ОХОТНИК НА ДРАКОНОВ начало
- Разве платят за дракона серебром?
За дракона, платят золотом!
Дворф спал на мешках накрывшись плащом с головой. Его громкий храп распугивал местных мышей и казалось даже людей. Рядом с ним лежала боевая секира с обоюдно острым лезвием и походный рюкзак. Кованые сапоги, латные наплечники, панцирь, кожаная куртка, и еще несколько элементов дворфийского гардероба были разбросаны по полу, мешкам и бочкам. На дворе был почти полдень когда храп прекратился и дворф проснулся. Какое-то время он лежал скрываясь с головой под плащем. Затем началась возня, с сопением и кряхтением, дворф яростно пытался вырваться из-под одежд. Наконец в полутьме склада из-под плаща показалась его голова. Черные как уголь волосы на его голове и бороде были взъерошены как у нечесаного рысака грива. С торчащей головой из плаща и с громоподобной отрыжкой дворф сел на мешках, немного пожевал липкий от перепоя язык и глубоко вздохнул. Волосы скрывали его лицо и было не разобрать, что больше было взъерошено, его борода или голова. Дворф сидел запутанный в плащ и собственный волос, пытаясь собраться с мыслями. И мог бы снова уснуть, прямо так сидя, если бы его не окликнула женщина работавшая рядом на складе.
- Эй! Как тебя там, величать? Ты долго будешь там лежать и портить воздух? Мне нужно взять колючей лозы и дикого шипокорня. Но ты развалился на тех мешках, что нужны мне.
Дворф завертел головой пытаясь понять откуда доносится противный его уху голос. Из-за волос он нечего не видел. Он снова громко отрыгнул, а женщина поморщила лицо с отвращением.
- Кто это будит меня, в такую рань?! – прорычал дворф недовольным голосом. Он выудил одну руку из под плаща и проделал щель в волосах для одного глаза. Увидев перед собой женщину в длинном платье, с закатанными по локоть рукавами он громко фыркнул.
- Это ты, женщина?!
- Да карлик, я бужу тебя ведь солнце скоро пойдет к земле, а ты все спишь, и похоже целой ночи тебе было мало, что бы проспаться. От тебя разит за сто шагов. Ты видать обмочил во сне все мешки с моими травами. Если это так, ты уплатишь мне за все, не сходя с этого места, дворф. А если воспротивишься, я позову на помощь Думонта, он тебя быстро в чувства приведет.
- Думонта?
- Да, лейтенанта Думонта!
- О, самого люйтенанта? – кривлялся в насмешке дворф.
- Если он поднимется сюда, клянусь тебе будет не до смеха! – не унималась женщина.
Вдруг, дворф почувствовал сильнейшую тягу к окрестным кустам и заторопился выбираться из плаща, пока насмешка женщины не превратилась в правду. Плащ трещал когда дворф вылизал из под него но, все же выдержал. Заметив что её устрашения подействовали на дворфа, женщина успокоилась и принялась за свою работу. Дворф же в мятой, белой рубахе, широкой и доходившей ему до бедер, поверх кожаных, обшитых латными пластинами штанов, босиком, сполз с мешков и отбуцнул ногой свой плащ. Широко зевнув он вышел из склада который находился на втором этаже огромного здания, которое служило одновременно и таверной и командным центром в Приюте Янтарной сосны. Собрав обеими руками бороду и усы, дворф ловко отделил их от волос на голове и пригладил ладонями прижимая к груди. Волосы же на голове он зачесал руками назад, увязав часть волос с висков и лба кожаным шнурком в хвост. Поправив висевший на поясе под рубахой нож, дворф с достоинством посла с самого Стальгорна, прошел мимо возившейся с травами и многочисленными пузырьками женщины.
- Если хоть что-то, из моих вещей пропадет, ты уплатишь мне за все, не сходя с этого места, женщина! – крикнул ей дворф через плечо и поспешил на улицу. В спешке вызванной срочной потребностью пообщаться с природой, дворф не замечал на себе возмущенные взгляды людей. Даже магистр Хайленай, с Кирин-Тора недовольно повела бровью в его сторону, что уже было не малой долей внимания проявленной к дворфу от эльфа. День был солнечным, на улице уже трудилось множество людей. Свежий, северный воздух, наполненный запахами хвои сразу ударил в ноздри. Отметив для себя, что у нужника скопилось большое количество народу, дворф поспешил в другую сторону. Прямо перед выходом из здания была построена посадочная площадка и ездовые грифоны резали воспаленный от перепоя мозг дворфа своими криками. Скривившись от шума, дворф поспешил за балку подпиравшую стены здания. Пробегая мимо Джеси местного мясника он слегка кивнул человеку в знак приветствия и скрылся за балкой. Еле успев расстегнуть пояса на штанах и достать надувшийся от мочи член, дворф пустил мощную струю в стену, из огромных бревен местной сосны.
- Успел? – с усмешкой поинтересовался Джеси управляясь с тушами оленей, только что подстреленными местными охотниками.
- Всегда успеваю, - не без гордости заметил дворф. Пряча свое достоинство в штаны и застегивая ремни, он вышел из-за балки.
- На, выпей, - человек протянул дворфу кружку с пивом. Тот опрокинул ее мгновенно и вернул Джеси. Осмотрев туши оленей и поискав взглядом, что не будь похожее на выпивку дворф уселся у костра обхватив голову руками, а руки уперев в колени.
- Что, болит? – Джеси в перепачканных оленей кровью кожаной жилетке и штанах, ловко орудовал ножом, иногда сменяя его на тесак для рубки костей.
- Нет, - сердито ответил дворф, - есть еще выпить?
- Лейтенант Думотн, приказал закупорить все бочки с выпивкой, ему нужны трезвые воины.
- С чего так? – буркнул дворф уставившись в костер.
- Все тоже мой друг, все тоже, - Джеси осуждающе посмотрел на дворфа, - почему не пошел с охотниками? Они рассчитывали на тебя.
- Уговор был такой, что я присоединюсь к ним поутру, - снова буркнул дворф, косясь на грифонов. Как раз в этот момент прибыл новый всадник и мастер над грифонами с помощником, пытались успокоить животное пролетевшее сотни миль. В десяти шагах от Джеси была наковальня и горн, за которым возился местный кузнец, человек по имени Бром. Дворф заметил как тот косится в его сторону и пересел повернувшись к Брому спиной.
- Что же, не присоединился? – Джеси был занят работой и говорил с дворфом через плечо.
- Да, как-то так, - неопределенно протянул тот, глядя в костер, - есть пожевать чего?
- Пока нет, но через пару часов, думаю будет готова похлебка и жаркое с оленины. Будешь дожидаться их здесь или унесешь ноги пока не поздно?
- Я буду дожидаться похлебки и жаркого, а от драки я не бегаю, человек.
Джеси усмехнулся. Не желая спорить с человеком который готовит для него еду, дворф встал и побрел обратно на склад.
- Буду через пару часов, мне побольше перца, - кинул дворф через плечо и побрел щурясь от солнечных лучей. На площадке с грифонами скопилось большое количество народу, все спешили по своим делам. Кто-то прилетел, кто-то улетал, обычное дело, но шума было слишком много и дворф поспешил назад на склад.
Завернув за угол, он столкнулся с двумя людьми, охотники в зеленых плащах с капюшонами несли очередного оленя на древке.
- Смотри куда прешь, коротышка! – буркнул один из них. Дворф пропустил обидные слова мимо ушей, он застыл на месте при виде человека сидящего в кресле у входа в таверну. Человек или то, что от него осталось, криком описывал свои бывшие подвиги приукрашивая рассказы крепкой бранью. Это был калека, судя по его истории, бывший охотник на драконов, весь в шрамах и ожогах. Вернее вся кожа на его теле была ожогом. Человек был одет лишь в простые, шерстяные штаны и выглядел одной сплошной раной. У калеки была одна рука, один глаз, а обе ноги были укорочены, штанины различной длины четко свидетельствовали об этом двумя узлами. Человек был в стельку пьян, видно ему лейтенант Думонт, пить не запрещал. Его история была проста и не затейлива, про то как кучка искателей приключений, вместе с ним, нанялась отыскать и убить дракона в заснеженных вершинах, что к юго-востоку от Янтарного сосны. Как они сражались и им не повезло. И как люди лейтенанта Думонта нашли его в горах. Человек размахивал бутылкой с выпивкой в уцелевшей руке и громко кричал выкрикивая историю чуть ли не кидаясь на прохожих людей, как собачонка сидевшая на короткой цепи. Несчастный не выпадал из кресла, благодаря кожаному ремню которым был пристегнут к его спинке. Дворф вспомнил о тех охотниках, что накануне вечером уплатили ему аванс серебром. За его помощь в поимке и убийстве очередного дракона, все в тех же заснеженных вершинах к востоку от этих мест и еще раз решил, что все сделал правильно. Вдруг учуяв запах еды дворф поспешил вовнутрь таверны. Так и есть, в этот момент хозяйка таверны Дженнифер Бел, подавала обед лейтенанту сиру Думонту и его офицерам. Рыцари корпели над картами и свитками у себя за столом. А женщина суетилась, подносила им миски с едой и кружки наполненные какой-то жирной, белой жидкостью. Дворф стал у неё на дороге и принялся вдыхать аромат, свежо приготовленной еды. Женщине приходилось, постоянно его обходить.
- Не путайся под ногами! - наконец не вытерпела она.
- Разве? Разве я путаюсь? Я стою, просто стою. Знаешь ли, я такой голодный, ты себе представить не можешь какой.
- И что с того? – женщина снова обошла его, с подносом в руках полным нарезанного, свежевыпеченного хлеба. Дворф подождал пока женщина вернется.
- Накорми меня, ведь я тоже твой постоялец. Я буду тихим, я совсем не буду пить, обещаю, - почти правдивым голосом, упрашивал дворф.
- Вот уж, что правда то правда, пить ты не будешь, - усмехнулась женщина, - лейтенант приказал не брать и капли в рот всем кто находится в Янтарной сосне.
- А что же пьют они? – дворф указал пальцем, на рыцарей за столом.
- Это не твое дело, дворф, тебя уже недолжно было быть здесь, в это время и я не готовила обед на тебя.
- Ну как же? Как же так? Я же здесь. И я очень голоден, - дворф запротестовал.
На что женщина сделала угрожающее лицо. И дворф тут же сменил тактику.
- Ну Дженнифер, будь душечкой-подушечкой, дай мне хотя бы попить того что пьют те люди, а поесть я себе сам раздобуду. Дворф улыбнулся. Во рту у него не хватало одного верхнего зуба и женщина рассмеялась. Приняв это за силу своего обаяния, дворф растянул улыбку от уха до уха.
- Ну, если ты желаешь то, что пьют лейтенант с своими людьми, то вот держи, - женщина зачерпнула кружкой в большом казане белой жидкости и протянула дворфу, на ее лице играла улыбка, но дворф этого не увидел, жажда с похмелья его душила так, что он сразу выхватил кружку из рук женщины и припал к ней ртом. По его бороде к полу устремились струйки белого цвета. Питье было холодным и таким жирным, таким как…
- Тюленья сыворотка! – дворф выплюнул последний глоток себе на бороду.
- Это же самая отвратительная штука после троллей! – закричал дворф кривясь и плюясь.
- Зато питательная и полезная, - засмеялась женщина, - на вот запей, Дженнифер протянула ему другую кружку. Дворф схватил кружку и снова припал к ней ртом, сделав жадный глоток пытаясь заглушить едкий привкус сыворотки и снова начал плеваться.
- Козье молоко! Сладкое, козье молоко! Женщина ты хочешь меня убить?!
- Ах, я же совсем забыла, ты предупреждал вчера вечером, что не любишь молока, какая я дурёха, - смеялась Дженнифер.
Дворф готов был кинутся на женщину с кулаками, но его остановил голос за спиной.
- Ты еще здесь, карлик? Как там твое имя? Я забыл.
- Лютабор, мое имя Лютабор! – развернувшись гордо выкрикнул дворф, вытирая руками бороду и усы.
Перед Лютабором стоял высокий, широкоплечий человек в латах стражника Янтарной сосны, он возвышался над дворфом словно стальной голлем. Дженнифер смеясь принялась за свои дела.
- От тебя много шума карлик, - резким голосом заявил рыцарь, сверля Лютабора своими синими глазами из под длинных волос цвета соломы. Лютабор заметил в его руке письмо. И то, как нетерпеливо его ждут за столом остальные люди во главе с лейтенантом Думонтом. В этот самый момент, они все смотрели в их сторону.
- Что тут поделаешь, дворф голоден, дворф зол, - Лютабор положил руку на рукоять ножа висевшего на поясе, под длинной рубахой, - если ты пришел не кормить меня, то проваливай, тебя уже ждут.
Ему совсем не хотелось сориться с людьми лейтенанта, но и такую грубость, было простить не просто, ему не просто.
- Что ты там прячешь, карлик? Даже не думай доставать это, а то вмиг станешь еще меньше, - человек усмехнулся положив вторую руку на рукоять меча. Лютабор молча свел брови на лбу и затоптался на месте.
- Пришло письмо на твое имя, из самого Штормграда. Лейтенант хотел поговорить с тобой, - не дожидаясь ответа, человек развернулся и пошел к столу.
Лютабор цокнул языком, как не осмотрительно грубить, а потом поворачиваться к нему спиной, но все же последовал за рыцарем.
За столом воцарилось молчание когда Лютабор подошел ближе, люди не хотели делиться какой либо информацией, с бродячим наемником. Лейтенант Думонт повернулся к Лютабору всем телом, сидя в деревянном кресле с высокой спинкой и недовольно осмотрел его. Гладко выбритое лицо и пробор посередине коротко стриженых волос, рассмешили дворфа, но он не стал этого показывать. Думонт был похож на священника, а не на воина, но его латы с регалиями, говорили обратное.
- Тебя зовут Лютабор и тебе письмо из Штормграда, с ордена паладинов, – лейтенант начал без церемоний. Было заметно, что его удивляет, то кому адресовано письмо с такими печатями.
- Это мое имя, - отозвался дворф, глядя на жаркое из оленины.
- Я не знаю, как ты связан с орденом паладинов, но в нашей столице еще помнят о тебе. От тебя много шума и будет еще больше когда вернутся охотники. Они захотят назад, то серебро на которое ты гулял и пил здесь всю ночь. Поэтому, получи письмо и убирайся из Янтарной Сосны. Мне нужны надежные воины, - Думонт, оглядел Лютабора, - а не такие, у которых ветер в башке и в глазах двоится от выпивки. Я всегда знал, что дворфы могут выпить столько, сколько влезет в огромную бочку гораздо больше, чем сам дворф, но ты пожалуй самый прожорливый из всех дворфов, которых я знал и твоя бочка бездонна. Лейтенант развернулся к столу и своим людям, принявшись за еду. Рыцарь который привел Лютабора к столу, грубо ткнул кулаком с письмом ему в грудь.
- До темноты тебя не должно быть здесь дворф, а то я велю взять тебя под стражу, за обман. А письмо отошлю назад в Штормград, с маленькой припиской, дворфа с таким именем уже давно нет в живых.
***
Тяжело выдохнув Лютабор уткнулся лицом в мешок. На складе был полумрак и это клонило ко сну. Работавшие здесь женщины Саффрон Рейнольдс и Иоланда Хаймер покинули склад и это немного радовало Лютабора. Глаза закрылись сами, вздремнуть пол часика перед жареной олениной показалось ему не такой уж и плохой идеей.
Проснувшись от неудобного положения Лютабор не сразу понял, что его руки и ноги связаны и он сидит упершись спиной в мешок.
Перед ним стоял человек в черной, дубленой коже и черными волосами с сединой у висков, зачесанными назад и такими жирными, что на них можно было бы приготовить неплохую яичницу. На его поясе было два меча, а из сапога торчала рукоять кинжала. Человек молча смотрел на Лютабора и выражение его лица не о чем хорошем не говорило. За ним на мешках сидел дворф с длинной седой бородой заплетенной в косу и короткими усами в серебряных кольцах. Его гладко выбритая и натертая лысина отсвечивала лучи садившегося солнца которые пробрались в маленькое окошко под потолком. Раскинув по сторонам ноги, дворф почесывал бок под кольчугой на голом теле. Между ногами дворфа лежал двуручный боевой молот. Увидев, что Лютабор проснулся человек склонился к нему и крепко дал кулаком в грудь, дыхание остановилось и Лютабор стал хватать ртом воздух.
- Мы заждались тебя, - человек присел возле связанного дворфа на корточки и уставился ему в лицо. Дворф с седой бородой молча наблюдал из-за спины и живал какие-то семена выковыряв их пальцем из мешка рядом с которым сидел.
- Наши парни, все еще лежат там, от них нечего не осталось кроме пепла, даже хоронить нечего, - человек говорил каждое слово, словно пытался ударить ним Лютабора, его рот перекосило от злобы.
- Я сказал, что если смогу то буду ждать вас в условленном месте, - отдышавшись начал Лютабора. Но, еще один удар снова заставил его ловить ртом воздух.
- Мы приготовили тебе все, ты должен был быть там. Тебе было уплачено.
- Разве платят за дракона серебром? – Лютабор скривился от боли.
- Ты должен нам, раз взял деньги. Наших друзей не вернуть. Ты виноват в этом. Ты также должен их семьям, - жуя семечки, пробасил дворф с седой бородой.
- Сомневаюсь, что у них были семьи, вы ведь бродяги не кола не двора.
Человек снова ударил Лютабора, только теперь уже в зубы.
- Не суди по себе сволочь, - снова удар в зубы и снова, он бил пока Лютабор не закашлялся подавившись собственной кровью. Потом встал, взял рюкзак дворфа, латный нагрудник и сунул своему товарищу.
- Посмотри, сколько это может стоить.
Седой дворф взял латы в руки и присмотрелся.
- Хорошая работа, ковали дворфы, не в Стальгорне, но также качественно.
- Это ковал я, - отплевываясь кровью прохрипел Лютабор, и снова получил удар в зубы.
Дворф с седой бородой отбросил нагрудник и принялся за рюкзак, а человек, крутил в руках секиру оценивая ее стоимость и проверяя остроту лезвий.
- Могу сходить с вами к оркам в гости, могу пойти в Седую пасть, но на дракона вшестером. Да за горсть, серебряных монет, - Лютабор снова сплюнул кровь на пол и замолчал. В этот момент, дворф с седой бородой копавшийся в рюкзаке повалился на мешки как поломанная кукла, громко выдохнув воздух, кольца на его кольчуге тихо звякнули. Человек не успев схватится за мечи обмяк и повис на полусогнутых ногах, от падения его удерживала гаррота которая была ловко затянута на его шее. Позади человека на куче мешков стоял дворф, это ровняло его с человеком в росте. Не затягивая удавку до конца, дворф смотрел на Лютабора. Короткая, рыжая борода и усы в серебряных кольцах разошлись в улыбке, рот рыжего дворфа был полон золотых зубов. От этой улыбки шрам на его лице, от брови к бороде уродливо скривился.
- Я нашел тебя, - не обращая внимания на возню человека, который пришел в себя и пытался дотянуться до душителя руками через голову произнес дворф. Рыжий дворф сделал шаг назад прогнув человека, не давая тому возобновить равновесие на ногах. Затем придушив горе воина он аккуратно уложил его на мешки. Дворф с седой бородой, лежал в отключке.
- Ты убил их? – безразлично поинтересовался Лютабор.
- Нет, за кого ты меня держишь? Они скоро прейдут в себя, - усмехнулся рыжий дворф и спрыгнул с мешков, за ним в воздухе метнулся длинный хвост рыжих волос, растущих на макушке. Дворф подошел к Лютабору и присел.
- А ты говорил, встретимся в аду, - дворф скривил еще раз шрам на лице в улыбке.
- Я? Я так говорил? – удивился Лютабор, - я впервые тебя вижу.
- Ты огорчаешь меня. Хочешь сказать, что у такого бравого воина как ты память беззубой старухи? Слова о зубах, заставили Лютабора вспомнить спасителя и глубоко вздохнуть.
- Ну вот ты вспомнил, - рыжий дворф встал пред связанным Лютабором в полный рост. Его черный костюм из дубленой кожи, подбитый черным мехом на наплечниках и сапогах, местами затертый до блеска и посеченный множеством царапин словно в шрамах, делал его почти не заметным в полутьме склада. Он сбил пыль со штанин, встряхнул так же черным плащом и сел на мешки рядом с Лютабором.
- Раз уж вмешался. Может, развяжешь меня? – без особой надежды проговорил Лютабор сплевывая кровь на пол.
- Я пришел вернуть должок, но ты я смотрю совсем не в форме, будет слишком легко и скучно. А я хочу, чтоб было весело, - рыжий наклонился и поднял с пола конверт.
- Должок? Какой должок? - Лютабор уставился на свое письмо, в руках рыжего дворфа.
- Этот, - письмо в кожаной перчатке прошло своим уголком по шраму на лице дворфа.
- Ах этот, ты как дитя честное слово. Мы в расчете, - Лютабор улыбнулся, показывая выбитый зуб и для наглядности сунул язык в зияющую дыру.
- Э нет, ты можешь держать свой рот закрытым и дыры не будет видно. А я отмечен твоим кинжалом и от этого не куда не денусь, - дворф замахал письмом в руке перед Лютабором в знак несогласия. Вдруг его лицо стало очень серьезным, он всмотрелся в печати на письме. Молча сорвав их он принялся быстро бегать глазами по строкам. Лютабор молча следил за реакцией рыжего пытаясь угадать, о чем речь в письме к которому он все еще не притронулся, когда было время, и тем самым оценить его важность. Закончив читать рыжий молча сложил письмо. Вскочив с мешков и выхватив нож из ножен на поясе он обошел Лютабора со спины.
- Все изменилось? Теперь я настаиваю на веселье, не будем спешить, - заторопился Лютабор.
Одним движение ножа веревки на руках были разрезаны.
- Ноги освободишь сам, - рыжий кинул письмо недалеко от Лютабора, - поспеши, пока эти двое не пришли в себя. Конечно если не хочешь их убить. Лютабор скривил лицо и махнул головой в отрицании, возясь с веревкой на ногах.
- Что ты с ними не поделил? – рыжий собрался уходить.
- Уплатили сотню серебряных монет, за дракона. Хотели вшестером найти его логово и убить его в нем.
- Разве платят за дракона серебром? За дракона, платят золотом! - уже у двери произнес дворф.
- Я им тоже это сказал, но они огорчились.
- Но, при этом взял деньги, - безразлично заметил рыжий дворф, - когда поправишься, я найду тебя и мы сровняем счет.
- Скажи свое имя и я найду тебя первым, - Лютабор встал на ноги и скривился от боли, человек бил крепко, ребра сильно болели.
- Краблин, - было видно, что дворф хотел сказать больше но, промолчал, - Сомневаюсь, что ты найдешь меня если я, не захочу этого, - с этими словами, дворф вышел из склада.
- А мое Лютабор, - крикнув в пустую дверь дворф поднял с пола письмо и осмотрел его. Две сорванные печати, одна ордена паладинов Штормграда, другая его клана. На внешней стороне письма было его имя. Письмо было написано на дворфийском языке, не смотря на то, что оно из столицы людей. Убедившись, что двое охотников на драконов еще не пришли в себя, Лютабор сел на мешок и стал читать.
Текст был таким:
Приветствую тебя брат! Друг мой, надеюсь ты жив и в добром здравии. Пишу тебе это письмо, с личной просьбой. Прошу взять под свое обучение и присмотр молодого, но подающего большие надежды дворфа. Который накануне был посвящен в сан паладина. Его имя Свидгор. Ты был с ним знаком, до путешествия на север. Хотя знал его непоседливым юнцом. Теперь тот юнец вырос и превратился в могучего воина. Выбрав Свет, как путеводитель своей судьбы, он стремится нести кару паладина, всякому порождению тьмы и зла в этом мире. Я надеюсь, ты поможешь ему в его началах, и его имя будут узнавать во всех уголках Азерота. Встреть его в землях Ревущих фьордов, в порту Валгарда. Надеюсь, вы станете друзьями и ты научишь его многому, что знаешь сам.
Твой брат и друг, до скончания веков
Дамклид Громовар.
Дочитав письмо Лютабор собрал свои вещи, отыскав натянул сапоги, затем натянул кожаную крутку, а поверх нее латный панцирь. Кое-как зашнуровал ремни доспеха. Письмо сунул в перчатку с тыльной стороны ладони. Забрал секиру из под ног человека и рюкзак у седого дворфа. Оглядевшись чтоб нечего не забыть дворф взял в одну руку рюкзак и шлем, а в другую секиру, вышел из склада. Проходя на первом этаже мимо стола лейтенанта Лютабор заметил, что за ним сидел тот самый рыцарь, что звал его к этому столу.
- Надеюсь они живы, дворф. Иначе, ты будешь вне закона, - грубо бросил человек глядя на избитое лицо Лютабора, которое все еще было в крови.
- Скоро прейдут в себя, - буркнул дворф и вышел на улицу. Свет сразу ударил в глаза, которые привыкли к полумраку склада и заставил Лютабора щуриться словно старого крота. У входа все так же сидел калека на стуле и что-то бормотал себе под нос. Слова несчастного привлекли внимание Лютабора. Человек твердил одно и то же о том, что когда поправится, снова отправится на дракона со своим старым ружьем. Лютабор отметил то самое ружье, висевшее на спинке стула. Какое-то время дворф смотрел на калеку думая о том, что мог бы быть на его месте. Вдруг человек повернулся к Лютабору и упер в него свой единственный глаз, словно пронзил кинжалом.
- Что, тебе интересно? Тебе интересно!? – голос калеки сорвался на крик.
- Ты думаешь какой смешной, какой беспомощный человечишка! Я вижу тебя насквозь, дворф!
Крича калека плевался слюной и трясся всем своим искалеченным телом. Это привлекло множество взглядов. Калека кричал на Лютабора который и так прослыл здесь негодяем, из-за которого погибли люди. Нужно было как-то сгладить ситуацию. Поначалу Лютабор хотел просто уйти, но потом передумал.
- Я смотрю вовсе не на тебя человек, - дворф собирался с мыслями.
- Ты думаешь, я не в своем уме? Калека и полоумный, совсем выживший из ума, а дворф!?
- Я смотрел на твой дробовик, я хотел спросить сколько он стоит, - зачем-то соврал Лютабор.
- Это мое оружие! Я убью из него дракона, когда поправлюсь.
- Ты не поправишься! – выкрикнул Лютабор и сразу понял, что это было лишним. Калека затрясся еще сильнее, от злости.
- Я куплю у тебя ружье и ты сможешь еще долго жить не нуждаясь не в чем, идет человек? – Лютабор заторопился разрядить обстановку.
Человек замер, обдумывая сказанное дворфом, его единственный глаз хитро сощурился.
- Идет, но когда я поправлюсь, ты вернешь мне его, чтобы я мог убить того дракона, - человек махнул куда-то в сторону единственной рукой, - и денег потом, я тебе не верну. Идет?!
Лютабор поспешно сунул калеке мешочек с серебром, забрав ружье, подсумок с патронами и порохом, заспешил своей дорогой.
- Твое жаркое, дворф! Или ты передумал? – голос Джеси, заставил остановить решительный шаг Лютабора.
- Я только закажу себе грифона и вернусь, - крикнул он человеку, слегка повернувшись в его сторону и зашагал к посадочной площадке. В животе было пусто и улетать на голодный желудок не хотелось. Пообщавшись с мастером над грифонами, уже не молодой, но жилистой, высокой женщиной по имени Вана Грей и договорившись о грифоне к порту Валгард. Лютабор закрепил свои вещи на седле грифона которого пометили красной лентой. Это означало, что грифон уже занят. И отправился к мяснику любезно согласившемуся приготовить для него жаркое и похлебку.
- Ты собрался в путь? – Джеси сидел у костра с кружкой подслащенного козьего молока и наблюдал как дворф поедает его стряпню.
- Да, появились дела, - Лютабор быстро закончил с похлебкой и принялся за жаркое.
- Слышал, что стало с охотниками? – Джеси недобро улыбался глядя на Лютабора.
- Уже да. Глупцы, вшестером не ходят на дракона, даже если есть порох и пушка, - Лютабор так был увлечен поеданием оленины, что не замечал колких взглядов мясника.
- Впятером, - поправил человек, - ведь ты не пошел.
- Это да, - проворчал дворф, разгрызая кость.
- Каждый думает о своей выгоде. Так говорит ваш брат? - мясник глядел в пламя костра и тряс в руке пустой кружкой.
- Каждая рука, свою бороду чешет, - усмехнулся Лютабор, - прикончив оленину он вытирал руки о свой плащ. Громко рыгнув, дворф вытер рот рукой. Встав он выудил несколько монет серебра из кошелька на поясе и протянул Джеси.
- Это серебро охотников?
- Да, оно самое.
- На нем кровь тех бедолаг, оставь себе. Я все равно должен был накормить охотников, одной порцией больше, одной меньше, не бери в голову.
- На нем лишь жир оленьего мяса с моих пальцев, - Лютабор оглядел монеты и сунул их снова в кошелек, - но дело твое человек. Благодарю.
Дворф встал и отправился на взлетную площадку.
- Один из охотников был моим братом, дворф! Счастливого пути!
Эти слова выбили почву у Лютабора из под ног. Он не оборачиваясь, поспешил к своему грифону. В сумке было зелье от всяческих ядов. Найдя его Лютабор трясущимися руками опрокинул его себе в рот. Дворфа трудно отравить, почти не возможно, но человек мог знать об этом и приготовить что-то, совсем уж действенное. Проверив надежно ли закреплены ремни с поклажей, надев ружье себе за спину, Лютабор влез на грифона с деревянной подставки для дворфов и гномов. Когда его грифон расправив крылья готовился к полету, казалось весь Приют Янтарной сосны, провожает Лютабора не добрыми взглядами. Грациозное животное расправив и сложив крылья прошлось по взлетной площадке, люди и дворфы сторонились опасаясь попасть грифону под лапы или получить крылом по голове. Подойдя к краю платформы грифон сорвался с нее в низ и только над самыми крышами лесопилки, что была под самым утесом Янтарной сосны расправил крылья устремившись в небо. От такого у Лютабора стиснуло грудь и обед чуть не вышел обратно, но все обошлось. Свежий воздух на высоте грифоньего полета бодрил дворфа и вселял в него уверенность перед грядущими трудностями. Лютабору повезло и его не убили пока он спал, повезло и он не ждал ни минуты грифона из Валгарда. Почему-то дворф был уверен, что и в дальнейшем удача будет на его стороне.
***
- Как ты могла, Вана?! Я же сказал, что он должен остаться в живых! У него письмо из Штормграда! Из ордена паладинов! – Лейтенант Думонт, стукнул кулаком по столу со злости. Перо выпало из чернильницы.
- Это были хорошие люди сир, я хорошо знала их, - упрямо ответила женщина, - я не могла просто отпустить его.
- Что теперь мне ответить Штормграду?!
- В пути всякое бывает, тем более на высоте, сир.
- Что конкретно ты сделала?
- Подрезала ремни под седлом.
- Убирайся с глаз моих! – Думонт устало сел в свое кресло, провожая сердитым взглядом мастера над грифонами.
- Глупый дворф. Ты сам в этом виноват, - успокоил себя лейтенант, возвращаясь к своим бумагам на столе.
Результаты поиска по запросу "брат рассказ"
Милицейские истории, ч. 2 (реальная история)
Рискну продолжить истории из милицейского прошлого. Сижу как-то раз дежурным по отделу, уже поздний вечер, более-менее спокойно (ну, то есть, ножевых, огнестрелов, разбоев, грабежей пока нет). В дежурную часть приходят перепуганные мужчина и женщина, объясняют: только что им позвонила их тринадцатилетняя дочь и сообщила, что её похитили какие-то кавказцы, привезли в какую-то квартиру, она не знает, где находится, после чего связь прервалась. Уточню, что было это во времена, когда для большинства граждан сотовая связь была вполне себе роскошью, сотовый телефон – весьма статусной вещью, поэтому все разговоры велись по стационарным телефонам.Похищение ребёнка для дежурной смены – более чем серьёзное происшествие, оно обязательно немедленно ставится на контроль в РУВД и в главке (Главное управление внутренних дел по городу), каждые десять минут дежурному по отделу звонят всякие проверяющие и выносят мозг, требуя немедленных докладов о принятых мерах. Немедленно ввели план «Перехват», тормозили по всему городу и ближайшим пригородам автомобили с кавказцами, ППСники вылавливали и тащили в ближайшие отделы мужчин характерной внешности, короче, шухер навели грандиозный (а дело, на секундочку, происходило в Питере, так что можно себе представить масштаб мероприятий и количество задействованных сотрудников).
К счастью, отец пропавшей барышни оказался начитанным товарищем и догадался после разговора с дочерью не класть телефонную трубку на рычаг аппарата, а оставить её рядом с телефоном, таким образом, не оборвав линию связи с АТС. Около полуночи начальник АТС, поднятый из тёплой постели наглым и настойчивым милиционером (мной), высылает дежурный персонал на станцию в пригород Питера, чтобы определить, откуда поступил звонок в квартиру родителей пропавшей барышни. Спустя примерно час телефонисты выясняют, что звонок был переадресован из АТС Центрального района. Поднимаю из постели начальника АТС Центрального района, он высылает специалистов для определения номера исходящего звонка. В итоге, спустя часа три бесконечных звонков, переговоров, уговоров, матюгов, ора, докладов в различные милицейские инстанции – получаю вожделенный номер телефона. Определить адрес по телефону – два пальца об асфальт. Квартира – в центре Питера, коммуналка, 100500 соседей. Звоню в территориальный отдел милиции, выдёргиваю сонного дежурного участкового, объясняю ситуацию. Человек срывается с дежурным нарядом, ставит раком указанную коммуналку…
Девочка захотела переночевать у подружки, а поскольку мама с папой запретили ей – решила немножко схитрить и выдумала историю с кавказцами. Утром родители привели её в отдел, глупенькая маленькая девочка, глазками луп-луп. Ей было очень лестно, что из-за неё всё ГУВД целую ночь стояло на ушах. Папа долго извинялся и благодарил.
Новелла моего друга , написанная к 9 мая 2022 г.
Хлоя и чудовищаАвтор просит не искать в тексте исторических аналогий. Чтобы избавить читателя от такого соблазна, автор намеренно запутал обстоятельства, в которых развивается действие.
По общему мнению жителей Кройцбурга, День победы праздновался оглушительно здорово. Торжественное шествие возглавлял оркестр, на маршевый манер исполнявший песенки из популярного репертуара: «Судья назначил срок», «Вернусь не скоро», «Ты изменила мне с мальчишкой» и модную в этом сезоне «Возьми, красотка, в руку, не парься ни о чём».
За оркестром вышагивал местный гарнизон в полном составе. Семьдесят четыре солдата в новеньких сапогах, позаимствованных на пару выходных в соседнем городе, каблуками отбивали асфальт, требовавший к себе пристального внимания уже третий год подряд.
Далее – старшие школьники в военной форме из перешитых карнавальных костюмов, мамочки с колясками и в макияже цветов национального флага, а также рабочие артельных мастерских, интеллигенция (ветеринары, счетоводы, нарядчики), местная буржуазия (в виде лавочников, трактирщиков и ростовщиков) и все остальные прочие.
В самом хвосте плёлся чуть живой от старости танк, украшенный ёлочными гирляндами, которые в Кройцбурге использовали всегда, чтобы прикрыть то, что не могли отремонтировать.
Процессия двигалась от мэрии к Лобной площади, где в стародавние времена сколачивали помост для публичных казней, а теперь установили подмостки и развлекали горожан лучшими номерами художественной самодеятельности: цирковые акробаты, дрессированный медведь в балетной пачке, куплетист с аккордеоном, карточный фокусник и даже заезжая эстрадная знаменитость в люрексовом костюме и с кордебалетом из четырёх потасканных див.
Здесь же шустрили карманники и гадалки; коммивояжёры предлагали со скидкой кофемолки и вафельницы, а приходской священник раздавал девочкам и проституткам «Жития Агафьи Скромницы». И здесь же развернули шатры с дешёвой праздничной снедью: баранина на вертелах, свиная колбаса на шампурах, варёная кукуруза, пироги с рыбой, сахарная вата и дюжина сортов пива. К полудню площадь уже была полна, говорлива и пьяна:
– Мы гнали их, как шелудивых псов!
– Да, брат, как псов!
– Мы топили их в болотах, сбрасывали с гор, отправляли на съедение диким зверям. Мы были безжалостны!
– Да, брат, безжалостны!
– Мы очищали нашу многострадальную родину от их скверны огнём и мечом!
– Да, брат, огнём и мечом!
– Карл, Ульрих, что вы несёте? Вас обоих тогда даже в проекте не было.
– Замолчи, Ангелика! Мы говорим от лица наших павших героев!
– Да, брат, от их лица!
– Наше великое прошлое звучит в наших устах, Ангелика!
– Карл, в твоих устах сейчас звучит то тёмное брозненское, пять кружек которого ты успел выдуть.
– Да, и после этих пяти кружек я всё ещё полон сил, Ангелика. Я хоть сейчас способен повторить подвиг моих славных предков, если предоставится такая возможность. Вот этими руками готов задушить вражью гадину, которая покусится на нашу свободу… И на твою свободу в том числе, глупая Ангелика!
– Карл, в таком состоянии ты не способен даже расстегнуть собственную ширинку, чтобы опорожнить мочевой пузырь, поэтому твоей доброй матушке постоянно приходится краснеть, когда ты, шатаясь и горланя песни, идёшь по улице в обмоченных штанах. Даже твой лучший друг Ульрих это подтвердит. Я ведь не вру, Ульрих?
– Не смей клеветать на Карла, Ангелика! Карл мне почти как брат, и я лучше знаю, на что он способен. Мы хоть и молоды, и не видели свершений наших дедов и прадедов, но в наших душах с пелёнок пылает святая ненависть к врагу. Она питает нас любовью к родине, и когда пробьёт час испытаний, мы не убоимся сложить головы в ратном бою! Да, Карл? Поддержи меня, брат! Мы ведь не убоимся сложить головы в ратном бою? Что скажешь, брат? Но что ты делаешь, брат?! Ты обмочил нас обоих, Карл!!!
Глядя на оконфузившихся неудачников, Ангелика так смеялась, что уронила со стола свою тарелку, а когда подняла её, увидела старуху, торопливо пробиравшуюся сквозь толпу.
– Уважаемая госпожа Хлоя! – позвала Ангелика. – Присоединяйтесь к нам!
Старуха сделала вид, что не услышала.
– Госпожа Хлоя! Разделите с нами праздник! – повторила Ангелика.
Старуха остановилась, намереваясь что-то ответить, но передумала, злобно зыркнула и отправилась дальше.
– Нежное мясо, госпожа Хлоя! Пышные пироги! Для вас всё бесплатно! Во славу победы!
– Чокнулись совсем! – не выдержала старуха. – Совесть потеряли! Пропадите вы пропадом с вашей победой! – презрительно сплюнула, оттолкнула продавца леденцов, который путался под ногами, и исчезла в тёмном переулке.
– Ведьма – она и есть ведьма, – сказал Штефан, кузен Ангелики.
– Она совсем сумасшедшая, – подтвердил сосед Ганс.
* * *
В доме было так же темно, как в переулке. Именно в этот день старуха специально не раскрывала ставен, чтобы не слышать звуков накрывшей город вакханалии. Накормив кота вчерашней котлетой и положив канарейкам мелко наструганной моркови, старуха вымела из кухни крошки, перестелила в спальне бельё, вымыла голову, высушив, уложила волосы в тугую кичку и надела чёрное платье, которое служило ей одновременно похоронным и праздничным. Сварив кофе, разлила его по двум чашкам и вышла во внутренний дворик, где рос семидесятилетний тополь – единственный преданный друг, буквально по дням знавший всю её жизнь, кроме первых десяти лет, которые пришлись на самое её детство.
Война началась, когда Хлое исполнилось пять. Отец погиб на фронте в первые же дни, через три года без вести пропали оба старших брата, а ещё через год не проснулась матушка – она умерла во сне, от голода, и Хлоя в последующей жизни так и не смогла простить себе собственного эгоизма, ведь в самое тяжёлое время, когда город переживал осаду, она день-деньской ходила по дому и хныкала: «Кушать хочу… кушать хочу… кушать…» Ей было уже девять, но она вела себя, как маленькая девочка, старательно делая вид, будто не понимает, что происходит. За этим притворным неведением скрывалось расчётливое желание заполучить лишний кусок, хотя ничего лишнего тогда не было, царил голод, и мать отрывала от себя.
Похоронить её удалось не сразу. Своих сил на это у Хлои не было, а труповозка собирала по городу умерших лишь раз в неделю. Могильщики проходились по домам, попутно мародёрствуя там, где удавалось. Если хозяева были ещё живы, но ослабли настолько, что не могли двигаться, их добивали, чтоб не приезжать сюда дважды, потом обшаривали комнаты, забирая всё ценное, а после закидывали тела в кузов и ехали дальше. Когда увозили мать, Хлою бегло осмотрели и посоветовали ей спать в кухне поближе к входной двери. Хлоя спросила: «Зачем?» Могильщики ответили: «Чтоб в следующий раз не пришлось спускать тебя по этой узкой лестнице».
Под конец войны бои шли самые ожесточённые. Озверение достигло пика, и свои не щадили даже своих. Кройцбург так часто переходил из рук в руки, что для его жителей больше не было разницы, чьи войска находятся в городе. Поэтому, когда туда снова вошли освободители, почти никто не обрадовался. Люди всю ночь прятались в погребах и подвалах, а пьяные солдаты рыскали в поисках предателей, и под подозрение мог попасть каждый, включая беспомощных стариков и малых детей.
Ранним утром, когда вояки угомонились, Хлоя выбралась из своего укрытия, чтобы напиться воды, и услышала приглушённый стон. Она выглянула во внутренний дворик и увидела врага. Молодой капрал противоборствующей армии. Хлоя невольно сравнила его со своими сгинувшими братьями и поняла, что он примерно одного с ними возраста. Капрал сидел, привалившись к стене, и обеими руками зажимал рану.
– У меня сестра такая же, как ты, – сказал он Хлое и закрыл глаза, будто всё страшное осталось позади.
– Как ты сюда попал?
– Дверь была не заперта.
– И ты решил войти, не спросясь?
– Я решил, что здесь никто не живёт.
– Ты не боишься, что я позову солдат?
– Они могут не успеть.
– Тогда я должна торопиться.
И Хлоя быстрым шагом ушла.
Её не было минут десять. За это время капрал успел перебрать в уме все любимые имена и названия и даже попробовал насвистеть мелодию, которую субботними вечерами играл под окнами его квартиры уличный оркестр. Когда Хлоя вернулась, капрал улыбнулся, потому что она держала в руках кувшин и две чистые простыни.
– Рану нужно срочно промыть и перевязать, иначе начнётся заражение, – сказала она. – Но я не могу привести врача. Ты понимаешь, почему.
– Не нужно врача, – ответил капрал. – В соседнем доме, который разрушен, найдёшь моего товарища. Возьми его ранец и принеси сюда.
– Твой товарищ позволит это сделать?
– Позволит. Его вчера убили.
Хлоя дошла до соседнего дома. Там за печкой, на крышке погреба, лежало тело ещё одного врага. Хлоя с трудом отстегнула тяжёлую походную сумку и бегом, стараясь чтоб никто не заметил, вернулась к раненому.
– Что дальше? – спросила она.
– Внутри сбоку лежат шприц и ампулы. Прокипяти его и вколи мне одну, – попросил капрал.
– Тебе это поможет?
– По крайней мере, будет не так больно.
Хлоя всё сделала.
– Ты, наверное, голодна, – сказал капрал. – В ранце есть консервы и хлеб.
– А ты?
– Я не буду. Но ты можешь сварить нам кофе. Там осталось немного, посмотри в кармашке.
Хлоя сварила и почти торжественно, на подносе, вынесла во дворик.
– Почему ты не пьёшь? – спросила она, наблюдая за капралом – тот крутил в руках чашку, будто не решаясь пригубить.
– Мне нельзя. Я просто хочу запомнить запах.
Хлоя заплакала.
– У меня сестрёнка такая же, как ты, – снова сказал капрал. – Может, чуть старше…
– Я помню. Ты уже говорил, – утирая слёзы ответила Хлоя.
– Её назвали Инессой, в честь нашей бабушки. В детстве, когда Инесса плакала, её нос становился похожим на картофелину, как твой.
– Мой не картофелина.
– Картофелина. Ещё она во сне сосала большой палец. Вот здесь на сгибе, – капрал показал на сустав, – всегда была мозоль. Ты сосёшь во сне палец?
– Нет.
– Чтобы отучить Инессу от этой привычки, его намазывали жгучим перцем. Представляешь, как это ужасно – красным жгучим перцем, – капрал поморщился.
– Не пытайся разговаривать со мной, как с маленькой. Ты не сможешь меня рассмешить.
– Почему?
– Потому что вы начали эту войну.
– Да, правда. Но я не хотел этого. Я просто учился в университете. А потом меня поставили под ружьё, и отказаться я не мог, иначе меня бы сочли предателем и расстреляли. Инесса не перенесла бы.
– У меня умерла мама, погиб отец и без вести пропали оба брата.
– Они настоящие герои.
– Ты их знал?
– Нет.
– Ты чувствуешь свою вину?
– Чувствую. Наверное, я должен был что-то сделать, но никому и в голову не могло прийти… Мы ведь с вами почти одно и то же. Даже говорим на одном языке. У всех по обе стороны родственники и друзья. Я часто приезжал сюда, был, как дома…
– Теперь всё будет иначе.
– Теперь будет мир. Это важнее.
– С чего ты взял, что будет мир?
– Уже скоро, поверь мне. Возможно, с сегодняшнего дня. Мы почти разгромлены. Из нашего полка выжил только я. Раненых добили ваши солдаты. Я слышал крики. Мы с товарищем попытались скрыться и угодили в перестрелку.
– Было страшно?
– Было обыденно. На войне лучше сразу смириться с тем, что ты уже покойник.
– Ты смирился? И ни разу потом не испугался?
– Испугался. Я и сейчас боюсь, но стараюсь принять смерть, как данность. Выжил – повезло; не выжил – так даже лучше.
– Почему лучше?
– Потому что внутри у меня всё мертво. Всё, кем я когда-то был, убито в этой войне. Отчасти я сам приложил к этому руку, добивая остатки себя. Я – больше не я. Я теперь кто-то другой, и этот кто-то другой мне не нравится.
– Ты весь дрожишь. Замёрз? На улице май в самом разгаре…
– Ночь была холодной. Всё никак не могу согреться.
– Я принесу одеяло.
Хлоя поднялась в спальню. Снизу послышался грохот. В дверь колотили ногами и прикладами:
– Открывайте! Иначе вынесем к чёртовой матери!
Времени на раздумья не было. Хлоя накинула на голову простыню, ножницами проделала дырки для глаз, спустилась в кухню, сняла засов.
Освободители. Прапорщик и сержант. Конечно, пьяные.
– Что это за привидение в саване?! – с хохотом закричал прапорщик. – Тащи его сюда!
– Если кто-то из вас двоих до меня дотронется, ему тоже придётся надеть саван, – ответила Хлоя.
– Это ещё почему? – спросил сержант.
– Я больна проказой. На меня даже смотреть опасно, не то что прикасаться.
– Тоже мне, нашлась Медуза Горгона! Снимай с неё эту тряпку, – приказал прапорщик.
Сержант сделал три шага вперёд. Хлоя вскинула руку. Сержант отпрянул.
– Она пыталась схватить меня за нос! – сказал он возмущённо.
– Чушь, – сплюнул прапорщик. – Она просто блефует. Сейчас я тебе докажу, что никакой опасности нет.
Хлоя начала медленно, шаркая по полу, надвигаться на вояк:
– Разве вы не видели, что дверь этого дома выкрашена в синий цвет? Это единственная синяя дверь во всём городе. Так здесь указывают на обиталище проклятых. В этом доме жили три поколения прокажённых. Сначала проказа настигла мою бабку, потом – моих родителей, а следом – моих братьев и меня. Они умирали в страшных муках. Их тела запретили хоронить на кладбище, поэтому я зарыла всех здесь, в погребе, прямо под вашими ногами. Скоро и я отправлюсь следом за моей семьёй, но успею передать проклятие вам и тогда смогу упокоиться с миром.
– Проказа не такая безобидная штука, как кажется, – сказал сержант. – Когда я был подростком…
– Хватит меня пугать, – перебил прапорщик. – Шлёпнем маленькую ведьму и спокойно обшарим эту халупу. Тут наверняка есть столовое серебро.
– Столовое серебро? – рассмеялась Хлоя и схватила с полки серебряный подстаканник. – Здесь полно столового серебра! Вот, возьми его прямо из рук прокажённой! Возьми, чего же ты боишься?
– Он может быть заразен, – предупредил сержант, понимая, что прапорщик борется с искушением.
– Два идиота! – засмеялась Хлоя ещё громче. – Здесь всё поражено проказой. Здесь всё проклято. Даже если убьёте меня, вещи этого дома отомстят. Будете умирать долго и мучительно, глядя, как ваши тела превращаются в грязь, приобретают цвет испражнений и воняют гнилью.
– Пойдёмте отсюда. Тут есть и другие дома, – предложил сержант.
– Ты считаешь, я могу струсить? – возмутился прапорщик.
– Нет, ни в коем случае! Вы просто проявите благоразумие, – успокоил сержант.
– Хорошо. Я просто. Проявляю. Благоразумие, – назидательно сказал прапорщик. – Но мы сюда ещё вернёмся.
– Они сюда ещё вернутся, – повторила Хлоя, когда вояки выкатились из дома. Во дворике она укутала капрала одеялом и положила ему под голову подушку:
– Так лучше?
– Лучше, – ответил капрал. – Почему ты это делаешь для меня?
– Разве такие простые вещи нужно объяснять? – спросила Хлоя. И добавила:
– В соседнем доме я видела тележку. Когда стемнеет, погружу тебя в неё и довезу до границы. Там будут ваши. Ты окажешься дома.
– Нет, милая, – запротестовал капрал. – Ты и так рискуешь собой.
– Я позволила умереть своей матери, – сказала Хлоя. – Теперь я просто обязана кого-то спасти, понимаешь?
– Понимаю. Но у границы минные поля и много снайперов. Мы не сможем перейти на ту сторону.
– Но мы можем что-то придумать.
– Можем. Например, сварить ещё кофе.
– И ты опять будешь нюхать чашку?
– И я опять буду нюхать чашку, – улыбнулся капрал.
– Я не могу так больше! – закричала Хлоя. – Ты ранен, в любой момент могут вернуться эти ублюдки, а я ничего не делаю!
– Иногда одеяло и кофе значат больше, чем спасательная операция, – снова улыбнулся капрал. – Скажи мне, как появилась та воронка в углу двора? С какой стороны прилетел снаряд?
– Это не воронка, – ответила Хлоя. – Отец перед войной хотел установить фонтан с глубокой чашей и золотыми рыбками, но успел только вырыть яму. Засыпать её у нас руки не дошли.
– Хорошая яма в хозяйстве никогда не лишняя, – рассмеялся капрал. – Особенно по нынешним временам.
– Даже не смей об этом думать! – разозлилась Хлоя. – Сиди и жди меня!
– Куда ты? – спросил капрал.
– Я больше не намерена с тобой цацкаться! – отрезала Хлоя и ушла.
Она направилась за город – туда, где ещё сутки назад гремела канонада и бой длился так долго, что солдаты потеряли счёт времени. Полками они срывались в атаку за атакой, и всё человеческое, что когда-то отделяло этих людей от одичавших псов, пало в первые же минуты. Выжили только ярость и физическая боль – душевной уже не было, поэтому смерти никто не страшился; смерть была для всех, как дешёвое пойло, бочки с которым от барских щедрот выкатывают на базарную площадь в торжественный день и отливают каждому, направо и налево – черпаками, с пеной, брызгами и криками: «Налетай!»
Но сейчас всё было спокойно. Синее небо – ровное, без единого облачка. Послеполуденное солнце – майское, почти летнее. Тёплый ветер ласковой ладонью забирается под косынку… Распевается жаворонок…
…И орда жирных зелёных мух, слетевшихся на бесплатное. Место, где раньше высаживали пшеницу, выглядело бескрайней покойницкой – ещё более страшной в этой жизнеутверждающей весенней палитре: сочное импасто листвы, яркие пятна шафрана, всполохи на озёрной глади… И язвами на этой картине смотрелись трупы солдат.
«Этот слишком толстый… Этот слишком худой… Узкоплечий… Коротконогий… Порванный на куски… Залитый кровью…» – осторожно, будто боясь наступить на мину или разбудить спящих, Хлоя шла через поле, внимательно осматривая тела. За последние пять лет она должна была привыкнуть к разным обличьям смерти, однако сейчас её подташнивало. Она видела однажды, как работает мясник, но не могла себе представить, что подобное можно творить с людьми: в предсмертье своём измученные, изуродованные – они были свалены наобум, как попало, иногда даже слоями. Будто кто-то собрался варить гуляш, но после раздумал.
Спустя час Хлоя решила, что искомое, кажется, найдено. Чтобы удостовериться, она перевернула труп очередного солдата, окинула взглядом и отшатнулась, вдруг узнав в погибшем племянника настоятельницы монастыря, Ганса. Лицо этого добродушного, набожного парня было до неузнаваемости искажено злобой и выглядело так, будто с него лепили всех горгулий мира. Ганса призвали всего неделю назад, ему только исполнилось восемнадцать, и понадобилось считанных семь дней, чтобы превратить его в чудовище. «Хорошее воспитание, годами совершаемые добрые дела, воскресные службы, умные книги – как этого, оказывается, мало, чтобы сохранить в себе человека!» – изумилась Хлоя и тут же запретила себе думать, что в такой мясорубке могло бы статься с её отцом и братьями.
Полевая форма Ганса была целой. Парень погиб от выстрела в голову, пуля прошла навылет, поэтому пятен крови на ткани не было. Хлоя раздела труп, узлом увязала снятую с него одежду, коротко помолилась о поминовении усопших и отправилась в обратный путь. Когда она подошла к городу, на Лобной площади уже заканчивались приготовления к казни. Скорый трибунал обрёк на повешение всех коллаборационистов, которых, благодаря бдительности горожан, удалось выявить за ночь. А именно:
библиотекаря. Он запрещал зимой отапливать дома книгами;ветеринара. В голодное время прятал предназначенных к съедению собак и кошек;аптекаря. Транжирил лекарства на безнадёжных больных;священника. Отпускал грехи умирающим врагам;и архивариуса, который отказался изменить городскую летопись, распространяя тем самым сведения непатриотического характера.В перечень приговорённых также вошли три ведьмы, пара мужеложцев, один душевнобольной, объявивший себя мессией, и беспризорник, посмевший стащить кусок хлеба из офицерской столовой.
Публика скандировала «Смерть предателям!» и назначенное наказание считала слишком гуманным. Испытывая духоподъёмную силу победы, люди призывали вернуться к традиционным истокам, которые предполагали умерщвление отверженных более зрелищными способами.
«Все обезумели… – Хлоя протискивалась через толпу и везде, почти в каждом лице распознавала горгульи черты. – Страдания ничему не научили этих людей, – думала она. – Войне всё-таки удалось превратить их в таких же монстров, как несчастный Ганс. Но это так странно: за пять лет люди увидели столько жестокости, что должно было возникнуть её неприятие. Но возникло обратное. Даже теперь, добившись победы ценой страшного горя, они продолжают множить его, будто считают благом».
Свернув в свой переулок, Хлоя заметила на развалинах школы соседских мальчишек: железные котелки на головах и палки вместо ружей. Их предводитель – толстый Андреас – высунулся в оконный проём и замахал рукой:
– Эй, соседка! Мы играем в войну. Нам нужна санитарка. Пойдёшь с нами?
– Я не собираюсь принимать участие в ваших глупых играх.
– Это не глупые игры! – возмутился Андреас. – Так мы выражаем свои патриотические чувства и воспеваем подвиги наших солдат.
– С котелками на головах? Вы бы ещё ночные вазы напялили, – рассмеялась Хлоя. – Если бы мой отец был жив, он бы сказал, что этот цирк пора закрывать, потому что всех тошнит.
– Что ты имеешь ввиду? – не понял Андреас.
– Я имею ввиду, что, если ты хочешь играть в войну, сначала сходи за город и посмотри, как она выглядит.
– Мне незачем это делать, – отрезал Андреас. – Мой отец прошёл её от начала до конца. Он мне всё рассказал.
– Твой отец ничего не видел. Он прятался в госпитале, работал там медбратом, крал у раненных еду, а с погибших снимал цепочки и крестики, которые потом выменивал у скупщиков на сахар и масло.
– Ты нагло врёшь! – покраснел Андреас. – Мы испытывали те же лишения, что и все остальные!
– Да, именно поэтому ты такой румяный и толстый, в то время как другие дети выглядят полуживыми тенями.
– Я пожалуюсь родителям, и они на тебя донесут, – пригрозил Андреас.
– Жалуйся. Заодно спроси у своей матери, зачем к ней наведывается комендант, когда твой отец уходит на ночные дежурства.
– Ах ты ведьма! – разозлился Андреас. – Ты ответишь за свои слова!
Хлоя побежала. Она могла бы запросто навалять этому неповоротливому жирдяю, но решила не связываться, чтобы дракой не привлекать к себе лишнего внимания.
Андреас пыхтел сзади и сыпал проклятиями. Неожиданно из-за угла вывернул военный патруль. Это были прапорщик с сержантом, которых Хлоя по утру так удачно спровадила из своего дома.
– Держите воровку! – закричал им Андреас.
«Чёртов ублюдок», – выругалась Хлоя; если те двое поймают её с формой убитого Ганса, они немедленно учинят допрос, а потом проведут обыск и обнаружат капрала, которого Хлоя уже не могла предать – незаметно для себя она стала думать о нём, как о близком человеке. «Но что я смогу объяснить этим недоумкам? Прочитать им проповедь о сострадании и милосердии? Кого это теперь интересует – особенно в Кройцбурге, особенно среди его освободителей? Они обвинят меня в укрывательстве и коллаборационизме и сегодня же вздёрнут там, на площади», – решила Хлоя и припустила сильнее.
Прапорщик с сержантом были по-прежнему пьяны, поэтому не сразу услышали Андреаса. Ему понадобилось крикнуть «Воровка!» ещё раз, а потом ещё и только после этого до них что-то дошло. Они остановились, покрутили головами, оценивая обстановку (девочка… с каким-то мешком… с узлом одежды… цвета хаки… удирает во все лопатки…) и бросились вдогонку:
– Стой! Стрелять будем!
Домой было нельзя. Перебирая в уме варианты, Хлоя вдруг вспомнила об одной детали, которая ещё несколько часов назад была несущественной, но теперь сулила спасение. Добежав до разрушенного дома, из которого она утром выносила походный ранец, Хлоя скрылась внутри.
Там ничего не изменилось. Убитый товарищ капрала так и лежал за печкой, закрывая собой крышку погреба. Хлоя взяла труп за обе ноги и, не церемонясь, оттащила в сторону. Потом открыла погреб, осмотрелась и спряталась за массивный шкаф.
Спустя несколько секунд ворвались преследователи. Хлоя затаила дыхание и молилась, чтобы приготовленный ею капкан – возмутительный по своей наглости – сработал.
Первым заметил прапорщик:
– Что это в полу? Погреб? Лаз?
– Думаете, она там? – спросил сержант.
– Я не думаю. Я отправляю тебя проверить.
– Мне прямо туда?
– Нет, мне прямо туда! – ухмыльнулся прапорщик. – Исполнять!
– Так точно! – отчеканил сержант и нехотя полез в погреб.
Прапорщик подошёл к самому краю, пытаясь разглядеть, что происходит внизу:
– Ну и? – спросил он нетерпеливо.
– Ничего не видно! – ответил сержант.
– Она там?
– Не могу знать!
– Она может прятаться где-то в углу.
– Хорошо бы керосиновую лампу!
– Ты в своём уме? Где я её найду?
– Я, конечно, могу пошарить в темноте руками, но боюсь, что девчонка укусит меня!
– Чушь! Это просто маленькая девочка, а не ядовитая гадюка.
– Некоторые маленькие девочки бывают даже опаснее! Когда я был подростком…
– Хватит развлекать меня идиотскими баснями! Ищи!
Хлоя слушала эту перебранку и понимала, что её план терпит крах. «Этот прапорщик точно никуда не полезет, – думала она. – Он будет стоять наверху и ждать. А потом, когда второй убедится, что внизу пусто, они оба примутся обыскивать дом и тогда мне конец…»
Она подкралась к прапорщику со спины и пнула под коленки. От неожиданности его ноги подкосились и он, не удержав равновесия, начал падать. Хлоя с силой толкнула его в спину, и он полетел прямо в погреб. Ещё немного, и прапорщик полностью очутился бы там, но в последний момент успел схватиться руками за крышку.
– Ах ты мерзкая, цеплючая дрянь! – разозлилась Хлоя и каблуком придавила прапорщику пальцы. Тот взвыл. – Я же говорила, что кому-то из вас придётся надеть саван! – приговаривала она, с удовольствием оттаптываясь на кистях вояки.
– Ведьма? Ты? – высунул он из ямы голову.
– Угадал, придурок. Я, – ответила Хлоя и с размаху впечатала носком ботинка прямо по его лицу. Прапорщик булькнул размочаленным, кровоточащим ртом и исчез. Следом из погреба донёсся звук упавшего тела и отборная ругань.
Хлоя захлопнула крышку и задвинула засов. «Всё, – решила она, но потом спохватилась. – Нет! Они выберутся оттуда через пять минут». Подошла к шкафу, навалилась на него плечом, пытаясь сдвинуть, но шкаф был настолько тяжёлым и упрямым, что, казалось, врос в пол.
«Люли-люли, люленьки,
Где вы, где вы, гуленьки?
Прилетайте на кровать,
Начинайте ворковать», –
– почему-то вспомнила Хлоя старую колыбельную. Напирая на шкаф изо всех сил и переиначивая слова, она зачем-то подхватила этот простенький мотив сдавленным от напряжения голосом:
– Чёртовые гуленьки!
Где вы там заснуленьки?
Прилетайте трупы жрать,
В бога душу вашу МАТЬ!!!
И на последнем слове шкаф сдался. Он медленно пополз вперёд, а Хлоя при этом орала так, будто ей под лопатки сейчас вгоняли раскалённый штырь. Было мучительно, больно и страшно, однако она продолжала толкать, иногда впустую проскальзывая подошвами по дощатому полу. Но шкаф всё-таки двигался. Вот так – сопротивляясь и кряхтя – он проехал ещё несколько метров и встал, замуровав крышку погреба.
Хлоя выдохнула.
«Не выберутся», – решила она, слушая глухие стуки, доносящиеся из-под пола, и даже выстрелы.
– Шкаф дубовый, идиоты! – крикнула она. – Он тяжёлый и бессмертный! Не тратьте патроны понапрасну! Оставьте на себя! – и, подхватив узел с военной формой, покинула разрушенный дом.
* * *
– Я отвезу тебя в госпиталь, – сказала Хлоя капралу, когда вернулась.
– Чтобы меня повесили?
– Чтобы тебя вылечили. Я принесла форму солдата нашей армии. Если переоденешься, тебя примут за своего.
– Не примут. Мы хоть и говорим на одном языке, но используем разные слова. Меня раскроют моментально.
– Ты мог бы прикинуться немым.
– А мог бы я просто остаться здесь?
– Но почему?
– Потому что мне здесь спокойно. Стены дворика закрывают меня от мира, искорёженного войной. Больше не хочу этого видеть.
– И всё?
– Нет. Ещё ты напоминаешь мне мою сестрёнку. Я очень скучаю по Инессе.
– Вот вылечишься в госпитале, и я придумаю, как вернуть тебя к ней.
– В прошлом году Инесса умерла от тифа. Мне больше не к кому возвращаться.
– А твои родители? Бабушка?
Капрал молча покачал головой.
– Вот дьявол! – чертыхнулась Хлоя.
– Впервые слышу, как ты ругаешься, – улыбнулся капрал. – Тебе идёт.
– Чтобы принести сюда эту форму, мне пришлось обречь на смерть сразу двоих, – сказала Хлоя. – Я замуровала их в подвале.
– Возможно, они заслуживали этого.
– Никто не заслуживает этого.
– Ты себя винишь?
– Я не хочу превратиться в чудовище. Год назад я сделала всё, чтобы умерла моя мать. Теперь убила ещё двух человек. Ради чего? Я даже не смогла никого спасти.
– Помнишь, я говорил, что сваренный кофе и тёплое одеяло могут значить больше, чем операция по спасению?
– Не пытайся меня успокоить.
– Послушай, что я скажу, – посерьёзнел капрал. – Я не намного старше тебя, но уже знаю, что может происходить в этом мире. Тебе придётся научиться безразличию. Хотя бы чуть-чуть. Иначе сойдёшь с ума.
– Если в душе появляется безразличие, особенно к чужой смерти, человек становится чудовищем, – ответила Хлоя. – Сегодня я видела это своими глазами.
Повисла пауза.
– Тебе не нравится, что я сказала, поэтому ты морщишься? – спросила Хлоя.
– Я морщусь потому, что у меня опять разболелась рана, – сказал капрал.
– Переодевайся, и я отвезу тебя в госпиталь.
– Только не сейчас. Ещё остались те ампулы?
– Остались. Две.
– Вколи мне обе.
– Этого не много?
– Этого в самый раз.
– Такая доза лекарства сделает тебе хуже.
– Куда уж хуже? Мне и так невыносимо. Я больше не могу терпеть.
– На что ты намекаешь?
– Ни на что. Не пугайся, пожалуйста. Я просто усну.
– Ты меня обманываешь.
– Не обманываю. Я очень устал. Посплю немного, наберусь сил, переоденусь, и ты отвезёшь меня.
– Хорошо, но если ты лжёшь…
– Если солгу, сможешь зарыть меня в той яме, которая вместо фонтана, – через силу улыбнулся капрал.
– Как ты смеешь! Я же просила! – рассердилась Хлоя.
– О боже, милая, не тяни, мне очень больно.
– Пусть будет по-твоему, – согласилась она. – Что ещё я могу для тебя сделать?
– Просто посиди со мной.
Хлоя сходила за шприцом, ввела капралу лекарство и присела рядом.
– Можно взять тебя за руку? – спросил капрал.
– Можно.
– Удивительно, она маленькая, как у ребёнка, но сильная, как у взрослого человека. И очень тёплая. Я давно не видел таких тёплых рук.
– Я сейчас подумала, – заговорила Хлоя, сдерживая слёзы, – что после лечения ты действительно мог бы остаться здесь. У меня семьи нет. У тебя тоже. Мы бы жили вместе, как брат с сестрой. Ты бы закончил фонтан, который не успел доделать мой отец. А я бы… Я бы тоже нашла себе занятие – нужно готовить еду, стирать тебе одежду. Но только свои носки и трусы, пожалуйста, сам. Мои братья с детства были к этому приучены. Признаться, я не верю, что они когда-нибудь вернутся, но, если такое произойдёт, ты не будешь чужим. А, кстати, как тебя зовут? Мы весь день разговариваем, но я так и не спросила твоего имени…
Но он не ответил. Крепко спал.
А через полчаса всё было кончено. Капрал всё-таки обманул Хлою.
Отдавать тело могильщикам она не захотела. Она уже видела, как те обращаются с мёртвыми, когда хоронили её мать, поэтому упокоила его в той самой яме в углу двора.
Спустя несколько недель, когда мирная жизнь в городе стала налаживаться и наконец прекратились обыски и репрессии, Хлоя решила установить на могиле памятник, но увидела там пробившийся из-под земли росток. И это было лучше, чем холодный мрамор, и даже лучше, чем деревянный крест.
Хлоя ухаживала за ростком, как за ребёнком, и со временем тот вырос, превратившись в тополь. Теперь это был стройный, статный красавец, который, несмотря на свой семидесятилетний возраст, выглядел по-прежнему молодым.
* * *
– Вот так-то, дружочек, – сказала старуха. Похлопав по стволу дерева, она собрала кофейные чашки на поднос.
День уже скатился к вечеру, стемнело.
– Сейчас эти идиоты начнут палить салютом, – продолжила она. – Представляешь, они до сих пор верят, что по улицам во время войны бегали стаи бездомных собак и пожирали трупы. Чушь! Собак съели в первую очередь. Кроме тех, которых успел спасти ветеринар. А мертвецов закапывали в котлованах на Плесковых пустырях – там, где потом разбили сад с каруселями. Когда я прохожу мимо этого позорища, каждый раз слышу, как хрустят под ногами человеческие кости.
– Вы все чудовища! – прокричала старуха, как только в небе над её головой начали расцветать огни фейерверка. Судя по всему, она обращалась к жителям Кройцбурга, но те, поглощённые праздником, её не слышали. Похоже, чудовища вообще не способны слышать людей.
Посвящается жертвам этой войны.
Май 2022, Санкт-Петербург.
Современный ситуэшн
В дверь позвонили. Не люблю, когда приходят неожиданныегости. Я лежал на диване, кот спал на моем пузе. Не, не встану. Звонок позвонилеще раз. Я вздохнул, кот недовольно поднял голову и посмотрел на меня.
- Братиш, если после третьего звонка обычно все уходят, я невстану. Лежи спокойно.
Кот вздохнул, но обратно не лег. Позвонили в третий раз. Котпосмотрел на меня.
- Ща уйдут, не волнуйся.
Котейка скептично «мявнул». Я его почесал за ухом. Четвертыйзвонок, твою мать! Они знают, что я дома? Кот посмотрел на меня и спрыгнул напол, направившись в коридор. Блин ну если коту стало интересно, кто за дверью,мне уж тем более надо посмотреть.
Пятый звонок. Да блин иду я, иду! Кот сидит у двери, и пилитее взглядом. Подхожу открываю и… Охреневаю… На пороге мент… Точнее мент… Полицейская…Волосы собраны в пучок, милое лицо с небольшими морщинками, карие глаза,улыбается. Форма отутюжена, в руке папка с документами. На нашивке фамилияИлонова М.С.
- Алексей Иванович. Я могу войти?
В голове, а че я сделал?
- Простите, а по какому поводу?
- Это очень долгий разговор будет – улыбается она – Так ямогу войти?
- Меня в чем то обвиняют? Я не связан ни с каким криминалом.
- Я знаю, но дело, по которому я к вам пришла, оченьсерьезное.
- А с чем оно связанно?
- Да еп тебя дери… - вздыхает девушка и оттолкнув менявходит в квартиру.
Осматривает коридор, кидает небрежный взгляд на кота.
- Пройдемте на кухню.
Снимает туфли, надевает тапочки для гостей, идет на кухню. Ясмотрю на кота, кот делает удивленное «мя?» и идет за ней следом. Я закрываюдверь, иду на кухню. Полицейская сидит за столом, папка перед ней, руки сложеныв замок, улыбается.
- Разговор будет долгим, приготовьте чай.
- Что происходит?
- Приготовьте чай и покормите кота, вы же его в это времякормите обычно.
- Что?
Девушка смотрит на меня и улыбается, ну раз без чая разговорневозможен, беру заварник.
- Только заварите свежий, этому чаю 2 дня уже.
- Откуда вы?..
Смотрю на нее, она переводит взгляд на папку, потом на меняи усмехается.
- И сделайте чай «по английски», вы же умеете.
- Так, какого хер… черта тут происходит? – эта ситуация уженачинает раздражать.
- Просто устала на работе и хочу свежего чаю. Вамприготовить не сложно, а мне приятно.
- Что происходит? Это что, какие то ваши полицейские методы провокации?
- Да приготовь ты уже чай! Сука! – ее лицо становитсясуровее, удар по столу.
Херасе… Ладно… Завариваю новую порцию чая «по английски»,фраза то какая… Стоп! А откуда она знает, что я умею? Черт! Что происходит? Слышунегромкое «мя», кот! Надо покормить. 15 минут чай разлит по чашкам, ставлю однуперед девушкой, на ее лице опять появляется улыбка. Сажусь напротив, она кладетв чай 2 сахара, размешивает, не звякает ложкой об кружку, манеры. Отпивает,выдыхает. Смотрит мне в глаза.
- Кроткий Алексей Иванович, восемьдесят девятого годарождения. Адрес проживания…
- Может ответите, что происходит и к чему это все? –прерываю я ее.
Она смотрит на меня, улыбается, в глазах какая то страннаяискорка.
- Я ваш надзорный офицер.
- Что?
- Надзорный офицер, то есть представитель полиции, которыйследит за вашими действиями в интернете.
- Что?! Какого хрена?
- А вы думайте, что за вами не следят? Следят за всеми, ноне за всеми приходят.
- Приходят?
- Ну вы понимаете… - она слегка кивает в левую сторону –кхм-кхм-ный… Поняли?
- Так! Стопэ! Я никакого отношения к этому не имею!
- Успокойтесь, я знаю. Я знаю, что вы просто читали егопаблик в ВК, но комментариев не оставляли и вообще провели там минут 10. Вам нео чем беспокоится, уверяю вас. Вы самый невинный из моих поднадзорных.
- Что? А за кем вы еще следите?
- А вот это уже секретная информация, за нее и вас и менямогут пристукнуть.
- Может, вы уже скажете, зачем вы здесь?
Полицейская выпрямляется, блин, а сиськи у нее зачетные, очем я думаю!
- Я хочу, что бы вы женились на мне.
Минуту сижу в ахуе.
- Чего? – голос перешел на фальцет, я испугался.
- Я, хочу, что бы, вы, женились на мне – говорит она срасстановкой.
Я все еще в ахуе…
- Что за стремное аниме?
- Это не аниме, это реальность – она улыбается – но вот эччи,вам бы надо исключить из своего виш-листа.
- Эччи?
- Эччи и еще парочку жанров.
«Я в ахуе» - потихоньку начинает проходить.
- Стоп! Офицер по надзору?
- Надзорный офицер, это большая разница.
- И в чем она?
- Звучит менее угрожающе.
- Ага… Бляха! Вы следите за мной в интернете!?
- Успокойтесь и не только за вами. За вашими соседями,родителями, вашим братом.
- У меня нет брата.
- Есть, он живет в трех кварталах от вас, но с ним лучше несвязываться, он алкаш и у него долги по кредитам – она картинно спохватывается –Ой! Я болтнула лишнего, но ты же меня не выдашь, семпай?
Полицейская изображает саму невинность.
- Брат? У меня есть брат?
- Да забудьте об этом алкаше! Давайте поговорим о нас.
- О нас?
- Ну конечно. Я же здесь для этого!
- Нет никаких нас.
- Не сказала бы, у нас много общих интересов.
- Каких?
- Мы оба любим старую фантастику, драму. Альфреда Хичкока. Кинга,Геймана.
- Я не люблю драму!
- Ой, да ладно! А кто три дня назад смотрел «Форму воды» иплакал в финале?
- Я не смотрел этот фильм!
- Смотрел и даже могу сказать, с какого сайта, ты его скачали какой коммент ты там оставил, «Лучший фильм за последние годы, в финалеплакала, такая любовь, такие чувства». Кстати, почему ты оставляешь комментарииот женского лица? Стесняешься?
- Я… Я... Ч… Чего мне стеснятся?
- Неважно. Просто пойми, я слежу за тобой уже 3 года. Я знаювсе о тебе, что ты не можешь позволить себе завести собаку, поэтому завел кота.Ты покупаешь компьютерные игры, и в тайне мечтаешь когда-нибудь, поиграть в нихвместе с сыном.
- Что?
- Не отрицай, я много раз видела твою игру в воображайку,про жену сына и собаку, как вы все сидите за столом и ужинаете.
- Воображайку?
- Ну да, правда это первый признак того, что кукуха едет. Одиночество постепенно губиттебя. Ты милый добрый и отзывчивый, просто озлоблен на окружающих.
- Нифига!
- Фиг-фига! Вчера ты дал бомжу сотню, хотя он просил мелочь.
- Так стоп! Это же не было в интернете!
- Ну, твой смарт подключен к интернету, и я прослушивала черезнего.
- Какого ху…
Полицейская, хлопнула по столу ладонью.
- Я понимаю, для тебя это стремно. Да и выглядит это какговеный исекай…
- Это ни хрена не исекай. Это другой жанр.
- А какой?
- Что какой?
- Какой жанр?
Я пытаюсь взять ситуацию в свои руки.
- Так! Вы три года следите за мной в интернете…
- Не только за вами…
- Насрать! Следите за мной три года! А теперь заявились сюда,с фразой «Женись на мне»! Вы ебанулись?
- Нет. Это ты скоро ебанешься от одиночества. А я тебяспасу.
- Спасибо, блядь, огромное! Вы кто? Как вас зовут?
- Илонова Мария Сергеевна. Я на 3 года вас младше. Люблюстарые американские фильмы, за их наивность и шарм. Люблю советскую фантастику.Обожаю Звездные войны!
- Я не люблю Звездные войны.
- Да, ты любишь Вавилон 5 и Светлячок и перечитал весь лорСтар-трека.
- Значит у нас не так много общего.
- Враги Императоранастолько осквернены, что не замечают ужаса и ущербности своих собственныхжалких жизней. Убийство настолько опустившихся существ может показаться актоммилосердия, кровавым благословением. Но так думать нельзя…
- Ибо еретик, чужойи предатель не заслуживают подобных благословений.
«Я в ахуе»вернулось. Несите кольцо! СТОП! КАКОЕ КОЛЬЦО! ТЫ ЁБНУЛСЯ!
- Впечатляет?- Она с интересом рассматривает моюреакцию.
Я смотрю в окно…Солнце садится, из-за соседней многоэтажки плывут, в лучах заката, розовыеоблака. Голуби стаей взлетели с соседнего балкона. Я отвернулся от окна.
- Ваха? Серьезно?
Она вздохнула.
- Ну не вся ваха, аименно 40к. Мне нравится ее брутальный и бескомпромиссный стиль, особенно в артах.
- Я точно несвихнулся на почве моих… этих…
- Воображалок? Нет.
- А разве то что выделаете… Ну… Что вы вот так пришли ко мне…
Ее лицо сталосерьезным.
- Конечно, это непоощряется, мне даже влетит по полной за такое. Многим влетало. Но посмотритена меня. Я на три года вас младше, на меня уже коллеги косятся. Целок в таком коллективене любят.На меня уже коллеги смотрят как на прокаженную.
- И вас устраиваетво мне все? Даже…
- Хаспаде! – она закатываетглаза – Тринадцать сантиметров, это нормально! Ну смотрел ты гей-порно пару,тройку, десять раз, ты же не возбудился даже, хотя как ты дрочишь с отвращениемна лице это была реальная ржака. Хочешь покажу твое лицо во время оргазма?
Она изображаетбудто сейчас чихнет, правый глаз прикрыт, губы поддёргиваются. «В ахуе» делаетбросок с прогибом, голова кружится. Я массирую виски.
- Поверь мне. То,что я предлагаю, не самый худший вариант. Через год к тебе начали бы применятьплан «Хуевый сосед».
- Хуевый сосед?
- Это вброс инфысоседям, что ты извращенец или педофил. И тебя бы изжили их руками.
- Зачем это?
- Ты одинок,подруги нет, друга тоже. Вечеринки у тебя редкое явление, только еслиродственники уговорят что то устроить. А квартира у тебя ниче так. Тебя обнуляют,а квартиру перепродают другому, под новую ипотеку.
- А родственники?
- А чтородственники? Маме и папе говорим не рыпаться, им выплачивают им какую-то компенсациюпо страховке и все.
- То есть это такаявот помощь от мента, который следил за мной 3 года и теперь хочет меня подкаблук посадить? Ахуенный расклад!
- Уж какой есть.Пойми, мне тоже надо выглядеть «добропорядочной». Иначе так и буду до конца жизни, следить задрочерами, вроде твоего соседа снизу. Выбирать среди коллег таксебе удовольствие. Там все друг другу братья по камере, если понимаешь о чем я.Связываться с ними это мрак еще тот. Это надо влится в круг, быть как они…
- А ты, значит,честный мент, да?
- Нет конечно. Но яне хочу закончить подстилкой какого ни будь начальника, или хуже того бытьподарком братьям по камере.
Солнце скрылось задомами, мрак постепенно заполняет кухню. Я смотрю в остывший чай. Кот начал теретьсяоб ногу требуя внимания. Я посмотрел ей в глаза.
- Видишь – она вздохнула– в данной ситуации для нас это лучший расклад, пусть даже он и не выглядиттаковым.
- А если яоткажусь?
- Твоему коту будеточень одиноко. Ты, пока подумай, как жить дальше будем. А я пока фильмецскачаю. Посмотрим вместе, без всяких воображалок – она обернулась на пороге –Ты мне нравишься и только по этому я так поступила, ты славный и незаслуживаешь быть один.
Она вышла из кухнив комнату, кот пошел за ней. Я сидел, смотрел в чай. «В ахуе» продолжало беспощаднопиздить меня. Бляха… Я, в каком то сраном аниме… Что делать? Звонить ментам?Что сказать? У меня тут ваша сотрудница, надзорный офицер… Такой тупизм…Выпиваю чай, холодный, горький, бодрящий. Только вот не бодрит нихера.
Я встаю, мою своючашку, рассматриваю чашку, из которой пила она. След от помады, красный, но неяркий. Мне такой нравится. Мою чашку. Если фильм будем смотреть надо пивавзять. Беру две бутылки из холодильника. Иду в спальню. Она лежит на кровати, вмоей футболке. Кот свернулся, лежит у нее на животе. Ее одежда аккуратносложена и повешена на стул у компа. Она смотрит на меня.
- Какой фильмсмотреть будем? – спрашиваю я.
- Какой-то новыйфильм про зомби и ограбление.
Я отдаю ей бутылкупива, аккуратно, чтобы не расплескать свое и не тревожить кота, ложусь рядом. Внос ударяет легкий аромат духов, ромашка и лилия. Она заводит мою руку себе заголову и устраивается на моем плече. Она поднимает свою бутылку пива.
- Ну, за новуюжизнь.
Я легонько бью еёбутылку своей. Отпиваю. Сколько раз я воображал эту сцену? Во всех подробностях.С Машкой из третьего подъезда. С Дашей с работы. Со своей училкой английского…
- Это точно все взаправду?
Она слегканапрягается, раздается негромкий звук. Через пару секунд в нос ударил запах.
- Это все точновзаправду – говорит мне она.
Мы лежим, смотримкино.
Бля-а-а-а-а-а-а…
Неубиваемый журналист
Предисловие редактора.
Пару дней назад кто-то (прошу прощения, не зафиксировал кто) предложил идею рассказа о Кларке Кенте – оппозиционном журналисте, которого тщетно пытается устранить ЦРУ (но не может понять, почему у них ничего не выходит). Сам я писать рассказы не умею, а вот "ChatGPT", особенно в своей новой, GPT-4, ипостаси – умеет. О чём для вас я его и попросил. У первой главы, почему-то несколько страдает согласованность предложений (они звучат немного "коряво"), не понимаю, с чем это может быть связано, но, начиная со второй главы, всё становится намного лучше.
Автор иллюстрации – "Midjourney".
Неубиваемый журналист.
Глава 1: Невидимый человек.
Кларк Кент, скромный журналист на исходе своих двадцати лет, всё сильнее разочаровывался в медиа-пейзаже Соединённых Штатов. Ему казалось, что мир журналистики всё больше становится о сенсациях и кликбейте, а не о раскрытии тяжёлой правды, с которыми обществу следовало бы столкнуться. Его следственные инстинкты и горящее желание справедливости подавлялись главными СМИ, на которые он работал, и он начал сомневаться в том, какое влияние оказывает на мир.
Однажды утром, прокручивая новости, Кларк наткнулся на статью о предполагаемых военных преступлениях, совершённых вооружёнными силами США во время тайной операции в иностранной стране. Материал был хорошо написан и тщательно исследован, но, казалось, провалился сквозь трещины, едва привлекая внимание публики. Кларк не мог не почувствовать грусть, осознавая, что это был тип истории, которая действительно имела значение, но была затмеваема пустяковыми отвлекающими факторами.
Тогда Кларк начал задумываться о становлении свободным оппозиционным журналистом. Он знал, что это будет рискованный шаг – один, который поставит его прямо на линию огня с державами, но мысль о том, чтобы использовать свои навыки для раскрытия скрытых преступлений армии США и ЦРУ как внутри, так и за пределами страны, разжигала огонь в его душе, который он не мог проигнорировать. Он больше не мог бездействовать, когда коррупция и нарушения прав человека оставались безнаказанными.
Размышляя над идеей, Кларк понимал, что ему придётся быть осторожным. Он не мог просто летать вокруг как Супермен, собирая улики и раскрывая секреты. Нет, ему нужно было сохранять образ Кларка Кента, быть неприметным и неутомимым журналистом, которого миру было нужно. Он должен был полагаться на свой ум и следственное мастерство, используя свои сверхспособности только тогда, когда это было абсолютно необходимо, чтобы избежать обнаружения.
Кларк потратил следующие несколько недель на создание своей новой фриланс-структуры. Он арендовал небольшой, неприметный офис в Метрополисе под видом обычной консалтинговой компании. Он также создал новую интернет-личность – анонимный, неподдающийся отслеживанию псевдоним, под которым он собирался писать свои взрывные статьи. Невидимый человек, как он называл себя, теперь был готов окунуться в мир оппозиционной журналистики.
Он начал своё исследование, копаясь в тёмных уголках интернета в поисках информаторов и осведомителей, используя свою невероятную скорость чтения для того, чтобы просеять горы данных за считанные минуты. Когда появлялась многообещающая информация, Кларк преследовал её с неутолимой решимостью, используя своё сверхчеловеческое слух и рентгеновское зрение для сбора улик, которые были бы невозможны для получения любым другим журналистом. Не прошло и долго, как он оказался обладателем сокровищницы секретов, которые потрясут самые основы правительства США.
Не подозревая об этом, его новый жизненный путь вскоре привлёк внимание самого агентства, которое он стремился разоблачить – ЦРУ. Копаясь глубже в паутину коррупции и секретности, он невольно сделал себя мишенью. Однако он был неудержим, движимый знанием, что наконец-то вносит изменения в мир. Молодой журналист, ещё не подозревая, что его альтер-эго станет героем мрачно-комического рассказа о загадках и выживании, готов был отправиться в самое большое приключение своей жизни.
Глава 2: Настойчивый преследователь.
ЦРУ, первоначально не обращавшее внимания на анонимного оппозиционного журналиста, известного как Невидимый человек, быстро поняло, что его статьи не похожи ни на что, что они видели раньше. Они были не только хорошо исследованы и тщательно разработаны, но и обладали поразительной точностью, которая указывала на уровень доступа к секретной информации, который был просто беспрецедентным.
Недолго думая, руководство агентства созвало секретное собрание, чтобы обсудить ситуацию. В полумраке конференц-зала они обсуждали достоинства того, чтобы позволить этому скандалисту продолжать свою крестовый поход, но быстро стало ясно, что консенсус заключается в том, чтобы положить конец его вмешательству. Как выразился один высокопоставленный чиновник: «Мы не можем позволить какому-то никому освещать наш тщательно созданный фасад благожелательности».
И так началась охота на Невидимого человека. Им и в голову не приходило, что их целью был никто иной, как миролюбивый журналист Кларк Кент. Но как они могли подозревать, что неприметный мужчина в очках является не только скрытным журналистом, но и супергероем, известным как Супермен?
Чтобы выследить Невидимого человека, ЦРУ собрало команду своих лучших оперативников, которых назвали «Заглушители». Они были лучшими из лучших – беспощадными, хитрыми и преданными своему делу. Их задача была проста: найти и уничтожить Невидимого человека, несмотря ни на какие затраты.
Когда ЦРУ приближалось к Кларку, они не могли не поразиться его, казалось бы, сверхъестественной способности ускользать от них на каждом шагу. Будто у него было шестое чувство опасности, он всегда умудрялся проскользнуть сквозь их пальцы как раз, когда они собирались схватить его.
Во время этой напряженной игры в кошки-мышки стало проявляться мрачно-юмористическое содержание ситуации. Время от времени ЦРУ разрабатывало сложные планы убийства Кларка, но они оказывались сорванными из-за серии всё более абсурдных случайностей. Был раз, когда они подделали его автомобиль, но в тот день он поехал на автобусе. Или попытка отравить его утренний кофе, которую сорвала неуклюжая бариста, пролив всю чашку на пол.
Конечно же, настоящая причина их неудач была в сверхчеловеческих способностях Кларка, которые он использовал, чтобы опередить ЦРУ и продолжать свои расследования. Однако он тщательно старался не разоблачить себя как Супермена, всегда поддерживая образ нелепого, склонного к авариям журналиста.
На протяжении всего этого Кларк не мог не считать ситуацию мрачно-смешной. Вот он, человек, способный летать быстрее пули и поднимать горы, а преследует его организация, которая понятия не имеет, с кем имеет дело. Это была политическая сатира прямо из комикса, и в центре всего этого был Кларк Кент.
Но по мере того, как ЦРУ продолжало свое неутомимое преследование, ставки становились все выше, и интрига углублялась. С каждым новым откровением решимость Кларка раскрыть правду только усиливалась, даже когда теневой мир шпионажа и политической интриги угрожал поглотить его целиком. Сцена была готова к противостоянию эпических масштабов - одному, которое проверит границы способностей Кларка и его преданность правде, справедливости и американскому образу жизни.
Глава 3: Комические совпадения.
Пока ЦРУ неутомимо преследовало Невидимого Человека, цепь невероятных совпадений становилась всё длиннее и менее вероятной, что вызывало возрастающее раздражение агентов, работавших над делом. С каждой неудавшейся попыткой убийства начальство агентства всё сильнее злилось, не понимая, почему их хорошо продуманные планы постоянно срывались.
Одна запомнившаяся попытка включала использование экспериментального нейротоксина, тщательно разработанного для имитации сердечного приступа. Агенту удалось проникнуть в любимое кафе Кларка, выдав себя за официанта, и подмешать смертельное вещество в его еду. Однако, как только Кларк собирался сделать первый укус, мальчик-посудомой сбил тарелку на пол. Будущий убийца, вынужденный сохранять своё прикрытие, мог только скрежетать зубами и извиняться за этот "несчастный случай".
Еще одна попытка заключалась в том, что ЦРУ разработало сложную ловушку с обрушивающимся зданием. Они тщательно подготовили старый склад к обрушению на Кларка, когда тот проводил интервью со свистком. Но опять судьба вмешалась. Бродячая кошка забрела на склад, преждевременно задевая взрывчатку и вызывая обрушение всего здания до прихода Кларка на место происшествия. Агенты с недоумением наблюдали из своей слежки, проклиная кошку-вмешательницу за очередную неудачу.
Агенты "Заглушителей" стали объектом насмешек внутри агентства, коллеги с сарказмом спрашивали, нужна ли им помощь в завязывании шнурков или приготовлении кофе без его проливания. Мрачно-комический характер их провалов им был ясен, и их разочарование только усиливалось по мере того, как их репутация в ЦРУ начинала страдать.
С увеличением числа неудач росли и напряжения внутри ЦРУ. Встречи между высшим руководством и "Заглушителями" становились всё более напряжёнными, причём первые требовали результатов, а последние хватались за соломинку, пытаясь объяснить свою неспособность устранить, казалось бы, обычного журналиста. В тёмных коридорах агентства начали ходить слухи о том, что Невидимый Человек – это какое-то сверхъестественное существо, призрак, которого нельзя коснуться.
Истинная ирония ситуации, конечно, заключалась в том, что их цель была далеко не обычным человеком. Кларк Кент, мирный журналист, на самом деле был Человеком из Стали, используя свои необыкновенные способности для перехитрывания своих преследователей и сохранения своей тайной личности. И пока ЦРУ продолжало гоняться за собственным хвостом в мрачно-комическом танце смерти, Кларк не мог не улыбаться про себя, зная, что он на один шаг ближе к разоблачению правды и привлечению к ответственности тех, кто пытался его заглушить.
Глава 4: Тайное оружие.
Пока ЦРУ тщетно пыталось устранить Невидимого Человека, Кларк неутомимо продолжал свою работу по разоблачению тёмной стороны правительства США. С каждой новой опубликованной статьёй он обнаруживал слои коррупции, достигавшие от низших чиновников до самых высоких эшелонов власти.
Одна из его самых громких статей рассказывала о скандальной истории сенатора, который в обмен на щедрые предвыборные взносы тайно продвигал законопроект, позволяющий международной корпорации сбрасывать токсичные отходы в национальном парке. Статья была жестким обвинением политической системы, и её мрачно-комический тон не остался незамеченным. Читатели по всей стране смеялись над беззастенчивыми попытками сенатора представить себя защитником окружающей среды, хотя он наполнял свои карманы грязными деньгами.
Ещё одно расследование Кларка касалось тайных деятельности высокопоставленного сотрудника разведки, который использовал свой статус для организации продажи государственных секретов самому высокооплачиваемому покупателю. Статья читалась как сатирический шпионский триллер, в котором Кларк с сарказмом описывал склонность чиновника к общению с помощью кодовых фраз, таких как "Орёл сел" и "Цветение сакуры в полном разгаре", которые он использовал для организации тайных встреч со своими иностранными контактами.
По мере того, как статьи Кларка набирали обороты, они вызывали возрождение интереса к политической сатире среди общественности. Ведущие поздних ток-шоу начали использовать его истории в качестве материала, насмехаясь над абсурдными попытками правительства сохранить видимость достоинства, будучи погруженными в коррупцию. Особенно запомнился номер, где неуклюжий агент ЦРУ случайно разоблачает секреты своего ведомства, пытаясь убить журналиста – явное отсылка к постоянным противостояниям Кларка с "Глушителями".
На протяжении всего этого времени Кларк оставался верен своей миссии, используя свои сверхчеловеческие способности для сбора доказательств, которые не мог получить ни один другой журналист. Он применял своё рентгеновское зрение, чтобы заглянуть в запертые сейфы, сверхчеловеческий слух, чтобы подслушивать секретные встречи, и молниеносную скорость, чтобы проникнуть в самые охраняемые объекты.
С ростом аппетитов общественности к политической сатире возрастало и давление на правительство в связи с увеличением обвинений в коррупции. В разных городах страны начались протесты, на которых демонстранты требовали перемен и ответственности. В ответ правительство пыталось преуменьшить значение работы Кларка, отмахиваясь от его статей как от "безумных теорий заговора" и "бреда недовольного блогера". Но чем сильнее они пытались его дискредитировать, тем больше народ сближался вокруг Невидимого Человека, с нетерпением ожидая, какое шокирующее открытие он сделает в следующий раз.
В этом мире политической сатиры и интриг Кларк Кент оказался одновременно кукловодом и пешкой, манипулируя системой и уклоняясь от сил, которые пытались его заглушить. Его острый ум и непревзойдённые способности делали его силой, с которой нужно было считаться, но именно его неуклонное стремление к правде и справедливости по-настоящему выделяли его из остальных. И когда дом карт правительства начал рушиться, стало ясно, что именно Невидимый Человек держит туза в рукаве.
Глава 5: Сизифова борьба.
Среди своей неутомимой борьбы с коррупцией и постоянного уклонения от покушений ЦРУ на его жизнь, Кларк Кент столкнулся с ощущением всепоглощающей тщетности. Тёмная комедия, которая когда-то характеризовала его приключения, теперь приобрела более мрачный оттенок, когда он начал задаваться вопросом, оказывает ли его деятельность реальное влияние на мир.
С каждым новым скандалом, который он раскрывал, казалось, что другой возникает на его месте, как гидра, которую невозможно победить. Кларк не мог не чувствовать, что он вовлечён в сизифову борьбу, вечно обречённый толкать глыбу вверх по холму, только чтобы снова наблюдать, как она катится вниз.
С ростом его разочарования росла и его циничность. Когда-то идеалистичный журналист стал видеть мир через более мрачное стекло, и его статьи стали окрашены язвительным сарказмом и горьким юмором. Он писал яростные разоблачения о коррумпированных политиках, описывая их деяния с ядовитым остроумием, которое заставляло его читателей смеяться, даже когда они кипели от ярости.
В одном из таких материалов рассказывалось о влиятельном лоббисте, который подкупал законодателей, чтобы те отменили регулирование отраслей, известных своим разрушением окружающей среды. Лоббист, человек, склонный носить вымирающие виды как модные аксессуары, был изображен Кларком как комически злодейская фигура, абсурдная в своей жадности и полном отсутствии самосознания.
Но, несмотря на смех, который вдохновляло его письмо, Кларк не мог избавиться от терзающего ощущения, что он всего лишь лечит симптомы гораздо глубинного заболевания. Мир вокруг него, казалось, погружался всё глубже в топь морального разложения, и он задумался, сможет ли даже Супермен спасти его.
Это растущее чувство тщетности начало сказываться на личной жизни Кларка. Он стал замкнутым и меланхоличным, его некогда ясные глаза теперь затуманились от тяжести мира. Его друзья и коллеги из «Дейли Планет» заметили перемены, но не могли понять причину этого. Они видели только преданного журналиста, измотанного неутомимым темпом своей работы, а не Человека из стали, старающегося выдержать бремя человеческих провалов.
В глубине своего отчаяния Кларк искал утешение там, где всегда находил умиротворение: в небе. Он парил высоко над Землёй, глядя на мир, которому клялся защищать, искал хоть какое-то подобие надежды среди тьмы. Но даже безграничная свобода полёта не могла рассеять сомнения, зародившиеся в его сердце.
Пока мир продолжал двигаться к хаосу, Кларк столкнулся с выбором: продолжать казалось бы бесполезную борьбу или отвернуться от коррупции и страдания, которые определили человеческое состояние. Это решение тяжело давило на его сознание, так как он сталкивался с пределами своей силы и сокрушительной реальностью своей ничтожности.
Однако в конце концов искра надежды, которая всегда горела в нём, отказалась погаснуть. Кларк Кент, человек с мягким характером, ставший символом правды и справедливости, решил продолжать, решив бороться за лучший мир, какими бы невозможными ни казались шансы. И хотя дорога впереди была вымощена тьмой и отчаянием, он сталкивался с ней с неумолимой решимостью, сердце наполнив горьким смехом человека, который знает, что иногда единственный способ бороться с тьмой – это улыбка.
Глава 6: Комедия отрицания.
Продолжая раскрывать клубок коррупции и обмана, пронизывающий правительство, ЦРУ и военных, Кларк наблюдал, как их попытки сохранить лицо только усугубляли их положение. С каждым новым разоблачением власти изощрённо и нелепо пытались объяснить свои поступки, и их отчаянные усилия замести следы только подчёркивали абсурдность ситуации.
Одним из самых запоминающихся случаев был высокопоставленный военный офицер, попавшийся на записи, в которой он отдавал приказ об незаконной авиаударе по мирному селению. Когда история стала известна, офицер и его начальство настаивали, что запись является всего лишь «учебным упражнением», вырванным из контекста. Однако общественность так легко не обмануть, и инцидент стал предметом насмешек в ночных ток-шоу и интернет-мемах, где люди саркастически спрашивали, можно ли их собственные проступки списать на «просто учебное упражнение».
В другом случае утечка меморандума показала, что ЦРУ финансировало и снабжало оружием безжалостного военачальника, ответственного за многочисленные зверства. Когда их столкнули с доказательствами, агентство заявило, что меморандум – «фабрикация», и что их истинной целью было проникнуть в организацию военачальника, чтобы привлечь его к ответственности. Этот отговор быстро рухнул, когда стало ясно, что режим военачальника только укрепился за годы поддержки ЦРУ, что привело к волне саркастических сообщений в социальных сетях, в которых люди предлагали свои услуги для «проникновения» в различные роскошные курорты и высококлассные рестораны.
И правительство также оказалось на прицеле публичного насмешливого осуждения. Когда Кларк разоблачил масштабную схему взяток, связанную со строительством нового правительственного здания, чиновники настаивали на том, что сверхвысокие расходы связаны с использованием «передовых и экологически безопасных материалов». Однако это объяснение было быстро опровергнуто, когда выяснилось, что «зелёный» фасад здания представлял собой всего лишь слой краски, а истинным источником затрат была запутанная сеть взяток и завышенных контрактов.
С накоплением лжи нарастала и мрачная комедия ситуации. Каждый новый скандал сопровождался всё более абсурдными оправданиями, словно правительство, ЦРУ и военные участвовали в извращённой игре на превосходство, чтобы увидеть, кто сможет придумать самое нелепое алиби. Казалось, они были совершенно неспособны признать свою вину и выбирали углубляться в яму обмана и отрицания.
Реакция общественности на эти разоблачения была смесью возмущения и смеха. Откровенная наглость оправданий лишь подливала масла в огонь их недовольства, но также служила богатым источником материала для комиков, сатириков и создателей мемов. Когда-гордые властные институты стали посмешищем нации, и каждая их ошибка и просчёт усиливалась неутомимым светом журналистики Кларка Кента.
Среди хаоса и комедии Кларк продолжал свой крестовый поход, обнаруживая лицемерие и ложь, гнездившиеся в самом сердце элиты. Хотя он продолжал бороться с чувствами отчаяния и тщетности, ему было утешительно знать, что его работа приносит изменения, пусть и незначительные. Смех, который раздавался в коридорах власти, напоминал, что правда, какими бы мрачными или абсурдными она ни была, может служить оружием против коррупции и что даже самые могущественные империи могут быть поставлены на колени пером одного решительного журналиста.
Эпилог: Бесконечная битва.
Когда стихали последние волны скандалов, отставок и публичного стыда, Кларк Кент задумался о воздействии своей работы. Благодаря его неутомимым усилиям, ему удалось раскрыть некоторые из самых тёмных секретов правительства США, ЦРУ и военных, приведя к измеримому правосудию для бесчисленных жертв их коррупции и злоупотреблений. Но по мере того как старые злодеи падали, новые неизбежно вступали на их место, и Кларк не мог не почувствовать горького осознания непрекращающейся победы.
В полумраке своей квартиры, окружённый стопками газет, рассказывающих истории о его многочисленных триумфах и поражениях, он обдумывал сизифов характер своей борьбы. Был ли он обречён на то, чтобы проводить свои дни, вечно ведя бой с врагом, который никогда по-настоящему не мог быть побеждён? Была ли у него какая-то реальная надежда на построение лучшего мира, или его крестовый поход был лишь ещё одной тёмной комедией, космической шуткой, разыгранной на сцене человеческой глупости и высокомерия?
Тем не менее, несмотря на эти сомнения, Кларк обнаружил, что не может заставить себя отказаться от своего квеста. Внутри него было нечто, что отказывалось замолкнуть, горячее желание раскрыть правду и привлечь к ответственности могущественных, независимо от цены. Он знал, что его работа никогда не будет завершена, что всегда будет ещё один скандал для раскрытия, ещё один злодей для разоблачения, но он также знал, что не может отвернуться от борьбы.
И так, когда тени прошлого уступали место неуверенному рассвету нового дня, Кларк Кент готовился к предстоящим битвам. Он вновь облачился в мантию свободного оппозиционного журналиста, зная, что его работа никогда по-настоящему не будет завершена. Мир мог быть тёмным и извилистым местом, полным коррупции, обмана и страданий, но это был также мир, который отчаянно нуждался в героях, даже если эти герои носили не плащи и трико, а с пропитанные чернилами рубашки и очки, скрывающие огонь их решимости.
В конечном итоге, история Кларка Кента, неутомимого журналиста, который боролся за правду и справедливость в мире, стремящемся самоуничтожиться, была не победой или поражением, а настойчивостью. Это был рассказ о человеке, который вглядывался в бездну человеческой коррупции и решал смеяться в лицо её тьме, находя утешение в знании, что его борьба, насколько она ни казалась тщетной, была свидетельством силы надежды и несокрушимого духа человеческого сердца.
И пока мир продолжал крутиться на своей оси, погружённый в бесконечный танец света и тени, Кларк Кент снова отправился в бой, вооружившись лишь своим пером, сообразительностью и горьким смехом человека, который знал, что иногда самые великие победы не заключались в окончании борьбы, а в напоминании нам, зачем мы сражаемся в первую очередь.
Сорок второй этаж и ниже
За открытым окном сорок второго этажа завывал ветер. Шестилетний Сережа смотрел на полугодовалого Юру, держа того на руках, и все никак не мог понять, почему этот малыш такой глупый.
«Нет, ну вы посмотрите на него, — думал он, — Смотрит на все вокруг, улыбается, и ничего не понимает. Вот оставили меня за главного, так? А как мне быть главным, если он такой несмышленыш? И мама говорит, что Юра еще маленький, глупенький.»
А маленький Юра ни о чем не думал. Ему было еще рано. Он просто хлопал своими глазками-пуговками, надувал слюнявые пузыри и жил маленькими, вложенными природой, реакциями и инстинктами. И что там говорит или думает старший брат, ему было, пока что, все равно.
Только вот Серёже, наоборот, было не все равно. Мама с папой ушли в магазин, впервые оставив его, уже такого взрослого, за старшего. Значит он теперь в доме главный и за всё и вся дома отвечает. Правильно?
Правильно.
И если Юра такой глупый-глупый, то это теперь Сережина обязанность сделать его умным. «Научить Жизни», как называет это папа.
— Ты же хочешь быть умным? – спросил Сережа у Юры, — Глупым быть нельзя. Глупым быть плохо. Так мама говорит. А значит нужно учиться. Правильно?
Юра, конечно же не ответил. Лишь улыбнулся, глядя на своего заботливого старшего брата.
После чего Сережа выбросил маленького Юру в окно.
И Юра полетел вниз с сорок второго этажа. А что ему еще оставалось делать? Он не был птицей, не был самолетом, он был самым обычным маленьким человечком – несмышленым, глупеньким, и уже довольно тяжеленьким.
Евгений Павлович мирно сидел на кухне, пил свежезаваренный чай и читал вчерашнюю газету. Несмотря на приличный возраст и желание носить солидную профессорскую бородку, он предпочитал держать свой внешний вид примерно на сорока-сорока пяти годах. А еще предпочитал носить очки, за что его ругали как в университете, так и дома – зачем, если у него, как и у всех, идеальное зрение? К чему эти архаизмы? Но Евгению Павловичу просто нравилось, как они смотрелись на лице. Солидно, умно. Как на картинке какого-нибудь научного журнала далекого двадцатого века.
И вот, примерно в тот момент, когда он осторожно прихлебывал горячий напиток, до него донесся громкий и неприятный детский плач, а затем маленький Юра стремглав промелькнул за окном.
Евгений Павлович улыбнулся. Вместе с приятно обжигающим пищевод теплом горячего чая, на него нахлынула волна воспоминаний. Профессор закрыл глаза и увидел своего старшего сына Максима, будто все происходило вот буквально вчера. Он был таким милым ангелочком, когда Евгений Палыч, вместе со своей женой Настенькой, вместе скидывали сынулю на встречу ветру. Конечно, они тогда были молоды, а потому не располагали теми солидными финансами и уважением коллег, а потому жили в простой старой пятиэтажке на границе мегаполиса. Их квартира располагалась на втором этаже, а потому тогда им пришлось забираться вместе на крышу с младенцем на руках.
Максим плакал вот точно так же, когда дрянной инстинкт самосохранения начал свое отравляющее действие на организм маленького мальчика.
Евгений Павлович, прислушавшись, все еще мог различить удаляющийся плач Юры на фоне шума большого города. Ну, конечно, сорок этажей, это вам не пять. Максим тогда успел лишь пискнуть, заорать, лишившись опоры маминых рук, а потом почти сразу плюх, и сразу затих.
«Эх, Максим, где же ты сейчас? – пронеслось у профессора в голове, — Все сражаешься на Титане, отвоевываешь еще одну планету для человеческой расы. Уже лет десять от тебя ни ответа, ни привета. Мог бы и уважить родителей.»
Кряхтя и все еще улыбаясь от приятной ностальгии по старым добрым временам, профессор иммунологии открыл глаза, снова отхлебнул вкусный чай и продолжил, как ни в чем не бывало, читать газету.
А Юра все летел и летел вниз. Этаж проносился за этажом, а Юра плакал, орал, истерил. Инстинкты, вылезшие на поверхность, горели синим пламенем, сигнализируя: «Ты умрешь, умрешь, умрешь!»
Пролетая тридцатый этаж, если бы слезы не застилали его глазки пуговки, в незашторенном окне он мог бы увидеть двух молодых людей, целующихся на сложенном диване.
И даже если бы парочка услышала Юру, им было бы все равно. Они были слишком заняты друг другом.
— Постой, милый, — Оля отстранила от себя парня, — Миш…
— Да?
— Может в этот раз попробуем что-нибудь… необычное? – она потупила глаза, засмущавшись своего нескромного желания.
— Эхе-хе, — улыбнулся парень, предвкушая скорое наслаждение. Он уже давно ждал подобного предложения, — Например?
— Ну не знаю… Что-нибудь новенькое.
— Хочешь в попку?
— Да нет, же идиот, — она совсем без злобы шлёпнула его по заднице, а потом поцеловала в небритую щеку, — я же говорю, что-нибудь новенькое. А в попку я еще в тринадцать попробовала. Уже не вставляет.
— Хмм… — парень призадумался. Они были с Ольгой уж около семи лет, так что она все еще была для него в новинку. У нее за плечами был уже многовековой опыт, а он всего пару лет назад только закончил университет, — Знаешь, я тут недавно на одно видео наткнулся.
— Какое? — глаза Ольги сразу загорелись, она знала, что Миша был тем еще интернет романтиком, — Случаем, ты не про то, где девушке отрезают ногу, вынимают костный мозг бедренной кости и в эту самую кость…
— Да не, — усмехнулся он, — это глупо. Да и к тому же, долго не получится, быстро отрастет… Я про то, где срезают черепную коробку и долбят мозг прямо в центр удовольствия, без каких-либо посредни…
— Ой, милый, ты у меня такой затейник! – Ольга обняла парня за плечи, притянула к себе и страстно поцеловала в губы, нежно откусывая ему язык. Миша замурчал от удовольствия, отвечая ей поцелуем на поцелуй. Вечность спустя они вновь отстранились друг от друга. Он, чтобы пойти за пилой, а она, чтобы снять свитер - не хотела запачкать его во время секса — О да, красавчик, сделай мне хорошо!
А Юра все летел, летел, летел. Его тянуло к земле, прародительнице всего сущего, матери всего и всея. Источник жизненной силы и человеческого могущества. А страх поглощал Юру, пытался похитить сознание, превратить его в бессвязную кашу, извратить психику, тянул свои щупальца к зарождению безумия и не находил ничего. Юра был еще слишком маленьким, слишком глупеньким, у него еще не было ни собственного сознания, ни подсознания, ни сколько-нибудь цельной психики. Ему еще предстояло бы узнать, что же это такое, сформировать свой собственный взгляд на жизнь.
Но он летел вниз, а зеленая поверхность земли становилась все ближе.
На десятом этаже жила писательница Катрин. За свою долгую жизнь она написала уже почти все, чтоб только можно было написать, и сейчас, как она думала, у нее наступил творческий кризис.
Когда-то она увлекала читателя остроумной сатирой, заставляла задуматься о смысле бытия, описывала новые миры, копировала старые истории, переписывала классические произведения на новый лад. В ее голове уживались тысячи, миллионы самых разных персонажей и историй, она прожила не одну, не две, и даже не несколько миллионов разных жизней во всевозможных мирах и эпохах.
Единственное, что она так и не смогла воплотить на бумаге, так это давно утерянный жанр, канувший в пучину времен. Новый, так быстро меняющийся, когда-то, мир, отверг его, а жанр не сильно возражал.
И Катрин дала себе клятву возродить древнейший из мудрейших, легендарный, забытый жанр триллера.
Вот уже четвертый десяток она каждый божий день заваривала себе крепкий кофе, садилась за письменный стол у окна, включила голубой экран ЛЭДбука, создала новый документ и молча сидела перед ним, не решаясь напечатать ни единого символа.
Ей не о чем было писать.
Искусство умерло. Она сама убила его, воплотив все идеи и все мотивы. Ее окружал мир, наполненный нестареющей человеческой мудростью, расширяющийся в высоту и широту, захватывающий планету за планетой. Будущее предопределено и банально, прошлое все еще свежо в головах живущих что по ныне, так и во веки веков.
«Людям осталось лишь настоящее» — напечатала она на экране ЛЭДбука и уставилась на строчку уставшими глазами. Потом пожевала губами и добавила: «Плоть их жаждет лишь двух ипостасей: наслаждений сейчас, как можно больше и быстрее, да научных изысканий, дабы найти себе еще больших наслаждений».
Нет, галиматья, подумала писательница и стерла все напечатанное. Прописными истинами никого не удивишь.
Когда за окном, за парами остывающего кофе, пролетел Юра, уже слегка охрипший от непрекращающегося плача, в голове творца мигнула тусклым светом небольшая лампочка идеи. Своими метафорическими проводками она была связана со всем известным, главным изобретением человечества. Но, увы, она тут же погасла. На подсознательном уровне, где-то там, за не до конца убитым в детстве инстинктом самосохранения, ее сознание отмело эту поистине бестолковую мысль.
Может быть, когда-нибудь, она вернется. Но не сегодня.
А Юра летел. И лететь ему оставалось не долго, людишки-муравьишки, сновавшие туда-сюда, с каждой секундой становились все больше и больше, земля подернулась сетью черных тротуаров, серых скамеек, розовых кустов.
Девятый этаж, восьмой, седьмой, шестой, пятый…
Заслышав крик младенца, люди просто пропускали его мимо ушей. Особо спешившие по своим делам, постарались отойти подальше от стен зданий – у них не было времени отвлекаться или задерживаться из-за какого-то упавшего на них ребенка.
Четвертый этаж, третий, второй, окна первого…
Плюх
И тишина.
Сережа смотрел вниз, свесившись из окна, пытаясь разглядеть ту небольшую кляксу, которую оставил его брат на асфальте. Ему было интересно, очень, но покинуть дом мальчик не мог, он же тут за главного.
Зашумел дверной замок, повернулся ключ, пискнул считыватель карточки.
— Мама, папа! – радостный мальчик побежал встречать родителей, нагруженных под завязку сумками с одеждой, игрушками и прочими вещами, предназначенными для маленького Юры.
— Сережа, помоги маме. — серьезно сказал папа, и Сережа послушно принял у мамы тяжелые сумки.
— Фуф, — мама вытерла пот со лба, — Сереж, как там Юрочка? Вы с ним поладили?
— Ага, — с улыбкой воскликнул мальчик. Ему прям не терпелось похвастаться родителям, какой он взрослый молодец, — Я его учил сегодня. Он же глупенький, так вот я из окна его и скинул.
— Что? – отец нахмурил брови, выходя из кухни с ножом для разделки мяса. Сережа понял, что сделал что-то не то, и что он не такой умный, как ранее казалось, — Ты сделал что?!
— Жень, успокойся, — мама подошла к окну и посмотрела вниз, — Я сама хотела сегодня тебе предложить. Я читала, у Юрочки сейчас как раз самый иммунопозитивный возраст для того, чтобы научиться не бояться боли и смерти. Доктор сказал, титр БотоТел у него как раз в самый раз, повторная вакцинация не нужна.
— Я знаю, но он должен был сделать это под присмотром родителей. — отозвался отец, в воспитательных целях отрезая лодыжки Сереже. Тот даже не пикнул, знал, что напортачил. Да и на десятый раз это уже было совсем и не больно. Обидно только что, с друзьями лишь через два часа погулять получится. — Маш, сходишь за ним.
— Ага.
А там внизу, на мостовой, лежал маленький Юра и уже не кричал. Инстинкт самосохранения, горевшими всеми святыми огнями, сжигающий ранее душу, начинал уже сгорать, пожирая самого себя. Юре было больно, но он не знал, что это такое и как на это реагировать. А в теле его, в каждой клеточке маленького организма, трудилась серая слизь из пикороботов, каждую секунду запоминающих и восстанавливающих тело своего хозяина из никуда не девающихся и вечно стабильных атомов химических элементов.
Автор: Иван Абрамов
Немного из творчества великого писателя
У Марка Твена есть коротенький рассказ, "Военная молитва". В нём описывается, как во время очередной войны, в воскресенье, прямо перед отправкой солдат на фронт, в церкви идёт воодушевляющая проповедь, заканчивающаяся словами молитвы: "Благослови наше воинство, даруй нам победу, господи боже наш, отец и защитник земли нашей и оружия!"
Но службу прерывает незнакомец, представившийся посланцем Господа, который пришёл, дабы разъяснить истинный смысл этих слов.
Но службу прерывает незнакомец, представившийся посланцем Господа, который пришёл, дабы разъяснить истинный смысл этих слов.
"
... И вот до слуха отца нашего небесного дошла и невысказанная часть молитвы. Он (Господь) повелел мне облечь ее в слова. Внемлите же!
Господи боже наш, наши юные патриоты, кумиры сердец наших, идут в бой - пребудь с ними! В мыслях мы вместе с ними покидаем покой и тепло дорогих нам очагов и идем громить недругов. Господи боже наш, помоги нам разнести их солдат снарядами в кровавые клочья; помоги нам усеять их цветущие поля бездыханными трупами их патриотов; помоги нам заглушить грохот орудий криками их раненых, корчащихся от боли; помоги нам ураганом огня сровнять с землей их скромные жилища; помоги нам истерзать безутешным горем сердца их невинных вдов; помоги нам лишить их друзей и крова, чтобы бродили они вместе с малыми детьми по бесплодным равнинам своей опустошенной страны, в лохмотьях, мучимые жаждой и голодом, летом - палимые солнцем, зимой дрожащие от ледяного ветра, вконец отчаявшиеся, тщетно умоляющие тебя разверзнуть перед ними двери могилы, чтобы они могли обрести покой; ради нас, кто поклоняется тебе, о господи, развей в прах их надежды, сгуби их жизнь, продли их горестные скитания, утяжели их шаг, окропи их путь слезами, обагри белый снег кровью их израненных ног! С любовью и верой мы молим об этом того, кто есть источник любви, верный друг и прибежище для всех страждущих, ищущих его помощи со смиренным сердцем и покаянной душой. Аминь."
К чему я это?
Господа патриоты (любой масти и сторон), помните, агитируя за военные действия, вы агитируете за то, что описано выше.
Давайте жить мирно.
А теперь минусите.
К чему я это?
Господа патриоты (любой масти и сторон), помните, агитируя за военные действия, вы агитируете за то, что описано выше.
Давайте жить мирно.
А теперь минусите.
Господа Книгопидоры, помогите найти рассказ. Сюжет (довольно примерно) таков: В Городе нейм в хрущёвке живёт кулибин-программист/терапевт и пишет код для своего устройства, которое улучшает нейронные связи в мозгу. В какой-то момент из окна в квартиру забирается кошка и на чистом русском общается с хозяином, мол, март на носу, опять буду сходить с ума от зуда под хвостом. Чувак же ей отвечает, что если бы знал, что его устройство приведёт к таким последствиям, (к тому, что котэ осознала себя) - не стал бы тестировать его на ней. Потом вдаётся в пространные размышления о сущности бобра с ослом и рассуждениям о том, является ли осознанность благом, или проклятьем. Потом вспоминает, что к нему должна прийти клиентка со своим сыном с синдромом Дауна, на котором пару раз устройство тоже было испытано, и наметилась тенденция к улучшению. После чего, размышления о том, что если удалось так развить нейроны в маленьком кошачьем мозгу, то к чему в итоге приведёт терапия этого паренька? И не стоит ли свои наработки обнародовать? После чего герой отказывается от этой идеи, придя к решению что эту технологию скорее всего засекретят и она станет доступна только самым богатым, а его самого - либо убьют, либо запрут в бункере. И лучше уж так - понемногу помогать инвалидам и малоимущим.
Вступление.
Пост упирается в лимит по тексту, ссылки на разные части поста постараюсь выложить либо в комментариях, либо в самом тексте поста.
Выкладываю свою историю, что бы уважаемые реакторчане, ознакомились моей охуительной историей пребывания в военкомате и рассказом из дурки.
Начну с того, в посте все имена и детали, которые могут как то выдать причастных, указываться не будут. Не указано описание внешности и имена персонала который обслуживал отделение, в котором я лежал а так же, имена всех сотрудников ТЦК.
Опущены описания локаций. Пост изначально несет в себе цель, быть сборником всех воспоминаний о событиях моего пребывания в военкомате и в дурке. Так же, пост сделан для того, что бы облегчить себе работу и не пересказывать по десять раз одну и ту же историю всем родным, близким и друзьям. Пост не несет цели оскорбить кого либо, и только отражает мои впечатления и наблюдения об окружений, в котором я находился.
Опущены описания локаций. Пост изначально несет в себе цель, быть сборником всех воспоминаний о событиях моего пребывания в военкомате и в дурке. Так же, пост сделан для того, что бы облегчить себе работу и не пересказывать по десять раз одну и ту же историю всем родным, близким и друзьям. Пост не несет цели оскорбить кого либо, и только отражает мои впечатления и наблюдения об окружений, в котором я находился.
Текст отредактировал как смог, при копирований с текстового редактора в форму
создания нового поста, вся верстка полетела, такая же история при обновлений страницы, потому что, видимо не сохраняется черновик. На десятый раз, мне уже просо надоело редактировать верстку, так что, если я чего то не доглядел, то значит, так тому и быть. К тому же, что в новой форме, что в старой, при отправке поста, много раз выдавало ошибку, в одном случае, что превышен лимит постов за 30 минут, в другом случае, ошибка сервера, либо слишком большое изображение, так что, я просто устал каждый раз собирать пост по новой.
создания нового поста, вся верстка полетела, такая же история при обновлений страницы, потому что, видимо не сохраняется черновик. На десятый раз, мне уже просо надоело редактировать верстку, так что, если я чего то не доглядел, то значит, так тому и быть. К тому же, что в новой форме, что в старой, при отправке поста, много раз выдавало ошибку, в одном случае, что превышен лимит постов за 30 минут, в другом случае, ошибка сервера, либо слишком большое изображение, так что, я просто устал каждый раз собирать пост по новой.
В доказательство подлинности событий, прикреплю к посту письмо счастья, повестку и лист
ВЛК в том виде, в каком мне его показали.
ВЛК в том виде, в каком мне его показали.
В какой-то мере, мне повезло, что до того как захотел уточнить данные, то за несколько недель дол того, как меня приняли, я начал собирать заключения от врачей о
своих болячках. Самое обидное, что детская карточка с диагнозами и
подтверждением того, что была родовая травма, была утеряна. На руках у
меня была большая часть документов, которые подтверждали статьи, по
которым, меня не должны были взять ни в одной учебке, при условий, что
ВЛК будет сделан законно. Пост пилился несколько дней, дополнялся и
переносился с рукописного текста, который я писал в последние пять дней
моего пребывания.
своих болячках. Самое обидное, что детская карточка с диагнозами и
подтверждением того, что была родовая травма, была утеряна. На руках у
меня была большая часть документов, которые подтверждали статьи, по
которым, меня не должны были взять ни в одной учебке, при условий, что
ВЛК будет сделан законно. Пост пилился несколько дней, дополнялся и
переносился с рукописного текста, который я писал в последние пять дней
моего пребывания.
НАЧАЛО
Как законопослушному гражданину Украины, а так же, на фоне того, что накопленные кровные уже давно закончились, пришла мне в голову идея, что пора бы начать искать работу. По определенным для меня причинам, работа дистанционно меня не
устраивала, а искать не официальное трудоустройство, я не обучен. Так
что, лучшее что мне пришло в голову, это пойти в местный ЦНАП(Центр
Надання Адміністративних Послуг) и таки, обновить данные для военкомата,
что бы потом, можно было найти работу по душе и получить бронь. В момент возникновения и обдумывания, идея совсем не казалась мне наивной и тупой, так как, большую часть войны я вполне свободно перемещался и не обдумывал вариант, что именно в административном зданий меня настигнут.
устраивала, а искать не официальное трудоустройство, я не обучен. Так
что, лучшее что мне пришло в голову, это пойти в местный ЦНАП(Центр
Надання Адміністративних Послуг) и таки, обновить данные для военкомата,
что бы потом, можно было найти работу по душе и получить бронь. В момент возникновения и обдумывания, идея совсем не казалась мне наивной и тупой, так как, большую часть войны я вполне свободно перемещался и не обдумывал вариант, что именно в административном зданий меня настигнут.
Когда я подходил к зданию, по близости не было ни патрулей, ни работников в
форме военной форме, так что, подозрений о дальнейшем, у меня не
возникало. По прибытий в ЦНАП, все шло вполне гладко. Очередь двигалась
быстро, запускали пачкой по пять человек. У входа в здание, на выходе с
другой стороны, ни к кому не подходили и не заставляли куда то еще
пройти, после уточнения данных. После оформления процедуры уточнения
данных и согласования того, что все в порядке и дополнительных
документов не требуется, я проследовал к выходу Но как оказалось,
счастливчикам в очереди передо мной, повезло больше, чем мне. Так как,
когда со мной закончили, выдали нужную бумагу, уже в десяти метрах от
здания ко мне подошло шесть человек. Четыре сотрудника полиций и два
сотрудника с ТЦК. То, что они с ТЦК, я понял уже после того, когда они
показали свой ксивы и даже дали прочитать все, что было на развороте. В
момент, когда ко мне обратились я ушел в ступор и понял, что бежать было
поздно, так как, доблестные хранители правопорядка обступили со всех
сторон и деру нужно было давать уже тогда, когда я видел, что они
приближаются. Дальше, прошли к машине, где полиция начала по моим
паспортным данным, пробивать меня по своей базе. Будь я тогда умнее, и
зная то, что знаю на момент написания этих строк, я бы конечно
затребовал, что бы мне вручили повестку на уточнение данных в ТЦК, либо
повестку на прохождение ВЛК (Військово-лікарські комісії) на месте и
отпустили, так как, там дается около девяти дней с момента вручения, что
бы успеть собрать документы. Далее, я услышал такую фразу: -что то ты
по базе не пробиваешься, поехали в военкомат, там все уточним. Знал бы
я, что мог не соглашаться, не поехал бы. Но случилось что случилось.
Ехал я с двумя патрульными и еще, мужчиной и женщиной, которые как я
понял, были мужем и женой.
форме военной форме, так что, подозрений о дальнейшем, у меня не
возникало. По прибытий в ЦНАП, все шло вполне гладко. Очередь двигалась
быстро, запускали пачкой по пять человек. У входа в здание, на выходе с
другой стороны, ни к кому не подходили и не заставляли куда то еще
пройти, после уточнения данных. После оформления процедуры уточнения
данных и согласования того, что все в порядке и дополнительных
документов не требуется, я проследовал к выходу Но как оказалось,
счастливчикам в очереди передо мной, повезло больше, чем мне. Так как,
когда со мной закончили, выдали нужную бумагу, уже в десяти метрах от
здания ко мне подошло шесть человек. Четыре сотрудника полиций и два
сотрудника с ТЦК. То, что они с ТЦК, я понял уже после того, когда они
показали свой ксивы и даже дали прочитать все, что было на развороте. В
момент, когда ко мне обратились я ушел в ступор и понял, что бежать было
поздно, так как, доблестные хранители правопорядка обступили со всех
сторон и деру нужно было давать уже тогда, когда я видел, что они
приближаются. Дальше, прошли к машине, где полиция начала по моим
паспортным данным, пробивать меня по своей базе. Будь я тогда умнее, и
зная то, что знаю на момент написания этих строк, я бы конечно
затребовал, что бы мне вручили повестку на уточнение данных в ТЦК, либо
повестку на прохождение ВЛК (Військово-лікарські комісії) на месте и
отпустили, так как, там дается около девяти дней с момента вручения, что
бы успеть собрать документы. Далее, я услышал такую фразу: -что то ты
по базе не пробиваешься, поехали в военкомат, там все уточним. Знал бы
я, что мог не соглашаться, не поехал бы. Но случилось что случилось.
Ехал я с двумя патрульными и еще, мужчиной и женщиной, которые как я
понял, были мужем и женой.
Жена просила их сначала приехать к подъезду, что бы она смогла выйти в квартиру и показать им документы о том, что муж является опекуном и ему положена отсрочка. По приезду, она принесла документы, долго что то обсуждали вне машины, после чего,
мужика с женой отпустили. Дальше ехал только я с патрульными. Пока
ехали, я начал набирать мать и объяснил ей ситуацию. С первого раза, она
подумала, что я шучу, но когда я серьезно проговорил все то же самое,
сомнения развеялись. По их рассказу, пока еще меня везли, они с сестрой
уже тогда начала искать адвоката. Мне потом еще оставшуюся дорогу
рассказывали, что вот вам вообще нельзя идти на встречу, поскольку, вас
отпускаешь домой, и вы сразу сбегаете, либо находите концы, что бы не
служить.
мужика с женой отпустили. Дальше ехал только я с патрульными. Пока
ехали, я начал набирать мать и объяснил ей ситуацию. С первого раза, она
подумала, что я шучу, но когда я серьезно проговорил все то же самое,
сомнения развеялись. По их рассказу, пока еще меня везли, они с сестрой
уже тогда начала искать адвоката. Мне потом еще оставшуюся дорогу
рассказывали, что вот вам вообще нельзя идти на встречу, поскольку, вас
отпускаешь домой, и вы сразу сбегаете, либо находите концы, что бы не
служить.
Приехали на место и выгрузились с машины. Один из патрульных, провел меня чуть вперед, что бы быть подальше от водителя и предупредил меня, что бы я ни под каким предлогом ничего не подписывал, иначе, сразу же отправят в учебку в тот же день. Подержат дня три и
отпустят. Это меня немного обнадежило. Но все же, тогда я еще думал, что
законы работают, пропишут повестку, либо штраф, как отказнику и отпустят в тот же день. Просчитался, но где?
отпустят. Это меня немного обнадежило. Но все же, тогда я еще думал, что
законы работают, пропишут повестку, либо штраф, как отказнику и отпустят в тот же день. Просчитался, но где?
ДЕНЬ 1.
Стоит еще уточнить, что была лютая жара, около 38 градусов и не спадала она все то время, что я там провел.
Выгрузились, провели нас на территорию военкомата. Сразу же, провели в прилегающее к
основному помещению здание, и повели на ВЛК. На деле, комиссия представляет из себя несколько кабинетов. В двух кабинетах врачи, в одном кабинете глава ВЛК. Что бы пройти ВЛК, много не нужно, только две ноги по сути и ты годен по всем параметрам. Не годными оттуда выходили, только инвалиды колясочники, психи, наркоманы со стажем и люди с
хроническими заболеваниями. Как провели меня: сперва я попал в кабинет с
психологом, психиатром, нарколог. Все мой жалобы по поводу того, что со
мной, благополучно игнорировались, те бумаги, что были у меня на руках,
сразу же прикрепили степлером к листу ВЛК и не мне не возвращали.
Затем, я начал говорить то, что думаю и то что со мной уже было, а именно: что я уже когда то был в другой дурке около двух месяцев, что я не работаю уже четыре года и безвылазно сижу дома и за мной смотрит только мать, что если меня заберут куда то дальше военкомата, то я в
первую очередь постараюсь нанести как можно больше вреда и затем, сам роскомнадзорнусь. Мне ответили, что так говорить нельзя. Я ответил, что мол и что вы сделаете, не будете мне патроны выдавать? Второй рекрутер даже предложил мне принести нож, что бы я на месте себя порезал, я согласился, но он так и не двинулся с места.
основному помещению здание, и повели на ВЛК. На деле, комиссия представляет из себя несколько кабинетов. В двух кабинетах врачи, в одном кабинете глава ВЛК. Что бы пройти ВЛК, много не нужно, только две ноги по сути и ты годен по всем параметрам. Не годными оттуда выходили, только инвалиды колясочники, психи, наркоманы со стажем и люди с
хроническими заболеваниями. Как провели меня: сперва я попал в кабинет с
психологом, психиатром, нарколог. Все мой жалобы по поводу того, что со
мной, благополучно игнорировались, те бумаги, что были у меня на руках,
сразу же прикрепили степлером к листу ВЛК и не мне не возвращали.
Затем, я начал говорить то, что думаю и то что со мной уже было, а именно: что я уже когда то был в другой дурке около двух месяцев, что я не работаю уже четыре года и безвылазно сижу дома и за мной смотрит только мать, что если меня заберут куда то дальше военкомата, то я в
первую очередь постараюсь нанести как можно больше вреда и затем, сам роскомнадзорнусь. Мне ответили, что так говорить нельзя. Я ответил, что мол и что вы сделаете, не будете мне патроны выдавать? Второй рекрутер даже предложил мне принести нож, что бы я на месте себя порезал, я согласился, но он так и не двинулся с места.
Посмотрели на меня, как мне показалось с подозрением, но заполняя лист ВЛК, вписали те
статьи, которые у меня были еще при получений приписного, около двенадцати лет назад. То есть, актуальные данные не учитываются, им главное по быстрее загнать меня в учебку. Затем, Наступила очередь хирурга, стоматолога и окулиста.
статьи, которые у меня были еще при получений приписного, около двенадцати лет назад. То есть, актуальные данные не учитываются, им главное по быстрее загнать меня в учебку. Затем, Наступила очередь хирурга, стоматолога и окулиста.
Из всех, присутствовал только окулист и она мне сразу написала, что все в порядке, мое замечание по поводу того, что мне даже не дали посмотреть на таблицу с буквами с
определенного расстояния, было благополучно проигнорировано. Далее, мой
зубы смотрел не стоматолог, а начальник ВЛК.
определенного расстояния, было благополучно проигнорировано. Далее, мой
зубы смотрел не стоматолог, а начальник ВЛК.
Когда нас завели к нему в кабинет, то он спросил, как мы сюда попали? Кто-то ответил, что
повязали на улице. Он поржал и сказал, что сами лохи. После беглого взгляда, он спросил, не ломал ли я челюсть. Я сказал, что нет и еще спросил, а что, будете ломать? Прикола начальник не выкупил и начал спрашивать, почему я так считаю, я объяснил ему, что доверия вы не внушаете, после чего, меня спровадили на воздух. Так же, у меня было
много жалоб для хирурга, так как, есть заключение после операций на
левом колене, есть варикоз ног и есть артроз двух коленных суставов. В
итоге, что имеем, из всех врачей, которых я должен был пройти, от силы
было три человека. По анализам, ни анализа крови, ни анализа мочи не
было. Так же, не было флюорографии легких и ЭКГ. Все это не учитывается и
вы всегда здоровы. К тому времени, как меня вывели с кабинета, успели
приехать мать с адвокатом. Когда закончили с формальным ВЛК, нас вывели
во двор, и сообщили, что в 20:00, будет машина, которая повезет всех
дальше на дообследование ВЛК. Тут и так было понятно, что ничего
подобного не будет, что повезут либо сразу в учебку, либо еще куда то на
сбор, что бы уже оттуда всех повезти дальше. После того, как все
объяснили, дальше всех повели в кабинет, в который можно зайти со двора,
и как я потом понял, где сидят рекрутеры, которые уламывают тебя и
рассказывают тебе, какой ты будешь успешный, когда пойдешь служить и как
тебе будет хорошо. Сам по себе, кабинет обставлен скудно, четыре стола,
разделенные стенкой, что бы на другой стороне сидел и работал персонал.
Кулер, который к тому времени уже был пустой, а учитывая, что нас
привезли в выходной день, то пополнили его только через двое суток в
понедельник. Мне повезло, что с собой в рюкзаке была вода и что потом,
позволили передать воду через открытую калитку. Кондиционера в помещений
есть, но ставить на помещение в почти 60 квадратных метров кондиционер
для 20 метров квадратных и надеяться, что он сможет охладить помещение с
открытыми окнами и дверями в жару 40 градусов, то еще извращение.
Стулья по удобству, примерно как самый не удобный стул из диско
эллизиума. Множество мух, и никто не стремиться что то с ними делать, в
общем, обстановка максимально располагающая к сотрудничеству.
повязали на улице. Он поржал и сказал, что сами лохи. После беглого взгляда, он спросил, не ломал ли я челюсть. Я сказал, что нет и еще спросил, а что, будете ломать? Прикола начальник не выкупил и начал спрашивать, почему я так считаю, я объяснил ему, что доверия вы не внушаете, после чего, меня спровадили на воздух. Так же, у меня было
много жалоб для хирурга, так как, есть заключение после операций на
левом колене, есть варикоз ног и есть артроз двух коленных суставов. В
итоге, что имеем, из всех врачей, которых я должен был пройти, от силы
было три человека. По анализам, ни анализа крови, ни анализа мочи не
было. Так же, не было флюорографии легких и ЭКГ. Все это не учитывается и
вы всегда здоровы. К тому времени, как меня вывели с кабинета, успели
приехать мать с адвокатом. Когда закончили с формальным ВЛК, нас вывели
во двор, и сообщили, что в 20:00, будет машина, которая повезет всех
дальше на дообследование ВЛК. Тут и так было понятно, что ничего
подобного не будет, что повезут либо сразу в учебку, либо еще куда то на
сбор, что бы уже оттуда всех повезти дальше. После того, как все
объяснили, дальше всех повели в кабинет, в который можно зайти со двора,
и как я потом понял, где сидят рекрутеры, которые уламывают тебя и
рассказывают тебе, какой ты будешь успешный, когда пойдешь служить и как
тебе будет хорошо. Сам по себе, кабинет обставлен скудно, четыре стола,
разделенные стенкой, что бы на другой стороне сидел и работал персонал.
Кулер, который к тому времени уже был пустой, а учитывая, что нас
привезли в выходной день, то пополнили его только через двое суток в
понедельник. Мне повезло, что с собой в рюкзаке была вода и что потом,
позволили передать воду через открытую калитку. Кондиционера в помещений
есть, но ставить на помещение в почти 60 квадратных метров кондиционер
для 20 метров квадратных и надеяться, что он сможет охладить помещение с
открытыми окнами и дверями в жару 40 градусов, то еще извращение.
Стулья по удобству, примерно как самый не удобный стул из диско
эллизиума. Множество мух, и никто не стремиться что то с ними делать, в
общем, обстановка максимально располагающая к сотрудничеству.
Далее, меня попросили встать, один из рекрутеров без предупреждения сделал на
телефон мою фотографию и свалил в закат, после чего, сказали ждать.
Видимо, все время что я ждал, они печатали фото и оформляли от руки
первые страницы военника. После чего, вернувшись, усадили меня за стол,
дали ручку и сказали подписывай. Я сказал, что хочу посмотреть, что подписываю.
телефон мою фотографию и свалил в закат, после чего, сказали ждать.
Видимо, все время что я ждал, они печатали фото и оформляли от руки
первые страницы военника. После чего, вернувшись, усадили меня за стол,
дали ручку и сказали подписывай. Я сказал, что хочу посмотреть, что подписываю.
Дали проверить военник в руках, но стояли с двух сторон, видимо боялись, что я порву военник на части. После осмотра, я сказал, что на фотке я как обьебос, что я не знаю, что вы там потом еще впишите на пустых страницах и что я отказываюсь что либо вообще
подписывать, аргументируя это тем, что ВДК вы мне сделали незаконное и
проявили халатность при осмотре. После этого, челы пошли обрабатывать
других новоприбывших, предварительно сказав, что ты все равно пойдешь
служить, и что будет “хуже” и рассказали о том, что сейчас вот прям всех
берут, не зависимо от диагноза. Затем, отпустили во двор.
подписывать, аргументируя это тем, что ВДК вы мне сделали незаконное и
проявили халатность при осмотре. После этого, челы пошли обрабатывать
других новоприбывших, предварительно сказав, что ты все равно пойдешь
служить, и что будет “хуже” и рассказали о том, что сейчас вот прям всех
берут, не зависимо от диагноза. Затем, отпустили во двор.
После этого, как раз приехали мать с адвокатом и по телефону, попросили меня
подойти ко входу. В тот день, оставалось два дня до крайнего срока обновления данных, так что, в очереди перед калиткой, было еще человек 70. Но все таки, их подпустили ко мне.
подойти ко входу. В тот день, оставалось два дня до крайнего срока обновления данных, так что, в очереди перед калиткой, было еще человек 70. Но все таки, их подпустили ко мне.
Адвоката на территорию военкомата не пускают, все разговоры только через решетку. Вещи мне передавали так, то что можно просунуть через решетку, а то что нет,
потом в итоге, через открытую калитку. Переговорив с адвокатом, он
сказал, что я все правильно делал, что ничего не подписал и что надо
крепиться, так как, тебя как бы в “наказание” будут держать долго и
могут вообще до двух недель продержать. Еще, адвокат сказал мне, что
отдай все оригиналы документов, которые у тебя с собой, что бы военкомат
не мог их забрать и удерживать тебя дольше, шантажируя. Я отошел, взял
все что у меня есть, включая приписное, код, паспорт и в одно движение,
передал в руки матери за решеткой. Надо было видеть лицо сотрудника ТЦК,
который стоял на своей смене. Он сразу же спросил, нафига я отдал
паспорт? Я ответил, что так мне сказала мама. Ахуй был в два раза
больше. Затем, он еще переговорил с рекрутером и начался ор выше гор,
что как он не увидел и куда он вообще смотрит? Это был один из немногих
приятных моментов, за все пребывание на территорий военкомата.
потом в итоге, через открытую калитку. Переговорив с адвокатом, он
сказал, что я все правильно делал, что ничего не подписал и что надо
крепиться, так как, тебя как бы в “наказание” будут держать долго и
могут вообще до двух недель продержать. Еще, адвокат сказал мне, что
отдай все оригиналы документов, которые у тебя с собой, что бы военкомат
не мог их забрать и удерживать тебя дольше, шантажируя. Я отошел, взял
все что у меня есть, включая приписное, код, паспорт и в одно движение,
передал в руки матери за решеткой. Надо было видеть лицо сотрудника ТЦК,
который стоял на своей смене. Он сразу же спросил, нафига я отдал
паспорт? Я ответил, что так мне сказала мама. Ахуй был в два раза
больше. Затем, он еще переговорил с рекрутером и начался ор выше гор,
что как он не увидел и куда он вообще смотрит? Это был один из немногих
приятных моментов, за все пребывание на территорий военкомата.
После небольшого триумфа, сказали, что можно пройти на второй этаж в
расположение, что скоро будут кормить и можно будет отдохнуть перед тем,
как всех будут увозить дальше. Телефон мне оставили, а адвокат
предупредил, что бы я постоянно был на связи и что бы докладывал ему о
всех изменениях и перемещениях, которые со мной производят. Адвокат меня
предупредил, что никуда ехать не надо, просто не соглашайся и все.
Через часа два, в расположений позвали на обед. В первую очередь, на
обед запускают состав, а уже потом залетных и новоприбывших. Столовая
представляет из себя помещение примерно на тридцать мест с окошком для
выдачи. Вся еда была привозная и было всего с запасом, так что, что бы
не выкидывать, кормили как на убой. Это тоже был один из не многих
положительных моментов. После того, как проследили, что все поели,
провели в часть расположения с койками. Представляет оно собой, две
смежные комнаты, одна вообще без окон, кондиционера нет, но есть
постаментный вентилятор. Комнаты заставлены двух этажными койками,
которые произведены еще при совке. Находиться там продолжительное время в
такую жару было не выносимо, так же, все белье на кроватях давно не
менялось. Подушки вообще без наволочек и засалены. Пришлось наглеть,
перебирать все что есть на других кроватях и брать себе одну из
относительно чистых. Заранее напишу, что когда возвращался в
расположение, то комаров была уйма и так, четыре ночи подряд. В первый
день, я все еще думал, что легко отделаюсь и до вечера удастся выйти
оттуда и отделаться малой кровью и штрафом, который можно будет
оспорить. Но вечером, стало понятно, что моим желаниям не суждено сбыться.
расположение, что скоро будут кормить и можно будет отдохнуть перед тем,
как всех будут увозить дальше. Телефон мне оставили, а адвокат
предупредил, что бы я постоянно был на связи и что бы докладывал ему о
всех изменениях и перемещениях, которые со мной производят. Адвокат меня
предупредил, что никуда ехать не надо, просто не соглашайся и все.
Через часа два, в расположений позвали на обед. В первую очередь, на
обед запускают состав, а уже потом залетных и новоприбывших. Столовая
представляет из себя помещение примерно на тридцать мест с окошком для
выдачи. Вся еда была привозная и было всего с запасом, так что, что бы
не выкидывать, кормили как на убой. Это тоже был один из не многих
положительных моментов. После того, как проследили, что все поели,
провели в часть расположения с койками. Представляет оно собой, две
смежные комнаты, одна вообще без окон, кондиционера нет, но есть
постаментный вентилятор. Комнаты заставлены двух этажными койками,
которые произведены еще при совке. Находиться там продолжительное время в
такую жару было не выносимо, так же, все белье на кроватях давно не
менялось. Подушки вообще без наволочек и засалены. Пришлось наглеть,
перебирать все что есть на других кроватях и брать себе одну из
относительно чистых. Заранее напишу, что когда возвращался в
расположение, то комаров была уйма и так, четыре ночи подряд. В первый
день, я все еще думал, что легко отделаюсь и до вечера удастся выйти
оттуда и отделаться малой кровью и штрафом, который можно будет
оспорить. Но вечером, стало понятно, что моим желаниям не суждено сбыться.
После того как похавали, снова начали звать на первый этаж к рекрутерам. Там уже меня начали “обрабатывать”. Спрашивали, где учился, есть ли высшее образование и где работал. На все отвечал, что где то вроде учился, года четыре, но по специальности не работал и
вообще безработный. Рекрутер спросил, так чем ты все время занимаешься? Я
ответил, что залипаю в комп. Он вроде как просиял, заулыбался и сказал,
что у меня для тебя есть подходящее время. Я ответил, что у меня судя
по всему есть догадка, куда меня могут послать. Он спросил, куда? Я
ответил, что скорее всего, на дронов. Он сказал, что все верно. Я
сказал, что нет и что я все равно отказываюсь, дальше снова пошла старая
песня, но уже не про один, а про два штрафа в размере 17000 грн., что
можно и такое устроить, за то, что я за короткий период нарушаю два раза
и что это нефиг сделать. Я сказал, что пожалуйста, вызываем наряд,
оформляем протокол. Он начал съезжать и говорить, что мол давай сам
вызывай, сюда все равно никого не запустят. Дальше мне еще сказали, что
даже со штрафами, все равно нет разницы и что я поеду дальше в учебку,
так или иначе. Затем подключился второй рекрутер и начал спрашивать, а
чего это я ВЛК каждые пять лет не проходил и чего это я сразу не пришел,
еще два года и семь месяцев назад? Я сказал, что ты и сам знаешь ответ.
Его это видимо расстроило, потому что она начал быть себя пяткой в
грудь и рассказывать, как он на “нуле” полтора года себе жопу рвал, а мы
тут отсиживаемся, и что, вообще только 10% мужского населения воюет. Я
промолчал. На этом и закончили. Что еще занимательно, у них по идее
должны были быть все мой данный, начиная с 2012 года, так как, в то
время я первый раз проходил мед комиссию в этом же военкомате и с их же
подачи лежал в дурке. Так же, учебные заведения, исправно посылали им
письма, что бы я получал отсрочку. Но видимо, дело где то проебалось,
когда начали вводить электронную базу данных, что в свою очередь, было мне на руку.
вообще безработный. Рекрутер спросил, так чем ты все время занимаешься? Я
ответил, что залипаю в комп. Он вроде как просиял, заулыбался и сказал,
что у меня для тебя есть подходящее время. Я ответил, что у меня судя
по всему есть догадка, куда меня могут послать. Он спросил, куда? Я
ответил, что скорее всего, на дронов. Он сказал, что все верно. Я
сказал, что нет и что я все равно отказываюсь, дальше снова пошла старая
песня, но уже не про один, а про два штрафа в размере 17000 грн., что
можно и такое устроить, за то, что я за короткий период нарушаю два раза
и что это нефиг сделать. Я сказал, что пожалуйста, вызываем наряд,
оформляем протокол. Он начал съезжать и говорить, что мол давай сам
вызывай, сюда все равно никого не запустят. Дальше мне еще сказали, что
даже со штрафами, все равно нет разницы и что я поеду дальше в учебку,
так или иначе. Затем подключился второй рекрутер и начал спрашивать, а
чего это я ВЛК каждые пять лет не проходил и чего это я сразу не пришел,
еще два года и семь месяцев назад? Я сказал, что ты и сам знаешь ответ.
Его это видимо расстроило, потому что она начал быть себя пяткой в
грудь и рассказывать, как он на “нуле” полтора года себе жопу рвал, а мы
тут отсиживаемся, и что, вообще только 10% мужского населения воюет. Я
промолчал. На этом и закончили. Что еще занимательно, у них по идее
должны были быть все мой данный, начиная с 2012 года, так как, в то
время я первый раз проходил мед комиссию в этом же военкомате и с их же
подачи лежал в дурке. Так же, учебные заведения, исправно посылали им
письма, что бы я получал отсрочку. Но видимо, дело где то проебалось,
когда начали вводить электронную базу данных, что в свою очередь, было мне на руку.
Снова отпустили в расположение. Там, уже начали знакомиться и узнавать, кого как повязали. Во время знакомства, меня нарекли “Робинзоном” из за бороды и длинных волос. В итоге оказалось, что со мной вместе находятся: два наркомана, один парень с гепатитом и
которого уже около пяти дней катают по учебкам, где он получает отказы,
бывший зек, который последние полтора года прожил в канализаций и еще
два вполне порядочных мужика. Один из тех, что были порядочного вида,
говорил, что ему терять нечего и что сам хочет служить. Остальные,
выражали свое недовольство. Наркоман, как он сам признался, был уже на
четвертом дне ломки. Они с товарищем посовещались и скинувшись бабосом,
заказали “такси”. Видимо, такси было что надо, так как после того как
они метнулись вниз, а затем в туалет, ломка у первого закончилась и
трясти его перестало. В основном, все кроме меня и гепатитника, были
пойманы ночью в комендантский час и доставлены патрулем. Зек рассказал,
что отсидел в совокупности примерно 11 лет и сказал, что даже в
канализаций жить лучше, чем на зоне, а военкомате так и подавно лучше.
По поводу наркоманов и зека, рекрутеры выражались не очень лестно и
потом доебывали патруль, который их привез, нахуя собственно их вообще
привезли? После разговоров, поужинали и затем снова ждали в расположений.
которого уже около пяти дней катают по учебкам, где он получает отказы,
бывший зек, который последние полтора года прожил в канализаций и еще
два вполне порядочных мужика. Один из тех, что были порядочного вида,
говорил, что ему терять нечего и что сам хочет служить. Остальные,
выражали свое недовольство. Наркоман, как он сам признался, был уже на
четвертом дне ломки. Они с товарищем посовещались и скинувшись бабосом,
заказали “такси”. Видимо, такси было что надо, так как после того как
они метнулись вниз, а затем в туалет, ломка у первого закончилась и
трясти его перестало. В основном, все кроме меня и гепатитника, были
пойманы ночью в комендантский час и доставлены патрулем. Зек рассказал,
что отсидел в совокупности примерно 11 лет и сказал, что даже в
канализаций жить лучше, чем на зоне, а военкомате так и подавно лучше.
По поводу наркоманов и зека, рекрутеры выражались не очень лестно и
потом доебывали патруль, который их привез, нахуя собственно их вообще
привезли? После разговоров, поужинали и затем снова ждали в расположений.
В 20:00 приехала машина. Всех вывели во двор и стали грузить. Я снова стал настаивать, что отказываюсь куда либо ехать и что остаюсь здесь, либо до приезда полиций, либо пока меня не выпустят. Во дворе было 6 человек в форме и один из рекрутеров сказал мне, что либо я
сам сажусь, либо меня потащат силой. Тогда я запаниковал и еще не знал,
что силой бы меня никто не потащил и таки согласился. Пока были в
машине, я написывал адвокату, что ситуация весьма плачевная и что я не
знаю, куда меня везут. Все решилось просто, адвокат попросил врубить
геолокацию и сказал, что приедет на место сбора. После того как прибыли,
было около 20:30 там уже паника началась конкретная и судя по всему,
тогда же у меня началась первая паническая атака с приступом и сильной
отдышкой. По обстановке в том месте куда меня завезли все было примерно
так: большой двор с разметкой для построения, напротив фассада здания. В
центре, стоит автобус “богдан” с мигалками, судя по всему, для
перевозки детей. На другой стороне двора, типичный скуфидон в камуфляже,
начал призывать всех по списку, объявляя фамилий. Как оказалось, звали
на подпись военника. Мне удалось немного разговорить “старшего” который
вез меня, и он сказал, что давай пиздуй подписывай военник, прыгай в
овтобус и поедете в учебку в Винницу. Пока все это проходило, я
паниковал. Тогда же, “старший”, который завозил нас, обратил внимание на
меня и сказал, что кажется, ему фигово. Но так как, мое состояние
больше ничем не усугублялось, то меня решили оставить там, где я есть.
Затем, меня все таки подозвали и протянули все тот же военник на
подпись. Время было уже за полночь, я сказал, что ничего не вижу и
подписывать не буду. От скуфидона который распределял, прозвучала
следующая фраза: я не хочу с ним ебаться, либо закидывайте его в
автобус, либо отправляйте обратно, откуда привезли. Случилось второе,
позвали в машину и примерно к 01:00 я уже был в расположений и пытался
поспать. Как оказалось, из всех тех, кто разделял ту же участь, что и я,
только один человек не поехал, один из тех, что выглядел вполне
порядочно. Как он потом сказал, наркоманов, алкаша и зека отпустили
сразу, а гепатитника забрали родители, так как, его наконец то выпустили после того, как они завезли нужные документы.
сам сажусь, либо меня потащат силой. Тогда я запаниковал и еще не знал,
что силой бы меня никто не потащил и таки согласился. Пока были в
машине, я написывал адвокату, что ситуация весьма плачевная и что я не
знаю, куда меня везут. Все решилось просто, адвокат попросил врубить
геолокацию и сказал, что приедет на место сбора. После того как прибыли,
было около 20:30 там уже паника началась конкретная и судя по всему,
тогда же у меня началась первая паническая атака с приступом и сильной
отдышкой. По обстановке в том месте куда меня завезли все было примерно
так: большой двор с разметкой для построения, напротив фассада здания. В
центре, стоит автобус “богдан” с мигалками, судя по всему, для
перевозки детей. На другой стороне двора, типичный скуфидон в камуфляже,
начал призывать всех по списку, объявляя фамилий. Как оказалось, звали
на подпись военника. Мне удалось немного разговорить “старшего” который
вез меня, и он сказал, что давай пиздуй подписывай военник, прыгай в
овтобус и поедете в учебку в Винницу. Пока все это проходило, я
паниковал. Тогда же, “старший”, который завозил нас, обратил внимание на
меня и сказал, что кажется, ему фигово. Но так как, мое состояние
больше ничем не усугублялось, то меня решили оставить там, где я есть.
Затем, меня все таки подозвали и протянули все тот же военник на
подпись. Время было уже за полночь, я сказал, что ничего не вижу и
подписывать не буду. От скуфидона который распределял, прозвучала
следующая фраза: я не хочу с ним ебаться, либо закидывайте его в
автобус, либо отправляйте обратно, откуда привезли. Случилось второе,
позвали в машину и примерно к 01:00 я уже был в расположений и пытался
поспать. Как оказалось, из всех тех, кто разделял ту же участь, что и я,
только один человек не поехал, один из тех, что выглядел вполне
порядочно. Как он потом сказал, наркоманов, алкаша и зека отпустили
сразу, а гепатитника забрали родители, так как, его наконец то выпустили после того, как они завезли нужные документы.
Пока ехали в расположение, я еще был на связи с адвокатом и он написал, что следует
за нами, на случай, если куда то еще завезут, такая вот предосторожность.
за нами, на случай, если куда то еще завезут, такая вот предосторожность.
Ночью, часа в 02:00 привезли еще пачку тех, кого поймали ночью. Среди них, было особо возмущенный мужик, который крыл всех хуями и пытался вызвать наряд, от чего, мы проснулись и стали слушать. Он говорил о том, что не понимает где находится и что его
какие-то неизвестные увезли неизвестно куда. На той стороне ответили,
что вы же сами добровольно приехали. Он говорит, что нет, и что его вез
патруль. На той стороне, что ну вот, вы же добровольно согласились. Он
стал спрашивать, что вы что не собираетесь принимать заявление? На той
стороне, молчание. Мужик попросил представиться и заявил, что это нужно
ему для того, что бы подать жалобу и что, разговор записывается, после
этого, на той стороне повесили трубку. Раздосадованный таким положением
дел, мужик познакомился с нами, затем, он еще долго сетовал, что поймает
этого рекрутера и сломает ему ноги. Рассказал еще, что вообще на кой
ляд его суда привезли, так как, у него есть заключения подтверждающие,
что е него перелом черепа, трещина в виске, нарушено кровообращение и выпала половина зубов с той стороны, на которую пришелся удар и раздроблена и заново собрана бедренная кость и поврежден крестец. Толькопосле того как он выговорился, легли спать. Через три дня, когда его сестра, таки довезла все документы, его выпустили, даже не перевозя в учебку. Стоит еще заметить, что он два с половиной дня планировал выбить окно и спрыгнуть на дерево за забором и что, ему терять нечего. Вот так, закончился первый день.
какие-то неизвестные увезли неизвестно куда. На той стороне ответили,
что вы же сами добровольно приехали. Он говорит, что нет, и что его вез
патруль. На той стороне, что ну вот, вы же добровольно согласились. Он
стал спрашивать, что вы что не собираетесь принимать заявление? На той
стороне, молчание. Мужик попросил представиться и заявил, что это нужно
ему для того, что бы подать жалобу и что, разговор записывается, после
этого, на той стороне повесили трубку. Раздосадованный таким положением
дел, мужик познакомился с нами, затем, он еще долго сетовал, что поймает
этого рекрутера и сломает ему ноги. Рассказал еще, что вообще на кой
ляд его суда привезли, так как, у него есть заключения подтверждающие,
что е него перелом черепа, трещина в виске, нарушено кровообращение и выпала половина зубов с той стороны, на которую пришелся удар и раздроблена и заново собрана бедренная кость и поврежден крестец. Толькопосле того как он выговорился, легли спать. Через три дня, когда его сестра, таки довезла все документы, его выпустили, даже не перевозя в учебку. Стоит еще заметить, что он два с половиной дня планировал выбить окно и спрыгнуть на дерево за забором и что, ему терять нечего. Вот так, закончился первый день.
>Вмієш воювати - іди воюй. Не вмієш воювати - іди волонтерь. Не вмієш волонтерити - іди донать. Не можеш донатити - сиди і не пизди.
Окей.
Я - Киевское тело, которому сейчас 37. Мужеска пола, да.
С февраля 2022 я (лично я, не моя контора, а я как физлицо) суммарно отправил платежей на 266000 гривен на ИБАН МинОбра в качестве прямой поддержки. За два с половиной года я также участвовал в примерно двух десятках сборов, проводимых разными людьми на Твиче с целью собрать деньги на конкретные нужды конкретных подразделений, будь то ремонт техники или закупка оборудования. Среди них в том числе был благотворительный чемпионат "мафиозников" (профессиональных игроков в Мафию), который проводился несколько месяцев назад и половина призового фонда которого напрямую уходила на закупки, а также постоянные сборы, которые проводит один из лучших игроков в Heroes 3: HotA Тварына. Это где-то тридцать с небольшим платежей от 4 до 15 тысяч гривен. Тоже как физлицо, разумеется. Но при этом я никогда не "волонтёрил". Уж извини, я недостаточно правильно воспитан для того, чтобы заниматься обворовыванием своего народа во время войны. Я не Прытула. У меня есть хоть какое-то рудиментарное самоуважение и остатки совести.
Теперь касательно моей тушки: я почти двухметровый чёрт. Но есть нюанс. У меня наличествует убитое в хлам зрение ниже -8 (последний раз замерянное в 2016ом) и с ранних детских лет неспешно прогрессирующая бронхиальная астма, с которой я не очень уверен, что доживу до пятидесяти. Но эти проблемы для моего дражайшего государства (у которого, к слову, я за всю свою жизнь не занимал ничего и никогда, зато исправно платил, платил и платил всевозможные поборы) уже довольно продолжительное время не являются не то, что поводом для снятия с военного учёта, а даже поводом для назначения "альтернативной службы". На сегодняшний день астматик с -8 официально считается пригодным для несения воинской службы.
Так вот, родной, знаешь, что я тебе скажу?
Пошёл ты на хуй.
Я не буду "прокидатись". Я не "проспал" ни три года, ни десять. В отличие от подобной тебе шелупони, которая шитпостит агрессивную хуйню "чому не в окопі", сидя в пригороде Львова, я никого никуда не подгоняю, я делаю ровно то, что могу. Я не считаю для себя возможным указывать другим людям, как именно им следует строевым шагом идти на фронт, ибо я сам не на фронте. Ты же почему-то считаешь, что имеешь на подобные высеры право.
Уведомляю тебя: нет, ты такого права не имеешь. Зато ты имеешь право отвалиться с сайта в оффлайн, встать и пойти самому в "рекрутинговый центр". Там тебе заодно немножко пояснят за реалии страны, в которой ты (возможно) живёшь.
Окей.
Я - Киевское тело, которому сейчас 37. Мужеска пола, да.
С февраля 2022 я (лично я, не моя контора, а я как физлицо) суммарно отправил платежей на 266000 гривен на ИБАН МинОбра в качестве прямой поддержки. За два с половиной года я также участвовал в примерно двух десятках сборов, проводимых разными людьми на Твиче с целью собрать деньги на конкретные нужды конкретных подразделений, будь то ремонт техники или закупка оборудования. Среди них в том числе был благотворительный чемпионат "мафиозников" (профессиональных игроков в Мафию), который проводился несколько месяцев назад и половина призового фонда которого напрямую уходила на закупки, а также постоянные сборы, которые проводит один из лучших игроков в Heroes 3: HotA Тварына. Это где-то тридцать с небольшим платежей от 4 до 15 тысяч гривен. Тоже как физлицо, разумеется. Но при этом я никогда не "волонтёрил". Уж извини, я недостаточно правильно воспитан для того, чтобы заниматься обворовыванием своего народа во время войны. Я не Прытула. У меня есть хоть какое-то рудиментарное самоуважение и остатки совести.
Теперь касательно моей тушки: я почти двухметровый чёрт. Но есть нюанс. У меня наличествует убитое в хлам зрение ниже -8 (последний раз замерянное в 2016ом) и с ранних детских лет неспешно прогрессирующая бронхиальная астма, с которой я не очень уверен, что доживу до пятидесяти. Но эти проблемы для моего дражайшего государства (у которого, к слову, я за всю свою жизнь не занимал ничего и никогда, зато исправно платил, платил и платил всевозможные поборы) уже довольно продолжительное время не являются не то, что поводом для снятия с военного учёта, а даже поводом для назначения "альтернативной службы". На сегодняшний день астматик с -8 официально считается пригодным для несения воинской службы.
Так вот, родной, знаешь, что я тебе скажу?
Пошёл ты на хуй.
Я не буду "прокидатись". Я не "проспал" ни три года, ни десять. В отличие от подобной тебе шелупони, которая шитпостит агрессивную хуйню "чому не в окопі", сидя в пригороде Львова, я никого никуда не подгоняю, я делаю ровно то, что могу. Я не считаю для себя возможным указывать другим людям, как именно им следует строевым шагом идти на фронт, ибо я сам не на фронте. Ты же почему-то считаешь, что имеешь на подобные высеры право.
Уведомляю тебя: нет, ты такого права не имеешь. Зато ты имеешь право отвалиться с сайта в оффлайн, встать и пойти самому в "рекрутинговый центр". Там тебе заодно немножко пояснят за реалии страны, в которой ты (возможно) живёшь.
Срочная вакансия
- «Срочная вакансия»! - вслух прочитала Василиса Дурак, младшая дочь Ивана Дурака и Василисы Премудрой, внимательно изучая большой кусок бересты, крепко-накрепко приклеенный к местной «доске объявлений», - Марф! Смотри, что на заборе написано!
- На заборе говоришь? – Марфа Васильна доела мороженое и натянула на покрасневшую от холода руку варежку, - Знамо, что на заборах пишут, мать! Зачем читать-то?!
- «Знамо, что» таким красивым почерком не выводят, - возразила Василиса, внимательно изучая большие аккуратно написанные буквы, - Иди-ка, глянь!
- «Срочная вакансия», - повторила лучшая подруга Василисы, поправляя пуховый платок, надвинутый аж на самые брови, - Что за слово такое незнакомое - «Вакансия»?
- Ты дальше читай, - выдохнула Василёнка струйку морозного пара, - Там, в скобочках, всё разъяснили!
- Хм-м, и правда, - Марфа прищурилась на слепящем декабрьском солнышке, - «Срочная вакансия» (Работа такая, что не понятного-то?!)». Ну, вот, так сразу и написали бы, а то умничать начали!
Зима в этом году в Тридевятом царстве выдалась студеная, да снежная. Морозы ударили в начале декабря, а пушистый снежок завалил крыши домов так сильно, что стали они похожи на пряничные домики из лавки пекаря дяди Макара. Дни стояли солнечные и холодные, а ночью вообще на улицу выходить не рекомендовалось.
- А много ль платят за работу-то? – заинтересовалась Клавдия, дочка местного мясника, проезжавшая мимо в красиво украшенных санях, - Мне как раз на подарочки денег не хватает. А забудешь кого – запомнят и будут весь год на тебя дуться, впечатлительные какие! А потом сами же мне мои подарки им благоразумно сбагренные передаривают! - девушка замолчала, поняв, что сболтнула лишнего.
- «Трудовая плата», - Марфа наклонилась к самому низу объявления, - «Сдельно».
- А как это? – охнула Клава, накидывая покрывало на повизгивающего в санях поросёнка, - Заплатят, иль обманут… как всегда?
- А это, Клавдия, как договоришься, - Марфа Васильна поежилась, кутаясь в полушубок, - Придете к согласию – заплатят!
- А, ежели, нет?! – Клава в ужасе схватилась за сердце.
- Не договоришься, придут к тебе тогда домой работодатели мрачные с оглоблей наперевес и последнее отберут, - уверенно заявила Марфа и, подумав, добавила: - Потом все выпьют и съедят, да в погреб заглянуть не забудут.
- Ой, нет! Что-то я передумала, - Клавдия быстренько запрыгнула в сани, - Сами свои вакансии читайте и подвалы отворяйте! А у нас Новый год на носу! – громкий щелчок поводьев, и запряженные гнедой лошадкой сани испарились, словно их и не было, лишь колея свежая на снегу осталась.
Василиса, прекрасно знавшая чувство юмора своей закадычной подруги, едва сдерживала смех: - Не томи, что за работа-то?
- Слушай, тогда, раз нетерпеливая такая, - Марфа набрала в легкие побольше воздуха, - «Срочная вакансия для девок младых, стройных, красивых…»
- Ох, хороша работа, - мечтательно протянула Василёнка, заворожено наблюдая за ползущими по небу облаками, похожими на кривобоких овечек, - Как раз для нас с тобой!
- «… да выносливых!»
Подруги озадаченно переглянулись.
- Знаешь, - Марфа Васильна с подозрением посмотрела объявление, - Не нравится мне больше вакансия эта.
- А что так? – Василиса потерла варежками щеки, чувствуя, как их щекочет зимний морозец, - Красиво ж написано, без ошибок.
- Не к добру это, - подруга постаралась подцепить объявление пальцем, но оно было приклеено на совесть, - Батюшка по миру много поездил и разное рассказывал. С детства самого меня поучал, что на вакансии такие с «молодыми, да выносливыми» лучше внимания не обращать. А бумажки эти опасные скорее отрывать от греха подальше.
- Ой, да, скажешь тоже! – Василиса беспечно махнула рукой и заглянула подруге через плечо, - Давай, дальше читай!
- Ну, ла-адно, - не очень уверенно протянула Марфа Васильна, шмыгая носом, - «…красивых, да выносливых. Что б скоростей запредельных не боялись».
Марфа с недоумением посмотрела на подругу: - Такого требования в батюшкиных рассказах точно не было!
- Дальше, дальше читай, - пританцовывая на похрустывающем снегу, попросила Василиса.
- «… деток малых да шумных любить должна от всего сердца», - под нос пробубнила подруга, - Это вроде не страшно…
Мимо «забора объявлений», заливаясь звонким смехом, пронеслась орава ребятишек, вслед за которой, громко ругаясь, бежала главная сплетница Тридевятого царства Ефросинья Ильинична, размахивая над головой бельевой веревкой с объемными панталонами с нарисованной на них углем злобной рожицей.
Во главе ватаги мальчишек, громче всех вереща и улюлюкая, неслась младшая сестренка Марфы Даша в расстёгнутом полушубочке, без шапки и с горящими от восторга глазами.
- … хоть и хлопотно, - проследив за «процессией» взглядом, Марфа Васильна вздохнула, - Дашка!! Шапку надень!!! – прокричала она что было сил, - А то всё матушке расскажу!
- А вот и не расскажешь! – отозвалась маленькая безобразница.
- А вот и расскажу!!! – голос Марфы громом пронесся над Тридевятым, - Надень!
- Не надену!!! – девчушка показала сестре язык, но шапку натянула, замерзла, наверное.
- Хулиганка, – хмыкнула Марфа и вернулась к чтению, - «… да, морозостойкой быть обязана».
Подруги снова призадумались, рассеянно наблюдая за тем, как разгневанная Ефросинья Ильинична с разворота сносит голову несчастному снеговику, вылепленному детишками накануне прямо у дороги.
- Слышала я, что в землях холодных люди прямо в снежных домах живут, там же печку топят, готовят и рукодельничают, - От мысли спать в сложенном из ледяных блоков жилище, настроение Василисы совсем испортилось, - Даже огурцы засаливают… Наверное.
- Бывал батюшка в тех краях и рассказывал, что в домики такие «иглу» называются, и можно в них без тулупа и шапки находиться.
На Тридевятое царство неторопливо опускались сумерки, и девушке пришлось поднять высокий воротник, чтобы спрятаться от поднявшегося ветра.
– А еще есть хитрые передвижные дома «юртами» зовущиеся. Надоело тебе место житья-бытья, взяла большую телегу, разобрала домик, погрузила и перевезла его южнее или севернее, это уже как хозяевам в голову взбредет. А тут, - Марфа Васильна заново перечитала объявление, - Как бы прямо на морозе ночевать не пришлось, без крыши над головой.
- Как же так?!
- Экспедиция может быть полярная, – сделала очередное предположение подруга, - Тогда в палатках или даже в санях ночевать придется и одними сухарями да консервами всякими питаться.
Представила себе Василёнка, как спит одна-одинешенька в санях ночью в буран, а из еды - только сухари надоевшие и обязательно плесневелые и загрустила: - А дальше там что написано?
- «… знающая много сказок да считалочек», - продолжала перечислять требования Марфа Васильна, - «… стишков да песенок, картинки рисовать умеющая».
- В детский садик воспитательницей что ли? – сделала новое предположение Василиса.
- «… любящая животных», - подруга пожала плечами и начала загибать пальцы, - «… зайчиков, ежиков, хомячков и способная с ними общий язык найти».
- С зайчиками или… с детишками?
- Возможно, с ёжиками, - немного подумав, ответила Марфа, - Тут не уточняется. «… любящая дальние командировки».
- Ой, дипломатом значит, - просветлела Василиса, - Как твой батюшка! Он же постоянно в командировки заморские ездит и всякие диковинки привозит. А я страсть, как путешествия люблю. Особенно в теплые страны, - девушка захлопала в ладоши, - Давай, пойдем?!
- Подожди, не всё еще, - уняла ее пыл Марфа Васильна, - «… с почерком красивым», - продолжила она чтение, - «… да памятью хорошей».
- В библиотеку что ли? – не сдавалась Василиса, - Прямо в лесу, на морозе! Жуть какая!
- И кто там у тебя книжки-то брать будет? – отмахнулась подруга, – Зайчики, да хомячки? Или Дедушка Мороз по интересному чтиву соскучится?
Девушки замолчали, как громом пораженные.
- Не может быть! – воскликнула Марфа.
- Да ты подпись прочти скорее!
- «Ваш Дедушка Мороз», – охнула подруга, перечитывая вакансию, - Похоже, не выдержала внучка, Снегурочка, нагрузки рабочей немыслимой и сбежала от деда-тирана!
- И не мудрено! - Василиса покачала головой, - Ты только посмотри требования и условия какие! За одну ночь нужно все подарки развезти! А до того, письма детишек прочитать, систематизировать и отсортировать. Разобраться, кто из детей плохо себя весь год вел, а кто хорошо! А оплата! Сдельная? Для внученьки родной?! Вот, изверг!
- Зато работа сезонная и у близкого родственника под крылышком, – дождавшись паузы в повествовании подруги, заступилась за Деда Мороза Марфа, - Подожди-ка, мы ж еще до конца вакансию не дочитали! - спохватилась девушка, - Ну-ка, ну-ка… «Вакансия на время ухода основной сотрудницы за ребёнком».
- Ой! - всплеснула руками Василиса, - Дед Мороз наш, Прадедом Морозом стал! Помню-помню, как он на свадьбе внученьки год назад отплясывал!
- Вот ведь голову заморочили! - Марфа огляделась по сторонам, - Ладно, подруга. Вечер на носу. Пойдем уже по домам? Или же ты надумала подработать в праздники?
- Некогда мне, - отмахнулась Василиса, - Хлопот по дому много, матушке надо помочь!
- Да признайся уже, что на санях так быстро ездить боишься!
- И все-то ты знаешь! – рассмеялась девушка и бросила в подругу снежок, - Побежали домой! Ужин стынет!
Автор: Дарья Демченкова
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме брат рассказ (+1000 постов - брат рассказ)
Наши любимые теги
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!
Отличный комментарий!