Как отправить себя по почте и остаться в живых
Человек — это, конечно, венец природы, но вы знали, что за всю историю полетов как минимум 113 безбилетников летали в нишах для шасси самолетов? Почти 90% из них погибли, что не мешало людям заниматься этим даже в 2018. А до эпохи авиации многие умудрялись отправить себя по почте и даже преуспевали в этом. Известнейший пример — Генри «Коробка» Браун, раб, который сбежал от хозяина, отправив себя в соседний штат в ящике.
Но самый любопытный случай такого сумасбродства — это история Реджа Спирса, безбашенного австралийского мужика, который отправил себя по почте через полмира и даже умудрился пить в пути пиво.
Реджинальд Спирс, к слову, жив до сих пор, ему 76 лет, и он написал о своих приключениях книгу. Только он предпочитает не светиться в СМИ из-за серьезных проблем с законом, которые преследуют его всю жизнь.
Реджи был подающим надежды атлетом — одним из лучших в Австралии метателей копья. В 1964 он должен был выступать за олимпийскую сборную, но получил травму, показал плохие результаты, и жизнь выбросила его на обочину. Точнее, посреди Лондона — без гроша в кармане, да еще и без документов, потому что его багаж украли. Спирс был не из тех, кто впадает в панику из-за подобных мелочей. Он прикинул свои шансы и понял, что у него два пути: либо бомжевать, либо попасть на родину каким-то нестандартным способом.
Способ появился очень скоро: вместе с таким же атлетом-метателем Джоном МакСорли Реджинальд решил отправить себя по почте в ящике. Он слышал о том, что животных возят точно также даже через полмира, и они выживают. Ну, в основном. Два австралийца потратили последние сбережения на то, чтобы сколотить эдакий гроб с удобствами. Внутри сделали петли из каната, чтобы было удобнее держаться, закинули туда одеяло, подушку, консервы и бутылки для воды и отходов жизнедеятельности.
План был гениальным в своем идиотизме: ящик с Реджи внутри отправлялся в Австралию по фиктивному адресу. Заплатить за его доставку уже на месте должен был получатель. Все, что требовалось от Спирса — не умереть и сбежать до того, как груз решат открыть австралийские таможенники. И то и другое ему удалось, хотя и с трудом.
Друзья не учли главное правило почты: если обещали, что доставят за полтора дня, рассчитывай на все три. Какое-то время грузовой самолет простоял в Лондоне из-за тумана. Потом груз задержался во Франции, где Реджи едва не спалился, оставив на виду у таможенников бутылку с мочой. К счастью, те решили, что это просто очередной розыгрыш их британских коллег, и не стали проявлять бдительность.
На складе в Бомбее Спирс едва не умер. Там ящик оставили на солнцепеке, да еще и кинули вниз головой. Реджи чуть не задохнулся, перегрелся на солнце, потерял слишком много воды с потом и уже был готов отдать богу душу, но его вовремя отправили дальше.
В австралийском аэропорту он едва не закричал от радости, когда услышал, как матерятся с характерным акцентом грузчики. Он отдышался, вылез, чтобы оглядеться и выхватил из стоявших рядом ящиков пиво, чтобы отметить счастливое прибытие. После этого он переоделся, вылез со склада и отправился в родную Аделаиду автостопом.
На этом история бы кончилась, если бы его кореш из Лондона, Джон МакСорли, не забеспокоился и не решил, что друг в беде. Он позвонил в полицию и журналистам, чтобы те устроили поиски Реджа. К тому моменту, когда он приехал домой усталый и слегка пьяный (из-за чего жена не поверила ни единому слову), его уже ждали толпы репортеров.
На какое-то время Спирс стал звездой национального масштаба и даже едва не прошел в олимпийскую сборную. Но, видимо, за три дня в ящике он израсходовал всю свою удачу. Со спортом не вышло, история всем через какое-то время наскучило и Реджи заделался наркокурьером. Он был достаточно безбашенным и даже безрассудным — идеальный кандидат для такой работы. Однако и здесь ему не повезло. В 1981 году он бежал из страны, так как его обвиняли в торговле кокаином, а в 1984 году его вообще чуть не казнили на Шри-Ланке.
Спирс попался с героином и гашишем на таможне. Спалился он на том, что очень неубедительно изображал из себя француза и постоянно шмыгал носом. По законам страны ему грозила казнь, но Австралия добилась экстрадиции, так что Редж отделался пятью годами за решеткой на родине. Выйдя он написал книгу в соавторстве с МакСорли и еще немного повсплывал на телевидении.
Теперь он не звезда безумных 60-х, и не наркокурьер, а просто пенсионер, у которого в запасе есть пара хороших историй.
Сказала бы, что это баба-медоед, но габариты не те. Это баба-гризли. Так ее и звали.
Жила-была в США, в штате Тенесси, черная девушка Мэри Филдс. Родилась в 1832 году, отец у нее был рабом на плантации, а мать — служанкой. Выросла она прехорошенькой, особенно фигурка удалась: рост под два метра, и 90 кило сплошных мышц. Характер у Мэри был под стать рельефу: она очень не любила, когда ее обижали. Ни одна женщина, конечно, такое не любит, но у Мэри был охуенный аргумент против обидчиков: она била сразу насмерть.
Так что в 1865 году хозяева Мэри с отменой рабства напились на радостях, что наконец от нее отделаются, и отпустили на все четыре стороны.
— Вот и заебись, — резюмировала Мэри. — Наконец-то свобода настала.
Прикупила сигар и отправилась бухать в салун.
— Проститутка? — встретил ее хозяин салуна.
— Ты как, сука, разговариваешь с честной черной девушкой? — возмутилась Мэри. — Я освобожденная рабыня Юга, а ты просто невнятный пипидастр.
— Тогда тебе сюда нельзя, — пояснил хозяин. — В салун можно только мужикам и проституткам.
— Нихуя не поняла, — удивилась Мэри. — Раньше было рабам нельзя. А нас освободили.
— Так то рабов освободили, — заржал хозяин. — А баб мы не освобождали. Они так и остались порабощенные. Хочешь в салун — становись проституткой. Правда, не знаю, кто на тебя позарится…
— Хуево быть бабой, — уяснила Мэри.
И переоделась в штаны с рубахой, а на голову картуз напялила. Еще немного подумала, и нанялась кочегаром на пароход «Роберт Ли». Кидала уголь и отбивалась от грабителей. Потом работала каменщиком, плотником — короче, везде наравне с мужиками. Так уж ей самогон и вискарь нравились — выпьет литр с утра, и ну камень класть. Всем, кто пытался в ней усмотреть бабу и пощупать сиськи, Мэри била ебло. В итоге ее ужасно зауважали, и прозвали Гризли. Но в салуны все равно не пускали.
Однажды на стройку пришла дама в монашеском облачении, и говорит:
— Здравствуйте, уважаемая Мэри Гризли. Я настоятельница Амадея, хочу пригласить вас в монастырь, в штат Монтана, присматривать за индейскими девочками-сиротками.
Рабочие дружно заржали, а Мэри решила:
— Ну а чо, дело богоугодное. Раз в салуны все равно не пускают, пойду в монастырь. Воспитаю сироток.
И стала работать в женском монастыре. Пахала прорабом, пиздила и строила рабочих, а в свободное время огранизовывала встречу грабителей, насильников и прочих бандитов, которые в огромном количестве искали поживу в монастыре.
— Сироток, блядь, обидеть каждый может, — рассудительно приговаривала Мэри, разряжая в гостей дробовик. — Но господь в моем лице этого не допустит, слышите вы, мудачье сраное? И подумать только: таких козлов пускают в салуны, а меня нет!
Амадея была страшно довольна таким приобретением, и все было бы хорошо, не прознай о Мэри епископ округа. Приехал в монастырь, понаблюдал и позвал Гризли на беседу.
— Ничуть не сомневаюсь, дочь моя, что ты истинная христианка, — тонко начал он разговор.
— Ну а хули ж, — кивнула Мэри.
— И то, что ты, дочь моя, материшь сироток во все корки, может, еще и ничего…
— Им это в жизни пригодится, — попыхивая сигарой, сказала Мэри.
— Да, и сигары тоже еще терпимо, дочь моя — в конце концов, от них моль дохнет. Вместе с сиротками, правда. Но ладно…
— Сигары штука нужная, — согласилась Мэри.
— Да. Так вот. Я бы даже стерпел, дочь моя, что в монастыре работает женщина в штанах, да еще и бухая с самого утра.
— А для чего ж еще монастырь нужен, — подтвердила Мэри. — В салун мне нельзя, приходится в монастыре бухать. И работа тут тяжелая. Молока за вредность не дают, вот и компенсирую стресс самогонкой.
— Это все мелочи, — вздохнул епископ. — Но нахуя ты, дочь моя, прострелила ноги нашему каменщику?
— Плохо себя вел, — пожала плечами Мэри.
— Сейчас он себя ведет очень хорошо. Тихий такой лежит, — согласился епископ. — Но вот камень класть не может. Я уж не вспоминаю, как ты устроила дебош в соседней деревне, и перебила там всех мужиков.
— А хули они меня в салун не пускали?
— В общем, дочь моя, придется тебе уволиться без выходного пособия.
И Мэри в 63 года оказалась безработной.
— Эх, стара я стала, надо найти местечко поспокойнее, — сказала она, и увидела объявление:
«Внимание, открыты вакансии! Почте штата Монтана требуются новые водители дилижансов, взамен убитых бандитами и сожранных волками. Соцпакета нет, похороны за счет государства».
— О, ну вот, это по мне работёнка, — обрадовалась Мэри.
Явилась к почтовому начальству, и говорит:
— Нанимайте.
— Да ты ж баба, — удивляется начальство. — Еще и немолодая.
— Вам меня в борще варить, что ли? — закусив сигару, уточнила Мэри. — Нет? Так берите и не выебывайтесь, все равно работать у вас некому.
Начальство репу почесало и согласилось: может, хоть один дилижанс на место доставит, пока ее не грохнут.
— Только у меня условие, — добавила Мэри. — Трезвая работать не буду.
Начальство вздохнуло, назначило ее в город Каскад, и сразу выписало бабло на похороны. Однако Мэри проработала на почте 10 лет. За это время она ни разу не была трезвой и не потеряла ни одной посылки. Во время нападений отстреливалась из дробовика, и перехуячила больше бандитов, чем любой ковбой в вестерне. Если подстреливали лошадь, Мэри сначала мочила грабителей, потом волокла посылки на себе. Волков она вообще перебила без счету.
Уважал ее народ безмерно, и дал прозвище Мэри-Дилижанс. В 72 года она вышла на пенсию, явилась к мэру, и говорит:
— Ну чо, блядь, теперь меня в салун наконец пустят? Или мне весь ваш городишко расхуячить?
— Я ваш фанат, мадам Дилижанс, — ответил мэр.
И издал специальный приказ, чтобы Мэри пускали во все салуны. Наконец сбылась мечта пожилой дамы. Она была абсолютно счастлива: каждое утро шла в салун, бухала, курила сигары, а к вечеру разбивала пару ебал тем, кто неуважительно к ней относился. Но неуважение рисковали проявлять только приезжие, местные Мэри Дилижанс обожали. Она вообще была достопримечательностью города.
Умерла Мэри в 82 года, потому что у нее наконец отказала печень от вискаря.
Мораль такая: настоящая женщина ради мечты горы свернет. Даже если это всего лишь мечта о салуне. )))
© Диана Удовиченко