Результаты поиска по запросу "Стол засмеялся"
Парад вулканов на Камчатке.
Слева направо - Плоская сопка, Ключевская сопка и Камень.
Вулкан Безымянный
Вот не знаю как вы, а я лично обожаю шаурму. Говорите что хотите - мне похуй!.. Да! Шаурму заправляют мясом собак. Я знаю это, и что?.. Она вкусная и это главное. Мне многое что в жизни нравится поесть, но шаурма - это явно что-то особенное, что-то вроде хорошего шашлыка из баранины, только намного пиздаче. Больше всего мне нравится то, что стоит она копейки и я вполне за раз могу взять сразу две, а то и три шаурмы...
Не я один такой страстный любитель этого блюда в лаваше, все мои знакомые так же её обожают, порой даже жертвуют пивом и покупают именно шаурму, когда стоят и песдят в компании со мной. За шаурму я и убить готов... Было дело, как я со своим закадычным другом Лёхой стоял возле метро, где продаётся шаурма. Лёха покупал и как обычно не увязался... Руки дырявые, взял и уронил на землю. Я сразу начал: - Ты охуел?.. Взял, гвоздя въебал ему. Гвоздь, если кто не знает, это сильный удар ногой по ноге, в армии, если что, такие понятия катят. Прошу заметить, что Лёха мой товарищ, я ему всего из-за одной шаурмы ёбнул, а представьте если этих самых шаурм было бы десять. Я б убил его нахуй!..
- Дурак ты, Юрка, - говорил Лёха, - Из-за какой-то шаурмы готов друга поколечить. ... Я особо не вникал в то, что мне гововил Алексей. Я ещё долго потом с этой шаурмой его заёбывал, которую он уронил. - Да заёб ты уже, давай я лучше тебе ещё куплю! - начинал злиться Лёха. Только после того, как он купил мне её, я успокоился и перестал на него бычить.
Время от времени мы пересекались с ним, чтобы поговорить о жизни. В один из таких дней Лёха спросил меня: - Юрок, а сколько ты максимум шаурмы сможешь съесть за раз?.. Не знаю! - отвечал я. Шесть съешь?.. - спросил Лёха. Не вопрос! - ответил я. И тут мы поспорили на то, что если я съем шесть шаурм подряд, то Лёха даёт мне косарь, а если нет, то наоборот, плюс к тому я отдаю бабки за ту шаурму, которую сожрал. Лёха купил сразу шесть штук, и тут я начал запихивать их в себя... Первые две зашли легко, но остальные четыре лезли с большим трудом. Лёха было уже засомневался во мне, но я упрямо впихивал в свой рот шаурму... Последняя влезла с особым трудом, я чуть не проблевался. Ну ты, Юрец, красавец! - сказал Лёха и начал протягивать мне тысячу. - Ты ебанутый?.. Убери нахуй, - сказал я, - Буду ещё я с камрадов деньги брать...
В тот момент я божился, что больше в жизни не попробую эту шаурму, я до тошноты объелся, мне даже пришлось купить воды, чтобы хоть как-то осуществить процесс пищеварения. С Лёхой я потусил ещё часа два. Вдруг, ни с того ни с сего я понял, что хочу срать. Это пиздец!.. Я на самом деле очень хотел срать, пердак за пердаком проталкивал говно к выходу, которое очень сильно хотело увидеть свет в конце тоннеля... - Всё, Лёха, пизда... Я домой!.. - начал я. Он засмеялся. Я было хотел его ударить, но из-за боязни расслабить полужопия и обосраться, не стал этого делать. До дома далеко, как минимум двадцать остановок на автобусе надо проехать... А здесь срать не катит, слишком близко к центру... Ни гаражей... Подъезды закрыты для чужих... Выход один - ехать до дома на автобусе... Это было очень нелегким испытанием для меня.
С каждой остановкой мне становилось всё хуже и хуже. Говно приходилось подпирать ладошкой, чтоб оно не вылезло наружу.
На улице зима, холод, окна автобуса закрыты, все, находящиеся в автобусе пассажиры чувствовали запах пердаков. А говно всё пёрло и пёрло... Обычно, когда мне приспичивало посрать, я просто напрягал ягодицы и через секунд десять на какое-то время срать переставало хотеться, но в этот раз случай был весьма тяжёлый. Мне казалось, что жопу вот-вот разорвёт взрывной волной и говно, подобно вулкану, вытечет в виде коричневой лавы в штаны.
Вскоре я стал откровенно пердеть, надеясь, что, выпустив газы, мне станет легче. Становилось только хуже, говно всё лезло и лезло. - Фу!.. Что за люди? - услышал я разговоры. Это сказала бабка, которая пялилась на меня, как будто знала, кто испускает столь смердёжный запах. Впринципе определить это было не нетрудно, что срать хотелось именно мне... Говно давило, я в голове прикинул, что если сейчас на секунду расслаблю жопу, то просто пёрну и мне станет легче... Да не тут-то было, это я думал, что пердану воздухом, перданул-то я говном, то есть обосрался и понял это не сразу, а когда понял, то обосрался ещё сильнее... Говно попёрло само по себе вслед за тем говном, которое вылезло первым, основная масса была уже в штанах... Вонять в автобусе стало по-страшному, автобус стал напоминать деревенскую парашу.
Дело в том, что в штанах говно воняет гораздо сильнее, чем само по себе... Надо было срочно что-то делать Я ехал и делал вид, что ничего не происходит.
Наконец моя остановка. Я вылетел из автобуса, как угарелый и, неспеша, пошёл к дому, стараясь не наводить на себя подозрений. До дома дошёл удачно, забегаю в свой подъезд, а затем в лифт и нажимаю на последний этаж. В лифте я снял штаны, затем трусы, в них-то и была основная масса говна. Я наклонил её и она упала на пол лифта, но это было далеко не всё. Трусам-то пиздец, сейчас надену их и размажу всё по итак грязной заднице... В углу лифта была разбита бутылка. Я взял осколок и стал резать резинку. В этот момент лифт остановился и двери открылись, чего я совсем не ожидал...
Наверное в момент, когда я нажимал на последний этаж, кто-то одновременно со мной нажал на кнопку вызова и лифт поехал...
- Ой, мамочки! - сказала Ольга Николаевна, увидев меня.
Это была соседка моя, она просто охуела, когда увидила меня со спущенными штанами и обосратыми трусами в руках...
Я смотрю на неё - та падает в обморок. Я выхожу из лифта и кидаю трусы ей на норковую шубу, пусть на память себе оставит... До квартиры решил добраться пешком, а то мало ли что...
Ольга Николаевна со мной с тех пор не здоровается... Всё хочу извиниться, но не могу - это выше моих сил. Кто бы мог подумать, что всё так могло получиться?.. Подобное может случиться со всеми... Но почему же оно случается именно со мной? Быть может в этой жизни я что-то делаю не так.
Не я один такой страстный любитель этого блюда в лаваше, все мои знакомые так же её обожают, порой даже жертвуют пивом и покупают именно шаурму, когда стоят и песдят в компании со мной. За шаурму я и убить готов... Было дело, как я со своим закадычным другом Лёхой стоял возле метро, где продаётся шаурма. Лёха покупал и как обычно не увязался... Руки дырявые, взял и уронил на землю. Я сразу начал: - Ты охуел?.. Взял, гвоздя въебал ему. Гвоздь, если кто не знает, это сильный удар ногой по ноге, в армии, если что, такие понятия катят. Прошу заметить, что Лёха мой товарищ, я ему всего из-за одной шаурмы ёбнул, а представьте если этих самых шаурм было бы десять. Я б убил его нахуй!..
- Дурак ты, Юрка, - говорил Лёха, - Из-за какой-то шаурмы готов друга поколечить. ... Я особо не вникал в то, что мне гововил Алексей. Я ещё долго потом с этой шаурмой его заёбывал, которую он уронил. - Да заёб ты уже, давай я лучше тебе ещё куплю! - начинал злиться Лёха. Только после того, как он купил мне её, я успокоился и перестал на него бычить.
Время от времени мы пересекались с ним, чтобы поговорить о жизни. В один из таких дней Лёха спросил меня: - Юрок, а сколько ты максимум шаурмы сможешь съесть за раз?.. Не знаю! - отвечал я. Шесть съешь?.. - спросил Лёха. Не вопрос! - ответил я. И тут мы поспорили на то, что если я съем шесть шаурм подряд, то Лёха даёт мне косарь, а если нет, то наоборот, плюс к тому я отдаю бабки за ту шаурму, которую сожрал. Лёха купил сразу шесть штук, и тут я начал запихивать их в себя... Первые две зашли легко, но остальные четыре лезли с большим трудом. Лёха было уже засомневался во мне, но я упрямо впихивал в свой рот шаурму... Последняя влезла с особым трудом, я чуть не проблевался. Ну ты, Юрец, красавец! - сказал Лёха и начал протягивать мне тысячу. - Ты ебанутый?.. Убери нахуй, - сказал я, - Буду ещё я с камрадов деньги брать...
В тот момент я божился, что больше в жизни не попробую эту шаурму, я до тошноты объелся, мне даже пришлось купить воды, чтобы хоть как-то осуществить процесс пищеварения. С Лёхой я потусил ещё часа два. Вдруг, ни с того ни с сего я понял, что хочу срать. Это пиздец!.. Я на самом деле очень хотел срать, пердак за пердаком проталкивал говно к выходу, которое очень сильно хотело увидеть свет в конце тоннеля... - Всё, Лёха, пизда... Я домой!.. - начал я. Он засмеялся. Я было хотел его ударить, но из-за боязни расслабить полужопия и обосраться, не стал этого делать. До дома далеко, как минимум двадцать остановок на автобусе надо проехать... А здесь срать не катит, слишком близко к центру... Ни гаражей... Подъезды закрыты для чужих... Выход один - ехать до дома на автобусе... Это было очень нелегким испытанием для меня.
С каждой остановкой мне становилось всё хуже и хуже. Говно приходилось подпирать ладошкой, чтоб оно не вылезло наружу.
На улице зима, холод, окна автобуса закрыты, все, находящиеся в автобусе пассажиры чувствовали запах пердаков. А говно всё пёрло и пёрло... Обычно, когда мне приспичивало посрать, я просто напрягал ягодицы и через секунд десять на какое-то время срать переставало хотеться, но в этот раз случай был весьма тяжёлый. Мне казалось, что жопу вот-вот разорвёт взрывной волной и говно, подобно вулкану, вытечет в виде коричневой лавы в штаны.
Вскоре я стал откровенно пердеть, надеясь, что, выпустив газы, мне станет легче. Становилось только хуже, говно всё лезло и лезло. - Фу!.. Что за люди? - услышал я разговоры. Это сказала бабка, которая пялилась на меня, как будто знала, кто испускает столь смердёжный запах. Впринципе определить это было не нетрудно, что срать хотелось именно мне... Говно давило, я в голове прикинул, что если сейчас на секунду расслаблю жопу, то просто пёрну и мне станет легче... Да не тут-то было, это я думал, что пердану воздухом, перданул-то я говном, то есть обосрался и понял это не сразу, а когда понял, то обосрался ещё сильнее... Говно попёрло само по себе вслед за тем говном, которое вылезло первым, основная масса была уже в штанах... Вонять в автобусе стало по-страшному, автобус стал напоминать деревенскую парашу.
Дело в том, что в штанах говно воняет гораздо сильнее, чем само по себе... Надо было срочно что-то делать Я ехал и делал вид, что ничего не происходит.
Наконец моя остановка. Я вылетел из автобуса, как угарелый и, неспеша, пошёл к дому, стараясь не наводить на себя подозрений. До дома дошёл удачно, забегаю в свой подъезд, а затем в лифт и нажимаю на последний этаж. В лифте я снял штаны, затем трусы, в них-то и была основная масса говна. Я наклонил её и она упала на пол лифта, но это было далеко не всё. Трусам-то пиздец, сейчас надену их и размажу всё по итак грязной заднице... В углу лифта была разбита бутылка. Я взял осколок и стал резать резинку. В этот момент лифт остановился и двери открылись, чего я совсем не ожидал...
Наверное в момент, когда я нажимал на последний этаж, кто-то одновременно со мной нажал на кнопку вызова и лифт поехал...
- Ой, мамочки! - сказала Ольга Николаевна, увидев меня.
Это была соседка моя, она просто охуела, когда увидила меня со спущенными штанами и обосратыми трусами в руках...
Я смотрю на неё - та падает в обморок. Я выхожу из лифта и кидаю трусы ей на норковую шубу, пусть на память себе оставит... До квартиры решил добраться пешком, а то мало ли что...
Ольга Николаевна со мной с тех пор не здоровается... Всё хочу извиниться, но не могу - это выше моих сил. Кто бы мог подумать, что всё так могло получиться?.. Подобное может случиться со всеми... Но почему же оно случается именно со мной? Быть может в этой жизни я что-то делаю не так.
Сусук: Ужасные слепые дельфины помойных рек Индии
Встречайте гангского дельфина, или сусука — ныне живущего обитателя рек, эволюционировавшего в крокодила.
Перед шок-контентом информация для общего развития. Длина тела животинки — 2-2.5 метров, масса — 70-90 кило. Половой диморфизм обделил самцов — они меньше мамочек-самочек. Обитает Гангский дельфин (барабанная дробь) в реке Ганг. А ещё его можно встретить в водах Брахмапутры и Инд.
Объединяет эти реки мутная вода и медленное течение. Жизнь в таких условиях знатно подпортила дельфину зрение. Оно настолько плохое, что хрусталик глаза сказал «адьос». Если серьёзно, то маленькие глаза сусуков годятся только, чтобы отличать свет и тьму. Но слепыши не видят повода грустить (за каламбур извините). Вместо зрения на помощь пришла эхолокация. Наш герой прокачал её настолько, что эхолокацией способен обнаружить зарытую на дне проволоку диаметром в 1 мм.
Но насколько помогает эхолокация в поиске второй половины — неизвестно. Размножение дельфинов изучено плохо. Известно лишь то, что рождаются дельфино-крокодилы зимой и весной, предварительно промариновавшись в мамкином пузе 10 месяцев. Спустя год тугосеря становится независим от мамы, а в 10 уже достигает половой зрелости.
А теперь о главном. Если вы ещё не заметили, то пасть у дельфина крокодилья! Его клюв создан для убийства. Челюсти длиной в 20 сантиметров усеяны зубами настолько длинными, что они видны даже тогда, когда рот дельфина закрыт.
Такие длинные и острые зубы позволяют с лёгкостью удерживать добычу, чтобы та точно никуда не улизнула. Поэтому от дельфина-крокодила не спрятаться и не уплыть. Ракообразные, рыбы и даже черепахи, все те, кто пытаются скрыться от дельфина под песком и в иле, терпят сокрушительное фиаско, за которое платят своими жизнями.
Но настоящую опасность для дельфина представляет человек. Отравился химикатами, убит рыбаками, запутался в сетях, столкнулся с лодкой — загрязнённый Ганг кишит опасностями. Поэтому ареал распространения дельфина уменьшается, а численность сокращается. Единственные, кто хоть как-то благоволит животинкам — индусские монахи. Они дельфинчиков холют, лелеют и даже подкармливают, потому что зубастики считаются неприкосновенными. О как!
А ещё гангского крокодила добывают ради жира. Его индусы используют в качестве афродизиака. Оказывается, не только китайцы на этом повёрнуты.
На Парменио началось тихое бдение. По тёмным улицам Тироса несли свечи к собору. Люди рыдали, они хотели увидеть тело святой. Они молились. Поющие голоса возносили благодарности примарху и Императору.
На орбите на борту Чести Макрейджа царила совсем другая атмосфера. На закрытом совете Жиллиман и его высшие должностные лица вершили суд над Иолантой, он сидел на своём троне, они на стульях из чёрного железа, выстроенных полукругом по обе стороны от него. Иоланта была одета в простое платье, не такое, в каком умерла девочка Кайлия. Её руки и босые ноги были закованы в кандалы, но она держалась с гордо поднятой головой и смотрела Жиллиману прямо в глаза.
-Ты признаёшь, что ослушалась моих приказов?-спросил Жиллиман.-Как и то, что ты сделала это для того, чтобы освободить из заключения девочку Кайлию из Тироса?
-Признаю, милорд,-ответила Иоланта.-Однако я сделала это только для того, чтобы спасти вас.
-И твои воины убили моих подчинённых при совершении этого преступления.
-Они сделали это по моему приказу, милорд,-сказала Иоланта.
-Кто-нибудь подтолкнул тебя на эти действия?-спросил Жиллиман.
-Нет, милорд.
-Ты клянёшься в этом?
-Клянусь.
-Императором человечества?
-Клянусь, милорд,-ответила она.-Клянусь Тем, кто восседает на Золотом троне.
-Хорошо,-Жиллиман повернул свою монументальную голову, чтобы посмотреть на Мэтью. Его лицо носило выражение такой каменной враждебности, что душа Мэтью сжалась.
-Лорд Арбитратор, пожалуйста, скажите этому суду, какое наказание полагается за измену,-Жиллиман продолжал смотреть на апостольного милитанта.
Старший судья Жиллимана поднялся со своего места. Он был пожилым мужчиной уже в течение многих лет находящийся в отставке. Его ястребиные глаза безжалостно смотрели на Иоланту.
-Никому, кто бросает вызов святой воле Имперского регента, не позволено жить. За брошенный вам вызов она должна быть приговорена к смерти.
-А за нарушение клятв по закону Министорума?
-Смерть через сожжение.
-Смерть от огня?
-Таково наказание, милорд,-сказал Старший судья.
Мэтью чувствовал, как гнев Жиллимана нарастает за спокойным обличием. Он был вулканом, готовым к извержению, но всё, что показывал примарх, это тиак его верхней губы. Мэтью обрадовался, когда примарх вновь обратил своё внимание на Иоланту.
-Ты раскаиваешься, сестра Иоланта?
-Мне не в чем раскаиваться, милорд,-гордо заявила она.-Я не буду просить вас о прощении. Я ослушалась вас, но я сделала бы это снова, не задумываясь, случись такое снова, и даже если бы у меня было множество других вариантов, которые спасли бы мне жизнь, ради своей души и любви Императора, и ради вас, милорд, я бы привела ребёнка на битву.
-Да будет так,-произнёс Жиллиман.-Огласить приговор.
-За преступление нарушения приказа примарха - смерть,-сказал Старший судья. В помещении царила тишина.-За преступление убийства - смерть. За преступление подвержения жизни Имперского регент опасности - смерть. За преступление освобождения несанкционированного псайкера - смерть.
Жиллиман встал. Его присутствие выходило за пределы его тела, перехватив дыхание Мэтью у него в лёгких.
-С вами будут обращаться справедливо за ваши прошлые заслуги,-сказал он. Он указал двум космодесантникам Победоносной стражи.-Уведите её. Убедитесь в том, чтобы её смерть была быстрой и чистой.
Космодесантники вывели Иоланту из комнаты. Она смотрела прямо вперёд, держа голову высоко поднятой.
Жиллиман огляделся.
-Покинуть помещение.
Лорды и генералы Жиллимана поднялись со своих мест, поклонились и удалились. Мэтью собирался уйти вместе с остальными.
-Не вы, апостольный милитант,-произнёс Жиллиман.
-По вашему приказу я останусь, Имперский регент,-сказал Мэтью. Он хотел было сесть обратно.
-Ты будешь стоять, жрец,-сказал великан, Малдовар Колкуан. У трибуна было свирепое выражение лица, что делало его благородные черты уродливыми. Он был единственным в комнате, кто был облачён в полный доспех, и он указал золотым пальцем на место, где только что стояла сестра Иоланта.-Здесь,-произнёс он.
Тетрарх Феликс посмотрел на Жиллимана. Они обменялись взглядами. Феликс едва заметно кивнул. Мэтью понятия не имел, что происходит. Они приговорили его раньше, при личной беседе? Его казнят? Он подготовился к такой возможности. Не было более великой смерти, чем смерть на службе. Он будет храбрым.
-Тетрарх, убедитесь, чтобы меня не беспокоили,-сказал Жиллиман.-и в том, что эта комната защищена от всех форм наблюдения. Выключите вокс и пиктеры. Этот разговор не покинет пределов этой комнаты. Колкуан, ты останешься единственным свидетелем. Ты составишь присяжный отчёт того, что будет сказано, который будет копирован, опечатан и отдан на хранение Инквизиции на Терре, Высшим лордам и в мой собственный архив в случае, если Адептус Министорум решит подробно ознакомиться с этим событием.
-Милорд,-сказал Колкуан.
Феликс ушёл. Двери с шипение закрылись.
Жиллиман ждал сигнала от Феликса. Когда звуковой сигнал сообщил всем присутствующим, что протоколы конфиденциальности задействованы, он снова посмотрел на жреца. Мэтью вздрогнул от силы его враждебности.
-Что скажешь в своё оправдание, апостольный милитант?
-Сестра Иоланта действовала по собственной воле, милорд. Истинные слуги Императора распознали в девочке ту, кем она была, и поспешили ей на помощь.
Жиллиман сделал шаг вперёд и навис над жрецом.
-Ты больше никогда не будешь лгать мне, апостольный милитант,-прямо сказал он.-В данный момент ты лжёшь мне. Ты даже убедил сестру Иоланту солгать под присягой. Трон, сколько же в тебе лжи.
-Милорд, если бы я мог...
-Ты не можешь!-крик Жиллимана был внезапным и ужасающим.-Это было твоих рук дело,-вновь спокойно сказал он.-Погибли хорошие люди. Мои воины обратились друг против друга. Чемпион Императора - Сестра безмолвия - серьёзно ранена, ещё один казнён, и всё из-за твоего высокомерия. Ты думаешь, что лучше осведомлён, чем я. Я хочу, чтобы ты понял, что это не так.
-Я клянусь, Иоланта не действовала по моему приказу,-сказал Мэтью.
Жиллиман зарычал, это был нечеловеческий звук, который никогда не должно было издавать столь совершенное существо. Он вселил страх в Мэтью, который тот не мог скрыть.
Жиллиман презрительно фыркнул.
-Ты снова ослушался моих приказов. Ты солгал. Сознайся. Ты несёшь ответственность за это.
-Мой лорд регент...-начал Мэтью. Он посмотрел Жиллиману в глаза и увидел в них ярость, которая поглотит его, если он вновь осмелится ослушаться примарха.-Вы видели, что произошло,-сказал он вместо этого.
-Сознайся, проповедник,-произнёс Жиллиман. Жар гнева, исходящий от него, ударил Мэтью.-Скажи мне, что ты это сделал. Я хочу услышать, как ты это скажешь.
Мэтью попятился.
-Разве вы не видели?! Ваш отец был вместе с нами на поле боя, действуя через ребёнка,-сказал Мэтью.-Она была сосудом силы вашего отца, избранная им. Его воля воплощалась через неё!-он попятился дальше, когда Жиллиман начал наступать на него.-Она отбросила демонов. Ни один ребёнок не сделал бы такого! От неё исходил золотой свет...Император был там, Он был с нами, вокруг нас. Он помог вам победить! Император с вами!-промямлил Мэтью.
-И сейчас?-спросил Жиллиман.-Я видел освобождение необузданных психических способностей. Они могли исходить из любого источника, не в последнюю очередь от богов, которые являются соперниками покровителя моего брата,-Жиллиман наклонился вперёд. Вена пульсировала на его широком лбу.-Вы, жрецы, говорите так, словно посвящены Его воле и Его слову, будто Он лично говорит через вас!-он сжал кулак. Без своей брони он выглядел ещё более угрожающим.-Вы никогда не говорили с Ним. Ни один из вас, проклятых фанатиков, не обменялся и словом с Императором. Я жил с ним. Я сражался рядом с ним столетиями. Я учился с Ним. Я узнал о Его мечтах касательно человечества от него самого, и я поднимал меч и проливал кровь, чтобы воплотить их в жизнь!
-Но видения...
-Они ложь!-заорал Жиллиман.
-Я единственное живое существо, которое говорило с Императором за последние десять тысяч лет. Десять тысяч лет, Мэтью, и вы осмеливаетесь предполагать, что знаете, что у Него на уме? Вы, жрецы, сжигаете, калечите и приговариваете на основании предположения. Вы практикуете свою варварскую религию во имя человека, который презирал и хотел свергнуть всё это. Целью Императора было вывести нас из тьмы. Ты, брат Мэтью, ты и все подобные тебе и есть тьма!-он отвернулся от отвращения.-Все эти подвиги веры можно объяснить работой эмпиреев. Бог здесь ни при чём, а если и при чём, то это редко бывает тот, к которому вы взываете. В варпе есть такие существа, которые прислушиваются к подобным мольбам. Уверяю тебя, что они не боги, и Император не один из них. Ничему из того, во что ты веришь, нельзя доверять. Ничему!-его голос поднялся до осуждающего крика, который отражался от мраморных стен. Колкуан выглядел шокированным. Мэтью рухнул на колени. Он склонил голову и сжался.
Жиллиман унял свой гнев, его голос упал до сурового шепота.
-Тебе нельзя верить,-он сглотнул и продолжил в более сдержанной манере.-Человек, который создал меня, сделал свою работу хорошо. Битва была бы выиграна без вмешательства сил варпа. Эта девочка была псайкером с редкими способностями, не более, чьё присутствие на поле боя могло причинить много вреда. Приказав Иоланте...
-Но я ничего не приказывал, милорд!
-Не перебивай меня!-отрезал Жиллиман. Он поднял руки, будто хотел схватить Мэтью за его домотканую робу, вздёрнуть в воздух и раздавить ему череп, но его пальцы застыли недалеко от жреца, где затряслись от гнева.-Приказав Иоланте,-повторил Жиллиман,-привести её на поле боя, ты рисковал уничтожить все наши силы. Если бы она не обуздала свои способности, если бы она стала проводником в варп...-Жиллиман оскалился.
Мэтью никогда не подозревал, что примарх таит в себе такие запасы ярости. Жиллимана всегда описывали как доброго, компетентного гения, незатронутого недостатками необузданных эмоций. В Священных писаниях это были его братья, и в основном вероломные твари, которые проявляли нечестивые черты гнева. Но примарх был зол, и это была первобытная ярость, рождённая в сердце погибающих планет и быстро сгорающих звёзд. В его ярости был гнев самого Бога-Императора.
Мэтью был напуган, и всё же он почувствовал зарождение религиозного экстаза. От мысли, что он будет уничтожен Жиллиманом, падёт от рук единственного живого сына Императора, он практически потерял сознание.
Жиллиман отшатнулся, увидев обожание, сияющее в глазах Мэтью.
-Ты отвратителен. Я не убью тебя. Не могу. Я просчитался, выбрав тебя. Мне следовало назначить другого паразита на твой пост, вроде Гизана и остальных. Я думал, что будет лучше держать вдохновляющего человека при себе, извлечь выгоду из твоей религии. И вот что я получаю за то, что придал так много значения твоей религии. Ты мог убить нас всех! Хаос обманывал меня несколько раз - меня! Думаешь ты находишься ниже его внимания? Он использует всё, чтобы уничтожить наш вид. Убедись в том, что твоя вера не станет для него открытой дверью в твою душу.
-Вы видели, милорд. Вы видели свет вашего отца!
-Он мне не отец,-произнёс Жиллиман.-Он создал меня, но уверяю тебя, жрец, Он не был отцом. Король Конор был моим отцом.
Мэтью моргнул.
-Милорд, пожалуйста.
-Послушай меня. Ты жив лишь по моей милости. Ты мог манипулировать Тетрархом Феликсом. Возможно ты даже обманул меня. Наслаждайся своим успехом, больше такого не произойдёт,-Жиллиман протянул кулак. И вновь Мэтью подумал, что примарх хочет придушить его, но он лишь обвинительно указал на него пальцем.-Ослушаешься меня вновь, Мэтью, будь то буква моего приказа или дух моего лидерства, или если приукрасишь хотя бы одно моё слово, то я предам тебя очищающему пламени, которое так нравится твоему культу, независимо от того, какие последствия могут иметь такие действия. Может ты хотел заполучить для своей религии больше власти, обратив меня. Я говорю, что такого никогда не случится. Я никогда не стану поклоняться Императору. Я никогда не стану твоим рабом и всех остальных жрецов. Я терплю Адептус Министорум как необходимое зло. Не заставляй меня менять мою позицию.
Мэтью опустился на пол.
-Я хотел лишь служить вам, милорд.
-Мы здесь закончили,-ярость примарха испарилась.Жар покинул комнату. Он снова казался меньше.
-Будь бдителен, жрец,-сказал Колкуан.-Может Лорд Жиллиман ничего тебе не сделает, но меня ничего не останавливает.
-Колкуан,-позвал Жиллиман.-Хватит.
Колкуан указал на Мэтью.
-Я слежу за тобой.
-Колкуан!-Жиллиман подошёл к двери.-Стража, я закончил,-его голос был хриплым от ярости.
Двери открылись. Мэтью поднялся с пола и окликнул его.
-Однажды,-произнёс Мэтью.-Однажды вы увидите, милорд! Вы увидите истину! Это будет чудесный день, благодатный день! Я не остановлюсь в своих попытках спасти вас! Я не могу! Эту цель для меня выбрал ваш отец!
Капитан Сикарий вытянулся по стойке смирно и отдал честь, когда Жиллиман вышел, затем он и его Победоносная стража выстроились за Колкуаном. Баланс Примарисов и космодесантников в страже сместился. Тех, кто пал в битве, заменили новой породой.
-Вы увидите!-закричал Мэтью. Двери закрылись, оставив его одного.
-Император присматривает за всеми,-произнёс он.
Он сложил руки и закрыл глаза для молитвы.
-Славься, славься,-прошептал он.-Жиллиман видит! Он прозревает! Славься, славься.
(Источник: https://vk.com/warhammer_art_of_war)
На орбите на борту Чести Макрейджа царила совсем другая атмосфера. На закрытом совете Жиллиман и его высшие должностные лица вершили суд над Иолантой, он сидел на своём троне, они на стульях из чёрного железа, выстроенных полукругом по обе стороны от него. Иоланта была одета в простое платье, не такое, в каком умерла девочка Кайлия. Её руки и босые ноги были закованы в кандалы, но она держалась с гордо поднятой головой и смотрела Жиллиману прямо в глаза.
-Ты признаёшь, что ослушалась моих приказов?-спросил Жиллиман.-Как и то, что ты сделала это для того, чтобы освободить из заключения девочку Кайлию из Тироса?
-Признаю, милорд,-ответила Иоланта.-Однако я сделала это только для того, чтобы спасти вас.
-И твои воины убили моих подчинённых при совершении этого преступления.
-Они сделали это по моему приказу, милорд,-сказала Иоланта.
-Кто-нибудь подтолкнул тебя на эти действия?-спросил Жиллиман.
-Нет, милорд.
-Ты клянёшься в этом?
-Клянусь.
-Императором человечества?
-Клянусь, милорд,-ответила она.-Клянусь Тем, кто восседает на Золотом троне.
-Хорошо,-Жиллиман повернул свою монументальную голову, чтобы посмотреть на Мэтью. Его лицо носило выражение такой каменной враждебности, что душа Мэтью сжалась.
-Лорд Арбитратор, пожалуйста, скажите этому суду, какое наказание полагается за измену,-Жиллиман продолжал смотреть на апостольного милитанта.
Старший судья Жиллимана поднялся со своего места. Он был пожилым мужчиной уже в течение многих лет находящийся в отставке. Его ястребиные глаза безжалостно смотрели на Иоланту.
-Никому, кто бросает вызов святой воле Имперского регента, не позволено жить. За брошенный вам вызов она должна быть приговорена к смерти.
-А за нарушение клятв по закону Министорума?
-Смерть через сожжение.
-Смерть от огня?
-Таково наказание, милорд,-сказал Старший судья.
Мэтью чувствовал, как гнев Жиллимана нарастает за спокойным обличием. Он был вулканом, готовым к извержению, но всё, что показывал примарх, это тиак его верхней губы. Мэтью обрадовался, когда примарх вновь обратил своё внимание на Иоланту.
-Ты раскаиваешься, сестра Иоланта?
-Мне не в чем раскаиваться, милорд,-гордо заявила она.-Я не буду просить вас о прощении. Я ослушалась вас, но я сделала бы это снова, не задумываясь, случись такое снова, и даже если бы у меня было множество других вариантов, которые спасли бы мне жизнь, ради своей души и любви Императора, и ради вас, милорд, я бы привела ребёнка на битву.
-Да будет так,-произнёс Жиллиман.-Огласить приговор.
-За преступление нарушения приказа примарха - смерть,-сказал Старший судья. В помещении царила тишина.-За преступление убийства - смерть. За преступление подвержения жизни Имперского регент опасности - смерть. За преступление освобождения несанкционированного псайкера - смерть.
Жиллиман встал. Его присутствие выходило за пределы его тела, перехватив дыхание Мэтью у него в лёгких.
-С вами будут обращаться справедливо за ваши прошлые заслуги,-сказал он. Он указал двум космодесантникам Победоносной стражи.-Уведите её. Убедитесь в том, чтобы её смерть была быстрой и чистой.
Космодесантники вывели Иоланту из комнаты. Она смотрела прямо вперёд, держа голову высоко поднятой.
Жиллиман огляделся.
-Покинуть помещение.
Лорды и генералы Жиллимана поднялись со своих мест, поклонились и удалились. Мэтью собирался уйти вместе с остальными.
-Не вы, апостольный милитант,-произнёс Жиллиман.
-По вашему приказу я останусь, Имперский регент,-сказал Мэтью. Он хотел было сесть обратно.
-Ты будешь стоять, жрец,-сказал великан, Малдовар Колкуан. У трибуна было свирепое выражение лица, что делало его благородные черты уродливыми. Он был единственным в комнате, кто был облачён в полный доспех, и он указал золотым пальцем на место, где только что стояла сестра Иоланта.-Здесь,-произнёс он.
Тетрарх Феликс посмотрел на Жиллимана. Они обменялись взглядами. Феликс едва заметно кивнул. Мэтью понятия не имел, что происходит. Они приговорили его раньше, при личной беседе? Его казнят? Он подготовился к такой возможности. Не было более великой смерти, чем смерть на службе. Он будет храбрым.
-Тетрарх, убедитесь, чтобы меня не беспокоили,-сказал Жиллиман.-и в том, что эта комната защищена от всех форм наблюдения. Выключите вокс и пиктеры. Этот разговор не покинет пределов этой комнаты. Колкуан, ты останешься единственным свидетелем. Ты составишь присяжный отчёт того, что будет сказано, который будет копирован, опечатан и отдан на хранение Инквизиции на Терре, Высшим лордам и в мой собственный архив в случае, если Адептус Министорум решит подробно ознакомиться с этим событием.
-Милорд,-сказал Колкуан.
Феликс ушёл. Двери с шипение закрылись.
Жиллиман ждал сигнала от Феликса. Когда звуковой сигнал сообщил всем присутствующим, что протоколы конфиденциальности задействованы, он снова посмотрел на жреца. Мэтью вздрогнул от силы его враждебности.
-Что скажешь в своё оправдание, апостольный милитант?
-Сестра Иоланта действовала по собственной воле, милорд. Истинные слуги Императора распознали в девочке ту, кем она была, и поспешили ей на помощь.
Жиллиман сделал шаг вперёд и навис над жрецом.
-Ты больше никогда не будешь лгать мне, апостольный милитант,-прямо сказал он.-В данный момент ты лжёшь мне. Ты даже убедил сестру Иоланту солгать под присягой. Трон, сколько же в тебе лжи.
-Милорд, если бы я мог...
-Ты не можешь!-крик Жиллимана был внезапным и ужасающим.-Это было твоих рук дело,-вновь спокойно сказал он.-Погибли хорошие люди. Мои воины обратились друг против друга. Чемпион Императора - Сестра безмолвия - серьёзно ранена, ещё один казнён, и всё из-за твоего высокомерия. Ты думаешь, что лучше осведомлён, чем я. Я хочу, чтобы ты понял, что это не так.
-Я клянусь, Иоланта не действовала по моему приказу,-сказал Мэтью.
Жиллиман зарычал, это был нечеловеческий звук, который никогда не должно было издавать столь совершенное существо. Он вселил страх в Мэтью, который тот не мог скрыть.
Жиллиман презрительно фыркнул.
-Ты снова ослушался моих приказов. Ты солгал. Сознайся. Ты несёшь ответственность за это.
-Мой лорд регент...-начал Мэтью. Он посмотрел Жиллиману в глаза и увидел в них ярость, которая поглотит его, если он вновь осмелится ослушаться примарха.-Вы видели, что произошло,-сказал он вместо этого.
-Сознайся, проповедник,-произнёс Жиллиман. Жар гнева, исходящий от него, ударил Мэтью.-Скажи мне, что ты это сделал. Я хочу услышать, как ты это скажешь.
Мэтью попятился.
-Разве вы не видели?! Ваш отец был вместе с нами на поле боя, действуя через ребёнка,-сказал Мэтью.-Она была сосудом силы вашего отца, избранная им. Его воля воплощалась через неё!-он попятился дальше, когда Жиллиман начал наступать на него.-Она отбросила демонов. Ни один ребёнок не сделал бы такого! От неё исходил золотой свет...Император был там, Он был с нами, вокруг нас. Он помог вам победить! Император с вами!-промямлил Мэтью.
-И сейчас?-спросил Жиллиман.-Я видел освобождение необузданных психических способностей. Они могли исходить из любого источника, не в последнюю очередь от богов, которые являются соперниками покровителя моего брата,-Жиллиман наклонился вперёд. Вена пульсировала на его широком лбу.-Вы, жрецы, говорите так, словно посвящены Его воле и Его слову, будто Он лично говорит через вас!-он сжал кулак. Без своей брони он выглядел ещё более угрожающим.-Вы никогда не говорили с Ним. Ни один из вас, проклятых фанатиков, не обменялся и словом с Императором. Я жил с ним. Я сражался рядом с ним столетиями. Я учился с Ним. Я узнал о Его мечтах касательно человечества от него самого, и я поднимал меч и проливал кровь, чтобы воплотить их в жизнь!
-Но видения...
-Они ложь!-заорал Жиллиман.
-Я единственное живое существо, которое говорило с Императором за последние десять тысяч лет. Десять тысяч лет, Мэтью, и вы осмеливаетесь предполагать, что знаете, что у Него на уме? Вы, жрецы, сжигаете, калечите и приговариваете на основании предположения. Вы практикуете свою варварскую религию во имя человека, который презирал и хотел свергнуть всё это. Целью Императора было вывести нас из тьмы. Ты, брат Мэтью, ты и все подобные тебе и есть тьма!-он отвернулся от отвращения.-Все эти подвиги веры можно объяснить работой эмпиреев. Бог здесь ни при чём, а если и при чём, то это редко бывает тот, к которому вы взываете. В варпе есть такие существа, которые прислушиваются к подобным мольбам. Уверяю тебя, что они не боги, и Император не один из них. Ничему из того, во что ты веришь, нельзя доверять. Ничему!-его голос поднялся до осуждающего крика, который отражался от мраморных стен. Колкуан выглядел шокированным. Мэтью рухнул на колени. Он склонил голову и сжался.
Жиллиман унял свой гнев, его голос упал до сурового шепота.
-Тебе нельзя верить,-он сглотнул и продолжил в более сдержанной манере.-Человек, который создал меня, сделал свою работу хорошо. Битва была бы выиграна без вмешательства сил варпа. Эта девочка была псайкером с редкими способностями, не более, чьё присутствие на поле боя могло причинить много вреда. Приказав Иоланте...
-Но я ничего не приказывал, милорд!
-Не перебивай меня!-отрезал Жиллиман. Он поднял руки, будто хотел схватить Мэтью за его домотканую робу, вздёрнуть в воздух и раздавить ему череп, но его пальцы застыли недалеко от жреца, где затряслись от гнева.-Приказав Иоланте,-повторил Жиллиман,-привести её на поле боя, ты рисковал уничтожить все наши силы. Если бы она не обуздала свои способности, если бы она стала проводником в варп...-Жиллиман оскалился.
Мэтью никогда не подозревал, что примарх таит в себе такие запасы ярости. Жиллимана всегда описывали как доброго, компетентного гения, незатронутого недостатками необузданных эмоций. В Священных писаниях это были его братья, и в основном вероломные твари, которые проявляли нечестивые черты гнева. Но примарх был зол, и это была первобытная ярость, рождённая в сердце погибающих планет и быстро сгорающих звёзд. В его ярости был гнев самого Бога-Императора.
Мэтью был напуган, и всё же он почувствовал зарождение религиозного экстаза. От мысли, что он будет уничтожен Жиллиманом, падёт от рук единственного живого сына Императора, он практически потерял сознание.
Жиллиман отшатнулся, увидев обожание, сияющее в глазах Мэтью.
-Ты отвратителен. Я не убью тебя. Не могу. Я просчитался, выбрав тебя. Мне следовало назначить другого паразита на твой пост, вроде Гизана и остальных. Я думал, что будет лучше держать вдохновляющего человека при себе, извлечь выгоду из твоей религии. И вот что я получаю за то, что придал так много значения твоей религии. Ты мог убить нас всех! Хаос обманывал меня несколько раз - меня! Думаешь ты находишься ниже его внимания? Он использует всё, чтобы уничтожить наш вид. Убедись в том, что твоя вера не станет для него открытой дверью в твою душу.
-Вы видели, милорд. Вы видели свет вашего отца!
-Он мне не отец,-произнёс Жиллиман.-Он создал меня, но уверяю тебя, жрец, Он не был отцом. Король Конор был моим отцом.
Мэтью моргнул.
-Милорд, пожалуйста.
-Послушай меня. Ты жив лишь по моей милости. Ты мог манипулировать Тетрархом Феликсом. Возможно ты даже обманул меня. Наслаждайся своим успехом, больше такого не произойдёт,-Жиллиман протянул кулак. И вновь Мэтью подумал, что примарх хочет придушить его, но он лишь обвинительно указал на него пальцем.-Ослушаешься меня вновь, Мэтью, будь то буква моего приказа или дух моего лидерства, или если приукрасишь хотя бы одно моё слово, то я предам тебя очищающему пламени, которое так нравится твоему культу, независимо от того, какие последствия могут иметь такие действия. Может ты хотел заполучить для своей религии больше власти, обратив меня. Я говорю, что такого никогда не случится. Я никогда не стану поклоняться Императору. Я никогда не стану твоим рабом и всех остальных жрецов. Я терплю Адептус Министорум как необходимое зло. Не заставляй меня менять мою позицию.
Мэтью опустился на пол.
-Я хотел лишь служить вам, милорд.
-Мы здесь закончили,-ярость примарха испарилась.Жар покинул комнату. Он снова казался меньше.
-Будь бдителен, жрец,-сказал Колкуан.-Может Лорд Жиллиман ничего тебе не сделает, но меня ничего не останавливает.
-Колкуан,-позвал Жиллиман.-Хватит.
Колкуан указал на Мэтью.
-Я слежу за тобой.
-Колкуан!-Жиллиман подошёл к двери.-Стража, я закончил,-его голос был хриплым от ярости.
Двери открылись. Мэтью поднялся с пола и окликнул его.
-Однажды,-произнёс Мэтью.-Однажды вы увидите, милорд! Вы увидите истину! Это будет чудесный день, благодатный день! Я не остановлюсь в своих попытках спасти вас! Я не могу! Эту цель для меня выбрал ваш отец!
Капитан Сикарий вытянулся по стойке смирно и отдал честь, когда Жиллиман вышел, затем он и его Победоносная стража выстроились за Колкуаном. Баланс Примарисов и космодесантников в страже сместился. Тех, кто пал в битве, заменили новой породой.
-Вы увидите!-закричал Мэтью. Двери закрылись, оставив его одного.
-Император присматривает за всеми,-произнёс он.
Он сложил руки и закрыл глаза для молитвы.
-Славься, славься,-прошептал он.-Жиллиман видит! Он прозревает! Славься, славься.
(Источник: https://vk.com/warhammer_art_of_war)
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме Стол засмеялся (+1000 постов - Стол засмеялся)
Отличный комментарий!