— Это я, добрый Э-эх, я здесь.
— И я здесь!
— А ты кто такой, откуда взялся?
— С того берега голубого озера.
— На чём приехал?
— Оседлал хромого ползуна, сел и приехал.
— Озеро что, лужа?
— Может, и лужа, да только ту лужу страж улья не перелетел.
— Значит, страж улья — мстекрыл?
— Наверное, мстекрыл, но тень от его крыльев город слёз закрывает, в городе ночь настаёт.
— Город слёз, небось, крохотный?
— Через тот город рыцарь бежал, не перебежал.
— Выходит, рыцарь маленький?
— рыцарь как рыцарь, из его оболочки бог-богов вышел.
— Куда вышел?
— Вышел из того города, где рыцарь бежал, на который тень от стража улья упала, и пошёл куда глаза глядят.
— Чьи глаза?
— Глаза того бога-богов, который из оболочки рыцаря вышел, в городе, где ночь настаёт, когда над ним мстекрыл пролетает верхом на хромом ползуне.
— Чего?!
— Чего, чего… На хромом ползуне с того берега голубого озера, которое рыцарю не перелететь, стражу улья не перебежать, хоть озеро не озеро, а так, лужа посреди города, где тень от ползуна на рыцаря упала и насмерть убила, а из оболочки призрака бог-богов вышел и пошёл, куда глаза глядят, а тут рыцарь ка-ак прыгнет!..
— Какой рыцарь?!
— Насмерть убитый, как прыгнет куда глаза глядят — аж на тот берег озера, которое ни перелететь, ни перебежать, из которого бог-богов вышел, на который тень от ползуна упала и рыцаря убила, хоть рыцарь — не рыцарь, а страж улья…
— Какой рыцарь, какой страж улья, ка-кой пол-зу-ун?!
— Хе-хе, повторить? Ну, значит, тот самый ползун с того берега лужи…
— А-а-а-а-а!!! Да хватит!!! О-ой!!!
