Реактор познавательный

Найден препарат, позволяющий ранам заживляться без шрамов.

Простой вопрос от научного руководителя - Почему после травм или операций появляются шрамы? - отправил Майкла Лонгакера в путешествие за ответом, продолжавшееся 34 года.

Теперь хирург из Медицинской Школы Стэнфорда с коллегами нашли его. Они также обнаружили, что воздействие определенных веществ в процессе заживления производит ткань, неотличимую от нормальной кожи.

Статья с открытием ученых вышла в журнале Science 23 апреля.

Почти у каждого человека есть шрамы. По оценкам Лонгакера каждый год в одних тоглько США и только от хирургических операций появляется от 50 до 80 новых шрамов. Гораздо больше - от травм. Появление шрамов - это далеко не только косметическая проблема: рубцовая ткань не содержит волосянных фолликул и потовых желез, менее упругая и менее прочная. Шрамы могут ограничивать способность наших тел двигаться и адаптироваться к изменениям температуры. 

Поиск Лонгакера начался в 1987 году, когда он был в постдокторантуре Университета Калифорнии. Он также работал в лаборатории хирурга Майкла Харрисона, который проводил операции еще нероржденынм младенцам в случае угрозы их жазни. Харрисон попросил Лонгакера исследовать, почему от ран на коже плода не остается шрамов, хотя они остаются у детей и взрослых. "Эта задача заняла меня на год, который превратился в четыре года, а потом в десятилетия. С тех пор поле моей деятельности расширилось во многие другие области, но попытки понять, почему формируются шрамы, всегда составляли мой интерес."

Шрамы появляются потому, что могут залечить повреждение кожи намного быстрее обычной ткани. "Если ваши раны залечиваются медленно, вы можете подхватить инфекцию или истечь кровью до смерти. Шрамы - это точечная сварка, они покрывают рану быстро, но нарушают внешний вид и функциональность." В зависимости от места, шрамы могут мешать сгибать руку в локте, закрывать глаза или открывать рот.

Гюнтер и Лонгакер нашли, что натяжение во время заживления раны играло критическую роль в рубцевании. Лонгакер наблюдал, как натяжение меняло заживление хирургических ран. "Во врвемя внутриутробного развития, когда повреждение кожи не выцывает рубцевания, кожа плода желатинообразна и не обладает "тугостью" привычной нам кожи. В противоположность, когда нам 95, когда наша кожа подвергалась воздействию солнечных лучей, она более дряблая, то рубцевание минимально потому что кожа недостаточно упруга." Лонгакер и Гюнтер показали, что если ослабить силы, стягивающие края раны, рубцевание может быть снижено.

Но почему натяжение кожи во время заживления приводит к рубцеванию? Лонгакер и Гюнтер сфокусировались на гене Engrailed Этот ген помогает создавать белки, находящиеся в фибробластах, клетках кожи, приводящих к рубцеванию.

В серии экспериментов на мышах они открыли субпопуляцию фибробластов, которые начинают экпрессировать Engrailed во время заживления раны, хотя обычно этого не делают.

Далее они изучали роль механического воздействия на активность гена. Клетки могут чувствовать механическое давление с помощью хорошо изученных механизмов, и существуют способы блокировать эту их чувствительность. Исследователи взяли фибробласты мышей, которые не экспрессировали Engrailed и вырастили их в лаборатории в трех различных типах условий: внутри мягкого геля, который не производил механического натяжения в растущих фибробластах; в пластиковой чашке с натяжением; и в такой же чашке, но с добавлением вещества, блокирующего сигналы о натяжении.

Они обнаружили, что фибробласты, выросшие в геле не начали экспрессировать Engrailed. У клеток, выросших в чашке, ген включался. Но у клеток из пластиковых чашек с добавлением блокатора - нет.

Когда натяжение было приложено к ранам мышей после операций, то возросло количество клеток с активным геном и образовывался более толстый рубец.

Исследователи нашли препарат, вертепорфин, который одобрен FDA для лечения заболеваний глаз путем блокирования сигналов о механическом давлении. Ученые нанесли хирургические раны мышам под анестезией и применили механическое натяжение к ранам одновременно вводя в них вертепорфин.

"Результаты были потрясающими," - говорит Лонгакер. Зажившая кожа выглядела совершенно нормально. Есть три критерия, чтобы считать регенерацию кожи полноценной: должны быть волосяные фолликулы и железы, кожа должна нормально выглядеть под микроскопом, и должна быть такой же прочной, как обычная.

Исследователи добились всех трех критериев в эксперименте. Они даже создали искусственный интеллект, который сравнивал макроснимки кожи, чтобы увидеть малейшие отличия, которые не может заметить человек. Алгоритм оказался неспособен отличить обычную кожу от регенерированной с помощью вертепорфина.

Помимо заживления ран, у препарата может быть много других применений: фиброз печени, ожоги, склеродерма, рубцевание сердечной ткани после инфарктов и т. д. Примерно 45% американцев умирают от заболеваний, включающих в той или иной мере рубцевание.

Следующий этап - испытания на других животных и, в случае успеха, клинические испытания на людях.

http://med.stanford.edu/news/all-news/2021/04/drug-enables-healing-without-scarring.html

https://science.sciencemag.org/content/372/6540/346.summary

Девонский период (часть 5)

Продолжаю выкладывать палеоарт по девонскому периоду. Сегодня нетематическая подборка – про некоторых беспозвоночных и рыб.

Картина М. Шеханова: Усть-ярегское время позднего девона, окрестности Ухты. На дне жили разнообразные плеченогие-брахиоподы (Atrypida, Spiriferida, Productidae, Ladogia), кораллы (Conulata, Rugosa), тут же покачивались морские лилии-криноидеи; из головоногих моллюсков тут Timanites; у дна – панцирные рыбы Holonema, питавшиеся водорослями, а в толще воды – палеониски и майтомасии:

Гренландская акула: Монстр, проживший 150 лет и пришедший стать ужином человека

  На дне океана своя атмосфера. Чем больше в твоей физиологической коллекции бонусов сомнительного характера, тем выше вероятность того, что ты выживешь в царстве вечного мрака. Познакомьтесь же с самым успешным собирателем странностей — гренландской полярной акулой. Она живёт там, где не выживет никто, по 200, 300, а то и 500 лет!
А ты и 40 прожить не сможешь..

  Для того чтобы повстречаться с жабродышащим дедом, поднимемся вверх по глобусу и закинем сети туда, куда ни одно здравомыслящее существо не сунется — в полярные воды Севера. Делать это лучше ночью, только в тёмное время суток наша таинственная героиня поднимается с глубин выше отметки в 2000 метров.

Гренландская акула, несмотря на название, обтает не только у берегов острова, но и заплывает на территории Норвегии, Германии, России и США. Люди, пидоры, и тут успевают поймать и истребить.. 

  Большие белые акулы просто мелочь по сравнению с этими глубоководными брёвнами. Гренландское чудище достигает длины в 6 метров, весит до тонны и это не предел! И учёные, и неподтверждённые источники утверждают, что чудо-юдо рыба может прибавить ещё 1,5 метра роста и 500 кило веса!

  Чтобы достичь таких размеров, подводному левиафану приходится потратить немало времени, от 300 до 500 лет! ОТ 300, КАРЛ! За несколько веков немудрено превратиться из милой рыбёшки в матёрого деда. Все тело гренландской акулы покрывается складками и пигментными пятнами — отталкивающее зрелище.

  В чем же секрет долголетия животины? Во-первых, вспомните про размеры — в Северных водах охотиться на 6 метрового левиафана попросту некому. Во-вторых, причина в том, что гренландская акула — откровенный тормоз.

  Вы не подумайте, мы не пытаемся оскорбить водоплавающего пенсионера. Просто метаболизм гренландской акулы самый медленный среди всех своих сородичей. Это значит, что все процессы у животины замедленны, в том числе и старение. И пускайплавает акула не быстрее 2 километров в час, зато в ледяных водах Заполярья она чувствует себя просто отлично!

  Впрочем, зимой, когда температура солёной воды падает до −2 по Цельсию, даже низкий метаболизм не в силах спасти от обморожения. И тут в дело вступает триметиламиноксид. Это вещество со страшным названием превращает кровь акулы в антифриз. Благодаря действию триметил-чего-то-там, кристаллики льда в крови просто не образуются.

  При всех однозначных плюсах своей физиологии, перед гренландской акулой встаёт один вопрос: а как охотиться-то? Со скоростью в 2 км/ч догнать кого-то попросту нереально! Но и тут старушка-акула достаёт из рукава один козырь за другим. Во-первых, вспоминаем про замедленный метаболизм рыбины. Необходимости жрать много и часто у животины нет.

  Во-вторых, мудрёная жизнью рыба научилась использовать своих врагов себе во благо. Скорее всего, гренландская акула использует собственных паразитов, как приманку! Посмотрите в глаза этой полоумной рыбины, и вы увидите там маленьких рачков. Так вот, они питаются акульими глазами!

  Думаете это жутко? Ха! Рачки эти биолюминесцентные, потому при погружении в мрачные глубины арктических вод, глаза у акулы натурально светятся! В кромешной темноте свет — лучшая приманка. Потому недалёкие рыбёшки плывут гренландской акуле прямо в пасть! Обменять своё зрение на свежую рыбку. Умно, не так ли.

  Но самое неожиданное то, что укусы гренландской акулы находят на боках тюленей, хотя их максимальная скорость в два раза превосходит скорость акулы! Учёные предполагают, что апатичная рыбина как волчок, кусает за бочок спящих на краю льдины тюленей.

  Впрочем, что мы всё о паразитах, да о смертях, пора поговорить и о размножении. Половозрелыми гренландские акулы становятся ОЧЕНЬ поздно, примерно в 150 лет. Так как их амурные приключения скрыты под километровыми толщами воды, особые подробности любовных игрищ нам неизвестны.

  Каждая беременная акула хранит в себе по несколько сотен детишек в кожистой упаковке, но мать покидает не больше десятка —остальных сожрут выжившие братья и сёстры ещё в утробе. Уцелевшая ребятня бросается врассыпную сразу после рождения, ибо мамаши из гренландских акул так себе — для них прекрасной закуской могут стать их же детёныши.

  Акулятам предстоит долгая жизнь на океаническом дне. Жрать их никто не станет, даже несмотря на всю их маленькость, ведь мясо что у молодёжи, что у взрослых акул просто отвратительное! Из-за переизбытка в нём мочевины, оно натурально воняет!

  Пожалуй, именно эта особенность и сохранила популяцию акул в относительной целости. Объявлять промышленный лов вонючей рыбы, которую фиг застанешь на поверхности и фиг вытащишь — не самая светлая идея. Впрочем, гренландской акуле на это пофигу. Ей на всё пофигу. Когда живёшь столетиями — прекращаешь волноваться по пустякам и переживать о мелочах.

Тайна туннелей Ливерпуля, созданных Джозефом Уильямсоном

  Под районом Эдж Хилл в восточно-центральном Ливерпуле лежит обширная сеть изогнутых кирпичных туннелей, которые никуда не ведут и не преследуют никакой очевидной цели.

  Они известны как туннели Уильямсона, названные в честь своего финансового спонсора Джозефа Уильямсона, процветающего торговца 19-го века, который провел последние 30 лет своей жизни, наблюдая за этим амбициозным творческим проектом.

  Забытые и заброшенные в течение 150 лет после смерти мистера Уильямсона в 1840 году, туннели были очищены и воскрешены. Они быстро превращаются в одну из главных туристических достопримечательностей Ливерпуля.

  Джозеф Уильямсон никогда не говорил о том, что стало причиной строительства туннелей. Он не оставил ни дневников, ни другой письменной корреспонденции, объясняющей смысл их существования. В его завещании не содержалось инструкций о том, как можно использовать эти постройки.

  Любимый проект Уильямсона, скорее всего, возник из его профессиональной деятельности по строительству новых домов и дизайна садов. Джозеф Уильямсон покинул дом в молодом возрасте. Он отправился искать работу в доках Ливерпуля. Вскоре его нанял Ричард Тейт, владелец успешного бизнеса по импорту табака.

  Ранее сообщалось, что Уильямсон переехал в Ливерпуль, потому что его семья была бедной и не могла позволить себе воспитать его. Но благодаря более поздним исследованиям удалось обнаружить связь между семьями Уильямсона и Тейта.

  В конце 18-го века семья Тейт управляла большим стекольным заводом в Гоубере, районе в Барнсли в графстве Саут-Йоркшир, где Ричард Тейт работал стеклодувом вместе с отцом и дядей Джозефа Уильямсона. Стремясь жить и работать самостоятельно, Тейт в конце концов переехал в Ливерпуль и обрел славу и удачу в бизнесе по импорту табака. Господин Тейт работал и наблюдал за маленьким Джо.

  В любом случае Джозеф Уильямсон добился больших успехов с табачной компанией Tate. В 1802 году, в возрасте 33 лет, Джозеф женился на дочери Тейта Элизабет.

  Джозеф и Элизабет переехали в особняк в дорогом районе Ливерпуля Эдж Хилл в 1805 году. В это время Эдж Хилл все еще был малонаселенным, поэтому Уильямсон увидел возможность увеличить свое богатство за счет спекуляции землей и развития недвижимости. Он купил множество участков в ЭджХилле, где строил сложные дома с обширными садами, чтобы привлечь в этот район больше ливерпульцев.

  В какой-то момент, по неясным причинам, Уильямсон решил добавить подземное измерение в свои проекты по освоению земель. Он нанял десятки землеройных машин, каменщиков, плотников и различного вспомогательного персонала, чтобы построить обширную сеть парящих арочных туннелей прямо под новыми домами, которые он заказал.

  Почему мысли Уильямсона повернулись в этом направлении, можно только догадываться. Но как только он этим увлекся, тоннели стали навязчивой идеей.

  В течение трех десятилетий он продолжал финансировать этот проект, строя туннели, которые разветвлялись во всех направлениях. Его усилия были прекращены только со смертью в 1840 году. До сегодняшнего дня никто не знает, как далеко простираются туннели Уильямсона или как далеко планировал их проложить сам автор, если бы прожил еще несколько лет. Было много предположений о том, почему Джозеф Уильямсон решил инвестировать значительную часть своего личного состояния в туннель. Никто не знает наверняка, что побудило его приложить такие усилия. За неимением лучшего люди попытались объяснить это самостоятельно. И ниже мы приведем некоторые из теорий, которые были выдвинуты.

  Соединенное Королевство на рубеже 18-го века было рассадником религиозного рвения, что создало благодатную почву для апокалиптических культов. Эти секты, часто вдохновленные буквальным толкованием Книги Откровений, часто предсказывали, что Конец времен уже не за горами. Они планировали различные стратегии, чтобы пережить землетрясения, пожары, наводнения и удары молнии, которые скоро превратят землю в пепел.

  Уильямсон регулярно посещал службы в церкви в Ливерпуле, принимая активное участие в богослужениях англиканской церкви. Возможно, он пытался создать безопасное убежище, в котором могли спастись его близкие, члены семьи и единоверцы.

  Принимая во внимание отсутствие какой-либо очевидной функции туннелей, некоторые предположили, что помощь местной экономике была возможной мотивацией Уильямсона. Может быть, Уильямсон был действительно заинтересован в создании подземных пространств сначала по какой-то практической причине, но продолжал тратить деньги на проект, когда понял, что работники и экономика города получают положительные результаты от его расходов.

В начале 19-го века не было такого понятия, как обсессивно-компульсивное расстройство. Но это не значит, что его не существовало.

  Мужчины и женщины с обсессивно-компульсивным расстройством имеют неконтролируемую потребность повторять определенные действия снова и снова, независимо от того, насколько нелогичной или бессмысленной может показаться их деятельность другим. Безжалостная конструкция туннеля Уильямсона могла бы соответствовать определению такого поведения, особенно учитывая отсутствие у него четких утверждений о том, для чего эти туннели были фактически предназначены.

  Цивилизации строили подземные города с древних времен. Страны, которые сталкивались с частым вторжением, строили поселения под землей, чтобы спрятаться от иностранных завоевателей.

  В то время когда Уильямсон начал свои туннели, Соединенное Королевство все еще было вовлечено в наполеоновские войны. Заглядывая в будущее, Уильямсон, возможно, боялся внешнего вторжения, если не из Франции, то из какой-либо другой воинственной страны. Вероятно, он беспокоился о безопасности Ливерпуля и создавал подземное пространство, которое могло бы    пригодиться в случае чрезвычайной ситуации.

Морская мышь: Примитивный червь и сила нанотехнологий

  Мем «мышь кродётся» в морской пучине — нифига не мем. Гляньте, как наша сегодняшняя героиня, морская мышь, сверкая и переливаясь спектральными цветами, неторопливо ползёт по своим делам. Может быть, любовь к этой животине мы вам и не привьём, но зауважать её точно заставим. Ведь этому примитивному созданию мы обязаны прорывом в нанотехнологиях, таки дела..

Грызунье имя животное получило за размеры и шерсть, а древнегреческое название, афродита, — за красоту.

  Морская мышь — это многощетинковый червь. Он, как и большинство родичей, проводит всю свою жизнь на дне, роясь в морском иле по всему Северному Полушарию. Все те, кто не успел убежать от неторопливого создания, автоматически попадают в его меню. Это вам не безобидный дождевой червячок, а полноценный придонный хищник!

  Если мы выловим этот мохнатый кусочек ила и достанем его на свет божий, то испытаем очень двоякое ощущение. Первой реакцией, скорее всего, будет что-то типа: «Хоспаде, что это херня? О нет, оно шевелится, дави!». Но как только лучи света попадут на длинные спинные щетинки мыша, он станет воистину бесподобен!

  Морскую мышь лучше не переворачивать на спину. Не надо, говорю, перевора... Что: «ой фу» — я же предупреждал! Ладно, раз уж перевернули, давайте разбирать, что мы видим на мягком пузике псевдогрызуна. Обратите внимание на «нарезку» из колечек — это отличительная черта всех кольчатых червей. Всё их тело поделено на сегменты, а множество толстых щетинок растут на параподиях — аналогах лапок. Запомнили? Переверните мышь обратно, и продолжим наш рассказ о прекрасных спинных щетинках.

  В сиянии «шерсти» кроется один маленький секрет. При правильно направленном свете щетинки обволакиваются мягким ореолом из всех цветов радуги. Такое явление учёные называют иризацией, и оно — верный признак того, что людям, занимающимся оптической физикой, следует внимательно присмотреться к объекту свечения.

  Вот они и присмотрелись. Ребята из норвежского института науки и технологии предположили, что такую странную реакцию на свет обеспечивает полость внутри щетинки, окружённая стенками из микроскопических кристаллов. И не прогадали: полость действительно оказалась на месте. И это очень хорошо!

  Подобные структуры могут стать формами для изготовления нанопроводов, проводящих электричество стержней шириной менее 100 нанометров. До этого открытия люди умели создавать лишь нанопровода длиной до 2 мм, теперь же нам доступна длина аж в 2 сантиметра. Благодаря новому знанию мы стали ещё на шаг ближе к созданию электронных устройств микроскопического размера!

  Морская мышка тоже не стесняется использовать свою «шерсть», но животина преследует куда более низменные цели. Ярко сияющие щетинки привлекают внимание всей плавучей мелкой живности океана, которую наша героиня с большим удовольствием хрумкает, разбавляя тем самым свою диету из придонных организмов.

  По такой же схеме морское технологическое чудо привлекает вторых половинок, но вот особенности их бракосочетания скрыты от наших глаз многометровой толщей воды. Знаем мы лишь то, что сии создания не блещут интеллектом: маманя готова съесть своих детишек, как только они покинут яйцевые оболочки.

  Иронично: животное, вносящее вклад в одну из передовых научных дисциплин, является невероятно глупым созданием. Зато морская мышь способна научить нас одной важной вещи: научные прорывы могут скрываться где угодно, но не у нас..

Интересные времена: Бразилия и маршал Маскареньяш

 Вот скажите мне, что первое приходит в голову при упоминании Бразилии? Рио, Христос-Искупитель, фавелы с зататуированными по самые брови бандитами. А ведь когда-то (ну, как когда-то… в 1945) бразильские войска шагали по полям и горам Европы. Вообще, тот период в истории Бразилии, также называемый «Эрой Варгаса», был богат на интересные события. Для полного погружения советую ознакомиться вот с этой серией статей от Назарова – хотя необходимы они только для понимания того, что в стране творилось, а все нужные пояснения будут даны по ходу действия.

Собсна, статьи: раз, два, три.

 Впрочем, они описывают всё происходящие через призму восприятия вышеупомянутого Варгаса, а я предлагаю взглянуть на тот же (чуть расширенный) период, но в рамках одной статьи и с точки зрения другого человека со сложным португальским именем Жуан Батиста Маскареньяш де Мораиш.

 Родился Маскареньяш на территории будущего штата Риу-Гранде-ду-Сул – На тот момент Бразилия всё ещё была империей, и поменяется это только в 1889 году. Произошло явление будущего маршала всея Бразилии на свет в 1883 году, и его родители не блистали ни положением, ни финансами, и жизнь его была достаточно скучной до начала XX века, пока Бразилию не начало трясти. А, как говорится, не приведи Господь жить в интересные времена.

 На тот момент (а именно на переломе веков) Рио представлял из себя достаточно убогое зрелище. Да, там были красивые достопримечательности, старые плантаторские особняки, пляжи, и так далее. Но большая часть города представляла из себя классические фавелы, только сделайте поправку на то, что Рио строился вообще без плана, и с канализацией всё было не очень и в цивилизованной части города, что уж говорить о трущобах, с заваленными нечистотами и мусором улицами, битком набитыми людьми. Короче, в этих местах прочно обосновались такие милые друзья человека, как малярийный комар, туберкулёзная палочка и вирус кори. Сказка, а не жизнь.

 Такое положение дел крайне не устраивало тогдашнего мэра Рио, Пэрейру Пассоса. Хорошая новость: по образованию он был инженером, и придумал надёжный, как швейцарские часы план по перепланировке города. Плохая новость – план подразумевал снос трущоб, а согласия жителей, естественно, никто не спрашивал. В дополнение ко всему этому началась кампания по принудительной вакцинации, которая тоже мало кому понравилась – в частности, из-за распускаемых газетами слухов. Ну, знаете, вместо прививок заражают, заставляют женщин и мужчин выставлять напоказ срамные места, и так далее – типичные газетные утки, помноженные на страх перед медициной. Короче говоря, в ноябре 1904 полыхнуло.

                               Ну, или как-то так. Карикатура на восстание 1904

 Когда заволновались трущобы – это было ожидаемо. Но вот когда восстали кадеты военного колледжа Прайа Вермелья – этого не ожидал никто. Впрочем, восстание быстро погасили, план отменили, кадетам ничего не сделали (хотя, технически, их действия вполне можно рассматривать, как измену), но колледж от греха подальше расформировали. Всё бы ничего, но юный Маскареньяш там учился уже три года как. Причём он даже не принимал во всём этом мракобесии участия – это, кстати, первый из трёх таких случаев — чтоб он не был как-то причастен к событиям (из двух, с учётом того, что с началом диктатуры в 1964 дедушке стукнуло 80, и вряд ли бы он куда-то вышел). Впрочем, юный Жуан не отчаялся, поступил в другую академию, которую и закончил, отправившись служить в действующую армию.

 В следующий раз неприятности нашли Маскареньяша в 1922 году, во время так называемого «Восстания Лейтенантов». Опять военное училище, опять гибнет цвет бразильской нации. Дотянулся проклятый Пассос. Восстание случилось, на самом деле, по идиотской причине – во время предвыборной гонки кто-то вбросил в газеты письма за подписью одного из кандидатов (который потом, естественно, всё отрицал), где он с особым цинизмом поливает грязью армию, личный состав, командиров, и, конечно же, своего соперника. Армии это, естественно, не понравилось, и когда автор писем победил, генералитет разругался с правительством, слово за слово, и вот уже бунтует форт Копакабана, а до кучи – ещё и военное училище. Могло быть и больше, но в правительстве тоже не дураки сидели, и всех ненадёжных либо арестовали, либо убрали подальше – благо, тех, кто действительно был готов поднять президента и его преемника на штыки, оказалось достаточно мало. Маскареньяш, на его счастье, оказался надёжным – на тот момент уже не был зелёным кадетом, а капитаном 1-го артиллерийского полка, и когда форт начал палить по своим, действовал решительно – решительно убрал от командования ненадёжных офицеров, заменив их на сержантов, и начал прикрывать пехоту.

 А восстание закончилось печально. Сначала к форту подрулил линкор Минас Жерайс, и начал обстрел форта из своих орудий, потом туда подтянули ещё и флотскую авиацию, которая, прямо как в «Брестской Крепости» (только уменьшите количество самолётов до двух), начала взрывать казармы. По итогу до победного конца решили биться только 29 человек из более, чем 600 восставших. Эти 29 человек вышли из форта и отправились в последний бой – причём по пути в Вальгаллу 11 человек рассосались в складках местности. Естественно, победный конец наступил при первой же встрече с патрулём – хотя и не для всех. Один из участников, а именно – Эдуарду Гомеш – в будущем поучаствует в освобождении Италии в составе бразильских ВВС, и даже станет министром авиации Бразилии. Ну, а Маскареньяш получил репутацию и плюсик в досье за верность режиму.

 Но это была только тренировка. Уже два года спустя случилось второе восстание лейтенантов, и на этот раз они даже умудрились отжать славный город Сан-Паулу. Маскареньяш, на тот момент уже ставший майором, но всё так же продолжая службу в 1-м артполку, поучаствовал в освобождении города путём методичного превращения кварталов в груды строительного мусора – с соответствующим исходом для всех, кто там находился. Хотя революционеров это не остановило, и тенантистов (а именно так называли себя восставшие, поскольку среди них было много молодых лейтенантов) давили по всей стране полгода – и то не додавили, потому что колонна из 1500 человек под командованием лейтенанта Луиса Престеса, будущего главы Компартии Бразилии, ещё два с половиной года куролесила по бразильским джунглям, пока всем составом не свалила в Боливию (которая их благополучно выдала бразильским властям, лол).

 Уверен, если бы тенантисты или ещё кто-то ещё показали бы зубы, то майор (а c 28 года и подполковник 6-го артиллерийского полка) Маскареньяш с радостью бы им накидал. Но судьба распорядилась иначе, и в 1930 году некто Жетулиу Варгас решил немного порулить страной в обход закона. Маскареньяш начал было радостно потирать руки, но в этот момент к нему в кабинет со взводом солдат вошёл лейтенант Нельсон Этчегойен (Etchegoyen. Транслитерация, скорее всего, неверна, поскольку на русском источников почти нет, а португальские правила произношения мне неизвестны) и арестовал его – младшие офицеры были на стороне восставших. Вообще, семейка Абвгдеёжей Этчегойенов отличилась и раньше – одна из бразильских газет очень метко обозвало их «Семьёй в сапогах». Четырьмя годами ранее, вместе со своим братом Алкидом он неудачно попытался скосплеить «Колонну Престеса», его племянник по имени Лео, сын Алкида, был начальником полиции штата Риу-Гранди-ду-Сул, обвинялся в пытках, а сын Лео – Сергио – был главой Министерства Национальной Защиты (если я правильно перевёл название). И это не считая ещё двух сыновей, которые тоже были офицерами. Не очень понятно, как эти два брата-акробата остались в армии после бунта, но, с фактами не поспоришь.

 Возвращаясь к Маскареньяшу. После бесконечных лейтенантских революций Бразилия нуждалась в опытных командирах – а наш герой был именно таким. Так что после небольшой отсидки в крепости Круз Альта он вышел на свободу, но намёк не понял – и в 1932 году принял участие в восстании паулистов – а бунтовал уже традиционно неспокойный штат Сан-Паулу, отсюда и название. Эти паулисты пытались заставить Варгаса принять новую конституцию взамен отменённой (что Варгас упорно отказывался делать). Однако не прокатило и на этот раз – опять арест, полотенце под ноги и тюремные загадки. Впрочем, Конституцию Варгас потом всё равно принял, а после восстания офицеров стало ещё меньше, так что опять простили.

А потом опять полыхнуло.

 Как уже упоминалось выше, во время разнообразных восстаний в стране полегло и\или было уволено из рядов армии куча офицеров – которые живенько скучковались и основали Национально-Освободительный Альянс под крылом компартии Бразилии. И в 1935 решили попробовать бросить Варгаса через бедро – посредством многочисленных лейтенантских и курсантских восстаний по всей стране — под руководством нашего старого знакомого, лейтенанта Престеса. Но чёт как-то не прокатило, потому что Варгас был любим народом, армией и промышленниками. А, ну ещё там подсуетился человек по имени Эурику Гаспар Дутра, такой же сиделец, как и Маскареньяш (и по тем же причинам). Так что восстание достаточно быстро потухло – ну, а Маскареньяш, поняв намёк со второго раза, получил возможность вспомнить молодость и опять пострелять по центру Рио из орудий, и снова по лейтенантам, только коммунистическим.

 Дальше ничего не происходило аж до 1943 года – Бразилия вписалась во Вторую Мировую на стороне Союзников, а Маскареньяш получил генеральские погоны и сменил ещё пару постов. Потребовалось создать особы экспедиционные силы, которых у Бразилии не было. Что мешало им послать уже имеющиеся соединения, например, легендарный пятый артиллерийский полк – не очень понятно. Возможно, сомнения в надёжности – тот же пятый артиллерийский участвовал в восстании 1936 года не с той стороны баррикад – хотя потом они послали вместе с БЭК в Италию целых 54 человека. Короче, было решено создать три дивизии Бразильского Экспедиционного Корпуса, и командиром первой дивизии БЭК было решено поставить именно Маскареньяша. Однако в процессе выяснилось, что у Бразилии от трёх дивизий надорвётся пупок, и решили ограничиться одной, численностью в 25.000 человек, а нашего героя повысить до командира всего корпуса. Командовал же «Курящими змеями» (такое название получил Бразильский Экспедиционный Корпус) упоминавшийся выше военный министр Эурику Гаспар Дутра.

Эмблема БЭК

Эксклюзивный рисунок самого Диснея, посвящённый БЭК

Улыбающийся заряжающий и послание фашистам — «Змея курит…»

Бравые бразильские ВВС отличились в небесах Италии

 16 июля 1944 года 5 тысяч горячих бразильских парней высадились в неаполитанском порту. Строго говоря, они не были тут единственным уникальным юнитом – тут же воевал и знаменитый 442 полк США, состоящий из американских японцев, и чуть менее знаменитые из-за «Чёрных пантер» афроамериканские «Солдаты-бизоны» из 92-й пехотной дивизии, и гуркхи, и евреи, и поляки с греками – кого тут только не было. Но из всего этого национального разнообразия только бразильцам удалось взять в плен целую немецкую дивизию (148-ю пехотную, и 1-ю берсальерскую дивизию ИСР на сдачу), включая двух генералов. То есть, серьёзно, они зараз взяли в плен больше 14.000 человек, единственные за всю итальянскую кампанию. Высказывается мнение, что такого успеха удалось достигнуть, потому что половину проведённого на передовой времени БЭК активно махался именно с немецкими частями. С другой стороны, как сказал один мой знакомый, «Вермахт образца 1945 года не смог бы взять даже горящий бордель под охраной инвалида» - но это всё же лучше, чем 4 дивизии берсальеров, созданных издыхающей Республикой Сало, одну из которых, напомню, взяли в плен всё те же бразильцы. Согласно источникам, Маскареньяш отличился и тут – «Старый генерал командовал с энтузиазмом молодого лейтенанта». Впрочем, чудачил не только он – генерал Зенобио да Коста был замечен прямо на передовой, под миномётным и ружейным огнём командуя штурмом церкви, в которой содержались пленные.

Маскареньяш в центре

Генералы Отто Фреттер-Пико и Марио Карлони сдаются какому-то рядовому

 Не считая этого («Это», к слову, известно, как битва при Коллеччио-Форново, апрель 1945), бразильцы отличились участием в штурме Готической Линии, не дававшей продвигаться на север, да ещё и расположенной в горах. Конечно же, куда уж тут без воспетых «Сабатоном» «Трёх бразильских героев», погибших во время патрулирования. Потери понесли небольшие – чуть больше 400 убитых и около 2.500 раненых, и после немецкой капитуляции солдаты с чистой совестью вернулись на родину.

 Варгаса подвела мягкость. Его режим и так был не особо суровым по отношению к противникам – я напоминаю, что большинство упомянутых в этом тексте людей успели выступить против него и продолжить службу – а уж после войны пришлось пойти на ещё большие уступки. Закончилось всё тем, что сверг его Дутра, военный министр, вскоре после чего последний, не приходя в сознание, вступил в должность президента. А Маскареньяш, обладавший опытом современной войны, прекрасно понимал, что не хочет раздора внутри бразильских границ, и остался в стороне – хотя и обладал огромным авторитетом. Ну, а после того, как Дутра и компания всё разворовали и скатили Бразилию в сраное днище, Варгас вернулся – но уже как законный президент. Причём он не забыл прихватить с собой и Маскареньяша, который на тот момент уже находился в отставке в звании маршала. Впрочем, годы давали о себе знать дедушке уже под 70, там уже особо не повыступаешь с броневика – так что оставшиеся года он тихо-мирно сидел у себя дома в Рио, писал книгу воспоминаний о своей бурной молодости и не менее бурной старости. Точно так же пропустив свержение демократии в 1964 году, Жуан Батиста Маскареньяш де Мораиш, маршал бразильских вооружённых сил, национальный герой пёс режима с опытом работы и бунтовщик со стажем, скончался 17 сентября 1968 года, за год до очередного переворота. В наследие от него нам остался некто Клаудио Маскареньяш, дальний родственник и оперный певец, а также книга «Memorias». Если Вы – храбрый, отчаянный и смелый челодой моловек, знающий португальский и\или проживающий на территории ЕС\США – то можете прочитать её, и узнать новые и откровенные подробности нелёгкой армейской службы нашего бравого героя, и как правильно здороваться с братками при входе в казематы Круз Альта. Остальным соболезную.

Список библиотек, где можно найти книгу на английском: https://www.worldcat.org/title/brazilian-expeditionary-force-by-its-commander/oclc/177279

На португальском: https://www.worldcat.org/title/memorias/oclc/1621804

Для тех, кто знает португальский, но не хочет ехать в Бразилию. Я не знаю, как так получилось, но тут есть полный принт всей книги: https://ru.calameo.com/books/001238206f8f2d51b9cd4

Прикольная статья, где одного из Этчегойенов обвиняют в консолидации власти. На португальском: https://theintercept.com/2018/10/22/general-etchegoyen-tem-vigilancia-estado/

Благодарю за внимание.

___________________________

Автор: Андрей Маров

Девонский период (часть 4)

Предполагается, что челюсти (вернее, нижняя подвижная челюсть, образовавшая с нижним краем черепа аппарат для захвата пищи) возникли из жаберных дуг, точнее, при видоизменении одной из этих дуг. Так в силуре появились челюстноротые позвоночные, если быть точным, то рыбы. Они включают 4 класса: плакодерм (панцирнокожих), хрящевых (акул, скатов, химер), костистых (почти все остальных) и акантодов (сочетающих признаки последних двух классов). В сегодняшнем посте будут арты с некоторыми плакодермами, существовавшими с силура до раннего карбона. Это разнообразные по форме и размеру примитивные рыбы, головная и туловищная часть которых покрыта панцирем из пластинок. К сожалению, основная масса видов этих существ не привлекает внимание по-настоящему годных палеоиллюстраторов.

Отряд акантоторациды существовал с силура по ранний девон. Размеры мелкие и средние (до нескольких десятков см):

Kujdanowiaspis (слева снизу – остракодерма дориаспис):

Достигал 30 см в длину и, возможно, был пресноводным:

Основная информация взята отсюда: Иванов А.О., Черепанов Г.О. Ископаемые низшие позвоночные. Учебное пособие. Спб., 2007.

Ужасное великолепие римских провинций

 Римская провинция времён Республики штука классная. Если описать её одной фразой, то это будет: узаконенное систематическое ограбление. Да, именно так. Идея продлить навечно оккупационный режим на завоёванных территориях была на самом деле гениальной. Все эти игры в политику, взаимные уступки и обещания, которые приходилось делать в Италии, теперь можно было забыть, как страшный сон. Тем не менее, внутреннее устройство провинции было куда сложнее и многограннее, чем может показаться на первый взгляд.

 Первое, что, конечно же, стоит уяснить, – это положение провинции в составе Римской Республики. В отличии от муниципий и прочих союзных общин, провинция являлась частью Рима, вся её территория считалась римской, на её территории действовали римские законы и обычаи. НО. Всё неримское население для римских властей имело статус перегринов (чужаков), что делало их практически бесправными по этому самому римскому праву. Римляне не отменяли существующих местных законов, но они регулировали только взаимоотношения общины и её гражданина, причём только в той части, которая не противоречила римским законам. Ни один документ никак не регламентировал права провинциала в правовом поле Римской республики, а значит для неё он был никем.

 Единственным субъектом права, отношения с которым в рамках провинциального устройства были регламентированы, была община. Закон lex provinciae, принимаемый Сенатом, устанавливал структуру провинции: её границы, налоговый и таможенный режим, деление на судебные округа и прочие административные вопросы. В нём не было ни слова о каких-либо правах общин, только об обязанностях. То же самое наблюдалось и в отдельных договорах Рима с общинами – они устанавливали конкретный перечень обязанностей общин перед Римом, налоговые льготы, степень внутренней автономии и прочие вопросы функционирования общины. Некоторые общины по таким договорам могли получить избавление практически от всех податей и полную внутреннюю автономию, в то время как другие ставились под внешнее управление Рима и присылаемых им преторов. Наконец, последним законодательным актом, регулирующим жизнь провинции, был edicta provincialia, издаваемый наместником. Он представлял из себя набор принципов, которыми будет руководствоваться наместник провинции в своём правлении. И, опять же, там не было ни слова о правах провинциалов. Единственным правом, которое было у жителей провинции, было обращение в Сенат, но сделать это можно было только по очень серьёзным причинам. И угадайте с трёх раз, какая причина была самой популярной?

 Ага, коррупция. Появилась она неспроста. Провинции были сильно удалёнными от Рима территориями, ручное директивное управление при тогдашних средствах доставки информации было нереально, а потому наместник провинции должен был иметь широкую автономию. Сенат, в мудрости своей, понимал, что нельзя давать наместнику всю полноту власти в провинции, так как это будет слишком похоже на власть царскую. Поэтому наместник получал для управления провинцией «урезанный» империй – военные и судебные полномочия гражданского империя. Формально в вопросы административного управления провинцией он не должен был лезть, так как они уже регулировались сенатскими постановлениями. Но в реальности, из-за отсутствия какой-либо системы контроля за наместниками и удалённости от Рима, они имели почти полное всевластие в вверенных им провинциях, ограниченное лишь личными качествами наместника. Ну, и сроком исполнения обязанностей в 1 год, который в реальности часто и вовсе был 8-10 месяцев, так как на путь из Рима до провинции тоже нужно время.

 Тем не менее, не стоит считать, что наместники были абсолютно всесильными. Да, в руках у них был гарнизон солдат, но в случае массового восстания войска из Рима могут идти долго, а жить и добра наживать всем хочется. Поэтому наместникам приходилось всегда опираться на местные элиты – хорошие отношения с ними были залогом спокойного наместничества. Тем более, что наместничество, как и прочие магистратуры в Риме, были почётным правом, а потому из казны не оплачивались. А ведь наместнику в управлении провинции нужен был собственный штат – никакого постоянного чиновничьего аппарата в провинции не было, чтобы он не мог срастись с местными. Обычно штат наместника состоял из квестора (бухгалтера), нескольких писцов и советников из семьи и клиентеллы. И всех их требовалось содержать за свой счёт, а ещё снимать жильё (Республика не заботилась о том, чтобы была постоянная резиденция наместника), осуществлять разъезды по провинции, принимать делегации… И всё это требовало денег и немало.

 И вот тут на помощь римлянам приходил античный институт гостеприимства. Местные  провинциальные элиты, стремясь заручиться благосклонностью нового наместника, обычно предоставляли тому за счёт общины жильё. Также, по правилам гостеприимства, они устраивали званные обеды, дарили «небольшие» подарки и оказывали услуги, естественно, на совершенно безвозмездной основе. Коррупция? Возможно. Но для античного общества это было нормой – местные показывали благожелательность наместнику, в обмен ожидая подобной благожелательности от него, причём если повезёт, то даже и после его возвращения в Рим. По обычаям, нарушение правил гостеприимства, даже в отношении чужаков, могло оставить значительное пятно на репутации, так как такие обычаи были выше происхождения, и принимая их, обе стороны накладывали на себя ряд обязательств. Поэтому умный наместник не отказывался от помощи местных, а некоторые из них, находящиеся в особо щекотливом положении близящегося банкротства, могли и начать заискивать перед провинциалами, вместо того, чтобы пойти по более простому пути грабежа.

 А ведь грабить провинцию было легко и приятно. Одной из главных целей финта с узакониванием римской оккупации на территории провинции было обеспечение законных оснований для выкачивания денег (муниципии, в отличие от провинций, в большинстве своём никаких прямых налогов не платили). Так население провинций облагалось двумя основными налогами:
стипендиум – особый подушевой налог, который взымался по праву оккупации провинции. По сути, провинциалы платили налог на то, что римляне их завоевали;
десятина — налог за possesio (владение) землёй. Так как вся земля провинции теперь принадлежит Риму, местные жители, живущие на этой земле, должны были платить аренду, исчислявшуюся в десятую часть с урожая или иных доходов с земли;
пошлины для ввозимых товаров в размере до 20%.
Кроме этого, для каждой общины могли устанавливаться дополнительные налоги и пошлины. В общем, фискальные сборы с одной лишь Сицилии достигали миллионов сестерциев (1 сестерций = примерно 1 грамму серебра) и даже если часть из этих денег прилипнет к рукам, то можно было очень неплохо поднять своё состояние. Проблема заключалась в том, что налогообложение провинции было очень и очень запутанной вещью.

 Начать стоит с уже упоминавшегося ранее факта, что каждая община имела свои ставки налогов, зафиксированные в отдельных договорах. Проблемой была и оценка десятины в случае неземледельческих хозяйств. Кроме того, налог мог взыматься как в денежной, так и в натуральной форме (например, провинции Африка и Египет должны были 25% своего урожая отправлять в Рим в качестве налога). Причём в рамках одной провинции налоги могли существовать в десятках разных сочетаний. Сенат понимал, что для администрирования настолько сложной системы нужен немалый административный аппарат, а причёсывать всех под одну гребёнку было категорически нельзя – разные ставки налогов для соседних общин были частью тактики разделяй и властвуй, когда римляне искусственно создавали конфликты, в которых могли выступать медиатором. Поэтому, чтобы не парить себе мозг администрированием всей этой невообразимо сложной системы, большая часть из налогов были отданы на откуп частным подрядчикам. Кто сказал анкапистан?!

 Сенат выставлял на открытых торгах право сбора налога – иногда одного конкретного вида, а иногда всех налогов конкретной общины – за оценочную сумму его величины в этом году (оценка могла быть основана как на величине собранного в прошлом году, так и на банальном – нам нужно Х денег и неважно как). Тот, кто готов был предложить наибольшую сумму за право сбора налогов и выигрывал подряд. Сенат получал здесь и сейчас деньги, а откупщики-публиканы получали дыру в бюджете, которую следовало срочно залатать. В основном в публиканы шли представители сословия всадников, занятые в коммерции, так как у них, в отличие от земельной аристократии Рима, всегда были живые деньги. Они объединялись в фирмы (коллекторские агентства), которые сочетали в себе как функции коллекторов, так и ростовщиков: нет денег выплатить налог? – вот тебе кредит под залог твоего имущества. Формально, публиканы должны были следовать законам при сборе «задолженности», но по факту они стремились выбить как можно больше, чтобы получить прибыль. Естественно, это было незаконно, и естественно, Сенат закрывал на это глаза, так как главное было получить деньги, а что там будет с инородцами уже и не важно. Если народ начнёт бузить, то Сенат всегда мог свалить всю вину на зарвавшихся публиканов и устроить им показательную порку в суде. Вот только суд по таким делам вёлся всадниками, многие из которых сами были публиканами. Итог таких судов, я думаю, очевиден.

 Естественно, что для сбора причитающегося публиканам, нужно было заручиться поддержкой наместников, и вот тут уже начиналась настоящая коррупция. Если у наместника были хорошие отношения с жителями провинции или он был просто честный малый, то деятельность публиканов могла ограничиваться. Но часто случались диаметрально противоположные ситуации, когда публиканы, пользуясь поддержкой наместника вплоть до использования легионеров для изъятия долгов силой, могли собрать налоги сразу за несколько лет вперёд, и так каждый год – ведь каждому новому наместнику тоже нужны деньги. Не раз и не два в истории Республики провинциалы обращались в Сенат из-за откровенного грабежа провинций публиканами, но редко когда дела заканчивались положительным для них исходом. Провинции были просто опутаны сетями римских публиканов и ростовщиков, и нередко случалось, что общий долг провинции превышал её доходы за несколько лет!

 На таком разграблении провинций наживались все участники. И хотя обычно во всех бедах винят наместников, но настоящими бенефициарами провинциальной системы были, конечно же, всадники: именно через них шли основные финансовые потоки из провинций, они вгоняли эти самые провинции в долги, а потом выбивали их всеми возможностями. Наместники были всего лишь их помощниками, которым причитался процент, достаточный, чтобы все остались довольны. Сенат, осознававший опасность роста благосостояния всадничества, а к I веку до н.э. всадники могли уже посоперничать по богатству и влиянию с древними сенаторскими родами, пытался периодически изменить ситуацию, но страх, что создание провинциальных администраций размоет власть Сената, торпедировал все усилия.

 Ладно, наместники, публиканы, сенаторы, все получали своё, но как же местные, почему они не восставали то против такого неприкрытого грабежа и закабаления? Простой ответ – из-за римских легионов, готовых утопить в крови восставших. Но реальность была, конечно же, сложнее. Влияла и римская политика «разделяй и властвуй», когда создавались искусственные конфликты между общинами, а Рим, как заботливый родитель, выступал в них посредником. Влияло и то, что местные элиты стремились инкорпорироваться в состав элит римских, кто через становление клиентом благородного римского рода, кто через верную службу с получением римского или италийского гражданства. Рим, несмотря на полное бесправие провинциалов, всё же оставлял тем призрачный шанс на повышение статуса, естественно, тем больший, чем выше твоё положение в обществе. Влияло и то, что провинции имели крепкие торговые связи с Римом, и то, что Рим действительно защищал их в военном плане и устанавливал там вечный мир, и то, что подспудно шла романизация завоёванных. И этого всего, как ни странно, хватало – нам известно предельно мало сепаратистских восстаний в провинциях, даже в тяжелейшие годы гражданской войны империя не развалилась, а провинции послушно выставляли контингенты сражающимся претендентам за власть над Римом.

 Тем не менее, республиканская провинциальная система была ужасной. Запутанная, сложная, дико коррупционная. Будучи компромиссом между желаниями, возможностями и страхами, эта система была жизнеспособна из-за уникального стечения обстоятельств. Да, эта система была явным шагом назад, по сравнению с муниципиями, но шагом вынужденным. Именно провинциальная система позволила Риму стать гегемоном всего Средиземноморья, обеспечила его финансами, необходимыми для перманентной войны. Некрасиво, неэффективно, но работает. А большего и не требовалось.

_____________________________________

Автор: Владимир Герасименко

Бронированный морской петух: Рыбка не под пиво

  Слышишь стенания в недрах океана? Видишь, как нечто медленно крадётся по морскому дну, по-паучьи перебирая своими отростками? Загляни в свои кошмары, друг. Если когда-нибудь из глубин океана выйдет Ктулху или сам Дагон, после этой статьи их дьявольский облик покажется тебе до боли знакомым. Узри морского демона во плоти, узри бронированного морского петуха.

  Адские отродья бороздят тёплые тропические воды. В толще морских пучин бронированных морских петухов не найти, но и под песком они позорно скрываться не станут. Своей обителью рыба выбрала дно на глубине от 50 до 800 метров. Так что если тебе, путник, повезло рыбачить на просторах Тихого океана, ты рискуешь потревожить хтонические сущности.

  К бронированным петухам относится 5 рыбьих родов. Несоразмерно большая голова, покрытая наростами и шипами, длинное змеиное тело, защищённое тяжёлым панцирем и любовь к пению — вот что объединяет этих созданий. Да, вы не ослышались, морские петухи поют, за что их, впрочем, и породнили с птицами. Там, в пучине мрака, они бурчат, завывают и стучат, вселяя ужас и страх всем тем, кто осмелился заглянуть к ним в гости.

  Как можно догадаться, бронированные морские петухи неплохо защищены. 30 сантиметров вселенского ужаса укрыты прочной бронёй из костяных лат, оберегающих тушку зверя от хищников. А оберегать, поверьте, есть что. Как оказалось, на чудищ охотятся не только ведьмаки, но и гурманы. Мясо бронированного петуха по иронии напоминает куриное — нежное, сочное, оно буквально тает во рту. Правда, ловить морского демона — задачка не из простых, да и мяса с одной рыбины — с гулькин нос, потому в промышленных масштабах их не ловят — слишком много мороки.

  Но что воистину пугает при встрече с этим демоном — так это его способность ходить. Ногами этому существу служат лучи грудного плавника. Они превратились в настоящие щупальца — перебирая ими, рыба крадётся по дну, словно паук.

  Но тентаклей мало не бывает, особенно если ты порождение самого ужаса. Поэтому рыба обзавелась ещё несколькими щупальцами на морде. Ветвистые отростки помогают бронированному петуху учуять обед: усики усеяны вкусовыми рецепторами, они помогают морскому монстру находить свою жертву. Думаю, вы не удивлены, что эта тварь — хищница, верно?

  Не бойтесь, души грешников не в её вкусе. Морские деликатесы: раки, рыба, креветки — вот что нынче входит в меню чудищ из бестиария. Охотится бронированный петух воистину в лучших традициях Ктулху. Рыба, медленно перебирающая щупальцами-ногами по дну, учуяв добычу — делает резкий бросок, утаскивая жертву в бездну мрака.

  Так что помните, друзья, чудища реальнее, чем кажутся. Стоит лишь пролить свет на дно морских глубин, и вы увидите, как сотни монстров, порождённых самой тьмой, затмят ваше воображение своими формами.

Опасная красота: Сад ядовитых растений

  Большинство людей мечтают прогуляться по английскому загородному саду: послушать щебетание птиц, жужжание пчел, почувствовать тонкий, но пьянящий аромат роз в воздухе. Но один сад нельзя считать таким уж идиллическим. На самом деле, он может убить вас..

  В 1997 году его перестроила герцогиня Нортумберленд Джейн Перси. Теперь там есть несколько водных объектов, центр для посетителей и крупнейший домик на дереве в мире. На сегодняшний день это самая популярная туристическая достопримечательность в Северной Англии.

  Восстановив сад в Алнвик, герцогиня поняла, что хочет сделать что-то большее, чтобы привлечь людей: «Если вы строите что-то, особенно для посетителей, это должно быть что-то действительно уникальное... Давайте попробуем сделать необычный сад», - сказала она. Так родилась идея создания ядовитого сада Алнвик.

  Герцогиня была очень вдохновлена ​​посещением ядовитого сада Медичи в Италии. А также посещением археологических раскопок крупнейшей больницы в средневековой Шотландии. Здесь она узнала о растениях, таких как белена, болиголов и опиум, которые использовались чуть более сотни лет назад для обезболивания пациентов. И это способствовало ее интересу к созданию сада из совершенно смертоносных растений.

  Как сказала герцогиня: "Это способ заинтересовать детей. Им все равно, что аспирин производят из коры дерева. Что они действительно хотят, так это узнать, как растение убивает, и как умирает пациент, и что он чувствует перед смертью".

  Все это было частью импульса, стоявшего за растениями, которые Герцогиня собрала для своего нового проекта: они должны были рассказать историю. Она также начала изучать с людьми как экзотические образцы, так и обычные местные растения, такие как живые изгороди.

  По словам герцогини, посетители часто удивляются тому, что такие растения, как живые изгороди, очень токсичны. Водители даже засыпали за рулем, загрузив свои машины черенками лавровых листьев, так как ветки выделяют токсичные пары, когда их срезают.

  Пользуется особой популярностью стрихниновое дерево. Не все понимают просветительскую направленность этого проекта. Хотя она является очевидной. "Ведь именно стрихнин пришел в первую очередь на ум Клеопатре, когда она решилась на самоубийство. Сначала она решила его опробовать на своей прислуге. Но увидев, как именно действует стрихнин, была поражена. Это заставило ее передумать. Если употребить стрихнин, то у вас будет очень страшное выражение лица. При приеме большой дозы смерть будет мучительной", - рассказала герцогиня в одном из интервью.

  В 2014 году в летний период 7 человек потеряли сознание от токсичных паров в саду. Герцогиня совсем не удивилась: «Люди думают, что мы чрезмерно драматичны, когда мы говорим о запрете нюхать растения, но я видела отчеты о здоровье и безопасности».

  Разборчивая герцогиня интересовалась лишь теми опасными травами, цветами и деревьями, оставившими свой отпечаток во всемирной истории. Отбирая каждое растение, она требовала наличие ярких жутких историй, связанных с ним. При посадке чередовали особо красивые и «фатальные» виды типа южноамериканской бругмансии (все ее части чрезвычайно ядовиты), с зарослями лавра, который, оказывается, тоже может быть вреден для здоровья.