теребить сосок пальцем

Отпрыск барона, малец четырнадцати лет отроду, прятался в винном погребе поместья своего отца. Но вовсе не хмельное интересовало его в эту ночь. Парень притаился за бочонком с желанием понаблюдать за молодыми служанками, чьи койки находились в одном из закутков обширного помещения. За вино можно было не беспокоится, ведь вся челядь по прихоти барона поголовно принадлежала к эльфийской расе, а эльфы, как известно, спиртного не употребляют.
Движимый лишь недавно проявившимся зовом плоти, неопытный подросток надеялся хоть одним глазком взглянуть на прекрасные эльфийские тела, о которых ходит так много слухов. Все служанки как на подбор обладали хрупкими субтильными фигурами, точеными чертами лица и, само собой, острыми ушками. Конечно, как и у любого богатого избалованного молодого наследника, у этого мальчика было некоторое количество фотокарточек с изображениями голых женщин, порой даже эльфиек (чему сын барона был несказанно рад), но качество их оставляло желать лучшего, и подробностей было не рассмотреть. Живое тело интересовало юношу куда более, хотя бы издалека. Тем более эльфийское тело.
Однако ему не везло. Эльфы — существа осторожные, куда осторожнее людей. Они прекрасно умеют скрывать от глаз то, чего не хотят показывать. Не говоря уже об изумительном чутье на слежку, унаследованном от лесных предков. Поэтому Берту, сыну хозяина здешних мест, приходилось довольствоваться босыми ножками служанок. Повезло на подходящий фетиш — эльфийские девушки отчего-то очень любили ходить босиком, даже там, где не очень-то чисто. Связь с землей, или что-то такое, как объяснял ему учитель. Вот сейчас юнец и наблюдал подошвы пары идеальных, узких с длинными пальцами ступней эльфийки, выглядывающих из-под одеяла. Когда они спрятались, Берт со вздохом решил, что впечатлений на сегодня достаточно, да и взять их больше негде, поэтому следует отправится в свою комнату и перед сном предаться фантазиям о нежных эльфийских ножках. И не только.
Но его отступление резко прервали. Чья-то рука схватила мальчугана за плечо, и его куда-то потащили. Это было настолько неожиданно, что тот не успел толком испугаться, а когда понял, кто и куда его тащит, то кричать и брыкаться смысла уже не было.
Его поймала старшая служанка, Тетя Нээль. Тетей ее называли исключительно из уважения, потому что, хоть она и была старше по возрасту всех своих подчиненных, выглядела она так, как человеческие женщины выглядят в тридцать. Только лучше — учитывая, что она эльф.
Однако, несмотря на воздушную красоту, присущую ее расе, это была женщина со строгим взглядом и стальной волей. Огромные синие глаза под тонкими прямыми бровями, которые, как ни удивительно, никогда не хмурились, излучали холод, заставлявший всех вокруг беспрекословно подчиняться. А тех, кто выдерживал вгляд, добивал низкий монотонный голос, тихий, но властный. Эту женщину боялся сам барон, хотя и крайне уважал за многочисленные благодетели. Еще, в отличии от других эльфиек, она не ходила с босыми ногами. Возможно, город изменил ее за столько лет.
Берта втолкнули в личную комнату старшей служанки, захлопнув тяжелую дверь. Мальчик стоял, потупив взор, и боялся шелохнуться, пока Нээль прошла мимо и грациозно опустилась в кресло за своим столом. Масляная лампа, стоявшая на нем, отлично освещала пространство. Условия жизни у Нээль для служанки были просто шикарные.
Садись. - она говорила с неподражаемым легким эльфийским акцентом.
Зад парня будто сам собой рванулся на приземистый стул перед столом женщины. Такое ощущение, что каждая ягодица спешила выполнить приказ первой. Берт не отрывал взгляда от пола.
Шпионишь за моими девочками?
Подростку было нечего ответить, и старшая служанка это знала.
Смотри мне в лицо.
Поджав губы, юнец медленно поднял взгляд на Нээль. Он принялся теребить пальцами штанину, будто бы та могла его спасти. Тонкое лицо Нээль с маленьким острым носом и высоким лбом без единой морщинки в свете лампы казалось искусно вырезанной деревянной маской какой-то древней эльфийской богини. Из под чуть вьющихся черных волос, свободно спадавших до хрупких плечей, торчали острые кончики ушей. Это могло бы показаться забавным, если бы это не были уши Тети Нээль. Взор больших синих глаз с чуть приподнятыми внешними уголками проникал в самые грязные помыслы мальчика. Он не выдержал и отвернулся.
Смотри на меня. Не отводи глаз.
Бедняга вздохнул и снова не без труда воззрился на служанку. Но она вдруг сама опустила взгляд, принявшись искать что-то в ящике стола.
Не отводи глаз.
Все-таки такому голосу невозможно не подчиняться. Взор подростка, ища, за что бы зацепиться, предсказуемо уткнулся в неглубокое декольте. У эльфиек обычно небольшой бюст, а у этой конкретно был чуть больше среднего. «Подумать только, - думал Берт отвлеченно, - пялюсь на сиськи самой Тети Нээль». Но потом, вернувшись на землю, он искренне пожелал, чтобы все это поскорее закончилось. Внезапно хозяйка декольте поймала взгляд юнца, и тот, покраснев, отвернулся.
Пялишься?
Берт сглотнул. Отвечать очень не хотелось.
А этого тебе мало?
Нээль небрежно бросила на стол несколько фотографий. Когда мальчик кинул на них быстрый взгляд, все у него внутри похолодело. Это были те самые фотографии голых эльфиек во фривольных позах, с которыми он так любил коротать вечера.
Ты думаешь, мне приятно было найти это в твоей комнате? Думаешь, наш народ заслужил все это?
Ее голос упал почти до шепота, и от этого тона волосы на голове мальчика зашевелились. Значит, дело принимало совсем серьезный оборот. Если барон узнает о фотографиях... Он, конечно, не ханжа, но человек весьма строгих нравов, и, надо сказать, старшей служанке он доверял гораздо больше, нежели собственному сыну.
Сначала бедный парнишка, казалось, решил вообще не двигаться. Затем быстро-быстро мотнул головой и вновь вернулся в состояние оцепенения. Ему хотелось сейчас оказаться где угодно, хоть в темном лесу с медведями, только не сидеть здесь.
Что ты с ними делаешь?
Берт, набравшись смелости, посмотрел на своего мучителя. Кроме страха в его взгляде теперь было еще и недоумение.
Длинные пальцы Нээль пробарабанили короткую дробь по столу. Мальчуган только сейчас заметил слабый зеленоватый отблеск на ее черных волосах .
С... Смотрю... - промямлил он.
Неужели? А зачем?
Юнец безуспешно силился понять, чего же она от него хочет.
Ну... Так...
Повисла тяжелая пауза. Глаза паренька внимательно изучали пол. Глаза же эльфийки изучали его.
Нравится? - спросила она наконец.
Да...
Снова пауза. От тишины звенело в ушах.
И что же ты делаешь помимо того, что просто смотришь на них?
Берт зарделся. Как ему сейчас хотелось провалиться куда-нибудь поглубже.
Ну? - Нээль слегка повысила голос.
Рассудив, что сейчас лучше говорить все, что она хочет, мальчик выпалил:
Раздеваюсь.
Так быстро он еще не произносил этого слова. Но служанка его поняла и постыдный допрос оканчивать, судя по всему, не собиралась.
Ну а потом? - как будто между прочим поинтересовалась она.
Эльфийка сидела за столом почти неподвижно, практически не меняя позу. Даже шороха одежды и обуви из-под стола почти не было слышно. Это тоже давило на паренька — он старался не нарушать своим ерзанием или пыхтением странную тишину, созданную эльфийской служанкой, как будто это могло само по себе повлечь страшные последствия.
Потом... Я...
Слова давались с трудом. Казалось, Берт сейчас лопнет от стыда.
Тетя Нээль, можно я пойду...
Нет. - мягко ответила служанка.
«Нет» этой женщины обжалованию не подлежало, и то даже как-то примиряло с судьбой.
Что ты делаешь после того, как начал смотреть на фотографии и разделся? - с расстановкой, словно на уроке, спросила неумолимая Тетя Нээль. - Не тяни с ответом.
Мальчик прохрипел что-то крайне невнятное.
Не поняла. Повтори.
Трогаю...
Что?
Себя...
Она все продолжала буравить беднягу ледяным взглядом. Под ним Берт чувствовал себя невероятно ничтожным существом. Он молился, чтобы унизительное наказание поскорей окончилось. По крайней мере ему оно казалось более чем достаточным. Сегодня никаких троганий себя точно не предвидится. И завтра. И вообще, эти проклятые фотографии надо будет непременно сжечь...
Наконец-то со стороны Тети Нээль послышался шорох одежды — как надеялся мальчик, она вставала, чтобы выпустить его. Но шум быстро стих, служанка всего лишь переменила позу.
«Ну давай же, давай!»
И что же ты трогаешь?..
Все внутри юнца упало. Он не мог поверить, что позор продолжается. Глаза его округлились, но посмотреть в недоумении на ненавистную служанку он все же не решался.
Что же, - поясняла она свой вопрос спокойным тоном, - конкретно ты трогаешь? Отвечай.
Последнее слово она произнесла с легким, но явным нажимом. Что сказать, голосом она владела мастерски — как, впрочем, и многим другим.
Пальцем трясущейся руки Берт указал в район своих штанов.
И как же это называется?
«Нет, она ненормальная!»
Писька... - сдавленно ответил подросток. Краснеть, казалось, было уже некуда.
Хоть мальчик этого не заметил, но легкая усмешка тронула тонкие губы эльфийки, через пару секунд исчезнув, будто и не бывало. Лицо вновь сделалось деревянным.
Значит, - начала Тетя Нээль основательным тоном, - Ты. Трогаешь. Письку.
Юнец съежился.
Зачем ты это делаешь?
«Боже, да зачем она это делает?!..»
Но любое возмущение внутри мальчишки разбивалось вдребезги о непоколебимый тон старшей служанки. Его воля была сломлена холодной сталью ее голоса. Она повторила вопрос.
Чтобы было приятно. - бесцветно процедил пленник.
Приятно... - будто бы удовлетворившись ответом, заключила Нээль.
И снова давящая тишина, прервавшаяся шорохом одежды. Берт подумал, что чертова служанка вновь лишь сменила позу.
Посмотри на меня.
Подросток набрал в легкие побольше воздуха, будто собирался нырнуть, поднял взгляд на эльфийку, и воздух застрял у него в горле. Тесемки декольте были распущены, и впервые за четырнадцать лет своей жизни, не считая младенчества, сын барона видел настоящую голую женскую грудь.
Он почувствовал шевеление в штанах. Смущенный и шокированный, он хотел отвернуться, но не смог себя заставить. Если бы Нээль его попросила, он бы, конечно, отвернулся. Но она только приказала ему посмотреть... Впрочем, все эти мысли спутавшимся комом укатились прочь в мгновения, и теперь сознание озабоченного подростка заполнила собой исключительно обнаженная эльфийская грудь с матовой кожей и маленькими, торчащими, направленными чуть в стороны и вверх розовыми сосками.
Старшая служанка без всяких изменений на лице придерживала края разошедшегося декольте, чтобы Берт мог рассмотреть все в деталях. Она даже немного повернула торс сначала в одну, потом в другую сторону. Мягко очерченные овалы грудей слегка покачивались. Такого зрелища мальчугану хватила бы на несколько недель ежевечернего самоудовлетворения.
На это тебе приятно смотреть?
В глаза Нээли сейчас бы мальчуган взглянуть не дерзнул, но оторваться от бюста было выше его сил. Он следил за каждым его движением с выпученными глазами и приоткрытым ртом, как загипнотизированный идиот.
Д-д-да... - только и выдавил он из себя.
Старшая служанка привстала с кресла. Она отпустила края декольте, так что теперь они немного стискивали груди с боков и снизу, прижимая их друг к другу и придавая им более сферическую форму.
Нээль медленно и элегантно вышла из-за стола и приблизилась к остолбеневшему парнишке, который не знал, что происходит и куда себя деть.
С истинно эльфийской грацией служанка опустилась на одно колено перед Бертом, так что ее лицо было напротив его. Он почувствовал сладковатый запах и тепло, исходившие от ее тела.
Сейчас будет еще приятнее. - подросток уже вряд ли был не в состоянии различать оттенки голоса служанки, но ему показалось, что он стал немного мягче.
Сердце колотилось о ребра как кузнечный молот о наковальню.
К вящему ужасу мальчугана, Тетя Нээль протянула тонкую руку к его штанам и стала расстегивать ремень. Замерев, словно грызун перед удавом, парень и не думал сопротивляться, а лишь вжался в стул, будто пытаясь просочиться сквозь него.
«Она извращенка, она извращенка, она...» - только и крутилось у него в голове, когда она снимала штаны вместе с нижним бельем с податливого, как кукла, Берта. Он лишь провожал взглядом упруго подрагивающие груди.
При этом выражение лица служанки ни разу не переменилось. Взгляд синих глаз внимательно изучал Берта, не выдавая истинных мыслей своей хозяйки.
«Неужели это со мной происходит?!..»
Мальчик шумно вдохнул, когда узкая теплая ладонь Тети Нээль легла на его небольшой подростковый пенис. Он был лишь слегка эрегирован, но не потому, конечно, что служанка пришлась Берту не по вкусу. Обычно зрелище эльфийской груди не проходит для юного организма бесследно. Проблема была в том, что сейчас в юнце шла битва похоти с сильным волнением. И это было вовсе не волнение перед первой брачной ночью.
Но Тетя Нээль умела справляться с такого рода трудностями. Она начала с медленных нежных поглаживаний самыми кончиками пальцев. Служанка, по прежнему не меняясь в лице и внимательно наблюдая за пунцовой физиономией мальчика, у которого перехватывало дыхание, как у человека, залезшего в холодную воду, положила левую ладонь на его бедро, отчего Берт вздрогнул. Сколько-нибудь отчетливых мыслей у него к тому времени не оставалось совсем. Самое близкое было бы «Боже, боже, что за, господи...» на фоне паники. Но тело молодого мальчика не могло не замечать ласк красивой женщины, и яркие искорки удовольствия замерцали в его сознании.
Он сглотнул.
Все еще скованный, смертельно смущенный подросток тем не менее чувствовал, как мягки и теплы пальцы и ладони Нээль. Она с интересом следила за изменениями на лице мальчика, хотя он никак не хотел встретиться с ней взглядом. Женщина взяла пенис тремя пальцами и стала совершать более быстрые движения. Тогда Берт выдавил из пересохшего горла первый хриплый стон наслаждения. И тут же испугался его, отвернувшись. Он ничего не мог с собой поделать.
Тем не менее Тетя Нээль продолжала, как ни в чем не бывало, ни словом ни движением не выдав своих мыслей. Она ласкала член то одной рукой, то второй, пока, наконец, мальчуган, собрав волю в кулак, не осмелился повернуть голову обратно и посмотреть на результаты ее трудов. Увидев, как под колышущимся бюстом с эрегированными сосками гуляют по его фаллосу длинные, тонкие, ловкие эльфийские пальчики, подросток сладко застонал ломающимся голосом, на этот раз громче и увереннее. Он закатил глаза и откинулся на спинке стула, чтобы сосредоточиться на ощущениях и не видеть невозмутимых глаз Тети Нээль. Парень вообще старался не думать, что это она. Вот уже который год эта женщина - старшая служанка отца, знакомая практически с детства, и тут — такое?!.
Но какие же, боже мой, какие же чудесные у нее руки...
Подросток издал более протяжный стон, не сдерживая себя.
Опытные пальцы играли с пенисом, отыскивая движения, наиболее приятные Берту, заставлявшие его отзываться на прикосновения непроизвольным движением или звуком. Нээль положила вторую ладонь на его яички с редкими волосенками и принялась слегка массировать их. Мальчик от неожиданности и новых ощущений снова стал хватать ртом воздух, как вытащенная на берег рыба.
«Как же стыдно, стыдно...» - мелькало на краю его сознания, но ситуация уже не воспринималась им как изощренная пытка.
Филигранная кисть правой руки служанки плотнее обхватила полностью эрегированный пенис. Не переставая перебирать яичками подростка левой рукой, Нээль перешла на более интенсивные движения. Кулачок с зажатым половым членом плавно заходил вверх-вниз, оттягивая крайнюю плоть. Хоть Берт и боялся себе в этом признаться, но он этого желал. Постыдные движения, которые он у себя в комнате по вечерам производил собственной потной ладошкой, пожирая глазами обнаженные тела на фотографиях, теперь совершала красивая, утонченная опытная эльфийка с идеальной голой грудью. Старая добрая Тетя Нээль дрочила его член, который до этого никто, кроме Берта, и не трогал. Подростку в это невозможно было поверить.
«О боги, это какой-то сон...»
От более быстрого темпа движений бюст эльфийки, покрытый мелкими редкими капельками пота, стал подрагивать сильнее. Как завороженный, мальчик не отводил от него взора. Тяжелое дыхание участилось. Таз Берта непроизвольно задвигался в такт манипуляциям Нээль.
Берту очень хотелось протянуть руку и узнать, какова на ощупь женская грудь, столь заманчиво колыхавшаяся в десятках сантиметров от него. Но где-то там сверху от бюста все еще были колкие синие глаза, поэтому подросток предпочел не рисковать, лишь крепче стиснув подлокотники стула. Ему оставалось надеяться, что нарастающая волна наслаждения, разливающаяся от пениса по всему телу вырвет его из плена стеснительности. В конце концов, пыхтеть, ерзать и постанывать он уже не боялся, хотя ему все еще казалось, что все это происходит совсем не с ним.
Мальчишка раньше и не предполагал, что способен получать такое удовольствие. Будь дело в его руках, и будь он в своей комнате, Берт бы уже давно эякулировал. Грубая подростковая дрочка — это вам не изысканные ласки Тети Нээль, которая, казалось, была настолько опытна, что умела предугадывать приближение порога наслаждения, за которым наступал оргазм. Даже учитывая, что сейчас под ее контролем находился крайне незрелый человек, трясущийся от каждого прикосновения. Степенная неторопливость в сочетании с гедонизмом всегда была присуща эльфийской культуре.
Сейчас для Берта член казался самым важным органом в человеческом теле, и он был готов лично воздвигнуть храм щедрой природе, наградившей человека этой превосходной вещью.
Напряжение и скорость движений нарастали. Из члена выделялся преэякулят, и, подхватываемый неутомимыми пальцами эльфийки, размазывался по всей длине пениса, так что теперь кулачок женщины скользил по нему с тихим чавкающим звуком. Юнец будто впал в горячку. Он то закатывал глаза, запрокидывая голову, то жадно пялился на грудь служанки, то на ее руки, умело услаждавшие его. Было невозможно жаль, что служанка сейчас в обуви и длинном платье, и он не может видеть ее без сомнения совершенные ноги с тонкими, длинными, по-эльфийски заостренными пальцами. И как же страстно он желал взять в рот, исступленно сосать и облизывать эти великолепные груди, почувствовать языком твердые соски...
Совершенно неожиданным резким движением Тетя Нээль опустила голову, захватив член испуганного подростка теплым влажным ртом, а голая грудь уперлась набухшими сосками в его колени. Брови Берта взлетели в удивлении, глаза полезли на лоб, и корпус мальчика рефлекторно наклонился вперед, чуть не врезавшись в затылок женщины. Всего пара стремительных движений скользким горячим язычком вокруг головки члена, и мир юнца начал переворачиваться. Росший до этого сотканный из сладкой щекочущей неги комок внизу живота натянулся до отказа, юное тело выгнулось дугой, и комок взорвался. Совершенно теряя самоконтроль, подросток запрокинул голову, сжал зубы и издал пронзительный не то стон, не то рык. Первая, самая сильная за всю жизнь Берта струя семени ударила в небо Тети Нээль, продолжавшей легонько водить языком по головке фаллоса. Высшая точка экстаза почему-то заставила ноги Берта, пальцы на которых непроизвольно поджались, с силой упереться в пол, а кулаки, стискивавшие подлокотники, сдавить их еще сильнее.
Волны наслаждения подхватывали и бросали стенающего мальчика, принуждая его к лихорадочным неуправляемым движениям, которым он отдался полностью. Толчки, с которыми извергалось семя, отдавались сладкой истомой во всем теле. Сквозь пелену блаженства он заметил, что сжимает и разжимает кулаки, сокращает мышцы ног, шевелит пальцами, и все это казалось естественным. Сперма еще продолжала изливаться в рот Тети Нээль, и, повинуясь очередному зову тела, мальчик откинулся на спинку стула и посмотрел ей в лицо. Тонкие красные губы обхватывали верхнюю часть члена подростка, синие глаза внимательно смотрели исподлобья. Наконец, их взгляды встретились.
Последний толчок спермы.
Юнец тяжело дышал, глядя во все еще как будто равнодушное лицо старшей служанки. Он внезапно почувствовал приятную усталость. Нээль вынула начавший опадать фаллос из рта. Последний раз коснувшись ее нижней губы, он заставил Берта рефлекторно дернуться. Служанка медленно поднялась, не сводя взора с запыхавшегося подростка, сглотнула и облизнулась. Капелька семенной жидкости скатилась с ее губы к острому подбородку, откуда упала на грудь рядом с соском. Уже направляясь к своему креслу, служанка невозмутима сняла ее кончиком пальца и слизнула, после чего заправила грудь обратно в платье и затянула тесемки. Сев, женщина принялась неторопливо барабанить пальцами по столу, будто ждала чего-то.
Освободившееся место похоти в сознании Берта вновь заняло чудовищное смущение, тяжким грузом легшее на мальчика. Его все еще трясло, лицо раскраснелось.
Одевайся. На сегодня все. - как всегда монотонным голосом с легким эльфийским акцентом объявила Тетя Нээль.
«На сегодня?..» - воскликнул воспаленный разум подростка, но вслух он, конечно, ничего не сказал. Под холодным взглядом служанки Берт заплетавшимися пальцами натянул штаны, кое-как застегнулся и подошел к двери, из-за которой вдруг послышался отдаляющийся топот нескольких босых ног и тихое хихиканье. Захлопнув дверь, сын барона на не гнувшихся ногах поплелся к себе в комнату.
Ну вот - это, наконец, случилось... Берта вызвала к себе Тетя Нээль. В других знатных домах такое было бы немыслимо, зло думал мальчик. Старшая служанка фактически приказывает ему явиться к ней в комнату, и не лично даже, а через своих подчиненных... Что за дурацкие порядки завел его отец! Раздосадованный сын барона готов был поклясться, что краем глаза видел улыбку на лице передавшей сообщение служанки, когда она уходила...
Парня терзали смешанные чувства. С одной стороны он был раздражен, но не маскировала ли этим чувством его собственная психика что-то иное? Он, конечно, мало что знал об относительно недавно появившейся науке «психологии», но самокопание, как и многим подросткам, было ему не чуждо.
Да, конечно, он хорошо помнил тот деликатный случай. Чтобы такое забыть, нужно особое медицинское состояние. Более того — он теперь вспоминал об этой каждый вечер, забросив когда-то заветные фотографии.
Мальчишка все так же боялся Тетю Нээль — и это, конечно, было нормально. Многие, кроме него, боялись этой холодной, расчетливой и властной женщины. Но теперь к этому прибавилось еще и необычайное чувство неловкости. Кто знает, по какому вопросу она вызвала Берта? Может, она вообще сделает вид, что ничего не произошло между ними... Но и в этом случае, как теперь он будет смотреть ей в глаза? Бедняга совершенно не понимал, как следует вести себя в присутствии эльфийки — и это очень, очень действовало на нервы.
Ну а подноготная всего этого, как подросток догадывался какой-то частью сознания, была таковой, что он дико хотел продолжения. И это страшно смущало. Даже самому себе было как-то неловко в этом полностью признаваться.
В зависимости от того, какое чувство брало верх, Берт шел к служанке то быстрее, то медленнее, а иногда вовсе останавливался, чтобы перевести дух и поразмыслить.
«Да уж, нелегкий путь...» - мрачно думал мальчик, спускаясь в винный погреб. Как же он не хотел сейчас попадаться на глаза вездесущим младшим служанкам.
Он медлил. Разозленный на себя, на домашних эльфиек, и, в особенности, на Тетю Нээль, юнец топтался возле двери в ее комнату. Затем он, набравшись храбрости и не дожидаясь, пока она улетучится, трижды постучался. «А, к черту - будь, что будет, все лучше, чем торчать здесь и страдать», - неожиданно решительно подумал он.
Войдите, - послышался знакомый монотонный голос старшей служанки, вновь оживив зазорные воспоминания. По спине мальчугана пробежал холодок, но отступать, понятное дело, было некуда.
Берт открыл дверь и вошел с опущенным взглядом, заранее краснея. Краем глаз, смотрящих в пол, он заметил справа знакомый подол платья, из-под которого выглядывали ноги в мягких тапочках. Тетя Нээль, вопреки ожиданиям, стояла перед своим столом, а не восседала в кресле. Перед ней находился тот самый стул, на котором мальчик несколько дней назад корчился в сладкой агонии. Нервы подростка натянулись до предела, ладони вспотели.
«Черт, это даже хуже, чем в прошлый раз...»
Встань передо мной, - требовательно раздалось над правым ухом. Берт все еще не видел лица женщины, но не сомневался, что оно все такое же безразличное.
Посмотри на меня.
Юнец чувствовал себя каким-то ржавым, с трудом двигающимся механизмом, когда медленно поднимал голову, чтобы заглянуть в лицо Нээль. Он почти слышал скрип своей шеи.
Знакомый взгляд. Казалось, это лицо вообще никогда не меняется.
Эльфийка неожиданно подпрыгнула и очутилась на столешнице, свесив ноги и упершись ладонями в край. Платье, черные волосы и бюст синхронно всколыхнулись. Это быстрое, но изящное движение смотрелось как-то даже по-девчачьи, чего мальчуган никак не ожидал от такой особы. Он даже на мгновение позабыл о своей стеснительности, в удивлении подняв брови. Но взгляд внимательно изучавших его глаз вернул все чувства на свои места.
Что тебе нравится больше всего в женском теле?
Служанка сегодня, видимо, решила обойтись без отвлеченных вступлений. И, кажется, становится ясно, зачем ей понадобился юнец. Одна половина сознания Берта несказанно возликовала, в то время как другая ужаснулась и захотела убраться отсюда подальше. Он поджал губы. Если так пойдет и дальше, он порвется пополам.
Надо было отвечать.
Ноги, - буркнул он, в который раз заливаясь краской.
Какое замечательное совпадение, - если судить по голосу, ничего замечательного на самом деле не было, но с этой Тетей Нээль никогда не скажешь наверняка...
Служанка протянула руку и легким движением сбросила с себя тапочки. Взволнованному Берту открылось заветное — ее босые стопы. Он множество раз представлял в фантазиях перед сном, как гладит и целует идеальные ноги эльфийских девушек, но сейчас подросток воочию наблюдал само совершенство: худые, узкие ступни, с не по-человечески тонкими ровными пальцами, самый длинный из которых — большой.
Позволяя себе смелость воображать, что будет дальше, мальчик чувствовал, как похоть, словно растопленное масло, приятным теплом разливалась по телу.
Он не знал, отчего так сходит с ума при мысли о женских ногах, и даже иногда сам находил это странным. Однако поделиться с кем-то своими переживаниями он не мог, и слово «фетиш» было ему незнакомо.
Тетя Нээль, заставив Берта вздрогнуть от неожиданности, резко вскинула ногу, которая уперлась пальцами ему в щеку. Сделала она это так легко и грациозно, будто использовала руку, и несмотря на быстроту движения, прикосновение было мягким. Парень остолбенел, вытаращившись на острую пятку в нескольких сантиметрах от своего лица. Он чувствовал сухие гладкие пальцы на своей щеке, и снова его одурманил сладковатый запах тела Тети Нээль — вопреки стыдливым опасениям, ее ноги более ничем не пахли. Взбудораженный мальчик видел, как за торчащими костяшками лодыжки начинается соблазнительная линия голени, и из-под задравшегося платья выглядывало уходящее в темноту бедро. Ни синяков, ни ссадин, ни волос - матовая кожа этой женщины была безупречно чиста. Подросток, несмотря на растерянность, ощутил нешуточное возбуждение.
Столь же внезапным движением вторая нога толкнула опешившего Берта в грудь, он не удержался и плюхнулся на стул. Ему показалась, что на точеном лице Тети Нээль на секунду мелькнула слабая ухмылка.
Теперь обе ее ступни лежали у него на коленях. Служанка медленно пошевелила стройными пальцами с идеальной формы ногтями. Мальчик подивился их длине — ее второй после большого, то есть «указательный» палец, был не короче его собственного указательного пальца, только на руке.
В своей обыкновенной равнодушной манере Тетя Нээль произнесла:
Помассируй мне ноги.
Уже раззадоренное воображение юнца отказывалось верить, что на массаже все и закончится. Он набрался смелости и неуверенно протянул чуть подрагивающие руки к стопам.
Ну же.
«О боги, неужели...» Берту с трудом верилось, что предмет его мокрых фантазий сейчас был так близок.
«Не боится ли она щекотки?..»
Он осторожно коснулся розоватых подошв, испытав такой восторг, словно фея провела рукой по струнам его нервов. Сглотнув, парень кинул быстрый взгляд на лицо эльфийки. Она лишь выжидающе сверлила его взглядом. Тогда, вновь опустив взор на ее ступни, он стал растерянно водить большими пальцами вдоль них. Естественно, опыта у Берта никакого не было, и он искренне боялся, что разочарованная старшая служанка прогонит его.
Сильнее, - тихо, но требовательно произнесла она, отчего сосредоточенный подросток непроизвольно дернулся.
Вняв повелению, он надавил на мягкую податливую плоть сильнее. Перешел на пальцы, мягко нажимая на их заостренные подушечки. Проделывая все это с упоением, сын борона чувствовал сладкую щекотку внизу живота.
Эльфы — тонко чувствующий народ. Мы гораздо чувствительнее людей.
От звука голоса Тети Нээль паренек немного напрягся, но не переставал заниматься делом.
И это касается далеко не только искусства и тому подобного. Это касается и обычных телесных ощущений.
Берт круговыми движениями массировал свод стопы, спускаясь вниз до пятки.
Мы охочи до ощущений. Мы, в отличие от людей, умеем накапливать их в себе, заставлять их засыпать внутри и пробуждаться, когда нам это нужно. Оставлять их про запас.
Не понимая, о чем говорит служанка, мальчик, тем не менее, внимательно слушал. Он решил, что удобнее уделять внимание обеими руками только одной ступне, и владелица удивительно нежных на ощупь ног не спешила возражать.
Служанка как-то прерывисто вздохнула. Погруженный в процесс, юнец не придал этому значения.
Так же и с удовольствием, конечно. Некоторые части тела более восприимчивы к нему.
Она красноречиво вытянула ноги, растопыривая пальцы.
Поэтому, а не вовсе из-за близости к земле, эльфийки часто ходят босиком. Они накапливают эротическое удовольствие, - на последней фразе до этого спокойный голос дрогнул.
Сердце мальчугана заухало еще пуще прежнего. Осознание того, что сейчас он не просто делает Тете Нээль массаж ступней, а, оказывается, при этом доставляет ей эротическое удовольствие, заставляло ноги подкашиваться. Хорошо, что он сидел.
«О боже, ну и откровения...» - лихорадочно думал он. Когда парень нажал на основание мизинца служанки, послышался ее короткий вдох, и нога дернулась. Испуганный юнец подумал, что это от боли и прекратил движения, мысленно выругавшись на себя.
Ничего. Продолжай, - как ни в чем не бывало приказала Нээль.
Берт покорно вернулся к массажу и снова бросил на эльфийку робкий взгляд. Миндалевидных глаза были прикрыты, голова чуть запрокинута, напряженные руки вцепились в край стола. В ответ на некоторые движения рук Берта веки и мышцы тонкой шеи Тетя Нээль слегка подрагивали. Подросток ощутил новую идущую снизу вязкую волну теплоты. Затем эльфийка открыла глаза, и парень спешно отвел взор.
Мальчуган вошел во вкус, его пальцы скользили по нежной теплой коже, он тер заостренные пальцы между своих, мягко нажимал на упругую плоть, не упуская не единого изгиба прекрасных ступней. Он не мог понять, как раньше жил без этого. Рефлекторные подрагивания Тети Нээль стали заметно чаще, дыхание сделалось прерывистым. «Неужели она скоро...» - с паникой и восхищением думал парнишка.
Б-быстрее. Сильнее, - скомандовала Тетя Нээль уже не таким равнодушным тоном.
Мальчик послушно начал мять ее ноги с удвоенным усердием, страстно желая доставить ей как можно больше наслаждения. Он смекнул, где ей было приятнее всего, и повторял эти движения с большей скоростью и силой. Ступни теперь постоянно шевелились, гибкие пальцы поджимались, сморщивая подошвы, и растопыривались, натягивая розоватую кожу. Сосуды на внешней, более бледной стороне ступней вздулись.
Невероятно быстрым движением, которое взгляду Берта еле удалось уловить, правая рука Тетя Нээль нырнула под юбку. Подол платья, собравшись в складки, скрыл кисть, и вся рука мелко задвигалась.
Конечно, малец был неопытен, но кое-что все же знал и дураком не был. Его сознание чуть не взорвалось от понимания того, что сейчас прямо перед ним на столе бесстыдно мастурбировала Тетя Нээль. Его бросило в жар.
Берт никогда не видел ее такой, а если бы увидел, то сырья для эротических фантазий хватило бы на годы вперед.
Верхняя губа эльфийки поползла вверх, обнажив мелкие белые передние зубы, затем она закусила нижнюю губу и нахмурила обычно неподвижные брови. Веки женщины дрожали, она шумно выдыхала носом воздух, так что крылья его трепетали. Пятки впились в бедра мальчугана, пальцы поджались, а сквозь тонкую ткань платья проступили набрякшие соски. Тетя Нээль судорожно теребила что-то под юбкой, все ускоряя темп — и юнец, к своему сожалению, недостаточно знал женскую анатомию, чтобы понимать, что именно.
Затем эльфийка резко выгнулась, вытянув напряженную шею. По всему ее телу прошла крупная дрожь, что даже немного испугало мальчишку. С губ Тети Нээль сорвалось необычно высокий и надтреснутый стон. Это был самый вознаграждающий звук в жизни Берта. Казалось, там, внизу, в нем поселились теплые шершавые змеи, и теперь они извивались и ворочались, вызывая приятную истому. В штанах стало ощутимо тесно.
Служанка замерла, будто превратившись в восковую статую, и задержала дыхание. Это продолжалось секунды три, затем ее лицо разгладилось, вернувшись к прежнему невозмутимому выражению, и она медленно выдохнула.
Тетя Нээль вытащила руку из-под юбки, неспешно открыла глаза, словно пробуждаясь ото сна. Она убрала ноги с колен мальчика, вновь свесив их со стола, и деловито разгладила складки на своем платье, выглядя немного уставшей.
Когда служанка закончила, ее взор вперился в пунцовое лицо взбудораженного подростка, опустился на его штаны с заметной выпуклостью. Берт заерзал — то ли от смущения, то ли от нетерпения.
Он догадывался, что эльфийка давала ему остыть, потому что если бы она минуту назад коснулась ногой его паха, парень запачкал бы штаны.
Раздевайся полностью, - наконец велела мальчику женщина. О, как он ждал этого приказа.
Хоть и не без некоторой стеснительности, но все-таки с гораздо большей, чем в прошлый раз, готовностью, Берт избавился и от штанов, и от рубашки, оставшись лишь в обуви.
Голые ноги Тети Нээль снова оказались на его коленях.
«Что сейчас будет, что сейчас будет...» - словно мантру, повторял взвинченный разум.
Когда большой палец эльфийки коснулся соска юнца, тот судорожно вдохнул. Он и не знал до этого, что это часть его тела обладает такой чувствительность. В дело пошла вторая нога, тронув другой сосок. Затем обе стопы легли на еще безволосую грудь парнишки, и он, закрыв глаза, наслаждался их мягкостью и теплом. Тетя Нээль принялась массировать молодое тело своими гибкими и ловкими ногами. Это довело парня до нужного эльфийке баланса расслабленности и желания.
Она нарочито медленно приблизила правую ступню к набухшему пенису Берта, смакуя его вожделение. Ощутив чуткими стопами, как подскочил его пульс, она еле касаясь провела большим пальцем от головки члена до основания, заставив мальчугана задрожать и ахнуть. Пластинка в его воспаленном разуме сменилась - теперь он твердил «Наконец-то, наконец-то...»
Затем эльфийка полностью накрыла член теплой податливой подошвой. Даже на пятках кожа была нежна как шелк — никаких мозолей или трещинок.
Удивительно ловкие пальцы стали играть с пенисом извивающегося и пыхтящего подростка, то лишь слегка касаясь его мягкими подушечками, то нажимая грубее. Пальцы другой ноги нежно тронули его яички.
Возбуждение Берта нарастало значительно быстрее, нежели в прошлый раз. Сейчас ему гораздо легче удалось отдаться в его горячие объятия.
Служанка умудрялась управлять ногами так проворно, как будто это были ее руки, и при этом не было заметно, что она устает. Человек бы так точно не смог, краем сознания заметил Бе

Обнаженная Асуна бухнулась на диван и вызывающе уставилась на меня.
- …Кирито-кун, давай быстрее, раздевайся, - командным голосом заявила она.
- Ч-чего?.. мы что, продолжаем?
- Было бы просто идиотством остановиться именно сейчас!!
Я поспешно подчинился. Открыв окно, указанное Асуной, я отключил опцию, погребенную в самой глубине меню.
Из-за скомканного начала ни о каком романтическом настроении не могло быть и речи. Сидя на чуть тесноватой для нас двоих кровати, мы медленно делали то, что позволяла нам система.
Тусклый синий свет вливался через окна, отбрасывая на кровать причудливые тени.
Поскольку рынка в Сэлембурге не было, на ночь люди пропадали с улиц. Моих ушей касался лишь тихий шепот озера да громоподобное биение сердца, разносящееся, казалось, по всей комнате.
К этому времени мы с Асуной поснимали с себя уже всю одежду. Мы сидели на коленях друг перед другом уже больше двух минут. Асуна, сжав кулаки и опершись ими о колени, смотрела вниз, так что я не видел выражения ее лица. Я подумал, что, наверно, в такой ситуации мне надо сделать первый шаг, но, не в состоянии предсказать результат любого моего действия, продолжал сидеть в каменном молчании. Интересно, что произойдет, если я закричу «прости меня!», на полной скоростью облачусь в минимальный набор одежды и вылечу из комнаты? Скажет ли она при нашей следующей встрече «ну, тут уж ничего не попишешь» и простит меня? – зуб даю, что не будет такого.
Вспоминая далекое прошлое: мне было всего 14, когда я впервые вошел в SAO. Зима, второй класс средней школы. Не очень помню, каким я был тогда, но всю свою сексуальную энергию, которая как раз в этом возрасте начинает пробуждаться у мальчиков, я направил на то, чтобы глубже погрузиться в игры. Потому-то я никогда не оказывался наедине с девушкой в ее комнате. Излишне говорить, что и обнаженным перед девушкой я тоже никогда прежде не сидел.
Сказать по правде, я предпочел бы, чтобы Асуна (которая, как мне казалось, была на несколько лет старше меня и, стало быть, имела опыт в этой области) взяла лидерство на себя. Однако, похоже, все в SAO, и она в том числе, считали меня старше, чем я на самом деле был. Поскольку я никогда этого не отрицал, сейчас я ну никак не мог брякнуть: «Прости, но на самом деле я…»
Я собрал волю в кулак. Пусть у меня нет ни знаний, ни опыта, но в то же время я никогда не любил, никогда не испытывал столь сильных чувств, как теперь к Асуне.
За все время, что существовала SAO, я множество раз оказывался в ситуациях, когда говорил себе: «Я не должен убегать, ни за что»; но сейчас от меня потребовалась куда бОльшая сила воли, чтобы податься вперед и вытянуть правую руку.
Кончик пальца нежно дотронулся до плавного изгиба плеча Асуны. Все ее тело мелко задрожало. Я медленно провел пальцем от ключицы до задней стороны шеи.
- Н… мм… - легонько простонала Асуна, закрыв глаза. Кровь прилила к ее щекам, брови нахмурились.
Какое-то время я с восторгом в душе наблюдал за Асуной, прикасаясь к ней то тут, то там. Чуток перевозбудившись от ее реакции, я слегка потерял контроль над собой; мои пальцы, едва-едва прикасаясь, продолжали медленно, плавно скользить по коже. Я пролез пальцами под ее руки, плотно закрывавшие груди, покружил по животу и снова вернулся наверх, к рукам.
- А… о… мм…
Всякий раз, когда мои пальцы двигались, Асуна вздрагивала и испускала негромкий стон. Поласкав как следует тело, я положил пальцы правой руки под ее маленький подбородок и приподнял ей голову. Левым указательным пальцем старательно провел по влажным, блестящим, вишнево-красным губам.
- Нет… не только… пальцем…
Раскрасневшаяся Асуна приоткрыла глаза и взглянула на меня умоляюще.
- Поцелуй… меня…
- …
Я молча придвинулся. Губы Асуны прираскрылись, словно не могли больше ждать. Но я не стал прижиматься губами к ее губам, вместо этого осторожно ткнулся ей в нижнюю губу кончиком языка.
- Мм…
Словно ища встречи, Асуна высунула язык, но я сдержался и отодвинулся чуть в сторону, и лишь затем мягко дотронулся кончиком языка.
- А, мм… а…
Асуна испустила стон, в котором слышались одновременно предвкушение и желание, когда я резко просунул язык ей в рот.
- А – мм!
Я принялся двигать языком.
Тактильные ощущения в SAO, как и вкусовые, запрограммированы заранее и активируются по ситуации. Так что, если подумать, напрашивается вывод, что ощущение «глубокого поцелуя» тоже запрограммировано. (Ну, не то чтобы я реально имел такой опыт в жизни, но…) По моим нервам прошло неописуемо прекрасное ощущение.
Мой язык обвился вокруг языка Асуны, впился в него, и я почувствовал, как силы покидают ее тело. Ее глаза смотрели влажно, с поволокой, дышала она неровно. Я извлек язык из ее рта и провел по шее, за ухом, по впадине ключицы.
Когда я подобрался наконец к по-прежнему скрытым грудям Асуны, она вздрогнула. Ее руки сцепились сильнее прежнего, она замотала головой.
- Асуна… подвинь руки…
- Н… но…
- Я хочу видеть твою грудь, Асуна.
Я ухватил ее за скрещенные запястья и развел их в стороны, в то же время ведя языком и губами к самой вершине белой груди, которая постепенно открывалась моему взору.
- А… нет…
Наконец руки Асуны легли по бокам, и два ее холмика оказались полностью открыты. Груди, спрятанные обычно под свободной рыцарской униформой и доспехом, были крупнее, чем я ожидал; спелые, гордо глядящие вперед. Соски, трудно отличимые от окружающей плоти, торчали дерзкими конусами. К сожалению, вся комната была сейчас залита синим лунным светом, и…
- Асуна, включи свет.
- Что… нет… не надо…
Смирившись с отказом, я впился губами в ее левый сосок.
- А!!
Не обращая внимания на пронзительный вскрик, который Асуна испустила при этой внезапной атаке, я принялся жевать сосок губами, в то время как мой язык описывал круги вокруг твердого кончика.
- Ахххх! А! Нет, нет, нет!..
Я крепко удерживал правую руку кричащей Асуны, которой она пыталась меня отпихнуть; все ее тело сотрясалось; левой рукой я взялся за вторую грудь. Сжав ее между пальцами, я ногтем указательного пальца принялся мягко стимулировать кончик соска.
- А, ах, о!!
Я истязал обе груди одновременно, и конвульсии и сладкие крики Асуны становились все сильнее. Малость потеряв контроль, я зажал зубами набухшую плоть у меня во рту и принялся жевать довольно-таки грубо; одновременно большим и указательным пальцами левой руки я выкручивал второй сосок.
- О!! А, а, нет, не надо…
Внезапно все тело Асуны затвердело. Ее руки, обхватывающие теперь мой затылок, напряглись сильнее.
- Нет, нет, нет, я, всего лишь, от сосков!.. Я… кон…
Дальше говорить она уже не могла. Испустив хриплый и одновременно высокий вопль откуда-то из самой глубины горла, Асуна дернулась, ее тело подпрыгнуло, а потом свалилось на меня. Она продолжала тяжело дышать, время от времени по телу пробегали легкие судороги.
- Ах… ха… хааа…
- …Асуна… только что…
- А… н-нет… так неловко… у меня ничего подобного не было… раньше…
- …Раньше?
- А…
Асуна съежилась и смущенно опустила глаза.
- Н-ничего, ничего такого!
- …Расскажи.
Я накрыл рукой левую грудь приклонившейся ко мне Асуны и потянул за сосок.
- Аххх… нет, прекрати, не надо больше грудь…
- …Так что за «раньше» такое?
- Аххх…
Асуна стала говорить запинаясь, плачущим голосом, прерывающимся время от времени стонами.
- …Насчет «Отключить код этики»… когда я об этом узнала… я делала это… пару раз, одна…
- …Что именно делала?..
- Аууу… когда думала… о Кирито-куне… игралась… с сосками и… там, внизу…
Похоже, рассказы о своих фантазиях высвободили мазохистскую жилку Асуны. Она прижалась ко мне сильнее, дыхание ее стало еще более неровным.
- «Там внизу»… это, например, вот здесь?..
Руку, которая только что игралась с грудью Асуны, я нежно повел вниз. Погладил напряженный живот, потом медленно-медленно пошел еще ниже. Прошелся по выпуклости ниже пупка, потом кончики пальцев дошли до того места, откуда расходились два холмика; тут Асуна ахнула, и все ее тело сотряслось.
- А… нет…
Указательным и средним пальцами левой руки я принялся стимулировать вокруг влагалища. Осторожно, стараясь не касаться того, что посередке, я вкушал наслаждение, то сжимая холмики вместе, то позволяя им расходиться вновь.
- А, а, ха, ммм!..
Асуна опустилась на колени, обвила меня руками и стонала, зарывшись лицом мне в шею; а мои пальцы продолжали двигаться, заставляя ее тело вздрагивать и дергаться.
- Аа, мм… там… нет…
Асуна трясла головой и ерзала всем телом, голос ее постепенно становился все более хриплым.
- Ахх… не могу… не могу…
Решив, что, раздразнивая ее, я переборщил, я медленно подвел средний палец к самой щели.
- Мм… мм… аххх!!
Асуна испустила особо громкий вопль, а мой палец оказался весь в чем-то скользком. То место казалось каким-то бесконечным и таким горячим, влажным и неописуемо мягким, что я невольно принялся тереть там двумя пальцами.
- А!! Нет!! Нет!! – застонала Асуна, и ее тело вновь начало раскачиваться и дрожать. Не обращая на это внимания, я раскрыл двумя пальцами ее щель и большим пальцем начал массировать пипочку, торчащую близ основания этой щели.
- А… хаа… ха…
Похоже, говорить Асуна была больше не в состоянии; впившись ногтями мне в спину, она выгнулась назад так сильно, как только могла.
- А, ха… нет!! Не могу больше!!
Однако я тоже был на пределе, только в другом смысле. Я так сильно жаждал увидеть каждый сантиметр тела Асуны, что пихнул ее на кровать, ухватил за ноги и развел их в стороны.
- Э… э?.. А… чего?!.
Асуна вышла из транса и, обнаружив себя в чертовски стеснительном положении, заизвивалась в попытках высвободиться; но ослаблять хватку я не собирался.
- Уа, уа, Кирито-кун, не смотри так близко!!
- Асуна… - я поднял голову и взглянул ей прямо в глаза. - …Может, нам включить свет?
- Нееет!!
Замотав пунцовым от смущения лицом, Асуна решительно отвергла мою просьбу. Я сдался и полностью сосредоточился на исследовании интимного места Асуны.
Мягкий, пухлый лобок был чисто-белым и гладким, без единого волоса. Вряд ли это было предпочтение разработчиков, скорее ограничение самой системы. Волосоподобные объекты были чрезвычайно ресурсоемкими. Именно поэтому, кроме шевелюр и бород, других волос нигде на теле игроков в SAO не было.
Между двумя гладкими холмами располагалась расщелинка, дальше вглубь виднелись две светлые складочки. Время от времени оттуда проступала прозрачная жидкость и стекала в сторону ануса, а потом обращалась в жемчужинки света и исчезала.
То ли от смущения, то ли лишившись сил, Асуна перестала сопротивляться, так что я убрал руку с ее правой ноги и медленно раскрыл щель.
- Мхааа…
Асуна слабо застонала, глаза ее уставились куда-то в никуда. Внутри щели, по сравнению с информацией, почерпнутой мной в Интернете в реальном мире, все было устроено необычайно просто: все пространство по бокам и внизу выстилала гладкая, персико-розового цвета пленка. Дырочка влагалища, неустанно испускающая прозрачную жидкость, слегка подрагивала, а в верхней части, где стенки щели смыкались, выглядывал небольшой вырост.
Любой игрок мужского пола в SAO наверняка хотя бы один-два раза ломал себе голову над тем, как же выглядит эта часть тела у игроков-женщин; однако я, найдя ответ на этот вопрос, испытал вполне определенные эмоции.
Разумеется, в нижней части моего тела тоже имелась некая штуковина, которая, когда разбухала до предела, просилась наружу. Но такое с ней случилось впервые с того времени, как я вошел в SAO.
Насчет всего этого была интересная история (извините, что отклоняюсь от сути, но…). Когда SAO только разрабатывалась, компания «Аргус» проводила внутреннее, закрытое альфа-тестирование; как раз в это время обсуждался вопрос, что, поскольку игрокам все равно не понадобятся гениталии, их и прорабатывать не стоит.
Оказалось, однако, что большинство тестеров-мужчин охватывало чувство сильной тревоги. Даже и в этом случае, когда человек играл несколько часов, проблем не возникало. Но непрерывный сорокавосьмичасовой тест показал, что большинство игроков-мужчин, участвовавших в тесте, просто не выдерживали без гениталий и сдавались. Поэтому, начиная с бета-теста, гениталии были возвращены на место чисто из необходимости. По-видимому, это же послужило причиной того, что игроки в SAO не могли менять пол своих персонажей.
Однако даже если гениталии у нас есть, до официального старта игры (то есть – до этой передряги) у меня сохранялся вопрос: не сильно ли будет мешать отсутствие соответствующих функций. Я сам много раз страдал из-за невозможности высвободить скопившуюся энергию, но теперь понял, что если код этики (или как там его) отключить, то функциональность будет нормальная, может, даже эякуляция окажется возможна.
Сколько же я потерял из-за того, что не знал этого до сегодняшнего дня! При этой мысли, однако, у меня возник новый вопрос.
Наличие функции отключения кода этики означало фактически, что виртуальный секс был запланирован к релизу игры. В SAO было множество несовершеннолетних игроков (я в том числе), так что, к гадалке не ходи, все это неминуемо должно было поднять в обществе неслабый вой.
Теребя пальцами прелестный клитор Асуны, я поднял голову и задал ей этот вопрос.
- А… хаа… че?..
Хотя блестящие глаза Асуны смотрели в никуда и дышала она прерывисто, но ее серьезный характер дал о себе знать, и она ответила:
- Хха… п-просто… они собирались использовать… систему SAO… чтобы предоставлять персональные… секс-услуги… На нас, видимо… отрабатывают… эту функцию… аххх… а…
- Понятно… иными словами, это, похоже, одна из таких вот деликатных договоренностей… Ну, поболтали и хватит…
Левой рукой я раскрыл Асуну так широко, как только мог.
- Аххх!!
Сейчас она уже не была обездвижена, но, вскрикнув, распростерла ноги в воздухе. Я вдвинул лицо ей между ног и осторожно прикоснулся языком к дырочке посередине.
- Хаааа!!
Асуна кричала, тряся головой из стороны в сторону. Нежно стимулируя края дырочки языком, я одновременно принялся вводить-выводить палец.
- А! Нет, не надо!!.
Всякий раз, как тело Асуны содрогалось, обильно вытекающая из влагалища жидкость липко хлюпала у меня на языке.
Я запустил язык прямо в дырочку и просто забалдел, когда Асуна стиснула меня изо всех сил. Затем я взгромоздился на нее. Я уже набух до предела, я чувствовал, что сейчас кончу, если продолжу и дальше исследовать тело Асуны.
Нежно играясь с ее эрегированным соском, я склонился к самому ее лицу и тихонько прошептал:
- Асуна… можно?..
- А… ха…
Асуна резко закивала, изо рта у нее вырывалось горячее дыхание.
- Да… Заполни меня… своей штукой, Кирито-кун…
При мысли, что такая вся из себя высоконравственная непобедимая воительница просит меня об этом с таким слезливым лицом, у меня чуть закружилась голова. Я прижался к ее влажной промежности. Поводив пенисом вверх-вниз, нащупал вход во влагалище.
- А… а…
Асуна крепко вцепилась мне в плечи обеими руками и зажмурилась, сведя брови. Даже в синем полумраке комнаты я видел, что все ее тело раскраснелось и повсюду проступили бисеринки пота.
Когда я положил руки Асуне на бока, она чуть подалась бедрами вперед. Я ощутил легкое сопротивление, потом внезапно оно исчезло, и половина моего пениса оказалась внутри Асуны.
- Аааа!!
Даже этого хватило, чтобы Асуна испустила вопль и выгнула спину изо всех сил. В то же время у меня перехватило дыхание, и я ощутил какое-то онемение, распространяющееся от пениса по всему телу.
Я дал волю вожделению и продолжил постепенно проникать глубже.
- Ааа!! Хааа!! – по-прежнему кричала Асуна, мотая головой и содрогаясь всем телом. В голове у меня мелькнула мысль, не больно ли ей, но я уже не мог остановить свои бедра, и мой пенис заныривал в самую глубь Асуны, издавая влажные чмокающие звуки.
- Ха… а… а!!.
Наконец мой пенис продавился до самого конца влагалища Асуны. Конечно, эту женщину я знал лучше всех и любил больше всех на свете; но все же безумная мысль, что только что я проник глубоко внутрь кумира всего Айнкрада, непрерывно крутилась у меня в голове, сводя меня с ума.
Уж не знаю как, но все же я сумел успокоить дыхание и, склонившись к уху Асуны, спросил:
- Он весь внутри… Тебе не больно?..
- Н, нет… Так… горячо… Я щас расплавлюсь!.. – высоким, прерывающимся голосом ответила Асуна, мотая головой. – Кирито-кун… тебя так много… во мне… а… а…
Я тоже ощущал нестерпимый жар, от которого, казалось, вот-вот расплавлюсь. Мой пенис, крепко стиснутый Асуной, непрерывно посылал вверх по спине волны жара, которые фейерверками взрывались, дойдя до головы.
- А… а, а, а, а!!
Я заметил, что стоны Асуны становились все выше и выше; я же лежал неподвижно, борясь с ощущениями, готовыми переполнить меня всего. Словно в предвкушении, ее щель продолжала конвульсивно сокращаться, массируя меня.
- А! А, нет, не может быть, я, опять, опять…
Горячечный голос Асуны словно расплавился, перешел в стон наслаждения, и…
- Нет, нет, опять, я, я кончаю, кончаю, а, а…
Она резким движением откинула голову и -
- Ааааа!!.
Испустив громкий вопль, Асуна кончила второй раз. Мой пенис сдавило невероятной силой, и, к моему ужасу, я ощутил внутри себя какое-то кипение, которое желало вырваться наружу.
- !!
Я закусил губу и стал бороться с этим ощущением. Меня поддерживала мысль, что я не могу расслабиться, когда мы даже позицию ни разу не меняли, и как-то мне удалось подавить побуждение. Тяжело дыша, я обнял обмякшую после оргазма Асуну. Я знал, что у меня осталось не очень много времени, так что резким рывком почти полностью вытащил пенис из ее влагалища, а потом так же резко вошел обратно на всю глубину. Шлеп! От соударения тел во все стороны полетели брызги наших жидкостей.
- Ааа!! – вскрикнула Асуна, широко распахнув глаза. - Нет! Если ты… так продолжишь, я свихнусь…
- …
Я вновь вынужден был остановиться глубоко внутри Асуны. От дрожания обхватывающих меня складок все мое существо пронзило горячее, мягкое ощущение. У Асуны уже было несколько оргазмов, и если мы так и останемся, я тоже скоро кончу. Но мне это не казалось удачным завершением, так что, чуток помедлив, я принялся осторожно менять позу.
- Э?..
Приподняв по-прежнему вялое тело Асуны, я сдвинулся под нее. В конце концов мы поменялись местами: я оказался на спине, а Асуна оседлала меня сверху. Когда Асуна поняла, в какой она теперь позе, ее лицо стало еще красней, чем раньше, и она замотала головой.
- Нет… это… так неловко…
- Асуна, теперь ты подвигайся…
- Что… л-ладно…
Асуна застенчиво кивнула и стала тихонько раскачиваться.
- А, аа… прости… меня… что мне… одной… хорошо… Кирито-кун, ты тоже можешь кончить…
Из щели, пронзенной моим пенисом, разносилось липкое хлюпанье. Асуна двигалась едва-едва, но мощное, поразительное ощущение вновь разошлось по всему моему телу. И едва я подумал: «В таком темпе я точно сейчас кончу»…
- А, а, а, ха…
Ее голос вновь пошел наверх. Асуна, прикусив пальцы на правой руке, задвигала бедрами вверх-вниз.
- А, ах, почему, я, а, так, так…
Длинные каштановые волосы Асуны взлетали вверх всякий раз, когда она мотала головой. Бисеринки пота тоже разлетались во все стороны и тут же обращались в свет и исчезали.
- Прости, прости, Кирито-кун, я, а, ах, кон… кон… кончаю!..
Вытягивая остаток фразы, Асуна откинулась назад и содрогнулась всем телом дважды, нет, трижды. Торчащие вперед груди танцевали в такт.
Я был не в том положении, чтобы приостановиться и восхититься Асуной, которая с ее зажмуренными глазами и стиснутыми зубами, выглядела невероятно прекрасно и в то же время ужасающе развратно. Влагалище Асуны вновь с силой сжало мой пенис, и меня опять охватило страстное желание кончить.
Поняв, что на этот раз сопротивляться уже не смогу, я инстинктивно вдавился в Асуну со всей силы. Ухватив ее за бедра, я воткнул свой твердый пенис так глубоко, как только мог.
- А!! Аааа!!.
При этой внезапной атаке сразу после оргазма Асуна могла лишь отчаянно извиваться. Я взял ее за протянутую ко мне руку, и мы сцепились пальцами. Всякий раз, как я двигался внутри Асуны, наши жидкости разлетались брызгами во все стороны, а то место, где мы были соединены в одно, плавилось в бесконечном жаре.
- Аа… потрясающе, потрясающе…
От ее пляшущих грудей тоже разлеталось множество капелек пота. Асуна горячечно стонала в экстазе, лицо ее было совершенно опустошенным.
- А, а-а-ааа!!
- Я… я кон…
- Ха, да, выпусти ее, аа, Кирито-кун, выпусти все…
Всадив себя в Асуну на всю глубину, я высвободил наконец все скопившиеся чувства, от которых, казалось, готов был лопнуть.
- А… Асуна!..
- Аааа!!!
Я ощутил, как моя раскаленная сперма выплескивается в Асуну, трясущуюся в очередном оргазме. Двухлетний запас спермы, издавая вязкие звуки, вливался в Асуну бесконечным потоком. Всякий раз, когда мой пенис содрогался, в голове у меня взрывался фейерверк.
- А… а…
Получив все, что у меня было, Асуна лишилась сил и свалилась на меня.
- А… ха…
Я нежно обнял Асуну; та по-прежнему прерывисто дышала и часто вздрагивала, точно жидкости внутри продолжали ее стимулировать. Затем мое сознание угасло.

захватываю в рот и покусываю губами - знаю, маме это
нравится, сама говорила. Опускаюсь ниже: плотненький,
слегка накачанный пресс, мой язык уже в ямочке пупка,
дальше неудобно - отодвигаюсь чуть назад, и вот мое лицо
уже над маминым лобком - я сам последние три месяца
ухаживаю за ним: сбриваю лишние волосы, подстригаю
слишком длинные, поэтому мы с мамой часто вдвоем принимаем душ.
Мама мне доверяет: как говорится, любишь с "киской" играть,
люби за "киской" и ухаживать. Снимаю с мамы трусики - пока
откладываю их в сторону, мама раздвигает ножки, и ложится
поудобнее. Уже много раз я ласкал мамину щелку, но кайф
от этого занятия не уменьшается с каждым следующим разом
для нас обоих. Вот она - красивая, темно-розовая, покрытая
ровным газончиком волос. К этому моменту я знаю ее не хуже,
чем собственный член. Начинаю лизать губки - господи, как вкусно!
Мама покрывается "гусиной кожей", гладит руками мою голову.
Она хочет меня до сумасшествия, ведь, мы уже 6 дней не занимались
месяца назад мы стали любовниками. Не знаю, правда,
помнит ли эту дату мама, но я этого никогда в жизни
не забуду. В любом случае, сегодня у нас есть возможность
отметить эту знаменательную дату: хорошим сексом,
конечно! Ни отец, ни моя сестра (ей 15 лет) не знают
о наших с мамой отношениях, поэтому мы вынуждены
заниматься этим глубокой ночью. Впрочем, отец уже
лет 7 не исполняет своих супружеских обязанностей:
с мамой - у него постоянная любовница (и не одна, наверное).
Но все-таки секс между матерью и родным сыном не
вполне привычное явление, поэтому приходится нам с
мамочкой скрываться.
Вот и сейчас уже полвторого ночи: сестра спит у
себя в комнате, отец сегодня у нас не ночует, а я жду
маму у себя в комнате (комната у меня запирается
на ключ и находится далеко от комнаты сестры, так
что можно устраивать хоть оргию без всяких опасений).
но не протестует. Вытаскиваю, целую маму в попку. Засовываю средний палец,
предварительно намочив его слюной. "Помедленнее, не входи слишком глубоко" -
это мама. Значит, она раскрыла мои намерения, и не сопротивляется:
Начинаю трахать мамин анус средним пальцем, двигаю им вперед-назад.
Похоже, маме не больно
, и даже интересно: Пора и члену поработать.
Встаю на колени и направляю свое копье в заветное "отверстие".
"Подожди, идем сюда" - говорит мама, разворачиваясь лицом ко мне,
берет член в рот и начинает сосать. "Надо побольше наслюнявить, а то больно будет:" -
отвлекается она ненадолго. "Теперь хорошо, я готова, но не торопись" - мама опять
поворачивает ко мне свою жопу. Раздвигаю руками булки и еще раз облизываю анус,
затем начинаю вводить член. Входит на удивление легко, без особого сопротивления,
вот уже почти по самые яйца я в маминой попке. "Тебе не больно?" -
спрашиваю мамулю. "Нет, просто необычно как-то. Но не больно". Хорошо.
Беру маму за талию и начинаю: Как клево: член гуляет туда-сюда, мама стонет,
поглаживая одной рукой свою киску, я получаю новые ощущения. Анальное
отверстие уже, чем влагалище, поэтому и члену "уютнее". Продолжаю вталкивать
кровать - начинаем совокупляться. Горячий член легко движется в маминой
вагине, помогаю маме делать амплитуду побольше: стараюсь глубже входить
в ее дырочку. Мамины титьки качаются, ударяются о мою грудь. Интересно, кто
первый кончит? Обычно мама. Потом уже и я. Беру рукой мамину левую грудь,
облизываю сосок. Мама не останавливается, чувствую скоро кончит.
Проходят минуты. Мама всё прыгает на мне, начинает чуть-чуть постанывать, -
значит уже скоро: "Давай, моя хорошая, еще чуть-чуть!" - подбадриваю мамочку.
Еще несколько движений, и мама кончает. Сначала судорожные толчки о мой член,
большее напряжение во влагалище, затем неожиданная разрядка - мама перестает
стонать и почти падает обессиленная на меня: Мой член по-прежнему в ней -
продолжаю трахать ее снизу. Мне и самому недолго до оргазма. Пришедшая в себя
мама вновь помогает мне - какая она классная наездница! Ее попка уже опять
бьется о мой лобок. Еще несколько мгновений и я спускаю: чувствую, как сперма
выстреливает в стенки влагалища, потом еще раз, и еще. Как ее много скопилось
за шесть дней! Мама встает с члена и ложится на меня. Глажу ее спину:
Через пару минут мама ложится боком и поворачивается ко мне спиной, мой член
упирается в ее попу. Я слегка поднимаю ее ногу, располагаюсь сверху и вставляю
Вот и моя сладенькая мамуся. В мою комнату проникает
великолепный запах любимой женщины:
Я скидываю с мамочки халат: она в черном кружевном
лифчике и трусиках танго - знает, что мне это нравится.
Честно говоря, ей незачем приходить ко мне в халате
(мы оба знаем, что я его с нее сниму через минуту), но
раздевание стало частью нашей любовной игры. Я уже
целую ее в губы - какой вкусный у нее язычок! Теперь
шея, плечи : мы стоим около дивана в моей комнате и
целуемся, как в первый раз (к счастью, этот раз далеко не первый и не последний!).
Вот мы сели на диван. Я уже без трусов - мама садится
напротив меня: я вытаскиваю ее большие третьего размера
груди из чашек лифчика (я не люблю совсем снимать лифчик, так более эротично).
Какие они классные! Большие, мягкие, с большими сосками - сидя,
ласкать их неудобно, и я опрокидываю мамочку на спину:
Опять долгий засос, ну и, конечно, заветные коричневые
соски: сначала целую их, затем лижу языком, потом
член в любимую щелочку. Трахаю маму в ее киску, а сам думаю о том, что возможно
сегодня мне удастся поиметь мамочку и в анус. До этого мы с ней не пробовали
анальный секс - мама и до меня никогда его не пробовала, видимо, боялась:
Я решил действовать осторожно: говорить о том, что хочу засунуть ей в попу, не
было смысла - так я только бы ее напугал, поэтому я постепенно как бы подводил
ее к этому. Во время нашего последнего траха я особенно тщательно вылизывал
мамин анус, и даже засунул в него средний палец - мама ничего не сказала, но я
решил не торопиться: И вот сегодня, думаю, у меня получится: Тем временем мы
сменили позицию: мама, стоя на коленях, упирается руками в подушку, а я, каждый
раз слегка ударяясь лобком о ее задницу, ввожу в нее свой ствол - слышатся
характерные хлопки. Еще несколько минут усиленных фрикций, и ее тело
начинают сотрясать волны оргазма. Чувствую, как сильно бьется ее сердце.
Еще пару движений, и я вытаскиваю член. Мама хочет откинуться на кровать,
но я удерживаю ее в том же положении: целую ее попку, постепенно
приближаюсь к анальной дырочке. Облизываю ее, чуть раздвигая большие ягодицы.
Стараюсь хорошенько намочить ее слюной. Мама расслаблена. Аккуратно
засовываю правый мизинец - все в порядке: чувствую мама слегка заволновалась,
член в мамин анус. "Тебе хорошо, моя сладенькая?" - интересуюсь я. "
Да, мой хороший, давай!". Даю: Скорость уже офигенная - член просто как
отбойный молоток "драконит" жопу матери. Мама в то же время яростно теребит
свои половые губки, засовывая во влагалище два пальца. "Жаль, что у меня только
один член" - подумал я - "маме, наверное, бы понравилось в обе дырки сразу:".
Тем временем чувствую приближение оргазма. Еще несколько толчков, еще чуть-чуть и :
Да! Выплескиваю горячую сперму маме прямо в попу. Еще немного движений и
вытаскиваю своего дружка из мамы. На этом можно бы было завершить
сегодняшнюю еблю, но : мама еще не кончила, поэтому я разворачиваю мать
на спину и ложусь на нее, вставляя еще не успевший упасть член в ее
мокренькую киску - в такой позе и таком состоянии достаточно минуты долбежки,
чтобы довести ее до очередного оргазма. И точно: не успел я "раскочегариться",
как мама - в экстазе. "Да, моя хорошая!" - только и могу сказать в ответ на ее аханье.
Уставший ложусь рядом. Мама перебирается на меня, принимаю в рот ее холодный язычок.
На сегодня уже достаточно, ощущается приятная усталость... Часа через два мама
уйдет к себе, а пока есть время просто полежать вместе, обнявшись.
В следующий раз обязательно повторим: любовью. Как она возбудилась! Продолжаю теребить губами мамину киску:
засовываю в нее два своих пальца и чуть вращаю - мамуся громко дышит,
я возбуждаюсь еще больше (хотя, едва ли можно возбудиться больше!).
Потом высовываю пальцы и облизываю мамины выделения -
просто кайф! Я бы делал это несколько часов, но не могу - член
раздулся так, что, кажется, лопнет:
Ложусь на спину, мама присаживается рядом, ее волосы падают
мне на бедра. Член уже в мамином ротике. Она начинает сосать.
Сначала облизывает головку, языком обрабатывая уздечку, затем вся
головка оказывается в мамином рту. Мама не получает особого кайфа от минета,
но хочет доставить удовольствие мне. Сосет она классно. К тому же она очень возбуждена:
"Мам, не спеши, а то брызну раньше времени!" - говорю я через пару минут - "идем ко мне".
Мама ложится на меня, опять целуемся: Глажу руками ее попку и промежность.
Еще час назад решили, что в этот раз будем без резинки - у мамы только
закончились месячные, так что риск забеременеть нулевой. Зато ощущения без
резинки круче: Мама насаживается на член: раздвигает свои губки и садится
на него. Вот я и в ней. Обхватываю маму за попку, мама упирается руками в
Опишу свою маму. Сорокатрехлетняя брюнетка с весьма
привлекательной фигурой: она не полная, но и не похожа
на худосочных семнадцатилетних девочек с плоской грудью
и маленькой жопой. Тело мамы под стать зрелой женщине:
красивая спина, большие сиськи с крупными сосками, слегка
оттянутые мною в детстве (когда-то эти штучки давали мне
молоко), ярко выраженная талия, переходящая в массивные
(но до сих пор не целюлитные) бедра и, конечно, моя
любимая - мамочкина попка - большая, аппетитная, до сих
пор упругая и плотная. Именно это шикарное тело мама и
одевает в сексуальную одежду, от чего у каждого нормального
мужика тут же твердеет между ног. Да маме никто и не
дает 43 года, максимум 35, а то и меньше.
Два месяца назад мама стала моей: Как это произошло
я уже писал - все было просто фантастически! Но два
месяца мы тоже не теряли времени даром, поверьте мне:
Сегодня у нас своего рода годовщина: ровно два