Вон и маньяк уже заметил - но он еще далеко, где-то там, в тумане, за немытыми кастрюлями.
Он поручил принцессам вымыть до ядовитого блеска каждую посудину в его кухне (а посудину он всегда покупал большую, в которую мог бы сам уместиться. Зачем - не понятно). Поручил еще утром. Сейчас же на часах примерно полдень - а девки валяются в лужах.
Одну из них можно понять. Она устала, ее платье испачкалось и намочилось, она хочет съесть леденец. Какая уборка к черту? Где официанты, где ее яблочный пирог и игривые музыканты? Одни кастрюли и дерьмо вокруг, я бы тоже взгрустнула, будь я на ее месте. ("А черт его, скажу, что живот болел, когда спросит," - так девочка окончательно разрешила себе отдых и теперь вальяжно посасывает свою мерзкую конфету.)
И если первая нежится в грезах, то вторая спит мертвым сном, будто на завтрак вместо пяти корок хлеба сожрала пять таблеток транквилизатора (грамм по 2,5 каждая, полагаю). Ее ничто не разбудит - придется ждать. Да и в сон-то она упала случайно, сама не заметила, клянусь. Вообще, такое с ней случается часто. Каждый день. А если точнее - каждые минут двадцать (те из них, в которые она, разумеется, бодрствует). Будь бы в этом проклятом богами доме хоть один врач, он быстро поставил бы бедолаге какой-нибудь красивый диагноз (обязательно со словом, где есть корень "сон", или что-то в этом духе) и назначил бы лечение - всего делов-то. Так-то мыть кастрюли будет гораздо легче, правда же, блин?
Но врача нет. И эта девочка получит пизды так же, как ее получит та, с больным животом, потому что маньяка вообще не парит, у кого что болит. И после наказания больная будет долго плакать одна в тайной каморке от чувства вины и ненависти к себе за свою лень и беспомощность, в которой она мучительно убеждена. Она ведь не знает, что болеет. А та, с леденцом, будет просто плакать. Ну, потому что жопа после ремня болит.
Я не знаю, кто минусует описания, но мсье, вы - долбоеб. Половина сути артов этого художника в текстах к ним.
Вон и маньяк уже заметил - но он еще далеко, где-то там, в тумане, за немытыми кастрюлями.
Он поручил принцессам вымыть до ядовитого блеска каждую посудину в его кухне (а посудину он всегда покупал большую, в которую мог бы сам уместиться. Зачем - не понятно). Поручил еще утром. Сейчас же на часах примерно полдень - а девки валяются в лужах.
Одну из них можно понять. Она устала, ее платье испачкалось и намочилось, она хочет съесть леденец. Какая уборка к черту? Где официанты, где ее яблочный пирог и игривые музыканты? Одни кастрюли и дерьмо вокруг, я бы тоже взгрустнула, будь я на ее месте. ("А черт его, скажу, что живот болел, когда спросит," - так девочка окончательно разрешила себе отдых и теперь вальяжно посасывает свою мерзкую конфету.)
И если первая нежится в грезах, то вторая спит мертвым сном, будто на завтрак вместо пяти корок хлеба сожрала пять таблеток транквилизатора (грамм по 2,5 каждая, полагаю). Ее ничто не разбудит - придется ждать. Да и в сон-то она упала случайно, сама не заметила, клянусь. Вообще, такое с ней случается часто. Каждый день. А если точнее - каждые минут двадцать (те из них, в которые она, разумеется, бодрствует). Будь бы в этом проклятом богами доме хоть один врач, он быстро поставил бы бедолаге какой-нибудь красивый диагноз (обязательно со словом, где есть корень "сон", или что-то в этом духе) и назначил бы лечение - всего делов-то. Так-то мыть кастрюли будет гораздо легче, правда же, блин?
Но врача нет. И эта девочка получит пизды так же, как ее получит та, с больным животом, потому что маньяка вообще не парит, у кого что болит. И после наказания больная будет долго плакать одна в тайной каморке от чувства вины и ненависти к себе за свою лень и беспомощность, в которой она мучительно убеждена. Она ведь не знает, что болеет. А та, с леденцом, будет просто плакать. Ну, потому что жопа после ремня болит.