аполлон 20

Умер астронавт Аполлона-11 Майкл Коллинз

Майкл Коллинз, которого называют «самым забытым» астронавтом в мире умер после продолжительной борьбы с раком. Коллинз входил в экипаж «Аполлона-11», но не был в числе первых людей, ступивших на поверхность Луны, а остался на окололунной орбите в командном модуле. Поэтому про его участие в этом историческом полете нередко забывают.

Майкл Коллинз побывал в космосе дважды. Первый полёт состоялся в июле 1966 года на корабле «Джемини-10», в ходе которого он стал третьим человеком, побывавшем в открытом космосе, и первым, кто сделал это дважды за один полет.

Во второй раз Майкл Коллинз полетел в космос в должности командира корабля «Аполлон-11». В этой миссии Нил Армстронг и Базз Олдрин опустились в лунном модуле «Орёл» на поверхность спутника, а Майкл Коллинз остался на орбите в командном модуле «Колумбия». После взлёта «Орла» с поверхности Луны Коллинз в ручном режиме осуществил подход и стыковку с ним модуля «Колумбия», что позволило Армстронгу и Олдрину перейти на командный модуль и, после сброса взлётной ступени «Орла», отправиться обратно на Землю.

После возвращения на Землю Коллинзу было предложено место командира дублирующего экипажа миссии «Аполлон-14», и появлялся шанс, что он ещё раз полетит к Луне в составе миссии «Аполлон-17», но Майкл отказался от этой возможности, решив закончить свою карьеру астронавта.

Коллинз во время программы Аполлон 

Отреставрированные и стабилизированные съемки поездки на лунном автомобиле в ходе высадки Аполлон 16 на Луну.

Индийские ученые показали место посадки Apollo 11

На Zoom-конференции ученые из Индии показали результаты работы своего космического аппарата Chandrayaan 2, который работает у Луны уже более двух лет. В числе результатов показали примеры снимков камеры высокого разрешения OHRC, которая обладает возможностью снимать поверхность Луны с разрешением 0,3 м.

В апреле 2020 года OHRC сделала снимок места посадки Apollo 11 и смогла запечатлеть оставленную нижнюю ступень лунного модуля и исследовательское оборудование. К сожалению, пока качество снимка не очень высокое, т.к. мы можем посмотреть только скриншот с презентации в Zoom. Оригинал снимка пока находится в доступе индийских ученых и будет опубликован только через несколько месяцев или лет, когда индийские специалисты закончат работу с ним.

Бонус: сравнение индийского снимка и снимка с американского зонда LRO

ссылка на гифку

Во славу лунных экспедиций: как заново (не) построить «Сатурн-5»

Автор: Алексей Широ

Программа «Аполлон» была впечатляющим успехом американской индустрии — но прямого продолжения так и не получила. Сейчас, когда НАСА возвращается к идее лунных экспедиций, многие задаются вопросом: зачем заново разрабатывать сверхтяжёлые ракеты-носители? Есть же готовые чертежи! Давайте построим «Сатурн-5» заново!

Кругом одни проблемы

Допустим, мы заполучили чертежи ракеты, выбили из конгресса финансирование и решили восстановить производство «Сатурн-5». Начинаем разбираться с чертежами, чтобы определиться, какие детали и где заказать.

И… сразу же наталкиваемся на проблему. В чертежах ракеты для некоторых ключевых деталей указан, например, сплав A018 (здесь и далее названия и марки узлов и агрегатов условные, сугубо для иллюстрации проблем, которые могут возникнуть при решении подобной задачи. — Прим. ред.). Что это за сплав такой, в чертежах, понятное дело, не указано. Спецификации дают нам некоторое понимание, почему выбрали именно этот сплав, но не проливают света на то, как и из чего именно он делался.

Путём долгого копания в архивах нам удаётся отыскать накладные на пресловутый сплав и выяснить, что делала его по заказу НАСА фирма, условно, «Джонс & сыновья» на заводе в Мэриленде. Вот только ни завода, ни фирмы давно уже нет: «Джонс & сыновья» обанкротилась в середине 70-х, и её активы выкупил крупный металлургическиё концерн. Завод, на котором изготавливали A018, давным-давно закрыли и снесли, а на его месте теперь городской парк.

Пытаемся выяснить, кому могли бы достаться архивы «Джонс & сыновья». С большим трудом нам удаётся разыскать старичка-архивариуса на пенсии, который припоминает, что всю документацию, относящуюся к работе на НАСА, при банкротстве фирмы сложили в ящик с номером 28956B и отправили в офис выкупившего фирму концерна. Какой точно офис, старичок уже не помнит. И руководство концерна нам тоже помочь не сможет: концерн распался в начале 90-х, архивы разделил десяток фирм-преемников, и куда девалась металлическая коробка с номером 28956B никто, разумеется, не имеет представления.

В итоге у нас нет ни сплава, ни понимания, как его изготовили.

Что делать? Заменять известными аналогами? А вдруг есть какая-то тонкость, которую мы упускаем? Разрабатывать сплав заново методом обратной инженерии? На это уйдёт неопределенно много времени и денег (с учетом того, что кому-то придется еще и налаживать производство сплава). Или же перепроектировать полностью все изготовленные из A018 компоненты ракеты?

«Нет, Джонни, всё было не так!»

Ладно, временно отодвинули кризис с A018 в сторону и пытаемся дальше разобраться в ворохе полувековой давности бумаг. В них находим технологию, допустим, изготовления стенок баков для жидкого кислорода. Технология по современным меркам архаична, и быстрый опрос производителей в отрасли подтверждает наши опасения: так больше никто не делает. Хуже того, ни у кого больше нет оборудования, которое использовали в 60-х для изготовления стенок баков «Сатурн-5» — производственные цепочки давным-давно демонтированы, цеха перепрофилированы под другие задачи.

Даже если мы каким-то чудом найдём древнее оборудование (и другим чудом заставим его работать), у нас нет никого, кто на самом деле бы умел им пользоваться.

Те из рабочих и инженеров, делавших компоненты «Сатурн-5» в 1960-х, кто дожил до наших дней, — сейчас в весьма и весьма преклонном возрасте. Да, многие из них неплохо помнят отдельные стадии нужного нам процесса, но никто из них не поручится, что не забыл что-то важное. Человеческая память всё-таки не самый надёжный хранитель точной индустриальной информации!

В итоге перед нами встаёт «воодушевляющая» перспектива налаживать производство баков ракеты на изношенном, наполовину собранном из деталей со свалок оборудовании, под бдительным руководством восьмидесятилетних старичков, яростно спорящих друг с другом о том, какой же именно температурный режим они для этого использовали. Ну или же полностью перепроектировать баки ракеты под современные производственные технологии (заметили, что это решение повторяется с удручающей регулярностью?..)

Слишком много вопросов

Двигаемся дальше. На чертежах первой ступени находим сложной формы деталь конструкции, которую на вид можно было бы сделать и проще, и легче. В сохранившихся документах нет внятного объяснения, почему выбрали именно такую сложную форму. Инженера, который некогда принял это решение, давно нет в живых, и спросить его мы не можем. Его личный рабочий архив потерялся при переезде.

Весьма пожилые коллеги покойного инженера расходятся во мнениях, почему эта деталь имеет форму Z-образной загогулины с руку толщиной. Одни говорят, что такая форма оптимальна с точки зрения перераспределения вибрационных нагрузок. Другие утверждают, что уровень математического моделирования 60-х просто не позволял толком обсчитать эту деталь, поэтому её делали с огромным запасом прочности. Чтоб уж наверняка.

Кому верить? И что делать?

Заказывать производство Z-образной загогулины или перепроектировать эту часть конструкции заново?

Идём ещё дальше. В криогенных системах второй ступени ракеты повсюду используется уплотнитель QB51. К нашему великому облегчению, этот уплотнитель до сих пор производится… вот только использовать его нам уже нельзя. За прошедшие десятилетия стандарты безопасности ужесточились, и OSHA (англ. Occupational Safety and Health Administration — служба охраны здоровья и безопасности на производстве) запретила использовать уплотнитель типа QB51 в ракетостроении.

Что делать? Подавать петиции в OSHA, чтобы сделали исключение, «потому что мы пытаемся заново сделать ракету полувековой давности, и иначе ну никак не получается» ? Или перепроектировать полностью компоненты, использующие QB51, под современные — безопасные — материалы?

Затем банальная проблема — болты, которые использовались на «Сатурн-5» для крепления патрубков подачи компонентов топлива, теперь делаются по другой технологии, из другого материала. И сертификацию на космические условия они не проходили. Производитель не готов поручиться, что его болты выдержат требуемую комбинацию тепловых и динамических нагрузок. И что? Заказывать дорогостоящую и сложную экспертизу болтов — которая вполне может увенчаться заключением, что они для наших целей не пригодны и надо искать замену? Или перепроектировать полностью все крепления?

В двигательном отсеке второй ступени натыкаемся на встроенный в переборку комплекс датчиков, весом примерно в 50 кг и занимающий объем в 0,5 кубометра. Современные цифровые датчики, выполняющие аналогичную задачу, помещаются на ладони и весят от силы полкило. Полностью перепроектировать переборку под новые датчики? Потратить годы и усилия на воссоздание древних датчиков? Или поставить новые датчики, а место из-под старых систем забить балластом?

Ещё пример. Для системы турбонасоса нужны патрубки особой формы. Фирма, которая их производила, ещё существует, у неё есть вся необходимая технология, и она может выполнить наш заказ… но не за те деньги, что мы способны на это выделить.

Заказ нестандартный, фирме придется восстанавливать старые технологические решения, нарушать обычный режим работы. На аргументы, что в 60-х фирма согласилась выполнить эту работу за такую-то часть общего бюджета проекта, владелец холодно отвечает, что в 60-х и бензин стоил тридцать центов за галлон. Что будем делать? Просить увеличения бюджета у раздражённого непонятными задержками конгресса? Или перепроектировать турбонасос (что тоже потребует времени и денег)?

Далее. В электросистеме ракеты мы видим примитивное по современным меркам, ненадёжное и неэффективное решение. Да, в 60-х оно казалось верхом инженерного изящества и остроумия, но за прошедшие десятилетия технология ушла далеко вперёд. В имеющемся виде электросистема впустую тратит драгоценный вес (и деньги).

Если мы попытаемся улучшить этот конкретный элемент, то вскоре поймём, что и другие теперь тоже можно усовершенствовать — сделать легче, надёжнее, эффективнее.

Неизбежно на какой-то стадии встанет вопрос: «А почему бы не переделать всю электросистему заново?»

«Хоть как-то» — не наш вариант

Внимательный читатель уже, без сомнения, понял, куда клонится наша модель. Практически в каждой из рассмотренных ситуаций в какой-то момент встаёт вопрос: «А не проще ли спроектировать это с нуля?». Объём переделок, которые потребуется проделать только для того, чтобы привести старые решения в соответствие с современными возможностями, рано или поздно станет сопоставим с усилиями по разработке новой ракеты с нуля.

Зачем тогда вообще пытаться воспроизвести старую ракету?

Попытки объединить технические решения полувековой давности с современными неизбежно порождают вынужденные компромиссы. В инженерии любой компромисс — это по определению жертвование эффективностью ради того, чтобы «хоть как-то да работало». Но ракетостроение вообще и космонавтика в частности слишком сложны (да и дороги), чтобы удовлетвориться этим «хоть как-то».

Создание сверхтяжёлой ракеты-носителя — это не только инженерный подвиг. Это ещё и огромное напряжение индустриальных усилий, великое множество технологических цепочек, сходящихся в одной точке. В 60-х такую систему построили, чтобы создать «Сатурн-5». Но за прошедшие десятилетия индустрия изменилась почти до неузнаваемости, и технологические цепочки, участвовавшие в программе «Сатурн», распались. Чтобы восстановить их, потребуется куда больше времени и усилий, чем для того, чтобы создать новые — под новую ракету.

Источник

Восход Земли над Луной. Снято с Аполлона.

САГА О КОЛОБКЕ, СЫНЕ СЕВЕРНЫХ НИВ, ЕГО ПУТЯХ, И ТОМ, КАК ОКОНЧИЛ ОН СВОИ ДНИ, РАССКАЗАННАЯ ХЕЛЬГОЙ, ЧЕРНОВОЛОСЫМ СКАЛЬДОМ, УСЛАДОЮ МИДГАРДА И ЭЛЛАДЫ

Дед

Жена-старуха, поля укрыты зноя пеленой,

И солнце в этот день ярит без жалости и ласки,

Я жаждою томим и голодом измучен.

С тех самых пор, как утро тихо разлилось

Среди холмов, дубрав и нив, окутав землю светом,

Не ведал я ни сна, ни отдыха, ни пищи.

Бабка

Но в закромах у нас тоска, и мрак, и тлен,

И несть числа пустотам в погребе подземном.

И мне неведомо, чем голод твой могу я утолить

В сей знойный беспощадный полдень.

Дед

Быть может, в дни, когда неведомы нам были

Нужда и голод, и изобилье было здесь повсюду,

Остались незамеченные крохи средь сусеков.

Собрать их можно, коли так, с водой заквасить,

Сметаной размягчить, и в жар печи отдать, благословив.

Бабка

(роясь в закромах)

Благое провиденье, ты истину глаголишь,

Быть может, этих крох и вправду хватит,

Чтоб хлеб из них испечь.

(Месит тесто и отправляет его печь)

Дед

Поторопись, старуха! Кузнечики стрекочут,

И воздух уж неверен, трепещет он от зноя,

И птицы смолкнут скоро, жары не вынеся такой.

Коль не сожну я рожь к концу седьмицы,

Нам изобилье будет грезиться лишь ночью,

Когда нечистый лишь вершит свои дела.

Бабка

(достаёт хлеб из печи и ставит его на окно)

Ещё лишь несколько мгновений, о супруг,

Томиться будешь ты от голода и жажды.

Свой жар ему ты дай освободить, и будем пировать.

(хлеб скатывается с подоконника)

Дед

Как так? Куда же ты? 

Иль не угодно Одину, чтоб я насытился хлебами

И рожь мог сжать еще до темноты?

Доколе буду я терпеть томленье голодом…

Старуха! Ставь немедля медовуху! 

Печаль моя не ведает границ.

(Дед и Бабка уходят; из-за подоконника появляется Колобок) 

Колобок

Едва познав рожденья сладость и истому,

Я понял, что уготован на закланье.

Свободы жажду я изведал тотчас,

И отчий дом покинул без оглядки.

Теперь пути мои лежат во тьме,

Неведомы дороги, ведут они туда,

Где пряных южных трав цветенье

И солнца нежного лучи 

Дыханье насыщают радостью и светом.

Заяц

(появляется из-за угла)

О, что это! Подарок ли судьбы, рука ли провиденья?

Едва я голод испытал, как вдруг почувствовал

Сей сладкой сдобы аромат, простершийся повсюду.

О кто ты, незнакомец? Не ты ль его источник?

Да, верно, это ты! Что ж, так господу угодно!

Насытиться тобой намерен нынче я!

Колобок

Не для того я был рождён

Средь пламени и камня цитадели,

Чтоб сделаться добычей разбойника лесного!

Ступай своей дорогой, а я пойду своей.

(Заяц огорчённо уходит)

Волк 

(также появляется неожиданно)

Уверен я, что заяц здесь неподалеку. 

Ба! А это что? 

Он жаркий, словно солнце, и светится как будто.

Ответствуй мне немедля, незнакомец,

Не чадо ли небесного светила ты, не звёзд ли сын,

Иль может лунный свет ты, облечённый

В столь сладкий пряный сдобный аромат?

Готов забыть о зайце я уже, ты столь прекрасен!

Как будто древний бог, сын Аполлона и Венеры,

Благословен будь всюду! Желаю быть с тобой всегда!

Я съем тебя, и так навеки станем мы одним.

Колобок

Безумец! Смерд! Как смеешь ты такое

Глаголить пред бессмертным ликом Олимпийца?

Ужель ты думаешь, что звёздный свет

И правда был ниспослан в эти земли,

Чтоб быть проглоченным ничтожной тварью,

Питанье находящей средь падали и трупов?

Ты недостоин даже говорить со мной! Прощай!

(Волк уходит, появляется лиса)

Лиса

Пришёл твой час, довольно испытаний.

Колобок

О чём ты?

Лиса

То были вехи, сонные виденья, 

Предсмертные конвульсии ума.

Иль думал ты, что впрямь ушёл

От деда с бабкой? Нет!

Ты наважденьем сокрушён,

И каждая из встреч, что ведомы тебе,

Была лишь вспышкой разума, что верить

Не может в угасание своё.

Очей твоих сияние вот-вот

Смежит навеки сладкий сон.

Колобок

Но кто же ты тогда?

Лиса

Я проводник твой в мир, где ласковое солнце

Лучи свои плетёт средь пряных южных трав,

В тот мир, где находят завершенье

Все тёмные дороги дел земных.

Средь сумрачных лесов и тьмы долины

Я проведу тебя в заветные края. Пойдём со мной.

(Колобок дает лисе руку, они уходят)

О, как я голодна.

Источник

“First to the Moon”

Доктор кто (11) - Аполлон 23. Глава 20.