"Калашников"
Посмотрел отечественный байпоик про оружейного конструктора Михаила Калашникова.Ничего особого от фильма не ждал, тем более что по трейлеру кино выглядело типичным фильмом "эпохи позднего Мединского".
Так оно и оказалось. Режиссер Буслов (который помимо фильма про Калашникова снял еще и фильм про Миля) руками ремесленника слепил очередное кино про талантливого человека, который превозмогал вопреки системе.
Калашникову последовательно мешают директор депо, сотрудники комендатуры, пьяный капитан НКВД (про него отдельно), "ужасный" конструктор Дегтярев и так далее. На деле, попытки построить драму на превозмогании трудностей рассыпаются при знакомстве с реальной биографией Калашникова, который уже к началу войны не был безвестным "нонеймом" (коим его представляют в фильме), а имел личную встречу с будущим маршалом Жуковым, который отметил наработки Калашникова в вопросе танкостроения. А ведь это тоже немаловажная грань таланта Калашникова, который уже в молодости показывал себя разносторонним технарем (это к вопросу о том, "как сержант Калашников мог сделать такой совершенный автомат"), чью таланты были отмечены еще до войны. Вот бы раскрыть эту тему, показать не столь известную сторону биографии великого конструктора, но это экранное время будет отведено под иные вещи.
Вполне понятны мотивы авторов, которым надо было хоть как-то выстроить драму (по другому видимо не умеют), создавая конфликты, большая часть которых ведет в никуда, лишь показывая "а вот такая была система, мешавшая талантам", хотя как задержали Калашникова в комендатуре, так и отпустили, просто проверив, кто он и откуда у него автомат. Как не разрешали делать автомат в паровозном депо, так и разрешили, после простого разговора и получения соответствующей бумаги. А уж "конкуренция" с Дегтяревым курам на смех, потому что сначала пытаются нагнетать напряжение, а потом выясняется, что это Калашников сам себя накрутил, а Дегтярев в общем то нормальный и адекватный дядька, который самым первым признал гениальность концепции Калашникова. И так раз за разом.
Отдельно стоит отметить пьяного капитана НКВД в стиле "Штрафбата", такой себе гость из прошлого российского кино, после появления которого в общем то нейтральное отношение к фильму сменилось на "что за дерьмо я сейчас смотрю?!"
Сотрудник НКВД в "лучших традициях" выставлен быдлом, который бухает на работе, угрожает репрессиями, а потом пытается убить (я не шучу) Калашникова. После чего исчезает, как будто его и не было. Тот кто придумал вставить это в фильм, с моей точки зрения, альтернативно одарен в худшем смысле этого слова. Разумеется, после этого, вторую часть фильма серьезно досматривать было невозможно.
И да, Калашникова выставили трусом, который волею сюжета встретил на вокзале тюремный вагон с братом, который мотал срок за побег с Беломора.
И когда капитан НКВД спрашивает, а кто это, принципиальный Калашников (который постоянно нарушает устав и спорит с старшими по званию) говорит "Обознались", потому что боится капитана НКВД, которому просто поручили сопроводить Калашникова с новым изделием. Разумеется, в реальности такой встречи не было, но надо было показать "все боялись и только я один, тоже боялся". Такой себе плевок в конструктора (про традиционные плевки в Кровавую Гэбню я уж молчу), при этом ничего не мешало показать реальную историю о том, как сын кулака Калашникова подделал документы, чтобы получить необходимую справку, что Михаил Калашников потом скрывал, ибо анкета и все такое. Себя Калашников потом публично оправдывал это тем, что после подделки документов, он всю жизнь служил Советской власти и тут к нему никаких претензий в принципе быть не может.
Можно было на этом материале показать и трудности человека из кулаческой семьи в 30-е и превозмогание этих трудностей в интересах служения государству и народу без затаенной злобы сына кулака-переселенца. Как бы сама жизнь Калашникова показывает, что он переборол трудности анкеты и смог добиться всесоюзного и всемирного признания. Но нет, вместо этого будет драка с выдуманным НКВДшником в лесу и предательство брата. Все по секретным документам.
В итоге Калашников под бодрую музыку изобретает автомат (который самоочевидно хорош, просто потому что зритель прекрасно знает, что такое АК), который проходит гос.испытания, получает Сталинскую премию и едет домой в отпуск.
С идеологической точки зрения это примерно тот же самый дистиллят, что и в "28 памфиловцев" - минимум намеков на идеологию того периода (кроме внешнего визуала), и поболе намеков на идеолологию текущую, побольше церквей, "поцелованного богом Калашникова" и т.п. Все в русле современной право-консервативной пропаганды, где из событий того периода старательно стараются вымарать суть того строя, при котором жил и творил Калашников будучи членом КПСС с 1952 года, осыпанный наградами и регалиями с ног до головы.
Того самого строя, который позволял людям из самых низов, становится конструкторами, министрами, наркомами и маршалами. Но так как этот строй гос.пропаганда хвалить никак не может, будет борьба с пьяными НКВД-шниками, майорами не пускающими в тир и черствой комендатурой, которые будут побеждены талантливым одиночкой, творившим в тени портрета сурового смотрящего с плаката Сталина. Героя, который бы считал себя плоть от плоти той системы, вы по понятным причинам можете встретить только в старых советских фильмах.
Из позитивных моментов фильма можно отметить ряд неплохо снятых сцен испытаний стрелкового оружия (видимо консультанты от концерна "Калашникова" постарались), неплохой антураж различных КБ и полигонов.
Также интересна тема соревнования конструкторских бюро и известных оружейников, но как показалось, ее могли раскрыть и подробнее, уделив больше внимания Судаеву и Дегтяреву.
Тему "Штурмгевера" авторы просто опустили, но оно наверное и к лучшему, нечего подыгрывать вбросам о "копировании Штурмгевера", которые не выдерживают сравнения конструкционного устройства советской и немецкой модели. С задачей показать, что Автомат Калашникова это уникальное оружие созданное в СССР, фильм справляется.
Музыка в ряде моментов тоже ничего.
В целом, фильм потенциально мог бы стать чем-то большим, чем очередной байопик "про превозмогающих препоны советской системы талантливых людей творивших вопреки", которые снимаются по одному шаблону и на место в вечности или даже в золотом фонде кино явно не претендуютщих. Но даже так, мог бы получится крепкий середнячок, но пьяный капитан НКВД пытавшийся убить Калашникова ловким маневром смог утащить фильм на дно, изгадив настроение и оставив после себя легкое чувство недоумения.
Где-то впереди нас ждет фильм "Небо измеряется милями" про конструктора Миля. Даже по трейлеру видно, что каркас сюжета очень похож на фильмы про Калашникова или про Алексеева.
Вероятность того, что и там "злобный партийный работник", "злобный НКВД/КГБшник" или "завидующий конструктор/министр" не будет вставлять Милю палки в колеса исчезающе мала.
Чем больше выходит таких фильмов по государственному заказу, тем явственней заметна штамповка по одному шаблону. А там где налажено конвейерное производство, на большие творческие достижения рассчитывать не приходиться.
Советские спортсмены будут побеждать в баскетбол/хоккей/футбол вопреки партийным работникам и спортивным функционерам
Севетские конструкторы будут изобретать танки, самолеты, вертолеты, экранопланы, автоматы вопреки Кровавой Гэбне и тупой системе.
Советские космонавты будут вопреки партии и правительству летать в космос.
Ссоветские солдаты побеждать вопреки комиссарам, сукам-особистам, генералам и заградотрядам.
Все плохое - благодаря системе. Все хорошее - вопреки ей. Этот посыл, где-то очевидный, где-то замаскированный, давлеет над идеологическим гос.заказом, который подкреплен выделением государственных средств и средств гос.корпораций на эту продукцию.
Очень редкие исключения лишь подтверждают общее правило.
Поэтому на выходе таких пропагандистских усилий через большой метр и получается странный "патриотизм вопреки государству", где "все хорошее в черной дыре отечественной истории делалось вопреки".
Поэтому за словами творцов об уважении к истории, столь часто проглядывается банальная эксплуатация образов в интересах текущей политической конъюнктуры, по конструированию альтернативной советской реальности.
Задумываются ли авторы этой линии, что ее могут применить и к актуальному настоящему?
