Elegy for a Young Elk - Часть 2
Дождь был внезапным и холодным, как ведро с водой, вылитое в сауне. Но капли не касались земли, они плыли вокруг Косонена. Под его взглядом они изменили свою форму, объединились и создали женщину, тонкие кости, туманную плоть и мышцы. Она выглядела как стеклянная скульптура. Груди были идеальными полушариями, а таз равносторонним серебряным треугольником. Но лицо было простым и знакомым - маленький нос и высокие скулы, тонкий рот.
Марья.
Отсо очнулся в одно мгновение и встал со стороны Косонена.
Марья.
Отсо очнулся в одно мгновение и встал со стороны Косонена.
«Плохой запах, запах бога», - прорычал он. «Отсо укусит». Женщина дождя с любопытством посмотрела на него.
«Отсо!»- строго сказал Косонен. Он крепко сжал мех на шеи медведя, чувствуя, что его огромные мышцы напряжены. «Отсо - друг Косонена. Слушай Косонена. Не время для кусания. Время для сна. Косонен будет говорить с богом." Затем он поставил бутылку водки в снег прямо перед его носом.
Отсо понюхал бутылку и скребнул подтаявший снег своей передней лапой.
«Отсо уйдет, - наконец сказал он. Косонен пусть кричит, если бог укусит. Тогда Отсо придёт. Он ловко подхватил бутылку в пасть и влетел в лес быстрой косолапой походкой.
«Привет», сказала женщина-дождь.
«Привет, - осторожно сказал Косонен. Он задавался вопросом, была ли она настоящей. Чумные боги были хитрыми. Один из них мог взять образ Марьи из разума Косонена. Он посмотрел на не взведенный арбалет и попытался оценить шансы: брильянтовая богиня против постаревшего лесного поэта. Скверно.
«Твоя собака меня не очень любит, - сказала Марья, или что-то принявшее её облик. Она села на бревно и начала раскачивать свои мерцающие ноги в воздухе, туда и обратно, точно так же, как Марья всегда делала в сауне. Это должна быть она, - решил Косонен, ощущая комок в горле.
Он кашлянул. «Медведь, а не собака. Собака могла бы лаять. Отсо просто кусает. Ничего личного, это просто его природа. Сварливый и недоверчивый параноик.
«Похоже на кого-то, кого я знала».
«Я не параноик». Косонен сгорбился и попытался снова разжечь огонь. «Ты просто учишься быть осторожным, в лесу».
Марья огляделась. «Я думала, что мы предоставили вам, оставшимся, больше оборудования. Это выглядит немного ... примитивно.
«Ага. У нас было много гаджетов,» - сказал Косонен. «Но они не были защищены от чумы. У меня был смартган, прежде чем я получил это, - он постучал по своему арбалету, - но он заразился. Я уничтожил его камнем и бросил в болото. У меня есть лыжи и некоторые инструменты, и их... Косонен оглядел свой "храм". «...вполне достаточно было до сих пор. Так что выпьем за это.
Он подковырнул несколько небольших бревен в костре, и через мгновение снова вспыхнули языки пламени. Ну по крайней мере трех лет оказалось достаточно, чтобы научиться справляться с деревяшками. Кожа Марьи выглядела почти человеческой в мягком свете огня, и он откинулся на еловые ветки Отсо, наблюдая за ней. Мгновение, оба молчали.
«Ну как ты сама?» спросил он. «Держишься?»
Марья улыбнулась. «Твоя жена выросла. Теперь она большая девочка. Ты не хочешь знать, насколько большая.
«Значит, ты не она? С кем я разговариваю?"
«Я она, и я не она. Я фрагментирована, но я и цельна. Трансляция. Но ты всё-равно не поймёшь.
Косонен положил снег в кофейник. «Ладно, я пещерный человек. Справедливо. Но я понимаю, что ты пришла сюда, потому, что хочешь чего-то. Итак, давай приступим к делу, перкеле(*чёрт подери, фин.), - ругнулся он.
Марья глубоко вздохнула. «Мы кое-что потеряли. Кое-что важное. Кое-что новое. Искра, так мы это называем. Оно упало в город.
«Я думал, вы делаете много копий всего».
«Квантовая информация. Это было частью нового бита. Это невозможно скопировать.
«Серьезное дерьмо».
На лбу Марьи появилась морщинка. Косонен вспомнил эту эмоцию из тысячи споров, которые у них были, и поперхнулся.
«Если это тот тон, которым ты хочешь говорить, хорошо», сказала она. «Я думала, ты будешь рад меня увидеть. Я могла бы и не приходить: они могли бы послать и Микки Мауса. Но я хотела тебя увидеть. Настоящая Марья хотела тебя увидеть. Итак, ты решил проживать свою жизнь как трагическая фигура охотящаяся в лесу. Это ничего. Но хотя бы послушай. Ты так задолжал мне.
Косонен ничего не сказал.
«Понятно», - сказала Марья. «Ты до сих пор винишь меня за Эса».
Она была права. Это она первой купила "машину Санта Клауса." Мальчику требуется лучшее, что мы можем дать, она говорила. Мир меняется. Не можем же мы сделать вид, что его оставили на произвол судьбы. Давайте сделаем его маленьким богом, как парнишку соседей.
«Полагаю, я не должен тебя винить», сказал Косонен. «Ты просто ... фрагментирована. Тебя там не было.
«Я была там», тихо сказала Марья. Я помню. Лучше, чем ты сейчас. Я тоже забыла и прости. Ты никогда не мог. Ты просто ... писал стихи. Остальные из нас изменились, перешли грань и спасли мир.
«Отличная работа, - сказал Косонен. Он ткнул костер палкой, и в воздух взмыло облако искр.
Марья встала. «Вот и все», - сказала она. Я ухожу. Увидимся через сто лет. Воздух стал холодным. Рядом с ней появился ореол, мерцающий в свете костра.
Косонен закрыл глаза и крепко сжал челюсть. Он подождал примерно десять секунд. Затем он открыл глаза. Марья все еще была там, беспомощно глядя на него. Он не мог не улыбаться. Она не могла уйти, не сказав последнего слова.
«Прости, - сказал Косонен. "Прошло уже много времени. Я живу в лесу с медведем. Это не сильно улучшает характер ».
«Я действительно не заметила никакой разницы».
«Хорошо, - сказал Косонен. Он постучал по еловым веткам рядом с ним. Сядь Давай начнем сначала. Я сделаю кофе.
Марья села, касаясь его обнаженным плечем. Она чувствовала себя странно теплой, теплее чем огонь.
«Файрволл не пустит нас в город, - сказала она. «У нас нет никого ... достаточно человечного, больше никого. Были разговоры о создании одного, но ... спор продлится столетие ». Она вздохнула: «Нам нравится спорить, в небе».
Косонен усмехнулся. «Держу пари, что ты вписываешься». Он посмотрел на морщинку перед тем как продолжить. «Значит, тебе нужен мальчик на побегушках».
"Нам нужна помощь."
Косонен посмотрел на огонь. Пламя постепенно умирало, облизывая почерневшую древесину. В углях всегда были новые цвета. Или, может быть, он просто постоянно забывает их.
Он коснулся руки Марьи. Это было похоже на мыльный пузырь, едва твердый. Но она не отдернула её.
"Ладно", - сказал он. «Ну раз так, то знай, это не ради старых времен».
«Всё, что ты попросишь».
«Я не хочу многого, - сказал Косонен. «Я просто хочу слов».
«Отсо!»- строго сказал Косонен. Он крепко сжал мех на шеи медведя, чувствуя, что его огромные мышцы напряжены. «Отсо - друг Косонена. Слушай Косонена. Не время для кусания. Время для сна. Косонен будет говорить с богом." Затем он поставил бутылку водки в снег прямо перед его носом.
Отсо понюхал бутылку и скребнул подтаявший снег своей передней лапой.
«Отсо уйдет, - наконец сказал он. Косонен пусть кричит, если бог укусит. Тогда Отсо придёт. Он ловко подхватил бутылку в пасть и влетел в лес быстрой косолапой походкой.
«Привет», сказала женщина-дождь.
«Привет, - осторожно сказал Косонен. Он задавался вопросом, была ли она настоящей. Чумные боги были хитрыми. Один из них мог взять образ Марьи из разума Косонена. Он посмотрел на не взведенный арбалет и попытался оценить шансы: брильянтовая богиня против постаревшего лесного поэта. Скверно.
«Твоя собака меня не очень любит, - сказала Марья, или что-то принявшее её облик. Она села на бревно и начала раскачивать свои мерцающие ноги в воздухе, туда и обратно, точно так же, как Марья всегда делала в сауне. Это должна быть она, - решил Косонен, ощущая комок в горле.
Он кашлянул. «Медведь, а не собака. Собака могла бы лаять. Отсо просто кусает. Ничего личного, это просто его природа. Сварливый и недоверчивый параноик.
«Похоже на кого-то, кого я знала».
«Я не параноик». Косонен сгорбился и попытался снова разжечь огонь. «Ты просто учишься быть осторожным, в лесу».
Марья огляделась. «Я думала, что мы предоставили вам, оставшимся, больше оборудования. Это выглядит немного ... примитивно.
«Ага. У нас было много гаджетов,» - сказал Косонен. «Но они не были защищены от чумы. У меня был смартган, прежде чем я получил это, - он постучал по своему арбалету, - но он заразился. Я уничтожил его камнем и бросил в болото. У меня есть лыжи и некоторые инструменты, и их... Косонен оглядел свой "храм". «...вполне достаточно было до сих пор. Так что выпьем за это.
Он подковырнул несколько небольших бревен в костре, и через мгновение снова вспыхнули языки пламени. Ну по крайней мере трех лет оказалось достаточно, чтобы научиться справляться с деревяшками. Кожа Марьи выглядела почти человеческой в мягком свете огня, и он откинулся на еловые ветки Отсо, наблюдая за ней. Мгновение, оба молчали.
«Ну как ты сама?» спросил он. «Держишься?»
Марья улыбнулась. «Твоя жена выросла. Теперь она большая девочка. Ты не хочешь знать, насколько большая.
«Значит, ты не она? С кем я разговариваю?"
«Я она, и я не она. Я фрагментирована, но я и цельна. Трансляция. Но ты всё-равно не поймёшь.
Косонен положил снег в кофейник. «Ладно, я пещерный человек. Справедливо. Но я понимаю, что ты пришла сюда, потому, что хочешь чего-то. Итак, давай приступим к делу, перкеле(*чёрт подери, фин.), - ругнулся он.
Марья глубоко вздохнула. «Мы кое-что потеряли. Кое-что важное. Кое-что новое. Искра, так мы это называем. Оно упало в город.
«Я думал, вы делаете много копий всего».
«Квантовая информация. Это было частью нового бита. Это невозможно скопировать.
«Серьезное дерьмо».
На лбу Марьи появилась морщинка. Косонен вспомнил эту эмоцию из тысячи споров, которые у них были, и поперхнулся.
«Если это тот тон, которым ты хочешь говорить, хорошо», сказала она. «Я думала, ты будешь рад меня увидеть. Я могла бы и не приходить: они могли бы послать и Микки Мауса. Но я хотела тебя увидеть. Настоящая Марья хотела тебя увидеть. Итак, ты решил проживать свою жизнь как трагическая фигура охотящаяся в лесу. Это ничего. Но хотя бы послушай. Ты так задолжал мне.
Косонен ничего не сказал.
«Понятно», - сказала Марья. «Ты до сих пор винишь меня за Эса».
Она была права. Это она первой купила "машину Санта Клауса." Мальчику требуется лучшее, что мы можем дать, она говорила. Мир меняется. Не можем же мы сделать вид, что его оставили на произвол судьбы. Давайте сделаем его маленьким богом, как парнишку соседей.
«Полагаю, я не должен тебя винить», сказал Косонен. «Ты просто ... фрагментирована. Тебя там не было.
«Я была там», тихо сказала Марья. Я помню. Лучше, чем ты сейчас. Я тоже забыла и прости. Ты никогда не мог. Ты просто ... писал стихи. Остальные из нас изменились, перешли грань и спасли мир.
«Отличная работа, - сказал Косонен. Он ткнул костер палкой, и в воздух взмыло облако искр.
Марья встала. «Вот и все», - сказала она. Я ухожу. Увидимся через сто лет. Воздух стал холодным. Рядом с ней появился ореол, мерцающий в свете костра.
Косонен закрыл глаза и крепко сжал челюсть. Он подождал примерно десять секунд. Затем он открыл глаза. Марья все еще была там, беспомощно глядя на него. Он не мог не улыбаться. Она не могла уйти, не сказав последнего слова.
«Прости, - сказал Косонен. "Прошло уже много времени. Я живу в лесу с медведем. Это не сильно улучшает характер ».
«Я действительно не заметила никакой разницы».
«Хорошо, - сказал Косонен. Он постучал по еловым веткам рядом с ним. Сядь Давай начнем сначала. Я сделаю кофе.
Марья села, касаясь его обнаженным плечем. Она чувствовала себя странно теплой, теплее чем огонь.
«Файрволл не пустит нас в город, - сказала она. «У нас нет никого ... достаточно человечного, больше никого. Были разговоры о создании одного, но ... спор продлится столетие ». Она вздохнула: «Нам нравится спорить, в небе».
Косонен усмехнулся. «Держу пари, что ты вписываешься». Он посмотрел на морщинку перед тем как продолжить. «Значит, тебе нужен мальчик на побегушках».
"Нам нужна помощь."
Косонен посмотрел на огонь. Пламя постепенно умирало, облизывая почерневшую древесину. В углях всегда были новые цвета. Или, может быть, он просто постоянно забывает их.
Он коснулся руки Марьи. Это было похоже на мыльный пузырь, едва твердый. Но она не отдернула её.
"Ладно", - сказал он. «Ну раз так, то знай, это не ради старых времен».
«Всё, что ты попросишь».
«Я не хочу многого, - сказал Косонен. «Я просто хочу слов».
