Отважные старухи

Продолжаем рисовать реакторчан

ссылка на гифку

KaKTyc, за пять лет с одним сатанинским постом, благодаря Великому Рандому попавший в Хроники. Жаль только он сам этого не увидит скорее всего

ссылка на гифку

Цирк с обезвреживанием особо опасной бабки

Некая Питерская старушка вышла в центр города с плакатом в защиту дальнобойщиков. Вскоре вокруг старушки начался настоящий цирк с участием наших доблестных правоохранительных органов: последние разве что носами мячики не отбивали да ластами не хлопали. А зря, им бы это как никогда пошло к лицу.

Вскоре к старушке подошел с плакатом активист НОД и милиционер с рулеткой. Милиционер отмерил расстояние между старушкой и НОДовцем: меньше 20 метров, а стало быть это не разрешенный одиночный пикет, а запрещенный несанкционированный митинг и бабку следует без промедления арестовать. Не НОДовца подошедшего к ней со своим плакатом, а именно бабку. На проведение спецоперации были брошены лучшие силы питерской полиции, которая взяла особо опасную бабку в кольцо и тем самым изолировала от не подозревающего о нависшей над собой угрозе общества.

Ссылка: http://hueviebin1.livejournal.com/338090.html

P.S. политота не добавляется в теги.

Строгая Хель или «Я вам не зло, и у меня тут не ад!»

В пантеоне богов каждого народа есть некто, с особой специализацией, отвечающий за смерть. У греков – это Танатос, весьма милый, между прочим, персонаж, а вот у скандинавов – Хель… Сразу хочу сказать, что называющих её по-комиксному «Хела» мне хочется «убить тапком». Правда! Хель – это Хель, а не попсовое воплощение в виде крашеной в черный цвет Кейт Бланшетт (хотя, ей идёт).

Необычная Кейт Бланшетт в глупом трико…

Как она появилась? Что ж, свидетельство о рождении говорит, что отцом её был очень и очень веселый тип по имени Локи, один из скандинавских богов имевший подмоченную репутацию обширные возможности на предмет троллинга. Он в принципе жить не мог без того, чтобы над кем-нибудь не подшутить. Ну, а поскольку никто из богинь иметь с ним дела не хотел, то «утешиться» ему пришлось Ангрбодой, женщиной весьма высокого роста. Результатом этого союза стало появление на свет троих детей – двух мальчиков (змея и волка) и девочки. Дочерью Локи, как вы понимаете, и была Хель.

Образцовая семья…

Сразу скажу, что карьера её братьев сложилась не очень: Ёрмунганд (змей) был отправлен на землю, где вроде как и пребывает ныне.

Ёрмунганд хочет, не иначе, спросить, а не найдется ли у вас закурить…

А Фенрир (волк) скован глубоко под землёй Глейпниром – прочнейшей цепью.

Фенрир смотрит на тебя как на Одина

В настоящее время они «состоят в резерве» дожидаясь Рагнарёка (т.е. Гибели Богов – Конца Света), когда их «личным делам» дадут ход. Тогда уж они развернутся не на шутку!

Хель повезло намного больше: её отправили править миром мертвых, получившим название Хельхейм, который она, как женщина, решила сразу же обустроить по-своему. Поэтому, когда ей кто-то из богов говорил «сделай вот так», то она отвечала что-то вроде «я сама знаю, как в моем доме будет лучше». И действительно, свою собственность она преобразила до неузнаваемости, дав подданным хоть какие-то элементы уюта: из почти ледяной и каменной пустыни образовались некие осенние сады с увядающей травой. С солнышком, правда, там напряжно (прям как у нас, в Питере!), туман, бывает, висит, да и морось частенько случается, но не все так плохо, как кажется…. Живет скандинавская царица мертвых во дворце Эльвиднир, кой, к слову, построила сама. Таким образом, мы видим пример самодостаточной и независимой женщины, организационным способностям которой можно только позавидовать.

Как же она выглядит? О, это достаточно интересная тема для разговора! Дело в том, что её командировали на вышеназванное место службы, в том числе, за то, что одна её половина была как у красивой светловолосой девушки (только бледновата), а вторая – похожей на мертвое тело (кто-то говорит, что половина лица как скелет, а кто-то, что темно-синего цвета, а некоторые вообще пишут про сине-красное лицо… ВЫБИРАЙТЕ!).

Такой есть арт

Иные же утверждают, что названные метаморфозы плоти пошли после вступления в должность. С такой структурой тела связывают её прихрамывающую и медленную походку, поскольку передвигаться быстро ей физически сложно. Впрочем, подобный облик, скорее, символичен и служит напоминанием человеку о бренности бытия, и что даже самая красивая девушка когда-нибудь обратится в прах.

Кстати, Эльвиднир, можно сказать, повторяет черты своей хозяюшки: наполовину добротный и красивый, а наполовину ветхий и разваливающийся.

Став предметом ужаса для смертных, тем не менее, для обитателей её владений она натуральная «яжмать» ибо заботится искренне и с душою о каждом, и никакая проблема или просьба тех, кто оказался в её чертогах не остается без ответа. Потому что ничто и никто не должен беспокоить её «детей», так что, некроманты и спиритисты, будьте осторожны в своей глупости: подобных личностей она очень не любит! Да и дворец у неё не просто так высоченными стенами обнесен.

Кто же попадает в Хельхейм? Да все. Кроме тех, кто умер в бою. Ну а что, надо же куда-то девать тех, кто «ушел» от болезни или старости, Вальхалла ж не резиновая, в конце концов! Да и алкоголь наверняка «под учетом» и поить всех и каждого – никакого вина не хватит даже у Одина с Тором. Ещё, внимание, попадают к ней, также, и … Умершие боги! В этом смысле скандинавы интересны своей логикой, что смертен не только человек, но и лицо имеющее божественную сущность. Бальдр, сын Одина и Фригг, всецело данный факт подтверждает и рассказывает нам о том, что даже Всеотец не смог выторговать его возврат обратно в нашу реальность. Так и остался, бедняга, в Хельхейме… .

Фригг обнимает тело Бальдра или когда вместо удачи словил что-то другое

С другой стороны, Бальдра стрелой убило по наущению Локи (тот нашел бога «со сбитым прицелом»), отца нашей героини и, оставляя сына Одина у себя, она, возможно, тем самым «прикрывала» своего непутевого батьку, чтобы никто из асов его не посмел тронуть (долг дочери, и все дела).

Так вот, чтобы попасть в царство Хель следовало, помимо того чтобы умереть от болезни или старости, преодолеть бурную и широкую реку Гьёлль, но не беспокойтесь, если вы уже покойник, то вам, в целом, на этом этапе беспокоиться нечего: через неё перекинут Гьялларбру, золотой мост, по коему вы неспешно и тихо пройдете. Однако, если же вы смертный, который туда забрел из любопытства, то мост начнет бренчать и греметь так, чтобы великанша Модгут могла вас, даже не составляя никаких протоколов задержания, развернуть обратно.

Модгут на вахте

В другом же случае, после внесения платы кровью, ворота в царство мертвых открываются без проблем.

Итак, документы подписаны, «таможня» печать поставила, сбор внесен, можно трогаться дальше, и усопший попадает в весьма непростое место под названием Ярнвид, т.е. Железный Лес. Ходить здесь очень утомительно, и если ваши родственники не положили вам хорошую плотную и крепкую обувь (т.н. «ботинки Хель»), а ещё лучше, «отправили» вместе с вами коня с повозкой, то я вам искренне сочувствую: путь будет долог и тяжел!

Я не зря назвал этот текст «...у меня тут не ад», потому что ада, как такового, у скандинавов не существовало. Если человек при жизни был бизнесменом, бандитом или депутатом думал лишь о себе, обижал других, не помогал бедным и слабым, то ненасытный пес (волк?) Гарм, встречающийся сразу после Железного Леса, в пещере Гнипа, съедал такого путника достаточно быстро. Притом с Гармом договариваться было совершенно бесполезно: это настоящий «санитар леса», мимо которого не одна «гнилушка» не пройдет.

Говорят, это Гарм

тот самый дракон

Говорят, что наша героиня не всегда сидит у себя дома, иногда ей очень хочется развеяться и она, запрыгнув на своего белого коня, отправляется гулять по земле. Случается такое, чаще, во время голода и эпидемий. К слову, блюдо из которого она принимает пищу, так и называется – «Голод». Согласно легендам, ей ещё представится случай выйти открыто и не таясь, двинув армию мертвых в наступление по всем фронтам (Рагнарёк).

Что ещё сказать? Богиня Хель – очень интересный своей прямолинейностью персонаж скандинавского фольклора, поскольку в её случае мы, помимо ужаса, можем также видеть и некую справедливость, которая выражается не в какой-то «геене огненной» или «Страшном суде», но в самом факте непринятия в жизни «за той стороной» зла, как такового. Человек, совершивший подлое убийство, прелюбодеяние или клятвопреступление был недостоин Хельхейма и весь его удел – покормить дракончика прекращение существования «за гробом» в принципе.

Самый, пожалуй, забавный арт

Почему же многие храбрые воины так упорно не желали туда попадать? Да потому что есть «элитные апартаменты» (Вальхалла), есть «приличный квартал» (Фолькванг), а есть «пролетарские районы» (Хельхейм) и каждый викинг хотел быть рядом со своими товарищами, а не коротать вечность в кругу своих рабов, а также лиц, не имеющих военно-учетной специальности. Как говорится, «и что я там делать-то буду со всем этим?».

С уважением ко всем прочитавшим,

Хандога Дмитрий

________________________________

Автор - Дмитрий Хандога

Удар США по Сирии: надуманный предлог и непредсказуемые последствия

ТРОГГСТАДА ВЛАДЕНИЙ

 Мегашайка Глогга

В племенах и кланах Разрушения существует давняя традиция устных преданий, в связи с чем на свет появилось множество различных версий о происхождениях трогготов. Нет ничего удивительного в том, что многие их этих сказаний впервые возникли среди гротских племен, обретающихся рядом с ними. Скверные Воришки из Улгу считают, что трогготы когда-то были расой шаманов, которые пили слишком много галлюциногенных настоек, сваренных во Владении Теней. Крохотные Обзывалы – шобла Лунных кланов, которая регулярно сражается бок о бок с гаргантами Рондола – утверждают, что первый троггот появился из зловонной грязи, которую скучающий Горкаморка однажды соскрёб между своими колоссальными зелеными пальцами. Однако самая таинственная легенда принадлежит Лунным Оскалам из Хамона. Они верят, что трогготы не имеют отношения ко Владениям Смертных, а их первоначальным домом является сама Дурная Луна, которую те покинули давным-давно на шатких кораблях из скрапа и прочих отходов, ныне утерянных под горными хребтами. Хотя это звучит довольно странно, но такая связь могла бы объяснить, почему трогготы вынуждены идти путями, которые прокладывает им Дурная Луна, или, как предполагают некоторые, устремляться в том направлении, где еще не воцарилась лунная угроза.

Старуха из Болот

Большинство трогготов – примитивные твари, неумолимо скитающиеся в поисках пищи или чего-нибудь, что можно раздавить своими шишковатыми кулаками. Но есть и редкие представители этой расы, которые прячутся в изолированных и заброшенных уголках владений: за их крошечными глазками таится нечто куда более мрачное. Глубоко в топях Вердии, где мерцают колдовские огоньки и ползают злые твари, бесстрашные колонисты молятся о милости Старухе из Болот. Это отвратительное создание – троггот-матриарх – обладает непревзойдённой хитростью и злобой. Никто и никогда не видел, чтобы она покидала своё жилище в самом центре великих болот, хотя её выводок гибловодных распространился на все вердийские топи. Люминесцентное свечение их тел – побочный продукт специфических смесей, сваренных Старухой – и светящиеся стебли-удильщики увлекли за собой в зловонные тени отнюдь не одного неосторожного путника; стоит ли говорить, что более их никто не видел. Многие обитатели вердийских топей считают, что Старуха из Болот заключила соглашение с сильванетами, поддавшимися порче и проживающими в тех болотах, и теперь отдает им захваченных незваных гостей в обмен на волшебные безделушки. Другие же твердят, что она приносит своих пленников в жертву в ходе загадочных ритуалов при свете Дурной Луны, чтобы открыть врата в Друугринд – тёмный подземный мир трогготов, где обитают духи, такие же древние, как и сами владения.

Стойкие Жадоглоты

Стоический Простор – это горная гряда, которая лежит у побережья Иметрики, самой гористой из Десяти Благодатей Хиша. Алариты – люменеты, установившие прочную связь с мудрыми вершинами владений – основали здесь, как и везде, множество храмов, стремясь защитить своих горных алементоров даже во время медитации над природой духов земли в поисках просветления. По всей Иметрике таится много опасностей, от мародерствующих банд Хаоса до скитающихся гаргантов, но в Стоическом Просторе именно троггстадо Жадоглотов оказалось самой серьезной угрозой для альвов.

Отвечая симметричной природе Хиша, Иметрика в равной степени страна глубоких пропастей и пронзающих небо вершин. Именно в этих безднах и образовались первые троггноры Жадоглотов. Из-за своей упорядоченной и рациональной природы Хиш – совсем не то владение, которое большинство анархических сил Разрушения избрали бы местом своего обитания. И особенно его недолюбливают те, кто добровольно предпочел самые мрачные закоулки, что только можно отыскать, проживанию на поверхности. Однако трогготы, как мы знаем, могут приспособиться едва ли не к любой среде. У тех, кто живет в Стоическом Просторе, как правило, большие уши и длинные, размашистые языки: дело в том, что от болезненного света их глаза со временем стали меньше и бесполезнее, а все прочие чувства резко обострились. Более того, их грубая плоть способна выдержать даже удары алмазных молотоколов аларитских стражей камня.

Стаи Жадоглотов видели в каждом из владений – для перехода эти трогготы пользуются подземными вратами, расположение которых неизвестно даже альвам. Однако большинство из этого троггстада остается в Хише, прожевывая себе путь прямиком через горы Стоического Простора и тем самым только оправдывая собственное имя. Основную силу Жадоглотов составляют камнебрюхие трогготы, полуслепые и по совместительству одни из самых крепких представителей своей расы. Правда, в последнее время в рядах стада растёт количество глубинных трогготов, выползающих из гулких пропастей под Простором. За последние десятилетия их шкуры стали такими же твердыми, как и у их меньших сородичей. Алариты из усыпавших эту землю храмов время от времени собирают свои силы, чтобы спуститься в катакомбы и сократить число трогготов. Порой им даже удавалось одержать победу над Жадоглотами, но все они были кратковременны, словно глубокая тьма извергает на поверхность бесконечную вереницу чудовищ. Отнюдь не один поисковый патруль Стражи Камня исчез без следа, встретив ужасный конец в желудках трогготов.

Горп, троггбосс Жадоглотов, покидает своё бездонное логово только в тех редких случаях, когда Дурная Луна находится в апогее над Иметрикой. Каждый раз цель троггбосса одна и та же – прожевать себе путь внутрь Тьенаки, самой величественной вершины Стоического Простора. До сих пор люменеты успешно отбивали его вторжения, но стоит древнему троггбоссу достичь сердца горы и неизбежно поглотить его, и тогда, скорее всего, гора развалится на мелкие куски, а Иметрику ждет катастрофический упадок.

Эпохи бездумного разрушения

Никто не знает наверняка, сколько троггстад протоптали себе путь через Владения Смертных в отдельно взятые промежутки времени. Первым признаком их приближения обычно является отдалённый грохот и зловонный запах, который несется по ветру. Ну а к тому моменту, когда трогготы фокусируют свое рассеянное внимание на уничтожении всего, что встретится на пути, становится уже слишком поздно для тех, кто осмелился бросить вызов такой неудержимой силе.

ЭПОХА МИФА

Рождение зверя

По мере сотворения Владений Смертных в самых глубоких и сырых пещерах начинает скапливаться первозданная грязь. Из этих гнойных ям выползают трогготы, которые незамедлительно отправляются в своё бесцельное шествие, пожирая всё, что попадается им на глаза. Пришествие Зигмара и воцарение цивилизации загоняют трогготов глубже во тьму, но их численность продолжает множиться вдали от солнечного света.

ЭПОХА ХАОСА

Гнев Тёмных Богов

Само бытие испускает вопль, когда Боги Хаоса начинают свою игру за господство над Владениями Смертных. Потусторонние стены разлетаются на куски, и демонические легионы врываются внутрь. Тщеславные империи и древние цивилизации падают, словно пшеница перед адской косой, и после роковой Битвы Горящих Небес у Зигмара не остается иного выбора, кроме как запечатать Врата Азира и защитить как можно больше своих людей. Те, кто остался позади или ударился в поиски легкого пути к власти, обратились в Хаос ради выживания и славы. Трогготы упорно игнорируют происходящие события, предпочитая ворчать друг на друга и время от времени набивать рты бронированными воинами Хаоса, срыгивая символы порочной силы, которые затем тонут в грязи под их большими стопами.

Сила в неведении

Хамон корчится под ударами Тзинча. Воинство Двуличия – могущественная демоническая конвокация Бога Перемен – осадило крепость Карак-Тейн. Хотя отважные дуардины сопротивляются изо всех сил, ослепительные иллюзии и огненные заклятия демонов вынуждают их отступать дюйм за чёртовым дюймом. Однако, когда демоны предпринимают попытку проникнуть в самые глубокие гробницы карака, они обнаруживают там гораздо больше, чем рассчитывали. Трогготы Бруга вылезают на поверхность, щурясь на свету, и красочные пляски демонов вмиг очаровывают их. Воинство пускает в ход всевозможные миражи и уловки, пытаясь отвлечь троггстадо, но под давлением грубой тупости их чары разрушаются. Неистовство трогготов выносит их в самое сердце демонической армии, и Бруг самолично хватает Фантомного Лорда и душит высшего демона до тех пор, пока тот не растворяется в мистическом тумане. Несмотря на то, что трогготы в конечном счёте проигрывают числом, благодаря их нападению дуардины успевают эвакуироваться из горной твердыни в зарождающийся небесный порт Барак-Таргар. Со временем эти будущие харадронцы станут угрозой для воздушных анклавов Тзинча.

Ходячий упадок

Хотя многие сильванеты пекутся лишь о собственной безопасности во время Войны Жизни, аодан Даэрет-Хар принадлежит куда более благородному роду и предлагает убежище многим смертным, спасающимся от вторжения Нургла. Однако уйти от последователей Бога Чумы не так-то просто. Великая река Йаэтон – поток плещущейся кристальной воды, который мчится у подножия гор, пестрящих солнечными бликами, и поступает в один из первых анклавов аодана – оказывается осквернена свернувшейся чумной жижей, сварившейся из крови демонов. Когда Черверодья затевают серию отвлекающих атак, намереваясь растянуть силы сильванетов, когорта владык порчи заманивает стаю гибловодных трогготов в Йаэтон. Со слепой решимостью трогготы бредут вверх по реке, даже когда вода начинает сворачиваться вокруг них, а язвы Нургла – понемногу брать верх над их телами. Их плоть отслаивается от костей, а животы, покрытые нарывами, раздуваются сверх нормы, и все же их регенеративные способности не позволяют гибловодным погибнуть окончательно. К тому времени, как заражённые трогготы достигают крепости Даэрет-Хар, они становятся инкубаторами для болезней невероятной силы. Хотя изрядно поредевшие ряды сильванетов отчаянно сражаются, чтобы отбросить их назад, сами леса – а также многие, кто искал убежища у сильванетов – стремительно чернеют под натиском гнили и умирают в такой близости от опороченных существ.

ЭПОХА ЗИГМАРА

И прибыл Бог-Король

Удары молний и раскаты грома знаменуют возвращение Зигмара во Владения Смертных. На сияющих вспышках бури несутся его избранные воины – Грозорождённые Вечные – небесные чемпионы, которые вооружены священным оружием, а после смерти отправляются на перековку, дабы сражаться вечно. На тысяче фронтов буревоинства выступают против тирании Хаоса, и разгорается полномасштабный конфликт, известный как Войны за Врата Владений. Древние силы восстают из небытия, богозвери гибнут, а судьбы целых народов встречают грандиозные перемены в ходе катастрофических битв. Трогготы упорно игнорируют всё происходящее, предпочитая ковырять в носу, разбивать головой скалы и крушить любого, кто посягнет на их территорию, будь то преданный Зигмару или последователь Тёмных Богов.

Топающее возмездие

Несмотря на то, что многие владения всё ещё находятся в состоянии войны, отдельные анклавы пускают корни цивилизации. Новый Харразан, недавно основанный вольный город в Акши, объявляет пышное празднество, во время которого останки поверженных врагов выставляют в Зеркальном Чертоге Триумфа на обозрение всем горожанам. Среди этих сокровищ – тела выходцев из Мегашайки Глогга, которых не так давно разорвала на части харадронская флотилия, а также пузырек света, плененного загадочным образом, который по слухам был «украден у Проклятого Безумца». Когда же очередные незадачливые воришки случайно разбивают флакон, высвободившийся свет вскоре заполняет Зеркальный Чертог и фокусируется в его пределах. Внутри его концентрированной ауры чудовища начинают регенерировать: конечности, головы и даже органы отрастают, а в запавших глазах медленно разгорается убийственная ярость. С леденящим душу, грохочущим рёвом ожившие трогготы, застрявшие где-то между жизнью и смертью и в большинстве своём всё ещё ужасно изуродованные недавней кончиной, вырываются из Зеркального Чертога на улицы Нового Харразана. Гарнизон Вольной роты отчаянно сдерживает их натиск, но сразить трогготов становится еще сложнее. К тому времени, как наступает утро, большая часть города уже втоптана в землю, а след чудовищных шагов тянется от разрушенных стен к далекому Плоскогорью Пламенного Шрама.

Крик смерти

Замысел Нагаша по потоплению владений в смертоносной магии проваливается в последний момент, но в результате Некротрясения высвобождается ударная волна аметистовой энергии. Магические законы меняются у всех на глазах, а вместе с ними восстают орды мертвых ходоков и бури мстительных гейстов, стремящихся поглотить все живое. Города Зигмара и цитадели Хаоса оказываются под осадой армий нежити. Раса трогготов всё также упорно игнорирует происходящее, предпочитая без толку глазеть в измученные небеса, колотить друг друга по голове костями растасканных скелетов-титанов и не обращать внимание на бестелесную природу ночных охотников, которых они колошматят до смирения.

Возвышение чокнутого короля

В хамонских землях Айады мрачнозлобые орды одерживают, возможно, самую грандиозную победу на тот момент – они поднимаются из глубоких пещер и завоевывают Хламопад, огромную гору собранного металлолома и брошенного оружия, ранее принадлежавшего самым могущественным боевым кланам Железнозубов в этом регионе. Наступление возглавляет Скрагротт, самопровозглашённый «чокнутый король», который объединил под своими знамёнами поистине огромную орду ужасающих троглодитов. Трогготы играют ключевую роль в его армии. Усиленные влиянием Дурной Луны, стаи тупоголовых тварей продираются через стены из ржавого лома, отмахиваясь от колких ударов и открывая все новые проходы для орд Лунных кланов. Всякий оррук, пытающийся помешать им, превращается в лепешку. После битвы Скрагротт нанимает группу бронированных трогготов в качестве невозмутимых стражей для своего Грибного Убежища, а также посвящает пятерку самых больших и крутых троггбоссов, которых только смог отыскать, в Крепыши среди своих «Захватователей».

Резня на Разбитых Камнях

Крозар из Сынов Погибели поручает Хьярам, банде Рабов Тьмы, вернуть проклятое копьё Ужасающий Клык. Поговаривают, что это оружие лежит под затерянным гурийским поселением «Разбитые Камни». Хьярам выделяют когорту фомороидов-крушителей, чтобы перекопать поселение и найти трофей Крозара. Начав раскопки, губительные силы будят внушительную стаю камнебрюхих трогготов, которые все это время дремали под разрушенной каменной кладкой. Разгневанные этим грубым вмешательством, трогготы, не теряя ни минуты, расправляются со смертными. Однако фомороиды оказываются не такой лёгкой мишенью. Битва разгорается прямо посреди руин: звери орудуют сломанными колоннами, как кувалдами, и пробивают себе путь через остатки разрушенных соборов, снова и снова заставая друг друга врасплох. В конце концов, трогготы и фомороиды истребляют друг друга, Ужасающий Клык так и остаётся без хозяина, и ни одна из сторон не достигает желаемого.

Чудовищное шествие

Без какого-либо видимого побуждения троггстада со всех краёв стекаются ко вратам владений, которые открывают проход в Срединные земли Гура. Никто не может сказать, почему это происходит, и любой, кто пытается их остановить, терпит поражение. Вскоре хищные дебри отзываются эхом на поступь бесчисленных трогготов, и нет ни малейшего признака, что в ближайшее время эти звери уберутся восвояси.

В Уфе бабка каждый раз в новом скине вредила соседям. В ход шло всё: моча, говно и тарелки.

Сказка про кота, который жил миллион раз

Жил-был кот, который жил миллион раз.
Он умирал миллион раз и миллион раз оживал.
Это был прекрасный полосатый кот.
Миллион человек ласкали его, и миллион человек плакали,
когда он умирал.
А он не плакал. Ни разу.

Один раз он был даже котом короля.
Но вообще-то он не любил королей.
Король был отважным воином и все время сражался.
Король привозил кота на поле боя в красивой корзине.
Кот был убит шальной стрелою.
В самый разгар битвы король заплакал, обнимая его.
Король бросил сражаться и вернулся в свой замок.
Он закопал кота под деревом во дворе замка.

В другой раз он был котом моряка.
Но вообще-то он не любил моря.
Моряк возил его по всем морям и океанам.
Однажды кот упал с корабля. Он не умел плавать.
Моряк поймал его сетью, но кот уже умер.
Моряк обнял его мокрое тело и громко зарыдал.
Потом похоронил его под деревом в парке
в далеком портовом городе.

Как то он был котом циркового фокусника.
Но вообще-то он не любил цирки.
Фокусник клал кота в ящик и распиливал ящик пополам.
Потом он вынимал из ящика живого кота.
Он кланялся под бурные аплодисменты.
В один прекрасный день фокусник ошибся
и действительно распилил кота.
Он горько заплакал прямо на арене цирка.
Никто не хлопал.
Он закопал кота под деревом за шатром цирка.

Потом наш кот был котом вора.
Но он совсем не любил воров.
Вор вместе с котом тихо, как кот,
бродил по ночному городу.
Он залезал в те дома, где держали собак.
Пока собака лаяла на кота, вор воровал.
И вот однажды собака загрызла кота.
Громко рыдая, вор бродил по ночному городу.
В руке он сжимал украденный бриллиант.
Вор зарыл кота в маленьком дворике.
Под деревом.

Был он котом у одинокой старушки.
Но он совсем не любил старушек.
Старушка весь день смотрела на улицу
из окошка.
А кот дремал у нее на коленях.
Скоро кот постарел и умер.
Дряхлая старуха плакала,
обнимая дряхлого кота.
Она закопала его под деревом. В саду.

Он был котом у маленькой девочки.
Но он совсем не любил детей.
Девочка носила кота на спине.
Она привязывала его шнурком.
И вот кот умер за спиной у девочки,
запутавшись в шнурке.
Девочка плакала целый день.
Она вытирала слезы шерсткой кота.
Потом закопала его под деревцем.

А коту было совсем не страшно умирать!

А потом он вдруг стал диким котом.
Вольным!
Он обожал себя!
Он был великим полосатым котом,
и поэтому стал великим диким котом!
Вольным !
Он был совсем ничей!
Он был сам себе свой!

Все кошки хотели выйти за него замуж.
Одна подарила ему рыбину!
Другая - мышку!
Третья - сало!
Четвертая облизала каждую его полосочку.
А он напевал:
- Я-то миллион раз умирал! Ха!
Больше всего на свете он любил себя.

Только одна белая кошка была равнодушна к нему.
Кот подошел к ней и сказал:
- Я-то прожил миллион жизней.
Но она ответила ему просто:
- Та-ак.
Ему стало немножко обидно.
Подошел он и на следующий день, и сказал:
- А ты наверное не прожила еще ни одной жизни?
Но белая кошка отвечала просто:
- Та-ак.

В один прекрасный день он сделал
перед белой кошкой тройное сальто -
подпрыгнул и трижды перевернулся в воздухе:
- А когда-то был котом в цирке.
Белая кошка ответила просто:
- Та-ак.
Он хотел было сказать:
- Я-то уже миллион раз умирал...
Но не сказал.
Он только спросил:
- Можно всегда быть с тобой ?
Белая кошка кивнула:
- Да.

И кот остался с ней навсегда.

Белая кошка родила много котят.
Кот уже больше никогда не говорил,
сколько он раз умирал.
Он любил свою кошку и своих котят.

Даже больше чем себя!

Скоро котята выросли и ушли куда-то.
- Какие они славные, сказал кот.
- Да, - согласилась белая кошка и замурлыкала.
Она чуть постарела и мурлыкала нежнее, чем прежде.
Больше всего в жизни кот хотел никогда не расставаться с нею.

Но однажды белая кошка
тихо умерла рядом с котом.
Он впервые в жизни заплакал.
Наступила ночь, и настало утро,
наступило утро, настала ночь, и кот
плакал и плакал миллион раз.
Он лежал рядом с белой кошкой
и незаметно стал неподвижным.
Больше уже кот никогда не оживал...