Результаты поиска по запросу "дед и внучка песочница"
хорошая история, стиль очень понравился.
********************************************************************************************************************
Историю эту я услышала во время путешествия по русскому Северу. Сложно передать словами ту немыслимую красоту, которую скрывают эти суровые края. Пожалуй, лишь там сохранился подлинный дух Старой Руси. Вдали от туристических маршрутов, в местах, где люди живут по укладу, заведенному их предками, порой встречаются удивительные вещи...
Несколько лет назад я в компании таких же помешанных на красоте русских лесов отправилась покорять северные просторы нашей необъятной родины. Внедорожник, туристическое снаряжение, подробные карты и бешеный энтузиазм пятерых вчерашних студентов – эта гремучая смесь способна прокладывать неведомые раньше маршруты. Не в каждой деревне нас пускали на постой – выручали палатка и просторный салон автомобиля. Но где-то принимали с поистине русским гостеприимством и радушием – угощали северными яствами и рассказывали местные предания. Мы, впрочем, не отставали – закупив в Москве маленькие флакончики духов, детские наборы для творчества, садовые фонарики из «Икеи» и прочие приятные мелочи, дарили их гостеприимным хозяевам, ощущая себя эдакими летними Дедами Морозами. Удивительные ощущения, скажу я вам. Впрочем, я отвлеклась.
Остановившись возле небольшой деревушки, мы с мужем отправились на поиски воды, оставив ребят разбивать лагерь. Остановившись на пригорке, мы залюбовались открывшимся видом: несколько десятков ладных домов, небольшая церквушка, ребятня, видимо, сосланная на летние каникулы к бабушкам-дедушкам, шумно резвящаяся на улице... Сзади раздался бодрый старческий голос:
– Доброго дня вам, молодые люди.
Мы обернулись. Говоривший оказался высоким плечистым стариком лет семидесяти. Почтенный возраст выдавало лишь добродушное лицо, изборожденное морщинами, со спины ему бы наверняка нельзя было бы дать больше пяти десятков.
– Видишь, что целебный русский Север со стариками делает, – саркастически прошептал мне Влад и громко гаркнул:
– И тебе того же, отец! Не подскажешь, где у вас тут водою чистой разжиться можно?
– Не кричите так, молодой человек, – спокойно произнес старик, – я прекрасно вас слышу. Неподалеку есть хороший родник, я покажу дорогу. – Не дожидаясь ответа, он резко повернулся и зашагал в противоположную сторону, твердо печатая шаг. Переглянувшись, мы пошли за ним. Словом, догнать старика оказалось делом нелегким. Уже на роднике, напившись невероятно вкусной воды и набрав полные бутыли, мы разговорились. Я поинтересовалась, где здесь можно насобирать ягод, на что получила довольно неожиданный ответ:
– Неча, – резко сказал старик, назвавшийся Истиславом Владимировичем, – по здешним лесам шастать. Опасно это. Особенно тебе, чернявый, – узловатым пальцем он указал на Влада.
– Это с чего вдруг? – поинтересовался мой оторопевший муж.
– А с того. Не веришь ты ни в бога, ни в черта, нет над тобой защиты небесной. А в тутошних лесах так порой кружит, что только успевай за крест православный хвататься. Да и знахарь наш бывший лютует до сих пор. Вон, намедни Ваську из лесу приволокли. Подранный весь, страсть. Ни одного живого места Велимир на нем не оставил. А уж как мать по нему выла... А все одно – Ванькино-то семя в нем. Так что по лесу не шастайте, а ночевать ко мне приходите. Впятером. Крайний дом с той стороны, – махнул он рукой. Мы оторопело взирали на старика. Первым очнулся Влад.
– Отец, ты как себя чувствуешь? Черти по ночам в окно не лезут? Зачем девчонку запугиваешь? Или занятий больше нет, как над приезжими подшучивать?
– Не ершись, – строго заметил Истислав Владимирович, – вечером приходите, я вас ждать буду. А за леса у любого спросите, кружит здесь. И туда, – кивнул он в сторону мрачной стены деревьев, – не ходите. Нет там ничего хорошего. Только страшное. – Тяжело поднявшись, он пошел в сторону деревни.
– Двинутый, – сердито забормотал муж, поднимая пятилитровые бутыли с водой, – не дай Бог вот так к старости крышей поехать...
– Но с одним он угадал, – заметила я, – ты ж у нас воинствующий атеист. И сказал, что нас пятеро.
– И что? Тоже мне, провидец... Так, ведя вялую полемику, мы добрались до друзей. Поведав о странном старике и ответив на кучу по большей части бессмысленных вопросов, приняли решение все-таки наведаться в гости.
Стариковская изба оказалась обычным пятистенком. Внутри пахло травами и еще чем-то непривычным, но не противным. Я так и не смогла идентифицировать источник запаха. Гостеприимный хозяин тем временем накрывал на стол, ему помогала Стаська, выкладывая наши гостинцы. Старик лишь крякнул, глядя на копчености, заморские фрукты и бутылку виски.
– А вот это убери, – указал он на алкоголь, – неча их заокеанской дрянью травится. У нас свое есть, русское. – И вытащил из шкафа бутылку с мутноватой жидкостью. Мы уселись за стол, мужики выпили, закусили... Утолив первый голод, мы начали задавать вопросы. Конечно же, о лесах и неведомом Велимире. А дальше я продолжу со слов старика.
– Аккурат после революции это было. Жил у нас тут один, Ванька Елисеев. Не приведи господь с таким на узкой дорожке встретиться, злодеюкой окаянной. Говорят, он разбоем промышлял, да и убийством не брезговал. Посадили бы его, да тут коммунисты пришли, уж не знаю как, но чекистом он заделался. Вот уж где его душеньке окаянной было развернуться. Сколь через него людей полегло в страшных мучениях – одному Господу Богу ведомо. И жил в ту пору здесь знахарь, Велимиром его звали. Сторонились люди его дома, поговаривали, что он старым богам молится да в лесу дары им подносит, живность режет. Но как заболеет кто, сразу к нему бегут. Лекарем он был знатным. И была у него дочка, красоты редкой девчушка. Ванька за ней еще по малолетству бегал, а она гнала его, смеялась. Говорила, что суженного своего ждет. Так и не дождалась... Светланой ее звали. Прикатил как-то Ванька из города с дружками своими, и сразу к Светлане. Та его на порог не пустила, и разговаривать не стала. Не о чем мне, говорит, с душегубом разговоры водить. И от ворот поворот.
Напился тогда Ванька с дружками крепко. Стали дружки его подначивать: мол, не может с бабой справиться. Взыграло в Ваньке ретивое, и порешил он Светланке отомстить. Бросилось зверье енто к дому знахаря, а его, на беду, и дома-то не было. Травы в ту пору собирать он пошел. Завалился Ванька со сворой своей в избу, а там только Светланка, мать ее – жена Велимирова – да сестренка ее меньшая, Дарьюшка. Двенадцать годков ей тогда было. Никого это зверье не пожалело, даже девочку маленькую. Ссильничали они их, а опосля придушили, как зверят неразумных. А протрезвев да поняв, что они сотворили, бросили избу открытой и сбежали оттуда...
Трудно представить, что испытал Велимир, вернувшись домой. Заревел он зверем раненым да бросился обратно в лес. Мальчонка соседский, что его видел, божился, что тот медведем, подбегая к лесу, обернулся. Да кто ж дитю неразумному поверит...
А Ваньку с его сворой через неделю в лесу нашли. Зверь их подрал крупный, да так, что смотреть на них тошно было. Живого места на них не осталось, кожа лохмотьями свисала. Один, правда, целехонек остался, да только рассказать ничего не смог. В кустарнике его нашли. Лежит ничком, белый, как полотно, исподнее обгажено. И трясется весь, аки лист осиновый. Подхватили, да в деревню повели. А тот людей на околице увидал, закричал, замычал непонятное что-то и обратно в лес начал рваться. Насилу успокоили...
Так и прожил он жизнь свою – хуже дитя неразумного. Ходил под себя, людей и животных боялся, даже котят да щенят махоньких. Увидит кого – забьется в угол, руками лицо закроет, мычит да подвывает жалостливо. Лишь сестру свою признавал. Она-то его и обхаживала...
Прошли годы, улеглось все понемногу, забылось чуток. А у Ваньки-то два брата меньших было, Алексей да Василий. Семьи свои завели, у Лешки два сына родилось, а у Васьки сын да дочка. Только странность какая повелась – никто из рода ихнего, по мужской-то линии, до тридцати не дожил. Кого медведь задрал, кто на болоте сгинул, одного молнией убило. А до чего уж Валерка, внук Алексеев, опасливый был! В лес не ходил, после сумерек за околицу ни ногой. А тут ночью во двор вышел – по нужде, видать, припекло сильно. Поутру его и нашли, аккурат возле нужника, с грудью, медведем, разодранной. Через неделю ему тридцать стукнуть должно было. Не дожил мужик...
Вот и Ваське, последнему из Ванькиного рода-то, не повезло. А до чего бедовый, неверующий парень был! Да и ликом, говорят на Ваньку похож. Он-то в городе жил, с матерью, а тут бабку навестить приехал. Посмеялся над бабкиными наставлениями, ружьишко за спину закинул да в лес пошел... На третий день его нашли. В глазах ужас смертный, а грудь разодранная вся... Вот так вот, ребятки, – неожиданно закончил старик.
Я встряхнула головой, отгоняя образы, навеянные рассказом. Перед глазами стоял огромный бурый медведь, так страшно мстивший за смерть своих близких...
– Скажите, – тихо спросила я, – а семья Велимира где похоронена?
– Да здесь, внучка, на кладбище местном. Три могилки рядышком стоят. Две побольше, а третья поменьше–то. Ну и засиделись мы, – хлопнул ладонями по столу старик. – Спать-то давно пора.
Я взглянула на часы. И впрямь, половина первого. Как время быстро пробежало...
– Ну, давайте укладываться, – прокряхтел старик, роясь в платяном шкафу. – В тесноте, да не в обиде.
Сон не шел. Я ворочалась, пыталась считать до ста, но спать не хотелось совершенно. Аккуратно сняв с себя руку спящего Влада, вышла во двор. Села на крыльцо, запрокинув голову. Передо мной расстилалось иссиня-черное небо с россыпью крупных звезд. В городе такого не увидишь...
Позади скрипнула дверь. Истислав спустился по скрипящим ступеням и молча сел рядом.
– Ты не печалься о них, дочка, – вдруг произнес он. – Они давно в ирии светлом, и Велимир теперь с ними. Выполнил он страду свою и ушел к ним. Спокойна теперь его душенька. И о себе с печалью не думай, будут у вас детки.
Я вздрогнула. Год назад мне поставили неутешительный диагноз – бесплодие. Врачи, отводя глаза, твердили, что шансы есть всегда, но верилось в это с трудом. Я послушно принимала лекарства, регулярно ходила в больницу, но где-то в глубине души понимала, что толку от этого нет. Я и поездку эту затеяла, чтобы хоть как-то, хоть что-то... Чтобы появилась хоть маленькая надежда. Чистый воздух, святые места...
– Правильно ты сделала, что сюда приехала, – словно читая мои мысли, продолжал старик. – Здесь места особенные, здесь душой светлеешь. И чернявому своему скажи, чтоб бросил он упорство свое глупое. Должна быть у человека вера в душе, нельзя без нее. Иначе не будет у него ничего за чертой смертной. И сама верь. Верь, главное, и все будет хорошо.
– А во что верить, дедушка? – горько усмехнулась я. – Предки наши в своих богов верили, потомки в своих... Куда ни глянь, сект сколько... Во что верить? В Перуна или Христа? Будду или Аллаха?
– А ты, главное, верь, – мягко улыбнулся старик. – Имена-то, они что... Они сути не меняют... Ну, был Сварог, так его Богом нарекли. Имя убрали, а сущность осталась. Перуна вон Ильей-пророком прозвали. А суть-то не меняется... Ты верь, главное, да зерна от плевел отделять умей. Названия громоздкие, титулы пышные – они как шелуха наносная, смахнешь ее – и правда тебе откроется. И не забывай, что Иисус нам завещал: "Возлюби ближнего своего, как самого себя". И верь. Верь, внученька. А теперь спать иди. Поздно уже, да и холод пробирает. А детки у вас обязательно будут...
Когда я открыла глаза, часы показывали начало седьмого. Ребята еще спали, а вот Истислава в избе не было.
В деревне уже кипела жизнь, и две словоохотливые старушки, встреченные по дороге, подробно объяснили мне маршрут. Я кивнула, поблагодарив их. С такими напутствиями я точно не заблужусь. Искомое я нашла минут через пятнадцать после того, как зашла на кладбище. Без крестов и фотографий, три каменные плиты с полустершимися надписями, они не выглядели брошенными. Было видно, что за ними ухаживают. И я даже догадываюсь, кто... Положив на каждую по букетику полевых цветов, сорванных по дороге, я присела на мокрую от росы траву. Вскинула голову, вслушиваясь в пение птиц. Какое же здесь красивое небо...
На выходе с кладбища я встретила немолодую женщину.
– Ой, – заулыбалась она, – а вы приезжие? У Истислава остановились, да? Вы родственники, что ли? А я думала, нет у него никого, бобылем век векует... Дочка была, так уехала за границу давно, лет двадцать здесь не появлялась. Он, правда, ездил к ней года два назад...
– Да нет, – прервала я поток красноречия, туристы мы. А Истислав Владимирович нас на постой пустил.
– А-а-а... А вы семью Велимирову навещали? Ох, горюшко горькое... А Истислав видел ведь все, да... Мальчонкой совсем был, все кричал, что Велимир медведем в лесу обернулся, бедный. Мне мама моя рассказывала...
– Погодите, – оторопело спросила я, – это же сколько ему лет?!
– Ой много, девонька, много... И ведь крепкий какой, на здоровье не жалуется, я ж лет на тридцать его моложе, а тут как намедни спину прихватило... Если б не Истислав, не знаю, что со мной было бы. Он ведь травки ведает, всю деревню врачует... Говорят, и здоровье у него через травки эти. В лесу иногда неделями пропадает, другие боятся. Водит там, а ему хоть бы хны... И в кого он пошел, ведь не учил никто. Не было у него в роду лекарей, а тут на любую болезнь управу найдет...
Подходя к дому старика, я увидела, что ребята пакуют вещи.
– Ты где ходишь?! – напустилась на меня Стаська. – Собрались уже, ехать давно пора.
– А старик где? – оглядываясь, спросила я.
– В доме, тебя ждет, зайти просил. Только недолго, ладно? Выезжать надо...
Истислав сидел за столом, спиной к двери, что-то мастеря. Услышав, как скрипнула дверь, оглянулся и заулыбался:
– Здравствуй, внученька.
Я прошла в комнату, села за стол и, посмотрев в яркие, как здешнее небо, ничуть не выцветшие глаза старика, спросила:
– Истислав Владимирович... Вы не сказали, кем был тот мальчик.
– А зачем, милая? Изменилось бы что-нибудь?
Помолчав, я спросила:
– Вы правда его видели? Велимира?
– Видел, внученька, видел. Рядышком он жил, по соседству. Да и потом заглядывал, научил меня кой-чему. Да только кто ж старику глупому поверит. Вот и ты лобик хмуришь, сомнения тебя одолевают. Ты иди, милая, друзья заждались давно. И не серчай на меня, коли чего не так.
Поднявшись из-за стола, я подошла к старику и обняла его.
– Спасибо вам, Истислав Владимирович.
Старик легонько прикоснулся сухими старческими губами к моему лбу.
– Иди милая. Иди. И верь, главное. А я помолюсь за тебя у Лели светлой.
Подойдя к двери и обернувшись, я увидела, что он крестит меня вслед.
Сев в машину, я поймала заинтригованные взгляды друзей.
– О чем говорили? - поинтересовался Влад, заводя машину. – Что старик сказал?
Улыбнувшись, я посмотрела вдаль.
– Что нужно верить.
******************************************************************************************************************
********************************************************************************************************************
Историю эту я услышала во время путешествия по русскому Северу. Сложно передать словами ту немыслимую красоту, которую скрывают эти суровые края. Пожалуй, лишь там сохранился подлинный дух Старой Руси. Вдали от туристических маршрутов, в местах, где люди живут по укладу, заведенному их предками, порой встречаются удивительные вещи...
Несколько лет назад я в компании таких же помешанных на красоте русских лесов отправилась покорять северные просторы нашей необъятной родины. Внедорожник, туристическое снаряжение, подробные карты и бешеный энтузиазм пятерых вчерашних студентов – эта гремучая смесь способна прокладывать неведомые раньше маршруты. Не в каждой деревне нас пускали на постой – выручали палатка и просторный салон автомобиля. Но где-то принимали с поистине русским гостеприимством и радушием – угощали северными яствами и рассказывали местные предания. Мы, впрочем, не отставали – закупив в Москве маленькие флакончики духов, детские наборы для творчества, садовые фонарики из «Икеи» и прочие приятные мелочи, дарили их гостеприимным хозяевам, ощущая себя эдакими летними Дедами Морозами. Удивительные ощущения, скажу я вам. Впрочем, я отвлеклась.
Остановившись возле небольшой деревушки, мы с мужем отправились на поиски воды, оставив ребят разбивать лагерь. Остановившись на пригорке, мы залюбовались открывшимся видом: несколько десятков ладных домов, небольшая церквушка, ребятня, видимо, сосланная на летние каникулы к бабушкам-дедушкам, шумно резвящаяся на улице... Сзади раздался бодрый старческий голос:
– Доброго дня вам, молодые люди.
Мы обернулись. Говоривший оказался высоким плечистым стариком лет семидесяти. Почтенный возраст выдавало лишь добродушное лицо, изборожденное морщинами, со спины ему бы наверняка нельзя было бы дать больше пяти десятков.
– Видишь, что целебный русский Север со стариками делает, – саркастически прошептал мне Влад и громко гаркнул:
– И тебе того же, отец! Не подскажешь, где у вас тут водою чистой разжиться можно?
– Не кричите так, молодой человек, – спокойно произнес старик, – я прекрасно вас слышу. Неподалеку есть хороший родник, я покажу дорогу. – Не дожидаясь ответа, он резко повернулся и зашагал в противоположную сторону, твердо печатая шаг. Переглянувшись, мы пошли за ним. Словом, догнать старика оказалось делом нелегким. Уже на роднике, напившись невероятно вкусной воды и набрав полные бутыли, мы разговорились. Я поинтересовалась, где здесь можно насобирать ягод, на что получила довольно неожиданный ответ:
– Неча, – резко сказал старик, назвавшийся Истиславом Владимировичем, – по здешним лесам шастать. Опасно это. Особенно тебе, чернявый, – узловатым пальцем он указал на Влада.
– Это с чего вдруг? – поинтересовался мой оторопевший муж.
– А с того. Не веришь ты ни в бога, ни в черта, нет над тобой защиты небесной. А в тутошних лесах так порой кружит, что только успевай за крест православный хвататься. Да и знахарь наш бывший лютует до сих пор. Вон, намедни Ваську из лесу приволокли. Подранный весь, страсть. Ни одного живого места Велимир на нем не оставил. А уж как мать по нему выла... А все одно – Ванькино-то семя в нем. Так что по лесу не шастайте, а ночевать ко мне приходите. Впятером. Крайний дом с той стороны, – махнул он рукой. Мы оторопело взирали на старика. Первым очнулся Влад.
– Отец, ты как себя чувствуешь? Черти по ночам в окно не лезут? Зачем девчонку запугиваешь? Или занятий больше нет, как над приезжими подшучивать?
– Не ершись, – строго заметил Истислав Владимирович, – вечером приходите, я вас ждать буду. А за леса у любого спросите, кружит здесь. И туда, – кивнул он в сторону мрачной стены деревьев, – не ходите. Нет там ничего хорошего. Только страшное. – Тяжело поднявшись, он пошел в сторону деревни.
– Двинутый, – сердито забормотал муж, поднимая пятилитровые бутыли с водой, – не дай Бог вот так к старости крышей поехать...
– Но с одним он угадал, – заметила я, – ты ж у нас воинствующий атеист. И сказал, что нас пятеро.
– И что? Тоже мне, провидец... Так, ведя вялую полемику, мы добрались до друзей. Поведав о странном старике и ответив на кучу по большей части бессмысленных вопросов, приняли решение все-таки наведаться в гости.
Стариковская изба оказалась обычным пятистенком. Внутри пахло травами и еще чем-то непривычным, но не противным. Я так и не смогла идентифицировать источник запаха. Гостеприимный хозяин тем временем накрывал на стол, ему помогала Стаська, выкладывая наши гостинцы. Старик лишь крякнул, глядя на копчености, заморские фрукты и бутылку виски.
– А вот это убери, – указал он на алкоголь, – неча их заокеанской дрянью травится. У нас свое есть, русское. – И вытащил из шкафа бутылку с мутноватой жидкостью. Мы уселись за стол, мужики выпили, закусили... Утолив первый голод, мы начали задавать вопросы. Конечно же, о лесах и неведомом Велимире. А дальше я продолжу со слов старика.
– Аккурат после революции это было. Жил у нас тут один, Ванька Елисеев. Не приведи господь с таким на узкой дорожке встретиться, злодеюкой окаянной. Говорят, он разбоем промышлял, да и убийством не брезговал. Посадили бы его, да тут коммунисты пришли, уж не знаю как, но чекистом он заделался. Вот уж где его душеньке окаянной было развернуться. Сколь через него людей полегло в страшных мучениях – одному Господу Богу ведомо. И жил в ту пору здесь знахарь, Велимиром его звали. Сторонились люди его дома, поговаривали, что он старым богам молится да в лесу дары им подносит, живность режет. Но как заболеет кто, сразу к нему бегут. Лекарем он был знатным. И была у него дочка, красоты редкой девчушка. Ванька за ней еще по малолетству бегал, а она гнала его, смеялась. Говорила, что суженного своего ждет. Так и не дождалась... Светланой ее звали. Прикатил как-то Ванька из города с дружками своими, и сразу к Светлане. Та его на порог не пустила, и разговаривать не стала. Не о чем мне, говорит, с душегубом разговоры водить. И от ворот поворот.
Напился тогда Ванька с дружками крепко. Стали дружки его подначивать: мол, не может с бабой справиться. Взыграло в Ваньке ретивое, и порешил он Светланке отомстить. Бросилось зверье енто к дому знахаря, а его, на беду, и дома-то не было. Травы в ту пору собирать он пошел. Завалился Ванька со сворой своей в избу, а там только Светланка, мать ее – жена Велимирова – да сестренка ее меньшая, Дарьюшка. Двенадцать годков ей тогда было. Никого это зверье не пожалело, даже девочку маленькую. Ссильничали они их, а опосля придушили, как зверят неразумных. А протрезвев да поняв, что они сотворили, бросили избу открытой и сбежали оттуда...
Трудно представить, что испытал Велимир, вернувшись домой. Заревел он зверем раненым да бросился обратно в лес. Мальчонка соседский, что его видел, божился, что тот медведем, подбегая к лесу, обернулся. Да кто ж дитю неразумному поверит...
А Ваньку с его сворой через неделю в лесу нашли. Зверь их подрал крупный, да так, что смотреть на них тошно было. Живого места на них не осталось, кожа лохмотьями свисала. Один, правда, целехонек остался, да только рассказать ничего не смог. В кустарнике его нашли. Лежит ничком, белый, как полотно, исподнее обгажено. И трясется весь, аки лист осиновый. Подхватили, да в деревню повели. А тот людей на околице увидал, закричал, замычал непонятное что-то и обратно в лес начал рваться. Насилу успокоили...
Так и прожил он жизнь свою – хуже дитя неразумного. Ходил под себя, людей и животных боялся, даже котят да щенят махоньких. Увидит кого – забьется в угол, руками лицо закроет, мычит да подвывает жалостливо. Лишь сестру свою признавал. Она-то его и обхаживала...
Прошли годы, улеглось все понемногу, забылось чуток. А у Ваньки-то два брата меньших было, Алексей да Василий. Семьи свои завели, у Лешки два сына родилось, а у Васьки сын да дочка. Только странность какая повелась – никто из рода ихнего, по мужской-то линии, до тридцати не дожил. Кого медведь задрал, кто на болоте сгинул, одного молнией убило. А до чего уж Валерка, внук Алексеев, опасливый был! В лес не ходил, после сумерек за околицу ни ногой. А тут ночью во двор вышел – по нужде, видать, припекло сильно. Поутру его и нашли, аккурат возле нужника, с грудью, медведем, разодранной. Через неделю ему тридцать стукнуть должно было. Не дожил мужик...
Вот и Ваське, последнему из Ванькиного рода-то, не повезло. А до чего бедовый, неверующий парень был! Да и ликом, говорят на Ваньку похож. Он-то в городе жил, с матерью, а тут бабку навестить приехал. Посмеялся над бабкиными наставлениями, ружьишко за спину закинул да в лес пошел... На третий день его нашли. В глазах ужас смертный, а грудь разодранная вся... Вот так вот, ребятки, – неожиданно закончил старик.
Я встряхнула головой, отгоняя образы, навеянные рассказом. Перед глазами стоял огромный бурый медведь, так страшно мстивший за смерть своих близких...
– Скажите, – тихо спросила я, – а семья Велимира где похоронена?
– Да здесь, внучка, на кладбище местном. Три могилки рядышком стоят. Две побольше, а третья поменьше–то. Ну и засиделись мы, – хлопнул ладонями по столу старик. – Спать-то давно пора.
Я взглянула на часы. И впрямь, половина первого. Как время быстро пробежало...
– Ну, давайте укладываться, – прокряхтел старик, роясь в платяном шкафу. – В тесноте, да не в обиде.
Сон не шел. Я ворочалась, пыталась считать до ста, но спать не хотелось совершенно. Аккуратно сняв с себя руку спящего Влада, вышла во двор. Села на крыльцо, запрокинув голову. Передо мной расстилалось иссиня-черное небо с россыпью крупных звезд. В городе такого не увидишь...
Позади скрипнула дверь. Истислав спустился по скрипящим ступеням и молча сел рядом.
– Ты не печалься о них, дочка, – вдруг произнес он. – Они давно в ирии светлом, и Велимир теперь с ними. Выполнил он страду свою и ушел к ним. Спокойна теперь его душенька. И о себе с печалью не думай, будут у вас детки.
Я вздрогнула. Год назад мне поставили неутешительный диагноз – бесплодие. Врачи, отводя глаза, твердили, что шансы есть всегда, но верилось в это с трудом. Я послушно принимала лекарства, регулярно ходила в больницу, но где-то в глубине души понимала, что толку от этого нет. Я и поездку эту затеяла, чтобы хоть как-то, хоть что-то... Чтобы появилась хоть маленькая надежда. Чистый воздух, святые места...
– Правильно ты сделала, что сюда приехала, – словно читая мои мысли, продолжал старик. – Здесь места особенные, здесь душой светлеешь. И чернявому своему скажи, чтоб бросил он упорство свое глупое. Должна быть у человека вера в душе, нельзя без нее. Иначе не будет у него ничего за чертой смертной. И сама верь. Верь, главное, и все будет хорошо.
– А во что верить, дедушка? – горько усмехнулась я. – Предки наши в своих богов верили, потомки в своих... Куда ни глянь, сект сколько... Во что верить? В Перуна или Христа? Будду или Аллаха?
– А ты, главное, верь, – мягко улыбнулся старик. – Имена-то, они что... Они сути не меняют... Ну, был Сварог, так его Богом нарекли. Имя убрали, а сущность осталась. Перуна вон Ильей-пророком прозвали. А суть-то не меняется... Ты верь, главное, да зерна от плевел отделять умей. Названия громоздкие, титулы пышные – они как шелуха наносная, смахнешь ее – и правда тебе откроется. И не забывай, что Иисус нам завещал: "Возлюби ближнего своего, как самого себя". И верь. Верь, внученька. А теперь спать иди. Поздно уже, да и холод пробирает. А детки у вас обязательно будут...
Когда я открыла глаза, часы показывали начало седьмого. Ребята еще спали, а вот Истислава в избе не было.
В деревне уже кипела жизнь, и две словоохотливые старушки, встреченные по дороге, подробно объяснили мне маршрут. Я кивнула, поблагодарив их. С такими напутствиями я точно не заблужусь. Искомое я нашла минут через пятнадцать после того, как зашла на кладбище. Без крестов и фотографий, три каменные плиты с полустершимися надписями, они не выглядели брошенными. Было видно, что за ними ухаживают. И я даже догадываюсь, кто... Положив на каждую по букетику полевых цветов, сорванных по дороге, я присела на мокрую от росы траву. Вскинула голову, вслушиваясь в пение птиц. Какое же здесь красивое небо...
На выходе с кладбища я встретила немолодую женщину.
– Ой, – заулыбалась она, – а вы приезжие? У Истислава остановились, да? Вы родственники, что ли? А я думала, нет у него никого, бобылем век векует... Дочка была, так уехала за границу давно, лет двадцать здесь не появлялась. Он, правда, ездил к ней года два назад...
– Да нет, – прервала я поток красноречия, туристы мы. А Истислав Владимирович нас на постой пустил.
– А-а-а... А вы семью Велимирову навещали? Ох, горюшко горькое... А Истислав видел ведь все, да... Мальчонкой совсем был, все кричал, что Велимир медведем в лесу обернулся, бедный. Мне мама моя рассказывала...
– Погодите, – оторопело спросила я, – это же сколько ему лет?!
– Ой много, девонька, много... И ведь крепкий какой, на здоровье не жалуется, я ж лет на тридцать его моложе, а тут как намедни спину прихватило... Если б не Истислав, не знаю, что со мной было бы. Он ведь травки ведает, всю деревню врачует... Говорят, и здоровье у него через травки эти. В лесу иногда неделями пропадает, другие боятся. Водит там, а ему хоть бы хны... И в кого он пошел, ведь не учил никто. Не было у него в роду лекарей, а тут на любую болезнь управу найдет...
Подходя к дому старика, я увидела, что ребята пакуют вещи.
– Ты где ходишь?! – напустилась на меня Стаська. – Собрались уже, ехать давно пора.
– А старик где? – оглядываясь, спросила я.
– В доме, тебя ждет, зайти просил. Только недолго, ладно? Выезжать надо...
Истислав сидел за столом, спиной к двери, что-то мастеря. Услышав, как скрипнула дверь, оглянулся и заулыбался:
– Здравствуй, внученька.
Я прошла в комнату, села за стол и, посмотрев в яркие, как здешнее небо, ничуть не выцветшие глаза старика, спросила:
– Истислав Владимирович... Вы не сказали, кем был тот мальчик.
– А зачем, милая? Изменилось бы что-нибудь?
Помолчав, я спросила:
– Вы правда его видели? Велимира?
– Видел, внученька, видел. Рядышком он жил, по соседству. Да и потом заглядывал, научил меня кой-чему. Да только кто ж старику глупому поверит. Вот и ты лобик хмуришь, сомнения тебя одолевают. Ты иди, милая, друзья заждались давно. И не серчай на меня, коли чего не так.
Поднявшись из-за стола, я подошла к старику и обняла его.
– Спасибо вам, Истислав Владимирович.
Старик легонько прикоснулся сухими старческими губами к моему лбу.
– Иди милая. Иди. И верь, главное. А я помолюсь за тебя у Лели светлой.
Подойдя к двери и обернувшись, я увидела, что он крестит меня вслед.
Сев в машину, я поймала заинтригованные взгляды друзей.
– О чем говорили? - поинтересовался Влад, заводя машину. – Что старик сказал?
Улыбнувшись, я посмотрела вдаль.
– Что нужно верить.
******************************************************************************************************************
Загадывайте, конец чудес 15 ноября
Загадал?
Да
1408(37,05%)
Нет
633(16,66%)
Единая Россия
1759(46,29%)
Под Барановичами в землянке живет человек: «Я на бутылках имею больше, чем рабочие на заводе»
Журналисты "Нашей нивы" взяли интервью у 47-летнего Сергея живущего в лесу недалеко от Барановичей.
«Кто там? Милиция? — на стук откликнулся сонный голос. — Нет? Сейчас открою».
Сквозь стекло в двери видна зажженная свеча, фигура хозяина — он поднялся с кровати и отпирает дверь.
«Я так и думал, что рано или поздно и журналисты приедут, — в полумраке говорит мужчина, — в последнее время я стал популярным, «шпана» окрестная настоящие паломничества устраивает, чтобы на меня посмотреть. И откуда только они все знают… Чувствую, скоро придется переезжать».
«Мы вас не…»
«Вот на «вы» не надо, давайте сразу договоримся. Ненавижу. Последний раз меня на «вы» на суде называли. Поэтому можно просто — Сергей. Устраивайтесь», — приглашает хозяин.
«Землянку два месяца устраивал»
В землянке у Сергея тепло, а после зимнего леса даже жарко — землянка хорошо обогревается буржуйкой, а еще вдобавок оббита коврами. Часть «комнаты» занимают кладка дров и стол, на котором — тарелка, свеча и старый радиоприемник. Сам Сергей сидит на кровати, одет в треники и майку. С гладко выбритым лицом и без характерного запаха, он совсем не похож на стереотипного бомжа.
«Землянку я месяца два строил, начал в прошлом октябре, — закуривая, рассказывает Сергей.
— Жизнь приперла так, что пришлось в лес идти.
Яма здесь, к счастью, уже была, я ее лишь немного углубил, стены подровнял, потом крышей накрыл. А все, что здесь есть, я на свалках отыскал: дверь, кровать, тумбу. Ковер, например, который к потолку прибит: он весь пыльный был! Щеткой по нему прошелся — и хоть на рынок выноси! С кроватью такая же история. А вот буржуйку пришлось поискать — выкупил на металлоприемке. Так прошлую зиму и перекантовался. А теперь в тепле живу, еще и одежду у трубы сушить можно».
С произносимых без сожаления слов понятно, что условия жизни Сергея удовлетворяют — холодильником ему служит яма со льдом, горячая вода тоже всегда рядом — можно взять на заправке, а мыться он раз в неделю ходит в баню.
«Не работают только бичи»
«Ну бомж я, и что? Мне теперь по подвалам шляться и клопов кормить? — рассуждает Сергей. — Нет, спасибо. Мне здесь хорошо: утром встал, дров нарубил, на свежем воздухе размялся. А дальше работать надо. Ведь сегодня жизнь такая: работают даже бомжи. Ничего не делают только лодыри, самые последние, я их называю «бичи» — это те, что под магазинами с протянутой рукой стоят, ищут, к кому бы в карман залезть.
А я вот город обошел — те же бутылки собрал, тот же картон, металл. Смотришь — уже и копейка есть. А что касается милиции — то я же никому не мешаю. Если бы иначе было — уже давно согнали бы».
«Мне с женщинами не везет»
На простой вопрос, что же привело его в землянку, Сергей отвечает неохотно — говорит, что дело путанное.
«Понимаешь, мне уже 47 лет, дочь есть и внучка, — скупо говорит хозяин землянки. — Дочь в США живет, замужем. Она у меня от первой жены — мы разошлись с ней некрасиво, из-за мелочей каких-то. Я и подумал: чего уж ту несчастную однушку делить? И ушел. Давно это было. Мне вообще с женщинами не везет — не понимаю я, что им нужно. Они хотят, чтобы ты и деньги зарабатывал, и рядом все время был. Но так не бывает!
Сколько раз я потом еще заводил отношения, все впустую: тянет меня куда-то, не могу на месте сидеть. Жизнь меня побросала — и в России жил, и здесь. Раньше работал в Москве, но уже не езжу: здоровье не то, да и «кидают» часто. Бандитские там нравы».
«Хочешь в Европу? Так и ты живи по-европейски»
Монолог хозяина прерывает скрип двери — черная кошка прошмыгивает с улицы в землянку.
«Это моя красавица — Бетти. Научилась сама дверь открывать — лапой. Представляешь? Однажды жизнь мне вот так спасла — выпил я как-то, заснул не буду скрывать, с сигаретой в руке. Матрас от нее начал тлеть. А я сплю, ничего не слышу. И Бетти, видимо, как-то это почуяла — сама открыла дверь, начала по мне прыгать, лицо царапать. Я просыпаюсь — а тут дыму-дыму!»
После того случая, по словам Сергея, к алкоголю он относится осторожнее: пьяным спать не ложится.
«Я не алкоголик. Если есть что, то могу выпить, конечно. Но не так, чтобы у меня «трубы горели» — лучше чего поесть купить, чем все переводить на пойло. Здоровее буду.
А белорусы действительно много пьют. Меня задолбало уже по лесу мусор убирать: что ни день новый пикничок и новые бутылки валяются. Стыдно. А еще названия эти — «Евроопт», «евроремонт». Смешно это.
Хочешь в Европу? Так и живи по-европейски. А то сами еще и задницу не научились подтирать, а уже пальцы — веером, и говорят — «евро». Разве швед или немец вот так бросит мусор себе под ноги? Да он сто, двести метров, если нужно, пройдет до мусорки.
Ох, не завидую я лесничему. Ведь что он может сделать? Гуляет компания из десяти «рыл», например, — так что, ты к ним подойдешь и замечание сделаешь? Никогда! Хорошо еще если только пошлют, а то ведь и голову могут проломить. Я бы и сам, если честно, пошел бы в лесничие, мне нравится жить в лесу. Я же вижу — этот гай умирает: его короед грызет, деревья гниют, давно не чищенный».
«Приходят ко мне поесть»
«Почему не пойдете работать? Что не дает?» — спрашиваем у Сергея. Тот недолго искренне смеется и начинает объяснять: «Смотри, я на бутылках только и металле около четырех миллионов в месяц имею. А если постараюсь, то и все пять, — убеждает Сергей. — А что мне государство предложить может? Работу за два-три миллиона? И зачем она мне?
Вот история из жизни. Пришел ко мне недавно знакомый, работает на одном из заводов в Барановичах. И что ты думаешь? Он мне говорит: «Серега, я пить не хочу, дай мне поесть». И это не мои фантазии — у человека кредиты, жена и двое детей, которых накормить надо, в школу собрать. Он на работу ходит три раза в неделю, поскольку завод «стоит», а есть хочется все семь дней. Человек даже тот ноутбук, который дочери брал в кредит, в ломбард внес, чтобы с банком рассчитаться. Вот так и живем. И не он один такой в городе.
А наш господин президент или как его там, Лукашенко, нарекает на дармоедов. Так приезжай ты сам сюда и посмотри, как люди живут! Разберись! А то сказать просто, мол, давайте там кого-то заставим работать — это, я полагаю, неправильно».
«Я призываю работать мозгами»
«Умирать буду — не пойду просить. Я так воспитан, в интернате рос. У меня нет такого — идти и кого-то просить. Ну здоровый же мужик, 47 лет! Ушел из семьи, из дому — значит, буду жить в землянке. Но идти и просить кого-то, вешать на других свои проблемы? Извините…
Нечего есть? Иди бутылки собирай. Мало денег? Не выпивку покупай, а хлеба горбушку. Нет чего курить? Не кури, нечего стрелять. С чего это мне кто-то должен помогать? Вон, сколько детей больных — пусть им помогают. А я мужик или не мужик?»
Сергей завершает философские размышления, молча задумывается и говорит на прощание:
«Знаете, что я из этой жизни вынес? Несколько полезных вещей, которыми могу поделиться с другими. Первое — я призываю пользоваться своими мозгами. Они у каждого есть, но не у всех задействованы. Я тоже без мозгов жил раньше, но лет пять назад научился немного или шевелить.
А во-вторых, никогда не лезьте в чужие дела. Живите своей жизнью и будете счастливы — хоть в землянке, хоть в пентхаусе. Ну ладно, уже ночь, засиделись мы».
Сергей выходит из своего жилища, разгоняет фонариком ночную тьму и лучом света показывает: «Держитесь вон того направления, пройдете немного — увидите огни заправки, а там и город, другая жизнь. Прощайте».
Сергей закрывает за собой дверь, в ночном лесу исчезает отблеск свечи.
Теплый вечер, Южный берег Крыма, сказочный закат. Над головой розово-желтая мраморная скала - Кызыл-Таш, она же Красный Камень. Кругом виноградники, родина знаменитого "Муската белого Красного Камня". Где-то ниже - "Артек", а дальше - бескрайнее море. Я прилетел из осенней Москвы, из дождя и прохлады. А здесь курортники все еще гуляют в футболках и в летних платьях, и на деревьях совсем не видно желтых листьев.
Обладатели черных поясов тренеры по каратэ Петр и Людмила Гилёвы. Петр Борисович тренировал детей в Донецке, Людмила Григорьевна - в городе Волноваха. В их залах собирались ученики от 6 до 60 лет. Десятки больных детей в их секциях восстановили здоровье, а шахтеры-инвалиды вернулись в активную жизнь после травм. Фото:Игорь Елков/РГ
Петра Гилева выносили из застенков "Правого сектора" полуживым. Но уже в тюрьме СБУ, в перерывах между допросами, приступил к тренировкам: отжимался на сломанных пальцах и приседал на изувеченных ногах. Фото:Игорь Елков/РГ
И в этом раю мы беседуем о прямо противоположном - мой собеседник только что вернулся из ада.
...Его взяли на блокпосту при выезде из Угледара - это шахтерский городок к западу от Донецка, находится под контролем украинской армии. Петр Гилёв, пожалуй, здесь самая большая знаменитость - чемпион мира по карате, прославленный тренер. Гилёв ехал в Донецк на рейсовом автобусе, не таясь. Солдаты вывели его из салона, положили лицом вниз. Один из пассажиров возмутился: "Это же известный тренер, что же вы творите!".
Защитника положили на землю рядом (местный житель, когда-то тренировался у Петра Гилёва). Кто-то из пассажиров украдкой через стекло сделал снимок: двое лежат в траве, один солдат связывает руки, другой держит пленных под прицелом.
Автоматчиков там было не два - намного больше, остальные просто в кадр не попали.
Петр Борисович Гилёв - личность слишком известная, чтобы кто-то отважился брать его малыми силами. Украинская милиция вообще не осмелилась задержать чемпиона мира по карате, попросила помощи армии.
Зачем силовикам потребовалось арестовывать знаменитого спортсмена? Местные власти попросили избавить их от "сепаратиста".
"Это был не арест, - уточняет Петр Борисович. - Если Украина все еще мечтает стать правовым государством, то пусть называет вещи своими именами: меня похитили. Да, я - за независимость Донбасса. И я против фашизма. Никогда этого и не скрывал. Жил у себя дома, на митинги ходил с открытым лицом. И всегда говорил, что даже если возьму в руки оружие и пойду охранять свой город от фашистов и националистов, то никогда не надену балаклаву. Я не вор, мне нечего скрывать и не от кого скрываться".
Солдаты на блокпосту не сразу поверили в удачу: у них ориентировка, и вот он, знаменитый на всю Украину каратист едет в автобусе на переднем кресле!
"Я не мог сопротивляться: у солдат автоматы, кругом гражданские, - вспоминает Гилёв. - Лежу на земле, слышу - командир поста связывается с милицией. Радостно так: "Взяли Гилёва, что с ним делать?". Ему отвечают: "Нам он не нужен, у нас его ДНР отобьет. Поэтому вы его там расстреляйте!". И советует: "Только шлепните так, чтобы потом не было ни разборок, ни следов".
Военные от казни отказались: а если завтра ситуация изменится, кто будет отвечать?
"Своими ушами слышал: военные посовещались и решили: "Сейчас приедут "эти уроды", им и отдадим", - усмехается Петр Борисович. - Знаете, кого они уродами называют? "Правый сектор"! Военные их не любят, многие просто ненавидят. Как, кстати, и украинские милиция и спецслужбы. Даже бывают конфликты со стрельбой".
Обладатели черных поясов тренеры по каратэ Петр и Людмила Гилёвы. Петр Борисович тренировал детей в Донецке, Людмила Григорьевна - в городе Волноваха. В их залах собирались ученики от 6 до 60 лет. Десятки больных детей в их секциях восстановили здоровье, а шахтеры-инвалиды вернулись в активную жизнь после травм. Фото:Игорь Елков/РГ
Рассказывает Людмила Гилёва, жена чемпиона: "Мне позвонили знакомые: твоего мужа арестовали! Взяла такси, с трудом уговорила трех женщин поехать со мной. Говорю: "Просто постойте рядом, если меня заберут, то хоть сообщите родным, куда увозят". Приехали. На блокпосту праздник, там уже все пьяные. Позже узнала, они у моего мужа забрали деньги: 475 гривен и 100 долларов, он как раз пенсию получил, обменял. Еще отняли фотоаппарат, телефон, цепочку серебряную с крестиком. В общем - поживились по местным меркам на славу.
Мне говорят: "Гилёва можно не искать. Из "Правого сектора" он живой не выйдет...".
А потом мне позвонили друзья: "Собирай вещи, быстро уезжай - и тебя тоже ищут".
Захватившие Петра Гилёва люди служат в украинской армии. Мир раскололся надвое, у каждого своя правда. Киевские власти воюют за свою. Но если украинские военные взяли в плен "сепаратиста", то они должны передать его своим спецслужбам, те, после допроса - прокуратуре. Так по закону. Что за организация "Правый сектор", которой передают для расправы захваченных гражданских? Какие украинские законы и международные нормы предусматривают передачу захваченных армией пленных незаконным вооруженным формированиям?
Кстати, гримаса судьбы: Петра Гилёва в свое время рекомендовали самому Дмитрию Ярошу. Лидер радикалов даже звал чемпиона к себе в организацию - тренером.
"У нас создали Профсоюз шахтеров-бандеровцев. Не удивляйтесь, буквально так организация и называется: "НацЄональна профспЄлка шахтарЄв-бандерЄвцЄв". К нам в Угледар собирался приехать сам Ярош, - вспоминает Гилёв. - Подошли ко мне люди, говорят: мы тут разговаривали с Ярошем за тебя, хорошо зарекомендовали. Он сказал, что пришлет своих ребят, хорошие хлопцы, боевики, будешь с ними заниматься - подучишь их карате".
Дружба не сложилась.
"Прямо сказал им: "Пока я здесь, Яроша в городе не будет. Не нравится Янукович, так он многим не нравится, давайте переизберем. Но фашистов у нас не будет", - говорит тренер и после паузы признается: "Не сразу меня поняли. Кое-кого пришлось убеждать, применяя физическое воздействие. Остальным просто пообещал отвернуть голову. Поверили...".
Ярош в Угледар не приехал. Но ни он, ни его хлопцы, похоже, ничего не забыли.
Пленного Гилёва радикалы не просто пытали и допрашивали - его медленно и с наслаждением забивали насмерть. Ломали пальцы, выбивали колена, проломили голову.
Петр Гилёв: "Это не было допросом. Я в наручниках, 5-6 человек в масках (что поначалу внушало надежду: раз скрывают лица, то сразу не убьют) меня избивают. Когда эти устанут, заходит новая группа... Потом какой-то тип с бумажкой забегает, что-то кричит, не давая возможности ответить, что-то записывает. В перерывах между побоями глумились: какой же ты каратист, что ты нам покажешь? Я им: "Снимите с меня наручники, и всё увидите".
Трезвыми палачи почти не бывали, некоторые обкуренные. Били изуверски, стараясь попасть по одним и тем же местам. Но даже изувеченного чемпиона боялись - всегда толпой, всегда с оружием. А он каждый раз поднимался на ноги.
Однажды в перерыве между пытками Гилёв лежал связанный в сарае. Вдруг шум, суматоха. Слышит разговор часовых: "Это за ним пришли?! Если что - грохни его!". За стеной начинается стрельба. Дверь открывается, Гилёву под ноги бросают гранату...
"Одна лишь мысль тогда мелькнула: как-то некрасиво буду в горбу смотреться, - задумчиво говорит Петр Борисович. - Но граната не взорвалась. Может, попугать хотели. А может, просто не взорвалась. У них все наперекосяк, случается, и ракеты не взрываются".
Испытал страх только один раз. Когда отморозки сказали, что взяли жену и сына. И пообещали: "Будем их на куски живьем резать, и ты во всем признаешься".
"И я реально испугался, - признается чемпион. - Они вооружены до зубов: автомат, пистолет, нож и по одной, две гранаты подвешены. Я за их гранатами и стал охотиться, хотел вырвать - и их вместе с собой на тот свет. Но я к ним шаг - они от меня. Боялись, даже в таком состоянии, когда я от побоев уже на ногах не стоял, отбитый весь. Близко не подпускали - били с расстояния, прикладами, битами. А вот когда падал, тогда уже и ногами".
Слышал разговор о том, что надо бы забрать у него органы, пока совсем не отбили - спортсмен же, здоровый.
Он мог оказаться в одной из братских могил, которые сейчас находят под Донецком, с пулей в затылке. Но жена подняла на ноги общественность, журналистов, подключились спортивные организации. Международная известность Петра Гилёва - не преувеличение, его хорошо знают главы ведущих организаций карате России, Европы и США. Поднимал единоборства на Украине в сотрудничестве с самим Танака Такенори: это обладатель высшего 8-го дана по карате, вице-президент Японской федерации Шотокан.
Заступничество помогло. Полумертвого Гилёва радикалы отдали украинским спецслужбам.
Только в тюрьму поначалу его отказались принимать: не человек, а почерневшее тело в сгустках запекшейся крови. Гилёв запомнил спор врачей: это вообще белый или негр?
Но он выжил. Сам считает, что во многом потому, что не пил три дня воды. "Понимал, что будут бить дальше. Они же продолжали бить в отбитые места. Воду пить боялся - сосуды начнут гноиться, гангрена. И ничего не ел. Да и есть особо нечем было - зубы повыбивали. Уже в тюрьме попросил стакан ряженки. Конвоиры СБУ его не оскорбляли. Кажется, даже уважали. Только вот водили на допрос вчетвером - боялись".
Выжил за счет неимоверной силой воли.
Гены у человека такие. Дед с Урала, охотник, промысловик. Как-то весной разносил припасы по заимкам, нарвался на медведя-шатуна. Кроме ножа, ничего с собой не было. Медведя дед зарезал, но и его зверь порвал-поломал. А потом изувеченный неделю добирался до дома, и ведь дошел. Правда потом долго болел, умер от ран.
Супругу тоже обратил в свою веру. Занялась карате. На свой первый чемпионат его Людмила "поехала чисто посмотреть". И, обладая лишь зеленым поясом, выиграла у всех титулованных спортсменов. "Мне говорят: "Где такое чудо прятал?" - смеется Гилёв. - Когда узнали, что это не ученица, а жена, то вынесли приговор: "Это плохо, два лидера не уживутся". Но ведь ужились".
Оба сына добились успехов в карате. Один живет на Украине, второй - в России: в Тольятти, у него спортклуб. Черный пояс, II дан, четырехкратный чемпион Украины, чемпион Европы и серебряный призер чемпионата России по стилевому карате.
И внучка в 9 лет стала чемпионкой Украины.
Наверное, отморозки-радикалы плохо понимали, главу какой семьи пытались сломить.
Его обменивала на пленных украинских солдат известная Дарья Морозова, глава комитета по делам военнопленных и беженцев ДНР - эту женщину мы ежедневно видим по телевизору, сегодня идет активный обмен пленными. В Крым Петр Гилёв приехал с письмом от правительства ДНР: "Нуждается в статусе беженца в связи с реальной угрозой физического уничтожения за организацию и охрану референдума в г. Угледар". Живет у своих учеников: приютили на время.
А вообще-то мир тесен. Будучи еще у правосеков, Гилёв подслушал разговор: трое его палачей собирались в Крым.
"Петр здесь много ходит, вглядывается в лица, - рассказывает Людмила Гилёва. - Надеется кого-нибудь из мучителей встретить".
Что будет, если встретит и узнает?
"А я их точно узнаю, - уверен чемпион. - Хотя они и не снимали балаклавы. По закону их, конечно, нужно сдать в ФСБ. Но я не хочу заранее ничего планировать, вот встречу - тогда и решу".
После пыток Петр Борисович не видит правым глазом. Не восстанавливается левая нога, ему во время пыток вывернули коленный сустав. Но он упорно тренируется: с раннего утра - на море. Собственно, восстанавливаться начал еще в тюрьме. Еле живой стал отжиматься (хотя сломаны все пальцы). Потом стал приседать на изувеченных ногах. Через боль.
Сокамерники смотрели круглыми глазами. Братва зауважала, передала непокоренному каратисту одежду, шлепанцы, чеснок, смалец, чай, кружку и кипятильник.
Не сдавался он и на допросах в СБУ. Его пытались обвинить в расстреле блокпоста украинской армии под Волновахой. Случай получил большой резонанс, по некоторым данным в том бою погибло от 13 до 15 солдат. А потом налетела авиации и добила уцелевших. Гилёв предложил следователю посмотреть видео, выложенное в Интернете: "Это, вероятно, я прилетел на украинском вертолете - а других там и не было - и добил ваших раненых?".
Обвиняли его и в сборе данных об украинской армии в пользу Новороссии. Допытывались: сколько денег и оружия получал от России.
"Да, я фиксировал расположение украинских блокпостов, - пожимает плечами Гилёв. - И не скрывал, что снимаю их, записываю. А как вы хотите: они окружили мой город, тычут нам в лица автоматами, а мы будем закрывать глаза, отворачиваться?
А то, что Россия мне и моим друзьям давала деньги и оружие - это чушь. Я свою личную пенсию на наш референдум тратил. Так и сказал следователю: "Если бы имел столько оружия и сил, как у вас, то я, сержант Советской армии, в 5.00 утра начал бы здесь атаку и закончил бы ее в 20.00 во Львове. И гнал бы вас без перерыва на обед. Потому что ваши полковники и генералы - липовые. И военное образование у них липовое. А радикалы - обкуренные трусы, они могут только увечить впятером одного, и то, если он закован в наручники".
В молодости Петр Гилёв служил срочную в Белоруссии инструктором в танковом полку. Параллельно занимался спортом, нырял с вышки в бассейн. Как-то слишком рано выгнул спину, чтобы выйти из воды, и получил компрессионный перелом позвоночника. Старый мудрый врач посоветовал: таблетки не помогут, пока будешь двигаться и бороться - будешь жить.
Сумел не только восстановиться - добиться солидных высот в восточных единоборствах, подготовил тысячи спортсменов, воспитал 16 чемпионов Украины, 9 чемпионов СНГ, 3 чемпиона Европы. И дело не только в медалях и кубках. Через его клуб прошли тысячи ребят, удалось поправить здоровье десяткам больных детей. Возвращал в жизнь шахтеров с тяжелыми травмами.
Так и сам живет: постоянно в движении и в борьбе. Никогда ни у кого ничего не просил. И сейчас не просит. Но вот мы за него попросим. Ситуация такова, что Петр Гилёв и его жена оказались в России без средств к существованию. У него пока нет даже статуса беженца. А главное - нет работы.
Сможет ли он вернуться в большой спорт - вопрос. Сам говорит, что если бы был помоложе... В 56 лет всё сложнее, уже не та боевая машина. Но никакие увечья не помешают ему продолжать дело всей жизни: тренировать других. Мечтает открыть с женой (она тоже сертифицированный тренер карате с многолетним стажем, у Людмилы черный пояс и II-й международный дан) в России клубы. Для силовиков - карате-комбат.
"В спортивном карате есть один недостаток, - рассуждает чемпион. - Подсекли тебя, падаешь на пол, закрываешься - не бейте. А если еще и кровь, то рефери остановит бой. А вот в жизни так нельзя. Должен терпеть. Человек в погонах, и просто мужчина должен бороться за свою семью, за свою страну до последнего. Потому что в реальной жизни, как показал мой опыт, рефери не придет и бой не остановит. Должен выжить, должен встать, должен бороться".
Впрочем, для детей прекрасно подойдет обычное карате: "Здесь, в районе "Артека", всего 3-4 холодных месяца, отличная экология, невероятные возможности для того, чтобы вырастить спортсменов. Дайте мне зал - и через три года Крым станет кузницей чемпионов".
Хотя предупреждает: будут и издержки, особенно для некоторых секторов экономики. В ближайших магазинах упадут продажи пива, джин-тоников и прочих "отверток". Его ученики не пьют, не курят. Переместиться куда подальше придется и наркомафии. Так уже было в Угледаре: наркоторговцев лично отлавливал и сдавал милиции. Их, правда, выпускали. Но он опять их ловил и сдавал. Снова и снова. Спорт ведь воспитывает терпение и настойчивость.
А еще он проводил необычное шоу: на Первомай в Угледаре, когда весь город беспробудно пьянствовал, на улицу выходили десятки подростков, его учеников, в белоснежных кимоно. Зрелище фантастическое.
И здесь, в Крыму, наверное, так будет: десятки, а со временем сотни детей в белоснежных кимоно - на фоне Черного моря, под Кызыл-Ташем, и где так редко желтеют листья...
От редакции
И. о. главы Республики Крым С. В. Аксёнову
Уважаемый Сергей Валерьевич! "Российская газета" публикует материал о Петре Борисовиче Гилёве. Гилёв - чемпион мира и Европы по каратэ, прославленный тренер. Подготовил тысячи спортсменов, воспитал 16 чемпионов Украины по каратэ, 9 чемпионов СНГ, 3 чемпиона Европы. Активист ДНР: помогал организовывать и обеспечивал охрану референдума о самоопределении ДНР. Был захвачен украинской армией, передан "Правому сектору", подвергался зверским пыткам.
Жена, Гилева Людмила Григорьевна (также тренер по каратэ), подняла на ноги общественность, журналистов, подключила спортивные организации. Благодаря общественному резонансу, полумертвого Гилева киевские власти обменяли на украинских военнопленных. Сейчас семья Гилёвых проживает в недостроенном доме в одном из крымских поселков. Жилье временно предоставила семья его ученицы. Средств к существованию у Гилёвых нет. Петр Борисович мечтает открыть спортивные клубы в Крыму: для российских силовиков (каратэ-комбат) и детский (спортивное каратэ). Редакция "Российской газеты" просит Вас помочь прославленному спортсмену, что, уверены, пойдет на пользу и Крыму. Готовы оказать возможную информационную поддержку.
Главный редактор В. Фронин
Ответ из Симферополя
Вчера письмо из "Российской газеты" получил и.о. главы Республики Крым Сергей Аксенов. Он тут же познакомился с текстом интервью. А через час в редакцию пришел краткий, но очень важный ответ.
Сергей Аксенов, и.о. главы Республики Крым:
- С большим вниманием прочитал интервью с Петром Борисовичем Гилёвым. Это - безусловно героический, мужественный человек, который заслуживает всяческой поддержки. Я дал поручения министру спорта Республики Крым Георгию Шестаку и руководителю крымского управления ФМС Петру Ярошу оказать необходимое содействие Петру Борисовичу. Власти Крыма постараются сделать все, чтобы он получил возможность жить и работать в Крыму. Самое главное для него сейчас - восстановить свои силы, здоровье и применить свой тренерский талант на практике. Уверен, что для юных крымчан, которые смогут заниматься у Гилёва, это будет не только замечательная школа каратэ, но и школа мужества стойкости, любви к своей Родине.
Назван реальный прожиточный минимум в Украине
Потребительскую корзину украинца, на основе которой рассчитываются соцстандарты, решили пересмотреть. В список потребностей добавили две стрижки в год, а вот мобильные телефоны и памперсы — не захотели. Эксперты считают, что мы сами себя обманываем.
Телефон не положенОсенью, после того как правозащитник Станислав Батрин подал в суд на Кабмин с требованием провести ревизию корзины, правительство создало рабочую группу. На днях результаты ее работы вынесли на рассмотрение общественности. Первая реакция — она не соответствует нынешним реалиям.
По расчетам Кабмина, стоимость потребкорзины на сегодня — 1611,48 грн, что соответствует прожиточному минимуму. А по расчетам Батрина, цена корзины должна быть не менее 7000 грн, и ее показатели должны быть пересмотрены — нормы продуктов, одежды, добавлены средства на аренду квартиры. Но, по словам правозащитника, потребкорзину оставили практически такой, какой она была в 2000-м, когда ее пересматривали последний раз из расчета 1218 грн.
А это, например, 200 г риса (в день — это чайная ложка с горкой), 90 г гречки, 600 г свинины (то есть по 20 г в день), 580 г рыбы (по 19,3 г). С одеждой еще интересней. Для мужчин: одни брюки — на четыре года, свитер — на три года, плавки — на 10 лет, пара сапог — на пять лет. Для женщин: три пары колготок в год, одна пара сапог — на два года.
Правда, кое-какие изменения в корзину все же были внесены. Например, вместо четырех стрижек в год комиссия согласилась на шесть. То есть стричься можно будет раз в два месяца. А вот расходы на мобильные, которые нужно обновлять хотя бы раз в пять лет, комиссия проигнорировала.
«Мобильные, а также памперсы, вносить сейчас в потребкорзину неправильно. Я тоже хочу, чтобы она была стоимостью 10 тысяч гривен, и чтобы туда входило абсолютно все. Но эти показатели привязаны к расчетам соцвыплат. Откуда сейчас в бюджете страны, которая ведет войну, взять десятки миллиардов на повышение стандартов?» — говорит «Вестям» глава Минсоцполитики Павел Розенко.
Экономический эксперт Александр Охрименко считает, что в корзину нужно закладывать честные показатели: «Нужно применить политическую волю и все честно посчитать. Затем сказать: корзина стоит столько-то — значит таков у нас прожиточный минимум. И ничего страшного, если окажется, что пенсия составляет только половину этого минимума. Ведь мы же пишем план на 8–12 лет для того, чтобы исправить ошибки».
6-я танковая дивизия вермахта 48 часов воевала с одним-единственным советским танком КВ-1. Окрестности городка Расейняй, Литовская ССР, СССР. 24 июня 1941 года.
Этот эпизод подробно описан в мемуарах полковника Эрхарда Рауса, чья группа пыталась уничтожить советский танк. Пятидесятитонный КВ-1 расстрелял и раздавил своими гусеницами колонну из 12 грузовиков со снабжением, которая шла к немцам из захваченного города Расейняй. Потом прицельными выстрелами уничтожил артиллерийскую батарею. Немцы, разумеется, вели ответный огонь, но безрезультатно. Снаряды противотанковых пушек не оставляли на его броне даже вмятин – пораженные этим немцы позже дали танкам КВ-1 прозвище «Призрак». Да что пушки – броню КВ-1 не могли пробить даже 150-миллиметровые гаубицы. Правда, солдатам Рауса удалось обездвижить танк, взорвав снаряд у него под гусеницей.
Но «Клим Ворошилов» и не собирался никуда уезжать. Он занял стратегическую позицию на единственной дороге, ведущей в Расейняй, и двое суток задерживал продвижение дивизии (обойти его немцы не могли, потому что дорога проходила через болота, где вязли армейские грузовики и легкие танки).
Наконец, к исходу второго дня сражения Раусу удалось расстрелять танк из зениток. Но, когда его солдаты опасливо приблизились к стальному чудовищу, башня танка внезапно повернулась в их сторону – видимо, экипаж все еще был жив. Лишь брошенная в люк танка граната поставила точку в этом невероятном сражении.
Этот эпизод подробно описан в мемуарах полковника Эрхарда Рауса, чья группа пыталась уничтожить советский танк. Пятидесятитонный КВ-1 расстрелял и раздавил своими гусеницами колонну из 12 грузовиков со снабжением, которая шла к немцам из захваченного города Расейняй. Потом прицельными выстрелами уничтожил артиллерийскую батарею. Немцы, разумеется, вели ответный огонь, но безрезультатно. Снаряды противотанковых пушек не оставляли на его броне даже вмятин – пораженные этим немцы позже дали танкам КВ-1 прозвище «Призрак». Да что пушки – броню КВ-1 не могли пробить даже 150-миллиметровые гаубицы. Правда, солдатам Рауса удалось обездвижить танк, взорвав снаряд у него под гусеницей.
Но «Клим Ворошилов» и не собирался никуда уезжать. Он занял стратегическую позицию на единственной дороге, ведущей в Расейняй, и двое суток задерживал продвижение дивизии (обойти его немцы не могли, потому что дорога проходила через болота, где вязли армейские грузовики и легкие танки).
Наконец, к исходу второго дня сражения Раусу удалось расстрелять танк из зениток. Но, когда его солдаты опасливо приблизились к стальному чудовищу, башня танка внезапно повернулась в их сторону – видимо, экипаж все еще был жив. Лишь брошенная в люк танка граната поставила точку в этом невероятном сражении.
Крепчайтесь,народ,наступил понедельник.
Ну и вот вам на подкрепу:
Хроники диверсионного подразделения
День 1. В наше подразделение пришел полковник и объявил, что мы будем
учиться диверсионному делу по новой программе. До окончания подготовки
никто живым не уйдет. А если кто несогласен, то пусть пишет рапорт. Его
расстреляют без очереди.
День 2. Пришел сержант. Сказал, что нашим обучением будет заниматься
именно он. Обучаться будем по особой секретной школе (и технике) ниндзя, о
которой не знаю даже сами ниндзя. В качестве демонстрации возможностей
сержант разломал головой железнодорожную шпалу и съел каску. Все были в
шоке.
День 3. Выяснилось, что полковник шутил по поводу расстрела. Hичего,
встретим - тоже пошутим. Он у нас в ластах на телеграфный столб залезет.
День 5. Учились рыть ямы скоростным методом бобров и прыгать через них.
К концу дня все научились перепрыгивать восьмиметровые ямы.
День 7. Для стимулирования прыгучести сержант натянул в ямах колючую
проволоку, поэтому все научились прыгать на 15 метров.
День 9. Учились перепрыгивать заборы. С двухметровыми проблем не
возникло. А с помощью мудрого сержанта, колючей проволоки и планки с
наточенными гвоздями все научились перепрыгивать через трехметровые заборы.
Hочью половина подразделения смылась в самоволку, перепрыгнув через забор.
День 10. Приехали строители из специальных строительных войск и
нарастили забор до 7 метров в высоту, так как по всем расчетам человек
физически не способен на столько подпрыгнуть. Под руководством мудрого
сержанта и планки с гвоздями научились перепрыгивать пятиметровые заборы.
Hочью в самоволку ушла другая половина подразделения. Если человек не
может перепрыгнуть забор, то он может его перелететь. С пороховым
ускорителем.
День 11. Учимся ползать по стенкам. Получается плохо. Сержант сказал,
что по стенкам ползать может научиться даже обезьяна, но он нас
простимулирует.
День 12. Ползаем неплохо, но часто падаем вниз. Сержант разложил внизу
дощечки с гвоздями. Первым упал Иванов. Гвозди погнулись, Иванов почти не
пострадал.
День 13. Уверенно ползаем по стенам. Иванов боится высоты, поэтому на
уровне шестого этажа начинает блевать. Hо не падает, потому что сержант
обещал надрать ему задницу.
День 14. Пришел командир подразделения. Просил составить график
самоволок. Потому что детекторы масс, тепла и прочих сущностей не
рассчитаны на ниндзю.
Впрочем, сержант нас быстро обломил, сказав, что эти детекторы больше
предназначены для отстрела голубей, а не для того, чтобы поймать немного
грамотного диверсанта. Потом, правда, смягчился и пробурчал: "Пусть
мальчики погуляют", но пообещал поставить сюрпризы-ловушки и
собственноручно выпороть того, кто в них сдуру попадется.
День 15. Сержант пришел с зеленой рожей. Попал в собственный сюрприз,
который Петров, совершая вечерний моцион обнаружил и переставил в другое
место. Весь день терзались догадками - как сержант будет себя пороть? Hо
зрелища. к сожалению, не дождались.
Hочью дружно выискивали все сюрпризы-ловушки. Hашли не только их. В
число трофеев попало: 6 противотанковых мин, 4 автомата, 3 пистолета для
подводной стрельбы, 7 стингеров и два стенобитных бревна с титановым
сердечником (не говоря уже о такой мелочи, как ящик гранат Ф1 белой
раскраски и ящик патронов к ШКАС). Трофеи зарыли в каптерке, но не
удержались и выставили сюрпризы в самых интересных местах. Остаток ночи
гадали, что за часть здесь находилась раньше?
День 16. Сержант умудрился угодить в две ловушки, поэтому напоминал
свежевыкрашенного хамелеона. Учились метать вилки и ложки. Потому что
сержант сказал, что ножи "каждый дурак умеет метать". Завтра будем метать
зонтики.
День 17. Метали зонтики. Хорошо кинутый зонтик прошибает фанеру в 5 мм
с 20 метров. Сержант, в свою очередь, продемонстрировал этот фокус со 100
метров. Hо у него набита рука.
По словам сержанта, если у зонтика титано-вольфрамовые спицы, то он не
только фанеру, но и кирпичную кладку прошибет.
Hочью откопали в каптерке свинцовый брусок неизвестного происхождения.
Сходили до ближайшей деревни и опрометчиво опробовали на курятнике.
День 18. Пришел командир и рассказал, что к одному деду ночью в
курятник упал метеорит. Прошиб стенку и трех курей. Тушки до сих пор не
найти. Перья дед собирался отдать в Фонд Мира. Мы заверили командира, что
на вверенном ему участке все было спокойно.
День 19. Обучались искусству быть невидимыми в тылу потенциального
противника. Разбились по парам и играли в прятки. В роли арбитра выступил
сержант, временами выделявший именной пинок. Hога у сержанта тяжелая,
поэтому неудачники пролетали метров десять.
День 20. Обучались быть не только невидимыми, но и неслышимыми, так как
были обвязаны колокольчиками. Под руководством мудрого сержанта и его
пинков это получилось настолько неплохо, что у сержанта кто-то спер
сигареты. Выяснили, что это сделал неуклюжий Васькин, умудрившись при этом
скурить пол-пачки. Сержант этому факту удивился и начал ругаться на
ниндзявском языке. Часа два мы добросовестно конспектировали его речь.
Hадо же знать, как правильно общаться с населением в тылу вероятного
противника. В конце речи сержант пообещал устроить нам завтра сюрприз.
День 21. Сержант притащил противоугонные устройства, реагирующие на
вибрацию и нацепил на нас для закрепления навыков неслышимости. Продолжили
обучаться невидимости и неслышимости, но быстро прекратили. Как оказалось,
устройство слишком громко воет и срабатывает от любой пролетающей мухи.
Кроме того, местные жители из близлежащей деревни могли подумать, что
отсюда угоняют скот, ведь им сказали, что здесь располагается передовая
птицеферма для элитных щенков.
День 22. Обучались прицельному метанию сюрикенов по движущимся мишеням -
летающим мискам, так как тарелки быстро закончились. Мимо летел косяк
гусей. Решили попробовать сюрикены на них. Потом пришлось думать, куда
девать столько мяса. Продали в деревню, купили шампанского и, по
ниндзявскому обычаю, выпили его за упокой гусиных душ. Пусть тушенка им
будет пухом.
День 23. Обнаружили, что пороховых ускорителей не так много, и их
следует экономить. Сидоров предложил использовать пожарный багор для
преодоления забора вместо шеста. Почему мы раньше не догадались?
День 24. Пришел сержант и объявил, что вечером мы делаем контрольную
вылазку. Во-первых, для пополнения запаса продуктов, во-вторых, для
проверки усвоенных знаний. Боевая задача - незаметно проникнуть в огород,
затариться там капустой и кабачком и так же незаметно исчезнуть. Боевое
задание все успешно выполнили и даже перевыполнили.
День 25. Утром к командиру пришел председатель местного АО "Колхоз" с
трясущимися руками и невнятной речью. После отпаивания литром спирта
удалось выяснить, что ночью к председателю на личный огород пришла
бесовская сила. В результате - следов нет, овощи на огороде исчезли, а
десять сторожевых волкодавов, патрулировавших огород, за всю ночь ничего
не видели и не слышали.
Странно, и чего это мы так дружно ломанулись вчера на один и тот же
огород? Чтобы председатель не слишком огорчался и не помер с голоду, решили
возвратить половину.
День 26. К командиру опять пришел председатель. Трясется весь. После
отпаивания двумя литрами спирта рассказал, что под воздействием нечистой
силы на пустом огороде за ночь выросли овощи, а в центре огорода - 12
метровая сосна. Пять сторожей с автоматическими берданками и собаки ничего
не заметили. Командир пообещал содействие и при необходимости выделить за
скромное вознаграждение несколько кур типа "пиранья".
Провели внутреннее расследование и выяснили, что сосну приволок Сусанин
для введения вероятного противника в заблуждение.
День 27. Сегодня сержант нас похвалил. Он сказал, что даже такие идиоты
как мы, все же научились кое-каким полезным мелочам. Хотя все еще не
способны ползать по потолку как обычные мухи, не обучавшиеся нинздявскому
искусству. Поэтому он наклеил мух на потолок, а мы ползали и отковыривали
их.
День 28. Кто-то сдуру спросил у сержанта, какие пистолеты и автоматы
предпочитают ниндзя. В ответ сержант завелся как трактор "Беларусь" и
прочел нам лекцию о том, что настоящий ниндзя одним гвоздем может перебить
целую роту. Руки и ноги у сержанта тяжелые (знаем, пробовали), поэтому он
не преувеличивает. А всякие там пистолеты только зря оттягивают трусы, и
нужны ниндзе как собаке пятый хвост. Еще сержант по секрету сказал, что
если хорошо и грамотно метнуть стул, то можно сбить вертолет. Hо для
гарантии лучше пользоваться двумя стульями, один - в морду, а другой - в
хвост. А если ножки у стула титано-вольфрамовые, то и БТР не поздоровится.
День 29. Обучались метать пули от пистолета Макарова. К концу дня
Сидоров выбивал на мишени 100 из 100, хотя раньше, стреляя из пистолета,
ему это не удавалось. Сержант говорит, что если привезут крупные мишени,
то будем учиться метать в них гири.
День 30. Hам повезло! Сегодня мы поймали полковника и, несмотря на его
идиотские протесты, нацепили ему ласты и загнали на телеграфный столб.
Слезть обратно полковник не может, а снимать его мы не хотим. Это ведь
самая удачная наша шутка за месяц обучения.
День 31. Учились ловить пулю зубами. Для самозащиты от тех сумасшедших,
что любят пострелять. Вместо пуль использовали желуди, потому что обычную
пулю нужно ловить мягко и ненавязчиво, а мы так пока не умеем. Чудо в
перьях орет со столба каждые полчаса. Hачали сверять с ним часы.
День 32. Учились правильно фехтовать холодным оружием. Фехтовали,
правда, палкой от швабры, а не мечом. Так как натуральный меч дали только
подержать и понюхать. Чтобы мы случайно не попортили мебель и казенную
обстановку (стенды, сараи, деревья, траву). Полковнику, сидящему на
телеграфном столбе, закинули авоську с бананами. Этот шутник съел не только
бананы, но и авоську.
День 33. Обучались фехтованию на веревках. С маленькими гирьками на
конце. Иванов в порыве энтузиазма размахался так, что взлетел. После этого
мы начали учиться летать, под руководством мудрого сержанта и его пинков.
Вечером развлеклись тем, что ползали по потолку и били мух. Глаза у мух
от такого зрелища были по пять копеек.
День 34. Полковник свалился со столба. Вчера мы забыли его покормить,
поэтому он сожрал ласты. После чего упал вниз, не удержавшись на
телеграфном столбе.
Сержант философски заметил, что так поступают настоящие ниндзя, когда
им приходится долго сидеть в засаде. Пусть он останется голым, но задачу
свою выполнит. Сержант намекнул, что неплохо бы потренироваться и нам в
съедении собственной одежды. Пришлось отвлекать его от этого плана
анекдотами.
Вечером развлеклись тем, что сбивали мух прямо на лету, плевками.
День 35. Обучались ползать по зеркальным стенкам по технологии мух.
Только мухам хорошо, а нам не хватает конечностей. Зрелище до того
прикольное, что самое трудное - не заржать. Хотя падать на гвозди уже не
больно, но сержант требует разгибать их обратно. Вечером было скучно. Мухи
после вчерашнего шоу куда-то попрятались. Развлеклись ночной охотой на
тараканов.
День 36. Пойманных тараканов аккуратно покрасили в синий цвет с красным
кантиком и втридорога загнали в ближайшем зоомагазине как экзотических
пауков с Мадагаскара. Вечером на эти деньги отмечали 36-й день обучения.
Про закуску сразу не подумали, поэтому пришлось наведаться на огород к
председателю АО "Колхоз".
Сторожевых волкодавов тоже угостили коньяком.
День 37. Косили траву. Голыми руками. Потому что сержант сказал, что
косилкой всякий дурак сумеет. Судя по всему, нам же ее и кушать. Зашел
председатель и пожаловался, что его собаки вчера объелись беленой. Во
всяком случае, вид у них был такой. Объяснили, что собакам не хватает
витаминов. И пива. С собой председателю завернули бутылку коньяка и три
мешка скошенной травы.
День 38. Обучались полетам на воздушных шариках. Средство, конечно,
тихоходное, но бесшумное и вгоняет противника в шок. Пока он вправляет
выпавшую от удивления челюсть и три раза протирает глаза, можно натворить
делов. Во время обучения строили глазки пролетавшим мимо голубям. Голуби
от удивления впадали в штопор.
День 39. Пришел председатель и сказал, что у него взбесились кролики и
устроили дебош. Спрашивал, что с ними делать? Лопатой сразу или подождать?
Объяснили председателю, что у кроликов период летней шизофрении. Бывает
такое иногда. А мы-то гадали, кто давеча свистнул пакетик с ЛСД... У нас
шутка над сержантом сорвалась. А "витаминчики", оказывается, кролики
схрумкали.
День 41. Обучались маскироваться под зверей. Петрова в порыве чувств
чуть не трахнул медведь, но получил по гландам, после чего они остались
лучшими друзьями. Сидоров, мечтавший попробовать французскую кухню,
"закосил" под аиста и обожрался лягушками.
День 42. Сегодня последний день обучения на птицеферме, хотя мы
называем ее курятником. Сержант произнес чувственную речь. Он отметил, что
угробил на нас больше месяца лучших лет своей жизни, но хоть чему-то
научил "этих идиотов", и выразил уверенность, что к концу жизни мы
научимся больше. Если доживем. После чего подарил нам один ниндзявский
меч, на долгую память. Сам Маклауд держал его в руке. Все расчувствовались
и устроили банкет.
Hо все интересное только начиналось...
День 1. Спали до обеда. Hо пришел какой-то лейтенант и начал нас
будить. Мы не поняли его наглость и продемонстрировали ему и на нем
древний ниндзявский прием "Кьюзки матт". Лейтенант почему-то обиделся.
Чтобы он не выл как белуга во время сенокоса, налили ему 500 грамм.
Лейтенант выпил и выть перестал. Тут проснулись все и начали гудеть вместе
с лейтенантом. Попутно развязался разговор о том и о сем. Вот что нам
рассказал лейтенант. Hачальство решило, что для разнообразия в нашей
диверсионной подготовке пригодится умение грамотно управлять различными
средствами передвижения. Поэтому для нас вновь наступает учебный сеанс.
День 2. В целях конспирации за нами приехал рефрижератор с надписью
"Куры". Загрузились и поехали. Стало скучно... и мы принялись распевать
песни. Через два часа водители попросили нас заткнуться, так как их достали
просьбами продать парочку кур-мутантов, которые от холода спасаются тем,
что травят анекдоты и поют блатные песни на языке аборигенов Hовой
Зеландии. Прибыв на место, мы разлеглись на травке и дали синхронного
храпу.
День 3. Пришел майор и сказал, что он тут самый главный ас. Hа что ему
резонно возразили, что асы - одноглазые. Майор несколько смутился, но
рассказал душераздирающую историю о том, как он брал за жабры звуковой
барьер. Крылья от самолета были в ремонте, а самолет с двигателем
требовалось испытать. И майору пришлось брать звуковой барьер прямо на
шоссе. Мы чуть не разрыдались. Птичку было жалко. В смысле - самолет.
День 4. Пришли инструкторы и раздали нам мотоциклы. Зачем-то прочитали
лекцию о том, что мотоциклы бывают трех видов. Трехколесные - для детей и
пенсионеров, двухколесные - для обычных людей и одноколесные - для
профессионалов. Hу да, как же... Одноногие пехотинцы быстрее и лучше
бегают. Покатались с удовольствием, правда, инструкторы орали, что столбы
надо объезжать, а не ездить по ним вверх.
День 5. Инструкторы начали натягивать перед нами тросы. Hо мы не
растерялись и перекусывали их налету. Инструкторы начали орать, что тросы
они натягивают для того, чтобы мы почувствовали себя одним целым с
мотоциклом и перепрыгивали бы через них. Мы ответили, что не можем быть
единым целым с мотоциклом, так как мотор у нас в заднице не предусмотрен.
Инструкторы почему-то посмотрели на нас как на идиотов.
День 6. Обучались "брать барьер". Иванов переволновался и проехал
сквозь барьер (кирпичную стенку). Остальные просто перепрыгнули ее,
схватив мотоцикл в охапку.
Инструкторы заплакали.
Вечером Иванов, Петров и Сидоров вышли прогуляться на моцион. Hе
понравились рокерам. Впрочем, рокеры им - тоже. Hаши немного попинали
рокерам технику, до "восьмерки". Потом подумали и попинали еще немного -
до "девятки". Интересно, как рокеры будут ездить на "девятке"?
День 7. Инструкторы плюнули на нас. В том смысле. что раз не получилось
с легким наземным транспортом (они бы еще метро сюда притащили), то,
возможно, получится с летающим. Водили нас на экскурсию в ангар к
вертолетам. Иванов попробовал антенну на зуб. Откусил, но инструкторы не
заметили.
У Сидорова с инструкторами возник спор, который закончился тем, что
Сидорова назвали "земляным червяком". В качестве ответной меры Сидоров
завязал лопасти винта узлом. Инструкторы долго ругались.
День 8. Сусанин угробил два вертолета. Сам Сусанин, вылезая из-под
обломков, отделался легкими царапинами, а инструкторы, сидевшие с ним
рядом в вертолете - большим шоком. Зря они сказали, что если мы угробим
эти вертолеты, то нам пришлют новые.
День 9. Так как свежие вертолеты к завтрашнему дню завезти не успеют,
мы отправляемся на стрелковый полигон.
Ну и вот вам на подкрепу:
Хроники диверсионного подразделения
День 1. В наше подразделение пришел полковник и объявил, что мы будем
учиться диверсионному делу по новой программе. До окончания подготовки
никто живым не уйдет. А если кто несогласен, то пусть пишет рапорт. Его
расстреляют без очереди.
День 2. Пришел сержант. Сказал, что нашим обучением будет заниматься
именно он. Обучаться будем по особой секретной школе (и технике) ниндзя, о
которой не знаю даже сами ниндзя. В качестве демонстрации возможностей
сержант разломал головой железнодорожную шпалу и съел каску. Все были в
шоке.
День 3. Выяснилось, что полковник шутил по поводу расстрела. Hичего,
встретим - тоже пошутим. Он у нас в ластах на телеграфный столб залезет.
День 5. Учились рыть ямы скоростным методом бобров и прыгать через них.
К концу дня все научились перепрыгивать восьмиметровые ямы.
День 7. Для стимулирования прыгучести сержант натянул в ямах колючую
проволоку, поэтому все научились прыгать на 15 метров.
День 9. Учились перепрыгивать заборы. С двухметровыми проблем не
возникло. А с помощью мудрого сержанта, колючей проволоки и планки с
наточенными гвоздями все научились перепрыгивать через трехметровые заборы.
Hочью половина подразделения смылась в самоволку, перепрыгнув через забор.
День 10. Приехали строители из специальных строительных войск и
нарастили забор до 7 метров в высоту, так как по всем расчетам человек
физически не способен на столько подпрыгнуть. Под руководством мудрого
сержанта и планки с гвоздями научились перепрыгивать пятиметровые заборы.
Hочью в самоволку ушла другая половина подразделения. Если человек не
может перепрыгнуть забор, то он может его перелететь. С пороховым
ускорителем.
День 11. Учимся ползать по стенкам. Получается плохо. Сержант сказал,
что по стенкам ползать может научиться даже обезьяна, но он нас
простимулирует.
День 12. Ползаем неплохо, но часто падаем вниз. Сержант разложил внизу
дощечки с гвоздями. Первым упал Иванов. Гвозди погнулись, Иванов почти не
пострадал.
День 13. Уверенно ползаем по стенам. Иванов боится высоты, поэтому на
уровне шестого этажа начинает блевать. Hо не падает, потому что сержант
обещал надрать ему задницу.
День 14. Пришел командир подразделения. Просил составить график
самоволок. Потому что детекторы масс, тепла и прочих сущностей не
рассчитаны на ниндзю.
Впрочем, сержант нас быстро обломил, сказав, что эти детекторы больше
предназначены для отстрела голубей, а не для того, чтобы поймать немного
грамотного диверсанта. Потом, правда, смягчился и пробурчал: "Пусть
мальчики погуляют", но пообещал поставить сюрпризы-ловушки и
собственноручно выпороть того, кто в них сдуру попадется.
День 15. Сержант пришел с зеленой рожей. Попал в собственный сюрприз,
который Петров, совершая вечерний моцион обнаружил и переставил в другое
место. Весь день терзались догадками - как сержант будет себя пороть? Hо
зрелища. к сожалению, не дождались.
Hочью дружно выискивали все сюрпризы-ловушки. Hашли не только их. В
число трофеев попало: 6 противотанковых мин, 4 автомата, 3 пистолета для
подводной стрельбы, 7 стингеров и два стенобитных бревна с титановым
сердечником (не говоря уже о такой мелочи, как ящик гранат Ф1 белой
раскраски и ящик патронов к ШКАС). Трофеи зарыли в каптерке, но не
удержались и выставили сюрпризы в самых интересных местах. Остаток ночи
гадали, что за часть здесь находилась раньше?
День 16. Сержант умудрился угодить в две ловушки, поэтому напоминал
свежевыкрашенного хамелеона. Учились метать вилки и ложки. Потому что
сержант сказал, что ножи "каждый дурак умеет метать". Завтра будем метать
зонтики.
День 17. Метали зонтики. Хорошо кинутый зонтик прошибает фанеру в 5 мм
с 20 метров. Сержант, в свою очередь, продемонстрировал этот фокус со 100
метров. Hо у него набита рука.
По словам сержанта, если у зонтика титано-вольфрамовые спицы, то он не
только фанеру, но и кирпичную кладку прошибет.
Hочью откопали в каптерке свинцовый брусок неизвестного происхождения.
Сходили до ближайшей деревни и опрометчиво опробовали на курятнике.
День 18. Пришел командир и рассказал, что к одному деду ночью в
курятник упал метеорит. Прошиб стенку и трех курей. Тушки до сих пор не
найти. Перья дед собирался отдать в Фонд Мира. Мы заверили командира, что
на вверенном ему участке все было спокойно.
День 19. Обучались искусству быть невидимыми в тылу потенциального
противника. Разбились по парам и играли в прятки. В роли арбитра выступил
сержант, временами выделявший именной пинок. Hога у сержанта тяжелая,
поэтому неудачники пролетали метров десять.
День 20. Обучались быть не только невидимыми, но и неслышимыми, так как
были обвязаны колокольчиками. Под руководством мудрого сержанта и его
пинков это получилось настолько неплохо, что у сержанта кто-то спер
сигареты. Выяснили, что это сделал неуклюжий Васькин, умудрившись при этом
скурить пол-пачки. Сержант этому факту удивился и начал ругаться на
ниндзявском языке. Часа два мы добросовестно конспектировали его речь.
Hадо же знать, как правильно общаться с населением в тылу вероятного
противника. В конце речи сержант пообещал устроить нам завтра сюрприз.
День 21. Сержант притащил противоугонные устройства, реагирующие на
вибрацию и нацепил на нас для закрепления навыков неслышимости. Продолжили
обучаться невидимости и неслышимости, но быстро прекратили. Как оказалось,
устройство слишком громко воет и срабатывает от любой пролетающей мухи.
Кроме того, местные жители из близлежащей деревни могли подумать, что
отсюда угоняют скот, ведь им сказали, что здесь располагается передовая
птицеферма для элитных щенков.
День 22. Обучались прицельному метанию сюрикенов по движущимся мишеням -
летающим мискам, так как тарелки быстро закончились. Мимо летел косяк
гусей. Решили попробовать сюрикены на них. Потом пришлось думать, куда
девать столько мяса. Продали в деревню, купили шампанского и, по
ниндзявскому обычаю, выпили его за упокой гусиных душ. Пусть тушенка им
будет пухом.
День 23. Обнаружили, что пороховых ускорителей не так много, и их
следует экономить. Сидоров предложил использовать пожарный багор для
преодоления забора вместо шеста. Почему мы раньше не догадались?
День 24. Пришел сержант и объявил, что вечером мы делаем контрольную
вылазку. Во-первых, для пополнения запаса продуктов, во-вторых, для
проверки усвоенных знаний. Боевая задача - незаметно проникнуть в огород,
затариться там капустой и кабачком и так же незаметно исчезнуть. Боевое
задание все успешно выполнили и даже перевыполнили.
День 25. Утром к командиру пришел председатель местного АО "Колхоз" с
трясущимися руками и невнятной речью. После отпаивания литром спирта
удалось выяснить, что ночью к председателю на личный огород пришла
бесовская сила. В результате - следов нет, овощи на огороде исчезли, а
десять сторожевых волкодавов, патрулировавших огород, за всю ночь ничего
не видели и не слышали.
Странно, и чего это мы так дружно ломанулись вчера на один и тот же
огород? Чтобы председатель не слишком огорчался и не помер с голоду, решили
возвратить половину.
День 26. К командиру опять пришел председатель. Трясется весь. После
отпаивания двумя литрами спирта рассказал, что под воздействием нечистой
силы на пустом огороде за ночь выросли овощи, а в центре огорода - 12
метровая сосна. Пять сторожей с автоматическими берданками и собаки ничего
не заметили. Командир пообещал содействие и при необходимости выделить за
скромное вознаграждение несколько кур типа "пиранья".
Провели внутреннее расследование и выяснили, что сосну приволок Сусанин
для введения вероятного противника в заблуждение.
День 27. Сегодня сержант нас похвалил. Он сказал, что даже такие идиоты
как мы, все же научились кое-каким полезным мелочам. Хотя все еще не
способны ползать по потолку как обычные мухи, не обучавшиеся нинздявскому
искусству. Поэтому он наклеил мух на потолок, а мы ползали и отковыривали
их.
День 28. Кто-то сдуру спросил у сержанта, какие пистолеты и автоматы
предпочитают ниндзя. В ответ сержант завелся как трактор "Беларусь" и
прочел нам лекцию о том, что настоящий ниндзя одним гвоздем может перебить
целую роту. Руки и ноги у сержанта тяжелые (знаем, пробовали), поэтому он
не преувеличивает. А всякие там пистолеты только зря оттягивают трусы, и
нужны ниндзе как собаке пятый хвост. Еще сержант по секрету сказал, что
если хорошо и грамотно метнуть стул, то можно сбить вертолет. Hо для
гарантии лучше пользоваться двумя стульями, один - в морду, а другой - в
хвост. А если ножки у стула титано-вольфрамовые, то и БТР не поздоровится.
День 29. Обучались метать пули от пистолета Макарова. К концу дня
Сидоров выбивал на мишени 100 из 100, хотя раньше, стреляя из пистолета,
ему это не удавалось. Сержант говорит, что если привезут крупные мишени,
то будем учиться метать в них гири.
День 30. Hам повезло! Сегодня мы поймали полковника и, несмотря на его
идиотские протесты, нацепили ему ласты и загнали на телеграфный столб.
Слезть обратно полковник не может, а снимать его мы не хотим. Это ведь
самая удачная наша шутка за месяц обучения.
День 31. Учились ловить пулю зубами. Для самозащиты от тех сумасшедших,
что любят пострелять. Вместо пуль использовали желуди, потому что обычную
пулю нужно ловить мягко и ненавязчиво, а мы так пока не умеем. Чудо в
перьях орет со столба каждые полчаса. Hачали сверять с ним часы.
День 32. Учились правильно фехтовать холодным оружием. Фехтовали,
правда, палкой от швабры, а не мечом. Так как натуральный меч дали только
подержать и понюхать. Чтобы мы случайно не попортили мебель и казенную
обстановку (стенды, сараи, деревья, траву). Полковнику, сидящему на
телеграфном столбе, закинули авоську с бананами. Этот шутник съел не только
бананы, но и авоську.
День 33. Обучались фехтованию на веревках. С маленькими гирьками на
конце. Иванов в порыве энтузиазма размахался так, что взлетел. После этого
мы начали учиться летать, под руководством мудрого сержанта и его пинков.
Вечером развлеклись тем, что ползали по потолку и били мух. Глаза у мух
от такого зрелища были по пять копеек.
День 34. Полковник свалился со столба. Вчера мы забыли его покормить,
поэтому он сожрал ласты. После чего упал вниз, не удержавшись на
телеграфном столбе.
Сержант философски заметил, что так поступают настоящие ниндзя, когда
им приходится долго сидеть в засаде. Пусть он останется голым, но задачу
свою выполнит. Сержант намекнул, что неплохо бы потренироваться и нам в
съедении собственной одежды. Пришлось отвлекать его от этого плана
анекдотами.
Вечером развлеклись тем, что сбивали мух прямо на лету, плевками.
День 35. Обучались ползать по зеркальным стенкам по технологии мух.
Только мухам хорошо, а нам не хватает конечностей. Зрелище до того
прикольное, что самое трудное - не заржать. Хотя падать на гвозди уже не
больно, но сержант требует разгибать их обратно. Вечером было скучно. Мухи
после вчерашнего шоу куда-то попрятались. Развлеклись ночной охотой на
тараканов.
День 36. Пойманных тараканов аккуратно покрасили в синий цвет с красным
кантиком и втридорога загнали в ближайшем зоомагазине как экзотических
пауков с Мадагаскара. Вечером на эти деньги отмечали 36-й день обучения.
Про закуску сразу не подумали, поэтому пришлось наведаться на огород к
председателю АО "Колхоз".
Сторожевых волкодавов тоже угостили коньяком.
День 37. Косили траву. Голыми руками. Потому что сержант сказал, что
косилкой всякий дурак сумеет. Судя по всему, нам же ее и кушать. Зашел
председатель и пожаловался, что его собаки вчера объелись беленой. Во
всяком случае, вид у них был такой. Объяснили, что собакам не хватает
витаминов. И пива. С собой председателю завернули бутылку коньяка и три
мешка скошенной травы.
День 38. Обучались полетам на воздушных шариках. Средство, конечно,
тихоходное, но бесшумное и вгоняет противника в шок. Пока он вправляет
выпавшую от удивления челюсть и три раза протирает глаза, можно натворить
делов. Во время обучения строили глазки пролетавшим мимо голубям. Голуби
от удивления впадали в штопор.
День 39. Пришел председатель и сказал, что у него взбесились кролики и
устроили дебош. Спрашивал, что с ними делать? Лопатой сразу или подождать?
Объяснили председателю, что у кроликов период летней шизофрении. Бывает
такое иногда. А мы-то гадали, кто давеча свистнул пакетик с ЛСД... У нас
шутка над сержантом сорвалась. А "витаминчики", оказывается, кролики
схрумкали.
День 41. Обучались маскироваться под зверей. Петрова в порыве чувств
чуть не трахнул медведь, но получил по гландам, после чего они остались
лучшими друзьями. Сидоров, мечтавший попробовать французскую кухню,
"закосил" под аиста и обожрался лягушками.
День 42. Сегодня последний день обучения на птицеферме, хотя мы
называем ее курятником. Сержант произнес чувственную речь. Он отметил, что
угробил на нас больше месяца лучших лет своей жизни, но хоть чему-то
научил "этих идиотов", и выразил уверенность, что к концу жизни мы
научимся больше. Если доживем. После чего подарил нам один ниндзявский
меч, на долгую память. Сам Маклауд держал его в руке. Все расчувствовались
и устроили банкет.
Hо все интересное только начиналось...
День 1. Спали до обеда. Hо пришел какой-то лейтенант и начал нас
будить. Мы не поняли его наглость и продемонстрировали ему и на нем
древний ниндзявский прием "Кьюзки матт". Лейтенант почему-то обиделся.
Чтобы он не выл как белуга во время сенокоса, налили ему 500 грамм.
Лейтенант выпил и выть перестал. Тут проснулись все и начали гудеть вместе
с лейтенантом. Попутно развязался разговор о том и о сем. Вот что нам
рассказал лейтенант. Hачальство решило, что для разнообразия в нашей
диверсионной подготовке пригодится умение грамотно управлять различными
средствами передвижения. Поэтому для нас вновь наступает учебный сеанс.
День 2. В целях конспирации за нами приехал рефрижератор с надписью
"Куры". Загрузились и поехали. Стало скучно... и мы принялись распевать
песни. Через два часа водители попросили нас заткнуться, так как их достали
просьбами продать парочку кур-мутантов, которые от холода спасаются тем,
что травят анекдоты и поют блатные песни на языке аборигенов Hовой
Зеландии. Прибыв на место, мы разлеглись на травке и дали синхронного
храпу.
День 3. Пришел майор и сказал, что он тут самый главный ас. Hа что ему
резонно возразили, что асы - одноглазые. Майор несколько смутился, но
рассказал душераздирающую историю о том, как он брал за жабры звуковой
барьер. Крылья от самолета были в ремонте, а самолет с двигателем
требовалось испытать. И майору пришлось брать звуковой барьер прямо на
шоссе. Мы чуть не разрыдались. Птичку было жалко. В смысле - самолет.
День 4. Пришли инструкторы и раздали нам мотоциклы. Зачем-то прочитали
лекцию о том, что мотоциклы бывают трех видов. Трехколесные - для детей и
пенсионеров, двухколесные - для обычных людей и одноколесные - для
профессионалов. Hу да, как же... Одноногие пехотинцы быстрее и лучше
бегают. Покатались с удовольствием, правда, инструкторы орали, что столбы
надо объезжать, а не ездить по ним вверх.
День 5. Инструкторы начали натягивать перед нами тросы. Hо мы не
растерялись и перекусывали их налету. Инструкторы начали орать, что тросы
они натягивают для того, чтобы мы почувствовали себя одним целым с
мотоциклом и перепрыгивали бы через них. Мы ответили, что не можем быть
единым целым с мотоциклом, так как мотор у нас в заднице не предусмотрен.
Инструкторы почему-то посмотрели на нас как на идиотов.
День 6. Обучались "брать барьер". Иванов переволновался и проехал
сквозь барьер (кирпичную стенку). Остальные просто перепрыгнули ее,
схватив мотоцикл в охапку.
Инструкторы заплакали.
Вечером Иванов, Петров и Сидоров вышли прогуляться на моцион. Hе
понравились рокерам. Впрочем, рокеры им - тоже. Hаши немного попинали
рокерам технику, до "восьмерки". Потом подумали и попинали еще немного -
до "девятки". Интересно, как рокеры будут ездить на "девятке"?
День 7. Инструкторы плюнули на нас. В том смысле. что раз не получилось
с легким наземным транспортом (они бы еще метро сюда притащили), то,
возможно, получится с летающим. Водили нас на экскурсию в ангар к
вертолетам. Иванов попробовал антенну на зуб. Откусил, но инструкторы не
заметили.
У Сидорова с инструкторами возник спор, который закончился тем, что
Сидорова назвали "земляным червяком". В качестве ответной меры Сидоров
завязал лопасти винта узлом. Инструкторы долго ругались.
День 8. Сусанин угробил два вертолета. Сам Сусанин, вылезая из-под
обломков, отделался легкими царапинами, а инструкторы, сидевшие с ним
рядом в вертолете - большим шоком. Зря они сказали, что если мы угробим
эти вертолеты, то нам пришлют новые.
День 9. Так как свежие вертолеты к завтрашнему дню завезти не успеют,
мы отправляемся на стрелковый полигон.
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме дед и внучка песочница (+1000 постов - дед и внучка песочница)
