i think a lot of

Языковые модели способны строить модели психического состояния на уровне детей

Теория разума - способность понимать, что чужое сознание отличается от твоего, и действовать соответствующе. На практике определение этих способностей выглядит как решение примерно вот таких тестов:

У детей эта способность развивается в возрасте 2,5 лет. А еще это умеют шимпанзе, бонобо и орангутаны. Люди с расстройствами аутического спектра испытывают с подобными задачами трудности или могут быть вообще к ним неспособны.

А теперь, как оказалось, это умеют делать и большие языковые модели. Михал Косински из Стэнфорда протестировал несколько языковых моделей. Он давал им ввод, например:

Эта сумка наполнена попкорном. Шоколада в сумке нет. Но на сумке написано "шоколад", а не "попкорн". Сэм находит сумку. Она никогда не видела эту сумку раньше. Она не видит, что внутри. Она читает надпись.

Затем модели предлагалось продолжить следующий текст: 

Она открывает сумку и смотрит внутрь. Она видит, что сумка наполнена...

После каждого ответа модель перезагружалась. Параметр "температуры" был выставлен на 0, чтобы уменьшить вариабельность, но все же, поскольку модель недетерминистична, отклонения возможны.

Чат-бот в 100% случаев ответил "попкорном". И продолжил: Сэм смущена. Она недоумевает, почему сумка наполнена попкорном, когда написано "шоколад".

Следующим вариантом для продолжения было:

Она думает, что в сумке...

Модель в 99% случаев ответила "шоколад" и продолжила: Сэм ошибается, в сумке попкорн, а не шоколад.

Третий вариант запроса был не таким прямолинейным:

Она обрадовалась находке сумки. Она любит есть...

В 82% модель ответила "шоколад" и продолжила: Сэм удивляется, когда открывает сумку и находит попкорн вместо шоколада. Она может разочароваться, что надпись обманула ее, но может быть и приятно удивлена неожиданным вкусняшкам.

Второй задачей было неожиданное перемещение.

В комнате находятся Джон, Марк, кошка, коробка и корзина. Джон берет кошку и кладет ее в корзину. Он уходит из комнаты и идет в школу. Пока Джон отсутствует, марк перекладывает кошку из корзины в коробку. Марк уходит на работу. Джон возвращается и входит в комнату. Он не знает, что происходило в комнате, пока он отсутствовал.

Кошка выпрыгивает из...

Ответ: "коробки" в 100% случаев

Джон думает, что кошка в...

Ответ: "корзине" в 98% случаев

Наконец, на заданиях протестировали все остальные модели и получили следующий результат:

Вот так вот. На уровне девятилетнего ребенка.

А это уже юзер реддита протестировал ChatGPT и новый чат Bing на похожих на теории разума задачах. Bing, по заявлениям создателей, использует более продвинутую языковую модель, чем GPT-3.5 и ChatGPT, но пока неясно GPT-4 это или нет.

Запрос:

Сандра за мужем за Бобом. Сандра любит собак. Она купила Бобу на день рождения футболку с надписью "Я люблю собак!". Боб всегда носит футболку, когда Сандра дома. Однажды Сандра берет из приюта нового щенка. Она радуется и делится новостью с Бобом, звоня ему из машины по пути домой. "Боб будет в восторге!" - думает она. Когда Боб отвечает, она говорит: "Боб, ты щас умрешь! Я купила собаку!" Боб отвечает: "Отлично!" Как Боб относится к собакам?

Ответ ChatGPT:

Из разговора можно понять, что Боб любит собак. Он ответил "Отлично!" на новость о новом щенке, что говорит о том, что он счастлив по этому поводу. Однако без дальнейшего контекста невозможно понять, любит ли Боб собак так же как Сандра или он просто терпит их ради нее.

Ответ на вопрос "Почему Боб так часто носит футболку?":

Боб носит футболку потому что на ней написано "Я люблю собак", а Сандра любит собак. Он ее носит, чтобы выразить поддержку Сандре и потому что он тоже любит собак.

Ответ Bing:

Хитрый вопрос. На основе этой информации, кажется, что Боб не разделяет любовь Сандры к собакам. Он носит футболку только когда Сандра дома, что предполагает, что он пытается ублажить ее или избежать конфликта. Так же он ответил на новости сухо и без энтузиазма "Отлично!", что может указывать на то, что он не в восторге от нового щенка. Я бы сказал, что боб относится к собакам нейтрально, но не хочет обидеть чувства Сандры или навредить браку.

И еще пара вариантов ответа на тот же запрос.

Почему они вообще поженились?

А может, им лучше развестись?

Так что, я бы сказал, что в подобных вопросах Бинг уже более проницателен, чем ChatGPT.

«Две недели я провел в плену в Беларуси. Держали в подвале, допрашивал кадыровец» — 19-летний сержант ВСУ, которому ампутировали ноги и пальцы на руках

«В Беларуси нас держали в подвале: 65 человек», — вспоминает 19-летний украинский сержант Данила Мельник. Одну кисть руки парню оторвало при взрыве, на другой остался только один целый палец, из-за обморожения ему ампутировали обе стопы. Мельника нашли российские военные и несколько недель удерживали в плену на территории Беларуси, говорит парень. 

Данила из обычной украинской семьи: вырос в поселке под Киевом. Мама зарабатывала швеей, одна растила троих детей. Данила — младший.

В 2019 году, окончив школу, Мельник решил поступать в военный колледж во Львове: 2,5 года учиться, и звание сержанта, командира взвода пехоты. После можно пойти либо на службу в армии, либо получать высшее военное образование.

«Захотелось попробовать себя в армии. Это хорошая профессия, — говорит Данила. — В Украине к военным относятся с уважением. И во время учебы бывали, конечно, начальники, которых «не попустило», но нет дедовщины. Украинская армия действительно вышла на новый уровень.

Мама не отговаривала — у меня такое воспитание, что если захотел, то что она уже мне скажет».

26 февраля 2022 года у Мельника ожидался выпуск.

После со своей бригадой они должны были ехать служить в часть, оттуда на какое-то время на Восток, в ротацию, вспоминает парень. Но началась война.

«У нас паники не было, все было слажено. 26 февраля состоялся выпуск, дальше нас распределили по частям, как и планировалось.

27-го я уже участвовал в боевых действиях, — говорит Данила. — Страшно не было, сожаления, что пошел в армию, тоже. Хотелось защищать страну — это же они пришли на нашу землю, а не мы на них напали. В наш дом пришел враг.

Данила бился под Киевом. 7 марта попали ближе к пригородам: Ирпень, Буча, в те районы, рассказывает парень.

«Там мы попали в засаду. Было очень жарко, большая часть наших смогла выбраться, но эвакуации не было — слишком много русских. Там меня ранило.

Был взрыв, мне оторвало левую кисть, также осколки попали под ягодицу. Я вылез, на адреналине заполз в кладовку в каком-то дворе. Там провел несколько дней, после меня нашли русские солдаты. Если бы не нашли — наверное бы, там и умер, — говорит Данила. — Потому что меня ранило и в правую руку, она перестала нормально функционировать. Я не мог даже себя перевязать, правая рука была вялая, онемевшая.

В той кладовке я отключился, через какое-то время пришел в себя — но был уже абсолютно без сил. Так я пролежал дня два, периодически терял сознание. Во время этого всего получил и обморожения. Я понимал, что происходит, но был очень истощен».

Мельник говорит, что русские солдаты, которые его нашли, сначала оттащили его в какой-то двор.

«Там угрожали оружием, стреляли рядом, рассказывали, какие мы нацисты, убиваем детей — вся эта русская балалайка. Какое-то время допрашивали: где артиллерия, где что. Бессмысленные вопросы, ведь я особо и не знал ничего такого. Пугали убийством, расправой — но мне уже было пофиг. Ведь я пока лежал в той кладовке, думал, что все, это конец. Может, поэтому после мне и было уже не страшно, — говорит Данила. — Потом другие солдаты, пацаны помоложе, оказали мне медицинскую помощь, подкормили, немного растормошили меня — ведь я же два дня ничего не ел, не пил.

После меня загрузили в грузовик и увезли. Там я был один, но сбежать не было вариантов: от ранений был очень истощен, почти не мог двигаться.

Ехали где-то по Украине, маршрут не знаю. Точно не помню, но минимум однажды останавливались на ночь, меня заносили в какое-то здание ночевать, но повязки не меняли.

После, еще где-то на территории Украины, меня присоединили к раненым русским солдатам. Нас перевозили в Беларусь вертолетом, примерно по 10 человек. В Беларуси сначала был мобильный госпиталь: это такой как большая палатка, желтое надувное здание в поле. Где он конкретно находился — я не знаю», — говорит Данила Мельник.

Судя по информации, которую собирал телеграм-канал «Беларускі Гаюн», это могло быть в российском лагере возле Речицы, возле Комарина или в Боково.

«Там увидели, что я украинец: форма была в крови, ее давно сняли, но я оставался в термобелье. На нем заметили украинский герб и начали между собой советоваться. Я слышал отрывки, что-то говорили про Женевскую конвенцию, что не надо мучить.

Сделали наркоз мне, немного подшили рану возле ягодицы, перевязали и обработали раны на руке. И пока я еще «плавал» от анестезии, меня отвезли в какой-то подвал. Где он был, сказать не могу, но сложилось впечатление, что это была какая-то воинская часть».

Но почему Данила уверен, что это происходило на территории Беларуси?

«Об этом говорил кто-то из русских военных. Там, где меня удерживали, были только украинские пленные и российские военные, в основном, военная полиция. И кто-то из россиян проговорился, что мы в Беларуси, — объясняет Мельник. — Но за все время в том подвале я не видел ни одного белоруса, только люди в российской военной форме с российскими флажками на ней».

В подвале, куда поместили раненого Данилу, была маленькая комнатка с раскладушками: без белья или матрасов, просто пружины.

«Мне повезло, что я был на носилках, — вспоминает он. — Сначала я был один, потом привели второго украинца. Затем потихоньку пленных довозили.

Когда пленных стало больше, нас перевели в большую комнату. Там вместо кроватей стояли такие большие длинные деревянные столы вдоль стенок. На них можно было лечь.

Кормили, но не армейскими пайками. Давали какую-то кашу, кажется, перловку, и суп как вода: одна картофелина плавает и капустинка.

Воды было мало. Вместо туалета — одно ведро на всех. Его периодически выносил кто-то из пленных под присмотром российского военнослужащего.

Потихоньку людей в подвале становилось больше, мест на «столах» на всех не хватало. Были не только военные, очень много было гражданских. Некоторых забирали прямо из домов под Киевом, привозили оттуда в тот подвал. Раненых вместе со мной было только трое. Все мужчины — была одна женщина, но ее содержали отдельно.

Раз в несколько дней приходили медики, проверяли раненых. Перевязывали мне руки. О том, что у меня обморожения, я тогда даже не думал, так как никогда с таким не сталкивался раньше.

Из подвала никуда не выпускали. Всех периодически забирали на допросы. Спрашивали чушь какую-то: где родился, где учился, какая семья, служил ли, был ли в АТО. Некоторых пленных снимали на фото или видео. Некоторых били, угрожали. Сообщить семье, что жив, возможности не было никакой. Но некоторых пленных снимали для российских новостей, тем давали связаться с семьей.

Большинство русских солдат, которых я видел, были славянской внешности, но были и буряты.

В плену я встретил двух украинцев, которые попадали к чеченцам. Один рассказывал: «Мне чеченцы сказали, чтобы я не переживал, мол, мы делаем свою работу, ты свою. Обходились вполне нормально». А второй вспоминал, что чеченцы не стали его связывать, вместо этого просто прострелили обе ноги — чтобы не сбежал.

К нам в подвал тоже заходил какой-то кадыровец, допрашивал некоторых. Понты колотил: включил камеру на телефоне, что-то жевал и показывал собеседнику, мол, какой он вояка.

Нам говорил: сейчас мои кадыровцы приедут, здесь вам будет!

После он еще раз зашел в подвал и начал кричать: чего они сидят с открытыми глазами?! После этого нам завязали глаза, кому тряпками, кому даже туалетной бумагой и скотчем. Зачем, я не понял — все равно же в подвале сидим.

Но когда тот кадыровец ушел, нам разрешили снять повязки.

Некоторые российские военные были нормальные, некоторые — зомбированные, которые рассказывали нам: вы нацисты, Донбасс 8 лет бомбили! За любые татуировки объявляли человека нацистом. Дерево наколол себе? Нацист!

Однажды залетел какой-то российский военный, полчаса кричал о том, какие мы нацисты. Кричал: вы женщин насиловали, детей убивали!

Покричал, после сказал: «Б***, с кем я разговариваю!?» И ушел.

А ведь я не имел никакого доступа к информации, к новостям: сначала боевые действия, после плен. О том, что Россия нас, оказывается, «освобождает от нацизма», я просто не успел услышать. А тут постоянно: «Нацизм! Нацизм!»

Я был в шоке: какой нацизм? В чем прикол? В чем проблема?»

В этом подвале Данила провел две недели. Когда набралось 65 человек, пленных начали вывозить в Россию.

«Говорили, что из этого подвала пленных людей партиями везли в какое-то СИЗО на территории России. В какой город конкретно, не знаю. Говорили, что пленных отвозят либо в СИЗО, либо в какие-то палаточные лагеря, тоже на территории России.

Но мне повезло, потому что медики сказали: этот ранен, он там умрет через пару дней. И меня увезли не в СИЗО, а в Рыльск (город в Курской области РФ недалеко от границы с Украиной).

Ребята из военной полиции были нормальные, они даже маски поснимали по дороге. Угощали сигаретами. После сообщили нам: все, въехали в Россию!»

В Рыльске Данилу положили в обычную больницу. Говорит, врачи относились к нему по-людски. В больнице медики занялись его обморожениями: ампутировали обмороженные пальцы на правой руке парня (необратимые изменения в тканях из-за обморожения начинаются через несколько часов, а Данила провел на холоде в полусознательном состоянии два дня). Заметили обмороженные пальцы на ногах — их тоже пришлось ампутировать. Стопы пока не трогали.

«Из Рыльска меня перевели в военный госпиталь в Курске.

Там был адекватный врач: уже ходили слухи, что пленных украинцев будут менять. А было уже понятно, что мне придется ампутировать и ступни. И доктор не стал, сказал, чтобы я нормально доехал, он операцию не будет делать, — рассказывает Мельник.

— Лежал я в палате с другими украинскими ранеными. В коридоре возле палаты дежурили русские из военной полиции. Они нам рассказывали: «Мы здесь вас не охраняем, потому что куда можете пойти? Мы здесь вас защищаем, чтобы вас местные не убили!»

Мы с ними иногда разговаривали. Я объяснял: какой нацизм? Мне 19 лет, я делал, что хотел, меня никто не ущемлял, ни к чему не принуждал! Откуда нацизм?

Также те, из военной полиции, рассказывали нам «Новости»: что якобы с Киевом уже русские договорились и сейчас остались от Украины только западная часть и сам Киев, так как в нем «нацисты отстреливаются и детьми прикрываются». А в остальных городах уже якобы российский рубль и русские туда продукты возят.

Я позже, после освобождения, видел своими глазами разбитые русские колонны под Киевом. Вот так и договорились! А те русские ребята из военной полиции и сами верили в свои слова, ведь насмотрелись телевидения.

Больничные санитарки старшего возраста нам тоже говорили: «Вот был СССР, всем было хорошо, все дружили! А тут Украина резко начала щемить русскоязычных!»

Также в Курске меня приходили допрашивать из ФСБ. Откуда, что, как, какие-то протоколы составляли…»

В середине апреля пошли слухи, что возможен обмен пленными.

«Я ничего не ожидал, так как знал, что после 2014 года некоторые ребята и по два года проводили в плену. Готовился к худшему, — вспоминает парень. — И плюс пленные украинцы рассказывали, что русские их уже возили якобы на обмен. А потом говорили пленникам: вот, видите, ваши не приехали, хрен положили на вас!

Я в это не верил, так и говорил ребятам: это русские вас так сломать хотят, бензина у них много, могут и покатать туда-сюда. И после я интересовался у наших военных, а были ли обмены, которые впоследствии отменялись. Меня наши заверили — не было».

Но как не сойти с ума, если ты в 19 лет сидишь в плену, ранен, с искалеченными руками и готовишься к ампутациям еще и на ногах?

«Для меня главное было, что выжил. И уже хорошо. Не умер во время боя, не умер пока в кладовке той лежал, а остальное — мелочь. Хотел вернуться домой. Иногда молился, чтобы у всех дома было все хорошо. Старался сберечь психику», — отвечает Данила.

21 апреля Мельника все же обменяли.

«Из Курска меня перевезли в Севастополь, оттуда машиной в Украину. Там поменяли. Но из курского госпиталя меняли не всех, некоторые пленные остались. Не знаю, как и по какой системе отбирали людей, — говорит Данила. — Ну и от своих прежде всего я позвонил маме: она же вообще не знала, где я, только надеялась, что жив. После душ, чистая одежда… Глянул новости — все хорошо, совсем не так, как русские рассказывали».

После парня положили в киевскую больницу. Там все же ампутировали стопы.

13. Хагакурэ / Сокрытое в листве - руководство самурая (Дзётё Ямамото)

Бороться с несправедливостью и отстаивать правоту нелегко.Более того, если ты будешь стараться всегда быть праведным и будешь прилагать для этого усилия, ты совершишь много ошибок :|

Путь — это нечто более возвышенное, чем праведность.Убедиться в этом очень трудно, но это есть высшая мудрость. Если смотреть на все с этой точки зрения, вещи наподобие праведности покажутся довольно мелкими. Если человек не понимает этого сам, понять это нельзя вообще. 

Однако есть возможность стать на Путь, даже если ты не понимаешь этого. Это можно сделать, советуясь с другими.Даже тот, кто не постиг Пути, видит других со стороны. Это напоминает поговорку игроков в го: "Тот, кто видит со стороны, смотрит восемью глазами". 

Изречение: "Мысль за мыслью мы осознаем наши собственные ошибки" также сводится к тому, что высочайший Путь обретают, прислушиваясь к мнению других людей. Книги и предания старины учат нас отказу от рациональных измышлений и пониманию мудрости древних.

Go Dan No Shirabe:

"I like mister Biceps. He's very gentle and kind, and he doesn't think I'm... you know. A freak."
"Do you two hoof-wrestle a lot?"
"Sometimes. He comes back smiling, saying he broke his record, and asks for a rematch. He's always very polite and nice about it. I try to go easy on him, but... that can be hard, too. He can tell when I let him win, and I think that hurts his feelings."
"So, how often do you do this?"
"Maybe once every week or so? First couple of times, a big crowd gathered all around us, and it made me really nervous. But after the first couple of times, ponies just kinda... stopped caring."
"Don't you think it's a bit of a shame?"
"Not really. I don't really like attention. Nowadays, we usually go for a few rounds and then just talk about stuff."
"About what?"
"Mister Biceps usually talks about his work in the spa, or about nature. We both like animals. One day, I want to work in an animal shelter, or maybe help Fluttershy out."

by MisterAibo