пришло время охуй

Мой экспириенс с дурдомом

Раз уж тут товарищ Acolyte_Otto решил поделиться своим опытом (https://joyreactor.cc/post/5822571), то хотел рассказать свой. Начал писать пост в комментах, но начало выходить слишком много поэтому выделю в отдельный пост.

Ну, психушка это конечно звучит очень интригующе всегда. Сразу вспоминаешь всякие фильмы ужасов, уровни с психбольницами в играх и прочее. Но на деле это чаще всего простая больница с больными людьми. Я вот в начале 2022 я отчислился из института. И конечно сразу встал вопрос с военкоматом. Думаю, да че там, хер с ней с армией. Отслужу год срочку если что и всё. Но увы, я не знал какая подстава меня ждет в феврале и когда случилось непредсказуемое то я сел на очко и решил, что в армию НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ идти нельзя и надо косить чего бы мне не стоило. Ну, наговорил на военной комиссии что я вот такой вот не такой, писю трогаю рукой, в коллективе не приживаюсь и вообще фрик, девственник и реакторчанин. Ну потом как назло у меня нашли дефект зрения и сказали что в армию меня не возьмут. Я уже расслабился. Но, сука, направление на обследование уже дали, поэтому пришлось ложиться. Как сейчас помню - первый день было очень страшно. Прихожу в приемку - мне говорят, что ты зачем в среду пришел. Это значит, что за два дня тебя не обследуют и останешься еще и на выходные, значит ты будешь не три дня лежать как обычно, а чуть ли не неделю. Ну я такой ладно ладно, я тогда в понедельник приду а они такие эээ нееет, уже раз пришел то всё. Дверка за мной закрылась - свобода пока пока. Увели меня там, взяли анализы какие-то, привели в отделение, высыпали все из рюкзака на кровать, забрали ручку и тетрадь которую я с собой брал, но оставили книжку - брал с собой самоучитель по японскому, чтобы хоть не скучно было. Телефон и документы забрали. Тут же как меня заселили всех позвали из палат в корридорчик между палатами. Палаты пару раз в день проветривают и моют, а тем временем всех выгоняют в корридор. Там же в корридоре стоит телевизор. И вот сижу я на скамейке там. По телевизору политическое что-то про СВО, напротив меня сидят они: Психи. Такие этакие дядечки с пустым взглядом. Сидят, смотрят на меня, неприятно так. Сижу я и думаю - даааа, дела. Пиздец. Что делать, как жить, как я до такого вообще докатился ебана рот. Стресс был тот еще.
Но с каждым днем становилось все проще и проще. Благо со мной там было еще пару парней моего возраста с военкомата. Было хоть с кем пообщаться по интересам. Хотя фриков тоже хватало. Был чувак тоже примерно нашего возраста, который был какой-то двачер наверное. Но он иногда заходил в нашу палату, говорил "какашка, хыахвахахвх" и убегал. Его деды местные все дрочили постоянно. Еще был какой-то пацан - он был в другом отделении, но мы его встречали иногда на прогулке. Он подходил к нам и спрашивал "Ну че, нормально всё, пацаны?". Причем сам был весьма сильный и накачанный индивид. Парни рассказывали, что он подходил к ним и рассказывал, что он пил отбеливатель, чтобы проверить себя на прочность. Пусть машина служит долго - колгон, епта! Был дед, который подходил ко мне и говорил "О, это же ты, Мишка с Владивостока!". Хотя я не ебу кто это и вообще никакой я не Мишка и вовсе не с Владивостока. Еще был парень - он был высокий как шпала и полный. Он мне напоминал рядового кучу из Цельнометаллической Оболочки. Но лицо детское детское, такое чистое и доброе. Но по уму он реально был как 11 летний ребенок. И постоянно говорил о еде, у него явно было какое-то расстройство именно связанное с этим.
Но в целом это так, мелочи. Ибо это все даже было немного забавно. А забавно это хорошо - ибо там банально тупо скучно. Шашки заебали быстро, книги там тоже не очень интересные. Иногда водили к врачами, но не часто и это были просто беседы о том о сем. Я прямо говорил, что мол не знаю чего меня сюда отправили - всё со мной в принципе нормально. Ибо я уже знал, что в армию меня не возьмут и зарабатывать себе белый билет просто так не хотелось. Вот мы и уже сходили с ума сами под конец недели ждали когда же нас наконец выпустят. Если кто-то туда и попал в здравом уме, то через неделю уже явно был куку, ибо от безделья просто хотелось плакать. Телефон выдавали только на пару минут отписаться родителям, что ты тут живой и что всё нормально.

 Кормили кстати там хорошо. Наедался от пуза. Обычная домашняя еда, без изысков, но есть можно вполне. Кому-то родственники передавали еду санитаркам и те выдавали её на обеде и ужине. Как-то одному из сопалатников передали колбасу и мы все ели бутерброды. Хотя был у нас в палате один парень, который почему-то отказывался от еды и ничего не ел. Только чай пил. Когда мы его спросили что он ест дома, то он отвечал "Ну... Рамен там. Шаурму." Я хуй знает что с ним не так и чем ему хороший супчик там или каша не угодила но пожалуй это странный вопрос к человеку, который оказался с тобой в дурке. Хотя был один неприятный момент - как-то было на ужин картофельное пюре и оно было сварено с рыбой. И парень который был со мной в палате отказался это есть потому что он не ест рыбу - говорит его тошнит от нее. На что был послан санитаркой, которая ему угрожала, что расскажет врачу что он не ест и у него будет проблемы - что было очень тупо и тупо жестоко по отношению к нему. Он на еду другую никогда не жаловался и ел нормально, но если не ест человек рыбу - зачем его заставлять есть то, от чего его тошнит. Причем там этот вкус рыбы ощущался даже в самом пюре очень сильно.

Самая жопа это туалет. Туалет там не закрыт был. Это тупо комната и там либо два очка на одном этаже либо на другом два унитаза. Никаких тебе перегородок и приватности. Я вот, что называется, Shy Pooper. Я привык к комфортному туалету у себя дома где можно закрыть дверку, сесть, расслабиться, почитать что-нибудь в телефоне, не торопясь. Но тут... Ты заходишь в туалет - вроде горизонт чист. Но буквально через минуту дверь открывается и в нее высовывается охуевшее ебало - это местные чекают не куришь ли ты там вдруг (они тоже хотят, поэтому хотят стрельнуть у тебя сигарету). И вот ты садишься такой. Тут заходит другая туша и садится рядом с тобой. И вот вы сидите такие молча, тужитесь. Я уже так не могу - напряжение, анус сомкнулся просто неприступными вратами - я не могу так. Туша уходит а я не какаю а думаю зайдет ли сейчас какой-нибудь еще чел или не зайдет. Когда у меня наконец то получилось совершить своё грязное дело я был настолько счастлив, что мне кажется только этого достижения было достаточно, чтобы все депрессии как рукой сняло.

Я уже говорил, что там было скучно? Так вот, там был телевизор. Но он что есть, что его не было - ибо его сразу оккупировали местные деды и смотрели там политику. Что забавно - местные деды психи ворчали что-то и были явно не довольны когда по телику показывали какие-то танки и прочее и говорили, что лучше бы эти танки продали а купили колбасу. И вообще к чему всё это (я не хочу укатываться в политоту, просто напомню, что на тот момент уже началась СВО и новости были про это). 

Ну, в общем, мне было настолько скучно, что я неиронично стал сидеть каждый вечер с местными дедами и смотреть сериалы про ментов на НТВ. И мне один русский сериал про ментов (назывался Северная Звезда) настолько понравился, что я каждый вечер бежал в корридор смотреть новую серию ибо было пиздец как интересно. Я до сих пор не знаю то ли это на меня так дурка повлияла и отсутсвие хоть каких-то стимуляторов сератонина, то ли сериал действительно был интересным, но когда я выписался я уже дома досматривал последние серии - ибо уже хотелось узнать чем же там всё закончится и кто же там этот таинственный убийца дровосек.

И вот через неделю когда нас выписали и я вышел за ворота этого прекрасного места... Ощущения словами не передать. Я шел домой и смотрел вокруг и не мог поверить своим глазам. В каком прекрасном месте я живу! Каждая мусорка, каждый разваленный домик моего мухосранска казался таким красочным! Боже мой, сколько в жизни оказывается интересного когда у тебя есть столько возможностей! Могу туда пойти, сюда пойти, у меня есть телефон - а там столько интересного. Я сразу же пошел гуглить второй сезон Игры Кальмара ибо пацан которого заселили чуть позже меня сказал, что он там вышел трейлер (наебал падла). Потом пришел домой - дом казался каким-то вообще новым местом, в котором я никогда раньше не был. Короче - это нечто. Я не говорю, что каждому надо пройти через психушку - но мне кажется, что это просто весьма полезно для башки хотя бы недельку пожить без телефона, компа и прочего. Благо, для этого не обязательно ложиться в психбольницу - можно просто съезжить куда-нибудь в поход на неделю. 

А потом военкомат направил меня к глазному врачу опять и она сказала мне, что не видит никаких дефектов глаза и меня могут все таки в армию взять. И вот тут всю мою жизнерадостность высосало обратно из моего тела. Но это уже совсем другая история...

Актёр Мадс Миккельсен, исполняющий одну из ключевых ролей в Death Stranding, признался, что пока не понял суть игры.

Не верите? Я и сам не поверил, но великий интерент пишет, что это читая правда, а теперь сама история:

10 июня 1990 года капитана самолета BAC 1-11 выбросило из кабины, откуда вырвало плохо закрепленное ветровое стекло. Инцидент произошел в небе над Дидкотом через 13 минут после взлета рейса BA5390 Бирмингем – Малага. В последний момент командира воздушного судна успел схватить один из бортпроводников. Второму пилоту удалось посадить борт через 22 минуты. Пассажиры не пострадали.

Инцидент с воздушным судном BAC 1-11 авиакомпании British Airways произошел в небе над Дидкотом.

Воскресенье, 10 июня 1990 года был хорошим днем с переменной облачностью. Дул небольшой северный ветер, видимость составляла 10 км, температура воздуха – +15 градусов, отмечается в книге Стэнли Стюарта «Чрезвычайные ситуации: кризис в кабине самолета». Рейс BA5390 вылетал из международного аэропорта Бирмингема в Малагу согласно расписанию – в 08:20 по местному времени. Экипаж во главе с командиром воздушного судна Тимом Ланкастером готовился к рутинной работе. На борту находился 81 пассажир.

После взлета второй пилот Аластар Атчинсон передал штурвал своему командиру.

Тот включил автопилот. В 08:33 авиалайнер поднялся на высоту 5273 м и пролетал над Дидкотом (Оксфордшир). Все шло, как обычно. Пилоты расстегнули плечевые ремни безопасности, а Ланкастер ослабил и поясной. Бортпроводники в салоне готовились к разносу еды и напитков.

Неожиданно раздался сильный хлопок и в самолете произошла декомпрессия. Левое ветровое стекло кабины, со стороны КВС, отделилось от передней части фюзеляжа. Потоком выходящего воздуха Ланкастера выбросило из кресла. Он вылетел из кабины наружу через проем. Капитана прижало спиной к фюзеляжу с внешней стороны, а его ноги застряли между штурвалом и приборной доской. Дверь кабины пилотов сорвало. Она упала на приборную панель, повредив связь с землей. Находившийся в тот момент в кабине бортпроводник Найджел Огден бросился к окну и крепко схватил Ланкастера за пояс.

«Я услышал шум и, обернувшись, увидел, что переднее стекло исчезло, а Тим выскальзывал сквозь проем. Его высосало так, что я мог видеть только его ноги», — рассказывал он позднее.

Как выяснилось, злополучное стекло было установлено всего за 27 часов до полета. Оно вылетело под давлением, превысив удерживающую способность крепежных болтов. 84 из 90 были меньше необходимого размера. Оставшиеся шесть оказались более короткими, чем нужно. Следствие показало, что менеджер смены по техническому обслуживанию в условиях нехватки рабочих рук в ночную смену провел замену стекла самостоятельно.

На плохо освещенном складе он ошибочно взял неправильные болты, которые были тоньше нужных и, кроме того, закреплял их вручную. Менеджер не обратил внимания на то, что зенковка была ниже, чем следовало, когда болт вставал на место. Он завершил работу самостоятельно и не провел проверку давлением и повторную проверку, как положено по правилам. Иными словами, к ЧП на высоте более 5 км привел человеческий фактор.

Итак, самолет продолжил полет без переднего стекла.

Стюардесса Сьюзан Гиббинс успокаивала пассажиров и просила их пристегнуться ремнями безопасности. Самолет стал стремительно терять высоту, но Атчинсону удалось восстановить контроль над полетом. Он начал аварийное снижение и включил автопилот, который перед этим отключился из-за того, что Ланкастер задел штурвал ногой. Затем Атчинсон передал сигнал бедствия. Из-за отсутствия стекла, однако, второй пилот почти не слышал команд диспетчера.

Огден между тем получил обморожение. Ему становилось все тяжелее удерживать капитана. Тогда на помощь пришли двое других бортпроводников – старший на смене Джон Хьюард и Саймон Роджерс. Через стекло собравшиеся видели, что Ланкастер лежит на поверхности кабины без движения и даже не моргает, несмотря на потоки холодного воздуха. Его кожа становилась серой. Все решили, что КВС умер. Однако продолжили удерживать его тело от падения, опасаясь, что оно попадет в левый двигатель самолета.

Несмотря на усилия Огдена, Ланкастер выскользнул из кабины еще на несколько сантиметров.

Снаружи кабины остался кровавый след. Тогда бортпроводник сел в его кресло и, попросив пристегнуть себя ремнями, мертвой хваткой вцепился в лодыжки капитана. Так он держал его до самого приземления. Ему в лицо хлестали порывы ветра при температуре минус 17 градусов.

«Я схватил Тима за ноги, но меня и самого чуть было не высосало из кабины – за ремень меня втянул обратно бортпроводник Джон. Все продолжало вырывать и высасывать из кабины. Кислородный баллон, который был надежно закреплен, чуть было не снес мне голову. Я уже не мог держать Тима, и наш коллега обвязал его лодыжку и закрепил ее за креслом. Кто-то из присутствующих сказал: «Нам придется отпустить его», но я ответил, что никогда этого не сделаю, представляя, что мне еще придется смотреть в глаза членам его семьи», — рассказывал Огден.

Наконец, самолет снизил скорость, и Атчинсону удалось расслышать Лондонский центр Управления воздушным движением. Он просил направить борт в лондонский аэропорт «Гатвик», однако с земли второму пилоту предложили садиться в Саутгемптоне. Это поставило Атчинсона в трудное положение. Он не был знаком с местным аэропортом, а бумажные инструкции и прочие документы, способные помочь ему, унесло из кабины. Тем не менее, пришлось садиться в Саутгемптоне как более близком городе по сравнению с Лондоном.

Проблем с посадкой не возникло. Для высадки пассажиров даже не потребовалась аварийная эвакуация – все сошли по трапу в штатном порядке и попали к психологам в терминале аэропорта. С момента отсоединения ветрового стекла прошло 22 минуты.

Ланкастера в это время затащили в кабину. Как оказалось, КВС находился без сознания, но выжил.

Через несколько минут после посадки он открыл глаза. Его первыми словами были: «Я хочу есть».

Спасение Ланкастера считали не иначе как чудом. Ему удалось выжить после 22-минутного полета на фюзеляже самолета при скорости 600 км/ч и морозе до -17.

 

Тим Ланкастер (в центре) в госпитале и бортпроводники Саймон Роджерс (слева) и Найджел Огден (справа)

AP

Капитана вынесли на носилках. Помимо обморожения Ланкастеру диагностировали перелом правой руки, запястья и пальца на левой руке, а также обморожение и многочисленные синяки. После реабилитации он вернулся к полетам через полгода.

У Хьюарда и Роджерса при осмотре медики нашли незначительные травмы. Бортпроводник Огден отделался вывихнутым плечом и обморожением лица. Вскоре он вернулся на работу, но страдал от посттравматического стресса и решил сменить род деятельности. Второй пилот Атчинсон оставил авиацию пять лет назад. Их обоих, а также бортпроводницу Гиббинс наградили британским знаком отличия «Queen's Commendation for Valuable Service in the Air».

О наказании для менеджера по техобслуживанию, который понадеялся на собственные силы и не счел нужным обратиться к технической литературе, не известно. Начальник смены заявил в интервью, что если бы он использовал инструкцию, то никогда бы «не выполнил работу» и сорвал графики. Эта история привела к доскональной проверке всех служб техобслуживания в Бирмингеме и всей компании British Airways.

Сегодня мне напомнили про значение и правдивость советских источников в Нюрнбергском трибунале.
Ну штош... Рассмотрим лишь одного маленького героя и представителя СССР в этом процессе чтобы понять какую вообще роль представляла СССР в этом и не только "правосудии".

Даже западная пресса взорвалась этим фактом.

Думаете это первая смерть советского представителя в Нюрнберге? Хрен там.