Результаты поиска по запросу "пап дай денег"
-Сколько денег у тебя в наличности?
-Ань, я тоже рад тебя слышать.
-Нет, я серьезно! Сколько денег ты сейчас сможешь достать?
-Ну, тысячи три с половиной… гривен (430$). А что за спешка? Зачем тебе, сколько у меня денег?
-Сегодня поедем тебя одевать.
-Куда? Зачем? Я и так одетый.
-Снимай все деньги, встречаемся через час на площади. Тебе нужно нормально одеться.
И трубку положила.
Что за человек такой? Что за характер? С чего ей вдруг захотелось меня одевать? За все мои деньги. А жить мне потом за что? Вообще-то я собирал на объектив. Я уже на него полгода насобирать не могу. То фирма сони вдруг выпустила фотокамеру со съемкой видео HD качества, которой мне не хватало как воздуха (уже месяц едет из штатов), то видеокарта сгорела, то купил в Китае термос в виде кэноновского стекла 70-200L (этот вообще летом приедет, судя по всему). А тут Она со своими загонами: «Нужно нормально одеться»…
Бззззз – вибрация в штанах. Сообщение пришло. «Не приедешь по любой причине - обижусь и убью». Хм... Кажется, не шутит )
Вот так она мужчинами и вертит! А што делать?
В куче футболок и носков нашел тайный кошелек, взял оттуда все деньги. Но обратно пару сотен положил. Посмотрел на часы – 15:42. Где мы в пять вечера будем покупать одежду? Не думаю, что Аня любит тусить на Барабашово (самый большой блошиный рынок восточной Украины), а бутики закрываются как раз в пять. Может знакомые? Пускай так. Но зачем меня так срочно нужно одевать? Причем на все деньги? На мои деньги? Я бы никогда не принял от нее такой подарок, но и самому выкинуть 90% всех своих сбережений на то, в чем я особо и не нуждаюсь как-то тоже не правильно. Аня… Нет, лучше «Анна». «Аня» как-то уже не подходит. Так вот, Анна не похожа на импульсивного человека. Просто так, ради забавы она таким заниматься не будет. К тому же она меня любит. Как домашнюю зверушку. Может быть, для кого-то это покажется оскорбительным, и пусть! Не всякой домашней зверушке позволено кататься с хозяйкой (да еще и с какой хозяйкой!) где угодно, общаться на любые темы (Под «любыми» темами стоит понимать бизнес и психологию) и многое другое. Пока мне эта роль по душе. Хотя вот этот звонок… Ну, посмотрим, что из этого всего выйдет.
-Макс, есть есть?
-Есть. Приходи.
Приблизительно так в общежитии решаются проблемы с питанием. Очень редко приходиться звонить второй раз кому-то другому. Да и Максимка никогда не подводил. Частенько я ему делал массаж, когда интересовался этим делом. Да и потом, когда уже надоело, по старой дружбе захаживал. За это Макс потчевал меня знатным жратом, типа курочки или домашних котлет. Все то магазинное говно и рядом не стояло с кулинарными шедеврами мамы Макса.
В полпятого я уже торчал на площади. На всякий случай с собой я взял камеру и два любимых стекла. От скуки я начал снимать влюбленных, бродивших неподалеку. Из-за слабой освещенности было темновато и снимки выходили либо мрачные, либо смазанные. Либо мрачные и смазанные. Зато на меня смотрели как на «Крутого пацана с бАльшим фотегом». Все начинающие этим страдают. А меня что-то до сих пор не отпустило. Хотя иногда я просто подходил к понравившимся парам, предлагал им попозировать за снимок по почте. Фотки выходили второсортные, но для многих подобные второсортные фото с изображением себя или близкого человека считаются апофеозом мастерства. Один раз какой-то парень предложил за фото деньги (в письме с благодарностью), я отшутился, что денег не беру. Только томатный сок. Так он меня в универе как-то нашел, пожал руку и торжественно вручил большой (2.5л) пак. Подобные вещи заставляют гордиться.
Сзади послышались звуки тормозящего джипа. Я узнал их, но специально не оборачивался. Прошла минута, а я все продолжал смотреть в объектив, вылавливая прохожих. А кто-то сзади продолжал отмораживаться. Вибрация в штанах. Однозначно Аня. Неужели так сложно подойти? У меня на беззвучном! Все! не слышу!
- Не слышишь, как телефон звонит?
-О, Ань, привет!
-Ты деньги взял?
-А ты товар принесла?)
-Я СЕРЬЕЗНО! Нет времени.
-Хоть бы объяснила, что случилось? Так сложно, что ли? Что за спешка?
-Садись, по дороге объясню. Давай шевелись! Тормоз!
Я повиновался. А что еще оставалось делать? Мы сели в машину, Аня выключила музыку. Кстати на этот раз играл какой-то французский шансон (прошу не путать с «золотыми куполами»).
-Извини, что не объяснила все сразу…
-НИКОГДА НЕ ПРОЩУ, - с наигранной обидой я отвернулся к боковому окну.
-Слушай, щас не до шуток! – это прозвучало гневно. Но тут же Аня слегка сгорбилась и сталя мягче, - правда, извини. С меня потом причитается, но сейчас серьезный бизнес есть (прошу читать «серьезный бизнес» как «серьезное дело» - прим. автора). Щас мы едем в магазинчик одежды, тут недалеко, а потом ко мне на работу. Ты сегодня будешь со мной курировать одно важное мероприятие.
-Шутка?
-Я сейчас похожа на человека, который настроен шутить?
-А я очень похож на человека, который может курировать «важное мероприятие». Сказала бы, я хоть голову помыл и побрился.
-Не сцы (первый раз я от Ани услышал подобное слово), потом в салон заедем, помоемся, побреемся, все хорошо будет.
-А если я откажусь?
-Я тебе откажусь! – мне показали кулак и посмотрели как на врага народа. Нужно у нее переговорам учиться.
-А что мне хоть делать нужно?
-Да ничего. Стой с важным видом и все. Я всем скажу, что ты мой новый заместитель.
-А где старый?
-А старого и не было. Мне не нужен помощник. Сама неплохо справляюсь.
-Ну а я тогда зачем нужен??? – мы выехали на брущатку, из-за чего машину стало трясти и подбрасывать. Тоже мне внедорожник блин!
-Нужно тебя как-то поознакомить с моим коллективом. Будешь ими командовать когда меня не будет.
-А если я «накооомандую»?
-Я тебе потом накомандую. Все, приехали, вылезай.
Мы остановились возле магазина на Сумской (центральная улица Харькова), отделанного черным мрамором. В окне были манекены, на одном из которых висел пиджак. Ценник вежливо сообщил мне, что стоит этот пиджак 3.800 грн. В голове родилось три варианта.
1. Это нормальная цена, а внутри есть небольшая препараторская, где меня препарируют, вытянут все органы и отправят их во Францию, а на вечеринку я поеду в самом модном костюме, с надетым поверх деревянным макинтошем.
2. Это нормальная цена и уеду я отсюда в модном пиджаке (с карманАми), ну, и может быть, в подарок дадут галстук. С моими грязными джинсами и кедами это будет смотреться очень остроумно.
3. Либо это самый дорогой пиджак, который у них есть и повесили они его для тех, кто еще не совсем уверен в своей покупательной способности. Внутри цены чуть более демократичные и я все-таки смогу втиснуться в свой бюджет.
Войдя внутрь, я таки понял, что вариант 2.
-Девушки, подберите молодому человеку костюм. Строгая классика. Черный или темно-синий цвет. И светло-голубую приталенную сорочку. А так же туфли. Вот эти пожалуй.
«Вот эти» туфли стоили как фотоаппарат, который ко мне со штатов едет. Девушки молча начали рыскать среди вешалок. Похоже, что Аню они знают. Почему же тогда не поздоровались? Может уже виделись сегодня?
-Молодой человек, пройдите в примерочную, - я посмотрел на Аню.
-Ну, иди уже давай! Мне с тобой идти что ли?
Две миленьких девушки завели меня в примерочную, повесили на вешалку подобранные вещи и ушли. Сняв джинсы я натянул брюки, оголившись выше пояса – рубашку, переобулся и взял в руки пиджак. Сзади воротника не было бирки. Как это нет бирки? А за что я тогда переплачиваю как не за бренд? БЕЗОБРАЗИЕ! Я ради интереса стал искать хоть какой-то опознавательный знак. Под нижней полой была маааленька черная бирка, на которой красовалась лейба «тм КРАСНЫЙ БОГАТЫРЬ». Что еще за богатырь? Ну, я понимаю, что называть бутик «Красный богатырь» как-то неполиткорректно. Но все же, нужно хоть вывеску повесить. Почему-то флаг с эмблемой «ARMANI» на пол стены. Я одел пиджак и вышел. В примерочной было зеркало, но нормально рассмотреть себя не удалось. А вот выйдя и увидев себя в полный рост я… Тут маты писать нельзя, но вы, надеюсь, поняли. Был приятно удивлен. На фабрике «Красный Богатырь» знали свое дело.
Аня кивнула девочкам, те быстрыми движениями отрезали мне бирку на туфлях (кстати туфли были «фирменные») и дали пакетик с пуговицами и всякой мелочью.
-Все, красавчик, пошли.
-А платить?
-Я заплатила, - Аня закрыла дверь с той стороны. Я растерянно поблагодарил девиц, а они мне дали платочек. Платочек тоже был фирменный.
-Ты за меня заплатила?
-СЕРЬЕЗНО?
-Харош петрасянить!
-Да заплатила.
-Мы так не договаривались.
-Мы никак не договаривались.
-Дай, тогда угадаю, зачем мне нужны все мои деньги
-Давай.
-Ммммм… Неа, не знаю.
-Существует большая вероятность того, что тебе придется сопровождать одну высокопоставленную особу.
-Кого? Куда?
-Это дочка одного чиновника, который нам должен дать одну важную подпись. Его занять и развеселить – не проблема. Но ему некуда деть свою дочь. Мама у них в разъездах. Вот и таскает за собой по всем тусовкам. Перед дочкой папа не может позволить себе расслабиться, а ты понимаешь, как это мне выльется. Так что на тебе важная миссия. Если спросишь, что будет, если не справишься… Лучше не спрашивай.
-Это некрасиво, - машина остановилась. Аня повернулась и начала сверлить меня взглядом.
-Коль, мне не на кого положиться. Если ничего не получится, меня уволят. Этого хотят многие мои «верные» подчиненные. Поэтому на них я положиться не могу. А про друзей ты знаешь.
Аня взгрустнула. Видеть ее такой было непривычно. И неприятно. Особенно осознавая, что все можно исправить.
-Я сделаю все возможное. И невозможное. Только еще не знаю, что. И давай вот не будем сопли жевать, хорошо?
-Хорошо.
Мы заехали в салон. Ничего интересного там в принципе не было. Подстригли меня абсолютно безвкусно. У меня так же сосед машинкой стрижет. Ну, хоть голову помыли. Аня стала выглядеть куда более празднично. К тому же она где-то умудрилась переодеться.
Было уже темно, когда мы ехали на вечеринку. Проходила она где-то за городом в каком-то клубе. Аня была напряжена, и тревожить ее не хотелось. Да и не было нужды. Было над чем подумать. До сих пор не верилось, что это произошло. Причем так спонтанно. Я не люблю таких резких происшествий. Да и никто не любит. Всегда гордился тем, что могу спланировать все без сучка и задоринки, что всегда беру только посильную ношу (хотя и вполне тяжелую). А тут такое дело. Свинство полное. Сначала – я ассистент куратора, потом аттракцион для какой-то дамочки. Почему нельзя было сразу сказать? Боялась, что не соглашусь? Ну да. Сначала она купила самый илитный костюм фабрики «Красный Богатырь», а потом уже сказала, что от меня нужно. Чтобы я чувствовал себя должным и мог сразу долг отдать. Просто и со вкусом. Да я и так бы помог. Больше времени было бы просто. Если бы сказала днем, можно было бы порыться в нете, как-то подготовиться. Что можно делать ночью в Харькове с незнакомой особой? Ситуацию, конечно, спасает пресс денег в кармане. Но все же. Это не какая-то сельская девка, которую можно повести в ночной клуб, напоить шампунем там, а потом творить что угодно. Это ИЛИТА, мать ее! Почему-то вспомнились голливудские фильмы, где главный герой вроде меня вывозил свою главную героиню на холм за городом, с которого открывался вид на ночной город. Только я никаких таких мест не знаю. Может спросить кого? О! ИДЕЯ! Как-то на местном форуме я видел ночную фотку Харькова. Довольно таки красиво. К тому же падающие звезды… Только дело было летом, а сейчас осень. Холодно. Не катит. Хотя хорошая идея, блин!
Мы приехали. Это был какой-то загородный клуб для проведения подобных мероприятий. Большая стоянка, заправка на месте, небольшой киоск (интересно, что там продают?), а в венце - трехэтажный особняк. Первый этаж был метров пять в высоту – зал для приемов. Что было на верхних – не знаю. Наверное, гостиница.
Я отдал пальто гардеробщику. Гардеробщик, судя по всему, видел Сталина еще молодым. Мне очень жалко было этого дедка. Он держался ровно, но был настолько дряхлым, что казалось, щас упадет под грузом драпа. Но не упал. Отдал мне номерок. №13. Офигеть! Подлый дед! Там уже полно одежды висит. Специально что ли? Ладно, я не суеверный.
Не знаю, как со стороны, но пытался я держаться как можно увереннее. Даже с натугой. Наверное, было забавно. Вокруг сновали официанты, предлагая напитки и нямку. Пить я не стал, а вот от хорошего жрата отказаться не смог. Я попробовал все или почти все. Покушав, я немного успокоился. Одной проблемой меньше. Вскоре я перестал следить за тем, как двигаются официанты с виноградинками и начал поиски Анны. Но она нашла меня раньше.
-Вот, познакомьтесь, это наш критик Николай Хлевицкий, - два каких-то мужика подошли и пожали мне руки. Представились, но я не запомнил. Какой еще критик? Что это за перцы?
Один из них спросил.
-Николай, как вам картины?
Спасибо Аня, уважаю. Ну что ж… Сама напросилась!
-Веет древностью. Империализм какой-то! Посмотрите на это все? Это, это – кому это сейчас нужно? Время на месте не стоит. Тут люди об этом забыли!
Ребята явно были в шоке. Уже хорошо. Аня в лице не изменилась. Никаких знаков с ее стороны не было. Тоже гут.
-А я тебе говорил? Классикой никого не удивишь! Людям нужно что-то свежее, новое, чего они еще не видели!
-Нашел, кого слушать. Посмотри на него – что он может советовать?
-Не переходите на личности, пожалуйста. Я вас не оскорблял. Спросили моего мнения – пожалуйста. Не нравится ответ – зачем тогда спрашивать? Нет-нет, я не завожу себе врагов. Или вы хотите притворства и лести? Можно устроить. Давайте сначала?
-Мммм, - мужик потянул из бокала, - Ммнервы! Какому-нибудь старому пердуну что-то здесь не понравится и все! Две недели труда коту под хвост! ДВЕ НЕДЕЛИ!!! – я подошел довольно близко и полушепотом сказал:
-Будешь так орать, сам все испортишь. Успокойся. – мужичок забегал глазами, посмотрел вниз и опять отпил из бокала. Его толкнул приятель.
-Все Миша, пойдем, и прекрати квасить. Тебе еще речь говорить.
Они ушли в неизвестном направлении. На Анином лице виднелись удивление и гордость. И немножко испуг. Я вежливо начал.
-С ума сошла? Нельзя было предупредить сразу? Кто это?
-Тот, который нервничает – владелец клуба. Второй – исполняющий обязанности директора.
-О, круто. Такие же, как я критик?
-Нет, эти реальные. А ты неплохой критик. Есть опыт?
- На Харьков-форуме посидишь - поймешь.
-Понятно. Смотри, вот видишь ту девочку? Вот за ней ты должен будешь тенью ходить.
-Так я за ней или она за мной?
-Не знаю. Твоя задача – куда-то ее деть. Хотя бы на три часа.
-ТРИ ЧАСА??? Ой. Три часа? Сейчас уже девять. Что мне с ней до полуночи делать?
-Решай задачу как хочешь. Вот тебе ключи от машины. Если нужно – бери, там полный бак. Только аккуратно, не разбей.
-Я водить не умею.
-Ну, ты даешь! Ладно. Если что, там стоят таксисты. Деньги у тебя есть. Только не выходи из зоны покрытия и не выключай телефон.
-Эээ…
-Иди давай, дама скучает.
-Что ей говорить?
-Скажи, что она тебе понравилась.
-Ээээ…
-Да иди уже! Давай, давай!
И я пошел. В углу на стульчике сидела девушка лет семнадцати. Слегка полноватая, в смятом брючном костюмчике и с отсутствующим взглядом. И сидела она не так, как положено всем в этом заведении. Сгорбившись, поджимая ноги, она подпирала обеими руками голову. Выражение лица было, как у недовольного хомяка. Почему так кисло? Может, потому что тут собрались одни взрослые и ей с ними (и им с ней) было скучно? Наверное, так и есть. Подойти спросить «Почему скучаешь?» - не катит. Сильно наигранно. А что еще спросить?
-Девушка, мне нужна ваша помощь. Можно попросить вас об услуге?
Девушка лениво подняла глаза, секунд пять смотрела на меня и только потом спросила:
-Какой?
-Понимаете, тут такое дело… Не каждому можно довериться. На вас можно надеяться, если что? – совершенно идиотская реплика! Что я несу? На ее месте я бы сразу раскусил подвох. Хорошо, что она – не я. Положительно кивнула.
-Понимаете, ситуация вышла идиотская… Заглох КАМАЗ, нужно толкнуть. А все заняты.
-Хи-хи.
-Так что, поможете?
-Ну, я как-то не готова. А далеко толкать?
-Да тут… метров сто, - она опять рассмеялась. Только вот непонятно, восприняла она это как юмор или как правду. У меня сложилось впечатление, что у нее небольшие психологические отклонения: заторможено она говорила.
-Далеко. Может эвакуатор вызвать? – соображает!
-А у меня деньги на счету кончились…
-Позвоните с моего.
-Вы не против?
-Да с чего я буду против? – Девочка заметно оживилась. Судя по всему, она просто засыпала.
-Может, выйдем отсюда? Тут шумно. Все ходят, топчут…
-Хорошо. Кстати, я Карина.
-Коля. Приятно познакомиться, - я протянул руку для рукопожатия. Карина отреагировала с опозданием. Наверное, потому что не привыкла к такому жесту.
Мы вышли в фойе, там Карина дала мне свой телефон. Думал, будет афйон, а оказался какой-то старый сименс. То ли а52 то ли а55. От старости маркировка стерлась. Неужели предки не могут купить нормальную трубку? Я достал из кармана свой тел, нашел там номер другого своего телефона и вызвал. Сразу нажав сброс начал говорить.
-Але, Федь, привет. Я тут заглох, сможешь забрать? Да, меня и только потом понял, что раз я никуда не звонил, то и деньги со счета не сняли. А вдруг проверит?
-Сколько я вам должен, Карина?
-Пустяк, что вы… Коль, вы скоро уезжаете?
-Нет. Мне тут еще минимум три часа торчать.
-Может, посидим вместе? А то я с ума там сойду.
-Я бы с удовольствием, - спокойно ответил я. А внутри был бразильский карнавал.
-Там так скучно. Зачем они вообще устраивают подобные вечеринки? Мне кажется, они никому не нравятся.
-А вам?
-Терпеть их не могу! Каждое такое событие – сущий ад! Все одно и то же, все одни и те же, уже дуг другу надоели. Но все равно улыбаются друг другу.
-Ну, эти все – понятно. А вы зачем сюда ходите?
-Папа за собой таскает. Говорит, что я должна быть вхожей в светское общество.
-Светское общество? Ха-ха! Вон посмотрите, у того мужика морда красная какая? Тоже мне светский лев.
-Это мой папа. Он всегда краснеет когда выпьет, - черт меня за язык дернул ляпнуть! Что теперь делать? – Я ему сто раз говорила, чтобы не пил. А он как ребенок, все никак не утихнет.
-Не хотел никого обидеть, извини… те.
-Да ладно. Хоть ты правду сказал. Все как будто не замечают. Зная про его проблему, пьют с ним. А он потом ночами мучается. Сволочи! Слушай, давай на «ты»?
-Давай. Ну, а почему не скажешь, что тебе не нравится?
-Думаешь, самый умный? Сто раз говорила. И скандалы устраивала, и в комнате запиралась – ничего не помогает. Так вот и мучаюсь. Хорошо, хоть сегодня нашлось, с кем поговорить. А то, бывает сидишь весь вечер и ждешь, когда уже домой. А дома начинается «Почему ни с кем не познакомилась?» «Почему весь вечер на стуле просидела» и так далее. Как не понимает.
-Да все он понимает. Просто пытается обустроить твою жизнь. Что бы дальше легче было. Квасить он мог бы и дома. Тем более там никто не видит. Ну, кроме тебя, конечно. А мог бы заехать в какой-то бар и накидаться там. Он ради тебя старается. Подыграла бы ему.
-Подыгрывала. Пыталась стоять рядом с другими, общаться. Но им интересно одно, а мне другое. И ничего с этим поделать нельзя.
Да… У каждого свои проблемы. Все больше я понимаю, что моя жизнь беззаботна до предела. Я опять посмотрел на краснокожего мужика. Он стоял рядом с Аней и что-то ей увлеченно рассказывал. Аня была увлечена. По-настоящему или нет – другой вопрос.
-Давай подыграем? Представишь меня отцу… Или… Давай вообще по-другому? Скажешь, что сильно устала. А я провожу тебя домой. Ты далеко живешь?
-На Алексеевке (далеко - прим. автора).
-Так я тоже там живу! Давай скажем, что я тебя на машине отвезу. Аня меня знает. Аня – это та девушка рядом с твоим папой. Если что поможет убедить.
-Я ее знаю. Она часто у нас в гостях бывает.
-Что о ней скажешь?
-Странная какая-то. Каждый раз на себя не похожа.
-Эт точно, - мы оба улыбнулись и замолчали, - Карин, если не хочешь, не нужно. Я все понимаю. Я бы сам никогда не поехал с незнакомым человеком в машине. Но я на тебя как посмотрел – так жалко стало. Честное слово. Сейчас аж расцвела! Другой человек. В свою защиту добавлю – моя машина не на ходу, так что придется ехать на такси. Как раз сэкономим!
Последняя шутка была ниже уровня ее понимания. Но виду Карина не подавала. Хорошая девочка. Мне ее стало жалко. А вот Аню – наоборот! Спаивает отца одиночку, дочь потом мучается ночами. Я бы так не смог. А этой хоть бы хны!
-Пошли, с папой познакомлю.
Папа был явно в ударе. К сожалению (или к счастью), я с рождения лишен обоняния и не мог определить, насколько сильно от отца Карины несло перегаром.
-Пааап, познакомься, это Николай.
-Очень приятно, - я протянул руку. Папа тоже. Сжал руку он мне достаточно сильно. В какой-то культуре оскорблением было бы сжать руку так же сильно, в другой же оскорблением было хлипкое рукопожатие. Но почему-то рефлекторно я зажал папу в тиски. Богатырской силой я не отличался. Не спасал даже костюм фабрики «Красный Богатырь». Папа начал сжимать руку еще сильнее. Я тоже. Папа насупился. Я понял, что анальной кары от Ани мне уже не избежать и решил просто не терять достоинства. Тоже насупился. Папа как-то посветлел даже и отпустил меня. Улыбнулся.
-Сразу видно, что мужик! – ответ я легонько кивнул с идиотской улыбкой. А что было еще делать? – Степан Адольфович, очень приятно.
-Взаимно.
-Николай, так чем вы заниметесь?
-Спросите у Анны, она вам все расскажет.
-Николай – технический директор фестиваля (название не запомнил). В свои двадцать подает большие надежды, – скоро я буду королем Бангладеша.
-Ого! Молодец! Я в твои годы тоже в партии был!
-У вас прекрасная дочь, Степан Адольфович.
-Да, знаю. Сам делал, - он расхохотался, - Вот думаю отдавать в Англию на учебу. Что скажешь? Стоит туда ехать или ну его?
-Не знаю, не учился.
-А где учился?
-Университет радиоэлектроники.
-Ба! Я ж там тоже учился. На РТ факультете.
-Так и я на РТ!
-Ну, я ж говорю – мужик! Давай выпьем? За технику?
-Нет, не могу. За рулем.
-Да давай, че ты выделываешься? Не мужик что ли? – В разговор вмешалась Карина и спасла меня:
-Пап, можно Николай меня отвезет домой? У меня так голова разболелась. Спать хочется. Ему нужно уезжать как раз, а он недалеко от нас живет. Можно, а? – папа посмотрел на меня оценивающе.
– Правильно, что не пьешь. Хорошо. Езжайте. Николай, иди сюда на пару слов.
Мы отошли за здоровенную колонну, Степан Адольфович посмотрел на меня угрожающе:
-Ни дай бог узнаю, что у вас что-то было – в бараний рог скручу. Понятно?
-Понял, не дурак.
-Вижу, что не дурак. Хорошая у меня дочка? Правда?
-Как дочка – хорошая.
-А как девочка – хорошенькая?
-А если я правду скажу, вы оставите ее тут сидеть?
-Да ладно тебе,Колюня, - он обнял меня, - думаешь я не понимаю? Я ж тоже молодым был! По балконам к девкам в мед лазил, ха-ха-ха, во время было! Когда вахтерша увидела – в одних трусах удерал. Хорошо, хоть в трусах… Короче ты меня понял?
-Все понял. Все исполню по высшему разряду!
-Ну, я ж говорю, мужик! Ток что бы ни-ни! Все, давай, дуй!
Я подошел к Ане.
-Будешь должна, как земля колхозу. И сиси уже не помогут.
И не выслушав ответ пошел за Кариной. Я начинаю у нее кое-чему учиться.
В вестибюле мы получили верхнюю одежду, я помог Карине надеть пальто, сам оделся, попрощался с гардеробщиком (ах, бедный дедушка…) и мы вышли на улицу. Сели в такси, Карина назвала адрес, и мы поехали. Всю дорогу мы болтали о всякой ерунде. Оказалось, она умеет играть на фортепиано, у нее есть неплохой синтезатор. Договорились как-нибудь вместе поиграть. Вскоре речь пошла о музыкальных пристрастиях. Мы оба были удивлены тем, что пишем в FL Studio. Только я пишу симфонический металл, а Карина – попсу ближе к классической эстраде. Договорились как-нибудь опытом обменяться. Я загрузил свою спутницу техническими терминами, а она меня – теорией музыки. Мне с ней было действительно интересно. Ближайший мой знакомый композитор, с которым я частенько переписывался по аське, жил в Киеве. Мы много раз собирались встретиться. Но когда я приезжал в Киев, он уезжал к бабушке. А в Харьков он пока не собирался. За час дороги я восполнил нишу, которая уже долго пустовала. Ниша музыки. В группе последний раз мне довелось играть полтора года назад, а музыкописание – процесс единоличный. Не хорошо это. Нужно куда-то все эмоции со временем выливать, иначе они застоятся и станут вонючей бродящей жижей.
Мы приехали. По адресу Карины. Жила она в самой близкой к центру части Алексеевки. И самой престижной. Я расплатился с водителем. Этот гад затребовал 800 гривен. Это много. Даже за мерс. Несмотря на прекрасное настроение, после прекрасного дня моя жаба бодрствовала и была настроена крайне решительно. Настолько решительно, что решили мы вопрос на три сотни дешевле. Пожелав таксисту «ни столба, ни жезла» я, опьяненный своим успехом, направился к Карине. Она поднесла к домофону ключь, открыла дверь, и мы вошли.
-Ну, дальше сама дорогу найдешь?
-Да. Может, зайдешь, чаю попьем? Я тебе дам свои работы послушать.
-Карин, я бы рад, правда. Но мне завтра на пары. А я даже еще не знаю, на какие. Нужно подготовиться, почитать. Поспать в конце концов.
-Ботаник. Но в следующий раз железно. Давай на выходных?
-Ничего не обещаю. Как только, так сразу. Все, я побежал.
Я вышел из подъезда и подождал некоторое время, пока в окне Карины (она мне его показала, когда мы подъезжали) зажжется свет. Свет зажегся, и я со спокойной душей пошел домой. Идти нужно было километра два. Минут пятнадцать.
Шагая, я думал о Степане Адольфовиче. Аня сказала, что он при дочери не напивается. Но ведь он уже был пьян. Причем не слабо. Зачем нужно было увезти Карину? Неужели они напоят его еще больше? Или он сам напьется? Но я действовал не в интересах Ани. Мне было жалко Бедную девочку. Болтая с ней я понял, что у нее очень серьезный дефицит общения. Ее бы психологу показать. Наверное, папа думает, что лучше всего знает, как поступать с дочкой. А сам в трусах бегал от вахтерши…
-Пацан, а ну иди сюда, - послышалось со стороны. Я обернулся и увидел трех пацанов 17-18 лет. Были они низкими и хорошо сбитыми. В душе все оборвалось. В кармане около трех штук денег, модный прикид – все как у нормального пассажира. Что делать? Дать им пару сотен? Выгребут все остальное и изувечат.
-Ты че, не слышишь? Сюда иди я те сказал! – сказал другой. Они приближались ко мне. Нужно было что-то решать. И решать прям сейчас. В тот момент мой мозг работал быстрее любого суперкомпьютера. Бежать – может и получиться. Тут в принципе не далеко. Если они курят, то класс. Через сто-двести метров сдохнут. Если не курят, то сдохну я. Тогда уже разговаривать точно не будут. Может у них там недалеко дружки? Вспомнился разговор со знакомым оператором местных новостей - «Мне выдали корочку журналиста. Теперь можно оружие носить с собой». Нет, это все не то. Это мне сейчас не поможет.
-ТЫ ГЛУХОЙ ЧТО ЛИ? Парень, обожди!– душа в пятки ушла. Тело била сильная дрожь. Умирать, так с музыкой! Поворачиваюсь к ним лицом. Руки в карманах. Трусятся, как осиновый лист на ветру. Смотрю на них с отсутствующим взглядом так уверенно, как только получается:
-Мужики, есть закурить?
Мужики слегка помялись. Один машинально достал пачку kent и протянул мне. Дрожащей рукой я как можно аккуратней достал одну.
-Блин, холодно. А огонек?
-На. - Тот же поднес зажигалку.
Последний раз я курил 13 лет назад. Точно помню. Мне тогда было 7 лет. Как раз исполнилось. Я решил, что уже взрослый и купил себе за гривну (тогда для меня это были чудовищные деньги) пачку BT. Раз попробовал и на 13 лет хватило. Затянулся как можно натуральнее, не впуская дым в легкие.
-Вот спасибо, мужики. Хотите пивка?
-Да не. Не хватает на проезд. А поздно уже. Пешком далеко.
-Сколько вам надо?
-Да гривен десять.
Пошарив в кармане, я нащупал купюру, похожую на десятку.
-Вот у меня как раз… двадцатка. Как-нибудь и вы мне поможете, если чо.
-Оо! Живем! Спасибо тебе, брат. Если б не ты, тут спали.
-Да, бывает. Ну ладно, удачи! Смотрите, у нас тут отморозков полно. Я уже было хотел ствол достать, думал, убивать будете.
- гы гы гы.
Пожали друг другу руки и разошлись. Хоть идти мне оставалось минут десять, с судьбой шутить больше не хотелось. И до общаги я доехал в такси. За десяточку. Вот это наши люди!
Приятной неожиданностью было то, что дежурила тетя Стася – самая добрая вахтерша. Иначе пришлось бы лезть на третий этаж. Не думаю, что осилил бы. Руки тряслись до сих пор.
Я долго не мог уснуть, все думая о том, что было бы, будь те пацаны поагрессивнее. Может, удалось бы убежать. А может, и нет. Что бы думала Аня? А Карина? Я ей вроде понравился. Может быть, она ко мне в больницу ходила бы? Мандарины носила? Нет уж, лучше я в общаге Гречку с маянезиком покушаю.
-Ань, я тоже рад тебя слышать.
-Нет, я серьезно! Сколько денег ты сейчас сможешь достать?
-Ну, тысячи три с половиной… гривен (430$). А что за спешка? Зачем тебе, сколько у меня денег?
-Сегодня поедем тебя одевать.
-Куда? Зачем? Я и так одетый.
-Снимай все деньги, встречаемся через час на площади. Тебе нужно нормально одеться.
И трубку положила.
Что за человек такой? Что за характер? С чего ей вдруг захотелось меня одевать? За все мои деньги. А жить мне потом за что? Вообще-то я собирал на объектив. Я уже на него полгода насобирать не могу. То фирма сони вдруг выпустила фотокамеру со съемкой видео HD качества, которой мне не хватало как воздуха (уже месяц едет из штатов), то видеокарта сгорела, то купил в Китае термос в виде кэноновского стекла 70-200L (этот вообще летом приедет, судя по всему). А тут Она со своими загонами: «Нужно нормально одеться»…
Бззззз – вибрация в штанах. Сообщение пришло. «Не приедешь по любой причине - обижусь и убью». Хм... Кажется, не шутит )
Вот так она мужчинами и вертит! А што делать?
В куче футболок и носков нашел тайный кошелек, взял оттуда все деньги. Но обратно пару сотен положил. Посмотрел на часы – 15:42. Где мы в пять вечера будем покупать одежду? Не думаю, что Аня любит тусить на Барабашово (самый большой блошиный рынок восточной Украины), а бутики закрываются как раз в пять. Может знакомые? Пускай так. Но зачем меня так срочно нужно одевать? Причем на все деньги? На мои деньги? Я бы никогда не принял от нее такой подарок, но и самому выкинуть 90% всех своих сбережений на то, в чем я особо и не нуждаюсь как-то тоже не правильно. Аня… Нет, лучше «Анна». «Аня» как-то уже не подходит. Так вот, Анна не похожа на импульсивного человека. Просто так, ради забавы она таким заниматься не будет. К тому же она меня любит. Как домашнюю зверушку. Может быть, для кого-то это покажется оскорбительным, и пусть! Не всякой домашней зверушке позволено кататься с хозяйкой (да еще и с какой хозяйкой!) где угодно, общаться на любые темы (Под «любыми» темами стоит понимать бизнес и психологию) и многое другое. Пока мне эта роль по душе. Хотя вот этот звонок… Ну, посмотрим, что из этого всего выйдет.
-Макс, есть есть?
-Есть. Приходи.
Приблизительно так в общежитии решаются проблемы с питанием. Очень редко приходиться звонить второй раз кому-то другому. Да и Максимка никогда не подводил. Частенько я ему делал массаж, когда интересовался этим делом. Да и потом, когда уже надоело, по старой дружбе захаживал. За это Макс потчевал меня знатным жратом, типа курочки или домашних котлет. Все то магазинное говно и рядом не стояло с кулинарными шедеврами мамы Макса.
В полпятого я уже торчал на площади. На всякий случай с собой я взял камеру и два любимых стекла. От скуки я начал снимать влюбленных, бродивших неподалеку. Из-за слабой освещенности было темновато и снимки выходили либо мрачные, либо смазанные. Либо мрачные и смазанные. Зато на меня смотрели как на «Крутого пацана с бАльшим фотегом». Все начинающие этим страдают. А меня что-то до сих пор не отпустило. Хотя иногда я просто подходил к понравившимся парам, предлагал им попозировать за снимок по почте. Фотки выходили второсортные, но для многих подобные второсортные фото с изображением себя или близкого человека считаются апофеозом мастерства. Один раз какой-то парень предложил за фото деньги (в письме с благодарностью), я отшутился, что денег не беру. Только томатный сок. Так он меня в универе как-то нашел, пожал руку и торжественно вручил большой (2.5л) пак. Подобные вещи заставляют гордиться.
Сзади послышались звуки тормозящего джипа. Я узнал их, но специально не оборачивался. Прошла минута, а я все продолжал смотреть в объектив, вылавливая прохожих. А кто-то сзади продолжал отмораживаться. Вибрация в штанах. Однозначно Аня. Неужели так сложно подойти? У меня на беззвучном! Все! не слышу!
- Не слышишь, как телефон звонит?
-О, Ань, привет!
-Ты деньги взял?
-А ты товар принесла?)
-Я СЕРЬЕЗНО! Нет времени.
-Хоть бы объяснила, что случилось? Так сложно, что ли? Что за спешка?
-Садись, по дороге объясню. Давай шевелись! Тормоз!
Я повиновался. А что еще оставалось делать? Мы сели в машину, Аня выключила музыку. Кстати на этот раз играл какой-то французский шансон (прошу не путать с «золотыми куполами»).
-Извини, что не объяснила все сразу…
-НИКОГДА НЕ ПРОЩУ, - с наигранной обидой я отвернулся к боковому окну.
-Слушай, щас не до шуток! – это прозвучало гневно. Но тут же Аня слегка сгорбилась и сталя мягче, - правда, извини. С меня потом причитается, но сейчас серьезный бизнес есть (прошу читать «серьезный бизнес» как «серьезное дело» - прим. автора). Щас мы едем в магазинчик одежды, тут недалеко, а потом ко мне на работу. Ты сегодня будешь со мной курировать одно важное мероприятие.
-Шутка?
-Я сейчас похожа на человека, который настроен шутить?
-А я очень похож на человека, который может курировать «важное мероприятие». Сказала бы, я хоть голову помыл и побрился.
-Не сцы (первый раз я от Ани услышал подобное слово), потом в салон заедем, помоемся, побреемся, все хорошо будет.
-А если я откажусь?
-Я тебе откажусь! – мне показали кулак и посмотрели как на врага народа. Нужно у нее переговорам учиться.
-А что мне хоть делать нужно?
-Да ничего. Стой с важным видом и все. Я всем скажу, что ты мой новый заместитель.
-А где старый?
-А старого и не было. Мне не нужен помощник. Сама неплохо справляюсь.
-Ну а я тогда зачем нужен??? – мы выехали на брущатку, из-за чего машину стало трясти и подбрасывать. Тоже мне внедорожник блин!
-Нужно тебя как-то поознакомить с моим коллективом. Будешь ими командовать когда меня не будет.
-А если я «накооомандую»?
-Я тебе потом накомандую. Все, приехали, вылезай.
Мы остановились возле магазина на Сумской (центральная улица Харькова), отделанного черным мрамором. В окне были манекены, на одном из которых висел пиджак. Ценник вежливо сообщил мне, что стоит этот пиджак 3.800 грн. В голове родилось три варианта.
1. Это нормальная цена, а внутри есть небольшая препараторская, где меня препарируют, вытянут все органы и отправят их во Францию, а на вечеринку я поеду в самом модном костюме, с надетым поверх деревянным макинтошем.
2. Это нормальная цена и уеду я отсюда в модном пиджаке (с карманАми), ну, и может быть, в подарок дадут галстук. С моими грязными джинсами и кедами это будет смотреться очень остроумно.
3. Либо это самый дорогой пиджак, который у них есть и повесили они его для тех, кто еще не совсем уверен в своей покупательной способности. Внутри цены чуть более демократичные и я все-таки смогу втиснуться в свой бюджет.
Войдя внутрь, я таки понял, что вариант 2.
-Девушки, подберите молодому человеку костюм. Строгая классика. Черный или темно-синий цвет. И светло-голубую приталенную сорочку. А так же туфли. Вот эти пожалуй.
«Вот эти» туфли стоили как фотоаппарат, который ко мне со штатов едет. Девушки молча начали рыскать среди вешалок. Похоже, что Аню они знают. Почему же тогда не поздоровались? Может уже виделись сегодня?
-Молодой человек, пройдите в примерочную, - я посмотрел на Аню.
-Ну, иди уже давай! Мне с тобой идти что ли?
Две миленьких девушки завели меня в примерочную, повесили на вешалку подобранные вещи и ушли. Сняв джинсы я натянул брюки, оголившись выше пояса – рубашку, переобулся и взял в руки пиджак. Сзади воротника не было бирки. Как это нет бирки? А за что я тогда переплачиваю как не за бренд? БЕЗОБРАЗИЕ! Я ради интереса стал искать хоть какой-то опознавательный знак. Под нижней полой была маааленька черная бирка, на которой красовалась лейба «тм КРАСНЫЙ БОГАТЫРЬ». Что еще за богатырь? Ну, я понимаю, что называть бутик «Красный богатырь» как-то неполиткорректно. Но все же, нужно хоть вывеску повесить. Почему-то флаг с эмблемой «ARMANI» на пол стены. Я одел пиджак и вышел. В примерочной было зеркало, но нормально рассмотреть себя не удалось. А вот выйдя и увидев себя в полный рост я… Тут маты писать нельзя, но вы, надеюсь, поняли. Был приятно удивлен. На фабрике «Красный Богатырь» знали свое дело.
Аня кивнула девочкам, те быстрыми движениями отрезали мне бирку на туфлях (кстати туфли были «фирменные») и дали пакетик с пуговицами и всякой мелочью.
-Все, красавчик, пошли.
-А платить?
-Я заплатила, - Аня закрыла дверь с той стороны. Я растерянно поблагодарил девиц, а они мне дали платочек. Платочек тоже был фирменный.
-Ты за меня заплатила?
-СЕРЬЕЗНО?
-Харош петрасянить!
-Да заплатила.
-Мы так не договаривались.
-Мы никак не договаривались.
-Дай, тогда угадаю, зачем мне нужны все мои деньги
-Давай.
-Ммммм… Неа, не знаю.
-Существует большая вероятность того, что тебе придется сопровождать одну высокопоставленную особу.
-Кого? Куда?
-Это дочка одного чиновника, который нам должен дать одну важную подпись. Его занять и развеселить – не проблема. Но ему некуда деть свою дочь. Мама у них в разъездах. Вот и таскает за собой по всем тусовкам. Перед дочкой папа не может позволить себе расслабиться, а ты понимаешь, как это мне выльется. Так что на тебе важная миссия. Если спросишь, что будет, если не справишься… Лучше не спрашивай.
-Это некрасиво, - машина остановилась. Аня повернулась и начала сверлить меня взглядом.
-Коль, мне не на кого положиться. Если ничего не получится, меня уволят. Этого хотят многие мои «верные» подчиненные. Поэтому на них я положиться не могу. А про друзей ты знаешь.
Аня взгрустнула. Видеть ее такой было непривычно. И неприятно. Особенно осознавая, что все можно исправить.
-Я сделаю все возможное. И невозможное. Только еще не знаю, что. И давай вот не будем сопли жевать, хорошо?
-Хорошо.
Мы заехали в салон. Ничего интересного там в принципе не было. Подстригли меня абсолютно безвкусно. У меня так же сосед машинкой стрижет. Ну, хоть голову помыли. Аня стала выглядеть куда более празднично. К тому же она где-то умудрилась переодеться.
Было уже темно, когда мы ехали на вечеринку. Проходила она где-то за городом в каком-то клубе. Аня была напряжена, и тревожить ее не хотелось. Да и не было нужды. Было над чем подумать. До сих пор не верилось, что это произошло. Причем так спонтанно. Я не люблю таких резких происшествий. Да и никто не любит. Всегда гордился тем, что могу спланировать все без сучка и задоринки, что всегда беру только посильную ношу (хотя и вполне тяжелую). А тут такое дело. Свинство полное. Сначала – я ассистент куратора, потом аттракцион для какой-то дамочки. Почему нельзя было сразу сказать? Боялась, что не соглашусь? Ну да. Сначала она купила самый илитный костюм фабрики «Красный Богатырь», а потом уже сказала, что от меня нужно. Чтобы я чувствовал себя должным и мог сразу долг отдать. Просто и со вкусом. Да я и так бы помог. Больше времени было бы просто. Если бы сказала днем, можно было бы порыться в нете, как-то подготовиться. Что можно делать ночью в Харькове с незнакомой особой? Ситуацию, конечно, спасает пресс денег в кармане. Но все же. Это не какая-то сельская девка, которую можно повести в ночной клуб, напоить шампунем там, а потом творить что угодно. Это ИЛИТА, мать ее! Почему-то вспомнились голливудские фильмы, где главный герой вроде меня вывозил свою главную героиню на холм за городом, с которого открывался вид на ночной город. Только я никаких таких мест не знаю. Может спросить кого? О! ИДЕЯ! Как-то на местном форуме я видел ночную фотку Харькова. Довольно таки красиво. К тому же падающие звезды… Только дело было летом, а сейчас осень. Холодно. Не катит. Хотя хорошая идея, блин!
Мы приехали. Это был какой-то загородный клуб для проведения подобных мероприятий. Большая стоянка, заправка на месте, небольшой киоск (интересно, что там продают?), а в венце - трехэтажный особняк. Первый этаж был метров пять в высоту – зал для приемов. Что было на верхних – не знаю. Наверное, гостиница.
Я отдал пальто гардеробщику. Гардеробщик, судя по всему, видел Сталина еще молодым. Мне очень жалко было этого дедка. Он держался ровно, но был настолько дряхлым, что казалось, щас упадет под грузом драпа. Но не упал. Отдал мне номерок. №13. Офигеть! Подлый дед! Там уже полно одежды висит. Специально что ли? Ладно, я не суеверный.
Не знаю, как со стороны, но пытался я держаться как можно увереннее. Даже с натугой. Наверное, было забавно. Вокруг сновали официанты, предлагая напитки и нямку. Пить я не стал, а вот от хорошего жрата отказаться не смог. Я попробовал все или почти все. Покушав, я немного успокоился. Одной проблемой меньше. Вскоре я перестал следить за тем, как двигаются официанты с виноградинками и начал поиски Анны. Но она нашла меня раньше.
-Вот, познакомьтесь, это наш критик Николай Хлевицкий, - два каких-то мужика подошли и пожали мне руки. Представились, но я не запомнил. Какой еще критик? Что это за перцы?
Один из них спросил.
-Николай, как вам картины?
Спасибо Аня, уважаю. Ну что ж… Сама напросилась!
-Веет древностью. Империализм какой-то! Посмотрите на это все? Это, это – кому это сейчас нужно? Время на месте не стоит. Тут люди об этом забыли!
Ребята явно были в шоке. Уже хорошо. Аня в лице не изменилась. Никаких знаков с ее стороны не было. Тоже гут.
-А я тебе говорил? Классикой никого не удивишь! Людям нужно что-то свежее, новое, чего они еще не видели!
-Нашел, кого слушать. Посмотри на него – что он может советовать?
-Не переходите на личности, пожалуйста. Я вас не оскорблял. Спросили моего мнения – пожалуйста. Не нравится ответ – зачем тогда спрашивать? Нет-нет, я не завожу себе врагов. Или вы хотите притворства и лести? Можно устроить. Давайте сначала?
-Мммм, - мужик потянул из бокала, - Ммнервы! Какому-нибудь старому пердуну что-то здесь не понравится и все! Две недели труда коту под хвост! ДВЕ НЕДЕЛИ!!! – я подошел довольно близко и полушепотом сказал:
-Будешь так орать, сам все испортишь. Успокойся. – мужичок забегал глазами, посмотрел вниз и опять отпил из бокала. Его толкнул приятель.
-Все Миша, пойдем, и прекрати квасить. Тебе еще речь говорить.
Они ушли в неизвестном направлении. На Анином лице виднелись удивление и гордость. И немножко испуг. Я вежливо начал.
-С ума сошла? Нельзя было предупредить сразу? Кто это?
-Тот, который нервничает – владелец клуба. Второй – исполняющий обязанности директора.
-О, круто. Такие же, как я критик?
-Нет, эти реальные. А ты неплохой критик. Есть опыт?
- На Харьков-форуме посидишь - поймешь.
-Понятно. Смотри, вот видишь ту девочку? Вот за ней ты должен будешь тенью ходить.
-Так я за ней или она за мной?
-Не знаю. Твоя задача – куда-то ее деть. Хотя бы на три часа.
-ТРИ ЧАСА??? Ой. Три часа? Сейчас уже девять. Что мне с ней до полуночи делать?
-Решай задачу как хочешь. Вот тебе ключи от машины. Если нужно – бери, там полный бак. Только аккуратно, не разбей.
-Я водить не умею.
-Ну, ты даешь! Ладно. Если что, там стоят таксисты. Деньги у тебя есть. Только не выходи из зоны покрытия и не выключай телефон.
-Эээ…
-Иди давай, дама скучает.
-Что ей говорить?
-Скажи, что она тебе понравилась.
-Ээээ…
-Да иди уже! Давай, давай!
И я пошел. В углу на стульчике сидела девушка лет семнадцати. Слегка полноватая, в смятом брючном костюмчике и с отсутствующим взглядом. И сидела она не так, как положено всем в этом заведении. Сгорбившись, поджимая ноги, она подпирала обеими руками голову. Выражение лица было, как у недовольного хомяка. Почему так кисло? Может, потому что тут собрались одни взрослые и ей с ними (и им с ней) было скучно? Наверное, так и есть. Подойти спросить «Почему скучаешь?» - не катит. Сильно наигранно. А что еще спросить?
-Девушка, мне нужна ваша помощь. Можно попросить вас об услуге?
Девушка лениво подняла глаза, секунд пять смотрела на меня и только потом спросила:
-Какой?
-Понимаете, тут такое дело… Не каждому можно довериться. На вас можно надеяться, если что? – совершенно идиотская реплика! Что я несу? На ее месте я бы сразу раскусил подвох. Хорошо, что она – не я. Положительно кивнула.
-Понимаете, ситуация вышла идиотская… Заглох КАМАЗ, нужно толкнуть. А все заняты.
-Хи-хи.
-Так что, поможете?
-Ну, я как-то не готова. А далеко толкать?
-Да тут… метров сто, - она опять рассмеялась. Только вот непонятно, восприняла она это как юмор или как правду. У меня сложилось впечатление, что у нее небольшие психологические отклонения: заторможено она говорила.
-Далеко. Может эвакуатор вызвать? – соображает!
-А у меня деньги на счету кончились…
-Позвоните с моего.
-Вы не против?
-Да с чего я буду против? – Девочка заметно оживилась. Судя по всему, она просто засыпала.
-Может, выйдем отсюда? Тут шумно. Все ходят, топчут…
-Хорошо. Кстати, я Карина.
-Коля. Приятно познакомиться, - я протянул руку для рукопожатия. Карина отреагировала с опозданием. Наверное, потому что не привыкла к такому жесту.
Мы вышли в фойе, там Карина дала мне свой телефон. Думал, будет афйон, а оказался какой-то старый сименс. То ли а52 то ли а55. От старости маркировка стерлась. Неужели предки не могут купить нормальную трубку? Я достал из кармана свой тел, нашел там номер другого своего телефона и вызвал. Сразу нажав сброс начал говорить.
-Але, Федь, привет. Я тут заглох, сможешь забрать? Да, меня и только потом понял, что раз я никуда не звонил, то и деньги со счета не сняли. А вдруг проверит?
-Сколько я вам должен, Карина?
-Пустяк, что вы… Коль, вы скоро уезжаете?
-Нет. Мне тут еще минимум три часа торчать.
-Может, посидим вместе? А то я с ума там сойду.
-Я бы с удовольствием, - спокойно ответил я. А внутри был бразильский карнавал.
-Там так скучно. Зачем они вообще устраивают подобные вечеринки? Мне кажется, они никому не нравятся.
-А вам?
-Терпеть их не могу! Каждое такое событие – сущий ад! Все одно и то же, все одни и те же, уже дуг другу надоели. Но все равно улыбаются друг другу.
-Ну, эти все – понятно. А вы зачем сюда ходите?
-Папа за собой таскает. Говорит, что я должна быть вхожей в светское общество.
-Светское общество? Ха-ха! Вон посмотрите, у того мужика морда красная какая? Тоже мне светский лев.
-Это мой папа. Он всегда краснеет когда выпьет, - черт меня за язык дернул ляпнуть! Что теперь делать? – Я ему сто раз говорила, чтобы не пил. А он как ребенок, все никак не утихнет.
-Не хотел никого обидеть, извини… те.
-Да ладно. Хоть ты правду сказал. Все как будто не замечают. Зная про его проблему, пьют с ним. А он потом ночами мучается. Сволочи! Слушай, давай на «ты»?
-Давай. Ну, а почему не скажешь, что тебе не нравится?
-Думаешь, самый умный? Сто раз говорила. И скандалы устраивала, и в комнате запиралась – ничего не помогает. Так вот и мучаюсь. Хорошо, хоть сегодня нашлось, с кем поговорить. А то, бывает сидишь весь вечер и ждешь, когда уже домой. А дома начинается «Почему ни с кем не познакомилась?» «Почему весь вечер на стуле просидела» и так далее. Как не понимает.
-Да все он понимает. Просто пытается обустроить твою жизнь. Что бы дальше легче было. Квасить он мог бы и дома. Тем более там никто не видит. Ну, кроме тебя, конечно. А мог бы заехать в какой-то бар и накидаться там. Он ради тебя старается. Подыграла бы ему.
-Подыгрывала. Пыталась стоять рядом с другими, общаться. Но им интересно одно, а мне другое. И ничего с этим поделать нельзя.
Да… У каждого свои проблемы. Все больше я понимаю, что моя жизнь беззаботна до предела. Я опять посмотрел на краснокожего мужика. Он стоял рядом с Аней и что-то ей увлеченно рассказывал. Аня была увлечена. По-настоящему или нет – другой вопрос.
-Давай подыграем? Представишь меня отцу… Или… Давай вообще по-другому? Скажешь, что сильно устала. А я провожу тебя домой. Ты далеко живешь?
-На Алексеевке (далеко - прим. автора).
-Так я тоже там живу! Давай скажем, что я тебя на машине отвезу. Аня меня знает. Аня – это та девушка рядом с твоим папой. Если что поможет убедить.
-Я ее знаю. Она часто у нас в гостях бывает.
-Что о ней скажешь?
-Странная какая-то. Каждый раз на себя не похожа.
-Эт точно, - мы оба улыбнулись и замолчали, - Карин, если не хочешь, не нужно. Я все понимаю. Я бы сам никогда не поехал с незнакомым человеком в машине. Но я на тебя как посмотрел – так жалко стало. Честное слово. Сейчас аж расцвела! Другой человек. В свою защиту добавлю – моя машина не на ходу, так что придется ехать на такси. Как раз сэкономим!
Последняя шутка была ниже уровня ее понимания. Но виду Карина не подавала. Хорошая девочка. Мне ее стало жалко. А вот Аню – наоборот! Спаивает отца одиночку, дочь потом мучается ночами. Я бы так не смог. А этой хоть бы хны!
-Пошли, с папой познакомлю.
Папа был явно в ударе. К сожалению (или к счастью), я с рождения лишен обоняния и не мог определить, насколько сильно от отца Карины несло перегаром.
-Пааап, познакомься, это Николай.
-Очень приятно, - я протянул руку. Папа тоже. Сжал руку он мне достаточно сильно. В какой-то культуре оскорблением было бы сжать руку так же сильно, в другой же оскорблением было хлипкое рукопожатие. Но почему-то рефлекторно я зажал папу в тиски. Богатырской силой я не отличался. Не спасал даже костюм фабрики «Красный Богатырь». Папа начал сжимать руку еще сильнее. Я тоже. Папа насупился. Я понял, что анальной кары от Ани мне уже не избежать и решил просто не терять достоинства. Тоже насупился. Папа как-то посветлел даже и отпустил меня. Улыбнулся.
-Сразу видно, что мужик! – ответ я легонько кивнул с идиотской улыбкой. А что было еще делать? – Степан Адольфович, очень приятно.
-Взаимно.
-Николай, так чем вы заниметесь?
-Спросите у Анны, она вам все расскажет.
-Николай – технический директор фестиваля (название не запомнил). В свои двадцать подает большие надежды, – скоро я буду королем Бангладеша.
-Ого! Молодец! Я в твои годы тоже в партии был!
-У вас прекрасная дочь, Степан Адольфович.
-Да, знаю. Сам делал, - он расхохотался, - Вот думаю отдавать в Англию на учебу. Что скажешь? Стоит туда ехать или ну его?
-Не знаю, не учился.
-А где учился?
-Университет радиоэлектроники.
-Ба! Я ж там тоже учился. На РТ факультете.
-Так и я на РТ!
-Ну, я ж говорю – мужик! Давай выпьем? За технику?
-Нет, не могу. За рулем.
-Да давай, че ты выделываешься? Не мужик что ли? – В разговор вмешалась Карина и спасла меня:
-Пап, можно Николай меня отвезет домой? У меня так голова разболелась. Спать хочется. Ему нужно уезжать как раз, а он недалеко от нас живет. Можно, а? – папа посмотрел на меня оценивающе.
– Правильно, что не пьешь. Хорошо. Езжайте. Николай, иди сюда на пару слов.
Мы отошли за здоровенную колонну, Степан Адольфович посмотрел на меня угрожающе:
-Ни дай бог узнаю, что у вас что-то было – в бараний рог скручу. Понятно?
-Понял, не дурак.
-Вижу, что не дурак. Хорошая у меня дочка? Правда?
-Как дочка – хорошая.
-А как девочка – хорошенькая?
-А если я правду скажу, вы оставите ее тут сидеть?
-Да ладно тебе,Колюня, - он обнял меня, - думаешь я не понимаю? Я ж тоже молодым был! По балконам к девкам в мед лазил, ха-ха-ха, во время было! Когда вахтерша увидела – в одних трусах удерал. Хорошо, хоть в трусах… Короче ты меня понял?
-Все понял. Все исполню по высшему разряду!
-Ну, я ж говорю, мужик! Ток что бы ни-ни! Все, давай, дуй!
Я подошел к Ане.
-Будешь должна, как земля колхозу. И сиси уже не помогут.
И не выслушав ответ пошел за Кариной. Я начинаю у нее кое-чему учиться.
В вестибюле мы получили верхнюю одежду, я помог Карине надеть пальто, сам оделся, попрощался с гардеробщиком (ах, бедный дедушка…) и мы вышли на улицу. Сели в такси, Карина назвала адрес, и мы поехали. Всю дорогу мы болтали о всякой ерунде. Оказалось, она умеет играть на фортепиано, у нее есть неплохой синтезатор. Договорились как-нибудь вместе поиграть. Вскоре речь пошла о музыкальных пристрастиях. Мы оба были удивлены тем, что пишем в FL Studio. Только я пишу симфонический металл, а Карина – попсу ближе к классической эстраде. Договорились как-нибудь опытом обменяться. Я загрузил свою спутницу техническими терминами, а она меня – теорией музыки. Мне с ней было действительно интересно. Ближайший мой знакомый композитор, с которым я частенько переписывался по аське, жил в Киеве. Мы много раз собирались встретиться. Но когда я приезжал в Киев, он уезжал к бабушке. А в Харьков он пока не собирался. За час дороги я восполнил нишу, которая уже долго пустовала. Ниша музыки. В группе последний раз мне довелось играть полтора года назад, а музыкописание – процесс единоличный. Не хорошо это. Нужно куда-то все эмоции со временем выливать, иначе они застоятся и станут вонючей бродящей жижей.
Мы приехали. По адресу Карины. Жила она в самой близкой к центру части Алексеевки. И самой престижной. Я расплатился с водителем. Этот гад затребовал 800 гривен. Это много. Даже за мерс. Несмотря на прекрасное настроение, после прекрасного дня моя жаба бодрствовала и была настроена крайне решительно. Настолько решительно, что решили мы вопрос на три сотни дешевле. Пожелав таксисту «ни столба, ни жезла» я, опьяненный своим успехом, направился к Карине. Она поднесла к домофону ключь, открыла дверь, и мы вошли.
-Ну, дальше сама дорогу найдешь?
-Да. Может, зайдешь, чаю попьем? Я тебе дам свои работы послушать.
-Карин, я бы рад, правда. Но мне завтра на пары. А я даже еще не знаю, на какие. Нужно подготовиться, почитать. Поспать в конце концов.
-Ботаник. Но в следующий раз железно. Давай на выходных?
-Ничего не обещаю. Как только, так сразу. Все, я побежал.
Я вышел из подъезда и подождал некоторое время, пока в окне Карины (она мне его показала, когда мы подъезжали) зажжется свет. Свет зажегся, и я со спокойной душей пошел домой. Идти нужно было километра два. Минут пятнадцать.
Шагая, я думал о Степане Адольфовиче. Аня сказала, что он при дочери не напивается. Но ведь он уже был пьян. Причем не слабо. Зачем нужно было увезти Карину? Неужели они напоят его еще больше? Или он сам напьется? Но я действовал не в интересах Ани. Мне было жалко Бедную девочку. Болтая с ней я понял, что у нее очень серьезный дефицит общения. Ее бы психологу показать. Наверное, папа думает, что лучше всего знает, как поступать с дочкой. А сам в трусах бегал от вахтерши…
-Пацан, а ну иди сюда, - послышалось со стороны. Я обернулся и увидел трех пацанов 17-18 лет. Были они низкими и хорошо сбитыми. В душе все оборвалось. В кармане около трех штук денег, модный прикид – все как у нормального пассажира. Что делать? Дать им пару сотен? Выгребут все остальное и изувечат.
-Ты че, не слышишь? Сюда иди я те сказал! – сказал другой. Они приближались ко мне. Нужно было что-то решать. И решать прям сейчас. В тот момент мой мозг работал быстрее любого суперкомпьютера. Бежать – может и получиться. Тут в принципе не далеко. Если они курят, то класс. Через сто-двести метров сдохнут. Если не курят, то сдохну я. Тогда уже разговаривать точно не будут. Может у них там недалеко дружки? Вспомнился разговор со знакомым оператором местных новостей - «Мне выдали корочку журналиста. Теперь можно оружие носить с собой». Нет, это все не то. Это мне сейчас не поможет.
-ТЫ ГЛУХОЙ ЧТО ЛИ? Парень, обожди!– душа в пятки ушла. Тело била сильная дрожь. Умирать, так с музыкой! Поворачиваюсь к ним лицом. Руки в карманах. Трусятся, как осиновый лист на ветру. Смотрю на них с отсутствующим взглядом так уверенно, как только получается:
-Мужики, есть закурить?
Мужики слегка помялись. Один машинально достал пачку kent и протянул мне. Дрожащей рукой я как можно аккуратней достал одну.
-Блин, холодно. А огонек?
-На. - Тот же поднес зажигалку.
Последний раз я курил 13 лет назад. Точно помню. Мне тогда было 7 лет. Как раз исполнилось. Я решил, что уже взрослый и купил себе за гривну (тогда для меня это были чудовищные деньги) пачку BT. Раз попробовал и на 13 лет хватило. Затянулся как можно натуральнее, не впуская дым в легкие.
-Вот спасибо, мужики. Хотите пивка?
-Да не. Не хватает на проезд. А поздно уже. Пешком далеко.
-Сколько вам надо?
-Да гривен десять.
Пошарив в кармане, я нащупал купюру, похожую на десятку.
-Вот у меня как раз… двадцатка. Как-нибудь и вы мне поможете, если чо.
-Оо! Живем! Спасибо тебе, брат. Если б не ты, тут спали.
-Да, бывает. Ну ладно, удачи! Смотрите, у нас тут отморозков полно. Я уже было хотел ствол достать, думал, убивать будете.
- гы гы гы.
Пожали друг другу руки и разошлись. Хоть идти мне оставалось минут десять, с судьбой шутить больше не хотелось. И до общаги я доехал в такси. За десяточку. Вот это наши люди!
Приятной неожиданностью было то, что дежурила тетя Стася – самая добрая вахтерша. Иначе пришлось бы лезть на третий этаж. Не думаю, что осилил бы. Руки тряслись до сих пор.
Я долго не мог уснуть, все думая о том, что было бы, будь те пацаны поагрессивнее. Может, удалось бы убежать. А может, и нет. Что бы думала Аня? А Карина? Я ей вроде понравился. Может быть, она ко мне в больницу ходила бы? Мандарины носила? Нет уж, лучше я в общаге Гречку с маянезиком покушаю.
Пялиться
Свеча горела
Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
- Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет - костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.
- Д-даю уроки, - запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. - Н-на дому. Вас интересует литература?
- Интересует, - кивнул собеседник. - Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
"Задаром!" - едва не вырвалось у Андрея Петровича.
- Оплата почасовая, - заставил себя выговорить он. - По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
- Я, собственно... - собеседник замялся.
- Первое занятие бесплатно, - поспешно добавил Андрей Петрович. - Если вам не понравится, то...
- Давайте завтра, - решительно сказал Максим. - В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
- Устроит, - обрадовался Андрей Петрович. - Записывайте адрес.
- Говорите, я запомню.
***
В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
- Вы слишком узкий специалист, - сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. - Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники - вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век... Как вы полагаете?
Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд.
Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.
Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем... Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом - затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский - две недели. Бунин - полторы.
В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг - самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак... Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.
"Если этот парень, Максим, - беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, - если он... Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду".
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.
***
Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
- Проходите, - засуетился Андрей Петрович. - Присаживайтесь. Вот, собственно... С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
- С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
- Да-да, естественно, - закивал Андрей Петрович. - Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
- Нигде? - спросил Максим тихо.
- Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия - в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты... - Андрей Петрович махнул рукой. - Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
- Да, продолжайте, пожалуйста.
- В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал - стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем - люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше - за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.
Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.
- Мне нелегко об этом говорить, - сказал он наконец. - Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете... Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!
- Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.
- У вас есть дети?
- Да, - Максим замялся. - Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?
- Да, - сказал Андрей Петрович твёрдо. - Научу.
Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.
- Пастернак, - сказал он торжественно. - Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела...
***
- Вы придёте завтра, Максим? - стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.
- Непременно. Только вот... Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, - Максим обвёл глазами помещение, - могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?
Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.
- Конечно, Максим, - сказал он. - Спасибо. Жду вас завтра.
***
- Литература это не только о чём написано, - говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. - Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.
Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.
- Пушкин, - говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.
"Таврида", "Анчар", "Евгений Онегин".
Лермонтов "Мцыри".
Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий...
Максим слушал.
- Не устали? - спрашивал Андрей Петрович.
- Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.
***
День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.
Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.
Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.
Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.
Классика, беллетристика, фантастика, детектив.
Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.
***
Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил.
К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.
- Номер отключён от обслуживания, - поведал механический голос.
Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?
Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.
- А, Петрович! - приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. - Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.
- В каком смысле стыжусь? - оторопел Андрей Петрович.
- Ну, что этого, твоего, - Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. - Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.
- Вы о чём? - у Андрея Петровича похолодело внутри. - С какой публикой?
- Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.
- С кем с ними-то? - взмолился Андрей Петрович. - О чём вы вообще говорите?
- Ты что ж, в самом деле не знаешь? - всполошился Нефёдов. - Новости посмотри, об этом повсюду трубят.
Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей.
Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.
"Уличён хозяевами, - с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, - в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения... По факту утилизирован.... Общественность обеспокоена проявлением... Выпускающая фирма готова понести... Специально созданный комитет постановил...".
Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.
Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота. Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.
Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.
Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.
- Вы даёте уроки литературы? - глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.
- Что? - Андрей Петрович опешил. - Вы кто?
- Я Павлик, - сделал шаг вперёд мальчик. - Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.
- От... От кого?!
- От Макса, - упрямо повторил мальчик. - Он велел передать. Перед тем, как он... как его...
- Мело, мело по всей земле во все пределы! - звонко выкрикнула вдруг девочка.
Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.
- Ты шутишь? - тихо, едва слышно выговорил он.
- Свеча горела на столе, свеча горела, - твёрдо произнёс мальчик. - Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?
Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад.
- Боже мой, - сказал он. - Входите. Входите, дети.
Майк Гелприн
Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
- Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет - костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.
- Д-даю уроки, - запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. - Н-на дому. Вас интересует литература?
- Интересует, - кивнул собеседник. - Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
"Задаром!" - едва не вырвалось у Андрея Петровича.
- Оплата почасовая, - заставил себя выговорить он. - По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
- Я, собственно... - собеседник замялся.
- Первое занятие бесплатно, - поспешно добавил Андрей Петрович. - Если вам не понравится, то...
- Давайте завтра, - решительно сказал Максим. - В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
- Устроит, - обрадовался Андрей Петрович. - Записывайте адрес.
- Говорите, я запомню.
***
В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
- Вы слишком узкий специалист, - сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. - Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники - вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век... Как вы полагаете?
Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд.
Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.
Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем... Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом - затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский - две недели. Бунин - полторы.
В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг - самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак... Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.
"Если этот парень, Максим, - беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, - если он... Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду".
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.
***
Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
- Проходите, - засуетился Андрей Петрович. - Присаживайтесь. Вот, собственно... С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
- С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
- Да-да, естественно, - закивал Андрей Петрович. - Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
- Нигде? - спросил Максим тихо.
- Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия - в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты... - Андрей Петрович махнул рукой. - Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
- Да, продолжайте, пожалуйста.
- В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал - стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем - люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше - за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.
Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.
- Мне нелегко об этом говорить, - сказал он наконец. - Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете... Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!
- Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.
- У вас есть дети?
- Да, - Максим замялся. - Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?
- Да, - сказал Андрей Петрович твёрдо. - Научу.
Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.
- Пастернак, - сказал он торжественно. - Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела...
***
- Вы придёте завтра, Максим? - стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.
- Непременно. Только вот... Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, - Максим обвёл глазами помещение, - могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?
Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.
- Конечно, Максим, - сказал он. - Спасибо. Жду вас завтра.
***
- Литература это не только о чём написано, - говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. - Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.
Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.
- Пушкин, - говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.
"Таврида", "Анчар", "Евгений Онегин".
Лермонтов "Мцыри".
Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий...
Максим слушал.
- Не устали? - спрашивал Андрей Петрович.
- Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.
***
День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.
Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.
Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.
Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.
Классика, беллетристика, фантастика, детектив.
Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.
***
Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил.
К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.
- Номер отключён от обслуживания, - поведал механический голос.
Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?
Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.
- А, Петрович! - приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. - Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.
- В каком смысле стыжусь? - оторопел Андрей Петрович.
- Ну, что этого, твоего, - Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. - Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.
- Вы о чём? - у Андрея Петровича похолодело внутри. - С какой публикой?
- Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.
- С кем с ними-то? - взмолился Андрей Петрович. - О чём вы вообще говорите?
- Ты что ж, в самом деле не знаешь? - всполошился Нефёдов. - Новости посмотри, об этом повсюду трубят.
Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей.
Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.
"Уличён хозяевами, - с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, - в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения... По факту утилизирован.... Общественность обеспокоена проявлением... Выпускающая фирма готова понести... Специально созданный комитет постановил...".
Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.
Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота. Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.
Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.
Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.
- Вы даёте уроки литературы? - глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.
- Что? - Андрей Петрович опешил. - Вы кто?
- Я Павлик, - сделал шаг вперёд мальчик. - Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.
- От... От кого?!
- От Макса, - упрямо повторил мальчик. - Он велел передать. Перед тем, как он... как его...
- Мело, мело по всей земле во все пределы! - звонко выкрикнула вдруг девочка.
Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.
- Ты шутишь? - тихо, едва слышно выговорил он.
- Свеча горела на столе, свеча горела, - твёрдо произнёс мальчик. - Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?
Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад.
- Боже мой, - сказал он. - Входите. Входите, дети.
Майк Гелприн
Есть одна тян.
Привет!
Меня тут недавно в очередной раз бросила девушка, в связи с чем награфоманился такой высер.
(Почти три года жили душа в душу, пока не обчиталась статей и не сходила на какой-то треннинг.
С предыдущей, что характерно, было почти то же самое.)
Решил сперва его опробовать на этом сборище онанистов, прежде чем выкладывать в бложек.
Все тёлки одинаковы.
И я даже не имею ввиду тех, которые одеваются и ведут себя как шлюхи (не в обиду настоящим проституткам будет сказано - их я уважаю за честность и доброту) - с ними вообще всё понятно.
Я про тех, которые сначала выглядят трогательными, заботливыми и умными. Сперва они утверждают, что с милым рай и в шалаше. Потом начинается: нам стоит подумать про дачный домик; как насчёт таун-хауса на две семьи?; мы должны стремиться к загородному двухэтажному особняку; я хочу трёхэтажную виллу на мальдивах! (Про такие мелочи, как лексусы и айфоны я даже не упоминаю - мечты блядей и пидоров.)
Так что плохого в желаниях? Конечно, ничего. Всегда надо стремиться к большему и мечтать. Разница только в том, как желать. Пока мужчина думает, как завести дачный домик, начинает к нему морально готовиться и зарабатывать, планировать, как организовать там хозяйство, чтобы комфортно перейти к следующему пункту, тёлка рассуждает так: "Я хочу дачу. Ага! Значит, она у меня уже есть. Так почему мужчина меня туда не везёт? Наверно, он меня не ценит. Так, раз дача у меня есть, я хочу загородный дом. Ага! Значит он у меня уже есть. Чтобы ездить в город за покупками, нужна машина. А лучше - две. Дом надо обставить дорогими картинами, чтобы приводить гостей. Чтобы встречать гостей, нужно новое платье. А к платью, конечно, сумочку, туфельки и бриллиантовое колье. Так, о чём это я? Ах, да! У меня же уже есть вилла на мальдивах! Так почему мужчина меня туда не переселит?!? Значит, он меня не любит! Пойду искать другого, который знает, где моя вилла и сможет меня туда на яхте отвезти."
Ну и пожалуйста. Скатертью дорожка.
И ладно хоть раньше у женщин тоже были какие-то обязанности: быть усладой для глаз и обеспечивать уют. А сейчас особо хитрые тёлки придумали, что баба может быть хоть крокодилом и даже не уметь нормально мыть посуду! Только мужчина остался всё должен. Должен, должен, должен. Наоборот, к его обязанностям ещё и прибавилось: это он должен оплатить пластические операции и накупить умных холодильников, плит, посудомоек и стиралок. А с умной техникой зачем ему глупая жена? Этот вопрос тёлки себе никогда не задают. Видимо, никто из них не читал сказку о золотой рыбке.
Или они думают о себе, что шибко утончённые натуры и должны заниматься творчеством и "самореализацией"? Да вот только что-то за всю историю, и - особенно - за последние десятилетия победившего феминизма, женщин, внёсших значительный вклад в культуру можно по пальцам сосчитать. Всё как-то мужчины да мужчины... Причём часто жившие бедно, с неустроенным бытом - значит богатство не обязательное условие для самореализации. Нет, у тёлок этот вывод в голове не укладывается.
Или они считают, что их призвание - растить детей? Так что-то и с этим они не особо справляются. Многие рассказывают, что добились чего-то не благодаря, а вопреки матерям. А уж как часто те, кто не добились, матерей винят!.. Да и если самих тёлок послушать: каждое поколение мужиков, по их словам, всё инфантильнее и инфантильнее...
Нет уж! Лучше я буду дрочить всю оставшуюся жизнь или вообще стану геем (вот среди них то как раз сейчас чаще попадаются романтичные, умные и заботливые - наверно, тоже после неудачного общения с тёлками решили показать, что отношения следует строить на взаимном уважении; даже уже некоторые тёлки начинают геям завидовать, только что-то никаких умозаключений при этом не делают), но ни на одну бабу больше не поведусь. С бытом справлюсь сам; для нежности есть кошка; а общение и мероприятия можно осуществлять с любыми знакомыми или с девушкой по вызову.
Написано на основании собственного опыта, статей Холиной и других ТП, и мозгопромывающих установок с треннигов "личностного роста".
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме пап дай денег (+1000 постов - пап дай денег)
Отличный комментарий!