Результаты поиска по запросу "Стол засмеялся"
Буду первым опозорившимся...
Not:FreedomПредполагаемые жанры: Киберпанк, Детектив \
Автор: Egel De Wolf (ака Ашган Карцис)
Строение мира:205Х - после 3-ей мировой прошло уже 30 лет. Большинство стран распалось и прекратило свое существование. Некоторые из них были просто стерты с лица земли, а некоторые наоборот, разрослись, захватив себе большое количество территории и поглотив слабых соседей. Баланс сил разительно переменился и победителями стали отнюдь не сверхдержавы. Четыре страны объединились в альянс, захватили и ассимилировали малые страны, а затем добрались до ослабших в междоусобных войнах США, России и Китая. Четыре страны стали державами континентальных масштабов.
Первая из них - Япония, что славилась своими исследованиями в области робототехники, путем внутренних переворотов, перестала быть государством и стала самоподдерживающейся мега-корпорацией, которая теперь контролирует большую часть Азии, до самых Уральских Гор. Теперь она известна под названием Корпорация “Эдем”.
Вторая же - Германия, славившаяся своей производственной мощью, при технологической поддержке Японии, на этот раз успешно реализовала тактику почти столетней давности и без малейшей заминки прошла победным маршем по всей Европе, Средиземноморью и Ближнему Востоку, став Технократической Объединенной Республикой Германия (ТОРГ).
Третья - Канада, которая будучи не столь заметной в тени США и которая считалась ее марионеткой, достаточно быстро развила свой Аэро-Космический Флот, захватила власть в воздухе и на орбите и при поддержке других стран, полностью захватила обе Америки и Гренландию, став Америко-Атлантической Федеративной Республикой (ААФР).
И четвертая - никем не признанная страна. Даже не страна, а союзное объединение тихоокеанской мафии и контрабандистов, вперемешку с наемниками, местными жителями и недовольной, бежавшей из развитых стран, молодежи. Вместе они создали страну со своими законами. Развитие их шло не столь гладко, но в условиях 3-ей мировой у них было тотальнейшее преимущество - будучи островной страной, где суммарная площадь суши ели может сравнится с Великобританией, площадь подконтрольной им акватории была самой большой в мире. Это позволяло им не боятся самого страшного оружия созданного человеком - ядерного оружия. Совершая диверсионные вылазки на базы противника и их снабжение, они очень сильно подорвали периферическое влияние стран-противников, оставив тех одних в окружении сильных врагов. По окончанию войны, этой стране досталась большая часть островов Тихоокеанской и Индонезийской акватории, а также к ней примкнул весь юг Африки от экватора и Австралия, став Конфедерацией Океании.
После окончания войны, альянс распался, но ни одна из стран не желала выяснять отношения военным путем. Меж новыми гигантами планеты началась новая гонка - научно-техническая и космическая. За последующие 30 лет появились первые жилые базы на Луне и Марсе, с численностью населения более тысячи человек. Информационные и биотехнологические разработки шагнули далеко вперед. Развилась кибернетика, протезы перестали быть простой заменой утерянной конечности, а стали полноценной частью человеческой жизни. Всемирная сеть Интернет стала проникать во все уголки человеческой жизни и по способствовало этому создание мозговых имплантов, попросту именуемых Нейроинтерфейсом. С их появлением, участилось количество хакерских преступлений, корпоративного шпионажа и убийств на почве нервных срывов. По этому поводу, советом представителей Четырех Стран было принято решение объявить Интернет зоной общего информационного контроля и создать “специальный отряд по борьбе с киберпреступностью и ее последствиями”. В состав этого отряда набирали в основном бывших полицейских, наемников и хакеров, которые согласились работать на правительство. Достаточно быстро этот отряд стал синонимом правопорядка и отодвинул полицию на второй план. Пройдя небольшую реорганизацию, стал распространенной силой повсеместно и стал называться Правоохранительной Организацией “Кратос”, следя за порядком в современном мире.“Кратос” состоит следующим образом:
Первая из них - Япония, что славилась своими исследованиями в области робототехники, путем внутренних переворотов, перестала быть государством и стала самоподдерживающейся мега-корпорацией, которая теперь контролирует большую часть Азии, до самых Уральских Гор. Теперь она известна под названием Корпорация “Эдем”.
Вторая же - Германия, славившаяся своей производственной мощью, при технологической поддержке Японии, на этот раз успешно реализовала тактику почти столетней давности и без малейшей заминки прошла победным маршем по всей Европе, Средиземноморью и Ближнему Востоку, став Технократической Объединенной Республикой Германия (ТОРГ).
Третья - Канада, которая будучи не столь заметной в тени США и которая считалась ее марионеткой, достаточно быстро развила свой Аэро-Космический Флот, захватила власть в воздухе и на орбите и при поддержке других стран, полностью захватила обе Америки и Гренландию, став Америко-Атлантической Федеративной Республикой (ААФР).
И четвертая - никем не признанная страна. Даже не страна, а союзное объединение тихоокеанской мафии и контрабандистов, вперемешку с наемниками, местными жителями и недовольной, бежавшей из развитых стран, молодежи. Вместе они создали страну со своими законами. Развитие их шло не столь гладко, но в условиях 3-ей мировой у них было тотальнейшее преимущество - будучи островной страной, где суммарная площадь суши ели может сравнится с Великобританией, площадь подконтрольной им акватории была самой большой в мире. Это позволяло им не боятся самого страшного оружия созданного человеком - ядерного оружия. Совершая диверсионные вылазки на базы противника и их снабжение, они очень сильно подорвали периферическое влияние стран-противников, оставив тех одних в окружении сильных врагов. По окончанию войны, этой стране досталась большая часть островов Тихоокеанской и Индонезийской акватории, а также к ней примкнул весь юг Африки от экватора и Австралия, став Конфедерацией Океании.
После окончания войны, альянс распался, но ни одна из стран не желала выяснять отношения военным путем. Меж новыми гигантами планеты началась новая гонка - научно-техническая и космическая. За последующие 30 лет появились первые жилые базы на Луне и Марсе, с численностью населения более тысячи человек. Информационные и биотехнологические разработки шагнули далеко вперед. Развилась кибернетика, протезы перестали быть простой заменой утерянной конечности, а стали полноценной частью человеческой жизни. Всемирная сеть Интернет стала проникать во все уголки человеческой жизни и по способствовало этому создание мозговых имплантов, попросту именуемых Нейроинтерфейсом. С их появлением, участилось количество хакерских преступлений, корпоративного шпионажа и убийств на почве нервных срывов. По этому поводу, советом представителей Четырех Стран было принято решение объявить Интернет зоной общего информационного контроля и создать “специальный отряд по борьбе с киберпреступностью и ее последствиями”. В состав этого отряда набирали в основном бывших полицейских, наемников и хакеров, которые согласились работать на правительство. Достаточно быстро этот отряд стал синонимом правопорядка и отодвинул полицию на второй план. Пройдя небольшую реорганизацию, стал распространенной силой повсеместно и стал называться Правоохранительной Организацией “Кратос”, следя за порядком в современном мире.“Кратос” состоит следующим образом:
Генеральный Директор - Генерал Эмануэль Юлес.
Директор “Эдемского” отдела - Полковник Кудо Мизуки.
Директор отдела ТОРГ - Полковник Герхард Циммлер.
Директор отдела ААФР - Полковник Пауль Родригес.
Директор Океанийского отдела - Полковник Кеамаомеа Тетеретоне.
Локальные Директора в ранге Подполковников.
Директора городских отделов в ранге Майоров.
Командиры отрядов в ранге Капитанов.
Заместители командиров в ранге Старших Лейтенантов.
Основные оперативники в ранге Лейтенантов.
Помощники оперативников, а также сотрудники специализирующиеся на кибербезопасности в ранге Младших Лейтенантов.
Командиры групп захвата в ранге Сержантов.
Бойцы группы захвата в ранге Рядовых.
Прочие сотрудники без ранга, такие как уборщики, повара и т.д.
Директор “Эдемского” отдела - Полковник Кудо Мизуки.
Директор отдела ТОРГ - Полковник Герхард Циммлер.
Директор отдела ААФР - Полковник Пауль Родригес.
Директор Океанийского отдела - Полковник Кеамаомеа Тетеретоне.
Локальные Директора в ранге Подполковников.
Директора городских отделов в ранге Майоров.
Командиры отрядов в ранге Капитанов.
Заместители командиров в ранге Старших Лейтенантов.
Основные оперативники в ранге Лейтенантов.
Помощники оперативников, а также сотрудники специализирующиеся на кибербезопасности в ранге Младших Лейтенантов.
Командиры групп захвата в ранге Сержантов.
Бойцы группы захвата в ранге Рядовых.
Прочие сотрудники без ранга, такие как уборщики, повара и т.д.
Корпорация “Эдем”. Территория бывшей Японии, регион Канто, префектура Токио, Центральный отдел “Кратос” на территории “Эдема”. Оперативный конференц-зал 7-ого отряда. 7:42 Утра.
Высокий европеоид с армейской выправкой зашел в комнату, в центре которой стоял овальный стол. За столом расположилось небольшая группа народа, которая переговаривалась между собой, однако вход капитана Джонатана Роджерса ознаменовал начало утреннего совещания, так что все вынужденно замолчали и перевели внимание на него.- Так, парни, - начал было Роджерс, но недовольное покашливание со стороны привлекло его внимание на 30-летнюю женщину, которая выделялась короткой ярко-красной стрижкой. Скорчив ехидное выражение лица, Джонатан продолжил, - И девушки, разумеется... Так вот, работы у нас и других отрядов невпроворот, так что не будем ходить вокруг, да около. Викерс, Рязанова и Чхо - для вас новое дело, - капитан взмахнул рукой, открывая голографический дисплей с нужным файлом дела и отправил его плавным движением руки к тройке людей, одной из которых и была красноволосая, - Вы должны выяснить кто зажарил этому бедняге мозг, а главное - зачем. Также дело есть и для вашей команды, Фей, Цянь и Хангалов, - он повторил движение рукой, открывая другой файл и отправляя его названным оперативникам, - Партия строительной техники готовящаяся для переправки на лунную базу была похищена со склада. Примечательно то, что пропажу обнаружил рабочий без нейроинтерфейса, в то время как его коллеги до сих пор видят технику на месте. Займитесь этим, остальные - отчет о том как продвигаются ваши дела мне к вечеру в электронной форме чтобы отправили. А теперь последнее... Такамура, Кидо, - он перевел взгляд на двух японцев, молодую девушку и мужчину которому явно уже за 40, что сидели особняком, - Я понимаю, что со смерти Кёрка прошла всего неделя, но руководство уже прислало новичка на замену. Заходи! - обратил он последнюю реплику в сторону двери.
Через секунду дверь открылась, привлекая внимание всех собравшихся и в помещение удивленно оглядываясь, зашел парень с длинными белыми волосами собранными в хвост за спиной и двумя пересекающимися шрамами проходящими через переносицу и левый глаз.
- Знакомьтесь, с сегодняшнего дня, он ваш новый напарник. Давай парень, представься. - Капитан Роджерс ободряюще хлопнул по плечу вошедшего.
Секунду помедлив, беловолосый встал по стойке смирно и отдав честь, произнес:
- Младший Лейтенант Хелм фон Зейл прибыл. До назначения сюда, я проходил стажировку в полицейском отделе префектуры Хоккайдо. Буду рад работать вместе с вами! - напряженно отчеканил он, после чего повисла напряженная тишина.
Через секунду зал разразился хохотом почти всех, кроме Роджерса, который поднял руку в жесте, призывающем всех замолчать, Кидо, которая внимательным холодным взглядом рассматривала Хелма, и Такамура, который, казалось, проявлял полное безразличие.Как только наступила тишина, Джонатан продолжил:
- Ваша задача пока что показать ему здание, рабочее место и сходить в арсенал оформить ему табельное оружие. Как только закончите с этим, то сразу отправляйтесь в патруль. Чем быстрее вы начнете работать в команде - тем лучше для всех. Уфф... Заебался я длинные речи пускать. Вопросы есть? Если да, то с вопросам ко мне в кабинет. А теперь подняли свои жопы и пошли работать!
Как только он вышел, Хелм немного постоял, посмотрев тому в след, а затем указал на дверь.
- А... Это..?
- Это норма. Так что не обращай внимания, - ответила на недовысказанную мысль парня Рязанова.
После этого все молча поднялись и отправились по своим делам, проходя мимо Хелма и не обращая на него большего внимания, чем требуется для обхода препятствия на своем пути. Лишь те, кого Роджерс назвал Такамурой и Кидо остановились рядом.
- Меня зовут Такамура Рю. Теперь я твой старший напарник, так что когда мы на задании - ты должен делать все что я скажу, - он сохранял спокойный и властный тон, присущий людям с богатым опытом, - Но это не значит что я не позволяю тебе думать своей головой. Те кто не умеют думать - долго тут не задерживаются. Так что можешь делать все что не будет перечить моим приказам, законам и здравому смыслу. А вот эта стеснительная девушка - Кидо Касуми. Хоть она и выглядит серьезно, но на самом деле жуткая тру... Кха! - речь Рю прервал удар Касуми ногой в живот, но он быстро оправился от этого, - Ну в общем ты понял что я имел ввиду. Она наш личный хакер, так что на дела мы ее берем только когда надо взломать что-то на месте. И лучше ты ее не зли, а то взломает твой нейроимплант и сделает из тебя дауна! - засмеялся он.
- Н-не буду я такого делать! - возмущенно заявила девушка.
- Ах да... - внезапно сменил тему разговора Рю, - Ты из ТОРГа? Имя явно немецких корней. Хотя сам ты не слишком похож на немца.
- Да. Я родился в Дортмунде. Но этнически я наполовину японец. Отец был ученым-кибернетиком, в то время как мать была из японского спецназа. Поэтому я сразу учил, и немецкий, и японский. Это очень помогло мне при переезде на Хоккайдо. - спокойно ответил Хелм.
- Ясно. Тогда не будем терять время. Сначала в арсенал, за табельным оружием, а затем в патруль...
Высокий европеоид с армейской выправкой зашел в комнату, в центре которой стоял овальный стол. За столом расположилось небольшая группа народа, которая переговаривалась между собой, однако вход капитана Джонатана Роджерса ознаменовал начало утреннего совещания, так что все вынужденно замолчали и перевели внимание на него.- Так, парни, - начал было Роджерс, но недовольное покашливание со стороны привлекло его внимание на 30-летнюю женщину, которая выделялась короткой ярко-красной стрижкой. Скорчив ехидное выражение лица, Джонатан продолжил, - И девушки, разумеется... Так вот, работы у нас и других отрядов невпроворот, так что не будем ходить вокруг, да около. Викерс, Рязанова и Чхо - для вас новое дело, - капитан взмахнул рукой, открывая голографический дисплей с нужным файлом дела и отправил его плавным движением руки к тройке людей, одной из которых и была красноволосая, - Вы должны выяснить кто зажарил этому бедняге мозг, а главное - зачем. Также дело есть и для вашей команды, Фей, Цянь и Хангалов, - он повторил движение рукой, открывая другой файл и отправляя его названным оперативникам, - Партия строительной техники готовящаяся для переправки на лунную базу была похищена со склада. Примечательно то, что пропажу обнаружил рабочий без нейроинтерфейса, в то время как его коллеги до сих пор видят технику на месте. Займитесь этим, остальные - отчет о том как продвигаются ваши дела мне к вечеру в электронной форме чтобы отправили. А теперь последнее... Такамура, Кидо, - он перевел взгляд на двух японцев, молодую девушку и мужчину которому явно уже за 40, что сидели особняком, - Я понимаю, что со смерти Кёрка прошла всего неделя, но руководство уже прислало новичка на замену. Заходи! - обратил он последнюю реплику в сторону двери.
Через секунду дверь открылась, привлекая внимание всех собравшихся и в помещение удивленно оглядываясь, зашел парень с длинными белыми волосами собранными в хвост за спиной и двумя пересекающимися шрамами проходящими через переносицу и левый глаз.
- Знакомьтесь, с сегодняшнего дня, он ваш новый напарник. Давай парень, представься. - Капитан Роджерс ободряюще хлопнул по плечу вошедшего.
Секунду помедлив, беловолосый встал по стойке смирно и отдав честь, произнес:
- Младший Лейтенант Хелм фон Зейл прибыл. До назначения сюда, я проходил стажировку в полицейском отделе префектуры Хоккайдо. Буду рад работать вместе с вами! - напряженно отчеканил он, после чего повисла напряженная тишина.
Через секунду зал разразился хохотом почти всех, кроме Роджерса, который поднял руку в жесте, призывающем всех замолчать, Кидо, которая внимательным холодным взглядом рассматривала Хелма, и Такамура, который, казалось, проявлял полное безразличие.Как только наступила тишина, Джонатан продолжил:
- Ваша задача пока что показать ему здание, рабочее место и сходить в арсенал оформить ему табельное оружие. Как только закончите с этим, то сразу отправляйтесь в патруль. Чем быстрее вы начнете работать в команде - тем лучше для всех. Уфф... Заебался я длинные речи пускать. Вопросы есть? Если да, то с вопросам ко мне в кабинет. А теперь подняли свои жопы и пошли работать!
Как только он вышел, Хелм немного постоял, посмотрев тому в след, а затем указал на дверь.
- А... Это..?
- Это норма. Так что не обращай внимания, - ответила на недовысказанную мысль парня Рязанова.
После этого все молча поднялись и отправились по своим делам, проходя мимо Хелма и не обращая на него большего внимания, чем требуется для обхода препятствия на своем пути. Лишь те, кого Роджерс назвал Такамурой и Кидо остановились рядом.
- Меня зовут Такамура Рю. Теперь я твой старший напарник, так что когда мы на задании - ты должен делать все что я скажу, - он сохранял спокойный и властный тон, присущий людям с богатым опытом, - Но это не значит что я не позволяю тебе думать своей головой. Те кто не умеют думать - долго тут не задерживаются. Так что можешь делать все что не будет перечить моим приказам, законам и здравому смыслу. А вот эта стеснительная девушка - Кидо Касуми. Хоть она и выглядит серьезно, но на самом деле жуткая тру... Кха! - речь Рю прервал удар Касуми ногой в живот, но он быстро оправился от этого, - Ну в общем ты понял что я имел ввиду. Она наш личный хакер, так что на дела мы ее берем только когда надо взломать что-то на месте. И лучше ты ее не зли, а то взломает твой нейроимплант и сделает из тебя дауна! - засмеялся он.
- Н-не буду я такого делать! - возмущенно заявила девушка.
- Ах да... - внезапно сменил тему разговора Рю, - Ты из ТОРГа? Имя явно немецких корней. Хотя сам ты не слишком похож на немца.
- Да. Я родился в Дортмунде. Но этнически я наполовину японец. Отец был ученым-кибернетиком, в то время как мать была из японского спецназа. Поэтому я сразу учил, и немецкий, и японский. Это очень помогло мне при переезде на Хоккайдо. - спокойно ответил Хелм.
- Ясно. Тогда не будем терять время. Сначала в арсенал, за табельным оружием, а затем в патруль...
В 3-ех кварталах восточнее прошлого места. Через 2 часа.
- Почему мы патрулируем? - непонимающе спросил фон Зейл, - Я думал, эта работа только для полиции...
- Так и было, - отвечал Такамура, - Пока токийская полиция справлялась. Так что теперь приходиться и нам головой рисковать, имея шанс попасть в уличную перестрелку. Но таков был приказ свыше, так что нам остается только подчиниться.
- Но если наше присутствие срочно потребуется, а мы в этот момент будем заняты тем что схватили обычного барыгу наркотиками?
- То мы вызываем полицию или силовой отряд на место где схватили преступника, ждем приезда и сразу выдвигаемся. Ты пойми, Хелм, что приказы не обсуждаются. В противном случае можно легко вылететь с работы.
Такамура вел служебный электромобиль черного цвета по нижнему уровню дороги. Свет сюда пробивался лишь слабыми лучами и все вокруг была освещенно в основном никогдна не выключающимися уличными лампами и светом неоновых вывесок. На улице было достаточно людно. Люди спешили на места своей работы, не обращая внимание на окружение.Внезапно связной радиоинтерфейс электромобиля ожил и развернув на переборке галодисплей, выдал информацию о источнике сигнала, который являлся общей полицейской частотой, и само сообщение:
- “Квадрат 04 09 25 L1. Преступник нападает на прохожих. Использует теневое огнестрельное оружие. Ближайший патруль - отзовитесь.”
- Мы всего в пяти кварталах. - Рю крутанул руль, перестраиваясь, - Давай, новенький. Ты же из полиции. Знаешь что надо делать.
Хелм кивнул и отправил ответ диспетчеру.
- На связи патруль “Кратос”, 7-ой отряд, мы в пяти кварталах и уже в пути. Расчетное время прибытия - 2 минуты.
- “Вас понял, “Кратос-7”. Туда же направляются еще две патрульные машины полиции. Расчетное время прибытия 7 минут.”
Сигнал полицейской частоты оборвался и дисплей потух.
- Помяни черта - он и появится, - недовольно пробурчал Такамура, поворачивая на очередном перекрестке, - Почти подъехали. Следующий поворот и по прямой один квартал. Проверь пистолет.
Парниша кивнул и достал из под простенькой куртки компактный пистолет маркировки Lokus MK2. Проверив боезапас, он быстро проверил дослан ли патрон и стоит ли предохранитель.
- Я смотрю, оружием пользоваться ты уже привык. Хорошо. Готовься, сейчас выходим. - японец крутанул руль, быстро останавливаясь у обочины и почти на ходу выходя из машины, а следом вышел и фон Зейл.
Звуки стрельбы разносились по улице, частично заглушаемые визгами колес электромобилей и криками людей, что толпами разбегались с места происшествия. Посреди улицы стоял человек в рваных обмотках, с ирокезом на голове и с кучей татуировок. Он размахивал автоматической винтовкой старого образца, стреляя в прохожих и безумно смеялся. Заметив приехавшую машину и вылезших из нее оперативников, он сразу же сконцентрировал свой огонь на ней, сразу заставив их укрыться, а в перерывах между огнем, спотыкаясь, перебежал и спрятался за одной из машин.
- Твою мать! Очередной наркоман с огнестрелом! Откуда они только беруться?! - недовольно выругался Такамура, укрываясь за машиной, после чего обернулся к напарнику, - Хелм, я его... Хелм?!
Но беловолосого не было рядом. Выглянув из за машины на секунду, он увидел быстро крадущегося с другой стороны, укрываясь за машинами. И спустя эту секунду, бандит вновь открыл по нему огонь, заставив скрыться за машиной обратно.
- Хелм, чтоб тебя! - Рю сразу сообразил что задумал его напарник. И ему это очень не нравилось.Дождавшись, пока преступник вновь сделает паузу между выстрелами, судя по всему, на перезарядку, он стал стрелять в машину, за которой прятался преступник. Выстрелив пару раз, он увидел как бандит выскакивает из за машины, уже наводя винтовку на него.
Проследовали два выстрела. Хелм первым выстрелом прострелил бандиту кисть правой руки и этим самым оттолкнул винтовку в сторону, а второй выстрел попал в локтевой сустав, окончательно выбив винтовку из рук. Ошарашенный преступник не чувствовал боли, от чего безумно засмеялся и со всех ног бросился прочь от Хелма, в сторону переулков. Тут в него выстрелил Такамура, попав в голень, от чего бандит запнулся и упал лицом в асфальт. Он попытался встать, уперевшись коленом, но внезапный удар подбежавшего Хелма повалил его, после чего Хелм прижал ногой его спину прижимая к земле и приставив пистолет к голове.
- Я же говорил тебе делать что я скажу! - Рю кричал на Хелма, подбегая к тому, - Из за тебя, меня могли застрелить!
- Прости. Просто я не могу упустить такую возможность зайти ему сбоку, - парень виновато посмотрел на японца, - Но все хорошо закончилось, так что...
- Так что отчитаю тебя в штабе. - перебил он Хелма, - И даже не пытайся увиливать. Будешь у меня дисциплинарную инструкцию на зубрить!...
- Почему мы патрулируем? - непонимающе спросил фон Зейл, - Я думал, эта работа только для полиции...
- Так и было, - отвечал Такамура, - Пока токийская полиция справлялась. Так что теперь приходиться и нам головой рисковать, имея шанс попасть в уличную перестрелку. Но таков был приказ свыше, так что нам остается только подчиниться.
- Но если наше присутствие срочно потребуется, а мы в этот момент будем заняты тем что схватили обычного барыгу наркотиками?
- То мы вызываем полицию или силовой отряд на место где схватили преступника, ждем приезда и сразу выдвигаемся. Ты пойми, Хелм, что приказы не обсуждаются. В противном случае можно легко вылететь с работы.
Такамура вел служебный электромобиль черного цвета по нижнему уровню дороги. Свет сюда пробивался лишь слабыми лучами и все вокруг была освещенно в основном никогдна не выключающимися уличными лампами и светом неоновых вывесок. На улице было достаточно людно. Люди спешили на места своей работы, не обращая внимание на окружение.Внезапно связной радиоинтерфейс электромобиля ожил и развернув на переборке галодисплей, выдал информацию о источнике сигнала, который являлся общей полицейской частотой, и само сообщение:
- “Квадрат 04 09 25 L1. Преступник нападает на прохожих. Использует теневое огнестрельное оружие. Ближайший патруль - отзовитесь.”
- Мы всего в пяти кварталах. - Рю крутанул руль, перестраиваясь, - Давай, новенький. Ты же из полиции. Знаешь что надо делать.
Хелм кивнул и отправил ответ диспетчеру.
- На связи патруль “Кратос”, 7-ой отряд, мы в пяти кварталах и уже в пути. Расчетное время прибытия - 2 минуты.
- “Вас понял, “Кратос-7”. Туда же направляются еще две патрульные машины полиции. Расчетное время прибытия 7 минут.”
Сигнал полицейской частоты оборвался и дисплей потух.
- Помяни черта - он и появится, - недовольно пробурчал Такамура, поворачивая на очередном перекрестке, - Почти подъехали. Следующий поворот и по прямой один квартал. Проверь пистолет.
Парниша кивнул и достал из под простенькой куртки компактный пистолет маркировки Lokus MK2. Проверив боезапас, он быстро проверил дослан ли патрон и стоит ли предохранитель.
- Я смотрю, оружием пользоваться ты уже привык. Хорошо. Готовься, сейчас выходим. - японец крутанул руль, быстро останавливаясь у обочины и почти на ходу выходя из машины, а следом вышел и фон Зейл.
Звуки стрельбы разносились по улице, частично заглушаемые визгами колес электромобилей и криками людей, что толпами разбегались с места происшествия. Посреди улицы стоял человек в рваных обмотках, с ирокезом на голове и с кучей татуировок. Он размахивал автоматической винтовкой старого образца, стреляя в прохожих и безумно смеялся. Заметив приехавшую машину и вылезших из нее оперативников, он сразу же сконцентрировал свой огонь на ней, сразу заставив их укрыться, а в перерывах между огнем, спотыкаясь, перебежал и спрятался за одной из машин.
- Твою мать! Очередной наркоман с огнестрелом! Откуда они только беруться?! - недовольно выругался Такамура, укрываясь за машиной, после чего обернулся к напарнику, - Хелм, я его... Хелм?!
Но беловолосого не было рядом. Выглянув из за машины на секунду, он увидел быстро крадущегося с другой стороны, укрываясь за машинами. И спустя эту секунду, бандит вновь открыл по нему огонь, заставив скрыться за машиной обратно.
- Хелм, чтоб тебя! - Рю сразу сообразил что задумал его напарник. И ему это очень не нравилось.Дождавшись, пока преступник вновь сделает паузу между выстрелами, судя по всему, на перезарядку, он стал стрелять в машину, за которой прятался преступник. Выстрелив пару раз, он увидел как бандит выскакивает из за машины, уже наводя винтовку на него.
Проследовали два выстрела. Хелм первым выстрелом прострелил бандиту кисть правой руки и этим самым оттолкнул винтовку в сторону, а второй выстрел попал в локтевой сустав, окончательно выбив винтовку из рук. Ошарашенный преступник не чувствовал боли, от чего безумно засмеялся и со всех ног бросился прочь от Хелма, в сторону переулков. Тут в него выстрелил Такамура, попав в голень, от чего бандит запнулся и упал лицом в асфальт. Он попытался встать, уперевшись коленом, но внезапный удар подбежавшего Хелма повалил его, после чего Хелм прижал ногой его спину прижимая к земле и приставив пистолет к голове.
- Я же говорил тебе делать что я скажу! - Рю кричал на Хелма, подбегая к тому, - Из за тебя, меня могли застрелить!
- Прости. Просто я не могу упустить такую возможность зайти ему сбоку, - парень виновато посмотрел на японца, - Но все хорошо закончилось, так что...
- Так что отчитаю тебя в штабе. - перебил он Хелма, - И даже не пытайся увиливать. Будешь у меня дисциплинарную инструкцию на зубрить!...
Два дня спустя. Центральный штаб “Кратос” на территории“Эдема”. Офис группы Такамуры.
Дверь открылась, привлекая внимание на вошедшего Роджерса.
- Такамура, для вашего отряда есть дело, - с порога начал он, - Произошло убийство в квадрате 02 15 25 L3. Жертва - бывший директор компании “Lock”, которая разрабатывает охранное оборудование, Гордон Симанс. - Джонатан зашел в помещение и дверь за ним закрылась, - Он был найден повесившимся в своей квартире. Сначала считали это самоубийством, но полицейская экспертиза показала что стопы и кисти жертвы были вывихнуты и раздроблены. Такими руками даже кружку не возьмешь, не то что узел веревки завязать. Полиция занималась этим делом до тех пор, пока не оказалось, что за час до обнаружения его тела в сеть был слит компромат на него, а камеры в радиусе трех кварталах были зациклены независимо от того, была ли это камера банкомата, или в забегаловке напротив входа в уборную.
Такамура, выслушав эту речь, присвистнул от удивления.
- Кто-то не поленился взломать столько сетей? Или же... - глаза японца округлились от мысли, что пришла ему в голову.
- Верно мыслишь. Скорее всего преступники использовали сетевые коридоры нашей компании. Так что либо у нас завелась крыса, либо нас умудрились взломать, а это беспрецедентное происшествие, поэтому последний вариант мы пока что отбросим. К слову, а где новенький?
- Хелм? Я его за обедом отправил, скоро должен вернуться, - Рю крутанулся в кресле, развернувшись к сидящей в углу Кидо, которая рылась в сети используя специальные перчатки и очки, - Касуми, проверь нашу защиту. Были ли подозрительные соединения или запросы. В общем ты в этом лучше разбираешься, поэтому проверь все.
Девушка лишь кивнула, и приняла делать какие-то пасы руками, явно взаимодействуя с сетью.Дверь снова открылась и в помещение зашел Хелм с тремя бумажными пакетами, один из которых он протянул Такамуре. Японец взял, взглянул на его содержимое, довольно кивнул и отложил пакет в сторону. Еще один пакет парень поставил рядом с Кидо, но девушка никак не отреагировала, будучи поглощенной работой в сети. Затем он уселся на свое место, достал банку кофе из своего пакета и принялся просматривать информацию о бандформировании, одного из членов которого они поймали два дня назад.
- Задание у вас есть. Приступайте. - Роджерс отправил файл дела в локальную сеть офиса, бросил подозрительный взгляд на беловолосого, после чего развернулся и ушел из кабинета.
- Задание? - Хелм оторвался от галоэкрана и посмотрел на Такамуру, - Нам поручили какое-то дело?
- Да. Убийство, которое пытались подставить как суицид, но как-то небрежно. Похоже преступники те еще дилета...
- Парни, - Касуми перебила японца,- Тут по сети бродит видео имеющее прямое отношение к нашему делу.
- Выводи на общий экран.На всю стену раскрылся голографический экран, который сразу же начала воспроизведение:
“Темная комната вполне жилой квартиры. Запись ведется в инфракрасном режиме. В центре комнаты, в кромешной темноте, стоит на коленях белый европеоид. Руки были связаны стяжками.
- Для начала - назовись, - сказал искаженный механический голос где-то вне поля зрения камеры.
- М-меня зовут, Гордон Сим-м-менс... - начал жалким голосом, заикаясь, говорить европеоид, - Я... Я бывший д-директор компании “Lock”...
- Хорошо, Гордон. - ответил голос, - Теперь подумай и ответь нам. Мне и зрителям. Как ты думаешь, почему ты сейчас в таком положении?
- Я н-не знаю!
- Неправильный ответ. Все ты знаешь. - из за камеры вышла темная фигура в мотоциклетной куртке с меховым капюшоном, джинсах, мотоциклетных берцах, перчатках и в тонированной маске, больше похожей на шлем, с голографическим рисунком стилизованного черепа на лицевой стороне. Фигура обошла Гордона сзади и с размаха ударила по стопе жертвы. Казалось, слышался даже хруст костей, но все сразу перекрыл истошный вопль. Когда жертва откричалась, постепенно переходя на вой, а затем на плачь, сложившись пополам, человек в маске схватил того за волосы и приподнял, указывая на камеру,
- Вот, смотри туда и подумай еще раз. Думай хорошенько. Над звукоизоляцией своего любовного гнездышка постарался хорошо, так что пытать тебя я здесь еще долго смогу. Ну же. Давай, иначе мне придется повторить!
- Я... Я... Я продавал коды доступа к охранным системам! Бандитам, грабителям, домушникам и киллерам! - выпалил Гордон, после чего зарыдал, - Прошу... Они же убьют меня!
Человек в маске отпустил Симанса, после чего вновь отошел и исчез вне поля зрения камеры, вернувшись спустя буквально пять секунд, неся в руках веревку. Став позади ничего не видящей в темноте жертвы, человек в маске перекинул веревку через дорогую люстру, на секунду повис на веревке, убедившись что люстра его выдержала, после чего привязал один из концов к ножке кровати. Второй же конец он завязал в висельный узел и оставил болтаться в воздухе, почти под потолком. Вновь скрывшись за камерой, оставив в поле зрения лишь рыдающую скрючившуюся жертву и петлю, человек в маске вернулся, неся в руках стул и поставил его позади жертвы, после чего он подхватил Гордона подмышки и приподнял с пола.
- Нет, Гордон, они тебя не убьют. Тише. - начал успокаивать его своим механическим голосом убийца, пытаясь поднять и поставить его ногами на кресло, - Ну ка. Давай. Вот твой подиум. Сейчас ты просто во всем чистосердечно сознаешься на запись, красиво и убедительно, и все быстро закончится.
- Н-но... - хотела возразить жертва, как внезапно убийца накинул петлю на ее шею и сразу затянул, - Ч-что это?!
- Раньше, мой дорогой Гордон Симанс, одним из видов казней, особенно за дезертирство и предательство, было повешение...
- Н-не!... - попытку вскрика, человек в маске оборвал моментально выбив стул из под сломанных стоп Гордона, от чего тот повис в воздухе, не доставая ногами до пола и барахтаясь в попытках хоть за что-нибудь зацепиться. Это продолжалось некоторое время, пока жертва не перестала дергаться и обмякла, после чего убийца срезал стяжки с рук жертвы и оставил так и висеть, а сам повернулся к камере.
- Было десять, осталось девять. Еще девять жертв. Все они предатели, воры, обманщики и преступники. Я буду убивать их всех, один за одним, каждый месяц и как раз к рождеству, я покараю самого злостного и коварного преступника, скрывающегося за маской честности и добропорядочности. Ну и конечно маленький анонс. Можешь не пытаться сбежать, Барон. Твои горы оружия тебя не спасут. У тебя есть месяц, чтобы попробовать пожить честным человеком...”
Запись внезапно оборвалась и наступила тишина.
- Да этот парень - псих. Касуми, пробей в квадрате 02 всех мотоциклистов, что проезжали ночью по маршруту идущему через дом жертвы, а также совпадения по внешности во всем квадрате.
- Уже идет проверка. Пока ни одного мотоциклиста мимо того дома не проезжало, а на проверку совпадений внешности может понадобится еще двадцать минут.
- Хорошо. Хелм, готовься. Мы выезжаем на место преступления. Хелм?...
- А? Да, хорошо. - Хелм наконец прекратил внимательно вглядываться в что-то на экране, после чего стал собираться...
Дверь открылась, привлекая внимание на вошедшего Роджерса.
- Такамура, для вашего отряда есть дело, - с порога начал он, - Произошло убийство в квадрате 02 15 25 L3. Жертва - бывший директор компании “Lock”, которая разрабатывает охранное оборудование, Гордон Симанс. - Джонатан зашел в помещение и дверь за ним закрылась, - Он был найден повесившимся в своей квартире. Сначала считали это самоубийством, но полицейская экспертиза показала что стопы и кисти жертвы были вывихнуты и раздроблены. Такими руками даже кружку не возьмешь, не то что узел веревки завязать. Полиция занималась этим делом до тех пор, пока не оказалось, что за час до обнаружения его тела в сеть был слит компромат на него, а камеры в радиусе трех кварталах были зациклены независимо от того, была ли это камера банкомата, или в забегаловке напротив входа в уборную.
Такамура, выслушав эту речь, присвистнул от удивления.
- Кто-то не поленился взломать столько сетей? Или же... - глаза японца округлились от мысли, что пришла ему в голову.
- Верно мыслишь. Скорее всего преступники использовали сетевые коридоры нашей компании. Так что либо у нас завелась крыса, либо нас умудрились взломать, а это беспрецедентное происшествие, поэтому последний вариант мы пока что отбросим. К слову, а где новенький?
- Хелм? Я его за обедом отправил, скоро должен вернуться, - Рю крутанулся в кресле, развернувшись к сидящей в углу Кидо, которая рылась в сети используя специальные перчатки и очки, - Касуми, проверь нашу защиту. Были ли подозрительные соединения или запросы. В общем ты в этом лучше разбираешься, поэтому проверь все.
Девушка лишь кивнула, и приняла делать какие-то пасы руками, явно взаимодействуя с сетью.Дверь снова открылась и в помещение зашел Хелм с тремя бумажными пакетами, один из которых он протянул Такамуре. Японец взял, взглянул на его содержимое, довольно кивнул и отложил пакет в сторону. Еще один пакет парень поставил рядом с Кидо, но девушка никак не отреагировала, будучи поглощенной работой в сети. Затем он уселся на свое место, достал банку кофе из своего пакета и принялся просматривать информацию о бандформировании, одного из членов которого они поймали два дня назад.
- Задание у вас есть. Приступайте. - Роджерс отправил файл дела в локальную сеть офиса, бросил подозрительный взгляд на беловолосого, после чего развернулся и ушел из кабинета.
- Задание? - Хелм оторвался от галоэкрана и посмотрел на Такамуру, - Нам поручили какое-то дело?
- Да. Убийство, которое пытались подставить как суицид, но как-то небрежно. Похоже преступники те еще дилета...
- Парни, - Касуми перебила японца,- Тут по сети бродит видео имеющее прямое отношение к нашему делу.
- Выводи на общий экран.На всю стену раскрылся голографический экран, который сразу же начала воспроизведение:
“Темная комната вполне жилой квартиры. Запись ведется в инфракрасном режиме. В центре комнаты, в кромешной темноте, стоит на коленях белый европеоид. Руки были связаны стяжками.
- Для начала - назовись, - сказал искаженный механический голос где-то вне поля зрения камеры.
- М-меня зовут, Гордон Сим-м-менс... - начал жалким голосом, заикаясь, говорить европеоид, - Я... Я бывший д-директор компании “Lock”...
- Хорошо, Гордон. - ответил голос, - Теперь подумай и ответь нам. Мне и зрителям. Как ты думаешь, почему ты сейчас в таком положении?
- Я н-не знаю!
- Неправильный ответ. Все ты знаешь. - из за камеры вышла темная фигура в мотоциклетной куртке с меховым капюшоном, джинсах, мотоциклетных берцах, перчатках и в тонированной маске, больше похожей на шлем, с голографическим рисунком стилизованного черепа на лицевой стороне. Фигура обошла Гордона сзади и с размаха ударила по стопе жертвы. Казалось, слышался даже хруст костей, но все сразу перекрыл истошный вопль. Когда жертва откричалась, постепенно переходя на вой, а затем на плачь, сложившись пополам, человек в маске схватил того за волосы и приподнял, указывая на камеру,
- Вот, смотри туда и подумай еще раз. Думай хорошенько. Над звукоизоляцией своего любовного гнездышка постарался хорошо, так что пытать тебя я здесь еще долго смогу. Ну же. Давай, иначе мне придется повторить!
- Я... Я... Я продавал коды доступа к охранным системам! Бандитам, грабителям, домушникам и киллерам! - выпалил Гордон, после чего зарыдал, - Прошу... Они же убьют меня!
Человек в маске отпустил Симанса, после чего вновь отошел и исчез вне поля зрения камеры, вернувшись спустя буквально пять секунд, неся в руках веревку. Став позади ничего не видящей в темноте жертвы, человек в маске перекинул веревку через дорогую люстру, на секунду повис на веревке, убедившись что люстра его выдержала, после чего привязал один из концов к ножке кровати. Второй же конец он завязал в висельный узел и оставил болтаться в воздухе, почти под потолком. Вновь скрывшись за камерой, оставив в поле зрения лишь рыдающую скрючившуюся жертву и петлю, человек в маске вернулся, неся в руках стул и поставил его позади жертвы, после чего он подхватил Гордона подмышки и приподнял с пола.
- Нет, Гордон, они тебя не убьют. Тише. - начал успокаивать его своим механическим голосом убийца, пытаясь поднять и поставить его ногами на кресло, - Ну ка. Давай. Вот твой подиум. Сейчас ты просто во всем чистосердечно сознаешься на запись, красиво и убедительно, и все быстро закончится.
- Н-но... - хотела возразить жертва, как внезапно убийца накинул петлю на ее шею и сразу затянул, - Ч-что это?!
- Раньше, мой дорогой Гордон Симанс, одним из видов казней, особенно за дезертирство и предательство, было повешение...
- Н-не!... - попытку вскрика, человек в маске оборвал моментально выбив стул из под сломанных стоп Гордона, от чего тот повис в воздухе, не доставая ногами до пола и барахтаясь в попытках хоть за что-нибудь зацепиться. Это продолжалось некоторое время, пока жертва не перестала дергаться и обмякла, после чего убийца срезал стяжки с рук жертвы и оставил так и висеть, а сам повернулся к камере.
- Было десять, осталось девять. Еще девять жертв. Все они предатели, воры, обманщики и преступники. Я буду убивать их всех, один за одним, каждый месяц и как раз к рождеству, я покараю самого злостного и коварного преступника, скрывающегося за маской честности и добропорядочности. Ну и конечно маленький анонс. Можешь не пытаться сбежать, Барон. Твои горы оружия тебя не спасут. У тебя есть месяц, чтобы попробовать пожить честным человеком...”
Запись внезапно оборвалась и наступила тишина.
- Да этот парень - псих. Касуми, пробей в квадрате 02 всех мотоциклистов, что проезжали ночью по маршруту идущему через дом жертвы, а также совпадения по внешности во всем квадрате.
- Уже идет проверка. Пока ни одного мотоциклиста мимо того дома не проезжало, а на проверку совпадений внешности может понадобится еще двадцать минут.
- Хорошо. Хелм, готовься. Мы выезжаем на место преступления. Хелм?...
- А? Да, хорошо. - Хелм наконец прекратил внимательно вглядываться в что-то на экране, после чего стал собираться...
29 дней спустя. Корпорация “Эдем”, Канто, Токио. Филиал “L&T Arms”. 23:45 по местному времени.
Электромобили остановились у входа в высотное здание. Рядом с ними остановились грузовики, из которых почти что на ходу посыпались бойцы спецназа, сразу занимая периметр здания, и вбегая внутрь. Из одного из мобилей вылезли Такамура и фон Зейл.
- Чертов ублюдок возомнил себя героем! - гневно кричал Рю, вбегая в здание вместе с напарником, следом за спецназом - Думает что в одиночку он спокойно разберется с Черепом! Говорили же ему не вылазить из поместья! Надо было взять его под арест!
- Такамура, твоя тирада, конечно, безумно завораживающая, - отвечал бегущий следом Хелм, - Но может ты уже скажешь что мы тут будем делать? Сегодня же как раз ровно месяц прошел с того убийства, а это значит что... - продолжение реплики прервалось из за внезапно отключившегося электричества, - Дерьмо... Надеюсь у них стоит запасной генератор, чтобы мы могли на лифте подняться.
- Лифты, на удивление, работают, - сказал уже стоящий у лифта японец, ткнув до этого в кнопку вызова лифта.
Большая часть спецназа не стала дожидаться лифта, а сразу побежала к пожарной лестнице, прочесывая здание. Другой же небольшой отряд разделился на три части, одна из которых, вместе с оперативниками, поднялась на верхний этаж, а вторая и третья стали ждать другие лифты.
- Я в его офис, а ты на крышу, понял? Проверить средства связи. - Рю проверил гарнитуру, но та выдавала лишь сильные шумы, - Черт! Глушится сигнал! Ладно, ты и ты, - он поочередно тыкнул в двух бойцов, вываливаясь из лифта - Пойдете с младшим лейтенантом Хелмом. Остальные за мной.
Все дисциплинированно ответили утвердительно, после чего разбились на две группы. Хелм, дойдя до лестницы, ведущей на крышу, легко открыл замок, используя универсальный цифровой ключ “Кратоса”, оставив одного бойца сторожить вход на лестницу, а второго саму лестницу. Такамура же отправился к главному офису. Они быстро офис и ворвались в помещение, взяв на прицел стоящего у окна человека.
- Фридрих Тёрн, - начал Такамура, - прошу вас пройти вместе с нами, для обеспечения вашей безопасности и установления вашей причастности к убийце называемом “Череп”.
- Вы думаете что так легко его остановите? - не поворачиваясь говорил мужчина у окна, - Вы думаете что спасете и спрячете меня от него, а я, в знак благодарности, расскажу вам все? - он развернулся, демонстрируя усталые глаза, и угловатое лицо, - Вы же так и не нашли его следов, я прав? И как вы планируете его остановить, если даже не знаете что он может?
- Он обычный преступник, который хочет посеять панику в городе. Мы сможем его остановить.
Тут на коммуникатор Тёрна пришло сообщение, и он с некоторой обреченностью, открыл его.
- Что это еще такое? Тут написано “Читай вслух”. Что? Еще одно? - он нервно продолжил читать сообщения, опершись рукой о стол, - “Собаке - собачья смерть... Поэтому ты, Фридрих Тёрн, так же известный как Оружейный Барон, приговариваешься к расстрелу”... Чертовщина какая-то...
- В сторону от окна! - крикнул Рю, сообразив о возможности снайперского огня.
Директор Тёрн помлушно быстро отошел от окна и развернулся к Такамуре, и в этот самый момент открылся огонь. Бойцы спецназа стреляли все одновременно, как по команде в Фридриха, не прекращая огонь, пока не закончились патроны. Оперативник отскочил от неожиданности.
- Что вы творите! - кричал он, но ответа не последовало.
С последним выстрелом, спецназовцы осели на пол и забились в конвульсиях, пуская пену изо рта и выворачивая самим себе конечности от неконтролируемых спазмов.
- Передай остальным, - раздался леденящий душу, механический голос со спины, оперативника, а сам он почувствовал внезапный укол и холод в области поясницы, ровно между бронепластин. Ноги подкосились, а в глазах потемнело, - Следующий - это Мори Рокура... - после этих слов, Такамура упал наземь и слышал удаляющиеся шаги и темную фигуру, в странной шлем-маске...
Электромобили остановились у входа в высотное здание. Рядом с ними остановились грузовики, из которых почти что на ходу посыпались бойцы спецназа, сразу занимая периметр здания, и вбегая внутрь. Из одного из мобилей вылезли Такамура и фон Зейл.
- Чертов ублюдок возомнил себя героем! - гневно кричал Рю, вбегая в здание вместе с напарником, следом за спецназом - Думает что в одиночку он спокойно разберется с Черепом! Говорили же ему не вылазить из поместья! Надо было взять его под арест!
- Такамура, твоя тирада, конечно, безумно завораживающая, - отвечал бегущий следом Хелм, - Но может ты уже скажешь что мы тут будем делать? Сегодня же как раз ровно месяц прошел с того убийства, а это значит что... - продолжение реплики прервалось из за внезапно отключившегося электричества, - Дерьмо... Надеюсь у них стоит запасной генератор, чтобы мы могли на лифте подняться.
- Лифты, на удивление, работают, - сказал уже стоящий у лифта японец, ткнув до этого в кнопку вызова лифта.
Большая часть спецназа не стала дожидаться лифта, а сразу побежала к пожарной лестнице, прочесывая здание. Другой же небольшой отряд разделился на три части, одна из которых, вместе с оперативниками, поднялась на верхний этаж, а вторая и третья стали ждать другие лифты.
- Я в его офис, а ты на крышу, понял? Проверить средства связи. - Рю проверил гарнитуру, но та выдавала лишь сильные шумы, - Черт! Глушится сигнал! Ладно, ты и ты, - он поочередно тыкнул в двух бойцов, вываливаясь из лифта - Пойдете с младшим лейтенантом Хелмом. Остальные за мной.
Все дисциплинированно ответили утвердительно, после чего разбились на две группы. Хелм, дойдя до лестницы, ведущей на крышу, легко открыл замок, используя универсальный цифровой ключ “Кратоса”, оставив одного бойца сторожить вход на лестницу, а второго саму лестницу. Такамура же отправился к главному офису. Они быстро офис и ворвались в помещение, взяв на прицел стоящего у окна человека.
- Фридрих Тёрн, - начал Такамура, - прошу вас пройти вместе с нами, для обеспечения вашей безопасности и установления вашей причастности к убийце называемом “Череп”.
- Вы думаете что так легко его остановите? - не поворачиваясь говорил мужчина у окна, - Вы думаете что спасете и спрячете меня от него, а я, в знак благодарности, расскажу вам все? - он развернулся, демонстрируя усталые глаза, и угловатое лицо, - Вы же так и не нашли его следов, я прав? И как вы планируете его остановить, если даже не знаете что он может?
- Он обычный преступник, который хочет посеять панику в городе. Мы сможем его остановить.
Тут на коммуникатор Тёрна пришло сообщение, и он с некоторой обреченностью, открыл его.
- Что это еще такое? Тут написано “Читай вслух”. Что? Еще одно? - он нервно продолжил читать сообщения, опершись рукой о стол, - “Собаке - собачья смерть... Поэтому ты, Фридрих Тёрн, так же известный как Оружейный Барон, приговариваешься к расстрелу”... Чертовщина какая-то...
- В сторону от окна! - крикнул Рю, сообразив о возможности снайперского огня.
Директор Тёрн помлушно быстро отошел от окна и развернулся к Такамуре, и в этот самый момент открылся огонь. Бойцы спецназа стреляли все одновременно, как по команде в Фридриха, не прекращая огонь, пока не закончились патроны. Оперативник отскочил от неожиданности.
- Что вы творите! - кричал он, но ответа не последовало.
С последним выстрелом, спецназовцы осели на пол и забились в конвульсиях, пуская пену изо рта и выворачивая самим себе конечности от неконтролируемых спазмов.
- Передай остальным, - раздался леденящий душу, механический голос со спины, оперативника, а сам он почувствовал внезапный укол и холод в области поясницы, ровно между бронепластин. Ноги подкосились, а в глазах потемнело, - Следующий - это Мори Рокура... - после этих слов, Такамура упал наземь и слышал удаляющиеся шаги и темную фигуру, в странной шлем-маске...
To be continued... Maybe... Or not...
6 марта Славик сидел на уроке русского языка и делал вид, что пишет упражнение. На самом деле мысли его сосредоточились совсем на другом. Впрочем, не совсем на другом, точнее другой, мысли Славика сосредоточились на учительнице. Если быть еще точнее – на том подарке, который каждый ученик должен преподнести этой самой учительнице уже на следующий день.
Проблема состояла в том, что мысль сосредоточивалась только до слова “подарок”, а пройдя сквозь него, стремительно рассредоточивалась. Что именно сделать учительнице в качестве подарка? Этот дурацкий вопрос без ответа и мучил Славика. Можно было бы выучить стихотворение и рассказать Вере Петровне на утреннике. Это был бы самый оптимальный вариант, если бы не одно “но” стихотворения, причем строго оговоренные, рассказывают в строго оговоренном порядке строго оговоренные ученики, в строго оговоренном количестве, а именно 4 мальчика и 2 девочки, назначенные самой Верой Петровной еще за две недели до праздника. Славик бы в любом случае не попал бы в эту шестерку, даже будь он девочкой, потому как, кроме всего прочего, для этого нужно было хорошо учиться. Из прочих вариантов заслуживали внимания лишь несколько идей, которые были хотя бы выполнимы. Дарение цветов отвечали этому условию, но Славик, истинный математик, чувствовал, что оно, условие это, было хоть и необходимым, но явно не достаточным. Посему следовало добавить к этому что-то еще. Но что?! Можно было бы сделать красивую открытку, внутри которой нарисовать улыбающуюся Веру Петровну и подписать: “Любимой учительнице, Вере Петровне от ученика 5Б класса Козлова С. в международный женский день марта”.
Способностей к рисованию, как впрочем, и прочих способностей у Славика не было, однако Славик не сбрасывал эту идею со счетов, оставив ее на крайний случай. Можно попросить сделать маму торт, судя по размерам Веры Петровны – она не прочь отведать за чашечкой чая кусочек.
- Интересно, ей кто-нибудь когда-нибудь делал куннилингус?
Славик так был погружен в свои мысли, что даже растерялся. Он посмотрел на Юрика. Юрик был двоечником, и второй день сидел за одной партой со Славиком.
- Что? – переспросил Славик.
- Прикинь этой жирной суке сделать куннилингус, – тихо, а потому особенно мерзко, захихикал Юрик
Славик недоуменно помолчал, потом прошептал:
- И что?
- Ну ты бы смог сделать ей куннилингус?
Славик призадумался:
- А разве это так сложно?
- Ну сделай, если не сложно, – силясь не расхохотаться, кинул Юрик
- Ну и сделаю, – обиженно буркнул Славик.
- Хахаха, спорим, что не сделаешь?
Это было уже слишком. Это был вызов.
- Вот увидишь – сделаю!
- Успокоились и замолчали! – завизжала Вера Петровна
Славик опять уткнулся в тетрадь. Юрик подтолкнул его на мысль. Коль скоро куннилингус сделать сложно значит никто и не будет его делать. Следовательно, если он таки сделает Вере Петровне куннилингус, он выгодно отличится от всех остальных в классе с их одинаковыми открытками, тортиками и прочими банальными мелочами. Славик смутно догадывался, что сложность сделать его именно Вере Петровне в конечном итоге сводится к тому, что она – учительница, здесь ошибиться нельзя, это очень ответственно и легко можно попасть впросак. Потому нужно сделать не просто куннилингус, а самый лучший куннилингус, безупречный и правильный. Это было действительно сложно, учитывая, что до этого Славик вообще не делал никогда куннилингусов. Даже самых плохеньких. Он даже начал сомневаться правильно ли поступил, что поспорил с Юриком. Однако сомнения Славик тут же отбросил. Он во что бы то ни стало, сделает Вере Петровне куннилингус, чего бы ему это ни стоило!
Славик думал об этом все оставшиеся уроки. Никогда его еще не видели таким задумчивым. В общем-то, Славик был полон уверенности, что он сможет это сделать. Проблема заключалась лишь в том, что бы выяснить, как именно делается куннилингус. Он решил спросить об этом Стёпу – самого умного в их классе:
- Стёпа, ты когда-нибудь пробовал делать куннилингус?
- Вообще-то не пробовал, – ответил неуверенно Стёпа.
Эта неуверенность в степином голосе насторожила Славика. Он упрекнул себя за такую неосторожность. Ведь теперь Стёпа тоже может ухватиться за эту мысль. Вполне понятно, что он не станет плодить конкурентов, рассказывая им все подробности того как делается куннилингус. Спрашивать нужно лиц незаинтересованных.
После уроков Славик поплелся домой. Зашел в свой двор. На лавочке сидели пьяные старшеклассники. Один из них громко ругался. Славик узнал в нем Вову со второго подъезда. Вова иногда катал его на велосипеде. Теперь Вова орал:
- Ах, она сука, тварь такая. Да я ради нее все делал, все бабки на нее спускал! Кинула, убью, крысу! Вот что мне с ней делать, пацаны, что мне теперь ей суке сделать?!!!
Пацаны молчали. Вова тоже замолк и отпил с горла.
Славик, остановившись рядом и слушая все это, неожиданно сам для себя сказал:
- Может быть, тебе сделать ей на 8 марта куннилингус?
Все уставились на пятиклассника. Воцарилось гнетущее молчание.
- Куннилингус?.. – криво глядя на Славика, промычал наконец Вова, – куннилингус? Ей?! После всего этого?! Да.. я ей сделаю куннилингус, – и, набирая обороты, – я ей суке сделаю куннилингус! Лобзиком, наждачкой и выжигателем! Такой куннилингус ей сделаю, что она на всю жизнь запомнит!
Славик поспешно зашел в подъезд. Конечно, Вова был явно не в себе и дальше его лучше было не расспрашивать, но, по крайней мере, Славик узнал, чем ему нужно делать подарок Вере Петровне.
Дома никого не было. Наспех перекусив, Славик полез в кладовку. Достал из нее и лобзик, и выжигатель, а так же несколько деревяшек, фанеру, пару нулевых наждачек и линейку. Перетащил это все в свою комнату и разложил на столе. После чего взял оба инструмента для изготовления куннилингуса в руки и завис над столом. Что делать дальше он не знал. У него не было ни малейшего понятия как должен выглядеть этот злосчастный куннилингус. Впрочем, была еще одна надежда выяснить это. Славик достал с полки обе книжки – одну по выжиганию, другую по поделкам из дерева. Два часа он изучал каждую картинку. Были деревянные уточки, скворечники, всевозможные черные узоры на гладкой фанере, был один кораблик, в общем в книжках содержалось множество картинок, но ни одна из них не была подписана словом “Куннилингус”. У Славика опустились руки.
Он безвольно сел на кровать. И в это время с института пришла старшая сестра. Славик решительно пошел вслед за ней на кухню. Она-то за свою жизнь, уж точно, сделала хотя бы один куннилингус. Да наверняка больше. Зазря что ли ее любят все преподаватели и подруги.
- Настя, ты знаешь как сделать куннилингус?
Настя застыла с заварником в руках и удивленно посмотрела на братика:
- Славик, зачем тебе это?
- Скажи. Мне очень, очень надо, – жертвенным голосом взмолил Славик.
- Не думаю, что я могу тебе в этом помочь, – попыталась спрыгнуть с темы Настя.
Но Славик хоть был и младше ее на 8 лет, но малым вырос не по годам смышленым – ход сестрицыных мыслей стал понятен ему сразу же. Естественно, она все знала, это было видно по ее лицу. К тому же она заметно нервничала. Просто не хотела выдавать секрет изготовления куннилингуса. Старшие дети никогда не говорят младшим как они добились тех или иных умений. Оно и понятно – им до всего приходилось доходить самим, путем долгих тренировок, многочисленных проб и ошибок. Они очень ревностно относятся к этому, чтобы так просто рассказать это младшим, которым вечно достается все уже готовеньким. Славик понимал это. А потому он заявил: – Ну тогда я спрошу у кого-нибудь другого.. У Вовы например. А потом буду делать куннилингус всем подряд. Все будут приходить только ко мне и просить, чтобы именно я сделал им куннилингус!
Славик не просчитался. Попал в самую точку. Сестра заметно забеспокоилась. Она села на стул и, поставив локоть на стол, уперла лоб в ладонь: “Так:”.
Славик сел рядом и молча выжидал. Он рос отличным стратегом. Через несколько секунд Настя посмотрела на брата:
- Слав, для начала это..это не делается всем подряд, это ясно?
- По честному я хочу сделать это только одному человеку, – тут же заверил ее Славик.
- Одному?.. – Настя запнулась в нерешительности. Но было видно, что это ее успокоило. Одному – не всем, первенство своего она не потеряет. В том, что она его имела теперь у Славика не оставалось ни малейшего сомнения.
- Ну, – продолжила осторожно Настя, взвешивая каждое слово, – ты хотя бы знаешь..ээ.. как бы это сказать.. ну, например.. скажем.. чем он делается?
Славик видел всю ее насквозь и в душе ухмылялся этой ее осторожности. Он ответил столь же неопределенно: – Я же тебе сказал – я не знаю как. А чем, – он кинул на сестру многозначительный взгляд, – чем я знаю.
- Так.. ну ладно.. уже легче.. Только обещай, что не будешь никому рассказывать?
Уж на это-то сестрица может рассчитывать в полной мере. Он уже понял, что такими знаниями не раскидываются.
- Обещаю.
Сестра сделала глубокий вдох, в следующее мгновение выдох и вошла в странное состояние настороженной непринужденности. – Видишь ли, – начала она, – здесь нет единых правил. Самое главная ошибка всех начинающих, что они полагают, что..хм.. что чем сильнее натираешь ..ээ..
- Палочку? – подсказал Славик
- Палочку? – переспросила Настя, – хм.. ну да.. да, палочку.. тем куннилингус получается лучше. Но это не так. Если хочешь сделать настоящий куннилингус оставь эту: прости господи: палочку на потом. На самый конец:
- Ага, – раскрыв рот, слушал Славик старшую сестру :
- Сначала нужно аккуратно – не надо резких движений, все испортишь – пройтись вокруг: можно начинать осторожно ээ.. раскрывать ..ээ щелочку..
- Как это?
- Ну раскрыть щелочку, просверлить дырочку, начнешь делать поймешь: можно даже пальцем помочь, если не получается.
- Ага.. – понимающе кивнул Славик.
- Только делать это нужно очень аккуратно. А то некоторые это проделывают так как будто из бревна топором лодку выстругивают. С отдельными бревнами может так и стоит поступать, но вообще-то за такой куннилингус убивать надо. Слава запомнил это важное замечание. Дело было явно рискованным.
- Ну а как он хоть выглядит-то вообще?
- Ну я же тебе рассказываю. Выглядеть он может по разному, потому:ээ.. побольше фантазии, – постепенно расходилась Настя, – это не должно быть просто набором каких-то фиксированных штампов, они здесь как раз и не приветствуются. Это сродни искусству. Не бойся экспериментировать. Доверься своему воображению. Тебе самому должно это нравится.
- Ну а что самое главное-то?
- Самое главное – делать это с любовью. Если будешь следовать этому правилу, мелкие огрехи никто не заметит. А крупных: лучше все же не делать.
- Понятно.
- Ну в общих чертах.. это все:
Слава поблагодарил сестру за дельные советы и отправился в свою комнату. В целом, в общих чертах, Славик уловил основную идею куннилингуса. Куннилингусом называли нечто вроде работы на свободную тему. Как и любая свободная тема свободна она с известными ограничениями и наилучший результат, как не крути, все же приходит с опытом. Это было, конечно, не самое приятное открытие, но все же его успокаивали последние слова сестры о любви и мелких огрехах. Никто, даже Вера Петровна, не будет требовать от него куннилингуса высшего пилотажа, как никто не ждет даже в лучших школьных сочинениях настоящих литературных шедевров. Уже закрывая за собой дверь, он услышал тихий голос сестры, явно обращенный самой себе: “все нормально, все нормально, я и сама ведь первый раз в таком же возрасте: это лучше, чем если бы:”
Он закрыл за собой дверь. Подошел к столу, где были разложены инструменты и материал. Славик взял в правую руку наждачную бумагу, осмотрел стол, приподнял левой рукой небольшого размера палочку, повертел ее между пальцев и отложил подальше. Вместо нее он взял фанерный лист средних размеров, сел на пол и принялся натирать его наждачкой. Он старался особо не налегать. Аккуратно и терпеливо он зачистил сперва одну сторону, затем другую. Постепенно он снял с поверхности фанеры все шероховатости, она стала гладкой как зеркало. Славик был доволен проделанной работой. На другом листе фанеры он сделал два распила лобзиком, затем опять взял наждачку и зачистил их изнутри. Дальше он на два раза свернул наждачку и скрутил ее в трубочку. Внутрь, для упругости, он поместил небольшой металлический стержень, замотал верхний конец наждачки изолентой и полученным инструментом принялся вытирать отверстие посреди фанеры. Он был похож на первобытного человека добывающего огонь. Дело двигалось крайне медленно. Он то и дело, как советовала сестра, убирал наждак и пытался простучать углубление пальцем. Впрочем, особого эффекта это не давало, и он вновь брался за стержень, обернутый наждаком и продолжал терпеливо вкручивать его в центр фанерного листа. Занятие это было крайне утомительное. Теперь он понимал, что делать куннилингус – действительно сложно. Вдвойне сложнее то, что он делал его Вере Петровне, этой толстой дуре. Столько трудов, и кому?! Юрик знал, что говорил. Теперь и Славик осознал это в полной мере. Но отступать было уже поздно. До поздней ночи он возился со своим куннилингусом. За это время он смастерил что-то наподобие ни то парусника с мачтой посередине, ни то макета тетради, с торчащей в нем ручкой, понять было сложно, описать словами тем более. Но одно можно сказать точно – получилось нечто действительно красивое. Последнее, что сделал Славик была надпись упорно и настойчиво выведенная выжигателем на боковой стороне композиции: “Куннилингус”. Чуть ниже:”С праздником 8 марта”. Выводить “Вера Петровна” не было уже никаких сил, точнее силы еще оставались, но лишь на то, что бы закрепить авторство. Третьей строчкой маленькими буковками он скурпулезно вывел: “Козлов С.”
На следующее утро, 7 марта, Славик очень аккуратно завернул в бумажный пакет куннилингус и положил его в рюкзак. С бьющимся от волнения сердцем он, вместе с родителями, отправился в школу на утренник, посвященный международному женскому дню. В классе собралась куча народу. Взрослые и дети едва расселись по местам. Кто-то сидел на подоконнике, кто-то стоял вдоль стенки. Несколько ребятишек сидели на корточках. На своем королевском месте, за столом, слева от доски водрузилась сама Вера Петровна. Все утихли и началось торжество. Первыми по программе выступили шестеро счастливчиков со стихотворениями. Каждому из них долго и натянуто хлопали. Даже Маше, которая запнулась на третьей строчке первого четверостишия. Затем последовала сценка, над которой все, кроме Веры Петровны, громко смеялись, следом за первой последовала сценка вторая над которой смеялась только Вера Петровна. Пришла пора всевозможным конкурсам, и, наконец, в завершении, ученики дружным строем потянулись со своими подарками к учительнице.
Каждый подходивший говорил заранее заготовленную фразу: “Вера Петровна, вы вы самая лучшая, добрая и справедливая учительница, я хочу подарить вам открытку, которую сделал сам”. Открытка показывалась всему классу. “Вера Петровна, вы не просто учительница, вы настоящая женщина и мы с мамой по-женски поздравляем вас вот этим тортом”. Торт так же демонстрировался публике. Очень скоро на столе Веры Петровны образовалась целая стопка открыток и несколько коробок с тортами. Славик шел самым последним, держа в руке сверток. Он остановился перед Верой Петровной. Вера Петровна смотрела на него испытывающе – любящим взглядом, от которого у Славика едва не подкосились ноги. Он молчал. Все ждали. “Слава, – услышал он где-то вдалеке голос мамы, – ну что же ты давай”. Взгляд Веры Петровны становился уже напряженно-испытывающе – любящим. Славик поспешно развернул сверток и протянул его Вере Петровне. – Ну что же ты, Козлов, покажи всем, что ты сделал, – противно улыбнулась Вера Петровна.
Славик вытянул руки с подарком над головой.
- Очень хорошо, – не спеша проговорила Вера Петровна, – хм.. и что же это за такая, с позволения сказать, поделка означает, можно полюбопытствовать?
- Это куннилингус, – дрожащим от волнения голосом сказал Славик, и поспешно добавил, – этот куннилингус я сделал вам, Вера Петровна. Поздравляю с 8 марта.
Выражение лица Веры Петровны не изменилось. Есть такая детская игра. Называется “Море волнуется”: “море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура замри”. Эффект был приблизительно такой же. Все замерли в тех позах, в которых находились за мгновение до этого. Первым своим хохотом нарушил всеобщий паралич Юрик. Он вызвал цепную реакцию. В следующую секунду класс взорвался всеобщим термоядерным гоготом. Вера Петровна, все с тем же выражением лица сквозь зубы прошипела: “вон”. Славик, сжимая куннилингус в руках, пулей вылетел из класса, скатился вниз по лестнице и выбежал на улицу, обогнул школу и сел на заднем дворе прислонившись к стенке. Весь красный от стыда он плакал так сильно, что не хватало сил даже на то, что бы реветь со звуком. Со стороны можно было подумать, что у мальчика случился приступ эпилепсии. Вся случившаяся несколько минут назад трагедия стояла перед его глазами картинкой со всеми безжалостно прорисованными деталями. Славик ожидал всякого, но только не такого. Его душила обида. Он силился понять как же так получилось. Ведь он столько сил отдал, делая этот куннилингус, он представлял как все восхитятся им, как Вера Петровна пустит слезу умиления и он станет самым любимым учеником в классе: Так Славик просидел какое-то время. Как вдруг он почувствовал что до него кто-то дотронулся. Он поднял голову. Сквозь слезы бедный мальчик не сразу узнал кто это был. “Не плачь”, – услышал он знакомый голос. Славик протер глаза. Перед ним стояла одноклассница Верочка. “Не плачь”, – повторила она и подняла валяющийся в тающем снегу рядом со Славиком подарок учительнице. – “Куннилингус”, – прочла она, – а ты знаешь, Козлов: Слава, мне он нравится. Правда.
Славик посмотрел на нее, но ничего не ответил.
- Очень красиво. Ты сам его сделал?
- Сам, – буркнул Славик
- Не обращай внимание на этих дураков, – сказала Верочка.
- Тебе легко говорить, ты не знаешь как это: – начал было Славик.
- Знаю, – перебила его Верочка.
- Ты тоже делала кому-то куннилингус?! – выпучил глаза Славик.
- Нет, не куннилингус. Я сделала минет нашему физруку на 23 февраля, – пояснила Верочка.
- Правда? – уже почти без всхлипов переспросил Славик. Сам он этого не знал, потому как болел тогда гриппом и две недели в школу не ходил. – Да. Хочешь посмотреть? – кокетливо подмигнула ему Верочка, – Он у меня с собой.
- Ну можно, – осторожно согласился Славик.
Верочка нырнула в свой рюкзак и достала из него маленькую сумочку, из которой, в свою очередь, извлекла свой минет. Минет представлял собой кусок обработанной материи белого цвета – нечто среднее между косынкой и платком. По всей его поверхности красовались вперемешку вышитые красными нитками сердечки и звездочки. По бокам, образуя ни то купол, ни то просто треугольник скрещивались две шпаги. Внизу крупными буквами, составленными из цветочков было по девчоночьи через чур, как показалось Славику, сентиментально вышито слово “Минет”, а внизу розовой ниткой мелко выстрочено на машинке “Коновалова В.”.
Славик держа Верин минет в руках, сказал:
- Да, очень красиво. И что же произошло? – ответ на этот вопрос действительно интересовал его.
- Да.. При всем классе вывел за ухо из спортзала и велел прийти с родителями. Такая вот история.
Славик еще раз посмотрел на платок. Он ему и впрямь понравился. Вера эта заметила. – Хочешь я подарю тебе его?
- Но ты ведь не мне его делала.
- А ты представь, что тебе. Я очень хотела бы сделать тебе минет. Ты хороший.
- Спасибо, – проговорил Славик. – знаешь что. Если ты сделала этот минет мне, то тогда этот куннилингус я сделал тебе.
- Правда?! – заблестели глаза у Верочки.
- Да. Теперь он твой.
Верочка кинулась к нему на шею и поцеловала в щеку. – Фу, – отпрял от нее Славик, – вот еще.. если я тебе сделал куннилингус, а ты мне минет – это еще не значит, что я хочу с тобой целоваться. Это уже слишком.
- Хорошо, – засмеялась Верочка, – тогда давай просто дружить!
- Ну давай, – согласился Славик.
С тех пор они дружили. Ходили вместе в столовую, иногда даже держались за руки. Славик сделал своей подруге еще несколько куннилингусов. Она же старательно и с любовью творила ему минет. Иногда они делали это вместе, либо у Верочки дома, либо у Славика. Со временем у них получалось все лучше и лучше. Они даже стали делать “два в одном”. Славик выпиливал лобзиком куннилингус, а Верочка старательно обшивала его минетом. Это были настоящие шедевры
Проблема состояла в том, что мысль сосредоточивалась только до слова “подарок”, а пройдя сквозь него, стремительно рассредоточивалась. Что именно сделать учительнице в качестве подарка? Этот дурацкий вопрос без ответа и мучил Славика. Можно было бы выучить стихотворение и рассказать Вере Петровне на утреннике. Это был бы самый оптимальный вариант, если бы не одно “но” стихотворения, причем строго оговоренные, рассказывают в строго оговоренном порядке строго оговоренные ученики, в строго оговоренном количестве, а именно 4 мальчика и 2 девочки, назначенные самой Верой Петровной еще за две недели до праздника. Славик бы в любом случае не попал бы в эту шестерку, даже будь он девочкой, потому как, кроме всего прочего, для этого нужно было хорошо учиться. Из прочих вариантов заслуживали внимания лишь несколько идей, которые были хотя бы выполнимы. Дарение цветов отвечали этому условию, но Славик, истинный математик, чувствовал, что оно, условие это, было хоть и необходимым, но явно не достаточным. Посему следовало добавить к этому что-то еще. Но что?! Можно было бы сделать красивую открытку, внутри которой нарисовать улыбающуюся Веру Петровну и подписать: “Любимой учительнице, Вере Петровне от ученика 5Б класса Козлова С. в международный женский день марта”.
Способностей к рисованию, как впрочем, и прочих способностей у Славика не было, однако Славик не сбрасывал эту идею со счетов, оставив ее на крайний случай. Можно попросить сделать маму торт, судя по размерам Веры Петровны – она не прочь отведать за чашечкой чая кусочек.
- Интересно, ей кто-нибудь когда-нибудь делал куннилингус?
Славик так был погружен в свои мысли, что даже растерялся. Он посмотрел на Юрика. Юрик был двоечником, и второй день сидел за одной партой со Славиком.
- Что? – переспросил Славик.
- Прикинь этой жирной суке сделать куннилингус, – тихо, а потому особенно мерзко, захихикал Юрик
Славик недоуменно помолчал, потом прошептал:
- И что?
- Ну ты бы смог сделать ей куннилингус?
Славик призадумался:
- А разве это так сложно?
- Ну сделай, если не сложно, – силясь не расхохотаться, кинул Юрик
- Ну и сделаю, – обиженно буркнул Славик.
- Хахаха, спорим, что не сделаешь?
Это было уже слишком. Это был вызов.
- Вот увидишь – сделаю!
- Успокоились и замолчали! – завизжала Вера Петровна
Славик опять уткнулся в тетрадь. Юрик подтолкнул его на мысль. Коль скоро куннилингус сделать сложно значит никто и не будет его делать. Следовательно, если он таки сделает Вере Петровне куннилингус, он выгодно отличится от всех остальных в классе с их одинаковыми открытками, тортиками и прочими банальными мелочами. Славик смутно догадывался, что сложность сделать его именно Вере Петровне в конечном итоге сводится к тому, что она – учительница, здесь ошибиться нельзя, это очень ответственно и легко можно попасть впросак. Потому нужно сделать не просто куннилингус, а самый лучший куннилингус, безупречный и правильный. Это было действительно сложно, учитывая, что до этого Славик вообще не делал никогда куннилингусов. Даже самых плохеньких. Он даже начал сомневаться правильно ли поступил, что поспорил с Юриком. Однако сомнения Славик тут же отбросил. Он во что бы то ни стало, сделает Вере Петровне куннилингус, чего бы ему это ни стоило!
Славик думал об этом все оставшиеся уроки. Никогда его еще не видели таким задумчивым. В общем-то, Славик был полон уверенности, что он сможет это сделать. Проблема заключалась лишь в том, что бы выяснить, как именно делается куннилингус. Он решил спросить об этом Стёпу – самого умного в их классе:
- Стёпа, ты когда-нибудь пробовал делать куннилингус?
- Вообще-то не пробовал, – ответил неуверенно Стёпа.
Эта неуверенность в степином голосе насторожила Славика. Он упрекнул себя за такую неосторожность. Ведь теперь Стёпа тоже может ухватиться за эту мысль. Вполне понятно, что он не станет плодить конкурентов, рассказывая им все подробности того как делается куннилингус. Спрашивать нужно лиц незаинтересованных.
После уроков Славик поплелся домой. Зашел в свой двор. На лавочке сидели пьяные старшеклассники. Один из них громко ругался. Славик узнал в нем Вову со второго подъезда. Вова иногда катал его на велосипеде. Теперь Вова орал:
- Ах, она сука, тварь такая. Да я ради нее все делал, все бабки на нее спускал! Кинула, убью, крысу! Вот что мне с ней делать, пацаны, что мне теперь ей суке сделать?!!!
Пацаны молчали. Вова тоже замолк и отпил с горла.
Славик, остановившись рядом и слушая все это, неожиданно сам для себя сказал:
- Может быть, тебе сделать ей на 8 марта куннилингус?
Все уставились на пятиклассника. Воцарилось гнетущее молчание.
- Куннилингус?.. – криво глядя на Славика, промычал наконец Вова, – куннилингус? Ей?! После всего этого?! Да.. я ей сделаю куннилингус, – и, набирая обороты, – я ей суке сделаю куннилингус! Лобзиком, наждачкой и выжигателем! Такой куннилингус ей сделаю, что она на всю жизнь запомнит!
Славик поспешно зашел в подъезд. Конечно, Вова был явно не в себе и дальше его лучше было не расспрашивать, но, по крайней мере, Славик узнал, чем ему нужно делать подарок Вере Петровне.
Дома никого не было. Наспех перекусив, Славик полез в кладовку. Достал из нее и лобзик, и выжигатель, а так же несколько деревяшек, фанеру, пару нулевых наждачек и линейку. Перетащил это все в свою комнату и разложил на столе. После чего взял оба инструмента для изготовления куннилингуса в руки и завис над столом. Что делать дальше он не знал. У него не было ни малейшего понятия как должен выглядеть этот злосчастный куннилингус. Впрочем, была еще одна надежда выяснить это. Славик достал с полки обе книжки – одну по выжиганию, другую по поделкам из дерева. Два часа он изучал каждую картинку. Были деревянные уточки, скворечники, всевозможные черные узоры на гладкой фанере, был один кораблик, в общем в книжках содержалось множество картинок, но ни одна из них не была подписана словом “Куннилингус”. У Славика опустились руки.
Он безвольно сел на кровать. И в это время с института пришла старшая сестра. Славик решительно пошел вслед за ней на кухню. Она-то за свою жизнь, уж точно, сделала хотя бы один куннилингус. Да наверняка больше. Зазря что ли ее любят все преподаватели и подруги.
- Настя, ты знаешь как сделать куннилингус?
Настя застыла с заварником в руках и удивленно посмотрела на братика:
- Славик, зачем тебе это?
- Скажи. Мне очень, очень надо, – жертвенным голосом взмолил Славик.
- Не думаю, что я могу тебе в этом помочь, – попыталась спрыгнуть с темы Настя.
Но Славик хоть был и младше ее на 8 лет, но малым вырос не по годам смышленым – ход сестрицыных мыслей стал понятен ему сразу же. Естественно, она все знала, это было видно по ее лицу. К тому же она заметно нервничала. Просто не хотела выдавать секрет изготовления куннилингуса. Старшие дети никогда не говорят младшим как они добились тех или иных умений. Оно и понятно – им до всего приходилось доходить самим, путем долгих тренировок, многочисленных проб и ошибок. Они очень ревностно относятся к этому, чтобы так просто рассказать это младшим, которым вечно достается все уже готовеньким. Славик понимал это. А потому он заявил: – Ну тогда я спрошу у кого-нибудь другого.. У Вовы например. А потом буду делать куннилингус всем подряд. Все будут приходить только ко мне и просить, чтобы именно я сделал им куннилингус!
Славик не просчитался. Попал в самую точку. Сестра заметно забеспокоилась. Она села на стул и, поставив локоть на стол, уперла лоб в ладонь: “Так:”.
Славик сел рядом и молча выжидал. Он рос отличным стратегом. Через несколько секунд Настя посмотрела на брата:
- Слав, для начала это..это не делается всем подряд, это ясно?
- По честному я хочу сделать это только одному человеку, – тут же заверил ее Славик.
- Одному?.. – Настя запнулась в нерешительности. Но было видно, что это ее успокоило. Одному – не всем, первенство своего она не потеряет. В том, что она его имела теперь у Славика не оставалось ни малейшего сомнения.
- Ну, – продолжила осторожно Настя, взвешивая каждое слово, – ты хотя бы знаешь..ээ.. как бы это сказать.. ну, например.. скажем.. чем он делается?
Славик видел всю ее насквозь и в душе ухмылялся этой ее осторожности. Он ответил столь же неопределенно: – Я же тебе сказал – я не знаю как. А чем, – он кинул на сестру многозначительный взгляд, – чем я знаю.
- Так.. ну ладно.. уже легче.. Только обещай, что не будешь никому рассказывать?
Уж на это-то сестрица может рассчитывать в полной мере. Он уже понял, что такими знаниями не раскидываются.
- Обещаю.
Сестра сделала глубокий вдох, в следующее мгновение выдох и вошла в странное состояние настороженной непринужденности. – Видишь ли, – начала она, – здесь нет единых правил. Самое главная ошибка всех начинающих, что они полагают, что..хм.. что чем сильнее натираешь ..ээ..
- Палочку? – подсказал Славик
- Палочку? – переспросила Настя, – хм.. ну да.. да, палочку.. тем куннилингус получается лучше. Но это не так. Если хочешь сделать настоящий куннилингус оставь эту: прости господи: палочку на потом. На самый конец:
- Ага, – раскрыв рот, слушал Славик старшую сестру :
- Сначала нужно аккуратно – не надо резких движений, все испортишь – пройтись вокруг: можно начинать осторожно ээ.. раскрывать ..ээ щелочку..
- Как это?
- Ну раскрыть щелочку, просверлить дырочку, начнешь делать поймешь: можно даже пальцем помочь, если не получается.
- Ага.. – понимающе кивнул Славик.
- Только делать это нужно очень аккуратно. А то некоторые это проделывают так как будто из бревна топором лодку выстругивают. С отдельными бревнами может так и стоит поступать, но вообще-то за такой куннилингус убивать надо. Слава запомнил это важное замечание. Дело было явно рискованным.
- Ну а как он хоть выглядит-то вообще?
- Ну я же тебе рассказываю. Выглядеть он может по разному, потому:ээ.. побольше фантазии, – постепенно расходилась Настя, – это не должно быть просто набором каких-то фиксированных штампов, они здесь как раз и не приветствуются. Это сродни искусству. Не бойся экспериментировать. Доверься своему воображению. Тебе самому должно это нравится.
- Ну а что самое главное-то?
- Самое главное – делать это с любовью. Если будешь следовать этому правилу, мелкие огрехи никто не заметит. А крупных: лучше все же не делать.
- Понятно.
- Ну в общих чертах.. это все:
Слава поблагодарил сестру за дельные советы и отправился в свою комнату. В целом, в общих чертах, Славик уловил основную идею куннилингуса. Куннилингусом называли нечто вроде работы на свободную тему. Как и любая свободная тема свободна она с известными ограничениями и наилучший результат, как не крути, все же приходит с опытом. Это было, конечно, не самое приятное открытие, но все же его успокаивали последние слова сестры о любви и мелких огрехах. Никто, даже Вера Петровна, не будет требовать от него куннилингуса высшего пилотажа, как никто не ждет даже в лучших школьных сочинениях настоящих литературных шедевров. Уже закрывая за собой дверь, он услышал тихий голос сестры, явно обращенный самой себе: “все нормально, все нормально, я и сама ведь первый раз в таком же возрасте: это лучше, чем если бы:”
Он закрыл за собой дверь. Подошел к столу, где были разложены инструменты и материал. Славик взял в правую руку наждачную бумагу, осмотрел стол, приподнял левой рукой небольшого размера палочку, повертел ее между пальцев и отложил подальше. Вместо нее он взял фанерный лист средних размеров, сел на пол и принялся натирать его наждачкой. Он старался особо не налегать. Аккуратно и терпеливо он зачистил сперва одну сторону, затем другую. Постепенно он снял с поверхности фанеры все шероховатости, она стала гладкой как зеркало. Славик был доволен проделанной работой. На другом листе фанеры он сделал два распила лобзиком, затем опять взял наждачку и зачистил их изнутри. Дальше он на два раза свернул наждачку и скрутил ее в трубочку. Внутрь, для упругости, он поместил небольшой металлический стержень, замотал верхний конец наждачки изолентой и полученным инструментом принялся вытирать отверстие посреди фанеры. Он был похож на первобытного человека добывающего огонь. Дело двигалось крайне медленно. Он то и дело, как советовала сестра, убирал наждак и пытался простучать углубление пальцем. Впрочем, особого эффекта это не давало, и он вновь брался за стержень, обернутый наждаком и продолжал терпеливо вкручивать его в центр фанерного листа. Занятие это было крайне утомительное. Теперь он понимал, что делать куннилингус – действительно сложно. Вдвойне сложнее то, что он делал его Вере Петровне, этой толстой дуре. Столько трудов, и кому?! Юрик знал, что говорил. Теперь и Славик осознал это в полной мере. Но отступать было уже поздно. До поздней ночи он возился со своим куннилингусом. За это время он смастерил что-то наподобие ни то парусника с мачтой посередине, ни то макета тетради, с торчащей в нем ручкой, понять было сложно, описать словами тем более. Но одно можно сказать точно – получилось нечто действительно красивое. Последнее, что сделал Славик была надпись упорно и настойчиво выведенная выжигателем на боковой стороне композиции: “Куннилингус”. Чуть ниже:”С праздником 8 марта”. Выводить “Вера Петровна” не было уже никаких сил, точнее силы еще оставались, но лишь на то, что бы закрепить авторство. Третьей строчкой маленькими буковками он скурпулезно вывел: “Козлов С.”
На следующее утро, 7 марта, Славик очень аккуратно завернул в бумажный пакет куннилингус и положил его в рюкзак. С бьющимся от волнения сердцем он, вместе с родителями, отправился в школу на утренник, посвященный международному женскому дню. В классе собралась куча народу. Взрослые и дети едва расселись по местам. Кто-то сидел на подоконнике, кто-то стоял вдоль стенки. Несколько ребятишек сидели на корточках. На своем королевском месте, за столом, слева от доски водрузилась сама Вера Петровна. Все утихли и началось торжество. Первыми по программе выступили шестеро счастливчиков со стихотворениями. Каждому из них долго и натянуто хлопали. Даже Маше, которая запнулась на третьей строчке первого четверостишия. Затем последовала сценка, над которой все, кроме Веры Петровны, громко смеялись, следом за первой последовала сценка вторая над которой смеялась только Вера Петровна. Пришла пора всевозможным конкурсам, и, наконец, в завершении, ученики дружным строем потянулись со своими подарками к учительнице.
Каждый подходивший говорил заранее заготовленную фразу: “Вера Петровна, вы вы самая лучшая, добрая и справедливая учительница, я хочу подарить вам открытку, которую сделал сам”. Открытка показывалась всему классу. “Вера Петровна, вы не просто учительница, вы настоящая женщина и мы с мамой по-женски поздравляем вас вот этим тортом”. Торт так же демонстрировался публике. Очень скоро на столе Веры Петровны образовалась целая стопка открыток и несколько коробок с тортами. Славик шел самым последним, держа в руке сверток. Он остановился перед Верой Петровной. Вера Петровна смотрела на него испытывающе – любящим взглядом, от которого у Славика едва не подкосились ноги. Он молчал. Все ждали. “Слава, – услышал он где-то вдалеке голос мамы, – ну что же ты давай”. Взгляд Веры Петровны становился уже напряженно-испытывающе – любящим. Славик поспешно развернул сверток и протянул его Вере Петровне. – Ну что же ты, Козлов, покажи всем, что ты сделал, – противно улыбнулась Вера Петровна.
Славик вытянул руки с подарком над головой.
- Очень хорошо, – не спеша проговорила Вера Петровна, – хм.. и что же это за такая, с позволения сказать, поделка означает, можно полюбопытствовать?
- Это куннилингус, – дрожащим от волнения голосом сказал Славик, и поспешно добавил, – этот куннилингус я сделал вам, Вера Петровна. Поздравляю с 8 марта.
Выражение лица Веры Петровны не изменилось. Есть такая детская игра. Называется “Море волнуется”: “море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура замри”. Эффект был приблизительно такой же. Все замерли в тех позах, в которых находились за мгновение до этого. Первым своим хохотом нарушил всеобщий паралич Юрик. Он вызвал цепную реакцию. В следующую секунду класс взорвался всеобщим термоядерным гоготом. Вера Петровна, все с тем же выражением лица сквозь зубы прошипела: “вон”. Славик, сжимая куннилингус в руках, пулей вылетел из класса, скатился вниз по лестнице и выбежал на улицу, обогнул школу и сел на заднем дворе прислонившись к стенке. Весь красный от стыда он плакал так сильно, что не хватало сил даже на то, что бы реветь со звуком. Со стороны можно было подумать, что у мальчика случился приступ эпилепсии. Вся случившаяся несколько минут назад трагедия стояла перед его глазами картинкой со всеми безжалостно прорисованными деталями. Славик ожидал всякого, но только не такого. Его душила обида. Он силился понять как же так получилось. Ведь он столько сил отдал, делая этот куннилингус, он представлял как все восхитятся им, как Вера Петровна пустит слезу умиления и он станет самым любимым учеником в классе: Так Славик просидел какое-то время. Как вдруг он почувствовал что до него кто-то дотронулся. Он поднял голову. Сквозь слезы бедный мальчик не сразу узнал кто это был. “Не плачь”, – услышал он знакомый голос. Славик протер глаза. Перед ним стояла одноклассница Верочка. “Не плачь”, – повторила она и подняла валяющийся в тающем снегу рядом со Славиком подарок учительнице. – “Куннилингус”, – прочла она, – а ты знаешь, Козлов: Слава, мне он нравится. Правда.
Славик посмотрел на нее, но ничего не ответил.
- Очень красиво. Ты сам его сделал?
- Сам, – буркнул Славик
- Не обращай внимание на этих дураков, – сказала Верочка.
- Тебе легко говорить, ты не знаешь как это: – начал было Славик.
- Знаю, – перебила его Верочка.
- Ты тоже делала кому-то куннилингус?! – выпучил глаза Славик.
- Нет, не куннилингус. Я сделала минет нашему физруку на 23 февраля, – пояснила Верочка.
- Правда? – уже почти без всхлипов переспросил Славик. Сам он этого не знал, потому как болел тогда гриппом и две недели в школу не ходил. – Да. Хочешь посмотреть? – кокетливо подмигнула ему Верочка, – Он у меня с собой.
- Ну можно, – осторожно согласился Славик.
Верочка нырнула в свой рюкзак и достала из него маленькую сумочку, из которой, в свою очередь, извлекла свой минет. Минет представлял собой кусок обработанной материи белого цвета – нечто среднее между косынкой и платком. По всей его поверхности красовались вперемешку вышитые красными нитками сердечки и звездочки. По бокам, образуя ни то купол, ни то просто треугольник скрещивались две шпаги. Внизу крупными буквами, составленными из цветочков было по девчоночьи через чур, как показалось Славику, сентиментально вышито слово “Минет”, а внизу розовой ниткой мелко выстрочено на машинке “Коновалова В.”.
Славик держа Верин минет в руках, сказал:
- Да, очень красиво. И что же произошло? – ответ на этот вопрос действительно интересовал его.
- Да.. При всем классе вывел за ухо из спортзала и велел прийти с родителями. Такая вот история.
Славик еще раз посмотрел на платок. Он ему и впрямь понравился. Вера эта заметила. – Хочешь я подарю тебе его?
- Но ты ведь не мне его делала.
- А ты представь, что тебе. Я очень хотела бы сделать тебе минет. Ты хороший.
- Спасибо, – проговорил Славик. – знаешь что. Если ты сделала этот минет мне, то тогда этот куннилингус я сделал тебе.
- Правда?! – заблестели глаза у Верочки.
- Да. Теперь он твой.
Верочка кинулась к нему на шею и поцеловала в щеку. – Фу, – отпрял от нее Славик, – вот еще.. если я тебе сделал куннилингус, а ты мне минет – это еще не значит, что я хочу с тобой целоваться. Это уже слишком.
- Хорошо, – засмеялась Верочка, – тогда давай просто дружить!
- Ну давай, – согласился Славик.
С тех пор они дружили. Ходили вместе в столовую, иногда даже держались за руки. Славик сделал своей подруге еще несколько куннилингусов. Она же старательно и с любовью творила ему минет. Иногда они делали это вместе, либо у Верочки дома, либо у Славика. Со временем у них получалось все лучше и лучше. Они даже стали делать “два в одном”. Славик выпиливал лобзиком куннилингус, а Верочка старательно обшивала его минетом. Это были настоящие шедевры
Пишу для тех, кому понравилось то, что я писал ранее, и кто хотел продолжения.
Начало тут:
http://joyreactor.cc/post/764795
Остальные части вы найдете тут:
http://joyreactor.cc/user/simple
Глава 14
Дорога к дому Гоемысла, действительно оказалась удивительной. Даже для девочек, хотя для них это было уже во второй раз. Буран вышел за городскую черту и повернул в строну росших вдоль дороги деревьев. Посмотрев по сторонам и никого не заметив, он подошел к двум росшим рядом деревьям и расставив широко руки положил на них ладони. Воздух перед ним начал мутнеть, как будто превращаясь в кисель. Кусты и высокая трава раздались в стороны, а ветви деревьев поднялись выше. Мастер отошел в сторону, пропуская девушек вперед. Потом, дождавшись когда между деревьев пройдет Тим, который все так же на руках нес Марину, тоже прошел между этими деревьями. Как только он прошел сквозь загустевший воздух, его как будто закрыли ветви деревьев, трава и кусты вернулись на свои места, скрывая все следы прошедших здесь путников.
Тропа, по которой шли путники, вскоре стала еще шире, теперь им не приходилось идти цепочкой, и Вероника сразу же пристроилась по правую руку от своего Мастера. Тим слегка отстал, похоже, предпочитая не выпускать из виду этого высокого беловолосого великана. Вика молча шла рядом с Тимом, было видно что ее мучает какой-то вопрос, но задать его она все не решалась. Тим был погружен в свои мысли и в созерцание окружающего их леса. Высокие деревья сражались между собой за место под солнцем, выбрасывая ветви с листьями только у самых верхушек. А ведь он совсем не заметил, как эти величественные исполины сменили те убогие, искореженные деревья, которые росли у его родного городка. Их путь длился около часа, за все время тропа, по которой они двигались, не сделала ни одного поворота, ни одно дерево или куст не преградило им дрогу. Однако солнце за это время уже успело склониться к горизонту, двигалось оно неестественно быстро. Они вышли на опушку, оказавшись на берегу того самого озера, где стоял деревянный дом Гоемысла. Из небольших окошек лился мягкий свет. Мастер Буран остановился и удовлетворенно произнес:
- Ну вот мы и на месте…
Поднявшись на крыльцо он постучал и не дожидаясь разрешения вошел. Похоже, эта дверь не запиралась вовсе. К ним тут же вышел хозяин дома, и заметив девушку, которую нес на руках Тим, вопросительно взглянул на Мастера Бурана. Тот, как будто оправдываясь, сказал:
- Обстоятельства, мой друг, обстоятельства…
Гоемысл покачал головой, но ничего на это не ответил. Предложив гостям располагаться за дубовым столом, он позвал за собой Тима. Как оказалось, комнат в этом доме было больше, чем могло показаться на первый взгляд. Пройдя по небольшому коридорчику, хозяин открыл одну из дверей, за которой оказалась такая же комната, как та в которой очнулся Тим.
- Можешь положить ее на кровать, когда она очнется, я сразу об этом узнаю.
Тиму не хотелось оставлять ее здесь одну. Он чувствовал в ней какое-то родство и желание защитить. Пожилой хозяин, похоже, заметил его колебания, и доверительно похлопал парня по плечу.
- Понимаю твои чувства, ты чувствуешь в ней ту же Тьму, что есть и в тебе, но я тебя уверяю, никто здесь не причинит ей вреда.
Тим кивнул, укладывая девушку на кровать. Ее лицо теперь имело более розовый оттенок, кругов под глазами больше не было, казалось, она просто безмятежно спит. Вернувшись к остальным Гоемысл заявил что уже поздно, и его старое тело требует сна в теплой постели. Но для начала заставил всех выпить чай, в который намешал каких-то трав.
- Это поможет вам уснуть и хорошенько выспаться. О делах будем говорить завтра.
Чай оказался сладковатым, хотя кроме трав хозяин ничего не добавлял. Затем он разместил всех в комнатах, как две капли воды похожих друг на друга. Спать совсем не хотелось, но Тим заснул быстро, то ли от трав Гоемысла, то ли от переутомления.
На следующее утро Тим проснулся в хорошем настроении. Солнце еще не успело выглянуть из-за горизонта, но было уже довольно светло. Он вышел на улицу. Густой туман стоял над озером, захватывая серыми клубами ближайшие деревья и полянку на которой стоял дом Гоемысла. Мастер Буран вместе со старым хозяином дома сидели на берегу и о чем-то разговаривали. Тим подошел ближе, пожелав обоим доброго утра.
- Рановато ты проснулся. Вот я помню, в твоем возрасте любил поспать до обеда.
Улыбнулся Гоемысл, на что Мастер Буран с ухмылкой ответил:
- Вот только в его возрасте спать тебе дозволялось только в отведенное для этого время.
- Да-а, было время… Тогда все было по другому, и жизнь была другой и мы были другими. Вот ты себя помнишь, Буран? Я ведь помню тебя, когда ты еще пешком под стол ходил. Ты был тем еще сорванцом. С деревянным мечом бегал по всему Светлому Ареалу, так что найти никто не мог. Счастливое детство было у нас. А вот юность лучше не вспоминать… Хотя нет, ее как раз нужно помнить, дабы не совершать ошибок, уже совершенных.
Гоемысл достал от куда-то из складок одежды небольшую трубку, и начал набивать ее табаком из маленькой коробочки. Мастер Буран посмотрел на него, слегка прищурившись:
- Сколько раз тебе говорил – бросай ты это занятие, оно убивает тебя изнутри. И в битве быстрее выдохнешься.
Гоемысл посмотрел на трубку в своих руках, как будто видит ее в первый раз, и вздохнув поднес ее ко рту. Втянув воздух через нее в себя, он выдохнул небольшое облачко дыма. Откуда в ней взялся огонь, было непонятно.
- Да знаю я, но эта дрянная привычка так крепко во мне засела, что и не выковырять уже. Вот же люди, сколь короток их век, а они все придумывают как сократить его еще больше. Но, времена моих битв уже давно прошло – стар я. Теперь пусть молодые убивают друг друга в бессмысленных войнах, а я буду доживать свой век здесь.
- Ты ведь понимаешь, не получится теперь отсидеться в стороне. Или ты счел рассказанное мной несущественным?
- Конечно я понимаю что происходящее сейчас может обернуться еще большей войной чем та в которой участвовали мы. Но Свет покинул меня уже давно, все чем я теперь могу помочь – это знания, коих не так уж много.
- Не прибедняйся, твои знания – могут оказаться гораздо опаснее оружия Света или Тьмы, в руках их воинов.
Гоемысл хрипло посмеялся, и продолжил покуривать свою трубку. Повисла тишина, нарушаемая лишь криком утренней птицы где-то в росших за озером деревьях. Старый хозяин этого места смотрел на водную гладь, не отрываясь, мысли его унеслись далеко в прошлое.Он обернулся, прищурившись, посмотрел на деревянный домик, и произнес:
- Похоже, та девушка пришла в себя.
Тим сразу понял о ком идет речь и направился к дому. Он без стука отворил дверь в ту комнату, где лежала Марина. Когда он вошел, та как раз переодевалась. Покраснев он сразу выскочил, пробормотав извинения.
- Входи, Тим.
Услышал он, подождав не больше минуты. Марина сидела на краю кровати, волосы ее были слегка растрепаны. Девушка заметила куда направлен его взгляд и с виноватым видом произнесла:
- Я не нашла здесь расчески, страшно наверное выгляжу…
- Нет, что ты, мне так даже больше нравится, миленько смотришься.
Выпалил Тим. Марина улыбнулась и поднялась с кровати.
- Где это мы, и что здесь происходит, Тим?
Она подошла, ступая босыми ногами по деревянному полу, теребя в руках локон и посмотрела из под ресничек ему в глаза. Опять это странное чувство овладело парнем, как будто все его тело превратилось в камень, похоже, он даже дышать перестал. Внезапно дверь в комнату слегка приоткрылась, в нее просунулась голова Гоемысла. Хитрая улыбка на его лице смотрелась крайне забавно:
- Пожалуйте к столу, гости дорогие!
Это вывело Тима из ступора, он быстро направился к двери, пропуская вперед Марину. За столом уже собрались все. Свободных стульев было только два один между Мастером Бураном и Гоемыслом, а второй между Викой и Вероникой. Марина сразу направилась к девушкам, при этом взгляд который бросила Вика на свою подругу, никак нельзя было назвать дружелюбным. Та, в свою очередь, натянула на лицо улыбку, от чего ее взгляд не стал менее холодным. Тим занял свое место, ничего этого не заметив.
- Меня зовут Гоемысл, справа от тебя – Вероника, а вот этот великан – Мастер Буран, мы друзья твоих друзей, так что вреда тебе здесь никто не причинит.
Произнес старый хозяин, пока ставил тарелки на стол.
- А я, Марина, рада познакомиться с друзьями моих друзей.
Улыбнулась девушка. Вид у нее был счастливый и беззаботный. Как будто и не сидела она сейчас, неизвестно где, за столом с людьми, которых видела в первый раз. Гоемысл попросил ее рассказать о том что с ней случилось и как так вышло что она чуть «до смерти не зацеловала своего друга» он засмеялся, произнеся эту фразу, но шутки никто не оценил. От этих слов все сразу опустили головы, только Мастер Буран широко улыбнулся и сказал:
- Юмор у тебя как всегда на высоте, старый друг, вот только наши юные гости не могут его пока оценить.
Марина начала свой рассказ с той самой ночи, когда осталась у Тима. Она постоянно вставляла в свой рассказ извинения за свои действия, и ругала себя при каждой возможности. Гоемысл при этом изрекал нечто такое: «Не в силах мы противостоять тому, чего не можем постичь, не кори себя понапрасну, девочка».
- А потом я увидела Тима, когда он шел мне навстречу по своей улице. Я совсем потеряла над собой контроль, все само собой вышло. Думаю, повторить такое сейчас я не смогла бы.
- Еще как бы смогла, я бы даже сказал, смогла бы еще лучше!
Засмеялся Гоемысл, Мастер Буран захохотал вместе с ним. Все три девушки густо покраснели и опустили головы. Только Тим сидел с каменным лицом, как будто его все это не касалось. Отсмеявшись, Гоемысл постучал пальцами по столу, о чем то размышляя.
- Я давно подозревал что Темные больше не чтут древний завет, но доказательств не было. Зато после твоего рассказа стало ясно что они используют людей как им вздумается, еще и контракты с ними заключают.
Он даже стукнул кулаком по столу.
- Слышишь это Буран? Они контракты заключают! До чего докатились!
Мастер буран склонил голову в знак согласия, похоже, он тоже был крайне недоволен этой новостью. Отпив из своей чаши, он немного успокоился и произнес:
- Это действительно неприятно, однако, перед нами сейчас совсем другая проблема. Я бы хотел услышать твою историю, Тим. Надеюсь что глаза меня подвели, когда я узрел в тебе то, чего так боюсь. Пусть Свет будет мне судьей, если я соврал.
Тим так долго скрывал от всех свою странность, что теперь рассказывая свою историю, чувствовал себя совсем не в своей тарелке. Только один раз его прервал Гоемысл, когда Тим рассказывал о своей «игре» с неведомыми темными созданиями на полянке.
- Как эти создания назвали дерево?
- Они сказали попросить Тихую, и показали на огромный дуб, что растет на полянке.
Ответил Тим, пожав плечами. Гоемысл с Бураном переглянулись, но ничего не сказали.
- Продолжай, я просто хотел уточнить.
Произнес Гоемысл, и Тим продолжил. А когда он закончил, Мастер Буран опустив голову уставшим тоном сказал:
- Похоже, я не ошибся. Вот только меня это совсем не радует.
Гоемысл посмотрел парню в глаза и произнес:
- Тебе очень повезло что тебя нашли именно мы, а может это не обычное везение, однако теперь тебе нельзя уходить из этого места. В тебе смешались две силы – Тьма и Хаос. Но радоваться здесь нечему. Если ты не сможешь сдержать Хаос в себе, ты лишишься рассудка, а после уничтожишь все вокруг, включая и самого себя. Потому ты пролежал два дня в постели, после боя с Сыном Света. Рана нанесенная клинком света забрала слишком много сил у твоего организма, Хаос с избытком восполнил эти силы. Но он нестабилен, повезло что там была твоя подруга. Видимо ты испытываешь к ней сильные чувства, раз она смогла достучаться до твоего сознания тогда.
Гоемысл успокаивающе похлопал Тима по плечу.
- Ну что ж, справедливо будет теперь и мне рассказать немного о себе. Когда началась война, я был одним из Паладинов Света. Совсем юным парнем, немногим старше тебя.
Начал он тихонько свой рассказ.
- Поначалу это совсем не походило на войну. При странных обстоятельствах начали погибать воины. Это происходило с обеих сторон, поэтому была создана специальная группа для расследования этих смертей. Но когда они взялись за дело, то всех членов от Света перебили. Вот тогда совет Мастеров решил, что темные сделали это чтобы прикрыть одного из своих. Они открыто заявили об этом и добавили, что больше не потерпят ни одного темного в их Светлом Ареале. Темные отплатили им тем же, выгнав из своих владений светлых. Однако домой вернулись лишь немногие, остальные просто исчезли, хотя Темные утверждали что они не причастны к их исчезновению. Никто разбираться не стал, Совет назвал это объявлением войны…
Я тогда уже был в авангарде Паладинов Света. Битва была моей стихией, и мне это нравилось. Это незабываемое чувство, когда в тебе кипит мощь, когда ты можешь выплеснуть ее на врага. Сколько битв мы прошли плечом к плечу вместе с Бураном. Ты не поверишь, но в то время этот спокойный человек был настолько жадным до битвы, что не утруждал себя даже тем чтобы смыть с себя кровь убитых врагов. На отдых у нас времени не было, из битвы в битву вступали мы, не замечая в кровавой круговерти что творилось за нашей спиной. За это сейчас и расплачиваемся.
Тогда между Мастерами возник спор, подробностей которого я не знаю до сих пор. Однако спор этот привел к тому, что главу совета Мастеров вызвал на поединок Мастер Истиван. Поединки имели место в мирное время, и проходили они в основном между низшими, теми в ком сила едва была заметна. Так они пытались доказать что они на что-то способны. О чем думал глава совета Мастеров, согласившись на этот поединок я до сих пор не могу понять. Кто-то говорит что согласия он и не давал. Так как все случилось в зале совета Мастеров, кроме них никто не может дать ответ, что же там произошло. Мастер Шторм и Мастер Каминус в то время были самыми молодыми Мастерами, но ни от одного из них ничего узнать не так и не удалось. Мастер Шторм тоже погиб спустя некоторое время от руки Истивана, который после победы над главой совета перешел на сторону Тьмы.
Последняя битва велась уже на Темном Ареале. Так как наш ударный корпус не потерпел ни одного поражения, Мастера решили использовать его как отвлекающий маневр. Нам приказали идти врагу в лобовую атаку, чтобы отвлечь главные силы противника, пока Мастера, ворвавшись в темный бастион не заставят Темного Владыку признать поражение. Дело в том что у Темных структура управления немного отличается от Светлых. У них нет никакого совета, все построено на подчинении сильнейшему, и его слово для них считается законом. Так же это была их карательная операция – они вынесли смертный приговор Истивану и собирались привести его в исполнение прямо пред Черным Троном.
И вот, когда Мастера вершили «Праведное Возмездие» в стенах Бастиона. Мы проливали кровь на Каменных Полях Тьмы. Против нас вышли почти все кто мог сражаться. Сколько длилась битва я сказать не могу, но для меня это была целая вечность. Все чем я был в той битве – это мой меч и щит. Рядом, своим огромным мечом, крутил кровавую мельницу Буран. Мы даже не сразу поняли что битва окончена. Вокруг лежали окровавленные тела, кто-то стонал, кто-то бился в предсмертной агонии. Измазанные в крови и грязи мы не могли поверить своим глазам. Никто кроме нас с Бураном не выстоял. Нужно было помочь раненым, но мы не могли этого сделать - никаких вестей из Темного Бастиона не было. Я даже подумал что Мастера проиграли битву. Мы поспешили туда, где по нашему мнению сейчас велась главная битва.
Огромная дверь в черной скале была распахнута, прямо за ней лежало несколько темных. Похоже, Мастера смели их даже не останавливаясь. Несколько тел были разбросаны но залу с колоннами. Проходя мимо одной из колонн я обратил внимание на лежащего под ней темного - это был совсем еще юный мальчишка. На его лице еще даже усы расти не начали. Видимо он был одним из тех, кто оборонял вход и его просто отшвырнули. Удар об эту самую колонну и стал для него смертельным.
Мы проследовали дальше. По обеим сторонам длинного коридора двери были выбиты те кто прошел здесь раньше если находили кого-то в комнате - беспощадно убивали. На пороге одной из таких комнат лежала молодая девушка. Вокруг нее по полу растеклась темная лужа крови.
- Не понимаю, это же почти дети, они ведь даже без оружия, зачем их нужно было убивать?
Изумился я, Буран был удивлен не меньше.
- Похоже что они просто вырезали всех кого встречали на своем пути. Никогда бы не подумал что это сделали наши Мастера. Они ведь всегда твердили о милосердии...
Дальше было еще хуже, я даже видел тело молодой матери, которая даже после смерти сжимала в своих руках безжизненное, теперь, тело своего маленького ребенка. Мы уже подходили к Тронному залу, когда из него вышел Мастер Каминус. Он был крайне удивлен, увидев нас здесь.
- Вы сумели выжить? Против вас ведь выступили все... Эмм... Противник ведь превосходил вас числом впятеро! Вы ведь не сбежали с поля боя?
- Как бы тебе не подавиться этими словами, Мастер!
Буран сплюнул на пол, угрожающе посмотрев на Каминуса. Он и так был вспыльчив не в меру, к тому же увиденное здесь, окончательно лишило его такта. Он и сам был бы Мастером, если бы не отказался в свое время, предпочтя поле боя, залу Мастеров, со своей картой сражений, на которой война велась маленькими флажками или фигурками. Его старший брат не раз говорил что в честном поединке, Бурану, даже среди Мастеров, не найдется равный. Я успокаивающе положил руку на его плечо.
- Битва окончена, враг повержен, но и с нашей стороны потери невосполнимы. Возможно, если вы пошлете нескольких Сестер, они еще смогут спасти жизни нескольким нашим воинам.
- Не указывай мне что делать, паладин! А ты, Буран, несмотря на то что твой брат погиб, сразив Истивана, лучше бы следил за своим языком, когда разговариваешь с Мастером Света! А теперь покиньте это место, отправляйтесь домой, пусть ваши раны осмотрят Сестры Света.
Он как всегда говорил напыщенно, задрав голову, алый крест на его груди как будто светился изнутри. Буран подошел к нему и схватил за нагрудник.
- Что ты сказал? Мой брат мертв? Это правда?
Глаза Бурана сияли как два маленьких солнца, огромный меч в его второй руке засветился с такой-же силой. Буран приподнял Каминуса над землей и посмотрел тому в глаза. Лицо Каминуса исказилось страхом, он весь затрясся, свой меч он выронил и схватился за руку Бурана.
- Пусти меня! Что ты делаешь, мы на одной стороне! Я не виноват, Шторм сам вызвал его на поединок, и они оба погибли, как и остальные Мастера!
Буран разжал пальцы и Каминус повалился на пол. Он судорожно нащупал свой меч, дрожащей рукой спрятав его в ножны. Поднимаясь и отряхиваясь, он с опаской поглядывал на застывшего с сияющим мечом Бурана.
- Нам нужно уходить из этого отвратительного места! Мы победили, но сила Тьмы, похоже, проникла в наш разум, нам нужно срочно возвращаться на Ареал Света!
Теперь Каминус заговорил совсем другим тоном. Буран сумел взять себя в руки, его меч теперь излучал лишь слабый тусклый свет.
- Брат мертв, Мастера мертвы... Это и есть победа которую мы хотели?
Тихо произнес он, не к кому в частности не обращаясь. Он сделал шаг к двери в Тронный зал, но Каминус схватил его за локоть. Буран взглянул на него как на надоевшего комара. Тот в свою очередь испуганно затараторил, легонько потянув Бурана к выходу:
- Скорее уходим! Ты, Буран, теперь должен занять место своего брата в совете Мастеров! Мы понесли огромные потери, нужно забрать от сюда раненых и погибших. Сила Тьмы сведет нас с ума, если мы тут останемся!
Буран опустил голову и поплелся за Каминусом, который все твердил о страшной силе Тьмы, из-за которой все обернулось именно так. Буран погрузился в свои мысли. Я шел позади них и глядя по сторонам понимал что здесь произошло нечто, ускользающее от моего понимания.
Мы вошли в зал с колоннами, на полу все так же лежали тела убитых. Остановившись посреди этого зала, Каминус вытащил небольшой белый диск и положил его на мраморный пол. Пробормотав над ним какие-то слова он отошел в сторону. Над диском возникло желтоватое свечение, разрастаясь до трех метров в высоту, в глубине этого свечения угадывались очертания такого же зала, только там колонны были белого цвета, и с потолка того зала на нас смотрело изображение огромного солнца. Буран вошел первым, растворившись в этом свечении. Я тоже собирался в него войти, когда заметил как из-за одной из черных колонны кто-то выглянул и тут же спрятался. Каминус тоже это заметил. Наши мечи вылетели из ножен почти одновременно. Из-за колонны тут же вышла девушка. Это была совсем молодая Сестра Тьмы. Она встала на колени, вытирая текущие слезы.
- Пожалуйста, не убивайте меня, я ничего не сделала, пожалуйста!
Каминус двинулся в ее сторону, поднимая свой меч. Но я был ближе и подойдя взглянул ей в глаза. Все что я в них увидел - было отчаяние и страх. Никакого оружия при ней не было. Она просто сидела и плакала. Я повернулся к Каминусу и произнес:
- Она не опасна, нам незачем ее убивать.
- Убей это порождение Тьмы, паладин, это приказ!
Брови Каминуса сошлись на переносице, его меч слегка приподнялся и он сделал один шаг в мою сторону. Я бы никогда не осмелился выступить против Мастера Света, но сейчас мне было уже все равно. Я принял привычную позицию для обороны, выставив вперед щит и опустив забрало. Я сказал ему:
- Не опущусь я до убийства беззащитной девушки, и вам не дам этого сделать!
Мой спокойный голос, а может окровавленный меч в моей руке, или крепкий щит, выдержавший тысячи ударов, или может мой уверенный взгляд сквозь решетку забрала, не знаю что именно, но что-то заставило Мастера Света Каминуса отступить. Он опустил свой меч и ответил:
- Ты же предатель, поднял меч против Мастера Света! Даю тебе последний шанс, если ты ее сейчас не прирежешь, я объявлю тебя предателем. На тебя будут охотиться твои же братья по оружию, и ты больше никогда не сможешь вернуться домой. И каждый будет знать что ты предал Свет!
- Слово Паладина нерушимо, это все знают, Мастер, а я свое слово уже сказал.
Мастер Каминус развернулся и шагнул в портал. "Предатель!" - последнее что донеслось до моего слуха и портал исчез. Путь на Ареал Света для меня был закрыт, но и здесь оставаться я не мог. Поэтому я отправился в это место. Тогда оно, правда, совсем не было похоже на то что вы можете видеть перед собой. Та девушка, которую я спас, отправилась вместе со мной. Я не хотел ее брать, но она пристала ко мне, начала плакать, когда я сказал что не возьму ее с собой. Женские слезы самое опасное оружие, как оказалось. Времени у меня и так не было, вот я и согласился. Потом меня нашел Буран и мы создали вокруг этого места барьер, через который можно пройти только зная нашу лесную тропу. А через какое-то время у нас с той девушкой родился сын. К сожалению, роды оказались для нее смертельными.
Он отпил из своей чашки и устало вздохнул.
- А как же ваш сын, почему мы не видел его здесь?
Спросила Вика, Гоемысл заморгал, как будто только что осознав где находится.
- Сын? Он должен вернуться со дня на день, он частенько отправляется в небольшие вылазки в лес, каждый раз он выбирает разные направления для своих путешествий. Ищет наверное что-то, а может просто развлекается, я ему в этом не препятствую.
Когда все заканчивали трапезничать, Тим спросил старого хозяина:
- Как же теперь быть? Своих родителей я предупредить успел, родители Марины, как оказалось, тоже волноваться не будут, но Вика так своим ничего и не сказала.
- Да, ты прав, но тебе придется в этот раз остаться здесь.
Ответил Гоемысл. Тим молча согласился.
- Я тоже хочу увидеть своих, неизвестно ведь, сколько я теперь их не увижу!
Заявила Марина. Гоемысл вздохнул, соглашаясь «в обед отправитесь, только не долго там», добавил он, выходя из комнаты.
К обеду вернулся сын Гоемысла, который оказался угрюмым молчаливым паренем примерно одного с Тимом возраста. Звали его Меркул, и как не странно, он тоже изъявил желание отправится с девушками, «мир посмотреть», как он сам выразился. Гоемысл поначалу не хотел его отпускать, но когда тот стал еще угрюмее, что казалось было просто невозможно, согласился.
На полянке возле дома собрались все. Мастер Буран наказал Веронике держать спутников в поле зрения и не отпускать ни на шаг дальше необходимого. Девушка достала черно-белую трубочку, раздался щелчок и вскоре на полянке остались только Тим, старый хозяин этого места Гоемысл и Мастер Буран, который опирался на огромный посох.
Четырнадцатая часть, понравилось вам или нет, жду комментариев и критики.
Все персонажи вымышленные и всякое сходство с реальными людьми – совпадение.
Во время написания, сего, никто не пострадал.
За ошибки, извините. J
Начало тут:
http://joyreactor.cc/post/764795
Остальные части вы найдете тут:
http://joyreactor.cc/user/simple
Глава 14
Дорога к дому Гоемысла, действительно оказалась удивительной. Даже для девочек, хотя для них это было уже во второй раз. Буран вышел за городскую черту и повернул в строну росших вдоль дороги деревьев. Посмотрев по сторонам и никого не заметив, он подошел к двум росшим рядом деревьям и расставив широко руки положил на них ладони. Воздух перед ним начал мутнеть, как будто превращаясь в кисель. Кусты и высокая трава раздались в стороны, а ветви деревьев поднялись выше. Мастер отошел в сторону, пропуская девушек вперед. Потом, дождавшись когда между деревьев пройдет Тим, который все так же на руках нес Марину, тоже прошел между этими деревьями. Как только он прошел сквозь загустевший воздух, его как будто закрыли ветви деревьев, трава и кусты вернулись на свои места, скрывая все следы прошедших здесь путников.
Тропа, по которой шли путники, вскоре стала еще шире, теперь им не приходилось идти цепочкой, и Вероника сразу же пристроилась по правую руку от своего Мастера. Тим слегка отстал, похоже, предпочитая не выпускать из виду этого высокого беловолосого великана. Вика молча шла рядом с Тимом, было видно что ее мучает какой-то вопрос, но задать его она все не решалась. Тим был погружен в свои мысли и в созерцание окружающего их леса. Высокие деревья сражались между собой за место под солнцем, выбрасывая ветви с листьями только у самых верхушек. А ведь он совсем не заметил, как эти величественные исполины сменили те убогие, искореженные деревья, которые росли у его родного городка. Их путь длился около часа, за все время тропа, по которой они двигались, не сделала ни одного поворота, ни одно дерево или куст не преградило им дрогу. Однако солнце за это время уже успело склониться к горизонту, двигалось оно неестественно быстро. Они вышли на опушку, оказавшись на берегу того самого озера, где стоял деревянный дом Гоемысла. Из небольших окошек лился мягкий свет. Мастер Буран остановился и удовлетворенно произнес:
- Ну вот мы и на месте…
Поднявшись на крыльцо он постучал и не дожидаясь разрешения вошел. Похоже, эта дверь не запиралась вовсе. К ним тут же вышел хозяин дома, и заметив девушку, которую нес на руках Тим, вопросительно взглянул на Мастера Бурана. Тот, как будто оправдываясь, сказал:
- Обстоятельства, мой друг, обстоятельства…
Гоемысл покачал головой, но ничего на это не ответил. Предложив гостям располагаться за дубовым столом, он позвал за собой Тима. Как оказалось, комнат в этом доме было больше, чем могло показаться на первый взгляд. Пройдя по небольшому коридорчику, хозяин открыл одну из дверей, за которой оказалась такая же комната, как та в которой очнулся Тим.
- Можешь положить ее на кровать, когда она очнется, я сразу об этом узнаю.
Тиму не хотелось оставлять ее здесь одну. Он чувствовал в ней какое-то родство и желание защитить. Пожилой хозяин, похоже, заметил его колебания, и доверительно похлопал парня по плечу.
- Понимаю твои чувства, ты чувствуешь в ней ту же Тьму, что есть и в тебе, но я тебя уверяю, никто здесь не причинит ей вреда.
Тим кивнул, укладывая девушку на кровать. Ее лицо теперь имело более розовый оттенок, кругов под глазами больше не было, казалось, она просто безмятежно спит. Вернувшись к остальным Гоемысл заявил что уже поздно, и его старое тело требует сна в теплой постели. Но для начала заставил всех выпить чай, в который намешал каких-то трав.
- Это поможет вам уснуть и хорошенько выспаться. О делах будем говорить завтра.
Чай оказался сладковатым, хотя кроме трав хозяин ничего не добавлял. Затем он разместил всех в комнатах, как две капли воды похожих друг на друга. Спать совсем не хотелось, но Тим заснул быстро, то ли от трав Гоемысла, то ли от переутомления.
На следующее утро Тим проснулся в хорошем настроении. Солнце еще не успело выглянуть из-за горизонта, но было уже довольно светло. Он вышел на улицу. Густой туман стоял над озером, захватывая серыми клубами ближайшие деревья и полянку на которой стоял дом Гоемысла. Мастер Буран вместе со старым хозяином дома сидели на берегу и о чем-то разговаривали. Тим подошел ближе, пожелав обоим доброго утра.
- Рановато ты проснулся. Вот я помню, в твоем возрасте любил поспать до обеда.
Улыбнулся Гоемысл, на что Мастер Буран с ухмылкой ответил:
- Вот только в его возрасте спать тебе дозволялось только в отведенное для этого время.
- Да-а, было время… Тогда все было по другому, и жизнь была другой и мы были другими. Вот ты себя помнишь, Буран? Я ведь помню тебя, когда ты еще пешком под стол ходил. Ты был тем еще сорванцом. С деревянным мечом бегал по всему Светлому Ареалу, так что найти никто не мог. Счастливое детство было у нас. А вот юность лучше не вспоминать… Хотя нет, ее как раз нужно помнить, дабы не совершать ошибок, уже совершенных.
Гоемысл достал от куда-то из складок одежды небольшую трубку, и начал набивать ее табаком из маленькой коробочки. Мастер Буран посмотрел на него, слегка прищурившись:
- Сколько раз тебе говорил – бросай ты это занятие, оно убивает тебя изнутри. И в битве быстрее выдохнешься.
Гоемысл посмотрел на трубку в своих руках, как будто видит ее в первый раз, и вздохнув поднес ее ко рту. Втянув воздух через нее в себя, он выдохнул небольшое облачко дыма. Откуда в ней взялся огонь, было непонятно.
- Да знаю я, но эта дрянная привычка так крепко во мне засела, что и не выковырять уже. Вот же люди, сколь короток их век, а они все придумывают как сократить его еще больше. Но, времена моих битв уже давно прошло – стар я. Теперь пусть молодые убивают друг друга в бессмысленных войнах, а я буду доживать свой век здесь.
- Ты ведь понимаешь, не получится теперь отсидеться в стороне. Или ты счел рассказанное мной несущественным?
- Конечно я понимаю что происходящее сейчас может обернуться еще большей войной чем та в которой участвовали мы. Но Свет покинул меня уже давно, все чем я теперь могу помочь – это знания, коих не так уж много.
- Не прибедняйся, твои знания – могут оказаться гораздо опаснее оружия Света или Тьмы, в руках их воинов.
Гоемысл хрипло посмеялся, и продолжил покуривать свою трубку. Повисла тишина, нарушаемая лишь криком утренней птицы где-то в росших за озером деревьях. Старый хозяин этого места смотрел на водную гладь, не отрываясь, мысли его унеслись далеко в прошлое.Он обернулся, прищурившись, посмотрел на деревянный домик, и произнес:
- Похоже, та девушка пришла в себя.
Тим сразу понял о ком идет речь и направился к дому. Он без стука отворил дверь в ту комнату, где лежала Марина. Когда он вошел, та как раз переодевалась. Покраснев он сразу выскочил, пробормотав извинения.
- Входи, Тим.
Услышал он, подождав не больше минуты. Марина сидела на краю кровати, волосы ее были слегка растрепаны. Девушка заметила куда направлен его взгляд и с виноватым видом произнесла:
- Я не нашла здесь расчески, страшно наверное выгляжу…
- Нет, что ты, мне так даже больше нравится, миленько смотришься.
Выпалил Тим. Марина улыбнулась и поднялась с кровати.
- Где это мы, и что здесь происходит, Тим?
Она подошла, ступая босыми ногами по деревянному полу, теребя в руках локон и посмотрела из под ресничек ему в глаза. Опять это странное чувство овладело парнем, как будто все его тело превратилось в камень, похоже, он даже дышать перестал. Внезапно дверь в комнату слегка приоткрылась, в нее просунулась голова Гоемысла. Хитрая улыбка на его лице смотрелась крайне забавно:
- Пожалуйте к столу, гости дорогие!
Это вывело Тима из ступора, он быстро направился к двери, пропуская вперед Марину. За столом уже собрались все. Свободных стульев было только два один между Мастером Бураном и Гоемыслом, а второй между Викой и Вероникой. Марина сразу направилась к девушкам, при этом взгляд который бросила Вика на свою подругу, никак нельзя было назвать дружелюбным. Та, в свою очередь, натянула на лицо улыбку, от чего ее взгляд не стал менее холодным. Тим занял свое место, ничего этого не заметив.
- Меня зовут Гоемысл, справа от тебя – Вероника, а вот этот великан – Мастер Буран, мы друзья твоих друзей, так что вреда тебе здесь никто не причинит.
Произнес старый хозяин, пока ставил тарелки на стол.
- А я, Марина, рада познакомиться с друзьями моих друзей.
Улыбнулась девушка. Вид у нее был счастливый и беззаботный. Как будто и не сидела она сейчас, неизвестно где, за столом с людьми, которых видела в первый раз. Гоемысл попросил ее рассказать о том что с ней случилось и как так вышло что она чуть «до смерти не зацеловала своего друга» он засмеялся, произнеся эту фразу, но шутки никто не оценил. От этих слов все сразу опустили головы, только Мастер Буран широко улыбнулся и сказал:
- Юмор у тебя как всегда на высоте, старый друг, вот только наши юные гости не могут его пока оценить.
Марина начала свой рассказ с той самой ночи, когда осталась у Тима. Она постоянно вставляла в свой рассказ извинения за свои действия, и ругала себя при каждой возможности. Гоемысл при этом изрекал нечто такое: «Не в силах мы противостоять тому, чего не можем постичь, не кори себя понапрасну, девочка».
- А потом я увидела Тима, когда он шел мне навстречу по своей улице. Я совсем потеряла над собой контроль, все само собой вышло. Думаю, повторить такое сейчас я не смогла бы.
- Еще как бы смогла, я бы даже сказал, смогла бы еще лучше!
Засмеялся Гоемысл, Мастер Буран захохотал вместе с ним. Все три девушки густо покраснели и опустили головы. Только Тим сидел с каменным лицом, как будто его все это не касалось. Отсмеявшись, Гоемысл постучал пальцами по столу, о чем то размышляя.
- Я давно подозревал что Темные больше не чтут древний завет, но доказательств не было. Зато после твоего рассказа стало ясно что они используют людей как им вздумается, еще и контракты с ними заключают.
Он даже стукнул кулаком по столу.
- Слышишь это Буран? Они контракты заключают! До чего докатились!
Мастер буран склонил голову в знак согласия, похоже, он тоже был крайне недоволен этой новостью. Отпив из своей чаши, он немного успокоился и произнес:
- Это действительно неприятно, однако, перед нами сейчас совсем другая проблема. Я бы хотел услышать твою историю, Тим. Надеюсь что глаза меня подвели, когда я узрел в тебе то, чего так боюсь. Пусть Свет будет мне судьей, если я соврал.
Тим так долго скрывал от всех свою странность, что теперь рассказывая свою историю, чувствовал себя совсем не в своей тарелке. Только один раз его прервал Гоемысл, когда Тим рассказывал о своей «игре» с неведомыми темными созданиями на полянке.
- Как эти создания назвали дерево?
- Они сказали попросить Тихую, и показали на огромный дуб, что растет на полянке.
Ответил Тим, пожав плечами. Гоемысл с Бураном переглянулись, но ничего не сказали.
- Продолжай, я просто хотел уточнить.
Произнес Гоемысл, и Тим продолжил. А когда он закончил, Мастер Буран опустив голову уставшим тоном сказал:
- Похоже, я не ошибся. Вот только меня это совсем не радует.
Гоемысл посмотрел парню в глаза и произнес:
- Тебе очень повезло что тебя нашли именно мы, а может это не обычное везение, однако теперь тебе нельзя уходить из этого места. В тебе смешались две силы – Тьма и Хаос. Но радоваться здесь нечему. Если ты не сможешь сдержать Хаос в себе, ты лишишься рассудка, а после уничтожишь все вокруг, включая и самого себя. Потому ты пролежал два дня в постели, после боя с Сыном Света. Рана нанесенная клинком света забрала слишком много сил у твоего организма, Хаос с избытком восполнил эти силы. Но он нестабилен, повезло что там была твоя подруга. Видимо ты испытываешь к ней сильные чувства, раз она смогла достучаться до твоего сознания тогда.
Гоемысл успокаивающе похлопал Тима по плечу.
- Ну что ж, справедливо будет теперь и мне рассказать немного о себе. Когда началась война, я был одним из Паладинов Света. Совсем юным парнем, немногим старше тебя.
Начал он тихонько свой рассказ.
- Поначалу это совсем не походило на войну. При странных обстоятельствах начали погибать воины. Это происходило с обеих сторон, поэтому была создана специальная группа для расследования этих смертей. Но когда они взялись за дело, то всех членов от Света перебили. Вот тогда совет Мастеров решил, что темные сделали это чтобы прикрыть одного из своих. Они открыто заявили об этом и добавили, что больше не потерпят ни одного темного в их Светлом Ареале. Темные отплатили им тем же, выгнав из своих владений светлых. Однако домой вернулись лишь немногие, остальные просто исчезли, хотя Темные утверждали что они не причастны к их исчезновению. Никто разбираться не стал, Совет назвал это объявлением войны…
Я тогда уже был в авангарде Паладинов Света. Битва была моей стихией, и мне это нравилось. Это незабываемое чувство, когда в тебе кипит мощь, когда ты можешь выплеснуть ее на врага. Сколько битв мы прошли плечом к плечу вместе с Бураном. Ты не поверишь, но в то время этот спокойный человек был настолько жадным до битвы, что не утруждал себя даже тем чтобы смыть с себя кровь убитых врагов. На отдых у нас времени не было, из битвы в битву вступали мы, не замечая в кровавой круговерти что творилось за нашей спиной. За это сейчас и расплачиваемся.
Тогда между Мастерами возник спор, подробностей которого я не знаю до сих пор. Однако спор этот привел к тому, что главу совета Мастеров вызвал на поединок Мастер Истиван. Поединки имели место в мирное время, и проходили они в основном между низшими, теми в ком сила едва была заметна. Так они пытались доказать что они на что-то способны. О чем думал глава совета Мастеров, согласившись на этот поединок я до сих пор не могу понять. Кто-то говорит что согласия он и не давал. Так как все случилось в зале совета Мастеров, кроме них никто не может дать ответ, что же там произошло. Мастер Шторм и Мастер Каминус в то время были самыми молодыми Мастерами, но ни от одного из них ничего узнать не так и не удалось. Мастер Шторм тоже погиб спустя некоторое время от руки Истивана, который после победы над главой совета перешел на сторону Тьмы.
Последняя битва велась уже на Темном Ареале. Так как наш ударный корпус не потерпел ни одного поражения, Мастера решили использовать его как отвлекающий маневр. Нам приказали идти врагу в лобовую атаку, чтобы отвлечь главные силы противника, пока Мастера, ворвавшись в темный бастион не заставят Темного Владыку признать поражение. Дело в том что у Темных структура управления немного отличается от Светлых. У них нет никакого совета, все построено на подчинении сильнейшему, и его слово для них считается законом. Так же это была их карательная операция – они вынесли смертный приговор Истивану и собирались привести его в исполнение прямо пред Черным Троном.
И вот, когда Мастера вершили «Праведное Возмездие» в стенах Бастиона. Мы проливали кровь на Каменных Полях Тьмы. Против нас вышли почти все кто мог сражаться. Сколько длилась битва я сказать не могу, но для меня это была целая вечность. Все чем я был в той битве – это мой меч и щит. Рядом, своим огромным мечом, крутил кровавую мельницу Буран. Мы даже не сразу поняли что битва окончена. Вокруг лежали окровавленные тела, кто-то стонал, кто-то бился в предсмертной агонии. Измазанные в крови и грязи мы не могли поверить своим глазам. Никто кроме нас с Бураном не выстоял. Нужно было помочь раненым, но мы не могли этого сделать - никаких вестей из Темного Бастиона не было. Я даже подумал что Мастера проиграли битву. Мы поспешили туда, где по нашему мнению сейчас велась главная битва.
Огромная дверь в черной скале была распахнута, прямо за ней лежало несколько темных. Похоже, Мастера смели их даже не останавливаясь. Несколько тел были разбросаны но залу с колоннами. Проходя мимо одной из колонн я обратил внимание на лежащего под ней темного - это был совсем еще юный мальчишка. На его лице еще даже усы расти не начали. Видимо он был одним из тех, кто оборонял вход и его просто отшвырнули. Удар об эту самую колонну и стал для него смертельным.
Мы проследовали дальше. По обеим сторонам длинного коридора двери были выбиты те кто прошел здесь раньше если находили кого-то в комнате - беспощадно убивали. На пороге одной из таких комнат лежала молодая девушка. Вокруг нее по полу растеклась темная лужа крови.
- Не понимаю, это же почти дети, они ведь даже без оружия, зачем их нужно было убивать?
Изумился я, Буран был удивлен не меньше.
- Похоже что они просто вырезали всех кого встречали на своем пути. Никогда бы не подумал что это сделали наши Мастера. Они ведь всегда твердили о милосердии...
Дальше было еще хуже, я даже видел тело молодой матери, которая даже после смерти сжимала в своих руках безжизненное, теперь, тело своего маленького ребенка. Мы уже подходили к Тронному залу, когда из него вышел Мастер Каминус. Он был крайне удивлен, увидев нас здесь.
- Вы сумели выжить? Против вас ведь выступили все... Эмм... Противник ведь превосходил вас числом впятеро! Вы ведь не сбежали с поля боя?
- Как бы тебе не подавиться этими словами, Мастер!
Буран сплюнул на пол, угрожающе посмотрев на Каминуса. Он и так был вспыльчив не в меру, к тому же увиденное здесь, окончательно лишило его такта. Он и сам был бы Мастером, если бы не отказался в свое время, предпочтя поле боя, залу Мастеров, со своей картой сражений, на которой война велась маленькими флажками или фигурками. Его старший брат не раз говорил что в честном поединке, Бурану, даже среди Мастеров, не найдется равный. Я успокаивающе положил руку на его плечо.
- Битва окончена, враг повержен, но и с нашей стороны потери невосполнимы. Возможно, если вы пошлете нескольких Сестер, они еще смогут спасти жизни нескольким нашим воинам.
- Не указывай мне что делать, паладин! А ты, Буран, несмотря на то что твой брат погиб, сразив Истивана, лучше бы следил за своим языком, когда разговариваешь с Мастером Света! А теперь покиньте это место, отправляйтесь домой, пусть ваши раны осмотрят Сестры Света.
Он как всегда говорил напыщенно, задрав голову, алый крест на его груди как будто светился изнутри. Буран подошел к нему и схватил за нагрудник.
- Что ты сказал? Мой брат мертв? Это правда?
Глаза Бурана сияли как два маленьких солнца, огромный меч в его второй руке засветился с такой-же силой. Буран приподнял Каминуса над землей и посмотрел тому в глаза. Лицо Каминуса исказилось страхом, он весь затрясся, свой меч он выронил и схватился за руку Бурана.
- Пусти меня! Что ты делаешь, мы на одной стороне! Я не виноват, Шторм сам вызвал его на поединок, и они оба погибли, как и остальные Мастера!
Буран разжал пальцы и Каминус повалился на пол. Он судорожно нащупал свой меч, дрожащей рукой спрятав его в ножны. Поднимаясь и отряхиваясь, он с опаской поглядывал на застывшего с сияющим мечом Бурана.
- Нам нужно уходить из этого отвратительного места! Мы победили, но сила Тьмы, похоже, проникла в наш разум, нам нужно срочно возвращаться на Ареал Света!
Теперь Каминус заговорил совсем другим тоном. Буран сумел взять себя в руки, его меч теперь излучал лишь слабый тусклый свет.
- Брат мертв, Мастера мертвы... Это и есть победа которую мы хотели?
Тихо произнес он, не к кому в частности не обращаясь. Он сделал шаг к двери в Тронный зал, но Каминус схватил его за локоть. Буран взглянул на него как на надоевшего комара. Тот в свою очередь испуганно затараторил, легонько потянув Бурана к выходу:
- Скорее уходим! Ты, Буран, теперь должен занять место своего брата в совете Мастеров! Мы понесли огромные потери, нужно забрать от сюда раненых и погибших. Сила Тьмы сведет нас с ума, если мы тут останемся!
Буран опустил голову и поплелся за Каминусом, который все твердил о страшной силе Тьмы, из-за которой все обернулось именно так. Буран погрузился в свои мысли. Я шел позади них и глядя по сторонам понимал что здесь произошло нечто, ускользающее от моего понимания.
Мы вошли в зал с колоннами, на полу все так же лежали тела убитых. Остановившись посреди этого зала, Каминус вытащил небольшой белый диск и положил его на мраморный пол. Пробормотав над ним какие-то слова он отошел в сторону. Над диском возникло желтоватое свечение, разрастаясь до трех метров в высоту, в глубине этого свечения угадывались очертания такого же зала, только там колонны были белого цвета, и с потолка того зала на нас смотрело изображение огромного солнца. Буран вошел первым, растворившись в этом свечении. Я тоже собирался в него войти, когда заметил как из-за одной из черных колонны кто-то выглянул и тут же спрятался. Каминус тоже это заметил. Наши мечи вылетели из ножен почти одновременно. Из-за колонны тут же вышла девушка. Это была совсем молодая Сестра Тьмы. Она встала на колени, вытирая текущие слезы.
- Пожалуйста, не убивайте меня, я ничего не сделала, пожалуйста!
Каминус двинулся в ее сторону, поднимая свой меч. Но я был ближе и подойдя взглянул ей в глаза. Все что я в них увидел - было отчаяние и страх. Никакого оружия при ней не было. Она просто сидела и плакала. Я повернулся к Каминусу и произнес:
- Она не опасна, нам незачем ее убивать.
- Убей это порождение Тьмы, паладин, это приказ!
Брови Каминуса сошлись на переносице, его меч слегка приподнялся и он сделал один шаг в мою сторону. Я бы никогда не осмелился выступить против Мастера Света, но сейчас мне было уже все равно. Я принял привычную позицию для обороны, выставив вперед щит и опустив забрало. Я сказал ему:
- Не опущусь я до убийства беззащитной девушки, и вам не дам этого сделать!
Мой спокойный голос, а может окровавленный меч в моей руке, или крепкий щит, выдержавший тысячи ударов, или может мой уверенный взгляд сквозь решетку забрала, не знаю что именно, но что-то заставило Мастера Света Каминуса отступить. Он опустил свой меч и ответил:
- Ты же предатель, поднял меч против Мастера Света! Даю тебе последний шанс, если ты ее сейчас не прирежешь, я объявлю тебя предателем. На тебя будут охотиться твои же братья по оружию, и ты больше никогда не сможешь вернуться домой. И каждый будет знать что ты предал Свет!
- Слово Паладина нерушимо, это все знают, Мастер, а я свое слово уже сказал.
Мастер Каминус развернулся и шагнул в портал. "Предатель!" - последнее что донеслось до моего слуха и портал исчез. Путь на Ареал Света для меня был закрыт, но и здесь оставаться я не мог. Поэтому я отправился в это место. Тогда оно, правда, совсем не было похоже на то что вы можете видеть перед собой. Та девушка, которую я спас, отправилась вместе со мной. Я не хотел ее брать, но она пристала ко мне, начала плакать, когда я сказал что не возьму ее с собой. Женские слезы самое опасное оружие, как оказалось. Времени у меня и так не было, вот я и согласился. Потом меня нашел Буран и мы создали вокруг этого места барьер, через который можно пройти только зная нашу лесную тропу. А через какое-то время у нас с той девушкой родился сын. К сожалению, роды оказались для нее смертельными.
Он отпил из своей чашки и устало вздохнул.
- А как же ваш сын, почему мы не видел его здесь?
Спросила Вика, Гоемысл заморгал, как будто только что осознав где находится.
- Сын? Он должен вернуться со дня на день, он частенько отправляется в небольшие вылазки в лес, каждый раз он выбирает разные направления для своих путешествий. Ищет наверное что-то, а может просто развлекается, я ему в этом не препятствую.
Когда все заканчивали трапезничать, Тим спросил старого хозяина:
- Как же теперь быть? Своих родителей я предупредить успел, родители Марины, как оказалось, тоже волноваться не будут, но Вика так своим ничего и не сказала.
- Да, ты прав, но тебе придется в этот раз остаться здесь.
Ответил Гоемысл. Тим молча согласился.
- Я тоже хочу увидеть своих, неизвестно ведь, сколько я теперь их не увижу!
Заявила Марина. Гоемысл вздохнул, соглашаясь «в обед отправитесь, только не долго там», добавил он, выходя из комнаты.
К обеду вернулся сын Гоемысла, который оказался угрюмым молчаливым паренем примерно одного с Тимом возраста. Звали его Меркул, и как не странно, он тоже изъявил желание отправится с девушками, «мир посмотреть», как он сам выразился. Гоемысл поначалу не хотел его отпускать, но когда тот стал еще угрюмее, что казалось было просто невозможно, согласился.
На полянке возле дома собрались все. Мастер Буран наказал Веронике держать спутников в поле зрения и не отпускать ни на шаг дальше необходимого. Девушка достала черно-белую трубочку, раздался щелчок и вскоре на полянке остались только Тим, старый хозяин этого места Гоемысл и Мастер Буран, который опирался на огромный посох.
Четырнадцатая часть, понравилось вам или нет, жду комментариев и критики.
Все персонажи вымышленные и всякое сходство с реальными людьми – совпадение.
Во время написания, сего, никто не пострадал.
За ошибки, извините. J
Король мертв
- … Садитесь, пожалуйста. Итак, приступим к делу. Я знаю, что вы все очень заняты, и я ценю то, что вы нашли время…- Хватит, Третий.
- … Хорошо. Полагаю, вы все осведомлены о рассматриваемой проблеме. В связи с недавним… недоразумением, которое возникло во время нашего выхода из боя…
- О да, "недоразумение" - очень подходящее слово. Ну, вы понимаете, ведь почти полная остановка работы всех Зон из-за военных действий - это всего лишь…
- Я могу продолжить, Восьмой? … Благодарю. Как я только что сказал, недавние события вызвали… ослабление протокола. Многие наши Зоны были вынуждены функционировать в условиях практически полной изолированности от главного командования, а административные решения пришлось принимать сотрудникам, которые в обыкновенных обстоятельствах не заняли бы руководящую должность. Нам удалось вернуть большую часть отделений в нормальное состояние, и служба безопасности теперь контролируется исключительно нами.
- Со всем моим уважением, Третий, мы уже в курсе. Пожалуйста, переходите к делу, сэр.
- … Одна крупная центральная Зона, главное общежитие сотрудников и два крупных научных комплекса, в которых содержатся SCP-гуманоиды, тогда перешли под единоличный административный контроль некоего доктора Кондраки. Пока он был руководителем, количество случаев нарушения безопасности, утечки информации, злоупотребления ресурсами и разгерметизации хранилищ превысило общее количество нарушений во всей Организации за последние пять лет.
- В нормальных условиях это привело бы к немедленному устранению, но в данном случае это оказалось… нелегко. По-видимому, личность доктора Кондраки вызывает у его подчиненных уважение и трепет, так что его устранение может привести к небольшому бунту. Также он обладает необъяснимым умением избегать опасности и почти неминуемой смерти. Даже когда мы хотели мирно отправить его в отставку, "Маршалл, Картер и Дарк" начали предпринимать действия, которые привели нас к мысли, что они попытаются нанять или захватить доктора Кондраки.
- Стало быть, вы хотите сказать, что нам, возможно, грозит второй Мятеж?
- Да ёб вашу мать, вы же понимаете, что это все - гребаное прикрытие для…
- Я ничего такого не говорил, и я хочу напомнить всем, что мы в приличном обществе. Я хотел сказать, что нам нужно мобилизовать оперативника под глубоким прикрытием. Кого-нибудь, кто сможет убить доктора Кондраки таким образом, что не останется следов предумышленного убийства, и при этом будет абсолютно вне подозрений. Кого-нибудь, кто сможет действовать, полностью сосредоточившись на миссии. Кого-нибудь проверенного и испытанного. Того, кому это точно удастся.
- Тут есть проблема - на данный момент все оперативники заняты. Кто там у нас есть такой, что сможет выполнить приказ?
- Я знаю подходящего человека.
—
- Здорово, Клеф!
- Здорово, Кондраки, как проходят испытания?
- Мужик, было охрененно… у нас тут один расходник просто испарился!
Доктор Клеф одобрительно кивнул, и вокруг его головы, как всегда, возникла легкая туманная расплывчатость, а на губах мелькнула улыбка. Он пошел за доктором Кондраки.
- Звучит невероятно круто. Мне сейчас надо отойти, но мы с тобой еще поговорим как-нибудь.
Доктор Кондраки рассмеялся, разминая суставы пальцев.
- Да не вопрос… Сейчас я в любом случае собираюсь вздремнуть у себя в кабинете.
И он зашагал по коридору, насвистывая. Несколько бабочек неожиданно появились из стены и полетели за ним.
Если бы он обернулся, он мог бы заметить, что доктор Клеф смотрит ему вслед почти что с сожалением… или с усмешкой.
Кондраки чувствовал себя победителем. Ему удалось переложить всю свою научную работу на Брайта и Айсберга, а решение текущих административных вопросов - на запуганных добропорядочных трудяг. Уже несколько недель от больших шишек из главного командования не поступало никаких сообщений… похоже, до них наконец-то дошло, что его методы, хоть и жесткие, все же сработали. Перед ним порхали бабочки - SCP-408, и, когда он подошел к двери своего кабинета, их небольшой рой начал мерцать всеми цветами радуги.
Он вошел в кабинет, бросил помятую кепку на свободный крючок, подошел к столу и уже собирался сесть, как вдруг заметил, что справа от стола стоит доктор Гирс с папкой под мышкой. Он замер на полпути. Рой SCP-408 порхал вокруг него, готовый по первому же приказу обеспечить наилучшее прикрытие.
- Твою мать, Гирс! Блин, ты хоть здоровайся, что ли, я же мог тебя пристрелить!
Гирс едва заметно кивнул, протягивая ему папку.
- Я приму это во внимание и в дальнейшем постараюсь сразу обнаруживать свое присутствие. SCP-408 перешел на новый этап развития, с материалами о котором вам следует ознакомиться как можно скорее.
Доктор Кондраки неохотно взял папку, уселся за стол и начал листать документы, ворча что-то. Вдруг он остановился и подался вперед.
- Черт, они что, имеют в виду "третью стадию"? SCP-408 НИКОГДА не подавал таких признаков!
—
- Почему это вообще стало проблемой? Мы знали о его неуравновешенности многие годы, но сидели, сложа руки.
- Между доктором Кондраки и SCP-408 существует уникальная связь, которая ставит ученых Организации в тупик. Она возникла из-за слабого химического дисбаланса в организме доктора Кондраки, вследствие которого его тело выделяет феромон, оказывающий на SCP-408 легкий гипнотический эффект.
- Проклятье, так вот почему они постоянно летают за ним.
- Именно, Шестой. Поначалу мы не могли найти точную химическую формулу, но недавно нам это удалось, и оказалось, что это вещество достаточно просто синтезировать. Нам нужно будет обеспечить несколько мобильных опергрупп прототипом этого спрея в течение года. После этого дальнейшее существование доктора Кондраки станет… не слишком существенным.
- Но у нас все еще остается проблема с "Королем Бааабочек" Кондраки. Эти твари ни на секунду не оставляют его одного.
- Эта ситуация уже под контролем. Во все Зоны будет разослан отчет о "третьей стадии жизненного цикла", на которой объект якобы может стать угрозой уровня Кетер. Абсолютно все особи SCP-408 - без исключения - будут собраны и изолированы. Кондраки придется подчиниться или предстать перед Советом Смотрителей. А когда SCP-408 будут должным образом изолированы, начнется второй этап.
- Я, кстати, все еще в этом сомневаюсь. Вашему так называемому "спецагенту" придется сначала влиться в коллектив. Я имею в виду, что сейчас ему нужно работать более или менее наравне со всеми. Кроме того, Кондраки обязательно начнет что-то подозревать.
- Да, нашему агенту пришлось некоторое время бездействовать, но это не первая его операция под таким прикрытием. Кроме того, несмотря на первоначальные разногласия, сейчас Кондраки в некоторой степени доверяет ему. Он нас не подведет.
—
- Что ты несешь? Я не могу войти в камеру? Я ВСЕГДА имел доступ к SCP-408, ты же прекрасно знаешь, что тот отчет - чушь собачья!
Дмитрий неловко улыбнулся, поднимая руки, касающиеся запястьями.
- Прости, доктор, но я в наручниках. Командиры говорят: "Не пускать", я должен не пускать. Начальник службы безопасности должен подавать пример. Уверен, что ты понимаешь.
Кондраки выругался, пнул дверь камеры, а затем развернулся и стал прямо перед русским.
- Слушай, помнишь, сколько раз я вытаскивал тебя из передряг? Просто дай мне проверить, как там они, все ли в порядке, а?
Дмитрий покачал головой, на его лице застыла натянутая улыбка.
- Я очень жалею, сэр, но приказы - это приказы. Никого не впускать, никого не выпускать три недели. Приказ подписан О5, ничего не поделать.
Кондраки зарычал, в ярости сорвал с головы кепку и схватил русского за шиворот.
- Слышь, я, блядь, начальник…
Его речь оборвалась на полуслове - Дмитрий вывернул ему руку, освобождаясь от захвата. После этого он стал по стойке "вольно" перед дверью в камеру, сцепив руки за спиной. Его лицо превратилось в каменную маску.
- Говорил как друг, доктор. Теперь говорю как начальник службы безопасности. Покиньте участок немедленно, доктор Кондраки, или вас выведут.
Несколько часов спустя Кондраки все еще бушевал у себя в кабинете, когда раздался резкий стук в дверь. Прежде, чем он успел крикнуть "отъебитесь", Клеф проскользнул внутрь и захлопнул за собой дверь. Присвистнув, он оглядел кабинет.
- Охренеть… тебе действительно нужно было столько раз стрелять в потолок? Я имею в виду, вот компьютер все еще смогут опознать - может, лучше в него?
Кондраки покачал головой, вертя на пальце стрелянную гильзу.
- Не сейчас, Клеф. Я реально не в настроении.
Клеф присел в одно из немногих уцелевших кресел и ухмыльнулся доктору, который кипел от гнева.
- Чего только не бывает, Кон, ты же знаешь. Наверняка где-то ниже уровнем накосячили, а потом, понимаешь, вся эта бюрократия, и отчеты передали наверх. Просто… забей.
Кондраки поднялся на ноги и начал ходить по комнате.
- Я знаю, что они замышляют. Они пытались убить меня уже несколько раз, но я всегда выпутывался. Херня какая-то… отменяют все исследования, стараются сложить с меня все полномочия сейчас, чтобы не оказаться в трудном положении, когда меня не будет… но я не намерен позволять каким-то жалким ничтожествам с завышенным ЧСВ так просто отделаться от меня. Я знаю, как использовать кучу объектов в качестве оружия… и еще у меня есть туз в рукаве, - он холодно усмехнулся, глядя в пространство. - Они думают, я останусь беззащитным, если изолировать меня от SCP-408? А вот хрен им. ХРЕН ИМ! И вообще - лицом к лицу они бы со мной зассали встретиться, - продолжал Кондраки. - Черт возьми, я ведь прокатился на этом гребаном 682! - Он расхохотался, глядя на Клефа.
Тот кивнул и, моргнув, отвернулся.
- Точно… ты слишком ненормальный, чтобы тебя можно было убить.
Они оба рассмеялись; затем воцарилась тишина. Кондраки смотрел на Клефа, и с его лица медленно сползала улыбка. Он начал осторожно отодвигаться от стола.
- Слушай… скажи-ка мне, приятель… что это ты в последнее время столько сидишь над канцелярщиной? Это странно для такого… человека, как ты - согласиться с увольнением в запас без боя.
Клеф пожал плечами, улыбка замерла в нескольких дюймах от ушей.
- Да знаешь, просто восстанавливаю силы, пристаю к полулюдям, всё как всегда.
Смех звучал неестественно, а остаток беседы - фальшиво. Они оба почти почувствовали облегчение, когда Кондраки выхватил дробовик и всадил заряд дроби Клефу за ухо.
—
- Вы не думали о последствиях? Кондраки весьма известен… склонностью к нанесению сопутствующего ущерба.
- Учитывая его потенциальную угрозу, мы решили, что единовременные убытки компенсируются будущей выгодой.
- … Где-нибудь в аварийных планах упоминалось это гребаное ядерное оружие?
- Нет, ни в одном из основых планов этого не было.
—
-НАРУШЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ НА СЛУЖЕБНОМ УРОВНЕ 1-
-ВЫСТРЕЛЫ-
-ВЫСТРЕЛЫ-
-КОНСТРУКЦИОННЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ НА СЛУЖЕБНОМ УРОВНЕ ОДИН: СЛУЖЕБНЫЕ ВХОДЫ 1-3-
-ВЫСТРЕЛЫ-
- Ёб твою мать… что творится-то… - Дмитрий склонился над пультом управления при боевой тревоге, наблюдая, как на экране один за другим всплывают сигналы тревоги. Он включил на нескольких мониторах передачу с места действия. Похоже, между Клефом и Кондраки завязалась перестрелка. Опять. Но в этот раз всё выглядело… серьезнее, чем обычно. Прежде всего, в этот раз они стреляли настоящими пулями.
Дмитрий щелкнул аудиопереключателем, и комната наполнилась криками и звуками выстрелов.
- …рался подкрасться незаметно? Ах ты скользкий…
- Кон, клянусь, я не понятия не имею…
- Ага, и я поверю тому, что произносит эта полиморфная пасть?
- Блин, Кон, успокойся!
Вздохнув, Дмитрий потер виски и подошел к интеркому службы безопасности.
- Будет куча бумажной работы… - пробормотал он, поднимая трубку.
Однако прежде, чем он успел набрать номер команды службы безопасности, трубка у него в руках зазвонила. От неожиданности он чуть не уронил ее, но быстро нажал кнопку принятия вызова. В течение тридцати восьми секунд он молча слушал, потом кивнул и положил трубку. Взглянув сначала на мониторы, а потом на интерком, он с трудом сглотнул.
И, выключив всю аппаратуру, пошел пить кофе. Это был первый перерыв за последние девять месяцев.
—
- Слишком многое доверено воле случая. Что, если он каким-либо образом избежит нападения оперативника? Кондраки достиг заметного мастерства в искусстве боя, это может довольно быстро привести к неприятным последствиям.
- Если вы откроете восемнадцатую страницу третьего параграфа, вы убедитесь, что операция разработана гораздо более чисто. Основной бой требуется для того, чтобы определить, насколько боевые способности Кондраки ослабли за время использования SCP-408.
- … ладно, но разве он не будет более сосредоточен?
- Будет. Но не на том, на ком следует.
—
Кондраки мчался по коридору, держась поближе к стене. Окровавленная рука моталась из стороны в сторону, но он продолжал бежать. Пол коридора шел под уклон, и это позволяло ему не снижать скорость. Он больше не слышал Клефа, но знал, что тот находится где-то поблизости, притаился в засаде и ждет. Завернув за угол, он улыбнулся, обнажив окровавленные зубы. Он знал место, где будет в безопасности и сможет придти в себя. Место, где никто не посмеет стрелять, никто не рискнет вызвать на себя гнев Организации за малейшее сопутствующее повреждение.
Пошатываясь, он подошел к толстой стальной двери, прислонился к ней и, задыхаясь, нащупал ручку, испачкав кровью медную табличку с надписью "Доктор Гирс".
Гирс мгновенно оторвал взгляд от монитора, увидев, как Кондраки ввалился в кабинет и, разбрызгивая вокруг кровь, захлопнул за собой дверь.
- Доктор Кондраки. Вы, кажется, утомлены. И ранены.
Истекающий кровью человек засмеялся, а потом глубоко вдохнул, прислоняясь к стене.
- Ой бляяя… Гирс, ты не представляешь… как я рад… тебя видеть.
Гирс поднялся, быстро подошел к двери и помог Кондраки дойти до кресла.
- Садись. Тебе требуется немедленная медицинская помощь. Нарушение не устранено? Я свяжусь со службой безопасности.
Услышав, что говорит Гирс, Кондраки напрягся и схватился за край лабораторного халата пожилого человека.
- Не… не надо службы безопасности… только… дай посидеть.
Кондраки плюхнулся в кресло и начал растирать плечо, тяжело дыша и морщась от боли.
- Они… они послали за мной Клефа… представляешь? Я знал, что рано или поздно они это сделают. Мать твою, как же больно… Гирс, у тебя есть обезболивающие?
Глядя на Кондраки, пожилой человек медленно покачал головой.
- Извини, у меня в кабинете нет никаких медикаментов. Все химические препараты, нужные для испытаний, хранятся…
- Знаю, знаю… Господи помилуй… - Кондраки отмахнулся и принялся массировать лицо, прикрыв глаза и глубоко дыша. - Просто… нужно пару минут, чтобы собраться. Потом пойду в главпункт управления… выбью парочку дверей по дороге… - Кондраки вдохнул воздух и выдохнул его обратно.
Он не слышал, как щелкнул спусковой крючок, пока пуля не врезалась в его висок.
Пуля калибра .45 прошла сквозь тонкую кожу головы и пробила аккуратное отверстие в черепе в тот самый момент, когда Кондраки подумал "что…". Одновременно с тем, как она разорвала в клочья все его воспоминания, мечты и планы, он вдруг припомнил, куда положил книгу, которая потерялась пару недель назад, и смутный запах древесной стружки. А потом всё это - древесина, книга, да и сам разум - вылетело из гораздо менее аккуратного и гораздо более широкого отверствия в левой части черепа теперь уже бывшего доктора. Он дернулся и упал вперед, сильно ударившись о стол, и наверняка ушибся бы, если бы всё еще мог.
Гирс отошел и положил пистолет обратно в карман. С каменным лицом он смотрел сверху вниз на то, как жизнь человека угасает и он падает на стол. Он медленно поднял руку и положил ее мертвецу на плечо. Он медленно моргнул, закрыв глаза на несколько мгновений. И, почистив оружие, приступил к изменению положения рук Кондраки.
—
- Я всё еще сомневаюсь в выбранном оперативнике. Он последний раз участвовал в бою… четыре года назад?
- В бою, как же. Усмирение какого-то жалкого жулика не считается боевым действием.
- … тогда когда же… когда же он делал это в последний раз?
- Боюсь, это всё еще неизвестно.
- … ладно. Забудем. Что будем делать с прикрытием?
- В данном случае лучше всего действовать по старинке.
—
-Уведомление о смерти сотрудника-
Имя: Доктор Кондраки
Причина: Нанесенное самому себе пулевое ранение
Информация:
Известно, что субъект страдал биполярным и параноидальным расстройствами психики, связанными с серьезным химическим дисбалансом. Во время беседы с коллегой у субъекта случился психотический эпизод/срыв. Субъект попытался убить нескольких сотрудников, а затем попытался взять в заложники своего начальника. Сообщалось, что субъект в высшей степени возбужден, ведет себя неадекватно и несколько раз угрожал самоубийством. Субъект предпринял несколько попыток убить своего начальника, а затем выстрелил в себя. Команды службы безопасности узнали о происходящем слишком поздно, чтобы успеть остановить субъекта.
Заключение:
Немедленно провести похороны. Проводятся собеседования с кандидатами на должность.
Статус:
Закрыто
—
- Он застрелился? Ты серьезно, Гирс? Серьезно?
- Да.
- Посмотри мне в глаза. Посмотри мне в глаза и повтори это.
- Он застрелился.
- Ты не можешь обмануть обманщика, Гирс.
- …
- … Ну, по крайней мере, тяжело тебе было это сделать?
- …
- Слушай… не отвечай. Я не хочу знать.
Рабочий стол, Ведьмак, Винда, Windows, Игры, Steam, EA
1 апреля
Хозяин пропадал где-то три дня. Я в это время был прикован цепью к батарее и умирал от голода. Сегодня он вернулся пьяный и сказал, что о чем-то там с кем-то добазарился и завтра сдаст меня на мясо. Потом пошел в ванную играть в кораблики, напевая “Что тебе снится, крейсер Аврора…”. Там и уснул вместе со своим крейсером. Проснулся в шесть вечера, пнул меня мокрой, мыльной ногой и сказал, что утром пошутил насчет мяса, все-таки первое апреля. Поцеловал в нос.
2 апреля
Сегодня вечером к хозяину приходили его друзья: Ашок Тураганян, Гена Трансформатор и Паша Целлюлоид. Поэтому весь день мы посвятили покупке продуктов…В магазине “Все для животных” – именно там хозяин обычно покупает еду для себя и своих друзей. Вечером все напились и начали играть в игру “Каменное лицо”. Это когда участники садятся за стол без штанов, а кто-нибудь залезает под стол и делает всем по очереди минет. Задача игроков – по лицу угадать, кто именно сейчас подвергается оральной атаке. Водил, разумеется, я. Когда же это все кончится!
7 апреля
Ничего не помню. Очень болит попа…
9 апреля
Сегодня пришел по почте заказанный хозяином в на каком-то голландском порно-сервере плакат. Мы наклееили его над кроватью. На плакате изображен доктор Мартин Лютер Кинг в полный рост, а внизу написано “Ты сможешь! Скажи НЕТ! алкоголю и наркотикам”. Хозяин куда-то отлучился на двадцать минут, вернулся с бидоном самогона и рюкзаком, набитым всевозможными наркотиками. Долго со всем этим разговаривал, но “НЕТ!” почему-то так и не сказал.
10 апреля
Ура! Сегодня к хозяину пришла девушка. Вот было бы здорово, если бы она вышла за него замуж, тогда хозяин остепенился бы и стал нормальным. А то я уже так устал выносить эти надруга….ладно, не важно. Они закрылись в одной из комнат и включили приятную романтическую музыку. “Ну и слава богу!”, - подумал я – “Наконец-то у нас будет семья, уют…все как у людей”. Однако внезапно Мадонну сменил вокалист группы Коррозия Металла с песней “Люцифер” (альбом “Компьютер-Гитлер”). Ну а после песни “Ритуал сожжения трупов” в дело вообще вступил электронный шизофреник Aphex Twin с композицией, написанной им далеко не в самый стабильный период. Дверь комнаты распахнулась и оттуда выбежала девушка, которая тут же начала судорожно натягивать на себя сапоги и шубку. Следом появился хозяин:
- Верочка, постойте, куда же вы? Вы бы знали, как сильно изменилась в лучшую сторону моя жизнь, когда я начал поклоняться сатане! Я нашел работу, купил машину… Тут вдруг зазвонил телефон, хозяин снял трубку:
- Да. Да, я. Как и договорились – сегодня ночью на кладбище. Ну конечно, как можно без человеческих жертвоприношений! Двух девственниц я уже достал, крови думаю на всех хватит. Громко хлопнула входная дверь, и верочкины сапожки быстро-быстро зацокали по лестнице.
- Учись, Федя! – протянул хозяин, довольно щурясь, - ни одна еще до утра не осталась. Вот что значит старая школа!
11 апреля
Весь день хозяин просидел на корточках в ванной под холодным душем, распевая “Земля в иллюминаторе…Земля в иллюминаторе…Земля в иллюминаторе видна…”. Когда я попытался обтереть его полотенцем (простудится же), он засмеялся и сказал, что сдал свой головной мозг в аренду маленьким роботам из зубной пасты. Я позвонил Петру Алексеевичу, старенькому врачу-психиатру, и попросил его приехать. Петр Алексеевич осмотрел хозяина, покачал головой и отсыпал сто сорок зеленых таблеток – сказал принимать по одной в день. Когда врач ушел, хозяин одним махом съел все таблетки и отправился на работу. Вернулся поздно вечером, надел коричневое платьице и белый передник школьницы восьмидесятых, завязал на шее пионерский галстук и принялся мастурбировать под песню Аллы Пугачевой “Речной трамвайчик”.
12 апреля
Катались на каруселях, потом пошли в бордель. Очень болит попа…
13 апреля
Хозяина завербовали в “Гербалайф”. Он нацепил на грудь громадный, идиотский значок и пытается всем вокруг впарить какие-то баночки, набитые таблетками. Мой бывший хозяин называл таких людей пушерами. Накормил меня противным белым порошком и сказал, что завтра я похудею на десять килограмм. Куда уж дальше, я итак выгляжу как логотип Бухенвальда. Вечером пошли на сходку гербалайфовцев. Танцевали голышом вокруг костра, славя основателя компании. Сожгли живьем двух врачей из Минздрава.
14 апреля
Уговорил хозяина бросить “Гербалайф”. Он согласился, позвонил своему новому шефу и сказал, что выходит из игры. Вечером приехали два жлоба и долго пытали хозяина утюгом. Хозяин не сдался.
16 апреля
Приходил Гена Трансформатор, принес апельсины и абсент. Хозяин налил мне целую миску этой зеленой гадости, сказал что лекарство. Действительно, напоминает смесь валерианки и семидесятиградусного тархуна. Я выпил, а через час уже раскачивался на люстре, крича “Силиконовые ослики умирают стоя!!!”. Потом выпрыгнул в окно и полетел в сторону зоопарка. Там изнасиловал пони и надавал по морде бегемоту. Дальше все как в тумане, воспоминания идут отрывками. Помню ночной клуб, вспышки стробоскопа, новую бутылку. Блюю на диск-жоккея. Затем - вместе с Богданом Титомиром весело смеясь бьем ногами мальчика, рекламирующего “Растишку”. Отстреливаюсь из маузера от маленьких роботов из зубной пасты. Следующий кадр: стоим с Богданом посредине азербайджанского рынка и кричим “Слава России!”. Гулкий удар монтировкой по голове. Вся жизнь проходит перед глазами, длинный тоннель, свет. “Ну и что мы теперь, Федя, будем с тобой делать?”, - задумчиво спрашивает Аллах. Очнулся я в ванной со связанными ногами и кляпом во рту. Рядом сидел пьяный хозяин и загадочно улыбался. Очень болит попа…
17 апреля
Все утро пил огуречный рассол. Тостер нас предал! За мной следят со спутника. Придется всех убить…
18 апреля
Вечером, лежа в кровати, болтали с хозином по душами.
- Федя, а кого бы ты хотел трахнуть больше всего? – спрашивает он.
- Алису Селезневу, - отвечаю я не задумываясь.
- Вот как? И я тоже… - мечтательно протянул он, шлифуя пилочкой ухоженные ногти. Ночью хозяин разговаривал во сне. Наиболее часто произносил слова “Робот Вертер” и “содомия”. Сдается мне, вечером насчет Алисы Селезневой он слегка покривил душой.
19 апреля
Хозяину захотелось экзотики – он надел блондинистый парик, вызывающее кружевное платье и чулки с подвязками. Затем накрасил губы и глаза, взял элегантный розовый веер и пошел на концерт Rammstain.
20 апреля
Весь день обзванивал городские морги, выяснял, не поступал ли к ним обезображенный мужской труп с розовым веером в заднице. Нет, говорят, с розовым не поступало, а вот с черными и голубыми – аж целых пять штук привезли. Вечером в непотребном виде домой заявился хозяин, сказал с порога “Это было незабываемо!” и улегся спать в прихожей.
23 апреля
После концерта Rammstain хозяин стал серьезно сдавать. Cегодня, например, нарядился в милицейскую форму и целый день крутил нижний брейк на полу под музыку из детских мультфильмов. Начинал он с “Облака, белокрылые лошадки” и “Чунга-чанга”, а закончил “Голубым вагоном”. Потом подошел ко мне, пристально посмотрел в глаза и сказал металлическим голосом: «Друзья зовут меня Мерфи, ты зови меня РО-БО-КОП!”.
25 апреля
Хозяин все больше и больше меня пугает. Сегодня он наклеил над верхней губой черненькие, тонкие усики и оделся в нацитскую форму. Я, конечно, понимаю что фетишизм – это клево, но не настолько же. На меня он нацепил женский сарафанчик в зеленый горошек и парик с двумя косичками. На стене хозяин повесил черный флаг с красной свастикой, а сам сел за стол и включил в розетку прибор для выжигания по дереву. Причем во время всех этих манипуляций он напевал “Жгли ей губы, рвали волоса. Ни-че-го им Таня не скахзала, только немцам плюнула в глаза”. Спросил меня, не хочу ли я поиграть в партизанов? Я ответил, что не хочу.
28 апреля
Вчера вечером хозяин читал мне вслух на сон грядущий “Преступление и наказание” Достоевского. Там какой-то студент думал-думал и додумался до того, что взял топор и замочил старушку за копейки. Короче поучительная такая книга о вреде высшего образования. А сегодня весь день хозяин был в приподнятом настроении, полировал лезвие своего любимого топора и напевал сочиненную им еще в детстве песенку “Сатана наш рулевой!”. Вечером куда-то ушел, вернулся лишь поздно ночью, уставший и с большим мешком за плечами. Мешок был доверху набит мелкими монетками. Я спросил хозяина, откуда у него столько мелочи? “Нашел!”, - загадочно ответил он, аккуратно вытирая тряпочкой кровь с топора.
29 апреля
Сегодня самый счастливый день в моей жизни. Из отпуска вернулся Даня, мой настоящий хозяин. Он оставлял меня на месяц этому уроду, директору сорок седьмой средней школы. Бедные детишки… А я сегодня возвращаюсь домой! Ура!
30 апреля
Очень болит попа…
Хозяин пропадал где-то три дня. Я в это время был прикован цепью к батарее и умирал от голода. Сегодня он вернулся пьяный и сказал, что о чем-то там с кем-то добазарился и завтра сдаст меня на мясо. Потом пошел в ванную играть в кораблики, напевая “Что тебе снится, крейсер Аврора…”. Там и уснул вместе со своим крейсером. Проснулся в шесть вечера, пнул меня мокрой, мыльной ногой и сказал, что утром пошутил насчет мяса, все-таки первое апреля. Поцеловал в нос.
2 апреля
Сегодня вечером к хозяину приходили его друзья: Ашок Тураганян, Гена Трансформатор и Паша Целлюлоид. Поэтому весь день мы посвятили покупке продуктов…В магазине “Все для животных” – именно там хозяин обычно покупает еду для себя и своих друзей. Вечером все напились и начали играть в игру “Каменное лицо”. Это когда участники садятся за стол без штанов, а кто-нибудь залезает под стол и делает всем по очереди минет. Задача игроков – по лицу угадать, кто именно сейчас подвергается оральной атаке. Водил, разумеется, я. Когда же это все кончится!
7 апреля
Ничего не помню. Очень болит попа…
9 апреля
Сегодня пришел по почте заказанный хозяином в на каком-то голландском порно-сервере плакат. Мы наклееили его над кроватью. На плакате изображен доктор Мартин Лютер Кинг в полный рост, а внизу написано “Ты сможешь! Скажи НЕТ! алкоголю и наркотикам”. Хозяин куда-то отлучился на двадцать минут, вернулся с бидоном самогона и рюкзаком, набитым всевозможными наркотиками. Долго со всем этим разговаривал, но “НЕТ!” почему-то так и не сказал.
10 апреля
Ура! Сегодня к хозяину пришла девушка. Вот было бы здорово, если бы она вышла за него замуж, тогда хозяин остепенился бы и стал нормальным. А то я уже так устал выносить эти надруга….ладно, не важно. Они закрылись в одной из комнат и включили приятную романтическую музыку. “Ну и слава богу!”, - подумал я – “Наконец-то у нас будет семья, уют…все как у людей”. Однако внезапно Мадонну сменил вокалист группы Коррозия Металла с песней “Люцифер” (альбом “Компьютер-Гитлер”). Ну а после песни “Ритуал сожжения трупов” в дело вообще вступил электронный шизофреник Aphex Twin с композицией, написанной им далеко не в самый стабильный период. Дверь комнаты распахнулась и оттуда выбежала девушка, которая тут же начала судорожно натягивать на себя сапоги и шубку. Следом появился хозяин:
- Верочка, постойте, куда же вы? Вы бы знали, как сильно изменилась в лучшую сторону моя жизнь, когда я начал поклоняться сатане! Я нашел работу, купил машину… Тут вдруг зазвонил телефон, хозяин снял трубку:
- Да. Да, я. Как и договорились – сегодня ночью на кладбище. Ну конечно, как можно без человеческих жертвоприношений! Двух девственниц я уже достал, крови думаю на всех хватит. Громко хлопнула входная дверь, и верочкины сапожки быстро-быстро зацокали по лестнице.
- Учись, Федя! – протянул хозяин, довольно щурясь, - ни одна еще до утра не осталась. Вот что значит старая школа!
11 апреля
Весь день хозяин просидел на корточках в ванной под холодным душем, распевая “Земля в иллюминаторе…Земля в иллюминаторе…Земля в иллюминаторе видна…”. Когда я попытался обтереть его полотенцем (простудится же), он засмеялся и сказал, что сдал свой головной мозг в аренду маленьким роботам из зубной пасты. Я позвонил Петру Алексеевичу, старенькому врачу-психиатру, и попросил его приехать. Петр Алексеевич осмотрел хозяина, покачал головой и отсыпал сто сорок зеленых таблеток – сказал принимать по одной в день. Когда врач ушел, хозяин одним махом съел все таблетки и отправился на работу. Вернулся поздно вечером, надел коричневое платьице и белый передник школьницы восьмидесятых, завязал на шее пионерский галстук и принялся мастурбировать под песню Аллы Пугачевой “Речной трамвайчик”.
12 апреля
Катались на каруселях, потом пошли в бордель. Очень болит попа…
13 апреля
Хозяина завербовали в “Гербалайф”. Он нацепил на грудь громадный, идиотский значок и пытается всем вокруг впарить какие-то баночки, набитые таблетками. Мой бывший хозяин называл таких людей пушерами. Накормил меня противным белым порошком и сказал, что завтра я похудею на десять килограмм. Куда уж дальше, я итак выгляжу как логотип Бухенвальда. Вечером пошли на сходку гербалайфовцев. Танцевали голышом вокруг костра, славя основателя компании. Сожгли живьем двух врачей из Минздрава.
14 апреля
Уговорил хозяина бросить “Гербалайф”. Он согласился, позвонил своему новому шефу и сказал, что выходит из игры. Вечером приехали два жлоба и долго пытали хозяина утюгом. Хозяин не сдался.
16 апреля
Приходил Гена Трансформатор, принес апельсины и абсент. Хозяин налил мне целую миску этой зеленой гадости, сказал что лекарство. Действительно, напоминает смесь валерианки и семидесятиградусного тархуна. Я выпил, а через час уже раскачивался на люстре, крича “Силиконовые ослики умирают стоя!!!”. Потом выпрыгнул в окно и полетел в сторону зоопарка. Там изнасиловал пони и надавал по морде бегемоту. Дальше все как в тумане, воспоминания идут отрывками. Помню ночной клуб, вспышки стробоскопа, новую бутылку. Блюю на диск-жоккея. Затем - вместе с Богданом Титомиром весело смеясь бьем ногами мальчика, рекламирующего “Растишку”. Отстреливаюсь из маузера от маленьких роботов из зубной пасты. Следующий кадр: стоим с Богданом посредине азербайджанского рынка и кричим “Слава России!”. Гулкий удар монтировкой по голове. Вся жизнь проходит перед глазами, длинный тоннель, свет. “Ну и что мы теперь, Федя, будем с тобой делать?”, - задумчиво спрашивает Аллах. Очнулся я в ванной со связанными ногами и кляпом во рту. Рядом сидел пьяный хозяин и загадочно улыбался. Очень болит попа…
17 апреля
Все утро пил огуречный рассол. Тостер нас предал! За мной следят со спутника. Придется всех убить…
18 апреля
Вечером, лежа в кровати, болтали с хозином по душами.
- Федя, а кого бы ты хотел трахнуть больше всего? – спрашивает он.
- Алису Селезневу, - отвечаю я не задумываясь.
- Вот как? И я тоже… - мечтательно протянул он, шлифуя пилочкой ухоженные ногти. Ночью хозяин разговаривал во сне. Наиболее часто произносил слова “Робот Вертер” и “содомия”. Сдается мне, вечером насчет Алисы Селезневой он слегка покривил душой.
19 апреля
Хозяину захотелось экзотики – он надел блондинистый парик, вызывающее кружевное платье и чулки с подвязками. Затем накрасил губы и глаза, взял элегантный розовый веер и пошел на концерт Rammstain.
20 апреля
Весь день обзванивал городские морги, выяснял, не поступал ли к ним обезображенный мужской труп с розовым веером в заднице. Нет, говорят, с розовым не поступало, а вот с черными и голубыми – аж целых пять штук привезли. Вечером в непотребном виде домой заявился хозяин, сказал с порога “Это было незабываемо!” и улегся спать в прихожей.
23 апреля
После концерта Rammstain хозяин стал серьезно сдавать. Cегодня, например, нарядился в милицейскую форму и целый день крутил нижний брейк на полу под музыку из детских мультфильмов. Начинал он с “Облака, белокрылые лошадки” и “Чунга-чанга”, а закончил “Голубым вагоном”. Потом подошел ко мне, пристально посмотрел в глаза и сказал металлическим голосом: «Друзья зовут меня Мерфи, ты зови меня РО-БО-КОП!”.
25 апреля
Хозяин все больше и больше меня пугает. Сегодня он наклеил над верхней губой черненькие, тонкие усики и оделся в нацитскую форму. Я, конечно, понимаю что фетишизм – это клево, но не настолько же. На меня он нацепил женский сарафанчик в зеленый горошек и парик с двумя косичками. На стене хозяин повесил черный флаг с красной свастикой, а сам сел за стол и включил в розетку прибор для выжигания по дереву. Причем во время всех этих манипуляций он напевал “Жгли ей губы, рвали волоса. Ни-че-го им Таня не скахзала, только немцам плюнула в глаза”. Спросил меня, не хочу ли я поиграть в партизанов? Я ответил, что не хочу.
28 апреля
Вчера вечером хозяин читал мне вслух на сон грядущий “Преступление и наказание” Достоевского. Там какой-то студент думал-думал и додумался до того, что взял топор и замочил старушку за копейки. Короче поучительная такая книга о вреде высшего образования. А сегодня весь день хозяин был в приподнятом настроении, полировал лезвие своего любимого топора и напевал сочиненную им еще в детстве песенку “Сатана наш рулевой!”. Вечером куда-то ушел, вернулся лишь поздно ночью, уставший и с большим мешком за плечами. Мешок был доверху набит мелкими монетками. Я спросил хозяина, откуда у него столько мелочи? “Нашел!”, - загадочно ответил он, аккуратно вытирая тряпочкой кровь с топора.
29 апреля
Сегодня самый счастливый день в моей жизни. Из отпуска вернулся Даня, мой настоящий хозяин. Он оставлял меня на месяц этому уроду, директору сорок седьмой средней школы. Бедные детишки… А я сегодня возвращаюсь домой! Ура!
30 апреля
Очень болит попа…
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме Стол засмеялся (+1000 постов - Стол засмеялся)
