. Возможно, скоро все изменится. И мои дети будут резвиться на зелёной траве при свете дня. Но не сейчас. Сейчас тут только тьма и холод.
– Извините, но я не вижу вас.
Раздался тяжёлый, утробный смех.
– Не видишь? А сейчас? – снег передо мной зашевелился и я увидел огромную волчью морду.
– Здравствуй, человек.
– Здравствуйте.
– Ты не боишься. Это странно.
– Я не умею, извините. И я не уверен, что я человек.
– Ты пахнешь, как человек. Не обманывай себя, – волчица поднялась на лапы. Она была очень большой. – Пойдём, провожу тебя до границы своих владений. Тут легко заблудиться.
Мы шли молча. Вдруг волчица остановилась.
– Впереди тебя ждёт выбор. Не обманись. Он хитёр и коварен.
– Кто он?
– Увидишь.
Я снял рюкзак. В нем лежал венок из полевых цветов.
– Это, наверное, вам, – сказал я держа венок в руках.
– Как мило, – волчица наклонила голову. Я надел его, аккуратно просунув уши в венок, чтоб он не спал.
– Спасибо, новый друг, за кусочек лета в этой снежной пустыне. Доброго пути.
* * *
Чем дальше я шёл, тем сильнее светилась искра. Пейзаж вокруг тоже светлел и менялся. Ледяные стены огромных зданий освещало холодное солнце.
Искра выскочила из руки и полетела вперёд. Я двинулся следом.
На огромной ледяной площади стояла очень высокая женщина, в сверкающих одеждах. В руках она держала посох. Искра влетела на его верхушку, и всё вокруг засияло ослепительным светом.
– Спасибо, что вернул моего светлячка, мальчик. Зачем ты пришёл?
– Просто иду. У меня нет цели.
– Ну иди, иди.
Я снял рюкзак.
– Это вам, – я протянул ей запечатанный конверт.
– Мне? Как необычно! – она наклонилась и приняла конверт. – Всё идут ко мне, чтобы просить. Но ты первый, кто пришел, чтобы дать.
Она открыла конверт, достала письмо и начала читать. Чем дальше она читала, тем печальнее становился её взгляд. Она смяла бумагу и бросила вниз.
– Уходи, – прошипела она сквозь зубы. – Уходи и не смей возвращаться! Дурак!
Я развернулся и пошел прочь.
– Не туда, дурак! – крикнула она. – В другую сторону. Там бездна.
* * *
Я шёл и думал. Пожалуй, впервые за весь путь. Что я принес им, что получил от них, куда я должен прийти.
Я дошёл до стены. Она была выше неба и бесконечно широкая. Ни замков, ни дверей.
Неожиданный финал. "Выбор. Он хитёр и коварен" – вспомнил я волчицу. Кануть в бездне или дойти до конца мира.
Я прижался лбом к холодному камню. Нет, я не устал. Но мне хотелось двигаться вперёд. Но придется идти назад. Это неправильно, должно быть по-другому. От отчаянья я ударил кулаком в стену.
Камни дрогнули и открылась потайная дверь. В проеме замелькали разноцветные огоньки.
– Привет!
Побывал на небольшом локальном турнире по KeyForge и расскажу что это.
Буду честен. Участие в мероприятии для меня было абсолютно спонтанное. Научили меня играть буквально за часа 2-3 до начала самого действия. На удивление я даже смог один раз победить.
Вердикт - Слишком легко для Вахоёба
Так что же это?:
Это настольная, коллекционная карточная игра придумана Ричардом Гарфилдом. Появилась на свет только в 2018 году. Совсем молоденькая.
Каждая колода в Keyforge уникальная и имеет свой уникальный набор карт. Из-за чего под каждую отдельную колоду нужно разрабатывать свою уникальную тактику ведения игры.
Каждая карта имеет свой "Дом" (фракцию), к которой она принадлежит, статы в виде урона и брони, а так же уникальные свойства.
Как играть? И в чем суть игры?:
Игра рассчитана на двух игроков. Каждый игрок использует свою личную колоду карт. Ограничения могут быть только в рамках общей силы отдельной колоды которая указана на упаковке.
Победить можно активировав все три ключа с помощью янтаря ( Ембера ).
Ход игры:
Игра начнется с того, что игроки объявляют колоду, с которой будут играть, бросают жребий на то, кто ходит первый, после чего каждый ход набирают по шесть карт с верха колоды ( игрок который ходит первым, на первом ходу берет семь ).
Каждый ход сопровождается объявлением фракции, которою игрок будет использовать и выкладыванием карт этой фракции на стол.
Карты не имеют никакой цены на использование, поэтому можно выложить сразу все имеющиеся на руках карты одного дома.
Сразу их использовать нельзя. Они считаются не активными ( за исключением некоторых мгновенных эффектов прописанных в свойствах карты ). И только уже на следующем ходу, если объявить игру той фракции, которая находиться на столе, можно будет полноценно играть этими картами.
Добыча янтаря происходит за счёт карт, которые имеют свойства добычи первого. Как только игрок собирает шесть единиц янтаря, он обязан в начале следующего хода активировать ключ.
Второй игрок может помешать ему сделать это используя карты, которые блокируют активацию ключа, или же отбирают янтарь у противника.
Как уже было сказано выше, побеждает тот, кто первый сможет активировать все три ключа.
Подытожим:
Игра достаточно увлекательная. Чем-то даже похожа на Hearthstone и другие игры схожего жанра. Но имеет достаточно уникальных механик, которые позволяют ей как-то выделяется. А так же позволяет быстро влиться и не требует больших затрат на себя.
Оценка: 7/10 Было на самом деле неожиданно увлекательно в это поиграть
PS. Постараюсь в будущем рассказать больше о различных настолках, которые успел попробовать в своей жизни.
И возможно займу свое место в славном обществе реакторчан
В общем давно у меня была уже идея, написать рассказик на одну тему. Взял я чат GPT для выравнивания моего корявого письма, взял Suno для фоновой музыки и Leonardo.AI для визуального ряда (хотя тут задолбался картинки клепать, поэтому к финалу изображений будет всё меньше). Потратил на это дело вчерашний вечер (написание) и сегодняшний день до этого часа (запись голоса и монтаж). Вообще идея была в том, чтобы в написании истории могли принимать участие слушатели. Поэтому, если вам хватит терпения и вы дослушаете до конца, то в сюжет добавлю самый заплюсованный коммент. Ну либо нет, зависит от отзыва на работу. Времени потратил много, поэтому если интереса не вызовет, пожалуй на том историю в аудио формате закончу.
Писать с GPT очень круто. Расписываешь свою версию текста и просишь его привести его в соответствии с жанром и чтобы текст был приятен для чтения. Получается круто, хотя иногда выдаёт странные варианты. И он совершенно не умеет в юмор, специально оставил его версии шуток в диалоге стражников. Есть аудио-версия без ютубовского видеоряда, но не знаю как аудио на реактор постить. Плюс есть полный текстовый вариант, для тех кто не любит слушать. Но опять же не знаю куда этот текст деть. Если будут советы или места где вам удобно читать, то пишите в комментах.
Ниже прикреплю опрос, знаю что некоторые не оставляют комменты, а некоторые минусомёты намного сильнее плюсомётов. Поэтому не хочу ориентироваться на рейтинг поста.
Писать с GPT очень круто. Расписываешь свою версию текста и просишь его привести его в соответствии с жанром и чтобы текст был приятен для чтения. Получается круто, хотя иногда выдаёт странные варианты. И он совершенно не умеет в юмор, специально оставил его версии шуток в диалоге стражников. Есть аудио-версия без ютубовского видеоряда, но не знаю как аудио на реактор постить. Плюс есть полный текстовый вариант, для тех кто не любит слушать. Но опять же не знаю куда этот текст деть. Если будут советы или места где вам удобно читать, то пишите в комментах.
Ниже прикреплю опрос, знаю что некоторые не оставляют комменты, а некоторые минусомёты намного сильнее плюсомётов. Поэтому не хочу ориентироваться на рейтинг поста.
Продолжать историю в подобном формате?
Да
27(55,1%)
Нет
22(44,9%)
Так выглядит самый дорогой ужин в моей жизни.
Ловите пятничную историю. Сегодня не будет никакой изнанки пиара, а будет исключительно познавательный лайфстайл с крайне простой моралью.
Дело в том, что по плану я сейчас должен был находиться не в хтонической Москве, а любоваться видом на Персидский залив с террасы своего номера в солнечных ОАЭ.
Да вот незадача — занятые представители успешного успеха (я и моя вторая половина) забыли положить в чемоданы лекарства, которые жена принимает каждый день. Лекарства, само собой, жизненно важные и рецептурные. Обнаружили мы это меньше чем за час до рейса, так что впервые в жизни я проходил залы аэропорта в обратном направлении.
Ощущать себя идиотом, просравшим уикенд на море по невнимательности — бесценно. Очень отрезвляет, поэтому никому не рекомендую в пятницу_
Мораль, как обещал, простая: будьте внимательны. Внимательность может спасти не только отпуск, но и жизнь.
Что касается фотки: именно этот набор блюд стоил мне двух билетов бизнес-классом, трёх ночей в люксе хорошего отеля, ну, и билетов на концерт до кучи… Ни в одном мишленовском ресте я не оставлял такое количество бабок.
Здорова. Снова обращаюсь с просьбой о помощи познания рассказа. Суть такова: военные создали оружие, способное точечной поражать отдельного человека молнией с небес и программист, который разрабатывал эту систему слил способ управления этими ударами в общий доступ и все начали друг друга убивать. В итоге постапок, тотальная паранойя, все ходят под псевдонимами и скрывают лица и запрещено лепить фигуры с золой. Повествование от главного героя, который называет себя погодником вроде как. Был рассказ в передаче Модель для сборки.
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме Ржачный Рассказ (+1000 постов - Ржачный Рассказ)
Отличный комментарий!