Неожиданным и непонятным покажется нам желание близкого друга или любого другого гражданина России внезапно взять и посетить заседание Государственной думы. И дело даже не в том, что власть ставит всяческие препоны для её посещения, но в отсутствии интереса к деятельности депутатов.
В случае с Государственной думой Российской империи ситуация ровно противоположная. Желающих посещать заседания, особенно в первые дни работы, было много и властям часто приходилось бороться с наплывом нежелательной аудитории. Особенно если она мешала депутатам заниматься своими прямыми обязанностями.
Во время работы Первой Думы в Таврическом дворце можно было встретить не только депутатов и журналистов, но и самых обычных граждан, способных из банального любопытства забрести в депутатские залы, возвращаясь из кабака или с работы. Их обнаруживали и во время пленарных заседаний, и в залах, где работали думские комиссии по разным вопросам. Охрана часто выводила наиболее неуёмных, однако в коридорах Таврического дворца было достаточно мест, чтобы спрятаться, поэтому поимка не всегда оканчивалась удачно.
Начиная уже со Второй Думы власти старались оградить рабочий процесс от праздно шатающихся любителей задних рядов и от журналистов. Так однажды охранники дворца запретили известному депутату от кадетов Петру Бернгардовичу Струве давать интервью в помещениях дворца.
А с начала работы Третьей Думы журналисты и вовсе перестали допускаться в нижние ложи, соприкасавшиеся с помещениями депутатов. По словам товарища министра внутренних дел С.Е. Крыжановского, сделано это было потому, что под видом журналистов в зал общего собрания забредали "неблагонадежные элементы". Работа СМИ в Думе теперь ограничивалась лишь наблюдением за общими заседаниями, где обсуждались лишь очень важные или очень острые вопросы, создававшие нужный газетам ажиотаж. А о деятельности думских комиссий можно было узнать, официально, конечно, только у их секретарей.
Руководство Думы, несмотря на препоны правительства, старалось поддерживать тесные контакты с журналистами на своих условиях. Когда им это не удавалось, депутаты сами ставили на голосование вопрос об ограничении доступа журналистов в Таврический дворец. "Газетчики" в свою очередь, стояли на страже корпоративных интересов и не всегда поддавались на уловки думцев, поскольку именно от печатного слова зависел образ того или иного политика в сознании читающей публики.
Взаимодействие думцев, "газетчиков" и властей образовывало равносторонний треугольник взаимного недоверия и взаимного же использования. Депутаты, недовольные действиями властей по отгораживанию Думы от общества, могли с куда ярче выступать на открытых заседаниях, привлекая внимание публики к вопросам открытого характера их работы.
"Газетчики", заинтересованные в получении свежей информации, балансировали между думой и правительством, поддерживая контакты во всех возможных инстанциях и получая информацию любыми доступными способами.
А правительство и министерства, используя подсадных "агентов" могли манипулировать как газетами, так и думцами, для достижения своих целей по сокрытию или, наоборот, гиперболизации отдельных эпизодов думской работы.
В целом же интерес к работе Думы со стороны общества говорил о том, что она не была просто ширмой, поставленной государством для вида. О Думе говорили, о ней писали, её заседаний ждали - Дума воспринималась как полноценное представительное учреждение, которое даже умудрялись справляться со своей ролью.
______________________________
Автор: Илья Агафонов
1. Ниткин П.С. Взаимоотношения журналистов и депутатов после Первой русской революции в период работы Государственной Думы Российской империи третьего созыва (1907-1912 гг.) // История: факты и символы. 2017.
2. Соловьев К.А. Самодержавие и Конституция: политическая повседневность в России 1906-1917 годах. 2019.
Отличный комментарий!