Ценители.
8 апреля 2011года.
Костик вошёл в комнату без стука. Одного взгляда нанего было достаточно, что бы понять — у него депрессия. Безвольно опущенныеруки, бесцельный взгляд в пол, тихое бормотание, будто повторял мантру какуюили заклинание. Еще час назад ведь был самый обыкновенный школьник —беззаботный и озорной парнишка. Из его руки выскользнул айфон и упал на пол. Наэкране сразу появилась сеть трещин. Костя даже взглядом не моргнул.Предчувствие огромной беды передалось и мне, невидимая зловещая рука сдавилагорло. Терзаемый неизвестностью тихонечко спросил:
— Костя, дружище, что с тобой?
В ответ он поднял глаза, в них читалась вся скорбьмирового эфира. Потом появились слезы, сначала они текли несмело и нехотя, апотом будто прорвало плотину. Между всхлипыванием мог расслышать тольконеразборчивое «её больше нет». Бормотания усиливалось, пока не перешло в визг.Костя впадал в истерику. Этого уже допустить я не мог. Схватил его за плечи,несколько раз встряхнул, но тщетно. Тогда залепил пощечину, так что ладоньбудто обожгло огнём. Потом еще одну, и еще. Как приговор после каждого удара —«Саши нет». Только когда из носа Костика пошла кровь я остановился. Тяжело дышаопустился на стул. Руки дрожали от боли и волнения, не с первого раза смоготкрыть минералку.
— Ты пойми, мне совсем не хочется быт гонцом плохихизвестий, — Костя вытер рукавом белоснежной рубашки нос, на ней отчётливымросчерком заалела линия. Он уже взял себя в руки, — не я так другой расскажет.
— Да не тяни ты из меня душу по капле! Говори какесть, — мысленно уже приготовился к самому худшему.
— Сегодня на фейсбуке прочитал её сообщение.Кирилл, она прекращает сниматься, — сделал глубокий вздох, — Саша Грей уходит спорнобизнеса.
Это был удар ниже пояса. Сердце бешенозаколотилось, я надеялся что это глупый фейк. Окровавленное лицо Кости вернуломеня к реальности. Тяжелые капли срывались с подбородка и аляповатым узоромложились на рубашку. Будто простыня после первой брачной ночи целомудреннойдевушки.
Это правда.
— Больше не будет номинаций на «Исполнительницагода», «Лучшая сцена лесбийского группового секса», это всё в прошлом.
Костя невольно произнёс в голос мои мысли, япытался возразить:
— Есть ведь еще Эшлин Брук, Эллен Сейнт, ДжулиНайт. Не всё еще потеряно.
— В жопу Эшлин Брук, — злобно прошипел Костя.
— Есть и такое видео, — наигранно веселый ответ непринёс результата. Оба задумались о своем. Знали что когда-то этот деньнастанет, я не думал что это произойдёт так скоро. Возле дверей послышалосьшуршание.
— Ну вы и неудачники. Нашли от чего так переживать,— в дверном проеме стояла моя сестра Катя. Халат, тапки на босую ногу, кружкагорячего кофе в руках. Её скверный, язвительный характер доставлял мне немалопроблем, и моральных переживаний, — подумаешь, таких как она сотни. Как можновот так слепо фанатеть, так делают только совсем недалёкие люди, у которыхмозги ровные как мое колено.
Зная её, я ждал длительного унизительного монолога,который забьёт последний гвоздь в крышку моего гроба. Костя, не оборачиваясь,произнёс внятно, с расстановкой, так чтоб ни одно слово не прошло мимо:
— Джастин Бибер помер. Удавился когда делал «чайныйпакетик» с Роном Джереми.
— Нет! Ложь! Мой Джастин, Джастинушка живой. Он нетакой.
Катя бросилась к своей комнате. Горячий коферасплескивался на руки, от спешки поскользнулась и упала. Она спешила к компупроверить в порядке ли её ненаглядный Джастин.
