картинки фокси и чики

Прохождение 3ей ночи другим Тытрубером, меньше пустой болтовни, больше скримеров.


И ВНЕЗАПНО: в видео засветилась Чика. Оказалось, у нашего персонажа имеются галлюцинации, и к нему приходят различные аниматроники из прошлых частей. А реальным является только Фраке-Бонни.
Также была замечена скример-картинка с Чикой на одном из мониторов игровых автоматов.

Очень любопытный британский художник разгадал секрет невероятной реалистичности картин эпохи Возрождения.

Студенты художественных вузов и люди, интересующиеся историей искусств, знают, что на рубеже 14-15 веков в живописи произошел резкий перелом — Ренессанс. Около 1420-х годов все внезапно стали значительно лучше рисовать. Почему изображения вдруг стали такими реалистичными и детальными, а в картинах появился свет и объем? Об этом долгое время никто не задумывался. Пока Дэвид Хокни не взял в руки лупу.

Однажды он разглядывал рисунки Жана Огюста Доминика Энгра (Jean Auguste Dominique Ingres) — лидера французской академической школы 19 века. Хокни стало интересно посмотреть его небольшие рисунки в большем масштабе, и он их увеличил на ксероксе. Вот так он наткнулся на тайную сторону в истории живописи начиная с Ренессанса.

Сделав ксерокопии маленьких (примерно 30 сантиметров) рисунков Энгра, Хокни был поражен тем, насколько они реалистичны. И еще ему показалось, будто линии Энгра ему что-то
напоминают. Оказалось, что напоминают они ему работы Уорхола. А Уорхол делал так — проецировал фото на холст и обрисовывал его.

Слева: деталь рисунка Энгра. Справа: рисунок Мао Цзедуна Уорхола

Интересные дела, говорит Хокни. Судя по всему Энгр использовал Camera Lucida — устройство, которое представляет собой конструкцию с призмой, которая крепится, например, на стойке к планшету. Таким образом художник, глядя на свой рисунок одним глазом, видит реальное изображение, а другим — собственно рисунок и свою руку. Получается оптическая иллюзия, позволяющая точно переносить пропорции реальные на бумагу. А это как раз и есть «залог» реалистичности изображения.

Рисование портрета при помощи камеры-люциды, 1807 г.

Затем Хокни не на шутку заинтересовался этим «оптическим» видом рисунков и картин. В своей студии он вместе со своей командой развесил по стенам сотни репродукций картин, созданных на протяжении веков. Работы, которые выглядели «реально», и те, которые не выглядели. Расположив по времени создания, и регионам — север наверху, юг внизу, Хокни с командой увидел резкий перелом в живописи на рубеже 14-15 веков. Это в общем всем, кто хоть немного знает об истории искусства, известно — Ренессанс.

Может они пользовались той самой камерой-люцидой? Она была запатентована в 1807 году Вильямом Хайдом Волластоном. Хотя на самом деле такое устройство описывается Йоханесом Кеплером еще в 1611 году в его труде Dioptrice. Тогда, может быть, они пользовались другим оптическим устройством — камерой-обскурой? Она ведь известна еще со времен Аристотеля и представляет собой темную комнату, в которую сквозь небольшое отверстие попадает свет и таким образом в темной комнате получается проекция того, что перед отверстием, но в перевернутом виде. Всё бы ничего, но то изображение, которое получается при проекции камерой-обскурой без линзы, мягко говоря, не качественное, оно не четкое, для него требуется очень много яркого света, не говоря уже о размерах проекции. Но качественные линзы было практически невозможно изготовить вплоть до 16-го века, поскольку не существовало в то время способов получить столь качественное стекло. Дела, подумал Хокни, к тому моменту уже бившийся над проблемой вместе с физиком Чарльзом Фалко.

Однако есть картина Ян Ван Эйка, мастера из Брюгге, фламандского живописца эпохи раннего возрождения, — в которой спрятана подсказка. Картина называется «Портрет Четы Арнольфини».

Ян Ван Эйк «Портрет Четы Арнольфини» 1434 г.

Картина просто блещет огромным количеством деталей, что довольно интересно, ведь она написана только в 1434 году. И подсказкой о том, каким образом автору удалось сделать такой большой шаг вперед в реалистичности изображения, служит зеркало. А также подсвечник — невероятно сложный и реалистичный.

Фрагмент картины Яна Ван Эйка «Портрет Четы Арнольфини» 1434 г.

Хокни распирало любопытство. Он раздобыл копию такой люстры и попытался нарисовать её. Художник столкнулся с тем, что такую сложную штуку сложно нарисовать в перспективе. Еще одним важным моментом была материальность изображения этого металлического предмета. При изображении стального предмета очень важно расположить блики как можно более реально, так как это придает огромную реалистичность. Но проблема с этими бликами в том, что они двигаются, когда двигается взгляд зрителя или художника, то есть запечатлеть их вообще непросто. И реалистичное изображение металла и бликов — это тоже отличительная черта картин Ренессанса, до этого художники даже и не пытались этого делать.

Воссоздав точную трехмерную модель люстры, команда Хокни убедилась в том, что люстра на картине «Портрет Четы Арнольфини» нарисована точно в перспективе с одной точкой схода. Но проблема была в том, что таких точных оптических инструментов, как камера-обскура с линзой, не существовало еще примерно век после создания картины.

Фрагмент картины Яна Ван Эйка «Портрет Четы Арнольфини» 1434 г.

На увеличенном фрагменте видно, что зеркало на картине «Портрет Четы Арнольфини» выпуклое. А значит были и зеркала наоборот — вогнутые. Даже более того, в те времена такие зеркала делались таким образом — бралась стеклянная сфера и ее дно покрывалось серебром, затем все, кроме дна, отсекалось. Задняя сторона же зеркала не затемнялась. Значит, вогнутым зеркалом Яна Ван Эйка могло быть то самое зеркало, которое изображено на картине, просто с обратной стороны. И любой физик знает, что такое зеркало при отражении проецирует картинку отражаемого. Вот тут с расчетами и исследованиями и помог Дэвиду Хокни его знакомый физик Чарльз Фалко.

Вогнутое зеркало проецирует на холст изображение башни за окном.

Размер четкой, сфокусированной части проекции примерно 30 квадратных сантиметров — а это как раз размер голов на множестве портретов эпохи Возрождения.

Хокни обрисовывает проекцию человека на холсте

Это размер к примеру портрета «Дожа Леонардо Лоредана» авторства Джовании Беллини (1501), портрета мужчины авторства Робера Кампена (1430), собственно портрета Яна Ван Эйка «мужчина в красном тюрбане» и еще множества ранних голландских портретов.

Портреты эпохи Возрождения

Живопись была высокооплачиваемой работой, и естественно, все секреты бизнеса хранились в строжайшей тайне. Художнику было выгодно, чтобы все непосвященные люди считали, что секреты в руках мастера и их не украсть. Бизнес был закрытым для посторонних — художники состояли в гильдии, в ней же состояли самые разные мастера — от тех кто делал седла до тех кто делал зеркала. И в Гильдии Святого Луки (Guild of Saint Luke), основанной в Антверпене и впервые упоминаемой в 1382 году (затем подобные гильдии открылись во многих северных городах, и одной из крупнейших была гильдия в Брюгге — городе где жил Ван Эйк) тоже были мастера, изготавливающие зеркала.

Так Хокни воссоздал то, каким образом можно нарисовать сложную люстру с картины Ван Эйка. Совсем неудивительно, что размер спроецированной Хокни люстры точно совпадает с размерами люстры на картине «Портрет Четы Арнольфини». Ну и конечно блики на металле — на проекции они стоят на месте и не меняются, когда художник меняет положение.

Но проблема все еще не решена полностью, ведь до появления качественной оптики, которая нужна для использования камеры-обскуры, оставалось 100 лет, а размер проекции, получаемой с помощью зеркала, очень мал. Каким образом писать картины больше размера 30 квадратных сантиметров? Они создавались как коллаж — из множества точек зрения, получалось такое как бы шарообразное зрение с множеством точек схода. Хокни понял это, поскольку сам занимался такими картинками — он делал множество фото-коллажей, в которых достигается точно такой же эффект.

Спустя почти век, в 1500-х наконец стало возможным получить и хорошо обработать стекло — появились большие линзы. А их можно было наконец вставить в камеру-обскуру, принцип действия которой был известен еще с древних времен. Камера-обскура с линзой была невероятной революцией в визуальном искусстве, поскольку теперь проекция могла быть любого размера. И еще один момент: теперь изображение было не «широкоугольным», а примерно нормального аспекта — то есть примерно таким, какое оно сегодня при фотографии с линзой с фокусным расстоянием 35-50мм.

Однако проблема в использовании камеры-обскуры с линзой заключается в том, что прямая проекция из линзы зеркальна. Это привело к большому количеству левшей в живописи на ранних этапах использования оптики. Как на этой картине из 1600-х из музея Франса Халса, где танцует пара левшей, им грозит пальцем леворукий старик,а под платье женщины заглядывает леворукая обезьянка.

На этой картине все левши

Проблема решается установкой зеркала, в которое направлена линза, таким образом получается правильная проекция. Но судя по всему, хорошее ровное и большое зеркало стоило немалых денег, так что было не у всех.

Еще одной проблемой была фокусировка. Дело в том, что некоторые части картинки при одном положении холста под лучами проекции были не в фокусе, не четкими. На работах Яна Вермеера, где совершенно очевидно видно использование оптики, его работы вообще выглядят как фотографии, можно также заметить места не в «фокусе». Виден даже рисунок, который дает линза — пресловутое «боке». Как например здесь, на картине «Молочница» (1658) корзинка, хлеб в ней и синяя вазочка не в фокусе. А ведь человеческий глаз не может видеть «не в фокусе».

Некоторые детали картины не в фокусе

И в свете всего этого совсем неудивительно, что хорошим другом Яна Вермеера был Антоний Филлипс ван Левенгук, ученый и микробиолог, а также уникальный мастер, создававший собственные микроскопы и линзы. Ученый стал посмертным распорядителем художника. А это позволяет предположить, что Вермеер изобразил именно своего друга на двух полотнах — «Географ» и «Астроном».

Для того, чтобы увидеть какую-либо часть в фокусе, нужно изменить положение холста под лучами проекции. Но в таком случае появлялись ошибки в пропорциях. Как это видно здесь: огромное плечо «Антеи» Пармиджанино (около 1537), маленькой голове «леди Дженовезе» Антониса Ван Дейка (1626) , огромным ногам крестьянина на картине Жоржа де Ла Тура.

Ошибки в пропорциях

Безусловно, все художники использовали линзы по-разному. Кто-то для набросков, кто-то составлял из разных частей — ведь теперь можно было сделать портрет, а все остальное дописать с другой моделью или же вообще с манекеном.

Почти не осталось рисунков и у Веласкеса. Однако остался его шедевр — портрет папы Иннокентия 10-го (1650 г.). На мантии папы — очевидно шелковой, — прекрасная игра света. Бликов. И чтобы написать все это с одной точки зрения, нужно было очень постараться. А ведь если сделать проекцию, то вся эта красота никуда не убежит — блики больше не двигаются, можно писать именно теми широкими и быстрыми мазками как у Веласкеса.

Хокни воспроизводит картину Веласкеса

Впоследствии камеру-обскуру смогли позволить себе многие художники, и это перестало быть большим секретом. Каналетто активно использовал камеру для создания своих видов Венеции и не скрывал этого. Эти картины, благодаря своей точности, позволяют говорить о Каналетто как о документалисте. Благодаря Каналетто можно увидеть не просто красивую картинку, но и саму историю. Можно увидеть, каким был первый Вестминстерский мост в Лондоне в 1746 году.

Каналетто «Вестминстерский мост» 1746 г.

Британский художник Сэр Джошуа Рейнольдс владел камерой-обскурой и, очевидно, никому об этом не говорил, ведь его камера складывается и выглядит как книга. Сегодня она находится в Лондонском научном музее.

Камера-обскура, замаскированная под книгу

Наконец в начале 19 века Вильям Генри Фокс Тэлбот, воспользовавшись камерой-люцидой — той самой, в которую надо глядеть одним глазом, а рисовать руками, выругался, решив что с таким неудобством надо покончить раз и навсегда, и стал одним из изобретателей химической фотографии, а позднее популяризатором, сделавшим ее массовой.

С изобретением фотографии монополия живописи на реалистичность картинки пропала, теперь фото стало монополистом. И вот тут наконец живопись освободилась от линзы, продолжив тот путь, с которого свернула в 1400-х, и Ван Гог стал предтечей всего искусства 20 века.

Слева: Византийская мозаика 12 века. Справа: Винсент Ван Гог «Портрет господина Трабука» 1889 г.

Изобретение фотографии — это лучшее, что случилось с живописью за всю ее историю. Больше не нужно было создавать исключительно реальные изображения, художник стал свободен. Конечно, публике понадобился целый век, чтобы догнать художников в понимании визуальной музыки и перестать считать людей вроде Ван Гога «сумасшедшими». При этом художники стали активно пользоваться фотографиями в качестве «справочного материала». Потом уже появились такие люди как Василий Кандинский, русский авангард, Марк Ротко, Джексон Поллок. Вслед за живописью освободилась и архитектура, скульптура и музыка. Правда, русская академическая школа живописи застряла во времени, и сегодня до сих пор в академиях и училищах считается позором использование фотографии в помощь, а высшим подвигом считается чисто техническое умение рисовать как можно более реалистично голыми руками.

Благодаря статье журналиста Лоуренса Вешлера, присутствовавшего при исследованиях Дэвида Хокни и Фалко, выясняется еще один интересный факт: портрет четы Арнольфини кисти Ван Эйка — это портрет итальянского купца в Брюгге. Мистер Арнольфини — Флорентиец и более того, он представитель банка Медичи (практически хозяева Флоренции времен Ренессанса, считаются покровителями искусства того времени в Италии). А это говорит о чем? О том, что он запросто мог увезти секрет гильдии Святого Луки — зеркало — с собой, во Флоренцию, в которой, как считается в традиционной истории, и начался Ренессанс, а художников из Брюгге (и соответственно и других мастеров) считают «примитивистами».

Вокруг теории Хокни-Фалко множество споров. Но зерно истины в ней, безусловно, есть. Что касается искусствоведов, критиков и историков — даже представить трудно, сколько научных трудов по истории и искусству на самом деле оказались полной ерундой, это же меняет всю историю искусства, все их теории и тексты.

Факты использования оптики нисколько не умаляют талантов художников — ведь техника это средство передачи того, что хочет художник. И наоборот, то что в этих картинах есть самая настоящая реальность, только добавляет им веса — ведь именно так выглядели люди того времени, вещи, помещения, города. Это самые настоящие документы.

Теория Хокни-Фалко подробно изложена ее автором Дэвидом Хокни в документальном фильме BBC David Hockney’s «Secret Knowledge», который можно посмотреть на YouTube (

 и  англ. яз.)

Была услышана мысль от пользователя Gyromitra, что сообщество fnaf немного фуррийное, потому его не любят 1) не-фурри за фуррийность и 2) фурри за "недофуррийность". Я с этим не согласен и хочу доказать нашу нормальность - побудьте на месте Фокси и выберите из 3-х вариантов победителя (кекс в конкурсе не участвует).

Недавно на просторах сети наткнулся на замечательный рассказ. Как вам?

- Мы идем в гости к Фредди! Мы идем в гости к Фредди! Ура, ура! - закричал уже семилетний Барни на весь дом, разбудив сладко спящих родителей и старшего брата, из-за чего последний свалился с кровати и ударился головой об косяк.
- Шесть утра, Барни! Зачем так орать? - прикрикнул шестнадцатилетний Тодд на младшего брата, который в ту же минуту буквально влетел в комнату и начал прыгать на кровати старшего брата.
- Сегодня будет пицца! - напевал Барни, подскакивая на матрасе, - Сегодня Фредди будет петь свою песню! Интересно, а Фокси сегодня опять будет танцевать с Чикой? Или, может быть, вместе с Бонни будет раздавать бесплатную газировку? - Барни упал на спину и, укутавшись в одеяло, подполз к до сих пор сидящему на полу Тодду. Тот, привалившись к боку кровати, дремал, не обращая внимания на возбужденное бормотание братишки. Бессонная ночь, проведенная за просмотром фильмов ужасов, дала о себе знать. Несмотря на то, что Тодд до жути боялся фильмов даже с малейшим намеком на хоррор, спор с одноклассниками взял над ним вверх. "А спорим на десять баксов, что ты не выдержишь даже пяти минут?" - заявил ему один из одноклассников. Вот и все дела. Только вот как Тодд будет доказывать то, что он выиграл спор, неизвестно. Парень об этом совершенно не подумал.
- То-о-одд! Просыпайся, мы же опоздаем! - не унимался Барни.
- Эй, Мишка, иди спать, - пробубнил Тодд. - Фредди никуда от тебя не денется, он сам еще спит!
- Я не могу уснуть! - вновь подпрыгнул на кровати Барни, уставившись на потолок. - Я нарисовал ему рисунок! Ты же видел его, да, Тодд? Как думаешь, Фредди понравится?
- Не знаю, Мишка, - опять пробубнил парень, залезая в постель и зевая,- Только ты учти, что его трогать нельзя, иначе он обидится,- сказал Тодд, уткнувшись головой в подушку.
- Я не буду его трогать! Я просто покажу всем четверым мой рисунок! А Фокси потом покатает меня на своей спине!
Тодд оторвался от подушки и с улыбкой посмотрел на братишку:
- Смотри, чтобы этот волчара тебя не укусил!
- Фокси не волчара, а лис! - надулся Барни. - И он меня не укусит! Он же добрый! Они все там добрые и любят пиццу!
- Да уж, если человек любит пиццу, он сразу становится самым добрым! - рассмеялся Тодд, потрепав Барни по голове. - А теперь попытайся уснуть. Обещаю, что мы поедем в "Фазбир", как только прозвенит родительский будильник.
- Я все равно не буду... спать, - потягиваясь, заявил Барни.
- Будешь, будешь, - сказал Тодд, укрывая братишку одеялом. - И да, кстати, с днем рождения, Мишка.

*

Мистер и Миссис Шмидт не обратили совершенно никакого внимания на утренние крики младшего сына. У них было очень важное дело - они досматривали третий сон. Однако трещание будильника все же смогло их разбудить, хоть и с излишним недовольством Каспера Шмидта. Но делать нечего, и супруги, не успев протереть глаза, начали вытаскивать из шкафа многочисленные подарки для Барни. Сара Шмидт хорошо позаботилась о том, чтобы сынок не смог их найти. Она любила устраивать сюрпризы своим мальчикам. Однако скрыть все приготовленные в этот день подарки, к сожалению, не удалось. А именно- поездку в любимую пиццерию Барни. "Неугомонный Тодд проговорился!- вспоминала все это время Сара.- Испортил такой сюрприз!"
Но все же радостное личико Барни, пулей вбежавшего в эту минуту в родительскую комнату, заставило маму на миг прогнать прочь все плохие мысли. Ведь сейчас для нее самое главное - поздравить с днем рождения своего сына!
- Вы уже проснулись? Поехали к Фредди!- протараторил Барни, не обращая внимания на отца, протягивающего ему подарок.
- Вот же неугомонный ребенок!- рассмеялся мистер Шмидт.- Увидишь ты своего Фредди, только сначала надо умыться и позавтракать.
- Я уже умылся!- возразил Барни.- А поесть мы можем и у Фредди. Там же пицца!- произнеся последнее слово, мальчик начал прыгать по комнате.
Миссис Шмидт закатила глаза.
- Что ж, раз уж тебе так не терпится, бери свой подарок и садись в машину. Жди нас там,- сказала Сара и наклонилась, чтобы поцеловать сына в лоб. Тот, увернувшись от маминых нежностей, захихикал и убежал из комнаты, прихватив с собой родительский подарок.

*

На кухне уже сидел Тодд. В одной руке он держал чашку чая, а другой рукой что-то строчил в блокноте. Отхлебнув немного горячего напитка, парень продолжал глядеть в лист бумаги, изрисованный всякими закорючками, не замечая ничего вокруг, и даже родители, с энтузиазмом что-то обсуждающие, войдя в комнату, не смогли оторвать Тодда от дела.
- И все же, Сара, много жалоб на них поступало. Да и техника у них вся старая, мало ли что может случиться!- сказал Каспер, подходя к холодильнику.
- Боже мой, ты просто параноик!- возмутилась Сара.- Ничего плохого в них нет. Пиццерия и так из кожи вон лезет, чтобы оплатить долги, и аниматроники - их единственный лучик света!
- И им совершенно наплевать на безопасность наших детей! - заявил Мистер Шмидт, сильно хлопнув дверью холодильника.- Пятерых уже чуть не убили!
- Это все предрассудки!
- А в чем дело? - спросил оторвавшийся от блокнота Тодд.
- Твоему отцу не нравится идея пойти сегодня в "Фазбир", - сказала миссис Шмидт.
- Причем мое возмущение, вполне обоснованно!- мистер Шмидт указал на вчерашний выпуск городской газеты, мирно лежавшей на журнальном столике. Затем Каспер, жуя на ходу остаток пиццы, вышел из кухни и направился к прихожей.
- Чтобы не было вопросов: пиццерию хотят закрыть из-за... парочки происшествий,- вздохнула миссис Шмидт, направляясь вслед за своим мужем.- Только не говори об этом Барни.
Она подошла к зеркалу и поправила прическу, затем повернулась к Тодду.
- Допивай чай и бегом в машину. Через пять минут выезжаем, - сказала Сара и, сняв ключи со специального гвоздика на стене, вышла из дома.
Тодд подвинулся ближе к журнальному столику и схватил газету. Статья о пиццерии находилась на первой полосе, большое внимание привлекала огромная картинка с механическим медведем Фредди, машущего рукой. Внизу большими буквами гласила надпись: "ФАМИЛЬНОЕ КЛАДБИЩЕ ФАЗБИР"

"Пиццерия "Фредди Фазбир", получившая звание одной из самых популярных семейных забегаловок, переживает не самые лучшие времена. Причиной этого стали многочисленные слухи о неком "Кладбище Аниматроников". Напоминаем, что еще в 1981 году после приобретения рестораном четырех механических роботов, предназначенных для развлечения детей, популярность "Фредди Фазбир" стремительно взлетела вверх, ведь не каждый ребенок сможет устоять от милого личика, скажем так, талисмана ресторана - медведя Фредди, или веселых песенок трех других аниматроников. Однако сомнению подверглись слова хозяина пиццерии мистера Фазбира, который утверждал, что приобрел эти "игрушки" у одного очень хорошего производителя, в то время как родители часто жаловались на аниматроников. "У них странные глаза, будто они самые настоящие, человеческие!", "Они смотрят таким жутким взглядом, даже злобным, я бы сказал!", "Эти роботы не внушают доверия!" и т.д.
Однако недавние происшествия подтолкнули к решительным действиям. Два месяца назад механических аниматроников обвинили в нападении на пятерых детей в возрасте от пяти до двенадцати лет. По слухам, роботы напали на детей, сжав своими "лапами" их головы. Сообщалось, что лица детей были сильно изуродованы. Трое из них госпитализированы в больницу штата с множеством ушибов и переломами черепа, двое скончались на месте. При расследовании неполадок в системе роботов не обнаружили, эндо-скелеты работали исправно, сам же хозяин на все обвинения лишь отвечал, что нужно было соблюдать правила. Напомним, что одним из правил пиццерии является "Не прикасаться к Фредди" (аниматроник в костюме медведя).
Погибших детей (вопреки возгласам родителей) похоронили возле пиццерии, между границей города и коттеджного района. Посетители прозвали это место "Кладбищем Фазбир".
В данный момент пиццерия продолжает функционировать, хотя в суде решили закрыть ресторан. Дело продолжает расследоваться".

Тодд пялился в текст еще минуту, прежде чем смысл статьи дошел до него. Так вот о чем переживал отец!
Неужели эти милые механические звери на самом деле могут быть опасными?
"Это просто бред, - успокаивал сам себя Тодд. - Вероятно, это просто несчастный случай. Да и мы сто раз были в этой пиццерии и ни с чем таким странным не сталкивались, верно?"
Мрачные мысли окружили парня. Он совсем не любил думать что-то плохое о вещах, которые ему нравились, а ресторан "Фазбир" как раз к ним относился. Он знал это место как свои пять пальцев с самого его открытия. И его вот так вот решили закрыть? Нет!

*

За чертой города Тодду открылся прекрасный вид на луга и пшеничные поля Западной Виргинии. Юноша наслаждался утренним пейзажем, сидя в машине и не обращая внимания на Барни, который, словно маленький вихрь, перемещался по салону, напевая любимую мелодию медведя Фредди. Иногда он, немного успокоившись, тихо сидел на месте и играл с небольшой фигуркой лисенка Фокси, которую мальчик выиграл во время прошлой поездки в пиццерию, однако надолго усидчивости Барни не хватало, и вскоре он опять начинал прыгать по салону.
- Ну, когда мы уже приедем? - не унимался мальчишка.
- Если маленький смелый Мишка будет тихо сидеть и не отвлекать папу от дороги, мы приедем очень скоро,- сказал отец двух братьев, делая очередную затяжку сигареты.
- Я уже не маленький! Мне семь лет! - Барни скрестил руки на груди.
- Конечно, ты уже большой медведь, прям как Фредди! - сказала мама, легонько щелкнув младшего сына по носу.
Барни улыбнулся и уставился в окно. И всю дорогу до пиццерии просидел тихо, мечтая о том, как он проведет целый день в компании своих любимых механических роботов.
Тодд посмотрел на брата. Подумать только, ему уже семь лет! А вроде бы недавно этот маленький, орущий на весь штат мальчишка, так действовал Тодду на нервы. Конечно, к этому моменту почти ничего не изменилось, и, хоть парень всегда скрывал свое истинное отношение к братишке, в глубине души он в нем души не чаял. Тодд всегда умилялся, когда смотрел на Барни. Именно он предложил родителям назвать братишку именно так и не прогадал - Барни означает "смелый, как медведь", и кто бы мог подумать, что мальчик будет просто обожать механического медведя по имени Фредди, живущего в старой фамильной пиццерии Фазбир.

*

Вскоре Тодд и Барни уже сидели за столиком в забегаловке, ожидая заказа и начала представления аниматроников. Тодд, заткнув уши наушниками, смотрел на качающегося, на стуле младшего брата, то и дело смотрящего на сцену. Барни наконец-то успокоился, добившись своего, и теперь Тодд мог вздохнуть с облегчением и расслабиться.
Пиццерия была не слишком большой, однако народу здесь всегда было очень много, все-таки не зря "Фазбир" являлся таким популярным. И вовсе не из-за того, что в этом месте готовили отменную пиццу. До приобретения рестораном аниматроников в пиццерии каждый день от силы бывало пять человек, это место напоминало скорее обычную забегаловку наподобие МакДака, чем хороший ресторанчик для детей.
Однако общий вид пиццерии изнутри радовал глаз. Стены в коридорах были окрашены в красный цвет и украшены баннерами с изображением Фредди и макетами пицц, треугольные "кусочки" которых служили в качестве указателей. Куча столов, предназначенных как для двух людей, так и для большой компании, были серого цвета с выгравированными на поверхности узорами. Главный зал, где проводились праздники, украшала сцена, на которой время от времени Фредди и его компания устраивали концерты и многое другое. Пол по всему периметру ресторанчика был выложен черно-белой плиткой, напоминая шахматную доску. Бывало, посетители, если наскучит, разыгрывали реальные шахматные партии. И аниматроников к этому причисляли. Правда, механические зверьки спустя некоторое время, на автоматизме возвращались к своей работе.
Минут через десять, поедая пиццу, парень первым заметил появление на сцене механического лиса.
- Эй, Мишка, глянь, кто пришел!
Барни обернулся и, бросив кусочек любимого лакомства, со всех ног бросился к аниматронику.
- Фокси! Фокси! Привет! – закричал он.
Робот повернулся на голос мальчишки и, по указу заложенной в его схеме программе, помахал Барни лапой. Тот подбежал к лису и дал ему "пять", громко расхохотавшись.
Фокси по-лисьи гавкнул, а потом произнес механическим голосом:
- Ты. Уже. Съел свою пиццу?
Барни улыбнулся и громко сказал: "Да!"
- Молодец, друг, - ответил Фокси, погладив мальчика по голове. - А. Сейчас. Я пойду. Всем напитки! Бесплатно!
Дети толпой окружили аниматроника, выхватывая из его лап маленькие бутылочки с газировкой. Тодд стоял возле небольшой колонны и, улыбаясь, смотрел на Фокси. Ему больше всех нравился именно этот аниматроник. Некая особенность лиса привлекала парня.
Фокси выглядел скорее как волк, нежели как лиса, и только рыжий цвет костюма и пушистый хвост его выдавали. Вообще интересность этому роботу придавал костюм - коричневые штаны, повязка на правом глазу и крюк на правой лапе, как у пирата из «Питер Пена». Сам же Фокси выглядел немного грозно из-за своих больших и острых зубов и необычных формой и цветом глаз - ярко-желтых, их взгляд был слегка... ухмыляющимся?
«Нет. У меня просто разыгралось воображение», - убедил сам себя Тодд.
Барни подбежал к брату, протягивая ему апельсиновую газировку.
- Вот, Тодди, твоя любимая!- крикнул он и вновь побежал разговаривать с Фокси.
Тодд ухмыльнулся, открыл бутылку и сделал большой глоток сладкого напитка, продолжая наблюдать за тем, как дети играют с аниматрониками. Вскоре к ним подошел Уильям, один из официантов и по-совместительству бывший одноклассник Тодда, и сообщил всем о том, что через пять минут все должны посетить главный зал: там скоро начнется выступление аниматроников. Ребятня вприпрыжку бросилась в зал, а Уильям тем временем помахал Тодду рукой.
- Привет, старик! - сказал он, подходя к бывшему однокласснику.
- Ну, ты и вымахал,- ухмыльнулся Тодд.
- А то, как же, - улыбнулся Уильям. - Год целый в баскетбольной секции! Мне там раздолье полное.
- Не скучаешь за нашими? - спросил Тодд.
- Да не очень, - фыркнул Уильям. - Разве что по Салли. Все-таки мы встречались, и все такое... Ну, ты понял.
- Зато она по тебе совсем не скучает. Наоборот, даже рада была.
- Вот тварь!
- "Ой, Уильям наконец-то от меня отстанет, надоел этот придурок, вечно рядом со мной ходит, бла бла бла...", - Тодд попытался передразнить свою одноклассницу Салли.
- Да заткнись ты, - буркнул Уильям. - Лучше скажи, как там у вас с Элисон?
- Лучше не бывает, - с сарказмом вздохнул Тодд. - Нет, правда. Все нормально.
- Всё с тобой ясно, - ответил Уильям, посмотрев в сторону главного зала.- Как Барни поживает?
- Семь лет уже поживает, спиногрыз мелкий, - фыркнул Тодд. - Ждет не дождется выступления Фредди.
- Если, конечно, они опять с ума не сойдут, - сказал Уильям, слегка нахмурившись.
- В каком смысле?
- Да в прямом. Аниматроники в последнее время конкретно с катушек слетают. Не те песни поют, рычат как-то странно, еще по ночам ходят-бродят, охрану пугают. Древнее барахло, а не роботы.
- Это как-то связано с «Кладбищем Фазбир»? - спросил Тодд, вспомнив про статью в газете.
Уильям выпучил глаза:
- Ч-чего? Какое кладбище?
- Ты газеты вообще читаешь?
- С дуба рухнул, чувак? Нам сколько лет?
- Ладно, проехали, - буркнул Тодд, вновь уткнувшись в блокнот.
Уильям, не сказав бывшему однокласснику ни слова, развернулся и пошел работать дальше.

*

- Тодд, идем скорее, сейчас Фредди будет петь песню! - Барни потянул старшего брата за рукав и потащил в главный зал, не дав ему доесть свой кусочек пиццы. Тот, поперхнувшись, начал говорить что-то невпопад, однако Барни никого не слушал. Он был поглощен предстоящим выступлением любимого аниматроника.
Прибыв в зал, Тодд отправил брата занимать место на первом ряду, а сам присел за столик возле правого края сцены, откуда, обычно выходила выступать Чика - аниматроник в костюме птицы.
Чика очень нравилась Элисон. Эта механическая птица славилась своим, так сказать, «другом» - она всегда выходила на сцену, держа в крыльях поднос с глазастым кексом, а еще
своим милым слюнявчиком с надписью «Давайте кушать!», который очень подходил к образу Чики. Однако сама она редко выступала самостоятельно, в основном, потому что была зависима от Бонни.
Бонни - аниматроник в костюме зайца - обычно выходил на сцену с левой стороны с гитарой в руках. Детей в нем чаще всего привлекал его красный бант и действительно хорошая гитара. Бонни всегда начинал выступление наравне с Фредди, так как на нем лежала ответственность за музыкальное сопровождение.
"До чего же техника дошла!" - восхищались многие завсегдатаи пиццерии.
Да, для восемьдесят седьмого года механические роботы - это действительно прогресс.
Вдруг в зале погас свет, а через секунду на сцену направили прожектор, и дети возбужденно начали кричать и вопить: "Фредди! Бонни! Фокси! Чика!"
Тодд начал искать глазами Барни и увидел своего младшего брата в самых первых рядах, на самом краю, тянущего свои руки в сторону сцены. В этот же момент послышались тяжелые шаги аниматроников, и вскоре все четыре робота стояли на сцене в окружении детей. Фокси, Бонни, Фредди и Чика выстроились в линию, держа в лапах, кто микрофон, кто гитару, а кто и поднос с Кексом.
Родители, сидящие рядом с Тоддом, начали смеяться. Наблюдать, как твое чадо визжит от радости при виде механического зверька, правда было забавно.
Бонни начал водить своими механическими пальцами по струнам гитары, Фредди сделал пару шагов вперед, со скрежетом металла помахал детям, при этом глядя в пустоту, и, держа на уровне рта микрофон, начал петь:
"Мы в "Фредди Фазбир" здесь
Начнем играть и песни петь,
В мир пиццы, счастья и добра
Добро пожаловать, друзья!"

К Фредди подошла Чика и подняла крылья вверх, демонстрируя всем "Глазастый Кекс", затем, открыв клюв, тоже "запела":
"Нигде нет столь веселых фраз,
Чтоб в тот же миг и в тот же час
Развеселить и не грустить,
А с нами вместе всем дружить!"

Отойдя в сторонку, Чика уступила место Фокси, который вновь гавкнул по-лисьи:
"Так давайте гулять!
Так давайте играть!
В "Фредди Фазбир" много песен!"

К песни присоединился Бонни:
"Все мы - ваши друзья,
Нам работа дана
Всех детей объединить!"

После этих строк все аниматроники приблизились к краю сцены, поближе к детям, и закончили свою песню:
"Ты в "Фредди Фазбир"!
В том месте, где хочется быть.
И нам доверься,
Мы секреты умеем хранить!"

Затем последовала милая мелодия с веселым "Ла ла ла" в исполнении аниматроников.
Тодд краем уха слушал песню, не замечая ничего вокруг, и делал очередные зарисовки в блокноте. Его сейчас ничего не волновало. Барни сам по себе, смотрит представление, и все хорошо. Аниматроники поют и не ломаются, не ведут себя странно, и даже прочитанная статья в газете вылетела из головы Тодда.
Однако голос чей-то матери отвлек парня от дела:
- Эй! Что он там делает?
Тодд посмотрел на сцену и увидел Барни, стоявшего прямо напротив Фокси и скачущего вокруг него, в то время как механический лис пытался уйти. Барни подпрыгнул к аниматронику и, смеясь, вцепился в него.
-Мальчишка, а ну, отпусти его! - крикнул подбежавший охранник.
"Ну, все, мне крышка",- подумал Тодд и уже начал придумывать, как будет выкручиваться перед родителями, как внезапно на весь зал раздался детский крик.
Громкий.
Жалкий.
Визг.
Тодд вновь повернулся в сторону сцены. На том месте больше не было Фокси и улыбающегося Барни. Механический лис стоял в той же позе, обхватив что-то лапами и оскалив зубы. По ним текла кровь. Много крови. Она стекала по морде робота, пачкая туловище и руки, и падала на пол, где уже образовалась поистине огромная бордовая лужа. Тодд никак не мог понять, что держит в лапах аниматроник. Или просто не мог поверить...?
Чье-то маленькое тело. Сжатая голова, которая вся была залита кровью. Неестественная форма ужасала взгляд. Передняя лобная часть была буквально откушена, до мяса, до черепа...
Череп был проломлен, но ярко выраженное серое пятно все-таки немного выделялась, несмотря на обилие крови. Глаза этого человечка будто вылезли из орбит, рот был открыт, и из
него также огромным потоком текла кровь. Беспомощное тело покачивалось, руки и ноги болтались, словно повешенные преступники...
Тодда начало тошнить. Перед глазами все плыло.
Фокси раскрыл пасть шире и издал тот же самый детский крик, но слегка искаженный... жуткий... беспомощный...
Барни.
Это кричал Барни.
Тодд схватился за голову и упал. Остальные аниматроники повторили за лисом и издали тот же самый пронизывающий визг.
В главном зале началась паника.
Конец 1 части.
В главном зале началась паника. Аниматроники продолжали издавать дикий визг, их глаза внезапно почернели. Кровь маленького Барни попала на роботов, начала стекать по их мордам, придавая лицам более жуткое выражение. Фокси разжал лапы, и бездыханное тело маленького мальчика, словно мешок упало на пол.

В зале раздался вой сирены, зажегся красный свет. Все вокруг кричало: "Тревога! Тревога!" От этого звука аниматроники встрепенулись и, оглянувшись вокруг, побежали на людей.

Тодд лежал на полу, не понимая, что происходит вокруг. От ярого запаха крови к горлу подступала тошнота. Лишь когда пробегавшие мимо дети начали спотыкаться об его тело, парень пришел в себя. Но от увиденного ему не стало лучше.

Люди носились по всему главному залу, пытаясь не попасться аниматроникам. Многие подбегали к выходу, двери которого захлопнулись и не открывались по причине начатой тревоги.

Закрыли.

Замуровали.

Черт.

Тодд попытался подняться и, не смотря на сцену, пополз под стол, где его бы точно никто не нашел. Однако внезапный женский крик и последующий хлюпающий звук заставили парня поднять голову. Девушка лет двадцати стояла посреди зала рядом с длинным столом и, тяжело дыша, смотрела на стоящего напротив Бонни, схватившего ее точно так же, как и Фокси пару минут назад держал Барни, одной рукой за шею. Крик оборвался, когда робот резко воткнул свою лапу девушке в живот. Та смотрела на аниматроника полными страха глазами и плакала. Механический заяц начал вертеть головой, а затем со скрежетом пропел:

"В мир счастья... и добра
Добро пожаловать, друзья!"

И резко вытащил из тела девушки свою лапу, полностью измазанную кровью, и зажатый в кулаке кусок оторванной кожи. Девушка упала на пол, выплевывая кровь изо рта, рыдая и тяжело дыша.

Бонни, не смотря на свою жертву, бросился к другим.

Люди начали кричать еще громче, однако выхода из этого хаоса у них не было. Они носились по залу, били кулаками в двери, пытались разбить окна, но они были защищены решеткой. Аниматроники носились по залу, словно лишившись рассудка, словно окончательно испортив свой внутренний механизм.

К девушке, убитой Бонни, подошла девочка лет восьми и, громка плача, кинулась обнимать ее. Она звала ее по имени, но из-за шума Тодд не смог ее расслышать.

Парень еле-еле подполз к девочке и попытался оттащить ее от жертвы механического зайца. Та не сопротивлялась, буквально вцепилась в Тодда и уткнулась ему в плечо:

- Джейми... Джейми...

- Это кто? Твоя сестра? - спросил парень.

Девочка кивнула. Тодд обнял ее и начал гладить по голове, шепча успокаивающие слова, желая, чтобы его тоже кто-нибудь успокоил и помог понять...

Понять...

Что Барни тоже жертва.

Тодд заплакал. Да, именно в этот момент, не замечая дикой паники вокруг и не думая, что в любую минуту выживший из ума робот может сделать с ним что-то ужасное, как сделал это с Барни и с Джейми, Тодд начал плакать, думая о произошедшем. Парень прижал маленькую девочку к себе и оглянулся по сторонам, ища глазами безопасное место.

- Тебя как зовут? - спросил Тодд.

- Мишель, - ответила девочка, всхлипнув.

- Мишель, вставай. Нужно тебя спрятать, - сказал парень, поднимаясь с пола. Двое из аниматроников - Чика и Фредди - находились в другом конце зала, Бонни не было видно нигде, Фокси стоял на том же месте, возле Барни...

Тодд разозлился. Может быть, глупо было держать злость на бесчувственный механизм, но ярость буквально поглотила парня, и ему было все равно.

- Там коробки есть, - вдруг сказала Мишель, указывая на дальний угол.

Парень посмотрел в ту сторону и действительно заметил кучу коробок и длинный стол, под которым можно было спрятаться. Тодд быстро подбежал к нему, при этом на ходу сталкиваясь с людьми, буквально нырнул под стол и оторвал Мишель от себя. Затем, встав, он забаррикадировал стол коробками, построив что-то наподобие ограды.

- Сиди тут тихо, они тебя не найдут, - сказал парень, посмотрев в щелочку, где едва можно было различить лицо девочки.

- А как же ты? - испуганно
спросила Мишель.

- Со мной все будет хорошо, - вздохнул Тодд и уже собирался уйти восвояси, но, увидев жалобный взгляд девочки, сказал, - Я вернусь за тобой, главное не высовывайся. Я обещаю.

Еще раз посмотрев на Мишель, парень развернулся и направился к сцене.

Прямиком к врагу.

Тем временем аниматроники находили себе новых жертв. Кто-бы мог подумать, что Чика - самый милый аниматроник среди всех - может быть такой жестокой. Тодд заметил ее, нависшей над девочкой лет пяти. Крик этой девочки сливался с шумом общей массы и терялся в суматохе, и никто не мог прийти ей на помощь. Или просто никто не хотел...

Каждый сам за себя.

Каждый сам за себя!

Тодд не хотел, чтобы еще кто-нибудь пострадал, как Джейми... и Барни. Парень подбежал к Чике, которая уже собиралась сделать что-то плохое с девочкой, и отпихнул робота подальше. Благо, Чика была меньше остальных аниматроников. Она упала, при этом макет головы отделился от эндо-скелета, оголив механический череп. Фиолотевого цвета глаза в упор смотрели на Тодда.

- Какие же вы, все-таки, мерзкие, - буркнул парень, затем подошел к насмерть перепуганной девочке. Несмотря на многочисленные царапины, выглядела она вполне хорошо.

- Где твоя мама? - спросил Тодд.

Девочка помотала головой.

- Ладно, а папа? - настойчиво продолжал Тодд.

Девочка указала на восточную часть зала, где находились окна. Там толпились люди, пытаясь выбить решетку, ограждающую проход от злобных аниматроников на свободу.

Вероятно, отец девочки так стремился вырваться наружу, что совершенно забыл о ребенке. Порою инстинкт самосохранения перевешивает все остальное...

"Браво, люди, какие же вы ничтожества", - подумал Тодд. Затем оглянулся и заметил, что девочка куда-то пропала. Парень начал смотреть по сторонам и заметил, что девчонка бежит к коробкам, где спрятана Мишель. Она откинула скатерть и забралась внутрь самодеятельного убежища.

"Умная, однако..."

...Однако в суматохе Тодд забыл проследить за самым главным среди четверки аниматроником - Фредди. Парень, смотря на бойню людей у окна, начал медленно пятиться назад. Паника потихоньку начала уменьшаться, когда Чика лишилась головы, но легче от этого никому не стало.

Тут за спиной Тодда раздалась тихая мелодия, напоминающая колыбельную... будто бы из оперы "Кармен".

Парень прислушался. Да, так и есть. Это "Кармен".

Негодование сменилось недоумением и страхом. Мелодия оборвалась, и через мгновение спины Тодда коснулась чья-то холодная рука...

Нет, не рука. Это лапа.

Парень обернулся и увидел перед собой Фредди - на морде механического медведя застыла безумная улыбка, некая смесь злости и ухмылки. Робот шел прямо на Тодда, прижимая его к стене. Ноги парня подкосились, колени дрожали, сейчас ему было страшно как никогда.

"Мы в "Фредди Фазбир" здесь...", - начал петь Фредди не своим голосом... будто бы искаженным, зловещим басом.

Жутко.

Страшно.

- К черту!- заорал Тодд и схватил робота за голову, ударом руки по его лбу оттолкнув от себя. Аниматроник буквально закричал искаженным детским голосом, от которого у парня по спине пробежали мурашки, однако он, не обращая внимания, стремглав побежал от робота, сбив с пути одного мужчину, из-за чего тот упал. Тодд не обратил на него никакого внимания, пока не услышал дикий, пронизывающий до мозга костей мужской крик.

Парень обернулся, и ужасная картина предстала перед его глазами. Фредди бесцеремонно топтал своими лапами мужчину, придавливая его тело к полу. Тот пытался высвободиться, но аниматроник был слишком тяжелым. В один момент робот просто раздавил голову мужчины. Она моментально превратилась в лепешку, кровь размазалась по полу. Глазные яблоки вылезли из глазниц, наполнив то пространство густой бордовой кровью. Челюсть проломилась, оголив кости и зубы. Все это напоминало сплошное кровавое месиво.

Тодда стошнило. Он не выносил всех этих ужасов, и он до сих пор не мог опомниться после всего случившегося. Все навалилось в один миг, все эти сумасшедшие роботы, людские крики, кровь,
смерть Барни...

Барни...

До сцены, где до сих пор стоял Фокси, оставалось около пяти метров, но Тодд не мог даже пошевельнуться. Однако сердце сжималось при мысли о произошедшем, невыносимая душевная боль терзала парня, мучила его, ослабляла, не давала смириться.

- Приятель, ты как? - спросил Тодда внезапно подошедший Уильям, протянув руку.

- Паршиво, - ответил парень, вытерев рукавом со рта остатки блевотины.

- А Барни, он же... - начал Уильям.

- Заткнись. Я не хочу об этом думать.

Уильям пожал плечами и грустно посмотрел на Тодда.

- А ведь Фредди только что задавил отца той немой девочки.

Тодд взглянул на бывшего одноклассника с удивлением и печалью.

- Но ведь он стоял возле окна и пытался сломать решетку пару минут назад!

- Он ушел искать дочку...

Тодд закрыл глаза руками, глубоко вздохнув, вспоминая о Барни, Джейми и отце немой девочки.

- Хватит. Слишком много смертей.

Кровь.

Смерть.
И ещё кровь.
Много крови.

- Где этот паршивый аниматроник? Я разорву его на части! - заорал Тодд, умудрившись перекричать массовый шум, и побежал к сцене, не обращая внимания на возгласы Уильяма.

Вскочив на перила, и чуть не упав на сценичный ковер, Тодд подбежал к механическому лису, но, увидев окровавленный... труп... Барни, остановился. К горлу снова подступила тошнота, парню захотелось кричать на всю округу. Кричать, чтобы все услышали его боль, его страдание.

Кричать. Кричать. Кричать.

Фокси, до этого момента стоявший неподвижно, вдруг ожил и начал вертеть своей головой с ужасным скрипом. Когда он посмотрел на Тодда, открыл рот и, выставив напоказ свои зубы, измазанные кровью маленького мальчика, тихо запел:

«Так давайте играть и гулять, в "Фредди Фазбир" много песен...»

Тодд, не обращая внимания на лиса, подполз к телу Барни, испачкав руки и одежду в его крови. Брат лежал на полу лицом вниз, больше напоминая один сплошной кусок мяса в одежде. Бледный и окровавленный...

Барни мертв.

Эти слова пронеслись в голове Тодда, заставляя его принять очевидное. Его не вернешь.

Его не вернешь.

Парень коснулся лица брата и перевернул его. Лобная доля головы была откушена к чертям, череп оголён. Глаза мальчика были выпучены, застыв в удивлении. Рот был открыт, наполненный кровью.

Милого семилетнего малыша больше нет.
Продолжение в комментах, т.к. не влезло.