Полутруп, ваша честь! Суд отменил запрет песен группы «Кровосток».
Ярославский областной суд 12 ноября отменил решение о запрете песен группы «Кровосток» и блокировке ее сайта. Отмененное решение — по сути, запрещающее творчество группы — было принято после ее апрельского концерта в Ярославле. Он произвел такое впечатление на ФСКН и городские организации, борющиеся за трезвость и мораль, что те обратились в прокуратуру. В июле 2015 года Кировский райсуд Ярославля постановил заблокировать сайт с творчеством группы. Это было странное решение, хотя бы потому, что ответчиком по нему был местный провайдер, не имеющий возможности заблокировать что-то за пределами Ярославля. А музыканты «Кровостока» узнали о том, что запрещены, практически случайно — из редких сообщений местных СМИ. Участники группы вместе с адвокатом Дамиром Гайнутдиновым подали апелляцию в областной суд: тот сначала решил рассмотреть дело заново; а рассмотрев, отменил решение Кировского суда и полностью отказал прокуратуре.За полчаса до начала рассмотрения апелляции у ярославского областного суда начали собираться фанаты «Кровостока». Один из них специально приехал на этот суд из Кургана, заняв деньги на дорогу. «Меня, наверное, в суд не пустят, у меня с собой нож», — говорила поклонница группы; и в этот момент хотелось задуматься о реальном воздействии творчества «Кровостока» на молодых. Впрочем, девушка пояснила, что нож ей нужен просто для защиты «от одного там придурка». Она отдала его приставам и попала в зал. Музыкантам протягивали пачки сигарет и студенческие ученические тетради — для автографов.
За всю сторону обвинения пришлось отвечать старшему помощнику прокурора Кировского района Ярославля Елене Никольской. Эксперты Ярославского государственного педагогического университета в суд не пришли. Это они ранее дали заключение, что песни «Кровостока» скрытно и явно пропагандируют насилие, употребление наркотиков, указывают на «элитарность наркозависимого лица», а также пропагандируют порнографические фильмы и «восхищение их содержанием». Теперь же выяснилось, что писавшая отзыв преподаватель в разгар семестра находится в отпуске, а директор института не может явиться «по разным уважительным причинам» — он в день суда встречался с коллегами из Германии, обсуждал направления сотрудничества.
Никольская встала с большой стопкой бумаг. Она потребовала приобщить к делу листок бумаги со скриншотом страницы с ютьюба. На распечатанном скриншоте — там, где располагается окно для видео — был черный прямоугольник; что хотела сказать прокурор, так и осталось непонятным. Затем она попросила приобщить мнение о группе «Кровосток» некоего Алексея Гайворонского, главы ассоциации «Трезвая Кубань» и члена международной ассоциации психоаналитиков, и допросить пришедшего в суд главу ассоциации здорового образа жизни «Здрава» Петра Губочкина. В предыдущей инстанции его мнение не фигурировало, зато на своей странице в фейсбуке он называл «Кровосток» «говностоком». Наконец, прокурор потребовала главного — приобщить к делу заключение о творчестве группы, сделанное Ярославской православной епархией. Песни «Кровостока» там ожидаемо именовались «злом и грехом».
Адвокат Гайнутдинов начал отбиваться. Он заговорил, что «зло» и «грех» — не правовые категории. В зале начались первые смешки. А Гайнутдинов зачитал фрагменты из «мнения» главы «Трезвой Кубани». «Мнение» оказалось доносом в ФСБ, причем сразу на имя главы ведомства Александра Бортникова, и содержало, например, фразу: «Артист Нойз МС выступал на сцене голым в знак протеста против присоединения Крыма к России». Тройка судей, морщась, отклонила все эти ходатайства, Петру Губочкину в допросе тоже было отказано — к явному его разочарованию. Он то и дело открывал в своем планшете все новые песни «Кровостока» и предлагал сидящим рядом с ним в зале суда читать «это мракобесие».
Оставшаяся без поддержки Елена Никольская начала перечислять аргументы в пользу запрета песен группы. Она сказала даже о том, что песни угрожают обороне и безопасности Российской Федерации, содержат «скрытые методы» пропаганды насилия и употребления наркотиков. Главное действующее лицо песен — асоциальная личность, призывающая сопротивляться системе и быть плохим, употреблять наркотические вещества в немедицинских целях, принуждать к развратным действиям девушек, не достигших 16-летнего возраста и так далее.
— Так, давайте разберемся, — прервал Никольскую один из тройки судей Владимир Песков. — Огласите список песен, которые, по-вашему подлежат запрету.
— «Шурик», — начала перечислять Никольская.
— Хорошо, дальше, — произносил судья.
— «Метадон», — шла по списку прокурор.
— Я записываю, — говорил судья. — Следующая.
— «Киса», потом «Ночь», — читала прокурор.
Рядом со мной сидел играющий с «Кровостоком» музыкант Константин Рудчик. Он наклонился и прошептал: «Я как будто сон вижу. Пытаюсь проснуться и понимаю, что это же не сон. Это происходит!»
«Галлюциногены, эйфоретики — это все понятно. А С «Шуриком» что не так?Там-то какая запрещенная информация?!« — неожиданно спросил судья Песков с интонацией рассерженного фаната «Кровостока». Прокурор растерялась и начала говорить, что она может только повторить позицию филологов, которые давали оценку.
— Какие меры вы приняли, чтобы установить авторов песен и владельцев сайта? — начал пытку прокурора адвокат Гайнутдинов.
— Мы обращались в Роскомнадзор, но они нам не помогли, — попыталась переложить ответственность Елена Никольская.
— Так у вас же телефон и имейл владельцев сайта в руках, — недоумевал Гайнутдинов.
— Где? — совсем уже растерянно спросила прокурор.
— На скриншоте сайта, который вы запретить хотели, — терпеливо говорил Гайнутдинов.
— Мы не обнаружили, — только и оставалось отвечать Никольской.
— А зачем вы дали проводить лингвистическую экспертизу кандидату психологических наук, можно тоже спросить? — продолжал наступление адвокат.
Атрибут не найден
Тут уже за прокурора заступилась председательствовавшая на процессе судья Людмила Ломтева. «Вы, наверное, просто документы в институт отдали, а там уж сотрудники распределили их между собой», — подсказывала она. Никольская кивала: да, было именно так.
Гайнутдинов пошел по текстам песен. Спрашивал, что пропагандирует песня «Гантеля». «О, „Гантеля“ — это та, где всех убили», — со знанием дела кивал судья Песков. «В песне описываются сцены насилия», — кивала прокурор.
Гайнутдинов продолжал: «А вот фраза из песни: «Куплю цветов, клубничных, извините, г****нов и буду жить с любовью в сердце». Вы говорите, что эта песня пропагандирует асоциальное поведение. Где?!" Судьи поморщились. «Что асоциального в том, чтобы дарить цветы, любить и пользоваться средствами контрацепции?» — переформулировал защитник «Кровостока». Прокурор попросила не выдергивать фразу из контекста, но вникать дальше в детали не решилась.
Никольская уточнила требования прокуратуры. Она сказала, что ведомство настаивает на блокировке текстов 11 песен с вышедшего в 2008 году альбома «Кровостока» «Гантеля»; заставки сайта, где два мультипликационных персонажа наносят друг другу удары «розочкой» от разбитой бутылки и монтировкой; двух фотографий, на одной из которых музыкант Антон Черняк позирует с долларовыми купюрами и пакетом какой-то травы, а на другой — музыкант Дмитрий Файн с папиросой. «Почему вы решили, что в пакете наркотическое вещество? — допытывался Файн. — Это петрушка! Я лично ее туда положил, а потом сфотографировал!» «Специалисты из ФСКН предполагают, что это может быть наркотическое вещество», — стояла на своем прокурор.
Гайнутдинов говорил о том, что решение Кировского районного суда подлежит отмене, хотя бы на том основании, что группа о нем ничего не знала, и это нарушило ее право на творчество. Настаивал, что нуар и черный юмор — важная составляющая песен «Кровостока», а протест против системы — это одна из основрок-музыки как таковой. Говорил, что про секс, наркотики и насилие писали многие русские писатели — Достоевский, Бабель, Булгаков, Набоков — и ничего им за это от прокуратуры и Роскомнадзора не было.
«Мы художники, группа — наш проект. Все истории из наших песен — вымысел. И в них нет ничего такого, чего нельзя увидеть на улице и по телевизору. А вместо того чтобы бороться с явлением, вы боретесь с нами», — говорил Антон Черняк. Он добавил, что цензура приведет только к росту популярности песен. И не лукавил: на октябрьский концерт «Кровостока» в Санкт-Петербургев небольшом зале набились порядка 1300 человек. «Вы хотите отнять наши неотторжимые права на творчество и распространение информации. В нашей свободной стране, где эти права прописаны в Конституции, это как минимум странно», — говорил Файн с очень серьезным видом.
Судьи объявили небольшой перерыв. К Черняку подошла пресс-секретарьярославского облсуда, похожая на строгую школьную учительницу с тридцатилетним стажем. «Раннее ваше творчество мне более близко. В позднемвсе-таки есть вещи, которые мне уже не совсем понятны», — говорила она ошеломленному музыканту.
После перерыва началось оглашение письменных материалов дела — в данном случае это были тексты песен. «Авторы — Шило, Доктор Фельдман, — перечислял судья Песков творческие псевдонимы музыкантов. — Третью фамилию только не могу понять. Полу… Полу…» «Полутруп, — пришел на помощь Черняк. — Полутруп, ваша честь!»
Дальнейшее выглядело примерно так. Судья Песков пересказывал смысл песен, как он его понимает. Музыканты, как правило, с трактовкой соглашались. Прокурор говорила, пропаганда чего в этих песнях содержится. «Вот „Шурик“. В каких словах тут признаки пропаганды? — размышлял судья. — Герой говорит о своих переживаниях. Не ладится у него… И погода вокруг нехорошая». Музыканты кивали: все так, ваша честь. «Наша позиция основана на мнении лингвистов. Глаголов, побуждающих к действию, назвать не могу», — в голосе прокурора звучала усталость.
— Посмотрим, здесь у нас что. Песня «Киса». Тут у нас девица, — продолжал судья. — С ней совершают определенные действия. Склоняют, скажем так, к половой связи.
— Любовная лирика! — кивали музыканты.
— Подлежит запрету, так как толкает совершить развратные действия по отношению к несовершеннолетней, — не соглашалась прокурор.
— Или не подлежит, — не соглашался судья. — Возраст-то у барышни непонятно какой.
— Она может быть несовершеннолетней! — сопротивлялась прокурор из последних сил.
— На чем основано предположение? — возмущался Гайнутдинов.
— На том, что возраст не обозначен! — стоявшая Никольская уже держалась рукой за стол.
— У Пушкина в любовной лирике возраст тоже не обозначен! — почти кричал прокурору Файн.
— Приведите мне пример. Мы рассмотрим как положено, — замахнулась на классика Никольская.
— Я помню чудное мгновение, передо мной явилась ты. Как мимолетное видение, как гений чистой красоты, — обратился Файн к прокурору.
— Давайте дальше, — вздохнул судья. — Песня «Ночь». Тут у нас депрессия изображена. Ходит герой и все хочет курнуть. Что курит — из текста непонятно. Кто пояснит?
Так суд проанализировал все 11 песен с альбома «Гантеля». Особенно им понравилась та, где герой жует трамал с гематогеном, а вокруг него пылает и рушится Москва. «Тут-то что плохого?» — удивлялась вся тройка ярославского облсуда.
После коротких прений суд ушел на совещание и вернулся через час, огласив только резолютивную часть решения. Претензии прокуратуры отклонены в полном объеме, решение Кировского райсуда города отменено. Это была полная победа «Кровостока» и их адвоката. Смущенные музыканты принимали поздравления, пресс-секретарь областного суда желала им дальнейших творческих успехов.
Оригинал статьи
