Результаты поиска по запросу "12 ЛЕТ 13 ЛЕТ 14 ЛЕТ"
-6814506.jpeg "Визуальные новеллы,фэндомы,Вечерний костёр(БЛ),Бесконечное лето,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы")
-Бесконечное-лето-Ru-VN-8296147.jpeg "Вечерний костёр(БЛ),Бесконечное лето,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,Визуальные новеллы,фэндомы")
1 глава http://vn.reactor.cc/post/2732304
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2771649
8 глава http://vn.reactor.cc/post/2783898
9 глава http://vn.reactor.cc/post/2790955
10 глава http://vn.reactor.cc/post/2799751
11 глава http://vn.reactor.cc/post/2807427
12 глава http://vn.reactor.cc/post/2813773
13 глава http://vn.reactor.cc/post/2818846
14 глава http://vn.reactor.cc/post/2825328
15 глава http://vn.reactor.cc/post/2828850
16 глава http://vn.reactor.cc/post/2836596
17 глава http://vn.reactor.cc/post/2840565
XVIII
Точки над Ё
— Сёмк, подожди.
Семен оглянулся, увидел догоняющую его Ульяну, кивнул Славе, оставшейся возле клубов. Остановился.
— Как вода в озере?
— А ты откуда знаешь, что мы на озере были?
— Элементарно, Ватсон. Вы со Славей были за территорией, это раз. Волосы у тебя, — тут Семен ткнулся носом в рыжую макушку и с удовольствием втянул аромат Ульяниных волос, к которым примешался легкий запах болота, — еще чуть влажные, это два. Пахнут озерной водой, это три. А самое главное, — Семен понизил голос, — это тот предмет одежды, который утром был у тебя под футболкой, а сейчас ты держишь его в руках.
— Да ну тебя, Холмс! Пошли?
Ульяна-большая взяла Семена под руку и они степенно последовали к своему жилищу, чинно раскланиваясь со знакомыми. «Степенно» и «чинно», следует понимать с поправкой на характер Ульяны и скрытое Семеново ехидство, конечно. Напротив Генды поздоровались с Ольгой Дмитриевной, воспитывающей не вовремя попавшегося ей на глаза пионера. Она и на Ульяну посмотрела так, что та предпочла спрятаться за Семена.
— Знаешь, Сём. Славя что-то начинает понимать. О чем-то догадываться. У нее… — тут Ульяна замолчала, сообразив что не стоит выбалтывать чужие секреты, — … появились вопросы. А я ей сказала, что она скоро все сама поймет. И, Сём. Придется на следующий цикл сюда придти. Я Славе пообещала, что одну ее не оставим.
— Славя, Алиса, может быть Ульянка и Мику. Лена вряд ли. Что из себя представляет здешний Семен я не знаю. Да, придется заглянуть.
— Вот только Ольга не меняется. Хотя она столько видела, что могла бы и сама измениться. — Ульяна оглянулась на смотрящую им вслед вожатую.
— Ольге незачем меняться, Рыжик. — Семен тоже оглянулся и перехватил взгляд вожатой.
Ольге, действительно, незачем было меняться. Потому что под ограниченными: взбалмошным ментором, и милой и доброй эмоциональной матрицей, — третьим слоем, включающим в себя первые два, и полноценной личностью, жила монитор узла, существование которого оказалось секретом даже от создателей микса по имени Ольга Дмитриевна. Это распространенное явление, когда то, что выходит из под наших рук, оказывается не тем, что мы задумывали, когда начинали работу.
И сейчас эта монитор наблюдала за гостями лагеря, вспоминала Семена и размышляла.
«Все возвращается… Последние люди возвращаются домой. Семен вернулся туда, откуда начинал. В кои то веки активация и побег пошли кому то на пользу. Поговорить с ним? Поздороваться, наконец. Но ситуация не чрезвычайная — я же не смогу и рта раскрыть. За меня будет говорить даже не Матрица, а Ментор, а что она скажет? Что нужно активнее участвовать в лагерной жизни? Что этому лагерю тоже нужен физрук и это в лучшем случае? Даже если Семен разговорит Матрицу, то она только поулыбается и скажет, что Семен молодец.
Как это все-таки плохо: все знать, все помнить, все понимать, а общаться только раз в неделю с себе подобными. С сестренками, как Ульяны назвали друг-друга. Да, с сестренками. А я теперь ему даже привет от своей сестренки передать не могу. Может все-таки бросить это дело, пустить узел на самотек? Но Монитора и Матрицу жалко. Тоже личности, своего рода. И одиночество. Так, хоть с сестренками могу общаться, а иначе — только со случайно проснувшимися пионерами. А еще — страшно».
Ольга, улыбнувшись одними глазами, едва заметно кивнула Семену.
— Я рада, что ты заглянул к нам.
— Я тоже был рад всех увидеть, даже Ольгу Дмитриевну. Теперь будем заглядывать.
— Заглядывайте.
А потом воспитываемый пионер подергал вожатую за рукав и безмолвный диалог прервался.
До ужина оставалось еще целых три часа и в бедном событиями «Совенке» все замерло.
Мелкие сосредоточились на футбольном поле. Все, кроме Артема, который, оставшись один в домике, что-то писал.
Средний отряд, включая артистов, оккупировал пляж.
Алиса учила роль. Ей все-таки навязали роль Оксаны Сергеевны, и сейчас, когда Ульянки не было, она ходила по домику и повторяла реплики.
Ульяна-маленькая осваивала территорию Старого лагеря и, конкретно сейчас, сидела на верхней площадке лестницы, когда-то спускавшейся к реке с обрыва. В лагере бабы Глаши эта лестница рухнула целиком, в поселке Шлюз она уцелела, а здесь от нее осталась только верхняя площадка. На этой площадке и устроилась Ульянка, свесив ноги в обрыв и разглядывая речной простор во «временно позаимствованный» в клубах бинокль (кибернетики запирали двери, но всегда забывали про форточки).
Славе нужно было обдумать разговор с Ульяной-большой, поэтому она опять занялась цветами на площади.
Кибернетики решили, что лучше уступить Мику, чем отбиваться, и обустраивали сцену, старательно заглушая стуком молотков руководителя музыкального кружка.
Семен с Ульяной-большой стояли около хозяйственных ворот, имея в виду все тот же малинник за забором, когда на аллею с тропы шагнули Виола и Анатолий.
— Клубнички захотелось… молодожены?
«Интересно, — подумала Ульяна, — почему Виоле так нравится изрекать пошлые двусмысленности?»
А Виола неожиданно грустно продолжила.
— А мы вот ходим и прощаемся.
— Составить вам компанию?
— Нет, не беспокойтесь, Ульяна. Хотя… Составьте, нам будет приятно.
Они пошли обходить лагерь по часовой стрелке: от спортзала вдоль забора на пляж, а там присели на стыке травы, кустов и песка, глядя на купающихся пионеров.
— Вот так каждый раз. Они купаются, а ты следишь за ними. А потом, скажем, Максим и Витя, вот, как сейчас, начинают бегать друг за другом. — Виола кивнула в сторону пионеров. — Игра у них такая, дети же. Выскакивают на асфальт. И кто-то из них обязательно спотыкается и его приводят к тебе, с разбитым носом, шатающимся зубом, и очень живописным животом в вертикальную красную полоску. Но главное, с торчащим из этого живописного живота куском арматуры. Или острым сучком. Или еще чем-то подобным. Славя бегает, Ольга бегает, обе плачут. А ты знаешь, что, независимо от твоих трудов, пионер завтра будет как огурчик, но все равно делаешь все как надо. Обрабатываешь его по полной программе, потому что давала клятву лечить людей. Да и просто его жалко. Пионер то не знает, что он завтра будет как огурчик и страдает по настоящему. И все вокруг страдают. А через две недели ты, кажется, принимаешь все меры, но калечится уже другой пионер: или током бьет кого любознательного, или кто с качелей летит. И все повторяется снова. И ты принимаешь и принимаешь меры, и понимаешь, что бороться с этим, это как головы у змея рубить. Что все это зашито в программу, которую сама для себя составила Система. И если ты, Ульяна, говоришь, что Система это мы сами, то непонятно, для чего это Системе нужно. И тебе пионеров жалко, в том числе и по этому, и еще за этот замкнутый цикл жалко, в который их сама же запихнула, а теперь не знаешь, как оттуда выдернуть. И ты изображаешь из себя чудовище, чтобы не подпускать пионеров к себе в душу, а потом эта маска так прирастает, что уже не можешь остановиться. А пионер, который опаздывает на неделю, и все что мы смогли сделать для которого, это поселить в этом лагере, у себя на глазах, тычется, как слепой котенок и, кажется, не собирается просыпаться. А потом он, внезапно, сбегает, сначала подняв на уши, а потом вогнав в столбняк весь лагерь. И жизнь в лагере останавливается, буквально. Все ходят, как в воду опущенные и столовая не работает, и даже на приезд автобуса не реагируют. И ты уже подумываешь, не применить ли прибор и не сбросить ли текущий цикл у пионеров, но рука не подымается. А сбежавший пионер не появляется на следующую смену, а вместо него приезжает копия, с нулевой памятью, и еще является призрак того… пионера-искусителя. А сбежавший пионер пропал, о нем никаких известий и ты волнуешься, не встретился ли он с этим-же самым пионером. Приборы не показывают изменения состояния Сети, но что приборы… А потом тревога — сброс ста восьми килограмм массы через теплообменник, и тебе опять ничего не понятно. Пока однажды не умудряется дозвониться Денисовна…
Виола замолчала, думая о чем-то своем. Все четверо поднялись на ноги и, не торопясь, пошли в сторону лодочной станции. Прошлепали по мосткам, вышли на дебаркадер. Анатолий глянул на остров, зажмурился от солнечного зайчика, отразившегося от воды.
— Устали мы, Семеныч. Потому и сбегаем так легко.
— Если это легко, Толь, — Семен кивнул на замолчавшую Виолу, — то что же тогда тяжело? Лучше скажите, как вы думаете, что будет после вашего ухода?
В разговор вмешалась Ульяна, пребывавшая, после монолога Виолы в грустно-задумчивом настроении.
— Я скажу, Сём. Закроется этот ваш переход через теплообменник. Потому что он держался только на убеждении Виолы, Анатолия и, раньше еще, бабы Глаши, что все происходит именно так. Это за три-четыре цикла произойдет. Но небольшая вероятность попадания сюда или ухода отсюда сохранится. Не смейся, но при помощи магических действий. Это потому что у этой вероятности появится мнимая часть.
Четверка ушла с пристани и шла по аллее, мимо Алисиного домика.
Алиса, привлеченная голосами, выглянула из дверей, увидела Анатолия. Не Толика, а именно Анатолия подтянутого, быстрого, сканирующего окрестности цепким взглядом. Округлила глаза и спряталась обратно в домик.
А Ульяна продолжала.
— …еще несколько сот циклов и эта вероятность почти полностью уйдет в мнимую часть. Что значит: «Как?» Сниться будем друг-другу, а попасть изнутри наружу и наоборот будет практически невозможно. Нужно будет опять водородную бомбу взрывать, и, воспользовавшись энергетическим импульсом, создавать пузырь свернутого пространства, а из него уже пробивать каналы сюда. Вот только попадешь ли именно сюда? И вообще, что такое мнимая вероятность не спрашивай, этого даже Глафира Денисовна внятно объяснить не смогла. Да, Шлюз схлопнется довольно быстро и станет для нас недоступен, как раз за несколько сот циклов. Он ведь построен в том пузыре. Как это будет выглядеть снаружи, я не знаю. Мне это сейчас не интересно, а я и так безвылазно два дня просидела над бумагами…
На перекрестке четверка уперлась в обоих кибернетиков. Шурик и Электроник как раз опустили на землю конструкцию из направленного вертикально вверх бытового вентилятора и четырех лампочек смонтированных на деревянной раме.
— Пионеры, а у вашего аппарата, кроме пропеллера есть другие… насадки. — Виола вспомнила о своем имидже.
— Ой, что вы, Виола, — подскочила Мику с рулоном декоративной бумаги в руках, — это же декорация костра. Вот смотрите, сюда крепятся полоски бумаги, их раздувает вентилятором, а снизу подсвечивает лампочками, получается костер. Это ребята придумали, правда красиво? Ну, пойдемте мальчики, а то до ужина поставить не успеем.
Анатолий проводил взглядом процессию.
— Надо будет сходить на спектакль. Очень интересно, что там она придумала. Ну. Ульяна, что там дальше?
— Дальше? Лагеря или узлы, называйте как хотите, разойдутся друг от друга, но останутся доступными. Периметр искривленного пространства вокруг лагерей начнет расползаться и постепенно сойдет на нет. Выходит, на шестьдесят пионеров и персонал целая планета, и еще куча планет незаселенных. Небольшие, правда, пятьдесят семь километров диаметром. Правда это и не планеты вовсе, а, как бы объяснить, тени от Земли на четырехмерных плоскостях. Система сохранится, но изменится очень сильно. Большие сессии у Системы уйдут, останутся только малые — во время сна. Что будет с людьми я не знаю.
— Я знаю, — подключилась Виола. — Я, все таки, не зря здесь торчала. Только я коротко. Все будет почти так, как сейчас. Живешь в октябрятах — освободилось место в среднем отряде — добро пожаловать. Живешь в среднем отряде — переходишь в старший. Числишься в старшем, если готов — будь добр осознать себя. Если, осознав себя, хоть что-то изменил в себе самом, то выпадаешь из этой сансары. Ну а закончится все… так, как и должно в таком случае закончиться. Люди, они умирают. В этом «почти» и заключается. — Виола усмехнулась. — Как почувствовал, что стареешь, значит и выпал. Я, как видите, не старею. — Виола посмотрела на непонимающие лица Семена с Ульяной и сочла нужным расшифровать ребус. — Помните анекдот про девочку, которая смотрит на себя в зеркало и спрашивает: «Бабушка, что со мной?», — а та ей отвечает: «Стареешь, внученька».
— А… дети? — Ульяна долго решалась, но уже напротив музыкального кружка, все-таки выпалила вопрос, покраснев в цвет футболки.
— А вот как начнешь стареть, так будут и дети. Медицина не возражает. До семи лет дети как дети, а потом — в младший отряд, как все. А еще, про медицину. Там, — Виола неопределенно покрутила пальцем, — вас ни одна медкомиссия не выявит. Как и здесь людей оттуда. Даже нейтринное кольцо, то, что в документации называется «неуничтожимое ядро личности» присутствует. То, что когда-то называлось Ка.
— И что, среди них, — тут уже Семен кивнул в сторону площади, — могут быть люди? Оригиналы?
— Могут. Сам понимаешь, в каких узлах и как зовут, я не назову. Но технически это возможно. Одна помешалась на вечной молодости, другой от семьи убежал… Кое-кто потом с должности слетел, но попробуй найди оригинал среди идентичных копий. Даже шрамы совпадают.
Они говорили еще долго, просто о разных вещах. Семена расспрашивали о его воспоминаниях. «Понимаешь, Семеныч, твои воспоминания о 2007 годе, это похоже, воспоминания или той личности, которую хотели подсадить к тебе, или ты ими заразился от того… пионера, которого ты спровадил в теплообменник. Но это единственная наша информация о внешнем мире. Так что выковыривать из тебя будем все, что сможем».
Подошли к медпункту как раз, когда горн протрубил ужин.
— Ужинайте без нас… молодожены, а мы еще погуляем. Так что, до завтра.
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2771649
8 глава http://vn.reactor.cc/post/2783898
9 глава http://vn.reactor.cc/post/2790955
10 глава http://vn.reactor.cc/post/2799751
11 глава http://vn.reactor.cc/post/2807427
12 глава http://vn.reactor.cc/post/2813773
13 глава http://vn.reactor.cc/post/2818846
14 глава http://vn.reactor.cc/post/2825328
15 глава http://vn.reactor.cc/post/2828850
16 глава http://vn.reactor.cc/post/2836596
17 глава http://vn.reactor.cc/post/2840565
XVIII
Точки над Ё
— Сёмк, подожди.
Семен оглянулся, увидел догоняющую его Ульяну, кивнул Славе, оставшейся возле клубов. Остановился.
— Как вода в озере?
— А ты откуда знаешь, что мы на озере были?
— Элементарно, Ватсон. Вы со Славей были за территорией, это раз. Волосы у тебя, — тут Семен ткнулся носом в рыжую макушку и с удовольствием втянул аромат Ульяниных волос, к которым примешался легкий запах болота, — еще чуть влажные, это два. Пахнут озерной водой, это три. А самое главное, — Семен понизил голос, — это тот предмет одежды, который утром был у тебя под футболкой, а сейчас ты держишь его в руках.
— Да ну тебя, Холмс! Пошли?
Ульяна-большая взяла Семена под руку и они степенно последовали к своему жилищу, чинно раскланиваясь со знакомыми. «Степенно» и «чинно», следует понимать с поправкой на характер Ульяны и скрытое Семеново ехидство, конечно. Напротив Генды поздоровались с Ольгой Дмитриевной, воспитывающей не вовремя попавшегося ей на глаза пионера. Она и на Ульяну посмотрела так, что та предпочла спрятаться за Семена.
— Знаешь, Сём. Славя что-то начинает понимать. О чем-то догадываться. У нее… — тут Ульяна замолчала, сообразив что не стоит выбалтывать чужие секреты, — … появились вопросы. А я ей сказала, что она скоро все сама поймет. И, Сём. Придется на следующий цикл сюда придти. Я Славе пообещала, что одну ее не оставим.
— Славя, Алиса, может быть Ульянка и Мику. Лена вряд ли. Что из себя представляет здешний Семен я не знаю. Да, придется заглянуть.
— Вот только Ольга не меняется. Хотя она столько видела, что могла бы и сама измениться. — Ульяна оглянулась на смотрящую им вслед вожатую.
— Ольге незачем меняться, Рыжик. — Семен тоже оглянулся и перехватил взгляд вожатой.
Ольге, действительно, незачем было меняться. Потому что под ограниченными: взбалмошным ментором, и милой и доброй эмоциональной матрицей, — третьим слоем, включающим в себя первые два, и полноценной личностью, жила монитор узла, существование которого оказалось секретом даже от создателей микса по имени Ольга Дмитриевна. Это распространенное явление, когда то, что выходит из под наших рук, оказывается не тем, что мы задумывали, когда начинали работу.
И сейчас эта монитор наблюдала за гостями лагеря, вспоминала Семена и размышляла.
«Все возвращается… Последние люди возвращаются домой. Семен вернулся туда, откуда начинал. В кои то веки активация и побег пошли кому то на пользу. Поговорить с ним? Поздороваться, наконец. Но ситуация не чрезвычайная — я же не смогу и рта раскрыть. За меня будет говорить даже не Матрица, а Ментор, а что она скажет? Что нужно активнее участвовать в лагерной жизни? Что этому лагерю тоже нужен физрук и это в лучшем случае? Даже если Семен разговорит Матрицу, то она только поулыбается и скажет, что Семен молодец.
Как это все-таки плохо: все знать, все помнить, все понимать, а общаться только раз в неделю с себе подобными. С сестренками, как Ульяны назвали друг-друга. Да, с сестренками. А я теперь ему даже привет от своей сестренки передать не могу. Может все-таки бросить это дело, пустить узел на самотек? Но Монитора и Матрицу жалко. Тоже личности, своего рода. И одиночество. Так, хоть с сестренками могу общаться, а иначе — только со случайно проснувшимися пионерами. А еще — страшно».
Ольга, улыбнувшись одними глазами, едва заметно кивнула Семену.
— Я рада, что ты заглянул к нам.
— Я тоже был рад всех увидеть, даже Ольгу Дмитриевну. Теперь будем заглядывать.
— Заглядывайте.
А потом воспитываемый пионер подергал вожатую за рукав и безмолвный диалог прервался.
До ужина оставалось еще целых три часа и в бедном событиями «Совенке» все замерло.
Мелкие сосредоточились на футбольном поле. Все, кроме Артема, который, оставшись один в домике, что-то писал.
Средний отряд, включая артистов, оккупировал пляж.
Алиса учила роль. Ей все-таки навязали роль Оксаны Сергеевны, и сейчас, когда Ульянки не было, она ходила по домику и повторяла реплики.
Ульяна-маленькая осваивала территорию Старого лагеря и, конкретно сейчас, сидела на верхней площадке лестницы, когда-то спускавшейся к реке с обрыва. В лагере бабы Глаши эта лестница рухнула целиком, в поселке Шлюз она уцелела, а здесь от нее осталась только верхняя площадка. На этой площадке и устроилась Ульянка, свесив ноги в обрыв и разглядывая речной простор во «временно позаимствованный» в клубах бинокль (кибернетики запирали двери, но всегда забывали про форточки).
Славе нужно было обдумать разговор с Ульяной-большой, поэтому она опять занялась цветами на площади.
Кибернетики решили, что лучше уступить Мику, чем отбиваться, и обустраивали сцену, старательно заглушая стуком молотков руководителя музыкального кружка.
Семен с Ульяной-большой стояли около хозяйственных ворот, имея в виду все тот же малинник за забором, когда на аллею с тропы шагнули Виола и Анатолий.
— Клубнички захотелось… молодожены?
«Интересно, — подумала Ульяна, — почему Виоле так нравится изрекать пошлые двусмысленности?»
А Виола неожиданно грустно продолжила.
— А мы вот ходим и прощаемся.
— Составить вам компанию?
— Нет, не беспокойтесь, Ульяна. Хотя… Составьте, нам будет приятно.
Они пошли обходить лагерь по часовой стрелке: от спортзала вдоль забора на пляж, а там присели на стыке травы, кустов и песка, глядя на купающихся пионеров.
— Вот так каждый раз. Они купаются, а ты следишь за ними. А потом, скажем, Максим и Витя, вот, как сейчас, начинают бегать друг за другом. — Виола кивнула в сторону пионеров. — Игра у них такая, дети же. Выскакивают на асфальт. И кто-то из них обязательно спотыкается и его приводят к тебе, с разбитым носом, шатающимся зубом, и очень живописным животом в вертикальную красную полоску. Но главное, с торчащим из этого живописного живота куском арматуры. Или острым сучком. Или еще чем-то подобным. Славя бегает, Ольга бегает, обе плачут. А ты знаешь, что, независимо от твоих трудов, пионер завтра будет как огурчик, но все равно делаешь все как надо. Обрабатываешь его по полной программе, потому что давала клятву лечить людей. Да и просто его жалко. Пионер то не знает, что он завтра будет как огурчик и страдает по настоящему. И все вокруг страдают. А через две недели ты, кажется, принимаешь все меры, но калечится уже другой пионер: или током бьет кого любознательного, или кто с качелей летит. И все повторяется снова. И ты принимаешь и принимаешь меры, и понимаешь, что бороться с этим, это как головы у змея рубить. Что все это зашито в программу, которую сама для себя составила Система. И если ты, Ульяна, говоришь, что Система это мы сами, то непонятно, для чего это Системе нужно. И тебе пионеров жалко, в том числе и по этому, и еще за этот замкнутый цикл жалко, в который их сама же запихнула, а теперь не знаешь, как оттуда выдернуть. И ты изображаешь из себя чудовище, чтобы не подпускать пионеров к себе в душу, а потом эта маска так прирастает, что уже не можешь остановиться. А пионер, который опаздывает на неделю, и все что мы смогли сделать для которого, это поселить в этом лагере, у себя на глазах, тычется, как слепой котенок и, кажется, не собирается просыпаться. А потом он, внезапно, сбегает, сначала подняв на уши, а потом вогнав в столбняк весь лагерь. И жизнь в лагере останавливается, буквально. Все ходят, как в воду опущенные и столовая не работает, и даже на приезд автобуса не реагируют. И ты уже подумываешь, не применить ли прибор и не сбросить ли текущий цикл у пионеров, но рука не подымается. А сбежавший пионер не появляется на следующую смену, а вместо него приезжает копия, с нулевой памятью, и еще является призрак того… пионера-искусителя. А сбежавший пионер пропал, о нем никаких известий и ты волнуешься, не встретился ли он с этим-же самым пионером. Приборы не показывают изменения состояния Сети, но что приборы… А потом тревога — сброс ста восьми килограмм массы через теплообменник, и тебе опять ничего не понятно. Пока однажды не умудряется дозвониться Денисовна…
Виола замолчала, думая о чем-то своем. Все четверо поднялись на ноги и, не торопясь, пошли в сторону лодочной станции. Прошлепали по мосткам, вышли на дебаркадер. Анатолий глянул на остров, зажмурился от солнечного зайчика, отразившегося от воды.
— Устали мы, Семеныч. Потому и сбегаем так легко.
— Если это легко, Толь, — Семен кивнул на замолчавшую Виолу, — то что же тогда тяжело? Лучше скажите, как вы думаете, что будет после вашего ухода?
В разговор вмешалась Ульяна, пребывавшая, после монолога Виолы в грустно-задумчивом настроении.
— Я скажу, Сём. Закроется этот ваш переход через теплообменник. Потому что он держался только на убеждении Виолы, Анатолия и, раньше еще, бабы Глаши, что все происходит именно так. Это за три-четыре цикла произойдет. Но небольшая вероятность попадания сюда или ухода отсюда сохранится. Не смейся, но при помощи магических действий. Это потому что у этой вероятности появится мнимая часть.
Четверка ушла с пристани и шла по аллее, мимо Алисиного домика.
Алиса, привлеченная голосами, выглянула из дверей, увидела Анатолия. Не Толика, а именно Анатолия подтянутого, быстрого, сканирующего окрестности цепким взглядом. Округлила глаза и спряталась обратно в домик.
А Ульяна продолжала.
— …еще несколько сот циклов и эта вероятность почти полностью уйдет в мнимую часть. Что значит: «Как?» Сниться будем друг-другу, а попасть изнутри наружу и наоборот будет практически невозможно. Нужно будет опять водородную бомбу взрывать, и, воспользовавшись энергетическим импульсом, создавать пузырь свернутого пространства, а из него уже пробивать каналы сюда. Вот только попадешь ли именно сюда? И вообще, что такое мнимая вероятность не спрашивай, этого даже Глафира Денисовна внятно объяснить не смогла. Да, Шлюз схлопнется довольно быстро и станет для нас недоступен, как раз за несколько сот циклов. Он ведь построен в том пузыре. Как это будет выглядеть снаружи, я не знаю. Мне это сейчас не интересно, а я и так безвылазно два дня просидела над бумагами…
На перекрестке четверка уперлась в обоих кибернетиков. Шурик и Электроник как раз опустили на землю конструкцию из направленного вертикально вверх бытового вентилятора и четырех лампочек смонтированных на деревянной раме.
— Пионеры, а у вашего аппарата, кроме пропеллера есть другие… насадки. — Виола вспомнила о своем имидже.
— Ой, что вы, Виола, — подскочила Мику с рулоном декоративной бумаги в руках, — это же декорация костра. Вот смотрите, сюда крепятся полоски бумаги, их раздувает вентилятором, а снизу подсвечивает лампочками, получается костер. Это ребята придумали, правда красиво? Ну, пойдемте мальчики, а то до ужина поставить не успеем.
Анатолий проводил взглядом процессию.
— Надо будет сходить на спектакль. Очень интересно, что там она придумала. Ну. Ульяна, что там дальше?
— Дальше? Лагеря или узлы, называйте как хотите, разойдутся друг от друга, но останутся доступными. Периметр искривленного пространства вокруг лагерей начнет расползаться и постепенно сойдет на нет. Выходит, на шестьдесят пионеров и персонал целая планета, и еще куча планет незаселенных. Небольшие, правда, пятьдесят семь километров диаметром. Правда это и не планеты вовсе, а, как бы объяснить, тени от Земли на четырехмерных плоскостях. Система сохранится, но изменится очень сильно. Большие сессии у Системы уйдут, останутся только малые — во время сна. Что будет с людьми я не знаю.
— Я знаю, — подключилась Виола. — Я, все таки, не зря здесь торчала. Только я коротко. Все будет почти так, как сейчас. Живешь в октябрятах — освободилось место в среднем отряде — добро пожаловать. Живешь в среднем отряде — переходишь в старший. Числишься в старшем, если готов — будь добр осознать себя. Если, осознав себя, хоть что-то изменил в себе самом, то выпадаешь из этой сансары. Ну а закончится все… так, как и должно в таком случае закончиться. Люди, они умирают. В этом «почти» и заключается. — Виола усмехнулась. — Как почувствовал, что стареешь, значит и выпал. Я, как видите, не старею. — Виола посмотрела на непонимающие лица Семена с Ульяной и сочла нужным расшифровать ребус. — Помните анекдот про девочку, которая смотрит на себя в зеркало и спрашивает: «Бабушка, что со мной?», — а та ей отвечает: «Стареешь, внученька».
— А… дети? — Ульяна долго решалась, но уже напротив музыкального кружка, все-таки выпалила вопрос, покраснев в цвет футболки.
— А вот как начнешь стареть, так будут и дети. Медицина не возражает. До семи лет дети как дети, а потом — в младший отряд, как все. А еще, про медицину. Там, — Виола неопределенно покрутила пальцем, — вас ни одна медкомиссия не выявит. Как и здесь людей оттуда. Даже нейтринное кольцо, то, что в документации называется «неуничтожимое ядро личности» присутствует. То, что когда-то называлось Ка.
— И что, среди них, — тут уже Семен кивнул в сторону площади, — могут быть люди? Оригиналы?
— Могут. Сам понимаешь, в каких узлах и как зовут, я не назову. Но технически это возможно. Одна помешалась на вечной молодости, другой от семьи убежал… Кое-кто потом с должности слетел, но попробуй найди оригинал среди идентичных копий. Даже шрамы совпадают.
Они говорили еще долго, просто о разных вещах. Семена расспрашивали о его воспоминаниях. «Понимаешь, Семеныч, твои воспоминания о 2007 годе, это похоже, воспоминания или той личности, которую хотели подсадить к тебе, или ты ими заразился от того… пионера, которого ты спровадил в теплообменник. Но это единственная наша информация о внешнем мире. Так что выковыривать из тебя будем все, что сможем».
Подошли к медпункту как раз, когда горн протрубил ужин.
— Ужинайте без нас… молодожены, а мы еще погуляем. Так что, до завтра.
-2613324.jpeg "Визуальные новеллы,фэндомы,Лена(БЛ),Самая любящая и скромная девочка лета!,Бесконечное лето,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,A.I.")
-2613325.png "Визуальные новеллы,фэндомы,Лена(БЛ),Самая любящая и скромная девочка лета!,Бесконечное лето,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,A.I.")
1 глава http://vn.reactor.cc/post/2732304
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2771649
8 глава http://vn.reactor.cc/post/2783898
9 глава http://vn.reactor.cc/post/2790955
10 глава http://vn.reactor.cc/post/2799751
11 глава http://vn.reactor.cc/post/2807427
12 глава http://vn.reactor.cc/post/2813773
13 глава http://vn.reactor.cc/post/2818846
14 глава http://vn.reactor.cc/post/2825328
15 глава http://vn.reactor.cc/post/2828850
16 глава http://vn.reactor.cc/post/2836596
17 глава http://vn.reactor.cc/post/2840565
19 глава http://vn.reactor.cc/post/2850439
XIX
Послезавтрашняя бомба.
После ужина лагерь гудел как пчелиный улей. Все ждали объявленных двадцати ноль-ноль и начала спектакля, все уже сидели на скамейках и ждали — когда, наконец, откроется занавес.
«Совенок», действительно, был беден на развлечения и любые внеплановые мероприятия здесь проходили на ура. А за занавесом уже что-то происходило, и оттуда доносились голоса, смех, звуки двигаемых предметов. Иногда кто-то разглядывал публику одним глазом, чуть раздвигая половинки занавеса.
Ульяна-большая сидела в первом ряду, между Виолой и Ольгой Дмитриевной, и, пока не начался спектакль, оглянувшись, рассматривала публику. Ну, Виола, Ольга, Анатолий, — эти рядом, а дальше первый ряд занимали октябрята. Артём. Артём подошел к Сёмке в столовой, что-то неслышно сказал ему и отдал два самодельных конверта. Сёмка серьёзно кивнул в ответ и положил конверты в нагрудный карман рубашки. Карман был мелковат для таких вещей, клапан не застегнулся, и конверты где-то на треть торчали над краем кармана. Почта. Интересно, кому письма? Ладно, не важно.
Вторым рядом и дальше сидел средний отряд, весь, за вычетом артистов. Самая многочисленная и самая незаметная часть «Совенка», ничем себя до того не проявлявшая. И, кажется, в среднем отряде никто и никогда не просыпался. Надо бы успеть спросить у Виолы, так это или не так. Но вот, когда объявили набор артистов, именно из среднего отряда они и пришли. Непонятно, может быть какие-то ограничения мешали им просыпаться, а им все равно требовалось как-то проявить себя. Да, ограничения наложили на средний отряд, а про октябрят, наверное, просто забыли. Тоже надо не забыть спросить у Виолы.
А еще, Ульяна подумала, что она уже не в пионерах. И если она опять не уснет, а сумеет, так же как Сёмка, удержаться, то кто-то из среднего отряда займет ее место. «Сёмочка, помоги мне!» — подумала. Никогда так Сёмку не называла, даже мысленно, даже в постели, а сейчас прорвалось. «Я не против стареть! Рядом с тобой».
Предпоследний ряд занимали старшие. Даже кибернетики выползли из своей берлоги. Женя держала на коленях текст пьесы, и делала вид, что она здесь, рядом с Сыроежкиным, оказалась совершенно случайно. Не было только занятых в спектакле Мику и Алисы. Ульяна-большая поискала глазами Ульяну-маленькую. Не нашла, удивилась, стала активно крутить головой, пока не обнаружила ту, почему-то не на скамейке, а стоящую на самом краю концертной площадки, около кустов, и наполовину скрытую кустами-же. «Сбежать что-ли хочет? Нет, не похоже. Вон с каким интересом на сцену смотрит».
На самом последнем ряду сидели три поварихи и два незнакомых дядьки.
— Виола, кто это?
— Это? — Виола оглянулась. — Водитель и грузчик. Продукты привезли из Шлюза на следующую неделю. Тебе их видеть не положено было, вот ты их раньше и не видела.
— Ульяна, Виола, не мешайте! Уже начинается! — зашипела на них Ольга.
И действительно, зашелестели раздвигаемые половинки занавеса, и публика увидела пионеров, сидящих подковой вокруг костра на лесной поляне.
Анфиса задумчиво перебирает струны на гитаре…
Лариса (с книжкой на коленях). Оксана Сергеевна, Мы кого-то ждем? Почему вы всегда просите нас сесть так, чтобы одно место у костра осталось свободным?…
Первые пять или десять минут, пока зрители узнавали артистов, пока толкали друг-друга в бок и показывали пальцами спектакль не шел. Мику готова была расплакаться, на этот раз совершенно всерьез. Но потом зрители стали узнавать в артистах уже самих себя и замолчали, и до самого финала стояла тишина. Такая, что было слышно даже шум вентилятора, того, что был составной частью бутафорского костра. А когда пришло время финальной сцены, когда Степан (тот самый Максим, что четыре часа назад, гонялся за Витькой по пляжу) чуть отошел от костра назад и засунув руки в карманы шорт, грустно смотрел на пионеров, а невидимый за ширмой Семен в это время заиграл на гитаре. Кто-то из зрителей закричал: «Стёпка! Останься! Пожалуйста!» Степан услышал, но только отрицательно качнул головой и, немного ссутулившись, тихо спустился со сцены и растворился в сумерках.
Снег, словно мотылек,
Возле фонарей кружит
Я, словно Бог,
Чувствую себя чужим.
Ночь, вечная сестра,
Личная вселенная.
Тень от креста —
Семь ключей серебряных...
А Семен на гитаре и Мику на клавишах продолжали играть. «Знаешь, Сенечка. Мы, как будто уже давно сыгрались с тобой», — сказала она на последней репетиции. На этот раз Алиса даже не вздрогнула, а лишь кивнула головой услышав такую реплику.
Но ты не грусти, ты не при чем,
Это просто тайга пахнет дождем,
Это просто опять я видел сны
Не о тебе, не о любви...
Встала Анфиса, оставив гитару около костра. Улыбнулась залу, весело и нахально, и тоже ушла.
И мы все улетим - каждый к своей
Верной звезде - каждый к своим
Верным друзьям - кто-то из них
Уже там...
Ушла Лариса, оставив книжку.
Дверь порванной струной
Прозвучала в тишине.
И, как слепой,
Сон крадется по стене.
Да, мне теперь менять
Ничего не хочется...
Бывший герой —
Рыцарь Одиночества.
Ушла Святослава, положив на сцену связку ключей.
Но ты не грусти, ты не при чем,
Это просто тайга так пахнет дождем
Это тайны дорог, полуночные дни
Это роза ветров, это запах весны
Яна подскочила как пружинка, бросила куда-то вглубь сцены рогатку, подмигнула зрителям и убежала. Только подошвы застучали.
И мы все улетим - каждый к своей
Верной звезде - каждый к своим
Верным друзьям, а кто-то из них
Уже там...
Артисты по одному спускались со сцены, кто по правой лесенке, кто по левой и скрывались за ней…
Но ты не грусти, ты не при чем,
Это просто тайга пахнет дождем,
Это просто опять я видел сны
Не о тебе, не о любви...
Последней ушла, ни на кого не глядя, Оксана Сергеевна, оставив панамку.
И мы все улетим - каждый к своей
Верной звезде - каждый к своим
Верным друзьям - кто-то из них
Уже там...
Закончилась песня. Погасло освещение на сцене, медленно погас костер. Зажглись фонари на зрительской площадке. Занавес.
Позже Ульяне-большой, когда она вспоминала об этом спектакле, первыми приходили в голову две вещи, это шепот Анатолия: «Бомба!» и слеза в уголке глаза Ольги Дмитриевны.
На чай с пирогом (поварихи расстарались для артистов) Семен в столовую не пошел. Перед этим и на поклоны выходить не хотел, но его из-за ширмы вытащили за руки Катя и Вика. Он деревянно поклонился пару раз, жутко смущаясь при этом, а, как только появилась возможность, сбежал, прихватив гитару. Углядел в темноте свою Ульяну, выходящую с концертной площадки и, догнав, взял ее за руку.
— Знаешь, Рыжик. Я тут подумал, что мы ни разу еще не были на острове. Лодки вот, с некоторых пор, на ключ запирают, но я и эту проблему решил. — Семен вытянул из кармана пару ключей, на канцелярской скрепке.
Ульяна как-то по особому посмотрела на Семена.
— Сёмк. Ты знаешь… я тут подумала, что мы ни разу еще не были на острове. Лодки вот, с некоторых пор на ключ запирают, но я и эту проблему решила.
И достала из кармана своих обрезанных джинсов вторую пару точно таких же ключей. Только собранных не на канцелярской скрепке, а на самодельном брелке, сплетенном из телефонного провода.
— Дразнишься, да? — Семен тихо засмеялся. — У меня-то ключи от Толяныча, а у тебя?
— У Слави попросила. Я же теперь у нее доверенное лицо.
Лагерь уже угомонился после запоздалого отбоя, уже закончилось сегодня и давно наступило завтра, когда вернулись с острова Ближний Семен с Ульяной.
Пристегнули лодку цепью (первый ключ), заперли в сарае весла (второй ключ), натянули футболки. Прошлепали по мосткам на берег.
— Ну вот, меры против побега Семена на лодке приняты. Интересно, чья это инициатива?
Но Ульяна не поддержала Семена, а думала о чем-то своем. Кто-то зашумел со стороны Алисиного домика. Семен и Ульяна синхронно развернулись и успели заметить прячущийся в кустах невысокий силуэт.
— Не спится мелкой.
— Да, наверное. — Ульяна все еще думала о чем-то своем, все молчала.
А уже у входа в спортзал придержала Семена за руку, и, когда он повернулся к ней и вопросительно посмотрел, наконец спросила.
— Сём. Скажи. А тех девочек. Славяну и Мику. Ты их еще любишь?
— Их больше нет, Рыжик. Но… да.
— Это хорошо. Значит, когда я усну, ты меня не забудешь.
— Так вот что тебя беспокоило. А я думал, может я чего натворил и ты на меня обижаешься. Ну-ка, давай сядем. — И Семен, потянув за собой Ульяну сел на крыльцо спортзала, прямо где стоял.
Ульяна, как в первый цикл знакомства, подлезла Семену под левую руку, прижалась к его боку и полусопела, полувсхлипывала там.
— Ульяныч, а почему ты, собственно, засыпать собралась? Я тебя чем-то не устраиваю?
— Сёмк, это же. Активная фаза. Еще два-три цикла и всё. Она закончится и я усну.
Семен еще крепче прижал Ульяну к себе. Кажется, все было не так и печально.
— И только-то? Ты вообще, чем тётю Виолу сегодня, то есть уже вчера, слушала? «Если, хоть что-то изменил в себе самом, то выпадаешь из этой сансары...» А ты изменилась, Рыжик. Когда ты нам раскладывала по полочкам будущее нашего мира, кажется, в этой умнейшей и серьезной девушке, только я и увидел прежнюю озорную и задорную Ульяну. Ну, такую тебя я всегда буду видеть. Уж терпи.
— Правда, Сёмк? — Ульяна завозилась, выворачиваясь из под руки, чтобы посмотреть Семену в глаза. — Я старалась. Но смотри, ты подарил мне надежду. Не вздумай обмануть — житья не будет. — Расплылась в улыбке, знакомо подмигнула, быстро поцеловала, вскочила на ноги и, со смехом, убежала в спортзал.
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2771649
8 глава http://vn.reactor.cc/post/2783898
9 глава http://vn.reactor.cc/post/2790955
10 глава http://vn.reactor.cc/post/2799751
11 глава http://vn.reactor.cc/post/2807427
12 глава http://vn.reactor.cc/post/2813773
13 глава http://vn.reactor.cc/post/2818846
14 глава http://vn.reactor.cc/post/2825328
15 глава http://vn.reactor.cc/post/2828850
16 глава http://vn.reactor.cc/post/2836596
17 глава http://vn.reactor.cc/post/2840565
19 глава http://vn.reactor.cc/post/2850439
XIX
Послезавтрашняя бомба.
После ужина лагерь гудел как пчелиный улей. Все ждали объявленных двадцати ноль-ноль и начала спектакля, все уже сидели на скамейках и ждали — когда, наконец, откроется занавес.
«Совенок», действительно, был беден на развлечения и любые внеплановые мероприятия здесь проходили на ура. А за занавесом уже что-то происходило, и оттуда доносились голоса, смех, звуки двигаемых предметов. Иногда кто-то разглядывал публику одним глазом, чуть раздвигая половинки занавеса.
Ульяна-большая сидела в первом ряду, между Виолой и Ольгой Дмитриевной, и, пока не начался спектакль, оглянувшись, рассматривала публику. Ну, Виола, Ольга, Анатолий, — эти рядом, а дальше первый ряд занимали октябрята. Артём. Артём подошел к Сёмке в столовой, что-то неслышно сказал ему и отдал два самодельных конверта. Сёмка серьёзно кивнул в ответ и положил конверты в нагрудный карман рубашки. Карман был мелковат для таких вещей, клапан не застегнулся, и конверты где-то на треть торчали над краем кармана. Почта. Интересно, кому письма? Ладно, не важно.
Вторым рядом и дальше сидел средний отряд, весь, за вычетом артистов. Самая многочисленная и самая незаметная часть «Совенка», ничем себя до того не проявлявшая. И, кажется, в среднем отряде никто и никогда не просыпался. Надо бы успеть спросить у Виолы, так это или не так. Но вот, когда объявили набор артистов, именно из среднего отряда они и пришли. Непонятно, может быть какие-то ограничения мешали им просыпаться, а им все равно требовалось как-то проявить себя. Да, ограничения наложили на средний отряд, а про октябрят, наверное, просто забыли. Тоже надо не забыть спросить у Виолы.
А еще, Ульяна подумала, что она уже не в пионерах. И если она опять не уснет, а сумеет, так же как Сёмка, удержаться, то кто-то из среднего отряда займет ее место. «Сёмочка, помоги мне!» — подумала. Никогда так Сёмку не называла, даже мысленно, даже в постели, а сейчас прорвалось. «Я не против стареть! Рядом с тобой».
Предпоследний ряд занимали старшие. Даже кибернетики выползли из своей берлоги. Женя держала на коленях текст пьесы, и делала вид, что она здесь, рядом с Сыроежкиным, оказалась совершенно случайно. Не было только занятых в спектакле Мику и Алисы. Ульяна-большая поискала глазами Ульяну-маленькую. Не нашла, удивилась, стала активно крутить головой, пока не обнаружила ту, почему-то не на скамейке, а стоящую на самом краю концертной площадки, около кустов, и наполовину скрытую кустами-же. «Сбежать что-ли хочет? Нет, не похоже. Вон с каким интересом на сцену смотрит».
На самом последнем ряду сидели три поварихи и два незнакомых дядьки.
— Виола, кто это?
— Это? — Виола оглянулась. — Водитель и грузчик. Продукты привезли из Шлюза на следующую неделю. Тебе их видеть не положено было, вот ты их раньше и не видела.
— Ульяна, Виола, не мешайте! Уже начинается! — зашипела на них Ольга.
И действительно, зашелестели раздвигаемые половинки занавеса, и публика увидела пионеров, сидящих подковой вокруг костра на лесной поляне.
Анфиса задумчиво перебирает струны на гитаре…
Лариса (с книжкой на коленях). Оксана Сергеевна, Мы кого-то ждем? Почему вы всегда просите нас сесть так, чтобы одно место у костра осталось свободным?…
Первые пять или десять минут, пока зрители узнавали артистов, пока толкали друг-друга в бок и показывали пальцами спектакль не шел. Мику готова была расплакаться, на этот раз совершенно всерьез. Но потом зрители стали узнавать в артистах уже самих себя и замолчали, и до самого финала стояла тишина. Такая, что было слышно даже шум вентилятора, того, что был составной частью бутафорского костра. А когда пришло время финальной сцены, когда Степан (тот самый Максим, что четыре часа назад, гонялся за Витькой по пляжу) чуть отошел от костра назад и засунув руки в карманы шорт, грустно смотрел на пионеров, а невидимый за ширмой Семен в это время заиграл на гитаре. Кто-то из зрителей закричал: «Стёпка! Останься! Пожалуйста!» Степан услышал, но только отрицательно качнул головой и, немного ссутулившись, тихо спустился со сцены и растворился в сумерках.
Снег, словно мотылек,
Возле фонарей кружит
Я, словно Бог,
Чувствую себя чужим.
Ночь, вечная сестра,
Личная вселенная.
Тень от креста —
Семь ключей серебряных...
А Семен на гитаре и Мику на клавишах продолжали играть. «Знаешь, Сенечка. Мы, как будто уже давно сыгрались с тобой», — сказала она на последней репетиции. На этот раз Алиса даже не вздрогнула, а лишь кивнула головой услышав такую реплику.
Но ты не грусти, ты не при чем,
Это просто тайга пахнет дождем,
Это просто опять я видел сны
Не о тебе, не о любви...
Встала Анфиса, оставив гитару около костра. Улыбнулась залу, весело и нахально, и тоже ушла.
И мы все улетим - каждый к своей
Верной звезде - каждый к своим
Верным друзьям - кто-то из них
Уже там...
Ушла Лариса, оставив книжку.
Дверь порванной струной
Прозвучала в тишине.
И, как слепой,
Сон крадется по стене.
Да, мне теперь менять
Ничего не хочется...
Бывший герой —
Рыцарь Одиночества.
Ушла Святослава, положив на сцену связку ключей.
Но ты не грусти, ты не при чем,
Это просто тайга так пахнет дождем
Это тайны дорог, полуночные дни
Это роза ветров, это запах весны
Яна подскочила как пружинка, бросила куда-то вглубь сцены рогатку, подмигнула зрителям и убежала. Только подошвы застучали.
И мы все улетим - каждый к своей
Верной звезде - каждый к своим
Верным друзьям, а кто-то из них
Уже там...
Артисты по одному спускались со сцены, кто по правой лесенке, кто по левой и скрывались за ней…
Но ты не грусти, ты не при чем,
Это просто тайга пахнет дождем,
Это просто опять я видел сны
Не о тебе, не о любви...
Последней ушла, ни на кого не глядя, Оксана Сергеевна, оставив панамку.
И мы все улетим - каждый к своей
Верной звезде - каждый к своим
Верным друзьям - кто-то из них
Уже там...
Закончилась песня. Погасло освещение на сцене, медленно погас костер. Зажглись фонари на зрительской площадке. Занавес.
Позже Ульяне-большой, когда она вспоминала об этом спектакле, первыми приходили в голову две вещи, это шепот Анатолия: «Бомба!» и слеза в уголке глаза Ольги Дмитриевны.
На чай с пирогом (поварихи расстарались для артистов) Семен в столовую не пошел. Перед этим и на поклоны выходить не хотел, но его из-за ширмы вытащили за руки Катя и Вика. Он деревянно поклонился пару раз, жутко смущаясь при этом, а, как только появилась возможность, сбежал, прихватив гитару. Углядел в темноте свою Ульяну, выходящую с концертной площадки и, догнав, взял ее за руку.
— Знаешь, Рыжик. Я тут подумал, что мы ни разу еще не были на острове. Лодки вот, с некоторых пор, на ключ запирают, но я и эту проблему решил. — Семен вытянул из кармана пару ключей, на канцелярской скрепке.
Ульяна как-то по особому посмотрела на Семена.
— Сёмк. Ты знаешь… я тут подумала, что мы ни разу еще не были на острове. Лодки вот, с некоторых пор на ключ запирают, но я и эту проблему решила.
И достала из кармана своих обрезанных джинсов вторую пару точно таких же ключей. Только собранных не на канцелярской скрепке, а на самодельном брелке, сплетенном из телефонного провода.
— Дразнишься, да? — Семен тихо засмеялся. — У меня-то ключи от Толяныча, а у тебя?
— У Слави попросила. Я же теперь у нее доверенное лицо.
Лагерь уже угомонился после запоздалого отбоя, уже закончилось сегодня и давно наступило завтра, когда вернулись с острова Ближний Семен с Ульяной.
Пристегнули лодку цепью (первый ключ), заперли в сарае весла (второй ключ), натянули футболки. Прошлепали по мосткам на берег.
— Ну вот, меры против побега Семена на лодке приняты. Интересно, чья это инициатива?
Но Ульяна не поддержала Семена, а думала о чем-то своем. Кто-то зашумел со стороны Алисиного домика. Семен и Ульяна синхронно развернулись и успели заметить прячущийся в кустах невысокий силуэт.
— Не спится мелкой.
— Да, наверное. — Ульяна все еще думала о чем-то своем, все молчала.
А уже у входа в спортзал придержала Семена за руку, и, когда он повернулся к ней и вопросительно посмотрел, наконец спросила.
— Сём. Скажи. А тех девочек. Славяну и Мику. Ты их еще любишь?
— Их больше нет, Рыжик. Но… да.
— Это хорошо. Значит, когда я усну, ты меня не забудешь.
— Так вот что тебя беспокоило. А я думал, может я чего натворил и ты на меня обижаешься. Ну-ка, давай сядем. — И Семен, потянув за собой Ульяну сел на крыльцо спортзала, прямо где стоял.
Ульяна, как в первый цикл знакомства, подлезла Семену под левую руку, прижалась к его боку и полусопела, полувсхлипывала там.
— Ульяныч, а почему ты, собственно, засыпать собралась? Я тебя чем-то не устраиваю?
— Сёмк, это же. Активная фаза. Еще два-три цикла и всё. Она закончится и я усну.
Семен еще крепче прижал Ульяну к себе. Кажется, все было не так и печально.
— И только-то? Ты вообще, чем тётю Виолу сегодня, то есть уже вчера, слушала? «Если, хоть что-то изменил в себе самом, то выпадаешь из этой сансары...» А ты изменилась, Рыжик. Когда ты нам раскладывала по полочкам будущее нашего мира, кажется, в этой умнейшей и серьезной девушке, только я и увидел прежнюю озорную и задорную Ульяну. Ну, такую тебя я всегда буду видеть. Уж терпи.
— Правда, Сёмк? — Ульяна завозилась, выворачиваясь из под руки, чтобы посмотреть Семену в глаза. — Я старалась. Но смотри, ты подарил мне надежду. Не вздумай обмануть — житья не будет. — Расплылась в улыбке, знакомо подмигнула, быстро поцеловала, вскочила на ноги и, со смехом, убежала в спортзал.
Лагерь у моря часть 15. Выбрано "Идти через пляж."
Часть 12Часть 13
Часть 14
Как пришли так и вернемся, подумал я и поспешил к корпусу через пляж. Уже промокший песок пружинил под ногами, дождь внезапно пошел с такой силой, что мир накрыла сплошная серая пелена, я вымок до нитки, хорошо что догадался телефон обезопасить от влаги, поймав влекомый ветром целлофановый пакетик, и положив девайс туда. Снова вспышка молнии, я приготовился к раскату грома, закрыв уши руками. И продолжал бежать, бах, звуковая волна было довольно сильной, ударило не очень далеко.
Может воспользоваться недавно приобретенным козырем, и рвануть на всех парусах? Не, и так дойду, после предыдущих использований ускорение вымотало меня. И сейчас я, быстро перебирая мокрыми ногами, бежал без всякого допинга.
Фух, дышать тяжеловато, всё таки я не спортсмен, сила есть, но выносливости - ноль. Остановившись под навесом, примыкающим к пляжу, я выкроил минутку отдышаться.
А всё же как красиво море, даже в такое время. Сквозь льющуюся воду, видно как перекатываются громады серых волн, как барабанит по воде ливень, как вздымается морская пена, как кто-то тонет, отчаянно хватаясь за доску для серфинга, как мелькают вдалеке вспышки молний, как... Стоп, КТО-ТО ТОНЕТ!
Доска была довольно далеко от берега, и её вместе с кем-то пытающимся за неё удержаться, мотало из стороны в сторону, словно сама стихия, желала отцепить страдальца от спасительного куска полимеров, и утянуть на дно. Видно было что силы человека на исходе. Надо что то придумать, и придумать быстро. Сам я в спокойном море плаваю, но в шторм, да ещё и вытаскивать кого-то, мне не по силам. Звать на помощь? Может быть слишком поздно, даже если я ломанусь с третьей космической, тот кого я поведу сюда не сможет успеть вовремя. Шторм слишком силен. ЧЕРТ! Какого хрена этот долбанутый серфер решил поплавать именно сейчас!
Но не попробовать я не могу. Раз уж есть у меня такое умение, пусть послужит не только для развлечения.
-Шифт!
Волны замирают, капли застывают в воздухе, и я изо всех сил рванул по пляжу к воде, и нырнул... Точнее попробовал, вода встретила меня как батут, и я банально от нее отскочил. От удивления, меня выбросило из ускорения, и я рухнул в несущуюся воду. Когда волна выкинула меня на берег, я отплевался от соленой воды и.
Вторая попытка, я зашел в воду по горло, сосредоточиться когда тебя толкает тонна воды, мягко говоря тяжело, но возможно.
-Шифт! - в отчаянии подумал я.
Время застыло, вода застыла, а вместе с ней вмуровало и меня, ПОЛНОСТЬЮ! Я пытался плыть, но куда там даже пальцем было не пошевелить. Ну что за блядство а! Хотелось опустить руки, и материться, просто высказать в бушующее море всё что творилось на душе.
Когда меня выкинуло на берег во второй раз, и я увидел как изо всех сил цеплявшийся за доску человек, соскользнул с неё, всё. Внутри меня словно что-то оборвалось, там, один из отдыхающих сейчас умрет, его жизнь погаснет, он не увидит больше света солнца, тепла, улыбок. Только тот кто живет во тьме одиночества, может понять настоящую ценность жизни.
Я вспомнил ощущение того, как вода пружинила, при моей первой попытке нырнуть.
Была не была, что я теряю! Всего лишь свою скучную жизнь!
Собрать все силы, всё что осталось, сбросить с себя мокрую облепившую тело одежду и обувь. Сейчас или никогда!
Я со злостью глянул вперед, тело словно раскалилось.
-ШИФТ!
Когда в этот раз время остановилось, в ушах появился странный звук, нарастающий, словно рядом запустили мощную турбину, и я побежал, побежал так как никогда в жизни, мне было легко, нет никаких препятствий, только я и то к чему я стремлюсь, никакого ощущения помех,наоборот словно что то толкает меня, уносит вперед за собой, словно выросли крылья. Добежав до кромки воды, и не замедлившись ни на секунду, я продолжил своё движение, уже ПО воде. Поверхность моря чувствовалась как надувной матрас, и я бежал по нему, бежал как умирающий от жажды к стакану воды, бежал и ничто не могло меня остановить.
Волны на моем пути рассеивало, до того как я до них добирался. Просто на поверхности волны появлялось ровное круглое вдавление, перераставшее в дыру, сквозь которую я и пробегал, оставляя за собой четкий след, из разлетающейся в мелкую пыль воды.
Наконец я добрался до тонущег...тонущей! Алиса твою так за ногу, что ты тут делаешь, другое время не нашла поплавать? Прекрасно помня что случилось с несчастным камнем, я сцапал доску, и поддев ей тонущую девушку, так чтоб она лежала как на подносе, затолкал вперед. При этом не останавливаясь не на секунду, и не слушая восторженные комментарии шизы по поводу офигенного рыжего купальника. Понимая, что если сброшу ускорение - нам обоим конец.
"-Нам троим! Бесчувственная ты скотина!"
К тому моменту когда мы добрались до берега, ломило каждую косточку, каждое сухожилие, но я упорно пер вперед. Наконец как только нога ступила на твердую землю, я отпустил кураж. Ударной волной, созданной моим движением снесло перед нами как минимум тонну песка, подняв его в воздух и унеся куда-то вдаль.
"-Видимо этот поток и раздвигал волны" - прокомментировал внутренний голос.
Боль, казалось болело все тело, о, это было что-то. Словно меня час таскали по асфальту, мордой в пол, но сейчас не это главное. Алиса была без сознания, но дышала. Видимо отключилась от перегрузок, а не наглотавшись воды.
"-Крепкая девочка, только без башенная" - восхищенно сказал шиза, наблюдая как легкие девушки упрямо качают воздух.
Сердце, бившееся как бешеное, вдруг начало стучать реже, боль нарастала. Шум в ушах стал невыносим.
Мир вокруг начал качаться, а ноги перестали меня держать, всё медленно уплывало куда-то , я с удивлением заметил как мокрая земля предательски бросилась мне в лицо.
.
.
.
Лес, черный призрачный лес! Опять этот кошмар, кошмар такой реальный, словно всё вокруг самое что ни на есть настоящее. Ни единого отблеска света, ни единого звука. Только темнота, темнота и пустота, манящая, зовущая, окутывающая всё твоё естество. Но я тут не один, к сожалению! Прекрасно помня КТО в ней прячется, я поспешил любыми способами предотвратить свою встречу с обитателем этого места. И...
я поспешил любыми способами предотвратить свою встречу с обитателем этого места. И...
Спрятался на дереве.
14(36,84%)
Побежал прочь из леса.
24(63,16%)
Лагерь у моря часть 16. Выбрано "Бежать."
Часть 12Часть 13
Часть 14 Бежать, мчаться со всех ног. Это единственный выход, единственный шанс спастись от преследующего ужаса. И я мчался, не разбирая куда, просто прорывался сквозь черные заросли леса, перепрыгивая через поваленные деревья, кусты и небольшие овраги. Бежал прочь с такой нереальной скоростью что олимпийские бегуны нервно курят в сторонке. В отличии от них меня на финише ждала не медаль, а спасение от первобытного кошмара. Вот только где он этот финиш? Не знаю сколько прошло времени, а лесу не было видно ни конца, ни края.
Остановившись возле ствола одного из больших деревьев, не для того чтобы перевести дух, усталости почему то не было, просто чтобы оглядеться. Огромное пространство, бесконечная череда травы, кустов и деревьев, света...его просто нет, ни звезд, ни луны, и тем не менее всё видно,каждый листик, где логика?
ЧТО-ТО наблюдало за мной! Из за леса, скрывшись в призрачном мареве, ОНО искало меня, искало очень внимательно. Бежать! Спасаться. Не знаю сколько я бежал, то-ли несколько минут, то-ли несколько дней, время здесь не ощущалось совершенно.
Наконец я выбежал на опушку, впереди виднелась дорога, и я ломанулся по ней, куда бы она не вела,всё лучше чем здесь. Дорога,петляя между деревьями, вывела меня к странным воротам,очень странным, словно из далекого прошлого, картинка из советских газет. Огромные ворота со статуями детей по краям, и облупившейся краской, над ними была надпись,и вот её почему-то было не разглядеть. Не долго раздумывая я забежал внутрь. И тут тоже самое, всё темное, ни души. Черная статуя какого-то мужика, и лишенная света площадь, вокруг ни души,ладно люди, даже насекомых и тех нет, ничего живого на километры вокруг. Только небольшие разбросанные домики вокруг. Это лагерь? Очень похоже, вот вдалеке сцена, вот это место,с вытяжкой, точь в точь столовая.
Открывая дома, и убеждаясь что я тут совершенно один,настроение мне совершенно не подняло. Попробовал закричать, звуков нет, вообще. Для пробы я разбил стекло в одном из домиков, опять ни малейшего шума. Вот только откуда-то из леса, из которого я только что выбежал, почувствовалось торжество. ОНО нашло!ОНО знает где я! Я помчался сквозь этот странный лагерь, когда в голове раздались странные шипящие звуки. Лучше бы была тишина и дальше!
-Куда бы ты не беш-ш-ш-шал - раздалось вкрадчивое шипение, казалось прямо в голове.
-Куда бы ты не пряталс-с-с-я
-Я уш-ш-ш-е там, и дош-ш-ш-идаюсь тебя - в голосе ни угрозы, ни ещё каких либо эмоций, но от одного его звука, сердце замирало от страха.
Выбравшись к краю лагеря, и ощутив что взгляд, преследовавший меня исчез, исчез и вновь появился прямо рядом со мной. Причал. Я был на причале, из черной воды которого поднималась голова огромной ЗМЕИ,огромной настолько что могла бы проглотить целиком буйвола. Пустые глаза смотрели прямо на меня, с черной, темнее самой ночи чешуи медленно и беззвучно стекала вода. Бежать? Но куда? Как? Как черт побери!? Ноги застыли на месте от ужаса.
-Шифт! В отчаянии попробовал я уйти. Но новоприобретенное умение подвело меня, попросту не сработав.
Яростно зашипев,от чего весь окружающий мир задрожал мелкой рябью, змея бросилась на меня, по пути снеся к чертовой матери весь причал,и несколько лодок. Скорее по наитию, чем осознанно, я отпрыгнул назад, и вместо того чтобы сожрать меня с потрохами, челюсти змеи сомкнулись на моей левой руке. Тут же я перестал её ощущать, боли не было, просто раз, и вместо ощущения одной конечности - ничего. Пустота поползла к плечу, там где она проходила, тело темнело и растворялось в ночи. А змея просто смотрела, смотрела как я исчезаю, не делая попыток добить меня,словно зная что всё уже кончено.
-Вот и всё да? - Успел подумать я, закрывая глаза.
Тепло, внезапно по моим губам словно прошелся лучик света, и его тепло обволокло тело, словно спасительный кокон. Пустота отступила, перестав поглощать меня. Теплый поток уносил прочь, прочь от темного призрачного мира, прочь от змеи, молча смотревшей на меня пустыми глазами. Змея явно была удивленна, что её добыча каким-то образом спасается.
.
.
.
Я пришел в себя рывком, шум моря, ветра и дождя, полился как бальзам на душу, после полной тишины, любые звуки казались манной небесной. Лежа с закрытыми глазами, я почувствовал то самое, спасшее меня тепло, ощутил как моих потрескавшихся сухих губ, коснулись теплые, нежные, слегка соленые от слез мягкие губки. Услышал тихие всхлипы, преходящие в сдержанное рыдание. Чьи-то руки надавили мне на грудь несколько раз, потом снова соленый поцелуй, и немного вдыхаемого воздуха.
Я открыл глаза. Мы всё там же, на пляже, мокнем под дождем и ветром. А Алиса, с закрытыми глазами, делает мне искусственное дыхание, при этом периодически прижимаясь ко мне всем своим великолепным, обжигающим теплом телом. Из уголков глаз девочки градом катили слезы, но при этом она не останавливаясь давила мне на грудь, и вдыхала воздух изо рта в рот. Мне вдруг стало так хорошо, почувствовать что кто-то так за тебя волнуется, это непередаваемо.
"-Правда препод которому мы сдавали сердечно-легочную реанимацию, поставил бы ей двояк" - прокомментировала шиза.
С трудом подавив желание просто полежать, и получать удовольствие, я положил правую руку на плечо, останавливая Алису. Да, мне хорошо, но нервы рыжей тоже жалко, она то думает я воды наглотался, и тут последний вдох испускаю.
-Спасибо Алиса, я уже в порядке - хрипло сказал я.
Алиса молча смотрела на меня, прекрасными янтарными глазами, сейчас заплаканными. Девочка была вся мокрая, и в песке, от купальника до рыжей макушки. При этом она постепенно заливалась краской. Ветер проносил мимо кучи песка,различного мусора и воды. А мы смотрели в глаза друг другу, несмотря на шум прибоя. Алиса тяжело и часто дышала, а я морщился от боли во всем теле, кроме левой руки...
-Идем отсюда Алис - не без труда поднялся я, увлекая с собой застывшую Алиску.
-Прости, это всё из за меня, я такая, такая дур...-хотела она сказать, но я прикрыл её рот ладонью.
-Всё обошлось, ты цела кстати? - поспешил я закрыть тему, потом узнаю зачем она пошла заниматься серфингом в шторм.
-Ты, ты спас меня, но как? - всё ещё тихонько плача шептала рыжая, при этом её хвостики обычно задорно торчавшие, поникли.
-Спас, это да - сказал я соглашаясь.
А затем обнял девушку, прижав её к себе, так сильно как только мог, при этом краем глаза отметив что моя левая рука НЕ ДВИГАЛАСЬ.
-Алиса, знаешь, сегодня именно ТЫ меня спасла.
И посмотрев в глаза удивленной рыжей, я нашел в себе силы улыбнуться и ...
Куда пойти?
Надо отогреться и принять душ.
10(26,32%)
Надо быстрее в мед пункт, отсмотреть повреждения.
28(73,68%)
Лагерь у моря часть 17. Выбрано "Идти в мед пункт."
Часть 12Часть 13
Часть 14 Часть 16
Самое главное - убедиться что мы целы. А то после адреналинового подъема, всякие незамеченные ранее повреждения, могут стать неприятным сюрпризом.
-Ноги в руки Алиса, нельзя тут стоять - и, подавая пример девочке, я зашагал в сторону нашего корпуса.
Зашагал, ха, слишком громко сказано. На самом деле еле плелся, ускорение хорошая штука, вот только отдача тоже не хилая, неподготовленное тело просто не выдержало таких нагрузок. Алиса понаблюдала за моими мытарствами, и аккуратно поднырнув под мое правое плечо, стала поддерживать меня, помогая сохранят равновесие.
Мокрая майка осталась на пляже, на мне были кое как натянутые джинсы, а на Алисе только купальник. И несмотря на не очень-то располагающую обстановку, жар юного тела рыжей, толкал разум к необдуманным действиям. Ветер не стихал ни на минуту, и мы потихоньку тащились к корпусу, пошатываясь как пьяные, упорно двигались вперед, невзирая на струи воды, и буйство стихии. Где-то за спиной шумело море, обычно такое голубое и ласковое, сейчас ставшее настоящим серым чудищем, которое чуть было не утянуло нас на дно.
-Мы дошли Док - устало сказала Алиса, опираясь на входную дверь нашего корпуса - у тебя же есть ключи от этой?
Ключи у меня были,прямо в кармане джинс, аллилуя, иначе бы пришлось тащиться к парадному входу. Просунув ключ в отверстие замка, при этом пользуясь только правой рукой, ибо левая безжизненной плетью висела вдоль тела, я повернул его по часовой стрелке до щелчка. Пропустив рыжую внутрь, и зайдя следом, я нашел в себе силы запереть замок.
-Так Алиса, сейчас идем в кабинет и проводим ревизию наших пострадавших тушек.
Девушка кивнула соглашаясь, и поливая пол стекающей с нас водой, на радость уборщицам, мы добрались до мед кабинета. По пути провожаемые удивленными взглядами редких,проходивших мимо отдыхающих. Фух, устало опустился я на кушетку, с трудом поборов желание лечь. Во первых ещё есть дела, во вторых...просто страшно.
Подозвав к себе невольную гостью, я велел ей повернуться спиной ко мне.
-Зачем? - удивленно подняла брови рыжая, при этом заметно покраснев.
-Затем, что я должен убедиться что ты цела - отсек я возражения.
Медленно приблизившись ко мне, Алиса посмотрела в мои усталые глаза, и видимо решив что ничего страшного от своего спасителя ей ждать не стоит, отвернулась, предоставив свою прелестную спину, и не только, моему взору. Внешне всё целое, царапин и синяков нет, после осмотра я прощупал руками девочку.
-Ты что творишь?! - вспыхнула она.
-Так, кости целые, кровь ниоткуда не течет, самочувствие я так понимаю в норме, можешь бежать к себе Алиса - как бы не хотелось мне расставаться, но надо переодеть мокрое исподнее, и осмотреть и себя с ног до головы. А стоять голышом, и щупать себя во всех пикантных местах на глазах у Алисы, было бы не комильфо.
-Я тебя не оставлю - воспротивилась рыжая - ты со стороны на себя смотрел, на ногах то еле держишься!
Тут крыть было нечем, тело сводило судорогой, особенно ноги и плечи.
-Хорошо Алис, тогда дай мне вон с того шкафа белое полотенце, и фен.
Послушав меня девочка открыла створки стоящего неподалеку шкафчика, и немного повозившись протянула мне требуемое. Высушив себя полотенцем, и убедившись что внешних повреждений на мне нет, я похлопал по пустующему месту на кушетке. Алиса вопросительно глянула на фен в моих руках, затем на кушетку.
-Давай давай, тебе тоже надо сохнуть.
-Но я сама могу.
-Ага, мокрыми руками старый фен, садись давай и не дергайся, думаешь я сам не стесняюсь присутствия красивой девушки? - сорвались слова с губ, раньше чем успел подумать.
Алиса села рядом, при этом обняв свои плечи руками, словно пытаясь закрыться от моего взгляда, да и в глаза старалась не смотреть. Аккуратно начав сушить её волосы, и втихую стараясь не слишком уж откровенно пялиться на Алису, вдыхать аромат её мокрого тела, и сохнувшей прически.
"-И премия больной фетишист года уходит *барабанная дробь* к Доку, самому отъявленному извращенцу всех времен и народов"
-Ну тебя нахрен шиза!
"-Бу бу бу, боюсь боюсь, я между прочим на твоей стороне, доказать?"
Внезапно мою левую руку свело, словно к ней подключили пару электродов, от плеча и ниже будто пролилась горячая вода,обжигающим потоком смывая всё ненужное, и пугающее меня онемение прошло, рука снова задвигалась. Класс!
"-Вот, цени, видишь какой я полезный!"
-Но как?!
"-Как, говоришь? То чудовище, это порождение твоего собственного я, это тень одиночества и пустоты, в душе каждого человека есть такое, эдакий червячок, что гложет и гложет вас изнутри. Вы люди вообще склонны к саморазрушению. Постепенно в тех кто ограничил общение с другими, кто замкнулся в себе,отстранился от мира, этот червячок набирает силу, и когда он становится сильнее чем хозяин...ну ты понял что будет да? А я, я просто отринул ту пустоту тот яд, что она оставила в тебе."
О да, я понял, я вспомнил то чувство опустошения, что несла с собой змея, если такое поглотит тебя, уж лучше не жить. Так и вскрываются доведенные до отчаяния, так и обрывают свою жизнь, в страхе, страхе одиночества и пустоты, от которого никуда не деться. Глупо было бежать, от себя самого никуда не уйти,нигде не спрятаться.
"-Никто не виноват чувак, что ты вырастил из него целую анаконду!"
-Анаконду? Да рядом с этим монстром, анаконда - это безобидная глиста!
К черту! Не думать, если это мой демон, я найду как с ним справиться, ОБЯЗАН! Я. Хочу. Блядь. Жить!
Алиса наконец расслабилась, и стала млеть от теплого воздуха, и моих ладоней, коими я неосознанно начал массировать её напряженные плечи. Спинка рыжей задрожала, а сама она чуть ли не мурлыкала от удовольствия. Видимо столько пережитых эмоций сломали её барьер, её маску хулиганки, и сейчас была просто девочка, которая тянется к теплу.
"-К теплу рук которые ей не безразличны чувак. Как думаешь она позволила бы это любому? Вы непохожи во многом, активная и яркая Алиса, и ты, который словно нелюдимая тень, но это вовсе не преграда. О боже, какой же ты тормоз"
И тут я понял, что внутренний я - прав, нельзя все время бояться, я не могу и не хочу отталкивать от себя таких как она, да и чего мне теперь страшиться? Ха, я пережил встречу с собственным кошмаром, я вырвал из лап шторма утопающее сокровище,я могу двигаться со скоростью, превосходящей даже воображение, хватит. Пора поверить в себя, не в себя который в халате, просто в себя, в себя как в человека. Я больше не побегу, и не буду прятаться, я стану солнцем, не обжигающим, а согревающим светом тех, кто мне дорог, а не пустой незаметной тенью на песке.
Шумно. Вот только этот шум, был к месту. Ветер за окном, и брызги дождя стучащие по стеклу. Мы сидели на кушетке,я полуобнаженный, и она, в одном лишь открытом купальнике, нам никто не мешал, а буйствующая за окнами стихия только добавляла уюта в обстановку. Не спугнет ли моя инициатива это прекрасное мгновение? Я бы сидел так вечно, с Алисой рядом, я погладил её по шее, чувствуя бьющуюся под гладкой кожей артерию, чувствуя как Алиса неосознанно потянулась к ласкавшей её руке.
Она повернулась, просто резко крутанувшись на кушетке, и посмотрела мне в глаза, на щеках у девушки был румянец, в глазах ни осуждения, ни неприязни, а какое то странное выражение, я не могу понять его до конца. Но от этого взгляда по телу прошелся табун мурашек, а сердце странно затрепетало, незнакомое но такое приятное чувство, хотелось чтобы она смотрела на меня всегда, всегда была рядом.
И в этот момент.
В дверь постучали.
18(40%)
Я обнял девушку.
27(60%)
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме 12 ЛЕТ 13 ЛЕТ 14 ЛЕТ (+1000 постов - 12 ЛЕТ 13 ЛЕТ 14 ЛЕТ)
Наши любимые теги
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!