Ух'Тварь
Ограбили известного еврейского искусствоведа Адольфмана. Украли у него какую-то древнюю бесценную каменную табличку. Вор случайно зацепился своей одеждой за кактус и от его кофты оторвался кусок, больше никаких улик нет.
Приходит следователь Картошкин и говорит такой хозяину квартиры – «Вы не против если моя собачка попробует взять след из вашей квартиры?». Ну потерпевший ему такой – «Разумеется. Делайте как знаете, это же как никак ваша работа.» и тут в квартиру проникает ОНО. Сгусток извивающихся щупалец среди которых мелькают жуткие зубастые пасти. Ух’Тварь вползает в квартиру, оставляя за собой след из слизи и издавая звук, похожий на шепчущий какие-то непотребства казахский хор.
Хозяин квартиры видит эту штуку и начинает буквально седеть на глазах, медленно стекая по стене от шока.
«Хм, похоже эта табличка была очень ценна для Адольфмана.» - Подумал Картошкин, а в слух сказал – «Не волнуйтесь, Ух’Тварь возьмет след и мы раскроем это дело по горячим следам. Украденное будет возвращено, а преступник будет наказан»
А тем временем масса извивающихся щупалец, высотой примерно по пояс довольно высокому Картошкину, выползла на центр комнаты и «принюхалась» если подобное слово вообще можно применить к существу вроде него. Ух’Тварь взяла кусочек ткани, повисший на кактусе, и, недолго думая, запихнула его в один из, беспрестанно издающих тарабарщину, ртов. Это, похоже, возымело некоторый эффект, потому что штука воздела щупальца к небу и, издав чуть более противный звук, разорвала пространство, открыв портал, зияющий на подобии кровоточащего разрыва на самой ткани бытия.
«Хороший пес» - Сказал следователь Картошкин, наблюдая за развернувшимся безобразием. – «И что бы мы, в Кукуевском РОВД без тебя делали?»
Ух’Тварь, а следом за ней и следователь Картошкин, вошли в открывшуюся дыру, висящую в воздухе, и оказались в совершенно другом месте.
Они оказались в какой-то комнате с голыми бетонными стенами, несколькими неприличными плакатами на стенах, большими двустворчатыми железными дверями и парой мужчин сидящих за старым столом, сервированным банкой шпрот, сырком «дружба» и бутылкой водки.
Прошла буквально пара секунд до того, как Ух’Тварь установила зрительный контакт с мужчинами в комнате (как минимум они установили зрительный контакт с этой тварью), прошло время требующееся буквально для пары ударов сердца, но кажется что сердца мужчин эти удары пропустили, и вдруг раздался пронзительный высокий писк переходящий в маты и проклятья.
Если бы Ух’Тварь можно было убить пронзительным девчачьим криком, то бедное создание сейчас могло бы умереть, но к счастью наш пёс не робкого десятка.
Комната внезапно заполнилась пронзительным писком, от которого зубы сводит как от пыточных инструментов стоматолога. Во рту Картошкина появился металлический соленый привкус крови.
Несколько раз моргнул свет, а затем комната на несколько мгновений заполнилась белой рябью телевизионных помех.
Помехи пропали, звук разбивающий зубы стих и перед Картошкиным предстала комната с разломленным посередине столом, обуглившимися плакатами на стенах и парой хныкающих мужчин поднятых в воздух бесчисленным множеством щупалец.
Ух’Тварь сделало щупальцами движение похожее на танцевальную волну и по обе стороны от него появились истекающие пикселями дыры порталов. Сначала в один из этих проходов в пространстве были отправлены (на самом деле брошены) свежие задержанные, затем Ух’Тварь запустила щупальца в другой портал и вытащила от туда извивающегося напуганного старика в халате. Без лишних разговоров старик был отправлен вслед за первой парочкой.
Порталы закрылись, а Ух’Тварь, издав звук похожий на тот, то издают кошки откашливающие шерсть, выплюнул каменную табличку, два комплекта одежды (один из них с оторванным от рукава кусочком), кейс с инструментами для взлома и 3 листа с чистосердечными признаниями, написанными какими-то красными чернилами на кожаных свитках.
«Ух’Тварь. Хороший мальчик. И что бы мы делали без такого пса.»
Отличный комментарий!