Королевская ночь (часть 2)
***
Прошло минут двадцать, как они покинули лагерь.
— Славь, а куда мы идём? — спросил Семён, которому уже надоело шляться по лесу.
— За кудыкины горы.
«Ответила, так ответила».
— Если хочешь узнать направление, нужно сказать: «Далёко ли?» — добавила она.
«Что за суеверия!» — разозлился Семён, но не подал вида:
— Далеко ли мы идём?
— Я присмотрела в лесу одну поляну и всё приготовила, чтобы как следует отпраздновать.
— Что отпраздновать? — не понял он.
— Сегодня канун Купалы.
— Ты имеешь в виду Ивана Купалу?
— Купалу, — поправила она.
Семён успокоился, но потом вспомнил:
— Погоди-ка, ты что-то путаешь! Его же отмечают 7 июля!
Славяна обернулась и серьёзно посмотрела на него:
— Какие-то неумные люди решили, что Купала в июле, и заморочили всем голову. На самом деле, его всегда отмечали на Солнцестояние — когда самая короткая ночь в году.
Она возобновила движение.
— И как мы будем его отмечать?
— Разведём костёр, понаблюдаем за папоротником...— её голос снова стал мягким. — А дальше сам увидишь!
Озвученный план мероприятий не вызвал у Семёна энтузиазма.
— Ты надеешься найти цветок папортника?
— Если повезёт, — улыбнулась она.
— Славь, как бы тебе сказать... Я помню из уроков биологии, что у папортников не бывает цветов. Они размножаются спорами.
— Я разбираюсь в травах, — строго сказала она. — Тебе никогда не думалось, что цветы им нужны не для размножения?
Семён был озадачен.
— А для чего тогда?
— Чтобы исполнять желания! — прыснула Славя.
— И какое твое желание? — он тоже улыбнулся.
— Секрет! — засмеялась она по-доброму.
И Семён тоже засмеялся, чтобы поддержать её. С ней всегда так — легко и уютно.
Тем временем, они зашли в ту часть леса,куда никогда не ходили раньше.
— Славь, а зачем мы идём так далеко?
— Вообще-то мы с тобой ушли из лагеря без спроса. Потому что Ольга Дмитриевна точно бы не разрешила ночью покидать лагерь. — говорила она, пробираясь сквозь заросли крапивы. — А мне не хочется,чтобы нас быстро нашли и сорвали обряд.
«Офигеть, примерная пионерка нарушает порядок!» — удивился он. — «И подстрекает других пионеров!»
Семён замешкался перед крапивой.
— Ты чего остановился? — она вернулась и взяла его за руку. — Нужно поторопиться, пока не стемнело. Белых ночей здесь нет.
«Славе хорошо — у неё длинное платье, а у меня только шорты».
Он кое-как проскочил через проклятое растение, получив пару ожогов. Семён хотел было остановиться и почесать их, но Славя тянула вперёд.
— А почему ты позвала именно меня?
— Во-первых, ты — точно славянин.Во-вторых, ты умеешь хранить тайны. (Семён подумал, что это про её ночные купания голышом). А ещё, — она как-то загадочно улыбнулась. — есть и другие причины.
***
На небольшом холме посреди леса раскинулась довольно просторная поляна. В её центре возвышалась какая-то куча, заботливо прикрытая брезентом. Другая куча, поменьше, располагалась ближе к краю. Рядом с ней Семён заметил заросли папортника. Чуть подальше стояло дерево, украшенное разноцветными ленточками. Они слабо колыхались при лёгком ветерке.
Славя сдёрнула брезент с центральной кучи. Под ним оказались аккуратно сложенные дрова, а поверх них навалена сухая трава.
— Я всё заранее подготовила, чтобы не терять времени, — улыбнулась она.
Семён недоумевал:
— А зачем тогда понадобилась моя помощь?
— Обряд должны проводить, по меньшей мере, двое: парень и девушка.
«Какой ещё „обряд“?» — напрягся он, но промолчал.
Она отнесла брезент ко второй куче. Там тоже были дрова, приличный запас. Туда же она поставила свою большую сумку.
— Это чтобы подкладывать в костёр, —объяснила она — Ему нужно гореть до конца празднества.
— И как долго продлится «празднество»?
— До полуночи точно. — говорила Славяна, вынимая что-то из сумки. — А там — как пойдёт.
«Будем 2 часа жечь костёр. Офигенно весело!» — он был настроен скептически.
Начинало смеркаться.
— Ты можешь присесть отдохнуть, пока не начали.
Семён осмотрелся. Вокруг была трава,видимо, недавно скошенная. Чуть подальше — папортник. По краям поляны росли ёлки и какие-то лиственные растения. Никакого бревна или пенёчка, на который можно было бы присесть, не наблюдалось.
— И куда мне садиться? — не понял он.
— На траву, конечно, — засмеялась Славя.— Не бойся, я всё убрала и подмела — никаких камней и колючек тут нет.
«Обана, она даже в лесу подметает! Таких трудоголичек я ещё не встречал...»
Он плюхнулся на траву. Та,действительно, была мягкой.
Славя подошла близко к деревьям, почти что вплотную, воткнула в землю какую-то палку и принялась чертить её окружность.Она старательно вела борозду, пытаясь оставлять как можно больше пространства внутри будущего круга.
Семён обратил внимание, что начинает ощущать какую-то торжественность момента, как будто в действиях девушки есть глубокий смысл. Возможно, ему передался её настрой, а может быть, на него так повлияла вечерняя тишина и сумерки, превращающие заурядный лес в мистическое место.
Славя замкнула круг, следя, чтобы начало линии совпало с концом. Украшенный лентами клён оказался внутри.
— Запомни, Семён, это очень важно, —серьёзно заговорила она, — что бы дальше ни происходило — ни за что не переступай черту!
— А если мне приспичит по нужде? —попытался пошутить он.
— Не выходи из круга. — она строго посмотрела на него. — Заклинаю тебя, ни в коем разе не пересекай черту! Отойди подальше, вон к лопухам, и справляй.
«Сейчас с ней лучше не спорить», — решил он.
— А что это у тебя за палка? — спросил Семён, чтобы сменить тему.
— Это обломок бивня мамонта, — голос Слави снова потеплел, — я его у себя на севере нашла.
— Ты что, ещё перед сменой начала готовится? Специально всё в лагерь привезла? — удивился он.
— Конечно! — засмеялась она. — Это первый раз, когда я сама буду проводить обряд. Раньше я только наблюдала со стороны. Очень важно провести всё правильно!
Девушка вытащила из запасной кучи коробочку.
— Он будет блестеть от света костра, — она сыпала из банки на борозду какой-то порошок. — Это чтобы ты не забыл про черту.
«Она так заботится обо мне или о своём ритуале?»
— И когда ты успела натаскать всё сюда?Сюда же только идти полчаса в одну сторону...
— У меня пробежка каждое утро, забыл?
Рассказ — мой, картины — чужие (нижняя — Константина Маковского)
Отличный комментарий!