гражданская война
Подписчиков:
1Постов:
172
Восставший раб обнёс лавку Ливиусса Витона. Восстание Спартака, 73 г. до н. э.
Жизнь и смех Ярослава Гашека
Ярослав Гашек был товарищем породистым. Ещё дед его, Франтишек, знатно потроллил австрияков и лично, в годину Пражского восстания, и как депутат Кромержижского сейма. Фактически, Франтишек Гашек участвовал в в определении будущего своей родины…
Но это было задолго до. Его внук, Ярослав Матей Франтишек, появился на свет много позже тех славных времён в семье учителя, преподававшего в частной гимназии. Про себя Ярослав спустя годы писал, что был «пьяницей с пухлыми руками, родом из Мыдловар, округ Глубока, родился в 1883-м», и не соврал. Он вообще был человеком правдивым. Хотя иногда старался не то, чтобы соврать, скорее приукрасить уныние царящих вокруг австро-венгерских реалий. И это ему удавалось.
Не сразу, конечно.
Родители Ярослава Гашека — мать Катаржина и отец Йозеф. В центре — сам, в возрасте 4-х лет.
В гимназии первое время Гашек был прилежным школяром. Ему повезло – одним из его преподавателей оказался замечательный писатель Алоиз Ирасек, который прославился романами про Яна Гуса, Яна Жижку и других деятелей чешской истории, за что был нелюбим Веной. Много лет спустя Именно Ирасек прочтёт на Вацлавской площади прокламацию независимости Чехословакии. Но это будет потом. А пока он преподаёт тупорылым школярам чешский язык и историю Чехии.
В отличие от большинства соучеников, Ярослав Гашек проникся лекциями Ирасека. Причём настолько, что ни одна антинемецкая демонстрация в Праге не обходилась без его участия. Собственно, именно тогда юный Ярослав близко познакомился с порядками австрийской полиции.
Но время шло, его отец помер, простудившись с перепою, а у Ярослава начались проблемы с учёбой. И действительно, откуда тут взяться усердию, если семья раз в два-три месяца съезжает с очередной квартиры за неуплату?
Когда антинемецкие настроения в стране обострились, доблестные защитники государственного строя грозились расстрелять Ярослава без суда, о чём он не преминул сообщить матери. Однако это вам не Россия, тогда в Австро-Венгрии протестующих было много, а полицаев мало, так что обещанная пуля Гашека не нашла. Правда, дорогостоящую гимназию пришлось покинуть.
Чтобы заработать маленько наличности, пятнадцатилетний Ярослав служил подручным в аптеке, а затем поступил в местное училище, после окончания которого устроился в банк.
Банковский служащий. 1903 год. Вглядитесь в это счастливое лицо.
Казалось бы, неплохой старт карьеры, чего ещё желать?
Но тут он начал пописывать. Собственно, эта естественная потребность свойственна всем. Однако Гашек в пописывании явно выделялся на фоне огромного количества графоманов той эпохи.
Здесь придётся вернуться маленько назад. Уже в 1892 году, т.е. в девять лет, он министрировал в монастыре иезуитов на Карловой площади, а затем – в местном костёле. Короткое знакомство с церковным «закулисьем» ускорило разрыв Гашека с католической церковью в 1907 году, о чём свидетельствует соответствующая запись в метрической книге костёла святого Штепана в Праге.
Надо понимать, что и гораздо раньше Гашек немилосердно высмеивал в своих рассказах этих ваших обидчивых верующих. Не сразу, конечно. Первоначально-то он юморил вполне себе мягонько. Яркий пример – отец фарарж из рассказа «Вино лесов, вино земляничное», к которому автор относится с явной симпатией, хотя и ироничной.
Но эта ирония очень быстро сменилась жёсткой сатирой. Такое изменение в настроениях творчества совпадает с новыми вехами в биографии писателя. Он кладёт шершавый на службу, после чего на перекладных добирается до Македонии, где участвует в антитурецком Илинденском восстании, а потом несколько раз попадает под арест за бродяжничество. После всех своих злоключений он окончательно решает посвятить себя литературе.
Как мы понимаем, это ему удалось. Очень быстро он становится одним из популярнейших авторов, что вообще показательно для эпохи, лишённой мемасиков в интернетах. Его печатают солидные журналы и жёлтые газеты, семейные издания и напыщенные календари. Однако назвать это всё литературой у самого автора не поворачивается язык. Да он и не скрывает, что пилит хохмы исключительно ради бабосиков. А благодарным читателям и как раз.
Гашек зачитывает одно из своих произведений. 1905 год.
В каком-то смысле герой нашего небольшого исследования в тот момент стал таким своего рода пражским Есениным. Про него ходили слухи, что он заразился триппером, погиб в пьяной драке, словив перо под ребро, и вообще… Надо сказать, сам Гашек был не только не против такого «брехучего телефона», но и по возможности поддерживал атмосферу таинственности и мистификаций вокруг своего имени. Этому способствовало огромное количество псевдонимов, под которыми он издавался. Иногда, для пущей достоверности, даже вёл в прессе полемику с самим собой под разными именами. Пешков и Чехов плачут от зависти.
Устроившись на «серьёзную работу», в издательство, Гашек не переставал мистифицировать читателя, за что вскоре изведал аромат ссаных тряпок. Такой поворот не покажется удивительным, если вспомнить, что именно он, среди прочего, придумал прототип небезызвестного «еблозавра» - в одном из изданий «Мира животных» под редакцией Гашека появляется неизвестный науке ящер «идиотозавр».
К тому моменту с церковниками таки пришлось замириться. Этого потребовали родители невесты, бывшие редкостными католиками. Им было не по нутру, что их дочь связала свою жизнь с безработным анархистом. Да-да, безработным. «Идиотозавры» так просто не проходят, это вам не «ТВ-Звезда».
Что характерно, формальное возвращение в лоно не помешало Гашеку опубликовать целый ряд острых сатирических антиклерикальных рассказов. «Монастырь в Бецкове», «Смерть Сатаны», «Чаган-Куренский рассказ» - эти и другие произведения не могли не вызвать гнева церковников. Надо понимать, что Австро-Венгрия того периода была куда более развита, нежели современная Россия, и за «оскорбление верующих» запросто могли предложить два стула.
Но наш герой подобной судьбы счастливо избёг. Видимо, к нему просто не относились достаточно серьёзно. Посудите сами – лозунгов не выкрикивал, господина полицейского за рукав не хватал… Ну, на тот момент.
И всё-таки мощнейшим троллем он стал уже тогда. Открыв «кинологический институт», Гашек отлавливал местных блоховозов, каковых перекрашивал смесью сажи и говна и перепродавал любителям поиметь модный девайс за малый прайс под видом «породистых щенков». Капитализмус же. Стоит ли упоминания то, что это доходное предприятие окончилось весёлым судилищем, далеко не первым в его биографии?
После того, как 8 апреля 1911 года было объявлено о роспуске Императорского совета, Гашек объявил, что намерен остепениться и даже баллотироваться в Палату депутатов от Партии умеренного прогресса. Среди пунктов его предвыборной программы были и такие, как введение рабства, инквизиции и алкоголизма.
Интересный факт. Лозунгом партии была аббревиатура «SRK», официально расшифровывавшаяся как «солидарность, справедливость и товарищество» (Solidarität, Recht und Kameradschaft), а на самом деле — «сливовица, ром и контушовка».
Заседания партии быстро привлекли внимание полиции, однако засланцев обыкновенно раскрывали и заставляли покупать пиво всем присутствующим, после чего чаще всего напаивали до состояния полной невменяемости.
На одном из заседаний «Партии умеренного прогресса в рамках закона»
В 1912 году писателю пришлось разойтись с супругой. Одним из поводов было очередное лишение постоянного источника доходов. Так уж вышло, что на митинге Гашек выступил с пламенной речью, обличая руководство профсоюза трамвайщиков в сговоре с буржуями… Да только газета, в которой он на тот момент подвизался, издавалась тем самым профсоюзом.
Впрочем, жена основательно утомляла его и раньше. Не по нутру ей был богемный образ жизни популярного писателя. Рождение сына мало что изменило в их отношениях.
Однако Гашек действительно не был образцовым мужем и родителем. Более того, есть сведения, что он как-то потерял своего сына в одном из кабаков. Спасла ребятёнка лишь цепкая профессиональная память его отца, писателя и журналиста. Ярослав умудрился вспомнить, в какой пивной крайний раз демонстрировал собутыльникам новорожденного.
В общем, хорошее дело браком не назовут.
Писатель предаётся одному из своих любимейших занятий. Да, с пива здорово разносит.
Всё это ни коим образом не помешало гашековскому творчеству. Более того, его литературный язык в этот период становится всё более острым и узнаваемым, а его издатели всё больше богатеют на пухнущих тиражах, несмотря на разжигание ненависти к социальным группам «полицейские», «кретины» и «священники».
Кстати, обидчивые верующие в долгу не оставались. Периодически доходило до открытой травли писателя с битьём стёкол в съёмной квартире и регулярными полицейскими проверками ни с того, ни с сего. Мочой не обливали, правда, это придумали уже православные российские казаки и офицеры в наше высокодуховное время.
В этот период окончательно выявляется противостояние Гашека «трём армиям», подпирающим любую монархию: «стоя́щей», т.е. собственно армии и полиции, «сидящей», т.е. бюрократии и «коленопреклонённой», т.е. церкви. Такой подход к государственному устройству привёл Ярослава в дурдом.
Что характерно, его лечащий врач не сомневался в полной вменяемости пациента. А полиции рассказал, что «он всюду ходит, всем интересуется, и, видимо, собирает материалы для новых рассказов». Тем не менее, австрийская психиатрия оказалась не настолько карательной, как много позже советская. Гашек вышел из жёлтого дома бодрым, весёлым и годным к строевой… Чтобы сразу загреметь в участок как русский шпион, ибо в первой же гостинице, где остановился, он записался как «Лев Тургенев из Петрограда».
Да-да, именно из Петрограда, т.к. Первая мировая уже подкатила. Забавно, что вместо статьи о шпионаже ему вменили хулиганство, ибо любой полицейский знал, кто такой этот дебошир, алкоголик и нарушитель общественного порядка. Так что за хулиганку его продержали пять суток с бомжами и выдали путёвку на оздоровительные курорты русского фронта чартерным арестантским вагоном. Самоочевидно, что многочисленные приключения, пережитые им по пути на фестиваль тифа и расчленёнки, были впоследствии описаны в небезызвестном романе.
Среди сослуживцев перед отправкой на фронт. Сам Гашек отмечен стрелкой.
Вскоре наш герой благоразумно перебежал к проклятым русакам вместе с сотней сослуживцев, несмотря на полученную ранее австрийскую цацку «За эту вашу храбрость».
В плену он активно агитировал за Чешский легион, поэтому австрияками был признан изменником. И, знаете, это его волновало чуть больше, чем результаты Чемпионата Кубы по фехтованию на палках (а был и такой, но это не точно). Основную часть времени он занимался тем же, чем и на родине – пил всё, что течёт, обстёбывал всё, что видел и старался не помереть от всяких неприятных болезней. И ему это удалось.
Однако работал он не только языком. Первого июня 1917 г. разразилось мощное сражение у Зборова, что на Тернопольщине. Тогда он впервые поднял оружие против отважных воинов многострадальной родины, или что там писали в тогдашних газетах…
В общем, 1-й чехословацкий полк «Ян Гус», в составе которого и пребывал Гашек, получил от русского командования почётное наименование «Полк 18 июня» и георгиевские ленты на знамя. Этот бой удостоился памятников в нынешней Чехии, а Гашек поимел соответствующий крестик (подобных наград просто так не давали обычно), однако решил, что с него хватит. В ходе той кампании русские больше не одерживали побед. Связано ли это с позицией Гашека? Поди знай…
Интересный факт. Т.н. «Чехословацкий легион», сформированный из военнопленных соответствующих национальностей, формально подчинялся штабу во Франции. Предполагалось, что через Сибирь, Америку и Атлантику «легионеры» должны быть переправлены на Западный фронт.
После перехода Гашека в русский плен по Праге разнеслась весть, что его расстреляли за государственную измену. Но вы ведь в курсе, что это было не первое сообщение о его смерти.
В Киеве, 1917.
А тут внезапно «караул устал».
Хитрый Ярослав кладёт на т.н. «национальное самосознание» и прочие кукареку, и «ходи до мо́сквы», где и вступает в говно и партию. Потом возвращается к соотечественникам, но уже как агитатор большевиков. «3ачем вам этот длинный унылый путь во Францию, если можно уже сейчас чпокать селянок и потреблять самогонку в Твери, Уфе да Воронеже?», это вот всё. Кто-то верил, кто-то – нет.
С этим периодом связан очередной героический эпизод гашековской биографии. В один момент чехи положили на пропаганду вообще и Гашека в частности, и вошли в Самару, как Рафик в твою бывшую. Красные драпанули с такой скоростью, что профтыкали собственный архив с личными делами бойцов. Надо ли говорить, чем подобная инфа оборачивается в ходе гражданской войны, подкреплённой интервенцией?
Вот тогда-то Гашек ничтоже сумняшеся пробрался обратно в город и сжёг все документы буквально за несколько минут до того, как ими заинтересовались агрессивные булкохрусты. Как он после этого три месяца пробирался по тылам беляков – это вообще отдельная поэма, достойная того, чтобы её отлить в граните.
Интересный факт. На тот момент уже существовало предписание на арест «изменника Ярослава Гашека из Мыдловар». Фактически это означало расстрел сразу же после установления личности.
Красные оценили сей подвиг и стремительным домкратом направили новоиспечённого пролетарского героя на политработу. Гашек редактировал несколько газет на разных языках, не переставая при этом писать, в том числе и на русском. В этот период появляются такие рассказы, как «Жизнь по катехизису», «Христос и попы», «В мастерской контрреволюции». В Пятой армии он стал начальником Интернационального отделения политотдела, переводил свои произведения и издавался на немецком, венгерском и многих других языках.
Этот период жизни ярко отражён в творчестве писателя. Чего стоит одна только юмореска «Крестный ход», изданная уже в 1921 году. В ней Гашек описывает один из эпизодов своей деятельности в качестве «красного коменданта» города Бугульмы осенью 1918. Он рассказывает, как даже монашек заставил трудиться на Советы и, что характерно, с энтузиазмом. «Теперь я спокойно сплю, потому что знаю, что ещё и сейчас под старыми дубовыми лесами Бугульмы стоит монастырь Пресвятой богородицы, где живёт старушка-игуменья, которая молится за меня, грешного». И это при том, что предыдущий комендант-большевик пообещал повесить чешского товарища на самом высоком холме. Сам Гашек про него пишет, что «расстались мы лучшими друзьями».
Кроме того, писатель впоследствии рассказывал, что выполнял «секретную миссию в Монголии». Достоверной информации об этом не сохранилось, хотя известно, что он активно изучал китайский язык. Больше того, он был избран депутатом в Иркутске, где редактировал газеты на немецком, венгерском и бурятском языках. Нет, серьёзно, он знал все эти языки (кроме бурятского) и собирался остаться в Сибири навсегда. Даже купил в Иркутске дом, где с новой женой готовился встречать триумф новой власти…
Гашек (третий справа в первом ряду) в Иркутске с товарищами.
Но тут полыхнуло на родине, и Фрунзе послал импортных товарищей поддержать местное коммунистическое движение и вообще готовить мировую пролетарскую революцию. Не то, чтобы Гашек поверил в «мировой пожар», но комиссар с наганом был так красноречив…
Интересный факт. Незадолго до отъезда неизвестный стрелял Гашеку в спину. След от пули навсегда остался на шее писателя. То ли красные намекали, что пора убираться, то ли соотечественники пытались избавиться от «предателя»… А, быть может, местным просто понравились «комиссарские» сапоги? Поди знай…
Вы же понимаете, насколько в Праге малость прихуели с такого здрасте? Неоднократно в печати появлялись некрологи, типа «расстрелян», «повешен», «забит пьяными матросами во Владивостоке»… А тут внезапно ОПАНЬКИ! Ходит по кафешантанам, шутит, даже кое-где публикуется… И это после того, как «лично зарезал десятки ни в чём неповинных чехов и словаков, ибо изменил легионерскому движению», или как там высерались журналисты в тот период… В общем, наш герой, как обычно, произвёл фурор. Что характерно, он так «спешил» на родину, что за время пути революционный движ как-то сам собой рассосался.
Один из друзей не поленился и собрал все некрологи на писателя. Получилась толстенькая такая стопка. В ходе одной из попоек эта подборка была вручена виновнику торжества. Да, у Гашека имелись друзья, не продавшие его даже в ходе революции и распада штруделехрустной империи.
Но без приключений ему не жилось и в этот период. И не всегда эти приключения были весёлыми…
Например, как-то раз на него, пьяного, поздно вечером отважно напали бывшие «легионеры» в количестве от трёх до пяти настоящих патриотов. Ну а как иначе было поступать верным сынам Отечества, по́том, кровью и вазелином служившим «чешке мышленку», когда они видят «красного комиссара»? Как и положено неравнодушным гражданам, они отобрали у него бумажник, малость побили и отправились в ближайший кабак, пропивать «большевистские» деньги.
Окончательно утомившись воевать с местными засранцами, писатель но наущению товарища в один прекрасный день вышел за пивом — и не вернулся. Прямо в домашних брюках и халате он на перекладных добрался до другого города, где и поселился. Супруга только через три недели узнала, где находится её непутёвый муж, но вместо развода, пиздюлей и прочих семейных ценностей однозначно признала, что там, в Липницах, всем будет лучше.
С сыном Рихардом в Липницах, 1921.
Там и обосновались. Гашек активно работал. Но пошатнувшееся в ходе войны здоровье поправить всё же не удалось.
Смерть, наступившая 3 января 1923 года, застала писателя в самый разгар работы над прославленным романом, который так и остался неоконченным. И вот, что интересно: атмосфера мистификаций вокруг имени Гашека была настолько однозначной, а количество сообщений о его преждевременной кончине в период с 1913 по 1920 годы было настолько огромным, что очередному (на этот раз реальному) некрологу поверило народу чуть менее, чем нихуя, и при погребении присутствовали только местные пейзаны, семья и ближайшие друзья.
Потом-то все спохватились, но Гашек уже ссал на них из красного рая фиолетовым дождиком.
___________________________
Автор - Павел Заикин
Под красным знаменем против большевиков
Такова распространённая версия
Как известно, красный флаг – непременный атрибут всевозможных чапаевцев, будённовцев и прочих «защитников трудового народу супротив капитала». Однако история этого атрибута начинается куда раньше 1917 и даже 1905 годов.
Ещё в восьмом веке в персидской Гиркании восставшие крестьяне использовали полотнище красного цвета в качестве символа их Kampf. А вот в ходе Французской революции красный флаг, вопреки расхожему мнению, не был знаменем санкюлотов. Красное знамя было скорее сигналом «революция в опасности». Якобинцы придали этому флагу новое значение – «Собирайся, народ! Все на погром!!»
Лишь в первой половине XIX столетия красный флаг окончательно становится символом революционной борьбы. Так что не удивительно использование его революционерами и восставшими всех мастей. Особенно после 6 декабря 1876 года, когда красное знамя впервые было поднято в Петербурге во время демонстрации.
С 1898 г. красный флаг становится флагом РСДРП. Ну а в 1917 — государственным флагом Советской России. Но не только…
Как известно, тогда в России всё было сложно.
Все мы знаем, что Временное правительство потому и называлось Временным, что ему надлежало существовать лишь до момента созыва Учредительного собрания. Именно «Учредиловке» предстояло определить государственное устройство России на многие годы вперёд. За скорейшие выборы в Учредительное собрание ратовали не только всякие там кадеты и эсеры, но даже и большевики. Вот только итоги этих выборов их разочаровали.
Наибольшее число мест получили эсеры – сказалась их популярность на южных фронтах (у нас же Мировая война, вы же помните?) и в аграрных районах. Доминировавшие в столицах большевики получили почти в два раза меньше мандатов (159 против 279). А ведь были ещё меньшевики, всякие «неопределившиеся», «националы»… Правда, до Петрограда им было добраться непросто.
Большевики резко активизировались. Они запретили любые собрания в районах, прилегающих к Таврическому дворцу. Многотысячная манифестация рабочих в поддержку Собрания была разогнана латышскими стрелками – дескать, на улицы вышли «прислужники банкиров, капиталистов и помещиков, союзники Каледина, Дутова, холопы Американского доллара». Знакомая риторика, не так ли?
Что характерно, демонстранты шли под красными знамёнами. Но большевиков это не смутило.
Кроме простого красного полотнища, манифестанты использовали и подобные флаги
Первое заседание Учредительного Собрания началось с доклада Свердлова, который предложил объявить Россию «Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Однако большевистская «Декларация прав трудящихся» была отклонена. Тогда большевики объявили голосовавших «против» контрреволюционерами и прямо среди ночи покинули Таврический дворец. Вслед за ними психанули левые эсеры, наивно считавшие, что Советская власть предполагает наличие в стране больше одной партии. Ну а в пятом часу утра «караул устал». Так 6 января (ст. ст.) 1918 года закончилась попытка поиграть в демократию в России.
Впрочем, не все депутаты Собрания оказались пассивными наблюдателями проходящего мимо них исторического момента. 8 июня того же года в Самаре был создан Комитет членов Всероссийского Учредительного собрания (Комуч). И флагом его было то самое красное полотнище.
Постепенно в Самару съезжались всё новые депутаты «Учредиловки». Формировались собственные вооружённые силы (например, 1-я добровольческая дружина). Правда, эти силы (несколько сот штыков да пара орудий) выглядели ничтожно по сравнению с постоянно возрастающей мощью Красной Армии. Однако возглавил их замечательный военачальник – подполковник Каппель.
Во главе «Народной армии» Комуча ему удалось нанести большевикам несколько чувствительных поражений. Дошло до того, что за его голову была назначена награда – 50 тысяч рублей. Сам Владимир Оскарович, узнав об этом, заявил «Скоро им придётся увеличить назначенную цену». И продолжил громить большевиков.
Впрочем, Каппель, в силу своих монархических убеждений, мало сочувствовал эсерско-меньшевистскому Комучу. Он предпочитал использовать не столько красное знамя, сколько триколор, либо Андреевский флаг.
Другое дело – ижевские и воткинские рабочие. Там большевики встретились не с классово-чуждыми элементами, а с рабочими, которые выступали от имени и по поручению своих же городов.
Большевики считали Ижевск и Воткинск «своими» в силу того, что эти города были вполне себе промышленными центрами, а значит, большую часть их населения составляли рабочие. Вот только Советская власть пришла в эти земли вместе с запретом свободной торговли и падением зарплаты наиболее квалифицированных кадров. А заодно – с закрытием немалого количества мелких контор, включая кустарные производства (привет, рабочий класс!). В итоге счёт безработным мужчинам в этих небольших городах очень быстро пошёл на тысячи. Недовольство в пролетарской среде росло.
Большевики считали Ижевск и Воткинск «своими» в силу того, что эти города были вполне себе промышленными центрами, а значит, большую часть их населения составляли рабочие. Вот только Советская власть пришла в эти земли вместе с запретом свободной торговли и падением зарплаты наиболее квалифицированных кадров. А заодно – с закрытием немалого количества мелких контор, включая кустарные производства (привет, рабочий класс!). В итоге счёт безработным мужчинам в этих небольших городах очень быстро пошёл на тысячи. Недовольство в пролетарской среде росло.
После того как большевики проиграли выборы в Ижевский Совет, они попытались решить вопрос по-своему – вызвали подкрепление из Казани и провозгласили власть местного «военно-революционного штаба». Прибытие пары сотен вооружённых мужиков и арест видных местных деятелей ещё больше накалили обстановку в городе.
Когда в августе 1918 года чехословаки вместе с Народной армией освободили Казань, большевики как-то резко подхватились и покинули Ижевск и Воткинск под видом «мобилизации». 7 августа оставшиеся созвали рабочих на митинг и потребовали от тех отправляться на фронт, за власть Советов. Тех, кто выступил против, быстренько арестовали. И на следующий день полыхнуло…
Несколько тысяч человек прорвались к арсеналу. К середине дня более 6000 восставших было вооружено, и к ночи последние большевики были из города изгнаны. Одновременно с этим 250 винтовок доставили в Воткинск. Там уличные бои продлились не больше трёх часов.
В Ижевске был провозглашён местный «Комитет Всероссийского Учредительного собрания» (Прикамский Комуч). Были объявлены лозунги о «свержении комиссародержавия» и «борьбе с германо-большевизмом».
Разумеется, большевики и примкнувшие к ним левые эсеры не стали мириться с потерей ещё двух городов (а если считать охваченный восстанием Сарапул – то трёх). Не обладая полнотой информации о количестве восставших, уже 9 августа они направили в Ижевск отряд в 180 штыков, который был закономерно разгромлен. Та же судьба два дня спустя постигла отряд чекиста Бабушкина.
Большевики бросали против ижевцев и воткинцев всё новые силы – матросов, латышей, китайские роты при поддержке броневиков и артиллерии. Все они были отброшены и рассеяны.
Нарукавная повязка военнослужащих Ижевской Народной армии. Существовал и «упрощённый вариант» повязки, на котором имелись только буквы «Н.А.» — «Народная Армия»
А тут и крестьяне прикинули фофудью к носу и решили, что с продразвёрсткой, а заодно и с большевиками пора кончать. Правда, оперативно прибывший батальон красноармейцев быстренько принудил к миру недовольных. Однако это лишь положило начало развесёлой партизанщине.
Неразберихе способствовало то, что в данном случае большевики столкнулись не с «классовым врагом», а с такими же рабочими и крестьянами, которые не были против революции как таковой. Они были против большевистских методов насаждения своей власти на местах. Ибо эти методы представляли из себя форменный террор!
Что характерно, восставшие частенько использовали ту же символику, что и их противники. Красные знамёна. Красные нашивки. Даже красные банты.
Знаки отличия кавалериста Ижевской Народной армии — лампас, шеврон и бант
Например, использовали флаг Комуча – простое красное полотнище. Кроме того, для отличия от большевиков, они носили нарукавные повязки – сначала белые, потом красные. Наконец, появились и особые нарукавные знаки. Скажем, красные полосы с изображением скрещённых винтовок. Именно такие носили бойцы Ижевской Народной армии. У воткинцев на повязке были револьверы. А бойцы Ударного «бессмертного» батальона нашивали себе на рукав красный треугольный шеврон с черепом и костями.
Нарукавные шевроны Ижевского Ударного «Бессмертного» батальона.
Правда, у сторонников Комуча страсть к репрессиям была не меньше, чем у большевиков, да и военные победы к октябрю сменились поражениями. Ситуация усугублялась трениями в «верхах» - фронтовики требовали вождя и считали социалистов слишком вялыми и бесхарактерными. В свою очередь, эсеры закономерно опасались военного переворота и диктатуры. Да и золотого запасу у новой власти постепенно становилось всё меньше… Всё это не способствовало стабильности в регионе.
В общем, в ноябре восставшие были отброшены за Каму. Красный стяг Учредительного собрания покинул эти земли. Многие из этих бойцов потом сражались против большевиков в составе Ижевской и Воткинской дивизий армии Колчака…
Но это всё было потом.
________________________________
Автор - Павел Заикин
Решил поробовать себя в колоризации старых фоток
Похоже, Антонио Бандерас был членом республиканского ополчения в гражданской войне в Испании (1936)
Американцы на востоке России в годы Гражданской войны: «странная интервенция».
В русском историческом массово-бессознательном распространено мнение, что в годы Гражданской войны другие страны аж в количестве 14 штук совершили подлое скоординированное нападение на молодую советскую республику. И лишь усилиями патриотов-большевиков эту иностранную интервенцию вместе с ее подручными белыми армиями удалось отбить. В реальности же все, как это нередко бывает, обстояло гораздо сложнее.
Итак, на дворе 1918 год, Российская империя вкупе с Российской же республикой ушли с политической карты мира, а на Дальнем Востоке высаживается американский корпус генерала Грейвса. Что он забыл в наших необъятных просторах, спросите вы?
В результате свержения Временного правительства 25 октября 1917 года власть в центральной России взяли большевики. Поняв, что дело пахнет жареным и эти безумные коммунисты действительно собираются сделать все, что обещали, включая разжигание пожара «мировой революции», Англия и Франция сильно занервничали и решили, что пришло время отправить к бывшему союзнику в гости войска. А поскольку Первая Мировая война и не думала заканчиваться, они решили обратиться к тому, кто последним из крупных держав присоединился к вечеринке – США.
Тогдашний президент и знаменитый миротворец Вудро Вильсон согласился на их предложение отправить американских солдат в Россию. Но консул Штатов в Архангельске убедил лидера нации в том, что участие их страны в чужой Гражданской войне должно быть максимально ограниченным. Тогда Вильсон решил направить к нам лишь две небольшие экспедиции – в Сибирь вкупе с Дальним Востоком, а также на Север.
Но что вообще заставило Америку лезть в такую далекую от нее кутерьму? Основных причин было 3:
Во-первых, желание помочь белому движению в борьбе с большевиками.
Во-вторых, помощь эвакуации Чехословацкого корпуса из России через США в Европу, где он должен был схватиться с немцами.
И, в-третьих, противодействие влиянию других держав, в особенности Японии, которая отправила на Дальний Восток более 70 тысяч солдат, и защита там собственных интересов.
Таким образом, перед формирующимся Американским экспедиционным корпусом «Сибирь» (American Expeditionary Force Siberia, AEF Siberia) стояла крайне непростая задача. Он должен был взять под контроль Транссибирскую магистраль от Владивостока до Нижнеудинска, поддерживая выгодную для американских компаний торговлю с Россией, и при этом сохранять нейтралитет в уже активно идущих военных действиях. Непростая задача, скажите вы? Вы даже себе не представляете, насколько.
В состав корпуса были включены 27, 31 и 339-й полки армии США, а также часть 310-го инженерно-саперного полка. Всего численность «Сибири» составила 7950 солдат.
Во главе корпуса встал генерал-майор Уильям Сидней Грейвс, оставивший книгу о своем пребывании в России под названием «Американская интервенция в Сибири. 1918 – 1920. Воспоминания командующего экспедиционным корпусом». Перед отправкой экспедиции военный министр Ньютон Бейкер сказал ему: «Вы будете ступать по яйцам, внутри которых спрятан динамит. Храни вас Господь». Лучше, как говорится, и не скажешь.
В итоге Американский экспедиционный корпус «Сибирь» высадился во Владивостоке в конце августа 1918 года. Иностранная интервенция на Дальнем Востоке началась.
Американцы заняли Транссиб от Владивостока до Уссурийска и в районе современного Улан-Удэ. Они выставили небольшие гарнизоны в населенных пунктах рядом с железной дорогой и приступили к ее охране. Именно через Транссибирскую магистраль шли поставки западных стран для белой армии. Также солдаты присутствовали в Сучане, где занимались охраной угольных шахт.
Думаю, что нужно сказать о том, как корпус «Сибирь» был вооружен и экипирован. Сразу замечу, что высадился он со всем снаряжением, включая зимнюю одежду, однако к нашим зимам американцы все-таки оказались не готовы.
Что касается вооружения, то штатовцы использовали то же оружие, что и в Первой Мировой, которая пока еще не закончилась. То есть, прежде всего, револьверы Кольт «Арми» М.1917, пистолеты Кольт М.1911, винтовки Спрингфилд М.1903, ручные пулеметы Браунинг M1918 и самозарядные ружья Browning Auto 5. В ходу также были и знаменитые русские «3-линейные» винтовки Мосина 1891 года. Причем как оружия, так и патронов к нему у американцев на первом этапе было немало, что мы увидим в дальнейшем.
Генерал Грейвс, придерживаясь отданных приказов, с самой высадки в России решил придерживаться нейтралитета в Гражданской войне, ограничиваясь охраной вверенной ему территории. Это, как вы понимаете, сразу же создало американцам проблемы со всеми сторонами конфликта.
Белое правительство на востоке России было единственной стороной, с которой США контактировали официально. Более того, после переворота 19 ноября 1918 года, в результате которого Верховным правителем белой России стал адмирал Александр Васильевич Колчак, поддержку ему оказал генеральный консул Штатов Эрнест Гаррис.
Однако Грейвс его примеру не последовал и не проявил ни малейшего желания сражаться за интересы белых. Он даже отказался пропустить к адмиралу партию оружия, которая прибыла осенью 1919 года. Генерал также противостоял американскому «Красному Кресту», активно помогавшему Колчаку.
Но особенный конфликт у Грейвса был с дальневосточными казачьими атаманами Григорием Семеновым и Иваном Калмыковым, которые ориентировались на Японию, который доходил даже до вооруженных столкновений. Генерал считал Семенова убийцей, бандитом и последним негодяем за его репрессии по отношению к местному населению, а атаманы в ответ называли всех американцев «жидами».
Корпус «Сибирь» иногда мешал отрядам полевых командиров мародерствовать, за что те нападали на него. А белогвардейские спецслужбы обвиняли штатовцев в двуличности, поддержке социалистов и чуть ли не в симпатии к большевикам. Вообще, об деятельности Семенова и японцев на Дальнем Востоке в годы «Гражданки» стоит написать отдельную статью.
С красными, в особенности местными партизанами, у американцев отношения действительно сложились довольно странные. Несмотря на официальную поддержку белой власти, Грейвс никак не мешал формированию советских отрядов на своей территории, в результате чего они сумели собрать в Приморье крупные силы.
На юге Приморья, где располагались Сучанские угольные копи и ветка железной дороги, по которой уголь шел прямо во Владивосток, американцы обеспечивали их охрану, но старались избегать прямых столкновений с красными партизанами. Для этого их командование даже вступило в переговоры с лидерами формирований. В их проведении помогало то, что среди американских военнослужащих было немало выходцев из России, которые, само собой, прекрасно знали наш язык.
Суть договоренностей была очень просто: вы не лезете к нам, мы – к вам, а с белыми разбирайтесь сами. При этом штатовцы, как обычно, не забывали о выгоде для своего кармана и нередко продавали вверенное оружие и боеприпасы «налево», то есть партизанам и местному населению. Типичный такой случай произошел в марте 1919 года.
В это время американцы и красные, как ни в чем не бывало, встретились в деревне Перятино, чтобы обговорить условия продажи обмундирования. Переговоры закончились, и партизаны отправились восвояси. Но тут «союзников» накрыли белые и взяли в плен 6 солдат США. Однако их командующий полковник Пендельтон не растерялся и предложил красным совместно наступать на деревню, чтобы освободить своих боевых товарищей.
Правда, из этой затеи ничего не вышло, так как Пендельтон со своим отрядом успешно повторил подвиг Ивана Сусанина и завел свой отряд в болото. Партизанам пришлось освобождать Перятино самим.
Другой похожий пример – в том же марте 1919 года белогвардейцы хотели помочь своему гарнизону в районе села Владимиро-Александровского, который осадили красные. Во время боев к партизанам прибыла делегация от американцев. По воспоминаниям лидеров партизан, штатовцы нередко вступали в подобные переговоры, так как собирались сделать ставку на местных красных в противовес белым атаманам, которых поддерживали японцы.
Но тут переговоры накрыл белогвардейский отряд. Американцы спокойно остались с партизанами во время боя и даже давали им тактические советы. Советы в итоге оказались настолько хороши, что белые победили и взяли в плен всех солдат США. Как вы понимаете, полковника Пендельтона снова ждали очередные разборки с белым командованием. Да и сам генерал Уильям Грейвс в своем нейтралитете порой заходил довольно далеко и в своей книге откровенно выказывал симпатию красным партизанам.
Однако отношения у американцев и местных далеко не всегда протекали так мирно и дружелюбно. Партизаны нередко захватывали штатовцев в плен, чтобы потом обменять их на своих товарищей, попавших к белым. Например, в июне 1919 года белая милиция поймала партизана Самусенко. После этого его сослуживцы захватили в плен 5 американцев и обменяли на него.
Кроме того, партизанам крайне нравилось американское оружие, но они не всегда хотели за него платить.
Особенным шиком у красных считался пистолет «Кольт», который в те время заменял «Айфон» последней модели и лучшие дорогие часы от «Версаче». Поэтому партизаны нередко использовали тактику «гоп-стопа» и налетали на отдельные отряды штатовцев. Те в основном не сопротивлялись, отдавали оружие и очень вежливо расходились с красными. Так к партизанам попадали «Кольты», «Спрингфилды», бомбы и патроны.
Редко, но иногда обе стороны все-таки вспоминали, что они, как бы, должны воевать друг с другом и устраивали полноценные боевые действия. 25 июня 1919 года отряд Якова Тряпицына напал на американских интервентов возле деревни Романовка, что недалеко от Владивостока. Красные убили 24 человека из 72, но американцы успешно отбились.
Однако экспедиционный корпус крайне неохотно участвовал в боевых действиях, считая «Гражданку» внутренним делом русских, и отличался невысоким боевым духом. Реакция американцев на нападения была примерно такой – в конце мая 1919 года партизаны совершили набег на станцию Свиягино, которую охраняли белогвардейцы и штатовцы. После того, как красные окружили станцию, белые разбежались без сопротивления. А американцы, посмотрев на все это, просто не вышли из казармы. В итоге партизаны захватили продовольствие и спокойно ушли.
Но впоследствии командир Сибирского революционного отряда, который и ограбил незадачливых «союзников», получил от капитана 31-го пехотного полка корпуса «Сибирь» Фентриса письмо, в котором американский офицер просил, чтобы партизаны впредь предупреждали, прежде чем напасть, и не трогали железную дорогу. И тогда представители США встретят их хлебом-солью и вообще самым «мирным и дружественным отношением».
Вы уже наверняка заметили, что все описанные боевые действия относятся только к весне-лету 1919 года. И действительно, отношения между американцами и партизанами обострились только в это время в связи с нападениями со стороны вторых. А когда приморские партизаны вновь перестали активно атаковать штатовцев, то отношения улучшились и оставались вполне дружественными до самого вывода экспедиционного корпуса в 1920 году.
Во время своего пребывания в России американцы пытались наладить отношения со всеми сторонами Гражданской войны и местным населением, включая и партизан. Само собой, не обходилось без отдельных эксцессов. Советские источники годов 30 и 50-х годов XX века изобилуют подробностями кровавых расправ, которые американцы устраивали над населением на подконтрольной территории. Как они зверски рубили и истязали крестьян, и только что в кипятке всех их не варили. Каждый из случаев уже достоверно не проверишь, так как ссылок не осталось, однако какой-то особой жестокостью штатовцы не запомнились. Более того, советские историки, особенно в 50-е годы, когда вовсю шла Холодная война, любили приписывать «подвиги» тех же японцев, действительно устраивавших репрессии против местного населения, американцам.
Однако те, как я уже говорил, в основном старались избегать конфликтов с местными и предпочитали договариваться с ними. Они даже иногда отпускали попавших к ним в плен партизан и участников восстаний против белых, например, казаков, взбунтовавшихся в Хабаровске в январе 1919 года. Конечно же, американцы делали это не по доброте душевной, а скорее желая максимально избежать столкновений с местным населением и тем облегчить себе жизнь.
Даже советские руководители того времени признавали, что штатовцы вели себя с местными лучше, чем остальные интервенты. Так, выступая в 1923 году во Владивостоке, Председатель ЦИК Советского Союза Михаил Иванович Калинин заявил:
«Если серьёзно присмотримся к прошлому сейчас, то сплошь и рядом, когда речь идет с простыми крестьянами и рабочими, на вопрос, какая из армий интервентов была мягче, культурнее, лучше обращалась с населением, менее сделал вреда, вы получите указание на Америку, что её войска держались корректнее, меньше морального и материального вреда сделали на данной территории, и это неспроста. Несомненно, американское правительство не искало здесь территориальных завоеваний».
Основной же проблемой экспедиционного корпуса «Сибирь» были вовсе не нападения партизан или конфликты с белыми, а, как это нередко бывает у всех интервентов, без спросу зашедших к нам на огонек, суровые природные условия и недостаток снабжения. Холодная зима 1919-1920 годов унесла жизни многих солдат, которые не привыкли к таким условиям. Холод не выдерживали не только люди, но и лошади. Замерзли даже пулеметы, в результате чего стали бесполезны. Американцы страдали от недостатка топлива, патронов и банальной еды. Не хватало хлеба.
Все труднее становилось объяснить солдатам, зачем они замерзают в этой ледяной глуши так далеко от дома, особенно учитывая то, что даже сам командующий корпуса генерал Грейвс не вполне это понимал. В итоге в начале 1920 г. был поставлен вопрос о выводе американских войск с территории России.
К тому моменту Колчак окончательно потерпел поражение и попал в руки большевиков, в связи с чем пребывание интервентов на нашей земле потеряло всякий смысл. К тому же, чехословаки, на помощь которым и прибыли американцы, весьма активно эвакуировались из негостеприимной России, не забыв, однако, прихватить и часть отечественного золотого запаса.
Перед своим уходом штатовцы еще успели поучаствовать в боевых действиях, правда, не с красными, а с белыми. В январе 1920 года белые солдаты бронепоезда «Семеновец», которым командовал генерал-лейтенант Николай Федорович Богомолец, вступили в перестрелку с американским патрулем и убили 2 солдат.
Дело в том, что чехословаки, после сдачи адмирала Колчака Политцентру, временному правительству Восточной Сибири из эсеров и меньшевиков, окончательно подружились с красными и стали разоружать белогвардейцев. А штатовцы, недолго думая, решили им помочь. Но «Семеновец» благополучно отбился от таких верных «союзников» и прорвался в китайскую Маньчжурию.
В будущем, когда Богомолец в эмиграции окажется в США, американцы ему это событие еще припомнят, арестуют и чуть не вышлют на верную смерть в СССР. Этот инцидент еще раз красноречиво показывает, в каких «теплых» и «союзнических» отношениях между собой находились белые и иностранные интервенты.
Последние солдаты AEF Siberia покинули нашу страну 1 апреля 1920 года. Знаковый день для завершения их экспедиции. За 19 месяцев пребывания в России погибло около 200 офицеров и солдат экспедиционного корпуса, в основном от холода и болезней. После их возвращения в США никто не понимал, что это вообще было? Зачем американцы в течение 2 лет гибли вдали от дома, так ничего и не приобретя?
Военный министр Ньютон Бейкер попытался ответить на эти вопросы, но вышло у него так себе. Судите сами: «…если бы не присутствие американских солдат в составе союзнических сил, могли случиться вещи, которые еще больше осложнили бы ситуацию в России и серьезно повлияли на будущее всего мира». Сам же командующий интервентами генерал Уильям Грейвс так и не смог «прийти к какому-либо удовлетворительному заключению насчет того, почему Соединенные Штаты вообще приняли участие в этой интервенции».
Поистине действия США на территории Дальнего Востока и Сибири в 1918-1920 годах можно сравнить со «Странной войной» Великобритании и Франции против Третьего Рейха в 1939-1940 гг. Там тоже не было крупных боевых действий и «враги» чуть ли не футбол играли. Поэтому другого названия американской интервенции на востоке России в годы Гражданской войны, кроме как – «Странная интервенция» - автор дать не может...
_________________
архив из 750 фото 1919-1921 (и 1930) американских фотографов "...в стране Ленина":
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме гражданская война (+172 постов - гражданская война)
Наши любимые теги
Wapaper
artist
SwainArt
artist
Kimoriiii
nsfwPorn Model
Asya Little
nsfwPorn Model
Sibi
nsfwartist
Mia Collins
nsfw
Squirrel Girl
nsfwMarvel
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!
Отличный комментарий!