Как атомный адмирал США учил Конгресс читать советские учебники.
Добрый день, дамы и господа.
Темой моего выступления послужил желтушный кликбейтный заголовок, сыгравший, впрочем, свою роль.
Вы можете задаться резонным вопросом – ты же пишешь о Холодной войне, при чем здесь Конгресс США и советские учебники? Тем более, американский адмирал?
Дело в том, что с начала обострения отношений между СССР и США — США постоянно получали сюрпризы от СССР, которые неприятно их удивляли — это и подрыв первой атомной бомбы, и подводная лодка с баллистическими ракетами, которые были запущены в 1955 году. И часть этих сюрпризов оказалась по части американского атомного адмирала. Ну что же, никто не поведает о человеке лучше, чем он сам.
«Я никогда не думал, что я — умный. Я просто думал что люди, с кем я имею дело — тупые. Тупые. Включая вас.» Из интервью с Риковером, 1984
Хайман Риковер – тот человек, которого по итогам его прижизненной деятельности можно называть гением.
Он родился в 1900 году на территории Российской Империи (недалеко от тех мест родился и Сергей Павлович Королев, кстати). Родители его в 1905 году после еврейских погромов переехали в Чикаго. В 1918 году, выпустившись из школы, устраивается в Western Union. Я не знаю, есть ли какая-то еврейская таблица опознавательных знаков, но он знакомится с конгрессменом Адольфом Сабатом, беженцем из Европы, к этому моменту конгрессменом палаты Представителей от Чикаго, Иллинойс. С его подачи – по его рекомендательному письму – Хайман Риковер поступает в Академию Военно-Морского флота США, Аннаполис.
Начинается его служба- он упорен, очень трудолюбив и учится новому. К 1930 году, продвигаясь по служебной лестнице, становится магистром наук Колумбийского университета (в 30 лет). Его военная карьера заслуживает отдельной лекции, отмечу лишь одно – Риковер постоянно овладевал новыми техническими знаниями, учился работать с людьми и контролировать их.
Он служит инженером-электромехаником, приобретает опыт службы на подводных лодках и на плавучих ремзаводах, и он постоянно учится чему-то новому. О его карьере можно прочитать отдельную лекцию (и книгу), частично я освещал эту тему в своих заметках.
Перейдем к середине 50х годов ХХ века. Русские уже сбросили атомную бомбу, попали за Железный занавес, строят атомную подводную лодку (третью в мире), запускают искусственный спутник Земли. Адмирал Риковер спустил на воду первую атомную лодку «Наутилус», строит вторую «Сивульф» и заведует еще и строительством гражданского реактора для США.
Стоп, подождите, Спутник!
После упомянутого удара по престижу США в 1957 году — запуску искусственного спутника Земли — в ответ на все возрастающий шквал критики о том, что образование в США уступает таковому в Советском Союзе, Конгресс Соединенных Штатов Америки принимает Закон об образовании в целях/области национальной обороны (National Defense Education Act of 1958). Понятно, что американская система образования в 1950-х годах не справлялась с взрывным ростом населения послевоенной Америки, а отсутствие долгосрочного планирования приводило к постоянной критике, и это надо было как-то менять.
Американские школы в тот момент учили гораздо хуже, чем школы Западной Европы, не говоря уже о прямом сопернике в лице СССР. Американские учащиеся изучали фотографию, как правильно пользоваться телефоном, мелкий бытовой ремонт, как самостоятельно подстричься и этикет — все те вещи, которым они могли бы научиться еще где-то! Школы подменили академическое образование легко осваиваемыми вещами, которые не требовали от студентов значительного напряжения ума. Роберт Энсон Хайнлайн в своем замечательном романе — "Имею скафандр, готов путешествовать», который начал выходить в августе 1958 года, тоже не преминул поддержать своего коллегу по флоту, вложив в уста отца главного героя следующие слова: “Но это… — папа со злостью хлопнул по [школьной] программе. — Болтовня! Мушиная возня! Трудотерапия для слабоумных!“
Закон об образовании предусматривал невиданные до сей поры федеральные расходы (не силами штата, а силами государства) на школы. Колледжи и университеты получали деньги для расширения области исследований и улучшения своих учебно-исследовательских площадок. Федеральное правительство начало заключать договора на исследования разного характера с университетами. Студенты получили право заключать договора займов на продолжение учебы, в то время как многие штаты — получив федеральные гранты — начали закупать учебники, учебные материалы и тратить деньги на улучшение образования на всех его уровнях. Этот закон предусматривал траты в размере одного миллиарда долларов на протяжении четырех лет, что на тот момент было самым большим участием государства в образовании. На слушаниях по данным тратам, которые проводились 18 августа 1959 года под юрисдикцией Комитета по ассигнованиям палаты представителей конгресса США, был заслушан свидетель с докладом по состоянию русского (в оригинале RUSSIAN EDUCATION VIS-A-VIS AMERICAN EDUCATION) образования в сравнении с американским. Свидетель высказал критику о отставании американской программы обучения в сравнении с советским минимум с 1953 года, за четыре года до запуска «Спутника-1», высказал мнение о недостатке развития технического и научного потенциала у американцев. Этот свидетель не был участником какой-либо профессиональной ассоциации, имеющей отношения к образованию, или профессиональным педагогом. Он был гражданином своей страны, которого беспокоило текущее положение дел. Это был офицер флота США, вице-адмирал Хайман Риковер. Какое же право критиковать систему образования имел адмирал, не имевший никакого опыта в сфере образования?
Когда его спросил об этом Кларенс Кэннон, председатель указанного Комитета по ассигнованиям, чтобы узнать уровень его знаний в сфере образования, последовал ответ Риковера:
«Что до моей подготовленности: я закончил начальную школу, среднюю школу и Академию ВМС США; далее два года аспирантуры инженерного факультета и получение звания магистра наук в Колумбийском университете, и я потратил еще год аспирантуры на ядерную физику и проектирование реакторов в Оак-Ридж. Я сыграл значимую роль в основании школы реакторных технологий в Оак-Ридж. Я так же принимал участие в создании первого инженерного курса по атомной энергетике в Массачусетском Технологическом и я в настоящий момент нахожусь в консультативном комитете университета Принстона, чтобы помочь им пересмотреть их учебный план в области машиностроения. Будет истиной, однако, что основываясь на моей подготовленности, я не могу читать даже курсы «естественных наук» в любом классе школьной системы округа Колумбия, или еще где-то в Соединенных штатах, по этой причине… С этой точки зрения и по суждениям Национальной ассоциации работников образования, я полностью не подготовлен выступать перед вашим Комитетом, сэр». Но он выступил, невзирая на недоброжелателей, и его показания вызвали такой отклик и интерес публики, что число затребованных копий этих слушаний оказалось самым большим в истории Комитета!
Риковер, как мы видели, мало беспокоился о дипломатическом подходе к решению любых вопросов, и будучи одним из самых спорных персонажей американского флота, привнес свой подход в обсуждение американской системы образования. Его яркие выступления сделали его любимцем новостей и популярной прессы, и он старался эффективно пользоваться этим инструментом в донесении своей точки зрения до публики. Пресса называла его “оголенным проводом от флота», «Перченым Риком» или просто «Адмиралом», чаще всего обозначая яркую, непримиримую позицию. Журнал «Тайм», описывая его манеру выступления, писал: «бесхитростный крестный отец атомных подводных лодок разговаривает только на одном языке: простом английском, сдобренным острым перцем». Про Риковера в 1954 году написали, что «он верит, что кратчайшим расстоянием между двумя точками является прямая, даже если она разрезает шестерых Адмиралов». Как вы помните, Риковер умело маневрировал между гражданской и военной ипостасью своей деятельности, появляясь в гражданской одежде, когда от него ждали появления по форме, и наоборот. Он не выглядел стереотипным военным, скорее наоборот - «яйцеголовым в флотской форме».
Его характеризовали «как человека, который живет собственным умом, и у него необычно большой ум». Напомню, что будучи одновременно ответственным за атомную программу флота и гражданскую атомную программу, зачастую Риковер писал письма сам себе, исполняя свой долг так, как он его видел, ловко маневрируя между всякой бюрократией и занудством делопроизводства.
За его острую критику текущего положения со школьным образованием, Риковер «часто игнорировался профессиональными педагогами как любитель, сующий нос не в свое дело».
Риковер подбирал себе людей в штат — гражданских, военных, любых, которые разделяли его манеру работы и были интеллектуально одарены в достаточной мере для профессиональной и эффективной работы под его началом. Именно в процессе этих собеседований в начале 1950х годов он выяснил, что большая часть интервьюируемых специалистов технического характера просто использует себя как хранителя большого массива информации, не будучи способной использовать имеющиеся инженерные знания для решения новых проблем. Не хватало независимо мыслящих умов, способных в условиях быстро меняющегося мира дать решение возникающих проблем.
Тут стоит сказать пару слов о ВПК (атомный сектор и атомные подводные лодки), для которого Риковер и подбирал кадры. Дело в том, что многими ошибочно американский ВПК воспринимается как средство распила бюджета,
в то время как советский ВПК воспринимается многими как общество высококультурных строителей коммунизма, направленных на интеллектуальную работу в сфере науки и техники. Если вы ознакомитесь с документами, то поймете, что эта картина далека от реальности. Фактически, когда речь заходит о моральном превосходстве одной стороны от другой, вы можете сразу понять, что речь идет о аргументах проигравших. Моральные аргументы - это немецкие мемуары после проигранной Второй Мировой.
Очень тяжело получить разные результаты, пытаясь достичь одной цели, замечу я вам и оставлю эту тему для дальнейшего рассказа.
Риковер замечал, что у всех соискателей "были отличные резюме, поэтому я решил посмотреть как они поведут себя под давлением". Большинство этот отбор проиграло.
Этот печальный опыт привел Риковера к необходимости изучения и последующего улучшения американской системы образования. Он пришел к заключению, что американские школьники столь не подготовлены к жизни середины двадцатого века, столь не готовы идти вперед и решать новые возникающие проблемы, потому что американские школы — величайшее «культурное отставание» всех времен.
Поскольку обязанностью и долгом каждого гражданина является конструктивная критика государства, Риковер предложил реформировать образование, которое не обеспечивает общество необходимым. Поскольку очевидно, что критика не может исходить от профессионально преподающих людей, которые не заинтересованы в нарушении статус кво, необходимо собирать предложения по улучшению, обрабатывать их наилучшим образом и выносить на суд публике, пока не будет достигнуто публичное согласие о необходимых мерах улучшения образования. Именно поэтому необходима помощь свободной прессы, чтобы люди начали обсуждать идеи и двигаться к консенсусу, который поможет разрешить проблему.
Риковер начал писать речи, давать интервью и снова начал покорять публичное пространство — докладывал о американском образовании на одиннадцати слушаниях Конгресса.
В рамках текущего исследования стоит отметить, что Риковер не просто переживал как гражданин и патриот своей страны, он переживал как профессиональный военный. Период 50х годов (и последующие периоды) были этапами освоения новой, экспериментальной техники, скачкового развития технологий, и служба в армии требовала людей соответствующего интеллектуального уровня, которые могли справиться самостоятельно с поставленными перед ними проблемами, и, пользуясь имеющимися данными, решать новые задачи. Освоение атомного реактора, развитие технологий — все это требовало новых, грамотных и подготовленных людей, а вот их, как оказалось, Америка предоставить не могла.
Хайман Риковер верил, что школа — просто инструмент общества, один из прочих, который предназначен для развития мозга. На протяжении десятилетия с 1955 по 1964 год его критические замечания определяли основной вектор развития учебной реформы, он написал три книги — Образование и Свобода (1959), Шведские школы и наши: почему их лучше (1962), и Американское образование: национальный провал (1963). Началом его критики послужила вера в то, что американские школы подводят тех людей, которым должны служить
15 августа 1953 года, выступая в Рено, штат Невада, с речью перед Торговой Палатой города, он отметил, что США в предыдущие пять лет импортировали нефть, что зависимость от импорта нефти усиливалась расточительным отношением американцев, в частности бессмысленным и бесцельным использованием больших автомобилей, наиболее неэкономичных потребителей. Когда же цена на ресурсы возрастет, потребуются значительные усилия для изменения образа жизни ведущих индустриальных держав, включая Соединенные Штаты. Решения этих социальных и технологических проблем, связанных со столь значимыми изменениями в жизни общества потребуют услуг и поддержки, которую можно будет найти только среди образованного населения.
Риковер верил, что значительное потребление энергетических ресурсов — создает предпосылки для создания значительной политической мощи. Он предсказывал, что неразвитые страны с большими запасами не возобновляемых ресурсов могут воспользоваться ими (продавать или удерживать) для достижения собственных экономических или политических целей. Жесткие ограничения энергетических ресурсов, «крови» всех технологически развитых наций, могут привести к возникновению международной напряженности и разрушению традиционных союзов между странами.
Сейчас можно только удивиться столь точному предсказанию Нефтяного кризиса 1973 года (и последующих), который и привел к вышеописанным значимым изменениям в социально-экономической картине существования в Америке и остальных странах.
В своих выступлениях он акцентировал внимание на планах долгосрочного развития, ответственности перед грядущими поколениями и о том, что если сейчас не тратить денег на образовательную программу, то в будущем периоде некому будет приносить эти деньги в экономику. Настоящее обучение, с точки зрения Риковера, получается, во-первых, через накопление знаний прошлого, во-вторых, через развитие ума и тела тех молодых людей, чтобы они могли пользоваться этими знаниями для решения текущих проблем, в-третьих, чтобы вдохновлять способных и созидательных студентов расширять границы человеческого познания, и пополнять таким образом суммарный багаж знаний человечества
Под впечатлением от русских научных успехов, переводились советские учебники по математике и научные тексты для использования американскими студентами, потому что взять другие учебники с таким подходом к материалу оказалось просто неоткуда. Многие из этих переведенных учебников использовались в американских колледжах, несмотря на то, что в Советском союзе они использовались четырнадцатилетними школьниками в десятилетних школах.
Еще в апреле 1956 года, выступая на заседании подкомитета по Науке и Развитию, перед членами Конгресса США, Риковер говорил, что Америка очень мало делает для технического и научного развития своей молодежи, что Советы «создали четкий стимул учиться хорошо в старших классах, который абсолютно отсутствует в Соединенных Штатах. Их цель достичь научного и инженерного лидерства в мире».
В августе 1959 года Риковера в рамках его инициативы по улучшению системы образования в США, пригласили на доклад по состоянию русского образования в Палате Представителей восемьдесят шестого Конгресса США. К этому моменту он вернулся из визита в Советский Союз и Польшу, где находился как член партии вице-президента (в тот момент) Ричарда Никсона. В докладе он всячески подчеркивал находящиеся в руках Советского союза преимущества в части образования, отмечая что советские школьники и студенты обладают более широким запасом знаний и умениями их применять, чем их американские товарищи.
В феврале 1963 года Риковер обсуждал с президентом Кеннеди вопрос образования, что показывает нам, что и по исходу десяти лет с начала этой деятельности, Риковер предпринимал значительные усилия, отмеченные президентом США.
Что же касается итогов его деятельности, то его стоит поблагодарить за то, что он обеспокоился вопросом образования, вынес его на обсуждение широкой публики и заставил всех реагировать на необходимость назревающих изменений. Его влияние заметно и в Конгрессе США, который стал рассматривать вопрос образования как вопрос национальной важности.
С исторической перспективы Риковер оказался частью американского феномена двадцатого века, когда талантливый и способный человек оказывал влияние на все, что считал нужным изменить. Впрочем, сам же Хайман Риковер в 1977 году на слушаниях Комитета по образованию и труду сказал: «Мой труд — Сизифов труд. Многие годы я пытался закатить камень на эту гору, и он всегда падал. Это одно из моих временных увлечений. Но еще не все потеряно, сэр, и я никогда не сдамся; если же вы думаете, что я верил, что вследствие моих усилий произойдет что-то значительное, должен вас разочаровать. […] Но, по крайней мере, я старался.»
Список источников:
1) Haran, William J., "Admiral Hyman G. Rickover, USN: A Decade of Educational Criticism, 1955-64" (1982). Dissertations. 2078. Прекрасная диссертация, читается как самостоятельное художественное выступление.
2) Report on Russia by Vice Admiral Hyman G. Rickover, USN: Hearings Before the House Committee on Appropriation, 86th Congress, Washington: U.S. Goverment Printing Office, 1959
3) American Education – A National Failure, 1963
4) Education and Freedom, 1959
5) “Now hear this, You People”, Time, 71, 28 апреля 1958 года
6) The World of the Uneducated, The Saturday Evening Post, 1959
7) Shortage of Scientific and Engineering Manpower, Washington 1956
________________________________________________
Автор: Павел Леонов
Отличный комментарий!