Результаты поиска по запросу «
Катя Мюллер
»
Всё самое интересное подборка фактов длиннопост под катом продолжение
Сибариты
Наверняка многие не раз слышали такое слово - сибарит, но далеко не все знают его происхождение и значение. В настоящее время сибаритом называют изнеженного избалованного человека, живущего в роскоши, удовольствиях и праздности. Слово это носит негативный оттенок, и хоть и не распространено в обиходе, но довольно часто используется в СМИ и литературных кругах. Так откуда же произошло это определение?
В первоначальном значении этого слова «сибариты» (греч. sybarites) — жители известной в древности греческой колонии Сибарис, основанной протогреческими племенами около 720 г. до н. э. в Лукании (Южная Италия) . Благодаря широким торговым связям Сибарис занял положение могущественного торгового центра. В период своего расцвета, Сибарису подчинялись более 20 городов и он мог выставить до 300 000 воинов против внешних врагов. Богатые, избалованные роскошью сибариты, предаваясь праздному веселью, не подозревали, что слово «сибарит» станет когда-нибудь нарицательным. Но все хорошее, не может длиться вечно... В 510 г. до н. э. во время правления тирана Телия сибариты начали войну с Кротоном, но были побеждены и город их разрушен до основания. Роскошь и дерзость сибаритов привели к тому, что за 70 дней кротонцы лишили их всего их счастья. Захватив город, они отвели на него реку и затопили. Сибарис утонул в роскоши, утонул в буквальном смысле слова. В середине V века (443 год) после нескольких попыток возродить город была создана при главенстве Афин общегреческая колония Сибарис, вскоре переименованная в Фурии. В 284 г до н. э. город был занят римским гарнизоном, но во время пунических войн перешёл на сторону Ганнибала. Ганнибал первоначально принял решение усилить Сибарис, переведя сюда жителей города Ателл, но затем в 204 г до н. э. отдал на разграбление своему войску и переселил 3500 его жителей в Кротон. А в 194 году на месте бывшего Сибариса была основана небольшая римская колония Копия (Изобилие), чье имя тщетно взывало к памяти о баснословном богатстве.
Сколько весит душа
Доктор Дункан МакДугалл (Duncan MacDougall) из американского города Хэверхилла (Haverhill), штат Массачусетс (Massachusetts) в 1906 году провёл ряд интересных экспериментов по изучению изменения веса тела в момент смерти. Он исходил из предположения, что душа человека имеет вес и, когда она покидает тело в момент смерти, то вес физического тела должен уменьшиться. Разница в весе тела до смерти и после смерти даст величину веса самой души.
Работая хирургом в доме для туберкулезников - особняке поместья Гроув Хол (Grove Hall), расположенном на Блю Хил Авенью (Blue Hill Avenue) г. Дорчестера (Dorchester, Massachusetts) в 1901-м году доктор Дункан МакДугалл решил построить специальную кровать для контроля веса умиравших пациентов. Для взвешивания он использовал большие промышленные весы для измерения веса шелка с высокой чувствительностью, - до 5 грамм. Он клал на эту кровать последовательно шесть больных, находящихся в предсмертной стадии. Наблюдались, в основном, туберкулёзные пациенты, т.к. они в предсмертные часы находились в состоянии недвижимости, что было идеальным случаем для точной работы тонкого механизма весов. Когда пациент помещался на специальную кровать, то весы устанавливались на нулевой отметке. Затем за показаниями весов велись наблюдения вплоть до самой смерти больного. В момент смерти была зафиксирована потеря в весе. К примеру, у одного из пациентов она составила 21 грамм. Результаты своих экспериментов доктор МакДугалл опубликовал сначала в периодике , а затем и в научных изданиях. Так, в частности, в научном журнале "American Medicine" он писал: Первый пациент был под наблюдением в течение трех часов и сорока минут вплоть до самой смерти. Он лежал на специальной кровати, устроенной на весовом механизме, который балансировался и имел шкалу со стрелкой. Когда пациент помещался на специальную кровать, было сделано всё, чтобы ему было максимально комфортно, хотя фактически он уже умирал. Во время нескольких часов пребывания на специальной кровати он медленно и постоянно терял в весе, приблизительно по одной унции [30 грамм] в час из-за испарения влаги через дыхательные пути и через потоотделение. В течение всех трех часов и сорока минут я держал стрелку весов немного выше среднего положения шкалы весов, чтобы точнее определить потерю в весе, если это произойдёт. Через три часа и сорок минут пациент умер, что внезапно совпало с резким движением стрелки весов к нижнему краю шкалы, что сопровождалось даже слышимым ударом стрелки о нижний край шкалы весов, где стрелка и остановилась. Потеря в весе была установлена и равнялась тремя четвертям унции [21 грамм]. Эта внезапная потеря веса не могла произойти из-за испарения влаги благодаря дыханию или потоотделению, потому что эти процессы происходили постепенно, в этом случае, со скоростью одной шестидесятой унции [0,5 грамма] в минуту, тогда как потеря веса в момент смерти была внезапной и большой - три четверти унции [21 грамм] за несколько секунд. Движение внутренних органов пациента также не могло оказать влияния на вес, т.к. всё тело находилось на весах. Мочевой пузырь выделял один или два грамма мочи, но и она оставалось на кровати и, возможно, это только влияло на медленную потерю веса из-за её естественного испарения, но это никоим образом не могло объяснить внезапного снижения веса. Оставалось проверить еще одну возможность быстрой потери веса из-за быстрого выдыхания воздуха из легких. Я сам лёг на спецкровать, и мой коллега установил весы в положение баланса. Мы определили, что самое интенсивное вдыхание или выдыхание воздуха моими лёгкими не имели никакого влияния на стрелку весов. Потом и мой коллега взобрался на спецкровать, а я наблюдал за весами. И его дыхательные упражнения не имели никакого эффекта. Таким образом, в случае с первым пациентом мы, конечно, имеем необъяснимую потерю веса на три четверти унции [21 грамм]. Действительно ли это есть вес души? Если да, то что это доказывает?" Во втором случае также наблюдалось внезапное изменение веса пациента, но т.к. врачам было очень трудно определить точный момент смерти, то они сомневались в достоверности числовых данных. В третьем случае в момент смерти была зафиксирована потеря веса на 45 граммов, а через несколько минут - ещё на 30 граммов. Четвёртый опыт не удался, т.к. помешали другие коллеги, которые были против проведения подобных опытов. В пятом случае было установлено, что вес тела пациента в момент смерти уменьшился на 12 грамм, но затем снова вес увеличился на эти 12 грамм, а через 15 минут опять снизился на эти же 12 грамм. Последний шестой случай был неудачным, т.к. больной умер в то время, пока производилась настройка механизма весов. Ученый провел тот же эксперимент и на 15 собаках, но вес их тела после смерти не менялся, что, по мнению Макдугалла, доказывало, отсутствие души у собак. Несмотря на то, что Макдугалл следовал определённым правилам при постановке эксперимента (например, он сравнивал потерю веса человеком и бездушными существами — собаками), современные исследователи сомневаются в результатах его эксперимента. Поводом к сомнениям служат отсутствие должного контроля над измерениями и недостаточная точность использованного оборудования. Однако несмотря на некоторые сомнения светил науки, никто из ученых так и не повторил экспериментов доктора Макдугалла, чтобы подтвердить или опровергнуть результаты его исследований.
Самые дорогие орехи в мире
А Вы знаете, что в ореховом царстве есть свой король? Имя ему Макадамия, или квинслендский орех, – это небольшое дерево родом из Австралии. Как правило, оно начинает давать урожай, примерно 100 килограммов орехов, лишь на седьмом – десятом году жизни.
Своим именем макадамия обязана главному ботанику австралийского штата Виктория Фердинанду фон Мюллеру. Этот ученый первый описал семейство растений-аборигенов, и поэтому он имел полное право назвать орех в честь своего друга, шотландца Джона Мак-Адама. Естественно, это было не единственное имя, которого удостоилось растение. Местные жители деревья, с которых собирают орехи, издавна называли киндал-киндал, а сами плоды - муллимбимби или бумера. Именно поэтому долгое время чудо-орех носил разные имена, и лишь после 1930 года, когда в Австралии была создана Ассоциация любителей макадамии, повсеместно укрепилось единое название, данное фон Мюллером. С появлением в Австралии первых европейцев, которые быстро «распробовали» необычный орех, макадамия стала чуть ли не единственной валютой при торговле с местными племенами. К тому же избалованная деликатесами Европа и Америка были очарованы вкусом этого ореха. В начале шестидесятых годов ореховая индустрия в Австралии развернулась в полную силу. Этому предшествовали многолетние исследования в области выращивания деревьев в питомниках, селекции, сбора и хранения макадамии. Когда же в 1970 году на юго-востоке штата Квинсленд были высажены восемьдесят тысяч орешников, многие австралийцы стали вкладывать деньги в растущую промышленность. Этому в немалой степени способствовало то, что «ореховые» инвестиции поощрялись государством – они не облагались налогами. В 1972 году жителям континента удалось собрать семьдесят тонн лакомых плодов, а в наши дни производство орехов составляет 40 000 тонн в год. Сегодня известно девять видов макадамии, пять из них растут только в Австралии. Плантации этого необычного ореха есть в Калифорнии, Новой Зеландии, Бразилии, Южной Африке, на Гавайях. На сегодняшний день макадамия – самое дорогое ореховое лакомство в мире. На его исторической родине цена за килограмм превышает тридцать долларов США. Дороговизна австралийского ореха определяется тем, что его очень мало выращивают. Люди готовы платить за, казалось бы, простой орех не только потому, что его сложно найти. Макадамия – кладезь ценных питательных веществ. Этот орех помогает выводить из организма холестерин, он является источником кальция и других минеральных веществ. В нем мало углеводов, зато относительно много жиров. По мнению ученых, регулярное употребление в пищу целебных орехов понижает риск возникновения сердечно-сосудистых заболеваний, некоторых видов рака и даже способствует потере лишнего веса (несмотря на то что в 100 г содержится 700 ккал). Парадокс, но это во всех отношениях полезное для нас растение чрезвычайно токсично для лучших друзей человека – собак. При употриблении всего одного орешка в пищу, у животного наступает тяжелая интоксикация организма. Ядра макадамии с трудом отделяются от толстой скорлупы. Чего только не изобретали люди для того, чтобы «добраться» до деликатеса: от камней до слесарных тисков. Орехи даже пытались кипятить, однако такой способ лишь снижал качество продукта. Кстати, плоды макадамии по вкусу напоминают фундук. Крупные ядра обычно поджаривают и покрывают карамелью или шоколадом, а маленькие и дробленые добавляют в салаты и блюда из морепродуктов или давят из них масло. Ценители сопровождают трапезы с участием макадамии хересом и кофе. Считается, что эти напитки оттеняют вкус ореха. Макадамию используют не только в кулинарии. Масло этого ореха считается ценным косметическим средством. Оно легко впитывается в кожу и оказывает смягчающее, питательное и увлажняющее действие, прекрасно помогает при солнечных ожогах. Поэтому масло макадамии часто входит в состав кремов, лосьонов, масок, шампуней, средств для ухода за волосами и декоративной косметики. По своим свойствам оно напоминает оливковое и содержит около восьмидесяти процентов жирных ненасыщенных кислот, которые широко применяются в дерматологии и очень близки к жирным кислотам липоидов кожи. Поэтому косметические средства с участием макадамии не вызывают никаких побочных реакций. К тому же в масле высокое содержание калия, цинка, селена, витаминов, минералов, протеинов, пальмитиновой и олеиновой кислоты.
Страна, в которой до сих пор не отменено рабство
Несмотря на то, что рабство во всем мире давно отменено, осталась одна страна, в которой до сих пор рабовладение продолжает вполне легально существовать. В Мавритании власть принадлежит арабам-берберам, которые около тысячелетия назад захватили эту область Африки, подчинив себе коренных жителей - негров. С тех пор каждая арабская семья владеет несколькими семьями афромавританцев – харатинов. Семьи харатинов передаются в семьях мавританской знати по наследству на протяжении столетий. Невольникам поручают самые разные работы – от ухода за скотом до строительства.
Затраты на содержание раба в городе составляют примерно 15 долларов в месяц, а заработать предприимчивый рабовладелец может в разы больше. Одно из наиболее распространенных занятий рабов в столице торговля пресной водой. В городе только 40% зданий имеют водопровод, а африканская жара прекрасно стимулирует жажду. Вот и колесят с утра до позднего вечера по столице невольники с бочками, полными воды, зарабатывая в день 5–10 долларов – очень неплохие деньги для этих мест. Рабство передаётся по наследству, то есть дети рабов принадлежат хозяевам своих родителей. Их можно продавать, дарить, передавать по наследству или отдавать в приданое. Богатство мужчины традиционно измеряется числом принадлежащих ему наложниц. Количество рабов в стране оценивается в 600 000 человек, что составляет 20 % населения. Несмотря на официальную отмену рабства, владение рабами в стране в порядке вещей, так же как и принуждение к труду. Сообщается о пособничестве рабству со стороны полиции, а также о заключении в тюрьмы активистов негосударственных организаций, занимающихся вопросами принудительного труда и рабовладения. Правительство запретило использовать слово «раб» в СМИ. За всю историю государства ответственность понёс всего один рабовладелец. На протяжении минувшего столетия правительство трижды пыталось изменить дикие порядки в Мавритании. Еще в далеком 1905 году колониальные власти приняли закон об отмене рабства. А конституция освобожденной Мавритании, увидевшая свет в 1961 году, подтвердила этот постулат. Однако законы ничего не изменили в положении невольников. И в 1978 году президент Муктар Ульд Дадда вновь поднял вопрос об отмене рабства. Но начавшийся военный переворот лишил его возможности что-то изменить. Принятый в ноябре 1981 года указ правительства вновь даровал рабам свободу. Однако невнятность закона – в нем отсутствовал даже порядок наказания за неподчинение этому решению – мало что изменила в реалиях мавританской жизни. Берберская элита вновь спустила все на тормозах. «Искореним рабство во имя добра» Такое громкое обещание вкупе с посулами сократить налоги и уменьшить дефицит госбюджета, снизив зарплаты чиновникам, не могло остаться незамеченным. Сиди Ульд Шейх Абдаллахи, лидер либеральной партии «Адиль», выиграл президентские выборы в Мавритании в 2007 году, несмотря на сопротивление берберской элиты. И тут же с азартом принялся за дело. Закон, предусматривающий суровое наказание за рабовладение – 10 лет тюрьмы и штрафы от 2 до 4 тыс. долларов (огромные по мавританским меркам деньги) – наконец-то был принят. Однако так и остался пустой бумажкой. Вскоре начались бунты, активно подстрекаемые местной элитой, не желающей остаться без рабов. Не прошло и года, как Мавританию захлестнул очередной переворот. Власть оказалась в крепких руках военных. Так что о законе просто забыли – за последние пять лет никого так и не привлекли к ответственности. Де-факто рабовладение вновь было разрешено. Интересно, что сами рабы не очень-то желают становиться свободными. Сам факт, что родители, деды и прадеды работали на ту же самую семью, привязывает невольника к привычному месту. А главное рабы убеждены, что после смерти попадут в рай только если будут выполнять волю господ. Психологи, изучавшие этот феномен, даже название ему придумали - синдром дяди Тома. Но чаще всего бывшему рабу просто некуда уйти. Жизнь без хозяина практически всегда полна лишений. На работу в деревне не устроишься у богатых потребностей в найме пришлых нет, своих рабов хватает. А бедные пастухи и земледельцы попросту не имеют возможности прокормить чужака, не то что заплатить. Учитывая высокий уровень бедности и безработицы в стране (Ниже уровня бедности — 40 % населения. Уровень безработицы — 30 %), цена свободы скорее всего будет равна голодной смерти. Поэтому многие из рабов считают свою долю решённой ещё до рождения и противятся идее освобождения.
Как из обезьяны пытались сделать человека
Первоначально супруги решили переехать со своим новорожденным сыном Дональдом на Суматру, найти там детеныша орангутана и воспитывать в семье сразу двух детей. Но поездка не состоялась по банальной причине, не хватило денег. Тогда Йельский центр по изучению человекоподобных обезьян предложил им взять на воспитание маленькую шимпанзе по кличке Гуа. Она была почти ровесницей сыну биологов, обезьянке на тот момент исполнилось 7 месяцев, а Дональду – 10. Биологи надеялись, что воспитание шимпанзе вместе с человеческим ребенком принесет свои плоды. Дональд и Гуа быстро подружились и стали неразлучны. Интересно, что в некоторых экспериментах Гуа оказалась даже сообразительнее Дональда: например, она быстрее сообразила, как с помощью палки достать печенье, подвешенное на нитке. Но, когда им дали карандаш и бумагу, Дональд сразу же принялся чертить каракули, а Гуа так и не смогла догадаться, что можно делать карандашом. В целом, биологам пришлось признать, что необычный эксперимент нельзя было назвать удачным. Гуа, правда, уверенно ходила на двух ногах, пользовалась ложкой во время еды и даже немного понимала человеческую речь. Но как ни старались супруги Кэллог, гуа так и не смогла произнести хотя бы одно, пусть самое простое, слово.. Когда Дональду исполнилось полтора года, эксперимент пришлось прекратить. Родители стали замечать, что их сын тоже не пополняет свой словарный запас: к этому возрасту он смог освоить всего три слова. Более того, свои эмоции он начал выражать жестами и звуками больше напоминающими поведение обезьяны, а не человека. Биологи, которые надеялись, что общение с их ребенком благоприятно скажется на развитии обезьяны, стали всерьез опасаться, что со временем, скорее, человеческий детеныш опустится на четвереньки и не сможет освоить язык людей. Уинтроп и Люэлла решили отказаться от дальнейшего совместного воспитания человека и обезьяны. Гуа отправили обратно в питомник, а сына начали растить как обычного ребенка.
Anime красивые картинки art под катом еще Kirito Asuna Silica Klein Pina Anime Unsorted Sword Art Online
под катом ещё
story Жанры литература
Катя и виброшвабра
Традиционная научная фантастика
Катя внимательно читала инструкцию к своей новой виброшвабре. Виброшвабра питалась от сети переменного тока напряжением 220 вольт с частотой 50 герц. Скорость обработки гладких поверхностей даже на половинной мощности достигала 10 кв.м. в минуту. Катя была счастлива, что приобрела виброшвабру. Виброшвабра позволяла сэкономить много времени на уборке, и теперь Катя наконец-то могла с головой погрузиться в изучение Единой Теории Поля.
Американская новая волна
В ночном небе Дельты Дракона было непривычно много звезд. Часто во время секса, разглядывая через плечо мужчины звездные россыпи, Катья ловила себя на мысли, что хорошо бы пройтись по этому небу виброшваброй.
Поздняя советская НФ
Катя вскрыла блок управления виброшвабры и ловко зачистила контакты двухкопеечной монетой.
Ранняя постсоветская НФ
Катя задумчиво ковырялась отверткой в блоке управления виброшвабры. Она не знала, что виброшвабру сто лет назад сконструировал в шарашке МГБ ее дедушка, инженер, осужденный по делу «Трудовой Партии».
Современная НФ
Катя, грязно матерясь, ковырялась отверткой в блоке управления виброшвабры.
Турбореализм
– Очень интересно, Штирлиц, – сказал Мюллер. – А теперь объясните мне, откуда взялись ваши «пальчики» на механической швабре госпожи Кэтрин Кинн.
Криптоистория
В 1789 году таможенный чиновник Радищев представил на суд Екатерины Великой действующую модель «самобеглой метлы». Екатерина метлу осмеяла. Радищев обиделся.
Альтернативная история
Искусствоведы отмечают, как органично в скульптурную группу Эрнста Неизвестного «Екатерина Фурцева встречает группу „Битлз“ в Шереметьеве» вписана простая советская уборщица с виброшваброй на заднем плане.
Фэнтези
– Быстрее! – кричала Кэтрин, нахлестывая дракона волшебным веником. – Еще миг, и Темная Дверь в Светлый Мир закроется!
Славянская фэнтези
Катька спряталась в лунной тени дома, пропуская священника. И за его спиной, оседлав метлу-самомётку, взмыла в небо.
Славянская женская фэнтези
Крепко сжимая бедрами метлу-самомётку, Катерина летела над ночным лесом. Оглянувшись, она увидела, что ее догоняет, хлопая кожистыми крыльями, чёрт с золочеными рогами.
Киберпанк
Грёбаная виброшвабра не хотела работать на краденом софте. Катя воткнула шнур от швабры в разъем под левым ухом и взяла управление на себя.
Либерпанк
Зажав под мышкой новенькую виброшвабру, Катя вышла из метро в Бутове-4 и пошла домой. По дороге к ней пристали скучающие менты.
– Hello, legs! – позвал из окна патрульной машины толстый негр. – Do you like bananas and cream?
– Don’t wish and shit! – отрезала Катя.
– Ну и дура, – обиделся негр.
Мейнстрим
После вчерашнего тянуло блевать. Катя взяла виброшвабру отвратительного розового цвета и пошла на кухню отмывать с потолка говно.
Дамский роман
Катя взяла в руки виброшвабру и невольно залюбовалась своим новым маникюром. Из головы не шел высокий мускулистый черноволосый красавец с желтыми глазами голодного хищника. Чувствуя, как сладко заныло внизу живота, Катя принялась за уборку. Нет, она никогда не поддастся его чарам!
Детектив
«Столько крови убрать за минуту непросто, – подумала Катя. – А ведь убийца очень спешил». Катя оглянулась. В углу стояла виброшвабра.
Боевик
Первому бандиту Катя сломала нос виброшваброй. Отбросила свое импровизированное оружие и выхватила из косметички «дезерт игл» калибра.50.
Триллер
Пытаясь унять нервную дрожь, Катя смотрела на окровавленную виброшвабру.
Хоррор
Виброшвабра плясала по полу. Катя осенила себя крестным знамением и попятилась с кухни. Тут ее и схватил пылесос.
Юмор
Катя наступила на работающую виброшвабру и чуть не умерла от щекотки.
Буффонадная комедия
Катя наступила на работающую виброшвабру, чуть не умерла от щекотки, рассмеялась, потеряла равновесие и, продолжая хохотать, выпала в окно.
Сатира
Катя наступила на виброшвабру, вывалилась в окно и упала под колеса президентского кортежа, проезжавшего мимо.
– Ух, как тряхануло! – сказал Путин. – И это называется Лужков починил московские дороги?
Эротика
Сладострастно изгибаясь, Катя орудовала виброшваброй, чувствуя, как намокают трусики.
Порнография
Катя аккуратно ввела ручку виброшвабры в вагину и включила прибор на половинную мощность.
Хард-порно
Катя сунула ручку виброшвабры себе в жопу и дала полный газ.
Из Призывов ЦК КПСС к 1 мая 2017 года
Советские женщины! Смелее овладевайте виброшвабрами!
Традиционная научная фантастика
Катя внимательно читала инструкцию к своей новой виброшвабре. Виброшвабра питалась от сети переменного тока напряжением 220 вольт с частотой 50 герц. Скорость обработки гладких поверхностей даже на половинной мощности достигала 10 кв.м. в минуту. Катя была счастлива, что приобрела виброшвабру. Виброшвабра позволяла сэкономить много времени на уборке, и теперь Катя наконец-то могла с головой погрузиться в изучение Единой Теории Поля.
Американская новая волна
В ночном небе Дельты Дракона было непривычно много звезд. Часто во время секса, разглядывая через плечо мужчины звездные россыпи, Катья ловила себя на мысли, что хорошо бы пройтись по этому небу виброшваброй.
Поздняя советская НФ
Катя вскрыла блок управления виброшвабры и ловко зачистила контакты двухкопеечной монетой.
Ранняя постсоветская НФ
Катя задумчиво ковырялась отверткой в блоке управления виброшвабры. Она не знала, что виброшвабру сто лет назад сконструировал в шарашке МГБ ее дедушка, инженер, осужденный по делу «Трудовой Партии».
Современная НФ
Катя, грязно матерясь, ковырялась отверткой в блоке управления виброшвабры.
Турбореализм
– Очень интересно, Штирлиц, – сказал Мюллер. – А теперь объясните мне, откуда взялись ваши «пальчики» на механической швабре госпожи Кэтрин Кинн.
Криптоистория
В 1789 году таможенный чиновник Радищев представил на суд Екатерины Великой действующую модель «самобеглой метлы». Екатерина метлу осмеяла. Радищев обиделся.
Альтернативная история
Искусствоведы отмечают, как органично в скульптурную группу Эрнста Неизвестного «Екатерина Фурцева встречает группу „Битлз“ в Шереметьеве» вписана простая советская уборщица с виброшваброй на заднем плане.
Фэнтези
– Быстрее! – кричала Кэтрин, нахлестывая дракона волшебным веником. – Еще миг, и Темная Дверь в Светлый Мир закроется!
Славянская фэнтези
Катька спряталась в лунной тени дома, пропуская священника. И за его спиной, оседлав метлу-самомётку, взмыла в небо.
Славянская женская фэнтези
Крепко сжимая бедрами метлу-самомётку, Катерина летела над ночным лесом. Оглянувшись, она увидела, что ее догоняет, хлопая кожистыми крыльями, чёрт с золочеными рогами.
Киберпанк
Грёбаная виброшвабра не хотела работать на краденом софте. Катя воткнула шнур от швабры в разъем под левым ухом и взяла управление на себя.
Либерпанк
Зажав под мышкой новенькую виброшвабру, Катя вышла из метро в Бутове-4 и пошла домой. По дороге к ней пристали скучающие менты.
– Hello, legs! – позвал из окна патрульной машины толстый негр. – Do you like bananas and cream?
– Don’t wish and shit! – отрезала Катя.
– Ну и дура, – обиделся негр.
Мейнстрим
После вчерашнего тянуло блевать. Катя взяла виброшвабру отвратительного розового цвета и пошла на кухню отмывать с потолка говно.
Дамский роман
Катя взяла в руки виброшвабру и невольно залюбовалась своим новым маникюром. Из головы не шел высокий мускулистый черноволосый красавец с желтыми глазами голодного хищника. Чувствуя, как сладко заныло внизу живота, Катя принялась за уборку. Нет, она никогда не поддастся его чарам!
Детектив
«Столько крови убрать за минуту непросто, – подумала Катя. – А ведь убийца очень спешил». Катя оглянулась. В углу стояла виброшвабра.
Боевик
Первому бандиту Катя сломала нос виброшваброй. Отбросила свое импровизированное оружие и выхватила из косметички «дезерт игл» калибра.50.
Триллер
Пытаясь унять нервную дрожь, Катя смотрела на окровавленную виброшвабру.
Хоррор
Виброшвабра плясала по полу. Катя осенила себя крестным знамением и попятилась с кухни. Тут ее и схватил пылесос.
Юмор
Катя наступила на работающую виброшвабру и чуть не умерла от щекотки.
Буффонадная комедия
Катя наступила на работающую виброшвабру, чуть не умерла от щекотки, рассмеялась, потеряла равновесие и, продолжая хохотать, выпала в окно.
Сатира
Катя наступила на виброшвабру, вывалилась в окно и упала под колеса президентского кортежа, проезжавшего мимо.
– Ух, как тряхануло! – сказал Путин. – И это называется Лужков починил московские дороги?
Эротика
Сладострастно изгибаясь, Катя орудовала виброшваброй, чувствуя, как намокают трусики.
Порнография
Катя аккуратно ввела ручку виброшвабры в вагину и включила прибор на половинную мощность.
Хард-порно
Катя сунула ручку виброшвабры себе в жопу и дала полный газ.
Из Призывов ЦК КПСС к 1 мая 2017 года
Советские женщины! Смелее овладевайте виброшвабрами!
цитата книга Эрих Мария Ремарк война политота песочница политоты
Роман о Первой мировой. Прошло сто лет, а заменить ключевые слова — и смысл не изменится.
— Но что я всё-таки хотел бы узнать, — говорит Альберт, — так это вот что: началась бы война или не началась, если бы кайзер сказал «нет»?— Я уверен, что войны не было бы, — вставляю я, — ведь он, говорят, сначала вовсе не хотел её.
— Ну пусть не он один, пусть двадцать — тридцать человек во всём мире сказали бы «нет», — может быть, тогда её всё же не было бы?
— Пожалуй, что так, — соглашаюсь я, — но ведь они-то как раз хотели, чтоб она была.
— Странно всё-таки, как подумаешь, — продолжает Кропп, — ведь зачем мы здесь? Чтобы защищать свое отечество. Но ведь французы тоже находятся здесь для того, чтобы защищать свое отечество. Так кто же прав?
— Может быть, и мы, и они, — говорю я, хотя в глубине души и сам этому не верю.
— Ну, допустим, что так, — замечает Альберт, и я вижу, что он хочет прижать меня к стенке, — однако наши профессора, и пасторы, и газеты утверждают, что правы только мы (будем надеяться, что так оно и есть), а в то же время их профессора, и пасторы, и газеты утверждают, что правы только они. Так вот, в чем же тут дело?
— Это я не знаю, — говорю я, — ясно только то, что война идет и с каждым днем в неё вступают всё новые страны.
Тут снова появляется Тьяден. Он всё так же взбудоражен и сразу же вновь включается в разговор: теперь его интересует, отчего вообще возникают войны.
— Чаще всего от того, что одна страна наносит другой тяжкое оскорбление, — отвечает Альберт довольно самоуверенным тоном.
Но Тьяден прикидывается простачком:
— Страна? Ничего не понимаю. Ведь не может же гора в Германии оскорбить гору во Франции. Или, скажем, река, или лес, или пшеничное поле.
— Ты в самом деле такой олух или только притворяешься? — ворчит Кропп. — Я же не то хотел сказать. Один народ наносит оскорбление другому…
— Тогда мне здесь делать нечего, — отвечает Тьяден, — меня никто не оскорблял.
— Поди объясни что-нибудь такому дурню, как ты, — раздраженно говорит Альберт, — тут ведь дело не в тебе и не в твоей деревне.
— А раз так, значит мне сам бог велел домой возвращаться, — настаивает Тьяден, и все смеются.
— Эх ты, Тьяден, народ тут надо понимать как нечто целое, то есть государство! — восклицает Мюллер.
— Государство, государство! — хитро сощурившись, Тьяден прищелкивает пальцами. — Полевая жандармерия, полиция, налоги — вот что такое ваше государство. Если ты про это толкуешь, благодарю покорно!
— Вот это верно, Тьяден, — говорит Кат, — наконец-то ты говоришь дельные вещи. Государство и родина — это и в самом деле далеко не одно и то же.
— Но всё-таки одно с другим связано, — размышляет Кропп. — Родины без государства не бывает.
— Правильно, но ты не забывай о том, что почти все мы простые люди. Да ведь и во Франции большинство составляют рабочие, ремесленники, мелкие служащие. Теперь возьми какого-нибудь французского слесаря или сапожника. С чего бы ему нападать на нас? Нет, это всё правительства выдумывают. Я вот сроду ни одного француза не видал, пока не попал сюда, и с большинством французов дело обстоит точно так же, как с нами. Как здесь нашего брата не спрашивают, так и у них.
— Так отчего же всё-таки бывают войны? — спрашивает Тьяден.
Кат пожимает плечами:
— Значит, есть люди, которым война идет на пользу.
— Ну уж только не мне, — ухмыляется Тьяден.
— Конечно, не тебе и не одному из нас.
— Так кому же тогда? — допытывается Тьяден. — Ведь кайзеру от неё тоже пользы мало. У него ж и так есть всё, что ему надо.
— Не говори, — возражает Кат, — войны он до сих пор еще не вел. А всякому приличному кайзеру нужна по меньшей мере одна война, а то он не прославится. Загляни-ка в свои школьные учебники.
— Генералам война тоже приносит славу, — говорит Детеринг.
— А как же, о них даже больше трубят, чем о монархах, — подтверждает Кат.
— Наверно, за ними стоят другие люди, которые на войне нажиться хотят, — басит Детеринг.
— Мне думается, это скорее что-то вроде лихорадки, — говорит Альберт. — Никто как будто бы и не хочет, а смотришь, — она уж тут как тут. Мы войны не хотим, другие утверждают то же самое, и всё-таки чуть не весь мир в неё впутался.
— А всё же у них врут больше, чем у нас, — возражаю я. — Вы только вспомните, какие листовки мы находили у пленных, — там ведь было написано, что мы поедаем бельгийских детей. Им бы следовало вздернуть того, кто у них пишет это. Вот где подлинные-то виновники!
Мюллер встает:
— Во всяком случае, лучше, что война идет здесь, а не в Германии. Взгляните-ка на воронки!
— Это верно, — неожиданно поддерживает его не кто иной, как Тьяден, — но еще лучше, когда войны вовсе нет.
"На западном фронте без перемен"
Я Ватник вов солдаты письма многобукаф story разная политота
Вторая мировая война стала величайшей бойней в истории человечества. Немецкая армия в начале войны казалась несокрушимой силой, но на самом деле с первых дней войны дела обстояли не так однозначно, как это пыталась показать немецкая пропаганда. Подтверждением тому могут служить солдатские письма, отправленные домой с фронтов этой войны
25.10.1941 г. Мы находимся в 90 км от Москвы, и это стоило нам много убитых. Русские оказывают ещё очень сильное сопротивление, обороняя Москву, это можно легко представить. Пока мы придём в Москву, будут ещё жестокие бои. Многие, кто об этом ещё и не думает, должны будут погибнуть. У нас пока двое убитых тяжёлыми минами и 1-снарядом. В этом походе многие жалели, что Россия – это не Польша и не Франция, и нет врага более сильного, чем русские. Если пройдёт ещё полгода – мы пропали, потому что русские имеют слишком много людей. Я слышал, когда мы покончим с Москвой, то нас отпустят в Германию. (Из писем солдата Сим3.12.1941 г. Вот уже более трёх месяцев я нахожусь в России и многое уже пережил. Да, дорогой брат, иногда прямо душа уходит в пятки, когда находишься от проклятых русских в каких-нибудь ста метрах и около тебя рвутся гранаты и мины. (Из письма солдата Е. Зейгардта брату Фридриху, г. Гофсгуст.)она Баумера.)
30.11.1941 г. Моя любимая Цылла. Это, право говоря, странное письмо, которое, конечно, никакая почта не пошлёт никуда, и я решил отправить его со своим раненым земляком, ты его знаешь – это Фриц Заубер. Мы вместе лежали в полковом лазарете, и теперь я возвращаюсь в строй, а он едет на родину. Пишу письмо в крестьянской хате. Все мои товарищи спят, а я несу службу. На улице страшный холод, русская зима вступила в свои права, немецкие солдаты очень плохо одеты, мы носим в этот ужасный мороз пилотки и всё обмундирования у нас летнее. Каждый день приносит нам большие жертвы. Мы теряем наших братьев, а конца войны не видно и, наверное, не видеть мне его, я не знаю, что со мной будет завтра, я уже потерял все надежды возвратиться домой и остаться в живых. Я думаю, что каждый немецкий солдат найдёт себе здесь могилу. Эти снежные бури и необъятные поля, занесённые снегом, наводят на меня смертельный ужас. Русские победить невозможно, они… (Из письма Вильгельма Эльмана.)
5.12.1941 г. На этот раз мы будем справлять Рождество в русском “раю”. Мы находимся опять на передовых, тяжелые у нас дни. Подумай только, Людвиг Франц убит. Ему попало в голову. Да, дорогой мой Фред, ряды старых товарищей всё редеют и редеют. В тот же день, 3.12, потерял ещё двух товарищей из моего отделения… Наверное, скоро нас отпустят; нервы мои совсем сдали. Нойгебауэр, очевидно, не убит, а тяжело ранен. Фельдфебель Флейсиг, Сарсен и Шнайдер из старой первой роты тоже убиты. Также и старый фельдфебель Ростерман. 3.12 погиб также наш последний командир батальона подполковник Вальтер. Ещё ранен Анфт. Бортуш и Коблишек, Мущик, Каскер, Лейбцель и Канрост тоже убиты. (Из письма унтер-офицера Г. Вейнера своему другу Альфреду Шеферу.)
5.12.1941 г. Милая тетушка, присылай нам побольше печенья, потому что хуже всего тут с хлебом. Ноги я уже немного обморозил, холода здесь очень сильные. Многие из моих товарищей уже ранены и убиты, нас всё меньше и меньше. Один осколок попал мне в шлем, и на мину я тоже успел наскочить. Но пока я отделался счастливо. (Из письма солдата Эмиля Нюкбора.)
8.12.1941 г. Из-за укуса вшей я до костей расчесал тело и настолько сильно, что потребовалось много времени, пока всё это зажило. Самое ужасное – это вши, особенно ночью, когда тепло. Я думаю, что продвижение вперёд придётся прекратить на время зимы, так как нам не удастся предпринять ни одного наступления. Два раза мы пытались наступать, но кроме убитых ничего не получали. Русские сидят в хатах вместе со своими орудиями, чтобы они не замёрзли, а наши орудия стоят день и ночь на улице, замерзают и в результате не могут стрелять. Очень многие солдаты обморозили уши, ноги и руки. Я полагал, что война закончится к концу этого года, но, как видно, дело обстоит иначе… Я думаю, что в отношении русских мы просчитались. (Из письма ефрейтора Вернера Ульриха к своему дяде в г. Арсендорф)
9.12.1941 г. Мы продвигаемся вперёд донельзя медленно, потому что русские защищаются упорно. Сейчас они направляют удары в первую очередь против сёл, — они хотят отнять у нас кров. Когда нет ничего лучшего, — мы уходим в блиндажи. (Из письма ефрейтора Экарта Киршнера)
11.12.1941 г. Вот уже более недели мы стоим на улице и очень мало спим. Но так не может продолжаться длительное время, так как этого не выдержит ни один человек. Днём ещё ничего, но ночь действует на нервы… Сейчас стало немного теплее, но бывают метели, а это ещё хуже мороза. От вшей можно взбеситься, они бегают по всему телу. Лови их утром, лови вечером, лови ночью, и всё равно всех не переловишь. Всё тело зудит и покрыто волдырями. Скоро ли придёт то время, когда выберешься из этой проклятой России? Россия навсегда останется в памяти солдат. (Из письма солдата Хасске к своей жене Анне Хасске)
13.12.1941 г. Сокровище моё, я послал тебе материи и несколько дней назад – пару ботинок. Они коричневые, на резиновой подошве, на кожаной здесь трудно найти. Я сделаю всё возможное и буду присылать всё, что сколько-нибудь годится. (Из письма ефрейтора Вильгельма Баумана жене)
26.12.1941 г. Рождество уже прошло, но мы его не заметили и не видели. Я вообще не думал, что мне придётся быть живым на Рождество. Две недели тому назад мы потерпели поражение и должны были отступать. Орудия и машины мы в значительной части оставили. Лишь немногие товарищи смогли спасти самую жизнь и остались в одежде, которая была у них на теле. Я буду помнить это всю свою жизнь и ни за что не хотел бы прожить это ещё раз… Пришли мне, пожалуйста, мыльницу, так как у меня ничего не осталось. (Из письма ефрейтора Утенлема семье в г. Форицхайм, Баден)
27.12.1941 г. В связи с событиями последних 4 недель я не имел возможности писать вам… Сегодня я потерял все свои пожитки, я всё же благодарю бога, что у меня ещё остались мои конечности. Перед тем, что я пережил в декабре, бледнеет все бывшее до сих пор. Рождество прошло и я надеюсь, что никогда в моей жизни мне не придётся пережить ещё раз такое Рождество. Это было самое несчастное время моей жизни… Об отпуске или смене не приходится и думать, я потерял все свои вещи, даже самое необходимое в последнем обиходе. Однако не присылайте мне ничего лишнего, так как мы должны теперь всё таскать на себе, как пехотинцы. Пришлите лишь немного писчей бумаги и бритву, но простую и дешёвую. Я не хочу иметь с собой ничего ценного. Какие у меня были хорошие вещи и всё пошло к чёрту!.. Замученные вшами мы мёрзнем и ведём жалкое существование в примитивных условиях, к тому же без отдыха в боях. Не подумайте, что я собираюсь ныть, вы знаете, что я не таков, но я сообщаю вам факты. Действительно, необходимо много идеализма, чтобы сохранять хорошее настроение, видя, что нет конца этому состоянию. (Из письма обер-ефрецтора Руска своей семье в г. Вайль, Баден)
6.09.1942 г. Сегодня воскресенье, и мы, наконец, можем постирать. Так как моё бельё всё завшивело, я взял новое, а также и носки. Мы находимся в 8 км от Сталинграда, и я надеюсь, в следующее воскресенье мы будем там. Дорогие родители, всё это может свести с ума: по ночам русские лётчики, а днём всегда свыше 30 бомбардировщиков с нашей стороны. К тому же гром орудий. (Из письма солдата 71 пд Гергардта (фамилия неразборчива))
8.09.1942 г. Мы находимся на позициях в укреплённой балке западнее Сталинграда. Мы уже продвинулись до стен предместья города, в то время как на других участках немецкие войска уже вошли в город. Нашей задачей является захват индустриальных кварталов северной части города и продвижение до Волги. Этим должна завершиться наша задача на данный период. До Волги отсюда остаётся ещё 10 км. Мы надеемся, конечно, что в короткий срок возьмём город, имеющий большое значение для русских и который они так упорно защищают. Сегодня наступление отложили до завтра; надеюсь, что мне не изменит солдатское счастье, и я выйду из этого наступления живым и невредимым. Я отдаю свою жизнь и здоровье в руки Господа Бога и прошу его сохранять и то и другое. Несколько дней тому назад нам сказали, что это будет наше последнее наступление, и тогда мы перейдём на зимние квартиры. Дай бог, чтобы это было так! Мы так измотались физически, так ослабли здоровьем, что крайне необходимо вывести нашу часть из боя. Мы должны были пройти через большие лишения и мытарства, а питание у нас было совершенно недостаточным. Мы все истощены и полностью изголодали, а поэтому стали бессильными. Я не думаю, что наша маленькая Ютхен голодает дома, как её папа в этой гадкой России. В своей жизни мне приходилось несколько раз голодать в мои студенческие годы, но я не знал, что голод может причинять такие страдания. Я не знал, что можно целый день думать о еде, когда нет ничего в хлебной сумке. (Из неотправленного письма ефрейтора Ио Шваннера жене Хильде)
26.10.1941 г. Сижу на полу в русском крестьянском доме. В этой тесноте собралось 10 товарищей из всех подразделений. Можешь представить себе, какой тут шум. Мы находимся у автострады Москва – Смоленск, неподалёку от Москвы. Русские сражаются ожесточённо и яростно за каждый метр земли. Никогда ещё бои не были так жестоки и тяжелы, и многие из нас не увидят уже родных. (Из письма солдата Рудольфа Руппа своей жене.)
15.11.1941 г. Мы здесь уже пять дней, работаем в две смены, и пленные работают с нами. У нас развелось очень много вшей. Прежде поймаешь когда одну, когда три, а вчера я устроил на них облаву. Как ты думаешь, милая мама, сколько я поймал их в своём свитере? 437 штук… Я всё вспоминаю, как отец рассказывал про войну 1914-1918 г., — теперешняя война ещё похуже. Всего я написать не могу, но когда я вам расскажу об этом, у вас глаза полезут на лоб… (Из письма фельдфебеля Отто Клиема.)
3.12.1941 г. Вот уже более трёх месяцев я нахожусь в России и многое уже пережил. Да, дорогой брат, иногда прямо душа уходит в пятки, когда находишься от проклятых русских в каких-нибудь ста метрах и около тебя рвутся гранаты и мины. (Из письма солдата Е. Зейгардта брату Фридриху, г. Гофсгуст.)
3.12.1941 г. Хочу сообщить тебе, дорогая сестра, что я 26.12 сбил русский самолёт. Это большая заслуга, за это я, наверное, получу железный крест первой степени. Пока мне повезло взять себе с этого самолёта парашют. Он из чистого шёлка. Наверное, я привезу его целым домой. Ты тоже получишь от него кусок, из него получится отличное шёлковое бельё… Из моего отделения, в котором было 15 человек, осталось трое… (Из писем унтер-офицера Мюллера сестре.)
4.12.41 Дорогие Фрида, Вальтер и Гюнтер.
Снова удалось написать вам письмо, у меня теперь почти нет времени — мы уже много дней на марше и тут уже не до писем. Сегодня первый спокойный день, будет ли так и завтра, мы не знаем, иногда идем назад, потому что здесь, под Москвой, творится черт знает что. Русские напрягли все свои силы —у них появилось много самолетов, которые постоянно нас бомбят, и танков, которые все под собой давят. Они так сильны, что наши танки ничего не могут сделать, и только артиллерия и тяжелые зенитки их уничтожают.
Мы сегодня залегли в одной деревне, которую обстреливали накануне. Все тут разворочено. Повсюду обломки машин, повозок, орудий, грудами лежат мертвые лошади. Много убитых, и среди наших тоже. В моей роте ранены пять солдат, погибли ефрейтор, два унтер-офицера и лейтенант. Он уничтожил русский танк и в тот же день сам получил пулю в голову, когда брали эту деревню. Если война все-таки закончится и мы вернемся домой, то, наверное, даже не сможем описать, что здесь творилось. Второй батальон полностью раздавлен танками, не хотел бы я там оказаться… Надеюсь, Господь и дальше будет хранить меня и мы снова увидимся на родине. Сейчас опять холодно, и опять идет снег, зачем же здесь устроили войну…
Я отправил сто марок, чтобы вы могли купить на Рождество что захотите, здесь деньги не имеют никакой цены. Сегодня первый раз нас поселили в трактире, раньше мы в России их не встречали. Тут же есть и магазин, я там нашел карандаши, почти пятьдесят штук, —пошлю их домой.
До Москвы нам осталось сорок километров, возьмем ли ее, никто не знает, и если это случится, то у нас будет прекрасный рождественский подарок. Но боюсь, что Рождество будет очень плохим, если только не случится чудо…
Оскар и любящий папа
Гютерсло, 30 января 1942 Дорогой Гельмут!
Большое спасибо тебе за письмо от 21 января. Особое спасибо за фантастическую посылку, которую я получила сегодня утром… Здесь совершенно не достать настоящих духов, а те, которые есть, пахнут невкусно. Конфеты ты бы лучше съел сам, потому что мы тут время от времени что-то получаем и нельзя принимать от солдат их «пожертвования». Дорогой Гельмут, напиши, куришь ли ты. Я могла бы выслать тебе по крайней мере несколько сигарет. Если бы в полевой почте отменили запреты, я бы взяла реванш за твои подарки.
Ты пишешь, что там можно много чего купить? Мне кое-что нужно, но не могу же я от тебя этого требовать. Я уже давно пытаюсь достать кожаные или резиновые сапоги. Но я не настаиваю, к тому же я сомневаюсь, что там есть хоть какие-нибудь. Размер ноги у меня 37-38. Или если бы тебе удалось раздобыть шерсть синего или какого-нибудь другого цвета, я была бы тебе очень благодарна. А еще, если тебя не очень затруднит и ты можешь достать симпатичные темные чулки размера 9 1/2, я бы взяла пару… Пожалуйста, не сердись, что я написала целый список, и не утруждай себя…
Эрна
На передовой, 29 марта 1942 Глубокоуважаемый господин Ш.!
Я с сожалением должен подтвердить Вам тот прискорбный факт, к которому Вас уже подготовил ортсгруппенляйтер НСДАП:
Ваш сын, солдат Эдуард Ш., родившийся 21 мая 1908 года, геройски пал на поле брани 20 марта 42-го года за фюрера и народ, за будущее Германии…
… Мы похоронили его в достойной солдатской могиле недалеко от того места, где он погиб. На большом деревянном кресте в форме Железного креста выжжено его имя и покрашено краской. На тщательно насыпанном холмике лежит его каска, которую он носил в бою. Он лежит один в прекраснейшей местности, среди деревьев и кустов. Чтобы сделать его могилку еще красивее, мы соорудили вокруг нее изгородь из березовых столбиков. Могила сфотографирована. Проявим пленку и пришлем вам карточку.
Хайль Гитлер!
Днепропетровск, 18/IV 42 Дорогой товарищ К.!
Теперь, когда Вы сами здесь, Вы лучше поймете, почему я так старался как можно скорее закончить свою военную подготовку, почему так важны SA и пограничная служба во времена, когда каждый отвечает только за себя. Сегодня нужно, как работяге на стройке, самому искать себе работу и, найдя, хвататься за нее. Понимаю, что мирная работа нравится Вам больше, чем убийства, но если к человеку пришла убежденность, что он необходим для сохранения всего народа, то тогда и это ремесло выполняют с гордостью и отдачей. Каждый на своем посту, куда его направили. Я сейчас до конца апреля, а может, до середины мая нахожусь в зондеркоманде и могу спокойно назвать свое местонахождение, потому что это украинская тыловая область. Потом меня снова направят в войска на фронт, это прекрасно…
Ваш Эрнст Т.
Берлин, 18.10.42 … Большое спасибо, бабушка, что ты, несмотря на заботы о дедушке, нашла время поздравить меня с нашей свадьбой и с моим днем рождения… В следующем году это будет выглядеть по-другому. Я по-прежнему думаю, что с окончательным поражением под Сталинградом силы русских будут сломлены и в течение зимы они не придут в себя, чтобы следующей весной снова атаковать, как прошлым летом. Я все думаю о базирующейся на исторических ассоциациях дате — 16 ноября 1942 года. Следи внимательно! Считаем: берем первые два года войн 70-го, 14-го и 39-го годов и складываем их:
1870-1871 1914-1915 1939-1940
в получившемся числе складываем каждые две цифры попарно
37-41 38-29 38-79
10-05 11-11 16-11
количество единиц из получившейся даты прибавляем к первому году, чтобы получить окончательный год
что получаем:
10-05-1871 — мир во Франкфурте-на-Майне 11-11-1918 — Компьенское перемирие 16-11-1942 — что будет с нашим врагом —Россией?
Интересные расчеты, не правда ли? Если они не подтвердятся, не огорчайтесь. Наши храбрые солдаты и все задействованные в мобилизации внутренних сил народа специалисты и их помощники с каждым днем будут приближать нас к победе и каждый день, несмотря на зиму, лед и снег, несмотря на Рузвельта, Черчилля и Сталина, улучшать жизненные условия нашего народа, особенно нашего вермахта.
17.11.42 Дорогая, дорогая Ленхен!
Сегодня у меня есть минутка, потому что я снова сижу на передовой в блиндаже нашего отделения и, разумеется (надеюсь, так и будет продолжаться), ничего не делаю. Такого затишья, тьфу-тьфу-тьфу, у нас уже давно не было.
Вечером мы слушали отличную танцевальную музыку из Белграда, лежали на одеялах, в «камине» горели уже почти сгоревшие дрова, света больше нет, легкая дымка делала воздух непрозрачным — пахло табаком, тлеющими дровами и гренками, свет был погашен, оба товарища рядом со мной заснули один за другим, а я не спал и мечтал — разве это не прекрасно, мышонок?
13 ноября ездил в лазарет, который размещался рядом со складом, и навестил заодно нашего больного гриппом командира. Нашел маркитантские товары и приобрел все, что просил. На каждого получилось по бутылке сербского белого вина, полбутылки шампанского, трети бутылки рома, шестой части бутыли ликера, 394 (!) сигареты, кроме того — табак и сигары. Из мелочей —бумажные носовые платки, туалетная бумага, почтовые открытки, конверты и бумага для писем, открывалка для консервов, шапка-наушники, пятновыводитель, лезвия для безопасной бритвы. Все это обошлось мне в 44 марки и несколько пфеннигов.
… Пожалуйста, не посылай мне все, что тебе удается с таким трудом найти. Ешь и сама. Я ведь знаю, ты тоже сладкоежка. Нам тут теперь дают сладости, прежде всего леденцы и искусственный мед, но в последние дни давали столько вкусного, что ты сама скажешь: «Да, пожалуй, оставлю и себе что-нибудь». Целый ряд приятных событий говорит о том, что в районе крупного города о нас особенно заботятся: 12.11 каждый из нас получил плитку французского шоколада и еще три куска общим весом 350 граммов в качестве особого пайка. А вы к Рождеству получаете 125 грамм! Стыдно сказать, 14 ноября шоколад был уже съеден, а именно —я съел его частично с гренками, искусственным медом и маслом, которое мы теперь тоже часто получаем…
Целую, твой Вольфганг
Россия, 7.12.42 Моя дорогая, милая Паула!
Я тоже собрался написать тебе письмецо, дорогая Паула. У меня долго не было такой возможности, а сейчас опять появилась. Дорогая Паула, мы были окружены, но сейчас вырвались из окружения. Еды в последние дни было очень мало, приходилось экономить. Дорогая Паула, четыре и два дня назад я получил по килограммовой посылке, сердечное тебе спасибо за это, дорогая Паула, получить эти посылки было большой радостью, у нас не было еды — и тут пришли эти посылки, как дар небес, еще раз огромное спасибо. Пряники и хлебцы были очень вкусными, колбаса тоже. Дорогая Паула, через несколько дней Рождество, чудесный семейный праздник, а я снова не могу быть с тобой и детьми, надеюсь, скоро настанет день, когда я смогу навсегда остаться с тобой, дорогая Паула. Дорогая Паула, если можно, пришли мне еще чего-нибудь поесть…
Верный тебе и любящий тебя Йозеф
Восток, 7.01.43 Дорогой Хайни!
Горячие приветы с далекого Востока! Я пока здоров, в остальном — ничего хорошего. Надеюсь, что у тебя с мамой все иначе. Как провели Рождество и Новый год? После стольких лет военных походов встретить эти праздники на родине, должно быть, очень здорово. Хочу описать новости за последнюю неделю. Положение до сих пор не улучшилось. С 21 ноября мы окружены. Самое необходимое присылают самолетами, но многого не хватает. Вопреки ситуации Рождество получилось уютным, мы вчетвером очень по-домашнему — в землянке —встретили его. Была маленькая елка с самодельными украшениями. Мы смастерили для нее замечательную подставку, а еще ясли. Но в первый день Рождества, на рассвете, началось тяжелое наступление, которое длилось два дня… После этого была относительно спокойная неделя, но утром Нового года снова начались бои. (Новый год, кстати, мы отпраздновали хорошо, по крайней мере хоть раз наелись, что было для нас большой радостью, достали даже немножко шнапса.)
14.01.43 Моя любимая хорошая Кати!
Каждый день с нетерпением жду от тебя писем, но нет вообще никакой почты. Я очень беспокоюсь.
Не понимаю, почему мы должны участвовать в этой бойне, никто уже не верит в успех. Самое время, чтобы фюрер нам помог. Сейчас почти так же холодно, как было прошлой зимой. Да, Кати, если мы выберемся из этого ада здоровыми, то будем считать, что начинаем жить заново.
… Если так случится, что ты долго не будешь получать почты, постарайся не думать о плохом. Давай будем вместе надеяться на лучшее. Я могу быть всего лишь легко ранен, но у тебя не будет никаких известий и разъяснений…
Восточный фронт, весна 1944 Дорогая мама!
… Я понимаю, что ты сейчас тоже очень переживаешь. Но, дорогая мама, за Артура особо не волнуйся. Смотри: сначала мальчик пойдет на временную трудовую повинность, которая длится по крайней мере полгода. А кто знает, что будет через полгода? Мы же все надеемся, что этот год принесет развязку или по крайней мере что-нибудь, что положит конец войне. Надеюсь, Артур ничего здесь уже не застанет. Он при этом точно ничего не потеряет.
За меня, дорогая мама, тоже не беспокойся. В конце концов, человек заслуживает только смерти, и если она придет, тут уж ничего не поделаешь… Единственная забота — отпуск, а его нет. Рвешь на себе волосы, когда видишь, как другие уезжают в отпуск, а унтер-офицеров не пускают. Знаешь, все время говоришь себе: сначала отпуск — а потом хоть трава не расти…
Твой сын Герберт
Бад Мергентайм 12.3.45 Дорогой неизвестный солдат! Вы определенно будете очень удивлены, что к Вам обращается незнакомка. Совершенно случайно по дороге сюда я наткнулась на ваш адрес. Вот и позволила себе написать Вам эти строчки. Не сердитесь и примите от меня приветы. Видите ли, мне приятно, что я могу излить душу. Я не хочу совсем оставлять вас в неведении, не описав себя немного. Я —девушка из Гамбурга, эвакуирована сюда из Гамбурга, мне 19 лет, я из-за бомбежки стала бездомной. Может быть, мне повезет, и я получу от Вас, дорогой солдат, несколько строк. Привет от незнакомки Марты Г.
25.10.1941 г. Мы находимся в 90 км от Москвы, и это стоило нам много убитых. Русские оказывают ещё очень сильное сопротивление, обороняя Москву, это можно легко представить. Пока мы придём в Москву, будут ещё жестокие бои. Многие, кто об этом ещё и не думает, должны будут погибнуть. У нас пока двое убитых тяжёлыми минами и 1-снарядом. В этом походе многие жалели, что Россия – это не Польша и не Франция, и нет врага более сильного, чем русские. Если пройдёт ещё полгода – мы пропали, потому что русские имеют слишком много людей. Я слышал, когда мы покончим с Москвой, то нас отпустят в Германию. (Из писем солдата Сим3.12.1941 г. Вот уже более трёх месяцев я нахожусь в России и многое уже пережил. Да, дорогой брат, иногда прямо душа уходит в пятки, когда находишься от проклятых русских в каких-нибудь ста метрах и около тебя рвутся гранаты и мины. (Из письма солдата Е. Зейгардта брату Фридриху, г. Гофсгуст.)она Баумера.)
30.11.1941 г. Моя любимая Цылла. Это, право говоря, странное письмо, которое, конечно, никакая почта не пошлёт никуда, и я решил отправить его со своим раненым земляком, ты его знаешь – это Фриц Заубер. Мы вместе лежали в полковом лазарете, и теперь я возвращаюсь в строй, а он едет на родину. Пишу письмо в крестьянской хате. Все мои товарищи спят, а я несу службу. На улице страшный холод, русская зима вступила в свои права, немецкие солдаты очень плохо одеты, мы носим в этот ужасный мороз пилотки и всё обмундирования у нас летнее. Каждый день приносит нам большие жертвы. Мы теряем наших братьев, а конца войны не видно и, наверное, не видеть мне его, я не знаю, что со мной будет завтра, я уже потерял все надежды возвратиться домой и остаться в живых. Я думаю, что каждый немецкий солдат найдёт себе здесь могилу. Эти снежные бури и необъятные поля, занесённые снегом, наводят на меня смертельный ужас. Русские победить невозможно, они… (Из письма Вильгельма Эльмана.)
5.12.1941 г. На этот раз мы будем справлять Рождество в русском “раю”. Мы находимся опять на передовых, тяжелые у нас дни. Подумай только, Людвиг Франц убит. Ему попало в голову. Да, дорогой мой Фред, ряды старых товарищей всё редеют и редеют. В тот же день, 3.12, потерял ещё двух товарищей из моего отделения… Наверное, скоро нас отпустят; нервы мои совсем сдали. Нойгебауэр, очевидно, не убит, а тяжело ранен. Фельдфебель Флейсиг, Сарсен и Шнайдер из старой первой роты тоже убиты. Также и старый фельдфебель Ростерман. 3.12 погиб также наш последний командир батальона подполковник Вальтер. Ещё ранен Анфт. Бортуш и Коблишек, Мущик, Каскер, Лейбцель и Канрост тоже убиты. (Из письма унтер-офицера Г. Вейнера своему другу Альфреду Шеферу.)
5.12.1941 г. Милая тетушка, присылай нам побольше печенья, потому что хуже всего тут с хлебом. Ноги я уже немного обморозил, холода здесь очень сильные. Многие из моих товарищей уже ранены и убиты, нас всё меньше и меньше. Один осколок попал мне в шлем, и на мину я тоже успел наскочить. Но пока я отделался счастливо. (Из письма солдата Эмиля Нюкбора.)
8.12.1941 г. Из-за укуса вшей я до костей расчесал тело и настолько сильно, что потребовалось много времени, пока всё это зажило. Самое ужасное – это вши, особенно ночью, когда тепло. Я думаю, что продвижение вперёд придётся прекратить на время зимы, так как нам не удастся предпринять ни одного наступления. Два раза мы пытались наступать, но кроме убитых ничего не получали. Русские сидят в хатах вместе со своими орудиями, чтобы они не замёрзли, а наши орудия стоят день и ночь на улице, замерзают и в результате не могут стрелять. Очень многие солдаты обморозили уши, ноги и руки. Я полагал, что война закончится к концу этого года, но, как видно, дело обстоит иначе… Я думаю, что в отношении русских мы просчитались. (Из письма ефрейтора Вернера Ульриха к своему дяде в г. Арсендорф)
9.12.1941 г. Мы продвигаемся вперёд донельзя медленно, потому что русские защищаются упорно. Сейчас они направляют удары в первую очередь против сёл, — они хотят отнять у нас кров. Когда нет ничего лучшего, — мы уходим в блиндажи. (Из письма ефрейтора Экарта Киршнера)
11.12.1941 г. Вот уже более недели мы стоим на улице и очень мало спим. Но так не может продолжаться длительное время, так как этого не выдержит ни один человек. Днём ещё ничего, но ночь действует на нервы… Сейчас стало немного теплее, но бывают метели, а это ещё хуже мороза. От вшей можно взбеситься, они бегают по всему телу. Лови их утром, лови вечером, лови ночью, и всё равно всех не переловишь. Всё тело зудит и покрыто волдырями. Скоро ли придёт то время, когда выберешься из этой проклятой России? Россия навсегда останется в памяти солдат. (Из письма солдата Хасске к своей жене Анне Хасске)
13.12.1941 г. Сокровище моё, я послал тебе материи и несколько дней назад – пару ботинок. Они коричневые, на резиновой подошве, на кожаной здесь трудно найти. Я сделаю всё возможное и буду присылать всё, что сколько-нибудь годится. (Из письма ефрейтора Вильгельма Баумана жене)
26.12.1941 г. Рождество уже прошло, но мы его не заметили и не видели. Я вообще не думал, что мне придётся быть живым на Рождество. Две недели тому назад мы потерпели поражение и должны были отступать. Орудия и машины мы в значительной части оставили. Лишь немногие товарищи смогли спасти самую жизнь и остались в одежде, которая была у них на теле. Я буду помнить это всю свою жизнь и ни за что не хотел бы прожить это ещё раз… Пришли мне, пожалуйста, мыльницу, так как у меня ничего не осталось. (Из письма ефрейтора Утенлема семье в г. Форицхайм, Баден)
27.12.1941 г. В связи с событиями последних 4 недель я не имел возможности писать вам… Сегодня я потерял все свои пожитки, я всё же благодарю бога, что у меня ещё остались мои конечности. Перед тем, что я пережил в декабре, бледнеет все бывшее до сих пор. Рождество прошло и я надеюсь, что никогда в моей жизни мне не придётся пережить ещё раз такое Рождество. Это было самое несчастное время моей жизни… Об отпуске или смене не приходится и думать, я потерял все свои вещи, даже самое необходимое в последнем обиходе. Однако не присылайте мне ничего лишнего, так как мы должны теперь всё таскать на себе, как пехотинцы. Пришлите лишь немного писчей бумаги и бритву, но простую и дешёвую. Я не хочу иметь с собой ничего ценного. Какие у меня были хорошие вещи и всё пошло к чёрту!.. Замученные вшами мы мёрзнем и ведём жалкое существование в примитивных условиях, к тому же без отдыха в боях. Не подумайте, что я собираюсь ныть, вы знаете, что я не таков, но я сообщаю вам факты. Действительно, необходимо много идеализма, чтобы сохранять хорошее настроение, видя, что нет конца этому состоянию. (Из письма обер-ефрецтора Руска своей семье в г. Вайль, Баден)
6.09.1942 г. Сегодня воскресенье, и мы, наконец, можем постирать. Так как моё бельё всё завшивело, я взял новое, а также и носки. Мы находимся в 8 км от Сталинграда, и я надеюсь, в следующее воскресенье мы будем там. Дорогие родители, всё это может свести с ума: по ночам русские лётчики, а днём всегда свыше 30 бомбардировщиков с нашей стороны. К тому же гром орудий. (Из письма солдата 71 пд Гергардта (фамилия неразборчива))
8.09.1942 г. Мы находимся на позициях в укреплённой балке западнее Сталинграда. Мы уже продвинулись до стен предместья города, в то время как на других участках немецкие войска уже вошли в город. Нашей задачей является захват индустриальных кварталов северной части города и продвижение до Волги. Этим должна завершиться наша задача на данный период. До Волги отсюда остаётся ещё 10 км. Мы надеемся, конечно, что в короткий срок возьмём город, имеющий большое значение для русских и который они так упорно защищают. Сегодня наступление отложили до завтра; надеюсь, что мне не изменит солдатское счастье, и я выйду из этого наступления живым и невредимым. Я отдаю свою жизнь и здоровье в руки Господа Бога и прошу его сохранять и то и другое. Несколько дней тому назад нам сказали, что это будет наше последнее наступление, и тогда мы перейдём на зимние квартиры. Дай бог, чтобы это было так! Мы так измотались физически, так ослабли здоровьем, что крайне необходимо вывести нашу часть из боя. Мы должны были пройти через большие лишения и мытарства, а питание у нас было совершенно недостаточным. Мы все истощены и полностью изголодали, а поэтому стали бессильными. Я не думаю, что наша маленькая Ютхен голодает дома, как её папа в этой гадкой России. В своей жизни мне приходилось несколько раз голодать в мои студенческие годы, но я не знал, что голод может причинять такие страдания. Я не знал, что можно целый день думать о еде, когда нет ничего в хлебной сумке. (Из неотправленного письма ефрейтора Ио Шваннера жене Хильде)
26.10.1941 г. Сижу на полу в русском крестьянском доме. В этой тесноте собралось 10 товарищей из всех подразделений. Можешь представить себе, какой тут шум. Мы находимся у автострады Москва – Смоленск, неподалёку от Москвы. Русские сражаются ожесточённо и яростно за каждый метр земли. Никогда ещё бои не были так жестоки и тяжелы, и многие из нас не увидят уже родных. (Из письма солдата Рудольфа Руппа своей жене.)
15.11.1941 г. Мы здесь уже пять дней, работаем в две смены, и пленные работают с нами. У нас развелось очень много вшей. Прежде поймаешь когда одну, когда три, а вчера я устроил на них облаву. Как ты думаешь, милая мама, сколько я поймал их в своём свитере? 437 штук… Я всё вспоминаю, как отец рассказывал про войну 1914-1918 г., — теперешняя война ещё похуже. Всего я написать не могу, но когда я вам расскажу об этом, у вас глаза полезут на лоб… (Из письма фельдфебеля Отто Клиема.)
3.12.1941 г. Вот уже более трёх месяцев я нахожусь в России и многое уже пережил. Да, дорогой брат, иногда прямо душа уходит в пятки, когда находишься от проклятых русских в каких-нибудь ста метрах и около тебя рвутся гранаты и мины. (Из письма солдата Е. Зейгардта брату Фридриху, г. Гофсгуст.)
3.12.1941 г. Хочу сообщить тебе, дорогая сестра, что я 26.12 сбил русский самолёт. Это большая заслуга, за это я, наверное, получу железный крест первой степени. Пока мне повезло взять себе с этого самолёта парашют. Он из чистого шёлка. Наверное, я привезу его целым домой. Ты тоже получишь от него кусок, из него получится отличное шёлковое бельё… Из моего отделения, в котором было 15 человек, осталось трое… (Из писем унтер-офицера Мюллера сестре.)
4.12.41 Дорогие Фрида, Вальтер и Гюнтер.
Снова удалось написать вам письмо, у меня теперь почти нет времени — мы уже много дней на марше и тут уже не до писем. Сегодня первый спокойный день, будет ли так и завтра, мы не знаем, иногда идем назад, потому что здесь, под Москвой, творится черт знает что. Русские напрягли все свои силы —у них появилось много самолетов, которые постоянно нас бомбят, и танков, которые все под собой давят. Они так сильны, что наши танки ничего не могут сделать, и только артиллерия и тяжелые зенитки их уничтожают.
Мы сегодня залегли в одной деревне, которую обстреливали накануне. Все тут разворочено. Повсюду обломки машин, повозок, орудий, грудами лежат мертвые лошади. Много убитых, и среди наших тоже. В моей роте ранены пять солдат, погибли ефрейтор, два унтер-офицера и лейтенант. Он уничтожил русский танк и в тот же день сам получил пулю в голову, когда брали эту деревню. Если война все-таки закончится и мы вернемся домой, то, наверное, даже не сможем описать, что здесь творилось. Второй батальон полностью раздавлен танками, не хотел бы я там оказаться… Надеюсь, Господь и дальше будет хранить меня и мы снова увидимся на родине. Сейчас опять холодно, и опять идет снег, зачем же здесь устроили войну…
Я отправил сто марок, чтобы вы могли купить на Рождество что захотите, здесь деньги не имеют никакой цены. Сегодня первый раз нас поселили в трактире, раньше мы в России их не встречали. Тут же есть и магазин, я там нашел карандаши, почти пятьдесят штук, —пошлю их домой.
До Москвы нам осталось сорок километров, возьмем ли ее, никто не знает, и если это случится, то у нас будет прекрасный рождественский подарок. Но боюсь, что Рождество будет очень плохим, если только не случится чудо…
Оскар и любящий папа
Гютерсло, 30 января 1942 Дорогой Гельмут!
Большое спасибо тебе за письмо от 21 января. Особое спасибо за фантастическую посылку, которую я получила сегодня утром… Здесь совершенно не достать настоящих духов, а те, которые есть, пахнут невкусно. Конфеты ты бы лучше съел сам, потому что мы тут время от времени что-то получаем и нельзя принимать от солдат их «пожертвования». Дорогой Гельмут, напиши, куришь ли ты. Я могла бы выслать тебе по крайней мере несколько сигарет. Если бы в полевой почте отменили запреты, я бы взяла реванш за твои подарки.
Ты пишешь, что там можно много чего купить? Мне кое-что нужно, но не могу же я от тебя этого требовать. Я уже давно пытаюсь достать кожаные или резиновые сапоги. Но я не настаиваю, к тому же я сомневаюсь, что там есть хоть какие-нибудь. Размер ноги у меня 37-38. Или если бы тебе удалось раздобыть шерсть синего или какого-нибудь другого цвета, я была бы тебе очень благодарна. А еще, если тебя не очень затруднит и ты можешь достать симпатичные темные чулки размера 9 1/2, я бы взяла пару… Пожалуйста, не сердись, что я написала целый список, и не утруждай себя…
Эрна
На передовой, 29 марта 1942 Глубокоуважаемый господин Ш.!
Я с сожалением должен подтвердить Вам тот прискорбный факт, к которому Вас уже подготовил ортсгруппенляйтер НСДАП:
Ваш сын, солдат Эдуард Ш., родившийся 21 мая 1908 года, геройски пал на поле брани 20 марта 42-го года за фюрера и народ, за будущее Германии…
… Мы похоронили его в достойной солдатской могиле недалеко от того места, где он погиб. На большом деревянном кресте в форме Железного креста выжжено его имя и покрашено краской. На тщательно насыпанном холмике лежит его каска, которую он носил в бою. Он лежит один в прекраснейшей местности, среди деревьев и кустов. Чтобы сделать его могилку еще красивее, мы соорудили вокруг нее изгородь из березовых столбиков. Могила сфотографирована. Проявим пленку и пришлем вам карточку.
Хайль Гитлер!
Днепропетровск, 18/IV 42 Дорогой товарищ К.!
Теперь, когда Вы сами здесь, Вы лучше поймете, почему я так старался как можно скорее закончить свою военную подготовку, почему так важны SA и пограничная служба во времена, когда каждый отвечает только за себя. Сегодня нужно, как работяге на стройке, самому искать себе работу и, найдя, хвататься за нее. Понимаю, что мирная работа нравится Вам больше, чем убийства, но если к человеку пришла убежденность, что он необходим для сохранения всего народа, то тогда и это ремесло выполняют с гордостью и отдачей. Каждый на своем посту, куда его направили. Я сейчас до конца апреля, а может, до середины мая нахожусь в зондеркоманде и могу спокойно назвать свое местонахождение, потому что это украинская тыловая область. Потом меня снова направят в войска на фронт, это прекрасно…
Ваш Эрнст Т.
Берлин, 18.10.42 … Большое спасибо, бабушка, что ты, несмотря на заботы о дедушке, нашла время поздравить меня с нашей свадьбой и с моим днем рождения… В следующем году это будет выглядеть по-другому. Я по-прежнему думаю, что с окончательным поражением под Сталинградом силы русских будут сломлены и в течение зимы они не придут в себя, чтобы следующей весной снова атаковать, как прошлым летом. Я все думаю о базирующейся на исторических ассоциациях дате — 16 ноября 1942 года. Следи внимательно! Считаем: берем первые два года войн 70-го, 14-го и 39-го годов и складываем их:
1870-1871 1914-1915 1939-1940
в получившемся числе складываем каждые две цифры попарно
37-41 38-29 38-79
10-05 11-11 16-11
количество единиц из получившейся даты прибавляем к первому году, чтобы получить окончательный год
что получаем:
10-05-1871 — мир во Франкфурте-на-Майне 11-11-1918 — Компьенское перемирие 16-11-1942 — что будет с нашим врагом —Россией?
Интересные расчеты, не правда ли? Если они не подтвердятся, не огорчайтесь. Наши храбрые солдаты и все задействованные в мобилизации внутренних сил народа специалисты и их помощники с каждым днем будут приближать нас к победе и каждый день, несмотря на зиму, лед и снег, несмотря на Рузвельта, Черчилля и Сталина, улучшать жизненные условия нашего народа, особенно нашего вермахта.
17.11.42 Дорогая, дорогая Ленхен!
Сегодня у меня есть минутка, потому что я снова сижу на передовой в блиндаже нашего отделения и, разумеется (надеюсь, так и будет продолжаться), ничего не делаю. Такого затишья, тьфу-тьфу-тьфу, у нас уже давно не было.
Вечером мы слушали отличную танцевальную музыку из Белграда, лежали на одеялах, в «камине» горели уже почти сгоревшие дрова, света больше нет, легкая дымка делала воздух непрозрачным — пахло табаком, тлеющими дровами и гренками, свет был погашен, оба товарища рядом со мной заснули один за другим, а я не спал и мечтал — разве это не прекрасно, мышонок?
13 ноября ездил в лазарет, который размещался рядом со складом, и навестил заодно нашего больного гриппом командира. Нашел маркитантские товары и приобрел все, что просил. На каждого получилось по бутылке сербского белого вина, полбутылки шампанского, трети бутылки рома, шестой части бутыли ликера, 394 (!) сигареты, кроме того — табак и сигары. Из мелочей —бумажные носовые платки, туалетная бумага, почтовые открытки, конверты и бумага для писем, открывалка для консервов, шапка-наушники, пятновыводитель, лезвия для безопасной бритвы. Все это обошлось мне в 44 марки и несколько пфеннигов.
… Пожалуйста, не посылай мне все, что тебе удается с таким трудом найти. Ешь и сама. Я ведь знаю, ты тоже сладкоежка. Нам тут теперь дают сладости, прежде всего леденцы и искусственный мед, но в последние дни давали столько вкусного, что ты сама скажешь: «Да, пожалуй, оставлю и себе что-нибудь». Целый ряд приятных событий говорит о том, что в районе крупного города о нас особенно заботятся: 12.11 каждый из нас получил плитку французского шоколада и еще три куска общим весом 350 граммов в качестве особого пайка. А вы к Рождеству получаете 125 грамм! Стыдно сказать, 14 ноября шоколад был уже съеден, а именно —я съел его частично с гренками, искусственным медом и маслом, которое мы теперь тоже часто получаем…
Целую, твой Вольфганг
Россия, 7.12.42 Моя дорогая, милая Паула!
Я тоже собрался написать тебе письмецо, дорогая Паула. У меня долго не было такой возможности, а сейчас опять появилась. Дорогая Паула, мы были окружены, но сейчас вырвались из окружения. Еды в последние дни было очень мало, приходилось экономить. Дорогая Паула, четыре и два дня назад я получил по килограммовой посылке, сердечное тебе спасибо за это, дорогая Паула, получить эти посылки было большой радостью, у нас не было еды — и тут пришли эти посылки, как дар небес, еще раз огромное спасибо. Пряники и хлебцы были очень вкусными, колбаса тоже. Дорогая Паула, через несколько дней Рождество, чудесный семейный праздник, а я снова не могу быть с тобой и детьми, надеюсь, скоро настанет день, когда я смогу навсегда остаться с тобой, дорогая Паула. Дорогая Паула, если можно, пришли мне еще чего-нибудь поесть…
Верный тебе и любящий тебя Йозеф
Восток, 7.01.43 Дорогой Хайни!
Горячие приветы с далекого Востока! Я пока здоров, в остальном — ничего хорошего. Надеюсь, что у тебя с мамой все иначе. Как провели Рождество и Новый год? После стольких лет военных походов встретить эти праздники на родине, должно быть, очень здорово. Хочу описать новости за последнюю неделю. Положение до сих пор не улучшилось. С 21 ноября мы окружены. Самое необходимое присылают самолетами, но многого не хватает. Вопреки ситуации Рождество получилось уютным, мы вчетвером очень по-домашнему — в землянке —встретили его. Была маленькая елка с самодельными украшениями. Мы смастерили для нее замечательную подставку, а еще ясли. Но в первый день Рождества, на рассвете, началось тяжелое наступление, которое длилось два дня… После этого была относительно спокойная неделя, но утром Нового года снова начались бои. (Новый год, кстати, мы отпраздновали хорошо, по крайней мере хоть раз наелись, что было для нас большой радостью, достали даже немножко шнапса.)
14.01.43 Моя любимая хорошая Кати!
Каждый день с нетерпением жду от тебя писем, но нет вообще никакой почты. Я очень беспокоюсь.
Не понимаю, почему мы должны участвовать в этой бойне, никто уже не верит в успех. Самое время, чтобы фюрер нам помог. Сейчас почти так же холодно, как было прошлой зимой. Да, Кати, если мы выберемся из этого ада здоровыми, то будем считать, что начинаем жить заново.
… Если так случится, что ты долго не будешь получать почты, постарайся не думать о плохом. Давай будем вместе надеяться на лучшее. Я могу быть всего лишь легко ранен, но у тебя не будет никаких известий и разъяснений…
Восточный фронт, весна 1944 Дорогая мама!
… Я понимаю, что ты сейчас тоже очень переживаешь. Но, дорогая мама, за Артура особо не волнуйся. Смотри: сначала мальчик пойдет на временную трудовую повинность, которая длится по крайней мере полгода. А кто знает, что будет через полгода? Мы же все надеемся, что этот год принесет развязку или по крайней мере что-нибудь, что положит конец войне. Надеюсь, Артур ничего здесь уже не застанет. Он при этом точно ничего не потеряет.
За меня, дорогая мама, тоже не беспокойся. В конце концов, человек заслуживает только смерти, и если она придет, тут уж ничего не поделаешь… Единственная забота — отпуск, а его нет. Рвешь на себе волосы, когда видишь, как другие уезжают в отпуск, а унтер-офицеров не пускают. Знаешь, все время говоришь себе: сначала отпуск — а потом хоть трава не расти…
Твой сын Герберт
Бад Мергентайм 12.3.45 Дорогой неизвестный солдат! Вы определенно будете очень удивлены, что к Вам обращается незнакомка. Совершенно случайно по дороге сюда я наткнулась на ваш адрес. Вот и позволила себе написать Вам эти строчки. Не сердитесь и примите от меня приветы. Видите ли, мне приятно, что я могу излить душу. Я не хочу совсем оставлять вас в неведении, не описав себя немного. Я —девушка из Гамбурга, эвакуирована сюда из Гамбурга, мне 19 лет, я из-за бомбежки стала бездомной. Может быть, мне повезет, и я получу от Вас, дорогой солдат, несколько строк. Привет от незнакомки Марты Г.
Отличный комментарий!