кукан маг

Пока фотографировал самолет и делал полезные записи, прискакали верхом на зайцах несколько отшельниц. Пригласили заглянуть внутрь, даже пытались продать мне поделки из подручных материалов, изображающие всякое оборудование. Покупать ничего не стал, Уюйти ворчала, что это все бесполезное, просто религиозные побрякушки верующих в "Бурсегдэг" - полет орла.

Внутри самолета видны следы разного ремонта: кресла заменены на новые, плетеные из травы, но максимально похожие; панели и некоторые знаки на стенах или перекрашены, или заменены деревянными, также обновлена приборная панель. Среди товаров даже были какие-то платки с вышитыми на них схемами, отдаленно напоминающими электрику приборов.

И сами отшельницы были одеты как трое, что прилетели на летающей лодке. По легенде, солнцеголовая женщина обещала, что когда-нибудь байтырку тоже начнут делать такие же самолеты. Правда, индустриальной революции само собой это не произвело, вылилось в обычный каргокульт. В самолете сменяются его хранители каждые девять лет, старые отправляются в паломничество по племенам, просвещая других чебурашек о небесной лодке.

Интересно, как тут еще наследили эти путешественники между мирами.

Выехали в тень большой горы. Туманов здесь немного, но если облака ползут, то объезжали. Уюйти сильно нервничает от одного их вида, один раз даже руль пыталась из рук вырвать. Про себя решил оставить под ползущую волну тумана пару приборов, интересно глянуть, что покажут. Вдруг и правда есть чего опасаться? Ну не может же быть, что каждый клочок белой мглы ведет куда-то в параллельный мир.

На склоне горы обнаружился монастырь, прямо целый небольшой городок. Именно с теневой стороны, где иногда с вершины спускаются так пугающие местных облака тумана. Поклоняются они ему там, что ли?

Близко подъехать не успели, уже подскочила охрана, с ног до головы в орнаментах солярных символов. Вооружены арбалетами: интересно, это им упавшие на самолете подсказали?

Мы представились, тогда стража сопроводила нас до монастыря. На протяжении всего пути нам объясняли правила, якобы нельзя в монастыре открывать окна или выходить наружу когда звенит ветер.

Пройдя через весь городок к большому храму, выполненному наполовину из камня, прибыли на поклон к солнцеголовой женщине.

Само главное строение выглядело вполне обычным, кроме двух огромных вентиляторов на входе, приделанным к колесам выше человеческого роста. Наверное, внутрь монахи залезают, чтобы крутить и выдувать туман. Весь коридор увешан металлическими трубочками разного размера, что от сквозняков издают тихий звук, такой еле слышный звон.

Как увидел местную жрицу, сразу понятно стало, что она не местная ничуть: сидит на небольшом троне блондинка с ребенком в руках, уши у нее обычные, разве что клыки торчат, но и те скромные какие-то. Но держит себя спокойно и властно, явно главная здесь.

Уюйти переводит как может, что она говорит: в основном вопросы про то, кто я да откуда. На байтырском жрица общается без запинок, видно давно тут живет. Тут мне интересно стало, решил спросить: "ду ю спик инглиш?"

Остальные и глазом не повели, кто присутствовал: охрана ее да монахи. А у жрицы аж лицо вытянулось, вся властность и спокойствие спали. Помолчала секунд пять, словно вспомнить пытается, что ответить, и отвечает также вопросительно мне: "ноу?"

Дальше разговор не пошел, все что интересовало солнцеголовую женщину она спросила, а на мои вопросы особо не отвечала. Такое, одностороннее приветствие, но Уюйти сказала, что это обычное дело. Сначала представляешься.

Несколько дней я уже гощу в монастыре солнцеголовой женщины. Узнал в итоге, после нескольких визитов, что она потомок тех, кто прибыл на самолете. Осталась одна лет в пять, потому английский язык ей почти незнаком, в отличие от местного. Сами родители погибли от вполне обычных болезней: отец - от воспаления легких, мать - от неких проблем с сердцем, из чего можно сделать неутешительные выводы насчет местной медицины.

У самого тоже проблемы с желудком, что ни говори, а кухня тут тяжелая, гастрит все чаще о себе напоминает, не дай бог язва откроется. Эти ведь не долечат небось. Почему-то сначала была мысль, будто кутухты какой-то целебной магией владеют, но куда там. Стариков среди чебурашек явно поменьше будет, оно и понятно, считай средневековье, если не хуже.

Домой меня тоже никто проводить не вызвался, солнцеголовая жрица даже не является кутухтой по сути, скорее религиозной фигурой без каких-то тайных знаний.

Продолжаю наблюдать и изучать местный туман. Приборы надо бы проверить, оставленные на подъезде к храму, пока случайная чебурашка их к себе в дом не утащила.

Смог напроситься в местную библиотеку, чтоб найти записи женщины, которая прилетела на самолете. Меня проводили в глубь горы сквозь вырезанные в скале коридоры в холодное и гулкое помещение. Все полки там заставлены тубусами или сундучками с платками или коврами, на которых вышита чья-то история.

Бродил там несколько часов, делал фотографии под присмотром монаха, изучал биографии, сложенные в легенды. Сильно опешил, когда нашел точно такой же словарь, который дала мне когда-то кутухта, еще в степях Монголии. Монах, поглядев на мой экземпляр, лишь покачал головой и посоветовал вернуть эти записи обратно, тому, кто мне их дал. Кутухте? Или себе? Узнать бы, откуда они изначально. Дневника, который бы раскрыл личность солнцеголовой женщины, я так и не нашел, лишь платок с вышитой легендой о ней. Подобный я уже видел на острове-рыбе.

Гастрит последнее время все сильнее напоминает о себе, хорошо хоть уговорил Уюйти готовить что-то полегче, чем жареное мясо. Та поворчала привычно, но теперь перебиваюсь омлетами из этих странных яиц. Обещала найти кутухту для лечения, моя осунувшаяся морда аборигенку явно настораживает.

День сто двадцать пятый. Уюйти сегодня отправилась за кутухтой. На козе, которую выменяла на несколько зеркал и пластиковые бутылки. Оставила меня на одну местную тетку, чтобы та следила за моим состоянием и подкармливала. Сонцеголовая жрица тоже обещала попробовать помочь мне, но пока остается ждать. Я уже согласен на кого угодно, хоть со средневековым медицинским образованием. Сам даже не помню, как бадан выглядит, хотя в детстве доводилось пару раз пить настойки на корне.

Проверял датчики, оставленные на склонах горы, интересные получаются данные. То температура колеблется, то диапазон искривления скачет как безумный, иногда сами приборы кто-то перемещает, но пока ничего не пропало. Аудиозаписи настораживают больше всего, очень редко кто-то шепчет на байтырском, но со странным акцентом. Поначалу думал, что дети балуются, но откуда им знать, что машинка голос записывает? Да и голоса порой звучат старческие, скрипучие и глухие.

Один раз даже собственный голос слышал, точнее, как я насвистывал мелодию из "Джентльменов удачи". Беззаботно так, буднично, словно где-то у меня все в порядке, никаких проблем нет.

По зову солнцеголовой жрицы прибыла незнакомая кутухта. Явно не пожилая, в отличие от предыдущей. Голос громкий, будто специально повышает его на каждом слове, и речь чеканит так, что можно подумать местный язык ей не родной. Ух и обрадовался я в этот момент, наконец-то хоть какая-то помощь! Гражданка, ясно дело, странная, змей в руках катает, порой над самым лицом нависает (выше меня баба) когда слушает, но то шаманы, ничего не поделаешь. Лечить меня она отказалась, но пообещала, что проводит обратно, откуда я прибыл. Объяснила, что целительством не занимается, так как живет на теневой стороне горы. Не умеешь - не берись, тоже в принципе адекватный подход.

Сказала готовиться и ждать, когда отправимся в путь. Сразу после того, как небесный дом принесет дождь. Мол, дождь на туманы влияет плохо, лучше подождать. Благо потерпеть могу немного, желудок с новой диеты полегче себя стал чувствовать. Хозяйка дома, в котором меня оставила Уюйти, оказалась поварихой намного лучше, чем бывшая уштугша. Вот не повезет ее будущему муженьку, которого она себе отыщет, как я свинчу отсюда.

Левый постный, правый погостный. 

Двести пятнадцатый день. Поздно вечером повели к вождю, после того как неделю за мной ходили его телохранители. Честное слово, не знаю, чего они опасались. Я в жизни не видел человека огромнее, меня даже сомнения взяли, человек ли передо мной. Огромный шатер, в котором он обитал, по сравнению с ним самим был вполне скромной юртой, ничуть не больше чем у остальных. Такому, небось, машину опрокинуть не составит труда, или дерево повалить. Сами байтырки обращаются к нему Хамар-суугут - пожиратель китов, но что-то сомневаюсь, что ему в степи часто подают этих самых китов. Чем они его кормят вообще?

Вождь довольно придирчиво меня оглядел, спрашивал откуда я и кто такой, интересовался моим ремеслом. Затем послушал мою просьбу и стал раздумывать. Упоминал, что они вернутся через три года, но я как мог объяснил, что хотел бы сопровождать их сейчас. Не понравился я ему чем-то, уж не знаю, что ему сказали, но хмурился он сурово, задумался.

В итоге отпустили меня, правда ответа ждать пришлось до самого утра. На рассвете, когда утренний туман вжался в траву, пришла кутухта, сказала, что все-таки разрешают отправиться за ними.

Как-то под вечер, когда в напоминание о дне остается только оранжевая тонкая полоса на горизонте, со стойбища поднялась чебурашка. Я в машине возился, систему дожделова чистил от перьев птиц, которые любят оккупировать крышу, поэтому не сразу заметил. Как с ведром вылез, то заметил, что стоит у палатки бандитской чебурашки еще одна, о чем-то гневно тявкает на своем. Ну дело не мое, лезть не стал, позже уже подошел к костру, когда гостья ушла, интересно стало спросить.

Рассказала про обычай, поединок на мечах есть у местного населения, чтобы решать кто прав, а кто нет. "Тусмалэм" называется. Разрешение на него обычно просят у самого старшего, и идет схватка до первой крови, но убивать соплеменников нельзя. На изгоев это правило не распространяется - если убили изгоя в таком поединке, то ничего страшного, а если изгой случайно кого убьет, то его тоже следом.

В общем, как я понял из всего разговора, кто-то из лагеря сильно не хотел, чтобы уштуг за ними ходила. Угрожали таким поединком.

Если такую дуэль заснять, то наверное и не придется глубже в степи ехать, баллов хватит, чтобы экспедицию закрыть. Но на самом деле, что-то не хочется совсем.

Пришлось таки побывать на "тусмалэме". Солнце уже в зените, жара стоит такая крепкая, летняя. Даже не заметил сразу, что уштуг в стойбище спустилась. Аппаратуру собрал да бегом спустился с холма, еле успел посмотреть.

Поединки в широком круге проходят, вытоптанная трава, ничего необычного. Весь лагерь сидит, наблюдает.

Котомкин может получше описал бы увиденное, но я в таких вещах не силен. Противник бандитки в броне пришла: видимо, кто побогаче, у того и преимущество. Почти весь бой для меня выглядел как-то вяло, ходят вокруг, саблями неуверенные выпады делают, будто не умеют драться. Затем та, что в доспехе ходила, на летней жаре стала выдыхаться. Чуть замедлилась, и тут как закрутилось все. Мечи звенят, топот, пыль столбом поднимается, рычат обе, какие-то проклятия друг другу шипят, не разобрать.

В итоге уштуг столкнула оппонента на землю и кольнула ее в бедро, пока та откатиться пыталась, но куда там в такой тяжести. Толпа явно такие толкания не одобрила, ропот пошел, но кутухта ладонь подняла, закончился бой.

Оказалось, что местные пришли посмотреть не на единственный бой, потом таких дуэлей еще штук семь было. Боевой день, видать, у них.

Собираюсь домой, институт одобрил итоги экспедиции. Нужного количества баллов аккурат хватило, после того как заснял настоящий сбор и перемещение байтырского лагеря, целое кочевье. Поездил за ними пару дней конечно, но зрелище того стоило. Погрузили на большие телеги свои юрты, собрали скарб, стада животных с окрестностей, да пошли через степи.

На вторую ночь остановились у каких-то камней, широкий такой круг, священное место. Обязательная остановка перед возвращением домой, как мне сказала кутухта. Настояли еще, чтоб машину в этот раз поближе оставлял, мол что-то в тумане нехорошее может быть. Я все равно не собирался в такой туманище ехать куда-то, да и лишний раз праздник заснять или священные места, почему бы и нет?

Кутухта лично угостила какой-то настойкой, в честь прощания, как знак от кутухты к кутухте. Достал из своих закромов немного водки, почти кончилась, но чего в ответ не угостить. Шаманка, правда, кашляла с нее еще сильнее, чем я с той травяной бурды, что она мне давала, но вроде довольной осталась. Судя по неровной походке, проняло ее даже сильнее, чем меня, хех. Ну, будет и ей чего вспомнить.

Это уже закономерность, каждый раз когда меня угощают местные, то это заканчивается какими-то катастрофами для организма. Кроме копченых байбаков. Еле проснулся после вчерашней настойки кутухты, голову так ломит, что аж глаза дергаются.

А как на улицу выглянул, так еще и в груди закололо. Машина стоит посреди широкой поляны, в какой-то тайге. Лес хвойный, сосны огромные возвышаются, на улице уже вечереет. Чебурашек нет нигде, но хоть следы кочевья идут через длинную, заросшую, кривую дорогу в лесной чаще.

Додумался достать детектор искривлений, лучше бы не доставал. Стрелка уперлась куда-то вправо, и трещит там, словно ее сейчас свернет набекрень неизвестной силой. Попробовал с институтом связаться, но ответа пока не получил, куда-то совсем далеко закинуло от ближайших вышек. Вдобавок ко всему, стечкин снова в ящике обнаружился, даже на замок закрыт опять. Правда трех патронов не хватает.

Какая-то северная часть Сибири, а может Канада. Что за чертовщина...

Пришлось по лесу ехать часов пять, наверное, а вечер так и не перешел в ночь, хотя ощущение было, что вот-вот солнце опустится. Не опустилось, а как дорога вышла из чащи, стало понятно почему. Точнее, стало еще непонятнее, разве что, что это точно не север Сибири.

Выехал к лагерю байтырок, те стоят на берегу моря или, может, озера большого, не ясно пока. Вдали, за гладью воды вздымаются горы, крутые такие хребты, а за ними солнце висит в чьем-то черепе. Оптическая иллюзия?

По кривой дороге спустился к лагерю. Местные уже смешались, тут и мужчины и женщины, только лагерь немного поделен пополам основной дорогой, юрты свои почти поставили. Кинулся к кутухте с вопросами, а та что-то шипит на своем, что я сам сюда хотел и что разрешение мне давали. Ходи мол, смотри, исследуй, да записывай свои "кновлехе".

Честно сказать, исследовательский дух мой как-то выбило немного. Просто сидел в машине, пытался до ночи связаться с институтом, но ни ответа института, ни ночи так и не дождался. Так и лег спать со всеми включенными приемниками.

День... черт его знает какой, наверное третий. Так удобнее считать будет, раз речь про три года шла. Солнце на месте стоит, только иногда то теплее, то прохладнее становится. С теневой стороны гор иногда туманы спускаются к морю и ползут по водной глади, пока не рассеиваются у кромки света. В воду заходить как-то не хочется, хоть и теплая. Местные не заходят, так что и мне не следует. Хотя один раз показалось, что купался кто-то, но одежды ничьей на берегу не было, да и не вылезло никого потом из воды.

На склонах гор туман часто вырисовывает миражи, то фигуры какие-то гуляют в нем, то лица проскальзывают. С таким искривлением как здесь, конечно, не удивительно, но привыкнуть все равно сложно.

Кутухта на второй день уплыла за остров, поспрашивал у чебурашек, но те лишь плечами пожимают. Сиди жди, когда вернется. А меня тем временем по степи на вертолетах ищут небось.

Захотел пройтись по дороге назад, уж больно много там камней красивых было, всяких деревянных фигур и символов на деревьях. Раз я здесь, то будем дальше изучать, благо, что фотопленки у меня не то что на ближайшее время, на все три года хватит. Просто нужно экономить уметь, а не как некоторые, каждый камень с восьми ракурсов щелкают. Да и надеюсь, что кутухта, как вернется, обратно меня сможет отправить. В магию шаманки я верю, теперь-то другого не остается. Лишь бы не сказали своим ходом добираться.

Побрел по дороге, час-другой уже иду, работой своей занимаюсь, отвлекаюсь неплохо, да и время летит. И тут слышу, кто-то дышит около меня, радостно так пыхтит, почти смеется. Взгляд от камней поднял и остолбенел: сидит на пригорке у деревьев дед, не человек, а какая-то неведомая лесная личность, чащобный гражданин в общем. Из-за спины у него ребенок выглядывает, трясется весь, осторожный такой.

Показал байтырские знаки, которые еще Котомкин оставлял, а сам молюсь про себя, чтобы дед не продегустировал меня или еще чего гнусного не предпринял. А тот кивает, не меняясь в лице, и дальше смотрит своими глазами бусинами, мол "снимай-снимай, не мешаю". Что делать, дальше иду, снимаю камни да деревянные узоры, а лесовик следом крадется, даже не слышно его. Сколько он за мной так наблюдал, даже представить страшно.

Под вечер - тьфу ты! - как на часах восемь стукнуло, собрался домой. А лесного мужика уже и след простыл, надоело ему меня изучать.

Dikanka and Dragons

— Ехехехех, я тебе скривила душой, понимаешь? Налукавила с три короба. Сечешь блядь тебя обхитрили, я тебе набрехала.