криминальные аборт

Необычный криминальный аборт

Обычные криминальные аборты обычно выполняются обычными врачами. Если и не гинекологами, то все же лицами с высшим медицинским образованием. Дальше речь пойдет о людях, взявшихся за абортный бизнес без какой бы то нибыло специальной подготовки.

Труп этой девушки привезли из села со звучным старым финским названием Араппакози. Это с полсотни километров от Ленинграда. Село небольшое, была там хорошая молочная ферма. На ферме работал один пожилой зоотехник с образованием семь классов. При обыске у этого зоотехника нашли атлас по оперативной гинекологии. Знаете, кабы не этот атлас, я бы сто лет гадал, какой садист, зачем и как это с девушкой сделал.

Девушке, а если абстрагироваться от отсутствия девственной плевы, то скорее девочке, было всего пятнадцать лет. Причина смерти ясна сразу – острая кровопотеря. Но все же такую первопричину кровопотери я ни в одном атласе не видел – у этой девочки кто-то самым садистским образом через задний проход полностью вырезал ампулу прямой кишки. Для лиц, от медицины далеких, поясню – это тот участок нашей задницы, что какашки внутри нас удерживает. Интересно было и то, что вокруг ануса имелись многочисленные следы инъекций, а пробы тканей показали громадное содержание новокаина. Все остальное было в норме, за исключением разве что двухмесячной беременности. Но ни спермы во влагалище, никаких иных признаков насилия. Вроде как пришла девочка куда-то и попросила себе изнутри задницу вырезать. Ну обезболили и просьбу удовлетворили. Потом девочка с вырезанной попой отправилась домой, да по дороге потеряла сознание, а вскоре и скончалась. Чушь, думаете? Во-во, и я так думал.

Зоотехник Вячеслав Полторак никогда женат не был и судя по всему в свои пятьдесят лет все еще оставался девственником. Атлас по оперативной гинекологии к нему попал случайно – кто-то забыл его в электричке, когда Вячеслав вез свой крыжовник на базар в Ленинград. Набор хирургических инструментов, несколько напоминающих абортные, достался в наследство от деревенского ветеринара, который выйдя из длительного запоя, что-то там делал в коровнике, как его настигла белая горячка. Вячеслав с доярками кое как скрутили ветеринара, снесли его в сельсовет, где и вызвали скорую. Так как это был не первый заезд на белом коне у коровьего доктора, то попал он на полгода в ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий для алкоголиков). Ну а инструментарий долгое время оставался в коровнике, пока его Полторак к себе домой не унес. Там же в сумке была полулитровая градуированная банка с новокаином и шприцы. И кюретки тоже были. Правда коровьи кюретки много больше женских, но выглядят похоже.

Жил Полторак весьма тихим одиночкой-бобылем. Ни пьянок, ни гулянок. В тихую гнал самогон, в тихую им же приторговывал. Никаких других противоправных действий он не совершал. Марина, кумова дочка, частенько захаживала к Полтораку за самогоном. Посылали ее в основном родители, Сявины кумовья, как они сами себя в отношении Полторака определяли. Слали обычно под вечер, вручат трешку и банку, и топай через все село. Но Маринку эти походы совсем не тяготили, она сама любила бывать у этого странного деда , как считались кумовы пятьдесят в девичьи пятнадцать. Полторак Марину не обижал и всегда подносил ее чаркой первача, малосольным бочковым огурчиком или квашеной капусткой с клюквой на закусь. Марина залпом пила, кривилась, закусывала, а потом долго просила Деда Вячу ничего не говорить родителям. На такие просьбы Полторак отвечал порой весьма резко: «Со мной-то умрет, сама не сболтни». Иногда Марина заходила с Гришкой, молодым трактористом, ожидавшим со дня на день призыва в армию. И ему Вячеслав чарки не отказывал. Пусть пьет молодежь, если не наглеет. Наконец Гриша прошел лысым по центральной улице Араппакози в старенькой фуфайке под звук гармошки и магнитофона одновременно. Половина провожающих орала «Как родная меня мать провожала...», а другя пыталась фонетически подражать западно-шлягерной АББе с ее «Мани-Мани...» За призывниками подошел военкоматовский автобус, и Гришка с подножки долго кричал: «Маринка, ты жди! Я отслужу, а ты школу закончишь!»

А на следующий день Маринка притащилась к Полтораку за своей стопочкой с огурчиком, но вся в соплях и слезах. Деда Вячя по своей крестьянской простоте стал Маринку ободрять, мол два года не срок, вон моя крестница, твоя старшая сестра, так из колонии мужа пять лет ждала и ничего... Марина попросила еще чарку, захмелела и рассказала свою беду – Гришку она не любит, потому что он дурак и лодырь, да и изо рта у него воняет, и что он не только с ней, но и с Зойкой, что возле питомника живет, спал. А еще с теми студентками, что недавно к нам приезжали убирать картошку. Только Зойке и им ничего, а она вот беременная! Два месяца, как месячки не идут, уже и соленого хочется, а с жаренной картошки рвет, с дрожжевого запаха тошнит. Дома сказать – так и думать не моги, отец с матерью точно коромыслами позашибают. А если взять и родить, то кому же она с ребеночком нужна потом будет? Короче дело такое, хоть в петлю. А если не в петлю, то надо как-то подпольно аборт сделать.

Вообще Вячеслав Полторак в Араппакози за умного считался. Он смотрел по телевизору «Программу Время», «Новости» и «Международную Панораму», выписывал журнал «Огонек» и газету «Сельская Жизнь». На любой вопрос отвечал не привычное «дыть эти говнюки там...», а по существу, например «а вот агрессивный блок НАТО...». Поэтому получив такое Маринкино откровение, он налил себе и ей самого лучшего самогону и принялся думать над решением проблемы. Одна рюмка для Вячеслава мало что значила, а вот третья для Маринки значила много – стала она пьяная орать, что пойдет сейчас же повесится на ближайшем дереве, али утопится в ближайшем колодце. Мудрый Дед Полторак достал аталс по оперативной гинекологии. Маринка подсела к нему и стала смотреть картинки, несколько успокоившись. Оказалось, что операции делать очень просто – на самые сложные операции было всего каких-нибудь восемь-десять картинок. А на аборт вообще всего три. Поняв простоту поставленной задачи, Полторак открыл ветеринарную сумку и показал инструментарий, поблескивающий белым цветом нержавеющей медицинской стали знаменитой марки 3Х13. Там же были и необходимые медикаменты и шприцы. Правда настойку черемицы, как рвотное для коров, Полторак поставил в сторону, похоже этот медикамент для аборта не подходил. А вот йодовый раствор и новокаин это уже то что надо.

После принятия решения дело пошло споро. Полторак выпил одну за одной три рюмки своей самопальной водки «для храбрости», И Маринке налил четвертую, да под край полную, «чтоб не волновалась и больно не было». Затем достали клеенку, на которой Полторак обычно разделывал хрячков, и покрыли ей кровать, а сверху положили свежую белую простынь. Полторак начинал понимать что-то в дезинфекции и поэтому прогладил простынь утюгом «для стерильности». Коровий инструмент поставили торчком в ведро с водой, но так как ждать , пока оно закипит на печке было очень долго, то Вячеслав быстро вынес его во двор и там быстро вскипятил воду при помощи двух паяльных ламп, которыми обычно осмаливал тех же забитых свиней. После этого весь инструмент разложили на столе, покрытым махровым китайским полотенцем с аляпистыми птичками и цветами.

Наконец все готово. Полторак наливает по последней рюмашке себе и Маринке, велит ей закатать юбку, снять трусы, лечь и широко расставить ноги. В стельку пьяная Маринка с благодарностью повинуется. Полторак еще раз читает небольшой текст под картинками в атласе и закрывает книгу – больше нечего там смотреть, все и так ясно. В первый раз в жизни Вячеслав Полторак коснулся наружного женского полового органа. Коснулся без скабрезного желания, его целью было не обычное мужское «войти туда», а «профессиональное» желание пройти этот орган транзитом. Его тянуло глубже, к половому органу внутреннему, где и предстояло совершить операцию аборта плода. Однако осматривая женскую промежность, у Вячеслава возникли определенные сомнения насчет женской топографической анатомии. Понятно, вот эти складки есть большие половые губы, значит между ними где-то и сидит клитор. Так, наверное этот смешной маленький прыщик, полностью спрятанный в каких-то непонятных складках кожи... Значит от двух до четырех сантиметров под ним должна быть дырка из которой писяют, уретра называется. Никакой дурацкой дырки не видно, все как-то склеено непонятными кожными складками, и место, которое Вячеслав видел первый раз в своей жизни его удручающе разочаровало – какая-то неглубокая щелка с вваливающимися во внутрь скомканными темными и жесткими волосами. Впрочем сами волосы ничуть не удивили, они весьма походили на то, что росло вокруг его собственного полового достоинства. Только у мужиков волоса не забирались в непонятные сладки кожи. А вот раскрыть эту складочку двумя пальцами и посмотреть на истинную анатомию женского полового органа у Вячеслава ума не хватило.

Он решил проверить, где же уретра, простым нажатием пальца на середину щели. Палец вошел на пару сантиметров и уперся в нечто мягкое, завлекая за собой по пути волосы больших половых губ. Полторак спросил Маринку, больно ли ей. Ей больно не было. «Маринка, ты отсюда ссышь?» – для верности уточнил Полторак. «Да тута, тута, там дырка писять есть» – ответила Маринка. Полторак пошевелил пальцем, и тот вдруг провалился вглубь Маринки уйдя ей между ног на всю длину. Ага, значит это и есть уретра, женский мочеиспускательный канал. Ниже должно быть влагалище. Полторак вытянул остро пахнущий палец и пошел его тщательно отмывать под навесным рукомойником холодной колодезной водой с мылом. Никаких сомнений не оставалось – вон та круглая маленькая дырочка с многочисленными радиальными складочками кожи, разбегающихся лучиками во все стороны от отверстия чуть ниже этой гадкой непонятной щели и есть влагалище. А о том что у людей еще бывает анус, дырка из которой какают, Полторак как-то и не подумал. Конечно о существовании заднего прохода у женщин, наш народный умелец точно знал, просто не дошло до него определиться с местоположением влагалища, поискав еще одну физиологическую дырку. Не эротики ради все эти описания – такой ход Вячеславовых мыслей из протокола допроса выходил.

После первичного обследования пациентки Вячеслав налил себе и ей по последней рюмке водки, и сказал, что наверное минуты за три он управиться. Только до операции с чуть надо будет подождать, пока уколы подействуют. Закусив огурцом и быстренько перекурив «Беломоринку» перед делом, Полторак стал наполнять шприц новокаином. Ветеринарный шприц для крупного рогатого скота напоминал стаканчик с двумя колечками-ручками и поршнем с широкой рюмочкой-толкателем. Цилиндр большой, лекарства входит много. Ну и тем лучше, не зря Алексеич, ну тот самый коровий доктор, что отбывал с запоя в ЛТП, и чьим инструментом пользовались, постоянно говорил, что сельский ветеринар завсегда умнее и сноровистей любого городского врача. Вячеслав стал тщательно обкалывать ткани, окружающие анус. Местная анестезия оказалась минутным делом, и пол-литровая бутыль уместилась в четыре укола. . Потом посидели, покурили. Через полчаса у Маринки занемела вся промежность: «Слышь, Деда Сява, я уж табуретки под задницей не чувствую! Вроде пора...» Тогда «доктор» густо обмазал заднепроходное отверстие йодом и смело ввел туда коровью кюретку. Куски слизистой и самой стенки кишки выскакивали из ануса споро и в большом количестве. Поработав кюреткой для верности еще минуты две и убедившись, что больше из дырки ничего, кроме крови не идет, Полторак довольный закончил операцию. Маринка лежала бледная и слегка стонала.

«Вставай, Маринка, одевай трусы и иди домой – аборт тебе сделан, вон сколько гадости из тебя вышкреб. Эти красные ошметки и есть твой недоделанный детеныш. Да ты не расстраивайся, все хорошо, а я никому не скажу!» Полторак был явно доволен честно выполненной работой. Маринка кое как встала и надела трусы, которые тут же напитались кровью, только почему-то больше сзади. Следя за собой частым дождиком красных капель, она шатаясь вышла во двор, кое как доковыляла до калитки и медленно побрела вдоль забора по темной улице в свою сторону. Но как вы знаете, до дома она не дошла, свалилась через пару сотен метров и там же умерла. А как вы хотели, если у нее ближний к анусу участок прямой кишки через задний проход так варварски поотдирали, а сплетение геморроидальных вен превратили в рваные лохмотья. Такая травма в обычных условиях с жизнью несовместима.

Конечно полувековая мужская девственность сама по себе тяжелый случай, но от элементарного знания женской анатомии никак не освобождает – нормальные лица мужского полу этак на заключительных этапах детского сада уже свободно ориентируются, где у девочек письки, а где попки. И уж подобная профанация в столь базисных вопросах мироустройства никак не освобождает от уголовной ответственности.

Криминальные аборты (с) Ломачинский А.А.