В американских школах нарастает экономическая и расовая сегрегация.
В 2000-м году типичный ребёнок из бедной семьи учился в начальной школе, где 45% учащихся были детьми из среднего класса. За 15 лет этот показатель упал до 36%, и продолжает падать. Пандемия только усилила данную тенденцию.
Это – классовая проблема с серьёзными последствиями для человеческих судеб. Процент учащихся среднего класса в школе влияет на её престиж, материальное состояние, качество обучения, успеваемость и, как следствие, жизненные перспективы её учеников. Что ответно подпитывает эту динамику, и приводит к тому, что дети из малоимущих, чёрных и латиноамериканских семей оказываются в сегрегированных школах-гетто.
В отсутствие ресурсов, условия обучения в таких школах постоянно ухудшаются, качество образования падает, а с ним и социальная мобильность – шансы этих детей найти более прибыльную работу и выбраться из своего классового капкана.
Так капитализм воспроизводит себя и свою иерархию несправедливости. «Кого надо дети» учатся в лучших школах, после чего становятся юристами и дантистами, а дети из бедных семей обречены получать образование для бедных, и пополнять ряды прислуги для белых тепличных господ. Которые затем будут выдёргивать из этого пула случайного вундеркинда, и приводить его в пример, мол, смотрите, вот он тот самый рождённый ползать, который может летать.
Это не сбой системы. Это – фича. Правила забега для всех одни. Но бедным перед ним ломают ноги. Чтобы у вампира всегда имелась под рукой армия голодных, бедных и искусственно отуплённых людей, готовых за копейки делать за него всю самую тяжелую работу.
В 2000-м году типичный ребёнок из бедной семьи учился в начальной школе, где 45% учащихся были детьми из среднего класса. За 15 лет этот показатель упал до 36%, и продолжает падать. Пандемия только усилила данную тенденцию.
Это – классовая проблема с серьёзными последствиями для человеческих судеб. Процент учащихся среднего класса в школе влияет на её престиж, материальное состояние, качество обучения, успеваемость и, как следствие, жизненные перспективы её учеников. Что ответно подпитывает эту динамику, и приводит к тому, что дети из малоимущих, чёрных и латиноамериканских семей оказываются в сегрегированных школах-гетто.
В отсутствие ресурсов, условия обучения в таких школах постоянно ухудшаются, качество образования падает, а с ним и социальная мобильность – шансы этих детей найти более прибыльную работу и выбраться из своего классового капкана.
Так капитализм воспроизводит себя и свою иерархию несправедливости. «Кого надо дети» учатся в лучших школах, после чего становятся юристами и дантистами, а дети из бедных семей обречены получать образование для бедных, и пополнять ряды прислуги для белых тепличных господ. Которые затем будут выдёргивать из этого пула случайного вундеркинда, и приводить его в пример, мол, смотрите, вот он тот самый рождённый ползать, который может летать.
Это не сбой системы. Это – фича. Правила забега для всех одни. Но бедным перед ним ломают ноги. Чтобы у вампира всегда имелась под рукой армия голодных, бедных и искусственно отуплённых людей, готовых за копейки делать за него всю самую тяжелую работу.
