Грудь Пустоты
Пробный вброс сисек )
Результаты поиска по запросу «
у девочки выросла грудь
»
девушка красивая девушка красивая грудь молоденькая Хлоя Морец
А Хлоя и не заметила как они выросли...
Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы Фанфики(БЛ) лагерь у моря Мику(БЛ) Юля(БЛ) Лагерь у моря (БЛ)
Лагерь у моря 2. Часть 35 (продолжение в комментах)
Ричард. Тренировочная площадка бункера 112.
Ветер. Его потоки одновременно мягкие и мощные, они окутывают с ног до головы, ласково охлаждая кожу, теребя одежду и развевая волосы. Тело такое легкое, кажется, что стоит только подпрыгнуть, как взмоешь вверх, до самого потолка. Однако прошлых ударов о стены мне хватило за глаза, пока что повременю с «полетами» — целее кости будут. Не сомневаюсь в медицине будущего, но лучше лишний раз не рисковать.
Протираю высохшие от ветра глаза — один из минусов использования этой способности. Начинаю подумывать о защитных очках. Комната для тренировок здесь что надо. Половина моих прошлых инструкторов отдали бы полжизни, чтобы тренировать тут своих протеже. Искра сказала, что раньше её использовали для практики в стрельбе, легкой атлетики и даже единоборств. Ну, до тех пор, пока подземные жители не забросили себя до такой степени, что словосочетание «физическая культура» перестала встречаться даже в учебниках.
Огромное помещение, километр в диаметре и с потолком высотой сто метров. Множество муляжей, беговых дорожек, снарядов всех форм и калибров, а также датчиков, позволяющих анализировать каждый чих занимающихся и при необходимости поправлять огрехи. На мне надето обтягивающее серое трико (нет, серьезно, я уже начинаю ненавидеть этот цвет!), в ткань которого тоже встроена высокотехнологичная начинка — от измерителя пульса до сенсоров напряжения мышц. Вентиляция и лампы тут работают на полную, так, что создается ощущение солнечного весеннего дня. В меру ярко, в меру тепло, в меру влажно. Крутотень!
С тех пор, как я покинул Лето, прошло уже две недели. За это время Искра отыскала в записях местонахождение убежища номер три. Им оказался район возле побережья, рядом с самой мощной аномалией этого мира. Путь не столько далекий, сколько трудный. Если верить бестиарию погибшего Семнадцатого, то наверху нас ждет не самая легкая прогулка. В глубине ущелья не встречаются самые опасные твари, а вот ближе к выходу их полно. Но идти мы обязаны. Славя, во всяком случае, рвется домой с поразительным упорством. И как раз именно из-за неё мы пока не можем выдвинуться. Такой вот парадокс.
Блондинка ещё не восстановилась после прошлого марш-броска, и новые нагрузки сейчас её просто угробят. Так что Славяна, волей-неволей, придерживалась разработанного Искрой специально для неё курса реабилитации. Отдыхала, кушала здоровую пищу, принимала тоники и физиопроцедуры. Чтобы не скучать, она соблазнила на это ещё и Сашу. Скромная кошкодевочка не смогла устоять перед обаянием добродушной атлетки, и теперь они вдвоем принимали лечебные ванны, ходили к Искре на массаж, и прочее, и прочее.
Что насчет Мику, то цифровая девушка с каждым днем становилась всё печальнее и печальнее, медленно, но верно агитируя остаться в бункере хотя бы Сашу. Своё слово, что никого держать силой не будет, она выполняла, но хитрожопости циановой управляющей было не занимать. Каждый день она угощала нас разнообразными вкусностями (от десертов до свежей рыбы и грибов, при виде которых неки хором мяукали от счастья), крутила фильмы, показывала интересные события истории, которые удалось задокументировать.
Системы бункера позволяли получить любой ресурс, за счет матриц органической репродукции. Штука для некоторых страшная (в моральном плане), но, несомненно, полезная. Мне, например, абсолютно безразлично, что овощи, которые я ем, выросли на генномодифицированной лиане, щедро удобренной фитопланктоном и растущей под светом ламп. Виола создала этот планктон на основе эвглены зеленой — микроорганизма, сочетающего в себе как свойства водоросли, так и животного. Искра показала мне структуру, получившуюся в ходе исследований. Она изменила начальный генотип — манипуляция столь тонкая, что сделай Виола это в нашем времени, то одно из двух: либо доктора станут почитать, как творца во плоти, либо сожгут на костре…
Кстати. Молоко в бункере получают почти так же — оно выделяется из клонированных тканей вымени, хранящихся в специальных резервуарах, поддерживающих питание и тканевое кровообращение. Представляете? Хвостатая несколько дней не пила молока, когда увидела комбинаты в глубинах бункера, где его получают!
Меня тоже аккуратно обрабатывали, шаг за шагом, показывая, насколько комфортно тут можно жить. Но никакие развлечения не сравнятся с Элизиумом, доступ куда запрещен по понятным причинам. Я даже в Half-Life 3 поиграл! Понадобилось сотни лет и наступивший конец света, чтобы ее, наконец, выпустили (в бункерах приличное железо и программное обеспечение). Но Мику даже не подозревала, что кроме спокойной жизни был ещё один приличный стимул навсегда остаться тут. Ушасто-хвостатый стимул.
Юля окончательно обосновалась в моей комнате, постели, а главное — в сердце. Представить жизнь без мягкого бока прелестной неки теперь не получалось. Просыпаться утром от ласкового, но требовательного укуса за мочку уха — это кайф. А засыпать, поглаживая утомившуюся кошечку за то, к чему крепится хвост, ещё лучше. Мы стали очень близки, во всех смыслах этого слова, с каждым новым днем узнавая друг друга лучше. Вы знали, что если зажать кончик пушистого ушка подушечками указательного и большого пальцев, а затем хорошенько потереть, то нека расслабится и замурлычет? Я теперь знаю! И ещё много чего.
Хорошо, что у Искры нашлись на складе презервативы — никто не скажет, как подействует на аномальную девочку противозачаточное, и подействует ли вообще. Ровно как никто, в том числе сама виновница дилеммы, не в курсе, сможет ли она забеременеть. Правда, Юля первое время поднимала меня на смех с этими, как там она говорила, «резиночками», но потом привыкла. Уж я приложил все усилия, чтобы не разочаровать хвостатую любовницу. И пальцы, и язык, и самые хитрые ласки заставляли неку извиваться и стонать в постели. Особенно если ласкать основания ушек и хвоста — от этого она просто закатывала глаза и уходила в нирвану. В глубине души я понимал, что такая жизнь скоро закончится. Нам необходимо попасть домой, нас ждут. Кроме того, рано или поздно, но неке наскучит такая жизнь. Характер не тот.
Однако, кроме веселой праздности, мы проводили время ещё и с пользой. Славя собрала столько данных, что по возвращению домой аналитики и тактический отдел ей памятник поставят, это как минимум. Саша осмотрела все ключевые места бункера, её любопытный нос не знал покоя. И если Юля облазила всё убежище просто из спортивного интереса, то вторая нека вдумчиво изучала всё мало-мальски значимое. Видимо, жизнь на поверхности научила её некоторой прагматичности. Пусть она ещё совсем ребенок, но вопросы выживания её интересовали больше всех. Девушка в красках расписала нам бассейны с фитопланктоном, инкубаторы, подземные плантации. Искра разрешила брать любую информацию, так что все эти данные об автономной экосистеме сейчас скопированы на джой. Я ношу на левом запястье целое состояние! Автоматизированная биосфера, не зависящая от внешнего мира! Снимаю шляпу, Виолетта Церновна.
Пускать меня обратно в виртуальный — хотя какой, нахрен, виртуальный, Лето практически неотличимо от реальности! — в другой мир Мику наотрез отказалась: нет гарантии, что Бегунок так легко отпустит меня после второго погружения, и эти смутные обрывки разговора с кем-то странным… К нашему планируемому выдвижению необходимо сделать немало важных вещей. Искра обещала поделиться снаряжением, назвав наши костюмы древним отстоем, и, разумеется, запасами. Но самым главным подготовительным моментом стали мои тренировки. Даже имея в наличии современное оборудование и оружие нельзя сбрасывать со счетов могущество аномалии. Взять того же Дока. Да он в одиночку разнесет средних размеров армию или небольшой город! И даже не почешется!
— Контроль аномалии хорош, даже не верится, что ты стал носителем совсем недавно, — раздался голос Искры из динамиков джоя, а сама проекция аквамариновой девушки появилась в двух шагах от Юлии, сегодня решившей понаблюдать за ходом тренировок. Нека удобно устроилась пятой точкой на неподвижной беговой дорожке и, царственно помахивая хвостиком, внимательно наблюдала за происходящим вокруг, от избытка внимательности часто и широко зевая во все свои тридцать два зубика. — Вот только в воздухе тебе не хватает равновесия. Без него летать не получится.
— И как мне добиться, этого равновесия? — Взмах — и за спиной появляются два полупрозрачных крыла. С их помощью я уже могу прыгать выше десяти метров, или планировать с отвесных стен, так что разбиться от падения с высоты мне уже не страшно, но свободный полет пока что далекая мечта. Создавая больше крыльев силой аномалии, я уменьшаю время её использования. Кукулькан, поглощая энергию извне, стал практически божеством, мне же приходится ограничивать применение стихий. Ресурсы тела человека небезграничны.
— Хм… — Искра приложила указательный палец к губам, а на проекции грациозной девушки появились очки. Вот любит она внешний вид менять, спасибо хоть щупальца не отращивает (в глубине души, я бы на это посмотрел). Внезапно прозвучал странный вопрос: — Что общего между Кукульканом, Юлей и самолетом?
— А? — переспрашиваю я. И правда, что? Юля вопросительно подняла ушки и громко фыркнула, явно недовольная сравнением её прекрасной хвостатой персоны с каким-то облезлым пернатым змеем и летающей железкой. Одну минуточку… Хвостатой. — Хвост!
— Садись. Пять! — Мику подняла большой палец вверх и широко улыбнулась. А кошкодевочка тем временем взяла свой пушистый атрибут в лапки и стала задумчиво его поглаживать.
— И как я раньше не догадался! — Теперь кажусь себе полным идиотом, отлично! — Крыльев недостаточно, они могут оторвать от земли, и не более того. Для маневрирования в воздухе нужен механизм, выполняющий функцию руля. Хвост! Выдерни птице все хвостовые перья — и она не сможет летать. Сломай вертолету задний пропеллер — и он тотчас же рухнет. Всё было так просто с самого начала! Даже Кукулькан, в бытность свою человеком, носил длинный плащ из перьев, для того, чтобы летать. Мне нужно что-то подобное… Представь себе это, Ричард. Пусть ты только встал на пусть носителя — память Кукулькана подскажет, а знания аэродинамики помогут решить задачу. Система полета!
— Так пойдет, Искра?! — Расставив руки в стороны — от привычки поддерживать баланс руками и ногами я ещё не избавился — создаю восходящий поток. Ветер приподнимает тело над землей, но на это раз я не упаду. Движение в сторону. Взмах крыльев сопровождается движением воздушного хвоста, с расширением у края. Примерно такой был у виверны.
— Длинное завихрение соединяет крылья и плавно переходит по позвоночнику в хвост. — Девушка получала информацию со всех сенсоров, расположенных в комнате и на костюмах. — Ты объединил всё в единую систему, о, даже сделал отдельный поток, поддерживающий ноги. Напоминает дельтаплан. А полететь быстро сможешь?
***
— Ну, для первого раза неплохо, скажи? Я прямо как орел, — проворчал я, с помощью Юли соскребая себя с пола. Сарказмом я сглаживаю неловкость, а приземление жопой вверх очень даже неловкое! Первые несколько минут я летел без проблем, но стоило только увеличить скорость, как потерял управление и поздоровался со стеной. — Ауч, кажись, синяк на ноге останется.
— В следующий раз, вместо мишеней, установлю тут надувной батут, и падай на здоровье, — предложила Искра, пока дроны увозили манекены, продырявленные в нескольких местах. С сего дня официально заявляю: мне не нужно огнестрельное оружие. Водяные капли под огромным давлением вполне сносно пробивают даже металл — спасибо памяти Кукулькана и знаниям современного мира. Мне не достичь его чудовищной мощи (поглощать души в больших количествах я не собираюсь), но, используя силу аномалии на тонком уровне, можно превратить стихии в поистине смертоносное оружие. У меня уже столько задумок, от воплощения которых останавливает только ограниченный запас сил. После Элизиума, во сне, я увидел себя поглощающим все скопившиеся в бегунке души. Какой соблазн — стать практически всесильным! И как я устоял?
— Но было красиво, это да, — утешила меня Юлия, ласково притираясь сбоку. От тела неки шло приятное тепло, так что я, не раздумывая, приобнял её талию. Пушистые ушки прижались к макушке, на щеках девушки появился довольный румянец. Вот так и устоял. Есть вещи ценнее бездумного могущества. Сейчас мир для меня — это одна хвостатая девчонка.
— Кстати, вот приблизительно это можно взять с собой, — Мику провела рукой в воздухе, создавая большой экран. Множество незаметных лазерных лучей со всех сторон комнаты скрещивались под определенным углом и интенсивностью, создавая объемное изображение, как проекции Искры, так и самых разных вещей, которые она желала показать. — Изначально этот бункер создавался для изучения возможностей Бегунка и полного погружения. В военных убежищах выбор снаряжения покруче, но и у нас тоже есть чем поживиться. Костюмы, в которых вы добрались сюда, не предназначены для долгих путешествий.
— Если мне не изменяет память, мы переместились в экипировке для кратковременных боевых операций, — кивнул я, соглашаясь с управляющей. Нога побаливает уже меньше, но вставать лень и Юлю отпускать не хочется, да и она сама довольно ластится. Посидим так ещё немного.
— Могла бы вам и силовую броню дать, хоть её у нас раз-два и обчелся, но носить её учатся годами, — рядом с проекцией аквамариновой красотки появилось трехмерное изображение боевой брони, своей массивностью скорее напоминающей средневековый доспех. Смутно знакомые черты каркаса. — Даже ты, со всей своей полевой подготовкой, не сделаешь в нем и шага. Там принцип нейро-тактильного управления. То есть, ты задаешь начало движения, а броня работает как экзоскелет. В мой бункер ещё до начала войны завезли десяток, практически невосприимчивых к огню и кислотам — пригодился бы, если нарветесь на крылатых.
— Нет, не пригодится. Мы нашли такой возле реки, — теперь я вспомнил, где мог видеть эту шутку раньше. — Дракон просто скинул на неё камень, размером с небольшую машину.
— Мда-а… — протянула Мику. — На такие нагрузки она не рассчитана. Ладно. Есть ещё легкая всесезонная защита. Там полимерная прочная ткань, ремешки, кармашки для всякой мелочи, кольчужная подшивка из виолиума…
— Из чего? — заинтересовалась вдруг нека, вот уже минуту вольготно сидевшая на моих коленях. Рука сама собой оказалась на пушистой голове, и гладила и гладила её мягкие волосы. Могу так хоть весь день.
— Одно из чудес моей создательницы. Сплав вольфрама и ещё целой кучи различных металлов, полученный с применением катализатора, — Искра показала нам сам металл на картинке — темный, почти черный, с едва различимым фиолетовым блеском. — Прочный, практически неразрушимый, гибкий и ковкий, а самое главное — инертный к температуре, электричеству и химикатам. Сетка такого металла под тканью превращает её в легкий бронежилет. Синяк от пули или ожог от плазмы останутся, но жизнь спасет. А ещё возьмете оружие. Думаю, пары тактических винтовок хватит. Дротикомет верну, но начинку тоже сменим, а вот ваше старое ружье только в мусор. Оно создавалось по прототипу, но поделка весьма грубая. Кстати, мне очень интересно, откуда в вашем времени оружие такого типа. Славя хотела его забрать, но сам посуди — тяжелое, ненадежное, тратит заряд за несколько выстрелов. Оно вам надо?
— Эта винтовка спасла нам жизнь, — я нащупал свой старый добрый нож в ножнах возле бедра, про себя думая, что блондинка просто не хочет бросать доверенный ей прототип. Если Искра снабдит нас современной экипировкой её времени, то в начале двадцать первого века это будет настоящий прорыв в области военных технологий. Так что ругать за потерю ценного инвентаря её никто не станет, а если все же станет, то я лично его прибью. Виолиум. Ха. А госпожа Виолетта Церновна не лишена такой штуки как тщеславность. В действительности, гений её уровня заслуживает намного большего.
— Ещё раз глянь на список и подумай, что вам надо, а что нет. Будь наверху хоть подобие дорог, то забирайте хоть весь бункер, а так — только то, что сможете унести на своих двоих. Лететь по воздуху — форменное самоубийство, ну, если у вас, конечно, нет человека, способного прикончить парочку драконов. Что будет непонятно — спрашивай. Склады в вашем полном распоряжении, — Искорка вздохнула, постучав кончиком указательного пальца по своему запястью, и исчезла. Намекает, что услышит через динамик, где бы она ни была. Чувства девушки можно понять. Одна-одинешенька под землей, в компании серых стен и в шаге от прекрасного виртуального мира, не в силах туда попасть. Даже не так — она осознанно остается тут, защищает бункер сто двенадцать, с телами тех, кто не факт что сможет ещё в них вернуться. И вот сейчас она снова помогает нам собраться в путь, максимально обезопасив всех. Скрепя сердце, приближает момент расставания. В этом цифровом сердце гораздо больше сопереживания, чем в тысяче простых людей из плоти и крови! А может, так сказывается воспитание Виолетты?
— Вот это что такое? — указываю пальцем на строку «стимулятор Х2 шт».
— Панацея. Практически от всего, — на экране появилось изображение шприца со встроенным пневматическим инъектором. Однажды я уже видел такое: просто колешь, а давление само вводит лекарство. Для тех случаев, когда даже нет сил нажать на поршень. — Регенерирует даже открытые переломы, главное — делать укол ближе к повреждению. Также выводит яды и токсины, убивает бактерии, активируя иммунитет. Универсальная штука.
–Круто, а можно нам тогда таких побольше?
— Осталось всего два, — развела руками девушка. — Его синтезировали из крови живой аномалии. Ушло несколько лет, прежде чем Виола смогла очистить его настолько, что перестали проявляться побочные эффекты.
— Дай угадаю: рептилия состарилась и умерла, и теперь достать сырье негде? — предположил я, жалея, что столь ценный препарат ограничен.
— Состарилась?! Пфф, — фыркнула Мику. — Эта тварь бессмертна. Сбежала из бункера, где её содержали, до сих пор по поверхности бегает. Лекарство искусственно не воссоздать, но мы успели надоить несколько тысяч доз. Что-то доставляли в другие убежища, что-то разграбили бандиты, что-то разобрали военные. В любом случае, в нынешних реалиях одна такая доза стоит дороже золота. Если к снаряжению вопросов пока нет, я просто загружу все характеристики на твой джой, понадобится — посмотришь. А пока отдохни, дай телу восстановиться. И ещё кое-что, я тут разузнала про Дока, о котором обмолвилась ненароком ЮВАО…
— И? — Не знаю почему, но я что-то напрягся.
— В нашем мире он не состоял в Организации, — Мику показала трехмерное изображение высокого человека. Это он, несомненно, вот только глаза у нашего Дока карие, а тут голубые, и выражение лица у того, кого знаю я, добрее, что ли? Док этого мира выглядит очень опасно. Я не говорю, что наш безобиден, с контрабандистами во время первой моей миссии он расправился даже как-то буднично, словно пылинку с дороги смахнул. Славя утверждает, что, пока его не спровоцировать, Док добрейшей души человек. А тут он выглядит натурально устрашающе, может, это просто погрешности изображения? — Данные абсолютно засекречены, мне удалось вытащить лишь то, что он погиб до того момента, когда в вашем мире надел маску Генды. Точнее, есть предположение, что его устранила сама Организация. Но думаю, что не всё так просто. Я долго размышляла: если наличие одного человека предотвратило катастрофу в вашем мире, то…
— То что, Искра? — Девочка молчала целую минуту, задумчиво глядя в никуда. Пришлось её окликнуть.
— То быть может, мы сами виноваты во всем, что случилось? Раз своими руками убили единственного, кто мог переломить ситуацию и остановить гибель человечества?
— Не знаю, подруга. Не знаю. Мы пойдем? — задаю риторический вопрос, чувствуя, как на моей руке сжимаются пальцы Юлии, стоило хвостатой девочке глянуть на эту проекцию, как она заметно напряглась. Ну и хватка у неки! Даже мой тренер по рукопашному бою так не мог. Больно же!
***
— Ричард, ты какой-то грустный сегодня, — подала голос кошкодевочка, когда спустя десять минут мы переступили порог спальни. Всю дорогу до этого момента она молча держала меня за руку и едва заметно хмурилась. Раньше я и не заметил бы перемены в её настроении, но за время, проведенное вместе, я научился определять значение большинства её телодвижений. Например, встопорщенные ушки. Если оба стоят торчком в виде буква V, значит, ей любопытно. Если одно стоит, а второе прижато к голове, значит ей любопытно, но там что-то опасное. Если прижаты оба, то нека расстроена или даже напугана. И так далее.
Комната встретила нас свежим воздухом из кондиционера, связкой бананов на тумбочке (Искра, вот если бы не Юля, клянусь, позвал бы замуж!) и юркнувшим под кровать роботом-пылесосом. Серость интерьера уже становится привычной, хотя я обнаружил тут интересную штуку: щелчок по панели джоя — и на стене появляется голографическое окно с пейзажем Альпийских гор. Один из тысяч разных эскизов.
— Нет. Задумался немного, только и всего, — подхожу к окну, по звуку падающего тела на кровать понимая, что кошка устраивается на послеобеденный сон.
— И о чем же? — Слышу шорох падающей на стул ткани. Девочка снова становится жизнерадостной — хорошо, а то я уж думал, что что-то её расстроило. Прыгнула на постель, скинула одежду… мне два раза намекать не надо.
— Да так, — за окном светило солнце, ветер колышет травы и цветы. Голубое небо, высокие горы вдалеке красуются заснеженными вершинами. Бороздят высоту орлы. Всё как настоящее, совсем как там… — Слушай, кое-чем поделюсь. Только разденусь и к тебе залезу. История будет долгая.
Полчаса спустя
— Говоришь, переживаешь за Виолу, — промурлыкала Юлия, лежа в моих объятиях. Голос такой милый, что хочется слушать его постоянно. Нежная, теплая кожа и пушистые волосы девушки поднимали на вершину блаженства просто от одного касания. Минуту назад я закончил свой краткий пересказ событий в Лете. Нека повернулась ко мне спиной, прижавшись настолько плотно, что одно неловкое движение — и наши обнимашки перерастут в нечто большее. Она держала мою ладонь у самого рта, так, что я чувствовал её дыхание. А если сосредоточиться на том, чего касается остальная рука… О-о-о!..
— Да. Она в одном мире с уймой игроков, но по собственному желанию сидит в одиночестве, окруженная куклами, — левая рука обхватывает девушку посередине, её груди такие мягкие и упругие, чувствую, как двигается живот в такт дыханию. Правая ладонь на автомате поглаживает ушки неки. Тревоги отступают. Так хорошо… Юля, как я раньше жил без тебя? — Почему не хочет жить как все там?
— Ты не понимаешь, Ричард, — прошептала Юля, блаженно зажмурившись и подаваясь навстречу гладящей её ладони. Девочка тихо мурчала от удовольствия, ерзая бедрами, её хвостик щекотал мои ноги. Настолько игривое и ласковое чудо, что я просто таю. Она активно двигает головой, чтобы получить больше ласки и поглаживаний. В груди перехватывает дыхание, когда я целую основание её шеи, отчего девочка вздрагивает, но заканчивает предложение. — Если всё так, как ты говоришь, то… Разве она может наслаждаться жизнью, когда Искра тут, совсем одна?
***
Пять дней спустя
Снаряжение было укомплектовано, припасы — собраны, оставшаяся информация —
переброшена на носители, а участники предстоящего марш-броска, то бишь мы, проходим последний осмотр.
— Ну что, могу поздравить, Славя, ты полностью восстановилась, — резюмировала Мику, осматривая блондинку в медицинском отсеке. Командир проходила процедуру в последнюю очередь и, забираясь в капсулу, она немного нервничала (тут, смотрю, любят такой тип техники, правда, в этой капсуле были только датчики, без подключения к Элизиуму, однако, С ролью своей справлялись, сканируя организм от «а» до «я»). — Ричард тоже практически здоров, аномалия пока никак не влияет на твоё физическое состояние, наоборот, она ускоряет твою регенерацию и поднимает физические показатели, но будь осторожен. Иногда, набрав силу, аномалия может выйти из-под контроля, или даже изменить тело носителя. Хочешь один день проснуться рогатым или с хвостом? О чем это я — уже просыпался!
— Я всегда осторожен, — гордо выпятив грудь, соврал, не моргнув и глазом. Этот кабинет немного действовал на нервы. Пусть вытяжка и сглаживает запах лекарств, от которого щемит в груди у каждого, кто побывал в военных госпиталях (а я травмировался немало, пока постигал основы боя), но сам вид такого количества приборов, игл и стеллажей с ампулами… Брр.
— Ну да, ну да, — скептически промолвила Искра. Осматривала она нас сканерами капсул, но пришла в своем физическом воплощении. Оптический камуфляж искусственного тела принял форму классического костюма японской медсестры, даже белый чепчик аккуратно удерживал аквамариновую шевелюру. Почему девушки в форме так заводят мужскую фантазию? Стоит только вообразить Юлю в этом наряде, с торчащими из-под чепчика ушками и высовывающимся сзади хвостом, а ещё чулочки, обязательно белые, и как хвост приподнимает край халата, и ещё… — Ричард, проснись. Чего в облаках витаешь? Теперь насчет Саши, она тоже оправилась от истощения поверхностью, даже набрала несколько килограмм.
— А вот это можно было вслух и не говорить, — смущенно пробубнила девушка с соседнего стула. Александра и правда выглядела совсем не как в нашу первую встречу. Мех на ушках и хвосте просто шикарно лоснился. Уход Слави и хорошее питание сделали своё дело. Одежду она меняла раза два — та становилась тесновата ей в груди и бедрах (Искра поделилась этим по большому секрету, и не дай бог нека узнает — она и так считает меня похотливым кошкофилом, причем не без оснований!). Так что сейчас она выглядела ещё красивее и женственнее, что ли? Никакого следа от угловатой девчонки. Молодая, красивая, живая и юркая девушка. Вот только смущается всё ещё, и избегает меня, если рядом нет никого больше.
— И теперь вы можете продолжить свой путь, — на одном дыхании проговорила Искорка. — Правда, я так и не могу понять, как вы попадете домой, даже если доберетесь до врат. Это не портал из старых игрушек. Недостаточно просто сказать «хочу домой», а контролировать пространственные перемещения между мирами мог разве что тот, кто вас сюда забросил. Наши аналитики так и не смогли освоить аномалии врат. Даже с Бегунком облажались, он оказался опаснее, чем те думали.
— Для этого есть я, — довольно зажмурившись, заявила Юлия, утыкаясь макушкой о мой подбородок. Славя с Сашей дружно улыбнулись, а вторая нека ещё и покраснела. — Открыть портал в этом мире я не могу, но если доберусь до разлома, то перенесу нас куда угодно.
«Она имеет ввиду наш мир? Или просто случайную точку пространства? Надо будет уточнить потом».
— Я тоже смогу попасть домой, — кивнула Саша, задумчиво почесав за ушком. Девочка опять сидела на стуле в позе «потому что могу», изящно уложив под себя ноги — миниатюрное телосложение позволяло. Повторить такой фокус тут больше ни у кого не получится. Из неки бы вышла отличная гимнастка. Так, Ричард, не представляй её в спортивном трико! — Разлом — источник бесконечной мощи, одной капельки, необходимой мне, чтобы вернуться, он даже не заметит.
— Что ж. Раз так… — Искра замолчала, на мгновение её аквамариновые глаза угасли, чтобы снова засветиться. Что за чувства были в глубине её зрачков? Не стоило забивать на курсы психологии. — Выспитесь сегодня хорошенько. Все! Ты тоже, Ричард. Хватит истязать себя тренировками, твой контроль уже превосходит большинство носителей прошлого. Иди и выспись.
Легко ей говорить. Ещё в нашем мире, занимаясь всем, от рукопашного боя до стрельбы из миномета, я всегда считал, что это только прихоть отца. Становись сильнее, быстрее, опаснее. Но для чего? Ради признания? Однажды Юля сказала, что видит во мне пустую силу, без цели в жизни. Но с тех пор много воды утекло. Сейчас разница между тренировками, чтобы гордился отец и не били инструкторы, и обретением силы, способной сохранить мне и спутникам жизнь, очевидна. Ты была права, хвостатая. Ричард больше не солдат, отбывающий службу. Я тренируюсь, чтобы защитить тех, кто мне дорог. Пойду ещё раз отработаю «водяные пули».
— Ричард, спать! — раздался голос девушки из динамика джоя. Ну да, проскочишь мимо неё… — Серьезно, я не открою тебе зал. Надорвешься же! Марш под бок к Юле! Или в какой позе вы там обычно спите, я же не вижу её.
— Вот интересно тебе подслушивать? — задаю вопрос.
— И подглядывать, — призналась Искра, невинно хлопая глазками на экране КПК. — Я же говорила.
***
Лагерь у моря (БЛ) Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы Юля(БЛ) Виола(БЛ) Лена(БЛ)
Замерзающий мир, глава 15: Разгром
[Результат голосования можно глянуть в комментариях предыдущей части. В̵͍͙̺̅ͭ͑ͮ́̚̚ыͯ̊̇̓͌ͪ̑̈́҉̰б͊̈̃̅ͤͦ̏̅͏̜̼͍̼̙р̪̲̩̱͇̿͒̂͐ͣ̕͠а̷̮͇̟̜̝ͭ̎͋ͫ̈́͛͢͟н̸̠͈̹̟͖͎̂̂̄ ̒̎͏͔͎̭̹͉̭̙в̪̬̍̈̅̊̈́ͮ͠͞а͖͉̼͕ͯ̓͆̒͢р̧̧̰̄̽̓͑͗̔ͦͦ̔и̵̒͏̱̣͇̥̞а̡̣̇̓̆́ͮͥ͟н̡̫̬̟̙ͦ̐͊ͦ̀т̸̯̭̳ͤ
̬̠̙̟̘̪ͯͪ͆̿͋у͊̈͋̿ͬͭ̀̚͏̴͔͙̼͈̣̠̗с̢̦̼̻͎̤̈̕͡т͙̱̦̯̤̣̰͒̊ͣ̑ͬр̷̾͗͑̏̓̊҉̭̖̟̹͍̼̹̣̺͠а̸͕͕ͭ͑̏ͮ̿ͭ͌̔н͙̩͍͙̤̱̼͍͐̄̀̈́ͩ͞и̛̛̜̔̈́͗̐ͬͨ̚т̯͔̺̻̻̅͑̉̈́̀͡ͅь̭̪͈͔̻̘̤͐ͦ͂ͣ̾̇̇͞
̒̉ͨ͑҉̛̖̝̭͕͝с̵͕͚̖̟̞͔͇̞́̓ͥ̇̿̊ͮ͊ͥ̕͠н̛̘ͤ͗ӑ̹͍̺̞̳͕͗̋й͔̲̓̔ͫ̌̄͂ͩ̈̅́͘п̛͈̟̺̼̝̘̹̦̉̓̌ͨе̝̩̜̗̉̅ͭ̕͟р͓̉̊͝а̖̻͖̝̎̿̒ͥ]
Сказать по правде, выстрел был неожиданным, примерно как гром среди ясного неба. Лёд всегда меня защищал, даже от смертельных ран, но пуля попала прямо в сердце… Инстинкт самосохранения никуда не девается, я же человек, а не бездушная машина. Как только пришло понимание происходящего, так сразу и накрыло. Была и боль, и ужас, и осознание того что всё, вот он, пизде…, то есть, конец. Конец моего бренного существования, которое только сегодня можно было бы назвать — Жизнь. Никогда больше не вздохнуть полной грудью, не увидеть солнца, никогда не почувствовать вкуса, запаха, тепла. И, что самое жуткое, никогда не увидеть дорогих людей. Особенно Леночку. Черт! Не собираюсь так просто подыхать! Скоты!..
Раньше в памяти не откладывалось, что именно творил освобождённый от контроля сознания лёд. Когда тело получало критические повреждения, он просто вырывался наружу, устраивая локальный конец света. В день, когда я по собственной дурости чуть не утонул, то просто очнулся на берегу заледеневшей реки. Сейчас же всё было немножко… нет, даже совершенно иначе. Сначала накатила пустота, на душе стало очень спокойно. Ничего. Совсем. Только остатки мыслей растворялись в ничто. Даже не темнота — забвение. Все эти религиозные учителя могут сколько угодно болтать про рай и ад, рассказывать всему миру древние еврейские сказки, придуманные, чтобы управлять чернью, но смерть — это пустота. Когда человек умирает, происходит то же, что было до его рождения — его просто не становится, нет, и всё тут. Так я искренне полагал до сегодняшнего дня…
В какой-то миг пустота исчезла! Каламбур, да? Ничто — исчезло! Или, вернее, окончательно трансформировавшийся разум, наконец, смог разглядеть, ЧТО его окружает. Вокруг меня появилось всё. То есть, не так — АБСОЛЮТНО ВСЁ! Всё, что было, всё, что есть, всё, что будет. Бесконечность самой разной информации: чувства, знания, сила, огромное многообразие существующего и несуществующего. Материя, энергия, мысли. Грани между реальным нереальным стирались. Словами это не передать. Ты перестаёшь существовать, но, одновременно, становишься чем-то бОльшим, чем банальное физическое тело (которое, кстати, даже не чувствуешь там). Совсем как тогда на пляже (может, это связано с тем, что и в тот раз наступила, фактически, клиническая смерть?), состояние длилось… может, миг, а может — бесконечность, и за это время мир успел умереть, родился заново в тысячи вариациях и стать таким же, каким и был. А может, это всё было бредом умирающей нервной системы?
Я вернулся. Просто осознал себя снова куском плоти. Обидненько, знаете ли. Боли не было. Не было и эмоций, только хладнокровный, кристально чистый, работающий, как суперкомпьютер, разум и… Сила. Переполняющая меня древняя мощь, источником которой являлся Абсолют. Мозг хоть и пострадал от неисчислимых терабайт проехавшейся по нему железнодорожным составом информации, но кое-что запасливо ухватил с собой. Пусть и жалкая, ничтожная часть, пусть она лишь песчинка на пляже бесконечного океана звезд — даже этой крупицы, достаточно чтобы стереть в порошок наш мир. Дыхание самой Вечности. Вместе с моим внутренним холодом, получился ужасающий симбиоз!
Первым делом я прикончил того, кто стоял надо мной с пистолетом и собирался выстрелить. Даже как-то буднично, словно муху прихлопнул. Не из мести, просто не хочу получить ещё одну пулю, на этот раз в лоб, да и количество врагов ограничу. Достаточно было просто коснуться его ноги и выпустить крупицу той силы, которая циркулировала по организму. Теперь организм чувствовал её как никогда. Она изменяла тело, восстанавливала раны, поддерживала существование тогда, когда не билось даже сердце. Оно и сейчас не бьётся, вместо него работает неисчерпаемый поток энергии, заменяя нормальный метаболизм.
Крики. Не могу ничего разобрать в этой какофонии, ни хрена! И это профессионалы? Что за идиотская ругань? Так. Не хочу, чтобы меня ещё раз подстрелили. Кожа покрывается тонким слоем льда, плотного, пересыщенного силой настолько же противоестественной, насколько ненормален я сам. Непробиваемая, но гибкая броня, текучая, как вода, легкая, как воздух, и прочная, куда прочнее алмаза. Ледяная корона снова сжимает голову (но в этот раз сидит привычно, даже не давит), и появляется это жуткое зрение… Мир просто стал синим, однотонным, и уже в нём, туда-сюда, маячили разноцветные люди. Контуры тел врагов неравномерно светились разными цветами от зеленого до желтого и ярко-красного. Замечательно, я теперь живой тепловизор. Надеюсь, они не станут стрелять, после такого-то? Не идиоты же, в конце концо…
Ударивший по мне залп из штурмовых винтовок прошелся по коже легкими массирующими тычками. А нет — идиоты. Прозрачная корка гасила убойную силу снарядов практически в ноль, а ведь даже в бронежилете человек вполне может умереть от боли или гематомы. Ха. Всё настолько глупо, настолько странно, что было бы даже смешно, не будь я теперь уязвим как никогда…
Ещё неделю назад, в таком состоянии, я вырезал бы всех напавших солдат, не особо считаясь с моралью (смертельный выстрел как-то не настраивает, блядь, на дружеский лад!). И имел бы на это полное право! Разве нет? Насрать, что они люди и у каждого своя точка зрения. Они спустили курок, автоматически переводя простой конфликт в смертельное столкновение. Сколько книг читал про осознание ценности жизни, про моральные терзания тех, кому приходилось её отнимать… Одно из двух: либо у меня не всё нормально с головой, либо все эти истории — такая же ложь. Ценить жизнь можно, даже нужно, но далеко не каждую. Например, если бросить на одну чашу весов меня, а на другую — вот этот вот сброд… А, ладно, к черту всё! Сейчас стоит просто показать им, насколько льду начхать на любое оружие. Жалко, сразу не сдержался, надо было и первого пощадить. Что бы он мне сделал? Пистолет?! Не смешите. Ага, задним умом все крепки. Шоу начинается, дамы и господа, занимайте места в зрительном зале!
Демонстрация вышла знатная. Может, я даже перегнул палку. Итог столкновения был более чем предсказуем. В глазах солдат — ненависть, вперемешку со страхом. Ненависти больше. Вы совсем оборзели, да? Мало было?! Ок. Знаю. Прикончу того, кто выстрелил исподтишка, первым пролив кровь, и плевать, что невезучий снайпер — лишь инструмент. Пусть думают головой в следующий раз. Они говорили про какую-то Нахи, отдавшую приказ на моё устранение.
Что ж, одна цель уже определена, на этом маленьком земном шарике нам двоим теперь будет тесно. Однако так просто к подобной личности не подобраться, но… эх, всему своё время. Это будет как дрессировка кошки струей из пульверизатора. Пусть животное знает, что кусать меня нельзя! Один раз их предупредили, и теперь я действительно убью любого из этих солдат, стоит ему наставить на меня ствол. Не из мстительной жестокости. Просто чтобы знали — Док своим словам хозяин. Урок усвоен?
Видимо, да. У-умницы. Скрипят зубами, шипят, плюются, но стрелять больше не пробуют. Итак, я потребовал жизнь снайпера в качестве моральной компенсации. Думай, Виолетта Церновна, это и правда небольшая цена за перемирие. Два бойца вместо десятков жизней. От меня никто не скроется, с каждым срывом лёд пропитывает тело всё больше, слушается всё лучше. Пока они с тем мужиком обсуждают дальнейшие действия, солдаты рассасываются среди деревьев. Наивные! В термальном зрении вас будет видно как на ладони.
Цирк. Удивительно, как весь лагерь на уши не подняли, а если бы сюда детишки забрели, то что? Их тоже устранить?! Ладно, бегите. Ваш главный всё равно здесь. Мне же меньше руки марать при оказии. Н-ненавижу. Испортить такой день! Надеюсь, это будет первое и последнее нападение на мою персону. Во всяком случае, приложу все усилия. Бессмысленность любых атак уже продемонстрирована. Взрывчатка, огонь, пули… Всё равно. О бое напоминает только потрепанная пулями майка. Новая почти, и не зашить столько дырок. Ух, вот не суки, а?! Суки! В следующий раз надо будет покрыть льдом ещё и одежду (надеюсь, этот случай будет нескоро или его не будет вообще!).
— Я не пойду на это! — Тот, кого доктор называла Кэп, орал так, что с деревьев листья слетали. Он размахивал руками, брызгал слюной и бешено матерился, как последний маргинал. — Своего собственного бойца, молодую девушку, отдать ёбаному монстру?! Издеваешься?!
— За языком, следи, ссыкло подтишочное. Вышел бы и выстрелил первым, лицом к лицу, тогда только тебя бы и прибил. С-солдат удачи хр-ренов, — спокойно сказал я, выбрав паузу между воплями спорящих агентов спецслужб. Гнева всё ещё не было, только хладнокровный расчёт, но зубки показывать надо. Мне придется убить этого снайпера. Просто чтобы показать серьезность намерений. Они. Должны. Оставить. Меня. В покое! Иначе спокойная жизнь превратится в кошмар. Вдруг попробуют достать меня через Лену? Запросто. Вот. Вот она, опасность привязываться к кому-то! Не утешает даже то, что после того, как они ей навредят, я устрою всем локальный ледниковый период. Могу-у. Теперь могу, дыхание вечности успело показать мне, как. Кэп тем временем положил руку на кобуру. Шутит? — Ну, давай, чучело в камуфляже, возьми меня на мушку. Заодно убедишься в том, что в отличие от вас, трусов, я своё слово держу. Ты даже успеешь нажать на курок, перед тем как стать ледяной скульптурой, наверное, успеешь.
— Нет, стой. Не вздумай. — Виола осадила горячую голову и тем самым уменьшила мне геморроя. Вот бы всё просто закончилось, а ещё лучше, чтобы этот конфликт даже не начинался. Хочу обнимать Лену, любоваться с ней закатом на море, попивая холодную колу, а не вот это вот всё. — А ты, Док, слушай внимательно. Мы с девочками не знали о засаде. Правда. Это недоразумение, и я решу его в ближайшее время. Это ни в коем случае не оправдание произошедшего! Просто озвучивание факта. Я верну твоё доверие, как бы дорого это не обошлось.
— Мне без разницы, знали вы или нет. — А хорош-шо я играю роль «злодея», ничего не скажешь. Может, замутить типичный монолог с пафосом и самолюбием? Не-е, нафиг. — Просто хочу, чтобы даже последняя шестеренка, нацепившая на свою жопу камуфляж, понимала одно: приказ, не приказ — я убью любого, кто поднимет на меня руку, а того, кто поднимет руку на дорогих мне людей, — ну, сама понимаешь. Очень легко причинить человеку адскую боль, когда понимаешь, где и как проходят нервные пучки. Знаешь, не можешь не знать. Отдайте мне вашего снайпера — и мы в расчете. Жизнь за жизнь. Так будет справедливо.
— Но ты не умер! — Вояка обличительно ткнул в мою сторону пальцем, как будто я ещё и виноват! Вот контрацептив недоделанный! — И одного из моих ребят уже убил!
— Никто не мешает ей тоже… не умереть, — монотонно парирую, сам себе кажусь идиотом… Ладно, а если по словам? — Жизнь — того — кто мне навредил — моя. И это не обсуждается. Забудьте о позиции силы, тут она далеко не на вашей стороне. А тот солдат целился мне в голову, когда её ещё не покрыла защита. Не обольщайся, даже тогда меня не достать.
— Он прав, логия нарушает все законы физики, её и теоретически невозможно убить. Считай, перед тобой второй образец Неуязвимой Рептилии, — обозвала меня гетерохромная красавица каким-то незнакомым словом. Обе её спутницы так и стояли рядом с доктором Коллайдер. Смешно. Мужики вояки смазали лыжи, а они тут, как ни в чем не бывало. Стоят, ветер развевает черные волосы. Кто-нибудь, сделайте им прививку от пафоса! — Хорошо. Будь по-твоему, Док. Но ты же сам понимаешь, она просто исполняла приказ. Агент секретной службы — это не работа в продуктовом ларьке, захотел — продал пиво школьнику, захотел — не продал. Нет? Пощади девочку, проси любые ресурсы, и ты их получишь. Лю-бы-е.
— Нет. — Стоило большого труда удержаться потребовать заменить бедолагу стрелка на эту самую Нахи. Пусть наивно думают, что я просто кровожадный и мстительный идиот, пока не станет слишком поздно. Снайпер лишь оружие, верно сказано. Понимаю. Но мне нужно её прикончить. После этого в глазах Организации я буду подобен собаке, которая кусает бьющую её палку, а не руку, которая эту палку, собственно, держит. Это заблуждение будет им дорогого стоить…
— Ви! Ты правда собираешься это сделать?! — Мужик сдулся, будто из него разом выпустили весь воздух. А затем резко вздохнул, и во всю глотку прокричал в рацию: — БЕГИ, СОНЯ!
— Ей не скрыться, — тихо сказал я, собирая вокруг энергию. Сила пульсировала внутри, нарастая внутри подобно лавине, всё больше и больше, с каждым ударом сердца. Сейчас я контролирую её, и даже почти не гроблю свой организм перегрузкой. Расту, однако. Так-с, посмотрим. Лес, лес… Лес. О, а вот и наша беглянка. — Вижу.
Способность чувствовать тепло — просто нечто. Снайпер умело маскировалась среди листвы, довольно шустро покидая несостоявшееся поле боя, но её это не спасло. Лёд слушался даже слишком хорошо. Настораживает этот прирост контроля силы. Он очень вовремя, но так ли просто всё с тем пространством? Не думаю. Лёд. Форма, природа, сама суть этой невероятной мощи (ранее совершенно не управляемой) стала теперь практически полностью подвластна воле. Так что, можно сказать, её выстрел сыграл мне на руку. Желание жить, желание увидеть любимые, чуть грустные зеленые глаза, боль — всё это вылилось в чудовищную эволюцию аномалии (так они вроде меня называли?). Раз — и ледяной вихрь окутывает тело. Два — и под ногами появляется обманчиво тонкий покров изо льда. Три — и он с чудовищной скоростью несется вперед, огибая деревья и промораживая кусты. В воздухе стоит хруст замерзающей материи, а сам он становится сухим. Ну да, логично, надо же откуда-то браться воде.
У девочки не было шансов. Сверкающая на солнце ледяная тюрьма преградила путь к отступлению. Вокруг снайперши выросла стена из чистейшей замороженной воды. Пара выстрелов из пистолета не оставили на превосходной поверхности ни следа (а винтовку она бросила почти сразу — слишком тяжелая). Вмятины от пуль восстанавливались на глазах. Просто часть стены растекалась, заполняя прореху, и тут же замерзала вновь.
— Кэп, нет! Я сказала «нет»! Ольга! — Виола дала отмашку, и боевой носитель уложила капитана отряда лицом в пол раньше, чем мужик успел хотя бы вякнуть. Однако, держать его её приходилось с трудом, вояка явно не слабак. Жалко только, что тварь предательская. — Док, ещё раз прошу тебя. Не убивай её.
— Она выстрелила мне в сердце, Виолетта Церновна. В буквальном смысле! — Мой ответ сопровождался паром изо рта. Воздух вокруг холодел… Хрупкая девочка в камуфляже прижалась спиной к непрошибаемой стене, наставила на меня пистолет. Всё. Это финиш. Я же предупреждал, рация в тот момент стопудово работала. — БРОСЬ!
Сам не ожидал такого повелительного тона. Короткое слово-приказ сопровождалось нехилым выбросом внутренней силы, от которой и так перенервничавшая девочка окончательно сдалась. Пистолет упал из разжавшихся пальцев, прямо на покрытую инеем траву. Она плакала, как простая девчонка. Виола и все остальные только смотрели, не делая попыток мне помешать. Я ведь действительно её сейчас прикончу. Просто обязан! Пожалуйста, остановите меня! Вон, Кэпа хотя бы отпустите. Чёрт! И ведь сам себя загнал в угол, а теперь вдруг про жалость вспомнил. Убить!
— Что ты чувствовала, стреляя меня? — спросил я врага, склонившись ближе. Лёд вырывался наружу, бился внутри подобно зверю в клетке, просовывая между прутьев когтистые лапы, он просто умолял порвать её на клочки, сделать статуей, воплощением моей мести, предупреждением для других. Она невысокая, длинные русые волосы, стройное и крепкое тело, зеленые глаза… Красавица, одним словом, хоть и уступает Лене по всем параметрам. Даже жалко, что всё так получилось. Прости, девочка.
— Что чувствовала? Отдачу! — выплюнула воительница, взяв себя в руки и доставая из кармана гранату. Чека с тихим металлическим звоном упала на заледеневшую землю. Улыбка стрелка, решившего дорого продать свою жизнь. Ха. Не прокатит. Импульс силы превращает смертельную взрывчатку в безобидный кусок ледышки.
— Вот так, Соня. — Улыбка появилась сама собой. Страшная, наверное, вон, даже Виола отпрянула. Пропадает во мне артист, ой, пропадает. Надо было поступать на театральный факультет, а не в медицинскую академию. Что я творю, а? — Жизнь за жизнь, твоя — отныне принадлежит мне.
«Отныне?! Я сказал — отныне?! Фу! Но надо, надо и дальше покосить под дурачка, а вдруг выгорит?»
Между деревьями снова маячат призраки волков. Летний лес шагнул в глубокую зиму, будто так и надо. Живущий внутри лёд перекраивает мир вокруг под себя, не особо считаясь с такой мелочью, как климат или время года. Слишком я увлёкся, раз даже воющие блохастики опять мерещатся. Кэп что-то там орёт про ненормальных докторов. Ольга отвернулась и тяжело вздохнула. Полуяпонка вцепилась в меч так, что у той побелели не только костяшки пальцев, а почти весь кулак.
— Не вздумай, Яма. — Доктор Коллайдер остановила мечницу, уже наверняка собиравшуюся снести мне голову. Бесполезно, девочки, я же уже доказал вам это! — Он логия. Величайшее воплощение аномалии. С обычным оружием мы просто ничего ему не сделаем.
— Верно. А вы умны, коллега. Были бы ещё умнее, не стали бы доверять всем подряд. — Материя слушалась как родные руки. Землю уже не видно, под ногами сплошной ковёр чистого льда, через который видно каждую травинку. Он окутал снайпера, примораживая к земле. Девчачьи слёзы. Ненавижу! Причём не только её. Себя тоже. Соня стала разменной монетой в руках Организации, сыграет роль и для моего плана. Руки и ноги скованы так, что ей ничего не остается, кроме как кричать. — Плачешь?! А когда спускала курок, пролила хотя бы слезинку?! Вряд ли. А теперь… уж извини меня. Будет почти не больно.
Виола просто смотрела, и ничего не могла поделать. Ситуация напоминала бред сумасшедшего, она сама до сих пор не верила в происходящее, в то, что Кэп её предал, и логию, и эту… казнь! По другому и не назовешь. Док собирался убить напавшего на него солдата. Соня. Бедная девочка, которая виновата лишь в том, что выполняла приказ. Нахи, сука, дорого поплатится за этот выверт! Доктору надо лишь добраться до терминала связи — и пиздец! Всем! Солдатов — в кутузку, Кэпа — на пенсию, а наглую овцу из кабинета главы — прямо в газовую камеру! Церновну просто раздирали противоречия. Она искренне восхищалась Доком, понимала его мотивы, понимала, что происходящее, скорее всего, вынужденная акция устрашения (надо сказать, весьма действенная!!!), но ненавидела за то, что он собирался сейчас сделать.
— Умоляю! Всё что хочешь! — Виола прокричала, надрывая горло. Носитель самой могущественной на планете аномалии уже занёс руку для добивающего удара. На его пальцах выросли прозрачные когти, крепкие даже на вид, будто Док нацепил ледяную перчатку. Вот только они стопроцентно не декоративные! Голову носителя окутала дымка, из которой вновь проросла кристальная корона. Красиво. Смертельно красиво… — Прошу, пощади девочку! Деньги! Предметы! Хочешь машину?! Дом на Гавайских островах, а? Да хоть небоскрёб, только не убивай её! Дороги назад больше не будет!
— Знаю. Её уже давно и нет. Отнимать чью-то жизнь, чтобы обезопасить свою, мне не ново, вы наверняка и до этого докопались, — Док ответил совершенно спокойным голосом, будто не человека собирается убить, а выбирал помидоры за прилавком. — Но, как я и говорил, жизнь её — теперь моя. И умирать она будет долго. Долго и мучительно. Первой почувствует настоящую мою силу. Смотри, коллега!
То, что случилось на окраине лагеря, будет сниться в кошмарах и доктору Коллайдер, и Кэпу, и даже Яме с Ольгой. Бесстрашные девушки, способные в одиночку заменить боевой отряд спецназа, почувствовали, как по спине ползет противный холодок липкого ужаса, а сердце трепещет в груди. Холод окутывал всё, на много метров вокруг, заставляя содрогаться от соседства с чем-то настолько могущественным. Это как стоять рядом с ядерным реактором. Док озарился ярким синим светом, перебивающим даже лучи солнца.
Лёд сковывающий Соню, закипел (!)… меняя форму. Виола хоть и находилась на грани нервного срыва, сделала очередную галочку в копилку знаний. Вода оставалась замерзшей, но меняла плотность как угодно. Она превращалась в цепи… Ледяные цепи облепили снайпера, не давая девушке шелохнуться. Она могла только кричать, пока и рот не оказался запечатан слоем прозрачной материи. Выброс! Ветер засвистел, будто они не на равнине, а на заснеженном пике гор. Датчик аномалий верещал как ненормальный, а лед Дока засверкал тысячей огоньков. Сначала их было немного. Один, два, три, десять, сотня! Искорки появлялись на стене тюрьмы, на цепях, на руках самого носителя. Прозрачные кристаллы очень хорошо проводили свет, и выглядело это зрелище просто великолепно, если бы не служило оружием палача. Стоп, а оружием ли…
— Ты — принадлежишь мне! — Цепи взорвались! Исчезая легким паром так, словно их и не было. Только сейчас, Виола и остальные смогли вздохнуть полной грудью теплый прибрежный воздух. Соня лежала на земле. Живая! А на шее у девушки появилась цепочка. Изящная, словно созданная искуснейшим ювелиром в мире. Прозрачный кулон в форме цветка кувшинки, на тонком кристальном шнурке. — Эта штука будет на твоей шее до конца жизни! Ослушаешься — и она тебя просто заморозит. Мгновенно и насмерть. Её не снять, для этого придется найти кого-то сильнее меня.
— Тварь! — Уверенность противника очень больно била по самолюбию воительницы. Девушка поднялась на ноги, со злостью глядя на пленившего её врага. Ноги и руки снова слушались её, и просто так терпеть издевательства бойкая засранка не собиралась.
— Остынь. — Док даже не шелохнулся, получив удар тренированной ногой прямо по лицу. Ему даже понравилась такая прыть. — Сделка была честной. Виолетта Церновна, теперь мы друг к другу без претензий, так?
— Ты собираешься…
— Да, это что-то вроде детонируемой бомбы, — не моргнув и глазом, ответил окутанный паром человек. Лёд рассеивался, подчиняясь своему господину. Корона медленно таяла, не оставляя лишней воды на коже, а гетерохромная ученая окончательно уверилась в одном: его сила — это что угодно, но только не холод. Носитель аномалии, тем временем, приказал (!) вконец обескураженной Соне: — Завтра придешь ко мне в кабинет, и не дай бог ослушаешься, я же сказал — будешь умирать долго и мучительно, до конца своих дней отрабатывая сегодняшний расчёт. Работу тебе найдем. О, придумал! Будешь санитаркой, я тебя даже оформлю, смогу. Соцпакет, белая зарплата, ровно по МРОТу, как они обычно получают. Искупишь грехи благородным трудом.
— Рабство, — тихо прошептала Ямада. — Это же натуральное рабство в двадцать первом веке!
— Ага, а стрелять в людей прямо пиздец как толерантно, ничего не скажешь, — огрызнулся здоровяк, отряхивая с себя несуществующую пыль. Он всем своим видом показывал, насколько ему пофиг. — И вообще, а ну -ка быстро извинилась перед всеми санитарками страны! Они для людей больше делают, чем вы тут со своими клоунадами. Меч! Господи! А у второй что припрятано, посох? Лук?!
— Считаешь себя человеком? Монстр! — выплюнул Кэп, с ненавистью глядя на спокойного как удав доктора.
— О, пошли моральные упрёки. А-баж-жаю, –усмехнулся тот фирменной улыбкой «я Homo sapiens, а ты биомусор». — Чья бы корова мычала, солдатик. Что ТЫ знаешь о человечности? Я могу стереть в порошок небольшую страну, и никто мне не помешает, просто не сможет остановить. Я могу жить, как настоящий тиран, забирая всё, что хочу, но не делаю этого. Просто потому, что в этом не вижу необходимости. Меня просто устраивает спокойная, размеренная жизнь, но если вдруг окажется, что из-за вас, скотов, моим тихим денькам пришел конец, то мало никому не покажется. Понятно? Вот и славно. Я всё сказал, девочки. Не беспокойте меня больше, всё равно максимум, чего добьетесь, это одежду испортите, просто, и оружие, и что бы вы не придумали… бессильно против МЕНЯ. Пошли ВОН!
— Бляяяяяяяяяяяяя! Дыши, Док, дыши. Вот так. Вдох-выдох, вдох-выдох, — успокаивал я сам себя, бесцельно наворачивая круги между труб вентиляции. Крыша. Самая высокая часть корпуса, и самая грязная, но есть и плюсы, сюда никто не ходит. — Тебя всего лишь попытались убить, подумаешь, первый раз что ли?
Больше всего хотелось запрокинуть голову к безоблачному небу и заорать во всю глотку. Причем заорать нецензурно и от всей души. Аааааааа! Испортить такой день! А я?! Тоже хорош. Устроил, сука, цирк. С этим боем, бронёй, сраным, ёб его душу мать, ожерельем. Какой, нафиг, поводок? Какая детонирующая бомба? Нашли мага! Это просто безделушка. Неразрушимая, даже не холодная, безделушка. Вот только хрен они её снимут, разве что только вместе с головой своего снайпера. А что я там нёс? Позор! Убейте меня! Ах да, не сможете.
На девочку я зла не держал. Ну выстрелила, да. Вот только мазать тонким слоем на асфальт надо не пешку, а того, кто её двигает. Ветерок сегодня приятный… Палец спокойно пролезает в дырку на майке. Не верится, что я цел. Абсолютно цел! Ни царапины. Впрочем, как и всегда после выброса. Лёд восстанавливает даже волосы. Даже на ногах…
Подхожу к краю здания, сажусь на бетонную поверхность, свешиваю вниз ноги. Если даже и упаду, пострадает разве что только… асфальт. Думать! Думать! Думать! Давайте, мозги. Помогите телу очередной раз выбраться из передряги. Они не оставят меня в покое, а завтра ещё с этой Соней разбираться. Просто так не отмахнёшься. Вышел на сцену — играй роль до конца. До самого занавеса. Лена. Мы встретились в очень странный период моей жизни. Надо было прогнать девочку ещё утром, чтобы ей ничего не угрожало. Теперь же будет сложно. Очень сложно. Она простой человек (ну, не считая многогранного характера, прекрасных зеленых глаз, чарующего голоса и мягких волос). Её можно пленить, ранить, или ещё чего похуже. Вот тогда всё. Руки мои будут по локоть в крови.
Леночка. Солнышко. Теплый лучик в этом холодном мире. Думать только о ней. Фух. Отпустило. Стоило только представить образ любимой девушки, как волнение немного улеглось. Любимая, как же нам быть, а? Сегодняшнее утро стало самым прекрасным в моей жизни. Отказаться от этой ненормальной соблазнительницы теперь просто не получится. Она как наркотик — подсаживаешься раз и навсегда. Блин.
По лагерю снуют толпы людей. Отдыхающие, приезжие… особенно людно у главных ворот. Вот бы ещё на место каждого уезжающего гражданина не прибывало по два новых! Айсберг таял всё быстрее, обрушиваясь вниз огромными кусками. Происходящее напоминало дешевый сериал, или нет, по спецэффектам — даже дорогой сериал, с хорошим сюжетом и графикой. Будто Netflix снимают. Хотя тогда на меня напали бы хоть один негр, лесбуха и трансгендер. Куда. Катится. Этот. Мир!
Ещё вчера всё было нормально (относительно нормально). Итак, за мной ведется охота. Причем без всяких там «руки вверх, вы имеете право хранить молчание» и прочее, и далее. Нет. Пуля! Сразу! Без разговоров. Пидары? Пидары. Убить мало! А если бы Лена пошла со мной?! Если бы… она… пострадала? В душе появилась пустота. Это чувство — оно ужасно. Ненависть, густо замешанная на страхе.
Я освоил немалую часть своих сил. Лёд больше не цепная собака. Он мои руки, мои ноги, мои глаза. Черт подери, я же контролировал его природу настолько, что менял даже физические свойства! Ожерелье неразрушимо. Сломать его могу только я. Странное пространство чуть не угробило бедную голову, но очень щедро заплатило за причиненные неудобства. В мыслях всплывают образы знаний, которых ни один человек определенно не видел! Например. Перед глазами на миг появились драконы, самые разные! Огнедышащие, ледяные, черные, белые, бескрылые. Сотни видов и форм чешуйчатых тварей. Пейзажи, которые не выдумает ни один фантаст. Чего стоит только пустынный мир, населенный огромными песчаными червями Шаи-Хулуд. Или планета, полностью покрытая водой, но, тем не менее, населенная разумными формами жизни. Тысячи миров. И каждый отдал мне по кусочку.
Но самым странным видением, мимолетным образом, был… Я! Только не я. Точнее я, но другой. Запутался! У отражений были точь-в-точь мои лица, но сами они… Ужас. Один их был с крыльями за спиной, представляете?! Огромные, сверкающие, будто собранные из драгоценных камней, крылья! А у другого на руках и спине ползали черная и белая змеи. Рисунок, но такой реалистичный! Фу! Был ещё и третий, и четвертый, и стопятьсотый! Миг — и будто бесконечные воплощения несчастного Дока пронеслись перед глазами, как живые. А может, это просто бред?! Умирающий мозг даёт такой глюк, перед самовосстановлением. Всё может быть. Особенно поразил образ высокой женщины, с моими чертами лица. Кошмааааар!
— Почему я не в игре, или в фильме, или в книге? — тихо ворчу, говоря сам с собой. Там всегда появляется добрый бородатый волшебник с невероятным артефактом для героя, мудрый тибетский монах, способный помочь советом, или, на худой конец, НПС с квестом, где ПОНЯТНО, что делать дальше. — Свинство.
Последние слова я сказал вслух, наблюдая, как под окнами корпуса крадутся три девочки. Старая компания — Ульяна, Алиса и Хмуро. Непоседы идеально воспользовались суматохой, с таким изяществом, будто их всех породила сама мать-Анархия. Алиса шмыгнула в опустевший ларёк (продавец схватил кассу, и съеба… то есть, эвакуировался на первом же автобусе). Двачевская стащила пачку сигарет, нет, если приглядеться, то даже три пачки. Всё это время мелкота охраняла главаря банды. Хмуро следила за одной половиной периметра, а рыжий бесёнок, по чистому недоразумению родившийся человеческой девочкой (без хвоста и рожек), за второй. Старшая вышла из магазина, затем что-то пробурчала под нос и бросила внутрь несколько купюр. Робин Гуд в джинсах, блин, и с сиськами.
— Вот бы кто, и правда, подсказал мне, что делать дальше, — выдохнул я в голубое бездонное небо, щурясь от стоящего в зените летнего солнца и не особо-то и надеясь на ответ.
— Спуститься и поговорить с Виолой! Она твой друг! — раздался сзади знакомый женский голос (весьма сердитый). Ответ пришел так неожиданно, что я чуть сразу и не «спустился», прямо с края крыши. Блин, а нервишки-то пошаливают! Пусть снаружи Док и ледяная скала, любой ценой сохраняющая хладнокровие, но эта маска дорого обходится. Однажды могу и сорваться, вот тогда всем пиздец!
— Ю-ля! Ты с ума сошла? Напугала до чертиков. — Нека. Непосредственный ушастик, как всегда, в своём привычном, потрепанном, но чистом платье. Ловлю себя на мысли, что насторожился. А вдруг она тоже с этими ушлёпками? Вдруг встреча у ночного ручья была не случайной, а кошкодевочка не чудо природы, а вполне себе искусственно выведенный терминатор с шерстяным хвостом? Вышеупомянутый пушистый индикатор, торчал трубой со вставшей дыбом шерсткой. — И что значит — «поговори с Виолой»?! Они в меня стреляли, подруга. Среди друзей так не принято.
Сказать по правде, выстрел был неожиданным, примерно как гром среди ясного неба. Лёд всегда меня защищал, даже от смертельных ран, но пуля попала прямо в сердце… Инстинкт самосохранения никуда не девается, я же человек, а не бездушная машина. Как только пришло понимание происходящего, так сразу и накрыло. Была и боль, и ужас, и осознание того что всё, вот он, пизде…, то есть, конец. Конец моего бренного существования, которое только сегодня можно было бы назвать — Жизнь. Никогда больше не вздохнуть полной грудью, не увидеть солнца, никогда не почувствовать вкуса, запаха, тепла. И, что самое жуткое, никогда не увидеть дорогих людей. Особенно Леночку. Черт! Не собираюсь так просто подыхать! Скоты!..
Раньше в памяти не откладывалось, что именно творил освобождённый от контроля сознания лёд. Когда тело получало критические повреждения, он просто вырывался наружу, устраивая локальный конец света. В день, когда я по собственной дурости чуть не утонул, то просто очнулся на берегу заледеневшей реки. Сейчас же всё было немножко… нет, даже совершенно иначе. Сначала накатила пустота, на душе стало очень спокойно. Ничего. Совсем. Только остатки мыслей растворялись в ничто. Даже не темнота — забвение. Все эти религиозные учителя могут сколько угодно болтать про рай и ад, рассказывать всему миру древние еврейские сказки, придуманные, чтобы управлять чернью, но смерть — это пустота. Когда человек умирает, происходит то же, что было до его рождения — его просто не становится, нет, и всё тут. Так я искренне полагал до сегодняшнего дня…
В какой-то миг пустота исчезла! Каламбур, да? Ничто — исчезло! Или, вернее, окончательно трансформировавшийся разум, наконец, смог разглядеть, ЧТО его окружает. Вокруг меня появилось всё. То есть, не так — АБСОЛЮТНО ВСЁ! Всё, что было, всё, что есть, всё, что будет. Бесконечность самой разной информации: чувства, знания, сила, огромное многообразие существующего и несуществующего. Материя, энергия, мысли. Грани между реальным нереальным стирались. Словами это не передать. Ты перестаёшь существовать, но, одновременно, становишься чем-то бОльшим, чем банальное физическое тело (которое, кстати, даже не чувствуешь там). Совсем как тогда на пляже (может, это связано с тем, что и в тот раз наступила, фактически, клиническая смерть?), состояние длилось… может, миг, а может — бесконечность, и за это время мир успел умереть, родился заново в тысячи вариациях и стать таким же, каким и был. А может, это всё было бредом умирающей нервной системы?
Я вернулся. Просто осознал себя снова куском плоти. Обидненько, знаете ли. Боли не было. Не было и эмоций, только хладнокровный, кристально чистый, работающий, как суперкомпьютер, разум и… Сила. Переполняющая меня древняя мощь, источником которой являлся Абсолют. Мозг хоть и пострадал от неисчислимых терабайт проехавшейся по нему железнодорожным составом информации, но кое-что запасливо ухватил с собой. Пусть и жалкая, ничтожная часть, пусть она лишь песчинка на пляже бесконечного океана звезд — даже этой крупицы, достаточно чтобы стереть в порошок наш мир. Дыхание самой Вечности. Вместе с моим внутренним холодом, получился ужасающий симбиоз!
Первым делом я прикончил того, кто стоял надо мной с пистолетом и собирался выстрелить. Даже как-то буднично, словно муху прихлопнул. Не из мести, просто не хочу получить ещё одну пулю, на этот раз в лоб, да и количество врагов ограничу. Достаточно было просто коснуться его ноги и выпустить крупицу той силы, которая циркулировала по организму. Теперь организм чувствовал её как никогда. Она изменяла тело, восстанавливала раны, поддерживала существование тогда, когда не билось даже сердце. Оно и сейчас не бьётся, вместо него работает неисчерпаемый поток энергии, заменяя нормальный метаболизм.
Крики. Не могу ничего разобрать в этой какофонии, ни хрена! И это профессионалы? Что за идиотская ругань? Так. Не хочу, чтобы меня ещё раз подстрелили. Кожа покрывается тонким слоем льда, плотного, пересыщенного силой настолько же противоестественной, насколько ненормален я сам. Непробиваемая, но гибкая броня, текучая, как вода, легкая, как воздух, и прочная, куда прочнее алмаза. Ледяная корона снова сжимает голову (но в этот раз сидит привычно, даже не давит), и появляется это жуткое зрение… Мир просто стал синим, однотонным, и уже в нём, туда-сюда, маячили разноцветные люди. Контуры тел врагов неравномерно светились разными цветами от зеленого до желтого и ярко-красного. Замечательно, я теперь живой тепловизор. Надеюсь, они не станут стрелять, после такого-то? Не идиоты же, в конце концо…
Ударивший по мне залп из штурмовых винтовок прошелся по коже легкими массирующими тычками. А нет — идиоты. Прозрачная корка гасила убойную силу снарядов практически в ноль, а ведь даже в бронежилете человек вполне может умереть от боли или гематомы. Ха. Всё настолько глупо, настолько странно, что было бы даже смешно, не будь я теперь уязвим как никогда…
Ещё неделю назад, в таком состоянии, я вырезал бы всех напавших солдат, не особо считаясь с моралью (смертельный выстрел как-то не настраивает, блядь, на дружеский лад!). И имел бы на это полное право! Разве нет? Насрать, что они люди и у каждого своя точка зрения. Они спустили курок, автоматически переводя простой конфликт в смертельное столкновение. Сколько книг читал про осознание ценности жизни, про моральные терзания тех, кому приходилось её отнимать… Одно из двух: либо у меня не всё нормально с головой, либо все эти истории — такая же ложь. Ценить жизнь можно, даже нужно, но далеко не каждую. Например, если бросить на одну чашу весов меня, а на другую — вот этот вот сброд… А, ладно, к черту всё! Сейчас стоит просто показать им, насколько льду начхать на любое оружие. Жалко, сразу не сдержался, надо было и первого пощадить. Что бы он мне сделал? Пистолет?! Не смешите. Ага, задним умом все крепки. Шоу начинается, дамы и господа, занимайте места в зрительном зале!
***
Демонстрация вышла знатная. Может, я даже перегнул палку. Итог столкновения был более чем предсказуем. В глазах солдат — ненависть, вперемешку со страхом. Ненависти больше. Вы совсем оборзели, да? Мало было?! Ок. Знаю. Прикончу того, кто выстрелил исподтишка, первым пролив кровь, и плевать, что невезучий снайпер — лишь инструмент. Пусть думают головой в следующий раз. Они говорили про какую-то Нахи, отдавшую приказ на моё устранение.
Что ж, одна цель уже определена, на этом маленьком земном шарике нам двоим теперь будет тесно. Однако так просто к подобной личности не подобраться, но… эх, всему своё время. Это будет как дрессировка кошки струей из пульверизатора. Пусть животное знает, что кусать меня нельзя! Один раз их предупредили, и теперь я действительно убью любого из этих солдат, стоит ему наставить на меня ствол. Не из мстительной жестокости. Просто чтобы знали — Док своим словам хозяин. Урок усвоен?
Видимо, да. У-умницы. Скрипят зубами, шипят, плюются, но стрелять больше не пробуют. Итак, я потребовал жизнь снайпера в качестве моральной компенсации. Думай, Виолетта Церновна, это и правда небольшая цена за перемирие. Два бойца вместо десятков жизней. От меня никто не скроется, с каждым срывом лёд пропитывает тело всё больше, слушается всё лучше. Пока они с тем мужиком обсуждают дальнейшие действия, солдаты рассасываются среди деревьев. Наивные! В термальном зрении вас будет видно как на ладони.
Цирк. Удивительно, как весь лагерь на уши не подняли, а если бы сюда детишки забрели, то что? Их тоже устранить?! Ладно, бегите. Ваш главный всё равно здесь. Мне же меньше руки марать при оказии. Н-ненавижу. Испортить такой день! Надеюсь, это будет первое и последнее нападение на мою персону. Во всяком случае, приложу все усилия. Бессмысленность любых атак уже продемонстрирована. Взрывчатка, огонь, пули… Всё равно. О бое напоминает только потрепанная пулями майка. Новая почти, и не зашить столько дырок. Ух, вот не суки, а?! Суки! В следующий раз надо будет покрыть льдом ещё и одежду (надеюсь, этот случай будет нескоро или его не будет вообще!).
— Я не пойду на это! — Тот, кого доктор называла Кэп, орал так, что с деревьев листья слетали. Он размахивал руками, брызгал слюной и бешено матерился, как последний маргинал. — Своего собственного бойца, молодую девушку, отдать ёбаному монстру?! Издеваешься?!
— За языком, следи, ссыкло подтишочное. Вышел бы и выстрелил первым, лицом к лицу, тогда только тебя бы и прибил. С-солдат удачи хр-ренов, — спокойно сказал я, выбрав паузу между воплями спорящих агентов спецслужб. Гнева всё ещё не было, только хладнокровный расчёт, но зубки показывать надо. Мне придется убить этого снайпера. Просто чтобы показать серьезность намерений. Они. Должны. Оставить. Меня. В покое! Иначе спокойная жизнь превратится в кошмар. Вдруг попробуют достать меня через Лену? Запросто. Вот. Вот она, опасность привязываться к кому-то! Не утешает даже то, что после того, как они ей навредят, я устрою всем локальный ледниковый период. Могу-у. Теперь могу, дыхание вечности успело показать мне, как. Кэп тем временем положил руку на кобуру. Шутит? — Ну, давай, чучело в камуфляже, возьми меня на мушку. Заодно убедишься в том, что в отличие от вас, трусов, я своё слово держу. Ты даже успеешь нажать на курок, перед тем как стать ледяной скульптурой, наверное, успеешь.
— Нет, стой. Не вздумай. — Виола осадила горячую голову и тем самым уменьшила мне геморроя. Вот бы всё просто закончилось, а ещё лучше, чтобы этот конфликт даже не начинался. Хочу обнимать Лену, любоваться с ней закатом на море, попивая холодную колу, а не вот это вот всё. — А ты, Док, слушай внимательно. Мы с девочками не знали о засаде. Правда. Это недоразумение, и я решу его в ближайшее время. Это ни в коем случае не оправдание произошедшего! Просто озвучивание факта. Я верну твоё доверие, как бы дорого это не обошлось.
— Мне без разницы, знали вы или нет. — А хорош-шо я играю роль «злодея», ничего не скажешь. Может, замутить типичный монолог с пафосом и самолюбием? Не-е, нафиг. — Просто хочу, чтобы даже последняя шестеренка, нацепившая на свою жопу камуфляж, понимала одно: приказ, не приказ — я убью любого, кто поднимет на меня руку, а того, кто поднимет руку на дорогих мне людей, — ну, сама понимаешь. Очень легко причинить человеку адскую боль, когда понимаешь, где и как проходят нервные пучки. Знаешь, не можешь не знать. Отдайте мне вашего снайпера — и мы в расчете. Жизнь за жизнь. Так будет справедливо.
— Но ты не умер! — Вояка обличительно ткнул в мою сторону пальцем, как будто я ещё и виноват! Вот контрацептив недоделанный! — И одного из моих ребят уже убил!
— Никто не мешает ей тоже… не умереть, — монотонно парирую, сам себе кажусь идиотом… Ладно, а если по словам? — Жизнь — того — кто мне навредил — моя. И это не обсуждается. Забудьте о позиции силы, тут она далеко не на вашей стороне. А тот солдат целился мне в голову, когда её ещё не покрыла защита. Не обольщайся, даже тогда меня не достать.
— Он прав, логия нарушает все законы физики, её и теоретически невозможно убить. Считай, перед тобой второй образец Неуязвимой Рептилии, — обозвала меня гетерохромная красавица каким-то незнакомым словом. Обе её спутницы так и стояли рядом с доктором Коллайдер. Смешно. Мужики вояки смазали лыжи, а они тут, как ни в чем не бывало. Стоят, ветер развевает черные волосы. Кто-нибудь, сделайте им прививку от пафоса! — Хорошо. Будь по-твоему, Док. Но ты же сам понимаешь, она просто исполняла приказ. Агент секретной службы — это не работа в продуктовом ларьке, захотел — продал пиво школьнику, захотел — не продал. Нет? Пощади девочку, проси любые ресурсы, и ты их получишь. Лю-бы-е.
— Нет. — Стоило большого труда удержаться потребовать заменить бедолагу стрелка на эту самую Нахи. Пусть наивно думают, что я просто кровожадный и мстительный идиот, пока не станет слишком поздно. Снайпер лишь оружие, верно сказано. Понимаю. Но мне нужно её прикончить. После этого в глазах Организации я буду подобен собаке, которая кусает бьющую её палку, а не руку, которая эту палку, собственно, держит. Это заблуждение будет им дорогого стоить…
— Ви! Ты правда собираешься это сделать?! — Мужик сдулся, будто из него разом выпустили весь воздух. А затем резко вздохнул, и во всю глотку прокричал в рацию: — БЕГИ, СОНЯ!
— Ей не скрыться, — тихо сказал я, собирая вокруг энергию. Сила пульсировала внутри, нарастая внутри подобно лавине, всё больше и больше, с каждым ударом сердца. Сейчас я контролирую её, и даже почти не гроблю свой организм перегрузкой. Расту, однако. Так-с, посмотрим. Лес, лес… Лес. О, а вот и наша беглянка. — Вижу.
Способность чувствовать тепло — просто нечто. Снайпер умело маскировалась среди листвы, довольно шустро покидая несостоявшееся поле боя, но её это не спасло. Лёд слушался даже слишком хорошо. Настораживает этот прирост контроля силы. Он очень вовремя, но так ли просто всё с тем пространством? Не думаю. Лёд. Форма, природа, сама суть этой невероятной мощи (ранее совершенно не управляемой) стала теперь практически полностью подвластна воле. Так что, можно сказать, её выстрел сыграл мне на руку. Желание жить, желание увидеть любимые, чуть грустные зеленые глаза, боль — всё это вылилось в чудовищную эволюцию аномалии (так они вроде меня называли?). Раз — и ледяной вихрь окутывает тело. Два — и под ногами появляется обманчиво тонкий покров изо льда. Три — и он с чудовищной скоростью несется вперед, огибая деревья и промораживая кусты. В воздухе стоит хруст замерзающей материи, а сам он становится сухим. Ну да, логично, надо же откуда-то браться воде.
У девочки не было шансов. Сверкающая на солнце ледяная тюрьма преградила путь к отступлению. Вокруг снайперши выросла стена из чистейшей замороженной воды. Пара выстрелов из пистолета не оставили на превосходной поверхности ни следа (а винтовку она бросила почти сразу — слишком тяжелая). Вмятины от пуль восстанавливались на глазах. Просто часть стены растекалась, заполняя прореху, и тут же замерзала вновь.
— Кэп, нет! Я сказала «нет»! Ольга! — Виола дала отмашку, и боевой носитель уложила капитана отряда лицом в пол раньше, чем мужик успел хотя бы вякнуть. Однако, держать его её приходилось с трудом, вояка явно не слабак. Жалко только, что тварь предательская. — Док, ещё раз прошу тебя. Не убивай её.
— Она выстрелила мне в сердце, Виолетта Церновна. В буквальном смысле! — Мой ответ сопровождался паром изо рта. Воздух вокруг холодел… Хрупкая девочка в камуфляже прижалась спиной к непрошибаемой стене, наставила на меня пистолет. Всё. Это финиш. Я же предупреждал, рация в тот момент стопудово работала. — БРОСЬ!
Сам не ожидал такого повелительного тона. Короткое слово-приказ сопровождалось нехилым выбросом внутренней силы, от которой и так перенервничавшая девочка окончательно сдалась. Пистолет упал из разжавшихся пальцев, прямо на покрытую инеем траву. Она плакала, как простая девчонка. Виола и все остальные только смотрели, не делая попыток мне помешать. Я ведь действительно её сейчас прикончу. Просто обязан! Пожалуйста, остановите меня! Вон, Кэпа хотя бы отпустите. Чёрт! И ведь сам себя загнал в угол, а теперь вдруг про жалость вспомнил. Убить!
— Что ты чувствовала, стреляя меня? — спросил я врага, склонившись ближе. Лёд вырывался наружу, бился внутри подобно зверю в клетке, просовывая между прутьев когтистые лапы, он просто умолял порвать её на клочки, сделать статуей, воплощением моей мести, предупреждением для других. Она невысокая, длинные русые волосы, стройное и крепкое тело, зеленые глаза… Красавица, одним словом, хоть и уступает Лене по всем параметрам. Даже жалко, что всё так получилось. Прости, девочка.
— Что чувствовала? Отдачу! — выплюнула воительница, взяв себя в руки и доставая из кармана гранату. Чека с тихим металлическим звоном упала на заледеневшую землю. Улыбка стрелка, решившего дорого продать свою жизнь. Ха. Не прокатит. Импульс силы превращает смертельную взрывчатку в безобидный кусок ледышки.
— Вот так, Соня. — Улыбка появилась сама собой. Страшная, наверное, вон, даже Виола отпрянула. Пропадает во мне артист, ой, пропадает. Надо было поступать на театральный факультет, а не в медицинскую академию. Что я творю, а? — Жизнь за жизнь, твоя — отныне принадлежит мне.
«Отныне?! Я сказал — отныне?! Фу! Но надо, надо и дальше покосить под дурачка, а вдруг выгорит?»
Между деревьями снова маячат призраки волков. Летний лес шагнул в глубокую зиму, будто так и надо. Живущий внутри лёд перекраивает мир вокруг под себя, не особо считаясь с такой мелочью, как климат или время года. Слишком я увлёкся, раз даже воющие блохастики опять мерещатся. Кэп что-то там орёт про ненормальных докторов. Ольга отвернулась и тяжело вздохнула. Полуяпонка вцепилась в меч так, что у той побелели не только костяшки пальцев, а почти весь кулак.
— Не вздумай, Яма. — Доктор Коллайдер остановила мечницу, уже наверняка собиравшуюся снести мне голову. Бесполезно, девочки, я же уже доказал вам это! — Он логия. Величайшее воплощение аномалии. С обычным оружием мы просто ничего ему не сделаем.
— Верно. А вы умны, коллега. Были бы ещё умнее, не стали бы доверять всем подряд. — Материя слушалась как родные руки. Землю уже не видно, под ногами сплошной ковёр чистого льда, через который видно каждую травинку. Он окутал снайпера, примораживая к земле. Девчачьи слёзы. Ненавижу! Причём не только её. Себя тоже. Соня стала разменной монетой в руках Организации, сыграет роль и для моего плана. Руки и ноги скованы так, что ей ничего не остается, кроме как кричать. — Плачешь?! А когда спускала курок, пролила хотя бы слезинку?! Вряд ли. А теперь… уж извини меня. Будет почти не больно.
***
Виола просто смотрела, и ничего не могла поделать. Ситуация напоминала бред сумасшедшего, она сама до сих пор не верила в происходящее, в то, что Кэп её предал, и логию, и эту… казнь! По другому и не назовешь. Док собирался убить напавшего на него солдата. Соня. Бедная девочка, которая виновата лишь в том, что выполняла приказ. Нахи, сука, дорого поплатится за этот выверт! Доктору надо лишь добраться до терминала связи — и пиздец! Всем! Солдатов — в кутузку, Кэпа — на пенсию, а наглую овцу из кабинета главы — прямо в газовую камеру! Церновну просто раздирали противоречия. Она искренне восхищалась Доком, понимала его мотивы, понимала, что происходящее, скорее всего, вынужденная акция устрашения (надо сказать, весьма действенная!!!), но ненавидела за то, что он собирался сейчас сделать.
— Умоляю! Всё что хочешь! — Виола прокричала, надрывая горло. Носитель самой могущественной на планете аномалии уже занёс руку для добивающего удара. На его пальцах выросли прозрачные когти, крепкие даже на вид, будто Док нацепил ледяную перчатку. Вот только они стопроцентно не декоративные! Голову носителя окутала дымка, из которой вновь проросла кристальная корона. Красиво. Смертельно красиво… — Прошу, пощади девочку! Деньги! Предметы! Хочешь машину?! Дом на Гавайских островах, а? Да хоть небоскрёб, только не убивай её! Дороги назад больше не будет!
— Знаю. Её уже давно и нет. Отнимать чью-то жизнь, чтобы обезопасить свою, мне не ново, вы наверняка и до этого докопались, — Док ответил совершенно спокойным голосом, будто не человека собирается убить, а выбирал помидоры за прилавком. — Но, как я и говорил, жизнь её — теперь моя. И умирать она будет долго. Долго и мучительно. Первой почувствует настоящую мою силу. Смотри, коллега!
То, что случилось на окраине лагеря, будет сниться в кошмарах и доктору Коллайдер, и Кэпу, и даже Яме с Ольгой. Бесстрашные девушки, способные в одиночку заменить боевой отряд спецназа, почувствовали, как по спине ползет противный холодок липкого ужаса, а сердце трепещет в груди. Холод окутывал всё, на много метров вокруг, заставляя содрогаться от соседства с чем-то настолько могущественным. Это как стоять рядом с ядерным реактором. Док озарился ярким синим светом, перебивающим даже лучи солнца.
Лёд сковывающий Соню, закипел (!)… меняя форму. Виола хоть и находилась на грани нервного срыва, сделала очередную галочку в копилку знаний. Вода оставалась замерзшей, но меняла плотность как угодно. Она превращалась в цепи… Ледяные цепи облепили снайпера, не давая девушке шелохнуться. Она могла только кричать, пока и рот не оказался запечатан слоем прозрачной материи. Выброс! Ветер засвистел, будто они не на равнине, а на заснеженном пике гор. Датчик аномалий верещал как ненормальный, а лед Дока засверкал тысячей огоньков. Сначала их было немного. Один, два, три, десять, сотня! Искорки появлялись на стене тюрьмы, на цепях, на руках самого носителя. Прозрачные кристаллы очень хорошо проводили свет, и выглядело это зрелище просто великолепно, если бы не служило оружием палача. Стоп, а оружием ли…
— Ты — принадлежишь мне! — Цепи взорвались! Исчезая легким паром так, словно их и не было. Только сейчас, Виола и остальные смогли вздохнуть полной грудью теплый прибрежный воздух. Соня лежала на земле. Живая! А на шее у девушки появилась цепочка. Изящная, словно созданная искуснейшим ювелиром в мире. Прозрачный кулон в форме цветка кувшинки, на тонком кристальном шнурке. — Эта штука будет на твоей шее до конца жизни! Ослушаешься — и она тебя просто заморозит. Мгновенно и насмерть. Её не снять, для этого придется найти кого-то сильнее меня.
— Тварь! — Уверенность противника очень больно била по самолюбию воительницы. Девушка поднялась на ноги, со злостью глядя на пленившего её врага. Ноги и руки снова слушались её, и просто так терпеть издевательства бойкая засранка не собиралась.
— Остынь. — Док даже не шелохнулся, получив удар тренированной ногой прямо по лицу. Ему даже понравилась такая прыть. — Сделка была честной. Виолетта Церновна, теперь мы друг к другу без претензий, так?
— Ты собираешься…
— Да, это что-то вроде детонируемой бомбы, — не моргнув и глазом, ответил окутанный паром человек. Лёд рассеивался, подчиняясь своему господину. Корона медленно таяла, не оставляя лишней воды на коже, а гетерохромная ученая окончательно уверилась в одном: его сила — это что угодно, но только не холод. Носитель аномалии, тем временем, приказал (!) вконец обескураженной Соне: — Завтра придешь ко мне в кабинет, и не дай бог ослушаешься, я же сказал — будешь умирать долго и мучительно, до конца своих дней отрабатывая сегодняшний расчёт. Работу тебе найдем. О, придумал! Будешь санитаркой, я тебя даже оформлю, смогу. Соцпакет, белая зарплата, ровно по МРОТу, как они обычно получают. Искупишь грехи благородным трудом.
— Рабство, — тихо прошептала Ямада. — Это же натуральное рабство в двадцать первом веке!
— Ага, а стрелять в людей прямо пиздец как толерантно, ничего не скажешь, — огрызнулся здоровяк, отряхивая с себя несуществующую пыль. Он всем своим видом показывал, насколько ему пофиг. — И вообще, а ну -ка быстро извинилась перед всеми санитарками страны! Они для людей больше делают, чем вы тут со своими клоунадами. Меч! Господи! А у второй что припрятано, посох? Лук?!
— Считаешь себя человеком? Монстр! — выплюнул Кэп, с ненавистью глядя на спокойного как удав доктора.
— О, пошли моральные упрёки. А-баж-жаю, –усмехнулся тот фирменной улыбкой «я Homo sapiens, а ты биомусор». — Чья бы корова мычала, солдатик. Что ТЫ знаешь о человечности? Я могу стереть в порошок небольшую страну, и никто мне не помешает, просто не сможет остановить. Я могу жить, как настоящий тиран, забирая всё, что хочу, но не делаю этого. Просто потому, что в этом не вижу необходимости. Меня просто устраивает спокойная, размеренная жизнь, но если вдруг окажется, что из-за вас, скотов, моим тихим денькам пришел конец, то мало никому не покажется. Понятно? Вот и славно. Я всё сказал, девочки. Не беспокойте меня больше, всё равно максимум, чего добьетесь, это одежду испортите, просто, и оружие, и что бы вы не придумали… бессильно против МЕНЯ. Пошли ВОН!
*Док. Крыша корпуса. Десять минут спустя*
— Бляяяяяяяяяяяяя! Дыши, Док, дыши. Вот так. Вдох-выдох, вдох-выдох, — успокаивал я сам себя, бесцельно наворачивая круги между труб вентиляции. Крыша. Самая высокая часть корпуса, и самая грязная, но есть и плюсы, сюда никто не ходит. — Тебя всего лишь попытались убить, подумаешь, первый раз что ли?
Больше всего хотелось запрокинуть голову к безоблачному небу и заорать во всю глотку. Причем заорать нецензурно и от всей души. Аааааааа! Испортить такой день! А я?! Тоже хорош. Устроил, сука, цирк. С этим боем, бронёй, сраным, ёб его душу мать, ожерельем. Какой, нафиг, поводок? Какая детонирующая бомба? Нашли мага! Это просто безделушка. Неразрушимая, даже не холодная, безделушка. Вот только хрен они её снимут, разве что только вместе с головой своего снайпера. А что я там нёс? Позор! Убейте меня! Ах да, не сможете.
На девочку я зла не держал. Ну выстрелила, да. Вот только мазать тонким слоем на асфальт надо не пешку, а того, кто её двигает. Ветерок сегодня приятный… Палец спокойно пролезает в дырку на майке. Не верится, что я цел. Абсолютно цел! Ни царапины. Впрочем, как и всегда после выброса. Лёд восстанавливает даже волосы. Даже на ногах…
Подхожу к краю здания, сажусь на бетонную поверхность, свешиваю вниз ноги. Если даже и упаду, пострадает разве что только… асфальт. Думать! Думать! Думать! Давайте, мозги. Помогите телу очередной раз выбраться из передряги. Они не оставят меня в покое, а завтра ещё с этой Соней разбираться. Просто так не отмахнёшься. Вышел на сцену — играй роль до конца. До самого занавеса. Лена. Мы встретились в очень странный период моей жизни. Надо было прогнать девочку ещё утром, чтобы ей ничего не угрожало. Теперь же будет сложно. Очень сложно. Она простой человек (ну, не считая многогранного характера, прекрасных зеленых глаз, чарующего голоса и мягких волос). Её можно пленить, ранить, или ещё чего похуже. Вот тогда всё. Руки мои будут по локоть в крови.
Леночка. Солнышко. Теплый лучик в этом холодном мире. Думать только о ней. Фух. Отпустило. Стоило только представить образ любимой девушки, как волнение немного улеглось. Любимая, как же нам быть, а? Сегодняшнее утро стало самым прекрасным в моей жизни. Отказаться от этой ненормальной соблазнительницы теперь просто не получится. Она как наркотик — подсаживаешься раз и навсегда. Блин.
По лагерю снуют толпы людей. Отдыхающие, приезжие… особенно людно у главных ворот. Вот бы ещё на место каждого уезжающего гражданина не прибывало по два новых! Айсберг таял всё быстрее, обрушиваясь вниз огромными кусками. Происходящее напоминало дешевый сериал, или нет, по спецэффектам — даже дорогой сериал, с хорошим сюжетом и графикой. Будто Netflix снимают. Хотя тогда на меня напали бы хоть один негр, лесбуха и трансгендер. Куда. Катится. Этот. Мир!
Ещё вчера всё было нормально (относительно нормально). Итак, за мной ведется охота. Причем без всяких там «руки вверх, вы имеете право хранить молчание» и прочее, и далее. Нет. Пуля! Сразу! Без разговоров. Пидары? Пидары. Убить мало! А если бы Лена пошла со мной?! Если бы… она… пострадала? В душе появилась пустота. Это чувство — оно ужасно. Ненависть, густо замешанная на страхе.
Я освоил немалую часть своих сил. Лёд больше не цепная собака. Он мои руки, мои ноги, мои глаза. Черт подери, я же контролировал его природу настолько, что менял даже физические свойства! Ожерелье неразрушимо. Сломать его могу только я. Странное пространство чуть не угробило бедную голову, но очень щедро заплатило за причиненные неудобства. В мыслях всплывают образы знаний, которых ни один человек определенно не видел! Например. Перед глазами на миг появились драконы, самые разные! Огнедышащие, ледяные, черные, белые, бескрылые. Сотни видов и форм чешуйчатых тварей. Пейзажи, которые не выдумает ни один фантаст. Чего стоит только пустынный мир, населенный огромными песчаными червями Шаи-Хулуд. Или планета, полностью покрытая водой, но, тем не менее, населенная разумными формами жизни. Тысячи миров. И каждый отдал мне по кусочку.
Но самым странным видением, мимолетным образом, был… Я! Только не я. Точнее я, но другой. Запутался! У отражений были точь-в-точь мои лица, но сами они… Ужас. Один их был с крыльями за спиной, представляете?! Огромные, сверкающие, будто собранные из драгоценных камней, крылья! А у другого на руках и спине ползали черная и белая змеи. Рисунок, но такой реалистичный! Фу! Был ещё и третий, и четвертый, и стопятьсотый! Миг — и будто бесконечные воплощения несчастного Дока пронеслись перед глазами, как живые. А может, это просто бред?! Умирающий мозг даёт такой глюк, перед самовосстановлением. Всё может быть. Особенно поразил образ высокой женщины, с моими чертами лица. Кошмааааар!
— Почему я не в игре, или в фильме, или в книге? — тихо ворчу, говоря сам с собой. Там всегда появляется добрый бородатый волшебник с невероятным артефактом для героя, мудрый тибетский монах, способный помочь советом, или, на худой конец, НПС с квестом, где ПОНЯТНО, что делать дальше. — Свинство.
Последние слова я сказал вслух, наблюдая, как под окнами корпуса крадутся три девочки. Старая компания — Ульяна, Алиса и Хмуро. Непоседы идеально воспользовались суматохой, с таким изяществом, будто их всех породила сама мать-Анархия. Алиса шмыгнула в опустевший ларёк (продавец схватил кассу, и съеба… то есть, эвакуировался на первом же автобусе). Двачевская стащила пачку сигарет, нет, если приглядеться, то даже три пачки. Всё это время мелкота охраняла главаря банды. Хмуро следила за одной половиной периметра, а рыжий бесёнок, по чистому недоразумению родившийся человеческой девочкой (без хвоста и рожек), за второй. Старшая вышла из магазина, затем что-то пробурчала под нос и бросила внутрь несколько купюр. Робин Гуд в джинсах, блин, и с сиськами.
— Вот бы кто, и правда, подсказал мне, что делать дальше, — выдохнул я в голубое бездонное небо, щурясь от стоящего в зените летнего солнца и не особо-то и надеясь на ответ.
— Спуститься и поговорить с Виолой! Она твой друг! — раздался сзади знакомый женский голос (весьма сердитый). Ответ пришел так неожиданно, что я чуть сразу и не «спустился», прямо с края крыши. Блин, а нервишки-то пошаливают! Пусть снаружи Док и ледяная скала, любой ценой сохраняющая хладнокровие, но эта маска дорого обходится. Однажды могу и сорваться, вот тогда всем пиздец!
— Ю-ля! Ты с ума сошла? Напугала до чертиков. — Нека. Непосредственный ушастик, как всегда, в своём привычном, потрепанном, но чистом платье. Ловлю себя на мысли, что насторожился. А вдруг она тоже с этими ушлёпками? Вдруг встреча у ночного ручья была не случайной, а кошкодевочка не чудо природы, а вполне себе искусственно выведенный терминатор с шерстяным хвостом? Вышеупомянутый пушистый индикатор, торчал трубой со вставшей дыбом шерсткой. — И что значит — «поговори с Виолой»?! Они в меня стреляли, подруга. Среди друзей так не принято.
Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы Фанфики(БЛ) лагерь у моря Юля(БЛ) Славя(БЛ) Мику(БЛ) Лагерь у моря (БЛ)
Лагерь у моря 2. Часть 26
Часть 21 Часть 24 Объект «Кладбище домашних животных»: Запись в информационных файлах организации.
Тип: аномалия местности.
Код: красный (смертельно опасна)
Уровень регистрируемого излучения: 22%
Примечания:
Одна из самых странных аномалий известных организации, на данный момент изолирована охранными кордонами, доступ запрещен. Дислокация аномалии постоянна (территория Ладлоу, на границе Англии и Уэльса), она не перемещается и не проявляет себя без определенных условий.
Как и большинство аномалий подобного типа, найти её удалось больше благодаря наводкам и слухам. Нельзя обойти весь мир, тыча в каждую щель измерителем излучения. В районе Ладлоу издревле было место, где жители погребали домашних животных, но за той территорией была ещё одна… Племя коренных индейцев микмаков хранило о нём дурную славу на протяжении многих лет. Никогда и никого не хороните в земле, где обитает вендиго (злой дух), говорили они.
В определенный период простые слухи переросли в документированные события. Захороненные на территории аномалии тела, будь то собаки, кошки, или даже люди, оживали. Хотя слово «жизнь» тут не совсем применимо. Мне удалось основательно изучить тело пораженной аномалией кошки. Погибшее животное захоронили в земле, где максимальное излучение превышало двадцать процентов. К тому времени мы уже полностью контролировали территорию объекта, огородив его от вмешательств извне. Микмаки продали нам землю предков — не то чтобы у них был выбор.
После суток в земле пропитанное излучением тело животного самостоятельно выбралось из могилы. Имплантированные в него датчики регистрировали дыхание, слабое сердцебиение со стойкой брадикардией и даже признаки нервной деятельности, пусть нестабильной и заторможенной, но нейронные связи работали, создавая псевдожизнь. Кошка-зомби, как её в шутку прозвали агенты, проявляла ничем не мотивированную агрессию ко всему живому — не просто съедала бросаемых ей мышей, а жестоко убивала их перед этим, то есть, не как обычные кошки, а вспарывала брюшко и наблюдала, как ещё живая жертва тащит по земле свои собственные кишки, или протыкала в нескольких местах острыми когтями и мяукала, смотря на хлещущую кровь. Пораженные аномалией животные сами производят излучение, но остаются уязвимы, их вполне несложно убить второй раз, после чего они уже не реанимируются, даже с помощью аномалии.
Заключение:
Изучать аномалию нет смысла, в настоящий момент её свойства бесполезны для науки и медицины в частности. Реанимируемый ей погибший человек практически полностью утрачивает своё «Я», становясь бездумным и жестоким зверем, а на живых она просто не действует. На данный момент ищется способ окончательно уничтожить территорию аномалии, что таит в себе немалый риск. У коренных жителей расположенной рядом резервации, есть поверье: «Вендиго питается злобой и разрушением, и поглощая их, становится сильнее. Не будите мертвеца». Не увеличится ли её радиус при вмешательстве извне, после стольких лет статичного существования?
Доктор В.Ц. Коллайдер.
Ричард. Бункер 112.
— Ты что-то знаешь, — вдруг сказала Искра, когда экран с буквами «ГЕНДА» погас. Это был не вопрос, а именно утверждение. Проекция села на своё кресло и опустила подбородок на сцепленные пальцы, внимательно наблюдая за мной. — Твои глаза, пусть на секунду, но они тебя выдали. Не волнуйся, я не буду давить, захочешь — расскажи, и тогда подумаем вместе, как вам, ребята, помочь.
— И тебе даже не любопытно? — спросил я собеседницу.
— Любопытно? Возможно, но я — часть организации, — Искра гордо указала на себя пальцем. — Пожалуй, единственная живая личность, что от неё осталась в этом мире. Агенты погибли, деятели забыты. Требовать рассказать всё про этого Генду не буду, хотя мне и правда интересно, почему наши миры отличаются одним-единственным человеком. Сравнивая данные с твоего джоя и списки наших сотрудников того времени, я нашла только одно отличие. Его.
Светящиеся части техно-комнаты пару раз моргнули, и изображение Мику на секунду размылось.
— Я должен подумать, дашь мне время? — спросил я, не отводя взгляда от аквамариновых глаз. Просто так выдавать сведения о секретных объектах нельзя, даже ей. Док и Генда не просто так считаются разными личностями, и очень ограниченный круг лиц, со мной в том числе, это знает. Надо будет девочкам тоже сказать, чтоб не сболтнули лишнего.
— Сколько угодно, — Хатсунэ улыбнулась, поправив прядь на одном из хвостиков. Девушка накручивала на палец локоны и бодро затараторила: — Вы можете жить тут сколько угодно, я уже инициировала доставку в вашу комнату еды и воды. Со мной можете пообщаться когда угодно, и спрашивать что угодно. Как же я рада, что вы уцелели и добрались сюда! Хотя… неудивительно, учитывая твои способности носителя.
— Они у меня недавно, и природа этой силы до конца непонятна, — признался я Мику как на духу, поднимаясь с металлической поверхности. Ах, хорошо! Всё же спина затекла на этой штуке.
— Ну, тут мне тебе помочь нечем, — Искра щелкнула пальцами, и в воздухе появился экран, на котором высвечивалось личное дело, с фотографией мужика, смутно напоминающего меня самого. — Вот. Ричард нашего мира, агент организации первого ранга, сын Седого. Боевая и тактическая подготовка на уровне спецназа, навыки обращения с оружием и техникой, знание трех языков. Про наличие аномальных способностей ни слова, может, были и другие, более детальные данные, но они не сохранились — чуть ли не двести лет прошло как-никак.
— Это я? Класс, а есть фото постарше? — интересно посмотреть на себя в будущем. Но изображение на дисплее не менялось, а Искра печально посмотрела наверх, на купол, не глядя на меня.
— А нет других изображений, ни у меня, ни у кого-либо ещё. Ты умер, Ричард, в начале великой войны, или, лучше будет сказать, последней войны. Организация собирала все силы, чтобы избежать ядерной бойни, но как видишь, тщетно, — Искра вздохнула и развела руками, старательно отводя взгляд. Готов поклясться, в уголках глаз проекции сверкнули слезы! — Как и Виола, как все мои создатели — война унесла жизни многих людей, не говоря уже о том, что жизнь на поверхности так и не оправилась. Всё, что у меня осталось, это воспоминания. Но не будем о грустном. Отдыхай, Ричард, там как раз твоя подруга пришла в себя.
— У тебя и в жилых отсеках камеры есть? — задал я вопрос Искре: в будущем понятие личная жизнь настолько размыто?
— Да, — Мику кивнула, тряхнув аквамариновой шевелюрой и на мгновение зажмурившись. — Датчики и камеры почти везде, система ведь должна следить за жизнью и здоровьем жителей убежища. Поколения людей, что родились и выросли здесь, под землёй, не считали меня по-настоящему живой, да и общаться с ними я и не стремилась. Положа руку на сердце, я искренне любила Виолу и других своих создателей, для остальных же Искра только выполняла и по сей день выполняет свой долг. Не более, не менее. Ах да, ещё кое-что… Ладно. Потом.
В куполе снова появился проем наружу, и проекция Искры махнула рукой, показывая, что можно идти. По дороге обратно я всё же взял колу из автомата. Вот бывает навязчивое желание, и всё тут! После нажатия на кнопку панели автомат со скрипом и кряхтением вывалил в приемник одну бутылочку. Тааак, что-то им давненько не пользовались, как я посмотрю.
— И почему срока годности нет? — пробубнил я под нос самому себе, но тут же получил ответ.
— А она не портится, — сказала Мику из динамиков на джое, при этом появляясь на экране по пояс и размахивая руками. — Ультрапастеризация и современный криоавтомат. Я, кстати, на твой раритет новое программное обеспечение установила, пока мы болтали. Ничего?
— Спасибо, — слегка запотевшая стеклянная бутылка ничем особо не отличалась от обычной колы, а крышка открывалась очень просто. Сладкая до одурения темная жидкость, от вкуса которой я так отвык, приятной прохладной волной прошлась по горлу, утоляя жажду. — Супер!
— Повторюсь. Как ваши спутницы более-менее отдохнут, то посетите медицинское крыло, — попросила Искра. — Надо проверить, не подцепили вы что-нибудь на поверхности, там, как ты заметил, не самое райское местечко.
— А по-моему, вполне пригодное для жизни, — перед глазами проносились картины природы ущелья: нетронутые леса и поляны, щебетание птиц и лягушачий хор, полная рыбы глубокая река, чистые ключи с питьевой водой…
— Да, — хмыкнула Мику. — Для таких, как ты, со своей аномалией. Видела я записи, тебя бы раз десять сожрали без этой способности. Ущелье и Ледниковый реликт — одни из немногих областей в округе, где не высохло всё живое. Сейчас большая часть суши — это пустошь. При этом я проводила исследования. Думаешь, зачем наверху были люди? Для разведывательных вылазок. Собирали образцы, замеряли фон, фотографировали и снимали видео.
— Исследования? — переспросил я Мику, остановившись возле одной из панелей на стене, на ней отображался план этажа и состояние воздуха, температура, влажность и.т.д.
— Именно, — изображение на экране кивнуло и подняло палец вверх. — И по всем собранным данным нет никаких видимых причин такой глобальной засухи. Радиация уже в прошлом, только на местах, где стояли крупные города, ещё осталось фоновое излучение, ну, по ним, в принципе, и палили больше всего. Но природа не восстанавливается, а климат на поверхности ведет себя непредсказуемо. Будто сам мир смертельно болен. Глупость, скажи?
— Не факт, Мик… Искра, — двери лифта разъехались в стороны, и мы отправились наверх, продолжая диалог. ИИ бункера оказалась очень интересной собеседницей, разговор с ней нисколько не утомлял. — Ты наверняка знаешь теорию о том, что обитаемая планета — это своего рода макроорганизм.
— Да-да! Именно! — проекция на экране хлопнула в ладоши, склонив голову на бок. — Тем более, наш мир перенес столько всего. После войны, когда радиационный фон более-менее спал, человечество стало возвращаться на поверхность, но потом… В общем, это слишком занимательная история, чтобы рассказывать её впопыхах. Потом. Завтра за ужином.
— Смотрю, в КПК теперь много нового, — я исследовал систему джой-боя, интерфейс которого стал намного сложнее, а количество данных взлетело до небес. Также появилась новая дата в нижнем правом углу: 30.08.2228.
— Ага, я сразу загрузила карты и нужную информацию о поверхности, вместе с тем, что собрал Семнадцатый, это немалое подспорье, — Мику поникла и отвернулась на экране, подставив взгляду стройную спинку и аквамариновые волосы на затылке. — Эх, я ведь говорила ему быть осторожнее… Из всех жителей бункера именно этот малец больше всего походил на людей прошлого. Любознательный, добрый, любил работать руками. Он вырос на моих глазах, как и другие жители, но заслуживал гораздо большего, чем вот так сгинуть. Что-то я сегодня сентиментальная. Знаешь, Ричард, иногда я жалею, что могу действительно чувствовать, а не просто имитировать человеческие эмоции. Машиной жилось проще… Пока что я отлучусь, надо ещё столько всего обдумать, да и вас сильно беспокоить некрасиво. Вернусь с чем-нибудь съедобным, — проекция Мику помахала с экрана джоя и растворилась, бросив напоследок задумчиво: — Вещи ваши потом доставлю, может даже подберу на складе что-нибудь ещё полезного. Вы же, я так поняла, попробуете домой вернуться, а не станете тут жить.
— Скорее всего, нам нельзя тут оставаться, — тем более ввиду возможной ядерной угрозы в нашем мире, пусть и сходящей на нет. В этом мире ещё моим детям жить, между прочим!
— А жаль. Вы мне нравитесь, даже эта ваша, н-невидимая, — прозвучало из динамика, и он затих.
Перед дверью в нашу комнату, которую я узнал только благодаря встроенной в джой карте — ну одинаковые они, даже без номеров! — так вот, перед дверью я остановился, сделал глубокий вдох, выдох. Надеюсь, Славя всё поймёт, поймёт, что я скрывал способности аномалии не из праздности или злого умысла, наоборот — положение у нас и так шаткое, чтобы добавлять к нему ещё и мои проблемы. Надо было захватить две колы, чтобы задобрить валькирию. Ладно, вхожу. Не побьет же она меня, в самом деле?
За дверью царила идиллия, если это слово применимо за тысячи миль от дома, в разрушенном мире. Славя сидела на кровати с накинутым на плечи одеялом, а Юлия дремала, уложив голову блондинке на колени и подперев её ладошками. При этом нека так и не удосужилась надеть что-либо ниже пояса, а серая майка не такая уж и длинная, ещё несколько сантиметров — и будет видно место крепления пушистого хвоста.
— Юля сказала мне, что ты убил дракона, а сам в порядке, — голос Слави был тихим, а движения — скованными, пусть девушка находилась в сознании, но от интоксикации пока не отошла. Сейчас, в майке с короткими рукавами, становилось заметно, как она загорела за время путешествия. Кожа на лице, шее и кистях у неё была заметно темнее, чем на остальном теле. Не избежал такого и я, одна лишь ЮВАО совсем не изменилась, словно солнечные лучи не могли коснуться её кожи. — Фух. Теперь, когда я своими глазами увидела, что ты жив и здоров, как камень с души свалился.
— Спасибо командир, — я вытянулся по стойке смирно и ударил кулаком по груди, можно было, конечно, и отсалютовать, но отдавать честь без головного убора не комильфо. — Рад стараться.
— Да ну тебя, — фыркнула Славя, самыми кончиками пальцев почесывая Юлю за ушком. Спящая кошкодевочка благодарно мурлыкнула, и блондинка накрыла её второй половиной одеяла, пряча стройные ножки под тканью. — Лучше расскажи мне, Ричи, откуда у тебя способности аномалии, да ещё и такие знакомые? Виола, конечно, любит секретность, но, отправляя ко мне бойца, наверняка сообщила бы о такой мааааленькой детали.
— Если я тебе скажу, что являюсь магом стихий в третьем поколении, ты мне поверишь? — грустно улыбнулся я, глядя в ясные глаза. В них совсем не было укора или обиды за то, что я утаил от неё такую важную информацию, только искреннее беспокойство. Причем за себя валькирия волновалась в последнюю очередь.
— Нет, — Славя немного расслабилась, но продолжала требовательно смотреть, не забывая при этом гладить да почёсывать разомлевшую неку. Волосы блондинки сейчас распущены и растрепаны спросонья после всех приключений. — Синей стрелки на лбу у тебя не наблюдается, да и летающего бизона нигде не видно, так что извиняй, на Аватара ты не тянешь. Выкладывай всё как есть, Ричард, иначе я, как обычная девушка, сама сделаю выводы, и мало ли какими они будут.
— У меня сила и фрагменты памяти Кукулькана, — выдал я скороговоркой, присаживаясь напротив кровати на стул. Обычная девушка, как же! И мысленно добавил: «А ещё его чертова жажда крови!», но вслух я этого говорить не бу… — А ещё — его жажда крови.
— Вот как, значит, –девушка вздохнула и закрыла свободной ладонью лицо. Черт! Но я не могу ей больше врать, после всего, что произошло, валькирия стала мне слишком близка, обманывать её — значит предать доверие, это просто физически больно! — Ты одержим? Это после портала так случилось?
— Не знаю, на оба вопроса, — я развел руками, заставив легкий порыв ветра коснуться светлых локонов, и добавил: — Я могу использовать его власть над стихиями, хотя, «власть» — не совсем то слово, лучше подойдет… сродство! А ещё могу поглощать и видеть жизненную энергию, как делал это он в своё время. До силы крылатого змея, своим могуществом способного стирать города и страны, мне далеко, но с виверной, как видишь, справился.
— И ты контролируешь себя, в отличие от того монстра, — Славя сказала это не в вопросительном тоне, а констатируя сам факт.
— Послушай, командир, — я вспомнил отрывки жизни древнего майя, которые видел в своих снах. Его жажду знаний, то, как простой охотник исследовал мир вокруг себя, как открывал новые способы земледелия и ремесла, как за короткую, в принципе, жизнь принес своему народу столько знаний, что продвинул культуру Майя на десятки лет вперед. Но его предали, зависть вождя племени сгубила семью охотника, который к власти совсем не рвался. Перед глазами появилась смеющаяся дочь Кукулькана и его сгоревший дом. — Ты альтруист до мозга костей, Славя, и всегда стараешься делать добро людям, но… Порой самые страшные чудовища — именно они.
— Тук-тук! — раздался знакомый голос из-за дверей, и, не ожидая разрешения, в комнату вошла проекция Мику в форме горничной, хотя, «вошла» — будет мягко сказано. Она буквально плыла, грациозно передвигаясь, будто на подиуме, а за ней своим ходом катилась этажерка на гусеницах, до отказа забитая разнообразной едой и слегка гудящая моторчиком. — Кто желает перекусить?
— Мику? — Недоверчиво процедила Славя, протирая руками глаза и переводя вопросительный взор с проекции на меня и обратно. — Это после лекарства такие побочные эффекты с глюками?
— Нет-нет, это и есть Искра, ИИ бункера, — ответил я, прикидывая, как бы половчее сфотографировать эдакое зрелище. Форма горничной викторианской эпохи, классика, даже чепчик на аквамариновых волосах присутствовал! — Точнее, её воплощенная голограмма, за основу которой взяли образ Мику. Мы в бункере Организации, так что расслабься, тут относительно безопасно.
— Кто-то сказал «еда»? –нека шустро открыла глаза и жадно втянула носом воздух. Поднялась, попутно роняя одеяло, ещё раз принюхалась, а затем разочарованно опустила ушки. — Едой не пахнет.
— Конечно не пахнет, все продукты герметично упакованы, чтобы не испортились, — Искра показала на самоходную тумбочку, на которой стопками лежали сухпайки, консервы и несколько бутылок с водой. — Завтра будет что-нибудь вкуснее, я только запустила протоколы бункера, которые отвечают за подготовку продуктов, им нужно время.
— То есть, кроме нас тут никого нет? — задумчиво спросила Славя, перебирая волосы.
— Из активных форм жизни — нет, — ответила Хатсунэ, добавляя сердито: — Кроме той наглой мутантки, вот поймаю её, будет знать, как таскать припасы! Посажу её в клетку в атриуме в назидание другим.
— Да ничего, еда есть, вода есть, мы не капризные. Спасибо, Искра, — чувствуя внезапно разыгравшийся голод, пришлось подняться, дабы сцапать с подноса продукты. При этом меня провожал взгляд ЮВАО, красноречиво намекавший на то, что она с моим неприхотливым вкусом в корне не согласна. По пути я попробовал было пройти сквозь бестелесную проекцию, после чего мы с Мику упали на пол…
— Ай! — сдавленно пискнула вполне материальная девушка, лежа на спине в пикантной позиции. Будь юбка чуть короче… Неготовый к такому повороту событий, и, естественно, не сумев удержать равновесие, я чуть не рухнул на неё сверху, но вовремя успел выставить руки вперед. В результате картина маслом: лежит Искра, а сверху я, миссионерская поза, блин! Веселый бутерброд!
— Как так- то? — Мои брови ползли к затылку: откуда у неё тело?!
— Сюрприз! — сдавленно простонала Искра, поправляя задравшийся подол. — Слезь с меня, ты тяжелый!
— Извини, извини! — буквально вспрыгивая на ноги, я подал Мику руку, помогая подняться. Изящная ладошка Искры оказалась теплой и мягкой, блин, и почему я такой ловкий? Мог же упасть прямо на, прямо на… Ох!
— Это кибернетическое тело, разработка, начало которой положили ещё Шурик и Сергей. Имитирует homo sapiens до мельчайших деталей, я даже вкус в нем чувствую и боль, кстати говоря, — Мику потрогала ушибленный копчик и сделала полный оборот вокруг своей оси, давая нам полюбоваться формой горничной, которая, кстати говоря, двигалась немного неестественно, словно игнорируя сопротивление воздуха. — Будущее — это не только война и разруха. Ха, когда люди переселились под землю и им некого стало убивать, стало не до войн и коррупции, то они столько всего нового открыли!
— Неужели это правда искусственно созданная оболочка? — Славя смотрела на Мику как завороженная, не сводя глаз. В отличие от неки, которая уже шуршала чем-то возле самоходной кухни. — Тебя же совсем не отличить от настоящей, живой, красивой девушки!
— Ой! Меня назвали красивой! — Мику покраснела и щелкнула пальцами. Форма горничной мигнула, на секунду покрываясь светящимися помехами, а затем превратилась в такую же одежду, как и на Славе. Увидев наши вытянувшиеся лица, Искра пояснила: — Это такая разновидность оптического камуфляжа: моему телу не страшны ни высокие, ни низкие температуры, или ещё какие вредные для человека факторы окружающей среды, а камуфляж меняет форму под семь тысяч разнообразных эскизов. Круто, да?
— Не то слово, — согласился я, втихую фотографируя Мику на камеру джоя. А она явно вошла во вкус. Миг — и на ней купальник, миг — и короткий топик с шортами, миг — и халат медсестры, миг — и вообще что-то невообразимое из обтягивающей серебристой ткани!
— Вы кушайте, кушайте, — Мику остановилась на стандартном сценическом платье, которое Хатсунэ из нашего мира надевала на гастроли. На плече девушки находился всё тот же штрих-код и цифры «01». Примочка меняла только наряд, но не прическу или кожу. — Там в верхнем отсеке мобильной кухни есть микроволновка, в ней можно разогреть продукты.
— Угу, надо поспешить, а то нам так ничего и не достанется, — усмехнулась Славя, наблюдая, как хвостатая активно грызет галеты, запивая их из бутылки. Юля сидела прямо на полу и с аппетитом уплетала всё подряд, да так, что кошачьи ушки двигались в такт челюстям, вверх-вниз, вверх-вниз.
— А что означает цифра «ноль один» у тебя на плече? — полюбопытствовал я, присоединяясь к девочкам в деле уничтожения съестных припасов. Разогретые галеты и консервы были не то чтобы прямо вкусные, но лучше, чем наши СП. Консервы не металлические, а что-то вроде тушенки в пластиковой оболочке, поэтому микроволновка их разогревала. Наверняка весь пластик и бумага потом перерабатываются и используются повторно.
— Это? — Мику накрыла ладонью штрих-код и отвела взгляд от жующих девушек, и если Юля кушала самозабвенно, то Славя навострила уши, не пропуская ни единого слова. — Проект «Искра» не был единственной разработкой организации подобного рода, другим бункерам тоже нужны были управляющие. После войны на истребление жители перестали доверять высокие посты другим людям, и не удивительно, честно говоря. Система не предаст, не сворует и не навредит.
— Управляли убежищами такие же, как и ты, верно? — вдруг спросила блондинка.
— Именно. Нас было много, и самыми крупными убежищами управляли искусственные Искры, а более мелкими так, автономные алгоритмы, — глаза Искры на миг сверкнули, а ладони сжились в кулаки: — Камуи, Рин, Лен, Хаку, Кайто, Лили — десятки идентичных человеку, но лишенных его соблазнов и слабостей «Искр». Кого-то создавали с нуля, для кого-то, подобно мне, использовали образ жившего человека. Мы исполняли свой долг со всей готовностью, и поддерживали связь между убежищами, до Катаклизма…
— Что-то ещё случилось, после войны, — я не спрашивал, я утверждал. Мир, который не может оправиться за столько лет, мутации, пустошь на поверхности — всё указывало на ещё одно потрясение. — Не менее, а то и более, ужасное.
— Да, — кивнула Искра нахмурившись, её голос раздавался в практически полной тишине, даже ушастая перестала жевать, хотя, скорее всего, уже просто всё съела. — Чуть больше ста лет назад, когда фон ещё не исчез, но на поверхности уже можно было жить, —
нет, лучше будет сказать, выживать, да, так будет вернее, — человечество начало покидать бункеры, исследовать изменившуюся до неузнаваемости поверхность, и снова стало господствующим на Земле видом. Они сметали мутантов и диких зверей, строили поселения, засеивали поля, там, где это было возможно.
— Не верится, что всё шло гладко, — сказала Славя, возвращаясь на кровать: девушка всё ещё чувствовала легкую сонную слабость.
— А то, проблем было немало, я лично следила за своими подопечными через наручные компьютеры, подобные вашим, — кивнула на джои аквамариновыми хвостиками Мику, волосы смотрелись как настоящие. Насколько же шагнули технологии, если могут создать практически полную имитацию живой девушки, от синтетической кожи и костей до естественных глаз и ногтей? Нет, я понимаю, что это силиконоподобный полимер, камеры вместо глаз, металл и сенсоры, а голосовые связки наверняка заменяет продвинутый речевой динамик, но воспринимать её не как человека просто невозможно! Да и Славя тоже смотрит на неё как на нашу Мику, с теплотой. — Но большим препятствием стали сами люди. Какая ирония: с возвращением человечества на поверхность вернулись их преступность, вражда и насилие. Появились бандитские группировки, независимые республики, отряды наемников, даже большая группа анархистов, которые не признавали никого и ничего, кроме силы, они называли себя «Свобода».
— О я что-то слышала про такое от До… — хотело было сказать Юлия, но её ротик ненавязчиво прикрыла моя рука.
— Продолжай, пожалуйста, — болтун — находка для шпиона! Я вложил во взгляд максимум любопытства, стараясь не обращать внимания на возмущенно встопорщившийся хвост неки и вопросительно вздернутые брови.
— Именно с этой самой группировки всё и началось, — развела руками Мику. — Свободные столкнулись с каким-то мутантом на поверхности и напали на него. Точно не могу сказать, что это было за существо, свободные не из моего бункера и следить за ними досконально, я не могла. Он был похож на обычного человека, только огромного, метра под два ростом. Мутант оказался чудовищно силен и неимоверно быстр, его не брало никакое оружие, а пытавшиеся покончить с ним не выживали в принципе. Первым агрессию он не проявлял, но стоило атаковать его… Свободные, на тот момент являвшиеся сильнейшими на пустошах, оказались практически полностью уничтожены, а мутант пропал. По слухам, которые я получала от своих людей, он искал что-то или даже кого-то. Что конкретно, знали только Свободные, но их теперь днем с огнем не сыщешь, тот враг оказался мстительным до жути. С его исчезновением наверху появились крылатые твари и стали поедать людей. Не только их, но вообще всё живое, хотя именно человека драконы признали своим любимым деликатесом. Не нужно быть гением, чтобы понять связь между двумя этими событиями.
— Жуть! — вздрогнула Славя, обхватив руками плечи и ёжась. — Это сколько людей погибло?
— Сотни тысяч, — печально усмехнулась Искра. — Драконы жрали всё, что двигается, а то, что не двигается, они двигали и жрали! Множество видов, от простых драконов, до морских, огромных бескрылых, и виверн, наподобие той, которую убили вы. И не со всеми получалось справиться простым оружием, а промышленность пока так и не восстановили. Люди проиграли этот бой, и выжившие вернулись в бункеры, вот только было их немного.
— Спасибо Ричарду, — благодарно посмотрела на меня Славя, под бок которой уже забиралась хвостатая в поисках тепла и ласки. — Без него и мы бы стали завтраком той твари.
— Драконы не самое страшное, — отмахнулась Мику, приподнявшись на носочках. — Есть на земле ещё враг, его не видел ни один человек и не смог засечь ни один сенсор. Он нападет только в абсолютной темноте, в безлунные ночи или под землей, единственное, что мы точно знаем — он не переносит солнечный и лунный свет, совсем. Других данных о нем пока нет, никто не выжил, чтобы рассказать про встрече с этой напастью. Знаете, иногда я представляю, как вся эта орава монстров водит хоровод на моей бедной планете, и запевает «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».
В этом момент Юля на кровати звонко чихнула, прикрывая рот и нос ладошкой, ушки девушки резко поднялись вверх. Нека шмыгнула носом, и сладко зевнула, демонстрируя розовый язык и идеальный ряд белых зубов. Вот же настоящая кошка! Поели — можно и поспать, поспали — можно и поесть…
— Искра, а здесь есть вода в душевой? — спросил я задумавшуюся о своем девушку. — Мне бы ополоснуться, а то на коже какое-то странное чувство, после той дезинфицирующей штуки.
— А, — отмахнулась девушка, наблюдая за Славей. — Это с непривычки. Можешь даже ванну принять, не то что душ. Я тебе покажу, куда идти, полотенца и прочие банные принадлежности возьмешь там, всё есть в наличии в нескольких экземплярах.
— Отлично, тогда позвольте, — уже находясь за дверью, я обнаружил мигающий значок на экране джоя, указывающий на помещение этажом ниже. К счастью, двери лифта открылись сами, даже этаж выбирать не пришлось.
— Эй, Искра, ты ведь тут и сейчас, да? — просто спросил я вслух.
— Разумеется, — ответил знакомый голос из динамика лифта. — Управляя кибернетическим телом, я, тем не менее, остаюсь системой бункера, разделяя сознание. Будь у меня хоть сто таких — мой разум справится с контролем. Жалко, создавать их накладно, из двух осталась лишь одна оболочка. А вот и нужный этаж.
Двери лифта разъехались в стороны, а за ними оказалось просторное помещение с высоким потолком. Множество дверей в коридоре превосходили размерами те, что я видел в бункере до этого, а потолок оказался усеян множеством длинных ламп, дающих светло-желтый свет.
— Лампы солнечного света, полная имитация света поверхности, за исключением вредоносных компонентов, таких как ультрафиолетовый спектр, — заметила мой интерес Мику, на этот раз используя настенные динамики. — Одна из разработок Виолетты. Они с командой аналитиков немало ломали головы, работая над будущей замкнутой экосистемой убежищ. Все в организации понимали, что жить под землей придется не годы, а десятки, может, даже десятки десятков лет. Кстати, тебе вот сюда, на этом этаже располагаются сервисные помещения: столовые, склады, системные центры и… купальни.
Один из входов открылся, причем весьма плавно, я даже успел прочитать на большой ангарной двери «Ванна №13». Изнутри потянуло теплым паром, а аномалия уловила за дверью большое количество воды. Интересно, если я освою способности Кукулькана до конца, то смогу чувствовать абсолютно всё вокруг? Любое тело или предмет, что потревожит землю, воду и воздух?
— Я предвидела ваше желание умыться, и запустила самую лучшую из двадцати купален. Сюда подается энергия и горячая вода, а сервисный дрон с полотенцем и мылом уже доставил всё внутрь, –гордо сообщила Искра. — Это элитная ванна, в которой могли купаться не всякие жители.
— Спасибо, Искра, — мне было стыдно скрывать от неё правду о Генде после всего, что она для нас сделала. Может, всё же я параноик, и стоит рассказать ей всё? Тем более, на джое наверняка сохранились записи боя с Кукулкьаном на лайнере, и Док, открывающий портал, это не могло её не заинтересовать! Тогда чего Искра молчит, и не спрашивает о нем?
Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы Фанфики(БЛ) Юля(БЛ) Славя(БЛ) лагерь у моря Лагерь у моря (БЛ)
Лагерь у моря 2. Часть 42 (выбор "бежать наверх")
Человек удивительная тварь. Это единственное существо во всей вселенной, которое действительно можно назвать бессмертным. Эльфы, гномы, орки, древнейшие народы тысяч и тысяч миров, погибая, исчезают навсегда: города — рухнут, континенты — утонут, планеты и далекие звезды — однажды канут в небытие. Даже сами боги исчезнут, если их предать забвению. Абсолют — источник всего сущего, я пробыл там очень долго, познал тайны, что ведомы лишь единицам в материальном мире. Абсолют создал Вселенную, он и есть Вселенная — Начало начал, исток всего сущего. Он создал материю, все живые формы жизни и все виды энергии берут начало именно в нем. И ещё он создал нас, как единственный и совершенный шедевр. Чтобы коснуться истины Абсолюта, иные расы, в том числе даже драконы, должны многое преодолеть, да и то, в итоге истины достигают не все. Человек же, ещё в младенчестве, окутан его дыханием.
Именно человек — венец творения. Плоть и кровь вечности, что, завершая свой цикл, возвращается туда, откуда берет начало. И чтобы хоть как-то сдержать чудовищную мощь своего детища, каждый из нас с рождения скован. Ограничитель, который можно сломать, доказав Абсолюту, что достоин его сути. Воля преодолеет лень, решимость преодолеет страх, и даже сильнейшие твари во вселенной дрогнут перед поступью людей. Истинная сила Homo sapiens — бесконечный потенциал развития, однако реализовать его — удел очень исключительных единиц. Я видел лишь одного человека, сломавшего свой ограничитель почти полностью — тот одним ударом был способен расколоть целый континент. Тело сгниет, кости развеются прахом, но душа будет жить вечно, в бесконечном пространстве, что однажды её породило, ожидая часа, когда колесо Сансары сделает свой оборот. Рано или поздно, мы все встретимся, там, среди звезд. Вечность может всё… Человек — чуточку больше.
Личный дневник Дока
Лайнер Организации «Ленин».
— Вы всё проверили? — Виолетта Церновна руководила поисками как под землю провалившейся команды, не выходя со своего кабинета, поддерживая видеосвязь со всеми, кто в этих самых поисках участвовал.
— До самого дна туннелей не опускается ни один дрон, — отрапортовал аналитик Сыроежкин, появляясь на экране ноутбука с виноватой миной. — Сначала мы грешили на связь и установили по всему пути беспилотников ретрансляторы, так что глубина перестала быть проблемой для сигнала, но…
— Батареи разряжаются, будто что-то там вытягивает энергию, — в дополнительном окне программы видеосвязи замаячило обеспокоенное лицо Шурика. — И ещё кое-что. Изнутри тоннели выстланы довольно толстой паутиной. Образцы уже исследовали, так что, полагаю…
— Проводя аналогию, наш враг — либо паук, либо тварь куда страшнее, — перебила его гетерохромная ученая. — Я навидалась в своей жизни немалого, одна только Неуязвимая Рептилия чего стоит, так что не удивлюсь. Если на острове враг, способный устроить такое как вчера, он может напасть в любой миг. Мы в какой стадии готовности?
— В полной боевой, мэм! — отрапортовал Седой, лично следивший за обороной. Старый морской волк сидел в кабинете лично, и он, скорее, свой кортик съест, чем признается, что в одиночестве ему страшно. Страшно не за себя — за команду, за сына. — Пушки и личный состав на взводе. Не спасем наших товарищей, так хоть отомстим.
— А что с нашими людьми? — Виола выводила на экран компьютера всё, что было в базе данных о пауках как биологическом виде. Пусть поверхность этого мира и претерпела изменения, но флора и фауна ещё хранят общие черты матушки-Земли.
— Укроем в хранилище, не впервой, — Седой подошел к окну и хмуро посмотрел на остров. Каменные шипы и поднявшаяся мель намертво заперли могучий лайнер. Столкнись «Ленин» с айсбергом, а не бедный «Титаник», то от ледяной горы остались бы только воспоминания. Но тут камень. Крепкий камень. — Большая часть и так будет во всеоружии. Военные, агенты, аналитики — да у нас простых гражданских раз-два и обчелся.
— Яма, — Виола повернулась к полуяпонке, смотря той прямо в глаза. — Это не приказ…
— Я пойду в авангарде, Виолетта Церновна, — улыбнулась темноволосая девушка. Ровесницы мечницы сейчас ходят на свидания, а Ямада Йоджи просто потеряла своё детство, с тех самых пор, как аномалия уничтожила дом её родного клана. — Наших надо спасать, а второго боевого носителя моего уровня на корабле нет. Да и Док неплохо успел меня поднатаскать, так что я теперь гораздо лучше владею ускорением. Как раньше подставляться не буду. Вы только берегите Мику и остальных.
— Что-то очень уж тепло она отзывается о Хатсунэ. Теплее, чем просто о подруге. Вам не кажется? — Спросил вслух Шурик, когда за мечницей закрылась дверь, ни к кому при этом конкретно не обращаясь, а Эл согласно кивнул.
— Вот поэтому, ребята, у вас до сих пор и нет девушек, — ввела Виола кибернетиков в ступор одной фразой, открывая первую страницу атласа о пауках. Где-то в лаборатории блондины удивленно переглянулись. — Так. Анатомия и повадки паукообразных… Блин. Почему пауки? Почему не бабочки или кролики? Седой, скажи солдатам, пусть вытащат на палубу все огнеметы.
***
Босые девичьи ноги с идеально белой кожей, которую просто не могла запачкать грязь, тихо ступали по каменному крошеву. Белоснежные волосы колыхались, невесомые, словно тончайший шелк — паутина. Изящное тело, подтянутое и обнаженное, без единого изъяна, больше напоминающее шедевр скульптора, а не живую девушку. Искусственная, пугающая красота. Ехидна встала напротив завала, пристально вглядываясь в мешанину крупных валунов, обломков стен и тонны земли. Красные глаза без белков не моргали. Два кровавых озера на кукольном лице.
— Этот человек… очень интересный, — прошептала она. Голос древней демоницы мог зачаровать простого человека мгновенно — настолько обманчиво прекрасен он был, проникая прямо в глубины разума, пробуждая животные инстинкты, околдовывая. В воздухе ещё висела пыль от прошедшего камнепада. Несколько пауков, придавленных во время стихийного выброса, выкапывались из-под завалов, недовольно щелкая жвалами и отряхиваясь. Модифицированные акромантулы оправдали все усилия своей хозяйки на их создание, выживая даже после такого. Мать чудовищ уже строила планы на Ричарда, бесстыдно облизываясь. — Я не могу упустить такую добычу. Он прекрасен, он будет моим!
Два самых больших кокона затрещали. Это ломались огромные кости живых инкубаторов. Для того, чтобы вырастить простого паучка, сойдет хоть белка, в её маленьком теплом тельце легко созреет яйцо паучка, но для создания паука-колосса нужно тело…дракона! С металлическим лязгом из-под паутины вырвались шипастые волосатые лапы. Хитиновые когти блестели, больше походя на металл и прочностью ему не уступая. Ломая свою колыбель, наружу показались два чудовищных паука. С толстых хитиновых панцирей на пыльную землю стекала оставшаяся от инкубаторов кровь. Венец эволюции, на создание которого Ехидна убила годы времени и тысячи живых существ. Ловкие, как кошка, и огромные, как слон.
— Мои красавцы. Мои детки. — Белая девочка в два легких прыжка оказалась возле монстров, поглаживая новорожденных по головам. Ментальное управление позволяло ей связывать и подчинять животных, раз и навсегда меняя само их сознание. Такой способ действовал и на большинство людей. То, как плененная блондинка смогла сопротивляться прямым приказам матери монстров, только разогревало её азарт. Беглецы виделись ей сейчас самой желанной добычей из всех на свете, желанней даже, чем ОН — Повелитель порталов, с его змеями. От одной мысли о нем тело Ехидны дрожало от страха и экстаза. — Пойдем за мной, детишки, поохотимся, как следует, на людей, двух драных кошек и блохастую псину. Вместе с мамочкой.
Ехидне не нужны были слова, вся её свита слушалась малейшего ментального позыва, малейшего отголоска мысли, но… она просто любила говорить. Самовлюбленная гадина млела от звуков и запахов, что сама же издает. По её воле сотни пауков бросились врассыпную — отыскивать обходные пути завала. Смертельная гонка начинается.
— Этот мир мой! От самой глубокой пещеры до самой высокой горы! — миниатюрная альбинос облизнула свои пальцы, вымазанные в крови и слизи кокона. Раздвоенный белый язык мелькнул в полутьме, словно хлыст. На землю упало пара капель её слюны. Несколько мелких, не больше грецкого ореха, паучков мгновенно бросились их пить. – Вам не сбежать.
***
— Ты даже не представляешь, как вовремя появился, Ричард, — Славя смотрела на завал, обхватив руками дрожащие плечи. — Её глаза… страшно… она смотрела на нас как на еду!
— Хвост до сих пор дрожит, — Саша не отходила от блондинки ни на шаг, поддерживая ту и согревая. Мелкая нека очень привязалась к ней. Одно то, как она стала между древним монстром и своей подругой, уже говорит о многом.
— Это её не остановит, — Юля почесала левое ушко, скидывая с шерстки обрывки паутины. — Нас несли через целую сеть пещер, я почти уверена, что они связаны между собой. Надо выбираться наверх, это наш единственный шанс. Под землей мы четверо для них — легкая добыча, и если с пауками ещё можно справиться, то их хозяйка нам не по зубам. Даже тебе, Ричард. Ехидна играла с нами и до сих пор играет. Как кошка с мышкой. Надо убежать от неё, пока она не наигралась и не выпустила коготки.
— Обязательно наденьте противогазы, — Славя извлекла из своего рюкзака два воздушных фильтра наподобие моего. — Искра снабдила нас с запасом, так что масок хватит всем. Не хочу ещё раз надышаться яда. Ощущение отвратительное. Сначала немеют руки, затем ноги, а потом и сознание падает в какой-то кошмар.
— Это всё, конечно, хорошо, — я собрался с мыслями. Сейчас каждая минута на счету, давай, голова, работай активнее! Завал так легко не расчистить, и пауки вместе с мамочкой (чтоб она трижды провалилась!) побежали окольными путями, но не это самое страшное. Кроме Ехидны за завалом было ещё два огромных сгустка грязно-серого тумана, глаза Кукулькана не обманывают. Там два монстра, почище сожженного драконом титана. — Это всё хорошо, но перед тем, как мы начнем бежать, одна маленькая формальность. Ты. Сними капюшон и назовись! Этот проклятый мир отучил меня доверять кому бы то ни было, уж не обессудь. И давай без резких движений.
У меня нет оружия, но если понадобится, я готов хоть сейчас взорваться серией стихийных атак. Водяные пули, каменная шрапнель, обвалю потолок, если понадобится. Арсенал Кукулькана, предпочитающего сносить вместе с врагом пару километров местности, мне не подходит. Вместо этого я освоил и усовершенствовал несколько типов точечных атак. Взять, например, собранные в маленькие капли частицы воды, летящие вперед с чудовищной скоростью. Именно благодаря им встреченные пауки превращались в изрешеченные куски смердящего хитина.
— Понятная просьба, — та часть лица девушки, что не скрывалась под капюшоном, улыбнулась. Это была не веселая эмоция, скорее, нервный оскал. Клыки. Белоснежные клыки, на фоне пыльной кожи и потрескавшихся от жажды губ, они смотрелись весьма и весьма выразительно. Показного добродушия нет, это радует. Не люблю двуличных. — Только без поспешных выводов, спасители мои. Тем более, смотрю, вы и сами не их простых людей.
Мда. Мне везет на таких, или как? Незнакомка одним плавным движением сбросила накидку, оставшись в одних только рваных штанах и видавшем виды жилете. Обувь её пришла в такую негодность, что определить, чем были эти куски кожи ранее, не представлялось возможным. Но не в одежке было дело. Ушки и хвост, покрытые густым рыжевато-карим мехом. Большие ушки, очень напоминающие собачь… нет, скорее волчьи. Эту гордую особу просто не получалось сравнить с собакой.
Длинные волосы под цвет шерсти, а на самом кончике хвоста белая кисточка. Её можно было бы назвать красивой, но заточение у Ехидны не прошло бесследно. Худая, можно сказать, даже тощая. Множество мелких синяков и кровоподтеков, израненные руки, свалявшаяся шерсть, а запах! Бедняга, сколько же она перенесла? Тело изранено. Однако дух её твари не сломили, просто не смогли. Глаза смотрят на мир с обреченной яростью загнанного в угол хищника, но никак не с капитуляцией. А радужка! Она с красноватым оттенком, я такой раньше не видел. У Ехидны два озера крови, как у крыс-альбиносов, а у этой они очень даже ничего смотрятся. Волчица, даже на последнем издыхании, готовая сражаться за свою жизнь и свободу, как-никак, достойна восхищения.
— Я Хоро. Хоро — мудрая волчица. Вряд ли остались люди, кто ещё помнит меня. Трогательную историю о моих злоключениях услышите потом! Сейчас надо двигать лапами, пока мы все не стали кормом для НИХ, — она ткнула пальцев в сторону завала, осмотрела наш, пусть будет громко сказано, отряд, и, дернув хвостом, добавила: — Я не прошу мне доверять, просто позвольте следовать за вами! Жить хочется, знаете ли. У меня наверху осталась дочь, которую я должна защитить!
— Юля, — в вопросе о гнили в людях я безоговорочно доверяю своей хвостатой возлюбленной. Смогла же она с первого взгляда определить, что Искра не навредит нам, хотя у неё были на это серьезные основания. Детище Виолы выросло поистине великодушным.
— Не опасна, — кивнула хвостатая обнюхивая… другую хвостатую. Блин, мечта извращенца: даже не две — три зверодевочки! Одна из которых так вообще лоля. Почему нас не забросило в мир-курорт?! Почему сюда?! — Точнее, опасна, но не для нас.
— Как ты… — Волчица на миг подобралась, прикрывая рукой карман на груди, тот самый, который нека обнюхивала с особым пристрастием.
— Ну, я когда-то тоже была «привязана», скажем так, к определенному месту, жаль, носить его в кармане, как ты, было бы намного проще, — нека отряхнула хвост от пыли, пару раз присела, а затем стала разминать лодыжки, уперев носки в землю и двигая ногами. — Ричард, есть идеи? Я не могу найти направление без своих порталов, да и эти тоннели… Они будто истощают меня. Катакомбы Ехидны пропитаны её эманациями, часть энергии постепенно поглощается ими и передается хозяйке. Чем быстрее мы их покинем, тем лучше.
— И правда, — Славя копалась в меню своего джоя. — Система ругается на перерасход энергии. Батарея садится быстрее, а она на джое может месяц работать без подзарядки.
— Момент, — я присел на корточки, касаясь руками сырой земли. Тут определенно где-то проходит подземный источник. А, вот и он! Аномалия уже давно стала мне вторыми глазами. Не знаю почему, но способности Кукулькана мне использовать намного легче, чем, например, Бегунок или невидимость Юли. Может, это из-за того, что они целенаправленно тренировались ещё в бункере, может, потому, что именно эту аномалию я поглотил намного раньше, а может, она мне просто ближе, чем остальное.
Да и философия древнего майя теперь до боли понятна. Кукулькан просто хотел жить. Сирота, с самого детства он мечтал о Доме (не о помещении, нет — о семье, о месте, где он мог быть счастлив), и когда предательство отняло у него самое дорогое, носитель стал безумным зверем, одержимый даже не местью, а справедливым возмездием. Я понимаю его. Сила аномалии вдруг возросла, резонируя внутри меня и наращивая мощь. Я чувствовал каждый камешек на километры вокруг, лапу каждого мерзкого паука, которыми они бегали по туннелям. И да, рядом действительно течет подземная река, наверняка один из притоков той громадины, чьё русло располагается посреди ущелья. Выход, нам нужен вы… Еб…иться сердце перестало! Это ещё ЧТО?!
— Ты чего побледнел, Ричард? — Славя стояла рядом с Сашей, и, как обычно, пристально следила за нашим самочувствием, наплевав на то, что сама валится с ног. Иногда мне кажется, что чужая боль ей гораздо ближе, чем своя. У нас тут вообще нестандартный, скажу даже больше, не совсем адекватный состав.
— Наверху… там… Там такое! — голос предательски дрожит, дышать тяжело, да колени трясутся. Гора из голубых искр на поверхности видна даже сквозь сотни метров грунта. По сравнению с этим сгустком проигрывала не только виверна, даже Элизиум, а там средоточие миллионов душ! Вот так и спускаются с небес на землю бренную. Возомнил себя повелителем стихий! Да я чувствую себя килькой, забравшейся под авианосец! ЧТО, БЛИН, НАД НАМИ?! — Пауки и их хозяйка даже рядом не стояли. Что-то чудовищно огромное и сильное. Фон идет жуткий, даже отсюда кровь в жилах стынет.
— Над нами Ледник, меня, кстати, там и поймали, — ответила наша новая знакомая. Как и остальные девочки, она разминала затекшие в плену конечности, и даже в таком плачевном состоянии, в лохмотьях, смотрелась соблазнительно. Кроме того, ушастая выцыганила из запасов девочек воды, жадно припав к фляжке. — Ах, спасибо. Думала, умру от жажды. Огромный айсберг, не тающий уже сотни лет. Вы что, про Реликт не слышали? Из какой глуши только вылезли? Знала я одного такого, говорил, что всю жизнь прожил в каком-то убежище. Что до Ледника. Там внутри, если присмотреться, можно увидеть здания, какие были на поверхности ещё до войны. Двести лет прошло, а люди уже забыли? Как же ваш век короток!
— В любом случае, надо выйти на поверхность, но от него будем подальше. Пугает меня такая махина, — высказал я совершенно обоснованные опасения. В ответ на мои слова, Саша покачала головой, так быстро, что её милые ушки замаячили из стороны в сторону, и ответила вместо волчицы:
— Реликт не опасен. Просто очень много вечного льда, сковавшего небольшой городок. Или что там было? Он появился очень давно, и живущие на поверхности знают то место. Его и разрушить пытались. Стреляли, взрывали, жгли — ни кусочка не откололи, даже не поцарапали. Только вот холодновато рядом с ним, понятно теперь, откуда на потолке камеры был иней. — Маленькая нека, да и Хоро, совсем не боялись Ледника. Они не видели то, что мог разглядеть взор охотника. Это ядерная бомба из энергии. Да даже страшнее — океан аномального излучения!
— Выбора особого у нас и так не, — Юля посмотрела наверх с каким-то странным выражением лица, будто вдруг что-то поняла. — Неужели… а, забудьте. Главное — идти, двигаться, или придется драться с пауками в ограниченном пространстве, где у них преимущество. Без своих порталов я просто очень ловкая девочка с длинными когтями. А ты, хоть и стал сильнее, Ехидне пока не противник. Ну что за невезение! Хочу в «Совенок», хочу еду Дока и греться на теплом солнышке на коленях у тети Виолы, она так хорошо чешет за ушком! Хочу так, а не вот это вот всё!
— Выберемся, — впервые на моей памяти госпожа ЮВАО соизволила поныть. Видимо, даже у любопытной кошки есть предел любви к приключениям, и любой экшен должен иногда разбавляться ленивыми, сытыми деньками. — Все за мной!
— Эй, зачем ты бежишь? Остановись, — вкрадчивый голос настиг внезапно, раздался в голове. Такой сладкий, искушающий. По низу живота разлилось приятное тепло, в голове заиграли непривычные мысли. — Вернись ко мне. Стань моим. Я дам тебе всё, что захочешь. Любое удовольствие. Ри-чард… Ри-и-чард… Ри-и-и-чард. Не сдерживай себя. Откройся истинным мотивам. Дай себе волю, любимый.
Судя по тому, что девочки никак не реагируют, голос Ехидны слышу лишь я один. Нельзя ни на миг ему подчиниться. Я просто чувствую, что, сделав лишь шаг в сторону её интересов, стану рабом этой древней твари. НЕТ! Я — ЭТО Я! УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!
***
Бежать по пещерам, каждую секунду в страхе прислушиваясь к окружающим звукам, не зашуршат ли где паучьи лапы, не появятся ли налитые кровью глаза, то ещё удовольствие. Вырытые тварями катакомбы совсем не подходили для передвижения людей. Дорога была неровной, с кучей провалов и камней, а некоторые части пещер были настолько стары, что успели обзавестись настоящими сталагмитами и сталактитами. Затхлый воздух и полумрак делали ситуацию ещё плачевней. Труднее всего приходилось Славе. Неки и Хоро прыгали по камням как заправские акробаты, я, летел сзади, осматривая всё вокруг глазами охотника, а вот блондинка уже дважды больно ударилась о выступающие неровности и чуть не сломала ногу. Свет от фонарей превращал пещеры в нечто призрачное, с длинными тенями от сталактитов. Ориентироваться на всё сюрпризы местности на бегу, откровенно говоря, невозможно. Мы как раз наткнулись на участок, наполовину затопленный мутной водой, когда я решился.
— Славя, я тебя понесу. Раньше не предлагал, потому что будет не совсем безопасно, не то чтобы мне удалось стать асом воздушных маневров, но выбора нет. — Неки смотрели на тяжело дышавшую, но ни разу не пожаловавшуюся девушку, а Хоро вылизывала исцарапанные пальцы.
— Я… могу… сама… — бедняга боролась за каждый глоток кислорода. Саша только обреченно смотрела на подругу. В этот раз Славя не стала опираться на её подставленное плечо. Хорошо, что пещеры имеют выходы на поверхность и вентилируются, иначе нам бы пришлось туго. Ну да, паукам кислород всё же нужен.
— Славя, — просто сказал я, понимая, что это не глупая гордыня, и девушка просто не хочет задерживать отряд, плюс ослаблять меня или нагружать и так уставшую Сашу. — Поверь в меня. Тем более, сейчас, когда все в опасности. Это не контрабандисты и даже не голодная виверна. Девушка-альбинос… не знаю почему, но я лучше помру, чем попаду в её лапы. Доверься.
— Дурак. Всегда верила, — плечи девушки расслаблено опустились, когда я обхватил её со спины, стараясь сделать это аккуратнее. Она вся мокрая от пота и еле-еле держится на ногах. Сажать девушку на спину, где берут начало крылья — невозможно. Потоки воздуха, что позволяют мне летать, просто покалечат её. И так придется тщательно следить за «хвостом» чтобы импровизированный руль не задел ноги капитана.
— Тогда полетели, — взмыть в воздух удалось без проблем. Подъемная сила у наследия Кукулькана оказалась совсем не маленькой. Один-единственный взмах полупрозрачных вихрей оторвал нас обоих от земли. Тяжесть и тепло девчонки, доверчиво прижавшейся к моей груди, ненадолго прогнали сырость древних пещер. Надо будет и Юлю так покатать. Однозначно. Вперед, ушастый отряд! Мановением руки я заставил суть аномалии проникнуть вниз. Пропитав грунт, она, повинуясь моей воле, подняла ровную линию мокрой земли, образуя мост через довольно глубокую лужу. Земля затряслась, а с потолка посыпались камни. Но не только посыпались!
Со всех сторон пещеры вдруг стали расти каменные шипы размером с толстые деревья. Они перегородили нам путь как спереди, так и сзади. Каменная клетка. Черт! Не могу их сдвинуть! Энергия аномалии натыкается на другую, намного сильнее её.
— Ой. Тупик. Вот незадача, да? Мне подвластны даже камни, — страстный шепот прозвучал прямо над ухом, так неожиданно, что я чуть не выронил Славю. Где эта гадина? Рядом с нами её туман не видно, значит, демоница маскирует своё присутствие? Или путать мысли она может на очень даже внушительном расстоянии.— Но проткнуть вас всех шипами хмм… не весело. Радуйтесь, я не буду вас убивать. Пока. Мне нужны игрушки.
Ехидна упрямо долбила мою голову чужеродными мыслями и видениями. Почему именно я? Прицепилась же. Вот перед глазами появился образ обнаженной Слави спелёнатой белоснежной паутиной. Волосы девочки свисали вниз, а сама она застыла в соблазнительной позе с раздвинутыми ногами. Глаза блондинки источали рабскую покорность, которой у настоящей валькирии никогда не наблюдалось. «Всё, что захочешь… любое удовольствие… только стань моим». Миг — и рядом со Славей голая Юля, соблазнительно связанная с задранной кверху пятой точкой, так, чтобы паутина не закрывала самых пикантных мест. Миг — и Саша бьется в тенетах, напрасно пытаясь вызволить своё изящное тельце из ловушки. А паутина всё сдавливает и сдавливает. Делает им больно. Рвет нежнейшую кожу на части! Тут вражина сделала очень большую ошибку: нельзя было мне это показывать.
— Ой, да пошла ты! — я закричал, чувствуя, как тело буквально пылает изнутри. Поставив Славяну на пол, я ударил по земле кулаком, выпуская в неё настоящий шквал из первозданной силы. Моя воля и энергия, снесли пропитывающие всё вокруг эманации Ехидны как набежавшая волна песчаный замок. Осталось дело за малым — убрать скалы обратно в толщу земли. Мда. Поспешил я с такими выбросами. Рука ощутимо болела, будто побывав вместо боксерской груши, а в некоторых местах на коже появились синяки. Тело человека не выдерживало даже половины истинной силы Кукулькана. Проводить её через свою собственную плоть выгоднее и быстрее, чем через воздух, но при усилении потока аномалии растет и отдача. Древний майя избавился от этой слабости, став шестикрылым летающим монстром, а мне придется быть осторожнее. Сейчас, после поглощения силы дракона, мой уровень излучения потихоньку приближается к критической отметке, где один лишний шаг превратит тело в весело полыхающий уголек.
***
— Наконец-то свобода! — Первой к зияющему впереди выходу из катакомб рванулась Саша. Девочка порядком перенервничала во время долгого и утомительного марш-броска в полумраке, и теперь, стоило только её милому носику учуять свежий воздух, без раздумий ускакала вперед. Уже стемнело, в проеме не было даже звезд, настолько пасмурна ночь снаружи, да и холодом тянет. До ушей доносятся звуки дождя. — Я посмотрю, что снаружи.
— Пожалуй, тоже гляну, — я уже давно не использовал взгляд охотника, коридоры утомили не только нек. Постоянное поддерживание крыльев нехило так истощило, причем не столько запасы энергии аномалии, сколько тело. Я банально устал. Веки тяжелели, руки дрожали. Больше всего хотелось завалиться спать, желательно — вместе с Юлей. На всякий случай, зыркнем, что там впереди. Сила перетекает в уставшие глаза, превращая мир в привычное черно-белое ки… — САША, НАЗАД!
Затаившийся в боковом проеме паук, размером с ломовую лошадь, очень обрадовался угодившей в его сети маленькой девочке. Паутина была почти невидима в полумраке, и Александра основательно в ней завязла. Осторожная нека так устала, что потеряла бдительность. Дергаясь, она уже высвободила одну ногу, но время играло против кошки. Чудище не собиралось смотреть, как добыча удирает из-под носа. Перепуганная девочка, тихо пискнув, попробовала увернуться, когда на неё прыгнул мохнатый черный монстр, напоминающий тарантула-переростка. Вот уж нет! ПРОЧЬ! Ветер сгустился за спиной, мгновенно образовав два вихря, один из них толкнул меня вперед, а второй разделился на несколько потоков. Огибая Сашу при этом, не причиняя маленькой девочке никакого вреда, они собрались в один воздушный кулак, хорошенько приложивший противника о стены пещеры. Такой удар способен сплющить грузовик.
— Спасибо, Ричард. Сердце в пятки ушло! — пожаловалась нека. С потолка сыпался песок — так сильно ударила аномалия. Юля со Славей быстро вытащили тихонько ругающуюся и бледную Сашу из силков.
— Он ещё не сдох! Осторожнее! — Хоро, хвост которой стоял дыбом, не первой заметила, как шевелится лапа недобитого монстра. Я тоже видел, что его туман не собирается рассеиваться, что случается с погибающими организмами. Это тот самый паук, из последней партии Ехидны. Уж больно крепкий, гад. Хитин на панцире измят, но цел. Единственное, что удалось повредить такой крушащей атакой, это один из восьми глаз. Вместо преследований по целому лабиринту, Ехидна расположила своих рабов караулить выходы. Умная сука.
–А вот и вы. Нашлись, – ментальная связь хозяйки и её детищ позволяла нашей визави получать информацию от каждой пешки. Другого объяснения я не вижу. Ехидна исторгла настоящий стон, будто женщина, испытывающая серьезное сексуальное возбуждение. Это для неё просто игра? — Никуда не уходи, мальчик. Сейчас я приду и хорошенько тебя приласкаю.
— Та-а-ак. У меня созрел план! — крикнул я, привлекая внимание девочек. Хоро пригнулась, оскалив клыки и не сводя взгляда с поднимающегося паука. Монстр был один. Пока что. Зрение охотника засекло только несколько небольших туманностей, принадлежащих, судя по всему, мелкому зверью, но и они со всех лап улепетывали подальше от пещеры. Касаюсь земли. Небольшой импульс — и под пауком разверзлась земля. Но хрен там плавал! Он просто отпрыгнул от расщелины, повиснув на собственной паутине, и, бодро перебирая лапами, побежал к нам. — Так, план «Б».
Перед врагом сгустился воздух, подхватывая его и кружа, как жуткую пародию на юлу. Силы уходили с огромной скоростью, но нам надо как-то прорваться наружу. Славя осталась без оружия, сомневаюсь, что дротики с транквилизатором пробьют хитин, а даже если пробьют, то просто не подействуют на это чучело. Поехали! За спиной открылись четыре воющих воздушных крыла, затем сплелись в один канат, и… врезали по восьмилапому засранцу! Бабах! Огромная туша вылетела наружу как из пушки. Тарантул молотил лапами по воздуху, но ничего не мог поделать.
— Красиво полетел, — нервно хихикнула Саша, помогая Славе обойти паутину. Вихри сорвали и паука, выстрелив им как из пушки, и часть его тенет, но несколько еле различимых нитей ещё свисали со стен. Попасть в них ещё раз ни у кого желания не было.
***
Выход вывел нас прямо на склон небольшой горы, сплошь заросшей полусухими соснами и лишайником. Накрапывал легкий дождь, ночное небо заволокло тучами, а в воздухе стоял холодный туман. Ни единого лучика не падало на землю через пасмурную хмарь, и единственным источником света были наши фонари. Травы почти нет, только небольшие кустарники и голый чернозем. Искра права: мир потихоньку превращается в пустошь. По идее, это место должно кипеть жизнью. Но тут полумертвые склоны, камень да галька. А нет, вон возле ручья зелень есть, мало, но есть. Даже несколько небольших цветков. Дольше всего опустошению сопротивляется земля возле водоемов. Недалеко внизу маячила вещь, что так меня напугала — огромная гора, скрытая этим самым туманом. Я не мог почуять запах леса через противогаз, зато все мы слышали…
— Море? — ушки Юли двигались. Живые локаторы улавливали каждый шорох, а пушистый хвостик зябко обвился вокруг её левой ноги.
— Да. И не только море, — легкий порыв ветра сдул туман, да и дождь сыграл свою роль. Ледяной Реликт. Это даже не просто гора. Айсберг, протяженностью с небольшой городок. Так, а где паук? Глаза аномалии видят только несколько птиц на деревьях да океан мерцающей энергии во льду. Убежал к хозяйке? Или всё-таки сдох?
— Давайте подойдем поближе, — Славяна как завороженная смотрела на тонны и тонны чистого льда, в глубине которого угадывались смутные тени. Через несколько минут мы оказались у подножия горы. Лед возвышался к небесам на высоту многоэтажного здания. Странным было то, что никто, кроме меня, его не боялся. От одного нахождения рядом с ЭТИМ мои волосы на спине вставали дыбом.
— Он же прозрачный. Абсолютно прозрачный, как хрусталь, — Славя коснулась поверхности аномалии раньше, чем я её остановил, но с ней ничего не произошло. Аномалия, а это определенно аномалия, никак не отреагировала. Мы в субтропиках, если брать климат ущелья. Какая же мощь в этой штуке, раз она не только не тает, но веет холодом на километры? А блондинка всё не унималась. — Саш, давай посветим вместе.
— Может, не надо? — попросил я подруг, мимоходом замечая, как Юля застыла перед айсбергом с широко открытыми глазами. Губы девочки дрогнули и сжались. — Юль, ты чего?
— Я узнаю это место… — пробормотала нека очень тихо, как раз тогда, когда два луча из мощных фонариков девочек пронзили толщу льда.
— И я… узнаю… — Славя смотрела на заасфальтированные дорожки, застывшую траву, скамейки и многоэтажные здания. Несколько корпусов и подсобных помещений. Торговые автоматы, ворота и деревья. Сюрреалистическая картина, будто кто-то вырезал кусочек прошлого и запечатал в первозданном виде. На зеленых деревья виден каждый лист, а фонарных столбов и наклеенных на них листовок не коснулась коррозия. Мини-город, что когда-то был полон жизни. — Это лагерь! Тот самый лагерь, где мы познакомились с Доком! Что тут произошло? Почему он заморожен?
— Никто уже не знает, — Хоро сидела прямо на земле, вычесывая из хвоста мусор. Все так устали, что негласно решили устроить пятиминутный привал. Саша грызла сухпаек, раздавая попутно по одной штуке каждому. — Это место заковано в лед вот уже двести лет. Говорят, ещё до войны тут погиб один очень сильный, как люди их там называли… носитель! Раньше тут много было беженцев. Драконы боятся этого места, облетают за километры. Смотрите, видите там полуразрушенные хибарки? Люди поверхности раньше пытались тут жить. Несмотря на холод, Реликт самое безопасное место наверху. Животные и мутанты тоже страшатся его.
— Кстати, кое-что есть в базе данных, — вдруг подала голос программа-помощник с джоя. — Тут произошел инцидент с Логией — аномалией исключительной природы. Не могу сказать всё, но её носитель потерял любимую и в приступе горя заморозил всё вокруг. Отдыхающие успели эвакуироваться только благодаря тому, что он сдерживал прорыв, пока все не убегут, а лагерь застыл на века в неизменном виде. На гладкой поверхности ни царапины. Пыль, жара, даже само время не властно над этим местом.
— Будете смеяться, но я тоже узнаю, — мой взгляд прикипел к парящей в толще льда бабочке, которой вот уже двести лет. — Видел точно такой же в симуляции виртуального мира. Виола создала его точную копию, чтобы жить там в одиночестве долгие годы.
Лагерь у моря. Это место, где всё решится. Монстры скоро настигнут нас, я уже чувствую, как подрагивает земля. Вот только в одном все ошибаются. Этот чертов лед, он искрится энергией, он… ЖИВОЙ.
Отличный комментарий!