Рисунки несуществующих существ

Пошив костюма на 9S

Чёт выложил пост с костюмом 2B,ПОСЧИТАЛИ САСНЫМ КУНОМ,что скажите на это? И да,смотивировали поднять свой эс с Дивана и наконец то дошить перчатки для окончания образа. С париком еще поработаю. Повторюсь 
Знаю конечно сайт для ТОП КОНТЕНТА,но всё же,залью сюда свои страдания,проколотые пальцы и потерянные деньги на Пошив костюма на 9S.
Костюм выполнен из бархата,рисунки-машинная вышивка. Перчатки-кож.зам. 

Скульптура, по замыслу автора, — своего рода образ России в виде медведя, во главе которой находится Путин. Левой ногой медведь наступает на орла, крылья которого находятся за спиной скульптуры. Орел, по словам автора, это внешние враги России. В лапах медведь держит символ Астраханской области — осетра. По словам Виктора Корпачева, рыба символизирует доброту и душевность Владимира Путина, который несколько лет назад в Астраханской области выпускал в Волгу молодь осетра.

Я бы сказал, что делал кошелек для тян, но мне всё равно никто не поверит.

Кошелёк будет состоять из трех частей. Третья, фактически, будет декоративным листом-крышкой.

Самый масштабный проект по тиснению на данный момент.

К влажной коже прикладывается бумажка с рисунком, обводятся контуры, потом контуры несильно прорезаются поворотным ножом, после чего вот такими инструментами делается собственно тиснение.

Два часа я убил на это дерево. Думал, пальцы мои иссохнут и отвалятся. Но результат стоил всех мучений.

Для покраски я попробовал смешать темную и светлую коричневые краски. В результате ровного цвета не получилось, но эти разводы в древесную тематику неплохо вписываются, поэтому решил на этом варианте и остановиться.

Не знаю, может, это я что-то делаю не так, но у меня шитьё занимает неприлично много времени. В финале, чтобы сшить две половинки кошелька, мне понадобилась вся ночь.

Такие дела.

Райно, II

Искры больших костров

 

Небо заслонили нагромождения иссиня-чёрных скал-туч. Разошёлся ветер, но никакими усилиями он не мог разогнать завихрения громадных замков в небе, только ещё больше раззадоривал их, заставляя небесных колоссов бить в кресала и отправлять на землю смертоносные стрелы, которые отражались в небе резкими вспышками злого света.
Ветер шумел, предвещая бурю, но никак не мог заглушить своим воем звон, который предупреждал возможных пешеходов и пассажиров о подходящем к железнодорожной станции поезде. С лёгким скрипом ожил механизм шлагбаума. Он продолжал выполнять свой долг даже после того, как труба, которая перекрывала путь к монорельсу, обратилась в прах. Одна за другой начали вспыхивать прожекторы и осветительные лампы, всё пространство станции наполнилось мягким ламповым светом. Звон стал ещё настойчивей, лампы замигали чаще, угрожая вспыхнуть и перегореть в любой момент - блефовали. За две сотни лет вышла из строя только пара осветительных приборов, а остальные продолжали нести службу, иногда вспыхивая снопом недовольных искр, как будто жалуясь на свою участь.

На станции было всего две рельсы, но зато какие: толщиной по семьдесят дюймов, каждая лежала в своём углублении на расстоянии пары десятков метров от своей сестрицы. Постепенно звук ветра начал утопать в постороннем звучании: одна измонорельс начала выдавать высокий вибрирующий визг, остановившийся на одной душераздирающей ноте, звучание которой так же медленно переросло в монотонный гул. К звучанию монорельсы начал подключатся нарастающий рёв. Казалось бы, что какой-то разбуженный этим гамом чудовищный зверь вот-вот ворвётся во двор станции, и начнёт учинять беспорядки, ища источник своего беспокойства. И это случилось: на горизонте появилась яркая точка, которая, стремительно увеличиваясь и ослепительно сверкая, с ужасающей скоростью неслась по старой стреле-монорельсе. Через пару минут на станцию с ужасным скрипом, рёвом и визгом ворвался электропоезд. Он не уступал размерами окружающим его зданиям, а его единственный вагон был частично расплавлен ужасным жаром, который вырывался из огромной турбины, размещённой на крыше самого поезда. 

Дверцы вагона со скрипом распахнулись, и из искрящего динамика донеслась запись голоса давно погибшего человека: «Станция… остановка … о…». Динамик выпустил очередной сноп искр и затих. Никто не вышел из вагона, ровно так же, как и некому было в него войти. Состав простоял в молчании пять минут, прежде чем двойные дверцы вагона захлопнулись и турбина, вновь набирая обороты, понесла поезд по просторам пустоши. Всего через неделю он появится на этой же станции, но уже на соседней рельсе, направив свой глаз-прожектор в противоположную теперешнему движению сторону.
Райно остановился и вдохнул полные лёгкие воздуха – отчётливо чувствовалась сырость. Горизонт на его пути серел и то и дело озарялся вспышками молний. Музыка, звучащая прямо в голове, ставшая на некоторое время приятным подарком, постепенно переросла в проклятие, грозя взорвать черепную коробку изнутри, но каждым шагом в нужную сторону мелодия становилась на какую-то долю мягче. Это очень напоминало «Зов», которым пользовался Мастер. Всё это будоражило воспоминания, заставляя всплывать на поверхность сознания картины из прошлого, что не всегда было приятно. Мутант поправил висящий за плечом пулемёт и продолжил путь. 
Ливень хлестал Райно тугими холодными струями воды, когда тот подошёл к старой железнодорожной станции. Мутант шёл под дождём уже несколько часов, и сейчас вода, которая прямо таки лилась из неба, уже перестала приносить то удовольствие, которое он испытывал в самом начале.
Мутная вода текла по двум углублениям, практически скрывая под собой довоенные монорельсы, которые оставались в удивительно хорошем состоянии все эти годы. Райно повернул голову в сторону главного корпуса станции, и музыка зазвучала так чисто и явно, как будто он слышал её своими ушами. Медленным, неспешным шагом он направился к ветхой двери, которая скрывала за собой цель его путешествия.

Единство 

Что он? Единство! Сейчас это понятие раскрывало в себе всю суть, которую в него вложил Мастер. Тело – всего лишь оболочка. Возможно, он сможет существовать и без него, но проводить такие эксперименты опасно, да и незачем. Он смотрел внутренним взором на многие мили, чувствуя каждое существо и имея возможность прикоснутся к его сущности, почувствовать его, смотреть его глазами. Особенной удачей было выхватить из тысяч ярких точек создание, похожее не наго самого. Или на них самих? Какая разница…. А вот сейчас одна такая яркая точка двигалась в его, в их сторону. Это существо чувствовало его прикосновение, знало о его присутствии. Это будоражило сознание Единства.
Оно уже близко! Единство пришло в волнение – совсем недавно оно начало соединять в себе существ без явно выраженного сознания, а первозданные чувства и эмоции, которые ими руководили, контролировать непривычно, но возможно. Мягкий, но настойчивый импульс заставил мышцы всех существ, соединённых с Единством сетью тонких нитей-нервов, задвигаться с утроенной скоростью – это помогло сбавить напряжение. Вот уже сейчас Оно войдёт сюда, покажется Единству, и можно будет установить с ним стабильный контакт…

Райно толкнул дверь и вошёл во тьму здания, которая с готовностью обволокла его, шепча на ухо какие-то глупости. Райно прокладывал путь по довоенному зданию – «Зов» точно диктовал ему направление, став намного мягче и приятней. 
Стены второго этажа были покрыты сетью тонких бесцветных нитей, количество которых увеличивалось по мере продвижения к дальней комнате этажа. 
Райно вдохнул затхлый воздух и толкнул последнюю дверь.
Первым, что кинулось в глаза – существа у стен, обвитые нитями: два супермутанта сидели у стены, а рядом лежал, скрутившись калачиком, смертокогт, – всю троицу обильно покрывали нити-нервы, создавая вокруг них некое подобие кокона. Тела этой троицы синхронно напрягались и расслаблялись, повинуясь каким-то непонятным спонтанным импульсам. Были ещё и более мелкие существа, но Райно не обратил на них внимание. Его взгляд был обращён к дальней стене, откуда и происходили все эти нервные узлы и сплетения: огромное существо, отдалённо напоминающее кентавра, выглядело необычно даже для того, кто сам был результатом мутаций. Верхняя часть тела оставалась человеческой, на нём даже были видны остатки какой-то одежды, но из груди в нижнюю часть тела как будто вырастал огромный набор мышц и конечностей, покрытый отростками, которые, подобно корням ужасного дерева, уходили в основание здания, или в тень комнаты. И нити – тысячи и тысячи тончайших нитей вырастали со всех участков его тела, причудливыми пауками расползаясь по комнате и обвивая существ, которых им удалось поймать в свои сети. 
Только сейчас Райно заметил, что на него устремились десятки глаз присутствующих в комнате созданий. Мутант ощутил ещё одно прикосновение к сознанию и впустил гостя – в мозгу тут же начали появляться образы чужих воспоминаний: лаборатории псиоников, сильнейший ментальный выброс, который ослеплял внутренний взор ярчайшей вспышкой, заставляя неподготовленных слуг Мастера ползать на коленях, в агонии схватившись за голову. Некоторые сошли с ума, не выдержав такого прощального подарка от своего творца, некоторые ушли, а остальным было всё равно. Уход из армии Создателя после его смерти…. Это знакомо. 
Райно начал различать голос, который постепенно собирался из осколков звуков, услышанных им на протяжении жизни. Голос что-то шептал, но мутант пока не мог понять смысла. И продолжал просматривать картины, которые открывало ему существо. То, что опасности от него не исходило, он понял уже давно. Внутренний взор понемногу начинал приобретать ясность, а очертания неясных теней отступать за горизонт сознания. Существо дало ему возможность смотреть своим внутренним взглядом. Райно осматривал участок, простиравшийся на многие мили, выделяя живых существ, имея возможность прикоснутся к любому сознанию. Несколько слабых вспышек гаснущего разума заинтересовали его, и он сконцентрировался в попытке подключится к сознанию одного из этих существ. Стоило больших усилий выделить наиболее устойчивый разум старшего мутанта – вся группа уже долгое время не подавала признаков жизни, перейдя на резервы своего организма. Это была группа найткинов, находящаяся в коматозном состоянии. Что-то подобное происходило со всеми мутантами, которые получили последний отклик от Создателя. Райно помнил подавляющее состояние, в котором находилась его группа, и даже сейчас не был уверен, что оправился после него в полной мере. Ничего удивительного, что командующий этой группы не выдержал напряжения и увёл её в пещеры, перейдя в такое замороженное состояние. Возможности этих тел не вечны – несколько членов этого отряда уже умерло, но оставалось ещё семь особей. Райно, используя силы Существа, послал мощный ментальный импульс к занимающему главенствующее место в группе мутанту. Некоторое время, сложно сказать сколько, ничего не происходило, а потом послышался ответный отклик. Тусклые блики сознаний начали вспыхивать активней – пройдёт некоторое время, и кто-то из мутантов откроет глаза, а ещё позже – ослабевшая группа выйдет из пещеры, удивлённо осматривая изменившийся ландшафт окрестностей. Райно почувствовал волны одобрения, исходящие от разума Существа. 

Райно не был уверен, но, видимо, прошло много времени, прежде чем голос существа обрёл очертания, а смысл произносимых им слов стал понятен. «Единство» - произнёс бесплотный голос. «Мы – Единство. Стань частью. Стань Единством…» - голос тёк по жилам мутанта, мягко обволакивая его, очищая разум от всего ненужного. Перед внутренним взором начали формироваться образы: все, кто стали ему дороги, но были утеряны, тот мир, который обещал Мастер. «Соединись с Единством, создай себе реальность. Ту, которую ты желаешь…» - голос продолжал звучать, и вместе с ним опять зазвучала музыка….

Некоторое время Райно провёл в беседах с созданными им же по его воспоминаниям и образам близкими ему существами. Сколько – не имело значения. Он создал свою реальность и поместил туда эти образы, получая всё, что имело для него хоть какое-то значение. Осязание собственного «Я» получило контуры. Мутант вносил в него то, что считал нужным и оберегал от воздействия общего разума, не давая сливаться с чужими сущностями. Сознание Единства крепло – он сам способствовал этому, приводя новые яркие точки к железнодорожной станции. Никто из пришедших не отказался от слияния – как можно отказаться от возможности создать свой собственный мир, будучи в нём Всесильным Божеством? Райно не отказался и получил даже больше, чем мог пожелать.
Ничего не бывает вечно, ничто не стоит на месте - однажды что-то изменилось: в окрас Единства влился новый цвет. Всё Единство обеспокоилось – он ощущал это. Райно послал в центр общего сознания импульс и, почувствовав общее разочарование, которое ощутило Единство, вышел за созданный им же горизонт.

С открытыми глазами 

Открыть глаза – это, казалось бы, простое действие стало довольно серьёзным испытанием. Единство уловило его замешательство и помогло ему ощутить контроль над телом. Райно открыл глаза и впервые за, возможно, годы осмотрел окружающий мир внешним, физическим взглядом. Комната так же была покрыта причудливыми сплетениями нитей, а у стен оказалось намного больше существ по сравнению с тем временем, когда он впервые вошёл в неё. Райно попытался сделать шаг и завалился на бок, обрывая связки нервов, которыми он был опутан, подобно всем окружающим его существам. Мутант поднялся на ноги и, очистив себя от нитей, клейкой паутиной покрывавших всё его тело, осмотрелся. Причиной его пробуждения стала смерть одного человеческого тела. Сознание человека было неустойчиво и не подходило Единству, но у нескольких особ был потенциал, и Единство рискнуло отправить к нему «Зов». Один из трёх выбранных людей не выдержал огромного ментального напряжения и растворился в общем сознании, а его тело стало пустышкой. Тела окружающих существ по-прежнему вздрагивали, напрягаясь и расслабляясь в такт, как будто их объединяло общее сердце. Всё ещё не полностью свыкшись с вновь обретённым контролем тела, мутант направился к лестнице – прочь из здания. Если где-то и существовали пространственные дыры, замораживающие всё вокруг себя, то одна из таких наверняка находилась на этой железнодорожной станции – ничего не изменилось с того момента, когда мутант впервые появился в этом месте. Как будто не прошло и дня: всё та же пасмурная погода и одинокие обветшалые здания. Единственные изменения, которые прошли за эти годы, невозможно было заметить обычным взглядом – они прошли внутри самого мутанта. Общее Сознание залечило его раны, которые, погибая, оставил Мастер. Внутри вновь появилось что-то, что заставляло его получать удовольствие от вдоха радиоактивного воздуха полной грудью и ощущения ветра на грубой коже. И музыка Единства – Райно не хотел лишаться этого мягкого звучания и знал, что оно не уйдёт, пока он не пожелает этого сам.
Послышался навязчивый звук звонка, по двору станции начал разливаться мягкий свет, а воздух завибрировал от напряжения. Через пару минут с громогласным рёвом на станцию ворвался громадный поезд с одним вагоном и турбиной на крыше. Как искра гигантского костра, которым была человеческая цивилизация, он напоминал о былом величии доминирующей в прошлом расы. Старый динамик попытался оповестить несуществующих пассажиров о прибытии на станцию, но лишь затрещал и фыркнул снопом искр.
«Я вернусь к тебе, Единство» - подумал Райно и почувствовал мягкое прикосновение к сознанию, оповестившее его, что он был услышан. Поезд вновь взревел громадной турбиной и понёс по радиоактивным пустошам единственного за многие годы пассажира…

Гость

Август выдался необычайно жарким. Солнце палило нещадно, давая передышку раскалившемуся песку всего лишь на пару-тройку ночных часов. Ночи в Пустоши не менее суровы, и дело не только в тварях, единственными желаниями которых есть жажда к трепещущей плоти и продолжению рода, но и в резких перепадах температуры, заставляющих неподготовленных путников кутаться в одежду, стучать зубами и проклинать непозволительную беспечность. Фермеры, привыкшие к изменчивому поведению пустыни, молча спасали посевы, даже не пытаясь проклинать свою судьбу, закинувшую их в глушь. Большинство из этих потрёпанных ветрами и песчаными бурями людей знали, что вблизи возрождающейся цивилизацией живётся неспокойно, ведь там появляется ещё одна угроза – человек.
Вилли Холлидей сидел на крыльце своего ранчо и покуривал самосад. Горький дым привычно резал горло и щекотал нос, Вилли довольно улыбался. Курительную трубку он вырезал из необычно большой и прочной берцовой кости, найденной во время вспахивания неблагодарной и сухой почвы. 
Ранчо представляло собой добротный двухэтажный домик с парой пристроек и ветряком, нехитрый механизм которого помогал извлекать из недр пустыни её соки – воду, чуть солоноватую, но такую желанную. Вокруг ранчо располагались кукурузные поля. Кукуруза была всем, чем жили обитатели этого маленького живого оазиса: из кукурузной муки пеклись лепёшки, мягкие зёрна перемалывались в крупы, а из ботвы извлекался сладкий сок. Животных на ранчо не держали из каких-то своих соображений.
Как бы там ни было, Вилли наслаждался закатом и крепким табаком…
Солнце ушло за линию горизонта, напоминая о своём присутствии лишь тонкой тускнеющей багровой полоской. Вилли задремал – неясные образы сменялись один за другим, сон был явно хорошим. Тьма накрыла окружающие дом поля тёмным занавесом, пропускающим только звуки шелестящей от ветерка кукурузы и мерный гул насекомых, выбравшихся на ночную прогулку. 
Вилли проснулся от того, что кто-то мягко, но настойчиво тряс его за плечо. Как и любой человек, заснувший неожиданно, он не сразу понял, что происходит и где он находится. «Пошли в дом, на улице уже холодно» - его супруга устало улыбнулась. Черта горизонта совсем исчезла, а на её место пришли сверкающие вдалеке звёзды. В памяти мужчины всплыла картина детства: он сидит со своим отцом на крыльце и смотрит на ночное небо.
-Па-ап, а что это – звёзды? – мальчик смотрит на отца, широко открыв глаза. Отец добродушно смотрит на сына - такого взгляда Вилли не мог забыть. Так же он смотрит на своих детей, тот же взгляд он теперь улавливает, наблюдая за своей женой.
-Когда люди умирают, то их души отправляются на небо и становятся звёздами. – Мужчина улыбается, кончики густых с проседью усов, приподнимаются вверх – Чем больше хороших поступков ты совершишь в жизни, тем ярче и красивее будет сверкать твоя звезда.
-Ухты! – мальчик доверчиво смотрит на отца. 
Картинка смазалась.
Фермер вздохнул, поднялся и, открыв старую жестяную дверь, направился вглубь привычного и любимого им жилища.
Прихожая поприветствовала его запахом сухой древесины и старой кожи. На стенах прихожей висели рабочие инструменты, которыми пользовались жители этого дома: серповидные ножи, вилы, даже копья, которыми фермеры уничтожали разбухших от радиации насекомых и плотоядных мухоловок. Деревянные стулья, полки, столы, диван, сделанный из внутренностей находящейся неподалёку от ранчо довоенной машины – всё было изготовлено самим Вилли. На стенах причудливыми каракулями и изображениями диковинных существ виднелись детские рисунки, едва заметные в тусклом лунном свете. На потолочной балке висели небольшие связки различных трав, листьев и кореньев, источающие приятные запахи. На полках стояли различные резные фигурки и гладко облизанные ветрами камешки. Каждый обитатель вносил в жилище что-то своё, делая его на какую-то частичку уютней. 
Фермер стал подниматься по скрипящим ступеням, ведущим на второй этаж. Дверь в детскую отворилась довольно мягко. В комнате, лёжа на соломенных матрацах, спали два ребёнка – девочка и мальчик. Дети выглядели худыми и хрупкими. У обоих круглые веснушчатые лица c чуть пухлыми губами и торчащими ушами – в этом они пошли в родителей. У девочки длинные, до поясницы, светлые волосы. Голова мальчика острижена накоротко, чуть великовата - выглядит, будто кто-то нахлобучил её на чужое тело. Вилли был благодарен Господу за то, что дети у них получились «нормальные» - без значительных внешних мутаций и с нормальными умственными способностями.
Свет луны играл причудливой стеклянной игрушкой, висящей над головами детей. Она была собрана Вилли собственноручно из странных осколков, найденных в разбитой машине, из которой фермер принёс много полезных и занятных деталей. Лунный свет, преображённый игрушкой в зелёный треугольник, остановился на носу у девочки, причудливо окрасив уютно расположившуюся там россыпь веснушек. Отец любовался тем, как дочь улыбается во сне. Его маленькая Мари-веснушка. Заглянувший через открытое окно ветерок лёгким прикосновением раскрутил висящий «ловец снов», направив уже жёлтый луч на мальчика. Вилли тихо шагнул к противоположной стене комнаты и закрыл окно – теперь луна пыталась заглянуть сквозь щель деревянной форточки. 
Что ждёт его детей в жизни - пустыня, в которой он живёт, или город с более дикими нравами, чем у пустынных хищников? Нет…! Всё не так. Ему с подросткового возраста казалось, что он живёт чужой жизнью.
Уходя из детской, Вилли ещё раз оглянулся, желая запечатлеть этот момент в своей памяти. 
«Пусть у вас всё будет хорошо. Аминь» - отец надеялся, что его просьба будет услышана. 
Вилли, покинув детскую комнату, направился в спальню. Его жена уже спала, и он тихо и устало улёгся на кровать, отдаваясь в распоряжение Морфея.

Утро! Вилли открыл глаза практически сразу же, как начало светать. Супруги уже не было в кровати – наверняка встала раньше, чтобы приготовить завтрак. Долгое время он лежал без каких-либо движений, просто смотря в потолок и слушая звуки, доносящиеся с нижнего этажа и просачивающиеся через окно, ожидая окончательного просветления в голове. Встать с кровати его заставил вкусный запах, коварно заползший в комнату. Его жена, похоже, готовила фирменное блюдо - лапки мантисса! Урчание в животе подбавило энтузиазма и фермер, довольный началом дня, стал спускаться на первый этаж.

Небо наполнялось светлыми голубыми красками. Вилли вновь сидел на излюбленном крыльце, держа в руках кисет с табаком и курительную трубку, но вовсе не спешил применять их. Его внимание привлекла постепенно вырастающая точка, появившаяся на линии горизонта - человек. Гости нечасто появлялись в округе, но даже не это привлекло внимание фермера. Дистанция была слишком велика, но, тем не менее, угадывалась какая-то непропорциональность, какая точно – сказать было сложно. Вилли вспомнил про трубку и табак, которые он держал в руках и спрятал их в карман – курить расхотелось. Встав с крыльца, он поспешно вошёл в дом и снял со стены старый дробовик. Стоило зарядить его и проверить весьма ненадёжный механизм. Владелец дома, конечно же, не собирался выходить к гостю с оружием в руках, но жизнь научила этого человека быть готовым ко всему. 
– Винни! – следовало предупредить всех в доме. – Скажи детям, чтобы не выходили из комнаты, пока я не разрешу. У нас гости… – Вилли невесело хмыкнул и вставил второй патрон в патронник.

Послесловие заменяю парой заметок:
Между "главам" рассказа подразумеваются довольно приличные отрывки времени.
Последняя часть рассказа - начало новой арки. 
Я понятия не имею зайдёт ли кому-то, или нет. В любом случае, надеюсь что кому-то придётся по вкусу.
Теги центрирования почему-то не работают, или я криворук. Текст из-за этого поплыл. Жаль, ну да ладно.