Псевдоволонтёры как маркер близкой победы
Птицы, звери, домашние животные, связь которых с природой сохранилась в гораздо более полном объёме, чем у человека, тонко чувствуют приближение всяких неприятностей (землетрясений, цунами и не только лесных, но даже бытовых пожаров). От этого зависит их жизнь.
Люди некоторых профессий, связанных с риском, тоже обзаводятся профессиональным чутьём. Таковое возникает (не у всех, конечно, но у многих, особенно у выдающихся профессионалов) и у военных, и у полицейских, и у работников спецслужб, и у спасателей, и у альпинистов. Но также и у аферистов, профессиональных бандитов, матёрых воров и прочих представителей уголовного мира, «профессии» в котором также связаны с риском (хоть и иного рода).
СВО породило мощное движение в поддержку армии. В результате возникло целое патриотическое движение волонтёров, отдающих последнюю копейку в помощь ВС РФ и серьёзно помогающих вооружённым силам.
Но у любой медали — две стороны: возникла и крикливая прослойка псевдоволонтёров — аферистов, быстро освоивших профессию срочносборщика, ставших финансовыми посредниками между населением и армией и обеспечивших себе, таким образом, неплохой доход. Это не эксклюзив нашей страны или нашего времени. Пословица «Кому война, а кому мать родна» родилась не сегодня, а некоторые из псевдоволонтёров успели пособирать деньги и на ВСУ, и на ВС РФ: ничего личного — бизнес.
Я, кстати, не нахожу нужным и тем более правильным вести с псевдоволонтёрами упорную борьбу, как некоторые коллеги. Это дело правоохранителей. Жизнь же свидетельствует, что только умственная леность широких масс является питательной средой любого аферизма. Люди, в третий раз сдававшие деньги в МММ и требовавшие «не мешать» «финансовому гению» Мавроди, до сих пор живут среди нас и составляют заметную часть общества.
Псевдоволонтёры, в отличие от простых напёрсточников, вынуждены какие-то закупки для фронта всё же производить (иначе трудно будет обосновывать срочносборы). Кроме того, бороться с ними — только рекламировать. Верящие в МММ и рептилоидов с планеты Нубиру, миллиард лет тайно управляющих нашей планетой, всё равно будут сдавать деньги. Так что лучше пусть псевдоволонтёры собственными силами расширяют ареал своих сборов, чем я им буду помогать.
Лично я всегда исходил из простой вещи. Есть государство, которое всегда может в нужде обратиться к народу и организовать сборы на то, что действительно нужно, есть церковь, есть в конце концов «сертифицированные» МО или другими государственными структурами настоящие волонтёры. Когда я хочу и могу помочь, я отдаю деньги им, а не на «подайте самозванцу на поддержку знакомого солдата».
Я как-то удосужился подсчитать «приобретения» одной «девушки», собиравшей на «знакомого солдата» (на всё остальное тоже, но и на «знакомого солдата» в первую очередь), так если верить отчётам, ему уже куплено всего столько, что за ним должен обоз из двух-трёх грузовиков двигаться, чтобы всё это возить при смене позиции. И это только за год. Но люди верят, и кто я такой, чтобы им мешать и лишать их чувства сопричастности великому делу помощи армии.
Меня псевдоволонтёры заинтересовали по иной причине.
Обычные волонтёры мечтают, чтобы война поскорее закончилась и они могли заняться своим делом (работой, семьёй, бизнесом, наукой, искусством), не отвлекаясь на тяжёлый волонтёрский труд, который по определению не может быть ни делом всей жизни, ни профессией. Зато псевдоволонтёры с ужасом думают об окончании войны — на что тогда собирать? Как жить? Ведь в этом «бизнесе», как у «детей лейтенанта Шмидта», всё поделено: тот, кто собирает на помощь армии, не вправе соваться в сферу сборов на операции больным детям и т. д. Как в известном анекдоте: «У нас с банком договор: я не даю кредиты, а он не торгует семечками».
Проблема псевдоволонтёров заключается в том, что они, конечно, амбициозны и жить хотят как можно лучше (нет предела совершенству), но при этом они, как бы это сказать вежливо, чтобы их не обидеть, малость простоваты, что ли. Они всей толпой бросаются в срочносборы просто потому, что сами ничего оригинального придумать не могут.
Были бы умными, уже сейчас начали бы собирать «на пополнение Черноморского флота». Все знают, что несколько кораблей флота погибло в ходе военных действий. Восполнять потери надо, а корабль — это вам не какой-нибудь прицел ночного видения или даже беспилотник, стоимость его десятки миллиардов рублей. Так что ценник в сто миллиардов можно выставлять уже.
Дело патриотичное, ничем не хуже, чем в 1943 году танковая колонна «Красный колхозник» или авиаэскадрилья «Большой театр — фронту». Главное же, что боевые действия закончатся, все забудут о берцах, горках, разгрузках и т. д., а миллиарды «на флот» можно всю жизнь собирать (корабли долго строятся, а главное, флот пополняется всегда, так как надо заменять выбывающие по старости единицы). Можно ещё «на космос», но «на флот» ближе и понятнее.
Но до такого простого решения они додуматься не могут. Тем не менее в последние пару месяцев псевдоволонтёры проявляют растущую нервическую активность. Каждый из них беспрерывно рассказывает о своей эксклюзивности («я один честный, остальные мерзавцы»), и при этом промежутки между объявляемыми срочносборами сокращаются (некоторые умудряются уже объявлять новые сборы трижды в день), а необходимые суммы растут. Те, кто год назад «скромно» объявлял раз в неделю сбор на 15–20 тысяч рублей, теперь минимум ежедневно объявляют по 50–100 и более тысяч. А некоторые пытаются объявлять и чаще.
Я попытался прочитать ленту одной «волонтёрки» за трое суток — у меня через три минуты заболела голова, которая не болит никогда. И несмотря на то что я привык без проблем вычленять главное из бесконечной ленты новостей, половина из которых неумышленно перевирается непрофессиональными журналистами, я так и не смог понять, сколько, чего, на что и в какие сроки планируется собрать. Это какой-то сплошной вой «Дайте денег!» — Зеленский позавидует.
Тут-то я и подумал, что ведь действительно есть много общего в поведении псевдоволонтёров и украинской власти. Зеленский с компанией чем отчетливее вырисовывается близкая уже катастрофа Украины, тем наглее, громче, чаще и в больших объёмах требует от Запада денег. Даже Трамп заметил, что Зеленский в деле коммерции обошёл его самого. «В какую бы страну он ни приехал, он увозит с собой 50–60 миллиардов долларов», — сказал Трамп о Зеленском. Может быть, это и гиперболизация, но в целом данный художественный приём очень точно описывает «работу» украинской власти.
Причём, пока Зеленский верил, что Украина с Западом победят, а значит, времени у него много и он ещё примет участие (под столом, куда кости бросают) в дележе трофеев, он так не спешил и готов был ждать подачек месяцами. Теперь же он буквально рвёт и мечет: «Дайте сегодня, потому что надо было позавчера!»
(«Ах, те, что ты выслал
На прошлой неделе,
Мы давно уже съели,
И ждём не дождёмся,
Когда же ты снова пришлёшь
К нашему ужину
Дюжину
Новых и сладких калош!»)
На прошлой неделе,
Мы давно уже съели,
И ждём не дождёмся,
Когда же ты снова пришлёшь
К нашему ужину
Дюжину
Новых и сладких калош!»)
Ровно так истерят и псевдоволонтёры. Если нормальные волонтёры, наладив поставки, найдя контрагентов и удовлетворив первичные срочные нужды армии, переходят к системной работе и всё реже обращаются к сборам с населения, тем более не балуются срочносборами («корабль стоит десять миллиардов, но мне по блату обещали построить за миллиард, но сдать надо до конца недели, иначе мощности займут проклятые олигархи, строящие танкеры для вывоза национальных богатств и их продажи врагу»), то у псевдоволонтёров собираемые суммы всё время растут, а время на их сбор сокращается. Это очень удобно. Потом можно сказать, что требуемую сумму собрать не успели, поэтому собранное потратили на что-то иное (тоже очень нужное) — отследить все эти перебросы непонятных («недособранных») сумм с задачи на задачу практически невозможно. Учитывая же, что псевдоволонтёры часто сбиваются в стайки по интересам, в принципе невозможно узнать, не собирал ли на указанную в отчёте вещь кто-то другой или даже несколько других.
Так вот повторяю, что в последние месяцы псевдоволонтёры истерят всё сильнее, а срочносборы по своей абсурдности и объёмности начинают настолько превышать разумные пределы, что скоро самый распоследний, горячо любимый аферистами всех мастей «лох ушастый», исправно сдававший даже в третий раз на МММ, начнёт сомневаться и зажимать копеечку. Если верить псевдоволонтёрам, то чем ближе мы к победе, тем быстрее изнашивается у солдат обувь и одежда, ломается оружие и техника и тем больший процент расходников на поле боя необходимо обеспечивать за счёт срочносборов (прям в день по три комплекта формы и вооружения каждый боец расходует, настолько растут «срочные» запросы псевдоволонтёров).
Подчеркну ещё раз, что аферисты, как люди всех рисковых профессий, обладают повышенным чутьём в своей сфере деятельности. Они загодя чувствуют конъюнктуру и пытаются под неё подстраиваться. Если они начинают терять всякую меру и живут одним днём, рискуя доверием своей группы поддержки, без которой они никто и звать их никак, значит лавочка скоро прикроется.
Власти они не боятся. Власть в их отношении занимает ту же позицию, что и я, — не надо трогать то, что невозможно победить, так как прорастает оно из самой толщи народной, спекулируя и развиваясь на народных комплексах недостатках, которые являются естественным продолжением народных же достоинств. Доверчивость проистекает из доверия, беспечность — из бескорыстия, от него же проистекает и упомянутая умственная лень — отсутствие коммерческого интереса в собственной жизни предполагает, что и другой действует абсолютно бескорыстно и нечего напрягаться с проверками. Власть их закроет, только если попросит население, а население не попросит — они обеспечивают многим великое чувство сопричастности.
Таким образом, срочносборы могут прекратиться, только если прекратятся военные действия. Есть, конечно, в стране люди, которые будут «на армию, авиацию и флот» сдавать всегда (и в мирное время тоже). Но количество сдающих и суммы сократятся настолько, что тучные пастбища, на которых сейчас пасутся вольные стада псевдоволонтёров, превратятся в полупустыню, в которой не всякий верблюд найдёт себе верблюжью колючку.
Массовая истерика псевдоволонтёров, спешащих до дна выскрести сусеки срочносборов, пока не исчез повод их объявлять, является ярчайшим свидетельством того, что эти люди чувствуют близкий конец боевых действий. Если бы они собирали деньги на МИД, я бы сказал, что грядут переговоры, но, поскольку они собирают на армию, могу предположить только одно — мы на пороге массированного наступления российских войск, которое поставит крест и на ВСУ, и на киевском режиме, и на Украине как таковой.
Исчезнет Украина — исчезнет внешний повод к конфронтации. Противостояние, если Запад не успеет расширить войну до общеевропейской, а он пока не успевает (хоть и торопится), перейдёт в другие сферы, которые интеллект псевдоволонтёров охватить и окучить не в силах: собирать деньги «на ремонт провала» — одно, а пытаться продать свои убогие «услуги» политикам-профессионалам — совсем другое: можно сесть с конфискацией быстрее, чем успеешь понять за что.
Именно псевдоволонтёры с их финансовой истерикой для меня показатель более значимый, чем все расчёты экспертов и «инсайды» псевдосвидетелей. Если никогда в жизни не выходивший на улицу кот будет в истерике рваться из дома, я тоже поверю ему больше, чем сейсмологам, если они скажут, что никакое землетрясение не ожидается. Может, землетрясения и не будет, может, будет пожар, главное, кот плохого не посоветует — у него инстинкт, который не обманешь. Поэтому и псевдоволонтёров, и других раздражающих личностей надо не бессильно ругать, а использовать в мирных целях, тем более что это можно делать совершенно бесплатно, отчего они будут страшно страдать.
О, а я знаю ответ на этот вопрос! Потому что я долбоеб.