манера общения

Несмотря на потенциальную опасность опоздать, я не спешил, так как знал, что Аня эту самую возможность не упустит никогда. По пути я даже сфотографировал стаю нахохлившихся голубей, мирно пасущихся возле лавочки. Телеобъектива у меня не было, поэтому пришлось подойти довольно близко. Звук затвора испугал птиц, и они шумно взмыли вверх, подняв небольшое облачко снега, а я быстро удалился, опасаясь страшной мести подлых осквернителей постаментов.
Уже десять минут, как Аня опаздывала на привычные пять минут, и, чтобы не замерзнуть, я описывал уже десятый круг около перехода метро. Пытаясь хоть как-то развлечься, я хватал идущий снег ртом. Чем с бОльшим удивлением прохожие смотрели на меня, тем с бОльшим энтузиазмом я занимался снегопоеданием.
Прервал меня звонок. С неизвестного номера.
- Слушаю, - как можно более важным тоном начал я.
- Коль, эт ты? – голос знакомый, но никак не могу вспомнить чей. В голосе звучала серьезная тревога.
- Кто это?
- Это Тёма, сосед… Андрюхин друг.
Тема частенько заходил к нам распечатать лабы и попить водки. Отношения с ним были вполне нормальными, но другом он мне не был. Просто знакомый.
- Шо нада?
- Коль, я тут на капусту попал. С травой мусора повязали. Нужно…
Вот ведь дебилы! Помню, после первой недели заселения один выпал с третьего этажа в три часа ночи, решив сходить за водкой, и сломал ногу, а второй через неделю попал на 200 грн (25$ - для студентов это много) за курение в общежитии. Оба просили взаймы и клялись, что будут вести себя хорошо. Вот, пожалуйста! С травой повязали. Класс!
Хотелось высказать все, вычитав двойную порцию морали, но Тема был не в том состоянии, чтобы слушать и, тем более, чтобы понимать.
- Сколько нужно?
- Две с половиной штуки.
-Ты ох#ел??? Чувак, я все понимаю, но... Две с половиной штуки! Пи#дец! – я со злостью хлопнул себя ладонью по лбу. – Баксов?
- Нет, гривен…
От сердца отлегло. Но все равно деньги достаточно большие. Я, вкалывая в Крыму, столько за месяц получал.
- У меня столько нет…
- Да мне хоть сколько! Пожалуйста! Я ноут буду продавать, отдам очень скоро. Они там в машине закрыли Влада… - казалось, что он плачет.
- Чувак, у меня максимум пять сотен наличкой есть. И я щас в центре. Доеду минимум за полчаса.
- Коль, ну выручи, пожалуйста, потом проси, что хочешь! Они меня закроют!
- Ладно, не сцы. Это твой номер?
- Да.
- Все, как приеду, наберу, давай.
Зла на них не хватает! Ну почему я не курю, не бухаю и у меня всегда есть деньги? УуУУуу!!!
В руке опять завибрировал телефон, и, не дожидаясь мелодии, я нажал на кнопку вызова и рявкнул:
- Да!?
- Коль, я опоздаю немного… - испуганно сказала Аня.
- А, эт ты. Сори. Сможешь меня сейчас подкинуть на Алексеевку? Проблемы у друга. Только что звонил.
- Ну, вообще-то мы и так собирались туда ехать?
- Ну, ты и так опоздала на двадцать минут, - начал было язвить я, но почти сразу одумался. - Блин, Ань, тут мой друг на деньги попал. Нужно срочно съездить в общагу, занять ему. Если ты пока занята, я на маршрутке сгоняю.
- Да я уже все. Сейчас буду. Подходи к Госпрому… А много денег нужно?
- Да не переживай. Все нормально. Просто лохов развели. Давай, жду.
Аня подъехала на удивление быстро, подобрала меня, и мы поехали. По пути я ввел ее в курс дела, в глубине души надеясь, что у нее есть знакомые, которые смогут отмазать паренька, но она молчала, внимательно следя за дорогой. Я решил немного расслабиться.
- Ань, а ты хоть раз курила? Траву?
- С ума сошел?
- Че, правда не курила???
- Не пробовала, и пробовать не хочу! Гадость это!
- Да ты просто не пробовала, - ха-ха-ха!
- И не буду. Это только для дураков, - пауза. - А ты пробовал?
- НЕТ, КОНЕЧНО! Мне хватает ума радоваться жизни собственными силами. Трава это для скучных. Ну… вот, например, как ты.
- ИДИ В ЖОПУ.
Воооот! Обожаю, когда она так говорит!
Подъезжая к общежитию, я заметил патрульный Lanos и стоящих рядом двух дядей 2х2 с нашивками «беркута» и автоматами. Лица их были наполнены абсолютным безразличием и скукой. Звоню Теме:
- Але, тебя беркута повязали?
- Ага.
- Ну, ты бл#дь красавчик. Ладно, зайди ко мне через пару минут, поговорить нужно.
Хотя он и поступил неправильно, и его нужно было наказать, две с половиной тонны это как-то слишком. Нужно проучить этих наглых дядей. Я не говорил, что во мне спит скандальный репортер?
- Ань, сейчас остановишься возле ихней машины, - я указал на патрульную, - высадишь меня и уезжай. Хотя бы на окружную. Вон там направо и прямо. Я позвоню минут через двадцать.
- Что ты задумал?
- Потом расскажу. Все, пожелай мне удачи!
- Э… Удачи?
- Спасибо!
Я вышел из джипа и начал смотреть на беркутов. Вроде они не смотрели на номера, когда мы подъехали, и сейчас их внимание приковалось ко мне. Я, пялясь на них, отточенным движением открыл телефон-слайдер и сделал вид, что говорю что-то серьезное. Потом засунул тел в карман, достал из рюкзака блокнот и сделал запись, смотря на номера машины. Мужики насупились, один из них начал приближаться ко мне. Было безумно страшно, но я старался держаться.
- Те чё, проблемы нужны?
Все менты делятся на два типа: нормальных и тех, которые говорят «Те чё, проблемы нужны?»
- Нет, что вы. Отнюдь!
Выражение его лица стало слегка напоминать удивление.
- Чё ты там пишешь?
- Просто увидел пенек, решил нарисовать.
Я показал блокнот, в котором очень схематично был изображен пень, который находился на одной линии со мной и их машиной.
- Давай, вали отсюда!
- Хорошо-хорошо, уже иду.
Я спиной чувствовал, что они провожают меня взглядом до самой двери. Закрывая дверь, я чуть повернул голову – смотрят до сих пор. Что-то заподозрили. Ну и хорошо!
Поднявшись на свой этаж и обнаружив, что в комнате никого нет, я достал свою заначку, отсчитал пять сотен, а оставшиеся семьдесят гривен положил в карман. Зашел Тёма. Красный, как помидор, зачуханный какой-то, грязный – ну точно криминальный элемент.
- На тебе пятьсот. Сколько тебе еще нужно?
- Еще четыреста.
- Забей. Твои кенты стоят у входа?
- Да…
- Знач слушай. Ты хочешь им отдать две с половиной штуки?
- Нет…
- Сейчас мы замутим так, чтобы они нам сами заплатили.
- ???
- Пойдешь к ним, отдашь все деньги. На еще, - я достал из кармана кучку мелких купюр. - Скажешь, что больше нету, плач, рыдай, но сделай так, чтобы поверили и взяли.
- Да они меня закроют! У них мой паспорт, – начал ныть Тема.
- На#уй ты им такой хороший нужен? У них две тыщи почти на кармане! Когда они их увидят, то все тебе простят.
- Нееет, - Тема почти рыдал, - у них Влад в машине! Он вообще не при делах…
- Слушай сюда! – я взял его за плечи. – Тебя развели, как последнего лоха! Они не могут составлять протокол без понятых. У тебя траву забрали?
- Да.
- Протокол составляли?
- Да.
- При двух левых понятых?
- Нет…
- Все. Тебе бояться нечего. Накрайняк скажешь, что паспорт потерял. Смотри. Сейчас ты будешь давать им деньги, а я со второго этажа это все дело сниму. Потом просто будем их шантажировать. Сами наваримся!
Тема открыл от ужаса рот, руки его начали трястись еще сильнее, и ноги подкосились.
- НЕТ! Не нужно! Проблемы потом будут!
- Да чё ты ссышь? Тебя, как последнего лоха развели на капусту, а ты ничего не хочешь предпринимать. Отдай им бабло и все! Забирай Влада и сваливайте! Я все сделаю сам.

- НЕЕЕЕТ! – он умолял. Тема был таким жалким, что мне стало противно. – У них Влад! Если узнают родители, мне пи#да! И ему тоже! А он не при делах!
- Да при чем тут ты, баран! Ты свалишь и все. Они тебя не найдут!
- Коль, пожалуйста, не нужно, я уже почти нашел деньги, сейчас отдам их и все. Спасибо тебе большое, но не нужно. Я и так вляпался.
Уговаривать его было бесполезно. Сразу видно – беспричинный животный страх.
- Ладно, хрен с тобой, иди. Удачи.
- Спасибо, Коля, спасибо! – он был жалок. А мне стало еще более мерзко.
- Обещай, что никогда не будешь курить!
- Обещаю.
Убежал пулей.
Ну почему люди такие глупые? Почему такой маленький риск вызывает такой ужас? Пускай у тебя заберут твою стипендию за четыре месяца, и эти самые четыре месяца ты будешь жрать одну «Мивину» (рус «Ролтон»), а через год опять попадешься на траве…
Хотелось пойти и все-таки снять этих ублюдков при взятке без ведома виновника торжества, но это было бы подло – забрать деньги Артема как-то некрасиво. Если бы я отдал их ему, он бы в ужасе побежал искать этих ментов, чтобы опять отдать. А просто так фоткать было лень. Вариантов нет.
Я взял гитару и начал брынчать что-то в Ля миноре, сначала потихоньку, потом громче и громче и, в конце концов, перешел на довольно жесткие и агрессивные аккорды. Жаль только, на этой гитаре вместо нормальных стальных струн стоят учебные нейлоновые, которые громко и звонко звучать просто не могут. Все попытки вложить эмоции превращались в дребезг. Но это успокаивало. Злость понемногу отходила, непреодолимое желание изменить мир – тоже.
До нирваны осталось еще минут десять, когда прозвучал Анин звонок. Я совсем про нее забыл! Беру трубку и молчу.
- Але? – молчу. - Але-е-е? Это кто? – по голосу было слышно, что она волнуется.
- Сержант Кутько.
- Сложно позвонить что ли? Я тут распереживалась!
- Извини. Настроение хреновое.
- Что случилось?
- Да в том-то и дело, что ничего.
- Я подъеду? – я только сейчас понял, что Аня очень подобрела (относительно утра, когда она не хотела со мной вообще говорить).
- Лучше не нужно, Ань, я тебе настроение испорчу. Правда. Я лучше щас сам постираю шмотки.
- Ну да, ты постираешь. Давай, собирай все, и через пять минут чтобы был.
И опять бросила трубку! Тут уже чисто спортивный интерес - подловить ее и положить трубку первым.
На моей памяти это первый случай, когда я не ждал Аню. Бросив пакет на заднее сидение, я плюхнулся с угрюмой миной радом с Аней.
- Ну что такой кислый? – она пихнула меня в плечо.
И я все ей рассказал, особо акцентируя свое внимание на коррумпированности министерства внутренних дел и вообще всей исполнительной власти, а в конце на полном серьезе добавил:
- А давай накуримся?
- Зачем? – Аня удивленно улыбалась. Чувствовалось, что предложение ей было интересно.
- Расслабимся. Ты говоришь, что проблемы на работе, у меня планы менять мир опять проснулись.
- Ты хочешь расслабиться? – игриво спросила она и начала сверлить меня глазами. Мне стало не по себе, и я вмиг отрезвел от ее взгляда. Вот умеет она все-таки смотреть так, чтобы между ног все зашевелилось.
- Так! Вот только не нужно тут! Я знаю, тебе от меня только одно нужно!
- От тебя дождешься, ага!
По дороге мы делились всем произошедшим за неделю. Аня мне рассказывала, как натягивала подчиненных за несоблюдение ГОСТов, а я рассказывал, как натягивали меня… и за несоблюдение ГОСТов в том числе. Пару раз Аня предлагала порулить, но я отказывался, ссылаясь на то, что в мире боюсь двух вещей – водить машину и Злую Анну Русинову. Последнее ей очень даже польстило. Но первое как-то очень уж ее раззадорило и пришлось пообещать, что запишусь на водительские курсы. Не знаю, когда следующий набор, но осенний только что получил права. Так что скоро от меня будет креатив «как я водить учился».
На этот раз Аня оставила машину во дворе и позвала меня за собой.
- Коль, мне нужна твоя мужская сила.
- Ну, тогда ты не по адресу, - отшутился я.
- Ха-ха, шутник, – мы подошли к куче дров. – Вот эту кучу нужно перенести в сарай.
Расслабиться? Ну, как же! Лучший отдых это активный отдых. Но я даже как-то обрадовался – давненько не трудился руками.
- Ань, а есть что-то грязное одеть? Я-то в чистом - пачкаться не хочется.
Аня ожидала сарказма и иронии, но не тут-то было!
- Ээ… У тебя целый пакет грязных вещей.
- Ну! Порвать могу. Есть что-то ненужное?
- Сейчас в сарае посмотрим. Пошли.
Я бы в таком сарае жил и на жизнь не жаловался! Строение предназначалось для всяческого хлама, начиная от старых тапок и кончая здоровенным проекционным телевизором фирмы SHARP. Только у нашего народа есть мания собирать старый хлам. Эта семья возвела такому делу целый храм с отоплением, водопроводом и небольшой электропечкой.
- Выбирай вон там. – Аня показала на груду картонных ящиков. Присмотревшись, я понял, что там собрана вся история советской легкой промышленности: пиджаки, спортивные костюмы, брюки, толстовки, сандалии – все, короче. Порывшись в груде сине-коричневых шмоток (неужели в СССР эти цвета были так популярны?), я нашел мегастильный спортивный костюм сине-серого цвета с красно-белыми полосками вдоль рукавов и штанин с олимпийскими кольцами на груди. Эх, жаль, что с «мишкой» ничего не нашлось или с надписью «СССР».
Бесцеремонно выпроводив Аню за дверь, я переоделся. Костюмчик сидел как влитой! Потому что был размера на три меньше моего. Штаны с лампасами доходили как раз до верхушек моих берц (берцы не жалко, остался в них), а рукава не доходили и до середины предплечья. Ну и что? Зато с кольцами! Порывшись в ящике в поисках перчаток, я ничего, кроме длинных дамских, не нашел. Хотелось их надеть для прикола, но моя ладошка туда не помещалась. Эх, жаль… Роясь в последнем ящике, я обнаружил СУПЕРВЕЩЬ! Я мечтал о таком последние года два! Шапка формата «ПЕТУШОК», цветов Российского флага и с длинным хвостиком на макушке.
Увидев мое эффектное появление, Аня рассмеялась. Пришлось ее немного обломать:
- Теперь твоя очередь.
- ???
- Иди, переодевайся.
- Я?
- Я уже переоделся, – заталкивая сопротивляющуюся Аню в сарай, бормотал я. – Что я, один буду работать? Давай-давай, тут работы на полчаса.
Захлопнув дверь и закрыв на щеколду, я торжественно объявил:
– И пока не переоденешься, не выпущу.
Минуты две Аня билась в дверь, потом пару минут ругалась, а потом еще немного ругалась матом, но все-таки успокоилась и видимо начала переодеваться (судя по шороху). В Сарайчике было одно окно, с закрытыми снаружи ставнями. Интерес заставлял приоткрыть одну и посмотреть, чем же Аня там занимается. Я оценил оптическую схему – солнце с другой стороны, уже садится, поэтому, если она стоит спиной к окну, то меня не увидит. Тихонько подняв шпингалет и приоткрыв ставню, я убедился, что Аня стоит спиной ко мне. Она сняла полушубок и, судя по всему, собиралась снимать парик. Надо же! Я совсем свыкся с мыслью о том, что она блондинка! Думал, что это будет красиво, как в фильмах – стягивая парик и мотая головой, из-под старых волос появляются «родные», развиваясь во все стороны и играя блеском в свете одинокой лампочки. Ага, счаЗ! Под париком оказалась сеточка, на манер плавательной шапочки, под которой аккуратно были сложены «старые» черные волосы. Как они там все поместились? Но вот, когда Аня сняла сеточку, было красиво.
Наблюдая, я начал подмерзать. Туалет я себе подбирал под активные действия, а последние минут семь я стоял на месте и держался голыми руками за ледяную ставню. Еще минута и я начал замерзать. Машина была закрыта, дом тоже, оставалось либо начинать трудиться, либо проситься в сарай. Чем больше я думал, тем холоднее становилось, тем больше хотелось в теплый уютный сарайчик. Еще минута и выбор был очевиден.
Я тихонько открыл щеколду и отворил дверь. Аня как раз натягивала на себя толстые дутые штанишки, которые выглядели довольно мило. Такие носят лыжники и скейтбордисты.
- Ань, я это… - прижимаясь к трубе отопления заикаясь, начал я. – Можно погреться?
Аня фыркнула. Похоже, действительно обиделась.
- Если хочешь, я сам все сделаю.
- Не хочу.
Хороший диалог. Видимо тараканы в ее голове опять устроили революцию. Хотя может быть, она что-то задумала? Остается только быть несчастной жертвой. В это время Аня развернулась и бросила:
- Все, пошли.
-Ты секси!
- Пiдлабузник (рус. - льстец). Не отлынивай от работы, – теперь уже Аня вытолкала меня на улицу.
В восточно-украинском регионе почти все говорят на русском, но частенько используют слова из украинского языка. Это для справочки.
- Ань, а зачем вам столько дров?
- А зачем нужны дрова?
- А нельзя нормально ответить?
- А догадаться нельзя?
- Ну… - я развел руками. - Камина у вас вроде нет, в Ктулху ты не веришь, в жертву никого приносить не будешь…
- Вот я тебя сейчас в жертву принесу, – мне показалось, что она не шутит.
- Ань, давай так! Ты мне обещала райские наслаждения, а оказалось, что я вынужден на морозе перенести два куба леса.
- Мы должны.
- Уверен, если бы я любезно не настоял, ты бы никогда не согласилась.
- Почему ты так уверен?
Сперва я хотел напомнить, что Аня удивилась при моем призыве переодеваться, но в последнюю секунду поменял стратегию.
- А почему тогда дуешься?
- Да просто так.
Сказано это было настолько просто, что я не мог злиться. Выискивая достойный ответ, мозг работал в форсированном режиме. Я должен ответить так же просто, лаконично и неожиданно…
Быстрым движением я сгреб с земли жменю снега, сжав в двух руках, придал ей более или менее аэродинамичную форму и швырнул в Аню. На улице было где-то -10, снег был сухим, и снаряд, пролетев около двух метров, превратился во множество маленьких снарядов, которые не могут причинить вреда даже Аниным тараканам. Epic Fail, короче. Аня ликовала! Ее широкая улыбка окончательно лишили меня идеи мстить.
- Все, пошли, - проходя мимо Ани, смотря на кучу дров, пробормотал я. - Будешь меня в жертву приносить.
В мозгах я дорисовал над кучей толстых веток столб, куда мысленно подвесил себя и рядом дорисовал Анну с горящим факелом.
Однако физический труд облагораживает и лишает всех негативных настроений, разрушая все конфликты. Сначала Аня накладывала мне ветки на вытянутые руки (дрова были скорее объемными, чем тяжелыми), потом я предложил использовать в качестве телеги сани, которые заметил в сарае. Дело пошло еще быстрее. Теперь мы вместе складывали и вместе возили, делясь воспоминаниями из детства, связанными с зимним периодом. Почему-то, самыми яркими событиями у обоих были переломы, вывихи и разбитые части лица. Не то, чтобы у нас было такое веселое детство – просто в памяти отложилось хорошо.
После окончания работ я просто был обязан покатать Аню на санках (с Аниных слов, конечно же). Почему бы и нет? Двор у них большой, снег плотный, Аня легкая…
Найдя во дворе самую длинную прямую без препятствий, ограниченную забором, я приказал садиться в сани, которые поставил в начале трека. Аня села и задорно крикнула «ТРОГАЙ!», я, как в анекдоте про Штирлица, подошел и потрогал ее за арбузики. С выражением лица, как у дегустатора, пробующего старинное вино, сказал «Класс!» с поднятым большим пальцем и как бы дал добро. До конца было метров пятьдесят, а у противоположного забора, как полагается, был довольно большой сугроб. За снежку все-таки хотелось отомстить…
Выкладывался я на полную, до горячей боли в мышцах, слыша, как сзади визжит от радости моя мучительница. Набирая скорость, я жаждал сладкой мести! До кучи снега оставалось метра четыре, когда я резко свернул, представляя, как сейчас резко дерну веревку, сани развернутся и выбросят Аню в кучу снега. Вот-вот…
КТО ПРИДУМАЛ В САНКАХ СТАВИТЬ ТОРМОЗА??? Что за люди, блин!
Аня затормозила, как ни в чем не бывало, встала, со счастливой шкодной мордочкой развернула санки и заорала «ДАВАЙ ЕЩЕ!», хлопая в ладошки и прыгая от радости. Ну, какой тут «еще», в самом деле? Оставался последний шанс реабилитироваться в собственных глазах. Обратно я решил толкать санки сзади. Не пойму, чё она так веселится? У нее автомобиль с целым стадом лошадей под капотом, а она на мне катается…
Набрав приличную скорость только к концу трассы, я резко качнул санки в бок и поднял на дыбы, они потеряли равновесие и перевернулись. Ликование мое длилось ровно до того момента, когда я понял, что резко остановиться мне самому не удастся, а перевернувшиеся (и уже без Ани) санки оказались как раз под моими ногами. Правду говорят: не рой яму другому, сам в нее попадешь…
Пролетев метра два, я уткнулся головой в сугроб, который, как оказалось, был покрыт полусантиметровым слоем льда. Спасла меня шапка-петушок, которую я для смеха специально не натягивал на самые уши – она сработала как гармошка, смягчив удар. Но было не так больно, как обидно. Выплевывая снег и мотая головой в стороны, я встал и увидел лежащуюся на снегу корчащуюся от смеха Аню. Уууу!!! Я был в ярости! Со злостью я пнул лежащий под ногами снег, прилично окатив обидчицу, но та обижаться и не думала, рассмеявшись еще больше. Ярость перешла в бешенство, и, сжав кулаки, я… тоже начал ржать. Ну, сам ведь виноват? В следующий раз буду умнее. Или, в крайнем случае, сообразительнее.
Немного подурачившись, мы поставили сани на место, и пошли в дом, разогрели курицу, потрапезничали, вместе помыли посуду (видимо накопившуюся за неделю) и отправились в гостиную. Взяв уже почти родную гитарку, я немного поорал песни. Аня, наверное, единственный человек, которому не нравится, как я пою. Хотя может она просто не стесняется это говорить вслух? Короче мучить ее не хотелось и я, выждав еще немного времени, предложил свои услуги массажиста. Аня недоверчиво спросила:
- А ты умеешь?
- Нет, ты чё? Просто хочу тебя полапать.
- А! Ну, раз такое дело…
Она сбегала в свою комнату, чтобы переодеться и вскоре показалась в дверном проеме, закутанная в белый махровый халат, на котором пояс просто болтался – закрытость халата осуществлялась сложенными у самого ворота руками. Постепенно руки опускались, как бы говоря, что халат вот-вот распахнется, а под ним окажется чистой воды эксгибиционизм. И зачем она это каждый раз делает? Ведь знает, что меня такие вещи не берут. Хотя этот похотливый взгляд… По спине пробежалась стая муравьев. Она меня гипнотизировала и, замечу, удавалось ей это очень неплохо. Резкое движение руками и… что это??? Зная Аню, я ожидал увидеть футболку с Микки Маусом или хотя бы бюстгальтер. А тут ГРУДЬ! Даже не грудь, нет. СИСЬКИ! Не знаю, хотела ли Аня меня возбудить или просто у нее юмор такой, но я опешил с застывшей улыбкой, периодически выдыхая ставший комом воздух короткими смешками. Аня, страшно довольная результатом, быстро закрыла представление, согнала меня с дивана, быстрым движением сбросила халат и легла на живот. С облегчением я отметил наличие шортиков, закрывающих зону женщины. Сев сверху я оголил ее попу наполовину и начал массировать поясницу.
- Нужно начинать с разогрева, - прорычала Аня.
С разогрева, так с разогрева. Начал утюжить ее спину.
- Нет, не так! Нужно круговыми движениями.
Ну, блин, неужели так сложно просто полежать? Дальше еще было с десяток упреков. Спорить не хотелось, так как я помнил, что Аня крутой массажист, и она просто делится опытом.
- Что это вообще за самодеятельность? Ты говорил, что умеешь.
- Ты первая, кто жалуется! – не выдержал я.
- Вставай, давай. Буду учить…
И она начала учить. Уже через полминуты я забыл, что это мастер-класс и на все вопросы «понятно?» бездумно отвечал «Ага», а в конце вообще задремал. Массажист из Аньки классный, а вот педагог никакой.
В полудреме я почувствовал, как меня накрывают мохнатым пледом. Последний раз такое случалось лет семь назад. Приятно… Однако, перспектива проснуться в четыре часа утра в чужом доме и ждать пробуждения Анны пугала, и я заставил себя проснуться.
- Ой, чё-та я задремал.
- Спи, давай, – тихонько прошептала она.
- Да чё-то уже не хочется. Давай лучше поболтаем? – я уселся, кутаясь в одеяло. – Садись рядом.
Аня села рядом, и я тоже ее укрыл. Она аккуратно прижалась ко мне. В комнате было темно, и только свет в кухне слегка подсвечивал контуры стоящей мебели. Я смотрел в пустоту, Аня тоже. Слегка поежившись, мне таки удалось занять удобное положение, и я нарушил тишину.
- Мне сегодня Доктор все рассказала… Ну, почему она тебя консультирует.
- И что же она рассказала? – спросила шепотом Аня. В ее голосе чувствовалась подавленность.
Подбирая варианты ответа, я нашел самый безобидный.
- Что ты очень изменилась за последнее время. Я тебя очень за это уважаю. И завидую. Белой завистью.
- Эх, - Аня вздохнула. – Было бы чему завидовать.
- Ты правда так считаешь? – аккуратно я обнял ее левой рукой. Правда, получилось не очень аккуратно – протискивая руку между диваном и Аней, я доставил им обоим небольшие неудобства.
- А что тут хорошего?
- Да… Действительно, – иронизировал я.
- Коль, поверь, так кажется только на первый взгляд. Я не могу пройтись по улице, не собрав десяток взглядов. Всегда нужно держать себя в форме, марку держать.
- Ну почему всегда? Одевайся как свидетели Иеговы и все будет хорошо. Конечно, если натягивать сапоги на шпильке, облегающую курточку, на тебя будут западать мужики, – я хотел продолжить, но не нашел чем. Поняв, что реплику я не закончу, Аня хихикнула:
- Ну, вообще-то я это для себя делаю. Все детство завидовала моделям из журналов.
- Так ты хочешь и рыбку съесть и [сами знаете на что] сесть? Так же не бывает.
Аня хотела меня перебить, но я любезно продолжил:
– Что лучше? Быть незаметной и не нравиться себе или ловить восторженные взгляды и каждый день любоваться собственной прекрасностью в зеркале? – я опять не дал ей ответить. – В конце концов, не думаю, что тебя прям так уж достают похотливые самцы. Это ведь приятно? Помню, когда мы гуляли, ты меня под руку взяла. На меня прохожие девушки сразу начали ТАК смотреть…
- Приятно… Поначалу – да. До первого похода в клуб. Помню, я разрешила «подцепить» себя какому-то подвыпившему парню. Мы опрокинули по стопочке, и он полез целоваться. Меня тогда чуть не стошнило ему в рот.
Я понимал, что для Ани эти воспоминания болезненны, поэтому как мог, сдерживал смех. Аня продолжала:
– Сейчас это кажется смешным, но тогда мне было ужасно противно. Мне казалось, что развратной быть круто, но все получилось иначе.
Аня замолчала. Немного подождав, я чуть крепче прижал ее к себе. Опять я чувствовал ее беззащитность. Это льстило, и я тоже решил побыть беззащитным:
- А помнишь, как мы с тобой поцеловались? На этом самом месте? Я тогда чуть в штаны не навалял! – мы рассмеялись. – Ты была такой настойчивой… Это первый раз, когда все сделал не я, – пустился вспоминать вслух. – Помню, был поменьше, и поглупее, всегда мечтал, что какая-нибудь девушка меня возьмет и поцелует. Хотя бы из жалости. Но никто меня жалеть не хотел, и пришлось стать сильным и немного наглым. Знаешь, во сколько я первый раз поцеловался? – я почувствовал, как Аня машет головой. – Хех… В двадцать лет. Полтора года назад. И все благодаря фотоаппарату. На море я познакомился с одной очень симпатичной девочкой на банкете. Она была официанткой, а я как бы гостем. Вообще-то меня никто туда не приглашал, но пропуск прессы творит чудеса. Когда все разошлись, я предложил помочь девочкам убрать со столов, а через полчаса провожал их всех домой. Мы были подвыпивши, веселыми и делились впечатлениями о вечере. Так завязалось знакомство. Помню, она была безумно глупой. Но милой. И, конечно же, с радостью согласилась мне позировать в качестве модели. На съемку я захватил презентованный мне за вредность коньяк, чтобы помочь расслабиться. Фото получились просто чудовищными, но было весело. Мы вдвоем тогда выпили грамм по сто и были «в кизло». Коньяк без закуски – страшная вещь. Вот я ей тогда рассказал, что еще никогда не целовался, и она предложила попробовать, исключительно в качестве эксперимента. Судя по всему, я тогда очень оплошал – она потом меня всячески избегала. Такие дела… Ты вернула мне веру в себя.
- Серьезно?
- Да. До тебя я думал, что ни на что не гожусь. Почему-то так получалось, что я ни с кем не встречался больше недели. Чтобы не разочаровывать себя, вообще перестал даже пытаться. А ты вот так вот, с легкой подачи… - я вытащил руку из-под Ани. – Блин, рука затекла.
Аня хихикнула, слегка поменяла позу и положила руку мне на грудь и начала легонько ее гладить. Впервые я чувствовал себя мужчиной.
Минут пять мы просто молчали, думая о своем. Я нарушил тишину:
- Ань, – пауза. - Я хочу сделать тебя женщиной... Серьезно.
Аня молчала. Никаких изменений я не заметил.
- Эй, ты спишь там что ли? – уже шепотом и со смешком в голосе спросил я.
- Нет, – еле слышно ответила она.
Я ждал, что она прокомментирует как-то мое предложение, но Аня по-прежнему молчала. Все больше становилось не по себе.
- Ань? Ань? Ты чего? Ты там плачешь что ли?
- Нет, - всхлипнув, сказала она и вдрызг разрыдалась.
Причин для слез было достаточно, и выяснять, какая именно - та самая, не хотелось. Да вообще, любые слова в такой ситуации лишние. Куда лучше сохранять понимающее молчание. Еще хотелось сильно обнять Аню, но мешал неудобный диван. Пришлось побороть порыв страсти и просто стирать слезки с ее щек.
Знаешь, я тебе по секрету скажу, – все-таки начал я. – Только ты никому не говори. Я тоже еще в девках сижу. Ну, у меня еще ни разу не было… Тоже…
Сквозь слезы послышался смех. Сначала легкий, потом сильней и потом началась истерика. Я недовольно фыркнул:
- Очень смешно.
- Да нет, Коль, не обижайся. Дело в том… Я вообще думала, что ты голубой. А что ты удивляешься? Мне достаточно попой вильнуть, и за мной уже очередь поклонников. А для тебя я из кожи вон лезла, а толку ноль... Ну а что? Ты, личность творческая, фотографируешь, музыку пишешь, видный парень, а девушки до сих пор нет. Точно голубой!
- Видный парень?
- А что, нет?
- Да ну. Ты мне льстишь. Я знаю, что я урод. Еще и одноглазый. Именно это я пытаюсь компенсировать, развивая духовную составляющую.
- Странный ты. Обаятельный, харизматичный. И ты довольно симпатичный… когда не горбишься.
- Ань, только не думай, что я напрашиваюсь на комплементы. Просто ты меня изнутри немного узнала. Поэтому я тебе и симпатичен. А для остальных я только то, что снаружи. А снаружи сама знаешь что… Не перебивай. Я у детей спрашивал, с которыми работал. Дети никогда не врут. Они меня все обожали. Даже сценку как-то поставили про меня, мол, я ходил и дарил улыбки. Помню, хожу уставший по пляжу и ору «УЛЫБАЕМСЯ!» или «СКАЖИТЕ СИСЯ!», чтобы на снимках дети хоть чуточку улыбались. Так вот, когда я спрашивал, что они первое подумали при виде меня, многие отвечали «Дистрофик какой-то». И я…
- Ну да, вес тебе набрать стоит. Дам тебе номерок, походишь на консультации, составишь диету и через полгода будешь в норме. Я тебе обещаю. И вообще, Хлевицкий, ты нытик!
- Кто тут только что ныл?
- То были слезы счастья.
- А! То есть ты не против «трахэн-трахэн»?
- Вот ты не можешь не вставить свои фирменные пять копеек? – Аня пихнула меня в бок.
- Нет, ну серьезно, – вся романтичная обстановка куда-то вдруг пропала.
- А что? Я не против, – Аня перестала хлюпать.
- Как-то ты быстро согласилась?
- А чего тянуть?
- А чего до этого столько тянула? – КАКОЙ ЖЕ Я ДЕБИЛ??? Когда я уже избавлюсь от идиотской привычки сначала говорить, а потом думать?
Но Аня и не думала переживать. Игриво она парировала:
- А раньше достойных кандидатов не было.
- То есть ты считаешь… Эй, ты чего, ты это…
Аня обхватила шею руками и впилась страстным поцелуем. Это было так неожиданно, что у меня сбило дыхание. Мои отчаянные попытки глотнуть воздуха, Аня видимо отметила как возбуждение и усилила натиск. Инстинкт самосохранения отчаянно боролся с нахлынувшей страстью. Вырываясь из ее объятий, задыхаясь, я начал заикаться:
- А-а-ань, Ань, ст… Ст-стой… Стой! - Но Аня не планировала униматься. Пришлось силой ее оторвать.
Судорожно дыша, я с опаской смотрел на Аню, а она смотрела на меня так, как будто хочет побить. Именно побить! Может она из тех, которые любят плетки, цепи?
- Блин, - вдох. - Чуть не задушила! Ну, ты даешь! Ты что, щас задумала что ли того???
- А почему бы и нет, - Аня приближалась ко мне, а я попятился назад, почти сразу упершись в край дивана. - Давай, не бойся.
- Ань, Ань, тихо, тихо! Давай немного повременим? – я с опаской встал.
- Зачем??? – чистый гнев изливался из нее.
- Ань, ты меня пугаешь. ДА УСПОКОЙСЯ ТЫ, - эти слова немного отрезвили ее. – Такое дело не каждый день бывает. Нужно подготовиться.
- Я не хочу готовиться! Я сейчас хочу! Понимаешь, Я ТРАХАТЬСЯ ХОЧУ!
Ооо… совсем плохо дело…
Я понимал, что уговоры подождать и любые доводы сейчас будут бессильны. Если я просто скажу «нет», она меня вообще возненавидит. В таких ситуациях остается только падать на спину и поднимать лапки вверх.
- Ань… - я опустил глаза. – Я не готов. Понимаешь… Ну, называй меня трусом, говном, чем хочешь, но я сейчас не могу…
Я сел на диван, прижал колени к груди, обхватил их рукам и сделал вид, что тихонько плачу. Не знаю, поверила Аня или нет, но внутренняя мать в ней все-таки проснулась. Она аккуратно села рядом и начала трепать мои волосы.
- Дурачек. Ну не реви. Не знаю, что на меня нашло. Пойми меня, старую женщину – нашло что-то, сама не знаю. Да и правда страшно трахаться хочется.
Стратегическое преимущество моей позиции было в том, что понять, плачу я или смеюсь, было невозможно. Чем я активно пользовался. Аня видимо решила, что я уже совсем разрыдался (пускай думает, что я немножечко гей).
- Ну-ну. Не нужно, а то я сейчас тоже заплачу.
Как можно сильнее я мял лицо о коленки и локти, чтобы оно выглядело заплаканным и помятым.
- Плакса, - как будто только что начав смеяться, ответил я. – Давай подождем до следующих выходных? Я подготовлюсь… Морально… А знаешь, я это уже вижу.
- ???
Подобно ведущим с телеканала «Культура» я начал медленно рассуждать, пережевывая каждое слово:
- Я стою в красных труселях, ты лежишь в красных труселях…
Договорить мне помешал точный удар подушкой в голову.
_______________________________________________________________


Часть III. ...



День сегодня обещал быть феерическим. Во-первых, Иван (старый друг) договорился с двумя симпатичными девочками про импровизированную фотосессию, во-вторых, на сегодня была назначена операция «Вторжение между ног». Между ног сами знаете кого. Второму пункту я уделил в течение недели достаточно много времени, читая статьи и просматривая обучающие ролики (а таковых оказалось на удивление много). А еще я страшно переживал. Впервые за три с лишним года я чего-то так боялся. Ни самые страшные экзамены, ни операция, ни многолюдные аудитории, перед которыми мне приходилось выступать, не заставляли меня так робеть, и все из-за того, что мне придется заняться сексом с близким мне человеком? Странный я все-таки…
Ванек позвонил часов в десять:
- Колян, здорова!
- Здорова. Шо там?
- Они короче морозятся.
- Мдя… Говорят, что заболели?
- Угу.
- Ну-ну, – я верил в эту отмазку, пока не вывел четкую закономерность.
- Так мож давай просто прогуляемся?
- Давай. Мне как раз до часу нужно чем-то заняться.
- Ну, тогда подходи ко мне.
Иван жил минутах в десяти от общаги, но за эти самые десять минут мне стало ясно, почему девочки заболели: шел мелкий противный дождь, под ногами чавкал мокрый и грязный снег, наполовину превратившийся в воду, которая в некоторых местах доставала до щиколоток. И все это сопровождалось редкими, но пронзительными порывами ветра. Очень радужно короче.
Ждавший меня на пороге подъезда Ванек, полностью разделял мою точку зрения относительно погоды и, посовещавшись, мы решили просто попить чаю у него дома.
Часика полтора мы терзали в 3Ds MAX одну халтурку, добиваясь чего-то лицеприятного. Так и не добились. Но уже подходило время встречи с Аней и пришлось прощаться. Мы договорились с ней еще на прошлой неделе, что звонить и писать друг другу не будем и что встретимся ровно в час возле памятника Каразину, недалеко от одноименного университета. По пути я размышлял, как все это будет происходить, представляя Анну Русинову в эротичном красно-черном нижнем белье, которая… Впрочем, этот момент мы упустим. В одном из образов я представил, как мы, сидя на кровати, пьем шампанское на брудершафт, и вспомнил, что шампанского я как раз таки не купил. Зайдя в ближайший магазинчик, нашарив приготовленные 150 гривен (20$), я обратился к молоденькой продавщице.
- Добрый день, - вежливо начал я. – Скажите, какое у вас шампанское самое дорогое?
- [Реклама], - с отсутствующим лицом ответила она, а потом добавила. – Пятьсот шестьдесят гривен.
- Э… А до ста пятидесяти что есть?
- Артемовское, – продавщица пожевала жвачку и с легкой издевкой добавила. – Сорок семь, пятьдесят.
Странный у них разброс цен… Ну ладно.
Купив бутылку и коробку каких-то конфет, я расплатился, поблагодарил и, не дождавшись ответа, вернулся на проспект. Время поджимало, и я прибавил ходу. Было скользко, а за спиной рюкзак с двумя фотоаппаратами, тремя объективами (один из которых вообще не мой), и подарочным набором. Это слегка тормозило. Пр

Целую неделю я был популярным. Целую неделю меня закидывали благодарностями, пожеланиями и советами. И целую неделю я не видел Аню… Я совсем забыл про нее, будучи подхваченным вихрем эмоций, вызванных моим произведением. Вдруг захотелось нравиться всем. Но все, кроме Ани, забудут про тебя через день, ну максимум через неделю. Потому что у всех свои проблемы, и с ними что-то нужно делать. Это совершенно нормально. Винить кого-то, кроме себя, глупо. Такой вот я был дурак. Еще я был дураком, потому что отчасти поддавался советам и критике. Десятки сообщений: «трахни ее, будь мужиком!», «ты тряпка», «такой дружбы быть не может» - точили мой «каменный» характер, как вода камень. Никогда не поддавайтесь критике неизвестных вам людей! НИКОГДА! Даже если этот самый критик действительно захотел вам помочь (что бывает очень редко), он не может знать всех тонкостей вашей ситуации так, как знаете их вы. Так что не допускайте моих ошибок.
Но все же одному совету я решил последовать. Я четко уяснил, что хочу лишить Аню девственности. Именно лишить девственности, а не заняться с ней любовью, сексом, трахнуть (называйте, как хотите) - это мне было совершенно неинтересно. Это тот минимум, который я мог дать взамен.

В эту субботу я, во что бы то ни стало, решил встретиться и серьезно поговорить с Анной. К черту интернет, к черту все комменты. Этот день нужно посвятить ей.
- Анька, привет!
- Я думала, ты никогда не позвонишь, - в ее голосе слышалась легкая обида.
- А самой позвонить никак? Ну ладно, признаю, я был сволочью. Ты сегодня свободна?
- А что?
- Да у меня тут литр водки и семечки. Испортятся…
- Семечки говоришь? – было это сказано как-то недружелюбно.
- Я не настаиваю. Я-то собутыльников найду и в общаге…
- Ну, вот и находи.
Вызов окончен.
Что я такого сказал??? В ее голосе не было никакой игривости, чтобы расценить разрыв диалога как способ заставить меня перезвонить и слегка унизиться. Аня любит так делать, но это точно не тот случай. Даже напоследок не пошутила.
Чем я ее обидел? Все как всегда, старые приколы, классические петросянства… Может, все-таки обиделась за то, что неделю не звонил? Мы договаривались к концу недели пойти к Елизавете Егоровне. Но опять же - она этими делами рулит и организовывает встречи.
Я вспомнил это чувство. Точно так я себя чувствовал, когда Аня из-за меня плакала. Да, тогда я дров наломал… Нужно перезвонить. Перезваниваю. Длинные гудки, затем короткие. Опять перезваниваю. Тот же результат. Терпеть не могу мобильную связь! Пишу СМС-ку «Чем-то обидел?», затем стираю, пишу «Что случилось?», опять стираю. «Ань, я знаю, что поступил, как подонок. Прости меня. Не отвечай…». Пафос, извинения, троеточие. И запрет действий, который в большинстве случаев действует как раз таки наоборот. Принцип амортизации не подвел и Аня позвонила через минуту.
- Понял свою ошибку?
- Ань, я очень хочу встретиться. Страшно соскучился. Мы уже целую неделю не виделись, - пауза. - И у меня рубашек куча грязных…
- Я сегодня на прием иду…
- Так что ж ты молчишь?! Можно с тобой?
- Будешь хорошо себя вести? – я четко представил улыбку на ее лице.
- Конечно же, нет!
- М-да… К двенадцати возле Научной.
- Хорошо…
Сеанс связи опять окончен.
Опять двадцать пять! Вроде все нормально начиналось и на тебе. Что с ней такое? Может проблемы на работе или в личной жизни? А может у нее месячные? Или какие-нибудь годовые? Можно было подумать, что она просто шутит, ведь это очень в ее стиле, но я уже пару раз покупался на эти трюки. Глупо было с ее стороны рассчитывать на мою простоту. Ну ладно, уже 11.02, нужно спешить.
Я надел предпоследнюю чистую рубашку (последняя была в комплекте с костюмом на «черный день»), освежился, начистил берцы и на всякий случай захватил рюкзак с фотоаппаратом.
На улице была изумительная погода! Наконец-то выпал нормальный человеческий снег и не растаял в течение пары часов. Хотя растаявший прежде снег, превратившийся сначала в лужи, а потом в каток, немного портил картину потенциальной опасностью поломать копчик. Но увечья меня сейчас не сильно тревожили. Я думал о телефонном разговоре. Меня тут, значит, распирают героические чувства, прозрение находит, а тут такой облом. Ну почему с ней так тяжело? Неделю назад передо мной раздевалась, а сейчас это совершенно другой человек. Ее речь была совсем не дружеской, как будто я нашкодивший ученик, а она строгий директор. Но никак не пойму, где же я все-таки оплошал? Может быть, она читала обсуждение рассказа? Там вроде только меня говном поливали, а ее наоборот хвалили. Всем именно она в душу запала. Если бы она знала, сколько раз мне пришлось ответить «НЕТ» на просьбы показать ее фотки. Мы договаривались с самого начала, что я опубликую нашу историю, изменив некоторые моменты. Она даже согласилась на то, чтобы подписать «основано на реальных событиях». Тогда она заявила, что все равно не поверят. Может, обиделась на то, что поверили? Ну, это уже слишком, ведь она все-таки умный человек, а не…
И в таком духе до самой Научки. Выйдя из автобуса, я всматривался в прохожих, пытаясь найти Аню. В прошлый раз был платок и совершенно неестественный прикид, но тогда я узнал ее сразу, а сейчас вот как-то не получалось. Решив попытать счастья на другой стороне улицы, я прошел по переходу метро и, на всякий случай, купил шоколадку. Не знал, какие Аня любит, поэтому купил молочную с цельными орехами. Именно такими подарками я всегда задабривал дам из администрации на прежних рабочих местах. Мужчины, ради интереса купите какой-нибудь своей сотруднице шоколадку и просто так подарите. Реакция вас удивит.
Выйдя на другую строну, я опять попытался найти что-то похожее на Аню. Опять ничего! Машины ее тоже нет – наверняка приехала в метро. Конечно, можно было бы позвонить, но было немного страшно. К тому же до двенадцати еще три минуты – наверное, опоздает. И тут мое внимание привлекла одна девушка возле сигаретного ларька. Точнее внимание привлекли ее сапожки: красные, на шпильке, без каких-либо побрякушек. Точно такие же, как у Ани. У меня на это глаз хорошо наметан. Да и роста она была Аниного, такая же ровная осанка, такая же поза, но эта была светловолосой. Может парик надела? Хотя, что это? Достает из сумки сигареты и закуривает. Аня не курит. Или, может, просто я не видел? Да нет, точно не курит! Я с ней проводил по полдня и заметил бы. Жалко, она стоит у самой трассы ко мне спиной, и лицо не видно. Кстати, волосы вполне натурально выглядят, цвет живой, прическа не похожа на… ну короче, на такую, как можно сделать на парике. Но это точно Анька! Те же жесты – только она расчесывает волосы двумя пальцами. Странно.

Достаю телефон, печатаю «я немного задержусь», отправляю. Ноль реакции. Как стояла, так и стоит. И ответа не приходит. Нет, это точно она! Никакой бижутерии, ни колец, ничего такого – она одна, наверное, из всей своей тусовки не пользуется подобными атрибутами. И ноготки такие же короткие, не накрашенные.
Подойти и просто спросить «Ты Аня?», было бы конечно тупо. Если это не она, то еще ладно – извинюсь и пойду своей дорогой. А если она? И так уже злится на меня за что-то. Нужно действовать максимально аккуратно.
Тихонько ровняюсь с ней на расстоянии полтора метра, но в упор не смотрю. Никакой реакции. Потаюсь на нее коситься – все равно непонятно. Макияж странный. Аня так никогда не красится. Тут темные подведенные глаза, помада вишневого цвета, румяна – слишком агрессивно. Как бы к ней подойти поближе, чтобы не прослыть полным идиотом…
- Девушка, не угостите сигареткой?
- Ты не куришь.
ОНА! Голос! Я так по нему соскучился! Но опять - он какой-то холодный. Отвечая, она даже не посмотрела на меня, продолжая всматриваться в стоящий напротив Макдоналдс.
- Вы тоже.
Молчит… Ей хорошо молчать - затянется и дымок пускает. Ну и пусть молчит. Тоже буду гордо всматриваться в даль.
Очень все это странно – холодный тон, другой макияж, парик, сигареты и почему она тут стоит вообще? Договаривались ведь пойти на встречу… Может, это и есть встреча?
Я опять посмотрел на Аню, пытаясь понять, высматривает она кого-то или просто смотрит перед собой. Вроде просто смотрит на стоящий напротив Макдоналдс. Нет, тут дело явно не чисто – затеян хитрый план! Задницей чую! Уж слишком все странно! Нет смысла. Если в сложившейся ситуации все происходит не так, как задумано тобой, нужно вести себя тоже странно. Теперь будем реализовывать мой хитрый план.
Я стал напротив Ани, дождался, когда она переведет свой отсутствующий взгляд на меня, и крепко обнял ее за плечи, настолько крепко, насколько позволяло понятие «нежность». Реакцией было напряжение. Я чувствовал, как Аня вся сжалась – прекрасно! Мои руки спустились до уровня талии. Сопротивление прошло почти сразу, затем я почувствовал, как вокруг моей шеи смыкаются руки, а ее подбородок ложиться мне на плечо. Так мы простояли минуты две. Это слегка утомляло, потому что Аня вкрай обнаглела и повисла на мне. Кое-как я выбрался теперь уже из ее объятий.
- Ну, рассказывай. Что случилось?
Аня посмотрела на меня виновато.
- Коль, извини, я…
- Я все понимаю, - окончательно захватывая ситуацию, перебил я. - Что стряслось?
- На работе проблемы, - она вздохнула и начала смотреть в асфальт.
Спрашивать о работе было бы глупо. Сегодня одиннадцатое декабря, через пару недель сдавать годовой отчет и лишний раз напоминать об этом не стоит. По себе знаю, как сильно может съесть изнутри этот червячок.
- Такие проблемы, что ты перекрасилась и начала курить?
- Ты что? Это парик! Чтобы я перекрасилась..? И я не курю.
- А вот это что? – я показал на лежавший рядом окурок. Лежал он на асфальте, и меня это бесило. Я поднял его и бросил в урну. Аня покраснела.
- Это так. У меня нет зависимости.
- Ну да, - с максимальной иронией выпалил я, - алкоголики тоже считают, что они не алкоголики.
- Ты хоть раз видел, чтобы я курила?
- Ни разу… не замечал…
- Я уже с месяц не курила…
- Вот это результат! Ты говоришь точно, как один мой бывший друг – «целый месяц не пил». Достижение! – я раскинул руки, показывая всю фееричность ситуации.
Видимо не стоило на нее так давить – опять расстроилась. Будем действовать старыми методами:
- Ань, дай мне все-таки закурить.
- Ты не куришь.
- Ты тоже. Это уже обсуждалось. Жалко сигарету что ли?
- Тебе не понравятся.
- Ну, ты и жадина, - и обиженно отвернулся. Не думал, но она купится на этот детский трюк – Аня потеребила меня по плечу и протянула тоненькую сигаретку. Затем подожгла зажигалку, и я затянулся по-настоящему, чтобы раскашляться и вызвать переживания. Край трубочки закраснел, но кашля не последовало. Вообще какое-то странное чувство, как будто тянешь горячий воздух.
- Чё это за фигня? В них есть никотин вообще?
- Совсем немного. Почти нет.
- А зачем тогда курить?
- Не знаю, - Аня растерялась. - Успокаивает.
- Странная ты, излишне хриплым голосом сказал я и затянулся так, как это делают матерые преступники в фильмах про криминальную Россию, скривив при этом гримасу и взяв сигарету большим и указательным пальцем, как папиросу. Аня, наконец, стала похожа на обычную себя.
- А зачем весь этот маскарад? Кстати, тебе блондинкой прикольно! Очень сексапильно!
- А раньше что? плохо было?
- Ну, как-то не знаю… Простенько, что ли? - я нагло врал. - Не уходи от ответа!
- Мы же сегодня с Доктором встречаемся, не забыл?
- Ты хочешь, чтобы она тебя не узнала?
- Нееет. Нужно, чтобы о наших встречах никто не знал.
- А я?
- А тебя мы уберем, если что, – вот уже чувствуется нормальное общение!
- Ну, хорошо. А почему нельзя «на хате»? Как в прошлый раз?
- Неуютно. В помещении, даже в самом комфортном, не то. Вот, когда гуляешь на свежем воздухе – совсем другое дело, раскрепощаешься быстрее. Ну и свежий воздух (ну да, в центре Харькова «елками» пахнет), конечно же. Вот и Доктор. Елизавета Егоровна, здравствуйте.
Сейчас каждый из вас подумает, что я вру.
Я обернулся и увидел перед собой классическую бабушку конца девяностых: старомодное, но все же свежее пальто темно-синего цвета, под которым угадывался довольно большой животик, розовый вязаный берет с маленькой петелькой сверху, синий вязаный шарф и сапоги… Ну как бы вам объяснить… Такие сапоги покупают бабушкам и маленьким детям за двадцать гривен (2.5$) на блошином рынке. К сожалению, самым ярким впечатлением с нашей последней и единственной встречи был торт, а лицо я как-то даже не удосужился запомнить. Наверное, ее хитрость.
- Николай, добрый день. Почему не здороваетесь?
- Э… Это вы? – я прищурился. - Я себя как-то странно чувствую в этой компании. Мне нужно было нарядиться пиратом?
- Изысканная шутка, Николай!
Я так и не понял, была ли это искренность или ирония.
– Ну что ж, направимся на прогулку. Предлагаю проследовать на площадь.
Спорить никто не стал, и мы «отправились» в путь. Пока Доктор и Аня обсуждали трудности на работе, я шел чуть поодаль и смотрел со стороны на этих двоих. Ну, Аня – ладно, ее можно узнать. Но доктор! Поменялось все: походка, осанка, даже манера произношения! В прошлый раз она говорила почти надменно, а сейчас все было вполне дружелюбно. Может, мне показалось, но голос ее стал немного писклявей.
Мое внимание само переключалось на Аню. Что-то в ней притягивало. Не то, чтобы притягивало – тянуло. Тот холод, которым она крепко ударила меня в начале, разжег искорку. Сейчас она уже выросла в язычок пламени, который, в свою очередь, совсем не хотел угасать. Во что он разрастется? Все-таки ей идет пшеничный цвет! И эта темная помада, и тени… Я словил себя на мысли, что возбужден – нашел время. Нужно поболтать с доктором, чтобы проветрить мозги. Я только было хотел перевести взгляд на Елизавету Егоровну, как она меня окликнула:
- Николай, вам нравиться Анна в этом образе?
- Уверен, что ответ вам известен. Хотите, чтобы Аня узнала?
- Вот видишь, Аня, рано или поздно ты надоедаешь своему партнеру.
- Я не ее партнер и она мне не надоела! – заорал я, сразу поняв, что сделал глупость. Доктор покосилась на меня, но решила не атаковать, видя, что я и так краснею.
- Любые отношения рано или поздно становятся обыденными и скучными. Поэтому их нужно разбавлять чем-то необычным. Или просто менять. Я всем своим пациентам советую «ходить на лево». Причем, лучше так, чтобы оба супруга были в курсе, общались на эту тему, делились впечатлениями и советовались. Для людей, родившихся в СССР и постсоветском пространстве, это, конечно же, дико. Однако, этот метод вполне эффективен. Очень часто страсть и обоюдная ревность, возможно даже жадность, делают отношения такими же крепкими, как в начале совместной жизни. Если же супруги расходятся, это куда лучший вариант, чем прежняя совместная жизнь. На своем опыте не помню ни одного обиженного пациента. Все были довольны.
- Доктор, а какое отношение это имеет к Ане?
- Николай, вы знаете, что влезать в чужой разговор некрасиво?
- Да, - мое спокойствие слегка выбило ее из колеи.
- На ваш вопрос я отвечу позже.
- Почему?
- Николай, не играйте со мной в эти игры.
- Да нет, Елизавета Егоровна, мне, правда, непонятно. Я не такой умный, как вы думаете.
- Уверена, вы до всего дойдете сами.
Я остановился, дамы последовали моему примеру.
- Ань, ну скажи ей! – я сделал вид, что обиделся, но понимания и защиты со стороны Ани не нашел.
- Николай, ты ведешь себя непростительно! Сейчас же извинись!
- За что???
- Ты ведешь себя по-хамски!
- Я веду себя как обычно! – от злости я слегка сжал кулаки.
- Что с тобой случилось? Всегда был таким вежливым???
- Что с вами случилось? Я веду себя совершенно нормально!
- Мне за тебя стыдно, – Аня отвернулась. А мне стало и вправду очень стыдно за себя. Ладно, она… а я зачем начал повышать голос? И из-за чего? Просто так, из-за мелочи! Из-за того, что Елизавета Егоровна не ответила на мой не самый умный вопрос? Я хотел извиниться, но Доктор Фейзельштам опять меня опередила. С довольной улыбкой она сообщила:
- Вы уже ссоритесь, как опытные супруги! Поздравляю вас!
Я, конечно же, оторопел. Ну как, не совсем оторопел, но то слово, которое точно описывает мое состояние, может вас слегка смутить. Аня тоже была в недоумении. Ай да хитрая доктор Фейзельштам! Я вам рукоплещу! А ведь и правда, на сколько точно подмечено: на ровном месте довольно серьезная склока! Хороший пример, никогда не забуду.
Меня начала распирать улыбка, а потом после созерцания Аниного лица меня потянуло на «ха-ха». Аня все так же тупо смотрела на Доктора, а та в свою очередь на меня. Продолжалось это с минуту.
- Елизавета Егоровна, вы, конечно, дали джазу! – с неподдельной радостью, приподняв правую руку так, как это обычно делают политики, рассказывая о глобальности происходящего, я отдал должное. Аня продолжала молчать. Она немного погрустнела.
- Анна, не стоит так переживать, все это совершенно нормально...
- Доктор, простите, что нормально? – опять я нагло ее перебил.
- То, что вы друг к другу привязываетесь, – Аню вообще накрыло грустью.
- Ань, ты чего? – я подошел довольно близко, но дотрагиваться не решился.
- Мне нужно побыть одной, - Аня развернулась и пошла в обратном направлении.
Секунд через десять я смекнул, что отпускать ее не стоит, и побежал вслед, услышав сзади короткое «Николай!». Я понимал, что меня ждет, но показать свое равнодушие было бы намного глупее. Да и неправильно как-то. Я поравнялся с Аней и тихонько спросил.
- Знаю, что спрашивать «Все нормально?» щас тупо, но все равно: Все нормально?
- Да нормально, - она посмотрела на меня очень искренне и доверчиво, как маленький щенок. – Мне просто нужно немного подумать. Я позвоню. Попозже.
- Ну, у тебя это… Деньги на проезд есть, если что?
Аня натянуто улыбнулась:
- Найду.
Совершенно не хотелось ее оставлять, но ничего не поделаешь. Я треснул ее по плечу (очень даже неслабо), немного потрепал и сказал что типа «Держись!». Аня кивнула и ускорила шаг. А я замедлил, потом остановился и провел ее взглядом до перехода метро. Странная она все-таки… Доведет ее эта госпожа ФейзельштамП!
Совсем забыл про Доктора Фейзельштам! Обернувшись, я обнаружил, что она не особо спешила уходить. Наверное, поговорить хочет. Еще раз я посмотрел в сторону перехода метро и вернулся на исходную позицию.
- Ну, вот нафига это все? Доктор, вы же прекрасно знали, что она так отреагирует! Мне-то ладно, я деревянный, а она там, небось, плачет в переходе. Неужели нельзя как-то поаккуратнее?
- Николай, я прекрасно понимаю твои чувства. Поверь, без надобности этого не случилось бы никогда. Так нужно.
- Может, просветите?
- А ты сам еще не понял?
- Очень смутно. Хотелось бы все точки над «i», знаете ли...
- Ну, хорошо. Может, все-таки пойдем? Я не так молода и могу простудиться.
И мы пошли. Мне было страшно неудобно идти медленно! Я привык ходить со скоростью 6-7 км в час. Это, если не спеша. А мы сейчас еле плелись. Приходилось делать короткие шажки, из-за которых слегка терялось равновесие. Кроме того, Доктор молчала, думая что-то про себя, а это делало мою неуклюжесть еще более неприятной и броской. Нужно было как-то завязать разговорчик.
- А у вас круто с конспирацией! Аню я раскусил почти сразу. А вас бы никогда не признал! Вы шпионом работали?
- Да, - совершенно спокойно ответила она, - на КГБ... И не только.
Вот это «не только» меня слегка насторожило.
- Серьезно? Ой, простите. Ну, блин, круто. А что ж вы себя выдали сразу?
- А тебе все равно никто не поверит, – отшутилась (или не отшутилась?) она.
- Тоже верно… Что с Аней?
- Сейчас это не главное. Конечно, так никто не делает, но у вас, голубчики, особый случай, – доктор выдержала паузу. - Как ты думаешь, Николай, зачем Анна ко мне на прием записалась?
- Вы ведь говорили – в двадцать четыре года девственница.
- Проблема не в том, что она в свои двадцать четыре еще девочка. Проблема в том, почему так.
- И почему же так? Она считает себя слишком хорошей? Что ее никто не достоин?
- Отнюдь. Она считает себя слишком плохой. Считает, что никого не достойна она.
- Да ну… Чё-то вы темните. Дайте угадаю! Она раньше была полной и некрасивой, ее все обижали, а она сделала себе пластическую операцию, стала красавицей и теперь всех ненавидит?
- Как бы странно это ни звучало, ты почти прав. Не было только хирургических вмешательств.
Сначала я верить не хотел. Как это Аня и некрасивая? Историю с уродцем в детстве и красавицей в зрелости я почерпнул из «Стальной крысы» Гаррисона. Правда там эта девушка планеты взрывала… Может, Аня тоже чего-то натворила? Как-то она сказала, что у нее могут быть проблемы с милицией. Думал, она шутила. Нет! Что я такое несу? Анька нормальный человек! Я стал возмущаться:
- Да ну?
- Да ну... Ты мне не веришь?
- Не хочу верить. И все это как-то в голове не укладывается. Аня была страшной?
- Николай, прошу, выражайся корректно. Она была несимпатичной.
- «Несимпатичная» и «страшная» - две разные вещи. Она была все-таки несимпатичной?
- Нет, - Доктор вздохнула. - Она таки была страшненькой. Аня показывала тебе свои старые фотографии?
- Она мне вообще никакие не показывала. Может пару всего, когда мы в интернетах общались. Но они были свежими. Мы как раз на этой почве и сошлись. Я предложил небольшую фото-сессию.
- Да, она рассказывала. И про другую фото-сессию тоже рассказывала…
- А что рассказывала?
- Служебная тайна. Сам спросишь.
- Уже спрашивал, – я прищурился. - Так, Доктор, мы съехали с темы. Аня двадцатичетырехлетняя девочка, бывшая уродина… кхм… несимпатичная девочка. Ну и нормально все. Исправилась ведь!
- Понимаешь, Николай… Тебя в школе обижали?
- Обижали…
- Ты записался на бокс или на другое единоборство, чтобы отомстить?
- Ну… нет.
- Но ведь ты все равно во многом превзошел своих одноклассников? Только честно.
- Ну… да.
- Хочется отомстить за прошлые обиды?
- Было бы кому мстить! Самый «мачо» из нашего класса - уже почти хронический алкаш. А самая красивая девочка класса - почти шлюха.
- Вот видишь. Ты хотел отомстить. Так ведь? Но понял, что твои обидчики и так обижены судьбой. Не хочется опускаться до их уровня. Верно?
- Угу…
- А вот Аня «не поднялась», понимаешь? Она очень сильно поменялась за год…
- В смысле поменялась? И вы говорили, что консультируете ее полгода.
- Я давно знакома с крестным отцом Анны, решила помочь обрести форму. За четыре месяца Аня похудела на девять килограмм и полностью очистила кожу. К сожалению, надломленная психика не могла поспеть за молодым меняющимся телом. Понимаешь, о чем я? Старое сознание в новом теле. Вот это и вызвало глубочайший кризис. Аня до сих пор любые попытки внимания расценивает как что-то потенциально плохое, что может потом больно обжечь.
- То есть вы сделали еще хуже?
- Именно. Уже полгода я живу в Харькове, чтобы не оставлять Анну в таком состоянии.
- Да, дела… Может, хоть сейчас расскажете мне о моей роли в этом спектакле? Вообще, почему сразу нельзя было сказать???
- Вы тогда еще не были так близки.
- А щас мы типа близки?
- Думаю, да.
- И что нам нужно делать?
- Николай, это должен решать ты. Понимаешь, если отношения строить максимально просто, без вмешательства извне, они получаются очень прочными. Я никогда не говорю своим пациентам, что делать. Они прекрасно догадываются до всего сами.
- Да ну! А зачем тогда нужны семейные психологи?
- Чтобы оградить несчастных от внешних факторов. Ну, скажем от родителей, друзей, подружек, средств массовой информации – всех и не счесть.
- То есть если человеку не мешать, у него все будет хорошо?
- Если исключить все внешние факторы, то да.
- Но их исключить нельзя.
Ответом послужил кивок.
За разговором я не заметил то, что мы зашли в какую-то подворотню.
- Куда это мы зашли?
- Николай, я же обещала при встрече тебя чем-нибудь вкусненьким кормить?
Еще одна «блат-хата» что ли?
- Ой, Елизавета Егоровна, я не голоден, правда. Я дома хорошо покушал.
- Ну, я же вижу, что ты меня обманываешь, – она совершенно не обижалась, это было сказано с искренним добродушием.
- Ну, правда, - начал отмазываться я, - нужно Ане позвонить, поддержать.
- Она нас покинула тридцать минут назад, ничего с ней не случится. К тому же мы не договорили. Не будешь же ты разрывать диалог на самом интересном? А я пожилая женщина. Мне долго на холоде находиться нельзя.
- Эх… Вы меня простите, но вы та еще сволочь! – Доктор улыбнулась. – Ну пойдемте, я кое-чего хотел у вас спросить.
Заходя в подъезд, я заметил, что во дворе полно бродячих котов, которые, судя по их конституции, питались лучше меня. Наверное, в этом дворике много одиноких бабушек, с нереализованным кулинарным потенциалом.
Квартира, в которую я попал, была самой обычной, в стиле «лихих девяностых». В коридоре выполненные на полиэтилене и приклеенные на обои, календари с котятами, щенками и с каким-то строением, судя по всему, родом из Китая. Календари были соответственно 97-го, 98-го и 2000-го годов. Возле двери была небольшая кладовка с консервацией. Бутыли емкостью три литра были наполнены огурцами, помидорами, помидорами и огурцами. В одном я увидел что-то типа тыквы, только белого цвета. В литровых баночках было малиновое варенье. По ходу Егоровна – та еще огородница! На проходе в кухню стояла тумбочка, накрытая красной скатертью, на которой стоял телефон такого же цвета. Телефон был «тех времен», но с кнопочками и небольшим дисплеем. Могу ошибаться, но мне кажется, что такой в свое время стоил крупную сумму рублей. Рядом с телефоном лежала коричневая книжечка с надписью «Харьков», а внизу «1982». Свежак! Пока я стягивал отчаянно сопротивляющиеся берцы, Доктор предложила пройти в кухню, а сама удалилась в другую комнату. Наконец стянув берцы (вместе с носками), я прошел в кухню. Самая обычная кухня: чистенько, уютненько, холодильник жужжит. На холодильнике был логотип, сделанный из нержавейки, который привлек мое внимание. Слово из шести букв, первые две из которых точно были «Ир…» а в конце «Ь», больше похожий на латинскую заглавную «D». Советские дизайнеры - самые суровые дизайнеры в мире! После пары минут я все-таки идентифицировал шифровку как «Ирпень».
- Николай, что ты там увидел? – Елизавета Егоровна появилась внезапно. Она была одета, как типичная постсоветская пенсионерка – синий полосатый тряпичный халат и тапки.
- Пытаюсь понять, что тут написано.
- ИртышЬ. Река в России.
Во-первых, Иртыш мужского рода и пишется без мягкого знака, во-вторых… Ладно, это не важно. Я специально сфотографировал. Что это??? (ссылка).
- Слушайте, Елизавета Егоровна, вот вы говорите, что Аня сбросила девять кило и избавилась от прыщей, так? Но разве она была такой уж страшной?
- Нормальной девочкой она была. Во всем виновата ее мать. С детства она готовила Анну к удачному замужеству, а для этого, как ты сам понимаешь, нужно быть симпатичной эм-м-м, скажем так, подстилкой. Но Аня с детства была единоличницей, и все бы хорошо, если бы не то самое пресловутое «внешнее воздействие». Воспитание говорило, что нужно быть идеальной, а подсознание говорило, что нужно быть собой. Пока Аня была нормальной девушкой, в ней сидел маленький червячок, говорящий, что она не такая, как нужно. Когда же она стала леди, восстало подсознание, подняв за собой целый легион негативных реакций. Анна сама в себе видит монстра, поэтому не может завести нормальных отношений ни с кем…
- Ну, пускай, это последние восемь месяцев такое происходит. Почему ж она до этого не распрощалась с невинностью? – перебил я, но Доктор не стала меня ругать за это. – Вы ж говорили, что она была нормальной девочкой.
- В правильном направлении мыслишь, Николай! Тут опять виновата мать, которая пыталась «уберечь» свою маленькую дочь. Знала бы я, что там такая сложная ситуация, берущая свои корни в детстве, никогда бы не стала помогать ей.
- Хм, Доктор, а как вы помогли Ане сбросить вес и избавиться от угрей? Вы ж психолог.
- Я тебе уже говорила, кто я. Старые связи, плюс личный опыт. Знаешь, во сколько я потеряла девственность?
Я покраснел.
- Ну… Может, опустим это? – я послабил воротник. – Не хочу лезть в вашу личную жизнь.
- Да какая там личная жизнь! – Елизавета Егоровна по-старчески рассмеялась. – Детей у меня нет, мужа тоже нет, сама выслушиваю чужие жалобы – думаешь легко? Сидишь, бывает вечером, пересматриваешь старые фотографии, а поделиться воспоминаниями не с кем…
Пока она жаловалась, я понял, что ее доктором придется быть мне. Хотя рассказывала она хорошо, и мне было интересно, присутствовала какая-то неловкость, которую я всячески пытался скрыть. Но от нее ничего, блин, не скроешь.
- Николай, ну прости старую бабку. Честное слово, не представляешь, как надоело быть правильной! Я уже не та, чтобы постоянно осанку держать, спина уже болит! Одна у меня радость - огород. Но сейчас зима, холодно, делать там нечего. Чтобы как-то сгладить твои мучения, я тебя покормлю.
- Да ну что вы, Елизавета Егоровна! Вы совсем не старая, я бы никогда не подумал, что вам… - блин, я баран! – Ну, сколько там вам… Круто выглядите. И я не мучаюсь, вы прикольно рассказываете…
Пока я говорил, Доктор достала из холодильника «ИртышЬ» какую-то железную конструкцию, походящую на «холодечницу» (или как там она называется?), и поставила на стол. Я замолчал и стал с интересом наблюдать за ее действиями. Елизавета Егоровна поставила передо мной большую плоскую тарелку и сняла с «холодечницы» крышку - ФУУ!!! Что-то, напоминающее смесь какашек с землей, еще и в какой-то слизи мутно-белого цвета. Аппетита почти не было, а теперь он совсем пропал. Доктор Фейзельштам аккуратно отреза добротный кусок этого… даже не знаю, как его назвать… пускай будет рулета. Отрезала хороший кусок рулета и положила мне на тарелку. Никогда я не был привередлив к пище, так как ел то, что готовил сам (первые полгода у меня получались реально жуткие вещи). Егоровна смотрела на меня, как студентка на экзаменатора, а я на нее – как на палача. Понятно, что она не будет кормить меня дерьмом, но вот глазам это не объяснишь.
- Елизавета Егоровна, а это ЧТО? – спросил я, пытаясь скрыть ужас.
- А ты попробуй! – с огромным энтузиазмом ответила она, пододвигая тарелку почти под самый край стола.
Расстраивать ее, конечно, не хотелось, к тому же в подсознании еще тлели воспоминания о прошлом торте, который я съел почти полностью. Но опять же, подлые глаза говорили «СТОЙ! ЭТО ГОВНО! НЕ ЕШЬ!». Отрезав вилкой кусочек, я закрыл глаза и очень медленно положил в рот. Масса коснулась моего языка, сообщая рецепторам информацию о своих вкусовых качествах, а те любезно, по нервам, передали эту информацию в мозг. Мозг среагировал моментально… Глаза открылись, зрачки расширились, а мимические мышцы, отвечающие за формирование улыбки, напряглись. Идеально сработал глотательный рефлекс (а жевать, блин), и я потянулся за следующим куском кисло-сладко-горького деликатеса.
Доедая свою порцию, мне стало немного стыдно за то, что я не похвалил автора. Но автор был на седьмом небе, наблюдая за моей реакцией.
- Елизавета Егоровна, если бы у вас были внуки, они бы весили килограмм по сто…
Тут же стало понятно, что тема внуков немного огорчает нашего повара, но она ничуть не обиделась и лишь с легкой досадой сказала вздыхая:
- Да… В молодости я была слишком правильной, а сейчас понимаю, что все это никому не нужно… Да ты не переживай за меня, кушай, кушай.
Сейчас она уже совсем походила на обычную старушку. Нет той выправки, строгости, «правильности». Сама доброта… Может, она что-то затеяла? Все она говорит верно, но как-то уж слишком странно. Насколько я знаю, военный человек ведет себя по-военному. Она сама говорила, что работала на КГБ, и почему-то это казалось правдой. А тут раз - и такая милая добрая бабушка рулетиком кормит? Но ведь возраст у нее не тот, да и незачем ей устраивать все это. Думаю, что с ней стоит быть искренним.
- Доктор, вот вы не подумайте чего-то такого…
- Ты меня совсем за монстра считаешь? – она не то, чтобы обижалась. Скорее была расстроена.
- Ну, вы ведь шпион КГБ. Как бы вы расценили вот такую ситуацию? Если брать во внимание наше прошлое свидание?
- Николай, ты молодец. Но уж слишком подозрительный. В тот раз я была на рабочем месте, там была Анна и, если бы ты меня увидел в первый раз вот в таком виде, что подумал бы?
- Ну да, верно. Вы тоже молодец! Я поражаюсь вашему интеллекту.
- Не нужно, Николай, - она вздохнула и подперла рукой голову, - дураки – самые счастливые люди…
Стало понятно, что эту тему нужно кончать, чтобы совсем не испоганить настроение Доктору. Я прервал ее на словах «лучше бы я была дояркой».
- Я извиняюсь, но сопли вы сможете пожевать и без меня. Только не обижайтесь. Что мне с Аней делать? Уже час, как не звонит.
- А что тебе подсказать? Ты и сам все знаешь. Ведь у тебя к ней есть чувства?
- Да. Но это не любовь! Меня не влечет к ней как женщине, я люблю ее как… как ребенка, что ли? У меня просто никогда не было детей, - блин! Опять глупость сказал! – Я не знаю, но я хочу ее оберегать, заботиться, делать ей приятно… Просто мне нравится, когда она улыбается. Ко мне фотоаппарат приехал, которого я месяц ждал, а я толком и не фотографировал, потому что думал про Аню. Еще Интернет дурацкий! Зачем я вообще публиковал свою историю? Приятно, конечно, что людям понравилось, но столько грязи… - руки сами сжались в кулаки. - И все говорят «ТРАХНИ ЕЕ, БУДЬ МУЖИКОМ!». Встретил, убил бы!
- Но ведь ты хочешь секса?
- С чего вы взяли?
- Разве нет?
- Ну, как вам сказать… Я боюсь. Несмотря на то, что я встречался со многими девушками, до секса непосредственно дело никогда не доходило. Почти всегда по моей вине. Не знаю почему, но я этого боюсь. И боюсь, что после первого раза со мной, Аня секс вообще ненавидеть будет.
- Никола-а-ай, - Доктор залилась смехом, - ты меня прости, ха-ха, но ты бы сам себя слышал. Говоришь, как школьник! Опыт, конечно же, играет большую роль. Но, во-первых, ни тебе, ни Ане не с чем сравнивать, а во-вторых, у вас обоюдное желание. Не влечение, а именно желание. И это очень важно! Вы двое не хотите получить удовольствие. Вы хотите его подарить. Это и есть любовь! – Егоровна порядком разошлась, активно жестикулируя руками и немного привстав. - Сейчас все об этом забыли, парням только секс подавай, а девочкам отношения в качестве статуса. Все стараются для себя. То, что происходит у вас – действительно прекрасно! Я была на седьмом небе от счастья, когда Аня рассказывала мне о фото-сессии у нее дома, а видел бы ты Анну! Я ее вообще такой счастливой никогда не видела. Ей очень повезло, что она нашла такого как ты, и пусть все твои прелести вытекают из твоих недостатков – это абсолютно неважно. Я не верила в судьбу, пока не узнала.
Доктор хорошо сказала, но меня почему-то накрыла волна скептицизма.
- Вы меня прям женили только что. Может что-то и правда из всего этого, но как-то не вериться. Ну, вот смотрите сами. Вы говорите, что это любовь. Так? Но…
- Стой-стой-стой! Т-т-т! Давай не будем забегать вперед. Я знаю, что ты мне хочешь рассказать. Отложим это на пару недель? Уверенна, у тебя поменяется мнение о себе и Анне.
Соглашаться не хотелось, но воевать не хотелось еще больше. Она такая добрая… Не хочу тревожить «полковника разведки»…
- Хорошо. Тогда посоветуйте, и без отговорок, что мне с Аней делать?
- Да ничего «такого». Представь, что этого разговора вообще не было.
- А Ане что говорить?
- Ты всегда прямолинеен. Говори как есть. Но только если спросит.
- Ну, это да. Как сейчас с ней лучше поступить? Пусть подумает или лучше самому навязаться?
- Она сама скоро позвонить должна. Ты ей нужен.
- Зачем? Я вообще не сильно понял, что произошло. Конечно, в шутке про мужа с женой есть доля шутки, все остальное правда, но так вот реагировать…
- Просто она к тебе очень привязалась.
- Тогда объясните, почему она неделю не звонила, сегодня разговаривала жестко, бросила трубку, на стрелке я вообще ее не узнал, а она даже телефон не взяла, когда я звонил? Уверен - она меня заметила. Просто стояла и игнорировала. А вдруг я бы ее не нашел?
- А кто говорил, что будет легко? – Доктор мило улыбнулась. – Поверь, это совершенно нормально. Такие проявления любви очень часты, хотя и не очень приятны для партнеров…
- Можно не употреблять слово «партнеры»? Мы не партнеры.
- Как тебе угодно. Поверь, сделала это она из лучших побуждений, которые тебе пока понимать не свойственно. Разве тебе не понравилось?
- Понравилось, - щеки загорелись.
- Ну, вот видишь? И самое интересное, что…
Телефон запел песню «Подруга подкинула проблем, СУКА!», доктор удивленно посмотрела на

Говнистый сливается не по детски, но кукарекает при этом так, будто это он всех сливает. При этом манера общения схожа с блевотным. Так может это его реинкарнация?

Источник: https://t.me/vrogov/8831

Z-блоггер Владимир Рогов опубликовал на своем тг-канале "перехват общения инстранных наёмников на Запорожском направлении". Он пишет, что "по акценту трудно определить, из какой страны наёмники". Предлагаю уважаемым реаторчанам попробовать вместе решить эту непростую задачку. 

Россиян раскритиковали за манеру общения в голосовом чате

Пользователь Reddit под ником atti56 создал тему, посвященную манере общения российских игроков в голосовом чате. По его мнению, россияне больше всего ругаются и орут в микрофон, atti56 даже сравнил их голос с ревом истребителя.

Многие пользователи поддержали atti56 и «затроллили» россиян. Примечательно, что даже российские пользователи Reddit согласились с тем, что их соотечественники ведут себя агрессивно.

Комментарии наших соотечественников:
«Обычные микрофоны просто не могут справиться с мужественным русским голосом», — OnceDarknessNowLight.
«Я как Русский нахожу этот пост оскорбительным. Я и мой медведь в нашем СУ-35 обижены и ждём извинений» — NomadtheMomad.

«Люди жалуются, потому что не понимают русских технологий», — KarottKek.

«Я из России, и это чистая правда» — greeny_green08.

Робота-бармена научили тонкостям общения с клиентами

Как сойти за своего среди школоты?

В связи с последними событиями (с какими? а угадайте-ка с трех раз!), моя дочка перешла на онлайн обучение в новую школу. Там сборная солянка из разных школ. И вот школота, по ошибке, меня подгрузили в свой чат. Я не сразу понял, только когда мне написали, что я слишком серьезный. Мне там нравится, там котики, ежики, Роблокс, Likee (Тик-ток там не котируется) и всякие "прикольные приколы". Вопрос в том, как не спалиться, что тебе уже как бы не совсем 13 лет, а немножко больше, ну примерно 47? Как не сойти за педофила и не навлечь на себя гнев родителей бабушек и дедушек? Я ведь не такой! Какие темы актуальны, а какие лучше не поднимать. Не хочу лишаться общения. Душевные ребята же!
П.С. Судя по риторике, там и некоторые другие родители маскируются. Надо бы их вывести на чистую воду! Остаться должен только один!