Голая Афина

Так гла­сит аргос­ское и эгин­ское ска­за­ние. Оно соглас­но с афин­ским пре­да­ни­ем лишь в том, что толь­ко один афи­ня­нин бла­го­по­луч­но воз­вра­тил­ся в Атти­ку. Аргос­цы же, кро­ме того, утвер­жда­ют, что этот един­ст­вен­ный чело­век остал­ся в живых после уни­что­же­ния ими афин­ско­го вой­ска, тогда как афи­няне при­пи­сы­ва­ют гибель сво­его вой­ска боже­ству. По афин­ско­му пре­да­нию, впро­чем, даже и этот один не спас­ся, но погиб вот при каких обсто­я­тель­ствах. Он при­был в Афи­ны с вестью о несча­стье. А жены вои­нов, участ­ни­ков похо­да на Эги­ну, узнав о том, что из всех спас­ся толь­ко он один, при­шли в такое воз­буж­де­ние, что окру­жи­ли его со всех сто­рон (каж­дая с вопро­сом, где ее муж) и иско­ло­ли несчаст­но­го сво­и­ми булав­ка­ми от [засте­жек на] пла­тье. Так погиб этот чело­век. Афи­нян же это зло­де­я­ние жен­щин, по-види­мо­му, еще более опе­ча­ли­ло, чем пора­же­ние. Они не зна­ли, чем бы им еще ина­че нака­зать жен­щин, и заста­ви­ли их пере­ме­нить одеж­ду на ионий­скую. До того вре­ме­ни ведь афин­ские жен­щи­ны носи­ли дорий­скую одеж­ду, совер­шен­но оди­на­ко­вую с коринф­ской. Теперь они долж­ны были носить льня­ные хито­ны, чтобы не употреб­лять засте­жек.