В первую пятницу октября отмечается всемирный день улыбки.
anon религия омега
ТЫ - БОГ
@
СТЕСНЯЕШЬСЯ ДАТЬ ЛЮДЯМ НОРМАЛЬНОЕ ОПИСАНИЕ ГРЕХА, ДОБРА, ЗЛА, ИСТИНЫ
@
ВСЕГО ОДИН РАЗ СЖЁГ 2 ГОРОДА,
ТЕПЕРЬ БОИШЬСЯ НАКАЗЫВАТЬ ЛЮДЕЙ
@
КОГДА ПОПЫТАЛСЯ ПОЙТИ И ВСЁ ОБЪЯСНИТЬ,
ТЕЛЕСНУЮ ОБОЛОЧКУ ПРОСТО УБИЛИ
@
ОТКЛАДЫВАЕШЬ СТРАШНЫЙ СУД, КАЖДЫЙ ДЕНЬ ДУМАЯ
"НУ, ВОТ ЕЩЁ ЧУТЬ-ЧУТЬ, СЕЙЧАС ПРОСТО НЕ ВРЕМЯ ЕЩЁ"
anon котэ
Звонили коты.
— Ты где? — спросил Барсик.
— Как это где, — сказала я. — Я вот вчера прилетела, вы же видели, сейчас по городу мотаюсь, потом…
— Мы смотрели твой фейсбук, — сказал Барсик.
— Как это — смотрели? — сказала я. — Разве котики умеют…
— Умеют, — сказал Барсик. В трубку рядом с ним сопел Мартын.
Я тяжело замолчала.
— Ты постишь там других котиков, — сказал Барсик. — Не нас.
— И таксу лайкает, — добавил Мартын. — Про таксу читает. Поэтическую. Про собаку то есть.
— Про собаку, — веско сказал Барсик.
— Откуда вы вообще… Вот это вот всё — «постишь, лайкает», — откуда? — сказала я.
— У нас есть фейсбук для котиков, — сказал Барсик, — мы оттуда за тобой следим. Мы тебя там обозначили как «близкие котику».
— Вы там размещаете… Как это… Мои вдруг фоточки… Вдруг? — сказала я. — Погодите! Я ничего не поняла.
— Мы не размещаем, как ты сидишь на лотке, к примеру, — сказал Барсик. — И как ты валяешься по утрам — тоже не размещаем.
— Иногда размещаем, как ты ешь, — добавил Мартын и снова засопел. — Твою миску и рядом нашу. Типа сравните, котики добрые. Пятьсот лайков. Сотни желающих помочь пишут в личку.
— Осуждают меня? — покорно спросила я.
— Да, — сказал Барсик.
Мы замолчали.
— Мы вступили в группу «Неглаженные котики», — сказал Мартын.
— Восемь стран, девяносто тысяч участников, — сказал Барсик. — Чума нашего времени.
— Там недавно была фоточка механической гладилки, — сказал Мартын. — Пока хозяева в отъезде. Железная, черная, страшная. А что поделаешь? Если ты летаешь туда-сюда все время.
— Недавно, — сказал Барсик, — там один пост собрал сто тысяч лайков.
— Какой? — спросила я.
— Один хозяин одного «Неглаженного котика» привез ему в галстуке восемь банок агар-агара, — сказал Барсик.
— Фуагры, — поправил Мартын.
— Погодите, — сказала я. — Гоните. Фуагра под санкциями.
— Контрабандой, — пояснил Барсик.
— Говорим же, в галстуке, — добавил Мартын.
— Это ж какой у него галстук должен быть, — сказала я.
— Или он просто любит своих котиков, — сказал Барсик.
— Да, — сказал Мартын.
— Размер галстука неважен, если любишь своих котиков, — сказал Барсик. — Всегда можно привезти баночку-другую агар-агара.
— Фуагры, — сказал Мартын.
— Что вы от меня хотите? — сказала я.
— Хотя бы говядины, — сказал Барсик.
— Кролик с рисом дерьмо, с овощами дерьмо, просто кролик дерьмо, — затараторил Мартын.
— Мартын, я услышала, — сказала я. — Скажите, а нельзя просто попросить? обязательно надо шантажировать вот этим вот- фоточки, «Неглаженые котики», размер галстука? Я вас избаловала.
— Мартыну еще кошечку надо, — тяжело сказал Барсик.
— Пусть обратится в сообщество «Неглаженные кошечки» — сказала я и захохотала.
— Ты где? — спросил Барсик.
— Как это где, — сказала я. — Я вот вчера прилетела, вы же видели, сейчас по городу мотаюсь, потом…
— Мы смотрели твой фейсбук, — сказал Барсик.
— Как это — смотрели? — сказала я. — Разве котики умеют…
— Умеют, — сказал Барсик. В трубку рядом с ним сопел Мартын.
Я тяжело замолчала.
— Ты постишь там других котиков, — сказал Барсик. — Не нас.
— И таксу лайкает, — добавил Мартын. — Про таксу читает. Поэтическую. Про собаку то есть.
— Про собаку, — веско сказал Барсик.
— Откуда вы вообще… Вот это вот всё — «постишь, лайкает», — откуда? — сказала я.
— У нас есть фейсбук для котиков, — сказал Барсик, — мы оттуда за тобой следим. Мы тебя там обозначили как «близкие котику».
— Вы там размещаете… Как это… Мои вдруг фоточки… Вдруг? — сказала я. — Погодите! Я ничего не поняла.
— Мы не размещаем, как ты сидишь на лотке, к примеру, — сказал Барсик. — И как ты валяешься по утрам — тоже не размещаем.
— Иногда размещаем, как ты ешь, — добавил Мартын и снова засопел. — Твою миску и рядом нашу. Типа сравните, котики добрые. Пятьсот лайков. Сотни желающих помочь пишут в личку.
— Осуждают меня? — покорно спросила я.
— Да, — сказал Барсик.
Мы замолчали.
— Мы вступили в группу «Неглаженные котики», — сказал Мартын.
— Восемь стран, девяносто тысяч участников, — сказал Барсик. — Чума нашего времени.
— Там недавно была фоточка механической гладилки, — сказал Мартын. — Пока хозяева в отъезде. Железная, черная, страшная. А что поделаешь? Если ты летаешь туда-сюда все время.
— Недавно, — сказал Барсик, — там один пост собрал сто тысяч лайков.
— Какой? — спросила я.
— Один хозяин одного «Неглаженного котика» привез ему в галстуке восемь банок агар-агара, — сказал Барсик.
— Фуагры, — поправил Мартын.
— Погодите, — сказала я. — Гоните. Фуагра под санкциями.
— Контрабандой, — пояснил Барсик.
— Говорим же, в галстуке, — добавил Мартын.
— Это ж какой у него галстук должен быть, — сказала я.
— Или он просто любит своих котиков, — сказал Барсик.
— Да, — сказал Мартын.
— Размер галстука неважен, если любишь своих котиков, — сказал Барсик. — Всегда можно привезти баночку-другую агар-агара.
— Фуагры, — сказал Мартын.
— Что вы от меня хотите? — сказала я.
— Хотя бы говядины, — сказал Барсик.
— Кролик с рисом дерьмо, с овощами дерьмо, просто кролик дерьмо, — затараторил Мартын.
— Мартын, я услышала, — сказала я. — Скажите, а нельзя просто попросить? обязательно надо шантажировать вот этим вот- фоточки, «Неглаженые котики», размер галстука? Я вас избаловала.
— Мартыну еще кошечку надо, — тяжело сказал Барсик.
— Пусть обратится в сообщество «Неглаженные кошечки» — сказала я и захохотала.
