все композиторы мира

«Представь, что мы в темном лесу. Легкий ветерок колышет ветви сосен. На небе светит луна. Вдали слышны звуки разных лесных животных, уханье совы. Мы в лесу. Давай, Анджело, изобрази мне эту волшебную тьму с легким ветерком!» 

На 86-м году жизни в своем доме в Нью-Джерси умер Анджело Бадаламенти — композитор, долгие годы работавший вместе с Дэвидом Линчем. Он написал музыку к «Твин Пиксу», «Синему бархату», «Диким сердцем», «Простой истории», «Малхолланд Драйву» и «Шоссе в никуда»

Xерез 20 минут на основании режиссерских указаний была сочинена тема Лоры Палмер из сериала «Твин Пикс». Сначала Бадаламенти заиграл остинатный ритм в нижнем регистре электропиано, потом по просьбе Линча выбрал более медленный темп, а дальше, мгновенно реагируя на свежие режиссерские ремарки («Появляется одинокая девушка, ее зовут Лора Палмер, она движется прямо к камере, подходя все ближе, ближе, ближе!»), придумал модуляцию в мажор и последующее вдохновенное движение вверх по звукоряду.

Анджело Бадаламенти рассказывает, как появилась тема Лоры Палмер

Линч, однако, был безжалостен: «Да, Анджело, это прекрасно! Это разрывает мне сердце! Но вот она уходит… Поэтому пошли вниз… ниже… ниже… еще ниже». Композитор повиновался, и музыка вернулась в тот же самый пустой и темный лес, откуда она стартовала несколькими мгновениями ранее, — в Гоствудский лес, растущий на окраине городка Твин Пикс.

Ни один кадр из сериала в тот момент еще не был снят: Линч и Бадаламенти работали, полагаясь исключительно на свое богатое воображение. Много лет спустя фанаты «Твин Пикса» обратили внимание на совпадение, хорошо вписывающееся во всю таинственную мифологию сериала: если графически изобразить тему Лоры Палмер в ее первом проведении — мрачное «лесное» остинато и две восходяще-нисходящие фигуры посередине, — получается буквально «два пика», twin peaks. 

Сумрачными саундтреками его карьера не исчерпывалась: Бадаламенти также сотрудничал с Дэвидом Боуи, Ниной Симон, Полом Маккартни, Ширли Бэсси, Долорес ОʼРиордан и другими музыкантами.

Агрессивное, атональное

Продолжая тему, очередная инсталляция саундтрека к несуществующей (возможно, пока) игре.

Громко, зловеще, немного атонально, легко оформляется в интерактивный луп. Всё.

Мира и добра!

Ханс Циммер создал аудиосопровождение для электрокара BMW Vision M Next, который представили в Мюнхене. BMW с 2009 года работает над «искусственным» звуком электромобилей. Одной из целей проекта было сделать так, чтобы бесшумные электрокары можно было услышать на дорогах (для безопасности пешеходов и других водителей)

Сегодня, 27 февраля, в седьмую годовщину убийства Бориса Немцова, самое время вспомнить балладу Дмитрия Быкова "Тень", написанную им в 2015-м по этому поводу

«Россия кончается Крымом»

Страшна не сама по себе хренотень

В российских редеющих кущах,

Но то, что ложится зловонная тень

На восемь веков предыдущих, 

С их русской идеей про русский Эдем,

С их вечной Вандеей, владеющей всем,

Со всеми мечтами и снами,

Которые кончились нами. 

На карту поставлены реки, леса,

Просторы с ветрами, полями,

История вся и поэзия вся –

Никак не уйти в пополаме! 

Под знамя поставлены Пушкин, Колчак,

Романовы, Сталин и старший Собчак,

И жертвы, и те, что пытали,

Скрываются в общем портале. 

Не сам ли Державин, державен и хвор,

Был предан престолу без лести?

Не Пушкин ли молвил, что все это спор

Славян меж собой – и не лезьте? 

Не Сталин ли нам возвратил РПЦ?

Не Жуков ли с нами во вражьем кольце?

Под ними трещащая льдина,

На ней они все заедино. 

…У нации тоже случается рак –

Поистине худший из раков;

Стоял у истоков его не дурак,

А чинный мыслитель Аксаков. 

Языков, Самарин, Попов, Хомяков

Писали на лучшем из всех языков –

Не их ли ветвистые фразы

Пустили в него метастазы? 

Все было – и Грозный, и глад, и Бирон,

И пытки, и бунты с коммуной,

Но вызовы, лезшие с разных сторон,

Сжирались системой иммунной. 

Но время себя ухватило за хвост,

А клетки решили, что рак – это рост,

И все накрывается крепкой,

Рехнувшейся раковой клеткой. 

Историю русскую, выскажем вслух,

Венчает не птица, а крыса.

Так дух нибелунгов и Шиллера дух

Когда–то нацизмом накрылся, 

Легенда о Фаусте так умерла

В тени хакенкройца, под сенью орла,

И фюрером кончился Дюрер,

И Лютер от этого умер. 

Ужасен злодей, но ужасней дебил,

Парашливый пафос острожный.

Хоть Пушкина Сталин еще не добил –

Теперь его шансы ничтожны. 

Чего там – и Тютчев, и Блок, и Толстой

По полной вложились в текущий отстой,

А Федор Михалыч особо –

Такая в нем буйствует злоба. 

Тут все состояло из двух половин –

Из ангелов и негодяев;

Читались, допустим, не только Ильин,

Но также и Франк, и Бердяев; 

Однако в процессе стремленья на дно

Все эти тенденции слиплись в одно,

А жажда покоя и воли

Сегодня свелась к «Мотороле». 

Глядишь ли в окно на весенний пейзаж:

Он скалится алчно и подло.

Сквозь крымскую даль проступает «крымнаш»,

И море предательством полно. 

Услышу ли поезд в ночи, например, –

А поезд стучит: ДНР! ЛНР!

Вот так побеседуешь с немцем –

А в нем проступает Освенцим. 

Люблю амфибрахий, державный разбег!

Сама набегает цитата:

Как ныне сбирается вещий Олег –

Та–та–та, та–та–та, та–та–та. 

– Куда ты ведешь нас? Не видно ни зги!

Шибанов молчал из пронзенной ноги.

Случайно средь шумного бала

Шипя между тем выползала… 

Пространство, родство, большинство, торжество,

Горючая жидкость и рухлядь…

Но что нам останется после того,

Как эта конструкция рухнет? 

Как только эпоха свершит самосуд,

Название «русский» к чему отнесут?

Ведь все эти рожи, о Боже, –

Развитье традиции тоже? 

…Как только рассеялся черный туман,

Тогда, в назиданье внучатам,

Остатки спасти вознамерился Манн,

И «Фаустус» был напечатан. 

По правде сказать – ничего он не спас:

Остался от фауста ржавый каркас.

В преддверьи последнего часа

У нас уже нет и каркаса. 

Вот в это уперлись слова и дела

Искателей правды и света.

Победа – их общей победой была,

И общим вот этим – вот это. 

Меня утешает лишь то, что иду

Ко дну в этом общем бескрайнем ряду,

Где все как в наброске любимом –

Россия кончается Крымом.

Неожиданный первоисточник вот этой замечательной мелодии, под которую мы привыкли представлять лишь прыгающих страусов.

Принято упрекать авторов "В мире животных" в том, что они, нарушая авторские права сделали фоном для заставки передачи композицию "Жаворонок" в исполнении оркестра Поля Мориа (Paul Mauriat). Однако, сам Мориа тоже автором музыки не является – он лишь создал аранжировку известного французского шлягера «Alouette» в исполнении Жиля Дрё (Gilles Dreu):

Но всё ещё сложнее.

Рождественский хорал «Рождество господне» в 12 частях, написанный аргентинским композитором Ариэлем Рамиресом на слова Феликса Луна считается ныне классикой католической духовной музыки.

Когда французский шансонье Жиль Дрё (Gilles Dreu) услышал десятую часть этого хорала, что называется «Паломничество» (La peregrinación) в исполнении аргентинской певицы Мерседес Соса (Mercedes Sosa) он был потрясен красотой музыки и попросил поэта Пьера Деланоэ (Pierre Delanoë) написать французские слова на эту мелодию.

Так появилась легкомысленная песенка «Жаворонок» (Alouette), на мотив которой Поль Мориа создал музыкальную композицию, которую услышал советский режиссёр Александр Згуриди и выбрал для музыкальной заставки телепередачи "В мире животных".

А во всем испаноязычном мире десятая часть хорала «Рождество господне» имеет не меньшее сакральное значение чем наши колядки, и узнаваема с первых нот практически как «В лесу родилась елочка» на территории бывшего СССР. Когда наступает рождество — праткически во всех церквях, на улицах, на домашних концертах от Испании до Чили и Перу звучит такая знакомая нам мелодия, но поется в ней не о жаворонке, а о том, как усталые Иосиф и Мария бредут по пустынной пыльной дороге и не могут найти себе ночлега и что в эту ночь на земле родится маленький бог, но никто ещё об этом не знает.

Гены викингов

 В Дании находится самый крупный банк спермы в мире, а большинство его пользователь_ниц - англичан_ки. 

В 1961-ом году исландский композитор Йоун Лейфс посвятил вулкану Гекла пьесу, 
"Hecla, Op 52 (для смешанного хора и оркестра)", признанную самым громким произведением симфонической музыки. Для воспроизведения пьесы требуются большой симфонический оркестр, 4 комплекта камней, по которым бьют молотками, тарелки из стали, наковальни, несколько приборов-сирен, пушки, металлические цепи и орган.