рассказы

NPC

Иногда снятся истории, которые хочется записать и поговорить про них. Вот. например, коротенькая.



Остановись!

Брось читать это письмо и не ходи сегодня в трактир!

Знаю, — ты не бросишь. Ты всегда дочитываешь до конца. И этот кошмар снова повторяется.

Меня зовут Михась и я живу в небольшом поселке к Северу от города. Обычно, ты узнаешь о нашем поселке от трактирщика. Он рассказывает тебе, что какая-то тварь завелась в округе и убивает детей. Ты не можешь пройти мимо. Тем более, что за ее поимку обещано неплохое вознаграждение. И ты сможешь наконец-то купить у кузнеца меч получше.

Но иногда ты приезжаешь сам, прочитав это письмо, которое находишь в своем почтовом ящике. И я очень надеюсь, что однажды ты его все-таки не дочитаешь и не приедешь. И тогда, возможно, все закончится. Я не знаю кто написал это письмо на самом деле, но внизу стоит моя подпись. Так что, предположим, что это действительно сделал я.

Каждую ночь я слышу, как Она поднимается ко мне в комнату. Моя спальня на втором этаже небольшого дома на окраине поселка. Вокруг очень тихо и мне отчётливо слышен каждый Её шаг. Она поднимается медленно. Очень медленно. И Её сиплое дыхание всегда вызывает у меня оцепенение. Я сижу в кровати и не могу пошевелиться. Я пытаюсь позвать маму, но из горла вырывается только шипение. Тогда Она ускоряется, будто почуяв, что я проснулся. Через несколько мгновений дверь в мою спальню распахивается и в неровном свете луны, просачивающемся сквозь занавес, я вижу Её силуэт.

Она дотягивается до меня прямо с порога. Её длинные, тонкие, ледяные пальцы обвивают моё горло и вот я не могу уже даже шипеть. Она стаскивает меня с постели и волочёт вниз. Во двор. Там свет от луны ярче. И я могу рассмотреть Её лицо. Вернее, его отсутствие. Голый череп. И лишь странной формы челюсть и удлиненные клыки выдают в ней не человека. Я не знаю кто Она. Откуда. Почему приходит за мной каждую ночь. Сознание приходит ко мне в момент, когда просыпаюсь от Её шагов. И угасает, когда Она наклоняется поцеловать меня. Там. Во дворе. И ты знаешь, никакие другие картины из жизни не проносятся в этот момент перед глазами. Просто медленно наступает тьма. Тьма и тишина. А через некоторое время я снова просыпаюсь от шагов на лестнице и не могу кричать.

Иногда дверь распахивается, и на пороге стоишь ты. Запыхавшийся. Ты очень спешил успеть до темноты. И ты почти успеваешь. Но не успеваю я. Не успеваю предупредить тебя о том, что Она уже у тебя за спиной. И когда твоя голова подкатывается к моей постели, а твоё тело грузно оседает на пол в проеме двери я начинаю плакать.

Да, знаю, ты снова дочитал и уже собираешься в дорогу, чтобы успеть до темноты. Тогда у тебя будет шанс. А я буду продолжать верить, что однажды, ты все-таки сделаешь то, что написано в первых трех строчках. И этот кошмар прекратится.

С неугасимой надеждой,

Михась из Северного поселка.

Вампир

Вампир поморщился, глядя на крест, склонив голову перевёл угрюмый взгляд на мужчину в чёрной водолазке. Он держит крест перед собой обеими руками и громко читает «Отче наш» на латыни. Кровосос тяжело вздохнул и спросил, закатывая глаза:

— Ты это серьёзно?

Мужчина запнулся, удивленно потряс крестом, кровь отхлынула от лица, сделав похожим на силиконовую маску.

— П…почему не работает?

— Ты серьёзно? — устало повторил вампир приближаясь.

— Я же верю! Истово! Почему крест не работает?!

Вампир накрыл лицо ладонью, страдальчески вздохнул мотая головой, точно не веря в происходящее.

— Тогда на православного креста!


Мужчина с победным криком выхватил из внутреннего кармана вычурное распятие с нелепыми плашками сверху и снизу. Вампир хохотнул в ладонь:

— Серьёзно? Dios mio…дай угадаю, ты ещё и осиновых кольев притащил? А серебряных пуль?

— Серебро против оборотней…

Вампир раздул щёки и взорвался истеричным гоготом, сгибаясь пополам и тыча пальцем в мужчину. Трясущимися от смеха руками достал телефон и включив камеру навёл на борца с нечистью:

— Подожди…ох…чуть не задохнулся…будь лапочкой и повтори, пожалуйста.

— Серебро против оборотней…

Вампир довольно кивнул и уткнулся в смартфон, через невероятно длинную минуту тренькнуло входящее сообщение. По комнате разнёсся лающий смех, от которого мелко завибрировали стёкла.

— Ох…давно меня так не корчило…даже ребра заболели. А ты молодец, хорошо…ахахахаха…подготовился.

Вампир широко улыбнулся, показывая клыки, выдвинувшиеся на пару сантиметров, медленно пошёл на вампироборца. Мужчина победно улыбнулся, сказал горделиво:

— Жрать меня собрался? А вот хрена тебе!

Упырь удивленно приподнял бровь, спросил с любопытством:

— Стальной воротник?

— Лучше! Я перед встречей сожрал пол кило чеснока! Выкуси тварь!

— О…Это же прекрасно!

— Ха…что!?

Улыбка вампира стала шире:

— Мальчик мой, чеснок прекрасный антикоагулянт…препятствует свёртыванию крови, делая её более…хм…жидкой. Пить такую одно удовольствие.

Вампир потянул носом и жадно облизал губы, в зрачках разгорается голодный огонёк. Мужчина попятился, пока не уперся спиной в стену.

— Чую…да, точно…скажи мне, ты ведь решил для верности выпить алкоголя?

— Д…да…церковного вина и водки…

— Чудно! Ты же просто ходячий деликатес!

— Но…почему…

Вампир подошел в плотную, заглянул в полные ужаса глаза, сказал хитро улыбаясь:

— Вы верите в любую чушь, прямо даже неловко становится. Зато как вкусно!

Дверь

Никита ткнул локтем под рёбра, крикнул указывая на стену заброшенного заводского цеха:

— Гляди!

На голом, осыпающемся кирпиче с следами бирюзовой штукатурки висит новенькая красная дверь. Тусклый свет играет бликами на тяжелой латунной ручке, дверь утоплена в стену на уровне пояса. Оступаясь на месиве из колотого кирпича и мусора, мы осторожно подошли ближе. Никита закурил, протянул пачку с торчащей сигаретой, я поморщился, увидев бонд сотку, никотиновая жажда пересилила отвращение.


— Как думаешь, чо это?

— Дверь.

— Да не, я не о том. Вчера же ещё не было, мыж вона прямо вот тут и бухали вечерком. Вон даже бутылка валяется.

— Знаешь, кажется мы слишком часто тут зависаем.

— Посвуй, в этой дыре, — Никита сделал широкий жест рукой — пойти больше и некуда, кроме дискотеки, но это уж совсем зашквар. Так думаешь это просто дверь?

Дверь сколочена из широких досок, такие раньше видел у деда в мастерской, под яркой краской угадывается структура дерева. В верхней части крохотный витраж полумесяцем, поставленным на рога, цветные стекляшки источают свет, точно с той стороны светит яркий свет. Волосы на затылке зашевелились, по телу прокатился тревожный озноб, по ту сторону мелькнула тень.

— Ну нах…пошли отсюда.

— Струсил? Да там же дырка на в стене, вот и всё, пошли глянем!

Тяжелые тучи плывут над заброшенным заводом, огромная труба почти касается их, промозглый ветер бросил в лицо водяную пыль. Выйдя из цеха, короткими прыжками по кускам асфальта пересекли лужу и свернули за угол. Никита смачно выругался, сигарета выпала изо рта, коротко шикнула в грязи.

Стена целая, почти не тронутая временем, с тяжёлыми наростами мха и ползучего растения, похожего на виноград.

— Бред…просто бред…

Вернувшись внимательно осмотрели дверь, обычное дерево, обычная краска. Никита поскрёб ножом, на дереве осталась глубокая бороздка. Сев на куски бетона нервно закурили, глядя на дверь.

— Кто-то посреди ночи установил дверь в стену, да ещё поставил под витраж лампочки?

— Нафига?

— А я откуда?

— Может эта…ну художники…исталяция…во!

— Инсталляция, да и на кой в этой глуши её делать? Здесь ведь кроме нас и бомжей никто не ходит.

За витражом вновь мелькнуло, свет ослаб, будто некто встал перед дверью и внимательно наблюдает за нами. Волосы на руках встали дыбом, ледяной комок страха упёрся в сгиб коленей, вытягивая силу.

— Откроем её. — отрывисто сказал Никита.

Он подошёл к двери не выпуская сигарету изо рта, потянулся к латунной ручке. Я подобрал ноги, непроизвольно готовясь к рывку, звуки внешнего мира перекрывает гул крови в ушах.

Пальцы скользнули по латуни, ладонь обхватила ручку и начала проворачивать. Никита обернулся, сделал шаг назад и в сторону…

Дверь осталась на месте, Никита ругнулся и махнув рукой двинулся к выходу:

— Пошли, идиоты приколисты небось скрытую камеру поставили и стригут просмотры на ютубе.

Догнав друга пошел рядом стараясь не оборачиваться, меж лопаток печёт от чувства чужого взгляда. Разом вспомнились детские байки о Живоглоте, крадущемся за спиной и пожирающем обернувшихся…

Заскрипело, звук резанул через ропот начинающегося дождя, мы дёрнулись, как от удара током и обернулись.

Дверь медленно отворяется, на заваленный мусором пол падает расширяющийся конус света.

тут в прошлые выхи катал вещи на грузовом лифте я навыебывался на него, на рабочего на этого, а я не знал кому он помогает и мне похуй ваще было. Ну тот начал вылазить из лифта, я в стойку встал, он уехал. Мне пришлось спуститься с 15-го пешком, а шел я за едой, злой был, заёбанный. Ну тут я тянку домой отвел и сижу курю такой возле подъезда. А они подходят и сразу разборки какие-то. Мне короче головой по носу съездили. Кровь пошла. Порвали кофту нахуй. Ну и хуй с ними. Подумал я. Начал ебошить воздух. Оглядуваюсь голова в нос летит. Ну я короче получил и по печени сразу бить стал. А когда правой рукой нос проверил еще и с левой дал. Потом его оттащили.

А этот Паша короче мне говорит "Он - Мой друг". А там и мыслей то не было про друзей его. Я ебу кто его друг, а кто не его ну я думаю, что разговаривать они со мной явно не особо хотят и ёбнул первый.


Заебали просто. Каждый день сверлят
То у одних длети орут. То бля сверлят целыми днями.
То бля шары кидают над головой
Одни вообще драться полезли ногами били.


Другие драться лезут потому, что им не нравится о чем я говорю. Типо - "За слова"
ПСздец

О, Мария

Я ее выдумал. Признаюсь сразу. Я выдумал ее. Да, это был глупый поступок, но тогда я ни о чем не жалел.
Я знаю, что это странно - выдумать для себя девушку и постоянно общаться с ней. В свое оправдание могу сказать, что я всегда был слегка нелюдимым и друзей у меня получалось заводить не очень хорошо. А если и получалось, то я никогда не говорил с ними на откровенные темы. Раскрыть свою душу было просто некому, поэтому я считаю все написанное здесь неизбежной для меня цепью событий.

Ее создание приходилось на один из трагических периодов моей жизни, о которых я предпочитаю умалчивать. Мне просто необходимо было с кем-нибудь поговорить, и в один раз, когда я в одиночестве гулял по городу, мне пришла в голову мысль создать ее. Ну, или выдумать, если простым языком.
Разве вам не хотелось бы всегда иметь под рукой возможность поговорить с кем-нибудь, кто может полностью понять ваши проблемы, и с кем их можно обсудить? Кто являлся бы для вас надежным товарищем, который никогда не сможет вас предать? Человеком, который понимает вас с полуслова? (хотя тут даже слова были не нужны)

Сперва я просто говорил с ней, как с бестелесным голосом. Затем я придумал ей внешность, характер и прочие мелочи, которые делали ее более человечной. Вы бы ее видели. Длинные черные волосы, яркие нахальные глаза, губы, с которых ни на минуту не сходила улыбка. Истинное совершенство. О большем не приходилось и мечтать. Вдобавок, она была прекрасным другом. Надежным товарищем и хорошим собеседником. Мы с ней поначалу много гуляли. По паркам, улицам, в кафе. Один раз даже были в кино. Окружающие, наверное, считали, что я гулял и ел один. Соглашусь, в некотором смысле они были правы.
Но нам с ней было так весело, и я не думал, что это когда-нибудь закончится.

К сожалению, я ошибался.

Со временем она стала подсказывать мне, что надо делать, когда что-то забывал. Иногда я забывал дома ключи, и она напоминала мне о них. Когда я не хотел даже вставать с кровати по утрам, она поднимала мне настроение и вытаскивала меня из постели. Если я забывал или попросту не хотел мыть посуду или делать другую работу по дому, она заставляла меня помыть ее.
Она направляла меня. В этом не было ничего плохого, скорее это было похоже на игру, в которой она была родителем, а я ее ребенком. Каждому человеку нужно, чтобы ему кто-то помогал, и в моем случае это была она.
Истину я осознал намного позже.
Таким образом она контролировала меня.

Одним вечером, когда мы смотрели фильм ужасов, я почувствовал чьи-то коготки на своей руке. Она часто так делает, когда мне скучно. Я с улыбкой повернул голову, но когда я повернулся к ней, вместо глаз у нее зияли глубокие темные провалы, а в раскрытом рту появились клыки, напоминающие клыки вампира. В тот вечер я впервые действительно испугался ее.
Медленно она стала выходить из-под контроля.
Чем больше она контролировала меня, тем меньше я мог контролировать ее. Я начал замечать, что она стала командовать мной, а я не всегда могу заставить ее исчезнуть, как это было раньше. Когда мне нужно было работать, она появлялась без спроса и просила меня поиграть с ней. И она очень сильно злилась, если я отказывал ей. Уютными теплыми вечерами, когда мне было нужно, она часто не появлялась.
Примерно в это время до меня начало доходить, что все пошло наперекосяк.
На этом все не закончилось. После того случая эти кошмарные случаи стали повторяться, и вскоре не проходило и дня без подобных происшествий. То у нее лилась кровь изо рта во время разговора, то на шее появлялся страшный разрез, а иногда во время прогулок у нее на землю выпадала рука, и она просто буднично подбирала ее, неся в другой руке. Я не успевал привыкнуть к одним изменениям, как появлялись другие, еще более страшные.
Самым необъяснимым было то, что она очень часто растягивала слова, и голос ее становился очень низким. Пугающе низким. Как будто она ждала от меня чего-то, чего я не мог ей дать. Я просто не знаю, как объяснить, но ощущение в эти моменты было именно таким.

В последний раз, когда она была нормальной, мы находились по улице. Несмотря на то, что был день, на небе стояли тучи, и дул холодный ветер. Я старался держаться от моей собеседницы как можно дальше. Она все время молчала, и не замечать ее было просто. Поэтому, когда она остановилась, я не заметил этого. Только пройдя несколько шагов, я обернулся, и увидел, что она стоит столбом, устремив свой взгляд куда-то далеко, словно не замечая меня. Спустя минуту она наконец перевела свой взгляд на меня, произнесла "Кто я? Я не понимаю", и развалилась на части.
Буквально.
Она просто расплавилась у меня на глазах.

Я посмотрел на кучу липкой черноватой жижи, оставшейся от нее, и пошел дальше. Черная лужа, напоминающая видом мясной фарш, поспешила за мной.
Это был последний день, когда я общался с моей милой Марией.
Два месяца назад мой друг познакомил меня с девушкой. Внешность была точно такая же, как у нее, и звали ее Машей. Не успел я ничего подумать, как мои руки сами схватили ее за плечи, а из горла вырвалось "Что? Какого черта ты здесь делаешь?!". Ответом были недоумение в глазах, а спустя пару секунд - еще и пощечина. Только спустя пять минут я осознал, что я только что сделал, но оправдываться уже было поздно.
Почти каждую ночь она приходит ко мне во снах. Иногда это вызывает удовольствие, но гораздо чаще - просто ужас.
Сейчас, когда я пишу это, она сидит рядом со мной на диване и, ехидно посмеиваясь, читает все, что я пишу. Она прекрасно знает, что мне не поверят, и в лучшем случае примут мою историю за нелепую выдумку. Но мне все равно. В данный момент я желаю лишь одного.
Помогите.

А.У.Е.

Сын вернулся из школы с подбитым глазом и в порванной рубашке, держа портфель в опущенной руке. Глядя в пол прошёл мимо меня в ванную, хлопнув дверью нервно загремел щеколдой.

Судя по звукам, пробивающимся через шум воды, сын плачет и шипит от боли, пытаясь умыться. В груди растекается холодная ярость, хочется найти обидчиков и втоптать черепа в асфальт, а потом линчевать их родственников, до седьмого колена. Оглянувшись на зеркало, увидел на месте себя разъярённую гориллу, вместо лица бледная маска с губами, сжатыми в тонкую линию.

Глубоко вдохнув и быстро выдохнув в три подхода, постарался придать лицу спокойное выражение. Вроде бы получилось, ладно, пора разбираться. Поколебавшись постучал в дверь костяшкой указательного пальца, сказал с напускной уверенностью:

— Кирилл, открой дверь.

Повисла неловкая тишина, неуверенно щелкнуло и дверь чуть приоткрылась. Сын стоит у раковины, смотря в пол.

— Подними голову.

Он послушался, про себя я возблагодарил небеса, что ребёнок ещё не вошел в возраст отрицания любых авторитетов. Скрипнув зубами оглядел повреждения, правый глаз подбит, бровь опасно распухла, на верхней губе запеклась кровь. Нос заметно скошен на бок, ударивший был явно больше и сильнее.

— Так, потерпи и не дёргайся.

Нос встал на место с сочным хрустом, сын мелко затрясся и захныкал, я с трудом сдержался и не обнял.

— Так, а теперь рассказывай, кто это сделал.

Встав на одно колено внимательно выслушал, глядя сыну в глаза. Его избили трое старшаков ауешников из шестого класса. Один держал, заломив руки, а двое метелили за отказ отдать деньги на обед. Закончив порвали одежду и поставили на «счётчик» по понятиям. Если завтра не принесёт вдвое больше, изобьют вдвое сильнее. Ведь они чёткие, живут по понятиям, а мой сын для них «терпила» для выбивания денег.

Одиннадцатилетний против трёх четырнадцатилетних, шансов было меньше нуля.

— Знаешь… — начал я зло, и замолк вовремя одёрнувшись.

Толку от их имён нет. Если пойду в школу разбираться, сделаю только хуже. Родители у таких выродков, точно такие же выродки, только ростом больше. Полиция просто проигнорирует, только для виду допросив сына, а то и вовсе постарается перевести стрелки вины на него.

Плавали, знаем.

Проблемы на словах могут решать только взрослые и то не все, в школе же закон джунглей. Если он не даст отпора, можно менять школу…нет, это не вариант, может привыкнуть убегать… Так и будет бежать от проблем всю жизнь.

— Так, умойся, в аптечке лежит мазь от синяков. Маме скажешь, что споткнулся на лестницу, а порванную одежду выкинь. А я пока схожу, сделаю пару дел.

По дороге к гаражу зашел в аптеку и прикупил гомеопатических витаминок, выбрав те, что в капсулах. В гараже разгрёб давно неиспользованный токарный станок, убедившись в работоспособности, подобрал подходящую деревяшку из наваленных в углу. Руки ещё помнят старое увлечение, из деревяшки с потоком опилков появляется дубинка.

Дома успокоил жену шаблонными фразами, о том, что для мальчиков нормально и даже полезно получать травмы. Подумаешь пара синяков, вон бывало в детстве руку сломаешь, а через неделю как новенький.

Кажется, она не поверила.

Отведя сына на кухню передал ему дубинку, глаза мальчика расширились, он неверяще посмотрел на меня.

— Завтра, найдешь этих…ребят и изобьешь этим, без предупреждения, как диких зверей. Старайся бить по коленям, кистям или локтям, да и вообще по костям.

— Но…они же сильнее…как я их…

— А вот тебе, Озверин.

Я протянул ребёнку витаминки, заранее пересыпанные в стеклянный флакон.

— Примешь перед школой и в драке будешь куда сильнее!

Плацебо, а если со страху переест, то от гомеопатического ширпотреба ничего не случится.

— А как же…меня же накажут, полицаи заберут!

— Не так громко, мама услышит и нам обоим влетит по первое число. Не беспокойся ни о чём, с взрослыми я разберусь. Верь мне.

Сказ

Сломанный меч цепляет траву, на блестящем металле остаются капли росы. Я обессиленно опустился на колени, выронил меч. Под наколенниками хрустнули и рассыпались в прах кости нежити. За спиной хрипит чародей, скребёт тонкими, как паучьи лапки, пальцами по груди, стараясь вырвать обломок клинка. Восходящая над лесом луна, играет бликами на железной короне с тремя зубцами.

— Ты…ты победил, сейчас…княжич… — Просипел чародей, корона соскользнула с головы, ударив по плечу скрылась в траве.

Голос истончился, чароплёт посерел и рассыпался невесомым пеплом. В лунном свете в траве блестят мечи, зажатый костяными ладонями, белеют десятки порубленных скелетов. Тяжело поднявшись поймал взглядом корону, вгляделся в отражение на отполированном металле. Лицо залито кровью, волосы слиплись в красные сосульки, от кольчуги остались жалкие лохмотья.

Корона манит к себе, как луна песиглавца, требует немедля водрузить на чело. С усилием, рвущим мышцы, отвернулся, сделал неловкий шаг к лесу. В ушах загудел голос старого чудовища, мотнул головой пытаясь прогнать морок. Пошатнулся, едва не упав сделал два быстрых шага, точно пьяный. Замер широко расставив ноги и держась за голову обеими руками, от голоса виски будто долотом проламывают.

— Я вернусь и заберу твою жизнь, или жизнь твоих потомков. А она, её ты никогда не получишь!

— Посмотрим. — сдавленно прохрипел я, во рту стало противно солоно.

Собственный голос, кажется чужим, блеклым и лишенным жизни.

Голос мертвеца.

Луна взошла над замком, осветила древний жертвенник впереди и толстую иглу на нём. Подойдя ближе разглядел на игле крохотные царапинки, следы моих ударов мечом. На краю слышимости засмеялся колдун. Смахнув иглу в траву, побрёл к лесу, хромая на обе ноги. Перед глазами плывёт, земля раскачивается, как ладья в бурю, норовит уйти из-под ног.

Нарастающий ветер треплет обрывки плаща за спиной, выбеленные временем лоскуты цепляются за низкие ветви, путаются в кустарнике. Над головой зловеще шуршат плотные кроны, раненым демоном завывает ветер.

Лес наполнен слабым, гнилушным светом, видно скрюченные деревья, с бурой листвой, полусгнившие валежины, поперёк тропы. Остатки жизни вытекают из ран, остаются за мной широким следом на опавшей листве. С левого плеча уверенно звучит голос:

«Ложись, отдохни, ты заслужил. Смотри, как удобно лежат листья, будто готовая перина в родном тереме. Отдохни, наберись сил перед встречей с Ней.»

Я иду.

Вой ветра складывается в злые голоса:

— Прочь! Она не твоя! Уходи!

Голоса сплетаются в протяжный визг, разрезающий черепа от виска до виска. Ветви, похожие на руки древних ведьм, тянутся к лицу, хватают за плечи и волосы. Трава оплетает сапоги, острые стебли тщатся порезать толстую кожу.

Я иду.

Впереди на достаточно низкую и толстую, для удара головой, ветку приземлилась огромная орлица с женской головой. Ветвь затрещала, нагнулась до самой земли. Лицо почти красивое, с тонкими, благородными чертами. Всё портят круглые глаза без зрачков, и жёсткие перья вместо волос. Сирин переступила с ноги на ногу, игнорирую жалобный треск, зло заклекотала:

— Уходи! Она никогда не будет твоей! Ни здесь, ни в Вирии! Ни даже в царстве Вийя!

Сирин приподнялась, развела крылья в стороны и громко закудахтала, как огромная курица.

Я иду.

Деревья стоят плотно, как дружина, укрывшаяся за щитами, ветви норовят выбить глаза. Впереди наметился просвет, точно дверной проём в светлый зал из тёмного коридора. Я прибавил шаг, застонал от боли меж рёбер.

Проход заслонила огромная, косматая, фигура. Чугайстер скалится, глаза горят желтым, звериным огнём. От него несёт мощью, жаждой крови и густой мускусной вонью, перебивающей прелые запахи леса. Смотрю в глаза вижу обещание скорой смерти. Чудовище нагло ухмыляется, намечая, как будет рвать и пожирать.

Я иду.

В последний миг чугайстер сжался, заскулил под взглядом и отпрыгнул в темноту испуганным зайцем. Забыв о нём вошёл в проход меж деревьев, сощурился спасая глаза. Поляна огромна, как ристалище у стольного града, залита осязаемым, точно паутина, лунным светом.

Густая трава под сапогами, как мягкий ковёр, заглушает шаги. Воздух наполняется яркими точками светлячков, они кружат вокруг в хаотичном танце. Впереди, на огромном куске чёрного гранита сидит огненно-рыжая девушка в сарафане. Она поёт, закрыв глаза и подставив лицо лунному свету. Босая, с распущенными волосами, похожая на затухающее пламя. От звука её голоса заныло в груди.

Затаив дыхание подошел ближе, стальная набойка предательски лязгнула о притаившийся в траве камень. Песня оборвалась, девушка распахнула глаза, огромные и манящие как два темных омута.

Всего мгновение смотрела на меня и побежала навстречу, путаясь в сарафане, почти падая. Перехватил на полпути, прижал к груди и зарылся носом в густые рыжие волосы, нос защекотало ароматом полыни. Сдерживая слёзы счастья прошептал, почти теряя сознание:

— Я же говорил, обязательно приду за тобой.

Заражение 2

Вода давит на грудь многотонным прессом, Рейнджер отчаянно рванулся вверх. Конечности вяло шелохнулись, к далёкой поверхности устремилась серебристая цепочка пузырьков. Грудь полыхает острой болью, в подсознании мечется обезумевшая обезьяна, разрывает связные мысли, истерично требуя ВЗДОХНУТЬ.

Рваная бахрома темноты нарастает по краям зрения. Лучи света пронизывают толщу воды, истончаются и обрываются, едва не дойдя до Рейнджера. Свет медленно отдаляется, в ушах нарастает писк…

Рейнджер подскочил на койке, грудь часто вздымается, холодный пот стекает по спине. На левом запястье требовательно пищит широкий браслет, на экране мигает иконка входящего вызова. Сев на кровати утёр лицо ладонями и тяжело выдохнув, мазнул пальцем по экрану. Раздражённый голос командира сорвал остатки сна:

— Дан, быстро в мед отсек!

— Ч-что…случилось?

— Спасённая, Джусиен пришла в сознание, требует тебя.

— Джустисен…

— Что?

— Так её зовут…

— Плевать, дуй сюда!

Дан вяло натянул синтетические штаны, обувшись набросил на голый торс куртку вышел в коридор. За панорамным окном во всю стену, медленно вращается Аделина-9. В красной атмосфере бушует вечный термоядерный шторм, наследие империи. Говорят, под поверхностью процветают города имперцев, с военными заводами и прочими крупицами мощи. Только Метрополии плевать на эти слухи, с поверхности, в ближайшую тысячу лет, ничто не взлетит.

Проходящая мимо инструктор закатила глаза глянув на Дана, рейнджер мысленно отмахнулся и прошел к транспортному узлу. Командир сказал прибыть быстро, вот пусть теперь и отдувается.

Сев в кресло, небрежно набросил фиксирующие ремни и откинулся на спинку, любуясь видом из транспортной шахты. Огромный шторм величаво двигается с полюса Аделины к экватору, расширяясь на всё полушарие. Глядя на буйство стихи начал массировать висок большим пальцем. Спросонья мысли вяло стучатся о стенки черепа, точно рыбы в замерзающем озере.

«Зачем вызывать меня среди ночи? Раз датчанка пришла в сознание, что в принципе удивительно, учитывая её состояние…могли бы и утром вызвать.»

Капсула транспортёра залетела в закрытый туннель и начала плавно тормозить. Дан сбросил ремни и упираясь ладонью в потолок пошёл к выходу.

Больничный отсек встретил стерильной вонью и десятком людей в белых халатах, снующих меж кабинетов. Командир, появившись из ниоткуда, схватил Дана за локоть и потащил вдоль палат к сектору карантина. Мельком глянув на неуставной вид подчиненного поморщился, но ничего не сказал. Переодевшись в костюмы биозащиты, вошли в опечатанную палату. Дан непроизвольно выругался, в больничной робе датчанка похожа на скелет, обтянутый желтоватым пергаментом. Лицо обтянуто бинтами, пестрящими кровами пятнам, не закрытый глаз сверлит вошедших с интенсивностью боевого лазера.

— Откуда кровь?

Командир ответил с легкой заминкой, на лбу пролегли глубокие морщины:

— На костях черепа были чужеродные наросты, да и не только на черепушке. Они не росли, пока она не начала получать питание. Пришлось срезать, но регенераторы на ней почти не работают… В общем, будь у неё больше припасов в той башне, ты нашел бы ещё один труп.

Женщина слабо шевельнула рукой, точно ветер потревожил высохшую ветвь, начала говорить, путая язык метрополии с датскими словечками. Дан подошёл к кровати, стараясь расслышать блеклый шёпот.

— Er det dig? Я хотела… fortælle…что reddet mig…вы должны…должны…уничтожить эту проклятую планету…иначе они вырвутся!

Командир подошел ближе, заложив руки за спину, попросил чуть склонив голову:

— Пожалуйста, расскажите, что случилось с колонией.

Заражение

Колония заброшена, постройки поросли буйной зеленью. С высоты видно торчащий из земли остов космического скитальца, беспощадно обглоданный временем. Легкий глайдер рассёк кучевое облако и полукругом пошел на снижение. Боковая дверца съехала в сторону, зеленой солнце отразилось от сферы боевого шлема, рейнджер сел, свесив ноги. По внутренней стороне шлема, снизу-вверх побежали короткие строки отчёта.


«Ковчег четыре, первый сеанс связи более тридцати циклов назад, молодая колония на основе корабля-поколений. Запрос на канал поставок с Метрополией удовлетворён. Последний сеанс связи, пятнадцать циклов назад. Сигнал S.O.S получен неделю назад по времени Земли…»


Рейнджер мельком глянул на тушу корабля, по спине пробежал холодок. Шедевр инженерного дела, тысячи лет бороздивший пучины космоса, медленно гниёт в молоденьких джунглях. Есть в этом мерзкий символизм.


Гибель колоний с кораблей-поколений довольно обыденное дело, мало кому удается сохранить приемлемей уровень знаний и не нахватать мутаций. Рейнджер поморщился, вспомнив деформированные тела дикарей, десяток тысячелетий, проживших в невесомости из-за поломки.


Глайдер медленно приземлился на окраине поселения из бетонных кубов и прямоугольников, плотно оплетённых лианами. Под кораблём подушкой прогнулся слой мха, Рейнджер осторожно спрыгнул, зелень под ботинками упруго спружинила. Взяв винтовку на изготовку медленно двинулся к ближайшему «дому». На шлем вывелась подробная карта скана, с отмеченными точками интереса.


Тридцать циклов назад здесь была процветающая колония, начинали закладку нормальных городов под бум рождаемости. Налаженная связь с Метрополией и…всё пропало по щелчку пальцев.


В первом «доме» всё заросло травой, пробивающейся из бетона. Во втором так же. В третьем…Рейнджер выругался, девять человеческих тел. Окаменевших, покрытых уродливыми наростами полипов, точно коралл. Толстые жуки выскочили из глазниц, пробежали по черепам и затаились в траве.


Сорвав с пояса зажигательную гранату, Рейнджер попятился к выходу, остановившись в проёме бросил на трупы. Поспешно вышел и поторопился по улице к источнику сигнала, за спиной грохнуло, из дверного проёма выметнулся вал жаркого пламени. По спине пробегают мурашки, чудится насекомые провожают взглядами из высокой травы и распахнутых дверей.


Сигнал идёт из трёхэтажного здания, на удивление почти не тронутого растениями. В траве вокруг белеют кости, обросшие наростами, как днища древних кораблей. У многих на черепах ровные отверстия с обугленными краями. Рейнджер обошёл здание, присматриваясь к костям в траве и окнам. Стёкла выбиты, на бетоне видны длинные борозды, точно долго скребли ногтями или куском арматуры. На втором этаже так же выбиты стёклам, из развороченного дверного проёма видно заваленную костями лестницу. Слабый ветерок гонит по траве изумрудные волны, завывает в пустых окнах и меж зданий.


У входа заметил детские кости, в конец изуродованные неведомой болезнью. Сев рядом поддел дулом автомата, пробормотал:


— Будем надеется, это уже посмертное…


В центре детского черепа проломленная дыра, кто-то со всей силы ударил чем-то на вроде кирки. Сигнал усилился, кто бы его не посылал, он явно на третьем этаже.


Стараясь не наступать на кости, поднялся на два этажа и остановился на пролёте третьего. Путь преграждает металлическая дверь, явно снятая с корабля, сенсор по центру ожил, по Рейнджеру прошелся широкий красный луч, остановился дойдя до шеврона Метрополии. Заскрипело, застоявшийся механизм пришёл в движение.


Третий этаж встретил валом пустых консервных банок, дверь захлопнулась за спиной. Широкое помещение почти лишено света, только пара лучей пробивается через грязь на окнах. В дальнем конце послышался всхлип и шорох, Рейнджер нацелился на звук. Медленно опустил винтовку и подошёл ближе, в углу сидит тощая женщина с сальными, растрёпанными волосами. В левой руке сжимает кайло с стандартной меткой геологической службы. Вместо правой, завязанный узлом рукав.


Женщина подняла голову, всхлипнула глядя в шлем. Вдоль скулы к виску, под кожей идёт сеть острых бугорков, глаза красные.


— Младший геолог… Джустисен…рада…приветствовать вас…


Рейнджер опустился на одно колено, заученно достал инъектор и сделал укол в шею. Женщина слабо дёрнулась, на глазах выступили слёзы.


— За…заберите меня…я должна…лекарство…


Глаза закатились, геолог бессильно уронила голову на грудь и начала заваливаться. Рейнджер подхватил, тело невесомое, как паутина, бережно понёс к выходу. Внутри глайдера есть криомодуль, как раз для перевозки тяжело раненных.


На базе разберутся.

Под кроватью

Я живу под кроватью, тут очень пыльно и мало света. Иногда чудовище сверху пытается пропылесосить, мне приходится уворачиваться от металлической трубки с широкой насадкой. К счастью энтузиазм быстро иссякает, главное, чтобы старшее чудовище не пришло, от него добра не жди. Придётся тайком перебираться под шкаф и бессильно наблюдать, как пылесосом рушат подкроватный уют.

Днём, пока никого нет, ко мне приходит кот и мы перебрасываемся закатившимися под кровать попрыгунчиками. Вдоволь наигравшись кот зовёт на улицу, вежливо отказываюсь. Я ни за что не покину этой комнаты, мир снаружи населён чудовищами, ещё хуже того, что спит на кровати. Кот фыркает:
«Какие же вы трусы, что ты, что сидящий в подвале или на потолке. Боитесь показаться людям на глаза».

Вечером приходит главное чудовище, даже в комнате слышен недовольный рёв и плач женщины. В такие моменты кот благоразумно прячется у меня, поджав хвост и испуганно следит за дверью.

Старшие чудовища могут среди ночи ввалиться в комнату, бесцеремонно разбудив младшее, сесть на кровать и пол ночи, путаясь в словах, «учить жизни». Днём все кончается, я наслаждаюсь блаженным одиночеством раздумывая, откуда появился. Кажется, всегда был под кроватью, всегда рядом с маленьким чудовищем. В памяти всплывают клочки…широкая комната полная совсем маленьких чудовищ, завернутых в белую ткань…чудовища в белых халатах…яркий свет…плачущие старшие чудовища…деревянный ящик…

Воспоминания обжигают, заставляют сжаться от острого ужаса.
***

С самого утра в доме ощущается волнение, слышно множество чужих голосов из зала, смех и музыку. Кот благоразумно спрятался у меня, взъерошенный, с дикими глазами. У маленького чудовища праздник, день рождения, в гостиной сейчас полно таких же маленьких чудовищ. Кот на силу вырвался, оцарапав самого наглого. Я обнял пушистого, пригладил шерсть стараясь успокоить. Кот благодарно замурчал.

К полудню музыка утихла, голоса сместились к коридору, кот облегчённо мяукнул.

«Уходят»

Хлопнула дверь, в доме повисла тягучая тишина. В коридоре скрипнула половица, в комнату вошло чудовище-мать, пошатываясь села на кровать и зарыдала, давясь слезами. Через пару минут вошло чудовище-отец, застыло на пороге, вместо привычных воплей…всхлипнуло. Он сел рядом, обнял женщину, через всхлипы едва различимы голоса:

— Пять лет…боже…прошло пять лет…за что нам это?

— Тише милая, мы должны быть сильными….

— Да толку от этой силы?!

— Сын вернётся от бабушки с дедушкой, через пару часов, давай съездим на кладбище, я вот прикупил игрушку…

— Паровозик?

— Я…я думаю…ему бы нравились паровозики и железные д…д…дороги…

Мать с отцом зарыдали, сцепившись объятиями.

Канал и группа автора:
https://zen.yandex.ru/id/5a8dae197ddde8e7557ef350
https://vk.com/lit__blog