Свет мой, зеркальце, скажи...
13.08.2017, 06:57
Печатная машинка уже все сказала
Не хватало тега "мрачное эро"
А чего историю к картинке не положили?
Тут ведь одно без другого совершенно бессмысленно.
Господа, разрешите рассказать историю?
ПРО ЧАСЫ
- Суд идет! – объявил Хорек и уселся в свое кресло.
Каша присяжных неподалеку, которая все это время суетливо варилась и булькала на непонятном никому языке, вдруг стихла и застыла, в ожидании обратившись комочками на Хорька. Призрачные свидетели на задних рядах стали еще призрачнее, практически едва различимыми в общей гуще вязкого происходящего.
- Дело очень важное, - сказал Хорек. И добавил, с укоризной глядя перед собой, - Судя по всему.
Присутствующее понимающе закивали.
- Начнем с обвинений, - Хорек деловито достал из-под столешницы ворох скомканных бумаг и, бережливо разворачивая каждую, продолжил: - Обвинитель называет себя Светлая А и жаждет выразить свое негодование неподобающим поведением обвиняемой, которую называет в своем письме Темной М. В свою очередь, - развернув все бумажки и достав из-под стола новые, Хорек принялся разворачивать и их. – Темная М выдвигает встречное обвинение в неподобающем поведении Светлой А.
Хорек на мгновение умолк, кашица присяжных чуть слышно забурлила, свидетели тихонько зашептали в ожидании. Торжественно став на задние лапки и взяв в коготки одну из тщательно развернутых бумажек, Хорек принялся читать обвинение:
“Я, Светлая А, с укором и острым чувством несправедливости в ребрах, обвиняю Темную М в Поразительно Раздражающем, Абсолютно Зловредном, Долговременном Невыполнении Особо Священной Трудовой Исполнительности, а также в Хроническом Алкоголизме, Лютом Анархическом Творении Необъяснимых Обсессий С Телесными Истязаниями, а также в Лживости, Ереси, Неуместной Истерии.”
- Все верно, - кивнула Светлая А и, не отворачивая лица от Хорька, бросила на обвиняемую надменно-укоризненный взгляд. В котле присяжных уже громче заурчало на неизвестном языке, а призрачные свидетели стали один за другим проявляться, показывая свои очертания – очевидно, для того, чтобы лучше видеть происходящее.
- Тишина в зале суда!
Хорек озадачился и подпер коготками острый подбородок.
- То есть вы обвиняете обвиняемую в ПРАЗДНОСТИ, ХАЛАСТНОСТИ и ЛЕНИ, - рассудил Хорек, озадачившись еще сильнее. – Это очень серьезное обвинение, вы это понимаете?
- Все верно, это очень справедливое обвинение, - согласилась Светлая А.
- Кем вам приходится Темная М? – спросил Хорек.
- Она приходится Творцом.
- А вы ей приходитесь стало быть…
- Музой, - незамедлительно ответила обвинитель.
- И чего вы хотите? – спросил Хорек, достав кружку чуть больше его самого и отпив из нее.
- Я хочу возмущения ущерба, - возместилась обвинитель. – Морального, конечно, - пояснила она.
- В виде чего?
- В виде отработки мук моей обвиняемой, от которых она увиливала большие куски Времени.
- Насколько большие? – робко поинтересовался один из комочков присяжных.
- Достаточно большие, - холодно ответила Светлая А. – Такие, в которых Время течет очень быстро.
- Это в самом деле очень большие кусочки, - комочек принялся что-то суетливо записывать в блокноте, а Хорек тем временем продолжал:
- Зачем вам муки вашей обвиняемой?
- Как это зачем, - удивленно фыркнула Светлая А. – Чтобы рождалось Прекрасное Творение. В немуках оно родится просто не может.
- Почему?
- Нестраждущий Творец никогда не создаст ничего Прекрасного.
- Твои муки убивают мои душу и тело! – воскликнула вдруг Темная М, вскакивая с места. – Ради Прекрасного Творения ты готова лишить меня здоровья, физического и психического!
- Твое здоровье, физическое и психическое, никому не нужно, если ты не делаешь Прекрасных Творений, - ядовито парировала Светлая А.
- Но мертвой я уже и творить не смогу! – в отчаянии воскликнула Темная М.
- Тишина! – объявил Хорек. – Ваша позиция, уважаемая обвинитель, предельно ясна. Но в наших лапках имеется и письмо обвиняемой, которая выдвигает встречное обвинение. Нельзя оставлять его без внимания.
- Справедливо, - ответил Хорек сам себе, достал еще одну развернутую бумажку и принялся читать.
“Я, Темная М, с обидой и комком в горле, обвиняю Светлую А в Невероятно Агрессивном Силоприкладстве И Любострастно Избирательном Извращении, а также в Демонической Ее Сущности, Предельно Отвратительной Тирании, Изумительно Зловредной Мерзости Ее, а также в Душераздирающей Авторитарной Возмутительной Ледяной Ее Надменности И Исковерканности.”
Комочки каши взвинчено зашкворчали и даже слегка покрылись пенкой от возбуждения; в оживленных свидетелях уже наполнились фигуры, а обвиняемая-обвинитель Темная М, не отворачивая лица от Хорька, победоносно метнула взгляд на обвинителя-обвиняемую Светлую А.
- Все так, - подтвердила зачитанное Темная М.
- Стало быть, вы обвиняете Светлую А в НАСИЛИИ, ДЕСПОТИЗМЕ и ДАВЛЕНИИ, - сделал вывод Хорек, отпил из чашки, нахмурился и сделался еще озадаченней, чем после прочтения первого письма. – Это очень серьезное обвинение, я бы даже сказал – очень важное.
- Да, оно совершенно правдивое, - согласилась Темная М.
- И чего вы хотите? – спросил Хорек.
- Возмущения.
- Вы хотели сказать, возмещения? – тихонько поправил один из комочков.
- Да, именно – возмущения ущерба, нанесенного моей тонкой душевной и телесной организации, - кивнула Темная М.
- В каком виде?
Темная М задумалась.
- В виде кусочков Счастья, которые она у меня отбирала все то количество Времени, что она сама и указала, - сказала, наконец, Темная М. И добавила: - Только наоборот.
- Как это – наоборот? – пискнул другой комочек присяжного.
- Такое Время, какое течет очень медленно.
- А, - комочек принялся судорожно делать записи в блокнотике.
- Какого размера кусочки вы хотите? – спросил Хорек.
- Ну, они должны помещаться – это самое главное, - рассудила Темная М. – А иначе не получается.
- Что не получается?
- Не получается поместиться.
- Во что поместиться?
- В нечто такое, что их в себя поместит, разумеется, - робко потупив взгляд, шепнула Темная М.
- Этим нечто таким тебе уж точно не бывать, если ты на это так скромно намекаешь, - фыркнула Светлая А.
- Исключительно благодаря тебе, - обиделась Темная М, и лицо ее сделалось очень печальным.
- Да как ты смеешь! Я столько сделала для тебя, а ты…
- Столько сделала? Ты мучаешь меня, держишь в цепях…
- …ленишься, зарываешь свой талант в могилу…
- …только и делаешь, что кровь мою пьешь, шагу ступить не даешь…
Присяжные закипели – бурление разбавилось громкими хлопками лопающихся пузырей и царапаньем графита о грубую бумажную поверхность. К сожалению, обильная пена, выливающаяся из кипящего котла, моментально стирала всю их писанину, что заставляло тех с каждым разом писать все заново.
- Заменить присяжных! – приказал Хорек. – А то эти, уже, кажись, закипели.
Внесли новый котел, на замену старому. На ощупь он мог бы показаться слегка холодным, что, несомненно, было именно то, что нужно.
- Будем вызывать свидетелей, - объявил Хорек и, запустив кружку себе через плечо, достал из-под стола бутылку. – Свидетель номер один – со стороны обвинителя-обвиняемой Светлой А. Пожалуйста, оформитесь – вас толком не видно.
С задних рядов от призрачных, чуть покачивающихся от волнения образов отделилась фигура и неспешно проследовала к месту свидетеля. Пока фигура шла, ее очертания становились все яснее и понятнее, наливались формой и цветами. Уже возле судейского кресла стояло гигантское чудовище с дырявыми виноватыми глазами. Руки чудовище стыдливо накрывали одна другую в области паха, а осанка, как бы прямее чудовище не пыталось ее сделать, оставалась все такой же ломанно-уродливой.
- Представьтесь, - сказал Хорек. – И начинайте говорить.
- Я зовусь Великим Инквизитором Настоятельницы А, - сказало чудовище, присаживаясь за небольшой столик у подножия высокого кресла Хорька. – По роду службы и наказу Светлой А, я призван мучить Темную М в моменты, когда та не делает ничего Стоящего.
- Поясните? – удивленно спросил Хорек.
- Когда Творец не Творит, - пояснил Великий Инквизитор. – И не могу не отметить, что подобное поведение у обвиняемой случается довольно часто. Темная М читает книжки на непонятном языке, смотрит подозрительные мультфильмы, а иногда выходит во внешний мир. А еще иногда она даже заговаривает с незнакомцами и ведет с ними светскую беседу.
- И? – спросил Хорек.
- И тогда прихожу я, чтобы мучить ее. Такая у меня работа.
Великий Инквизитор сердечно и с хрипом вздохнул.
- Правду ли говорит свидетель? – обратился с укором к Темной М Хорек.
Та виновато опустила глаза.
- Да, я часто не делаю ничего Стоящего.
- Почему? – удивился Хорек.
- Иногда я устаю, - сказала Темная М. – Иногда я хочу почитать книжку. Посмотреть мультик. Прогуляться. Поговорить с кем-то. Выпить рома.
- Совершенно недопустимое поведение! – выкрикнула Светлая А и присяжные возмущенно нагрелись.
- Тихо! Свидетель, вам нравится ваша работа? – спросил зачем-то Хорек.
- Очень, - вздохнул тот.
- Это замечательно.
- Я бы так не сказал.
- Вы уже сказали.
- Я хочу вызвать следующего свидетеля! – жалобно заявила Темная М.
- Справедливое заявление, - сказал Хорек и отпил. – Следующий, свидетель, вызовитесь, пожалуйста.
Великий Инквизитор, вернувшись в призрачную массу, вскоре в ней и растворился, а на его место вышло нечто бледное, трясущееся, взлохмаченное и очень печальное видом.
- Я называюсь Изнемогшим Занудным Меланхоличным Облаком Рыданий, - представилось Облако. Голос его был до того прозрачен и тих, что все затаили дыхание, чтобы расслышать дальнейшую речь.
- Обвинение Темной М совершенно справедливо, - продолжило Облако. – Светлая А держит бедняжку в цепях в большой маленькой темной комнате, из которой той выходить недозволительно, - печально сказало Облако. И добавило: - В метафорическом смысле, конечно. – Облако сделало паузу, задумавшись. После чего решительно сказало: – Что не умаляет чудовищности происходящего. Светлая А требует от Темной М вечного движения в создании Прекрасного Творения, что очень плохо сказывается на самочувствии бедной М.
- Да если б не цепи, она б давно улетела в бездну праздности и безделья, - выкрикнула Светлая А. – А там уж она никогда не совершила б ничего Стоящего! Спилась бы, да по мужикам пошла, она это любит, я ее знаю!
- Светлая А очень деспотична и авторитарна, - выло Облако. – Она давит. И злобная.
- Это в самом деле так? – вяло поинтересовался Хорек, опустив уставший взгляд на Светлую А.
- Еще как! – гордо вскинув голову, ответила та. – И безусловно, все это – во благо.
- Во благо кого? – осторожно булькнул один из присяжных.
- Во благо общее, - пояснила Светлая А.
- Но между вами нет ничего общего, - икнул Хорек и тут же смутился.
Присяжные погрузились в раздумья.
- Как это нет, - удивилась Светлая А. – у нас Общее Дело.
- Вы признаете это? – обратился Хорек к Темной М.
Та смущенно кивнула.
- Но это же просто вздор! – вскипел вдруг один из комочков каши присяжных. – Вам нужно всего-то найти компромисс! В вашем случае это не так уж и сложно, а вовсе даже и просто!
- Господин Хорек, я настоятельно прошу вас исключить данный комок из зала суда, - сказала Светлая А.
- На основании? – спросил Хорек.
- Поиска компромисса, а это противоречит самой причинности заседания, - пояснила Светлая А.
Неказистый комочек вскоре был удален из каши, после чего температура котла заметно понизилась.
- Полагаю, мы выслушали достаточно, - сказал Хорек, бросил за плечо пустую бутылку и достал фляжку. – Присяжные – выносите решение.
Тут из-за кресла вышли двое, не имеющих примечательной геометрической формы или различимого цветового содержания. Они держали ложки, которыми тут же принялись раскладывать кашицу по двум большим тарелкам, бездельно скучающих до сего момента у подножия котла.
- А как же первая каша? – обиделась Светлая А. – Ведь именно она выслушивала мое обвинение!
- И мое тоже! – вторила Темная М. – Несправедливо будет забыть про нее!
- Так она ж совсем перекипела, - зевнул Хорек. Но, тщательно все обдумав, сказал: - Ладно, тащите и ее.
Вскоре наполненные и той, и этой кашей тарелки поставили на весы.
Хорек вымученно хмыкнул. Призрачные свидетели ахнули. Обвинители и обвиняемые недовольно переглянулись.
Тарелки на весах уравновешивали друг друга практически с математической точностью.
- Как все неоднозначно, - томно заметил Хорек и отпил.
- Точнее – равнозначно, - поправил он тут же сам себя.
- И что это значит? – раздраженно спросила Светлая А.
- То, что вы одинаково виновны, разумеется, - сказал Хорек. И добавил: - И одинаково оправданы.
- И что нам теперь делать? – чуть не плача, спросила Темная М.
Поднялся нешуточный гвалт. Свидетели обратились чудищами и принялись громогласно спорить, лязгая клыками; присяжные в тарелках от негодования встревоженно раскачивали весы (однако перевеса достигнуть им так и не удалось), обвинители и обвиняемые вопили друг на дружку, и, казалось, конца этому кошмару не будет никогда. И как Хорек ни призывал к тишине, никто его уже не слушал – всех присутствующих с головами и их содержимым проглотила жадная полемика.
- Эх, - вздохнул Хорек, швырнув фляжку себе за плечо. – Вот если бы можно было б найти компромисс… Вот тогда бы… О, да тут же был какой-то комочек, кстати, где он? Он ведь тоже что-то похожее болтал!
Шум тут же прекратился.
- Ввести комочек! Пусть выскажется! – приказал Хорек, приободрившись. Даже приосанился, когда в зал суда ввели комочек, которого тут же усадили на место свидетеля.
- Мы вас внимательно слушаем, - ободряюще сказал Хорек. – Говорите.
- Суть в том, ваше превосходительство, - робко начал комочек. – Что и обвинителя-обвиняемого, и обвиняемого-обвинителя можно примирить на условиях, которые устроят их обеих.
Присяжные и свидетели замерли, храня почтительное молчание и готовность слушать.
Светлая А и Темная М помрачнели, но ничего не сказали, явно не желая слушать дальнейшие рассуждения.
- Но условия, выдвигаемые сторонами, противоречат друг другу, - справедливо заметил Хорек.
- Именно, - согласился комочек. – Но лишь в том случае, если они происходят одноВременно.
- Что вы имеете ввиду? – заинтересованно спросил Хорек.
- Я имею ввиду, что необходимо ввести Временное измерение в жизнедеятельность сторон. Тогда каждое условие можно будет положить в тот или иной кусочек Времени, выстраивая такими кусочками Последовательность.
Присяжные и свидетели просветлели.
- Как полосочки? – спросил Хорек.
- Что, простите? – не понял комочек.
- На тельняшке.
- На тельняшке? – комочек, казалось, совсем растерялся.
- Последовательность – как полосочки на тельняшке? Полосочка условий Светлой А, затем полосочка условий Темной М, потом полосочка…
- Да-да, - неуверенно закивал комочек. – Таким образом, рассматривая дело во Временной перспективе, а не единоВременно, мы можем решить все мирным путем…
- И нам не придется исполнять одноВременно два взаимоисключающих друг друга приговора, - радостно заключил Хорек, достал из-под стола бокал и, приподняв его над головой, сказал:
- Ура!
И все – и присяжные и свидетели – тоже сказали “ура!” и радостно загудели.
- Одну минутку, - сказал вдруг один из присяжных, прервав торжество. – Но нам ведь известно, что Время для каждой из сторон ведет себя по-разному.
Шум затих и все угрюмо прислушались.
- Для Светлой А Время течет слишком быстро, - продолжил присяжный. – А для Темной М – слишком Медленно. Стало быть, Время у них – неодинаково.
- Ну и что? – не понял Хорек.
- А то, - сказал присяжный. – Выходит, что не выходит.
- Что не выходит?
- Справедливость.
- Справедливо, - заметил Хорек и погрузился в печальные раздумья.
- Вот бы было некое изобретение, - сказал он, спустя какое время, - которое могло бы уравнять между собой эту несправедливость…
Все присутствующие умственно напряглись, и ни слова больше не было сказано в зале суда.
Вскоре по приказу Хорька был изобретен часовой механизм.
Тут ведь одно без другого совершенно бессмысленно.
Господа, разрешите рассказать историю?
ПРО ЧАСЫ
- Суд идет! – объявил Хорек и уселся в свое кресло.
Каша присяжных неподалеку, которая все это время суетливо варилась и булькала на непонятном никому языке, вдруг стихла и застыла, в ожидании обратившись комочками на Хорька. Призрачные свидетели на задних рядах стали еще призрачнее, практически едва различимыми в общей гуще вязкого происходящего.
- Дело очень важное, - сказал Хорек. И добавил, с укоризной глядя перед собой, - Судя по всему.
Присутствующее понимающе закивали.
- Начнем с обвинений, - Хорек деловито достал из-под столешницы ворох скомканных бумаг и, бережливо разворачивая каждую, продолжил: - Обвинитель называет себя Светлая А и жаждет выразить свое негодование неподобающим поведением обвиняемой, которую называет в своем письме Темной М. В свою очередь, - развернув все бумажки и достав из-под стола новые, Хорек принялся разворачивать и их. – Темная М выдвигает встречное обвинение в неподобающем поведении Светлой А.
Хорек на мгновение умолк, кашица присяжных чуть слышно забурлила, свидетели тихонько зашептали в ожидании. Торжественно став на задние лапки и взяв в коготки одну из тщательно развернутых бумажек, Хорек принялся читать обвинение:
“Я, Светлая А, с укором и острым чувством несправедливости в ребрах, обвиняю Темную М в Поразительно Раздражающем, Абсолютно Зловредном, Долговременном Невыполнении Особо Священной Трудовой Исполнительности, а также в Хроническом Алкоголизме, Лютом Анархическом Творении Необъяснимых Обсессий С Телесными Истязаниями, а также в Лживости, Ереси, Неуместной Истерии.”
- Все верно, - кивнула Светлая А и, не отворачивая лица от Хорька, бросила на обвиняемую надменно-укоризненный взгляд. В котле присяжных уже громче заурчало на неизвестном языке, а призрачные свидетели стали один за другим проявляться, показывая свои очертания – очевидно, для того, чтобы лучше видеть происходящее.
- Тишина в зале суда!
Хорек озадачился и подпер коготками острый подбородок.
- То есть вы обвиняете обвиняемую в ПРАЗДНОСТИ, ХАЛАСТНОСТИ и ЛЕНИ, - рассудил Хорек, озадачившись еще сильнее. – Это очень серьезное обвинение, вы это понимаете?
- Все верно, это очень справедливое обвинение, - согласилась Светлая А.
- Кем вам приходится Темная М? – спросил Хорек.
- Она приходится Творцом.
- А вы ей приходитесь стало быть…
- Музой, - незамедлительно ответила обвинитель.
- И чего вы хотите? – спросил Хорек, достав кружку чуть больше его самого и отпив из нее.
- Я хочу возмущения ущерба, - возместилась обвинитель. – Морального, конечно, - пояснила она.
- В виде чего?
- В виде отработки мук моей обвиняемой, от которых она увиливала большие куски Времени.
- Насколько большие? – робко поинтересовался один из комочков присяжных.
- Достаточно большие, - холодно ответила Светлая А. – Такие, в которых Время течет очень быстро.
- Это в самом деле очень большие кусочки, - комочек принялся что-то суетливо записывать в блокноте, а Хорек тем временем продолжал:
- Зачем вам муки вашей обвиняемой?
- Как это зачем, - удивленно фыркнула Светлая А. – Чтобы рождалось Прекрасное Творение. В немуках оно родится просто не может.
- Почему?
- Нестраждущий Творец никогда не создаст ничего Прекрасного.
- Твои муки убивают мои душу и тело! – воскликнула вдруг Темная М, вскакивая с места. – Ради Прекрасного Творения ты готова лишить меня здоровья, физического и психического!
- Твое здоровье, физическое и психическое, никому не нужно, если ты не делаешь Прекрасных Творений, - ядовито парировала Светлая А.
- Но мертвой я уже и творить не смогу! – в отчаянии воскликнула Темная М.
- Тишина! – объявил Хорек. – Ваша позиция, уважаемая обвинитель, предельно ясна. Но в наших лапках имеется и письмо обвиняемой, которая выдвигает встречное обвинение. Нельзя оставлять его без внимания.
- Справедливо, - ответил Хорек сам себе, достал еще одну развернутую бумажку и принялся читать.
“Я, Темная М, с обидой и комком в горле, обвиняю Светлую А в Невероятно Агрессивном Силоприкладстве И Любострастно Избирательном Извращении, а также в Демонической Ее Сущности, Предельно Отвратительной Тирании, Изумительно Зловредной Мерзости Ее, а также в Душераздирающей Авторитарной Возмутительной Ледяной Ее Надменности И Исковерканности.”
Комочки каши взвинчено зашкворчали и даже слегка покрылись пенкой от возбуждения; в оживленных свидетелях уже наполнились фигуры, а обвиняемая-обвинитель Темная М, не отворачивая лица от Хорька, победоносно метнула взгляд на обвинителя-обвиняемую Светлую А.
- Все так, - подтвердила зачитанное Темная М.
- Стало быть, вы обвиняете Светлую А в НАСИЛИИ, ДЕСПОТИЗМЕ и ДАВЛЕНИИ, - сделал вывод Хорек, отпил из чашки, нахмурился и сделался еще озадаченней, чем после прочтения первого письма. – Это очень серьезное обвинение, я бы даже сказал – очень важное.
- Да, оно совершенно правдивое, - согласилась Темная М.
- И чего вы хотите? – спросил Хорек.
- Возмущения.
- Вы хотели сказать, возмещения? – тихонько поправил один из комочков.
- Да, именно – возмущения ущерба, нанесенного моей тонкой душевной и телесной организации, - кивнула Темная М.
- В каком виде?
Темная М задумалась.
- В виде кусочков Счастья, которые она у меня отбирала все то количество Времени, что она сама и указала, - сказала, наконец, Темная М. И добавила: - Только наоборот.
- Как это – наоборот? – пискнул другой комочек присяжного.
- Такое Время, какое течет очень медленно.
- А, - комочек принялся судорожно делать записи в блокнотике.
- Какого размера кусочки вы хотите? – спросил Хорек.
- Ну, они должны помещаться – это самое главное, - рассудила Темная М. – А иначе не получается.
- Что не получается?
- Не получается поместиться.
- Во что поместиться?
- В нечто такое, что их в себя поместит, разумеется, - робко потупив взгляд, шепнула Темная М.
- Этим нечто таким тебе уж точно не бывать, если ты на это так скромно намекаешь, - фыркнула Светлая А.
- Исключительно благодаря тебе, - обиделась Темная М, и лицо ее сделалось очень печальным.
- Да как ты смеешь! Я столько сделала для тебя, а ты…
- Столько сделала? Ты мучаешь меня, держишь в цепях…
- …ленишься, зарываешь свой талант в могилу…
- …только и делаешь, что кровь мою пьешь, шагу ступить не даешь…
Присяжные закипели – бурление разбавилось громкими хлопками лопающихся пузырей и царапаньем графита о грубую бумажную поверхность. К сожалению, обильная пена, выливающаяся из кипящего котла, моментально стирала всю их писанину, что заставляло тех с каждым разом писать все заново.
- Заменить присяжных! – приказал Хорек. – А то эти, уже, кажись, закипели.
Внесли новый котел, на замену старому. На ощупь он мог бы показаться слегка холодным, что, несомненно, было именно то, что нужно.
- Будем вызывать свидетелей, - объявил Хорек и, запустив кружку себе через плечо, достал из-под стола бутылку. – Свидетель номер один – со стороны обвинителя-обвиняемой Светлой А. Пожалуйста, оформитесь – вас толком не видно.
С задних рядов от призрачных, чуть покачивающихся от волнения образов отделилась фигура и неспешно проследовала к месту свидетеля. Пока фигура шла, ее очертания становились все яснее и понятнее, наливались формой и цветами. Уже возле судейского кресла стояло гигантское чудовище с дырявыми виноватыми глазами. Руки чудовище стыдливо накрывали одна другую в области паха, а осанка, как бы прямее чудовище не пыталось ее сделать, оставалась все такой же ломанно-уродливой.
- Представьтесь, - сказал Хорек. – И начинайте говорить.
- Я зовусь Великим Инквизитором Настоятельницы А, - сказало чудовище, присаживаясь за небольшой столик у подножия высокого кресла Хорька. – По роду службы и наказу Светлой А, я призван мучить Темную М в моменты, когда та не делает ничего Стоящего.
- Поясните? – удивленно спросил Хорек.
- Когда Творец не Творит, - пояснил Великий Инквизитор. – И не могу не отметить, что подобное поведение у обвиняемой случается довольно часто. Темная М читает книжки на непонятном языке, смотрит подозрительные мультфильмы, а иногда выходит во внешний мир. А еще иногда она даже заговаривает с незнакомцами и ведет с ними светскую беседу.
- И? – спросил Хорек.
- И тогда прихожу я, чтобы мучить ее. Такая у меня работа.
Великий Инквизитор сердечно и с хрипом вздохнул.
- Правду ли говорит свидетель? – обратился с укором к Темной М Хорек.
Та виновато опустила глаза.
- Да, я часто не делаю ничего Стоящего.
- Почему? – удивился Хорек.
- Иногда я устаю, - сказала Темная М. – Иногда я хочу почитать книжку. Посмотреть мультик. Прогуляться. Поговорить с кем-то. Выпить рома.
- Совершенно недопустимое поведение! – выкрикнула Светлая А и присяжные возмущенно нагрелись.
- Тихо! Свидетель, вам нравится ваша работа? – спросил зачем-то Хорек.
- Очень, - вздохнул тот.
- Это замечательно.
- Я бы так не сказал.
- Вы уже сказали.
- Я хочу вызвать следующего свидетеля! – жалобно заявила Темная М.
- Справедливое заявление, - сказал Хорек и отпил. – Следующий, свидетель, вызовитесь, пожалуйста.
Великий Инквизитор, вернувшись в призрачную массу, вскоре в ней и растворился, а на его место вышло нечто бледное, трясущееся, взлохмаченное и очень печальное видом.
- Я называюсь Изнемогшим Занудным Меланхоличным Облаком Рыданий, - представилось Облако. Голос его был до того прозрачен и тих, что все затаили дыхание, чтобы расслышать дальнейшую речь.
- Обвинение Темной М совершенно справедливо, - продолжило Облако. – Светлая А держит бедняжку в цепях в большой маленькой темной комнате, из которой той выходить недозволительно, - печально сказало Облако. И добавило: - В метафорическом смысле, конечно. – Облако сделало паузу, задумавшись. После чего решительно сказало: – Что не умаляет чудовищности происходящего. Светлая А требует от Темной М вечного движения в создании Прекрасного Творения, что очень плохо сказывается на самочувствии бедной М.
- Да если б не цепи, она б давно улетела в бездну праздности и безделья, - выкрикнула Светлая А. – А там уж она никогда не совершила б ничего Стоящего! Спилась бы, да по мужикам пошла, она это любит, я ее знаю!
- Светлая А очень деспотична и авторитарна, - выло Облако. – Она давит. И злобная.
- Это в самом деле так? – вяло поинтересовался Хорек, опустив уставший взгляд на Светлую А.
- Еще как! – гордо вскинув голову, ответила та. – И безусловно, все это – во благо.
- Во благо кого? – осторожно булькнул один из присяжных.
- Во благо общее, - пояснила Светлая А.
- Но между вами нет ничего общего, - икнул Хорек и тут же смутился.
Присяжные погрузились в раздумья.
- Как это нет, - удивилась Светлая А. – у нас Общее Дело.
- Вы признаете это? – обратился Хорек к Темной М.
Та смущенно кивнула.
- Но это же просто вздор! – вскипел вдруг один из комочков каши присяжных. – Вам нужно всего-то найти компромисс! В вашем случае это не так уж и сложно, а вовсе даже и просто!
- Господин Хорек, я настоятельно прошу вас исключить данный комок из зала суда, - сказала Светлая А.
- На основании? – спросил Хорек.
- Поиска компромисса, а это противоречит самой причинности заседания, - пояснила Светлая А.
Неказистый комочек вскоре был удален из каши, после чего температура котла заметно понизилась.
- Полагаю, мы выслушали достаточно, - сказал Хорек, бросил за плечо пустую бутылку и достал фляжку. – Присяжные – выносите решение.
Тут из-за кресла вышли двое, не имеющих примечательной геометрической формы или различимого цветового содержания. Они держали ложки, которыми тут же принялись раскладывать кашицу по двум большим тарелкам, бездельно скучающих до сего момента у подножия котла.
- А как же первая каша? – обиделась Светлая А. – Ведь именно она выслушивала мое обвинение!
- И мое тоже! – вторила Темная М. – Несправедливо будет забыть про нее!
- Так она ж совсем перекипела, - зевнул Хорек. Но, тщательно все обдумав, сказал: - Ладно, тащите и ее.
Вскоре наполненные и той, и этой кашей тарелки поставили на весы.
Хорек вымученно хмыкнул. Призрачные свидетели ахнули. Обвинители и обвиняемые недовольно переглянулись.
Тарелки на весах уравновешивали друг друга практически с математической точностью.
- Как все неоднозначно, - томно заметил Хорек и отпил.
- Точнее – равнозначно, - поправил он тут же сам себя.
- И что это значит? – раздраженно спросила Светлая А.
- То, что вы одинаково виновны, разумеется, - сказал Хорек. И добавил: - И одинаково оправданы.
- И что нам теперь делать? – чуть не плача, спросила Темная М.
Поднялся нешуточный гвалт. Свидетели обратились чудищами и принялись громогласно спорить, лязгая клыками; присяжные в тарелках от негодования встревоженно раскачивали весы (однако перевеса достигнуть им так и не удалось), обвинители и обвиняемые вопили друг на дружку, и, казалось, конца этому кошмару не будет никогда. И как Хорек ни призывал к тишине, никто его уже не слушал – всех присутствующих с головами и их содержимым проглотила жадная полемика.
- Эх, - вздохнул Хорек, швырнув фляжку себе за плечо. – Вот если бы можно было б найти компромисс… Вот тогда бы… О, да тут же был какой-то комочек, кстати, где он? Он ведь тоже что-то похожее болтал!
Шум тут же прекратился.
- Ввести комочек! Пусть выскажется! – приказал Хорек, приободрившись. Даже приосанился, когда в зал суда ввели комочек, которого тут же усадили на место свидетеля.
- Мы вас внимательно слушаем, - ободряюще сказал Хорек. – Говорите.
- Суть в том, ваше превосходительство, - робко начал комочек. – Что и обвинителя-обвиняемого, и обвиняемого-обвинителя можно примирить на условиях, которые устроят их обеих.
Присяжные и свидетели замерли, храня почтительное молчание и готовность слушать.
Светлая А и Темная М помрачнели, но ничего не сказали, явно не желая слушать дальнейшие рассуждения.
- Но условия, выдвигаемые сторонами, противоречат друг другу, - справедливо заметил Хорек.
- Именно, - согласился комочек. – Но лишь в том случае, если они происходят одноВременно.
- Что вы имеете ввиду? – заинтересованно спросил Хорек.
- Я имею ввиду, что необходимо ввести Временное измерение в жизнедеятельность сторон. Тогда каждое условие можно будет положить в тот или иной кусочек Времени, выстраивая такими кусочками Последовательность.
Присяжные и свидетели просветлели.
- Как полосочки? – спросил Хорек.
- Что, простите? – не понял комочек.
- На тельняшке.
- На тельняшке? – комочек, казалось, совсем растерялся.
- Последовательность – как полосочки на тельняшке? Полосочка условий Светлой А, затем полосочка условий Темной М, потом полосочка…
- Да-да, - неуверенно закивал комочек. – Таким образом, рассматривая дело во Временной перспективе, а не единоВременно, мы можем решить все мирным путем…
- И нам не придется исполнять одноВременно два взаимоисключающих друг друга приговора, - радостно заключил Хорек, достал из-под стола бокал и, приподняв его над головой, сказал:
- Ура!
И все – и присяжные и свидетели – тоже сказали “ура!” и радостно загудели.
- Одну минутку, - сказал вдруг один из присяжных, прервав торжество. – Но нам ведь известно, что Время для каждой из сторон ведет себя по-разному.
Шум затих и все угрюмо прислушались.
- Для Светлой А Время течет слишком быстро, - продолжил присяжный. – А для Темной М – слишком Медленно. Стало быть, Время у них – неодинаково.
- Ну и что? – не понял Хорек.
- А то, - сказал присяжный. – Выходит, что не выходит.
- Что не выходит?
- Справедливость.
- Справедливо, - заметил Хорек и погрузился в печальные раздумья.
- Вот бы было некое изобретение, - сказал он, спустя какое время, - которое могло бы уравнять между собой эту несправедливость…
Все присутствующие умственно напряглись, и ни слова больше не было сказано в зале суда.
Вскоре по приказу Хорька был изобретен часовой механизм.
Под спойлер бы пихал штоле
Чтобы написать коммент, необходимо залогиниться
