безысходность ад крипота песочница
Меланхолия как стиль жизни
Копипаст с сайта http://ffatal.ru/
Автор: Sicerat
Ад для каждого свой.
Привычно встаешь в каком-то уже не раннем часу с ужасно небрежно заправленной кровати. Затем - умывание, еда, чай. За завтраком смотришь в окно - пасмурный день не то ранней весны, не то поздней осени. Двое высоких в черной одежде идут по серому снегу в темно-серый лес: из-за расстояния их лица видны как пятна цвета человеческой кожи. Идут в ногу. Ничего странного.
Со своего места за твоими движениями поблекшими глазами следит когда-то бывший лучший друг, а ныне - обязанность и бледная оболочка. Нехотя одеваешься, не накидываешь ему на шею поводок - незачем. В подъезде тихо и безлюдно. На улице, впрочем, так же, только пасмурно.
Шаг, еще шаг. И с каждым новым тоска и меланхолия накатывают привычными мощными волнами, заполняя сознание обрывками не столь мрачных, сколько задумчиво-отрешенных мыслей.
Вспоминаешь, что неплохо было бы сходить в магазин. А там, за прилавком, один и тот же, и один и тот же ответ без вопроса:"У нас нет." И, пожимая плечами, оставляешь продавца, который каждый раз неизменно стоит к тебе спиной и расставляет что-то по полкам, в покое. Ты никогда не видел его лица - да и зачем? Мало ли лиц было увидено тобою за жизнь? Вспомнить бы...
Выходишь из магазина. В голову закрадывается абсурдная, с тихой надеждой мысль:"Может, всё-таки, сплю?". Кусаешь себя за кончик языка, и чувствуешь, хоть и притупленную, но отчетливую боль. Не сон. Шаркающими шагами направляешься обратно, домой. Пёс остается где-то позади, но ты уже проверял его - он не потеряется и не отстанет. Даже если он не зайдет в подъезд, к твоему приходу он будет на месте. Ничего странного.
Двое, проходя мимо него, жестами подзывают к себе. Окрикиваешь, и крик этот болью отдается в груди, словно чей-то немой намек:"Больше так не делай.". Тем не менее, бесцветный его взор находит тебя, и он ленивыми шагами начинает пересекать лесок, направляясь к тебе. Мимо проходит старуха, здороваешься, даже не задумавшись. Она лишь на момент поднимает лицо. Испуганное, до боли отрешенное, а через этот момент - снова устремленное взглядом вниз. И слышишь, как всегда, бесчувственное:"Доброго дня".
Приходишь домой. Голову будто набили ватой. Бывший питомец сразу же ложится на свое место в углу. И снова следит, не моргая, за твоими медленными манипуляциями. Ничего странного.
Садишься за компьютер. Там, где сохранилась еще для тебя связь с тем миром. И молишься, чтобы кто-то прочувствовал, и молишь себя, чтобы передать то, что видел и ощущал сам - но бесполезно. Нужные слова выскальзывают из головы, и вырисовывается лишь тусклая попытка обрисовать не менее тусклый мир.
Берешь пульт. В отражении телевизора, как и изо дня в день, твое лицо. Тёмные, зияющие провалы на месте глаз и рта. Грустно смотришь на себя и чувствуешь, как течёт слеза. Но слезы нет. Нет ничего. Кладешь пульт на место.
А с каждым днём картина за окном всё больше становится серой, а дома темнеет. И с каждым криком, с каждой попыткой вернуться отсюда, всё сильнее. В соседней комнате качается люлька и мягкий, плачущий женский голос поёт колыбельную.
За окном пусто. Туман. В душе тоже. Ни страха, ни надежды.
Ад для каждого свой.
Копипаст с сайта http://ffatal.ru/
Автор: Sicerat
Ад для каждого свой.
Привычно встаешь в каком-то уже не раннем часу с ужасно небрежно заправленной кровати. Затем - умывание, еда, чай. За завтраком смотришь в окно - пасмурный день не то ранней весны, не то поздней осени. Двое высоких в черной одежде идут по серому снегу в темно-серый лес: из-за расстояния их лица видны как пятна цвета человеческой кожи. Идут в ногу. Ничего странного.
Со своего места за твоими движениями поблекшими глазами следит когда-то бывший лучший друг, а ныне - обязанность и бледная оболочка. Нехотя одеваешься, не накидываешь ему на шею поводок - незачем. В подъезде тихо и безлюдно. На улице, впрочем, так же, только пасмурно.
Шаг, еще шаг. И с каждым новым тоска и меланхолия накатывают привычными мощными волнами, заполняя сознание обрывками не столь мрачных, сколько задумчиво-отрешенных мыслей.
Вспоминаешь, что неплохо было бы сходить в магазин. А там, за прилавком, один и тот же, и один и тот же ответ без вопроса:"У нас нет." И, пожимая плечами, оставляешь продавца, который каждый раз неизменно стоит к тебе спиной и расставляет что-то по полкам, в покое. Ты никогда не видел его лица - да и зачем? Мало ли лиц было увидено тобою за жизнь? Вспомнить бы...
Выходишь из магазина. В голову закрадывается абсурдная, с тихой надеждой мысль:"Может, всё-таки, сплю?". Кусаешь себя за кончик языка, и чувствуешь, хоть и притупленную, но отчетливую боль. Не сон. Шаркающими шагами направляешься обратно, домой. Пёс остается где-то позади, но ты уже проверял его - он не потеряется и не отстанет. Даже если он не зайдет в подъезд, к твоему приходу он будет на месте. Ничего странного.
Двое, проходя мимо него, жестами подзывают к себе. Окрикиваешь, и крик этот болью отдается в груди, словно чей-то немой намек:"Больше так не делай.". Тем не менее, бесцветный его взор находит тебя, и он ленивыми шагами начинает пересекать лесок, направляясь к тебе. Мимо проходит старуха, здороваешься, даже не задумавшись. Она лишь на момент поднимает лицо. Испуганное, до боли отрешенное, а через этот момент - снова устремленное взглядом вниз. И слышишь, как всегда, бесчувственное:"Доброго дня".
Приходишь домой. Голову будто набили ватой. Бывший питомец сразу же ложится на свое место в углу. И снова следит, не моргая, за твоими медленными манипуляциями. Ничего странного.
Садишься за компьютер. Там, где сохранилась еще для тебя связь с тем миром. И молишься, чтобы кто-то прочувствовал, и молишь себя, чтобы передать то, что видел и ощущал сам - но бесполезно. Нужные слова выскальзывают из головы, и вырисовывается лишь тусклая попытка обрисовать не менее тусклый мир.
Берешь пульт. В отражении телевизора, как и изо дня в день, твое лицо. Тёмные, зияющие провалы на месте глаз и рта. Грустно смотришь на себя и чувствуешь, как течёт слеза. Но слезы нет. Нет ничего. Кладешь пульт на место.
А с каждым днём картина за окном всё больше становится серой, а дома темнеет. И с каждым криком, с каждой попыткой вернуться отсюда, всё сильнее. В соседней комнате качается люлька и мягкий, плачущий женский голос поёт колыбельную.
За окном пусто. Туман. В душе тоже. Ни страха, ни надежды.
Ад для каждого свой.
