книжки

Иллюстрация к фантастической повести "Война с саламандрами".

http://kumir-millionof.livejournal.com/657815.html

Дочитал документальную книгу Харуки Мураками "Подземка", посвященную зариновому теракту в токийском метро. И прочитал не зря. Раньше у меня образ типичного японца складывался, с одной стороны - из политических и экономических новостей, с другой - из голливудского (и совсем немного японского) кинематографа. А тут, прочитав подряд больше 60 развернутых интервью с самыми обычными представителями японского общества, я понял, что прежде вообще не представлял себе, что такое японцы.



Конечно, я понимаю, что на основе одного сборника интервью невозможно понять целую страну, однако некоторые вещи буквально бросаются в глаза.

Каждое интервью в книге занимало от нескольких до нескольких десятков страниц. Теракту в каждом интервью было посвящено процентов 10, от силы 20. В основном люди рассказывали автору книги о себе, своей семейной истории, своих взглядах на жизнь. И, практически, во всех интервью красными линиями проходили одни и те же моменты, ощутимо важные для японского самосознания. И вот я о чем.


Японцы не болеют

Практически все интервьюируемые мужчины и большинство женщин прямо (а некоторые даже по нескольку раз) заявили: я никогда не болел(а). И, как я понял, речь идет вот о чем. Болезнь, в понимании японца, нечто постыдное, ужасное. Болезнь, по сути, это потеря контроля над собой, над своим телом. А потеря контроля - это потеря лица. Верно и обратное: если человек, пусть огромными усилиями, сохраняет контроль над собой и работоспособность - значит, он не болен.

Люди рассказывают, что неделями ходили на работу, заболев гриппом. Напялив маску и с температурой 38-39, с кашлем и соплями. Но при этом они НЕ БОЛЕЛИ. Потому что делали все точно так же, как и здоровые. Про "постельный режим и теплое питье" при ОРВИ им, кажется, вовсе не известно. Более того, в нескольких интервью проскальзывали моменты, когда люди с высокой температурой попадали на прием к врачу, и тот говорил им: "все в порядке, можете работать". Западный рецепт при любых болезнях - ПИС (парацетамол, ибупрофен, сон) - в Японии так же неизвестен.

Встав в пять утра с темературой в 39 человек идет на работу в полной уверенности, что он ни разу в жизни не болел! Поэтому почти все восприняли отравление зарином, как нечто небывалое: они заболели!


Японцы страдают от анемии

При всем этом, слова "малокровие" или "анемия" повторяются почти в каждом интервью. "Малокровие" - первое, что приходило в голову пострадавшим от теракта, когда они замечали первые признаки отравления у пассажиров подземки. Люди садились и падали на пол, их били судороги, они теряли сознание, а у наблюдавших это (и подчас ощущавших те же симптомы) всплывало в голове одно слово: "анемия". И еще рассуждения типа: "У многих бывает" или "При анемии возможны судороги".

Остается только удивляться, откуда у "никогда не болеющих" японцев такие подробные познания об этом патологическом состоянии.

Если учесть, что анемия, как правило, связана с неполноценным питанием, то вообще можно только удивляться, почему ею так страдает общество, считающееся весьма благополучным.

Впрочем, в тех же интервью мелькают и ответы на этот вопрос. Когда руководитель клиники, профессор медицины, считает нормальным обедом ежедневное поедание в обеденный перерыв пакетика сублимированной лапши и больше ничего, когда многие с усталой гордостью заявляют, что работают по 10-12-15 часов в сутки почти без перерывов и без выходных - удивляться малокровию не стоит.


Японцы трудоголики

Это общеизвестный штамп, и он судя по всему правдив. Однако масштаб японского трудоголизма трудно себе представить русскому человеку.

Что делают в России люди, пострадавшие в теракте? Ждут скорую или едут в больницу, звонят родственникам, пытаются помочь пострадавшим, убегают, в конце концов.

Что делали пострадавшие в зариновом теракте японцы? Шли на работу. Звонили на работу. Убегали на работу.

Зарин кроме отравляющего обладает еще и психоактивным действием. Он приглушает сознание и в первые минуты отравления вызывает двигательную ажитацию. Человек начинает действовать на инстинктах и рефлексах. Упоминается, что пара-тройка мужчин в отравленных вагонах и на платформах в помрачении начали драться друг с другом, пока не свалились с пеной изо рта. Однако абсолютное большинство отравленных стремились на работу. Всеми силами, любыми путями.

Они видели, как разом целый переполненный вагон метро начал кашлять. Видели, как падают и бьются в судорогах люди, сидевшие рядом с ними. Видели как пассажиры начинают разом блевать и харкать кровью. Но из-за нарушившего работу мозга зарина они (это отмечают все респонденты) не могли связать эти события воедино, сделать вывод об опасности происходящего.

Они до последнего сидели в вагонах, ожидая, что поезд пойдет дальше. Ждали на платформах. Они чувствовали, как за считанные минуты теряют зрение, что им все труднее дышать, что у них изо рта идет пенная слюна. И при этом, выйдя на подгибающихся ногах на поверхность, по 20-30 минут стояли в очередях к таксофону (мобильники тогда уже были, но еще далеко не у каждого), чтобы позвонить на работу и сообщить о том, что они задержатся, так как в метро что-то случилось. Не домой. Не в скорую. На работу.

А сообщив это на работу, они тут же отправлялись на работу же. И приходили туда. И работали! Некоторые из них отравили коллег впитавшимся в одежду и волосы газом. Некоторые добрались до работы полностью ослепшими и... сели принимать телефонные звонки, потому что не могли работать с документами! Этот сюжет в интервью разных людей повторился несколько раз! Ослеп за полчаса? Ну, садись на телефон, принимай звонки!

Многие теряли ориентацию и начинали блуждать в офисных кварталах. Многие не могли идти и поэтому ползли (!) на работу.

Полиция выставила свои фургоны на основных путях перемещения служащих от метро к офисным центрам и буквально хватала каждого, кто натыкался на столбы или шел спотыкаясь. Некоторые еще и пытались сопротивляться, говоря, что им на работу надо. Фургоны забивали блюющими работниками и отправляли в больницы, чтобы потом снова вернуть машину на место миграции отравленных трудоголиков.

Некоторые рассказывали, как они сопротивлялись начальству, отправлявшему их в больницу. Большинство буквально сбежали из больницы, потому что "на работе столько дел!", хотя работать физически не могли, и в достаточной степени восстановились только спустя недели и месяцы.

Только один-единственный из 65 респондентов сказал, что, почувствовав как темнеет ясное небо и подгибаются колени, остановился у выхода из метро и попытался вызвать скорую для себя. Даже сам автор книги отметил необычность такого поведения, задав вопрос: "А почему вы не пошли на работу?"

Среди пострадавших была пара профессиональных химиков. И один из них по симптомам, проявлявшихся у окружающих, еще в вагоне метро понял: "Это зарин!" И что он сделал после этого? Пошел на работу!

Из этого складывается впечатление, что работа для японцев - это базовый инстинкт посильнее инстинкта самосохранения.

Про то, как они встают в три часа ночи, чтобы до выхода на работу успеть провести в доме ежедневную уборку, принять ванну и полить цветы - я рассказывать не буду, но в книге про это тоже много.


Японцы не помогают друг другу

А вот инстинкта помочь упавшему у японцев нет. Многие упоминают, что у выходов метро лежали сотни людей прямо на земле, а мимо, не останавливаясь, шел поток служащих. Никто не пытался даже расспросить лежавших, все просто спешили в офисы.

Скорых не хватало, и многие пострадавшие добирались до больниц на такси. Находили такси сами или их усаживали в таксомоторы полицейские. Так вот, такси развозили их не бесплатно. Более того, видя, что пассажиры находятся в бессознательном или невменяемом состоянии, таксисты первым делом беспокоились, кто оплатит поездку

Вокруг были фургоны телевизионщиков, но из всех съемочных групп только одна пожертвовала машиной для пострадавших, и то после того, как на них буквально накинулся один из отравленных.

Почти каждая женщина и многие мужчины упоминают "эротоманов в метро". Это граждане мужского пола, которые ездят в метро, чтобы в давке щупать женщин. Одна из респонденток с гордостью заявила, что теперь японские женщины стали уже "не такие" и дают отпор эротоманам: "Когда меня начинают щупать, я поворачиваюсь и говорю: "Отстаньте, пожалуйста!" Судя по частоте упоминаний, явление метролапанья носит массовый характер. Однако упоминаются ситуации, когда над отравленной зарином дамой стояли сразу несколько мужчин, ее били судороги, а мужики не решались к ней прикоснуться, потому что это неприлично же - трогать незнакомую женщину! Ну, да, помирает. Ну, пусть хоть нетроганой помрет.

Единицы пытались помогать упавшим. О них автор пишет с гордостью: мол, не перевелись еще люди широкой души в Японии!


Японцы не любят свою работу (как ни странно)

При всем их патологическом трудоголизме, почти все респонденты рассказывали, что пришли на свою работу без особого желания, трудятся через силу и ненавидят переработки. Вот такая она, загадочная японская душа.

----------------------------
Не могу сказать, что эта книга была очень увлекательной, но она была чрезвычайно информативной для меня именно в том, что касалось мировосприятия обычных японцев.

http://www.livelib.ru/book/1000449980
Автор - известный сексопатолог. Данная книга поможет молодым супругам избежать многих конфликтных ситуаций, нередко встречающихся в семейной жизни. Настоящее издание дополнено и переработано с учётом последних данных медицинских наук, в частности, приведены данные об изменениях, происходящих в организме при половом акте, знание которых особенно важно для лиц среднего и старшего возраста.

Прочитал эту книжку лет в 13. Было очень познавательно.