Мир помешался на Half-Life. Маньяки, пробивающие людям черепа гвоздодером, при задержании представлялись – Гордон. Американские морпехи, расстреляв очередных террористов, выкладывали знак «лямбда» из разорванных трупов. Индийские дети, пухнущие с голоду, присылали деньги «на разработку.» Политики, бизнесмены, проститутки, гомосеки, либералы, демократы, черные, желтые, вегетарианцы, каннибалы, программисты и самоубийцы - все требовали Half-Life3. Интересно, что бы они сделали, если бы узнали, что она готова? Вот уже третий месяц диск с игрой был у Гейба, и он все молчал. И дело вовсе не в том, что он боялся критики, негативных отзывов или низких продаж. Нет, игра получилась великолепной, изумительной, превзошедшей все ожидания – и именно поэтому он ее не отдавал. Допустить, чтобы всякий школьник, разжившийся сотней баксов, мог управлять ЕГО Гордоном? Позволить, чтобы всякий задрот мог безнаказанно пялиться на ЕГО Аликс? Пустить на улицы Сити-17 толпы графоебов? Дать пострелять из гравипушки и погонять на багги криворуким ламерам? Нет, такому не бывать никогда! Эта игра была создана для избранных и никогда не достанется толпе.Чтобы отвлечься, Гейб прошелся по офису. Сотрудники при его появлении вставали, кланялись и продолжали заниматься своими делами. Гейб никогда не мог понять, чем все они занимаются. Отдельная команда, семь человек, держала на плаву весь Steam, а остальные? Что тут делают эти сто семьдесят человек? Кому они вообще нужны? Иногда Гейб устраивал массовые зачистки. Половину выгоняли с работы, половину отправляли в неоплачиваемые отпуска. Но со временем все становилось по-прежнему, толпа народа в офисе росла, играла, жрала, разговаривала- и не работала.
Ладно, к черту, пора посмотреть, что творится у конкурентов. Он вернулся в кабинет, сел перед монитором и вгляделся в присылаемые отчеты. Юбисофт, как обычно, пытались заманить народ эксклюзивными Ассасинами, которых наловчились штамповать аж по два каждый год. Да, тут волноваться не приходилось. Майкрософт вновь выпустило патч для своего Windows Live, который в очередной раз стер сохранения в играх, отправил личный данные в общий доступ и сделал сервис недоступным для половины мира. Да, тут даже можно позвонить Стиву и посочувствовать. Что? Глаза Гейба сузились, наливаясь кровью. Сезон ЕГО скидок на Ориджине? От цифр рябило в глазах, но особенно его взбесила огромная, на пол экрана 75% – на фоне гребаного городишки СимСити. 90% – Драгон Эйдж? 80% – Бателфилд 3? 66% – на весь Кризис?
— Ладно, — успокаиваясь, вздохнул Гейб. — Кажется, пришла пора серьезно взяться за оранжевых.
Пора спускать с цепи креативщиков. Пусть они… пусть они… Гейб понял, что ненависть душит его. Надо было срочно успокоиться. Гейб встал и задернул жалюзи на окнах. Затем выключил роутер, телефон, планшет и ноутбук. Остался лишь комп, верный железный конь, не один год простоявший у его ног. Да, сейчас пришло время уйти в другой мир, вселенную, равной которой еще не создавали.
И он запустил ИГРУ. В реальность его вернул оглушительный вой сирены. Скинув наушники, Гейб прислушался. На улице раздавались крики, выстрелы и рев толпы. Из офиса не доносилось ни звука, и, выглянув туда, Гейб увидел, что он пуст. Ему не требовалось много времени, чтобы понять, что происходит. Он торопливо достал диск из привода, поцеловал его, сунул в коробку, а ее запихнул под пояс. Он всегда знал, что этот день наступит. Дробовик– под столом, УЗИ – в верхнем ящике стола, сигнальный пистолет– для вертолета– в нижнем. С десяток фанатов уже прорвались. Они отрезали его от выхода, поэтому Гейб не колебался. «Шарах»! ШАраааХ!– выстрелы из дробовика разносили их в клочья. Стены, потолок, мебель мгновенно окрасились в красный. Не обращая внимания на трепыхающиеся части тел, Гейб проскочил в дверь и устремился вверх по лестнице. Нижние пролеты уже трещали и гнулись под тяжестью бегущей по ним толпы. Секунда и они проломились, раскололись, падая и увлекая за собой верхние площадки. Гейб едва успел выскочить в дверь, когда вся лестница рухнула вниз. Второй выход был недалеко, но чтобы до него добраться, нужно было пройти открытый, залитый светом холл, где он был как на ладони. Было страшно, но вдруг повезет. Не повезло. Он успел преодолеть не более трети этого белоснежного, уставленного стеклянными столиками, шкафами и кожаной мебелью зала, как двери лифтов распахнулись и оттуда повалили ОНИ. Длинной очередью он скосил передних. Остальные в панике подались назад и в стороны. Несколько из них попытались зайти сбоку, вдоль стеклянной стены. Очередь – и их тела, вместе с брызгами крови и осколками стекла вывались наружи и полетели вниз. Оставшиеся с ревом бросились на Гейба. Он стрелял, бил, кусал, рвал на части, метался по комнате, опрокидывал шкафы и столы, скользил по крови, поскальзывался, падал, вставал и снова стрелял и бил. Минута– и в комнате не осталось ни одного живого нападавшего. Гейбу же показалось, что прошла вечность. На дрожащих, подгибающихся ногах он пошел к заветной двери. Оставалось чуть-чуть, но тут, как из-под земли, выскочили еще двое. Гейб отпихнул первого и ударом приклада раздробил ему грудную клетку. Второй почти достал его, но Гейб, перехватив дробовик, как дубину, размозжил ему череп. Труп рухнул на пол, открывая путь к двери. Ударом ноги Гейб распахнул ее и ввалился на крышу. Там, на ее краю, уже кружил вертолет, и оставалось преодолеть несколько метров. Однако эти твари добрались и сюда. Взобравшись по стенам, окнам и балконам, они заползали на крышу и устремлялись к вертолету. Несколько их них, обернувшись на звук, бросились к Гейбу.
— ХаааААЛФФФ! ЛЛЛааайФФФ!— стонали они, приближаясь к нему. В отчаянии он оглянулся вокруг и заметил висевший на стене пожарный топор. Схватив его, он мощным рывком сорвал его со стены, вместе с креплениями, и глубоко вздохнув, бросился навстречу фанатам. Пять метров, два- и вот он с разбегу врезался в толпу.
— ААаааааааааАААаааааА!— дико орал он, вращая топором, как пропеллером, и прорубая себе дорогу к транспорту. И у него получилось! Вертолет, спасаясь от фанатов, уже отлетал от крыши, когда Гейб, очутившись на краю, прыгнул в него. Он почти промахнулся, но успел вцепиться в металлические поручни и так повис, боясь шевельнуться. Стремительно набирая высоту, машина пошла прочь от начавшегося рушиться офиса. «Пронесло»: подумал Гейб, перехватываясь покрепче, и вдруг почувствовал, как разом все оборвалось и похолодело внутри. Опустив взгляд, он увидел Игру. Диск, выпав из коробки, медленно падал, вращаясь и переворачиваясь. Вокруг царила мертвая тишина. Миллионы пар глаз уставились на ИГРУ, миллионы пар рук протянулись вверх. Еще немного и она окажется у них. Гейб почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы отчаянья. И тут у него в голове сверкнула молния-ракетница! Не медля ни секунды, он выхватил ее, прицелился в сверкающий круг и выстрелил. Ракета попала в самый центр диска, разнеся его на миллионы осколков. Те, мгновенно вспыхнув, рассыпались в пепел.
— ННООООоооооУУУУууу!
Вопль миллионов глоток потряс окрестности. Лопались стекла, билась посуда, взрывались экраны и лампы. Крик разошелся в стороны и вверх, ударил по вертолету, и тот, отчаянно взвыв в ответ, устремился к земле. Вопль, не стихая, звучал и звучал, отчаянье и ненависть его были так велики, что зажгли сам воздух, и огонь, взметнувшись на сотни метров, начал распространяться с огромной скоростью. Горел бетон, горело железо, горели пластик и керамика- и дома, не выдерживая, рушились, поднимая в воздух тучи пепла и пыли. И среди этого продолжал падать вертолет. Он кружил, дымил, глох и стонал, но продолжал удаляться от офиса, от распространявшегося пожара, от толп горящих и обезумевших людей. Когда до земли оставалось метров тридцать, вертолет взревел, завыл и совершил последний рывок. Он вырвался за черту города и устремился к холмам, окружавшим его. Над ними Гейб разжал руки и рухнул на землю, за секунду до падения. Взрывом его проволокло по земле, несколько раз перевернуло и он потерял сознание. Очнулся он глубокой ночью. Посидев несколько минут и окончательно придя в себя, Гейб встал и огляделся. Позади него лежал рухнувший вертолет. Там, очевидно, не выжил никто. А впереди был город. В ночной темноте охватившее его пламя было особенно ярким и красочным. Оно освещало и кружившие в небе вертушки, и проносящиеся по улицам машины, и копошащихся на земле людей. Что ж, для города это был конец. Для города… но не для него.
Завтра… завтра по всей стране заработают тысячи спрятанных серверов. Завтра он вручную набьет данные миллионов пользователей Steam. Завтра он достанет прототип Steambox из форта Нокс и анонсирует фритуплейный Portal-3. Завтра Valve восстанет из пепла, а он вновь будет ПК-Императором. Но все это будет потом. А сейчас он стоял на холме и смотрел в звездное небо. Руки его были опущены, в глазах блестели слезы, а губы беззвучно шептали: «Прощай, Гордон... Прощай навсегда.
Ладно, к черту, пора посмотреть, что творится у конкурентов. Он вернулся в кабинет, сел перед монитором и вгляделся в присылаемые отчеты. Юбисофт, как обычно, пытались заманить народ эксклюзивными Ассасинами, которых наловчились штамповать аж по два каждый год. Да, тут волноваться не приходилось. Майкрософт вновь выпустило патч для своего Windows Live, который в очередной раз стер сохранения в играх, отправил личный данные в общий доступ и сделал сервис недоступным для половины мира. Да, тут даже можно позвонить Стиву и посочувствовать. Что? Глаза Гейба сузились, наливаясь кровью. Сезон ЕГО скидок на Ориджине? От цифр рябило в глазах, но особенно его взбесила огромная, на пол экрана 75% – на фоне гребаного городишки СимСити. 90% – Драгон Эйдж? 80% – Бателфилд 3? 66% – на весь Кризис?
— Ладно, — успокаиваясь, вздохнул Гейб. — Кажется, пришла пора серьезно взяться за оранжевых.
Пора спускать с цепи креативщиков. Пусть они… пусть они… Гейб понял, что ненависть душит его. Надо было срочно успокоиться. Гейб встал и задернул жалюзи на окнах. Затем выключил роутер, телефон, планшет и ноутбук. Остался лишь комп, верный железный конь, не один год простоявший у его ног. Да, сейчас пришло время уйти в другой мир, вселенную, равной которой еще не создавали.
И он запустил ИГРУ. В реальность его вернул оглушительный вой сирены. Скинув наушники, Гейб прислушался. На улице раздавались крики, выстрелы и рев толпы. Из офиса не доносилось ни звука, и, выглянув туда, Гейб увидел, что он пуст. Ему не требовалось много времени, чтобы понять, что происходит. Он торопливо достал диск из привода, поцеловал его, сунул в коробку, а ее запихнул под пояс. Он всегда знал, что этот день наступит. Дробовик– под столом, УЗИ – в верхнем ящике стола, сигнальный пистолет– для вертолета– в нижнем. С десяток фанатов уже прорвались. Они отрезали его от выхода, поэтому Гейб не колебался. «Шарах»! ШАраааХ!– выстрелы из дробовика разносили их в клочья. Стены, потолок, мебель мгновенно окрасились в красный. Не обращая внимания на трепыхающиеся части тел, Гейб проскочил в дверь и устремился вверх по лестнице. Нижние пролеты уже трещали и гнулись под тяжестью бегущей по ним толпы. Секунда и они проломились, раскололись, падая и увлекая за собой верхние площадки. Гейб едва успел выскочить в дверь, когда вся лестница рухнула вниз. Второй выход был недалеко, но чтобы до него добраться, нужно было пройти открытый, залитый светом холл, где он был как на ладони. Было страшно, но вдруг повезет. Не повезло. Он успел преодолеть не более трети этого белоснежного, уставленного стеклянными столиками, шкафами и кожаной мебелью зала, как двери лифтов распахнулись и оттуда повалили ОНИ. Длинной очередью он скосил передних. Остальные в панике подались назад и в стороны. Несколько из них попытались зайти сбоку, вдоль стеклянной стены. Очередь – и их тела, вместе с брызгами крови и осколками стекла вывались наружи и полетели вниз. Оставшиеся с ревом бросились на Гейба. Он стрелял, бил, кусал, рвал на части, метался по комнате, опрокидывал шкафы и столы, скользил по крови, поскальзывался, падал, вставал и снова стрелял и бил. Минута– и в комнате не осталось ни одного живого нападавшего. Гейбу же показалось, что прошла вечность. На дрожащих, подгибающихся ногах он пошел к заветной двери. Оставалось чуть-чуть, но тут, как из-под земли, выскочили еще двое. Гейб отпихнул первого и ударом приклада раздробил ему грудную клетку. Второй почти достал его, но Гейб, перехватив дробовик, как дубину, размозжил ему череп. Труп рухнул на пол, открывая путь к двери. Ударом ноги Гейб распахнул ее и ввалился на крышу. Там, на ее краю, уже кружил вертолет, и оставалось преодолеть несколько метров. Однако эти твари добрались и сюда. Взобравшись по стенам, окнам и балконам, они заползали на крышу и устремлялись к вертолету. Несколько их них, обернувшись на звук, бросились к Гейбу.
— ХаааААЛФФФ! ЛЛЛааайФФФ!— стонали они, приближаясь к нему. В отчаянии он оглянулся вокруг и заметил висевший на стене пожарный топор. Схватив его, он мощным рывком сорвал его со стены, вместе с креплениями, и глубоко вздохнув, бросился навстречу фанатам. Пять метров, два- и вот он с разбегу врезался в толпу.
— ААаааааааааАААаааааА!— дико орал он, вращая топором, как пропеллером, и прорубая себе дорогу к транспорту. И у него получилось! Вертолет, спасаясь от фанатов, уже отлетал от крыши, когда Гейб, очутившись на краю, прыгнул в него. Он почти промахнулся, но успел вцепиться в металлические поручни и так повис, боясь шевельнуться. Стремительно набирая высоту, машина пошла прочь от начавшегося рушиться офиса. «Пронесло»: подумал Гейб, перехватываясь покрепче, и вдруг почувствовал, как разом все оборвалось и похолодело внутри. Опустив взгляд, он увидел Игру. Диск, выпав из коробки, медленно падал, вращаясь и переворачиваясь. Вокруг царила мертвая тишина. Миллионы пар глаз уставились на ИГРУ, миллионы пар рук протянулись вверх. Еще немного и она окажется у них. Гейб почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы отчаянья. И тут у него в голове сверкнула молния-ракетница! Не медля ни секунды, он выхватил ее, прицелился в сверкающий круг и выстрелил. Ракета попала в самый центр диска, разнеся его на миллионы осколков. Те, мгновенно вспыхнув, рассыпались в пепел.
— ННООООоооооУУУУууу!
Вопль миллионов глоток потряс окрестности. Лопались стекла, билась посуда, взрывались экраны и лампы. Крик разошелся в стороны и вверх, ударил по вертолету, и тот, отчаянно взвыв в ответ, устремился к земле. Вопль, не стихая, звучал и звучал, отчаянье и ненависть его были так велики, что зажгли сам воздух, и огонь, взметнувшись на сотни метров, начал распространяться с огромной скоростью. Горел бетон, горело железо, горели пластик и керамика- и дома, не выдерживая, рушились, поднимая в воздух тучи пепла и пыли. И среди этого продолжал падать вертолет. Он кружил, дымил, глох и стонал, но продолжал удаляться от офиса, от распространявшегося пожара, от толп горящих и обезумевших людей. Когда до земли оставалось метров тридцать, вертолет взревел, завыл и совершил последний рывок. Он вырвался за черту города и устремился к холмам, окружавшим его. Над ними Гейб разжал руки и рухнул на землю, за секунду до падения. Взрывом его проволокло по земле, несколько раз перевернуло и он потерял сознание. Очнулся он глубокой ночью. Посидев несколько минут и окончательно придя в себя, Гейб встал и огляделся. Позади него лежал рухнувший вертолет. Там, очевидно, не выжил никто. А впереди был город. В ночной темноте охватившее его пламя было особенно ярким и красочным. Оно освещало и кружившие в небе вертушки, и проносящиеся по улицам машины, и копошащихся на земле людей. Что ж, для города это был конец. Для города… но не для него.
Завтра… завтра по всей стране заработают тысячи спрятанных серверов. Завтра он вручную набьет данные миллионов пользователей Steam. Завтра он достанет прототип Steambox из форта Нокс и анонсирует фритуплейный Portal-3. Завтра Valve восстанет из пепла, а он вновь будет ПК-Императором. Но все это будет потом. А сейчас он стоял на холме и смотрел в звездное небо. Руки его были опущены, в глазах блестели слезы, а губы беззвучно шептали: «Прощай, Гордон... Прощай навсегда.
