Не знаю, почему некоторые критикуют недавно открытый памятник Терешковой в Челябинске. Красиво же.Ну точно лучше оригинала.
Результаты поиска по запросу "секс в живописи"
В Питере друзья вынесли умершую на вписке 16-летнюю школьницу к подъезду, и продолжили веселиться.
Установлены обстоятельства смерти 16-летней школьницы из Санкт-Петербурга, тело которой нашли на скамейке у подъезда прохожие.Стало известно, что Екатерина Ш. находилась на «вписке» в компании сверстников и мужчин старшего возраста. Вписка — это встреча малознакомых или не знакомых прежде подростков, о которой договариваются в Сети, как правило, сопровождается большим количеством алкоголя и секса. По данным полиции, один из участников встречи дал девушке наркотики, после употребления которого школьница стала задыхаться и тут же скончалась. Так как в квартире все были пьяными, то, особо не задумываясь, труп девушки просто вынесли на улицу и оставили на скамейке.
Все издания Санкт-Петербурга распространили сообщение: «Труп молодой женщины нашли на скамейке возле подъезда дома, расположенного по улице Губина в Петербурге. По имеющейся информации, чрезвычайное происшествие случилось в минувшую пятницу примерно в 22.20. На место прибыли сотрудники правоохранительных органов и обнаружили труп девушки, примерно 23-25 лет. На теле погибшей не выявлено никаких признаков насильственной смерти. Труп направлен в морг для установления точной причины смерти».
https://ura.news/news/1052300680
Автобиография духовно неправильного мистика, Фрагмент 4
ОТРАЖЕНИЯ В ПУСТОМ ЗЕРКАЛЕ:
СОТНИ ЛИЦ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРОГО НИКОГДА НЕБЫЛО
СОТНИ ЛИЦ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРОГО НИКОГДА НЕБЫЛО
Вопрос: Кто вы?
Тот, кем меня считают. Зависит от вас. Если смотреть наменя без предвзятости, я буду совсем другим. Если смотретьс заведомо составленным мнением, это мнение окрасит меня.Ожидания меняют меня. Я – просто зеркало. В немотражается ваше лицо. Говорят, что обезьяна не увидит взеркале апостола. Обезьяна увидит там только обезьяну.
Все зависит от того, как на меня смотрят. Я уже исчез ипотому не могу сказать, кто я. У меня нет черт. Есть толькопустота, зеркало. А у вас есть полная свобода. Если хотитепонять, кто я, вам придется стать такими же пустыми. Тогдапоявятся два зеркала, обращенных друг к другу, и в каждомотразится только пустота. Бесконечная, вложенная пустота– два зеркала лицом к лицу. Но если у вас естькакие-то мысли, вы увидите в зеркале именно их.
СЕКС-ГУРУВопрос: Много говорили и писали о том, что вы –"гуру свободного секса", что вы верите в случайный секс всочетании с напряженными словесными столкновениями иконтролем над разумом. Правда ли это?
А вы полагаете, что за секс лучше платить? Разве он недолжен быть свободным, бесплатным? Лично для меня, секс– простое, прекрасное и естественное явление. Еслидвое хотят поделиться друг с другом энергией, это никогобольше не касается. А выражение "свободный секс"подразумевает, что многие предпочли бы видеть в нем платнуюуслугу, покупать секс – то ли у проститутки, на однуночь, то ли у жены на всю жизнь, – но, так или иначе,покупать.
Да, я верю в свободный секс. Я верю, что каждый отрождения имеет право делиться энергией, наслаждатьсясексом. Это приятно. В сексе нет ничего серьезного. Но те,кто утверждает, будто я учу "свободному сексу", –жалкие, сексуально неполноценные люди.
Из беседы с Кеном Кашивахарой,
"Эй-Би-Си", "Доброе утро, Америка"
"Эй-Би-Си", "Доброе утро, Америка"
Я как-то написал одну книгу... Не сам написал, еесоставили на основе моих выступлений. Книга называется "Отсекса к сверхсознанию". С тех пор были опубликованы ещесотни моих книг, но остальные, похоже, никто и не читает.Во всяком случае, в Индии. Все читают только "От секса ксверхсознанию". И все против нее, все ее критикуют. До сихпор появляются статьи, целые книги. Махатмы выступают сгневными реакциями. И никто не упоминает о других книгах,на них и внимания не обращают. Понимаете, в чем штука?Словно я только одну книгу и написал.
Люди страдают от тяжких мук. Секс стал гноящейся раной,которую нужно вылечить.
* * *
На мой взгляд, сексуальный оргазм даст первоепредставление о медитации, потому что разум умолкает,даже время останавливается. На долю секунды исчезают ивремя, и разум, человек совершенно безмолвен и купается вблаженстве. Я говорю это... Это мой научный подход квопросу, потому что у человека не было иной возможностипонять, что блаженство наступает, когда нет времени имышления. Кроме секса, не было другой возможности постичь,что есть некий путь, ведущий за пределы разума, за рамкивремени. Очевидно, что именно секс принес первыепредставления о медитации. Но весь мир ругает меня за то,что я говорю людям эту правду.
Никто ни разу не высказывал иных предположений о том,как люди открыли медитацию. Ее ведь так просто не найдешь.Нельзя идти по обочине и найти ее в канаве. Как людипридумали медитацию?
Весь мир обсуждает мои взгляды, поносит меня почем светстоит, и все только потому, что я рассказал о движении отсекса к сверхсознанию. Никто, кстати, не поясняет, в чемименно я виноват. Но мою книгу, которая переведена натридцать четыре языка и уже десятки раз переиздавалась,читают все без исключения монахи! Среди моих читателейбольше всего индуистских, джайнских, христианских ибуддийских монахов! В Пуне буквально пару месяцев назадсостоялась конференция джайнов, и мой секретарь сказал мне:"Знаете, приходили джайнские монахи, и все просили толькоодну книгу – "От секса к сверхсознанию". Прятали ее вскладках одежды и молча выходили, пока никто не обратил наних внимания".
Книга "От секса к сверхсознанию" совсем не о сексе. Онао сверхсознании. Но у людей есть только один способ понять,что есть некая дверь, некий путь за грань мышления – квечному безмолвию. И этот путь – сексуальный оргазм.Пусть он длится доли секунды, но этот миг превращается ввечность, потому что все вокруг замирает, а ты забываешь овсех тревогах и бедах.
* * *
Я говорил, что человек может пройти "от секса ксверхсознанию" – и все в восторге! Все слышаттолько "от секса", никто не слышит продолжения: "ксверхсознанию".
Это относится и к тем, кто против меня, и к тем, кто за.Все реагируют одинаково! Люди вообще похожи, а друзьянередко мало чем отличаются от врагов. Вполне естественно,что меня неверно поняли мои противники. Но мои сторонникитоже восприняли все неправильно, и вот это уже совершеннонеестественно. Противников можно простить, но как проститьтаких сторонников?
Однажды я сказал, что секс глуп, и мне сразу начализадавать гневные вопросы. Одна из моих санньясинокнаписала в письме: "У вас хватило наглости заявить, будтосекс – это глупо!" Похоже, она ужасно оскорбилась. И ямогу это понять: если ведешь определенный образ жизни, тебене хочется, чтобы эту жизнь называли глупостью. Если этоглупо, а ты этим занимаешься, значит, ты сам глуп! И этообидно. Но я вынужден говорить правду, даже если онакого-то обижает, потому что только так можно дать понять,что в жизни есть и многое другое, в ней есть нечто высшее,более величественное, приносящее больше блаженства, чем оргазм.
Секс – это лишь начало, но далеко не конец. И еслиты выбираешь такое начало, в этом нет ничего дурного.Ошибка – это когда ты цепляешься только за это и нехочешь ничего большего.
Достаточно хотя бы час посидеть в дза-дзэн послезанятий любовью – и вы сами поймете, о чем я говорю.Вы поймете, почему я сказал, что секс – это глупость.Заведите такую привычку – час дза-дзэн послесекса – и посмотрите, что получится. Кто ты, хозяинсекса или раб любви? Если ты властвуешь над ним, секс– не глупость. Если ты раб секса, он глуп – хотябы потому, что очередной половой акт усиливает эту рабскуюзависимость, ты сам укрепляешь свои оковы.
Только медитация позволит понять, о чем я говорю. Такиевопросы не решаются логическими доказательствами. Их решаеттолько ваша собственная медитация. Ты сам должен понять иосознать.
* * *
Я никогда не учил "свободному сексу". Я училсвятости секса. Я учил тому, что секс нельзя переносить изцарства любви в царство законопорядка. Если ты любишьженщину, потому что она твоя жена, а не просто так, вашиотношения становятся проституцией – пусть узаконенной,но все же проституцией. А я всегда был против проституции,законна она или нет. Я верю в любовь. Если двое любят другдруга, пусть живут вместе, пока их связывает любовь. Ноесли любовь исчезает, им лучше поблагодарить друг друга имирно разойтись.
Я никогда не призывал к свободному сексу. Вся беда видиотизме индийской желтой прессы, которая свела всю моюфилософию к этим двум словам. Я написал четыреста книг, итолько одна из них касается секса. В остальных трехстахдевяносто девяти о сексе ни слова, я говорил о нем водной-единственной книге – причем, и эта книга совсемне о сексе. В ней говорится о том, как превращатьсексуальную энергию в духовную. По существу, это антисекс!
Но критики перевернули все с ног на голову, а потомначали обвинять меня в своем же извращенном толковании!Они, впрочем, никогда не представляли меня в истинномсвете. Я никогда не думал, что Индия – такая глупаястрана! Страна, где родилась философия тантры, гдепостроили Кхаджурахо и Конарак, – эта страна не можетбыть настолько глупой, чтобы не понята мои слова!Кхаджурахо – вот живое свидетельство. Тантрическиекульты – вот мои доказательства. Между прочим, этоединственная страна, где существовала тантра. Нигде насвете никто больше не пытался превращать сексуальнуюэнергию в духовную – а именно об этом я и говорил. Ногазетчиков не интересует действительность, их волнуеттолько сенсационность.
ОСНОВАТЕЛЬ КУЛЬТА
Вопрос: Все, что вас окружает, газеты представляюткак некий культ, секту. Так ли это? Если нет, то как можноэто назвать?
Это просто движение. Не культ, не секта, не религия, адвижение за медитацию, попытка создать науку о внутреннеммире. Это учение о сознании. Обычная наука занимается миромобъективным, а это движение создает науку о субъективном мире.
Ученые изучают все вокруг, а мы намерены изучать ученых.Почему он должен оставаться в тени? Ученый познает все,кроме самого себя. Это ведь просто стыдно! Альберт Эйнштейнтак глубоко постиг мир физики, что его смогли понятьвсего-то человек десять. Но о себе он ничего не знал. Этопросто ужасно.
Моя работа – создать такое движение. Не религию, арелигиозность. Я считаю религиозность душевным качеством.Это не членство в какой-то организации, а внутреннеепереживание собственной сущности.
Из интервью для Пятого канала частной
общенациональной кабельной сети Италии
общенациональной кабельной сети Италии
Разумеется, я промываю мозги. Я – все равночто машина в химчистке. Я не старомоден. Разумеется, ко мнепривязываются. А кто против привычек? Привычки – этоне всегда плохо. Если питаешь страсть к прекрасному, кпоэзии, театру, скульптуре, живописи, никто не начнетпредлагать тебе бросить такую привычку. Привычки вреднытолько в том случае, когда лишают сознания. Алкоголикамдействительно стоит бросать свою дурную привычку, но моеучение о сознании описывается так: пусть осознанностьстанет привычкой, от которой ты уже не можешь отказаться!
Что плохого в промывании мозгов? Промывай их каждыйдень, пусть будут чистыми! Тараканы вам нравятся? Промываялюдям мозги, я вылавливаю тараканов. Это особые насекомые.Ученые доказали, что всюду, где есть человек, будут итараканы, а где тараканы – там человек. Мы всегдарядом, мы старые друзья.
Но зачем пускать их в мозг? Мозги нужно промывать.Просто промывание мозгов стали понимать совершеннопревратно.
Христиане боятся, что кто-то начнет промывать мозгихристианам и те перестанут быть христианами. Индуистыбоятся того же, потому что люди бросят индуизм. Этогобоятся и мусульмане, и коммунисты. Промывания мозгов всебоятся.
Но я целиком и полностью за него.
Есть старая поговорка: "Чистота приближает к Богу". НоБога нет, так что остается только чистота. Чистота и естьБог.
Я не боюсь промывания мозгов, потому что не сую вам вголову тараканов. Я даю вам возможность ощутить чистотуума. Хоть раз почувствовав, что значит чистый ум, вы никомубольше не позволите набивать его всяким хламом. Те, кто этоделает, – настоящие преступники.
Промывание мозгов – не преступление. Преступники– те, кто ваши мозги запачкал. Пачкать чужие мозги– вот настоящее преступление, но это вытворяют повсему миру. Все религии, все политические лидеры пользуютсявашими головами как туалетом. Именно эти ужасные людиосуждают промывание мозгов, хотя на самом деле этопрекрасное дело.
Я промываю мозги.
И те, кто приходят ко мне, должны ясно понимать: ониприходят к человеку, который намерен промыть им мозги,избавить мышление от всяких тараканов. Индуисты,мусульмане, христиане – все настроены против менятолько по одной причине: они упорно набивают ваши головытараканами, а я выгоняю этих жучков мощным напором чистой воды.
Это просто современная религиозная прачечная.
* * *
Мои усилия направлены на то, чтобы избавить ваш ум отвсех традиций, условностей, предрассудков и верований.И тогда вы сможете перейти в состояние вне разума, всостояние окончательного безмолвия, где не звучит ни единоймысли. На поверхности озера сознания нет даже легкой ряби.
Вы и сами можете этого добиться. Я не говорю: "Идитетолько за мной, я – ваш спаситель, только я помогувам". Это чушь. Никто вам не поможет, только вы сами можетесебя спасти. А духовная независимость – единственное,что достойно звания настоящей независимости. Прочие ееформы – политическая, экономическая –поверхностные пустяки. Истинная, подлинная независимостьзаключается в том, что ты не зависишь ни от кого в своемдуховном росте.
И те, кто пришли ко мне, становятся все самостоятельнее.Они все больше становятся собой. Вот почему они меня любят.Я не превращаю их в толпу, я каждого делаю настоящейиндивидуальностью. Я не навязываю идеологий и правил. Япросто делюсь своими переживаниями. И мой опыт помогает импридумывать свои собственные правила.
Это дружба, а не отношения Учителя и учеников. Этодружба Учителя и множества потенциальных Учителей.
МОШЕННИК
Мне приходится работать на двух уровнях: на вашеми на своем, куда я хотел бы поднять и вас.
С вершины холма мне приходится спускаться к вам, вдолину. Иначе вы просто не услышите меня, не поверите, чтовершина залита солнцем. Мне приходится брать вас за руку ивести за собой, а по пути рассказывать всякие небылицы! Ноони развлекают вас, так легче идти в гору – и вышагаете, поглощенные рассказом. Лишь поднявшись на вершину,вы поймете, зачем я рассказывал эти длинные истории. Выбудете благодарны за это, потому что иначе не смогли быидти так долго, не смогли бы пройти этот трудный путь.
Вспомните: все учителя на свете всегда говорилипритчами, историями. Почему? Истину можно сказать и так,зачем же столько историй? Просто ночь длинна, а вам нельзязасыпать. Если идти молча, вы уснете.
Вас нужно чем-то занять до самого рассвета, а истории,которые рассказывают учителя, – самые интересные, онипомогают скоротать время.
Истину нельзя выразить словами. Можно только провестивас туда, откуда вы сами ее увидите.
* * *
Я вспомнил одну историю:
Один царь выходил по ночам в город, чтобы узнать, какживут его подданные. Конечно же, он делал это тайком. И егоочень заинтересовал один человек – молодой, красивыйпарень, который все время стоял на улице под деревом. Пододним и тем же деревом каждую ночь. Наконец, любопытствопобедило. Царь остановил коня и спросил юношу: "Почему тыне спишь?" Парень ответил: "Люди ложатся спать, потому чтоим нечего беречь, а у меня столько сокровищ, что я простоне могу лечь спать, их нужно охранять".
"Странно, – сказал царь. – Я не вижу тутникаких сокровищ". "Они во мне, – ответил юноша.– Ты и не можешь их увидеть".
С тех пор царь постоянно останавливался поговорить сюношей. Тот был прекрасен, и к тому же царь потом часамиразмышлял над каждым его словом. Царь очень привязался кмолодому человеку и решил, что тот настоящий святой, что онбережет осознанность, любовь, тишину, медитацию ипросветление – вот какие сокровища он охранял. Он немог спать, не мог позволить себе уснуть. Крепко спать могуттолько нищие.
История началась с простого любопытства, но позже царьначал уважать этого юношу, тот превратился для него вдуховного наставника. Однажды царь сказал ему: "Я понимаю,что ты не захочешь жить в моем дворце... Но я думаю о тебедень и ночь, постоянно. И мне очень хочется, чтобы ты хотябы погостил в моем дворце".
Царь полагал, что юноша не согласится. По его устаревшимпредставлениям, святые должны были отрекаться от всегомирского. Но парень сказал: "Если это правда, то почему тыраньше не сказал, что скучаешь без меня? Приведи еще одногоконя, и мы поедем к тебе".
Тут у царя возникли подозрения. "Может, он и не святойвовсе? Так быстро согласился..." Но было уже поздно, онведь сам предложил. Царь предоставил юноше лучшую комнату,предназначенную для самых почетных гостей – другихмонархов. Царь думал, что юноша откажется от такой чести,скажет: "Я святой, роскошь – не для меня". Но тотпромолчал.
Всю ночь царь не мог уснуть. Он думал: "Похоже, пареньменя обманул. Никакой он не святой..." Пару раз царьвыглядывал из окошка – святой спал. Прежде он никогдане спал, постоянно стоял под деревом, а теперь пересталохранять свои сокровища. "Вот лгун! – думал царь.– Настоящий мошенник!"
На следующий день они вместе обедали. Изысканные блюда,ничего скромного и простого. Юноша явно наслаждался едой.Царь предложил ему переодеться в наряд, достойныйимператора, и парень с удовольствием облачился в новыеодежды. А царь думал: "Как же теперь от него избавиться?"За следующие семь дней он так устал от этого, что твердорешил: "Это чистой воды шарлатан. Как же ловко он обвелменя вокруг пальца!"
И на седьмой день он заявил этому странному юноше: "Яхочу задать тебе один вопрос". "Я знаю, о чем ты хочешьспросить, – ответил юноша. – Ты целую неделю нерешался задать этот вопрос. Вежливость, воспитание... Яведь все вижу. Но я не стану отвечать здесь, в этом месте.Задавай вопрос, а потом мы отправимся покататься верхом, янайду подходящее место и отвечу".
"Договорились, – кивнул царь. – Вот мойвопрос: в чем разница между нами? Ты теперь живешь какцарь, а раньше жил как святой. Какой же ты после этогосвятой?"
"Прикажи седлать коней!" – предложил юноша. Онипоскакали вперед, и царь несколько раз спрашивал: "Зачемехать так далеко? Почему нельзя ответить тут?"
Но они мчались вперед, пока не вышли к реке, отмечавшейграницу владений этого царя. Царь сказал: "Это границамоего царства. Тот берег – другое царство. Отличноеместо для того, чтобы дать ответ". "Да, – ответилюноша, – и я намерен перебраться на тот берег. Можешьостаться тут, можешь пойти со мной. Выбирай".
"И куда ты намерен пойти?" – спросил царь. "Моисокровища со мной, – ответил юноша. – Они во мне,где бы я ни был. Так ты идешь или нет?"
"Как я могу уйти с тобой? – спросил царь. –Мое царство, дворец... Тут вся моя жизнь!"
Юноша рассмеялся и сказал: "Теперь ты понимаешь разницумежду нами? Я могу стоять полуголым под деревом, я могужить в царском дворце, потому что мои сокровища всегда сомной. Сень дерева или своды дворца – для меня нетразницы. Можешь идти назад, а я отправлюсь туда, в другоецарство. В твоем царстве меня уже ничто не держит".
Царь почувствовал угрызения совести. Он коснулся ногюноши и сказал: "Прости меня. Я думал о тебе дурное.Поистине, ты – великий святой. Не уходи, не оставляйменя. Если ты уйдешь, я буду горевать всю оставшуюся жизнь".
"Это нетрудно, – ответил юноша. – Я могуостаться с тобой. Но я хочу, чтобы ты прислушивался к себе.Стоит нам вернуться во дворец, как у тебя снова появятсяподозрения. Лучше отпусти меня. Я дам тебе время подумать.Я могу вернуться. Для меня это не имеет значения. Но длятебя будет лучше, если я уйду. Во всяком случае, тогда тывсе-таки будешь считать меня святым. А во дворце у тебяснова проснутся сомнения, ты будешь гадать, не мошенник лия. Но если ты так настаиваешь, я готов. Что мешает мне уйтичерез неделю, когда ты опять начнешь ломать голову надсвоим вопросом?"
БХАГВАН-САМОЗВАНЕЦ
Настроенные против меня критики все времяподчеркивают, что я сам назвал себя Бхагваном. А я вответ спрашиваю, известен ли им хоть кто-то, кого такназвали другие? Рама, Кришна, Будда, Мохаммед? Если кто-тодругой назначил Раму Бхагваном, то, следовательно, в этомвопросе есть некий высший авторитет. И если тебя назначили,то могут и лишить этого титула?
Это просто глупо. Они не понимают простейшей вещи:Бхагван – это состояние прямого восприятия. Бхагваномне назначают, им не выбирают, это не звание и не ученаястепень. Это прямое переживание бхагваты,божественной благодати. Это понимание того, что все сущеенаполнено благодатью и нет ничего, кроме нее.
Бога нет, но в каждом цветке, каждом дереве и камне естьнечто такое, что можно назвать только божественнойблагодатью. Но это начинаешь замечать только после того,как увидел благодать в себе. Иначе она остается словами нанепонятном языке.
* * *
Я странный человек, потому что не вписываюсь вкакие-то категории. Есть три основные категории: теист,атеист и агностик. Четвертой нет, но я как раз и отношусь кчетвертой категории, не имеющей названия. Я искал и нашел.Да, я не нашел Бога, но нашел кое-что поважнее –божественную благодать.
Я не атеист, не теист и не агностик. Моя точка зрениясовершенно проста.
Но если Бога нет, то почему мои люди называют меняБхагваном?
Этот вопрос не так прост. Нам придется обратиться кзначению слова бхагван. Слово очень странное. Виндийских священных текстах бхагван используется почти каксиноним понятия "Бог". Я говорю "почти", потому что вдругих языках есть только одно слово: "Бог". В санскрите жеесть целых три слова: бхагван, ишвара ипараматма. И эти слова имеют разные смысловые оттенки.
Параматма означает "высшая душа": парам иатма. И те, кто по-настоящему понимают, называютБога Параматмой.
Ишвара – тоже прекрасное слово. Оно означает"богатейший" – буквально: "тот, у кого есть всё, ктосам есть всё". И это правда! Когда переживаешь благодать,всё становится твоим и всё приобретает ценность. Возможно,не всё у тебя под рукой, но это неважно – у тебя естьвсё, что только важно в жизни.
Наконец, третье слово – бхагван. Его труднеевсего перевести на другие языки, труднее всего объяснить. Виндийских писаниях... Обратите на это внимание, ведь вИндии слово бхагван используют два типа людей:индуисты и джайны с буддистами. Джайны и буддисты в Бога неверят, но все равно пользуются словом бхагван.Буддисты называют так Будду: Бхагван Гаутама Будда. Джайнытоже не верят в Бога, но Махавиру называют: БхагванВардхман Махавира. Так что это слово применяется в двухразных значениях.
Индуисты – люди очень приземленные. Вы, наверное,очень удивитесь – кое-кого это даже шокирует, –но корень этого слова, бхаг, означает "влагалище".Трудно поверить, правда? А бхагван означает "тот,кто творит посредством влагалища Вселенной", то есть"творец". Индуисты поклоняются влагалищу и фаллическомусимволу, шивалингаму. Вы, должно быть, виделишивалингам – такие мраморные столбы, символымужского полового органа. Эти фаллические символыподнимаются из влагалища. Индуисты поклоняются имсимволически; с их точки зрения это олицетворяет тот факт,что во всем сотворенном сливаются мужское и женское начала,Инь и Ян. И потому они называют Творцабхагваном. Но происхождение этого слова все равновесьма странное.
Буддисты и джайны в Бога не верят. Они не верят, чтонекто сотворил этот мир, но тоже пользуются словомбхагван. По их версии, это слово имеет иноепроисхождение: бхаг означает "удача", абхагван – "счастливчик", благословенный –тот, кто исполнил свое предназначение, созрел и повзрослел.
Так вот, тридцать четыре года назад, когда я началговорить, люди решили называть меня так же... В Индии ктем, кого уважают, не принято обращаться по имени. Этосчитается непочтительным. И когда я начал говорить, а люди– испытывать ко мне определенные чувства, они началиобращаться ко мне Ачарья, что означает "Учитель", ноне просто Учитель, а нечто большее. По существу, этоозначает "тот, кто говорит лишь о том, чем живет, чьи мыслии поступки пребывают в полном согласии". И почти двадцатьлет ко мне обращались Ачарья. До тех пор, пока я неначал проводить посвящения.
Люди мне долгие годы твердили, что хотели бы принять уменя посвящение в санньясу, а я отвечал: "Подождите.Пусть настанет то время, когда я сам почувствую, что этонеобходимо". И такой день пришел. Я проводил занятиямедитацией в Кулу-Манали, среди Гималайских гор. Это одноиз прекраснейших мест на свете. За почти потустороннююкрасоту его называют Долиной Богов. Оказавшись вКулу-Манали, каждый чувствует себя так, будто попал всовсем другой мир. И в последний день занятий я понял, чтопришло время посвящения. Я объявил: "Я готов. Любой, ктохочет посвящения, может его получить". С места тут жеподнялось больше двадцати человек. Они принялисанньясу, и возник вопрос – как им теперь комне обращаться? Прежде меня называли Ачарьей, нотеперь этого было мало. Я стал для них чем-то более важным,человеком более значительным и близким. Они вплотнуюприблизились к моей сущности и решили, что отныне будутназывать меня Бхагваном.
Они спросили моего мнения, и я сказал: "Меня устраивает.У этого слова очень хорошее значение: благословенный".
Потому что для меня оно значит не "Бог" или "Творец", апросто "благословенный" – тот, кто пришел домой, ктовернулся на Родину, тот, кто нашел самого себя. После этогонет ничего, кроме благодати, и благодать эта нисходитнепрестанно, как ливень. Вечный ливень – день за днем.Помните, слово Бхагван не имеет ничего общего сБогом. Оно тесно связано только с божественной благодатью,потому что именно она наступает, когда возвращаешься домой.Именно возвращение делает тебя Благословенным.
* * *
Слово "Бхагван" не имеет сравнительных степеней.Нельзя быть божественнее Бога, благословеннее Благодати.Никакой относительности. Кроме того, оно не означаетнеобходимости чего-то достигать, а просто указывает на твоюприроду. Неправильно говорить: "каждый должен стать Богом".Каждый уже Бог, просто нужно это понять.
Это не талант, не особый дар. Есть великие поэты,великие мудрецы и провидцы, художники, музыканты и танцоры– вот это талант. Не каждый может стать великимтанцором, вы все не можете стать Нижинскими. И не каждыйможет стать великим поэтом – вы все не можете бытьПабло Нерудой или Тагором. Не каждый может быть великимхудожником – всем вам не стать Ван Гогами.
Но все мы – Бхагваны. Это не цель, это нашаприрода, подлинная сущность. Мы уже Боги.
И когда санньясины предложили называть меняБхагваном, мне это слово понравилось. "Договорились, –сказал я. – Называйте меня так, а там посмотрим. Еслине понравится, придумаем что-то другое".
Я выбрал это слово неспроста. Оно сослужило мненеоценимую службу, потому что многие люди, приходившиепрежде ко мне за знаниями, перестали приходить. Они ушли втот же день, стоило мне объявить себя Бхагваном. Онирешили, что это уже слишком. Их самолюбие этого невыдержало: "Как, кто-то сам объявил себя Бхагваном?!" Имстало обидно, и они ушли. Раньше они приходили ко мне зазнаниями, но в тот день я перешел к совершенно иномузанятию. Я начал работать на новом уровне, в другомизмерении. Теперь я даю само существование, а не простознания. Когда я был ачарьей, они были учениками. Ониприходили учиться. Но я перестал был преподавателем, а вы– студентами.
И те, кто приходят сюда как ученики, рано или поздноуходят. Они понимают, что ошиблись адресом, это место недля них. Со мной остаются только последователи, потому чтотеперь я даю нечто большее. Если вы явились сюда зазнаниями, то рано или поздно сами поймете – вам тут неместо.
Я передаю само существование. Я здесь, чтобы помочь вампроснуться. Я даже не собираюсь передавать какие-то знания.Я даю понимание – а это уже совершенно другоеизмерение. В том, что я принял обращение "Бхагван", былсвой символизм: с того дня я начал трудиться в совершенноновом измерении. И это имя оказало мне неоценимую услугу:все те, кто обратился не по адресу, тут же разбежались, авокруг меня остались люди иного толка.
Имя само собой провело четкий отбор. Остались только те,кто готов был отбросить свои знания, все прочиеразбежались. Стало намного просторнее... Знаете, до тоговокруг всегда собиралась толпа, и мне трудно былодотянуться до настоящих искателей. Но теперь толпы нет.Слово Бхагван сыграло роль атомного взрыва! Я оченьрад, что выбрал именно это обращение.
И теперь те, кто ко мне приходят, уже ни о чем неспорят. Теперь ко мне приходят подлинные путешественники помиру души, они готовы рискнуть, поставить на карту все.
Да, я называю себя Бхагваном, но это только средство.Рано или поздно, когда вы подрастете и поймете смысл, когдаот вас начнут исходить иные по качеству вибрации, яперестану так себя называть. В этом уже не будет нужды.Тогда вся атмосфера начнет трепетать от благодати, онапрольется на тех, кто придет потом. Она проникнет в глубиныих душ. И мне уже не нужно будет как-то себя называть– вы поймете. Но пока это нужно и в свое время этослово оказало мне огромную помощь.
И еще кое-что, напоследок: я – не философ. Помните:я – поэт. Поэзия, романтика – вот мой подход кжизни. Я романтичен, я наслаждаюсь игрой воображения. Яхочу, чтобы все вы были Богами и Богинями. Я хочу, чтобы выоткрыли свою подлинную сущность. Называть себя Богом –да, это вызов, утонченный вызов, брошенный всем вокруг. Исправиться с этим можно только двумя способами. Одниговорят: "Этот тип – никакой не Бог. Пойду я отсюда.Что мне тут делать? Никакой он не Бог, к чему тратитьвремя?" – и уходят. Другие говорят: "Да, он –Бог" – и остаются со мной, после чего на светпробиваются ростки их собственной божественности.
Когда-нибудь вы тоже будете Богами и Богинями. ПризнавБога во мне, вы признаете возможность того, что тожеявляетесь Богами, – вот и все. Само согласие с этимпробуждает в душе нечто, прежде дремавшее, и ты уже неможешь оставаться таким, каким был раньше. Ты понимаешь,что нужно что-то делать. Нужно что-то изменить, что-топонять...
Решившие пойти со мной станут намного наблюдательнее. Ичем наблюдательнее вы будете, тем лучше поймете меня, темлучше поймете, что происходит, что исходит из моей души. Выстанете участниками этого события – этого танца, этого пения.
И со временем вы увидите – Учитель идет. Онприходит не снаружи, он идет к вам из глубины вашегосущества, вашей собственной души. Я уже заглядывал туда– он там. Моя весть проста: я открыл в себе Бога. Атеперь я изо всех сил помогаю вам заглянуть внутрь себя.Весь вопрос в том, чтобы стать наблюдателем на холмах.Станьте наблюдателем – бдительным, внимательнымсвидетелем, – и вы станете собой.
* * *
Так или иначе, я назвал себя Бхагваном, просточтобы бросить вызов – бросить вызов христианам,мусульманам, индуистам. Они осуждают меня, но никто неосмеливается объяснить, в чем именно я виноват. Ко мнеиздалека приходят статьи и письма, где задается один и тотже вопрос: "Почему ты называешь себя Бхагваном?" А ясмеюсь. Почему Рама называл себя Бхагваном? Разве егокакой-то комитет назначил? Бхагван, которого назначили накаком-нибудь комитете, едва ли будет настоящим Бхагваном,потому что сам комитет не из Бхагванов состоит. Но тогдаимеют ли они право назначать кого-то Бхагваном?
Разве народ выбирал Кришну Бхагваном? Разве такиевопросы вообще решаются голосованием? Кто назвал так всехэтих людей? На это не может ответить ни один индуист. АКришна, между прочим, увел шестнадцать тысяч женщин –матерей, чьих-то жен и невест. Он охмурял всех без разбору,но ни одному индуисту не хватает смелости заявить, чтотакой тип не имеет права называться Бхагваном. Больше того,они называют Бхагваном даже его коня Калки! Странныелюди... Но меня они спрашивают, почему это я назвал себяБхагваном. Между прочим, я не питаю к этому слову никакогопочтения. У меня к нему множество претензий. Его икрасивым-то не назовешь. Я пытался изменить его по-своему,но глупые индуисты не позволили. Я пытался придать ему иноезвучание, новый смысл, новое содержание. Я сказал, что оноозначает "Благословенный" – человек с благословеннойсущностью. Я сам это придумал.
Слово бхагван уродливо, но индуисты этого незамечают. Они думают, что это особое слово. Но его кореньбхаг означает женские половые органы, а ван– мужские! Буквальный смысл этого слова в том, чтоБхагван творит сущее своей энергией мужскогошовинизма с помощью женской энергии воплощения.
Ненавижу это слово! Все это время я ждал, что тутпоявится какой-нибудь глупый индуист, но все они считают,что это благородное слово, а я не имею права называть себяБхагваном. И сегодня я твердо заявляю: "Да, но у меня естьправо отказаться от этого слова!" Никто мне не запретит!Отныне я не хочу, чтобы меня называли Бхагваном! Надоело!Пошутили – и хватит!
Война за европейское наследство
Безусловно, человечество идёт не по кругу. Но и не по прямой. И даже не по спирали. Пожалуй, траекторию его движения описать сложнее, чем астрономам написать приемлемо точную формулу многомерной спирали движения Луны, которая вращается вокруг Земли, в свою очередь вращающейся вокруг Солнца, последнее ― вокруг центра Галактики, а Галактика в свою очередь ― вокруг гипотетического центра Вселенной.
Однако одно неоспоримо. Мы раз за разом встречаем что-то узнаваемое, знакомое, встреченное нами ранее.
«Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас». (Еклл. 1:10)
Нет, ну не настолько, конечно же. Безусловно, каждая война и каждая цивилизация, каждый город и каждая битва строго индивидуальны. Однако в них встречаются элементы, уже виденные или по крайней мере похожие на них.
И вот сейчас мы перед очередным таким déjà vu. Мы ведь уже видели всё это: беспомощная Европа, хищническое отношение к собственному прошлому, растерянные массы людей, попытки переписать историю в пользу торжествующих победителей из Испании или Франции, Германии или Голландии, пограничные земли между конфликтующими сторонами под ударом, религиозная (или граничащая по степени глухоты к чужой точке зрения с верой) резня, перераспределение накопленного совместными вековыми трудами наследства…
Наследства. Вот именно. Вот то ключевое слово, которое нам очень и очень многое объяснит.
Ведь в происходящем сейчас на территории экс-УССР, а в будущем ― на куда более широких фронтах мира (сейчас уже можно об этом говорить прямо или ещё нет? Ладно, рискну) почему-то остался незамеченным один очень важный аспект.
Это не просто война. Это Война за Наследство. И хотя историки предпочитают сужать этот тип конфликта и ограничивать событиями XVII–XVIII веков, возьмём на себя смелость вернуть этой случайной геополитической и геоисторической находке её истинную цену.
Ведь с каждым «витком» (обойдёмся простой метафорой спирали, пусть она и неполна) мирного или условно мирного развития накапливается определённый объём наследства. Жирные территории благодатной Италии или ливонский доступ к Балтийскому морю (на тот момент ― узловой точке торговли), польские аграрные магнатерии и австрийские ремесленные города ― всё могло стать предметом войн за наследство. И пусть символическим призом был престол, владение которым давало возможность влияния на политику целого региона, но на самом деле всё больше и больше самых разнообразных трофеев доставалось победителям в таких войнах.
Что вы сделали с вашей мечтой?!
И с каждым витком развития человечества наследство оказывалось всё весомее и значимее. От относительно мелких феодальных столкновений за какое-нибудь шампанское или тюрингское, лимбургское или рюгенское наследство пришли сначала войны за испанское, французское, австрийское, итальянское наследства, а теперь вот перед нами нечто совершенно новое. Попомните эти мои слова.
Сегодня дело уже не только в том, какой из принцев окажется «на престоле». И даже не в том, какие территориальные приобретения или потери будут у участников очередной «войны за наследство». Собственно, феномен последних двух месяцев обстоит именно в том, что геополитическое наследство и Настоящее Наследство не совпадают. Настолько, что о втором почему-то ― поразительно! ― никто не пишет и не говорит.
Многие обсуждают геополитическое наследство УССР. Где пройдут новые «силовые линии», какие территориальные процессы могут начаться, какие участники «обогатятся», какие предприятия достанутся или не достанутся. Оно и понятно: все взгляды прикованы непосредственно к сукну стола, на котором происходит игра. Это и есть геополитическое наследство.
А ведь на самом деле это Война за европейское наследство. Вот так, не больше и не меньше.
Ведь не меньше трёх тысяч лет Европа нарабатывала. Достижение за достижением, идея за идеей, общественное установление за общественным установлением, благо за благом ― всё это складировалось, упорядочивалось, каталогизировалось, совершенствовалось, улучшалось.
Вот почему приехавших в Европу (особенно если на неё смотреть из окна туристического автобуса, а не из тряского местного средства передвижения к месту постылой работы) поражает порядок, вылизанность, правильность, «подобранность» винтика к винтику, домика к домику. Потому что всё это притиралось и обустраивалось десятилетиями и столетиями.
Оно и комфортно, конечно, изощряться в правилах рыцарственности, когда за тебя истекает кровью плотиной вставшая перед монгольским потопом Русь. Оно и удобно, конечно, куртуазно рассуждать про высокие и тонкие материи, когда тонкие материи для твоей одежды ткутся в Индии, украшения для них добывают жемчужники Аргентины, а яхонты прямо сейчас добываются в рудниках Африки. Когда булыжники твоего уютного Брюгге укладываются за деньги, добытые отрезанными руками детей конголезских рабочих и крестьян.
Но как бы то ни было, а Европа много сотен лет вынашивала целые сокровища в себе. Высокая литература и могучая наука, идеи гуманизма и сложная философия, мечта о свободе слова и о справедливости мироустройства ― всё это и не только это так или иначе либо зародилось, либо было развито, либо получило новое дыхание именно в Европе.
И что же Европа сделала со своей мечтой?
Европа ― лагерь. И плачут дети
В ХХ веке, в который Европа входила в расслабленной неге декадентства, мечта вдруг взорвалась Хиросимой и Дрезденом, разорвалась Освенцимом и Майданеком, сорвалась в штопор кассет Ниша и обеднённого урана Басры.
Могучая, сияющая, голкондная высь богатства европейского наследства внезапно обернулось бездной. Оказалось, что всемогущая наука способна стереть человечества с лица земли; что тончайшая философия с лёгкостью становится на службу самым бесчеловечным чудовищам; что так лелеемые свободы без малейших проблем могут быть превращены в предмет торга ― а могут в инструмент шантажа. Что. Что. Что.
Преодоление ― точнее говоря, кажущееся преодоление, но это мы лишь сейчас понимаем! ― этого «чёрного человека» европейского наследства обошлось миру в десятки миллионов жизней и десятки лет последующего осмысления, сомнения, непонимания, отчаяния перед парадоксами человеческого развития и истории.
Но к началу Вязкого Третьвековья (о котором мы писали в предыдущей статье) показалось, что наконец-то тень чёрного человека отступила навсегда. «Лёгкое порно и жёсткое видео ― жизнь прекрасна и удивительна», как это саркастично было описано прямо на экваторе этого Третьвековья. «Тем, кто решился всё отведать, открыта дверь туда, где искры и канкан», уже на финишной его прямой было подхвачено.
Однако что-то всё-таки постоянно мешало. Не по размеру оказался выбранный пиджачок соседушке-то ― прямо как в рассказе М. Зощенко. И не потому, что прищепки то прикреплялись к пиджачку, то снимались каким-то пройдохой. А потому, что, как оказалось, европейское наследство нуждалось в хозяине. Слишком много усилий было вложено тысячелетиями и десятками поколений. Слишком много жизней было заплачено за него. Слишком много оно значило для слишком многих.
Из вариантов действия на этой развилке Европа выбрала сразу всё. В ней нашлись те, кто назначил себя хранителями всего наследства ― как катакомбные книжники в антиутопии Р. Брэдбери. В ней нашлись (а точнее, немалой частью пришли извне) те, кто просто отвернулся от этого наследства и отказался его знать. Наконец, нашлись и те, кто начал это наследство придирчиво пересматривать, делить, перекладывать, сортировать и сертифицировать.
И ― да, правильно! ― те куски и вещи из наследства, которые не были сертифицированы, были подвергнуты унизительной, но, по счастью, не смертельной процедуре отмены. Ну мало ли, что любили и во что вложили силы и душу мои дедушки и бабушки! Сим актом нарекаю тебя рыбой, как сказал куску мяса один испанский миссионер. Сим актом нарекаю тебя несуществующим, отменённым, неличностью ― сказали миллионы современных неоинквизиторов.
Не слуги Просвещенья
Вот этот-то третий путь оказался самым массовым и, видимо, привлекательным. Это ведь так заманчиво ― отменив Уильяма Шекспира во всём его многообразии и исторической конкретности, оставить себе сюжеты теперь уже гендерквирных Джулио и Ромеитты или там расово корректных Яго, Отелло и Дездемоны. Ведь это так заманчиво ― отменив Адольфа Гитлера и британский расизм, оставить идею фашизма в любой его модификации (во многом привлекательную для многих в Европе, давайте уж не лгать себе). Это ведь так заманчиво ― отмениврусское происхождение Петра Чайковского или Бориса Пастернака, оставить себе волшебные ритмы и мелодики их произведений, их рефлексии и искания.
Вот только раздел наследства пошёл по совсем не тому пути, который предполагался новоявленными приватизаторами, присвоившими себе, помимо прочего, ещё и право выпускать единственно котируемые ваучеры на приватизацию того или иного клочка европейского наследства. Наследство внезапно обрело собственную жизнь, разделённые куски начали самостоятельный тектонический дрейф, и оказалось, что они по собственной логике вещей начинают складываться в новые конфигурации, новые тексты, новые континенты смыслов и значений. И некоторые из них просто-таки зловещие, доложу я вам.
Впрочем, пылающих праведным экстазом приватизаторов было уже не остановить, запущенные ими бензопилы ― не выключить. Даже прямые указания на это, холодными ушатами льющиеся на разгорячённые головы новоявленных членов очередной Супремы, рвущихся провести очередную Sermo Generalis, не помогают. Приходя в этот мир под лозунгами свободы и человечности, борьбы с дискриминацией и стремления к развитию и прогрессу, они оказываются по ту сторону добра и зла, цивилизации и дикости, человечности и звериности.
Они отказывают советским солдатам в высоком звании Освободителей, потому что, знаете ли, есть ведь исследования, что они осуществляли изнасилования. Но зато вот фашистские солдаты достойны сочувствия и понимания.
Они отказываются слушать советских ветеранов войны и труда, отказываются слышать стариков Донбасса и Херсона, Ленинграда и Сталинграда. Зато шамкающую клевету «внезапных воспоминаний про кровавых русских оккупантов» преподносят как последние достижения устной истории, этого якобы последнего слова исторической науки.
Они отказывают российским спортсменам в равенстве с другими спортсменами, потому что, знаете ли, есть более важные вещи, чем спортивная справедливость и честное состязание. Это боль детей Сербии, Йемена и Сирии… стоп, извините, конечно, Украины. Ну мы же помним, как были уничтожены американские спортсмены в 1999, в 2002, в 2011 годах, да?
Они отказывают Наполеону Бонапарту и Джорджу Вашингтону в праве на участие в истории, потому что они были расистами, сексистами, эйджистами и ещё сотнями -истов.
Они отказывают бойцам Сирии и России в какой-либо гуманитарной защите не потому (как мы теперь видим, к сожалению, собственными глазами), что не заключены какие-то там Женевские конвенции, как там треть века визжали разные «десталинизаторы» и «поборники исторической справедливости», а потому, что… А почему, собственно?
Цивилизация для них ― фетиш, но ненавистна им её идея
А потому, что в тот кусокевропейского наследства, который они отрезали и нацелили для себя, не вошло немало прекрасных драгоценностей. Потому что освобождение, которое они для себя предназначили, как нам недавно объяснил Олаф Шольц, подразумевает в том числе освобождение от химеры совести… то есть, конечно же, иллюзии исторической вины перед Россией. А вместе с тем ― и освобождение способности сопереживать, от справедливости, от человечностивообще.
«Только губы сами шепчут jawohl! jawohl! Лишь на миг лишишься чувства, ведь в руке его поёт тугая плеть. Не таков он, Заратустра, чтобы каждого жалеть».
При этом никакого отказа от риторики цивилизованности (да, я помню, что я обещал по этому поводу отдельно поразмыслить!) не происходит. Потому что это та часть европейского наследства, которое приватизаторы не просто готовы и хотят оставить себе ― они будут драться за него. Пока что как минимум до последнего украинца, а там посмотрим.
Вот почему так быстро облетает, как последние маки в стихотворении Н. Заболоцкого, позолота со старой портупеи современной Европы. И под её золотым шитьём оказывается даже не старая буйволовой кожи перевязь (это было бы ещё полбеды), а знакомая чёрная форма, эстетический шедевр Карла Дибича и Вальтера Хека.
Вот за такое не то что на дуэль можно вызвать ― тут, знаете ли, и наёмного убийцу нанять не грех, с точки зрения приватизаторов наследства. Особенно если убийца-то и сам бьёт копытом землю, ведь он треть века выращивался и научался только этому и не мыслит себе иной участи.
И вот тут-то можно закрыть глаза на всё. На номер краматорской ракеты и на мариупольских заложников, на пытки российских солдат в плену и на отрезанную голову украинского «совка» за пятиконечную звезду на бляхе мужского ремня. Потому что это часть платы за устранение конкурента за наследство.
Ведь конкурент не просто может отхватить себе немалый кус наследства. Хуже того, этот конкурент может объявить и показать, что приватизированный тобой клочок, с мясом вырванный из майората, на самом деле не майорат и не драгоценность, а мишура и хлам.
Нам внятно всё: и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений
А конкурент может. Потому что это он в своё время развил священнодействие поэзии до высот, недоступных ни одной европейской культуре; это он сумел ― беспрецедентно для самой Европы! ― добиться вершин одновременно в музыке, живописи, литературе, философии, науке, политическом строительстве, экономической борьбе, общественных системах, спорте, техническом оснащении, разработке оружия, создании мечтаний ― да во всём, что могла предложить сама Европа.
Вот чтобы австрийцы были сильны в музыке или итальянцы в живописи ― это понятно и допустимо, чтобы немцы были сильны в философии, а французы в ядерной науке ― это естественно. Но даже локомотивы Европы в виде Германии или Франции никогда не добивались настолько разнообразных результатов в настолько широко разбросанных сферах. Даже по меркам всего мира итальянские или французские волейболисты ― это грозно, а вот итальянские или французские хоккеисты ― это извините. А вот с конкурента, повторяю, спрашивают везде. В хоккее, в балете, в волейболе, в ракетной науке, в литературе, в науке…
И Европа, даже в лице далеко не лучших её детей, об этом отлично помнит. Вот почему ей нужно, очень нужно привязать Чайковского и Достоевского к полякам, Гоголя и Булгакова ― к украинцам. Наследство у конкурента и так неплохое, надо бы укоротить.
А тут ещё конкурент и не готов отказаться от уже было выброшенного «мусора», как оный уже было обозначен был приватизаторами наследства. Конкурент ещё и подбирает этот «мусор», даёт ему новую жизнь, бережно сохраняет его. Начиная с великой европейской литературы (в её совокупности) и заканчивая великим европейским кинематографом (от которого, кажется, сама Европа под мутным валом голливудского навоза и трухи готова уже отказаться). Начиная с исполинской европейской философии (если уж Конгрегация доктрины веры добралась до самого Юргена Хабермаса, знаете ли…) и заканчивая нечеловеческой музыкой Европы (ведь, помнится, отмена Моцарта и Баха началась намного раньше, чем 2022 год, не правда ли?).
И шут бы с ним, с этим «мусором». Проблема только в том, что такое разделение наследства ставит под вопрос законность притязаний приватизаторов на то, чтобы быть владельцем майората. Проблема в том, что это будет означать, что вечная не-Европа в лице России станет больше Европой, чем сама Европа.
На Европу не надейся, надейся только на свои руки
А ведь мы именно это и наблюдаем за последние несколько лет. Не-европейская Европа против европейской не-Европы.
С одной стороны мы видим полную и тотальную отменутрёхтысячелетней европейской традиции права, её наработок ещё со времён Ius Romanum. Мы видим отказы от добросовестного состязательного судебного процесса. Мы видим отмену презумпции невиновности. Мы видим отмену принципа равенства перед судом. Мы видим присвоение лишь себе jus publicum и полное уничтожение jus privatum, мы видим надругательство над jus gentium и полную девальвацию jus honorarium. Мы видим, как sanctio наступает без не то что rogatio, но даже без praescriptio.
С другой же ― мы видим настойчивые попытки сохранить это здание, выстраивавшееся сотнями поколений римлян, европейцев, византийцев, русских, американцев. Мы видим попытки играть «по правилам» традиций права. И это можно считать признаком слабости, а можно бережным отношением к общему наследию.
С одной стороны ― глумливое надругательство над правами человека и над его свободами, их демонстративно эксклюзивное распределение «только для своих», торговля ими в открытую и раздача их в системе фаворитизма. Вот входят сейчас в фаворитки мирового Босса прибалтийские шавки ― отлично, они все войдут в топ рейтинга свободы слова.
С другой же ― отчаянные попытки сохранить, худо ли бедно ли, все политические достижения Европы, то есть государственный суверенитет, открытая агора политики, уважение прав человека, права собственности, свободные медиа. Иногда даже вопреки собственным геополитическим, геоэкономическим и геоисторическим интересам. Не получается это во всём и полностью ― ну так ведь невозможно жить в глобальном мире и быть свободным от глобального мира, знаете ли.
С одной стороны мы видим издевательское, расчеловеченное пеннивайзерство. На место страха перед компрачикосами и их продуктами приходит бессмысленное превознесение шутов и клоунов, приходит отказ от любой серьёзности и любой искренности, приходит девальвация возвышенного и моральный эксгибиционизм. Геноцид ― это ведь так смешно, правда? Фашизм в двадцать первом веке ― ну о чём вы говорите, как это может быть всерьёз? Погибшие на Донбассе дети ― это просто комедия, распятый мальчик, визитка Яроша (о которой даже целую статью в украинской «Википедии» накатали), хахаха.
С другой стороны же ― недоумевающая взрослость, которой никак не доходит, что тот самый инфаштилизм, о котором мы уже писали, ― это коричневая чума XXI века. Эта взрослость не способна вообразить себе всё дно расчеловечивания, когда герои «В бой идут одни старики» назначаются в украинские патриоты и националисты, когда «Молодую гвардию» требуют считать ячейкой ОУН-УПА, когда резуны Волыни и Хатыни не то что приравниваются, а ставятся выше освободителей Одессы и Киева.
С одной стороны мы видим надругательства над святынями и священностями, над сакральностями и даже над юродивостями. Дехристианизация Европы достигает своего пика (или это ещё не он?) именно на территории несчастной экс-УССР, где уже только ленивый не пишет про язычество как одну из движущих сил такого лавинообразного опрокидывания когда-то самой развитой республики СССР в архаику, в пещерную дикость, в родоплеменной строй с элементами людоедства, сатанизма, анимизма и фетишизма.
С другой стороны мы видим сосредоточенную борьбу за христианское наследство Европы. Это те самые гнусно обшученные «скрепы» и «верунство». Все бездумные и безумные шутники даже не задумываются над тем, что кроме двух полярных противоположностей ― «верунства» и пустышечного агрессивного атеизма ― может быть и множество полутонов. Они не задумываются над тем, что ключевые европейские идеи в философии и величайшие европейские достижения в литературе осуществлялись в том числе с площадки и платформы христианства. Это не хорошо и не плохо ― это объективный факт. Даже если сам автор не принадлежал к верующим, его воспитание и взросление происходило в недрах европейского христианства. Вот почему так часто в европейской культуре появляются мифологемы и образы, апеллирующие то к тому, то к иному христианскому мифу. И вот почему с другой стороны против неоязычников плечом к плечу сражаются христиане и мусульмане, верующие и атеисты.
И борьба против европейского христианства со стороны приватизаторовпотому и сопровождается бешеной агрессией, что это часть длительной и жестокой войны за общее европейское наследство.
Мы в мире сироты, и нет у нас родства с надменной, набожной и денежной Европой?
И таких фронтов, участков, командных высот, за которые идут битвы грандиозной Войны за европейское наследство, невероятное количество ― их просто не перечислить, не то что не описать. Сама европейская цивилизация, это трёхтысячелетнее здание, эта Вавилонская башня человечества, превратилась в единый фронт сражения, где на каждом этаже ― бой, на каждом этаже ― заложники, на каждом этаже ― огневая точка. Вот почему и в самой Европе так жёстко и многообразно идут бои последние не только два месяца, но и целые годы.
Но конечно же, главным фронтом является фронт Человечности. Европа очень долго разрабатывала разнообразные идеи того, что такое человек, как нужно относиться к себе и к другим. И казалось бы, ко второй половине ХХ века уже было пришла к вершине этого утомительного пути. Уже упомянутая Женевская конвенция, Декларация прав и множество других прекрасных мечтательных памятников человеческой мысли ― это последние, как казалось, подступы к вершине.
Но Сизиф дрогнул. Камень снова вывернулся у него из рук и понёсся на самого Сизифа.
Надменность (как, между прочим, превосходная степень греха гордыни), набожность (как частный случай ханжества и лицемерия) и денежность (как результат и показатель поклонения золотому тельцу, как плод сотворения кумира, как дочь Стяжательства) победили. Когда понтифик мировой религии дезавуирует религиозное табу на гомосексуализм, например, это ещё может быть случайностью. Но когда понтифик мировой религии превозносит гордыню как пример достоинства, требующего уважения, хотя гордыня есть смертный грех, это уже не может быть отдельной флуктуацией.
Это манифест. Это черта, проведенная по телу и толще наследства. Это сформулированная претензия на долю этого наследства. И это амбиция получить с этой долей право старшинства, майората, единонаследия. Может быть, даже на фидеикомисс, а с ним и на монополию европейскости и цивилизованности.
Это манифест того, что теперь людьми будут далеко не все. И гордыня ― или грех как преступление против порядка ― будут разрешены далеко не всем. Право на самозащиту будет дозволено не всем. Право на родной язык будет не у всех. Право на свободу слова будет не у всех. В конце концов, людьми будет позволено быть не всем. Как долго Европа шла к тому, чтобы говорящие орудия превратились в людей, и как легко она готова отказаться от этого страшного пути!
Европа! Меняется твоя таинственная карта!
Я же говорил, что это совершенно необычная Война за наследство. Вопрос не только в масштабах этого наследства ― вопрос ещё и в том, что цели и инструменты сторон ортогональны друг другу.
Одна из сторон готова сжечь немалую часть наследства, немалую часть человеческой истории, немалую часть трудов людей (а может, видит в этом и большие плюсы), лишь бы овладеть желаемым. Вторая же ― ведёт битву максимально осторожно, пытаясь сохранить максимум. Ничего не напоминает?
Когда в Европе началась отмена всех великих, помнится, не одному человеку пришла в голову мысль, что «как хорошо, что могила Канта находится не в Европе!»
И сегодня мы находимся перед той пропастью, над которой необходимо сказать прямо: «Кто-то должен защитить Канта и Эйлера!» И нет у меня других возможных ответов, кроме двух цитат из фильмов с разницей в полтора десятка лет. «Я ― русский солдат», ― было произнесено в 1996 году. «Я! Я ― комиссар, коммунист, еврей!» ― отозвалось эхом в 2010.
― Кто-то же должен защитить Канта и Эйлера!
― Я! Я ― русский солдат! Я ― комиссар, коммунист, еврей!
Кто готов встать рядом? Кому-то ещё нужно европейское наследство?
Андреас-Алекс Кальтенберг,
специально для alternatio.org
https://alternatio.org/articles/articles/item/103694-voyna-za-evropeyskoe-nasledstvo
Китай запретил СМИ оглашать результаты турнира по игре го между человеком и алгоритмом Google
Власти Китая запретили местным СМИ вести трансляцию и сообщать результаты турнира по национальной игре го между сильнейшим игроком страны и алгоритмом от Google AlphaGo. Как признался позднее проигравший в схватке игрок Кэ Цзе (Ke Jie), алгоритм стал слишком силён по сравнению с человеком.
Китайское правительство разослало изданиям и телеканалам предупреждения, чтобы они не транслировали игру и не уведомляли о её результатах. Китайские фанаты игры были возмущены, что не могут посмотреть турнир, проходящий в их родной стране.
Причины, по которым запрещено транслировать игру, не называются. По данным The Guаrdian, власти Китая не хотели, чтобы пострадала национальная гордость. Отмечается, что игра го считается национальным достоянием страны, и ей наравне с живописью и каллиграфией должен владеть любой джентльмен.
Первая игра турнира состоялась 23 мая, и алгоритм от Google победил в ней 19-летнего чемпиона, который после игры признался, что машина стала сильнее человека, и он больше никогда не будет играть с искусственным интеллектом. Раньше считалось, что компьютер не может победить человека в го из-за отсутствия абстрактного мышления.
Однако алгоритм AlphaGo 2016 года стабильно обыгрывает сильнейших игроков по всему миру. 12 марта стало известно, что машины окончательнопобедили человека в древнейшей настольной игре.
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме секс в живописи (+1000 постов - секс в живописи)
Наши любимые теги
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!
Отличный комментарий!