увесистая грудь

Касаемо недавнего спора о теге "ряженые бляди", официальный ответ:

Не то, что мне хотелось бы услышать, но всё же хоть что-то.

Посему, если вы видите пост с таким тегом, и его автор не вахтёр из аниме раздела - смело тыкайте репорт, наказания за несоблюдение правил у нас тут суровые.

Ну и обращение к апологету продвижения данного тега и его миньонам:

1) теги должны быть нейтральными и выполнять функцию тегов, а именно разделение на категории и сортировку контента, а не выражать твоё личное видение. Как только ты сможешь внятно сформулировать отличия твоего тега от "ero cosplay" и он действительно понадобится в качестве тега - назови его как-то более цивилизованно, никто против не будет.

2) никто единолично не может решать, годный пост или нет, и прописывать это в тегах. Для оценки качества есть рейтинг поста, в котором ты можешь выразить своё отношение достаточно увесистым в твоём случае голосом. Также своё крайне важное мнение ты всегда можешь подробно изложить в комментах. Не нужно ставить себя выше других.

И да, как показал вчерашний срачик, я такой не один:

Владимир сорокин - День опричника

Встает Батя первым. Приближает к себе Воска. Вставляет Воск в батину верзоху уд свой. Кряхтит Батя от удовольствия, скалит в темноте зубы белые. Обнимает Воска Шелет, вставляет ему смазанный рог свой. Ухает Воск утробно. Шелету Серый заправляет, Серому — Самося, Самосе — Балдохай, Балдохаю — Мокрый, Мокрому — Нечай, а уж Нечаю липкую сваю забить и мой черед настал. Обхватываю брата левокрылого левою рукою, а правой направляю уд свой ему в верзоху. Широка верзоха у Нечая. Вгоняю уд ему по самые ядра багровые. Нечай даже не крякает: привык, опричник коренной. Обхватываю его покрепче, прижимаю к себе, щекочу бородою. А уж ко мне Бубен пристраивается. Чую верзохой дрожащую булаву его. Увесиста она — без толчка не влезет. Торкается Бубен, вгоняет в меня толстоголовый уд свой. До самых кишок достает махина его, стон нутряной из меня выжимая. Стону в ухо Нечая. Бубен кряхтит в мое, руками молодецкими меня обхватывает. Не вижу того, кто вставляет ему, но по кряхтению разумею — уд достойный. Ну, да и нет среди нас недостойных — всем китайцы уды обновили, укрепили, обустроили. Есть чем и друг друга усладить, и врагов России наказать. Собирается, сопрягается гусеница опричная. Ухают и кряхтят позади меня. По закону братства левокрылые с правокрылыми чередуются, а уж потом молодежь пристраивается. Так у Бати заведено. И слава Богу… По вскрикам и бормотанию чую — молодых черед пришел. Подбадривает Батя их: — Не робей, зелень! Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им банщики темные, направляют, поддерживают. Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем. — Гойда! — кричит Батя. — Гойда-гойда! — гремим в ответ. Шагнул Батя. И за ним, за головою гусеницы двигаемся все мы. Ведет Батя нас в купель. Просторна она, вместительна. Теплою водою наполняется, заместо ледяной. — Гойда! Гойда! — кричим, обнявшись, ногами перебирая. Идем за Батей. Идем. Идем. Идем гусеничным шагом. Светятся муде наши, вздрагивают уды в верзохах. — Гойда! Гойда! Входим в купель. Вскипает вода пузырями воздушными вокруг нас. По муде погружается Батя, по пояс, по грудь. Входит вся гусеница опричная в купель. И встает. Теперь — помолчать время. Напряглись руки мускулистые, засопели ноздри молодецкие, закряхтели опричники. Сладкой работы время пришло. Окучиваем друг друга. Колышется вода вокруг нас, волнами ходит, из купели выплескивается. И вот уж подступило долгожданное, дрожь по всей гусенице прокатывается. И: — Гойда-а-а-а-а-а-а-а!!! Дрожит потолок сводчатый. А в купели — шторм девятибалльный. — Гойда-а-а-а-а!!! Реву в ухо Нечая, а Бубен в мое вопит: — Гойда-а-а-а-а!!! Господи, помоги нам не умереть…