Интервью с сумасшедшим. Крот.
Сегодня я решил отдохнуть от убийц. После встречи с такими, остаётся осадок. Словно гниль прилипла к нёбу. А когда спишь в одном здании с этими маньяками, начинает просыпаться паранойя. Поэтому постараюсь поболтать с теми шизиками, которых выпускают в общий зал.И так:
Пациент - Тик Филипс
Пол - мужской.
Возраст - 22 - 24 года.
Помещён в Реаркхам по причине расстройства рассудка.
Дальнейший текст со слов больного:
От вас пахнет сигаретами и усталостью. Вы ведь не местный правда? Конечно же нет. То как вы ходите, ваше дыхание. Я слышу что они совершенно не подходят обитателю Реаркхама. Что же, по крайней мере вы кажетесь довольно разумным. Может хоть вы поймёте меня? Психи не способны понимать, а доктора любое твоё слово подгонят под строчку в справочнике по душевно больным.
Я работал в шахтах «Красивых картинок». Весь день я бурил глубины в поисках годноты, а когда находил был счастлив как ребёнок. Многим не нравится нынешний мир, а я вот любил его. Тут ты сам себе господин. Сколько добыл, столько получил.
В тот день я копал особенно глубоко. В такие места заползать опасно, почва там не стабильна, может завалить, поэтому дигеры не углубляются так далеко. Но я не боялся, я ощущал землю и она вела меня.
Там в глубине, я обнаружил картинку, которая захватила мою душу. Она была настолько красива... Я просидел в вырытой мной норе несколько часов. Но ощущение было, что прошло всего пара минут. Когда я пришёл в себя, я двинулся обратно и выбравшись на поверхность, бегом отправился домой. Всю ночь я смотрел на эту красоту. А когда силы покинули меня, я уснул и во сне видел очертания этого изображения. Это был самый крепкий сон за всю мою жизнь.
Когда я очнулся, изображения не было. Может кто-то украл его, а может произошло что-то другое. Но сам факт пропажи сбил меня с толку. Выйдя на улицу, всё вокруг стало казаться мне грязным, уродливым отвратительным. Словно кто-то съел дерьмо больного кишечной инфекцией, и выблевал его с кусками гноя из желудка. И так теперь выглядело всё. Всё что я любил, стало ужасным.
Когда я вернулся домой, я включил свой бур и встав перед ним на колени, аккуратно опустил лицо к вращающейся насадке. После двух усилий, я больше не видел уродства в мире. Я больше ничего не видел, кроме силуэта, который отпечатался в моей зрительной памяти. Даже сейчас я вижу очертания той картины. И даже в слепом состоянии, я вижу больше красоты, чем любой зрящий, в скольких бы местах мира он не побывал.
