Оля Романова
»копилка историй скорой помощи
s3e2
Я, собственно, хотел с этого начать первую серию третьего сезона, но как-то заболтался. Приезжали мы к психически неадекватной женщине 50 лет. «Шумит, мешает соседям. Полиция уже была».
Женщина колоритная. Носферату из Мира Тьмы, только с волосами и без БДСМ-атрибутики.
Живёт в общежитии. Состоит на учёте психиатра. Комната обвешана иконами, повсюду свечки приклеены скотчем к обоям. Мы её послушали и повезли в дурку. Она и не особо сопротивлялась. Обычно бред преследования заключается в паре слов: следят, воруют, травят. Женщина же точно знала, чем травят, зачем воруют и как следят. Поскольку слушать её было очень интересно, я потихоньку записывал.
Соседи магией занимаются. Цианистым калием стены посыпают, одежду засыпают, а по ночам оргии устраивают. С утра просыпаюсь с спермой во рту. Был чудесный мальчик Митюша, в Леночку превратили своими оргиями, гиены. Вещей украли на 35 тысяч. Таблетки покупала, тоже украли на 600 рублей. Магией внутривенные инъекции делают. Я вся исколота от их магии чёрной-трупной, вся в синяках от их оргий, гиены проклятущие. Как с утра проснусь, сперму с рта сплёвываю. Мальчик был чудесный, Митюша, превратили своими оргиями в Леночку. Я Лена. Все стены от цианистого калия липкие. Холод могильный, вокруг моей комнаты катакомбы роют. Там жертвенники стоят. Купят в секонд-хенде портальных вещей, а потом энергетику через них воруют, вампиры. Они через одежду моего сына энергию его украли. Приходит ко мне ночью кошка и голосом моего сыночки говорит: "Покорми меня, а я погладить себя дам". Но я же вижу, что не сын это. Я её так погладила, а вчера похлёбку сварила, пост же. Отпевала в церкви Митюшу, а ночью он так плакал, так плакал. Они соль насыпали на пол, полтора миллиметра, и по соли его катали, чтобы моё отпевание Евангелием с него оттереть. Уж как он плакал. Я и в поликлинику ходила, жаловалась на плач, и ГОРОНО, и в ЖЭК обращалась, всем наплевать. Уж как Митюша плачет по ночам, а ведь его оргией превратили в Леночку.
Этот парень (http://joyreactor.cc/post/4723922)(осторожно, жесть!) шёл по платформе ЖД вокзала, когда должен был пройти Сапсан. Выждав момент, он нырнул с платформы навстречу поезду. Его отбросило обратно на платформу, где он врезался в фонарный столб, разбив лоб.
В другую смену приезжали к шизофренику. Описывал своё состояние он с закрытыми глазами, так что я сделал несколько фото.
Когда в шесть вечера нас наконец-то пустили на станцию позавтракать, я обсуждал с фельдшером её вызова. С её слов:
«Мужик 50 лет, онкология левого лёгкого, две трети правого удалено по той же причине. Частота вдохов в минуту около 70. Сатурация около 60%. Пульсоксиметр есть свой, родня говорит, что обычно держится около 80%. Его, по хорошему, вводить в состояние комы да интубировать для ИВЛки. Но я ему даже кислорода не дала. Что же я за садюга…»
-И правильно сделала, он бы со своим ЧДД выдышал бы весь 10литровый баллон (давление 150 атмосфер) за пару минут и умер бы от гипероксигенации мозга.
Доктор, который вовремя подошёл и услышал:
-От гипероксигенации ещё никто не умер.
-И этот случай назвали бы в её честь.
На сегодня всё, но можете ждать ещё порцию. Скоро.
бандеровцы герои украины песочница читай не ленись
У родителей нас было пятеро, мы все были завзятые бандеровцы: брат Степан, сестра Анна, я, сестры Оля и Нина. Мы все ходили в бандерах, днем отсыпались по хатам, а ночью ходили и ездили по селам. Нам давались задания душить тех, кто укрывал пленных русских и самих пленных. Этим занимались мужчины, а мы, женщины, перебирали одежду, отбирали коров и свиней у погибших людей, скот резали, все перерабатывали, тушили и укладывали в бочки. Однажды за одну ночь в селе Романове задушили 84 человека. Старших людей и старых душили, а детей маленьких за ножки − раз, ударил головкой об дверь – и готово, и на воз. Мы жалели своих мужчин, что они крепко намучаются за ночь, но за день отоспятся и на следующую ночь − в другое село. Были люди, которые прятались. Если мужчина прятался, принимались за женщин...
Других на Верховке убрали: жена Ковальчука Тилимона долго не признавалась, где он, и открывать не хотела, но ей пригрозили, и она вынуждена была открыть. Сказали: «Скажи, где муж, и мы тебя не тронем». Она призналась, что в стоге соломы, его вытащили, били, били, пока забили. А двое детей, Степа и Оля, хорошие были дети, 14 и 12 лет... Младшую разодрали на две части, а мать Юньку уже не надо было душить, у нее разрыв сердца случился. В отряды брали молодых здоровых парней, чтобы душить людей. Так, из Верховки два брата Левчукив, Николай и Степан, не захотели душить, убежали домой. Мы приговорили их к казни. Когда поехали за ними, отец говорит: «Берете сыновей – и я иду». Калина, жена, тоже говорит: «Берете мужа – и я иду». Вывели их метров за 400 и Надя просит: «Отпустите Колю», а Коля говорит: Надя, не проси, у бандеров никто не отпросился и ты не выпросишься». Колю убили. Надю убили, отца убили, а Степана живым забрали, две недели водили в хату в одном белье − рубашка и штаны, били шомполами железными, чтобы признался, где семья, но он был твердый, ни в чем не признался, и последний вечер побили его, он попросился в туалет, один повел его, а была сильная метель, туалет был из соломы, и Степан прорвал солому и убежал из наших рук. Нам все данные давали из Верховки земляки Петр Римарчук, Жабский и Пучь.
...В Новоселках Ривненской области была одна комсомолка Мотря. Мы ее забрали на Верховку к старому Жабскому и давай доставать у живой сердце. Старый Саливон в одной руке держал часы, а в другой сердце, чтобы проверить, сколько еще будет биться сердце в руке. И когда пришли русские, то сыновья хотели поставить ему памятник, дескать, боролся за Украину.
Шла еврейка с ребенком, убежала из гетто, остановили ее, забили и в лесу закопали. Один наш бандера ходил за девушками-полячками. Дали ему приказ убрать их, и он рассказал, что сбросил в ручей. Их мать прибежала, плачет, спрашивает, не видела ли я, говорю, что нет, идем искать, идем над тем ручьем, я и мать туда. Нам был дан приказ: евреев, поляков, русских пленных и тех, кто прячет их, всех душить без пощады. Задушили семью Северинов, а дочка была замужем в другом селе. Приехала в Романове, а родителей нет, она плакать начала и давай вещи откапывать. Бандеры пришли, одежду забрали, а дочку живьем в тот же ящик закрыли и закопали. И осталось дома двое ее маленьких детей. А если б детки приехали с матерью, то и они были б в том ящике. Был еще в нашем селе Кублюк. Его направили в Котов, Киверцовский район, на работу. Поработал неделю и что же – отрубили голову Кублюку, а дочку взял соседний парень. Бандеры приказали убить дочку Соню, и Василий сказал: «Идем в лес за дровами». Поехали, привез Василий Соню мертвой, а людям сказал, что дерево убило.
Жил в нашем селе Ойцюсь Тимофей. Старый-старый дед, что он сказал, так оно и будет, был то пророк от Бога. Когда пришли немцы, им сразу донесли, что есть такой в селе, и немцы сразу же поехали к старому, чтобы тот сказал, что с ними будет... А он им говорит: «Ничего я вам не скажу, потому что вы меня убьете». Переговорщик пообещал, что пальцем не тронут. Тогда дед им и говорит: «До Москвы вы дойдете, но оттуда будете убегать, как сможете». Немцы его не тронули, но когда старый пророк сказал бандерам, что удушением людей Украины они ничего не сделают, то пришли бандеры, били до тех пор, пока не забили.
Теперь опишу про свою семью. Брат Степан был завзятый бандеровец, но и я не отставала от него, ходила везде с бандерами, хотя была замужем. Когда пришли русские, начались аресты, вывозили людей. Нашу семью тоже. Оля договорилась на вокзале, и ее отпустили, но пришли бандеры, забрали и задушили ее. Остался отец с матерью и сестрой Ниной в России. Мать старенькая. Нина наотрез отказалась идти работать на Россию, тогда начальство предложило ей работать секретарем. Но Нина сказала, что советского пера в руках держать не хочет. Ей снова пошли навстречу: «Если ты не хочешь ничего делать, то распишись, что будешь выдавать бандеров, и мы тебя отпустим домой. Нина, долго не думая, расписалась, и ее отпустили. Еще Нина не приехала домой, как ее уже ждали бандеры, собрали собрание парней и девушек и судят Нину: смотрите, мол, кто поднимет на нас руку, со всеми так будет. По сегодняшний день не знаю, куда ее дели.
Всю свою жизнь носила тяжелый камень в сердце, я ведь верила бандерам. Я могла продать любого человека, если кто-то что-то скажет на бандеров. А они, окаянные, пусть будут прокляты и Богом, и людьми на веки вечные. Сколько людей порубили невинных, а теперь они хотят, чтобы их прировнять к защитникам Украины. А с кем же они воевали? Со своими соседями, душегубы проклятые. Сколько крови на их руках, сколько ящиков с живыми закопано. Людей вывозили, но они и теперь не хотят возвращаться на ту бандеровщину.
Слезно умоляю Вас, люди, простите мне мои грехи»
>Женщине 50 лет
А теперь мне тот тредшот из двача кажется не такой уж и шуткой.