Результаты поиска по запросу «
я приду к тебе ночью
»
story спокойной ночи песочница
Две девушки, Юля и Оксана, пошли на вечеринку. На вечеринке Юля изрядно напилась, а Оксана была относительно трезвой. Как часто и бывает, трезвой пришлось провожать свою «весёлую» подружку домой. Открыв дверь в квартиру Юли, Оксана уложила подругу в кровать. Пожелав ей спокойной ночи, она выключила свет, закрыла дверь и пошла к себе домой. Пройдя пару переулков, Оксана вдруг обнаружила, что забыла дома у Юли свою сумочку, в которой лежат ключи от квартиры. Придя к Юле, она решила не включать свет, чтобы не разбудить подругу. Нащупав свою сумочку, которая лежала на кресле в гостиной, она покинула квартиру.
На следующий день Оксане позвонили из милиции и попросили явиться в участок. В участке ей показали пару фотографий. Оксана в ужасе узнала на снимках Юлю — она лежала на своей кровати с перерезанным горлом. Участковый показал Оксане листок бумаги, который лежал на кровати у Юли. На нём было написано:
«МОЛОДЕЦ, ЧТО НЕ ВКЛЮЧИЛА СВЕТ — ИНАЧЕ МНЕ ПРИШЛОСЬ БЫ И ТЕБЯ УБИТЬ».
На следующий день Оксане позвонили из милиции и попросили явиться в участок. В участке ей показали пару фотографий. Оксана в ужасе узнала на снимках Юлю — она лежала на своей кровати с перерезанным горлом. Участковый показал Оксане листок бумаги, который лежал на кровати у Юли. На нём было написано:
«МОЛОДЕЦ, ЧТО НЕ ВКЛЮЧИЛА СВЕТ — ИНАЧЕ МНЕ ПРИШЛОСЬ БЫ И ТЕБЯ УБИТЬ».
крипи сказки на ночь не совсем страшилка story песочница
Историю пересказала подруга.
***
Была у меня подруга Маша, веселая озорная девушка. Любила погулять с подругами, но по клубам не ходили, все больше тусили у кого-то из подруг дома. При этом редко когда употребляли что-то крепче светлого пива, и то делали это не часто. Ну что сказать, по современным меркам - спортсменка, комсомолка и просто красавица. Длинные густые каштановые волосы, ростом в 160 см, хорошо сложена с милым личиком. Парни за ней толпами бегали, но она относилась к ним без особого энтузиазма. Всегда говорила что еще не встретила своего "единственного", а под первого попавшегося ложиться не будет.
Ну вот такая примерная и была. Я общалась с ней каждый день, то в чате, то по скайпу. Чаще с веб камерой, нам так удобнее было. Но однажды, она пропала, почти на месяц. Долго не появлялась онлайн, не отвечала на телефонные звонки (мы жили в разных городах, поэтому в гости к ней зайти не смогла бы). В один дождливый весенний вечер я сидела дома, в надежде что она все же появится и наконец-то все объяснит, куда пропала и что случилось.
В тот вечер интуиция меня не подвела. Последовал вызов в скайп, и я по привычке включила видеовызов. Секундная загрузка и я увидела изображение с ее веб-камеры: Тёмная комната, освещенная светом ноутбука и она, со спокойным лицом, сидела, слегка улыбнувшись, и вертела в руках какой-то чёрный кулон.
- Машка! Ты где пропадала? Я уж думала что ты пропала. Рассказывай, я волновалась! - С ходу выпалила я.
Когда Маша заговорила, из моих колонок послышался скрежет и помехи. Через мгновение и она расслышала их, через мой же микрофон.
"Микрофон вообще убился. Привет Ань, со мной всё... Не в порядке в общем, совсем. Ань, ты не обижайся и просто прочитай то что напишу."
- Хорошо Маш, - от того что она написала у меня мурашки по спине пробежали, - выкладывай всё как есть.
"Когда мы последний раз общались, я говорила что пойду вечером к подруге, ну ты знаешь, мы каждую пятницу так собираемся. Фильмы разные смотрим, чай пьем и так далее. В тот вечер все было как обычно, только я у Ирки засиделась чуть ли не до двух ночи. Маршрутки уже не ходили, а живем то мы не далеко друг от друга, и я решила пойти пешком. Она конечно предлагала остаться у нее на ночь, но у меня в субботу курсы, и пропускать не хотелось, так что я решила отправиться домой, собраться, а с утра на них пойти.
Я собралась, сказала Ирке что позвоню как приду домой и двинулась по ночному городу. Было довольно прохладно и моросил мелкий дождь, прохожих не было, и я решила сократить путь, и пойти через наш местный парк. Через парк путь домой занимает каких-то десять минут, хотя и было страшновато, и я достала из сумки газовый баллончик и на всякий случай держала его в руке, в кармане.
Но парк был безлюдным. В эту пору еще слишком холодно, чтобы лавки и поляны оккупировало местное быдло, так что я немного успокоилась. Но не на долго. Через минуты две я услышала позади себя быстрые шаги. Я незаметно обернулась, и увидела что за мной идёт мужчина. Быстро идёт, в чёрной куртке, на голове такой же чёрный капюшон, лица совсем не видно и руки в карманах. Он просто смотрел себе под ноги, и быстро шел. Я ускорилась, но он все равно меня догонял, но казалось вовсе не смотрел на меня.
Ты же знаешь, я практически всегда обуваю кроссовки, поэтому я старалась идти максимально быстро и тихо. Но не тут то было, я случайно наступила на ветку, и ее хруст, прогремел по парку как гром среди ясного неба. Я обернулась и увидела как мужчина поднял голову и посмотрел на меня.
- Ой, девушка, извините, не могли бы вы мне помочь? - Спросил он, спокойным но слегка продрогшим голосом.
- Извините, я очень спешу. - Ответила я ему, и ускорила шаг.
- Подождите, прошу вас! - Крикнул он. - Не бойтесь, я тоже домой спешу, весь промок, а тут еще в парке этом заблудился. Я в город недавно приехал, всего неделю как, мой дом находится на другой стороне парка, возле больницы.
Я остановилась и обернулась. Мужчина съежившись подошел ко мне. Я на всякий случай приготовилась брызнуть ему в глаза из баллончика, если он выкинет какую глупость.
- Извините еще раз, сказал он, - это оказался молодой парень, высокий, метр девяносто, не меньше, и лицо у него было довольно доброе с виду, так что я немного расслабилась, - вы просто подскажите как к больнице выйти, и я сразу же от вас отстану.
Он слегка улыбнулся, и улыбка тронула и мои губы.
- Я сама там рядом живу, могу провести если обещаете защитить меня от всяких хулиганов.
- Вряд-ли в такую погоду они будут шастать по улицам. Как вас зовут?
- Маша, а вас?
- Арчибальд. - Слегка смущенно ответил парень
- Ого, раньше не встречала такого имени, довольно необычно.
- Ага, спасибо моим родителям, - с легкой улыбкой на губах, ответил парень. - Будем знакомы. Только можно еще одну просьбу?
- Я слушаю.
- Не могли бы вы, Маша, пустит меня под свой зонт?
Парень оказался довольно общительным, и больше половины парка мы прошли весело болтая. Я поняла, что зря его испугалась. На вид милый, интеллигентный, но до нитки промокший. Иногда, его голос подрагивал от того, что он замерз.
Арчи рассказал что он из столицы, родился в семье академиков, сейчас закончил магистратуру и приехал в наш город, работать с другом своего отца, в местном институте металлургии, в котором и я учусь. Мы шли по тёмному парку (фонари уже давно выключили), и приближались в большой роще, которая находилась в центре. Весело болтая, мы вышли на узкую темную аллею. Веселье моего собеседника куда-то пропало...
- Маш, не пугайся, - сказал он, посмотрев на меня, - ты чувствуешь?
Сказать честно, эта его резкая перемена настроения меня таки напугала, и насторожила.
- Ты о чём? Не пугай меня.
- Я бы и не подумал, - ответил он, слегка улыбнувшись, улыбка получилась очень натянутой. - Достань газовый баллончик что у тебя в кармане и держи его наизготове.
- Откуда ты?..
- Потом, просто сделай что я говорю и пошли быстрее.
Я не стала спорить, и почему-то подчинилась его просьбе. Я держала баллончик в правой руке, передала ему зонт, и он взял меня под руку, чтобы я немного успокоилась. Вот так, минут пять знакомы, я уже шли как парочка... Но так было спокойнее.
Я знала эту аллею, ее давно облюбовали подростки, чтобы летом прятаться от всех и целоваться, или чем там еще занимается современная молодежь. Но сейчас никого быть не могло. Было довольно тихо, холодно и дождь немного усилился. Мы уже прошли аллею, как Арчи остановился, заставив сделать то же самое и меня.
- Маш, что бы не случилось, не смотри по сторонам и вверх. Ничего не спрашивай! Когда скажу, брызгай баллончиком во все что будет двигаться и беги домой.
- А ты?
- Просто беги и не оборачивайся.
Я хотела задать ему еще несколько вопросов, но он шикнул на меня, и мы медленно пошли вперед. Мне было страшно, но я делала все как он сказал, просто шла и смотрела под ноги. Мы двигались очень медленно, будто Арчи опасался кого-то. И тут я услышала то, что он наверное увидел: слабый свист, а затем шипение. Несколько секунд, и потом все повторилось. Свист и шипение. Мы продолжали идти. Внезапно после свиста послышался тонкий голосок, который что-то сказал на незнакомом языке. Потом голосок повторил это на другом, и еще на одном. Он повторял фразу на разных языках до тех пор, пока Арчи судя по всему понял ее.
- Страх и боль... Оно сказало "страх и боль".
Вот тут я испугалась не на шутку. В тот момент меня пробрала дрожь чуть ли не до пяток, куда перед этим рухнуло сердце, упала душа, а за ними и все остальное.
То что свистело и говорило, издало победный визг. Арчи что-то крикнул, но в следующий момент перед глазами все потемнело.
Очнулась я, привязанной к какому-то неудобному креслу. Руки, ноги, туловище, даже голова, все было туго стянуто какими-то ремнями. Я начала биться в панике, но глаза и рот были завязаны. Это только больше нагоняло страху, но я поняла, что дёргаться нету смысла и заставила себя успокоится. Когда шум в ушах стих, я начала прислушиваться к окружающим звукам, и в какой-то момент мне вновь захотелось впасть в панике. Рядом со мной кто-то противно чавкал и сопел. Продолжалось это минуть пять, а потом заговорила та тварь, что была в парке:
- Ты неправильный. Я хочу страх, хочу боль! Ты не правильный! Она. Она накормит меня страхом и болью! Ты негодный, она уже боится! Тебя съедят мои дети...
Через несколько секунд повязка закрывающая мои глаз исчезла и я чуть не отложила шлакоблочную плиту. На меня смотрела эта тварь! Жёлтая тонкая кожа, обтягивала тонкие но мускулистые конечности с длинными кривыми пальцами. Их было восемь на каждой руке, а ступни ее ног, были похожи на птичьи лапы. Голый торс, (женский, не скажу как определила, сама подумай) был покрыт шрамами и ранами. Но вот ее голова... Маленькие оранжевые глазки, носа не было, а вместо рта - нечто похожее на дыру, заполненную маленькими коричневыми зубами. Я кричала и плакала минут пять, не меньше, пока эта тварь смотрел на меня.
Довольно сощурившись, она что-то прочирикала, и ушла в темноту. Только немного успокоившись, я решила осмотреться. Арчи сидел в двух метрах от меня, также привязанный к подобию кресла. С виду он был будто сонный, или пьяный. Я попробовала позвать его, но повязка на рту не давала внятно говорить. Тут я увидела то, что чуть опять не вызвало во мне приступ паники. Его правая нога... Ступня отсутствовала, вместо нее, нога заканчивалась обрубком и раздробленной костью. Под ногой стоял таз, куда капала кровь от страшной раны.
Я с трудом отвела взгляд от этого страшного зрелища, и увидела, что мы находимся в каком-то сыром бетонном помещении...
Неожиданно из темноты выскочила тварь, и с визгом бросилась ко мне! Она быстрым движением сорвала с моего рта повязку и вновь скрылась во тьме. Я опять закричала. Я кричала и кричала. Я ругалась, звала на помощь и плакала. Через несколько минут у меня просто закончились силы.
- Успокойся, - услышала я, голос Арчи. Он был на удивление спокойным. - Тварь питается страхом и болью, не стоит ее лишний раз кормить.
- Что это такое? Где мы, откуда оно взялось? что с нами будет? - Я плакала, и задавала вопрос за вопросом. Я смотрела на Арчи, а он будто погрузился в транс... Когда он повернулся ко мне, у посмотрел в глаза, я увидела, что по правой стороне его лица стекает кровь. Тварь оставила на его лице несколько глубоких порезов, но он будто не замечал этого.
- Судя по всему, мы в канализации. Тварь слишком хрупкая и слабая, чтобы так далеко нас тащить. Что это такое - я не знаю, честно. Нечто сродни человеку, возможно.
- Арчи, - вспомнила я, - твоя нога... Мой голос дрожал...
- Я знаю. Я первый пришел в сознание, когда нас приволокли. Это тварь думала напитаться моей болью. У нее не получилось...
- Почему?
- Не знаю, я ничего не почувствовал...
Не успели мы нормально поговорить, чтобы я хоть немного успокоилась, как тварь вернулась. Но она была не одна. На цепи она вела еще две фигуры. Вроде бы человеческие, но таких извращений я не в одном ужастике не видела. Бесполые, будто сшиты из разных кусков плоти. Их тела пронизывали железные пруты, и казалось каждая секунда их жизни, не что иной как боль и страдания. Их рты были увеличены надрезами, а в глаза забиты стальные колья...
- Мои детки пришли кушать! - Радостно завизжала тварь. - Кушать детки!
Тварь набросила цепь, на торчащий из стены прут, и подошла к Арчи.
- Ты или кормишь меня, или кормишь деток! Или станешь как они! Как они, да!
Арчи промолчал. Тварь подошла к небольшому столику, что стоял в углу помещения и взяла с него старую ржавую пилу. То что было дальше, было просто ужасным. Тварь поднесла пилу к его левой руке, и за несколько секунд отпилила ему два пальца...
Арчи поморщился и побледнел, но даже не вскрикнул. Он не хотел кормить тварь своей болью и страхом. Это злило тварь...
Но судя по всему, нужный для нее корм, давала ей я сама... Тварь поднесла ко мне, его окровавленные пальцы и помахала ими у меня перед глазами.
- Смотри! - Визжала она.
Она явно тешилась с моей реакции. Ну а что я могла поделать, когда у меня на глазах, делали ампутацию частей тела живому человеку.
Тварь радостно прыгала, и отдала пальцы своим монстрам, те с жадностью съели их и начали истошно выть, наверное просили добавки.
- Бойся человек! Или я приведу всех детей и они сожрут тебя!
- Веди, спокойно сказал Арчи. Давай, тварь, веди, покончим с этим.
- Арчи! - Крикнула я. - Не надо, не оставляй меня!
- Все будет хорошо, - сказал он улыбнувшись, - все скоро закончится.
Эго слова напугали меня еще больше, а твари казалось это и надо было. Она бегала и визжала, брызгая слюной из своего страшного кривого рта.
- Ты вкусная! А ты, Ар-р-р-рчи нет! Мои дети съедят тебя!
Тварь визжа, бросилась в темноту. Двое ее "отпрысков" пытались дорваться до культи ноги Арчи. Так продолжалось минут десять. Я все это время просто проплакала потому что не знала что делать. Арчи же казалось испытывал болевой шок, так как не кричал. Он был бледен и пытался успокоить меня, повторяя, что скоро все закончиться. Я знала, что для него да, а вот для меня, это все могло продлиться очень долго...
В помещение вбежала тварь, ведя на цепи еще четверых "детишек". Все они были примерно одинаковы, страшные изуродованные люди.
- Нравиться, да? - Спросила тварь, приблизившись ко мне. - Ты вкусная, станешь моей!
Эти слова твари напугали меня еще больше. Я плакала, не знаю как долго, но в какой-то момент слезы просто перестали капать с моих глаз. "Дети" скалились на Арчи, тварь бегала вокруг и визжала.
- Это все твои дети? - Неожиданно спросил Арчи.
- Да! И они съедят тебя!
- Ну-ну...
В комнате начало темнеть. Жёлтая старая лампочка, которая висела над потолком, все меньше и меньше освещала комнату. Тварь перестала прыгать и начала смотреть на Арчи. Ее ручные монстры тоже притихли, и начали прижавшись друг к другу сходиться в дальний угол комнаты. Тварь все ближе и ближе подходила к Арчи, а от того, казалось исходила чёрная дымка...
- Хватит! - Вдруг, испуганно крикнула тварь, и ударила Арчи в грудь, правой рукой, вонзив в него все свои восемь острых пальцев. Но он даже не дернулся. Только слегка улыбнулся, и тут, тварь завизжала от боли. Ее пальцы поглотила тьма, которая исходила у него из груди, и эта тьма, растворила пальцы твари. Та прижала к себе раненую руку, и отпрыгнула назад. Арчи спокойно оторвался крепления для рук, но и головы и поднялся с кресла. Культю его правой ноги затянула черная дымка, как и отрезанные пальцы и раны на лице. Черная дымка распространялась по комнате, не было сомнений, кто был источником этого. И меня очень напугало то, что сама тварь визжала от страха, при виде этого... человека?
Неожиданно пальцы Арчи удлинились, и покрылись черным, будто промасленным металлом. Он улыбнулся, и в следующее мгновение произошло совсем уж неожиданное - тварь бросилась бежать. Но скрыться ей не удалось. В один прыжок, Арчи настиг ее, и острые когти на его пальцах, пробили твари голову. Он обернулся, на ее "детишек", и медленно направился в их сторону. Они начали пищать от страха...
- Я дарую вам свободу. - Сказал Арчи, и монстров поглотила черная дымка.
В следующий момент он повернулся ко мне, и через секунду оказался у моего кресла. Его глаза светились красным светом, а зрачки были похожи на кошачьи. От него исходила странная... аура, наверное. По сравнению с ним, та тварь казалась просто мошкой.
- Не надо... - Только и сказала я.
- Меня не следует бояться, Маш. Успокойся. - Он протянул ко мне свои руки, но я закричала что было сил.
Тогда он крепко взял меня за голову, и... Казалось все, конец. Но он мягко коснулся моего затылка, и чувство страха пропало...
После всего этого, очнулась я у себя дома. Сначала подумала что приснился странный сон, но пройдя на кухню, я обнаружила на столе, заботливо оставленную кем-то тарелку еще горячих пельменей (!) и небольшой конверт без подписи. Там был этот кулон, и записка.
В записке было сказано, что когда я буду готова получить все ответы, я должна сильно сжать его в своей руке. Ань, ты была моей хорошей подругой. Я решила рассказать все тебе, потому что хороший и верный друг. Спасибо за все, и прощай, наверное."
Дочитав до конца, я увидела на мониторе, что она со всей силы сжимает в правой руке кулон, и улыбается мне. Я уже было думала что ничего не произошло, как вдруг, из темноты, позади Маши, показалась рука, которая легла на ее плече. Маша улыбнулась, и положила голову на руку, которая появилась из темноты. Она гладила ее своими, несколько секунд, и искренне улыбалась.
"Еще увидимся, Ань" - Написала она, и связь пропала.
***
Была у меня подруга Маша, веселая озорная девушка. Любила погулять с подругами, но по клубам не ходили, все больше тусили у кого-то из подруг дома. При этом редко когда употребляли что-то крепче светлого пива, и то делали это не часто. Ну что сказать, по современным меркам - спортсменка, комсомолка и просто красавица. Длинные густые каштановые волосы, ростом в 160 см, хорошо сложена с милым личиком. Парни за ней толпами бегали, но она относилась к ним без особого энтузиазма. Всегда говорила что еще не встретила своего "единственного", а под первого попавшегося ложиться не будет.
Ну вот такая примерная и была. Я общалась с ней каждый день, то в чате, то по скайпу. Чаще с веб камерой, нам так удобнее было. Но однажды, она пропала, почти на месяц. Долго не появлялась онлайн, не отвечала на телефонные звонки (мы жили в разных городах, поэтому в гости к ней зайти не смогла бы). В один дождливый весенний вечер я сидела дома, в надежде что она все же появится и наконец-то все объяснит, куда пропала и что случилось.
В тот вечер интуиция меня не подвела. Последовал вызов в скайп, и я по привычке включила видеовызов. Секундная загрузка и я увидела изображение с ее веб-камеры: Тёмная комната, освещенная светом ноутбука и она, со спокойным лицом, сидела, слегка улыбнувшись, и вертела в руках какой-то чёрный кулон.
- Машка! Ты где пропадала? Я уж думала что ты пропала. Рассказывай, я волновалась! - С ходу выпалила я.
Когда Маша заговорила, из моих колонок послышался скрежет и помехи. Через мгновение и она расслышала их, через мой же микрофон.
"Микрофон вообще убился. Привет Ань, со мной всё... Не в порядке в общем, совсем. Ань, ты не обижайся и просто прочитай то что напишу."
- Хорошо Маш, - от того что она написала у меня мурашки по спине пробежали, - выкладывай всё как есть.
"Когда мы последний раз общались, я говорила что пойду вечером к подруге, ну ты знаешь, мы каждую пятницу так собираемся. Фильмы разные смотрим, чай пьем и так далее. В тот вечер все было как обычно, только я у Ирки засиделась чуть ли не до двух ночи. Маршрутки уже не ходили, а живем то мы не далеко друг от друга, и я решила пойти пешком. Она конечно предлагала остаться у нее на ночь, но у меня в субботу курсы, и пропускать не хотелось, так что я решила отправиться домой, собраться, а с утра на них пойти.
Я собралась, сказала Ирке что позвоню как приду домой и двинулась по ночному городу. Было довольно прохладно и моросил мелкий дождь, прохожих не было, и я решила сократить путь, и пойти через наш местный парк. Через парк путь домой занимает каких-то десять минут, хотя и было страшновато, и я достала из сумки газовый баллончик и на всякий случай держала его в руке, в кармане.
Но парк был безлюдным. В эту пору еще слишком холодно, чтобы лавки и поляны оккупировало местное быдло, так что я немного успокоилась. Но не на долго. Через минуты две я услышала позади себя быстрые шаги. Я незаметно обернулась, и увидела что за мной идёт мужчина. Быстро идёт, в чёрной куртке, на голове такой же чёрный капюшон, лица совсем не видно и руки в карманах. Он просто смотрел себе под ноги, и быстро шел. Я ускорилась, но он все равно меня догонял, но казалось вовсе не смотрел на меня.
Ты же знаешь, я практически всегда обуваю кроссовки, поэтому я старалась идти максимально быстро и тихо. Но не тут то было, я случайно наступила на ветку, и ее хруст, прогремел по парку как гром среди ясного неба. Я обернулась и увидела как мужчина поднял голову и посмотрел на меня.
- Ой, девушка, извините, не могли бы вы мне помочь? - Спросил он, спокойным но слегка продрогшим голосом.
- Извините, я очень спешу. - Ответила я ему, и ускорила шаг.
- Подождите, прошу вас! - Крикнул он. - Не бойтесь, я тоже домой спешу, весь промок, а тут еще в парке этом заблудился. Я в город недавно приехал, всего неделю как, мой дом находится на другой стороне парка, возле больницы.
Я остановилась и обернулась. Мужчина съежившись подошел ко мне. Я на всякий случай приготовилась брызнуть ему в глаза из баллончика, если он выкинет какую глупость.
- Извините еще раз, сказал он, - это оказался молодой парень, высокий, метр девяносто, не меньше, и лицо у него было довольно доброе с виду, так что я немного расслабилась, - вы просто подскажите как к больнице выйти, и я сразу же от вас отстану.
Он слегка улыбнулся, и улыбка тронула и мои губы.
- Я сама там рядом живу, могу провести если обещаете защитить меня от всяких хулиганов.
- Вряд-ли в такую погоду они будут шастать по улицам. Как вас зовут?
- Маша, а вас?
- Арчибальд. - Слегка смущенно ответил парень
- Ого, раньше не встречала такого имени, довольно необычно.
- Ага, спасибо моим родителям, - с легкой улыбкой на губах, ответил парень. - Будем знакомы. Только можно еще одну просьбу?
- Я слушаю.
- Не могли бы вы, Маша, пустит меня под свой зонт?
Парень оказался довольно общительным, и больше половины парка мы прошли весело болтая. Я поняла, что зря его испугалась. На вид милый, интеллигентный, но до нитки промокший. Иногда, его голос подрагивал от того, что он замерз.
Арчи рассказал что он из столицы, родился в семье академиков, сейчас закончил магистратуру и приехал в наш город, работать с другом своего отца, в местном институте металлургии, в котором и я учусь. Мы шли по тёмному парку (фонари уже давно выключили), и приближались в большой роще, которая находилась в центре. Весело болтая, мы вышли на узкую темную аллею. Веселье моего собеседника куда-то пропало...
- Маш, не пугайся, - сказал он, посмотрев на меня, - ты чувствуешь?
Сказать честно, эта его резкая перемена настроения меня таки напугала, и насторожила.
- Ты о чём? Не пугай меня.
- Я бы и не подумал, - ответил он, слегка улыбнувшись, улыбка получилась очень натянутой. - Достань газовый баллончик что у тебя в кармане и держи его наизготове.
- Откуда ты?..
- Потом, просто сделай что я говорю и пошли быстрее.
Я не стала спорить, и почему-то подчинилась его просьбе. Я держала баллончик в правой руке, передала ему зонт, и он взял меня под руку, чтобы я немного успокоилась. Вот так, минут пять знакомы, я уже шли как парочка... Но так было спокойнее.
Я знала эту аллею, ее давно облюбовали подростки, чтобы летом прятаться от всех и целоваться, или чем там еще занимается современная молодежь. Но сейчас никого быть не могло. Было довольно тихо, холодно и дождь немного усилился. Мы уже прошли аллею, как Арчи остановился, заставив сделать то же самое и меня.
- Маш, что бы не случилось, не смотри по сторонам и вверх. Ничего не спрашивай! Когда скажу, брызгай баллончиком во все что будет двигаться и беги домой.
- А ты?
- Просто беги и не оборачивайся.
Я хотела задать ему еще несколько вопросов, но он шикнул на меня, и мы медленно пошли вперед. Мне было страшно, но я делала все как он сказал, просто шла и смотрела под ноги. Мы двигались очень медленно, будто Арчи опасался кого-то. И тут я услышала то, что он наверное увидел: слабый свист, а затем шипение. Несколько секунд, и потом все повторилось. Свист и шипение. Мы продолжали идти. Внезапно после свиста послышался тонкий голосок, который что-то сказал на незнакомом языке. Потом голосок повторил это на другом, и еще на одном. Он повторял фразу на разных языках до тех пор, пока Арчи судя по всему понял ее.
- Страх и боль... Оно сказало "страх и боль".
Вот тут я испугалась не на шутку. В тот момент меня пробрала дрожь чуть ли не до пяток, куда перед этим рухнуло сердце, упала душа, а за ними и все остальное.
То что свистело и говорило, издало победный визг. Арчи что-то крикнул, но в следующий момент перед глазами все потемнело.
Очнулась я, привязанной к какому-то неудобному креслу. Руки, ноги, туловище, даже голова, все было туго стянуто какими-то ремнями. Я начала биться в панике, но глаза и рот были завязаны. Это только больше нагоняло страху, но я поняла, что дёргаться нету смысла и заставила себя успокоится. Когда шум в ушах стих, я начала прислушиваться к окружающим звукам, и в какой-то момент мне вновь захотелось впасть в панике. Рядом со мной кто-то противно чавкал и сопел. Продолжалось это минуть пять, а потом заговорила та тварь, что была в парке:
- Ты неправильный. Я хочу страх, хочу боль! Ты не правильный! Она. Она накормит меня страхом и болью! Ты негодный, она уже боится! Тебя съедят мои дети...
Через несколько секунд повязка закрывающая мои глаз исчезла и я чуть не отложила шлакоблочную плиту. На меня смотрела эта тварь! Жёлтая тонкая кожа, обтягивала тонкие но мускулистые конечности с длинными кривыми пальцами. Их было восемь на каждой руке, а ступни ее ног, были похожи на птичьи лапы. Голый торс, (женский, не скажу как определила, сама подумай) был покрыт шрамами и ранами. Но вот ее голова... Маленькие оранжевые глазки, носа не было, а вместо рта - нечто похожее на дыру, заполненную маленькими коричневыми зубами. Я кричала и плакала минут пять, не меньше, пока эта тварь смотрел на меня.
Довольно сощурившись, она что-то прочирикала, и ушла в темноту. Только немного успокоившись, я решила осмотреться. Арчи сидел в двух метрах от меня, также привязанный к подобию кресла. С виду он был будто сонный, или пьяный. Я попробовала позвать его, но повязка на рту не давала внятно говорить. Тут я увидела то, что чуть опять не вызвало во мне приступ паники. Его правая нога... Ступня отсутствовала, вместо нее, нога заканчивалась обрубком и раздробленной костью. Под ногой стоял таз, куда капала кровь от страшной раны.
Я с трудом отвела взгляд от этого страшного зрелища, и увидела, что мы находимся в каком-то сыром бетонном помещении...
Неожиданно из темноты выскочила тварь, и с визгом бросилась ко мне! Она быстрым движением сорвала с моего рта повязку и вновь скрылась во тьме. Я опять закричала. Я кричала и кричала. Я ругалась, звала на помощь и плакала. Через несколько минут у меня просто закончились силы.
- Успокойся, - услышала я, голос Арчи. Он был на удивление спокойным. - Тварь питается страхом и болью, не стоит ее лишний раз кормить.
- Что это такое? Где мы, откуда оно взялось? что с нами будет? - Я плакала, и задавала вопрос за вопросом. Я смотрела на Арчи, а он будто погрузился в транс... Когда он повернулся ко мне, у посмотрел в глаза, я увидела, что по правой стороне его лица стекает кровь. Тварь оставила на его лице несколько глубоких порезов, но он будто не замечал этого.
- Судя по всему, мы в канализации. Тварь слишком хрупкая и слабая, чтобы так далеко нас тащить. Что это такое - я не знаю, честно. Нечто сродни человеку, возможно.
- Арчи, - вспомнила я, - твоя нога... Мой голос дрожал...
- Я знаю. Я первый пришел в сознание, когда нас приволокли. Это тварь думала напитаться моей болью. У нее не получилось...
- Почему?
- Не знаю, я ничего не почувствовал...
Не успели мы нормально поговорить, чтобы я хоть немного успокоилась, как тварь вернулась. Но она была не одна. На цепи она вела еще две фигуры. Вроде бы человеческие, но таких извращений я не в одном ужастике не видела. Бесполые, будто сшиты из разных кусков плоти. Их тела пронизывали железные пруты, и казалось каждая секунда их жизни, не что иной как боль и страдания. Их рты были увеличены надрезами, а в глаза забиты стальные колья...
- Мои детки пришли кушать! - Радостно завизжала тварь. - Кушать детки!
Тварь набросила цепь, на торчащий из стены прут, и подошла к Арчи.
- Ты или кормишь меня, или кормишь деток! Или станешь как они! Как они, да!
Арчи промолчал. Тварь подошла к небольшому столику, что стоял в углу помещения и взяла с него старую ржавую пилу. То что было дальше, было просто ужасным. Тварь поднесла пилу к его левой руке, и за несколько секунд отпилила ему два пальца...
Арчи поморщился и побледнел, но даже не вскрикнул. Он не хотел кормить тварь своей болью и страхом. Это злило тварь...
Но судя по всему, нужный для нее корм, давала ей я сама... Тварь поднесла ко мне, его окровавленные пальцы и помахала ими у меня перед глазами.
- Смотри! - Визжала она.
Она явно тешилась с моей реакции. Ну а что я могла поделать, когда у меня на глазах, делали ампутацию частей тела живому человеку.
Тварь радостно прыгала, и отдала пальцы своим монстрам, те с жадностью съели их и начали истошно выть, наверное просили добавки.
- Бойся человек! Или я приведу всех детей и они сожрут тебя!
- Веди, спокойно сказал Арчи. Давай, тварь, веди, покончим с этим.
- Арчи! - Крикнула я. - Не надо, не оставляй меня!
- Все будет хорошо, - сказал он улыбнувшись, - все скоро закончится.
Эго слова напугали меня еще больше, а твари казалось это и надо было. Она бегала и визжала, брызгая слюной из своего страшного кривого рта.
- Ты вкусная! А ты, Ар-р-р-рчи нет! Мои дети съедят тебя!
Тварь визжа, бросилась в темноту. Двое ее "отпрысков" пытались дорваться до культи ноги Арчи. Так продолжалось минут десять. Я все это время просто проплакала потому что не знала что делать. Арчи же казалось испытывал болевой шок, так как не кричал. Он был бледен и пытался успокоить меня, повторяя, что скоро все закончиться. Я знала, что для него да, а вот для меня, это все могло продлиться очень долго...
В помещение вбежала тварь, ведя на цепи еще четверых "детишек". Все они были примерно одинаковы, страшные изуродованные люди.
- Нравиться, да? - Спросила тварь, приблизившись ко мне. - Ты вкусная, станешь моей!
Эти слова твари напугали меня еще больше. Я плакала, не знаю как долго, но в какой-то момент слезы просто перестали капать с моих глаз. "Дети" скалились на Арчи, тварь бегала вокруг и визжала.
- Это все твои дети? - Неожиданно спросил Арчи.
- Да! И они съедят тебя!
- Ну-ну...
В комнате начало темнеть. Жёлтая старая лампочка, которая висела над потолком, все меньше и меньше освещала комнату. Тварь перестала прыгать и начала смотреть на Арчи. Ее ручные монстры тоже притихли, и начали прижавшись друг к другу сходиться в дальний угол комнаты. Тварь все ближе и ближе подходила к Арчи, а от того, казалось исходила чёрная дымка...
- Хватит! - Вдруг, испуганно крикнула тварь, и ударила Арчи в грудь, правой рукой, вонзив в него все свои восемь острых пальцев. Но он даже не дернулся. Только слегка улыбнулся, и тут, тварь завизжала от боли. Ее пальцы поглотила тьма, которая исходила у него из груди, и эта тьма, растворила пальцы твари. Та прижала к себе раненую руку, и отпрыгнула назад. Арчи спокойно оторвался крепления для рук, но и головы и поднялся с кресла. Культю его правой ноги затянула черная дымка, как и отрезанные пальцы и раны на лице. Черная дымка распространялась по комнате, не было сомнений, кто был источником этого. И меня очень напугало то, что сама тварь визжала от страха, при виде этого... человека?
Неожиданно пальцы Арчи удлинились, и покрылись черным, будто промасленным металлом. Он улыбнулся, и в следующее мгновение произошло совсем уж неожиданное - тварь бросилась бежать. Но скрыться ей не удалось. В один прыжок, Арчи настиг ее, и острые когти на его пальцах, пробили твари голову. Он обернулся, на ее "детишек", и медленно направился в их сторону. Они начали пищать от страха...
- Я дарую вам свободу. - Сказал Арчи, и монстров поглотила черная дымка.
В следующий момент он повернулся ко мне, и через секунду оказался у моего кресла. Его глаза светились красным светом, а зрачки были похожи на кошачьи. От него исходила странная... аура, наверное. По сравнению с ним, та тварь казалась просто мошкой.
- Не надо... - Только и сказала я.
- Меня не следует бояться, Маш. Успокойся. - Он протянул ко мне свои руки, но я закричала что было сил.
Тогда он крепко взял меня за голову, и... Казалось все, конец. Но он мягко коснулся моего затылка, и чувство страха пропало...
После всего этого, очнулась я у себя дома. Сначала подумала что приснился странный сон, но пройдя на кухню, я обнаружила на столе, заботливо оставленную кем-то тарелку еще горячих пельменей (!) и небольшой конверт без подписи. Там был этот кулон, и записка.
В записке было сказано, что когда я буду готова получить все ответы, я должна сильно сжать его в своей руке. Ань, ты была моей хорошей подругой. Я решила рассказать все тебе, потому что хороший и верный друг. Спасибо за все, и прощай, наверное."
Дочитав до конца, я увидела на мониторе, что она со всей силы сжимает в правой руке кулон, и улыбается мне. Я уже было думала что ничего не произошло, как вдруг, из темноты, позади Маши, показалась рука, которая легла на ее плече. Маша улыбнулась, и положила голову на руку, которая появилась из темноты. Она гладила ее своими, несколько секунд, и искренне улыбалась.
"Еще увидимся, Ань" - Написала она, и связь пропала.
story спокойной ночи песочница
29 МАРТА 2011
Сегодня мне позвонили с незнакомого номера, явно с какого-то городского — (4499) *-**-**. На другом конце провода оказался молодой человек с очень приятным, каким-то завораживающим голосом. Сказал, что звонил другу и ошибся в одной цифре. Болтали полчаса. Его зовут С.
30 МАРТА 2011
С. снова звонил. Сказал, что соскучился. Странно, но я тоже, кажется, скучала. А еще я ничего не сказала Андрею о его вчерашнем звонке...
12 АПРЕЛЯ 2011
Это что-то невероятное! Общаемся с С. почти каждый день, я жду его звонков, как праздника! Просто удивительно, что нас свела такая случайность, как неправильная цифра. Я все время хожу, не выспавшись, потому что по ночам мы несколько часов болтаем по телефону или по аське. Телефон ему нравится больше — говорит, что у меня красивый голос. Андрюшка обижается на меня, потому что мы редко видимся и уже две недели не занимались сексом — я «отмазываюсь» проблемами на работе. Мне стыдно перед ним, но я ничего не могу с собой поделать, С. — это просто нечто! Это человек на моей волне.
15 АПРЕЛЯ 2011
С. прислал в аську фотографии своего города, такие красивые! Сказала, что хочу к нему в гости. Он прислал кучу смайликов и ответил: «Ну, приезжай». Кстати, он до сих пор так и не сказал, где живет. Черт-черт-черт, я могла бы и сама найти, код-то знаю. Но… не хочу. Хочу, чтобы сам сказал, вот.
23 АПРЕЛЯ 2011
С. приезжает в наш город!!! Сказал, что через пару дней будет здесь, предложил встретиться. Конечно, я согласилась!
26 АПРЕЛЯ 2011
С. здесь!!! Ура-ура-ура! Написал в аську с телефона, сказал, что около 5 часов вечера будет ждать меня в парке. А-а-а, я так волнуюсь! Андрей, прости меня, но мне кажется, это моя судьба. Все, побежала наводить марафет!
* * *
Продолжение в комментариях.
Сегодня мне позвонили с незнакомого номера, явно с какого-то городского — (4499) *-**-**. На другом конце провода оказался молодой человек с очень приятным, каким-то завораживающим голосом. Сказал, что звонил другу и ошибся в одной цифре. Болтали полчаса. Его зовут С.
30 МАРТА 2011
С. снова звонил. Сказал, что соскучился. Странно, но я тоже, кажется, скучала. А еще я ничего не сказала Андрею о его вчерашнем звонке...
12 АПРЕЛЯ 2011
Это что-то невероятное! Общаемся с С. почти каждый день, я жду его звонков, как праздника! Просто удивительно, что нас свела такая случайность, как неправильная цифра. Я все время хожу, не выспавшись, потому что по ночам мы несколько часов болтаем по телефону или по аське. Телефон ему нравится больше — говорит, что у меня красивый голос. Андрюшка обижается на меня, потому что мы редко видимся и уже две недели не занимались сексом — я «отмазываюсь» проблемами на работе. Мне стыдно перед ним, но я ничего не могу с собой поделать, С. — это просто нечто! Это человек на моей волне.
15 АПРЕЛЯ 2011
С. прислал в аську фотографии своего города, такие красивые! Сказала, что хочу к нему в гости. Он прислал кучу смайликов и ответил: «Ну, приезжай». Кстати, он до сих пор так и не сказал, где живет. Черт-черт-черт, я могла бы и сама найти, код-то знаю. Но… не хочу. Хочу, чтобы сам сказал, вот.
23 АПРЕЛЯ 2011
С. приезжает в наш город!!! Сказал, что через пару дней будет здесь, предложил встретиться. Конечно, я согласилась!
26 АПРЕЛЯ 2011
С. здесь!!! Ура-ура-ура! Написал в аську с телефона, сказал, что около 5 часов вечера будет ждать меня в парке. А-а-а, я так волнуюсь! Андрей, прости меня, но мне кажется, это моя судьба. Все, побежала наводить марафет!
* * *
Продолжение в комментариях.
story спокойной ночи песочница
Итак, обо всём по порядку. О себе могу сказать только то, что я студент первого курса одного провинциального ВУЗа, однако, довольно престижного в наших подмосковных местах. Сам, хоть и есть несколько проверенных друзей, больше времени провожу либо один, либо с домашними. Набросаю небольшой план нашего подмосковного городка: администрация («белый дом»), милиция, больница, школы, и прочее — всё, как всегда. Есть ещё старый сумасшедший дом, закрытый ещё при царе Горохе, обветшалый и забытый, стоявший в некогда живописном местечке, которое теперь поросло бурьяном, кустами и мелкими деревцами. Собственно, о нём и пойдёт речь.
Начинаю рассказ. Хоть я и довольно замкнутый человек, общество из 2-3 человек мне не помешает, особенно друзей, и особенно если «замутить» с ними что-нибудь интересное. В городе этом я жил не так давно, поэтому пока обзавёлся лишь тремя хорошими друзьями, других сторонился. Из этих трёх двое были приезжими — Вася и Сергей, и один коренной — Антон.
Как-то раз, когда прекратилась метель, мы скооперировались забраться в какой-нибудь заброшенный дом и провести там небольшие посиделки (такие вот, зимние). В качестве заброшенного дома мы избрали эту самую заброшенную психушку, хотя был ещё как вариант сгоревший дом, но там не было крыши.
Днём мы добрались пешком по сугробам до этого здания — мысль прийти ночью высказывалась, но всерьёз воспринята не была. С трудом отодвинув дверью навалившийся снег, мы протиснулись внутрь. В коридоре было жутко темно, один из нас врубил фонарь — такой был у нас у каждого. Мы осмотрелись. Всё, как в обычных заброшенных зданиях — обломки досок на полу, покривившийся стенд на стене, разбитые навесные лампы на грязном, закоптевшем местами потолке — мои друзья были там не первый раз, но я попал сюда впервые.
Мы двинулись к двери в коридор, где виднелась полоска света. Вчетвером мы вышли в довольно светлый от снега за окнами холл, довольно обширный. Перед регистратурой с выбитым окном стояли две облупленные балки. Чтобы вы могли получше представить это место, советую вспомнить местную больницу и состарить её лет на двадцать, прибавить тонны людей, пивших на протяжении этого времени на первом этаже, и взглянуть на полученную картину. Это место можно было назвать памятником заброшенности. Мы вырубили фонарь и вышли в центр помещения. По бокам регистратуры были проходы в коридоры, на них некогда были двери. Регистратура была пуста и раздолбана, даже стол был разломан.
— Пошли! — сказал один из нас, и мы, разделившись на две группы (два по два), двинулись в коридоры: я и Вася — в левый, Серый и Антон — в правый. Медленно проходя по коридору, мы время от времени толкали ногой двери, включая фонарь и освещая очередное помещение. Может, кто и знает, какое это адреналиновое чувство — ощущать, что ты один в большом трехэтажном здании, которое никому не нужно, и ты можешь делать всё, что захочешь.
— А что тут случилось-то? — задал я вопрос своему отстававшему спутнику.
— Да тут психушка была, только тут мутили что-то странное, вроде опыты над людьми… — я уже приготовился слушать историю, как этот придурок резко хлопнул меня по плечу и заорал. Я сматерился и чуть не вдарил ему по голове фонарём. Он отбежал и, посмеявшись, сказал:
— Да чёрт его знает, психов держали, потом домик закрыли. В архивах поройся, они на третьем, только вряд ли заберёшься, там лестницы нет.
Я сказал, что пойду дальше, он кивнул, и мы разошлись. Я мельком заглядывал в некоторые помещения — где-то стояли столы, где-то они были раздолбаны, где-то в кабинетах был снег из-за разбитых окон. Линолеум на полу был порван и весь в дырках.
Я поднялся на второй этаж — судя по всему, это были палаты для простых больных, для врачей и обслуживающего персонала — тут было много больших просторных помещений на несколько человек, в некоторых даже стояли железные остовы коек. Я зашёл в одно такое помещение. Оно было сравнительно чистым, рядом со стеной стоял металлический стул. Я подошёл к окну — все они были целыми, и за стеклом на снегу я увидел следы, вёдшие от стены больницы в лес. «Куда это парни пошли», — мелькнуло у меня в мыслях, я даже удивился, но из размышлений меня вывел испуг — на стене мелькнула и остановилась тень: кто-то стоял в проёме и стал красться. По характерному покачиванию головы я узнал Васю, отражение в окне убедило меня, что это он.
— К чёрту пошёл!!! — рявкнул я, резко обернувшись. Парень от испуга выронил фонарь и, споткнувшись о доску, рухнул на пол.
— А… дурак! — крикнул он сдавленно, и тут уже начал смеяться я.
Я помог ему подняться, и мы стали обсуждать вариант проведения вечеринки здесь. Ветер не дул, было даже тепло. Побольше выпивки, что-нибудь для согревания (вроде керосинки), а там и посмотрим.
— Да ну, фигня какая-то… — проговорил друг. — Весной или летом замутить бы…
— Да нет, летом на природу надо, — возразил я.
— Посмотрим, — сказал Вася, и мы пошли дальше.
— Вот, давай я тебе покажу, — сказал он, когда мы проходили мимо двух целых дверей. Он толкнул одну из них, и она со скрипом пустила свет на лестничную клетку. Справа была простая каменная лестница, вёдшая вниз, слева — ничего, просто пустота.
— И такое на всех лестницах, — сказал Вася. — Чтоб народ головы не разбивал, двери тут эти оставили. А то пьяные прут и так.
— И что, никто не залезал?
— Да залезали. Один залез, потом говорил, что видел тени в коридоре, потом видел людей из архива, они просили его о помощи, он «двинулся» и убил всю семью… — начал придумывать Вася. Я хлопнул его по плечу:
— Всё-таки ты знатный выдумщик.
Он засмеялся и сказал, что подсадит меня, если мне туда так приспичило. Я согласился — там был архив, а некоторые больничные листы психушки могут пугать не меньше, чем фильмы ужасов. Набрав и наложив вместе кирпичей, лежавших вокруг, досок и прочего хлама, я попытался допрыгнуть до лестничной клетки, и, когда мне это удалось (при моём росте), я с помощью друга забрался наверх.
Дверей не было, в коридоре передо мной было очень светло. Я шагнул вперёд и огляделся. Светлые коридоры, по бокам — множество железных дверей с волчками. Все были заперты, волчки закрыты — тут, видимо, в своё время держали буйнопомешанных пациентов. Я прошёлся дальше, и зашёл в ещё один коридор, покороче (здание было П-образным). Там были более-менее сохранившиеся кабинеты, некоторые даже закрытые, попадались с нормальными дверями, на полу было почище — сразу было видно, что школьники и алкоголики сюда почти не залезали.
Я прошёл дальше. Взору моему представился длинный коридор с небольшим количеством дверей. Я ускорил шаг и двинулся вперёд. Подойдя к двери, я толкнул её и попал в библиотеку. Половины шкафов валялась на полу, книг было мало — видимо, за столько времени сюда всё-таки лазили. Окна были целы, было светло. Я заметил выключатель, щёлкнул — понятно, что свет не включился. Я прошёлся дальше, заметил тяжёлую деревянную дверь, толкнул её ногой. Она не поддалась, и я чуть не упал от этой неожиданности. Я снова и снова ударял по трухлявой двери, пока, наконец, не выбил её и не попал в помещение с массой стеллажей, шкафов и столов. На каждой полке были картонные ящики, некоторые были запакованы, некоторые открыты — в них виднелись бумаги, часть которых была разбросана по полу.
Я прошёл между стеллажами и пододвинул к себе первую запакованную коробку. Она была достаточно тяжела, и я решил отнести её на стол, чтобы не возиться в тесном пространстве. Я уже подносил её к столу, как что-то как будто дёрнуло коробку, и раздался страшный грохот. Дно коробки протрухлявилось и провалилось, а кассеты, бывшие в коробке, рухнули на пол, дико грохоча. Я напугался, но быстро взял себя в руки. Отбросив уже пустую коробку, я склонился над содержимым. Простые кассеты, уже устаревшие давно, большие, чёрные, с выцветшими пометками — где карандашом, где ручкой — на боку. Там были цифры, потом дробный знак и ещё цифры — очевидно, это были видеозаписи к каким-то историям болезни. Я взял три штуки и рассовал по карманам куртки — я надеялся, что эти кассеты доставят немало интересных минут. Также я прихватил пару довольно объёмистых папок, с трудом засунув их во внутренние карманы куртки.
Я снова опустился перед кучей кассет и стал думать, что с ними делать. Сгрудив их, я отодвинул кучу под стол, и в этот момент заметил мелькнувшую тень, которая пробежала через дверной проём — я видел её на противоположной проёму стороне. Резко повернув туда голову, я сильно трухнул. В голове мелькнула мысль, что это опять Вася прикалывается, что это мог быть сторож (хотя его тут отродясь не было), или собака какая-нибудь. Я вскочил от испуга на ноги, когда зазвонил мобильник. Звонил Антон.
— Что ты там ползаешь, спускайся давай! — раздался его голос.
— Скоро приду, — ответил я и добавил. — Придурку этому вломлю немного.
— Какому?
— Да Ваську, надоел он подкрадываться.
На том конце замолчали, и после некоторой паузы Антон сказал:
— Мы здесь втроём.
Голоса Васи и Серёги подтвердили это, я удивился и испугался не на шутку. За дверью снаружи вдоль стены мог притаиться кто угодно и ждать меня. Я огляделся. Помимо входной двери был ещё один проём, закрытый ЗАНАВЕСКОЙ! Я рванул к выходу, и, когда бежал по коридору, выронил одну из папок. Забежав на лестничную клетку, я повторно напугался, когда понял, что могу рухнуть с нехилой высоты — лестницы-то небыло. Я стремительно спустился на руках, спрыгнул на второй этаж и увидел перед собой каких-то людей, заорал, но потом узнал Антона, Серого и Васю.
— Чтоб тебя! — крикнули все трое. — Охренел?
— Там был кто-то, — сказал я.
Все трое пожали плечами, Вася сказал, что он тоже кого-то видел — с косой на плечах и в чёрном балахоне, и мы вместе посмеялись. Про кассеты я им не сказал, и, когда мы шли по дороге, то обсуждали вечеринку. Антон и Серёга ходили по другому крылу и сказали, что там вообще всё плохо, я рассказал им про третий, Вася — про второй.
— Да ну его, — решили мы. — Плохая затея. Может, потеплее будет — на втором и можно будет, но не сейчас.
А и в правду поднимался ветер, снег начинал мести с новой силой.
— А куда вы ещё ходили? — спросил я Антона.
— В смысле?
— Ну, следы были свежие от стены в лес.
Все трое посмотрели на меня, а я на них.
— Мы никуда не ходили — только в психушке побродили.
Я рассказал им про следы, и мы решили, что это другой кто-то бродил.
Приходя домой, я обнаружил, что все домашние уехали к родственникам в другой город и их не будет несколько дней. Мне это было в данном случае на руку — мне бы не помешали посмотреть, что там на кассетах.
Я поужинал, достал с антресолей старый добрый кассетный проигрыватель, подключил его к телевизору. Вывалил папки и поставил кассеты на стол. Подождал, пока видеомагнитофон запустится, и вставил в него кассету. Аппарат проглотил её, и на экране замерцали полосы. Когда рябь прошла, на экране появилась женщина в белой одежде, сидящая на металлическом стуле вроде того, что я видел в больнице. Она держала руки на столе, на руках виднелись порезы. Видео было чёрно-белым, местами сильно рябило, звук был просто отвратительным. Видимо, плёнка размагнитилась, лёжа в коробке.
Я подключил видеомагнитофон к ТВ-тюнеру компьютера и перегнал запись в память. Было уже темно, когда я закончил шаманить с фильтрами, цветностью, различными программами для восстановления старых видеоматериалов, но вот на выходе получилось довольно скверное, но всё-таки смотрибельное видео диалога с пациенткой. Она была молодой, судя по лицу, и вела диалог с врачом, который всё это и записывал. Сквозь помехи в звуке можно было расслышать разговор:
— Как ваше имя?
— Ангелина (дальше шли помехи) Андреевна.
— Что вас так беспокоит?
— Меня преследует (дальше снова шли помехи).
Во время разговора девушка сидела ровно, смотря в одну точку, при этом почёсывая руки.
— Кто вас преследует?
— Моя мёртвая сестра, — помехи стали прерывать начавшиеся всхлипы, по изображению пробежала рябь, однако можно было разглядеть, что Ангелина начинает заламывать руки.
— Как она вас преследует?
— Она приходит ко мне в палату, — звук стал лучше, хотя на экране всё ещё проскальзывала рябь.
— Почему она это дел... (делает, догадался я, так как снова начались помехи)
— Она мсти-и-ит, — протянула дрожащим голосом девушка и впервые подняла глаза. Я немного испугался — глаза были измученные, с тёмной сосудной сеткой.
— За что? — отчётливо раздался голос врача.
— Я не спасла её, — девушка поникла, и её плечи задёргались.
Такой диалог из простых фраз продолжался несколько минут. Качество видео стало гораздо лучше, и уже можно было разглядеть дату записи — 89-й год. Из разговоров стало понятно, что сестра девушки разбилась в аварии, и теперь ей кажется, что её преследует её дух. Однако дальше мне уже становилось страшно.
— Скажи, откуда у тебя порезы на руках, спине и ногах? — тепло спросил врач.
— Это она, — плачущим шёпотом проговорила девушка.
— Она пришла к тебе ночью?
— Да. И начала резать меня. Пожалуйста, не отводите меня на третий этаж, оставьте на втором, с людьми, я не хочу в одиночку.
— Ладно, ты будешь на втором, но ты должна пообещать, что порезы прекратятся.
— Я попробую, только не оставляйте меня там одну, — взмолилась Ангелина.
— Ладно, иди. Выводи, — сказал он кому-то, и девушку вывела другая женщина, видимо, медсестра.
— Тяжёлая форма депресии, раздвоение личности, вспышки аутоагрессии, паранойя, — начал перечислять врач, видимо, для записи. Он назвал ещё несколько мудрёных психических заболеваний, назвал дату и фамилию пациентки — Чурина, и это напомнило мне кого-то… Да, я определённо слышал эту фамилию раньше.
Я вставил следующую кассету в видеомагнитофон, запустил скрипт, сбросил запись на флешку, не прекращая воспроизведения. Пока видео копировалось, я открыл одно из дел. Некто Василий со странной фамилией, на момент, когда ему исполнилось 18 лет, стал считать, что его родители и сестра — демоны. Диагноз — хроническая параноидная шизофрения. Голоса ангелов призвали его однажды ночью взять дедовское ружьё, зарядить его и расстрелять всех своих домашних. Был арестован и отправлен в психушку. Проживал в каких-то Любичах в Тверской области. Как он оказался в Подмосковье, непонятно — видимо, отправили на лечение. К делу прилагалась и фотография, чёрно-белая, разумеется. Парень как парень, только глаза навыкате.
От чтения меня отвлекло движение на мониторе (видео всё ещё воспроизводилось) — на нём какой-то силуэт беззвучно кричал, давал знаки в камеру, которая была установлена, по — видимому, через дверь. Я испугался от неожиданности, но меня обуял настоящий ужас, когда девушка (она была с длинными волосами) начала резать свои руки неким острым предметом, царапать и извиваться в самых невероятных позах, пытаясь уколоть себя как можно сильнее, при этом от чего-то защищаясь. Тут камеру тряхнуло, и она стала снимать, как внутрь забегают врачи, санитары и связывают девушку, делают ей укол и она засыпает. Изображение пропадает.
Сказать, что я испугался — это ничего не сказать. Я поспешил свернуть видео. Да, это был лютый ужас. Я вознамерился показать видео друзьям, докидал остатки и увидел, что второе видео уже готово. Я включил и его, заранее приготовившись попугаться.
На видео появилась уже знакомая стена с календарём и плакатом с изображением мозга — качество этого видео было гораздо лучше. За столом сидела уже другая девушка, по-видимому, со светлыми волосами, и отвечала на вопросы того же голоса, при этом непрерывно качаясь из стороны в сторону и закусывая губу:
— Анна. Иногда у меня загораются руки. Это меня и беспокоит.
— Когда это происходит?
— Только когда я засыпаю.
— И поэтому ты не спишь? Как именно они горят?
— Обе ладони сразу, это очень больно, Иван Степанович.
— Но ведь на руках у тебя нет ожогов. И мы можем гарантировать, что твои руки не загорятся просто так, ты должна спать. Пойми, две недели без сна — это уже серьёзно!
Внезапно девушка запаниковала:
— Нет! Я не могу! Вы никогда не испытывали этого, поэтому так говорите!
Такой разговор продолжался несколько минут, на каждый вопрос у неё находился бредовый ответ. Наконец, доктор сказал:
— Хорошо, я сейчас выпишу тебе таблетки, и можно будет перевести тебя к обычным больным.
— Не снотворное? — быстро и с испугом проговорила Анна.
— Нет, просто успокаивающее…
Девушка кивнула головой и задумалась. Я пригляделся. Да, глаза у неё были закрыты. Шуршание карандаша прекратилось. Повисла напряжённая тишина.
— Анна! — громко позвал доктор.
Та, как по команде, подняла голову и, тут же опустив глаза на ладони, громко завопила. Я дёрнулся от этого ужасного вопля и вырубил динамики. Когда я снова посмотрел на монитор, то увидел, как Анна в полубессознательном состоянии кидается из угла в угол кабинета, размахивая руками, и, по-видимому, крича. Врач вскочил, через мгновение прибежали санитары, вырывавшуюся девушку увели. Человек в белом халате прошёл к столу и сел за него. Я включил динамик. Раздался голос:
— На этот раз на руках пациентки появились ожоги первой степени. Возможно, внушение.
Он снова стал перечислять болезни, а я прокрутил запись подальше. Попав на какой-то момент, я перепугался и чуть не заорал — камера снимала висящее в петле тело. Не было никаких сомнений, что это Анна. Далее на записи было видно, как тело кладут на кушетку, камера мимоходом сняла железную дверь с волчком, и после этого настала рябь.
Я выключил проигрыватель и, включив музыку, стал листать вторую папку с личным делом больного. Там описывался случай расщепления личности, причём для каждой личности было заведено ещё одно небольшое дело. Я стал читать. Там было написано про женщину, которая при определённых обстоятельствах была скромнейшей девушкой, при других — спокойно работала проституткой, заведя себе отдельную квартиру. Третьим её альтер-эго была собака, в которую она превращалась, когда попадала в подвал своего дома. В её случае всё закончилось относительно хорошо — она выздоровела. Оказалось (всё это было подробно описано в личном деле), что, когда ей было 5 лет, её мать часто запирала её в подвале дома на несколько суток, а старший брат требовал от неё удовлетворения его сексуальных потребностей взамен на еду. Через год об этом узнали соседи, и девочку забрали. Когда она стала взрослой, эти случаи полностью выветрились из её памяти. На последнем обороте был приклеен листок с двумя номерами, разделёнными дробным знаком. Такие же листки, но с разными номерами, были и в других делах. Я понял, что это номера кассет, и решил сходить за ними завтра.
Решив, что на сегодня достаточно, я лег спать.
Наутро первым делом я сбросил записи на флешку и позвонил Васе с предложением пойти опять в психушку за новыми историями, о которых я ему сразу же рассказал. Он сонным голосом отверг эту затею и сказал, что просто посмотрит записи, а идти не будет.
— И Антон с Серым вряд ли пойдут, — сказал он, предупреждая мой звонок им.
— Почему?
— Да думаю так.
Я позвонил и им — они действительно отказались идти, хоть и был день. Я решил пойти один, оделся, взял фонарь, на всякий случай нож, и когда брал его, вспомнил о тени, которая пробежала тогда. Стало страшно, и к ножу я прибавил биту, спрятав её под куртку — она была небольшой, но тяжёлой, со свинцовой сердцевиной. Я запер квартиру и направился к больнице.
Был уже обед, когда я добрался до неё и вошёл внутрь. Всё тот же холл, та же регистратура. Я прошёл в левый коридор, прошёлся к лестнице и поднялся на второй этаж. Только собравшись шагнуть на лестницу на третий, я испугался и вспомнил, что лестницы-то нет, и придётся или топать домой за навесной или думать, что делать. Я стал думать. Идти домой около километра — не пойдёт, надо что-то искать. Я притащил с первого этажа штук 10 кирпичей и стенд из дерева, поставил кирпичи друг на друга в длину, положил на них стенд. Был отличный шанс упасть, но меня пронесло, и я ухватился за край лестничной клетки. Дальше я подтянулся на руках и забрался на неё.
Я достал биту и вышел в уже знакомый светлый коридор. Всё было, как тогда. За окном мелькали хлопья снега, само окно было заляпанным и грязным. Я прошёл к архиву, держа биту наготове, и толкнул дверь. Она со скрипом отворилась, и я взглянул на уже знакомое помещение. Возле стола всё так же лежали кассеты, все коробки были на месте. Похоже, в этом месте никто не был после меня. Я зашёл в помещение. Никого. Взглянул на непрозрачную зелёную занавеску, закрывавшей проход — тоже никакого движения, однако занавеска меня снова дико испугала — почему она висит здесь, ведь за столько времени её бы или сорвали, или она сама бы разорвалась? Значит, её кто-то сюда повесил. Я крикнул:
— Эй, если тут кто-то есть, выйдите, я не сделаю вам ничего плохого!
В ответ — тишина. Я понял, каким идиотом сейчас, наверное, выгляжу, и наклонился к кассетам, выбирая нужные. А нужные были те, чьи номера были написаны в делах больных. Я нашёл их по полуистёртым надписям ручкой и положил в рюкзак, предварительно накидав туда ещё три кассеты и штук пять дел. Я уже собрался уходить, как кинул взгляд на проём, закрытый занавеской.
Я подошёл к ней ближе, испытывая ужас. Отдёрнув её, я увидел квадратную комнату, совершенно пустую, без каких-либо признаков наличия человека. Даже посветив туда фонарём, я не увидел там никакой двери или люка, да и откуда ему бы там быть? Я успокоился и пошёл на выход. Опять мне показалось, что за дверями меня кто-то поджидает, но там снова никого не было. Проходя по коридору, я внезапно остановился, почувствовав какую-то тревогу, которая всё нарастала. Я обернулся. В ярком оконном свете небыло никаких силуэтов, никто не пробегал. Линолеум был чист. Именно эта чистота напомнила мне, что, когда я убегал отсюда вчера, я выронил одну папку, а теперь её не было! Мне стало жутко, однако у меня в руках была бита, и я решил узнать, что здесь всё-таки происходит. Я проходил от двери к двери левого крыла, толкая двери — склад, архив, библиотека… В библиотеке на столе моё внимание привлёк чистый предмет. Всё вокруг было покрыто слоем пыли, а он выделялся своей чистотой. Я зашёл в библиотеку и взял предмет. Это была флешка. Самая обычная флешка, на 16 гигабайт, по-видимому, целая.
Мне стало весело. Очевидно, кто-то из тех, кто сюда лазил до меня, забыли её, и теперь я могу стать обладателем нескольких часов порнографии, кучи фильмов или музыки, да и просто хорошей флешки. Я взял её и пошёл на выход. Спрыгнув с лестничной клетки на второй этаж, я спустился вниз и вышел на улицу. Вдохнув свежего воздуха, я пошёл домой.
Дома я вывалил содержимое рюкзака на пол, отделил дела и положил их на стол, кассеты положил перед видеомагнитофоном. Параллельно с этим я начал искать в Интернете информацию о местной психушке. Информации было мало, но я зашёл на какой-то сайт, где она была подробно расписана. Там же было написано, что информации мало, ибо больница уже не используется давно, и данные о ней хранятся в основном в книгах и журналах. Однако всё-таки было написано, что больница была спешно закрыта после какого-то неприятного случая, произошедшего там. Больница была не простая, там исследовали что-то необычное (тут я вспомнил про то, как у девушки самопроизвольно появлялись ожоги на ладонях), но потом исследования свернули.
— М-да, жесть, — пробормотал я и вставил флешку в компьютер. Она опозналась, выскочило меню, и я скопировал всё содержимое на компьютер — флешка была забита почти до отказа.
Пока данные копировались, я пошёл к кассетам. Первая кассета была записью с тем парнем, что убил всю свою семью. Я мигом вставил её в магнитофон и включил. Снова отвратительное качество, едва можно разглядеть закутанного в смирительную рубашку человека, через помехи можно только услышать его голос. Придётся и эту запись копировать на компьютер и обрабатывать. Я подошёл к компьютеру — данные уже скопировались, и я решил пока отложить это дело. С любопытством заглянул в папку. Около сотни видеофайлов, длиной примерно по пять минут каждая.
— Ничего себе! — вырвалось у меня, и я запустил первый ролик.
На экране появился стул и девушка, державшая руки на столе перед собой. Она смотрела в одну точку и что-то теребила пальцами. На руках явственно были видны порезы, выше локтя виднелись бинты.
— Как вас зовут? — от этого голоса я почувствовал давление в области живота. Да, это были определённо те записи, которые я видел, только тут они были в отличном качестве, хоть и чёрно-белые.
— Ангелина Павлова Андреевна, — я удивился, обычно представляются, ставя фамилию на первое место.
— Что вас так беспокоит?
Я нажал на «пробел». Воспроизведение остановилось. Я жутко перепугался. Допустим, кто-то до меня собрал все записи (только после этого я заметил, что записи имели номера такого же вида, как и на кассетах, кроме последних), отредактировал их и улучшил, и в одном из походов забыл флешку на третьем этаже. Но почему не пришёл? Может, это его тень мелькнула тогда? Я стал думать и решил, что эта мысль верна, ведь вариантов больше не было.
Я промотал запись до конца. Под конец я снова нашёл ту сцену, где девушка бьется о стены, слышен глухой звук ударов, она начинает резать и колоть себя, одновременно защищаясь от нападения «духа»…
Я свернул проигрыватель и запустил следующую запись. Там уже за столом сидела очень молодая девушка, почти подросток, и в вычурой манере, с активной жестикуляцией и большими глазами, нараспев рассказывала, что вокруг неё постоянно ходят люди, которые ей помогают, рассказывают много нового.
— Скажи, кто тебя выпустил из камеры? — спросил доктор.
— Ну вот, один мой друг и выпустил, я его попросила, он и выпустил, и помог мне выбраться, и говорил, где ходят врачи, и отвлекал их стуками и тенью, и я ушла, — она засмеялась.
Доктор всё быстро записывал, потом спросил:
— Их много? Как часто ты их видишь?
— Их много, очень часто вижу. Сейчас один мне говорит, что вы забыли дома свои папиросы, ахахахаха!
Доктор хмыкнул и приказал своей ассистентке увести девушку. Когда они вышли, он отодвинул ящик стола и проговорил для записи:
— Папирос нет, видимо, я их или обронил, или забыл дома.
Я остановил воспроизведение. Судя по количеству записей, их хватило бы на вторую Великую китайскую стену. Я включил следующую запись. Там снова появилась девушка лет 25, коротко остриженная, с тёмными волосами. Я глянул на дату — 90-й год. Прошлые были 89-е. Ага, значит, чем дальше, тем позже записи. Я выключил проигрыватель и запустил запись где-то на три четверти к концу. Запись оказалась уже цветной, на стуле сидела уже знакомая мне девушка. Да, это та самая, что видела людей. Сейчас она просто улыбалась, стала взрослой.
— Скажи, что тебе теперь говорят люди? — прозвучал уже знакомый, немного погустевший голос.
— Что скоро всё закончится!
— Что именно?
— Меня выпустят.
— Но ты же понимаешь, что пока ты их слышишь, мы не можем тебя выпустить.
— Я знаю.
Такой разговор продолжался несколько минут. Я остановил воспроизведение и перешёл к последней записи. Там было уже отличное качество, насыщенный цвет, хороший звук. За столом сидела женщина лет 40, однако хорошо выглядевшая, которая со слезами на глазах говорила:
— Сегодня они опять были! Я слышала их шаги!
— Они ломились к тебе?
— Нет, просто ходили! Мне очень страшно! У вас крепкие двери? Что, если они войдут? — женщина зарыдала.
— Нет, двери хорошие, не волнуйся. Но справиться с ними ты можешь и сама. Помнишь того демона, что однажды ночью проник к тебе? Его же ты победила?
— Да…
— Значит, у тебя получится и в этот раз. Просто будь готова.
— Хорошо…
Дальше было видно, как девушка выходит из помещения, никто её не сопровождает. Доктор некоторое время сидит молча, затем встаёт, камеру покачивает и она приближается к двери. Очевидно, он забыл её выключить. Я стал приглядываться. Чистый серый линолеум — камера была наклонена вниз и снимала его. Вдруг доктор видимо заметил, что камера работает, и, подняв, выключил.
Воспроизведение завершилось, однако я успел заметить в последних кадрах какое-то светлое пятно на полу больничного коридора. Я кинул видео в программу и последнюю секунду просмотрел покадрово. Вот камера быстро поднимается, вдали смазанно виден какой-то лежащий на полу предмет, следующий кадр чёткий — и я едва не вскрикнул: на полу лежала папка, которую я обронил, когда убегал оттуда в первый раз!
Я вскочил. Да, это была определённо та папка, даже некоторые бумаги из неё высыпались. Сегодня папки там не было, значит, запись сделана вчера!
Отойдя от шока, я снова сел за компьютер и запустил видео с названием «1/10». Снова то же качество. Снова тот же кабинет. Снова девушка за столом, но уже другая. Она рассказывает всё тому же доктору о том, что под кожей её лица кто-то есть.
— Кто?
— Я не знаю. Может, черви? Я же чувствую, как они ползают!
— Когда ты это чувствуешь?
— Когда долго нахожусь одна.
Всю запись шёл этот разговор. Я переключил на следующую. Потом на третью. На четвёртой я испугался, увидев лицо этой девушки. Оно было всё разодрано, по-видимому, ногтями, а сама девушка плакала и жаловалась, что черви её достали. Я в страхе переключил дальше. Там царапины были уже меньше, девушка была спокойна. Я перескочил на восьмую запись и икнул, так как лицо девушки представляло собой кровавую рану. Судя по всему, раны были нанесены гвоздём или куском железа, но, как бы то ни было, её лицо было ужасно. Я почувствовал, что дышу прерывисто, и у меня на глазах выступают слёзы. Следующая запись — снег, тропа, вытоптанная в снегу, ведущая к дому, звук хрустящего снега двух пар ног. Запись длилась пять секунд.
Я в ужасе встал. Чертовщина, происходившая в этом городе, переходила все границы. В дверь внезапно позвонили, что заставило меня снова испытать холод по спине. Заглянув в глазок, я увидел Васю и открыл ему дверь, впустив в квартиру. Он спросил, почему я такой бледный, и я показал ему последовательно эти десять записей. Он просмотрел их молча, пока я наливал чай на кухне. Когда я зашёл, он сидел с выпученными глазами, тяжело дыша.
— Что такое? — спросил я.
— Я её знаю, это же моя соседка, она уехала месяц назад в Москву!
Я ошалел от его слов.
— Звони в милицию! — крикнул он, но в городе не было своего наряда — обычно он вызывался из соседнего, но из-за погоды к нам бы вряд ли кто доехал — снега навалило на год вперёд.
— Что же делать-то? — спросил он. Судя по его лицу, он не врал, и это действительно была его соседка.
Вечерело и темнело. Мы позвонили Антону и Серёге, чтобы они примчались к нам. Мы показали им эти записи, они в ужасе закрывали глаза, когда девушка пыталась сказать что-то своим разодранным ртом и только моргала разорванными ресницами. Последнее видео (с испуганной женщиной) повергло всех троих в шок, когда я сказал им, что папку обронил я, когда убегал оттуда, а сегодня её там не было.
Мы стали советоваться. У отца Антона был пистолет со времён Великой Отечественной, и Антон пообещал захватить его. Я взял биту, Вася нёс камеру, Серый просто шёл за компанию. Мы могли бы подождать до утра или призвать более старших людей, но боялись, что просто привлечём внимание того человека, который продолжал орудовать в больнице. Поэтому мы втихаря пробрались в больницу, когда через 15 минут дождались Антона с пистолетом. Мы оказались в уже знакомом холле. Все четверо включили фонари и осмотрелись. Всё так же, всё то же. Вася включил камеру, видно было плохо, но записывался хотя бы звук. Мы пошли по коридору, поднялись по лестнице на второй этаж и остановились на лестничной клетке. Минут за пять трое из нас забрались на третий этаж, подсаживая друг друга. Антон с пистолетом остался внизу.
Мы вышли в коридор. Тут было странно тепло, несмотря на зиму. Мы тихонько ступали по полу, освещая пол и стены. Вася заметил на полу несколько капель. Мы присели на корточки и начали их рассматривать. Простые тёмные капли, густые, не замерзшие, серого цвета. Мы пошли дальше. Всё те же двери. Я со страхом постучал в одну из них и приложил ухо к двери. Все затаили дыхание. Тишина. Мы осмотрели дверь. На ней не было ни замка, ни задвижки, как и на волчке, как будто дверь была завалена или заперта изнутри.
— Странно, — решили мы.
Внезапно сбоку зажёгся сильный свет фонаря, мы напугались, так как ни у одного из нас не было такого. Фонарь опустился, и мы увидели человека в потёртой форме охранника, средних лет, небольшого роста, усталого.
— Какого чёрта вы здесь делаете? — задал он вопрос сонным голосом. Очевидно, он недавно спал, и его лицо показалось мне странно знакомым. Также мне подозрительным показалось, что он спал, когда на удице было минус 10 градусов, а здание не отапливалось. — Воровать тут уже нечего, кроме разве что дверей этих… — он пнул железную дверь.
— Да мы просто тут балуемся, — сказал Вася, — Поисследовать хотим.
— А-а-а… Так пошлите, я вам расскажу, что тут да как, что на холоде торчать. Разбудили, понимаешь…
— Извините, — сказал Вася, и мы двинулись за сторожем. Все, кроме меня — я сказал, что поищу Антона, и пошёл в другую сторону. Уходя, я слышал разговор друзей и сторожа:
— А как мы спустимся, там же лестницы нет?
— Я свою ставлю обычно… Вас только четверо?
— Да.
Я спустился на руках на второй этаж и крикнул: «Антон!».
— Что? — донеслось откуда-то снизу.
— Поднимайся, нас раскрыли…
— Кто?
— Сторож местный.
Я услышал шаги Антона, потом увидел фонарь — он поднимался наверх. Подойдя ко мне, он сказал:
— Какой ещё сторож? Тут со дня закрытия его не было!
Я удивился и вдруг меня как дёрнуло — я узнал охранника! Лицо на записи, которую я смотрел на кассете, было довольно плохо видно, но я сравнил его с фотографией — да, это был он. То же простое деревенское лицо, те же выпученные глаза маньяка, сошедшего с ума и застрелившего всю свою семью из охотничьего ружья деда…
Я ломанулся ко второй лестнице, Антон, готовя пистолет, за мной. Мы спустились на первый этаж. Было тихо. Откуда-то снизу слышались шаги. Мы повернулись к лестнице и стали светить туда фонарём. В свете появился охранник, и, закрывая лицо от света фонарей, спросил:
— Антон и его друг?
Мы опустили фонари, сторож убрал руку с лица. Да, это был он.
— Где они? — спросил я.
Сторож ехидно улыбнулся и сказал:
— Всё равно я вас очищу, гады!
Он не успел достать пистолет из куртки — Антон выстрелил ему в ногу, и он упал, завертевшись, как юла. В ушах пищало от грохота выстрела, мы побежали вниз по лестнице за друзьями. Мы вошли в тёмный подвал. Фонарём нашли какой-то предмет в углу, накрытый брезентом. Это оказался генератор. Я начал дёргать за верёвку, пока Антон стоял на карауле, и наконец, генератор завёлся. Свет разлился по помещению. Это оказался морг. Просторный, с каменными арками, с массой выемок в стенах и огромной широкой железной дверью в конце. Я подошёл к первой выемке и дёрнул за ручку. Выкатилось что-то вроде полки. Антон подошёл тоже. На полке лежало что-то, накрытое простынёй. Это было тело, в этом не было никаких сомнений — очертания головы, туловища, рук — дальше мы не рассматривали. У меня закружилась голова… Что здесь делает тело, если больницу закрыли 15 лет назад?
Антон медленно взял покрывало и резко его отдёрнул. Когда он это делал, я немного отвлёкся, так как мне показалось, что кто-то стучит в другом конце морга. Но когда я повернул голову, я закричал от ужаса. На полке лежала та самая девушка со страшно разодранным лицом, открытыми глазами и ртом, но самое страшное было то, что у неё были отрезаны ноги. Полностью. Антон стоял в ступоре, я быстро задвинул полку обратно и привёл его в чувство.
— Надо найти Васю и Сер… — мои слова, обращённые к нему, были прерваны стоном и стуком в другом конце. Антон тоже их услышал, и мы ломанулись туда, дополнительно освещая путь фонарями. Мы дошли до топки. Да, это был крематорий — огромная широкая дверь в заклёпках. В такой печи можно было сжечь быка. Мы подняли засов и открыли его. Из распахнутой двери вывалилось два гигантских чер
Начинаю рассказ. Хоть я и довольно замкнутый человек, общество из 2-3 человек мне не помешает, особенно друзей, и особенно если «замутить» с ними что-нибудь интересное. В городе этом я жил не так давно, поэтому пока обзавёлся лишь тремя хорошими друзьями, других сторонился. Из этих трёх двое были приезжими — Вася и Сергей, и один коренной — Антон.
Как-то раз, когда прекратилась метель, мы скооперировались забраться в какой-нибудь заброшенный дом и провести там небольшие посиделки (такие вот, зимние). В качестве заброшенного дома мы избрали эту самую заброшенную психушку, хотя был ещё как вариант сгоревший дом, но там не было крыши.
Днём мы добрались пешком по сугробам до этого здания — мысль прийти ночью высказывалась, но всерьёз воспринята не была. С трудом отодвинув дверью навалившийся снег, мы протиснулись внутрь. В коридоре было жутко темно, один из нас врубил фонарь — такой был у нас у каждого. Мы осмотрелись. Всё, как в обычных заброшенных зданиях — обломки досок на полу, покривившийся стенд на стене, разбитые навесные лампы на грязном, закоптевшем местами потолке — мои друзья были там не первый раз, но я попал сюда впервые.
Мы двинулись к двери в коридор, где виднелась полоска света. Вчетвером мы вышли в довольно светлый от снега за окнами холл, довольно обширный. Перед регистратурой с выбитым окном стояли две облупленные балки. Чтобы вы могли получше представить это место, советую вспомнить местную больницу и состарить её лет на двадцать, прибавить тонны людей, пивших на протяжении этого времени на первом этаже, и взглянуть на полученную картину. Это место можно было назвать памятником заброшенности. Мы вырубили фонарь и вышли в центр помещения. По бокам регистратуры были проходы в коридоры, на них некогда были двери. Регистратура была пуста и раздолбана, даже стол был разломан.
— Пошли! — сказал один из нас, и мы, разделившись на две группы (два по два), двинулись в коридоры: я и Вася — в левый, Серый и Антон — в правый. Медленно проходя по коридору, мы время от времени толкали ногой двери, включая фонарь и освещая очередное помещение. Может, кто и знает, какое это адреналиновое чувство — ощущать, что ты один в большом трехэтажном здании, которое никому не нужно, и ты можешь делать всё, что захочешь.
— А что тут случилось-то? — задал я вопрос своему отстававшему спутнику.
— Да тут психушка была, только тут мутили что-то странное, вроде опыты над людьми… — я уже приготовился слушать историю, как этот придурок резко хлопнул меня по плечу и заорал. Я сматерился и чуть не вдарил ему по голове фонарём. Он отбежал и, посмеявшись, сказал:
— Да чёрт его знает, психов держали, потом домик закрыли. В архивах поройся, они на третьем, только вряд ли заберёшься, там лестницы нет.
Я сказал, что пойду дальше, он кивнул, и мы разошлись. Я мельком заглядывал в некоторые помещения — где-то стояли столы, где-то они были раздолбаны, где-то в кабинетах был снег из-за разбитых окон. Линолеум на полу был порван и весь в дырках.
Я поднялся на второй этаж — судя по всему, это были палаты для простых больных, для врачей и обслуживающего персонала — тут было много больших просторных помещений на несколько человек, в некоторых даже стояли железные остовы коек. Я зашёл в одно такое помещение. Оно было сравнительно чистым, рядом со стеной стоял металлический стул. Я подошёл к окну — все они были целыми, и за стеклом на снегу я увидел следы, вёдшие от стены больницы в лес. «Куда это парни пошли», — мелькнуло у меня в мыслях, я даже удивился, но из размышлений меня вывел испуг — на стене мелькнула и остановилась тень: кто-то стоял в проёме и стал красться. По характерному покачиванию головы я узнал Васю, отражение в окне убедило меня, что это он.
— К чёрту пошёл!!! — рявкнул я, резко обернувшись. Парень от испуга выронил фонарь и, споткнувшись о доску, рухнул на пол.
— А… дурак! — крикнул он сдавленно, и тут уже начал смеяться я.
Я помог ему подняться, и мы стали обсуждать вариант проведения вечеринки здесь. Ветер не дул, было даже тепло. Побольше выпивки, что-нибудь для согревания (вроде керосинки), а там и посмотрим.
— Да ну, фигня какая-то… — проговорил друг. — Весной или летом замутить бы…
— Да нет, летом на природу надо, — возразил я.
— Посмотрим, — сказал Вася, и мы пошли дальше.
— Вот, давай я тебе покажу, — сказал он, когда мы проходили мимо двух целых дверей. Он толкнул одну из них, и она со скрипом пустила свет на лестничную клетку. Справа была простая каменная лестница, вёдшая вниз, слева — ничего, просто пустота.
— И такое на всех лестницах, — сказал Вася. — Чтоб народ головы не разбивал, двери тут эти оставили. А то пьяные прут и так.
— И что, никто не залезал?
— Да залезали. Один залез, потом говорил, что видел тени в коридоре, потом видел людей из архива, они просили его о помощи, он «двинулся» и убил всю семью… — начал придумывать Вася. Я хлопнул его по плечу:
— Всё-таки ты знатный выдумщик.
Он засмеялся и сказал, что подсадит меня, если мне туда так приспичило. Я согласился — там был архив, а некоторые больничные листы психушки могут пугать не меньше, чем фильмы ужасов. Набрав и наложив вместе кирпичей, лежавших вокруг, досок и прочего хлама, я попытался допрыгнуть до лестничной клетки, и, когда мне это удалось (при моём росте), я с помощью друга забрался наверх.
Дверей не было, в коридоре передо мной было очень светло. Я шагнул вперёд и огляделся. Светлые коридоры, по бокам — множество железных дверей с волчками. Все были заперты, волчки закрыты — тут, видимо, в своё время держали буйнопомешанных пациентов. Я прошёлся дальше, и зашёл в ещё один коридор, покороче (здание было П-образным). Там были более-менее сохранившиеся кабинеты, некоторые даже закрытые, попадались с нормальными дверями, на полу было почище — сразу было видно, что школьники и алкоголики сюда почти не залезали.
Я прошёл дальше. Взору моему представился длинный коридор с небольшим количеством дверей. Я ускорил шаг и двинулся вперёд. Подойдя к двери, я толкнул её и попал в библиотеку. Половины шкафов валялась на полу, книг было мало — видимо, за столько времени сюда всё-таки лазили. Окна были целы, было светло. Я заметил выключатель, щёлкнул — понятно, что свет не включился. Я прошёлся дальше, заметил тяжёлую деревянную дверь, толкнул её ногой. Она не поддалась, и я чуть не упал от этой неожиданности. Я снова и снова ударял по трухлявой двери, пока, наконец, не выбил её и не попал в помещение с массой стеллажей, шкафов и столов. На каждой полке были картонные ящики, некоторые были запакованы, некоторые открыты — в них виднелись бумаги, часть которых была разбросана по полу.
Я прошёл между стеллажами и пододвинул к себе первую запакованную коробку. Она была достаточно тяжела, и я решил отнести её на стол, чтобы не возиться в тесном пространстве. Я уже подносил её к столу, как что-то как будто дёрнуло коробку, и раздался страшный грохот. Дно коробки протрухлявилось и провалилось, а кассеты, бывшие в коробке, рухнули на пол, дико грохоча. Я напугался, но быстро взял себя в руки. Отбросив уже пустую коробку, я склонился над содержимым. Простые кассеты, уже устаревшие давно, большие, чёрные, с выцветшими пометками — где карандашом, где ручкой — на боку. Там были цифры, потом дробный знак и ещё цифры — очевидно, это были видеозаписи к каким-то историям болезни. Я взял три штуки и рассовал по карманам куртки — я надеялся, что эти кассеты доставят немало интересных минут. Также я прихватил пару довольно объёмистых папок, с трудом засунув их во внутренние карманы куртки.
Я снова опустился перед кучей кассет и стал думать, что с ними делать. Сгрудив их, я отодвинул кучу под стол, и в этот момент заметил мелькнувшую тень, которая пробежала через дверной проём — я видел её на противоположной проёму стороне. Резко повернув туда голову, я сильно трухнул. В голове мелькнула мысль, что это опять Вася прикалывается, что это мог быть сторож (хотя его тут отродясь не было), или собака какая-нибудь. Я вскочил от испуга на ноги, когда зазвонил мобильник. Звонил Антон.
— Что ты там ползаешь, спускайся давай! — раздался его голос.
— Скоро приду, — ответил я и добавил. — Придурку этому вломлю немного.
— Какому?
— Да Ваську, надоел он подкрадываться.
На том конце замолчали, и после некоторой паузы Антон сказал:
— Мы здесь втроём.
Голоса Васи и Серёги подтвердили это, я удивился и испугался не на шутку. За дверью снаружи вдоль стены мог притаиться кто угодно и ждать меня. Я огляделся. Помимо входной двери был ещё один проём, закрытый ЗАНАВЕСКОЙ! Я рванул к выходу, и, когда бежал по коридору, выронил одну из папок. Забежав на лестничную клетку, я повторно напугался, когда понял, что могу рухнуть с нехилой высоты — лестницы-то небыло. Я стремительно спустился на руках, спрыгнул на второй этаж и увидел перед собой каких-то людей, заорал, но потом узнал Антона, Серого и Васю.
— Чтоб тебя! — крикнули все трое. — Охренел?
— Там был кто-то, — сказал я.
Все трое пожали плечами, Вася сказал, что он тоже кого-то видел — с косой на плечах и в чёрном балахоне, и мы вместе посмеялись. Про кассеты я им не сказал, и, когда мы шли по дороге, то обсуждали вечеринку. Антон и Серёга ходили по другому крылу и сказали, что там вообще всё плохо, я рассказал им про третий, Вася — про второй.
— Да ну его, — решили мы. — Плохая затея. Может, потеплее будет — на втором и можно будет, но не сейчас.
А и в правду поднимался ветер, снег начинал мести с новой силой.
— А куда вы ещё ходили? — спросил я Антона.
— В смысле?
— Ну, следы были свежие от стены в лес.
Все трое посмотрели на меня, а я на них.
— Мы никуда не ходили — только в психушке побродили.
Я рассказал им про следы, и мы решили, что это другой кто-то бродил.
Приходя домой, я обнаружил, что все домашние уехали к родственникам в другой город и их не будет несколько дней. Мне это было в данном случае на руку — мне бы не помешали посмотреть, что там на кассетах.
Я поужинал, достал с антресолей старый добрый кассетный проигрыватель, подключил его к телевизору. Вывалил папки и поставил кассеты на стол. Подождал, пока видеомагнитофон запустится, и вставил в него кассету. Аппарат проглотил её, и на экране замерцали полосы. Когда рябь прошла, на экране появилась женщина в белой одежде, сидящая на металлическом стуле вроде того, что я видел в больнице. Она держала руки на столе, на руках виднелись порезы. Видео было чёрно-белым, местами сильно рябило, звук был просто отвратительным. Видимо, плёнка размагнитилась, лёжа в коробке.
Я подключил видеомагнитофон к ТВ-тюнеру компьютера и перегнал запись в память. Было уже темно, когда я закончил шаманить с фильтрами, цветностью, различными программами для восстановления старых видеоматериалов, но вот на выходе получилось довольно скверное, но всё-таки смотрибельное видео диалога с пациенткой. Она была молодой, судя по лицу, и вела диалог с врачом, который всё это и записывал. Сквозь помехи в звуке можно было расслышать разговор:
— Как ваше имя?
— Ангелина (дальше шли помехи) Андреевна.
— Что вас так беспокоит?
— Меня преследует (дальше снова шли помехи).
Во время разговора девушка сидела ровно, смотря в одну точку, при этом почёсывая руки.
— Кто вас преследует?
— Моя мёртвая сестра, — помехи стали прерывать начавшиеся всхлипы, по изображению пробежала рябь, однако можно было разглядеть, что Ангелина начинает заламывать руки.
— Как она вас преследует?
— Она приходит ко мне в палату, — звук стал лучше, хотя на экране всё ещё проскальзывала рябь.
— Почему она это дел... (делает, догадался я, так как снова начались помехи)
— Она мсти-и-ит, — протянула дрожащим голосом девушка и впервые подняла глаза. Я немного испугался — глаза были измученные, с тёмной сосудной сеткой.
— За что? — отчётливо раздался голос врача.
— Я не спасла её, — девушка поникла, и её плечи задёргались.
Такой диалог из простых фраз продолжался несколько минут. Качество видео стало гораздо лучше, и уже можно было разглядеть дату записи — 89-й год. Из разговоров стало понятно, что сестра девушки разбилась в аварии, и теперь ей кажется, что её преследует её дух. Однако дальше мне уже становилось страшно.
— Скажи, откуда у тебя порезы на руках, спине и ногах? — тепло спросил врач.
— Это она, — плачущим шёпотом проговорила девушка.
— Она пришла к тебе ночью?
— Да. И начала резать меня. Пожалуйста, не отводите меня на третий этаж, оставьте на втором, с людьми, я не хочу в одиночку.
— Ладно, ты будешь на втором, но ты должна пообещать, что порезы прекратятся.
— Я попробую, только не оставляйте меня там одну, — взмолилась Ангелина.
— Ладно, иди. Выводи, — сказал он кому-то, и девушку вывела другая женщина, видимо, медсестра.
— Тяжёлая форма депресии, раздвоение личности, вспышки аутоагрессии, паранойя, — начал перечислять врач, видимо, для записи. Он назвал ещё несколько мудрёных психических заболеваний, назвал дату и фамилию пациентки — Чурина, и это напомнило мне кого-то… Да, я определённо слышал эту фамилию раньше.
Я вставил следующую кассету в видеомагнитофон, запустил скрипт, сбросил запись на флешку, не прекращая воспроизведения. Пока видео копировалось, я открыл одно из дел. Некто Василий со странной фамилией, на момент, когда ему исполнилось 18 лет, стал считать, что его родители и сестра — демоны. Диагноз — хроническая параноидная шизофрения. Голоса ангелов призвали его однажды ночью взять дедовское ружьё, зарядить его и расстрелять всех своих домашних. Был арестован и отправлен в психушку. Проживал в каких-то Любичах в Тверской области. Как он оказался в Подмосковье, непонятно — видимо, отправили на лечение. К делу прилагалась и фотография, чёрно-белая, разумеется. Парень как парень, только глаза навыкате.
От чтения меня отвлекло движение на мониторе (видео всё ещё воспроизводилось) — на нём какой-то силуэт беззвучно кричал, давал знаки в камеру, которая была установлена, по — видимому, через дверь. Я испугался от неожиданности, но меня обуял настоящий ужас, когда девушка (она была с длинными волосами) начала резать свои руки неким острым предметом, царапать и извиваться в самых невероятных позах, пытаясь уколоть себя как можно сильнее, при этом от чего-то защищаясь. Тут камеру тряхнуло, и она стала снимать, как внутрь забегают врачи, санитары и связывают девушку, делают ей укол и она засыпает. Изображение пропадает.
Сказать, что я испугался — это ничего не сказать. Я поспешил свернуть видео. Да, это был лютый ужас. Я вознамерился показать видео друзьям, докидал остатки и увидел, что второе видео уже готово. Я включил и его, заранее приготовившись попугаться.
На видео появилась уже знакомая стена с календарём и плакатом с изображением мозга — качество этого видео было гораздо лучше. За столом сидела уже другая девушка, по-видимому, со светлыми волосами, и отвечала на вопросы того же голоса, при этом непрерывно качаясь из стороны в сторону и закусывая губу:
— Анна. Иногда у меня загораются руки. Это меня и беспокоит.
— Когда это происходит?
— Только когда я засыпаю.
— И поэтому ты не спишь? Как именно они горят?
— Обе ладони сразу, это очень больно, Иван Степанович.
— Но ведь на руках у тебя нет ожогов. И мы можем гарантировать, что твои руки не загорятся просто так, ты должна спать. Пойми, две недели без сна — это уже серьёзно!
Внезапно девушка запаниковала:
— Нет! Я не могу! Вы никогда не испытывали этого, поэтому так говорите!
Такой разговор продолжался несколько минут, на каждый вопрос у неё находился бредовый ответ. Наконец, доктор сказал:
— Хорошо, я сейчас выпишу тебе таблетки, и можно будет перевести тебя к обычным больным.
— Не снотворное? — быстро и с испугом проговорила Анна.
— Нет, просто успокаивающее…
Девушка кивнула головой и задумалась. Я пригляделся. Да, глаза у неё были закрыты. Шуршание карандаша прекратилось. Повисла напряжённая тишина.
— Анна! — громко позвал доктор.
Та, как по команде, подняла голову и, тут же опустив глаза на ладони, громко завопила. Я дёрнулся от этого ужасного вопля и вырубил динамики. Когда я снова посмотрел на монитор, то увидел, как Анна в полубессознательном состоянии кидается из угла в угол кабинета, размахивая руками, и, по-видимому, крича. Врач вскочил, через мгновение прибежали санитары, вырывавшуюся девушку увели. Человек в белом халате прошёл к столу и сел за него. Я включил динамик. Раздался голос:
— На этот раз на руках пациентки появились ожоги первой степени. Возможно, внушение.
Он снова стал перечислять болезни, а я прокрутил запись подальше. Попав на какой-то момент, я перепугался и чуть не заорал — камера снимала висящее в петле тело. Не было никаких сомнений, что это Анна. Далее на записи было видно, как тело кладут на кушетку, камера мимоходом сняла железную дверь с волчком, и после этого настала рябь.
Я выключил проигрыватель и, включив музыку, стал листать вторую папку с личным делом больного. Там описывался случай расщепления личности, причём для каждой личности было заведено ещё одно небольшое дело. Я стал читать. Там было написано про женщину, которая при определённых обстоятельствах была скромнейшей девушкой, при других — спокойно работала проституткой, заведя себе отдельную квартиру. Третьим её альтер-эго была собака, в которую она превращалась, когда попадала в подвал своего дома. В её случае всё закончилось относительно хорошо — она выздоровела. Оказалось (всё это было подробно описано в личном деле), что, когда ей было 5 лет, её мать часто запирала её в подвале дома на несколько суток, а старший брат требовал от неё удовлетворения его сексуальных потребностей взамен на еду. Через год об этом узнали соседи, и девочку забрали. Когда она стала взрослой, эти случаи полностью выветрились из её памяти. На последнем обороте был приклеен листок с двумя номерами, разделёнными дробным знаком. Такие же листки, но с разными номерами, были и в других делах. Я понял, что это номера кассет, и решил сходить за ними завтра.
Решив, что на сегодня достаточно, я лег спать.
Наутро первым делом я сбросил записи на флешку и позвонил Васе с предложением пойти опять в психушку за новыми историями, о которых я ему сразу же рассказал. Он сонным голосом отверг эту затею и сказал, что просто посмотрит записи, а идти не будет.
— И Антон с Серым вряд ли пойдут, — сказал он, предупреждая мой звонок им.
— Почему?
— Да думаю так.
Я позвонил и им — они действительно отказались идти, хоть и был день. Я решил пойти один, оделся, взял фонарь, на всякий случай нож, и когда брал его, вспомнил о тени, которая пробежала тогда. Стало страшно, и к ножу я прибавил биту, спрятав её под куртку — она была небольшой, но тяжёлой, со свинцовой сердцевиной. Я запер квартиру и направился к больнице.
Был уже обед, когда я добрался до неё и вошёл внутрь. Всё тот же холл, та же регистратура. Я прошёл в левый коридор, прошёлся к лестнице и поднялся на второй этаж. Только собравшись шагнуть на лестницу на третий, я испугался и вспомнил, что лестницы-то нет, и придётся или топать домой за навесной или думать, что делать. Я стал думать. Идти домой около километра — не пойдёт, надо что-то искать. Я притащил с первого этажа штук 10 кирпичей и стенд из дерева, поставил кирпичи друг на друга в длину, положил на них стенд. Был отличный шанс упасть, но меня пронесло, и я ухватился за край лестничной клетки. Дальше я подтянулся на руках и забрался на неё.
Я достал биту и вышел в уже знакомый светлый коридор. Всё было, как тогда. За окном мелькали хлопья снега, само окно было заляпанным и грязным. Я прошёл к архиву, держа биту наготове, и толкнул дверь. Она со скрипом отворилась, и я взглянул на уже знакомое помещение. Возле стола всё так же лежали кассеты, все коробки были на месте. Похоже, в этом месте никто не был после меня. Я зашёл в помещение. Никого. Взглянул на непрозрачную зелёную занавеску, закрывавшей проход — тоже никакого движения, однако занавеска меня снова дико испугала — почему она висит здесь, ведь за столько времени её бы или сорвали, или она сама бы разорвалась? Значит, её кто-то сюда повесил. Я крикнул:
— Эй, если тут кто-то есть, выйдите, я не сделаю вам ничего плохого!
В ответ — тишина. Я понял, каким идиотом сейчас, наверное, выгляжу, и наклонился к кассетам, выбирая нужные. А нужные были те, чьи номера были написаны в делах больных. Я нашёл их по полуистёртым надписям ручкой и положил в рюкзак, предварительно накидав туда ещё три кассеты и штук пять дел. Я уже собрался уходить, как кинул взгляд на проём, закрытый занавеской.
Я подошёл к ней ближе, испытывая ужас. Отдёрнув её, я увидел квадратную комнату, совершенно пустую, без каких-либо признаков наличия человека. Даже посветив туда фонарём, я не увидел там никакой двери или люка, да и откуда ему бы там быть? Я успокоился и пошёл на выход. Опять мне показалось, что за дверями меня кто-то поджидает, но там снова никого не было. Проходя по коридору, я внезапно остановился, почувствовав какую-то тревогу, которая всё нарастала. Я обернулся. В ярком оконном свете небыло никаких силуэтов, никто не пробегал. Линолеум был чист. Именно эта чистота напомнила мне, что, когда я убегал отсюда вчера, я выронил одну папку, а теперь её не было! Мне стало жутко, однако у меня в руках была бита, и я решил узнать, что здесь всё-таки происходит. Я проходил от двери к двери левого крыла, толкая двери — склад, архив, библиотека… В библиотеке на столе моё внимание привлёк чистый предмет. Всё вокруг было покрыто слоем пыли, а он выделялся своей чистотой. Я зашёл в библиотеку и взял предмет. Это была флешка. Самая обычная флешка, на 16 гигабайт, по-видимому, целая.
Мне стало весело. Очевидно, кто-то из тех, кто сюда лазил до меня, забыли её, и теперь я могу стать обладателем нескольких часов порнографии, кучи фильмов или музыки, да и просто хорошей флешки. Я взял её и пошёл на выход. Спрыгнув с лестничной клетки на второй этаж, я спустился вниз и вышел на улицу. Вдохнув свежего воздуха, я пошёл домой.
Дома я вывалил содержимое рюкзака на пол, отделил дела и положил их на стол, кассеты положил перед видеомагнитофоном. Параллельно с этим я начал искать в Интернете информацию о местной психушке. Информации было мало, но я зашёл на какой-то сайт, где она была подробно расписана. Там же было написано, что информации мало, ибо больница уже не используется давно, и данные о ней хранятся в основном в книгах и журналах. Однако всё-таки было написано, что больница была спешно закрыта после какого-то неприятного случая, произошедшего там. Больница была не простая, там исследовали что-то необычное (тут я вспомнил про то, как у девушки самопроизвольно появлялись ожоги на ладонях), но потом исследования свернули.
— М-да, жесть, — пробормотал я и вставил флешку в компьютер. Она опозналась, выскочило меню, и я скопировал всё содержимое на компьютер — флешка была забита почти до отказа.
Пока данные копировались, я пошёл к кассетам. Первая кассета была записью с тем парнем, что убил всю свою семью. Я мигом вставил её в магнитофон и включил. Снова отвратительное качество, едва можно разглядеть закутанного в смирительную рубашку человека, через помехи можно только услышать его голос. Придётся и эту запись копировать на компьютер и обрабатывать. Я подошёл к компьютеру — данные уже скопировались, и я решил пока отложить это дело. С любопытством заглянул в папку. Около сотни видеофайлов, длиной примерно по пять минут каждая.
— Ничего себе! — вырвалось у меня, и я запустил первый ролик.
На экране появился стул и девушка, державшая руки на столе перед собой. Она смотрела в одну точку и что-то теребила пальцами. На руках явственно были видны порезы, выше локтя виднелись бинты.
— Как вас зовут? — от этого голоса я почувствовал давление в области живота. Да, это были определённо те записи, которые я видел, только тут они были в отличном качестве, хоть и чёрно-белые.
— Ангелина Павлова Андреевна, — я удивился, обычно представляются, ставя фамилию на первое место.
— Что вас так беспокоит?
Я нажал на «пробел». Воспроизведение остановилось. Я жутко перепугался. Допустим, кто-то до меня собрал все записи (только после этого я заметил, что записи имели номера такого же вида, как и на кассетах, кроме последних), отредактировал их и улучшил, и в одном из походов забыл флешку на третьем этаже. Но почему не пришёл? Может, это его тень мелькнула тогда? Я стал думать и решил, что эта мысль верна, ведь вариантов больше не было.
Я промотал запись до конца. Под конец я снова нашёл ту сцену, где девушка бьется о стены, слышен глухой звук ударов, она начинает резать и колоть себя, одновременно защищаясь от нападения «духа»…
Я свернул проигрыватель и запустил следующую запись. Там уже за столом сидела очень молодая девушка, почти подросток, и в вычурой манере, с активной жестикуляцией и большими глазами, нараспев рассказывала, что вокруг неё постоянно ходят люди, которые ей помогают, рассказывают много нового.
— Скажи, кто тебя выпустил из камеры? — спросил доктор.
— Ну вот, один мой друг и выпустил, я его попросила, он и выпустил, и помог мне выбраться, и говорил, где ходят врачи, и отвлекал их стуками и тенью, и я ушла, — она засмеялась.
Доктор всё быстро записывал, потом спросил:
— Их много? Как часто ты их видишь?
— Их много, очень часто вижу. Сейчас один мне говорит, что вы забыли дома свои папиросы, ахахахаха!
Доктор хмыкнул и приказал своей ассистентке увести девушку. Когда они вышли, он отодвинул ящик стола и проговорил для записи:
— Папирос нет, видимо, я их или обронил, или забыл дома.
Я остановил воспроизведение. Судя по количеству записей, их хватило бы на вторую Великую китайскую стену. Я включил следующую запись. Там снова появилась девушка лет 25, коротко остриженная, с тёмными волосами. Я глянул на дату — 90-й год. Прошлые были 89-е. Ага, значит, чем дальше, тем позже записи. Я выключил проигрыватель и запустил запись где-то на три четверти к концу. Запись оказалась уже цветной, на стуле сидела уже знакомая мне девушка. Да, это та самая, что видела людей. Сейчас она просто улыбалась, стала взрослой.
— Скажи, что тебе теперь говорят люди? — прозвучал уже знакомый, немного погустевший голос.
— Что скоро всё закончится!
— Что именно?
— Меня выпустят.
— Но ты же понимаешь, что пока ты их слышишь, мы не можем тебя выпустить.
— Я знаю.
Такой разговор продолжался несколько минут. Я остановил воспроизведение и перешёл к последней записи. Там было уже отличное качество, насыщенный цвет, хороший звук. За столом сидела женщина лет 40, однако хорошо выглядевшая, которая со слезами на глазах говорила:
— Сегодня они опять были! Я слышала их шаги!
— Они ломились к тебе?
— Нет, просто ходили! Мне очень страшно! У вас крепкие двери? Что, если они войдут? — женщина зарыдала.
— Нет, двери хорошие, не волнуйся. Но справиться с ними ты можешь и сама. Помнишь того демона, что однажды ночью проник к тебе? Его же ты победила?
— Да…
— Значит, у тебя получится и в этот раз. Просто будь готова.
— Хорошо…
Дальше было видно, как девушка выходит из помещения, никто её не сопровождает. Доктор некоторое время сидит молча, затем встаёт, камеру покачивает и она приближается к двери. Очевидно, он забыл её выключить. Я стал приглядываться. Чистый серый линолеум — камера была наклонена вниз и снимала его. Вдруг доктор видимо заметил, что камера работает, и, подняв, выключил.
Воспроизведение завершилось, однако я успел заметить в последних кадрах какое-то светлое пятно на полу больничного коридора. Я кинул видео в программу и последнюю секунду просмотрел покадрово. Вот камера быстро поднимается, вдали смазанно виден какой-то лежащий на полу предмет, следующий кадр чёткий — и я едва не вскрикнул: на полу лежала папка, которую я обронил, когда убегал оттуда в первый раз!
Я вскочил. Да, это была определённо та папка, даже некоторые бумаги из неё высыпались. Сегодня папки там не было, значит, запись сделана вчера!
Отойдя от шока, я снова сел за компьютер и запустил видео с названием «1/10». Снова то же качество. Снова тот же кабинет. Снова девушка за столом, но уже другая. Она рассказывает всё тому же доктору о том, что под кожей её лица кто-то есть.
— Кто?
— Я не знаю. Может, черви? Я же чувствую, как они ползают!
— Когда ты это чувствуешь?
— Когда долго нахожусь одна.
Всю запись шёл этот разговор. Я переключил на следующую. Потом на третью. На четвёртой я испугался, увидев лицо этой девушки. Оно было всё разодрано, по-видимому, ногтями, а сама девушка плакала и жаловалась, что черви её достали. Я в страхе переключил дальше. Там царапины были уже меньше, девушка была спокойна. Я перескочил на восьмую запись и икнул, так как лицо девушки представляло собой кровавую рану. Судя по всему, раны были нанесены гвоздём или куском железа, но, как бы то ни было, её лицо было ужасно. Я почувствовал, что дышу прерывисто, и у меня на глазах выступают слёзы. Следующая запись — снег, тропа, вытоптанная в снегу, ведущая к дому, звук хрустящего снега двух пар ног. Запись длилась пять секунд.
Я в ужасе встал. Чертовщина, происходившая в этом городе, переходила все границы. В дверь внезапно позвонили, что заставило меня снова испытать холод по спине. Заглянув в глазок, я увидел Васю и открыл ему дверь, впустив в квартиру. Он спросил, почему я такой бледный, и я показал ему последовательно эти десять записей. Он просмотрел их молча, пока я наливал чай на кухне. Когда я зашёл, он сидел с выпученными глазами, тяжело дыша.
— Что такое? — спросил я.
— Я её знаю, это же моя соседка, она уехала месяц назад в Москву!
Я ошалел от его слов.
— Звони в милицию! — крикнул он, но в городе не было своего наряда — обычно он вызывался из соседнего, но из-за погоды к нам бы вряд ли кто доехал — снега навалило на год вперёд.
— Что же делать-то? — спросил он. Судя по его лицу, он не врал, и это действительно была его соседка.
Вечерело и темнело. Мы позвонили Антону и Серёге, чтобы они примчались к нам. Мы показали им эти записи, они в ужасе закрывали глаза, когда девушка пыталась сказать что-то своим разодранным ртом и только моргала разорванными ресницами. Последнее видео (с испуганной женщиной) повергло всех троих в шок, когда я сказал им, что папку обронил я, когда убегал оттуда, а сегодня её там не было.
Мы стали советоваться. У отца Антона был пистолет со времён Великой Отечественной, и Антон пообещал захватить его. Я взял биту, Вася нёс камеру, Серый просто шёл за компанию. Мы могли бы подождать до утра или призвать более старших людей, но боялись, что просто привлечём внимание того человека, который продолжал орудовать в больнице. Поэтому мы втихаря пробрались в больницу, когда через 15 минут дождались Антона с пистолетом. Мы оказались в уже знакомом холле. Все четверо включили фонари и осмотрелись. Всё так же, всё то же. Вася включил камеру, видно было плохо, но записывался хотя бы звук. Мы пошли по коридору, поднялись по лестнице на второй этаж и остановились на лестничной клетке. Минут за пять трое из нас забрались на третий этаж, подсаживая друг друга. Антон с пистолетом остался внизу.
Мы вышли в коридор. Тут было странно тепло, несмотря на зиму. Мы тихонько ступали по полу, освещая пол и стены. Вася заметил на полу несколько капель. Мы присели на корточки и начали их рассматривать. Простые тёмные капли, густые, не замерзшие, серого цвета. Мы пошли дальше. Всё те же двери. Я со страхом постучал в одну из них и приложил ухо к двери. Все затаили дыхание. Тишина. Мы осмотрели дверь. На ней не было ни замка, ни задвижки, как и на волчке, как будто дверь была завалена или заперта изнутри.
— Странно, — решили мы.
Внезапно сбоку зажёгся сильный свет фонаря, мы напугались, так как ни у одного из нас не было такого. Фонарь опустился, и мы увидели человека в потёртой форме охранника, средних лет, небольшого роста, усталого.
— Какого чёрта вы здесь делаете? — задал он вопрос сонным голосом. Очевидно, он недавно спал, и его лицо показалось мне странно знакомым. Также мне подозрительным показалось, что он спал, когда на удице было минус 10 градусов, а здание не отапливалось. — Воровать тут уже нечего, кроме разве что дверей этих… — он пнул железную дверь.
— Да мы просто тут балуемся, — сказал Вася, — Поисследовать хотим.
— А-а-а… Так пошлите, я вам расскажу, что тут да как, что на холоде торчать. Разбудили, понимаешь…
— Извините, — сказал Вася, и мы двинулись за сторожем. Все, кроме меня — я сказал, что поищу Антона, и пошёл в другую сторону. Уходя, я слышал разговор друзей и сторожа:
— А как мы спустимся, там же лестницы нет?
— Я свою ставлю обычно… Вас только четверо?
— Да.
Я спустился на руках на второй этаж и крикнул: «Антон!».
— Что? — донеслось откуда-то снизу.
— Поднимайся, нас раскрыли…
— Кто?
— Сторож местный.
Я услышал шаги Антона, потом увидел фонарь — он поднимался наверх. Подойдя ко мне, он сказал:
— Какой ещё сторож? Тут со дня закрытия его не было!
Я удивился и вдруг меня как дёрнуло — я узнал охранника! Лицо на записи, которую я смотрел на кассете, было довольно плохо видно, но я сравнил его с фотографией — да, это был он. То же простое деревенское лицо, те же выпученные глаза маньяка, сошедшего с ума и застрелившего всю свою семью из охотничьего ружья деда…
Я ломанулся ко второй лестнице, Антон, готовя пистолет, за мной. Мы спустились на первый этаж. Было тихо. Откуда-то снизу слышались шаги. Мы повернулись к лестнице и стали светить туда фонарём. В свете появился охранник, и, закрывая лицо от света фонарей, спросил:
— Антон и его друг?
Мы опустили фонари, сторож убрал руку с лица. Да, это был он.
— Где они? — спросил я.
Сторож ехидно улыбнулся и сказал:
— Всё равно я вас очищу, гады!
Он не успел достать пистолет из куртки — Антон выстрелил ему в ногу, и он упал, завертевшись, как юла. В ушах пищало от грохота выстрела, мы побежали вниз по лестнице за друзьями. Мы вошли в тёмный подвал. Фонарём нашли какой-то предмет в углу, накрытый брезентом. Это оказался генератор. Я начал дёргать за верёвку, пока Антон стоял на карауле, и наконец, генератор завёлся. Свет разлился по помещению. Это оказался морг. Просторный, с каменными арками, с массой выемок в стенах и огромной широкой железной дверью в конце. Я подошёл к первой выемке и дёрнул за ручку. Выкатилось что-то вроде полки. Антон подошёл тоже. На полке лежало что-то, накрытое простынёй. Это было тело, в этом не было никаких сомнений — очертания головы, туловища, рук — дальше мы не рассматривали. У меня закружилась голова… Что здесь делает тело, если больницу закрыли 15 лет назад?
Антон медленно взял покрывало и резко его отдёрнул. Когда он это делал, я немного отвлёкся, так как мне показалось, что кто-то стучит в другом конце морга. Но когда я повернул голову, я закричал от ужаса. На полке лежала та самая девушка со страшно разодранным лицом, открытыми глазами и ртом, но самое страшное было то, что у неё были отрезаны ноги. Полностью. Антон стоял в ступоре, я быстро задвинул полку обратно и привёл его в чувство.
— Надо найти Васю и Сер… — мои слова, обращённые к нему, были прерваны стоном и стуком в другом конце. Антон тоже их услышал, и мы ломанулись туда, дополнительно освещая путь фонарями. Мы дошли до топки. Да, это был крематорий — огромная широкая дверь в заклёпках. В такой печи можно было сжечь быка. Мы подняли засов и открыли его. Из распахнутой двери вывалилось два гигантских чер
story спокойной ночи продолжение в комментариях песочница
[khiMERSen] (00:23:32 9/02/2012):
Здарова, гумба-гангста!
—{SSkimo}— (00:23:48 9/02/2012):
хай
—{SSkimo}— (00:23:56 9/02/2012):
не спишь?
[khiMERSen] (00:24:08 9/02/2012):
Не
—{SSkimo}— (00:24:30 9/02/2012):
опять дрочишь?:lol:
[khiMERSen] (00:25:01 9/02/2012):
На хуй иди
[khiMERSen] (00:25:18 9/02/2012):
Так, музяку слушаю
[khiMERSen] (00:25:51 9/02/2012):
Ты че делаешь? у тя тоже свет горит
—{SSkimo}— (00:26:07 9/02/2012):
заебал ты палить меня!)
—{SSkimo}— (00:26:36 9/02/2012):
я ебаться буду тоже подглядывать будешь?
[khiMERSen] (00:26:44 9/02/2012):
:rolf:
[khiMERSen] (00:26:51 9/02/2012):
ага
[khiMERSen] (00:26:59 9/02/2012):
И советы давать
—{SSkimo}— (00:27:10 9/02/2012):
ананист одиночка
[khiMERSen] (00:27:26 9/02/2012):
Я такой, да…))
[khiMERSen] (00:27:38 9/02/2012):
Че ты ходил насчет работы
[khiMERSen] (00:27:42 9/02/2012):
?
—{SSkimo}— (00:27:58 9/02/2012):
да хуй то там
[khiMERSen] (00:28:10 9/02/2012):
Че так?
—{SSkimo}— (00:28:41 9/02/2012):
завтра пойду
—{SSkimo}— (00:29:40 9/02/2012):
пока зачет пересдал, пока с пидорком там одним встретился, потом тачку в автосервис отогнал
—{SSkimo}— (00:29:51 9/02/2012):
завертелся короче
Продолжение в комментариях.
Здарова, гумба-гангста!
—{SSkimo}— (00:23:48 9/02/2012):
хай
—{SSkimo}— (00:23:56 9/02/2012):
не спишь?
[khiMERSen] (00:24:08 9/02/2012):
Не
—{SSkimo}— (00:24:30 9/02/2012):
опять дрочишь?:lol:
[khiMERSen] (00:25:01 9/02/2012):
На хуй иди
[khiMERSen] (00:25:18 9/02/2012):
Так, музяку слушаю
[khiMERSen] (00:25:51 9/02/2012):
Ты че делаешь? у тя тоже свет горит
—{SSkimo}— (00:26:07 9/02/2012):
заебал ты палить меня!)
—{SSkimo}— (00:26:36 9/02/2012):
я ебаться буду тоже подглядывать будешь?
[khiMERSen] (00:26:44 9/02/2012):
:rolf:
[khiMERSen] (00:26:51 9/02/2012):
ага
[khiMERSen] (00:26:59 9/02/2012):
И советы давать
—{SSkimo}— (00:27:10 9/02/2012):
ананист одиночка
[khiMERSen] (00:27:26 9/02/2012):
Я такой, да…))
[khiMERSen] (00:27:38 9/02/2012):
Че ты ходил насчет работы
[khiMERSen] (00:27:42 9/02/2012):
?
—{SSkimo}— (00:27:58 9/02/2012):
да хуй то там
[khiMERSen] (00:28:10 9/02/2012):
Че так?
—{SSkimo}— (00:28:41 9/02/2012):
завтра пойду
—{SSkimo}— (00:29:40 9/02/2012):
пока зачет пересдал, пока с пидорком там одним встретился, потом тачку в автосервис отогнал
—{SSkimo}— (00:29:51 9/02/2012):
завертелся короче
Продолжение в комментариях.
ключ гигантомания гаечный ключ
А под вечер к тебе я приду,
Ты расскажешь мне голосом звонким
О подаче на левом ходу,
О гидравлике и шестеренках.
И не будет ни ветра ни туч
Только ты и луна в целом мире.
Хочешь я подарю тебе ключ
95 на 104?
Отличный комментарий!