Девушка обнимает подушку

Очень надеюсь, что если я при встрече обниму подругу или поцелую сестру, меня не заберут в полицию X)
Прописываю всем политикам (и вообще всем) живительных обнимашек! Видимо, их совсем никто не обнимает... даже жёны...

Dakimakura

Cвeтлaнa Фeдopoвa - чeмпиoнкa миpa пo ИСБ

Имеется ввиду Историческое Средневековое Боевое фехтование, мировой турнир "Битва Наций". Светлана тренируется в клубе "Западная Башня" в Калининграде.

Что может случится, если девушка не пришла на свидание

Стоял тёплый сентябрьский вечер. На шумной улице Города N, среди огней реклам и огромных современных зданий, 21-летний Дэнис Дебтор шёл куда-то неторопясь. Он шёл один, без друзей. Всю жизнь Дэн был скрытым и тихим, ничем кроме учёбы не интересовался, поэтому ни настоящих друзей, ни любимой девушки у него никогда не было. Впрочем, он особо и не печалился – его куда больше интересовала его работа. Он обожал делать что-то руками. Едет куда-то поездом – по пути складывает оригами. Если сидит в гараже – то непременно что-то мастерит. Как-то раз он построил скейтборд, который работает на тяге от воздушного змея. Правда, потом Дэн подумал – а какой от него толк, если ему нужно открытое пространство, а вокруг Города N только леса да леса. Больше всего Дэн мечтал окончить колледж и пойти работать в НАСА – конструировать космические корабли. Для этого он после школы поступил в аэрокосмический университет.
В этот день у первокурсников была вечеринка в честь поступления в университет. Проходила она в ресторане Тач Кафе, который находился в самом центре Города N, в восьмиэтажном здании, на первых трёх его этажах. Дэн, стараясь никому не показываться, попытался зайти, но охранники сказали – ждать открытия заведения на улице. И Дэн присел на скамейку под бонсаем.
Напротив входа в заведение столпились сотни студентов. Одни болтали между собой, знакомились, как это всегда бывает у первокурсников, другие просто бесцельно бродили у входа, третьи затягивались густым табачным дымом от сигарет с ментолом. К Дэну на лавочку подсели две девочки. Одна была одета в синее платье и ожерелье с бирюзой, вторая – в синем платье с искусственными стразами. Вторая была полного телосложения и одета в простое платье с лилиями. Та, что в синем платье, сразу посмотрела на Дэна, поздоровалась с ним.
- Я Стефани, из педагогического института, - представилась незнакомка.
Дэн посмотрел на неё, и его серое кислое лицо вмиг засияло улыбкой и жизненной энергией.
- А я Дэн с аэрокосмического.
Дэн рассмотрел незнакомку поближе. Она была нежного и хрупкого телосложения, идеальной фигуры, у неё была идеально ровная кожа и правильные, совершенные черты лица. Хотя наряд у неё был самый обычный, как будто она пришла не на вечеринку, а просто на пары в университет.
Дэн несколько минут не сводил глаз с неё, и постоянно разговаривал с ней о своих увлечениях и жизненных целях.
- Ты такой разносторонне развитый, - сказала Стефани.
Дэн был очень доволен. Он попросил номер телефона, но Стефани согласилась дать только страницу в соцсетях. Затем мистер Мориссон – хозяин ресторана – открыл двери и велел охранникам начать запускать всех гостей внутрь.
Стефани пошла со своими подругами поближе к сцене, а Дэн пошёл к бару. Заказав бокал пина-коллады, Дэн открыл страницу Стефани и стал скрупулёзно её изучать. «Стефани Миллер, 21 год, Город N, педагогический институт» - было написано на её странице. Дэн просмотрел её фотографии. На них одна была одна, парня, по всей видимости, у неё не было. Она училась в театральном кружке, изучала физику и математику, увлекалась литературным творчеством.
Посасывая коктейль из стакана, Дэн смотрел в сторону Стефани. Выпив весь напиток до дна, Дэн решил, что с него хватит, и он идёт домой.
На следующий день Дэн понял, что Стефани ему запала в душу. Он решил ей написать и пригласить на свидание. Сначала по классике жанра – в кино. Стефани написала – давай лучше в театр. Дэн согласился и Стефани ответила, что очень занята и сможет только через неделю. Дэн согласился и купил билеты на следующую пятницу.
Десять дней Дэн переписывался со Стефани и влюблялся в неё всё сильней. А она могла днями не отвечать на сообщения – из-за чего Дэн очень нервничал. Наконец, за день до спектакля она сама написала и спросила, когда точно и где встречаемся. Дэн ответил – в семь часов вечера у входа в театр.
В назначенный день влюблённый Дэн пришёл к театру с букетом роз. Подходило время начала спектакля – а Стефани всё не было. Поначалу Дэн не паниковал – думал, может, опаздывает, с кем не бывает. Наконец, решил написать. После нескольких сообщений с вопросами «Ты где? Тебя что пришельцы похитили?» Стефани занесла страницу Дэна в чёрный список. Высветилось сообщение – «Пользователь ограничил Вам доступ к своей странице». Сердце Дэна ёкнуло. Из его дрожащих рук выпал букет роз. Дэн пытался вести себя сдержано, но внутри него уже бушевала истерика и паника.
«Как же так?! Мы же обо всём договорились! Мы же всё решили!» - недоумевал Дэн.
Не поднимая с пола цветы, Дэн убежал в сторону того самого ресторана Так Кафе, где они со Стефани познакомились. Он попросил у бармена бокал самого крепкого виски. Бармен достал толстенную стеклянную бутылку и налил медово-коричневый напиток в бокал и поставил его перед Дэном. Он не пошевельнулся и продолжал сидеть за стойкой и смотреть в свои ботинки.
- Парень, с тобой всё в порядке? – спросил мускулистый бармен.
- Нет, - ответил Дэн.
- О господи, - вздохнул бармен, - дай угадаю. Из-за девушки? Поэтому ты заливаешь горе виски?
Дэн покачал головой. Потом рассказал, как всё было.
- Я Крисс, - представился бармен, - Ты будь аккуратен, не надо так убиваться, ну эта кинула, другая не кинет. Я влюбился в дочку пастора, в родном городе, она меня тоже отвергла, я её начал всюду преследовать. Увлёкся этим так, что доводил её до истерик, а сам не сдал экзамены, не поступил в Аэрокосмический университет, и вот работаю барменом, чтобы хоть как-то свести концы с концами.
- А я вот в Аэрокосмический университет поступил успешно. И толку с этого?!
- Не горюй, всё наладится. Ты не унижаясь, спроси у своей Стефани, почему она так поступила. Может, в чёрный список она тебя случайно занесла, а ты убежал, и она тебя сейчас ждёт там, у театра, - сказал Крис.
Допив виски, Дэн побежал к театру, теша себя надеждами, что Крис прав. Но увы – от Стефани ни весточки, ни слуху. На следующий день Дэн написал подруге Стефани Серафиме – той самой, которая была с ней в день знакомства – и узнал её домашний адрес. После часа караула под окнами из подъезда вышло очень знакомое лицо. Стефани вышла, но, увидев Дэна, прошла мимо него, сделав вид, что никого не увидела. Дэн схватил её за руку, и она, развернувшись, спросила его, что ему надо.
- Стефани, как ты могла?! Я заплатил двадцать долларов за билеты и столько же за розы! Что случилось? Отвечай!
- Дэн, ты просто пойми – я не вижу тебя своим молодым человеком, и не стала тебя расстраивать…
- Ты меня уже расстроила! – перебил её Дэн, - Ты меня расстроила тем, что ты не пришла! Я вчера выпил много виски, чтобы запить боль, которую ты причинила мне!
- Ну ты даёшь, - расхохоталась Стефани, и попыталась пойти дальше, - алкоголики мне тем более не нужны!
- Стефани, послушай, как ты можешь и как ты смеешь говорить, что не видишь себя рядом со мной, если мы с тобой ещё вместе не были?! – преграждая ей путь, взмолился Дэн.
- Да по тебе это сразу видно, ты – скучный дурак! Отстань от меня!
- Стефани, я полюбил тебя с первого взгляда, ты моя первая любовь, которую я так долго ждал, не уходи, прошу! – жалобно прошептал Дэн и попытался обнять Стефани.
- Прощай! И не смей больше меня караулить! – сказала Стэфани и ушла.

В последующие несколько месяцев Дэн раз десять пытался выманить Стефани на свидание, караулил её и у дома, и у места её учёбы – но она всякий раз давала ему понять, что не желает с ним видеться. Дэн всё равно продолжал её преследовать, умолял хотя бы один раз сходить с ним в ресторан, накаляя её нервы до предела.
И свои нервы – тоже. Дэн некрасивел с каждым месяцем. Из скромного «ботаника» он превращался в худого, небритого маргинала, похожего на кокаинового наркомана. Когда Стэфани отказывалась выходить – Дэн часами бродил по её двору, привлекая внимание многих жителей этого многоквартирного дома. Топчась туда-сюда, он бормотал под нос какие-то слова, в основном нецензурные, делал какие-то непонятные телодвижения.
Родители Дэна забеспокоились сыном и отвели его к психотерапевту. Врач поговорил с Дэном, сообщил родителям, что у сына депрессия из-за несчастной любви, прописал какие-то успокоительные таблетки и посоветовал почаще давать сыну как можно больше положительных эмоций, ходить с ним в дельфинарий, в цирк, в театр или выехать на природу. Родители посоветовали Дэну пожить одному в их загородном доме, наедине с природой и самим собой, поработать в своём гараже, поколоть дрова на лето и посидеть у камина с горячим глинтвейном.
Как раз близились рождественские каникулы. Дэн, казалась бы, уже забыл про эту историю со Стефани Миллер, но, наблюдая, как его однокурсники и однокурсницы начинают друг с другом встречаться и целоваться, он вспомнил всё плохое. Его только-только затянувшаяся рана оказалась снова разодрана. Он снова несколько раз ходил к Стефани, умолял её с ней встреться, пытался объяснить ей, что без первого свидания она не может складывать о человеке мнение, что она поступила очень некрасиво, что её решение разорвать отношения было спонтанным и необдуманным. Но в ответ только крики и требования оставить её в покое. Однажды, когда Дэн подкараулил Стефани около её подъезда, и снова стал требовать свидания и попытался её силой потащить в ближайшее кафе, как будто из-под земли появился Константинас – отец Стефани. Высокий лысый мужчина в кожанной куртке схватил Дэна за капюшон куртки и стал трясти:
- Тебе чего, мерзавцу, от моей дочери надо?! Она тебе сто раз говорила, что не хочет с тобой встречаться и видеть тебя тоже не хочет!
- Стефани захочет! – закричал Дэн.
Эти слова повергли Стефани в шок, она восприняла их как угрозу в свой адрес и расплакалась.
Константинас рассвирепел и ударил Дэна кулаком в живот. Согнувшись пополам от боли, Дэн попятился назад и рухнул на капот семейной машины Миллеров, да так, что капот погнулся, а в машине сработала сигнализация. Константинас, увидев, что капот его машины смят, словно салфетка, разозлился ещё сильнее, и стал дубасить Дэна кулаками и ногами. Дэн нашёл в себе силы оттолкнуть обезумевшего отца Стефани, и, рыдая, убежал восвояси.
- Беги, беги! И никогда больше не возвращайся сюда! - закричал Константинас вдогонку, после чего обнял плачущую дочь и стал её успокаивать.
Побежал Дэн в Тач Кафе к уже знакомому бармену Крису и снова попросил бокал виски со льдом. Крис, посмотрев на избитого, поцарапанного Дэна, сразу всё понял.
- Говорил же я тебе, не лезь! Девушек полный город! В мире семь миллиардов человек! Кстати, я смотрел фотографии этой Стэфани – самому стало интересно – обычная заурядная девочка, наверняка ещё и из деревни. Зачем тебе такая? Вон, обрати внимание на главу нашего студенческого самоуправления – красивая, умная, активная, парня нет, много друзей. Она с радостью примет тебя в компанию!
Дэн ничего не сказал, поглощал в себя виски и постепенно пьянел.
- Слушай, Дэн! Давай сейчас, после работы, сходим с тобой в кино! Тебе очень нужно поднять настроение! – предложил Крис.
Дэн ответил согласием на предложение старого приятеля, и после того как Крис окончил смену, они пошли в ближайший кинотеатр. Там как раз была премьера фильма-триллера «Питомец», о том, как ненормальный влюблённый похитил свою возлюбленную и держал её в клетке. Крисс и Дэн купили колу и поп-корн, взяли билеты, и вошли в кинозал. Соседние кресла быстро заполнились зрителями, свет погас – и целых полтора часа Дэн и Крис наслаждались хоррор-фильмом про похищение девушки. На экране мелькали жуткие и эпичные сцены драк главного героя с парнем той девушки, изнасилования самой похищенной и расчленения трупа полицейского, который случайно обнаружил логово маньяка и был им убит. После конца киносеанса на лице Дэна играла довольная улыбка. Перед прощанием Крис в шутку спросил Дэна, не желает ли он повторить «любовный подвиг» главного героя этого фильма.
Ночью Дэну приснился сон – он похитил Стефани и увёз её к себе на дачу, ел с ней шашлык из баранины у камина, а после спал с ней в одной кровати и занимался с ней сексом.
Конечно, Крис шутил, но Дэн решил – а что, если попробовать?!
После Рождества Дэн решил на две недели переехать в загородный дом, как посоветовали ему родители. Он взял отцовский джип и съездил туда, чтобы привести дом в божеский вид перед своим приездом – помыл полы, наколол дрова для камина, накачал воду в бак, постирал постельное бельё. Перед возвращением домой он заехал в ветеринарную аптеку и купил бутылку хлороформа, а у бабушки, торгующей всякой всячиной у станции метро, он купил вязаный платочек с ручной вышивкой. Тут же он опешил: спускаясь в метро, он увидел, как ему навстречу идёт Стефани с каким-то парнем. Она, увидев Дэна, обняла своего ухажера, и они крепко-крепко поцеловались, после чего парень ушёл в метро. Стефани прошла мимо Дэна и сказала на проходе:
- Подавись!
У Дэна снова всё сжалось внутри. Эта сцена для него была как инъекция кислоты прямо в сердце. Он почувствовал, как жгучая пекущая боль распространяется от сердца по всему его телу.
- Это мы ещё посмотрим, кто подавится! Шлюха! – закричал Дэн во всё горло.
Прохожие посмотрели на него как на ненормального. Потом у метро показался Константинас, и Дэн, не желая неприятностей, убежал, завёл отцовский джип, и уехал домой. В бардачке лежали платок и банка хлороформа…

На следующий день весь мир праздновал Новый год. Выспавшись после семейного застолья, Дэн сказал своим родителям, что едет на дачу отдыхать. Родители пожелали сыну удачи. Дэн завёз отцовский джип и поехал. Но направлялся он не на дачу, а к дому Стефани. Дэн знал, что она рано или поздно выйдет, чтобы пойти с подругами куда-то. И вот, через три часа она вышла и засеменила по скользкому гололёду. Дэн открыл нараспашку задние двери, смочил вязаный платок хлороформом, выждал момент, когда никто не увидит, и… Как только Стефани прошла мимо её машины, он её повалил с ног, сунул под нос, как в одном популярном советском фильме, платок с хлороформом. Стефани пыталась сопротивляться, но уже через десять секунд обмякла. Она не отключилась, глаза её были открыты, её состояние было больше похоже на сильное опьянение. Дэн затащил её за задние сидения, завёз машину и поехал. Городские кварталы сменились промышленными. Потом начались частные дома. Потом – леса. Машина ехала по шоссе, потом свернула на боковую дорогу. Ещё километров через шесть была развилка – дорога продолжалась на посёлок Гусбери, а боковая грунтовка – к дачному кооперативу Литл Форест. Дэн свернул. Машина ехала по скрипящему снегу. За окнами был зимний лес. Сквозь шум мотора слышались звуки птиц, треск веток и ветер. Дорога была не менее полукилометра длиной. Наконец, стали показываться небольшие домики. Большинство из них были пустыми – зимой в дачном кооперативе никто не живёт. Дэн остановился перед белокирпичным двухэтажным домом за зелёным деревянным забором. Дэн открыл ворота, заехал, открыл двери дома, затем вернулся к машине, взял на руки спящую Стефани и понёс её к дом. За дверями дома был коридор. Справа – лестница на второй этаж, прихожая, ванна и туалет. Налево – кухня. Прямо – рабочий кабинет и гостиная с камином. На втором этаже был тоже коридор, и несколько жилых комнат. В самом конце коридора была железная дверь - выход на веранду. Дэн занёс Стефани в одну из комнат, уложил на двуспальную кровать, снял с неё верхнюю одежду и стал ждать, когда она придёт в себя…
- Серафима, это ты? – еле шевеля губами, прошептала Стефани.
- Я лучше, чем Серафима! – прошептал в ответ Дэн.
Стефани поднялась и опешила. Перед ней сидел Дэн и смотрел на неё так же, как охотник смотрит на раненого кабана, прикидывая, сколько в нём килограммов мяса. Стефани огляделась, вскочила и стала кричать:
- Ты мразь и мерзавец! Что ты со мной сделал?! Где это я?!
- Ты? У меня в гостях на даче!
- Ну-ка выпусти меня немедленно! – закричала в бешенстве Стефани и выбежала из комнаты. Она побежала в одних носках и колготах к выходу, выбежала на улицу, но тут же увязла в снегу.
Дэн молча подошёл к увязшей в сугробе девушке и, хватая её то под ручки, то за волосы, затащил в дом.
- Раздевайся, - приказал Дэн, - я у тебя конфискую всю одежду, во избежание побега. Снимай всё, включая бюстгальтер и трусы.
- Раздеться? При тебе? Ты вообще мозгами тронулся? Ты конченный дурак и психопат, который…
Дэн ударил Стефани по лицу, девушка закричала и схватилась за место удара рукой. Из её губы и носа потекла кровь.
- Ты скотина и тварь! Мой отец тебе башку оторвёт за это!
- Разделась быстро! Шлюха! – заорал Дэн голосом армейского командира.
Стефани, опасаясь нового удара, со слезами, начала раздеваться. Стыдливо прикрывая руками свои интимные места, она сняла лифчик и трусы.
- Ладно, остановись, так уж и быть, носки, лифчик и трусы можешь оставить на себе, - сказал Дэн.
- Ты меня изнасиловать собрался? – спросила она дрожащим от страха голосом.
- Нет, не сейчас, всему своё время.
- Зачем тогда ты меня раздел?
- Чтобы ты не сбежала. Обрати внимание – тут нет ни решёток, ни заборов. Но голой на двадцатиградусный мороз ты не выйдешь. А соседей у нас нет, и не будет до лета. Мы, если не считать сторожа, одни тут.
Дэн повёл Стефани на первый этаж к камину и велел ей сидеть здесь. Когда он вернулся, Стефани спросила:
- Объясни, зачем ты меня похитил?! Зачем?!
- Я, считай, пригласил тебя в гости!
- В гости ходят добровольно!
- А я десять раз тебя добровольно приглашал! А ты, мразь, била меня и отца звала, который отдубасил меня!
- Ты сам виноват. Ты ведёшь себя странно, и никто с тобой не хочет общаться. Был бы ты нормальным, как Алекс, мой парень, я бы тебя полюбила бы!
- Ты обещала прийти и не пришла! Я сорок долларов потратил впустую из-за тебя!
- Ты виноват сам!
- Нет, это ты поступила как последняя скотина! Не могла сказать сразу, что не хочешь со мной быть?! На тот момент, когда ты сама спросила меня про театр, я ещё не был влюблён в тебя! И наш разрыв не был бы таким болезненным!
- Просто я потом подумала, что ты мне не подходишь!
- Мало ли кто что думает! Ты должна была согласиться со мной встретиться хотя бы из одолжения! Мы бы познали друг друга лучше, и ты бы изменила своё мнение обо мне! А теперь пошли, я проведу тебе экскурсию по дому!
Дэн повёл свою пленницу за собой, показывал ей каждую комнату и каждую вещь в ней.
Стефани старалась идти сзади, чтобы Дэн как можно реже смотрел на её просвечивающие трусы и бюстгальтер. Но потом привыкла к своему полуголому положению.
- Как долго ты планируешь меня держать здесь? – спросила Стефани.
- Я знаю, что твой папа православного вероисповедания, поэтому к православному рождеству тебя отпущу, - пообещал Дэн и ушёл вниз разжигать камин. Затем позвал Стефани. Она вошла в комнату и увидела горящий камин, перед которым был стол с фруктами и пиццой, которую Дэн привёз с собой. Рядом был разложенный диван и лепестки роз на нём. Стефани это показалось очень романтичным, и она даже забыла, что находится в плену у навязчивого поклонника, который похитил её.
- Угощайся! – сказал Дэн и ушёл куда-то опять.
Когда она легла на диван, чтобы насладиться треском камина и теплом от него, Дэн вернулся, лёг рядом с ней и начал трогать и обнимать. Сначала Стефани грубо отталкивалась, но потом, испугавшись, что будет опять избита, сама сняла трусы и встала в коленно-локтевую позу. Дэн перевернул её на спину, навалился на неё всем телом и совершил с ней половой акт.
- Тебе понравилось, ты получила удовольствие?
- Нет, мне больно было.
- Так, - начал злиться Дэн и сжимать кулаки, - я что-то не понял, я тут старался, пытался тебе доставить удовольствие, а ты, неблагодарная…
- Мне в целом понравилось.
- А, ну тогда вечером повторим.
Вечером Стефани устроила истерику. Всё началось с того, что Дэн показал ей комнату на втором этаже, где они будут спать. Там была красивая двуспальная кровать.
- Тут двадцать пять лет тому назад у моих родителей была первая брачная ночь, - заявил Дэн, - теперь наша очередь.
Стефани сказала:
- Я не буду спать с тобой в одной кровати, несмотря на сегодняшнее, ты всё равно мне противен, лучше избей меня опять, лучше выстави меня на мороз!
- Бить я тебя больше не буду. Я хочу оставить твою красоту в целостности и сохранности. На тебе не должно быть ни синяков, ни царапин.
- Ну тогда смирись с тем, что я строптивая недотрога!
- Значит, твою эту строптивость я буду ломать как веник, через колено! Насчёт мороза, кстати, – хорошая идея!– ответил Дэн.
Он схватил Стефани за волосы и потащил в коридор. В конце коридора была тяжёлая железная дверь с засовом. Дверь выглядела грозно и сурово, словно она ведёт не на дачную веранду, а в тюремную камеру. В нижней части двери виднелся белый налёт инея, и было слышно, как в щель между косяком и самой дверью задувает ледяной зимний ветер. Дэн отворил засов и с глухим скрипом открыл эту дверь. Показалась веранда с видом на сад и лес. Зимняя стужа и ветер ворвались в дом. Деревянный пол был занесён снегом, и только возле самой двери, где продувается ветром, было чисто.
- Вот здесь ты будешь спать! Тут минус двадцать, но ничего, раз я тебе так противен, пусть Санта Клаус тебя согреет! – крикнул Дэн и вытолкнул Стефани, одетую только в нижнее бельё, на мороз, и быстро закрыл дверь на засов.
- Пусти меня обратно! Я замерзаю! – барабанила ногами в дверь несчастная девушка.
Дэн спустился вниз на кухню, по пути подбросив дров в камин, и приготовил два стакана какао. Он и не собирался обрекать Стефани на холодную смерть, он максимум через десять минут впустил бы её обратно, просто таким образом он хотел заставить её захотеть с ним спать. Дэн взял поднос с двумя стаканами какао, вернулся на второй этаж, поставил ношу у кровати, а затем - к двери на веранду, и открыл её. Стефани сидела съёжившись. Она была уже синяя от холода.
- Заходи! – сказал Дэн.
Стефани молча поднялась, и, перебирая окоченевшими ногами и растирая плечи руками, зашла обратно в дом, зашла в комнату Дэна и сама легла в кровать.
Дэн вмиг из сумасшедшего маньяка-похитителя превратился в доброго семьянина, словно он со Стефани давно в серьезных отношениях, как будто они недавно поженились и он ухаживает за своей беременной женой, и принёс ей в кровать стакан какао. Стефани легла под одеяло к Дэну и выпила весь стакан до дна.
- Мне всё равно холодно! Тут не отапливается! – жалобно сказала она.
- На, попей ещё!
Дэн отдал ей и свой стакан тоже, и она его залпом опустошила, а затем легла в кровать, накрывшись одеялом и начала засыпать.

Утром Стефани проснулась, посмотрела на спящего рядом Дэна и ужаснулась. Доселе ей казалось, что это всё страшный сон. Её ненормальный преследователь, теперь похититель, спал рядом с ней в кровати. Страх Стефани был таким, как если бы она проснулась рядом со страшным и зубастым тигром в его берлоге. Она молча встала и выбежала из комнаты, стала рыскать по дому в поисках телефона, чтобы вызвать полицию. Но, увы, в доме стационарного телефона не было. Вспомнив слова Дэна о побеге, она решила сбежать. Но вокруг было, что называется, белым-бело. Всё вокруг – дома, деревья, машины – было в снегу. Термометр показывал минус десять. Дверь дома была открыта, но за окном был снег по пояс. Было так тихо, что слышалось карканье ворон в поле за лесом. Стефани поняла, что сбежать не удастся.
Сзади появился Дэн.
- Доброе утро, - сказал он.
На тигра он вовсе не был похож. Наоборот, Дэн игнорировал тот факт, что он похитил девушку, он вёл себя так, как будто он давно на Стефани женат.
- Что тебе от меня надо?! Когда ты меня отпустишь?! – закричала Стефани.
- Отпущу. Сейчас мне надо уехать, я часа через три буду и кое-что тебе привезу!
Дэн запер Стефани на ключ в доме и уехал. Через три часа вернулся с двумя большими сумками с логотипом какого-то ресторана. Ничего не сказав Стефани, он разжёг камин в гостиной и велел ей не заходить туда до вечера. А вечером он сам позвал её заглянуть.
Стефани с большой опаской зашла, и увидела перед собой стол, сервированный серебряными приборами, двумя фарфоровыми тарелками с позолотой и скатертью алого цвета. В центре стола горели три свечи, а на блюдах были такие изысканные кушанья, как шашлык из баранины, овощи гриль, свежие овощи, бутылки элитного вина, поднос с разными сортами сыра. В камине горел огонь, потрескивая дровами. Так и хотелось выйти из остальных, холодных комнат, и зайти в эту гостиную. А диван был разложен, на нём было две подушки в форме сердца, а само ложе было устлано лепестками роз.
- Опять придётся удовлетворять его! – подумала Стефани.
Но потом она вспомнила, что очень голодна, ведь последние двое суток она почти ничего не ела, и, улыбаясь, села за стол.
Пришёл Дэн, переодевшись в смокинг с бабочкой. Словно казанова, у которого было много женщин за свою жизнь, он налил Стефани вина в бокал, потом себе, и сказал, что наше романтическое свидание объявляется начавшимся. Стефани начала жадно есть всё, что было на столе – сначала свежие овощи, потом шашлык, потом – жареные кабачки и помидоры, закусывала всё это сыром и запивала вином. Дэн же ел медленно, как будто неохотно. За едой они разговаривали. Они рассказывали друг другу о себе, о воспоминаниях детства, много смеялись, шутили. Ничто не напоминало о том, что это не романтическая встреча, а её лишь имитация, которую устроил безумный поклонник, похитив свою возлюбленную, но если бы сейчас сюда ворвались полицейские, вычислившие Дэна, то они бы подумали, что ошиблись и извинились за то, что прервали свидание. На самом же деле Дэн по жизни был угрюмым и нелюдимым, и до первой ночи со Стефани он был девственником.
По настроению Стефани тоже не скажешь, что она находится в плену. Она начала флиртовать с Дэном, заигрывать, проявлять симпатию к тому человеку, от которого три дня назад была готова сбежать хоть на край света. Дэн это увидел, и сказал, что «вот видишь, ты не хотела слушаться, а тебе нравится всё», и что «ничто не сближает так, как тесный контакт». Стефани пыталась, видимо, таким способом абстрагироваться от того факта, что её похитили и несколько раз били и насиловали. Потом она сама легла на диван, и попросила Дэна лечь к ней.
- Дэн, ты такой хороший мужчина! Я жалею, что отвергла тебя и разбила тебе сердце! Прости! Я даже не стану ничего рассказывать родителям и полиции, если ты пообещаешь меня завтра-послезавтра отпустить!
- Стефани, я от твоего имени написал твоей маме, что ты задержишься у подруг, что ты с Серафимой находишься у неё на даче, что у вас девичник. Я всё продумал!
Затем Дэн стянул со Стефани трусы – и они провели ещё одну ночь любви.
Утром Дэн проснулся, чтобы потушить догоревший камин, затем разбудил Стефани и принёс ей в кровать завтрак – йогурт, пару овсяных печений и стакан какао. Затем лёг с ней рядом, обняв её рукой за талию, и включил телевизор. По одному каналу показывали тот самый спектакль, на который Дэн пригласил Стефани, а она не пришла. Дэн смотрел молча, не проронив ни слова, хотя Стефани пыталась с ним обсуждать актёров и их персонажей.
Весь день Дэн не говорил ничего, на Стефани не реагировал, как будто её тут уже нет. Даже когда она перед принятием душа разделась донага, он воспринял это как должное. Вечером только сказал ей, что надо доесть то что осталось со вчера, после этого велел ей ложиться к нему в кровать.
И только в кровати он сказал ей:
- Стефани, я тут подумал, что ты не та девушка, которая мне нужна. Зря я это всё затеял, зря! Ты же бьёшься как птица в клетке, ты страдаешь, наверное, больше меня, когда ты меня довела до психбольницы. Я дурак, моё место в тюрьме!
- Ну и зачем ты это всё затеял? Ты хочешь разбить сердце теперь мне?!
- Затем, что если бы ты согласилась со мной хотя бы раз встретиться, провести со мной несколько пробных свиданий, я бы сам понял, что мы с тобой не совместимы. И ничего бы этого не было бы!
- Но ты же понимаешь, что даже если я тебя прощу и не стану заявлять в полицию, мои родители, особенно отец Константинас, тебя точно не простят и посадят тебя далеко и надолго!
- Ты права, Стефани, мы завтра всё обсудим. Завтра ты будешь уже на свободе.
- Правда?
- Правда. Я тебе никогда не врал, в отличие от тебя, и всё что я говорил – делал.
- Кстати, если ты думаешь, что я страдаю – то я страдаю только от того, что думаю о моих родных, которые, не зная моё местонахождение, с ума сходят, похлеще тебя, когда ты попал в психушку. Ты меня накормил, устроил мне романтический ужин, дал пожить без интернета, сигарет и других зависимостей, и ты меня четырежды удовлетворял как женщину.
- Ты давай спи, завтра утром у нас прощальное свидание, я расскажу тебе, что я буду делать и как я тебя выпущу и где.

Утром Дэн вернул Стефани её одежду, и они пошли вместе к замёрзшему пруду в лесу. У них было прощальное свидание. Обнимая её за талию, Дэн прогулялся с ней вокруг этого пруда. Стефани, всё ещё неохотно, но позволяла себя целовать и трогать. Затем, окончив романтическую прогулку, они сели в джип. Дэн выдал Стефани рюкзак, в котором были несколько бутербродов, чекушка с коньяком, термос с чаем, несколько овсяных печенек, а также карта местности и небольшая сумма денег.
- Куда мы едем? – спросила Стефани.
- Мы едем в Бэйзилтаун. Точнее, я вывезу тебя в поля, и тебе придётся пройти пешком 12 километров. Пока ты будешь идти, я буду уже далеко! На случай, если твои родители захотят меня посадить, и обратятся в полицию, я буду за границей, и там меня никто искать не станет! – ответил Дэн.
Машина ехала, оставляя на полевой дороге след. Если бы машина Дэна не была внедорожником, то они увязли бы, причём сильно. За окнами были заснеженные поля и голые рощи. Стоял солнечный морозный день.
Дэн высадил Стефани на перекрёстке двух грунтовых дорог, поцеловал её крепко-крепко, отдал ей рюкзак и указал путь на Бэйзилтаун, а сам уехал…


…Вечером того же дня Дэн уже давал показания в полицейском участке. Стефани встретила по пути охотников, которые вызвали полицию. Дэн был задержан на контрольно-пропускном пункте на границе, при попытке выехать из страны. Вместо штампа в паспорт пограничник сказал:
- Дэннис Дебтор, вы арестованы за похищение человека и изнасилование!
На очной ставке Стефани сказала Дэну, что прощает его за то, что он вступал с ней в половую связь без её согласия, потому что ей на самом деле понравилось, но родители настояли на том, чтобы она написала заявление о побоях и похищении. Уходя из участка, Стефани спросила – что Дэну будет?
Следователь ответил:
- Скорее всего, Дэн пойдёт на принудительное лечение в психбольницу. У него серьезные расстройства личности и бредовые идеи. Но после освобождения из психушки, он тут же отправится отбывать наказание за похищение человека.
У Стефани полились слёзы:
- Я буду ему писать в тюрьму письма, буду слать ему посылки с одеждой и продуктами. Это я во всём виновата… Это из-за меня он это устроил…

Это начало новой истории, писал в основном для тех, кому понравилось мое творчество выложенное ранее и тех кто просил «моар».
Ссылочка для тех кто не в курсе: http://joyreactor.cc/post/764786
Или жмем на мой профиль.


***
- Придется тебе ехать через два дня, я должна была заказать билеты заранее, на завтра у них только три свободных места было. Ты ведь не против поехать тринадцатого, через два дня?
Это мама, она как всегда все делает в последний момент.
- Ты же знаешь, я хотел бы вообще не ехать никуда.
- Мы и так уже три года не видели бабушку, и ты обещал мне, что ты поедешь, помнишь?
- Я от своих слов не отказываюсь, поеду через два дня, так даже лучше. Давай билет, я к себе пойду.
Я жил один, не далеко от дома своих родителей, в маленькой однокомнатной квартирке. Раньше мы ездили к бабушке каждый год, однако, эти три года не получалось выехать, то у матери на работе с отпуском не получалось то у отца. Еще бы, дорога туда занимала шесть суток на поезде, можно было полететь на самолете, но мама их панически боялась. Мне это было даже на руку, чем больше в дороге – тем меньше там.
Бабушка жила в Сибири, природа там замечательная, летом особенно, но мне не особо удавалось ей насладиться. Дело в том, что там остались все наши родственники, и когда мы приезжали, родители таскали нас с младшим по гостям, или они сами приходили. Брату нравились большие компании, он всегда был в центре внимания, и всегда чего-нибудь, да отчебучивал, возможно, потому что он был еще мал. А вот я был одиночкой по жизни, любил тишину и покой, к тому же не переносил спиртного и пьяных людей, а эти застолья без спиртного не обходились никогда…
Думая о предстоящем мучении я брел по темным улицам и не заметил как дошел до дома. Летом у нас, ночи особенно хороши. Воздух все еще теплый от летнего зноя, но уже и не жарко, легкий ветерок, как будто нежно гладит тебя. Постояв немного у дома я решил немного прогуляться. Ноги сами вывели меня за городскую черту, и я шел по небольшой посадке, которая была высажена вдоль дороги. Невысокие кривые деревья, как будто пытались защититься от исходящего от проезжающих по дороге машин смрада, прикрывались руками-ветками. Выйдя на небольшую полянку, посреди которой рос огромный дуб, похоже росший уже много лет, и явно не был частью этой искусственно высаженной гряды деревьев, я прислонился к нему спиной. Тихонько шелестела пшеница на росшем за посадкой поле. «Странная штука – жизнь, кому-то одиночество в тягость, мне же наоборот, одному хорошо и спокойно», размышлял я. «И все же, иногда тебе не хочется быть одному, хочется тепла спокойных отношений, даже сейчас, разве ты был бы против обнимать свою девушку, тихонько гладить ее, и вот так молча стоять наслаждаясь этой ночью?» ответил я себе. Отвечать не хотелось, да и какой смысл от этого разговора с собой, все ответы и так известны. Постояв так еще немного, я неспешно побрел домой.
Через два дня, собрав нехитрый свой скарб в рюкзак, я отправился на вокзал. До отправления поезда оставался еще целый час, однако он уже стоял у платформы, показав билет проводнице, я пошел к своему купе. Место у меня оказалось нижнее, это хорошо, не придется каждый раз лезть наверх. Покатавшись в свое время на поездах, я знал что лучше заранее разместится, пока никого нет, ибо если соседями моими окажутся какие-нибудь старушки-пенсионерки, сделать это при них будет крайне неудобно, они-то с собой всегда гору сумок везут. А даже если не старушки, все равно лучше сделать это заранее, не люблю я поворачиваться спиной к незнакомым людям в таком маленьком пространстве. Свое личное пространство я с детства берег как зеницу ока. Вытащив из рюкзака принадлежности для мытья-бритья и чистки зубов, которые были сложены в небольшую сумочку, приобретенную специально для таких случаев, я спрятал ее в угол, под подушку. Так же под подушку я положил свои книги, Ник Перумов, любимый мой автор, без него никуда, я понимаю что читать в поезде вредно, но ничего не мог с собой поделать – скучно, шесть суток немалый срок…
Закончив, я устроился поудобнее прислонившись к стенке вагона, взял в руки книгу, я рассматривал витиеватую карту на первой странице. Был вечер, за окном уже стемнело, вагонное освещение плохо подходило для чтения. Дверь в мое купе была слегка приоткрыта, и у меня на глазах произошла, на первый взгляд обычная сцена, которая, как оказалось в последствии, касается и меня.
- Девушка, ну будьте милосердны, мы с друзьями друг без друга помрем, и ведь все равно будем торчать в одном купе, что вам стоит поселить нас вместе.
Мужик средних лет обращался к проводнице, было видно что некоторое количество пива, а может еще чего, было им уже употреблено сегодня.
- Ничем не могу вам помочь, остались только одиночные места в разных купе, и вообще, идите уже на свое место, не мешайте работать, от вас пивом за километр несет!
- О горе мне, несчастному!
Саркастически вздымал руки к потолку мужик.
- Девушка, вы же такая красивая, милая, я же знаю что вы можете…
Последние слова он говорил пониженным тоном, заговорщетски приложив руку к губам. Вторая же рука, как бы невзначай, достала из своего кармана несколько бумажек, и начала жать руку проводнице. После рукопожатия, рука мужика оказалась пуста, в то время как рука проводницы заспешила в ее карман, а губки ее изобразив милую улыбку, ласковым голоском, совсем не похожим на тот официальный что был до этого пролепетали:
- Думаю, я смогу помочь вам, это ведь не справедливо, что вам, таким хорошим друзьям приходится ехать в разных купе.
Глаза ее блеснули, я, кажется, даже увидел как она в уме считает, сколько же бутылок пива и паленки, приобретут данные господа у нее за время поездки. Взяв под руку мужика, имя которого так и осталось для меня неизвестно, они пошли вглубь вагона. Через пару минут проводница уже ходила по купе и собирала билеты – дескать, чтобы знать кому белье выдавать, конечно же. Я, догадываясь к чему все идет, свой билет спрятал под подушку, сказав ей что, сейчас, мол, принесу – он у меня в сумке остался, а сумка под сиденьем.
Через несколько минут, я услышал довольно громкие женские голоса, это был не крик, но тона явно повышенные.
- А я вам говорю, что у нас все четыре билета на места в одном купе!
- Девушка, чего вы на меня кричите? Вот видите, три билета у вас на места в одном купе, а один в другом! И вообще, в чем проблема вас же трое, вы сказали ехать будет, сами же говорили что четвертая девушка заболела.
- Это вообще не важно, у нас четыре билета, и ехать мы хотели сами в одном купе! Я когда покупала, мне кассир сказала что мы вместе ехать будем! Вы специально все билеты в руках держали, обмануть нас хотите, как мы теперь узнаем где наши билеты а где нет?!
« А вот это зря, если раньше можно было договориться, то теперь уже, скорее всего, не получится, да еще и постельное белье может попасться не лучшего качества, с проводниками лучше не ссорится» думал я, а тем временем голоса приближались к моему купе.
- Вот значит как! Забирайте свои билеты, и можете идти жаловаться дежурному по вокзалу или в милицию, раз вы такая умная!
- Никуда мы не пойдем, скоро поезд отправляется! Показывайте, где наши места!
Дверь в мое купе открылась, в проеме стояла проводница, а из-за ее плеча девушка, примерно моего возраста. Темно-русые волосы зачесаны назад, и собраны в хвост, который туго сжат резинкой, на лице ни малейшего намека на макияж, большие, голубые глаза, курносый носик, губы плотно сжаты в тоненькую ниточку, подбородок горделиво вздернут вверх, если в ее ушах когда-то и были серьги, то сейчас там даже следов от дырочек не осталось. Ее можно было бы считать симпатичной, если бы не ее надменный вид. Во лбу пролегла складка, такое бывает если человек постоянно хмурится. На секунду встретившись с ней взглядом, я отвернулся, я вообще предпочитаю не смотреть людям в глаза, а в этом взгляде так и сквозила неприязнь.
- Вот этого отселите, он на нашем месте сидит, а здесь будем ехать мы!
«Такого я не ожидал, и если раньше, я может и согласился бы ехать не на своем месте, если бы меня нормально попросили, то теперь из принципа не соглашусь!» подумал я, но промолчал.
- Молодой человек, у вас какое место? Задала вопрос проводница.
- Вот, сказал я, указывая на бирку с номером места за спиной и на билет, тринадцатое, и я на своем месте, как видите.
- А вы бы не хотели поменяться местами?
- Нет.
Спокойно ответил я.
- Почему?
- А вы как думаете?
Она бросила быстрый взгляд через плечо, на стоявшую в дверном проеме девушку, скрестившую на груди руки.
- Понимаю, но ведь, вам придется ехать с ней всю дорогу.
Тихонько сказала она.
- Переживу, зато, может человек поймет, как себя не надо вести.
Так же тихо ответил я.
- Ну, нет так нет. Сказала она уже громче, разворачиваясь, - вот ваши места, можете ехать тут, или не ехать вообще, дело ваше.
Когда она вышла. Курносая, буду называть ее пока так, посторонившись и пропуская проводницу, вышла из купе и кудато утопала. Через минуту я опять услышал ее голос:
- Сюда заносите, а я сейчас приду.
Дверь открылась, я смотрел в окно, но боковым зрением видел как в вагон вошли, если это можно так назвать, две девушки. Дело в том что они тащили огромную сумку, которая дном скребла по полу, собирая на себя всю грязь, но подняь ее выше, видимо, было вне сил этих особ. Тяжело дыша, они таки, втащили ее в купе, одна тут же села на сиденье напротив.
- Фуух… И как мы будем ее сейчас под сиденье засовывать?
- Сейчас засунем, поднимай сиденье.
Девушка встала, подняв сиденье, схватила сумку, вторая тоже не отставала от нее.
- Взяли!
Сантиметнов не пять сумка была оторвана от пола, после чего опущена на то же место с глухим стуком.
- Ах ты ж блин, вдвоем не получится, нужно Маринку ждать…
Горестно произнесла одна из них. Я встал, молча взял сумку за обе ручки, перехватив поближе к их керпежам на сумке.
- Сиденье подержите.
Произнес я, поднимая сумку, весила она, я вам скажу, не меньше килограмм восьмидесяти, и под крышку сиденья еле втиснулась.
- Что вы тут устроили?
Услышал я голос за своей спиной, разгибаясь. Не оборачиваясь, я сел на свое место и продолжил созерцать вид открывающийся из окна. Краем глаза я увидел курносую, которая стояла в проходе за спиной одной из девушек, которая стояла в проходе, чтобы не мешать манипуляциям с сумкой. С другой стороны, мне не требовалось ее видеть, этот голос я бы узнал и так, как можно голосом так показывать свое недовольство я не знал, а она, похоже, умела делать это мастерски.
- Спасибо.
Шепотом произнесла девушка, опустившая крышку, и севшая напротив меня у окна, причем сделала это так, чтобы не было видно никому кроме меня, повернув голову к окну.
- Я говорила вам, не нужна нам никакая помощь от мужчин, женщины сделают все лучше, нужно только не лениться.
Наставительно подняла палец вверх курносая.
- Но Марина, сумка слишком тяжелая была, мы не смогли ее поднять.
Пролепетала та что стояла в проходе, теперь же, она сидела скраю, так как пропустила вперед курносую. Та же, с видом королевы, вошедшей в свой дворец, уселась оккурат посередке, как на трон, скрестила руки на груди и пристально смотрела на меня прищюрившись. Если бы взглядом можно было превратить в человека в то, что ты в данный момент думаешь о нем, я бы, наверное, первратился сейчас в червяка, или в лягушку, а может в таракана или еще во что похуже.
- Просто вы ленивые, вот и все, а если она была такой тяжелой, могли бы меня подождать, я бы ее сама подняла!
Марана повернулась к посмевшей ей возразить, та отдернулась, как будто от полученного удара.
- Я не виновата, я хотела тебя подождать, он сам, мы его не просили!
Затравленно произнесла она, указывая на меня пальчиком.
- Ты бы, лучше, спасибо сказала, за то что он помог.
Сказала та что сидела напротив, не отрываясь от окна.
- Вика! Кому спасибо говорить? Тому кто лезет не в свои дела, когда его об этом никто не просит? Или ты со мной не согласна?
Курносая, даже, подскочила, уперев руки в бока, сверля взглядом затылок девушки, посмевшей сказать что-то в мою защиту. Та, «подняла глаза к небу», слегка наклонив голову, черные как смоль волосы, расплескались по ее плечам, и не оборачиваясь, глубоко вздохнув сказала:
- Нет конечно, Марин, я полностью с тобой согласна…
Курносая удовлетворенно хмыкнув, уселась на свое место. Она была самой маленькой среди них, почти на пол головы ниже обеих своих подружек, но у меня не возникало сомнений, кто из них тут всем заправляет.
За окном ярко светила луна, да так что своим светом затмевала звезды которые могли бы быть видны вокруг нее. Фанари мягко освещали почти пустые пероны, людей на вокзале было немноо, лишь редкие провожающие, и опаздывающие пассажиры, спешащие в свои вагоны. «Уважаемые пассажиры, наш поезд отправляется, проверьте, пожалуйста, не оставлены ли ваши билеты и вещи у провожающих. Провожающих просьба покинуть вагон.» прозвучал механический голос по радиосвязи. В проходе за дверью послышались шаги выходящих провожающих. Проводница заглянув на секунду в купе, бросила на сиденье около меня четыре комплекта постельного, и скрылась за дверью. Три из них я положилна столик. И распаковав свой комплект, надел наволочку на подушку и расстелил поверх матраса простынь, остальное спрятал под подушку. Послышался звук громко захлопнутой двери в вагон и поезд тронулся, отправляясь в свое не близкое путешествие.
«Та еще поездочка мне предстоит» подумал я, видя как меняестя вид за окном, все быстрее и быстрее, по ходу набора скорости поездом…

***
Вот и начало новой истории, понравится вам или нет, жду коментариев и критики.
Все персонажи вымышленные и всякое сходство с реальными людьми – совпадение.
Во время написания, сего, никто не пострадал.
За ошибки, извините.

Спасибо тем, кто дочитал до конца. Удачи. J