ужасы вьетнама

Вьетнамская война глазами победителей

О войне во Вьетнаме весь мир знает, в основном, по фотографиям американских военных корреспондентов, сделанных в зоне, оккупированной американскими военными. Но есть и взгляд с другой стороны - это снимки фотографов, сочувствовавших повстанцам. Вот как выглядела война глазами северных вьетнамцев. 

Сторонники Национального фронта освобождения, боле известного как Вьетконг, в лесу Нам Кан. Они надевают маски, чтобы скрыть друг от друга свои лица на случай ареста и допроса. Отсюда, из мангровых болот дельты Меконга, пересылка снимков на север была затруднена. "Иногда фотографии терялись или конфисковывались по дороге в целях конспирации", - признавался фотограф Во Ань Кхан. (1972 г.) 

Новобранцы проходят медицинский осмотр в Хайпонге. Сначала в армии Северного Вьетнама служили добровольно, а в 1973 году призыв был введен для всех трудоспособных мужчин. Из корпуса численностью около 35000 человек в 1950 году армия социалистического Вьетнама выросла до более чем полумиллиона человек к середине 1970-х годов, став, по признанию американских военных, одной из лучших в мире. Июль 1967 г. (Фото Бао Хань). 

Партизанка Вьетконга стоит на страже в дельте Меконга. "Во время войны таких женщин можно было встретить почти повсюду, - говорит фотограф. - Ей было всего 24 года, но она дважды овдовела. Оба ее мужа были солдатами. Я видел в ней воплощение идеального партизана, принесшего огромные жертвы ради своей страны". 1973 г. (Фото Ле Мин Чыонг). 

Партизан в дельте Меконга плывет по мангровому лесу, погибшему из-за американского химического оружия - газа "эйджент оранж". Американцы обработали местность химическими веществами, чтобы лишить вьетконговцев прибежища. Фотограф был возмущен, ведь вьетнамцы считают мангровые леса лучшими районами для сельского хозяйства и рыбной ловли. 1970 г. (Фото Ле Мин Чыонг). 

Женщины тащат тяжелые рыболовные сети в верхнем течении реки Меконг. На время, пока мужчины на фронте, они взяли на себя исключительно мужскую работу. 1974 г. (Фото Ле Мин Труонг). 

Ополченцы разбирают обломки сбитого американского самолета на окраине Ханоя. Самолет TLV A-7C Corsair, пилотируемый лейтенантом Стивеном Оуэном Массельманом, был сбит около Ханоя 10 сентября 1972 года. Лейтенант Массельман катапультировался из своего самолета, прежде чем он разбился. Он считался пропавшим без вести до 1 марта 1978 года, когда руководство ВМФ официально объявило его погибшим. 7 июля 1981 года останки Массельмана были возвращены в Соединенные Штаты правительством Вьетнама. (Фото Доан Конг Тин). 

Партизаны охраняют форпост на границе Вьетнама и Камбоджи, защищенный отравленными бамбуковыми кольями . Заостренные, а затем закаленные огнем колья часто играли роль мин-ловушек - их оставляли на пути военных подразделений противника, и вражеские солдаты наступали на них. Такие ловушки предназначались для того, чтобы ранить, а не убивать, потому что раненые солдаты замедляли движение своего подразделения, а медицинская эвакуация вертолетом выдавала его позицию. 1972 г. (Фото Ле Мин Труонг). 

Стычка вьетконговцев с противником, предположительно, в дельте Меконга. На этом редком фото - одно из немногих изображений прямых боестолкновений армий Северного и Южного Вьетнама. Вьетконговцы уже окружили врага слева и справа, что, вероятно, означало, что отряд южан, в конечном итоге, был уничтожен. (Фото Хоанг Май). 

Рота ополченцев в Тхан Чри отрабатывает стрельбу по летящему макету самолета. Даже используя устаревшие винтовки времен Второй мировой войны, такие как эти, вьетнамцы могли повреждать и даже сбивать американские самолеты. Эта группа ополченцев, 6 рота коммуны Йен Май, три года подряд удостаивалась звания "Отличное ополчение". 1965 г. (Фото Мин Дао). 

Строители обсуждают ремонт взорванного моста Хам Ронг в центре Северного Вьетнама. Единственный путь через реку Ма для тяжелых грузовиков и техники шел через этот мост, который был хорошо защищен: вьетконговцы сбили в этих краях несколько самолетов. 1973 г. 

Солдаты идут знаменитой тропой Хо Ши Мина 1966 г. (Фото Ле Мин труонг). 

Лаосские партизаны пешком и на слонах несут припасы войскам Северного Вьетнама возле шоссе № 9 на юге Лаоса в то время как войска Южного Вьетнама пытаются перекрыть тропу. 1971 г. (Фото Доан Конг Тин). 

Жертву американской бомбардировки, камбоджийку Дан Сон Хуол несут в импровизированную операционную в мангровом болоте на полуострове Ка Мау. Это реальный, а не постановочный снимок. . Фотограф, однако, посчитал снимок ничем не примечательным и так никогда и не отдал его в прессу. 1970 г. (Фото Во Ань Кхан). 

Солдаты Северного Вьетнама пересекают открытую местность возле стратегического шоссе № 9 на юге Лаоса во время операции "Лам Сон 719" - неудавшейся попытки Юга перерезать тропу Хо Ши Мина. (Фото Нгуен Динь У). 

Солдатские ботинки разбросаны по дороге на окраине Сайгона. Их бросили солдаты Южного Вьетнама, спешно снимавшие форму, чтобы скрыть свою принадлежность к армии. "Я никогда не забуду эти ботинки и громкий звук "тук, тук, тук", когда мы проезжали по ним, - вспоминал фотограф. - Десятилетия войны закончились, и наконец наступил мир". 1975 г. (Фото Дуонг Тхан).   

Хоровод дяди Сэма на минном поле

"Другая" Красная Армия

 Разговор о RAF невозможен без рассмотрения той ситуации, что сложилась в западногерманском обществе в 60-ые гг., и именно её я и предлагаю обсудить.

 По всему миру, в том числе и в ФРГ, то и дело вспыхивают студенческие волнения. Западная Германия — страна "взрывного образования", ведь после Второй Мировой войны там возник дефицит квалифицированных кадров: кто-то погиб на фронте, кто-то сгинул в концлагерях, кто-то эмигрировал. Открывается множество новых университетов, которые хорошо финансируются, и число студентов неуклонно растет. Но что же видят эти молодые люди?

 В ФРГ запрещается множество демократических организаций, зато "Братство", объединение высших офицеров бундесвера, открыто призывает возродить былую мощь, более того, "смыть позор Нюрнберга".
 Западная Германия вступила в НАТО. На западногерманских базах теперь тренируются "коммандос" для вьетнамской войны, а на заводах выпускаются бомбы, предназначенные упасть на вьетнамские деревни. Один из американских "ястребов" угрожает "вбомбить Вьетнам в каменный век", а кадры резни, устроенной солдатами-янки в деревне Сонгми, облетают весь мир.
 В то же время, многие административные должности занимают лица с нацистским прошлым. Клаус Юншке, член первого поколения RAF, вспоминает: "Все три начальника кёльнской полиции были бывшими сотрудниками гестапо или руководителями карательных отрядов…" Вернер Бест, известный как "палач Дании" — юрист-консультант в концерне Стиннеса, Карл Оберг, группенфюрер СС, — получает генеральскую пенсию, Теодор Оберлендер, командир спецбатальона "Нахтигаль", — занимает министерский пост, военный преступник Ойген Герстенмайер — председатель бундестага...

 Тем временем, Социал-Демократическая партия Германии (СДПГ) вступает в союз с правым блоком ХДС/ХСС, что расценивается радикально настроенными студентами как предательство: крупнейшая оппозиционная партия отказалась от борьбы. Немецкая молодежь ищет новые формы и методы противодействия тому, что воспринимается ими как возрождающийся фашизм. От СДПГ отделяется Социалистический союз немецких студентов, в который в 1965г. вступает Руди Дучке, яркий оратор и один из лидеров студенческого движения.
 В 1967г. в ФРГ с визитом прибывает иранский шах Мохамед Реза Пехлеви. Перед его приездом в германской прессе публикуются статьи о пытках, которым подвергают иранских политзаключенных, и это не только банальные избиения или пытка током, но и более экзотические вещи, скажем, сдирание кожи живьём или поджаривание на решётке над огнём. Активисты студенческого движения рассматривают шахский режим как фашистский, а помощь шаху — как помощь фашизму. Начинаются протестные демонстрации. На одной из них, проходившей 2 июня 1967г, полицейский убивает 23-летнего студента-теолога из Ганновера, Бенно Онезорга. Онезорг не был политическим активистом и попал на демонстрацию, можно сказать, случайно — и этого оказалось достаточно, чтобы его убить. К слову, у него осталась беременная жена.

 Общественность возмущена. На одном из митингов памяти Онезорга молодая девушка по имени Гудрун Энслин (запомним это имя, в дальнейшем мы ещё не раз его встретим) произносит ставшие знаменитыми слова: "Это — фашистское государство, готовое убить нас всех! Это поколение, создавшее Освенцим, с ним бесполезно дискутировать!" Ее слова встречают бурными аплодисментами. Похороны Онезорга собирают более 10 тыс. студентов.
 Тем временем, бургомистр Западного Берлина обвиняет в гибели Онезорга "бесчинства экстремистов", которые "подрывают демократический порядок в стране". Проправительственная пресса назначает виновником Руди Дучке. Считается, что это именно он — организатор беспорядков. Особенно ему достается от изданий, принадлежащих Акселю Шпрингеру. Они призывают "честных немцев" остановить "врага", и один из "честных немцев" откликается на данный призыв. Ульраправый радикал Йозеф Бахманн весной 1968г. пытается убить Дучке. Тот тяжело ранен, но выживает, однако на всю оставшуюся жизнь у него остаются тяжёлые проблемы со здоровьем.

 Итак, мы остановились на том, что ФРГ охвачена студенческими волнениями, на одном из митингов убивают Онезорга, а вследствие газетной травли тяжело ранят Дучке. Гудрун Энслин произносит ставшие знаковыми слова о поколении, создавшем Освенцим, с которым бесполезно дискутировать… Становится ясно, что пора переходить от слов к действиям.
 2 апреля 1968г. во Франкфурт приезжает четвёрка колоритных молодых людей. В их число входят уже знакомая нам Гудрун Энслин, студентка Тюбингенского университета и Андреас Баадер, формально числящийся студентом Свободного университета Западного Берлина, но не особо утруждающий себя занятиями — эти двое состоят в Союзе Немецких студентов, однако к Баадеру там относятся не слишком серьёзно… Компанию им составляют Торвальд Пролл, студент факультета искусств, и Хорст Зонляйн, приятель Баадера. Франкфурт Гудрун презрительно называет "центром капиталистической эксплуатации". Наша четвёрка назначает себе цели — два крупных универмага, склад-магазин "Каухоф" и магазин женской одежды "Шнейдер". Там они прячут самодельные зажигательные бомбы с таймером, установленным на полночь. Это время выбрано сознательно — ни персонал, ни посетители не должны пострадать. Ровно в полночь Гудрун звонит в Немецкое агентство печати и заявляет, что поджог универмагов — это возмездие. Он призван напомнить о войне, нищете и страданиях народов "третьего мира", и прежде всего — о войне во Вьетнаме…

 Арестуют четвёрку поджигателей по вине Гудрун — она проболтается одной из своих подруг о том, кто истинный виновник произошедшего. Она не назовёт конкретных имён, но и намёков хватит, чтобы приятель, являющийся осведомителем полиции, донёс информацию "куда следует". Уже утром следующего дня все четверо арестованы. И в квартире, где они остановились, и в их автомобиле, найдено огромное количество улик. Отпираться бессмысленно.
 На судебном заседании Баадер заявляет: "Мы зажгли факел в честь Вьетнама, в знак протеста против равнодушного согласия общества потребления с массовыми убийствами мирного населения в этой стране". Газеты подхватывают его слова, и вот уже протестно настроенная немецкая молодёжь обретает кумиров в их лице. Фриц Тойфель, основатель подпольной леворадикальной организации "Движение 2 июня", на пресс-конференции "Союза немецких студентов" скажет: "Лучше поджечь супермаркет, чем управлять супермаркетом!"

 Суд над "франкцюфуртскими поджигателями" проходит открыто. На заседания приходит множество сочувствующей студенческой молодежи. Их защищают лучшие адвокаты. Однако, всех четверых приговаривают к трем годам лишения свободы. Стараниями адвокатов, подавших апелляцию в Верховный суд, их удается освободить через какое-то время "под подписку", с условием не покидать пределов Германии и вернуться в тюрьму в случае, если апелляция будет отклонена. На свободе их встречают как героев. Германия охвачена студенческими волнениями и демонстрациями, вспыхивают уличные бои. От "франкфуртской четвёрки" ждут новых "подвигов", и когда становится известно о том, что апелляция отклонена, в тюрьму возвращается только Хорст Зонляйн. Гудрун же заявляет: "Ладно, значит, придется продолжать в том же духе".

 Они уезжают в Париж, где налаживают контакты с местными леворадикалами. Им предоставляют квартиру, выправляют поддельные документы и снабжают некоторым количеством средств. От группы внезапно отделяется Пролл, который по примеру Зонляйна решает сдаться в полицию — однако вместо него к ним примыкает Астрид Пролл, его сестра. Французским же товарищам, тем временем, не до них. Ещё совсем недавно Париж был охвачен "красным маем", восставшие студенты вынудили подать в отставку де Голля, а воздух, кажется, до сих пор пахнет слезоточивым газом… Гудрун и Андреас, ещё вчера мнившие себя героями, понимают, что во Франции таких героев — тысячи и десятки тысяч.

 Именно в этот момент на них выходит Хорст Малер, один из адвокатов, защищавших "франкфуртскую четвёрку" в суде, предлагает им создать революционную организацию — боевую группу, которая вела бы систематическую борьбу с фашиствующей буржуазией. Именно Хорст Малер предложит назваться "Фракцией Красной армии". Эта идея находит горячий отклик… Через несколько дней они возвращаются в Западную Германию. Однако практически сразу Баадер попадает в руки полиции — человек, через которого он пытался достать оружие, оказался провокатором. Его возвращают в тюрьму отбывать оставшийся срок. Новообразованная революционная ячейка практически сразу осталась без своего лидера.

 Здесь в дело вступает ещё одна знаковая для RAF фигура — знаменитая журналистка и "левая" интеллектуалка Ульрика Майнхоф. К ней, довольно знаменитой в "левой" среде, обратились с просьбой о помощи в побеге Баадера. С "франкфуртской четверкой" Ульрика была знакома — она присутствовала на их судебном процессе, и, вероятно, увидела в них тех, кто был готов перейти от громких слов о "борьбе с Системой" к делу — и поэтому она ответила согласием. Ульрика обратилась к тюремной администрации с просьбой взять интервью у Баадера для книги, над которой она якобы работает. Ей ответили согласием. Для интервью его в сопровождении двух охранников доставили в библиотеку Института социальных исследований. Помимо Ульрики, там присутствовали ещё две девушки, якобы собирающие материал о подростковой преступности (на самом деле, это были Ингрид Шуберт и Ирэн Гергенс, члены новоиспеченной ячейки RAF). Подозрения ни у кого они не вызвали. Вскоре туда врываются ещё двое — мужчина и женщина. Ранив библиотекаря и не столкнувшись с особым сопротивлением со стороны охранников, все шестеро, вместе с Баадером и Майнхоф, скрываются. На следующий день газеты пестрят сенсационными статьями о побеге Баадера, Ульрика же в них называется чуть ли организатором. Становится понятно, что для неё обратного пути нет.

 Именно 14 мая 1970 года — день побега Андреаса Баадера — и считается "днём рождения" RAF.

Автор: Алина Говенько

"Чудо над Тай Нгуен", война до последнего снаряда или как толкать самолёт друга в Тайланд?

 Американские пилоты времен начала войны во Вьетнаме не были выдающимися воздушными бойцами и не отличались разнообразием тактик. Но одного у них было не отнять - трусами этими парни никогда не были.
 Место действия - город Тай Нгуен в пятидесяти километрах к северу от Ханоя, в дельте Красной реки. "Чайная столица" Вьетнама. Во время войны там располагался огромный сталелитейный завод, который обеспечивал производство 40% всей стали в Северном Вьетнаме. Сталь - это снаряды, миномёты и многое другое. И - цель №1 для американской авиации.
 Ни для кого не было неожиданностью, когда 10 марта 1967-го над Тай Нгуен раздался грохот тяжело нагруженных бомбами американских "Тандерчифов" с аэродромов Корат и Тахли, и "Фантомов" с авиабаз в Тайланде.

 Завод в Тай Нгуен считался самой защищенной целью за пределами района ПВО Ханоя. Американцев ждали сотни стволов всех калибров, от тяжелых пулемётов до 85-мм орудий, опоясывавших цель двойным кольцом. Тут же рядом хищно устремили в воздух свои "телеграфные столбы" зенитных ракет полтора десятка советских С-75. И для полноты ощущений - в пяти минутах полёта была Ной Бай, главная авиабаза Северного Вьетнама, "дом" для десятков МиГ-17 и МиГ-21.
 Первыми на цель зашли два звена F-105, "Диких ласок" с авиабазы Корат - они должны были отвлечь на себя огонь С-75, позволяя ударной группе зайти на цель с большей высоты, за пределами ураганного огня ПВО. За две мили до цели первые ракеты рыча устремились в небо - в ответ полетели "Шрайки".

 Бой над Тай Нгуен начался. Тот день многие американцы запомнили на всю жизнь. Через несколько секунд первый F-105 исчез, превратившись в огненный шар. Вслед за ним его второй номер, оставляя за собой жирный след черного дыма, отвернул в сторону, стремясь дотянуть если не до Тайланда, то хотя-бы до моря или Лаоса. "МиГи!" - закричал кто-то. И небо озарилось вспышками 20-миллиметровых авиационных пушек. Вторая четвёрка "Тандерчифов" сцепилась в собачьей свалке с самолётами с красными звёздами на крыльях. А остатки первой устремились к земле, скрывшись от преследователей в пелене разрывов зенитных снарядов. Работу двух звеньев предстояло выполнить двоим лётчикам.

 В эту секунду над Вьетнамом взошла звезда капитана Мерлина Детлефсона, бывшего фермера из Айовы. Звезда, через год упавшая ему на плечи Медалью Почёта, высшей военной наградой США.
Планировалось, что "Ласки" сделают один-два захода на цель. Детлефсон, его WSO Кевин Гилрой и пилот второго F-105 Кеннет Белл в тот день сделали пять. На третьем закончились бомбы. На четвёртом у одного из "Тадов" начались проблемы с гидравликой, а другой начал гореть, но набегающий поток воздуха быстро сбил пламя.

 Последние позиции ЗРК они атаковали очередями 20-мм пушек "Тандерчифов" - особого эффекта от них не было, но это позволило отвлечь вьетнамцев от ударной группы. Снаряды закончились - "Ласки" из Кората в прямом смысле сражались до последнего. Каким-то чудом, их гидравлическая и топливная системы не были серьёзно повреждены, и они на остатках топлива сумели дотянуть до Кората. Тем временем, в воздухе загорелся ещё один факел - это был один из МиГ-ов, а "Тандерчифы" звена полковника Фила Баста размочили счет. Сбитым оказался северокорейский пилот из "Группы Z".

 Когда уцелевшие "Ласки" делали последний заход на позиции ПВО, первая группа ударных "Тандерчифов" спикировала на цель. "Разрывы были такими плотными, как будто земля поднялась на километры вверх" - рассказывал один американский пилот. "Я никогда не видел такого плотного огня - только в фильмах о Второй Мировой" - говорил другой. А через несколько минут над Вьетнамом развернулась самая невероятная история того дня.

 Вместе с "Тадами" завод бомбили "Фантомы" эскорта - вьетнамские МиГи после встречи с "Ласками" больше не появлялись, и для экипажей F-4 не оставалось работы. Одним из них был капитан Боб Пардо из 433-й истребительной эскадрильи - на подходе к цели ему досталось 37-мм снарядом в фюзеляж, и оба пилота были рады поскорее покинуть недружелюбный Вьетнам. Почти сразу выяснилось, что один из "Фантомов" другого звена пропал над целью - и, вероятно, был сбит. Его ведущий попросил Боба проверить, что с ним произошло. Пардо нашел его почти сразу - самолёт капитана Эрла Амана получил несколько попаданий и за ним тянулся хорошо заметный шлейф топлива. Стало понятно, что он не мог добраться ни до места встречи самолётом-заправщиком, ни до аэродрома, ни куда-то ещё. Без шансов. А значит, оба американских лётчика скоро окажутся в плену, если не случится чудо.

Чудо в звании капитана ВВС тот день носило имя Джона Роберта Пардо.

 "Мы прыгаем" - сообщил Аман. "Подожди! Попробуй набрать высоту и потом спланировать вниз". Машина Эрла была тяжело повреждена, топливо быстро вытекало и было понятно, что через несколько минут двигатели его "Фантома" встанут.

 "Сбрасывай тормозной парашют!" - "Зачем?" - "Поверь мне, сбрасывай". А затем Пардо делает безумную вещь, не описанную ни в одном руководстве по пилотированию - он пытается попасть обтекателем РЛС своего "Фантома" в пустой отсек тормозного парашюта товарища и "подтолкнуть" его самолёт. Получилось так себе - его "Фантом" постоянно срывало набегающим потоком воздуха. "Подожди, я придумаю что-нибудь ещё... ВЫПУСКАЙ ПОСАДОЧНЫЙ ГАК!". "ЧТО?!" "Выпускай посадочный гак!". Следующая идея Боба Пардо была ещё безумнее - если поток воздуха не даёт толкать сам самолёт, можно подталкивать его более хитрым способом. Тут сказалось "флотское" прошлое "Фантома" - его конструкцией был предусмотрен не "облегченный" аварийный, а полноценный посадочный гак, необходимый для посадки на палубу. Через несколько секунд металлическая штанга ударилась в основание остекления кабины.

Машина Эрла медленно, но верно ускорялась. Идея была в том, чтобы "протянуть" как можно дольше, поддерживая скорость и разменивая её на высоту. Подальше от Северного Вьетнама и вездесущих солдат Дядюшки Хо. Гак соскакивал каждые 20-30 секунд, и Боб Пардо упирался в него снова и снова, не давая скорости упасть слишком сильно.

 Одиссея длиной в 140 километров началась. Что чувствовал сам главный герой, когда он "буксировал" 27-тонную машину при помощи посадочного гака, бьющегося в стальную плиту основания остекления кабины в метре от его лица - сложно представить. В общем, до цели оставалась ещё четверть часа, когда на высоте в 2 километра один из его собственных двигателей начал перегреваться, и оператор вооружений был вынужден заглушить его ... Последние десять минут полёта у них был один работающий двигатель на два самолёта, а Пардо пытался выиграть последние километры. Но когда высота упала до критической, вариантов уже не оставалось, и оба экипажа катапультировались.

 В тот момент спасательный вертолёт был уже в воздухе, Стив Уэйн, оператор вооружений "Фантома" уже наводил его на свои координаты, и четвёрка лётчиков почти синхронно покинула кабины. Если вы думаете, что это конец безумной истории Боба Пардо, то не спешите. Проблема была в том, что они всё-ещё были над Лаосом, и северяне уже прочесывали джунгли. Двое из четырёх лётчиков приземлились в низине, совсем близко от одной из групп вьетнамцев. Вертолёты со спасателями тоже были близко, счет шел на минуты, и американцы безнадежно не успевали ...

 И тогда Боб Пардо полез на ближайший холм и начал наводить спасателей на своих товарищей. Вьетнамцы увидели его и начали стрелять. В тот день американским пилотам повезло больше - сначала "Зелёный гигант" забрал экипаж Эрла, а потом - самого Пардо - под обстрелом, когда вьетнамцы были уже в сотне метров. Один из бойцов S&R, не представляя, чем этот человек занимался последние пол часа, спросил Боба - "Когда ваш день рождения".

"10 марта" - ответил тот. "Сегодня". Джон Роберт Пардо родился 10 марта 1934 года. В тот день ему исполнилось 34 года.

 Первоначально, исследовав рапорт Пардо, командование ВВС признало его действия, приведшие к потере самолёта, ошибочными. Уже в 90-х ВВС пересмотрели тогдашнее решение, наградив его и оператора вооружений Стива Уэйна "Серебряными звездами". Сама по себе возможность "манёвра Пардо" до сих пор вызывает споры в авиационной среде. По одной из версий, вся история в её современном виде была целиком и полностью выдумана самим Пардо гораздо позднее, уже на пенсии, из благородных побуждений. В те годы у Амана обнаружили боковой амиотрофический склероз - неизлечимое заболевание, вызывающее тяжелейшее поражение нервной системы. Боб Пардо с товарищами основали фонд помощи Эрлу, а для привлечения внимания - и придумали всю эту историю такой, какой мы её знаем. Насколько всё было именно так, толкал ли Боб Пардо самолёт Эрла Амана и сколько точно заходов сделали "Дикие ласки" звена Линкольн - мне не известно, но свидетелями происходившего над Тай Нгуен были десятки пилотов и экипажи спасательных вертолётов. На основе их воспоминаний и более поздних отчетов и написана эта история. Налёт 10 марта 1967 года не остановил работу завода в Тай Нгуен. На следующий день американцы снова бомбили его, потеряв три F-105. Окончательно остановить производство удалось лишь к концу апреля. Также, "Манёвр Пардо" показан в 3-й серии 5-го сезона сериала "Военно-юридическая служба". Вместо "Фантомов" там снялись флотские F-14, а место действия было изменено на Сербию.
______________________________________________

Автор: Марко Пагот

На Китай обрушился супертайфун «Яги» — скорость ветра достигала 223 км/ч

Самый сильный за десятилетие тайфун «Яги» обрушился на Китай. Ранее власти КНР эвакуировали 400 тыс. жителей Хайнаня в ожидании бедствия. По словам синоптиков, тайфун грозит катастрофическими последствиями. 

По данным китайских СМИ, 6 сентября в 16:00 по времени Хайнаня на город Вэньчан на северо-востоке острова обрушился супертайфун «Яги» со скоростью ветра 223 км/ч. Ранее власти готовились к приходу тайфуна, эвакуировав 400 тыс. жителей региона. Движение поездов, судов и авиарейсов было приостановлено, а школы закрыты, передает BBC. 

В четверг, 5 сентября, Центр предупреждения о тропических циклонах в Индо-Тихоокеанском регионе опубликовал предупреждение, где сказано, что «Яги» — чрезвычайно опасный и мощный супертайфун, который может иметь потенциально катастрофические последствия. 

Второго сентября тайфун «Яги» обрушился на Лусон — самый населенный остров Филиппин. По последним данным, там погибли минимум 16 человек. Сейчас тайфун угрожает Вьетнаму и Лаосу. Вчера, 5 сентября, Американское консульство во Вьетнаме предупредило граждан о надвигающемся шторме. 

Хотя на китайском острове Хайнань тайфуны происходят нередко, «Яги» стал самым сильным за десятилетие. Как отмечает Reuters, девять из 106 тайфунов, обрушившихся на Хайнань с 1949 года, были классифицированы как супертайфуны. 

*Для справки - тайфун — это тропический атмосферный вихрь, зарождающийся в океане, который приносит с собой дожди и сопровождается сильнейшим ветром. На земле или воде тайфун ощущается как мощный шторм с ураганным ветром. Небо затягивается темными тучами, начинается проливной дождь. На море могут возникать высокие волны. Со спутника тайфун можно хорошо рассмотреть — он выглядит как огромный спиральный облачный вихрь. Центральная часть, то есть «глаз тайфуна», обычно ясная или слабо облачная, окружена плотными кольцами облаков.

Американский химик против своего легендарного изобретения

 Жил да был в университете Иллинойса славный парень Артур Галстон. Учился в аспирантуре, и был настоящим ботаником - в прямом смысле, растения изучал. А ещё немного - химиком. В общем, Артур наверняка хотел сделать этот мир прекраснее. Вот только у армии США на его изобретения были немного другие планы, а Артур стали известен, как создатель самого чудовищного оружия массового поражения второй половины 20 века.

 Всё началось в далёких сороковых. Когда население нашей планеты вовсю и с упоением занималось истреблением себе подобных, Артур занимался собственной диссертацией, посвященной влиянию химических соединений на скорость опадания листьев бобовых культур. В общем, он создал исключительно эффективный гербицид - средство борьбы с растительностью. Благополучно защитившись, он ушел на военный проект по созданию синтетического каучука взамен бездарно потерянного после японского наступления 1941-42 годов.

 И все было бы неплохо, но что его диссертация заинтересовала армию США, которая к тому моменту замучалась выковыривать всё тех же японцев с покрытых зеленью островов в Тихом океане. Не уведомляя Галстона, военные развернули полномасштабное производство "тактических дефолиантов", но правда применить их так и не успели - Япония успела капитулировать до того, как над ней начался "оранжевый дождь". "Официально" нишей их применения должна была стать борьба с густой растительностью, в которой могли прятаться коварные узкоглазые враги. Неофициально - уничтожение посевов риса и других культур. Идея была простая - если противнику нечего есть, воевать он тоже особо не сможет.
 В 1948 году в двери лаборатории Галстона постучали двое его коллег в погонах. Они рассказали удивлённому ученому, что армия оценила его вклад в обороноспособность страны - теперь проклятых комми собираются травить ни чем-нибудь, а темой его диссертации, за что самому Артуру даже полагается премия. Сюрпри-и-из!

 Справедливости ради, сам Артур был в шоке. Выросший в бедной семье в Бруклине, он всё детство мечтал стать врачом. Денег на медицинский колледж у родителей не было, и он поступил с Сельскохозяйственный университет Корнелла. Зарабатывать на обучение приходилось, играя на саксофоне. Там же Артур увлёкся ботаникой и окончательно избавился от мыслей о карьере медика. Он действительно хотел помочь человечеству - уже как ботаник и химик. Но армия США решила сделать его знаменитым немного иначе.

 В 1951 году британцы впервые применяют дефолиант в "боевых условиях" - против партизан в Малайе. Но это были только цветочки - впереди был Вьетнам.
 В шестидесятых годах в Америке появились первые истории о некоем "агенте Оранж", используемом для борьбы с Вьетконгом в Юго-Восточной Азии. С ужасом, Галстон быстро осознал, ЧЕМ КОНКРЕТНО И В КАКИХ КОЛИЧЕСТВАХ американская армия травит местное население. В тот день начался его личный крестовый поход против собственного творения.

"Вы с ума сошли?! Это же страшный яд" - говорил ученый.
"Пока он помогает убивать коммунистов - нам плевать" - отвечал Госдепартамент.
"Но вред экологии ..?! Нам же это столетия разгребать"
"Убивать. Красных. Убивать. Красных"...

Справедливости ради, в тот момент американские военные действительно не знали обо всех чудовищных свойствах "агента Оранж". Они рассматривали его как ещё одно средство ведения войны, пусть и ценой уничтожения всей экосистемы Вьетнама и смерти от голода десятков тысяч людей. Американские солдаты работали с ним без каких-либо средств защиты, буквально "голыми руками" - впоследствии, многие из них сами стали жертвами диоксина, содержавшегося в дефолианте.

 А Галстон продолжал. Во-первых, он публично заявил, что "агент Оранж" - ничто иное, как оружие массового поражения. В течение нескольких лет он посетил множество научных конференций, на которых повторял одно и то же - "во Вьетнаме мы применяем оружие массового поражения. Я это точно знаю, потому что это я его создал".

 В 1966 году Галстон вместе с дюжиной других ученых написал письмо президенту США Линдону Джонсону с требованием прекратить использование дефолиантов. В ответ он получил чудесное сообщение, в котором американское правительство уверяло его, что дефолиант совершенно безопасен, на столько безопасен, что применяется только вдали от населённых районов. В общем, волноваться не о чем.
 Лишь в самом конце шестидесятых годов активная компания, которую развернули американские ученые, привела к тому, что армия решила проверить - а правда ли их любимая игрушка так уж безопасна? Первые же эксперименты на крысах показали правоту Галстона и его товарищей - "Оранж" приводил к огромному количеству мутаций и врождённых дефектов у потомства крыс. Более того, "оранж" содержал в себе тот самый диоксин - опаснейший яд. Практически сразу результаты исследований легли на стол Никсону - и программу по применению дефолиантов начали сворачивать.

 За время войны, армия США использовала во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже свыше 90 миллионов литров различных гербицидов. В 1973 году Мэттью Мезельсон и Роберт Бауман из Гарварда обнаружили множественные следы диоксина в рыбе, выловленной в Юго-Восточной Азии. В то же время среди родившихся во Вьетнаме детей начал наблюдаться огромный всплеск врождённых паталогий.

 А когда многочисленные жертвы "агента Оранж" (как американцы, так и вьетнамцы) попытались добиться справедливости в суде - внезапно выяснилось, что ... в США применение ядовитых гербицидов считается нормальной практикой ведения войны! Вьетнамцам отказали практически сразу, американским военным в большинстве своём предложили смехотворную компенсацию менее чем в 1000 долларов на человека. При этом позиция суда была гениальна: "Оранж" - не может быть оружием, потому что является гербицидом. А то, что он ядовит ... ну, так отличный гербицид, хорошо работает, чего привязались то?

 В том, что касается практики применения дефолиантов, американский суд сослался на опыт британцев. После Малайи же никто не жаловался? Ну вот, значит дефолианты - это не химическое оружие, не о чем и говорить!
 В 2004 году представитель компании "Монсанто", производителя самого знаменитого после "Циклона-Б" ядохимиката заявил, что его применение не несёт последствий для здоровья. Надо сказать, что даже "Фарбениндустри" в своё время до такого не додумалась. 

 Американские корпорации, производившие "агент Оранж" и американское федеральное правительство так никогда и не признали его оружием и всегда оспаривали тот факт, что его применение могло нанести существенный вред здоровью. В отличие от его создателя, до конца жизни стремившегося показать, к чему может привести бесконтрольное применение "нехимического" оружия.

 Черчилль говорил: "война - это слишком серьёзное дело, чтобы доверять его генералам". Артуру Галстону удалось это доказать на практике. Профессор Галстон прожил 88 лет. Его курс по биоэтике в Йельском университете всегда был исключительно популярен.

 "Раньше я думал, что можно избежать участия в антисоциальных последствиях науки, просто не работая над какими-либо проектами, которые могут быть направлены на злые или разрушительные цели. Я узнал, что не все так просто, и что почти любое научное открытие может быть искажено или искажено при соответствующем социальном давлении. На мой взгляд, единственное средство для ученого, обеспокоенного социальными последствиями его работы - это оставаться связанным с ними до конца."

Артур В. Галстон, 1972

_______________________________

Автор: Пагот